#1 T-34-85-60 » 23.12.2011, 22:16
Бронеголовый.
Харьков. Май 2015г
- Лёша, вставай. Просыпайся, лентяй ты этакий, - услышал сквозь сон я слова своей девушки Лены.
- Лен, ну что ты, в самом деле? Дай поспать ещё немного, - ответил я, пытаясь досмотреть остатки своего сновидения.
- Хватит спать, пары проспишь, - не давала мне покоя Лена.
- Я же тебе ещё вчера говорил, что у меня сегодня нет пар. А только практика на заводе.
- Так тем более, практика это вещь нужная. Да и завод это тебе не политех. Туда в случае опоздания просто так не пустят.
- Ладно, уговорила. Встаю. Всё равно ты спокойно поспать не дашь, - сказал я и сел на кровать.
- Вот умница, - поцеловала меня Лена и укатила на кухню, где буквально через пару минут раздался манящий запах готовящейся еды.
Наскоро позавтракав, я оделся и, насвистывая весёлую мелодию, направился в сторону метро. Хорошая всё-таки девушка Лена, а главное родители у неё без комплексов. Спокойно относятся к тому, что парень остаётся у них ночевать. Я бы даже сказал, с пониманием. Видимо сами такими были в прошлом.
Хотя, не с того я начал. Позвольте представиться, Ступко Алексей. Двадцать два года. Студент пятого курса харьковского политехнического института, он же политех, он же ХПИ. Младший лейтенант запаса. Учусь по специальности гусеничная и колёсная техника. Иными словами, учат нас конструировать танки и прочие бронемашины. И как раз сегодня у меня начинается преддипломная практика. На которую я, если бы не Лена обязательно бы опоздал. Тут меня от размышлений отвлёк зазвеневший мобильник.
- Алё, Лёха, привет, - услышал я голос своего одногрупника а заодно и лучшего друга Сашки Пащенко.
- И тебе не хворать.
- Ты сейчас где?
- Дык, знамо где, у Ленки был. Сейчас к метро иду.
- Так давай я тебя у метро подберу. Вместе на практику поедем.
- Ну, давай. Я буду на станции «академика Павлова» возле супермаркета стоять. Наберёшь, как подъедешь.
- Без проблем, - сказал Сашка и положил трубку.
Что ж, мне явно повезло, раз не придётся ехать в толчее метрополитена в утренний час пик, а значит, жизнь налаживается.
Подойдя к метро, я нашёл себе место в тени у супермаркета и стал ждать Сашку. Тот на своей черной тонированной «в ноль» девятке появился минут через десять и, заметив меня издали, стал сигналить своим модным сигналом, играющим какую-то знакомую с детства мелодию.
- Привет Саня , - сказал я пожав руку товарища и усевшись на переднее сиденье.
- И ещё раз здравствуй, Лёха, - ответил друг выезжая с парковки магазина.
- Я думал, что ты не пойдешь на практику, - удивился я, - у тебя же вроде соревнования какие-то были.
Тут надо сказать, что мой друг был не очень большим любителем учёба, впрочем как и я, и серьёзно занимался спортом, что и приносило ему основной доход. А на такую неспортивную специальность он пошёл из-за того, что у его родителей были какие-то знакомые в институте. Собственно, Санёк практически не учился, а сессию закрывал только благодаря тому, что постоянно занимал первые места на разнообразных соревнованиях и чемпионатах, где он представлял наш институт.
- Нет, ты путаешь. У меня на этой неделе ничего такого нет. Да и дел особых тоже нет. Вот и решил на практику съездить. Всё-таки надо же хоть иногда в группе появляться. А ты почему едешь? – задал мне вопрос друг, - сам же говорил, что у тебя работы сейчас навалом, и что на практику ты забьёшь.
- Веришь, что-то в последние три дня ни одного заказа, - я с парой знакомых организовал небольшую фирмочку по установке пластиковых дверей и окон и тем самым зарабатывал себе на жизнь, - так я решил, что раз появилась такая возможность, пойду хоть на завод посмотрю, чтобы фигнёй не маяться.
- Ну ты даёшь, - удивился Санёк, - а диплом как писать будешь?
- Ты как будто первый раз на свете живёшь и не знаешь как эти дела делаются. Смысл мне этим дипломом заморачиваться, если я всё равно на завод за те деньги, что там платят, идти не собираюсь. Мне от него, по сути, только бумажка и нужна. И то, я пока не решил, что с ней дальше делать. Ну его, лучше музыку включи. Заодно заценю твои новые колонки, которыми ты на прошлой неделе хвастался.
Через двадцать минут мы подъехали к проходной завода имени Малышева. Саня виртуозно припарковал машину в свободное место между стоящими рядом «кайеном» и «харизмой», чем заслужил моё одобрительное похлопывание по плечу, знай мол наши «тазы».
Мы вышли из машины и направились к проходной, где я заметил куратора нашей группы Константина Спиридонова, рядом с которым стояли несколько одногрупников вместе с нашей старостой Машей Рябининой. Поздоровавшись со Спиридоновым, которой среди студенческой братии почему-то носил кличку Спиди Гонзалес, мы с Пащенко подошли к старосте.
