Диверсанты Хроноса. Книги 1,2,3

[svdemishev]

http://samlib.ru/d/demishew_s_w/diversantyhronosa.shtml
http://samlib.ru/d/demishew_s_w/diversanti_hronosa_3.shtml

[Ross347]

Уважаемый svdemishev.

Извините,но мне не понятно,что это?Рекомендация к прочтению?Реклама?
Или я чего то не знаю?
Поясните пожалуйста.

[Шифер]

Была просьба автора об объективной оценке книг.
Мое личное впечатление о первых двух ( начало третьей я не читал и хрен его знает, буду или нет).... Уважаемый Сергей, у Вас захватывающее описание воздушных боев. Теперь общий анализ:
1. Первая часть книг - интересно.
2. Вторая часть обеих книг - ничем не замутненая сказка
3. Третья часть первой книги и действия при виде и внутри летающего дома - бред
И мне интересно, а что с Леночкой? Она ГГ шкуру спасла, а он, свинья, даже не вспомнил о ней !
Вобщем, описание наземных БД не того ...

[Sarmat]

А я осмелюсь дать автору совет, начните размещать книгу здесь, не большими кусками, что бы вам уважаемый, могли давать советы и указывать на откровенные ляпы. В общем, посмотрите, как здесь на форуме, идет обсуждение текстов и правка. И с помощью участников, у вас получится хорошая книга.

[vorobei]

Про ляпы. Конец второй книги: Зато броню сняли всю, где только можно. Это когда к истребителям бомбы подвешивали. Продолжение всё того же вылета - в третьей книге: Как сам открыл огонь, уже получая попадания по бронекорпусу и капоту машины, и успел заметить, что тоже попал.

Про браслет-коммутатор. Не сняли после того, как обгорелый ГГ попадает в госпиталь. Сам он, потеряв память, опять же не заинтересовался, что это за хрень у него на руке. Так и носил. Потом его в тюрьму и в концлагерь опять же отправили, так эту хрень не заметили -- и никто её с него не снял.

[fox2trot]

По умолчанию - выкладка на форуме не более двух страниц текста для правок, вылавливания ляпов и обсуждения. только в этом случае возможно превращение сырца в непротиворечивое произведение. Ссылка в данном случае неуместна т.к. обсуждать где-то что-то там просто неудобно.

[Sarmat]

Ссылка в данном случае неуместна т.к. обсуждать где-то что-то там просто неудобно.

Ссылка пусть остается, это вроде того что автор иногда размещает для нетерпеливых. А в остальном полностью согласен. Написанное где-то там, что-то обсуждать здесь, люди не будут. (во загнул, аж сам охре...)

[svdemishev]

Про ляпы. Конец второй книги: Зато броню сняли всю, где только можно. Это когда к истребителям бомбы подвешивали. Продолжение всё того же вылета - в третьей книге: Как сам открыл огонь, уже получая попадания по бронекорпусу и капоту машины, и успел заметить, что тоже попал.

Про браслет-коммутатор. Не сняли после того, как обгорелый ГГ попадает в госпиталь. Сам он, потеряв память, опять же не заинтересовался, что это за хрень у него на руке. Так и носил. Потом его в тюрьму и в концлагерь опять же отправили, так эту хрень не заметили -- и никто её с него не снял.

А в чем ляп. В том что какая-то броня на самолете осталась? У фокке-вульфа всю броню невозможно снять. Часть брони является несущей конструкцией.

По браслету. Индивидуальный браслет десантника может снять (включить, отключить, перенастроить на другого) только владелец. Осознано. На вид он невзрачный. Да и нахрен никому не приглянулся. Не ролекс же...
Сам носил и не обращал внимания?
Да наверное обратил. Снять попытался и не смог. Так и носил. Жрать ведь не просит. )))

[svdemishev]

А я осмелюсь дать автору совет, начните размещать книгу здесь, не большими кусками, что бы вам уважаемый, могли давать советы и указывать на откровенные ляпы. В общем, посмотрите, как здесь на форуме, идет обсуждение текстов и правка. И с помощью участников, у вас получится хорошая книга.

Благодарю ))

[svdemishev]

Он должен был сгореть в кабине истребителя над раскаленными песками в 1991 году, но вместо этого вступил в бой в небе 1941, став разменной фигурой в чужой шахматной игре. Но иногда и пешка становится ферзем, если это нужно...
Его боевые навыки и опыт оказались нужны там, в далеком будущем кому-то кто дергал за нити истории и держал в руках судьбу мира. Или думал, что держал...




С. Демишев

Книга первая

ДИВЕРСАНТЫ ХРОНОСА

Фантастический боевик

Голубые сполохи периодически захлестывали экран радара.
- Где-то сильная гроза, командир, - прозвучал в шлемофоне голос штурмана Жоры. - Вот и верь теперь в людей, в метеорологов то есть. Сволочь все-таки этот Махмуд. Говорил, легкая облачность, видимость двадцать. Морда бородатая! Вот вернемся, я ему...
- Хватит трепаться, Жора, - не зло оборвал его Марк. - Лучше разуй глаза и упри их в землю. Будем искать визуально.
Он двинул ручку управления, и Су-27 УБ, накренившись на левое крыло, подставил землю под взоры пилотов.
Внизу раскинулась каменистая пустыня, прожженная нестерпимым солнцем. Ни грозовой облачности, а тем более грозы не наблюдалось и в помине, а бортовой радар как будто с ума сошел.
Набитые гусеницами танков и колесами машин пустынные дороги тянулись тонкими, еле заметными нитями во всех направлениях, и обнаружить среди них ту, по которой перемещается цель, было еще той задачей.
Предстояло найти и атаковать небольшую штабную автоколонну. Колонну коалиционных сил.
По данным местной разведки несколько автомашин, бронетранспортеров и пара танков сопровождают какую-то американскую шишку и потому, все это должно быть прикрыто мобильными зенитными комплексами выше крыши. Но на войне как на войне. Приказали - значит сделай.
Как всегда, когда вера в Аллаха и преданность президенту Хусейну не могли заменить профессионализм. Во всех наиболее важных случаях, задачу поручили советским военным специалистам.
Так было и прошлой ночью, когда пара "Сухих" отработала по американцам, и вернувшийся с задания Марк с удовольствием наблюдал в экстренном выпуске СNN результаты своей работы.
Три горящих танка и несколько грузовиков, оставшихся почему-то без воздушного прикрытия, освещали окружающую пустыню.
Мечущиеся в поле зрения спасательные команды, трупы попавших под атаку с воздуха солдат, и очкастый репортер, прыгающий в кадре и, с плохо скрываемым возбуждением, описывающий ситуацию. Ну, еще бы! Такие кадры снял!
Потом продемонстрировали несколько крупных планов разбитой техники и Марк, засыпая, успел оценить свою работу на "хорошо". Репортер говорил, что-то еще, но он уже отрубился.
А утром, не успевший отоспаться после ночного налета экипаж, получил новый приказ от своего иракского начальства.

