Полночь

[kai-rinn]

Здравтсвуйте, жители Литостровка! Представляю вашему вниманию приключенческую повесть о пиратах, море и одной очень милой девушке! Желаю вам приятного прочтения ^_^

[kai-rinn]

ПОЛНОЧЬ

UVERworld, «Core Pride»

Глава I. Знакомство.

Солнце стояло в зените и каменный город, сползающий с покрытой темно-зелеными лесами горы, составляющей весь маленький остров посреди океана, плавился в его лучах как шоколадная конфета в руке. Небо, ярко-голубое и в то же время бесцветное, пустое и ничем не запятнанное, прозрачным куполом накрыло весь видимый человеческим глазом мир. Отражая его, спокойный до легчайшей ряби океан походил на гигантскую лужу разлитой неуклюжей рукой краски. Белый каменный город, тихий и безжизненный в час полудня, раскалился, и воздух на улицах волновался, пытаясь вырваться из лабиринта узких белых улиц.
В порту на внутреннем рейде стояло всего три судна и несколько рыбацких лодок. На внешнем рейде, рядом с фортом, из города кажущимся совсем игрушечным, лег в дрейф маленький почтовый люггер. Тишину полдня нарушали только редкие, лениво-наглые крики жирных чаек да грызня портовых бродячих животных. Люди, испуганные жарой, благоразумно прятались в манящей прохладе собственных домов…
Ну да все это лирика. Если сейчас решается твоя судьба, никакая жара тебе мешать не будет! А если будет, значит… Ну да вы поняли. Я стояла перед пришвартованным бригом. Выкрашенный черной краской корпус блестел на солнце, ветер легонько раскачивал верхушки мачт, вода чуть слышно плескалась между причалом и бортом. Там, на корме, гордо сверкала на солнце золотая надпись «Морской волк». Этот бриг – легенда, самый быстрый и маневренный корабль во всех трех морях, несущий флаг другой легенды – флаг пиратов «Веселого Роджера». Слава об этой пиратской команде затмевает даже славу Короля пиратов!
«И я собираюсь стать частью этой команды!» - гордо подумала я.
- Эй, кхе-кхе! – от волнения голос сорвался, но, прокашлявшись, я попыталась вернуть ему эпичную глубину. Вроде получилось. - Эй, там, есть кто живой?!
Прошло минут пять, но корабль все так же был тих и безжизнен. Немного струхнув, я покричала еще. Наконец, из нутра брига послышалась недовольная возня, и из трюма показался дряхлый грязный старик. Ругаясь сквозь зубы, он пропитым голосом поприветствовал меня:
- Эй, чего надо, шпана портовая?! Совсем страх потерял?!
- А… Э… Я…это…к дяде пришел… - растеряно забулькала я, мгновенно позабыв про всякую героику, подвиги, легенды и прочие мечты. Пьяный, грязнющий старик в мою светлую картину мира как-то не вписывался. Ну совсем.
- К какому такому, дьявол тебя дери, дяде? – орал пьяный дед. Корабль, надежно привязанный к причалу, стоял ровно, не шелохнувшись, но старика штормило так, словно он повстречался с кошмаром любого моряка – Красным Ураганом. – Вали отседа, шп-шпана недоделанная!! А не то я тебя… я тебе…!!!
- А-ага, уже сваливаю… - начала потихоньку отползать я, опасаясь вызвать еще большее неистовство пьяницы попытками к сопротивлению.
- Что за шум, а драки нет? – послышался измученный голос со стороны грот-мачты, и на сцене появился третий актер: то ли парень, то ли уже почти мужчина, в грязных лохмотьях, сальной шевелюрой предположительно светлого оттенка и опухшим лицом бледно-синего цвета. – Ох, мать… А, это ты, Бердс… Какого дьявола ты так орешь с утра пораньше?
- Да тут…этот…пацан какой-то…спать не дает… - невнятно прохрипел старик, но, видимо, с тем, вторым, они были на одной волне, так как прекрасно понимали те хрипы, что издавали вместо нормально речи.
- О, точно, пацан! – непонятно чему обрадовался нововыползший. – Ча-чего надо?
- Эээ, к дяде я… к это, к Шарку… - пролепетала я, уже тридцать раз пожалев, что вообще выбралась сегодня из дома.
- К доку, что ль? Ну так вали к нему, чего встал? – отмахнулся от меня он. – А я спать…
Послушав дружка, пьяный дед, как был, рухнул на палубу и раскатисто захрапел. Его молодой приятель уютно пристроился неподалеку, нежно обнимая маленький бочонок. От бочонка отчетливо несло солеными огурцами, так что чем похмелится у этой парочки точно будет. Дождавшись, когда к храпу присоединится сопение, я неуклюже забралась на палубу. На цыпочках дойдя до крутой лестницы, ведущей внутрь корабля, я боязливо застыла. Так и не придумав достойной причины свалить из этого дурдома куда подальше, я нырнула в темноту.
Внутри брига было темно и тесно. Очень темно и очень тесно. Пересчитав все углы, выступы, ступеньки, а так же несколько раз поприветствовав потолок и стены, а наткнулась на маленькую дверь (хотя там все двери были маленькими), из-под которой виднелся хрупкий свет. Постучав, но так и не дождавшись ответа, я толкнула дверь, порадовавшись, что она оказалась незапертой, и, как ни странно, попала куда надо. В лазарет.
В маленькой темной каюте с низким потолком, маленькими окошками с трудом помещались небольшой стол, койка для больного, шкафчик, сундук и кресло. На специальных полках, больше похожих на ящички, были расставлены различные баночки и коробочки (видно, чтобы не падали и разбивались при сильной качке), стол был завален бумагой, а свеча стояла в опасной близости от края столешницы. В кресле, спиной ко мне, сидел седой старик и, скрючившись, читал в неверном свете дешевой свечи, исписанные чьей-то рукой листы.
Смахнув оцепенение, я, прокашлявшись, позвала. Тихонько, словно нарушить здесь и сейчас тишину – непростительный грех, за который ждет суровое наказание.
- Эм… дядя Шарк?.. Дядя Шарк!
- А? Что? – вздрогнув, всполошился он. – Во имя морского дьявола! Полночь! Ты что здесь делаешь?!
- Д-дядюшка!.. – внезапно захлюпав носом и расплакавшись, подбежала к нему я, уткнувшись в плечо. – Дядя-я!..
- Ну-ну, моя маленькая… - терпеливо успокаивал меня он, не пытаясь остановить слезы, а просто дожидаясь, пока я не наплачусь вдоволь. – Что случилось, девочка моя? – спросил он, когда я, наконец, немного успокоилась. – Давай, вытри лицо и рассказывай по порядку.
Я кивнула, шмыгая носом. И рассказала. О том, что отец погиб в море, попав в шторм. О том, что родственники давно умершей матери резко всполошились, внезапно обеспокоившись моей судьбой. О том, что одни из них пытались меня запугать, заставив подписать какие-то бумажки, а другие едва ли не выдали замуж. О том, что, оказывается, до моего совершеннолетия никто, даже я сама, распоряжаться нехилым наследством не может. И о том, что жить с этими родственниками я просто не могу, а идти мне некуда. И, наконец, о том, как вспомнила о лучшем друге отца, корабль которого как раз вскоре должен был зайти в город…
К концу сбивчивого рассказа я опять расплакалась. От слез заболела голова, а от напряжения и усталости резко начало клонить в сон. Цепляясь угасающим сознанием за реальность, я, бессвязно лепеча, пыталась заставить дядю согласиться взять меня с собой в море…
Проснувшись, я не сразу сообразила, где нахожусь. В маленькие окошки проникал тусклый утренний свет, а значит, я проспала больше пятнадцати часов – сказывались бессонные ночи накануне. За это время в тесном помещении скопился спертый воздух, смешанный с запахами смолы, дерева, морской воды, старой одежды, грязи и прогоревшей свечи. Сон на неудобной койке в скрюченном состоянии – явно удовольствие на любителя. Затекшее тело болело и плохо случалось, а полученные вчера ушибы размытыми синими пятнами украсили локти, колени и руки. С трудом доковыляв до лестницы на палубу, я, осилив это невероятно сложное препятствие, выбралась наконец на утопающую в утреннем тумане палубу и застыла. Впрочем, то была реакция не на красоты утра.
- Ну что, девочка моя, как спалось? – подошел ко мне дядя Шарк, пока я пыталась поймать и водрузить на место упавшую челюсть. Весело хлопнув меня по плечу, он расхохотался, видя мою реакцию: - Ладно, давай я тебе капитана представлю! Капитан, подойдите сюда! С племянницей познакомлю!
В полном изумлении, с трудом отреагировав на слова дяди, я повернула голову в сторону кормы, где должен обычно находиться капитан. К развеселившемуся сверх меры доктору Шарку немного заплетающейся походкой шел капитан…который недавно столь мило спал в обнимку с бочонком солений.
- Э, Шарк, старый пень, это что, и есть твой «славный малый, будет хорошим юнгой»?! Совсем голова на старости лет не варит?! Это что за мелкая девчонка?
- Да ладно тебе, капитан! – опять громко рассмеялся док. – В чем проблема-то? Мелкая, так кормить меньше надо будет!
- А, да ну тебя, делай что хочешь, только чтоб она под ногами не мешалась! Сам за ней смотри!.. – махнув рукой, капитан чуть штормящей походкой пошел к штурвалу.
- Ну вот видишь, как все отлично складывается, а, Полночь?
Не отвечая, я сползла на мокрые доски палубы, не справившись с ослабевшими коленями.
- Вашу мать… - схватилась за голову я.
Поднявшееся над туманом бледное солнце развеяло его прозрачно-молочное покрывало. Небо было все таким же: бледно-голубым, без единого облачка. Море, сверкая брызгами, окрасилось в зеленый, серебрясь на верхушках волн. Бриг «Морской волк», оставив позади один из сотен маленьких островов Трех Морей, отправился в один из своих бесчисленных походов в поисках приключений на свою корму и пятые точки своей безбашенной команды.

