#4 Сергей Хорунжий » 30.08.2011, 12:19
Всплеск второй
Чтобы побеждать, учись терпеть, чтобы жить, учись умирать.
Квинт Гораций Флакк
Путь до Кверта, самого большого в округе людского поселения, с резиденцией бургомистра и всеми надлежащими службами был непростым, но Магистр Тибальд торопился туда, как никогда. Ноль-переход в основной уездный город закрыли из экономии: расстояние, видите ли, до него маловато, а случай произошедший в местном Доме Порицаний не терпел отлагательств…
Пропажа матрицы, вернее, её девственная чистота, ввергли в недоумение не только судей. Процедура крионаказания, отлаженная за многие годы, впервые закончилась не так, как ожидалось. Правда, на то была причина… прорыв, произошедший ровно в тот самый час и почти в той самой точке, где приводился в исполнение Приговор. Механики подтвердили энергетический выброс, который всегда сопровождает эту напасть, послужив толчком тому, что процесс завершился так неудачно: оплошали ни с кем-нибудь, пропал Лео-тер, один из лучших бойцов школы Рамсдея.
О чём сразу же поставили в известность главу надзирателей.
С ним предстоял серьёзный разговор.
Требовалось объяснить всю нелепость произошедшего, сгладить напряжённый момент. Понятное дело в Доме Порицаний в очередной раз пытались доказать, что власть в Кверте одинакова для всех без каких-либо исключений. Правда, через несколько дней отменить приговор по-тихому, не вызывая особой огласки, совсем не возбранялось, когда и Уложения Закона вроде бы соблюдены и помилование ценного специалиста оправдано чрезвычайной ситуацией. Но это при нормальном раскладе. А как оправдаться, когда ликвидатор экстра-класса бесследно исчез?
Такая оплошность была не на пользу Городской Общине!
И бургомистр никак не желал лишаться поддержки тех, от кого зависело спокойствие и само существование его подданных. Даже, несмотря на пренебрежительное отношение к ним последних… потому, до приезда Магистра, озаботил немногочисленных подчинённых разобраться в случившемся. Приказ был отдан таким тоном, что исполнителей пробрала дрожь. Попасть на правёж к судьям никому не хотелось. Тем более что Вага Рон-тер, управлял городскими службами жёстко и требовал от работников своего аппарата полной самоотдачи в делах, которыми они ведали. Любые некомпетентные действия пресекались практически мгновенно, и увольнение с занимаемой должности являлось не самым суровым наказанием.
Их, конечно же, давно уже ждали…
Тибальд в сопровождении двух старших курсантов-эмпатов, вступивший под своды ратуши сразу уловил эмоциональное поле многоэтажного здания, буквально искрившее человеческим напряжением. Все, начиная от бросившегося им навстречу молоденького секретаря-исполнителя до почтенных матрон-распорядительниц, смотрели на них с подобострастием и неподдельным испугом. От пренебрежительных взглядов и презрительных молчаливых мин, которыми одаривали его в предыдущие разы «истинные», не осталось и следа.
- Многоуважаемый, - склонил свою стриженую голову юнец, с трудом справляясь с дрожью в голосе. – По прибытии Вас просили незамедлительно проследовать в рабочую зону нашего патрона…
Договорить витиеватую, заранее подготовленную фразу он не успел. Магистр оборвал его на полуслове. Высокий угловатый хозяин Рамсдея остановил никчёмное словоблудие, подняв в предупредительном жесте свободную руку, другая опиралась на массивный тяжёлый посох. Ученики замерли вместе с ним, медленно озираясь вокруг и не выпуская из виду своего наставника. Воздух приёмной залы до того тёплый, как и положено в закрытых помещениях, вдруг разом потерял несколько десятков градусов, оседая на предметах обстановки узорчатым морозным кружевом. Дохнуло настоящим зимним холодом, а люди, под воздействием неожиданных и почти мгновенных изменений, застыли в нелепых позах с остекленевшими глазами и неестественными гримасами на лицах, словно музейные экспонаты, сделанные неумелым мастером-таксидермистом. Только ликвидаторы, благодаря своим особым способностям остались в тонусе.
- Кур-сан-ты, про-рыв! – чётко и внятно прозвучало предупреждение Тибальда, ткнувшего правой рукой в двух направлениях. – Слева стол, у двери, тридцать секунд, стая шакалов-крикунов, справа, у колонны… - он на секунду задумался. – Справа, шипоглавы, три особи через полторы минуты. Межэтажная лестница моя. С нами Всевышний, работаем!