Пилот потянул ручку на себя, и самолет отреагировал с чуть заметным запозданием, приподняв нос над горизонтом и окрасив все пространство за прозрачным колпаком в бирюзовый цвет утреннего неба. Машина была явно перегружена и больше напоминала склад боеприпасов, чем скоростной истребитель.
Еще на базе, заметив, как оружейники цепляют под крыло очередную и, видно, далеко не последнюю ракету, Жора накинулся на старшего из них, маленького араба с длинной черной бородой, от чего тот сильно напоминал гнома в несвежем комбинезоне. Он как раз закончил подвеску ракеты и тут перед ним вырос русский летчик.
- Что же это ты, морда твоя бородатая, делаешь?! Во что ты боевой истребитель превратил, а? Он же теперь только по земле кататься сможет. Или ты думаешь, что это танк, а я танкист? Нет, милый мой, я летчик твоей дорогой республики...
"Гном" тут же включился в спор, размахивая бланком на снаряжение самолета , доказывая свое по-арабски.
Жора, тоже переключившись на местное наречие, энергично жестикулировал, показывая рукой то на покорный своей судьбе самолет, то вертя пальцем у виска, имея в виду, конечно же, араба и его начальство.
У любого наблюдавшего со стороны эту картину вполне могло создаться впечатление, что идет бурная торговля на восточный манер и маленький чернобородый араб пытается всучить высокому русскому пилоту стоящий рядом самолет за слишком большие деньги, а тот сопротивляется, стремясь сбить цену.
Такое происходило практически перед каждым боевым вылетом и стало уже восприниматься всеми как обязательный ритуал на удачу.

Пара F/A-18 "Шершень" с белыми звездами на борту вывалились откуда-то сверху из-за редких облаков. Ослепший радар отказывался видеть вражеские машины даже сейчас, когда они, с воем, пронеслись на пересекающихся курсах. Американцы метнулись, резко ломая направление полета. Видимо, их локаторы тоже не работали, и Су-27 с опознавательными знаками ВВС Ирака был для них такой же полной неожиданностью, как и они для него.
- "Шершни"! Пара на десять часов, - быстро доложил Жора.
"Черт, не повезло", - подумал Марк, доворачивая перегруженный истребитель на одного из "шершней", который, видимо, не успев сразу сориентироваться в обстановке, потерял скорость на вираже.
В следующую секунду вражеский истребитель буквально воткнулся в светящийся угольник прицела, и Марк вдавил кнопку электроспуска в ручку управления.
Где-то под ногами зарычала скорострельная пушка, посылая десятки снарядов в секунду.
Как это часто бывает в экстремальных ситуациях, время как будто затормозилось и потекло медленнее. Марк видел, как яркие трассы снарядов уперлись в фюзеляж F/A-18, разрывая и кромсая кабину и воздухозаборники, как, словно в замедленном кино, разлетаются от разваливающейся машины искореженные куски металла.
- Командир, сзади! - голос штурмана вывел мир из замедленного состояния.
Левая рука автоматически двинула сектор газа вперед до предела, а правая рванула ручку управления на себя. Надсадно взревели на форсаже двигатели. Тяжелая машина как будто почувствовала всю опасность, рванулась вверх, наливая свинцом тела пилотов, стягивая с лиц кожу и превращая кровь в тяжелую ртуть.
В устройстве заднего обзора, сквозь серую пелену в глазах, Марк видел, как легкий истребитель медленно, но верно заходит в хвост его самолета.
Марк резко двинул ручку от себя и завалил "сухого", пытаясь сбросить "шершня" с хвоста на пикировании.
Скорость бешено росла, корпус самолета вибрировал на запредельном режиме.
- Земля! - крикнул Жора, когда стали видны отдельные камни на обочинах дорог.
- Не ори, не в море, - прохрипел Марк, изо всех сил вытягивая ручку на себя.
Ручка словно приросла в одном положении.
- Помоги! - крикнул Марк, упершись ногами, и яростно рванул.
Он чувствовал, как трещат, готовые порваться, мышцы рук и спины, слышал хриплое дыхание штурмана.
Вдруг горизонт дрогнул и пополз вниз под брюхо самолета. Тотчас страшная тяжесть буквально вломила пилота в кресло. Чудовищным усилием Марк поднял глаза.
"Шершень" не отстал.

[svdemishev]

Последнее, что отметило угасающее сознание Марка - это выход самонаводящихся ракет из-под крыльев атакующего истребителя. Бесконечная вязкая чернота оборвала его мысли.