[kai-rinn]

Глава II. Никакой романтики.

Как там было у бессмертного классика? «Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет, он бежит себе в волнах на поднятых парусах…» (А.С. Пушкин «Сказка о царе Салтане»). Ага, щаззззз…
Ветер и гулял, да судно наше подгонял. Холодный, кстати, ветер, да неслабый к тому же. Очень неслабый. Солнце за тучами вообще видно не было, погромыхивало зато прилично. Дождик шел…точнее нещадно хлестал мелкими колючими каплями по телу не хуже плетей по собачьей спине… Отлично, вы, наверное, уже догадались, в какую отвратительную ситуацию я попала. Угу, в шторм.
Бриг так сильно раскачивало на волнах, что временами мне казалось – мы вот-вот рухнем в воду. Из-за непрекращающейся уже несколько часов болтанки меня мутило, голова раскалывалась, трясло от холода и вообще, мне казалось, что я сейчас отдам богу душу… Кошмар, одним словом.
Корабельный кот по кличке Крысик, старое и на редкость безобидное создание, как мог пытался меня утешить, но его хриплого мурлыканья не хватало для обретения точки опоры в этом внезапно ставшем хаотичном мире. Практически вся команда, за исключением меня да двух больных обреталась наверху, прилагая все усилия, чтобы бриг вместе с нами не посетил царство морского дьявола. Впрочем, по абсолютно непонятной мне причине, все эти головорезы несказанно радовались этому «маленькому шторму», как сказал боцман. Особенно сильно радовался капитан. («Психи….» - взвыла я про себя). Какая, к чертям, романтика дальних приключений?! Я хочу домо-о-о-ой…
Чтобы отвлечься от качки нужно либо что-то делать, либо усиленно думать. Делать сейчас вряд ли получится, при такой-то болтанке, а вот думать… От нечего делать я задумалась о том, куда я попала и чем мне это грозит.
Пираты появились очень давно. Впрочем, также, как и разбойники. Ведь что такое пират? Да обычный разбойник и вор, только на море. Но «золотая эра» пиратства началась примерно сто-сто двадцать лет назад и вот каким образом: на северо-востоке находится огромный остров, на котором расположилось государство Вария, консервативный до нельзя патриархат; на юго-западе же на полуострове раскинулся Морлэнд – «дерьмократия», как говорил мой отец. И испокон веков эти две страны постоянно воюют. А главная причина этих воин – Островной край – тысячи островов, богатых золотом и серебром, ценными породами дерева и пряностями, расположенные в Радужном море, то есть как раз между Варией и Морлэндом. Исторически сложилось, непонятно почему, правда, но в основном на этих островах селились беглые рабы и преступники, нечистые на руку торговцы и ссыльные, а также разношерстные авантюристы. Понятно, что если были те, кто решил разбогатеть, занимаясь золотодобычей или плантаторством, то были и те, кому больше по душе пришелся грабеж… И вот столетие назад эти два государства развязали очередную войну, затянувшуюся почти на два столетия. Но вот беда, призванные в армию люди очень скоро стали массово дезертировать, причем не по одиночке, а иногда даже целыми кораблями! А уж в чем-чем, а в кораблестроительстве и Вария, и Морлэнд изрядно преуспели. И вот, поздно спохватившиеся державы внезапно обнаружили у себя под носом Островное братство, осевшее как раз в вожделенном Островном крае. Им бы, державам этим, сообща задавить пока неокрепшее братство, но… Обе страны были истощены долгой войной, а если добавить к этому вечные разногласия, то очень быстро оказалось, что шанс упущен.
Но Островное братство, это сборище неуправляемых разбойников, воров и убийц, все равно нуждалось в своих законах (хотя законами Кодекс назвать трудно, это скорее предписания) и своем лидере. И таким лидером стал Веселый Роджер, вариец по рождению, сын торговца. Всего за несколько лет он сколотил сильнейшую эскадру, а его имени боялись и военные, и сами пираты. Он-то и стал первым Королем Пиратов. На сегодняшний день сменилось восемь Королей (что поделать, долго они обычно не живут – профессия такая), среди которых было две женщины (и какие женщины!).
За столетие пираты практически полностью уничтожили когда-то крепкие несмотря на все войны торговые отношения между Варией и Морлэндом. Казалось бы, теперь век пиратства закончен (грабить-то стало некого), но… восьмой Король Пиратов не зря был торговцем по образованию. Он стал поощрять пиратов-ветеранов, чтобы те использовали накопленные за годы пиратства деньги и открывали свое дело. Кто-то открывал кабак, кто-то становился плантатором, кто-то – торговцем. Например, мой отец, в молодости вдосталь навоевавшись, занялся поставками провианта для Островного братства (ну, рыба там, сухари, сушеные фрукты, мясо) и очень быстро разбогател при поддержке все тех же пиратов. И остальные торговцы, чьи корабли пираты не трогали (за определенную сумму, конечно), тоже богатели неимоверно быстро, сбывая втридорога товар все тем же Морлэнду и Варии… В общем, быть пиратом стало очень престижно и прибыльно. Неудивительно, что дети, вне зависимости от пола и социально-материального положения, мечтают именно о жизни под черным флагом.