Дальше всё происходило точно в такой последовательности, как предсказал Магистр…
Над столом для подачи прошений, чуть выше бронзовой лампы с огромным цветным абажуром возникла чёрная клякса, которая с характерным звуком рвущейся ткани стремительно поползла в разные стороны. Дыра, активно расширяясь, запросто размолотила внушительный предмет мебельной обстановки с многоэтажным бюро под всевозможную корреспонденцию, не пощадив его хозяйку, пышную грудастую даму с монументальной причёской на голове. Антрацитовый сгусток в мгновение ока размазал её, плотоядно чавкнув, будто получил удовольствие от содеянного. Потом деловито повозился на останках, удобнее устраиваясь на отвоёванном месте, и в ту же секунду зажёгся внутри желтоватыми огнями голодных жаждущих крови глаз. Непроглядная глубина зашевелилась неясными тенями, обозначившись тихим повизгиванием и натужной вознёй тех, кто стремился преодолеть последний барьер. Быстро у них не получалось, ледяная стужа перехода сдерживала непрошенных гостей и один из них яростным воем выказал своё неудовольствие.
Словно расплавленный металл плеснули в уши надзирателям!
Старшего из них качнуло, но Магистр зло передёрнув плечами, лишь крепче сжал посох, даже не обернувшись к ученикам, зато для младших «крик шакала» прошёл далеко не так безобидно: один из курсантов с глухим стоном рухнул на колени, хватаясь руками за голову, правда, второй, светловолосый, выстоял. Не поддался! Дрожащими вмиг вспотевшими ладонями он вытянул откуда-то из складок одежды хрустальную сферу, тряхнул её и, услышав в ответ рассерженное гудение, облегчённо вздохнул. Проделав над ней какие-то замысловатые пассы, парень коротким замахом отправил жужжащий шар во враждебную темноту.
Несколько мгновений ничего не происходило.
Потом, жалобный визг долетел оттуда и клякса, судорожно забилась в хаотической пульсации вроде как живая, прямо на глазах меняясь в размерах. Каждый болезненный вскрик, доносившийся с той стороны, значительно уменьшал габариты пробоины. А очередной многоголосый стон и вовсе изничтожил дыру, всю, без остатка, будто грозящего бедой пространственного разрыва вовсе не было. Последнее напоминание о нём (и как только сумело прорваться обратно!) во вновь потеплевшем воздухе приходило в себя, пугая окружающих своим видом: ярко-полосатый мегерошершень, узник стеклянной тюрьмы, призванный на помощь юным ликвидатором-эмпатом. Размером с крупного гуся, с длинным ядовитым жалом, приносящим мгновенную смерть всему живому, чудовищное насекомое неспешно выцеливало новую жертву. Но басовитое злобное гудение внезапно оборвалось. Остро отточенный метательный нож пришпилил осу-убийцу к деревянной балке. Курсант-победитель ухнул довольный собой и, хлопнув по плечу уже пришедшего в себя товарища, потянул того ко второй точке прорыва…
Тибальд не отвлекался на то, что происходило у него за спиной.
Он верил в своих воспитанников, а потому сосредоточился на участке, самом непростом из всех. Через огромную промоину иномирья, образовавшуюся в районе межлестничного перехода, к ним, заторможенная, как ей и полагалось, потихоньку лезла мамаша тех шипоглавов, с которыми сейчас разбирались его мальчики. Гигантская плотоядная жаба с толстой непробиваемой шкурой и слоноподобным телом представляла нешуточную и вполне реальную угрозу, в том числе для него самого. Более того, если бы многотонный монстр учуял, ЧТО сейчас делают с её «малышами», то скорость прорыва увеличилась бы в разы, и тогда остановить разъярённое чудовище вряд ли бы удалось даже всем отрядом. Но Магистр первым делом блокировал мыслевзор бронированной твари, исподволь готовя собственную атаку. Пока взрослый шипоглав неспешно выбирался из неизвестности сюда, в зал, он медленно, чтобы как можно дольше оставаться незамеченным разбирал свой посох. Плавными движениями главный боец Рамсдея что-то крутил на походной палке то и дело, нажимая сильными пальцами какие-то бугорки, и не спускал глаз с гигантской бестии. Тем временем толстые ступени, сделанные из векового дуба, гнулись и трещали, принимая на себя очень серьёзный вес кошмарного земноводного, но держались, будто понимали, что и от них, в том числе, зависит успешный исход предстоящей схватки. Подломись хоть одна под гороподобной тушей, вызови ненужное раздражение у непрошенной гостьи и никто не смог бы предсказать исход этого поединка.
А так всё у всех получилось…
Лестница справилась, выдержав непомерную тяжесть. Курсанты быстро и без лишней суеты закрыли указанные учителем пробоины, уничтожив тех, кто ломился через них в главное здание достославного Кверта, а их наставник умелыми действиями подтвердил, что на самом деле достоин носить звание Магистра. Тибальд закончил мудрить со своим посохом, который в результате произошедших с ним метаморфоз, превратился в тяжёлое боевое копьё с наконечником дымящимся «быстрогнилью» - белковой отравой мгновенного действия и больше не медлил. Вложив всю силу в бросок, он метнул смертоносный шип в жабу-переростка, целя ей в слабо защищённое место, туда, где кожные складки имели наименьшую толщину, под горло.