* * *

Зрение возвращалось медленно. Марк сидел, тупо уставившись на мерно вспыхивающий сигнал аварийного режима полета, пока голос штурмана в шлемофоне не вернул его к действительности.
- Марк! Марк, ты слышишь? Ручку отпусти, а то сорвемся.
Только тут он заметил, что по-прежнему судорожно сжимает в руках ручку управления, и самолет, задрав нос, круто ползет вверх, угрожая каждую секунду свалиться в штопор.
Марк дал ручку от себя, переводя машину в скольжение на левое крыло, и, набрав безопасную скорость, выровнял самолет.
- Фу, слава богу, - прозвучал довольный голос Жоры. - А я грешным делом подумал, что в тебя попали.
- Штурман, обстановку.
- Высота 12, скорость 700.
- Это я и без тебя вижу, находимся мы где? Ответа не последовало.
- Ты что, уснул? - разозлился Марк. Во рту стоял металлический привкус после перегрузки, перед глазами еще не до конца рассеялся серый туман. В общем, ощущения - полное говно.
- Я не знаю, командир. Посмотри вниз.
Внизу от горизонта до горизонта раскинулось бесконечное зеленое покрывало хвойных лесов. В этом они убедились, когда Марк, свалив машину в глубокое пикирование, прошел на бреющем прямо над верхушками сосен и елей.
- Ерунда какая-то, - пробормотал Жора. - От нас до ближайшей елки должно быть, по крайней мере, три тысячи километров. Слушай! Это американцы, паразиты, насадили елок специально для того, чтобы нам на мозги наехать. А что, они вон и снег летом привозят для лыжных прогулок и...
- Ты кончай трепаться, а то прикажу катапультироваться. Скажи лучше, почему нас не сбили?
- Загадка природы, командир. Я как увидел, что два "Сперроу" нацелились мне в загривок, сразу приготовился поздороваться со своим святым тезкой. А потом меня словно в бочку с гудроном засунули. Думаю, вот и все, сейчас архангелы поналетят...
- Заткнись!
- Есть заткнуться.
- Сволочь ты.
- Служу родной Иракской республике! - браво ответил Жора и замолчал.
С минуту летели молча, пытаясь осмыслить ситуацию. Двигатели в экономичном режиме работали ровно, почти не досаждая летчикам свистом турбин.
Было ясно, что самолет каким-то необъяснимым образом оказался в местности, более всего напоминающей русскую Сибирь или Канаду.
Марк взглянул на показатель топлива и мысленно похвалил себя за то, что распорядился заправить самолет под завязку. По опыту он знал, что лишнее топливо редко бывает лишним, или, как выражается Жора, лучший запас - это запас в твоем желудке, то есть в топливном баке.
- Жора, попробуй вызвать базу, - приказал Марк и, немного подумав, добавил: - Или вообще хоть кого-нибудь.
Жора мерным голосом по-арабски стал передавать в эфир позывные, пытаясь уловить в обычном электрическом шуме ответный сигнал. Через полминуты бесплодных попыток он доложил:
- Командир, на наших частотах вообще никого нет, ни наших, ни американцев.
- Поймай хоть что-нибудь, - нетерпеливо перебил его Марк. Смутное подозрение закралось в голову и напугало его своей невероятностью.
- Есть! - раздался радостный возглас Жоры. - Я всегда говорил, что тебе привалило великое счастье в лице лучшего в ВВС штурмана. Держи Москву, "Маяк", кажется. Передают всякое старье.
В шлемофоне Марка заиграла знакомая музыка довоенных лет.
- Засеки азимут.
Жора бросил взгляд на радиокомпас, и практически никогда не исчезающая улыбка медленно сползла с его лица.
- Двести шестьдесят два, - пролепетал штурман.
- Давай еще что-нибудь, - быстро сказал Марк и буквально замер, ожидая результата.
Алма-Ата, сто семьдесят три, - пробормотал штурман растерянным голосом. - Командир, получается, мы где-то недалеко от Урала, - и нервно рассмеялся.
- Молодец, штурман, пятерка. Только не спрашивай у меня, как это случилось. Давай опять Москву, пойдем по радиокомпасу до ближайшего аэродрома. Сядем, а там разберемся.
В шлемофонах зазвучало окончание довоенной" песни, и радио на несколько секунд замолчало.
Марк хотел уже передать управление автомату, как радио заработало вновь, и в телефонах раздался знакомый по документальным фильмам времен второй мировой войны голос Левитана:
- От Советского Информбюро. Обстановка на фронтах... Марк похолодел. В голове образовался полный сумбур.
Не может быть! Война?! Жора против обыкновения молчал.
- Спокойно, Жора, - скорее для себя, чем для штурмана сказал Марк. - Это какая-то радиопостановка. Слышишь, про Жукова, Малиновского говорят.
- Да? - голос Жоры прозвучал как будто с того света. - Тогда что это там по курсу? Дальность 50, высота 6, скорость 350, - по привычке выдал он данные.
Марк взглянул на экран радара. Несколько десятков светящихся точек, почти сливаясь в единое светлое облако, медленно двигались навстречу.
- Арма-ада! - уважительно протянул Жора. - Давай обойдем их повыше и посмотрим, что это за птички.
Обогнуть эскадру и занять удобную позицию сзади высоко над ней, маскируясь облаками, оказалось делом трех минут. Чтобы удержаться на такой высоте, на скорости эскадры, Марку пришлось выпустить закрылки.
Грозная машина, распушившись всеми управляющими плоскостями и ощетинившись ракетами, почти неподвижно зависла над строем громадных четырехмоторных бомбардировщиков с черными крестами на крыльях и свастиками на стабилизаторах.
"Чушь какая-то!" - промелькнуло в мозгу у Марка. И вдруг, словно молотом ударила догадка.
"Не может быть," - пытался отогнать ее Марк, но нелепая мысль продолжала вертеться в голове.
- Это же "Кондоры"!- вдруг восторженно завопил штурман в наушниках.- Мамой клянусь! Фокке-вульфы двухсотые, живьем!
Марк, как и все летчики в той или иной степени, был фанатом авиации, и изучал ее историю, особенно периода второй мировой войны. Но до Жоры ему было далеко. Тот, похоже, знал всех и все об авиации со времен братьев Райт.
Летящие под ними самолеты действительно были тяжелыми бомбардировщиками "Кондор" FW-200, насколько помнил Марк из книг о люфтваффе, выпущенные фашисткой Германией очень малой серией в начале второй мировой войны. Официально сообщалось о девяти таких машинах, действовавших на северном морском пути против морских караванов. А только здесь их было десятка два с лишним.
- Если это не "Кондоры", то я - Леонардо да Винчи, - опять включился штурман.
- Слушай, «да Винчи», - Марк прервал его и на несколько секунд замолчал, с трудом осмысливая то, что собирался сейчас произнести. - Слушай меня внимательно и попытайся сообразить. Не понимаю, что с нами произошло, но это действительно "Кондоры", и мы с тобою выяснили, что находимся в России недалеко от Урала. Каким хреном нас сюда занесло, я тоже не знаю. Ты только не подумай, что я свихнулся, но мне кажется, что нас с тобой перенесло... в прошлое. Думаю в 1941-й год, если судить по сводке информбюро.
Сказал и сам боялся поверить в сказанное, но глаза упрямо видели лес под крылом и самолеты с немецкими крестами.
В наушниках на некоторое время повисло молчание.
- Да-а! Командир, если бы ты не предупредил меня заранее, что ты нормальный, я бы подумал совсем наоборот. Я, конечно, и сам люблю фантастику, но не до такой степени. Да может они здесь просто кино снимают. Во, точно!

[svdemishev]

