#165 Коготь » 29.04.2012, 21:38
часть 2 от 29.04.12
После беседы с командованием бригады и полка, на Павлу насели особисты. Отдельный кабинет вопросы. Павла отвечала спокойно, она уже привыкла думать о воспоминаниях Колуна как о своих, поэтому демонстрировала олимпийское спокойствие. После особистов долго перетирала кости со Скрынниковым. Майор сначала не хотел отдавать своих курсантов во главе с Симаго, но вскоре, передумав, согласился. Потом беседовала с Горелкиным. Тот постоянно сетовал на отсутствие толковых инструкторов и твердил о нереальных сроках подготовки группы. Павла снова вызвала из глубин своей памяти наиболее приятные летно-учебные воспоминания, и предложила двух наиболее толковых по ее мнению инструкторов. Если с лейтенантом Мещеряковым проблем не наблюдалось в силу его принадлежности к погранвойскам НКВД и уже полученного согласия Скрынникова, то по привлечению Бориса Глинки из Саки могли возникнуть трудности. Горелкин деловито выспрашивал обо всех поименованных кандидатах. Взять под начало недоучившихся 'погранлетов' он согласился только после повторения Павлой рассказа о Харьковских учебных боях. К концу этих многочисленных переговоров Павла почувствовала что безмерно устала ворочать языком, но день на этом не закончился...
С благословения командира 69-й бригады, остаток этого и следующие три дня слились у Павлы в непрерывную череду полетов и воздушных боев. Начальство благоразумно решило обучать новой методике пока только пилотов И-16. Из 23-го ИАП кроме самого себя Петровский уговорил пограничников взять на обучение всего одного пилота того самого старшего лейтенанта Сашу Дементьева, которого Павла помнила еще по испытаниям 'Тюльпана'. Все привлеченные к этому летному беспределу сначала вылетали с инструкторами бригады на УТИ-4, потом на И-16 самостоятельно. Степан Кузьмич, был профессионален и строг. Двух проверяемых пилотов он до стрелковых воздушных боев не допустил. Потом очередную жертву передавали 'на растерзание' еще недавно опальному старшему лейтенанту. Оставшееся время Павла буквально жила в кабине ИП-1, благо учебных пуль Скрынников привез несколько тысяч.
От подъема до отбоя Павла успевала провести около двадцати коротких полетов и еще успевала давать замечания и советы обучаемым. Обед ей привозили прямо на летное поле. Ночью, может из-за смертельной усталости, а может по другим причинам так напугавшие ее сны больше пока не тревожили. Вот только спина и руки начали ощутимо побаливать от частых летных нагрузок и однообразной рабочей позы. Но жаловаться на здоровье Павла не умела, а заниматься физкультурой ей просто не хватало времени. Между вылетами, ее беззлобно материли удивленные и посрамленные соколы бригады. Некоторым из желающих обучаться начальство своей волей перекрыло удовольствие побывать под свинцово-пластмассовыми трассами, и они любыми правдами и неправдами наседали на главного инструктора. Несколько особо приставучих ходили за ней хвостом выпытывая в приватной беседе секреты воздушного боя.
- Паша, помнишь, мы с тобой вместе в сборной выступали?
- Ну?
- Слышь, будь другом, договорись за меня, или просто тишком поучи. А то наш Кондратьев из всей эскадрильи только Ваську Жукова да Димку Никандрова пустил. А мне сказал 'потом'. А когда потом, не сказал...
- Потом значит потом. Я то тут причем?
- Колун ну не будь ты сволочью, что тебе стоит этим добром с человеком поделиться?
