#176 fox2trot » 04.09.2011, 04:43
Стремительный бросок конных дружин князя Святослава, застал раздробленные орды печенегов врасплох. Пройдя через них как раскаленный нож сквозь масло, войско князя вышло к зимнему стойбищу Кури, ставшему, в это трудное для печенегов время, центром для всех уцелевших родов. Сделанное Святославом иначе чем безумием назвать было трудно. В преддверии осенней распутицы мало кто рисковал предпринимать дальние походы. Князь рискнул и выиграл. Теперь гордый Куря, один из трех оставшихся в живых ханов стоял в окружении варягов и смотрел как Святослав с брезгливым любопытством осматривает безвкусную роскошь зимней юрты. Хану было невдомек, что это выражение вызвано отнюдь не убранством жилища, а запахом в нем. Даже у Святослава, которого трудно было удивить видом гниющих трупов, стоявшая несусветная вонь, вызывала легкую тошноту. Снаружи доносились крики, плач, изредка звенело железо. Шел организованный грабеж. Изымалось все представляющее хоть какую-то ценность. Скоро длинный обоз из двухколесных повозок и пленников отправится на север.
- Зачем ты здесь ? Мы вроде не враги ? – попытка Кури сохранить достоинство могла бы вызвать уважение, если бы Святослав не знал точно имя своего будущего убийцы.
- Были. Или ты хочешь сказать, что не поступил бы на моем месте точно так же? – мрачное лицо князя исказилось в ироничной ухмылке.
Отрицать очевидное хан не рискнул.
- Эта земля моя. У тебя выход один, уйти вслед за уграми, а потом вместе с ними еще дальше на закат. Если не сделаешь это до лета, то я довершу то, что недоделал князь Рассветного княжества своими самодвижущимися повозками. А чтоб тебе легче было в пути, мои воины немного облегчат твой обоз.
О том, что это облегчение состояло в основном из ценностей, мастеров и красивых женщин, Святослав умолчал. Хан не глуп, очевидное понимает без лишних слов.
То же самое происходило сейчас на всем протяжении соприкосновения Руси с Диким полем. Вятичи вслед за северцами небольшими дружинами налетали на ослабевшие роды старых врагов. Зачастую, после этих налетов не оставалось ничего. Зажатый между молотом и наковальней некогда многочисленный народ таял как льдина под тропическим солнцем. По донесениям купцов и многочисленных беженцев, князь Вадим не остановился на разгроме печенежского войска, а занялся планомерным очищением пространства за Волгой. Мобильные патрули, состоящие из нескольких самодвижущихся повозок налетали на становища тех кто не внял предупреждению, сея разброд и панику. Не раз, напуганные торговцы видели как странные зеленые чудовища, фыркая пересекали реки на скорости превышающей скорость ладей и, взобравшись по кручам берегов, которые с трудом преодолевал всадник, исчезали среди перелесков. Ни овраги, ни размокшая земля не являлись для них препятствием. Ужас катился по Дикому полю.
Уже в Вышгороде Святослава догнала весть принесенная последним караваном из Тьмутаракани – войска Рассветного княжества взяли за один день Дербент, почти не понеся потерь. На фоне этого, маленькое дополнение о разгоне объединенного войска ясов и касогов, прошло почти незамеченным, так как затмевалось сообщением о взятии Тьмутаракани. Единственным местом куда еще не добрался этот таинственный князь, оставалась Таврида. Но Святослав не сомневался, что скоро и этот полуостров окажется под властью Вадима. Стремительность действий хозяина Рассветного княжества не поддавалась осмыслению. Киевский князь похвалил себя и мысленно поблагодарил мать за то, что удержала его от необдуманного поступка, хотя тогда он был зол на нее. А ведь лишь часы отделяли его от будущего поражения. Зато теперь стало ясно, как вести переговоры. Князь Вадим это не удачливый выскочка, это пардус. Стремительный и смертельно опасный. Такого следует сторожиться, а если он что-то говорит – прислушиваться очень внимательно. Короткий поход на печенегов показал это со всей очевидностью, особенно разговор с ханом Курей. Оставлять в подбрюшье Руси такого «союзника» смерти подобно.