- На шести тысячах метров? И где они столько "Кондоров" взяли? Новенькие. Краска вон блестит. А радиоэфир! Ты можешь себе представить пустой ультракоротковолновый диапазон?
- Да все что угодно может быть. А ты сразу - прыжок во времени. Можно придумать что-нибудь попроще.
- Попробуй.
- Ну, вспышка какая-нибудь на солнце... Потому и радио не работает, - нашелся Жора.
- Ага! А то, что мы черт знает, где оказались и самолеты с крестами это объясняет? Радио, кстати, работает. Ты же поймал Москву. И чисто поймал. Просто эфир УКВ пустой. Наверное, такой и должен быть, если нет станций этого диапазона.
Жора помолчал некоторое время и заговорил уже без своей обычной веселости.
- Ну, предположим, что ты прав, и сейчас сорок первый год. Но тогда какого черта они делают над Уралом?
- Не знаю, - коротко ответил Марк. Сейчас ему совсем не хотелось спорить.
- Им что здесь, полезные ископаемые бомбить, что ли, - продолжал давить Жора.
Марка словно осенило.
- Точно, Жора! Марганцевую руду! - выпалил он.
- Какую руду? - опешил от такой реакции Жора.
- Помнишь, я тебе рассказывал? - Марк говорил быстро и возбужденно. - В каком-то журнале статья была. Немцы в сорок первом снарядили целую армаду, несколько десятков тяжелых бомбардировщиков, для того, чтобы разбомбить марганцевый рудник на Урале.
Понимаешь, без марганца танковую броню не сваришь, бронебойный снаряд не отольешь. Да что там, даже ствол винтовки без легирующих добавок не сделать. И если бы это им удалось, то они бы выиграли войну.
- А почему им это не удалось?
- Неизвестно. Не долетели, исчезли куда-то.
- Так ты думаешь, что это они?
- Да.
Жора опять помолчал и просящим голосом произнес:
- Командир, давай все-таки проверим еще разок.
- Давай, - согласился Марк и, слегка опустив нос машины, направил ее вниз.
Флот гигантских четырехмоторных бомбардировщиков смотрелся внушительно. Ширококрылые машины, вспарывая винтами воздух, в плотном строю, словно на параде, уверенно шли на восток. Под их крыльями от горизонта до горизонта проплывали заснеженные лесные просторы, лишь изредка нарушаемые прогалинами замерших озер и руслами рек.
Марк вывел машину из облаков и завис метрах в трехстах позади строя.
- Кажется, ты прав, командир, - заговорил Жора, увидев, как в хвостовых турелях замыкающих машин в сторону истребителя разворачиваются хищные стволы спаренных пулеметов. - Если это и кино, то не очень интересное. Давай-ка свалим, пока титры не появились.
Марк резко вошел в правый вираж и с набором высоты ушел в облака. И вовремя. Густые пулеметные очереди с четырех бомбардировщиков прошили воздух там, где только что летел истребитель.
- Сволочь! Ты куда стреляешь! Ты по кому стреляешь! - горячился Жора. - Паразит! В советского летчика стрелять!
- Вот именно, - сказал Марк.
- Что "вот именно"?
- Именно советского. А это враг, и летит бомбить наших, если я не ошибаюсь, дедушек и бабушек!
Жора секунду помолчал, глядя на светящиеся отметки целей на экране радара, и спросил:
- Так говоришь, они не долетели?
- Так в статье написано было, Жора.
- Ну, коли не долетели, значит, не долетели, значит, не повезло, - глубокомысленно заключил Жора. - Я готов, командир.
- Порядок, - удовлетворенно произнес Марк и двинул сектор газа вперед. Гул двигателей усилился, и истребитель, словно предчувствуя хорошую работу, довольно потянул вперед.
Марк не чувствовал беспокойства и думал только о том, чтобы немцы не рассыпали строй после первой атаки. Он надеялся на существовавшую во время второй мировой войны тактику бомбардировщиков - плотный оборонительный строй. И когда он вновь вывел машину из облаков, то увидел, что его надежды оправдались. Самолеты шли в еще более плотном строю. Видимо, появление незнакомого самолета возымело действие, и между концами крыльев теперь едва просматривались считанные метры.
- То, что надо, - остался доволен Марк и обратился к штурману: - Жора, буду бить НУРСами с… У нас подрыв на сколько настроен?
- Три.
- Вот! С трех тысяч. А ты лови все, что останется.
- Мысль понял, командир, - штурман тоже был в хорошем настроении. - Ой, чего будет! - с притворным ужасом добавил он и зацокал языком.
- Внимание! - Марк приковал взгляд к быстро увеличивающимся силуэтам машин, почти слившимся в одну темную ленту.
- Пошел!
Палец надавил кнопку пуска, и мир вокруг загрохотал.
Под крыльями истребителя образовались два гигантских факела, словно чудовищные спруты, протянувшие свои огромные щупальца прямо в центр железной, рычащей моторами массы.
Блоки НУРС извергали из себя десятки неуправляемых реактивных снарядов, которые в строю самолетов произвели эффект взорвавшегося вулкана.
Перегруженные авиабомбами гиганты превращались в огромные огненные шары, уничтожающие все вокруг. В считанные секунды под воздействием блоков НУРС и скорострельной пушки в небе образовалось озеро кипящего огня и металла.
- Таки, филиал ада на небе, - копируя одесский выговор констатировал Жора, выпуская последнюю самонаводящуюся ракету почти в упор, в серое брюхо бомбардировщика. - Их осталось, кажется, трое, командир, то есть двое, - поправился он, наблюдая, как развалился в огненной вспышке гигант. - Оба сбросили бомбы и на всех парах рванули на юг. У одного на борту здоровенный котяра нарисован. Видать, знатный мужик на этом ероплане летит.
- Шерлок Холмс ты наш глазастый, - ласково похвалил его Марк. - Даже кота какого-то разглядел. Что там у нас осталось? - спросил он, увеличивая скорость и доворачивая машину на пытающиеся скрыться самолеты.
- Только пушка.
- Ну, посмотрим на твоего кота, Пинкертон, - сказал Марк и повел истребитель к земле, рассчитывая подойти к бомбардировщикам снизу, и под таким углом, что бы попасть в мертвую зону их пулеметных турелей.
Сократив дистанцию метров до двухсот, Марк вогнал бомбардировщик в прицел, но тот выполнил неожиданный маневр и выскочил из зоны поражения пушки истребителя.
Это разозлило Марка. Он довернул машину и нажал на гашетку.
Снаряды вспороли брюхо бомбардировщика вдоль всего фюзеляжа, оторвали крыло с одним из двигателей, и гигантская машина, изрытая огромные клубы дыма и огня, круто понеслась к земле.
- Ох, здорово расчихвостили! - восхищенно воскликнул Жора. - Первый раз так близко и так красиво! Давай последнего, командир, у тебя классно получается.
Марк взглянул на последний самолет. На его борту был нарисован огрызающийся тигр.
Глядя на него, Марк вдруг испытал смутное беспокойство. Но самолет не пытался маневрировать и держал постоянный курс.
Интуиция редко подводила его, и Марк решил действовать без излишнего риска.
Он потянул ручку на себя, и истребитель, взмыв из-под бомбардировщика, повис буквально у него над хвостом.
И опять, словно в замедленном кино, Марк видел, как медленно разворачивает в его сторону пулеметы стрелок с искаженным от ужаса лицом.
Громко рявкнула под ногами пушка, и стрелок, точнее то, что от него осталось, провалился в недра фюзеляжа вместе с изуродованной пулеметной установкой.
С этой стороны опасность больше не грозила, и Марку вдруг захотелось получше рассмотреть это произведение человеческого гения, которое он через несколько секунд собственноручно уничтожит. Он нагнал бомбардировщик и встал с ним крыло в крыло.
В кабине вражеского самолета он увидел сосредоточенную фигуру пилота. Его руки спокойно лежали на штурвале, как будто это был обычный тренировочный полет.
Немецкий летчик повернул голову и, как показалось Марку, взглянул прямо ему в глаза. Марк был поражен. Он ожидал увидеть ужас, отчаяние, удивление, наконец, но не этот спокойный, почти безразличный взгляд светлых красивых глаз.
Жора, задетый за живое таким безразличием, через стекло фонаря кабины показал ему правый кулак с поднятым вверх большим пальцем, затем провел им по горлу и повернул руку, указывая этим же пальцем вниз.
На это немец спокойно, почти приветливо улыбнулся и вдруг резко рванул штурвал влево.
Страшный удар потряс истребитель. Земля и небо замелькали в глазах Марка. Резкий сигнал сирены врезал по ушам. Несколько огней на панели управления вспыхнули оранжевым.
Пожар двигателя!
Выровнять машину не удавалось, в кабину пошел дым.
- Прыгай! - Марк не узнал собственный голос. Услышав за спиной выстрел пиропатронов, он принял соответствующее положение и рванул красную рукоятку катапульты.
Уже повиснув на стропах, он увидел купол парашюта Жоры и две пылающие машины, несущиеся к земле недалеко друг от друга.
Сердце неприятно защемило, когда его "сухой" врезался в землю, далеко разбросав свои горящие обломки. Марк мысленно простился с ним, как с хорошим другом, и стал готовиться к приземлению.
Земля была уже близко. Он сгруппировался и, приняв землю на ноги, свалился в снег и быстро погасил, стремящийся вновь наполниться купол.
Марк встал на ноги. Снега под ногами было не много, сантиметров двадцать, не больше. Место, где он приземлился, было хорошо продуваемо, и снег на нем в большие сугробы похоже не наметался.
Жора приземлился метрах в пятидесяти от командира и, в отличии от Марка, провалился в снег по пояс. Освободившись от парашютных ремней, он медленно двинулся к Марку, громко рассуждая вслух.
- Я всегда говорил, что гениальные изобретения человечества пара...
Голос штурмана оборвался так неожиданно, словно он наткнулся на стену, и Марк увидел, как на лице, груди и животе Жоры появляются страшные рваные отверстия.
Грохот автоматной очереди резко ударил по ушам. Марк быстро обернулся и, шагах в двадцати, увидел немецкого пилота с последнего бомбардировщика.
Тот как раз вышедшего из-за густого кустарника с автоматом в руках. Комбинезон, подбитый мехом, меховые унты, теплые перчатки и шлем завершали почти полярную экипировку врага. Черный зрачок ствола автомата смотрел прямо в лицо Марка. Спокойные глаза пилота выражали полное безразличие.
Немец нажал на спусковой крючок. Раздался сухой щелчок.
Осечка!
Фашист лихорадочно передернул затвор, перезаряжая автомат.
Этого оказалось достаточно, чтобы Марк, выхватив из набедренного кармана нож, перехватил его за лезвие и метнул.
Сверкнув в воздухе, клинок вонзился в горло немецкого летчика по самую рукоять. Пилот захрипел, изо рта у него хлынула кровь. Пытаясь удержаться на подкосившихся ногах, он из последних сил нажал на спуск.
Автомат загрохотал, вырабатывая последние патроны из магазина. Пули тупо ударили в грудь и живот, отбросив Марка назад. Упав в снег, он почувствовал, как тугая волна горячей крови хлынула в горло.
Дыхание оборвалось, и смертельное небытие погасило его сознание.