- А я значит не делюсь, да?! Или ты такой особенный, что с тобой индивидуально заниматься надо? Хочешь учиться, учись вместе со всеми, я ничего не скрываю. Но времени на отдельные занятия у меня нет. Видишь, вон снова начлет по мою душу караулит. Так что не суши мне мозг Кравцов. Занимайся со всеми, а если тебе твой комеск не разрешает, то к своему комполка сходи или вообще к комбригу на прием запишись. Я тебе не нянька. Разрешат тебе учиться, буду тебя учить. И кстати, я слышал, скоро в бригаду несколько вот так же забронированных бипланов дадут. Так что ждите, всем достанется полетать да стрельнуть.
'А что?! Уломаю я наше техническое начальство, чтоб на родную бригаду пару И-4 забронированных выдали, хотя бы с двадцатьпятыми моторами. Гм. А вру я все лучше и лучше. Может, пора уже как Мюнхгаузену треуголку пошить? Мдя'.
- Ты точно слыхал? Мозги не дуришь?
- Точно, Петюнь. Шел бы ты, а. У меня и без этого дел, за год не разгрести.
- Ну чего ты таким деловым стал, а Паааш? Может, давай, с девчонками сегодня вечерком отдохнем, там все и обсудим, меня как раз в гости приглашали, ну так и...
- Все Кравцов! Хватит за мной ходить! Вот тебе б.г, а вот порог. Отстань от меня, говорю!
Отправленный пешим маршрутом особо настырный и нахальный неофит на время отстал, вынашивая коварные планы о реванше
Каждый вечер этого безумного трехдневья перед сном в торжественном зале бригады крутили записи кинопулеметов. Из затемненного зала то и дело слышались сдержанные матюки раздосадованных летных командиров. В конце второго вечернего просмотра, начлет попросил Павлу еще зарисовать в виде схем, показанные в тренировочных боях приемы. Та в ответ предложила снять специальный учебный фильм, чтобы легче было изучать. Майор кивнул и сказал что поищет через знакомых хорошего оператора.
- Только, Степан Кузьмич. По хорошему нужно минимум три камеры с людьми, чтобы один и тот же эпизод с разных ракурсов снимать. Вот только пленки эти будут дюже секретные, а значит через улицу Парижской Коммуны нам все организовывать придется.
- Гм. Я-то думал чего попроще организовать, а у тебя тут целый фильм получается. Вряд ли нам удастся столько всего согласовать.
'Идея! Точно! Надо нам снять полноразмерный фильм. Где будут и экранные эпизоды и учебные секретные только для своих. А сценарий... Нам бы что-нибудь идеологически близкое к фильму 'Офицеры', ну тому что с Лановым и Юматовым. Блиин! Мы же можем эпическую сагу о рождении нашего воздушного Флота снять! Да! Да! И еще раз, Да! И комбриг нам в соавторах обязательно нужен! И еще НКВД, наверное'.
- Думаю, удастся нам, товарищ майор! Только очень прошу помогите мне нашего комбрига уговорить. А заготовку сценария я вам сейчас набросаю. Можно вообще сделать киносериал! Это когда каждый следующий фильм как новый том сочинений Ленина. Ну, вот к примеру. Один фильм для истребителей. В нем несколько частей: 'Прикрытие наземных войск', 'Перехват строя бомбардировщиков', 'Перехват высотных целей', 'Штурмовые действия истребителей', 'Совместный с бомбардировщиками налет на аэродромы противника', ну и до кучи 'Групповой бой истребителей с целью захвата воздушного господства'. Другой фильм для бомберов. Там уже о своей специфике: 'Отражение групповой атаки истребителей строем эскадрильи', 'Высотный разведывательный полет, предотвращение перехвата', 'Противозенитные маневры' ну и еще там всякого. А чтобы деньги нам на пленку и все остальное дали, можно предложить начальству одновременные съемки учебных фильмов для ВВС и художественного фильма про летчиков для всей страны. Да не простого фильма, а с красочными сценами воздушных боев! Такого, какого у нас в стране еще не было. А сценарий у меня в голове уже есть, хоть сейчас вам с комбригом расскажу.
- Хм. Попытка не пытка. Давай, тогда минут через пятнадцать к штабу подходи.