Вот уж не знаю, сколько нас так болтало. Мне показалось, что пару лет. Если судить по солнцу и часам, где-то часов пять. Когда сквозь окошки робко проглянули лучи солнца, а болтанка свелась к уже привычному ощущению шаткой опоры, я на дрожащих ногах поползла на палубу. Потеря ориентации во время шторма сильно сказалась, так что я в очередной раз пересчитала все выступы, ступени, пару раз поздоровалась с потолком и стеной. Но свет божий и свежий воздух были мне наградой.
На палубе царила разруха. Точнее, так казалось. На деле же, все непонятного мне назначения вещи, вроде бочек, мелких табуреток и тому подобного были либо надежно привязаны, либо вообще прибиты к палубным доскам. А вот грязь была самая настоящая: песок, щепки, водоросли и даже несколько особо несчастливых рыбин. Слабый, уставший ветер мирно и невинно, словно извиняясь, надувал паруса (э, как же их дядя Шарк называл? Что-то про кливер и бизань…).
Пираты спали. Кто заснул, где стоял, кто подгреб в тенек, кто в обнимку друг с другом. Только хриплого вороньего карканья не хватает, а так – поле после побоища! Не спали только трое: дядя Шарк стоял за штурвалом да на бушприте нес вахту матрос. Ну, и я.
И тишина…в которую незаметно вплетался плеск волн о корпус корабля и крики чаек. Справа по борту, если долго и пристально всматриваться, туманился остров. Бриг чуть заметно покачивало, хлопали паруса. Пахло ни с чем не сравнимым запахом моря, горько-свободным. Небо – яркий синий купол – накрыло этот хрупкий и беззащитный пока мир. Казалось, мы одни, казалось, весь мир – небо, море да этот маленький бриг, что как щепка волнуется на ладонях то ли бога, то ли дьявола. Казалось, дунет ветер, распахнешь руки – и полетишь, растворяясь в горьком аромате моря…
Ну да все это лирика. Реальность, как правило, идет в разрез с романтическими мечтаньями. Вот и сейчас, быстро очнувшись от бесполезных грез, я поковыляла к дяде, в тридцать третий раз проклиная свое опрометчивое решение податься на поиски приключений.
- Ну что, как себя чувствуешь после «боевого крещения»? – устало, но в то же время весело спросил дядя.
- Отвратительно, - честно ответила я. – Неужели всегда так?
- Что ты, что ты! Это так, маленькая неприятность. Иногда болтает не только сильнее, но еще и по нескольку дней.
- Боже… - содрогнулась я. Поежившись, я плотнее запахнулась в одеяло, спасавшее меня от холода последние несколько часов. Взгляд наткнулся на спящего капитана. Ну вот не выглядит он как пиратский лидер! Ему ж и двадцати-то нет! Сам мелкий, худой и жилистый, грязный и оборванный как последний нищий! Не таким должен быть легендарный пират! – Дядь, а дядь! Как вы капитаном такого…эээ…неприглядно выглядящего человека выбрали? Он скорее на нищего похож или на разбойника с большой дороги…
- Ха, Полночь, а мы, по-твоему, кто? Рыцари в блестящих доспехах? Или благородные доны?
- Ну, эээ, почти… - растерялась я. – Но все равно, он же меня года на три всего старше! Почему ты ему свой корабль и свою команду отдал?!
- Хм… - задумался дядя и, помолчав, продолжил: - Много почему. Во-первых, как раз потому, что он молод. Молод, упрям, амбициозен и в силу этого может идти к поставленным целям, не отвлекаясь на мелочи и препятствия. Во-вторых, его выбрал корабль и команда. «Волк» ведь на самом деле капризен как благородная девица, его доверие мало кто просто так, за улыбку да счастливую наглость, заслуживает. К тому же, он не зря с пяти лет со мной в море ходил!
- Стоп, капитан твой родственник что ли? – изумилась я.
- Нет, я его в пять лет подобрал, с тех пор он в команде «Морского волка». И за это время его имя успело облететь все Радужное море! Имя Делвина Блейза и его приключения знают в каждом порту!
- Э, правда?.. Хотя, да, что-то припоминается… Видать, даже я, сидя дома, про него слышала, - пробормотала я себе под нос.
- О, кстати! – хлопнул себя по лбу дядя и, ненадолго скрывшись в трюме, вернулся, торжественно неся ведро и щетку. Столь же торжественно всучив мне эти орудия труда, он обрадовал: - Ну что, юнга, выполняй свою работу!
- Хах?! – вытаращилась я.
- Давай-давай, тебе до темноты палубу надо вычистить! Или хотя бы просто привести ее в божеский вид…
Шоркая выкрашенные черной краской палубные доски, я тихо ругалась, проклиная себя, свои глупые мечты, отца, родственников, дядю Шарка, корабль и весь мир в целом. Сначала речь моя была вполне прилична, но спустя три часа я уже не просто ругалась – я материлась в голос! Проснувшиеся пираты радостно хохотали, иногда подбадривали после особенно забористого предложения, а иногда даже подсказывали заковыристые обороты и иностранные ругательства. Когда закат окрасил небо в нежно-розовый, а смущенное солнце готово было вот-вот спрятаться в море, а я исчерпала весь запас не только ругательств, но и цензурных слов, палуба была наконец кое-как вычищена. Спина нещадно болела, руки были в мозолях и волдырях, а колени содраны до крови. Сил не было даже на то, чтобы добраться до закутка рядом с лазаретом. В полусне я почувствовала, как дядя Шарк бережно поднял меня и на руках донес до гамака, в котором я спала последние несколько дней. Не знаю, как это у него получилось, но впервые я не пересчитала лбом ни ступеней, ни выступов. Но тут сознание отключилось, отправляя уставшую меня в блаженное царство сновидений. Последней связной мыслью было: «В гробу я видала всю эту романтику великих приключений!!!»