[svdemishev]

- Ну, как у нас дела, молодой человек? - пожилой профессор положил руку на плечо молодого худощавого ассистента, сидевшего над стереоэкраном хроновизора.
- Все как вы и предполагали, профессор. Все машины уничтожены. Только извините, профессор, настолько ли это было необходимо?
Профессор недовольно взглянул на помощника.
- Вы опять за свое, Гаррисон? Поймите, данное вмешательство просчитано до мелочей и решение на него принимал Совет. Вы же помните расчеты. Если в тысяча девятьсот сорок первом году немцам удалось бы уничтожить рудник, то Гитлер, вероятнее всего, выиграл бы войну. И тогда, молодой человек, вряд ли кто взялся бы предсказывать те последствия, которые бы вызвал такой итог войны во все последующие времена вплоть до нашего две тысячи шестьсот семьдесят четвертого года. Конечно, исходя из вашей теории, возможно Время само вправило бы хронологический вывих, но Совет решил подстраховаться и принять дополнительные меры, раз уж у нас теперь есть такая возможность, - профессор замолчал, явно довольный своей речью.
- Тогда имело смысл перебросить не один истребитель, а, скажем, целую эскадрилью?
- Не забывайте, сударь, мы ограничены в расходе энергии, тем более, что переброска людей во времени связана с риском возникновения хронологических парадоксов. Чем больше человек переместиться сквозь время, тем более непредсказуемым будет результат. Теория указывает на это явно.
- А как же эти двое?
- В этом случае можете быть абсолютно спокойны. По архивным данным министерства обороны Ирака от тысяча девятьсот девяносто первого года эти двое были сбиты и погибли именно в том воздушном бою, из которого мы с вами их так удачно выручили.
Профессор сунул в рот пилюлю с тонизирующей добавкой и пошел к выходу.
- Да, чуть не забыл. Подготовьте, пожалуйста, одну копию записи на Ученый Совет к пятнадцати часам. И как поживает ваша диссертация? Я думаю, ее уже можно завершать. Кстати, можете воспользоваться, - он кивнул на хроновизор. - Разрешаю, - и закрыл за собой дверь.
Молодой ученый повернулся к аппарату и взглянул на экран.
В глубине голографического изображения на залитом кровью снегу неподвижно лежали три человека в изодранных пулями летных костюмах. И только белые плывущие облака отражались в мертвых глазах смотрящего в чужое небо пилота.

[svdemishev]

* * *

Ассистент протянул руку, чтобы выключить хроновизор, но вдруг ему показалось, что одна из фигур на экране пошевелилась.
Он впился глазами в изображение. Так и есть. Русский пилот снова пошевелил рукой.
Ученый сомневался несколько мгновений. В следующую секунду его пальцы быстро забегали по пульту управления, набирая соответствующие команды. Экран потемнел. Лишь тело пилота и небольшое окружающее его пространство оставались в светлом, резко очерченном кругу.
На экране мягко высветилась дата и точное время событий, наблюдаемых на экране хроновизора. Компьютер приятным голосом вежливо запросил временные координаты точки переброски.
- Текущее время, - ответил ученый. - Нет! Постой... Когда в комплексе заканчиваются работы?
- В двадцать два часа тридцать минут, - без задержки ответил компьютер.
- Установи время перехода на двадцать три часа.
Отдав распоряжение, ученый опустил палец на красную клавишу.
Он взглянул на неподвижное тело пилота, и на мгновение в голове возникла мысль: "Может, все зря?"
Палец до отказа вдавил клавишу в гнездо. На табло расхода энергии замелькали двенадцатизначные цифры.
Светлый круг на экране хроновизора подернуло прозрачной дымкой, в которой словно растворилось тело пилота. Через секунду на залитом кровью снегу остались лежать два тела и часть парашюта исчезнувшего летчика.
Молодой человек облегченно откинулся в кресле и минуту сидел неподвижно. Затем решительно отключил установку телепортации во времени и пространстве и твердым уверенным шагом направился к выходу из лаборатории.
Выходя из комплекса, он приказал компьютеру не обесточивать лабораторию и взглянул на яркие, висящие над уходящим в облака городом гигантские цифры, отсчитывающие время.
До двадцати трех часов время еще оставалось, и он решил перекусить перед бессонной ночью.