Полуметровый остро заточенный наконечник попал точно в цель!
Огромное существо, если и почувствовало что-то, вряд ли отнеслось к этому серьёзно, а уж тем более сумело сообразить, что укол похожий на комариный укус покончил с ним. Здоровенная лапа ещё успела отбросить непонятную занозу в сторону копошащихся под ногами двуногих букашек, и это было последнее движение, которое далось шипоглаву. Бледно-серая морщинистая броня на брюхе стала стремительно чернеть, отмечая ток растекающегося по безразмерному телу смертельного субстрата. Стальные мышцы обвисали безжизненными тряпками неспособными больше действовать. В последний раз могучее сердце содрогнулось, втягивая в себя ядовитую кровь, и остановилось, превращаясь в бесполезные теперь, расползшиеся ошмётки…
* * *
Ехать во Внуково Лёха решил, не советуясь со своим «довеском».
Так Парамошкин окрестил про себя необычного подселенца. Один хрен тот ничего путного ему всё равно бы не подсказал. Может, Лео-тер и слыл там у себя дома супер-пупер специалистом по непростым вопросам, но здесь, в таксёрском деле, он был явным профаном. Хотя с мордобоем, судя по ухваткам, подсобить, мог неслабо.
И всё же, соваться в аэропорт даже с такой поддержкой было стрёмно!
Территория, где каждый квадратный сантиметр стоил немалых денег, которые местные бомбилы вносили в общак и отдавали, куда следует, для него считалась запретной зоной. Это всё равно, что зайти, к примеру, в какой-нибудь «Ашан», разложить там, на картонных ящичках укроп со своего огорода и попробовать им поторговать! Интересно, сколько секунд пройдёт с того момента, когда обалдевшая от такой наглости охрана сгребёт оборзевшего фермера-индивидуала в охапку и вышвырнет куда-нибудь на помойку, засунув предварительно выращенный урожай ему в задний проход заодно вместе с тарой.
К тому же денех он сегодня вроде бы как уже рубанул неслабо!
Но, Лёхина чуйка вещала ему, что нынче у него в делах абсолютное «бинго» и надо ковать бабки не отходя от кассы. Многолетний коммерческий опыт подсказывал – удача любит настырных, а значит, рискнуть всё-таки стоило. Да и до «рыбного места» было недалеко.
Потому и поддался на собственный уговор!
Пока «внуковские» извозчики недоумённо хлопали глазами, он, буквально из-под самого их носа, увёл ну очень «жирного» клиента: кругленького вальяжного дядьку, прилетевшего с «деловой поездки» откуда-то с югов. Его сопровождала невысокая симпатичная девушка с большими карими глазами, и оба «бизнес-партнёра», не успев опомниться, в два приёма оказались в его судороге, которая колобкообразному пассажиру по пути до стоянки была представлена как шикарный аппарат со всеми прибамбасами.
- Э-эээ, козёл! Чё за дела? – донеслось от ближайших тачек, но Парамошкин не стал дожидаться, когда законные хозяева этой территории придут в себя и вдарил по газам.
- Послушай-ка, чудила! – опомнился жирняк явно огорчённый тем, что ему втюхали совсем не то, что он ожидал. – Ты и впрямь собираешься меня везти на этой помойке?
Но Лёха сделал вид, что не слышит вопроса и щебетал соловьём, создавая звуковую завесу, а тут ещё пузанку, пытавшемуся всё это время до кого-то дозвониться, наконец-то это удалось. Истеричный визг заполнил душную кабину, обещая бедняге Костику самые страшные кары какие только можно было придумать личному водителю, который умудрился не встретить хозяина.
И никакие самые вразумительные доводы на него не действовали.
Парамошкин давил на акселератор, пытаясь как можно дальше отъехать от аэропорта, чтобы смысл возврата отпал, вздумай пассажир изменить своё решение и с тоской понимал, что фарт для него на сегодня закончился. Клиент оказался не то чтобы своенравным, а, похоже, что тихопомешанным. Он орал в трубку и на своего водителя, и на представителя ГИБДД, который старался вежливо разжевать ситуацию и оправдать его подчинённого невиновного в аварии. Но тому шлея попала под хвост, и жиртрест визжал, уже не обращая внимания на то, что модный ай-фон в ответ молчит.
- Вадичек, лапушка, зачем же ты так расстраиваешься, - невовремя подала голос, сопровождавшая его девушка. – У тебя ведь сердце…
- Сердце? – прорычал не на шутку разошедшийся дядька и переключил своё внимание на неё. – Значит, тебе меня жаль?
- Ой, Вадя, не начинай, - испуганно пролепетала новая жертва, с ужасом осознавая, что сделала большую глупость, вмешиваясь в разборки разбушевавшегося толстяка.