Кивнув, бригадному возмутителю душевного спокойствия, невозмутимый начлет отправился на поиски начальства.
- Товарищ, комбриг...
- Заходи. Чего вы там с начлетом придумали, рассказывай. Да не тяни, а то я скоро в город уеду.
- Товарищ комбриг, а вы кино любите?
- Ну люблю, если интересное показывают.
- Вот и отлично! Представьте, товарищ комбриг. Вы сидите с женой в первом ряду кинозала. На экране наискосок с ревом пролетают краснозвездные самолеты и вслед за этим появляется название фильма 'СОКОЛЫ'. А дальше...
...
Сеанс импровизированного радиотеатра длился почти час. Комбриг забыл о своем желании куда-то ехать, он напряженно слушал и смотрел представление театра одного актера. Сначала его лицо было хмурым, но постепенно приобретало все более удивленное выражение. Когда же зашла речь о красочных воздушных боях он весь преобразился. Павла не скупилась на сочные эпитеты, она снова была в своей стихии. Хищно втягивая ноздрями воздух, титулованный зритель едва успевал следить за словами, жестами и мимикой старшего лейтенанта. А у Павлы словно бы проснулся талант декламатора. Пол штабного кабинета вздрагивал от резких шагов самостийного импровизатора, а воздух сотрясала его размашистая жестикуляция. Вот из-за двери просунулась любопытная физиономия особиста, но получив суровый невербальный посыл комбрига тут же смылась. Павла слегка притушила свой яростный напор и продолжила уже спокойнее. Наконец, она утомилась, и подошла к подведению итогов.
...
- Таким вот образом в этом фильме будет представлена вся авиационная эпоха. От так сказать истоков и до наших дней, а в финале и до дней будущих.
Комбриг задумчиво переваривал услышанное. Этот яркий спич его явно зацепил, а идея вот так выделиться перед начальством, тоже видать посетила непроницаемые глубины командного сознания.
- Хм. Про рабочего паренька, у которого дядька в Манчжурии в аэростатной роте служил, и который о небе мечтал это ты здорово придумал. Это будет по-нашему по-большевистски. А вот империалистическую, ты зачем туда добавил? Тебе Гражданской мало что ли? И вообще больно долгий рассказ получился. Может сократить его, а?
- Товарищ комбриг. Ну, как такое сократишь? Это ведь сериал! Первая серия это то, откуда вообще бысть пошла вся наша авиация. Помните, там этот дядька в Манчжурии дает возможность мальчишке на воздушном шаре слетать, чтобы небо и землю сверху увидеть? А можно еще чтобы тот дядька пареньку про свои награды рассказал. Например, про осаду Плевны, где он, еще совсем молоденьким мальчишкой тоже в небо поднимался и от турецкого снаряда например ногу потерял, но успел доложить что турки в обход скачут. И даже короткий эпизод об этом снять. Это же легенда! Да и где же тогда героям летать учиться и опыта набираться? Без этого получится что они сразу асами стали, а так не бывает.
- Не бывает говоришь?
- Конечно, товарищ комбриг! Все кто летает сразу почувствуют недосказанность. А так все логично будет. Сначала эти парнишки на полеты Ефимова в Одессе любовались. Затем мотористами в воздухоплавательный парк устроились. Там их шпыняли разные аристократы. Потом на Качу перевелись, где их сам Ефимов практически подпольно и обучал. Затем один из них уже с младшим братом своего инструктора Тимофеем Ефимовым на войну в Болгарию поехал. Летал там против турок и даже небольшое ранение получил. Потом с 14-го они против немцев с австрийцами летали, потом против беляков и поляков. А еще один их друг не смог из-за буржуев и аристократов пробиться в летчики, и все равно стал воздухоплавателем на дирижабле Альбатрос.
- А этот у тебя откуда взялся?!
- Этого я прямо сейчас и придумал.
- Гм. Ладно продолжай. Дальше чего с ним.