* * *

Сознание медленно выплывало из тумана небытия. Вместе с ним волнами поднималась боль. Она накатывалась, словно языки огня, сначала облизывала каждую клетку, а потом проглатывала ее, распространяясь все дальше от груди, наполняя собой каждый нерв, каждый мелкий сосудик. Пожар внутри разгорался все сильнее.
Марк застонал. Тотчас по телу заструилась прохлада, боль исчезла, и он снова погрузился в тягучую темноту.
Когда он очнулся снова, боли не было. Марк открыл глаза и осмотрелся. Он лежал на мягком белоснежном ложе, больше напоминающем ложемент космонавта, чем кровать, посреди овальной комнаты. Потолок и стены комнаты излучали мягкий ненавязчивый свет, не дающий теней.
Рядом в широком, таком же белоснежном кресле, спиной к Марку дремал парень лет двадцати трех - двадцати пяти.
Марк сел. Раздался мелодичный звонок, и кресло развернулось лицом к пилоту. Парень открыл глаза.
- Где я? - спросил Марк.
- Говорите по-английски, - попросил собеседник и представился. - Гаррисон. Том Гаррисон. Можно просто Том.
- Марк Огнев, - в свою очередь представился Марк.
- Это мне известно, - сказал Том и улыбнулся. - Как вы себя чувствуете?
- Спасибо. Великолепно.
- Вы очень быстро справились. Часа за четыре. Другому бы понадобилось раза в четыре больше времени, - сказал Том и, помолчав секунду, добавил: - Если бы вообще понадобилось.
Он указал взглядом на обнаженный торс Марка. Марк опустил глаза и увидел у себя на животе и груди шесть практически одинаковых наполовину рассосавшихся шрамов. Он ощупал спину. Там была симметричная картина.
- Если бы вы проспали еще часа полтора-два, шрамы бы рассосались окончательно, - голос Тома вывел его из задумчивости.
- Спасибо. Я думаю, сейчас это не так важно.
- У вас, наверное, возникло много вопросов? Я выйду на пять минут, а вы можете пока одеться. Одежду... - последнее слово Том сказал куда-то в воздух. - Кстати. Ваш костюм тоже восстановлен, - добавил он и вышел из комнаты.
Подождав, пока за ним с мелодичным звоном опустилась дверь, Марк подошел к открывшемуся стенному шкафу. В нем, кроме летного комбинезона Марка, висел легкий просторный костюм из тонкой, слегка прозрачной материи, несколько напоминающей льняное полотно.
Марк критично осмотрел наряд и повесил обратно в шкаф. Зато обувь ему пришлась по душе. Отдаленно напоминая хорошие кроссовки, она как влитая сидела на ноге, хотя Марку сначала показалось, что она размера на два больше.
Обувшись и облачась в свой комбинезон, на котором он так и не нашел следов от пуль, Марк хотел было уже крикнуть в воздух, чтобы закрыли шкаф, как вдруг на верхней полке увидел свой "Макаров".
Он взял пистолет. Удобная рукоятка привычно легла в ладонь. Марк извлек обойму. Патроны были на месте. Он загнал обойму обратно в пистолет и еще раз осмотрел шкаф. Контейнер НЗ спокойно лежал у задней стенки. Марк осмотрел и убедился, что его не вскрывали.
- Ну что же, - подумал он. - В активе имеем автомат с боезапасом и четыре гранаты, плюс еще пистолет. Жить потихоньку можно.
Он поставил контейнер на место и поудобнее уселся в широкое кресло, которое услужливо приняло наиболее удобную для тела форму.
Дверь мелодично поднялась, и в комнату вошел Том. Он подошел к "космической" постели Марка, сел на край, закинув ногу на ногу, и некоторое время, молча, смотрел на него, что-то обдумывая.
- У вас ко мне наверняка есть вопросы, - наконец прервал он молчание.
- Я хотел бы увидеть Георгия, - попросил Марк. - Он, наверное, где-то рядом?
- Ваш товарищ погиб.
Огонек надежды, загоревшийся было в душе Марка после его невероятного оживления, угас.
- Его уже похоронили?
- Это невозможно. Он остался там, в 1941 году.
Марк закрыл глаза. Перед его мысленным взором вставали картины пылающих в небе машин, холодные глаза немецкого летчика, грохот автоматной очереди и обезображенное пулями лицо Жоры.
- Мы были вынуждены перебросить ваш самолет в Советский Союз 1941-го года для того, чтобы вы уничтожили воздушный флот. Вы это сделали. Гитлер не должен был выиграть эту войну.
- Значит, все это было запланировано с самого начала?! - Марк почувствовал, как внутри у него разгорается злость. - И смерть Жоры тоже?
- Нет. Умерли вы без нашей помощи еще в 1991-ом. Вас сбили в воздушном бою, - сказал Том и протянул Марку гибкий тонкий листок.
Это была копия докладной в штаб иракских ВВС о гибели их экипажа.
Некоторое время он сидел, молча глядя перед собой, и переминая в пальцах листок с текстом. Марк рассеянно перевел на него взгляд и уже нарочно смял его в ладони. Лист упруго развернулся, не оставив на себе никаких следов такого грубого обращения. В местах изгиба текст на мгновение помутнел, а за тем вновь стал четким. Марк поднял глаза. Том пристально смотрел на него.
- Где я?
- Наконец-то! - удовлетворенно произнес Том. - А то мне показалось, что этот вопрос вас совсем не занимает. Мы с вами находимся в Нью-Йорке. Сейчас четырнадцатое, нет, уже пятнадцатое июня 2674-го года по общему летоисчислению. Или как вы привыкли, от Рождества Христова.
- Значит, я в Соединенных Штатах двадцать седьмого века? - спросил Марк. - В будущем?
- Ну, это смотря для кого будущее. И насчет Соединенных Штатов вы ошиблись. Впрочем, вы все узнаете сами.
Он протянул Марку небольшую пластинку, поверхность которой казалась матовой. Но, приглядевшись, Марк обнаружил, что она скорее полупрозрачная и просвечивает в глубину, так что казалось, что толщина пластинки изнутри больше, чем, если смотреть на нее снаружи. Интересный оптический эффект.
- Это банк информации. Здесь записан довольно подробный экскурс в историю с восьмидесятых годов вашего века до последнего времени. Вставите вот сюда, - он показал на щель в подлокотнике кресла, в котором сидел Марк. - Управляется голосом. У нас с вами есть, - Том на секунду задумался. - Почти десять часов времени.
- А что будет потом? - спросил Марк.
- Потом я представлю вас Ученому Совету нашего центра. Ну, отдыхайте. Если буду нужен, попросите позвать, - сказал он и вышел из комнаты.
Марк повертел в руках пластинку и вставил в щель. Пластинка с тихим щелчком ушла в подлокотник, и посреди комнаты, прямо перед креслом, возникло объемное изображение статуи Свободы в Нью-Йорке.
Он сел в кресло, с готовностью принявшее его в свои объятия.
Марк оказался посреди оживленной улицы какого-то мегаполиса. Прохожие разговаривали, спешили куда-то, совершенно не замечая его. Он чувствовал себя не очень уютно, сидя в кресле на заполненном людьми тротуаре, причем так близко к проезжей части, что проносящиеся рядом автомобили едва не задевали его.
Воздух вокруг был насыщен запахами выхлопных газов, жареных сосисок из палатки чернокожего продавца хот-догов. Расположившись в двух шагах от Марка, торговец зазывал прохожих на ранний завтрак.