- Не начинай? – опять перешёл на фальцет её попутчик. – Да я, к твоему сведению, только размялся…
Лёха пытался не обращать внимания на происходящее за спиной, пропуская мимо ушей поток упрёков, которые Вадичек обрушил на девушку. Но как не старался, общий смысл сказанного всё-таки улавливал. Тот за какие-то пару минут припомнил ей грехи практически всей женской половины человечества, в том числе уродов из ресторана и мудаков с пляжа, а потом, окончательно позабыв про тормоза, перешёл к действиям: пухленькие кулачки мелькнули в зеркале заднего вида…
Дальше Парамошкин наблюдал за всем, как в кинотеатре!
Лео-тер за считанные доли секунды отодвинул его сознание в сторону, овладев телом таксиста и резко направил автомобиль к обочине. Параллельно, точным, но не сильным ударом в лоб ошеломил клиента, заставив того застыть парализованной куклой, а затем, выскользнув наружу и открыв заднюю дверь, вытянул того на воздух.
- Шо за дела? – попытался ещё возмутиться пузанок, но тут же схлопотал по жирному в многочисленных складочках загривку подзатыльник, чуть не лишивший Вадю языка. Зубы лязгнули так, что будь на их пути этот орган, отхватили бы его в один укус. Молча, не говоря ни слова, ликвидатор открыл багажную дверь и выставил на улицу огромный чемодан, оставив тот, что поменьше в салоне. Затем, решил, что не всё сделано как определено «Уложением надзирателей» и придвинулся к перепуганному на смерть толстопузу.
- Вообще-то, мне, разрешается наказывать более сурово, но ограничимся пока только этим, - и пояснил с лёгкой заминкой. – Я здесь недавно и многого ещё не понимаю, потому, считай, что тебе повезло.
Вадечка, часто мругая выпученными от ужаса глазами, поспешно затряс головой.
- Вижу, ты правильно всё понял, - улыбнулся Лео. – Претензий нет?
- Н-нет! – кое-как разлепил пересохшие губы толстяк.
- Ну, и отлично! – хлопнул его почти по-дружески таксёр, поясняя. – Ситуация требовала того, чтобы локализовать ваше общение, которое могло одному из беседующих принести физические повреждения. Я, как представитель Закона, принял решение отправить тебя другим экипажем. Помощь нужна?
- Что вы, что вы! – прижал пухленькие ручки к груди пассажир. – Я сам!
- Точно?
Вадя ещё энергичнее, явно в ущерб шейному остеохондрозу, закивал, в считанные мгновения, превратившись из хама в душку-клиента, покорного и доброжелательного.
- Тогда… удачи тебе, путник!
Четвёрка ползла в плотном послеобеденном потоке по Киевской трассе, неспешно подбираясь ко МКАДу. Парамошкин снова был хозяином своего тела, которое любезно вернул ему «довесок», потихоньку ругаясь себе под нос. И хоть понимал, что он теперь не один и все его мысли – это открытая книга для Лео-тера, намеренно чертыхаться не переставал. Виноватым он себя не чувствовал и в гости, тем более, в собственный организм никого не приглашал!
Пусть знает…
Заработал, называется! Ага! На свою жопу приключений!
Дядька-то, которого прессанул крутой напарничек, похоже, что непростой. А если он номер запомнил? Накатает щас телегу ментам, наверняка у него есть знакомые в органах, уж больно отважно он на ДПСника орал и чего потом делать?
Но его вынужденный сожитель затих, будто мышь под веником.
Впитывал информацию или чувствовал себя виноватым, хрен его разберёт! По крайней мере, анализировать ситуацию не мешал и с дурацкими вопросами не лез. Лёха вертел её в голове так и эдак… а потом, решил плюнуть. Как не психуй – дело-то уже сделано!
Решил расслабиться и тут же повеселел…
Вспомнилась рожа толстозадого и его неподдельный испуг. Хех! Значит, не потеряли ещё страх господа миллионеры. Чуть только прижало, и потекла желтизна по ляжкам. Он хмыкнул, сознавая, что недавнее происшествие, вернее полученный результат, доставляют ему гораздо больше удовольствия, чем огорчения и поймал на себе испуганный взгляд.
Совсем забыл про девушку…
А та затравленным зверьком съёжилась на заднем сиденье и смотрела на него, как на самого распоследнего бандита.
- Зачем вы это сделали?
- Что именно? – прикинулся чайником хозяин авто, прекрасно понимая о чём речь.
- Забрали меня и… вообще, вмешались? – дрожащие губы, и слёзы в глазах отбили у Лёхи желание валять дурака.
- А что лучше б было, чтоб этот… - он сделал паузу, подыскивая слово поприличней. – Этот субчик дал волю кулакам и одарил вас, пардон, фонарями?
- Вадим Витальевич, мой начальник, - опустила голову девушка, шмыгая носом.