[kai-rinn]

Глава III. Первый бой, он трудный самый…

На небе недосягаемой золотой монетой светило солнце. Парящие на горизонте барашки-облака наводили на мысль о сахарной вате и плохой погоде. Месяц на «Морском волке» научил меня, что любое, даже самое безобидное на вид облачко, в скором времени может превратиться в сильнейший шторм. Море зеленело, взблескивая иногда и пенясь в кильватере. «Рыба-рыба-рыба!!!» - орали чайки – неподалеку зеленел очередной маленький островок. Теплый, ласково-горьковатый ветер исправно надувал паруса… В общем, обычный, ничем не примечательный день.
Накануне вечером я, перебрав свой крайне скудный гардероб (большею частью вещи в нем были пожертвованы другими членами команды), пришла к неутешительному выводу: я просто обросла грязью! Бывшие свидетелями этой сцены боцман, шкафообразный мужик с бородой-лопатой, громоподобным голосом и простоватым характером, и давешний старик-пьяница, оказавшийся местным завхозом, только рассмеялись моему горю. Конечно, здесь, по ходу, вся команда живет по принципу «пять сантиметров не грязь, а дальше сама отвалится»!
Собственно, именно поэтому для меня сегодняшний день начался со стирки. Позаимствовав огромное корыто, из которого кормят животных, взятых в плавание на убой, я расположилась прямо на палубе, благо места достаточно, а воды – целый океан. Естественно, такое небывалое событие, как стирка, не могло не привлечь зрителей, а потом, не прошло и часа, и вовсе посыпались просьбы постирать еще чье-нибудь тряпье. Видно, этих бывалых морских волков до глубины души поразило чудо превращения ранее черных от грязи и пота тряпок в серые, но мягкие рубахи…
В итоге, стирка затянулась до самого вечера. В очередной раз прокляв на свете все и вся, я забинтовывала руки, стертые сначала уборкой, а потом добитые многочасовой стиркой. Мда, за последние три недели, мой словарный запас существенно увеличился за счет всевозможный ругательств…
- Юнга, ты чего свои кольца не снимешь? – во время ужина заботливо спросил кок – милейший и добрейший дядя с шикарными усами и одной ногой. Вместо второй красовалась толстая деревянная палка. – Неудобно же…
Я покосилась на правую руку: два кольца, на среднем пальце и мизинце, соединяла тонкая цепочка. Дядя Шарк, помрачнев, уткнулся взглядом в тарелку.
- Ни за что, - с чувством ответила я. – Это все, что у меня осталось!
Пожав плечами, кок оставил меня в покое. У меня же настроение испортилось бесповоротно, и, быстро дохлебав жидкую рыбную похлебку, я пошла спать. У юнги-новобранца несмотря ни на что есть одна привилегия: отсутствие вахт, в том числе ночных. Так что пойду-ка я лучше спать, утро вечера мудренее.
Но, видно, сегодня у морского дьявола было особенно хорошее настроение, ибо выспаться мне не дали. Где-то после пятой склянки прозвучал сигнал тревоги. Подорвавшись от громкого звука, запутавшись в гамаке и рухнув на пол носом вперед, я, плохо соображая спросонья, кое-как выпуталась из пут своего спального места и прижалась к стене. Испуганное сердце громко стучало, в ушах шумела кровь, и подгибались от страха и волнения колени. Пираты (их всего было человек пятьдесят – достаточно много для такого брига, как «Волк») быстро и оперативно освобождали пушечную палубу, служащую общей спальней в обычное время, от висящих гамаков и прочих ненужных вещей. На первый взгляд казалось, что эта толпа народу просто бесцельно наматывает круги по нижней палубе, но вот неизвестно откуда появились пушки (как хвастался мне помощник главного канонира, 24-фунтовые), которые уже заряжали большими чугунными ядрами, а Смайли, главный канонир, задерживаясь у каждой пушки буквально на полминуты, настраивал прицел.
Оставив два десятка человек пушечной обслуги заниматься своим делом, я побежала в лазарет к дяде Шарку. Но там никого не было, только полки опустели, и исчез чемоданчик с медицинскими инструментами. Запаниковав, я выбежала в коридор, но пойманный матрос сказал, что лазарет временно переехал в капитанскую каюту, так как она самая большая. Внутренне содрогнувшись («Значит, будет много раненых?»), я поспешила в указанное место. В каюте капитана был полный бардак: пятеро раненых стонали, лежа прямо на полу, шестого дядя быстро перевязывал, пытаясь остановить ручейком бегущую кровь. Врач сам был перепачкан в крови не хуже мясника, круглые очки запотели, одного рукава не было, а на щеке краснела царапина.
- Полночь, помоги! – крикнул он, заметив меня. На дрожащих ногах подлетев к нему, я застыла, ожидая приказаний. – Держи крепко! – велел дядя, сунув мне окровавленную руку матроса. У меня потемнело в глазах, в ушах стоял рев и грохот пушечных и пистолетных выстрелов, а от запаха пороха, спирта и крови мутило.
Сознание немного прояснилось лишь когда вместо грохота выстрелов и криков там, на палубе, воцарилась тишина. Тревожно замерев, дядя прислушался к тишине, потом, наскоро закончив очередную перевязку, подошел к большому шкафу. Вытащив оттуда саблю, нож, три пистолета, он повернулся ко мне:
- Так, слушай внимательно, Полночь, - тревожно и предельно серьезно начал он. – Я сейчас пойду наверх, узнаю, что там происходит. Если меня не будет больше получаса или в трюм станут спускаться неизвестные, твоя задача – сбежать! Проберешься на палубу, отстегнешь шлюпку – и греби что есть силы! Будет милостив дьявол, спасешься. Так, вот тебе нож и пистолет. Он заряжен, но у тебя будет всего один выстрел, помни!
- Но…но… - от страха и волнения я не могла совладать с языком. – Как… как же вы можете…проиграть?!