[svdemishev]

Он несколько раз бросал взгляд в сторону Марка и тому казалось, что продавец обращается к нему, но всякий раз это оказывался очередной прохожий, который проходил за его спиной и спешил по своим делам, удостоив продавца сосисок лишь мимолетного взгляда.
Вдруг заскрипели тормоза и, в шаге от Марка застыл отполированный до зеркального блеска бок лимузина с тонированными стеклами. Дверь бесшумно открылась и, вышедшая из машины женщина в деловом костюме и кожаной папкой в руках шагнула на тротуар прямо сквозь Марка. Это было уже слишком!
Марк чертыхнулся, вскакивая с кресла. Мир вокруг мгновенно замер в том состоянии, в котором его застали в эту секунду.
Сосисочник застыл с открытым ртом, демонстрирую недостающий зуб, и, полузакрыв глаза, протягивал прохожему, хот-дог, с которого сорвалась яркая капелька кетчупа и теперь висела перед сосиской, явно метя на рукав пиджака покупателя.
Монеты, которые торговец получил в замен и бросил в коробку с мелочью, повисли в воздухе, едва оторвавшись от его пальцев.
Материя юбки на даме облаченной в деловой костюм, во время шага так соблазнительно обтянула выразительные ягодицы своей владелицы, что у Марка на мгновенье возникло крамольное желание дотронуться, благо лишь руку протянуть.
Не стал. По двум причинам. Во-первых умом цивилизованного человека понимал, что все вокруг всего лишь иллюзия, хоть от реальности на взгляд (да и на запах) не отличить. А во-вторых... Вдруг за ним наблюдают.
Он опять уселся в кресло и мир "разморозился" вновь обрушив на него лавину образов звуков и запахов. Исторические события перед его взором сменяли друг друга быстрой чередой.
Он оказывался то посреди зала заседаний Европейского парламента, то прямо в космосе на орбите Плутона, то в самой гуще сражения на поле боя.
Реальность всего происходящего была настолько сильной, что поначалу мешала как следует сосредоточиться, но через некоторое время Марк освоился и спокойно воспринимал все эти перемещения.
За шесть веков человечество далеко шагнуло как в социальной сфере, так и в техническом развитии. Границы окончательно исчезли к 2286-му году. Общеупотребительным языком стал английский с небольшой примесью русского, французского и испанского. Люди глубоко проникли в космос и осваивали миры далеко за пределами Солнечной системы.
Колонии землян расходились все дальше во вселенную, осваивая все более-менее подходящие планеты, коих набралось уже несколько десятков.
Верховная власть на Земле принадлежала Совету Федерации, полностью состоящему из ученых. Технический уровень развития позволил обеспечить довольно высокую степень удовлетворения потребности людей. Была обеспечена гарантия на пищу, жилье и солидный перечень духовных и материальных благ, удовлетворяемых сферой услуг.
В технике наиболее выделялось изобретение гиперпространственного генератора, благодаря которому стали возможны перемещения во времени и нуль-переходы в пространстве на огромные, хотя и ограниченные расстояния.
Если первое использовалось только по специальному разрешению парламента и исключительно в научных целях, то второе уже четыре сотни лет применялось в освоении межзвездных пространств.
Земля имела солидный флот таких кораблей. Около двухсот гигантов пронизывали просторы галактики, разыскивая пригодные для колонизации планеты.
Большинство остальных технических новшеств носило больше качественный, чем принципиальный характер. Сверхбыстрые, сверхумные компьютеры, сверхъемкие аккумуляторы, сверхмощное топливо, сравнимое по своей энергоемкости с атомным, и так далее "сверх". Он чуть подробнее остановился на технологиях использующих имплантаты.
Здесь они достигли высокого уровня. От внедренных в нервную систему средств внешних коммуникаций (Марк повеселился, представив себя с торчащими из ушей антеннами), до кибернетических докторов, толщиной в волос, обитающих в человеческом организме и следящим за здоровьем носителя. Правда большинству населения доступны лишь самые простые модели имплантатов, а самые навороченные доставались лишь тем, кто мог себе это позволить по доходу или по статусу.
Хотя были такие, которые не признавали никакого "железа" внутри своего организма, и всячески протестующие против имплантаций. Во все времена находились те, кто был "против".
Голография свернулась. Пластинка с музыкальным звуком выскочила из приемника и осталась торчать на половину, ожидая, когда ее извлекут окончательно.
Марк потянулся, хрустнув суставами.
"Просто рай какой-то", - подумал пилот, вставая с кресла.- "Балдей, спи, жри и не работай. Да, а как насчет пожрать?"
Он оглядел помещение и не обнаружив ничего, хоть отдаленно напоминающее съестное или хотя бы холодильник, обратил взгляд к потолку и произнес громко и отчетливо:
- Я хочу есть.
- Пожалуйста, сделайте выбор, - прозвучал в воздухе приятный голос, и на изменившей свой цвет с бежевого на ярко-синий стене выступили названия блюд.
Не найдя знакомых названий (да что там названия, некоторые значки оказались совершенно не знакомыми) Марк снова обратился к потолку.
- Пожалуйста, что-нибудь на ваше усмотрение.
- Стандартный обед вас устроит? - предложил голос.
- Вполне.
- Через минуту двадцать шесть секунд ваш заказ будет выполнен.
Голос умолк.
В ожидании обеда Марк решил выяснить, откуда он раздается. Обойдя комнату по кругу, он не обнаружил ничего подозрительного. Минута, кажется, прошла. Марк взглянул на свои ручные часы "Амфибию". Часы стояли.
Марк досадливо поморщился. С часами он обычно обращался аккуратно.
- Сколько времени? - спросил он у голоса.
- Уточните, пожалуйста, вопрос, - прозвучало в воздухе.
- Который час? - поправился Марк.
- Девять часов тридцать две минуты. Точное время высвечено на экране.
На стене замелькали десятые и сотые доли секунды.
- Спасибо, - поблагодарил Марк и добавил про себя: - Заставь дурака богу молиться...
Едва он успел завести и установить часы, раздался звонок и прямо из стены в комнату въехал столик с различными емкостями.
Ложка оказалась обычной формы, но сам обед более всего напоминал разноцветный творог в квадратных тарелках.
Марк осторожно подцепил ложкой рыхлой массы и понюхал. Мясом точно не пахло. Скорее тортом с взбитыми сливками.
И это у них стандартный обед? Однако на вкус все оказалось довольно сносным, и Марк быстро утолил голод.
Когда столик с посудой укатил обратно, он попросил вызвать Гаррисона. Том появился через минуту.
- Ну, как впечатления? - спросил он, кивнув на торчащую из подлокотника пластинку с записью.
- Я хотел бы выйти в город, - вместо ответа сказал Марк.
- Это нежелательно, - помолчав секунду, ответил Том. - Вы еще не адаптировались в нашем мире, вам многое будет непонятно...
- Я арестован? - перебил его Марк.
- Нет, конечно, но я не предполагал, что вы захотите выйти отсюда в первые же сутки вашего пребывания здесь.
- Тогда я пошел, - Марк направился к двери.
- Подождите,- в голосе ученого проскользнула легкая паника. Он не был готов к такому повороту событий.
С одной стороны он должен был согласовать ситуацию с руководством, а с другой - свобода личности, которую в этом времени возвели до небес. В конце концов, все найденные у пришельца из прошлого болезни были прибиты, пока он лежал без сознания в медицинском боксе, а от современных сделаны прививки.