- И? – неожиданно для себя возмутился Бомбила. Только костерил пришельца за его действия, а теперь сам туда же, в герои. – Раз рулевой, может делать любые гадости? За всё уплачено, да?
- Я… - жалобный голос сзади снова дрогнул от обиды. – Я не знаю!
- Зато я знаю, - помрачнел Лёха и сказал, как припечатал. – Похоже, что ты там больше не работаешь.
Хлюпанье носом и горестные вздохи усилились.
- Что, нездешняя? – смягчился Парамошкин.
За спиной неясно угумкнуло, продолжая пускать слёзы и сопли.
- Хех! – снова не сдержал язвительную усмешку Бомбила. – Насмотрятся, блин, всяких сказок про доярок из Хацапетовок и туда же… - он глянул назад и сбавил обороты. - Знакомые-то здесь есть, покорительница столицы?
- Есть, но не очень…
- В смысле?
- На постой не пустят…
- Вот жиж! – скрипнул зубами Лёха. – Ну, давай я тебя отвезу на вокзал, поедешь домой, обратно.
- Не могу, - донеслось еле слышное сзади. – Тётка не примет.
- Ёшкин кот! – припомнил любимое выражение Парамошкин. – Ну, и чего будем делать, Дон Кихот, ты хренов?
Сзади враз всё стихло, а затем, заикающийся девичий голос испуганно спросил:
- И-из-звините… это Вы мне?
- Да ты-то тут при чём, горе луковое!
- И-из-звините! – пассажирка попыталась возмутиться, но её оборвали самым бесцеремонным образом.
- Та-ак, тихо там сиди и глазами не сверкай, а то ведь я не Вадя, долго говорить не буду…
- И что? – с вызовом донеслось из глубины салона. – Мы, между прочим, с Вами друг дружку даже не знаем!
- Эт верно, - кивнул Бомбила и улыбнулся. – Тогда представлюсь… Алексей.
- Да-ша, - несмело ответили ему чуть погодя.
К тому моменту, когда машина прикатила в намеченное место, с пассажиркой и её непростой историей всё было понятно…
Словно новомодную телевизионную российскую мелодраму пересказали Бомбиле, с той лишь разницей, что душещипательное действо было невыдуманным, а самым, что ни на есть настоящим: родилась его героиня, как положено, в глубинке, в маленьком городке с названием созвучным Перипендюйску. Лёхина память сей географический изврат не зафиксировала, потому как, не заслуживал он того: ни своим именем, ни образом жизни обитателей, которые и не жили вовсе, а так, скорее существовали. А дальше всё по наихудшему варианту… отец умер, конечно же, от водки. Мать от тоски и безысходности, оставив на свете одну одинёшеньку девчонку-малолетку. Больная тётка кое-как дотянула племянницу до окончания десятилетки, а потом, истерзанная многочисленными болезнями сунула в руки чемоданчик с небогатыми пожитками, пять тысяч в дорогу и отправила с глаз долой, на учёбу, в Москву. В плацкартном вагоне беззащитную путешественницу почти изнасиловали, но люди добрые отбили от бригады каких-то ухарей-строителей. А город-монстр, который манил ожиданием красивой жизни, поначалу чуть не раздавил.
На вокзале её сразу же «вычислили»…
Симпатичный и вполне приятный парень разговорил доверчивую провинциалку. За пять минут выяснил все необходимые подробности и предложил свою помощь в устройстве судьбы, мгновенно влюбив в себя и наобещав с три короба. Через несколько недель её смазливая мордашка уже мелькала в одном из столичных борделей, отрабатывая долги несчастного бойфренда, а ещё через пару месяцев Даше действительно сказочно повезло. Постоянный завсегдатай, давно просивший у «мамочки» какую-нибудь достойную пассию для эскорт-услуг во время частых командировок, выкупил девчонку-стройняшку ещё не разучившуюся краснеть при виде клиентов.
Так она стала личным секретарём, а по сути той же самой секс-куклой, только у одного хозяина. И всё бы ничего, если б не гнилая натура Вадима Витальевича, который терзал её по любому поводу, шалея от вседозволенности. Но девушка терпела, понимая, что оно того стоит. Воспоминания о прежней «работе» нервной дрожью пробегали по телу.
И Даша молчала, даже плакать со временем стала поменьше.
Да и чего нюни распускать, если быт и окружающая обстановка, как не крути, изменились к лучшему. Шеф снял для неё однокомнатную квартиру, приодел, определил в офис, предварительно заставив пройти курсы референтов. Она получила корочки, которые вдохнули в неё определённые надежды на будущее. К тому же сотрудницы фирмы, поначалу совершенно чётко уяснившие её истинные обязанности и презиравшие ходячую директорскую забаву, вскорости прониклись к ней сначала жалостью, а затем, и уважением. За отзывчивый и незлобивый характер, за трудолюбие и готовность всегда прийти на помощь. По мере возможности её начали «прикрывать», советовать и подсказывать, как выбраться из этой непростой кабалы.