- Значит – Святослав в задумчивости подергал ус – как бы ни заманчиво было предложение византийцев, от него придется отказаться. Тем более князь Боян что-то говорил о возмещении.
Незаметно для себя, правитель Киевской Руси стал оперировать еще не свершившимися событиями.
- Свенельд будет зол, матушка тоже. Матушку успокоим походом на угров. Она давно этого хочет. А Свенельд ? Свенельду предложим Моравское княжение. Он будет доволен. Заодно и печенегов ему сплавим. Пусть он с ними разбирается.
- Икмор, - повернулся Святослав к неизменному соратнику – Пойдешь на Дунай заставу ставить ?
- Я?! – изумился тот.
Обладавший богатырским ростом и недюжинной силой Икмор совсем не блистал в остальном, причем, прекрасно понимал это сам. Если надо прорвать строй врагов или сразиться в поединке то тут он первый, но от самостоятельного принятия решений уклонялся напрочь. Однако Святослав знал и другое, там где требовалась исполнительность на Икмора всегда можно было положиться. Именно этим был обусловлен этот странный, с точки зрения самого дружинника, выбор. Кому думать и строить найдется, а вот верных и, что важно, исполнительных найти не так просто.
Князь часто возвращался к карте которую ему передал Боян. По ней оказалось легко высчитывать дни пути, выбирать удобные маршруты. В один из немногих солнечных дней он обратил внимание на странные вмятины возле устья Дуная. Как будто тыкали стилом. Внимательнее присмотревшись обратил внимание на вдавленную линию идущую вдоль реки и многочисленных ее притоков. Долго думал, что это означает, пока Свенельд при очередном известии из Рассветного княжества не ляпнул – мол, князь Вадим-де не дурак, контролируя Волгу он контролирует богатейший торговый путь.
- Вот оно ! – осенило Святослава. - Дунай протекает через половину Европы. Торговый путь. Новая мысль настолько захватила его, что оказались забыты вятичи, излишне разжиревшие, по мнению Добрыни, на потрошении печенегов. Только вбиваемая с детства осторожность не дала вынести замысел на общее обсуждение. Мать, с которой он решил посоветоваться сначала, как ни странно идею одобрила. Причем не только одобрила, но и подсказала пару моментов могущих принести существенную прибыль в этом походе. Нищая Европа не особенно интересовала с точки зрения грабежа, там своих ловцов удачи хватало, зато это был относительно безопасный путь, в отличие от Средиземного моря, в котором хозяйничали арабы, не считая многочисленных пиратов. Слава Венеции, жиревшей на восточной торговле, докатилась даже до Новограда. В свете этого по новому смотрелся совет князя Вадима взять под руку Великоморавское княжество, а его нынешних хозяев выдавить дальше на закат. Правда это означало неизбежный конфликт с Оттоном. У всех еще на слуху был разгром угров и вендов чуть меньше десяти лет назад, но Святослав был уверен в своей дружине и повторять глупость побежденных был не намерен.
Князь Боян показывал подарки которые вез домой. Одежда тончайшей выделки, изделия из стекла. Особенно хвастался маленьким зеркальцем необыкновенной чистоты. Знаменитое венецианское стекло смотрелось дешевой подделкой рядом с рассветным. А быстрые портреты поражали своей реалистичностью. Иконы, привезенные матерью из Византии, раньше удивлявшие князя мастерством живописца, теперь поражали убогостью. Впервые Святослав задумался над истиной которую уже не один год вдалбливала ему мать, что сила княжества определяется не только численностью и выучкой его дружины, но и количеством ремесленников.
Третий закон Ньютона они уже постигли на опыте. И жаль, что в этом обществе он не осуществляется при индивидуальном насилии. Вся их жизнь была бы куда счастливее и проще. И.А.Ефремов.
Благими намерениями вымощена дорога в Ад.