- На нас случайно наткнулся Лейси. Повезло мерзавцу. В прошлом он не раз обламывал о нас зубы, но сегодня у него галеон с полусотней пушек и больше ста человек команды. Будет чудом, если мы победим.
Хлопнув меня по плечу на прощание, дядя Шарк скрылся в темноте коридора. Минуты ползли подобно дохлой рыбе: куда ведет течение, туда и плывет рыбий труп. Прижав к груди пистолет и нож, я тряслась от страха. Мне было просто страшно, а в голове не было ни единой мысли. Даже о том, что ждет меня, когда нападавшие узнают, что я девчонка.
Неловко дернув ногой, я споткнулась об раненого и, едва удержав равновесие, уронила оружие на пол. Глухой бряк неожиданно привел меня в чувство. Страх ушел куда-то в глубину души, поселившись на краю сознания будоражащим кровь родником. Бросив взгляд на настенные часы, я поняла, что время для ожидания вышло. Пора сваливать отсюда.
Нож в ножнах рукоятью вниз надежно привязан бинтами к телу и укрыт рубахой, пистолет сунут за пояс. Поцеловав кольца на руке, я вышла в коридор. Прокравшись к лестнице, я тихонько, следя за каждым движением, выползла на палубу.
Кажется, когда-то я сравнивала ее с полем боя? Увы, но сейчас именно поле боя предстало моим глазам. Не знаю, сколько именно было нападавших, но победа далась им явно нелегко: у бизань-мачты собралось человек десять, в числе которых был мешком валяющийся боцман, дядя, со связанными руками и приставленным к горлу ножом, и капитан. Делвин Блейз, один из самых известных пиратов Радужного моря, весь в крови, своей и чужой, стоял на коленях перед каким-то расфуфыренным долговязым подонком.
Задержав взгляд на этой картине с минуту, я на корточках двинулась в сторону шлюпки, но резкий рывок за руку нарушил мои планы.
- Эй, босс, смотрите, что за котенка я нашел! – издевательски расхохотавшись, крикнул поймавший меня бугай. Я только злобно шипела, пытаясь извернуться в воздухе и пнуть врага, чтобы освободиться. Но тот лишь еще громче рассмеялся и одним мощным движением бросил меня в кучку своих подельников. Больно ударившись плечом, я громко выругалась под предвкушающие крики пиратов. Тот самый расфуфыренный сгреб мои волосы в кулак, заставив поднять лицо к небу.
- И правда, милый котеночек, только больно шумный! – с этими словами он с размаху ударил меня по лицу. В глазах потемнело, и запрыгали желто-зеленые звездочки. Рывком повернув меня лицом к капитану и приставив к виску мой же пистолет, он продолжал прерванный, по-видимому, мной, разговор с капитаном: - Ну что, Блейз, этот аргумент тебя устроит? Я спрашиваю тебя еще раз: где оно?
- Провались к дьяволу, - с чувством пожелал капитан. И тут же получил кулаком по лицу.
- Давай-ка повторим, - притворно ласково, едва сдерживая ярость, продолжил пират. – Где оно? Где та вещь, что дал тебе Король Пиратов?!
- Понятия не умею! – попытался улыбнуться разбитыми губами капитан.
- Ах ты!.. – начал было долговязый, но внезапно побледнел и забулькал. Из горла потекла тонкая струйка крови, едва заметно пузырясь на губах.
- Знаешь, дядя, отец мне часто повторял: «Если хочешь кого-то убить – убивай, а не болтай попусту!» - тихо, в самое ухо пирату посоветовала я, глядя на него почти с нежностью. Всаженный по самую рукоять нож подрагивал в такт судорожному дыханию жертвы. Закачавшись, расфуфыренный и окровавленный, он мешком рухнул на грязные доски палубы.
Очнувшиеся от шока пираты, заорав что-то невнятное, кинулись на меня, размахивая саблями, благо пистолеты были разряжены еще в самом начале драки. Я, пребывая в холодной ясности головы, почти в трансе, только усмехнулась: для меня они двигались слишком медленно, словно куклы-марионетки в неумелых руках. Еще раз нежно прикоснувшись губами к холодному металлу колец, я закрыла глаза. Кольца, благодарно вспыхнув холодным голубым пламенем, потеплели, выпуская на волю силу своего огня. Открыв глаза, я поняла, что мне очень хочется убить тех безумцев, что кинулись на меня с оружием в руках.
Вбитые нещадными тренировками отца инстинкты вместо разума повели тело в бой. Здесь уклониться и ударить коленом в живот, тут принять на объятую пламенем руку саблю и со всей силы врезать другой рукой в нос, там взмахом руки создать пламенную плеть и огреть ею нападавших. Холодный рассудок отстраненно наблюдал за происходящим, даже не пытаясь вмешаться. От искр и ударов огнем загорелась сначала одежда на пиратах, потом кое-где стали заниматься паруса.
- Полночь, остановись, корабль подожжешь!! – в ужасе закричал дядя Шарк, в отчаянии кинувшись на меня в попытке остановить. Но и он тут же отлетел, будто не был взрослым, тяжелым мужчиной.
Но внезапно мир качнулся и опрокинулся, а палубные доски больно ударили меня по голове. Не давая опомниться, чья-то ладонь закрыла мне глаза, погрузив опрокинутый мир во тьму. Сверху послышался голос капитана:
- Быстро, залейте огонь водой! Шарк, а ну вставай, пока она не вырвалась! Ты должен знать, как успокоить это пламя!
Не обращая внимания на происходящее, я молча, подобно зверю, вырывалась из рук капитана, но вот на голову вылилось ведро ледяной горькой воды… И я внезапно обнаружила себя прижатой капитаном к палубе «Волка», в луже воды и среди мертвых и полумертвых тел. Рядом стоял с ведром в руках дядя Шарк с абсолютно ошалевшими глазами.
- Чт… - хотела спросить я, но судорожный кашель скрутил тело, в глазах потемнело и сознание, трепыхнувшись разок для приличия, оставило мое бренное тело, свалив в более благодатные края.