Девушка потихоньку стала копить деньги и мечтать совсем о другой жизни…
И вот, в момент, всё накрылось медным тазом! Таксист – борец за справедливость, блин, влез, куда не следовало, одним махом поставив жирный крест на радужных планах.
Бомбилу можно было считать всем кем угодно, но только не идиотом!
Он за пару минут всосал, чего натворил его «довесок», проявив ненужное в данном случае благородство. Несколько крепких словечек сами собой промелькнули в голове, комментируя Дашину тему. Лео-тер, в итоге, прорезался и попробовал оправдаться, объясняя свой поступок лучшими побуждениями. Но, осознав, по-видимому, что помощь и впрямь была неуместной, снова заткнулся, похоже, уязвлённый своей некомпетентностью.
- Ой! А куда это мы приехали? – как раз закончив повествование, удивилась девушка.
- Куда, куда… - нахмурился Лёха. – Исправлять наш подвиг…
- А почему вы про себя говорите во множественном числе?
- Почему, да почему? – окрысился Парамошкин. – Я бы сам хотел кое-кому задать этот вопрос, только ответ вряд ли получу!
Бомбила, скрипнув зубами, подогнал «Синюю Пулю» к трёхэтажке, стоявшей на площади у танка и заглушил мотор.
- Выгружаемся…
- Нет, подождите! – всполошилась девушка. – Я никуда выходить не буду, пока мне всё не объяснят!
- Ой! – закатил глаза Лёха. – Ну, до чего вы женщины скандальный народ!
- Да какая же я скандальная? – возмутилась пассажирка. – Извините, сначала Вы меня захватили в плен! Потом, пока я рассказывала про себя, завезли неизвестно куда! Говорите как-то непонятно, и объяснять ничего не хотите, а я должна молчать, да?
Парамошкин глянул на неё, такую соблазнительную и загорелую. Потом оценил свои потрепанные джинсы, полосатую футболку, обтягивающую небольшое пивное пузико, стоптанные сандалии, всклокоченный, как у одуванчика, причесон… и ухмыльнулся в ответ.
- Ну-у, на охмурителя женских сердец я точно не похож!
- А кто вас знает? – окинула критическим взглядом говорившего Даша и, сделав для себя какие-то выводы, скривила губы. – Может, хоть намекнёте о своих намерениях?
- Да чё тут намякивать, - успокоил её Лёха. – Косяк с нашей стороны был? Был! Домой тебе щас вряд ли стоит соваться, а ночевать негде. Вот мы и прикатили, в город-герой Нахабино, к общаге, у которой давно нет ни номера, ни названия, но скажи кому, что живёшь у Т-34, сразу поймут, где это. Побудешь у меня, пока не разберёмся с твоими проблемами, потом решим, что делать дальше.
Немой вопрос, застывший в напряжённых девичьих глазах Бомбила разжевал отдельно:
- Работаю много, дома бываю редко, к малолеткам не пристаю, да и компаньон не даст, - он сделал небольшую паузу в объяснении, будто прислушиваясь к чему-то, и со значением добавил. – Борец за права угнетённых, блин!
- А вы-ы… со сменщиком живёте? – насторожилась будущая Лёхина квартирантка.
Парамошкин задумался. Как объяснить ей про Лео-тера: кто он, откуда, да и поймёт ли… так… сразу. У неё сегодня и без того куча впечатлений, а если ещё загрузить историей о госте из параллельного мира, к тому же, поселившегося у него в голове, тогда точно испугается. Подумает, что попала в руки к сумасшедшему и сбежит. А Лёха такого допустить никак не мог. Он хоть и слыл балаболом, но это только на первый взгляд. А те, кто знал Бомбилу поближе, ни разу не усомнились в его порядочности.
- Да ты на этот счёт особо не переживай, - неумело отмахнулся от неудобного вопроса Парамошкин. – У меня в школе проблемы были с русским. Падежи забывал, числа… множественные. До сих пор путаю…
- Всё шутите?
- Ага! – скривился тот как от зубной боли. – Люблю, знаешь, поюморить, особенно, когда кругом обоср… кх-м! Ну, в общем, чего ждём? Пошли!
Выхватив из багажника небольшой по размерам, но весьма увесистый чемодан, Бомбила, решительно двинул вперёд, показывая дорогу.
Ещё на лестнице, подымаясь на родной второй этаж, Лёха почуял напряжение, которое повисло вокруг тревожным безмолвием, и зашипел рассерженным котом:
- Твою маму нехай!
- Что-то случилось? – испуганно пискнула за спиной Даша.