- Здорово, Рябинина, - оскалился я и протянул старосте руку.
- Пошёл ты, Ступко, - ответила Маша и демонстративно отвернулась.
- Что Рябинина, до сих пор на Лёху дуешься за тот случай? – деланно удивился Сашка, - так ты не переживай в следующий раз Лёха тебе настоящую лягушку в сумку подбросит, и не одну, а две. Чтобы жизнь малиной не казалась.
- Идите вы… подальше, - выдавила из себя Рябинина.
- А куда нам идти? Или ты хочешь, чтобы мы практику завалили?
- Ладно, хватит, - прервал нас Спиридонов, - раз все собрались, идём на завод.
Мы вошли на проходную, где доблестная охранница пересчитала нас по головам, и сверив что-то в своих записях начала по одному пропускать на завод, не забывая записывать в лежащий рядом с ней толстенный журнал паспортные данные каждого из нас. Наконец, все оказались на территории предприятия и Спиридонов, ещё раз пересчитав всех, повёл нас к постаменту со стоящим на нём танком.
- Значит так, - начал куратор, - человек, который должен был встречать нас у проходной не подошёл. Поэтому я сейчас пойду узнаю что к чему. А вы пока стойте здесь и никуда не уходите.
Оставив нам такое напутствие, Гонзалес покинул нас, зайдя в какой-то цех.
- Слышь, Санёк, давай на танке сфоткаемся, - предложил я Пащенко.
- Лёха, не гони, это тебе не центр города. Увидит кто нас, живо с практикой распрощаемся. Тем более, что на постамент лезть нужно.
- Да пофиг. Так даже прикольнее. Эксклюзивное фото. Такого больше нигде нет. Вечером в контакте выложу. Пацанов приколю.
- Стрёмно это всё равно, Лёха, - продолжил упираться Пащенко.
- Так ты и не лезь. Я сам полезу, а ты только фотографировать будешь. Если что, я крайним буду, а не ты.
- Ладно, согласен. Только давай быстрее.
Подпрыгнув, я ухватился руками за верхний край постамента. Затем, подтянувшись, я влез на площадку.
- Давай, Санёк, снимай, - сказал я Пащенко и принял картинную позу, облокотившись на танк.
Дождавшись, пока Пащенко сделает несколько кадров, я решил усложнить композицию и добавить пафоса. Лучшим вариантом мне показалось залезать на башню и сфотографироваться уже там. Сказано – сделано. Когда и эти фотографии были сняты, Пащенко предложил мне слезть с танка, но упрямство не позволило мне сделать это и я решил что было бы неплохо для финальных кадров влезть на пушку танка. Аккуратно я забрался на ствол орудия и медленно пополз к его окончанию. Когда я уже почти долез до конца, раздался крик Спиридонова: «Вы что тут делаете? Совсем охерели?».
От неожиданности мои руки разжались и я полетел к земле.
Где-то… Когда-то...
Где я? Что со мной? Сознание то появлялось, то снова исчезало. Казалось, что весь мир состоит только из боли. Весь мир для меня превратился в одну пульсирующую боль. В те минуты когда боль немного утихала, я пытался вспомнить что со мной приключилось.
Последним моим воспоминанием были огромные от ужаса глаза Рябининой, смотрящей, как я лечу вниз головой к земле. Странно, никогда не любил свою старосту, а тут вот как она запомнилась. Надо будет извиниться перед неё, что ли. А вообще интересно. Рук я не ощущаю, ног тоже, органов чувств нет. Как будто осталось одно только одно сознание, да и то поместили в вакуум. Хотя, раз есть боль, значит я всё-таки могу что-то ощущать и ещё не всё потеряно.
К сожалению, когда боль исчезала совсем, я впадал в некое подобие сна и видел кошмары. Когда боль возвращалась, я не мог думать ни о чём. Поэтому лучшим вариантом для меня было состояние, когда боль начинала утихать, но ещё не исчезла полностью.
Интересно, я умер? Если умер, то тогда почему вокруг не бегают черти с вилами, да и ангелов с арфами не видно. Точнее, ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ ВИДНО.
И вот тут, я услышал ЗВУК. Точнее не так. Сначала, на краю слышимости мне показалось, что я что-то услышал. Однако, спустя некоторое время, звук повторился снова, на этот раз чуть громче. Это убедило меня, что у меня не слуховая галлюцинация, хотя в чём можно быть уверенным в такой ситуации?
Внезапно звуки стали появляться всё чаще и чаще, громче и громче, словно лавиной или водопадом настигая и поглощая меня. А затем появилось зрение. И я пожалел, что не умер.
Харьков. Май 1940г.
- Товарищ Максарёв, Юрий Евгеньевич, - раздался голос секретаря в телефонной трубке, - прибыли представители военприёмки.
- Пусть заходят, - сказал директор завода №183 и положил трубку.
Дверь открылась, и в кабинет вошли три человека в военной форме со знаками майоров в петлицах.
- Товарищ Максарёв, добрый день. Мы бы хотели приступить к приёмке партии новых танков, - начал один из посетителей.