[kai-rinn]

Глава IV. Скелеты в шкафу.

Ночь. Даже с закрытыми глазами можно было это понять: по особенной, то ли мистической, то ли интимной тишине; по странному, ясно-тяжелому сознанию; по ощущению жесткой койки и колючего шерстяного одеяла; по теплому хрипловатому мурлыканью старого кота, примостившегося под боком; по приглушенным голосам, раздающимся рядом.
- …ты что, издеваешься? – трагическим шепотом стонал капитан. Перед глазами так и мелькнуло видение схватившегося за голову кэпа. – Да ни в жисть не поверю!
- Тише, Делвин, разбудишь, - одернув его, недовольно прошептал дядя.
- То есть ты хочешь сказать, что эта огнеопасная девчонка не сможет научиться себя контролировать? Никогда?!
- Ее отец, Александрис, за всю жизнь так этому и не научился, - мрачно ответил дядя. – Мало того, он как-то рассказал, что если время от времени не «отпускать» себя, давая волю пламени, однажды просто взорвешься… И сам погибнешь, и еще кучу народа с собой унесешь. Но я не верю, что нет способа управлять этой силой! В конце концов, кольца для того и существуют! Да и сам он за время жизни на суше дом свой не подрывал…
- Да мне начхать, что там с ее папашей было! – резко, но все так же шепотом, отрезал капитан. – Либо ты каким-то образом учишь ее обуздывать свое пламя, либо пусть она проваливает с корабля хоть к морскому дьяволу в гости! Сойдет в ближайшем порту и пускай живет, как хочет!
- Делвин… - осуждающе протянул доктор.
- Что? – вскинулся тот. – От моих решений зависят жизни полсотни ребят. А она в любой момент может пустить нас на корм рыбам!
- Но именно благодаря ей, ты вообще сейчас дышишь и сидишь здесь, - хмыкнул дядя.
- Спасибо скажу, и хватит с нее, - отмахнулся капитан.
- Но сам подумай, - наставал док, - она осталась совсем одна: мать умерла, отец тоже, родственники нацелились на ее наследство, а тут еще семейное проклятие вырывается наружу… Да и, кстати о птичках, со смертью Александриса все неясно…
- Если она так богата, как ты говоришь, пусть подцепит себе муженька из сыночков богатых папенек, нарожает ему кучу детишек и живет в свое удовольствие!..
- Делвин, ей всего 15! – взмолился дядя. – Какие дети? Девушки замуж с 25-ти только выходят!..
- Ага, щас, разбежался! – не выдержала я, не обратив внимания на слова дяди Шарка. Капитан, похоже, тоже его не слушал. – Только шнурки поглажу и вперед!
- О, Полночь, проснулась? – обрадовался дядя, поняв, что если сейчас не вмешаться, будет скандал. А скандалы он очень не любил. – А я уж начал беспокоиться: ты почти два дня проспала.
Сев с помощью дяди на койке, я поняла, что нахожусь в лазарете. В хрупком и неверном свете свечи с трудом можно было разглядеть силуэты двух мужчин: массивный и лохматый дядин и по-мальчишечьи хрупкий и угловатый капитана. Знаком попросив воды, я с жадностью накинулась на кружку. Напившись, я продолжила:
- Меня, скорее всего, прибьют или похитят, стоит мне сойти с корабля.
- Почему?
- Дядя Шарк, вы же не дурак, вы сразу должны были почуять неладное в моем рассказе месячной давности! Вы же хорошо знали отца, еще со времен его пиратской молодости.
- Хм, что верно, то верно… - чуть смущенно пробормотал тот.
- О чем это вы? – явно раздосадованный тем, что про него забыли, спросил капитан.
- В молодости Александрис был в команде Верде, нынешнего Короля Пиратов, - вместо меня ответил дядя Шарк. – Ох, и веселое времечко то было…
- Что?! – потрясенно переспросил капитан. – Шутишь?
- Ни в коей мере!
- Кхм, - напомнила я о себе, - кстати, об отце. Не знаю, кем надо быть, чтобы поверить, что преуспевающий торговец вдруг ни с того ни с сего уходит на рыбалку в шторм! Тем более, если хоть чуть-чуть знать отца! Он со смерти матери ни разу даже в лодку не садился… А тут такое! – долгая речь утомила, но немного отдышавшись я продолжила: - Он не появлялся дома три дня, внезапно исчезнув из своей конторы, а на четвертый день находят обломки одной из лодок, принадлежащих кампании, и все дружно, как по волшебству, решают, что отец утонул, выйдя в море в шторм. Честно, большей нелепицы я не слышала. А на похороны откуда не возьмись слетаются родственники матери, которых я никогда не то что не видела, даже не слышала об их существовании!
- Может, конкуренты постарались? – задумчиво предположил дядя Шарк.
- Может, они мне не отчитывались, - хмыкнула я.
- Это все, конечно, очень печально, - вновь завелся капитан, - но проблемы не решает. Неужели, раз уж твой папаня тоже был огнеопасной персоной, не научил тебя обуздывать голубое пламя?
- Он учил, но не меня, - нехотя ответила я, отвернувшись к стене. Вздохнув, продолжила: - Я ненавидела отца. Не знаю, так ли это, но однажды старая подруга матери рассказала мне, как умерла мать. Отец боготворил маму, он готов был целовать песок, по которому она ходила… Готов был пустить себе пулю в лоб, если бы она попросила. Зато меня не любил. Хотя нет, не так: он меня почти не замечал. У него была мама… Но когда мне было десять, она умерла. В детстве мне говорили, что это был несчастный случай, но позже я случайно услышала, что ее убили, когда она гуляла со мной… Наверное, отец винил в смерти мамы меня…а может, и нет. Однако, со мной он всегда был предельно холоден и сдержан. А меня это так бесило! – раздраженно зашипела я, погрузившись в воспоминания. - Когда впервые проявилось пламя, года полтора назад, он начал меня тренировать. Хотя я не могу назвать это тренировками! Не знаю, что он там со мной делал, но когда я оказывалась в комнате, отведенной под тренировки, на меня накатывал такой страх, что сознание отключалось. Когда же я приходила в себя, то обнаруживала, что все вокруг порушено и обуглено, а я вся была в синяках, ссадинах и ожогах. И пустота в памяти…
- То есть, ты хочешь сказать, что не помнишь, что делала? – ошеломленно спросил капитан. – И даже то, что произошло два дня назад?..
- Отцовские тренировки – да, вообще не помню, а вот нападение и как ту расфуфыренную сволочь на нож насадила – вполне. А вот дальше только туман…
- Якорь мне в зад… - потрясенно пробормотал дядя Шарк. – Ксан, что ж ты натворил…
Воцарилось тяжелое молчание, каждый думал о своем. Дядя задумчиво перебирал исписанные листы бумаги на столе, капитан остановившимся взглядом буравил стену, я чесала за ухом благодарно мурчащего кота.
- Ладно, нечего здесь просто так штаны просиживать! – хлопнул себя по колену капитан, разорвав тишину. – Так, Полночь, у тебя сон-час. Отдыхай, а то ты больше на свежего покойника похожа, чем на добропорядочного юнгу. Ты тоже иди спать, док, завтра, на свежую голову, поговорим. Тебе ведь еще с ранеными возиться надо, не выматывай себя, - и, раздав эти ценные указания, он быстрым шагом скрылся в темноте коридора. Покачав головой ему вслед, дядя Шарк помог мне улечься поудобней и тоже ушел спать, наверное, на пушечную палубу, где до недавнего времени было мое место.
Проснулась я поздно, с тяжелой головой. Тело ломило от боли, хотя, насколько помню, в этот раз мне почти не перепало тумаков. Собравшись с силами, я тихонько, шажок за шажком, выбралась на свет божий. Небо хмурилось, но дождя не было. Ветер, изрядно посвежевший, с особой радостью надувал паруса. Человек пять раненых лежали рядом с баком, дыша свежим горьковатым воздухом. В общем, тишь да благодать.
На шканцах были только капитан и дядя Шарк. Поежившись, то ли от ветра, то ли от страха, я пошла к ним.
- Доброе утро! – улыбнулся дядя. – Как самочувствие?
- Так себе, - поморщилась я. – Ну…эээ…
- Что, не терпится узнать, что капитан наш надумал? – рассмеялся доктор.
- Эээ…да…
- Ничего хорошего… - уже привычным недовольным голосом прервал дядю капитан. Но, неожиданно смягчившись, он потрепал меня по голове, превратив воронье гнездо из волос в прическу а ля «я упала с сеновала, тормозила головой»: - …для меня, судя по всему, так как пока ты на моем корабле, приключения всегда найдут к нам дорогу!
От радости и облегчения у меня засвербело в носу, и я совсем по-детски расплакалась, глотая сопли и размазывая по грязному лицу слезы. Испуганный моей реакцией капитан, не зная, что делать, беспомощно смотрел то на меня, то на дядю Шарка. А тот только посмеивался, даже не пытаясь взять на себя миссию по моему успокоению. Нервно почесав в затылке, капитан одной рукой притянул меня к себе, а грязным рукавом другой стал вытирать мне лицо.
Небо все так же хмурилось и скучало. Море, похожее на разлитую ртуть, взбрыкивало остроконечными волнами. Из недр камбуза доносились аппетитные ароматы, и проголодавшиеся пираты с нетерпением поглядывали друг на друга, ожидая сигнала к завтраку. В общем, был обычный день на легендарном пиратском бриге с романтичным названием «Морской волк». Но мне это утро запомнилось на всю жизнь.