- А уже потом на он 'Муромцах' стрелком летал, и раненого летчика в бою заменял. А после Гражданской они все втроем в Туркестане басмачам хвост накрутили, затем КВЖД. Да! И пусть их в Азии смелые чекисты охраняют и двое из низ ценой своей жизньи их спасают. Это чтоб НКВД не обидеть.
- Дааа, старлей. Гм...
- Потом у них продолжение летной учебы и служба в авиаотрядах. Двое в истребительных до командиров поднялись, а один стал в бомбардировочном командиром звена. Эти два первых, сначала эскадрильями командовали. И вместе в своей бригаде молодежь обучали. Четверых наиболее злостных летных хулиганов там гоняли. На 'губу' их отправляли. Ну примерно таких же орлов, какими сами когда-то были.
- Вроде тебя значит? А молодые там зачем?
- А мы с вами, товарищ комбриг, тут связь времен и поколений покажем. А потом снова судьба разбросала друзей. Один из них советником в Испанию, другой в Китай. А тот третий принял полк бомберов на Дальнем Востоке. Потом одного друга ранили в Испании, а поехавший с ним мальчишка погиб в бою с 'мессерами'. Второй из друзей воевал в Китае вместе с одним из тех же пареньков, а потом он вместе с третьим другом и парой тех молодых ребят почти сразу попал в Монголию. А в Монголии этот полковник в воздушном бою погиб прикрывая еще одного из этих хулиганистых мальчишек. И этот парень на всю жизнь запомнил это! В общем молодежь собирается после Монголии у всех троих по ордену. Они поминают всех погибших и полковника и своего однокашника и своих боевых друзей, кто остался там... Старики остались вдвоем, один бомбер другой истребитель. А потом показан строй наших самолетов на заснеженном аэродроме, и уже этим молодым но повидавшим парням вручают новые ордена и звания. Каждый уже комеск. Снова двое истребителей, один бомбер. Вот этот бомбер мальчишка на своем торпедоносце сквозь пушечные трассы идет в атаку на вражеский корабль. И...
- А это откуда?! Ведь не воевали еще ни с кем!
- Это, обязательно надо товарищ комбриг! Война начнется, ребятам ведь и над морем летать придется. Тут можно в самое начало еще один эпизод вставить про то, как русские летающие лодки Зонгулдак Турецкий в 16-м бомбили.
- Мдааа.
- Так вот, поняв, что его самолет поврежден молодой летчик-торпедоносец, презрев страх смерти, таранит корабль врага. А?! Я в смысле, нормально?
Получив неуверенный кивок слушателей, ораторша продолжила пересохшим ртом.
- Затем мы покажем, как один из друзей уже пожилой гоняет в училище зеленую молодежь. А в конце увидим, как другой уже совсем старый, убеленный сединой, в украшенных золотыми звездами генеральских погонах, и блистая орденскими планками и звездой Героя Советского Союза на груди, отдает приказ совсем юным летчикам, которые бегут к сверхскоростным ракетным самолетам.
- Стоять, старлей! Какие там у тебя еще погоны появились? Это у беляков погоны были! А?! Откуда они тут у тебя взялись?!
'Упс! Елы палы! Это меня точно куда-то занесло. Мама! Михалыч! Как теперь выкручиваться? Хм. А вообще-то это же художественный фильм, а не документальный. Выкручусь'.
- Хм. Это товарищ комбриг форма будущей Красной Армии. Думаю было бы красиво. Киношники ведь должны глядеть в будущее и предугадывать новое. Впрочем, можно его оставить и в гражданском костюме, но с орденскими планками и Звездой Героя. Вот это обязательно надо оставить!
- Гхм. Слыхал Кузьмич? У нас тут с тобой оказывается свой Эйзенштейн в бригаде вырос. Ну а дальше, чего?