- Мадам, к Вам это никоим образом не относится, - сделал «доброе лицо» её проводник. Сноровисто лавируя в полутёмном коридоре промеж многочисленных шкафов и гороподобных ящиков больше смахивающих на оборонительные укрепления, чем на предметы обстановки, он пробрался к своей двери. Девушка от него не отставала. Пару раз ойкнула, наткнувшись на какие-то углы, но в целом, с задачей справилась. «Молодец, ловкая!» - про себя отметил Лёха, звякнув в несвойственной для этого места тишине ключами, и тут же соседняя дверь еле слышно скрипнула.
- Лёшенька – это вы? – сиплый голос интеллектуала-алкаша Андреича прошелестел как-то уж совсем по-партизански.
- Я, я, шпацирен, Кемска волость! – ответил ему в тон Бомбила, но поняв, что шутка оказалась неуместной, посерьёзнел. – Да, Андреич, а кто ещё может ковыряться у моей двери?
- Да мало ли… - как-то многозначительно протянул сосед.
«Та-а-к, начинается!» - внутренне напрягся Парамошкин.
- Ладно, сокрушитель кроссвордов, погоди пару минут, зайду, - и, успокоив, таким образом, чем-то донельзя встревоженного дядьку, толкнул металлическое полотно, за которым пряталась его холостяцкое жильё.
Ни мало не смущаясь той обстановкой, которая предстала глазам гостьи, он невозмутимо пояснил:
- Я тут живу один, с женщинами обычно пересекаюсь на нейтральной территории, потому, не пугайся.
- Ой, мамочки! – «не испугалась» Даша и тихо опустилась на собственный чемодан.
- Ну вот, так и знал, что понравится! – сверкнул зубами Бомбила. – Ты тут осваивайся, а я через пару минут вернусь!
Не зря Лёха обеспокоился затишьем в коридоре.
Почти идеальной пустоты и такого же в процентном соотношении безмолвия здесь ему слышать, ещё не доводилось. Общага, она ведь и в Африке общага: с кучей народу и постоянной суетой, даже в рабочее время. Отсутствие взрослых с избытком компенсировали дети, которых угомонить было совсем непросто, а сегодня что-то произошло. Впрочем, Парамошкин догадывался, откуда дует ветер…
У входа, на лавочке, сидело несколько узбеков.
Он кивнул, проходя мимо, ему ответили, но без обычного подобострастия. Бомбила, давно для себя уяснил, что уважения у этих ребят становится тем меньше, чем больше сюда их подтягивалось. Пол года назад в какую-то из комнат заселилась семья. Сейчас, если посчитать занятые помещения, один из этажей был забит ими под завязку. И конца и края прибывающим из братской республики не было.
Со временем у них появился бай, в смысле, старший, который решал вопросы. Правда, он всё чаще пытался рулить не только многочисленными земляками, но и теми, кто обустроился в этом доме задолго до них, то есть его старожилами. А, так как «старички», в основном, были разобщены и существовали сами по себе, то командовать Эркену, главному у узбеков, с каждым днём было проще. Парни с Востока потихоньку выдавили русских из общественных комнат, кухонь, кладовых, туалетов. Успешно освоили бытовые помещения первого этажа, открыв там магазин, а затем чайхану «Манкент» и местным совсем стало кисло. Среди цветастых одежд и раскосых глаз, славяне смотрелись уже как-то неестественно. Похоже, что захватчики это тоже поняли и продолжали напирать.
Впрочем, часть третьего этажа под предводительством толстомордого здоровяка Борюни, работавшего где-то охранником, пока не сдавалась. Его ещё побаивались, а к нему держали прислон остальные, те, кому уходить отсюда было некуда. Ну, и на втором уровне, последним оплотом стояли комнаты Парамошкина и Андреича, которые в принципе никому не мешали: один постоянно таксерил, другой беспрерывно находился в алкогольном угаре.
Стратегическое равновесие вроде как установилось на этих границах…
Но Лёха хоть и нечасто бывал дома, не мог не заметить, какими смурными в последнее время стали соседи. Всё меньше слышался смех русскоязычной пацанвы, которую давили числом отпрыски соотечественников Омара Хайяма. С каждой встречей брыли на унылом Борюнином лице обвисали всё сильнее, а общение с непросыхающим Андреичем усложнилось многократно. Кстати, ещё одно смутное беспокойство вызывал местный участковый. Парамошкин видел его всего-то пару раз на заре своей молодости, а тут, зачастил теперь уже капитан Судаков в их края. И как не попадался на глаза – выходил из чайханы под руку с Эркеном. Важного гостя усаживали в байское Daewoo Nexia, увозя довольного и изрядно захмелевшего домой. Вывод напрашивался сам собой… из гостей узбекские братья медленно, но уверенно превращались в хозяев этой территории.
И Бомбила почти не сомневался в том, какими новостями обрадует его Андреич…
- Лёшенька, только тихо! – дохнул на него перегаром алкаш, приглашая из небольшой и тёмной прихожей в комнату, плотно притворив за собой хлипкую дверь.