[vorobei]

И вот столетие назад эти два государства развязали очередную войну, затянувшуюся почти на два столетия.

Не сходится. Или говорит "предсказамус", точно знающий, что сто лет воюют - и ещё сто будут?

[kai-rinn]

да, я уже заметила этот косяк и исправила

[kai-rinn]

Глава V. Камелия по прозвищу Фея.

Ночь. Тишина, наполненная звуками. Плещется вода о корпус корабля. Поскрипывают мачты. Чуть слышно хлопает от слабого ветерка плотная ткань парусины. Бьются о стекло фонарей мотыльки и мошки. Слышатся голоса из трюма. Скрипят под ногами вахтовых доски палубы. Тихонько и нежно поет свою песню ночной ветер. Небо, похожее на перевернутую верх дном чашку редкого темно-темно-синего варийского фарфора с прилипшими кристалликами сахара, накрыло этот ограниченный тишиной мир. Тоненький серпик луны, слабый и хилый, робко прятался за парусами…
В общем, классический пейзаж для лирического стихотворения какого-нибудь не очень известного поэта. Красоты природы и рук человеческих – это, конечно, хорошо, однако в данный момент меня больше волновало мое внутренне состояние, чем внешние изменения. Сев в позе лотоса рядом с бушпритом, так, чтобы фок-мачта надежно скрыла меня от случайных взглядов других членов команды, несущих сейчас вахту, я сосредоточенно ругалась, попутно уговаривая ту часть себя, где горел подобно вечному двигателю магический костерок, не портить мне жизнь и по возможности не показываться вообще. Получалось плохо. Никак не получалось, если быть точнее. Дядя Шарк, при горячей поддержке капитана, строго-настрого запретил мне хоть как-то использовать волшебное пламя под предлогом моей неспособности его контролировать. Дескать, мы специально в один город зайдем, где живет очень известная волшебница, она и займется мною… Естественно, я их послушала: случайно спалить к чертям весь корабль мне совсем не улыбалось.
Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором (проще говоря, воображение рисовало картинку) появлялась…я. Сидящая в позе лотоса. С напряженным, словно я в отхожем месте стараюсь, лицом. (Тьфу, дьявол, что за мысли лезут?!) И почему-то кажется, что вместо крови по жилам пламя течет. Все быстрее и быстрее…
- Мда, вот уже второй час воображение упорно пытается доказать мне, что я – костер, - мрачно пробурчала себе под нос я, открывая глаза. Картина перед носом моим так и не изменилась: ночь, сахарные звезды, хилый полумесяц, бушприт и фонарь. Зато я – ходячий, а точнее, сидячий, интересной формы костерок!

- Так, вот эта хрень называется летучий кливер, - уверенно отвечала я, тыкая пальцем в вышеозначенный предмет, точнее, парус. Рядом стоял «первый помощник» капитана (правая рука, говоря проще) по имени Роберт Син, двадцатипятилетний мужчина «в самом расцвете сил»…был бы, если бы не туберкулез, медленно и с удовольствием смакующий его здоровье, словно дорогое вино. Син закончил военно-морское училище и где-то полгода ходил на Варийском военном корабле, но по непонятным причинам, о сути которых знал, пожалуй, только капитан, со скандалом ушел со службы и присоединился к пиратам. Так как он был самым образованным человеком среди тех оборванцев и бывших солдат, что составляли команду «Морского волка», то и учить меня премудростям морского дела пришлось именно ему. На кой черт мне надо зазубривать эти дурацкие названия, я так и не поняла, но подчинилась. Подозреваю, что капитан просто-напросто решил спихнуть меня на попечение кого-то более терпеливого, нежели он сам. Да я и сама понимала, что вечно цепляться за дядю или за того же капитана мне не дадут…но очень хотелось. – Вот это – средний стаксель, а во-о-он та фиговина – грот-бом-брам-стаксель… тьфу, язык сломаешь!..
- Молодчина, быстро запоминаешь, - похвалил меня Син. – Только не забудь все это так же быстро, как выучила.
- Попробую, - максимально честно ответила я.
- Тогда дуй к доку, ему вроде помощь нужна была.
Кивнув, я с радостью пошла, куда послали. Дяде и впрямь помощь не помешала бы: он решил навести порядок в лазарете и рассортировать все свои баночки и скляночки по полкам, а также наклеить на них этикетки, чтобы ненароком не перепутать. Всю эту медицинскую утварь мы, конечно, рассортировали…но только к вечеру. Бумаги было мало, поэтому ее приходилось беречь, в результате чего надписи пестрели орфографическими ошибками, помарками и пятнами. Иногда даже приходилось клеить не бумагу, а обрывок ткани с непонятными каракулями. С нормально заточенными перьями на корабле тоже было плохо.
На ужин были макароны по-флотски. Рецепт сего нехитрого блюда, как ни странно, знала только я. Как-то, помогая коку чистить кастрюли, я случайно обмолвилась о мамином любимом блюде, а одноногий кок по имени Кук возьми и загорись: научи да научи! Ну, я и научила, благо блюдо простейшее, а плюсов у него – выше грот-мачты.
В общем, так моя жизнь на корабле и текла: ни свет ни заря встать, умыться-помыться пока команда спит (а чего здоровых мужиков провоцировать? Я, конечно, по их мнению, еще дите несмышленое, но…до береженого морской дьявол не доберется), потом на отбывание свой вахты с ведром да тряпкой. Перед обедом нудное зазубривание языколомательных названий под руководством Сина, после, собственно, обед. Затем помощь дяде до самого вечера. Иногда он рассказывал мне, для чего применяется та или иная настойка или мазь. Слушать его было интересно, но скоро у меня начинали слипаться глаза, и на ужин я уже плелась в полусне… А, забыла еще сказать, что капитан в одном из своих сундуков откопал старую книгу, лет 50 назад напечатанную, и с торжественностью отдал ее мне. В ней было нечто среднее между географическими очерками, дневником путешественника и судовым журналом. В общем, радости моей не было предела, однако редко оставались силы вечерком почитать при свечке…