- В общем он отдает честь следующему поколению пилотов. И вот земля за огненным хвостом сверхскоростного истребителя сначала дымится от реактивной струи, потом стремительно уменьшается. И скоро впереди в необычном на вид прицеле, прямо в дневном небе становятся видны звезды. И на этом фильм заканчивается.
'Фуххх! Ну все что знала...эээ, в смысле смогла родить, то и рассказала. Гм судя по раскрасневшимся лицам комбрига и начлета, трудилась я не зря. Или это они из-за погон так страстно негодуют?'.
- Даааа. Ну и накрутил ты тут всякого старлей! Ну, а где мы все эти самолеты для съемок возьмем?
- Самолеты, товарищ комбриг, как раз не проблема. По Испанским воздушным боям почти все есть. Пару ДБ-3-х закамуфлируем в 'Хейнкели', 'Савою' итальянскую можно вообще из Р-10 сделать.
- Чего?!
- Ну пару М-11-х в легких капотах ему на крылья на временных моторамах смонтировать и муляжи колес, чтоб из мотогондол снизу торчали. Пару эпизодов отснимем и вернем ему обратно человеческий облик.
- А другие?
- Самая большая проблема для нас это 'Мессеры'. Издали их могут какие-нибудь опытные самолеты изобразить. Там и надо-то всего пару десятков кадров. А вот вблизи... Правда мне испытатели намекали, что в НИИ ВВС есть один настоящий 'мессер' из Испании. Эх! Вот бы его заснять! Ну, как он огонь ведет по нашим учебным бронированным истребителям ИП-1 и И-4, и на вертикаль уходит. Пара полетов его на хвосте 'Ишака' и на оборот, съемка всего этого безобразия с четырех камер, и можно считать что все Испанские бои засняты. А потом ему опознавательные знаки 'Люфтваффе' нанести и еще про запас на будущее поснимать. 'Юнкерсы' 52-е можно из АНТ-9 забацать, просто моторы кольцами Тауненда закапотировать и раскрасить его сверху под цвета "Кондора". Можно даже показать как Франко своих марокканцев на них грузит в начале мятежа. Итальянцев с их 'Фиатами' вообще легко снимать. А вот 'Илью Муромца'... Хотя у нас в морской авиации наверняка старые летающие лодки летают. Вот их и изуродовать под это дело...
Командование бригады оказалось впечатлено, как художественным талантом, так и технической эрудицией подчиненного. В общем, далее обсуждение пошло уже в двух взаимно полезных направлениях. 'Кого уговаривать?' и 'Как обо всем об этом докладывать?'. Озадаченное и взбудораженное идеями начальство сперва выдавало все свои идеи вслух. Потом вдруг заметило все еще стоящего по стойке 'вольно' старшего лейтенанта. Тут оно опомнилось, и буркнув выражение благодарности, моментально спровадило старлея из комнаты, где серьезные дядьки обсуждают серьезные вопросы, не предназначенные для ушей всякой надоедливой молодежи.
Полеты продолжались. Во второй половине третьего дня, наконец, закончился весь не слишком великий запас учебных пуль, и 'воевать' стали вхолостую. К этому моменту семь пилотов бригады не считая Петровского уже были отобраны кандидатами в курсанты нового Центра воздушного боя. Наконец вечером последнего дня, бригадное начальство не слишком довольно проворчало очередную благодарность и отпустило старшего лейтенанта на все четыре стороны.
Забравшись в заднюю кабину специально присланного за ним У-2, Павла моментально заснула, не почувствовав даже ударов колес по полосе. По прибытию на главный аэродром Учебного центра, она без доклада начальству, шатаясь, завалилась в барак-гостиницу летноподъемного состава. Там, узнав у дежурного про свободную комнату, уже плохо соображая рухнула в неразобранную койку. Сквозь дрему Павла удивленно заметила как кто-то аккуратно снял с ее ног сапоги. Затем ее железная воля расслабила свои тиски и она провалилась в сладкое небытие.