- Что так таинственно, Паша? – назвал по имени соседа, Парамошкин, пытаясь разрядить обстановку. – Если хочешь, чтобы я тебе помог, - кивая на заставленный грязными тарелками обшарпанный стол. – То я пас! Вчера посидели, сегодня надо работать. К тому же гости у меня…
- Да, бог с ними, с гостями, - отмахнулся тот.
Отставной офицер, в прошлом моряк-подводник, Заварзин Павел Андреевич, неизвестно какими путями ошвартовавшийся у этого причала, как он любил называть своё нынешнее место жительства, был личностью примечательной. Правда, историю, как попал в эти края, держал за зубами. Дело было тёмное, по всей видимости, связанное с его второй половиной, то бишь женой, которую никто никогда не видел и закрыто для обсуждения наглухо. Даже изрядная доза хмельного не могла разговорить интеллигентного выпивоху, впрочем Бомбила не очень-то старался. Не хочет человек вспоминать прошлое – не надо! Зато любые другие темы были предметом его пристального внимания, и ещё имелся пунктик, который удивлял Парамошкина… это отношение к чистоте! Андреич прямо-таки патологически не переносил грязь. Даже в те минуты, когда закалённый мужской организм занимался переработкой винни спиритуса либо иных его производных, он находил в себе силы, выискивая на подчиненной территории случайные частички пыли и наводил идеальный «морской порядок» с маниакальным прилежанием. Потому-то, нынешний раскардыш на столе у соседа ещё больше напряг Бомбилу. Тот был явно чем-то расстроен, причём настолько, что изменил своим многолетним привычкам, а это заставляло делать серьёзные выводы.
- Ладно, товарищ офицер, излагайте проблему, - чисто интуитивно взял официальный тон вошедший, заставив хозяина сконцентрироваться. - Но быстро, у меня мало времени.
- Быстро? – озадачился Андреич, а затем, неожиданно чётко, будто и не пил сегодня ещё ни грамма, выдал. – Хорошо, будет вам быстро!
Пауза, которую он сделал, понадобилась ему только для того, чтобы вдохнуть побольше воздуха, после чего, Паша, прям по пунктам, словно сводку боевых действий, оттарабанил все новости:
- Первое! Борюню и ещё двоих с третьего этажа увезли в каталажку. Причина: ссора из-за пацанвы, на которую накинулись приезжие, - Заварзин почему-то с первых дней появления в доме узбеков, по-другому их не называл. – Наряд, прибывший на место происшествия, во главе с участковым Судаковым, встал на сторону нападавших. Второе, на протесты высказанные коренным населением никак не отреагировал, а в составленном протоколе, который подписали только иностранные граждане, уже заведомо исказил информацию, выставив наших в качестве зачинщиков.
- Та-ак! – отреагировал Парамошкин. – Это всё?
- Н-нет, - замялся Андреич, багровея лицом. – Час назад у меня был Эркен.
- И? – напрягся Лёха, чуя, что сейчас услышит самое главное.
- Сказал, что у меня, как и у Борюни неделя сроку, чтобы освободить квартиру…
- Прям так и сказал? – удивился Бомбила.
- Да! – подтвердил кивком моряк. – Так точно! Хотя нет, про третий этаж приезжий доложил, что им деваться некуда… или тюрьма или в течение недели оставляют жильё. А мне предложил сто тысяч, чтоб соглашался, типа пока даёт хоть что-то или потом заберёт всё задаром и у меня, и у тебя…
- И у меня? – уточнился Бомбила. – А сто тысяч, я так понимаю рублей?
- Ну, не долларов же, - скривился Андреич.
- Ага, - спокойно прокомментировал услышанное Лёха. – Это типа на жевачку, чтоб не так обидно было?
- Да нет, - сделал дополнение к уже сказанному Паша. – Он по-дружбе посоветовал, что за эти деньги где-нибудь под Кировом, говорит, знает точно, у него там родственник, можно купить дом в деревне… и жить припеваючи, на пенсию!
- Хех! Значит, по-дружбе? – ухмыльнулся Парамошкин. – И даже в курсе какое тебе содержание определило государство?
- Н-наверное, - запнулся с ответом бывший офицер, заметив, как полыхнули недобрым огнём глаза его собеседника. – Лёшенька, родной, только ты не горячись, а! Смотри, как этот чёрт нерусский всё обтяпал! Любое твоё действие и участковый сразу же будет здесь! А с ним… власть! Попробуй рыпнись?
Паузу, повисшую после этих слов, заполнил всё тот же спокойный голос Бомбилы.
- Андреич, а с чего ты решил, что я начну с этим урюком отношения выяснять?
- Ну-у, мало ли, - обескураженный такой реакцией соседа пожал плечами Заварзин.
- Да хрен они дождутся, - растянул губы в добродушной улыбке Парамошкин и снова уточнился. – Так сколько говоришь у нас времени? Неделя?
Незаслуженно обидели? Заслужи!