Шестого для третьего осеннего месяца, накануне начала зимних штормов, бриг «Морской волк» величаво пристал к каменному причалу одного из самых крупных островов архипелага, Зеленому Берегу. Торговый город Каннельшторген, расположившийся в удобной бухте, защищенной с двух сторон скалами, а с третьей – самим островом, как и полагается большому и популярному у торговцев городу, шумел, гремел, пылил и вообще всячески демонстрировал свое процветание.
Усевшись на носу рядом с бушпритом, я вовсю глазела на приближающийся город. В отличие от родного городка, в котором все достопримечательности – фирма покойного батюшки да скалы на южной окраине острова, куда два раза в год прилетало видимо-невидимо птиц для гнездования, здесь, в славном граде Каннельшторгене, интересностей было так много, что глаза разбегалась и ссорились один с другим, за что бы уцепиться!
Город сей был знаменит не только аж пятью торговыми гильдиями (так варийцы крупные фирмы и компании называли), но и магическим кварталом. Как рассказал мне кок во время приготовления тех самых макарон по-флотски, в квартале том чего и кого только не было по магической части. Артефакты, амулеты, ученые книги, редкие ингредиенты, зачарованное оружие и вспомогательные предметы, готовые заклинания – чего душа пожелает, лишь бы в карманах звонко звенели золотые дублоны. А кроме этого, в квартале жили и практиковали маги, колдуны, волшебники и ведьмы всех мастей, национальностей и ступеней – выбирай, кого захочешь!
- Док, бери за шкирку это ходячее недоразумение и иди к Камелии, - с юта крикнул дяде капитан. – А я отведу «Волка» на ремонт.
Не дожидаясь тычка в спину от кого-нибудь из матросов, я засеменила за дядей. Вцепившись ему в руку, я с трудом поспевала за широким ходом моряка. Он рассекал людское море подобно могучему галеону, а мне оставалось только подстраиваться под его шаг и держаться в кильватере. Подняв глаза на дядю Шарка я спросила, силясь перекричать шумную толпу всяческого народа (читай: сброда), ошивающегося у пристани:
- А зачем корабль ремонтировать? У нас же вроде ничего не сломалось!
- Мы долго были в море, дно сильно обросло, - пояснил моряк, все-таки услышав меня. – Из-за этого «Волк» серьезно потерял в скорости. Да и любой корабль раз в несколько месяцев нуждается в осмотре и ремонте. В море многого не сделаешь, а проблемы копятся – значит, в самый ответственный момент судно может подвести.
- О, понятно… - протянула я. – А кто такая Камелия?
- Это та самая волшебница, которой я предложил тебя отвести. Я давно ее знаю и доверяю ей.
- Понятно… - повторила я.
В долгожданном магическом квартале было заметно поспокойнее, людей меньше, да и те, что попадались нам навстречу, явно не входили в число портовой голытьбы. Почтенные торговцы, их помощники, реже – купеческие жены и дочери, иногда дворяне победнее – вот, кого мы встретили на широкой, мощеной темно-серыми плитами улице. По правому борту расположились лавки, торгующие магическими предметами, травами, оружием и книгами, а по левому – конторы магической братии.
Во всех сказках, что в недалеком детстве рассказывала мне няня, волшебники и колдуны жили в башнях. Никогда не могла понять, почему не, например, в особняках или пещерах, а именно в башнях, но эта деталь переходила из одной истории в другую с порядочным постоянством. Пока я вертела головой в поисках шпилей и пресловутых башен, дядя Шарк уже стучался в чью-то дверь. Яркая, если не сказать пестрая, вывеска гласила «Волшебница 3 ступени, Камелия Виндхарт, по прозванию Фея».
Женский голос из глубины дома произнес томное «Войдите!», и дядя открыл дверь. Мелодично звякнул колокольчик над проходом, давая знать хозяйке, что мы воспользовались ее приглашением. Комната оказалась очень светлой, воздушной, буквально пропитанной солнечным светом (надо заметить, что снаружи как раз собирался нудный осенний дождь). По правому борту, у большого окна, полукруглой формы сверху, стоял круглый стол и три аккуратных стула. По левому борту поднималась на второй этаж лестница, а прямо напротив входа расположился шкаф с книгами, сервизом и алхимическими склянками (у дяди в сундуках похожие спрятаны).
Волшебница оказалась маленькой, худой дамой лет сорока на вид, большеглазой и хрупкой, даже болезненной. Она сидела в одном из кресел у окна, закутанная в серый плед, и смотрела на нас своими большими зелеными глазами. Под этим взглядом дядя смутился и, чуть покраснев, поздоровался:
- Доброго здравия и попутного ветра, сиятельная Камелия! Как ваши дела, уважаемая?
- И вам здравствовать, Сильвестр Шарк, - ответила волшебница. – Как погляжу, ты процветаешь?
- Удача сейчас на стороне «Морского волка», - еще больше смутился моряк.
- Рада это слышать, - уголками губ улыбнулась женщина, и дядя облегченно вздохнул, чуть расслабляясь. Я, ничего не понимая, вертела головой, провожая взглядом летающие по комнате хлопья серой пыли. – А кто эта юная особа?
- Моя племянница, - тотчас спохватился дядя Шарк. – Это…дочь Александриса. И, боюсь, у нее есть проблемы с магией.
- Те же, что и у отца? – ничуть не удивилась Камелия, словно к ней каждый день приходят магически одаренные дочки старых знакомых. Я подавила некультурное желание вытаращиться – все-таки в гостях…
- Нет, скорее, это юное создание нуждается в учителе. Не знаю, почему, но Александрис почти ничему ее не научил.
- Где же он сам?
- Погиб, - коротко ответил дядя.
- Печальная весть… - нахмурив бледные брови, пробормотала волшебница. – Что ж, я не против обучить это дитя основам волшебства. Надолго вы здесь?
- Делвин отправил «Волка» на ремонт, а это затянется недели на полторы-две. Плюс еще неделю мы простоим на рейде.
- Итого, две – две с половиной недели… Мало, конечно, но самым азам я успею ее обучить, - кивнула своим мыслям женщина. – Хорошо, зайди за девочкой двадцатого числа.
- С благодарностью передаю Полночь в ваши руки, госпожа Камелия, - поклонившись, ответил доктор. Повернувшись ко мне, он сказал мне шепотом: - Не бойся, Ночка, она тебя не съест. Лучше слушай в оба уха все ее уроки и мотай на косу, коль усами природа обделила.
Улыбнувшись напоследок, он ушел, оставив меня наедине с волшебницей Камелией по прозвищу Фея. Мелодично звякнув, колокольчик на дверью проводил дядю и ставшую уже привычной жизнь. Мне почему-то казалось, что, даже вернувшись на корабль спустя две недели, «как прежде» все уже не будет.
- Не стой, дитя мое, в ногах правды нет, - напомнила о себе волшебница. – Садись. Мне надо о многом с тобой поговорить, - она дождалась, пока я осторожно присяду на краешек стула напротив нее, и продолжила: - Для начала, расскажи, как ты попала на борт «Морского волка»? И что же все-таки случилось с твоим отцом?
Посмотрев в ее большие светло-зеленые глаза, я про себя тяжко вздохнула. Наколдованный солнечный свет бил в лицо, заставляя щуриться. От волнения пересохло в горле, но попросить воды не хватило смелости.
«Мда, и вот так мне жить следующую половину месяца?» - мрачно подумала я. – «Чудно!..»