[svdemishev]

- Компьютер не выпустит вас. Потерпите две минуты. Я пойду в лабораторию, определю биочастоту вашего мозга и введу ее в компьютер, а затем провожу вас.
Марк кивнул и, когда Том исчез за дверью, стал расхаживать по комнате взад и вперед, пытаясь скоротать время. В задумчивости он подошел к шкафу, дверца которого услужливо отошла в сторону. Марк взял с полки пистолет и, о чем-то думая, несколько секунд держал его в руке, как бы пробуя на вес. "Макаров" был отлично вычищен, смазан и пристрелян.
Марк всегда был неравнодушен к оружию, и сейчас, держа в ладони это произведение рук человеческих из своего времени, он испытывал к нему теплые, едва ли не родственные чувства.
Еще раз осмотрев оружие, Марк аккуратно положил его обратно в шкаф и обернулся на мелодичный звон дверей. Том, не переступая порога, позвал Марка и, развернувшись, пошел вперед. Выйдя в длинный коридор с такими же, как и в комнате, светящимися стенами, Марк быстро догнал Тома и пошел рядом с ним.
Вскоре они свернули влево, и вышли в ярко освещенный коридор, широкий и прямо уходящий вдаль, как тоннель. Пол представлял собой восемь движущихся дорожек, перемещающихся навстречу друг другу.
Причем чем дальше от стены коридора и ближе к центру, тем скорость дорожек выше. Таким образом, дорожки, примыкающие к центру коридора с обеих сторон, неслись навстречу друг другу с порядочной скоростью.
Переходя с дорожки на дорожку, они встали на самую скоростную из них. В момент перехода с дорожки на дорожку, на границе между ними прямо воздухе возникал висящий на уровне груди шар за который Гаррисон ухватился рукой, легко сохраняя равновесие.
Пилот последовал его примеру и почувствовал, как твердо "стоящий" в воздухе шар-поручень, за который он ухватился, увеличил свою скорость и выровнял ее с более скоростной дорожкой, едва Марк перенес на нее вес. Он выпустил шар из ладони и тот исчез, словно его не было. Марк изумленно потер ладонь, все еще ощущающую тепло такого в высшей степени необычного поручня.
Минуты две ехали (или шли стоя) молча по коридору мимо больших надписей на стенах, в смысл которых не всегда успевал вникнуть.
Он предположил, что они проезжают какие-то отделы и лаборатории этого гигантского учреждения. Его размеры поражали воображение. Но, несмотря на это, за все время их путешествия им не попалось ни единой живой души.
Пару раз прошелестели в воздухе какие-то аппараты, сантиметров семидесяти в поперечнике, и умчались дальше не обратив ни малейшего внимания на двух людей. Марка так и подмывало спросить, неужели все это сооружение принадлежит одной фирме.
Сначала он решил дождаться конца этой затянувшейся экскурсии и при выходе из центра подробнее расспросить Тома. Но когда ему предложили в лифте подняться с третьего уровня на нулевой, то есть на поверхность, объяснив при этом, что сейчас они находятся в трехстах метрах под землей, и что ниже находятся еще пятнадцать таких уровней, он не выдержал.
- Слушай, Том, - Марк даже не заметил, как они перешли на "ты". - Если ты скажешь, что все эти кубические километры - ваша контора, я тебе не поверю.
- И правильно сделаешь. Наш центр занимает только пять процентов объема. Остальное - генератор гиперпространства.
- Генератор! - Марк не смог скрыть изумления. - А как же на космических кораблях?
- На кораблях генераторы осуществляют только пространственные нуль-переходы, хотя они тоже весьма велики. Не на каждый корабль поставишь. А за перемещения во времени приходится расплачиваться увеличением размеров и расходом энергии. Таких генераторов всего два, и оба на Земле.
Двери лифта разошлись с легким шипением, и оба молодых человека вышли под голубое ясное небо. Над ними на семидесятиметровую высоту вздымалась величественная статуя человека, держащего в правой руке звездный глобус, а в левой - ленту в виде петли Мёбиуса, на которой светились огромные буквы "НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ЦЕНТР ХРОНОС".
- Значит так, - сказал Том. - Если потеряешься, то в любом аэротакси назовешь "хронос", и тебя привезут сюда. Не забывай, что в 15 часов мы с тобой должны быть на Ученом Совете. И еще вот что. Возьми это.
Он протянул Марку предмет, на первый взгляд, напоминающий авторучку с кнопкой.
- Это маяк. На крайний случай, если вдруг что-нибудь непредвиденное. У тебя же нет пока имплантата.
"И слава богу" - прокомментировал про себя Марк, сунул маяк в карман и шагнул на подвижную дорожку, скользящую, судя по надписям, в центр города.
Упирающиеся в облачное небо сверкающие здания росли в размерах и поражали своей видимой легкостью и красотой дизайна. Воздух рассекали летающие аппараты, наверное, те самые аэротакси, про которые упоминал Том.
Марк так увлекся созерцанием летающих машин, что не сразу заметил, что он уже не один на самоходной дорожке. По мере того, как он удалялся от гигантской фигуры, на дорогу вставало все больше людей.
Стараясь не привлекать внимания, Марк стал рассматривать попутчиков.
"Вот уж не думал, что буду разъезжать на самоходной дороге вместе с пра-пра-пра-правнуками," - ухмыльнулся Марк своим мыслям.
Женская половина человечества явно похорошела, но косметика по-прежнему была в моде, хотя в несколько непривычном для Марка виде.
Он с удовольствием смотрел на эти длинноногие совершенства, каждая из которых в его время могла бы рассчитывать на корону красоты.
Мужчины, в свою очередь, стали изящнее, чему, видимо, способствовали отсутствие тяжелого физического труда и сбалансированность питания.
Средний рост за эти шестьсот лет, похоже, не увеличился, и при своих почти метр девяносто Марк был на пол головы выше многих мужчин из толпы, как и в свое время.
Видимо, по случаю жаркого дня люди были одеты в легкие костюмы и шорты. К своему удовлетворению Марк заметил, что из моды не вышли и мини-юбки.
Он почувствовал себя несколько неуютно в своем серо-голубом летном костюме со множеством замков и карманов посреди пестрой толпы.
Жарко особо не было. Все-таки попривык к палящему ближневосточному солнцу, там в своей прошлой жизни. Но вот фасончик...
"Как пуп земли", - подумал Марк и пожалел, что не надел костюм, оставшийся в овальной комнате.
Но вскоре он заметил, что никто не обращает на него особого внимания и, успокоившись, полностью отдался созерцанию вдруг открывшегося прекрасного комплекса бассейнов различной высоты, глубины и формы, раскинувшегося на площади в квадратный километр.
Это было что-то вроде океанариума, где можно было с особых смотровых площадок, расположенных на высоте двадцати метров, сквозь прозрачную воду наблюдать поведение морских хищников.
Марк, сойдя с подвижной дороги, не стал подниматься наверх, а, подойдя к двухметровому прозрачному ограждению одного из бассейнов, стал через головы стоящих перед ним зевак наблюдать за четырехметровой тигровой акулой, которая плавно и грациозно плыла по бассейну, разрезая плавником поверхность воды.
Отовсюду звучали смех, музыка. На смотровой площадке весело кричали дети, как и все дети во все времена. Марк поднял голову. Высоко наверху на крутой, словно повисшей в воздухе платформе среди разноцветной толпы его внимание привлекла белокурая стройная девушка в коротких, плотно облегающих шортах и полупрозрачной, едва прикрывающей красивую грудь майке.
Она сильно перегнулась через перила смотровой площадки, далеко вытянув правую руку, в которой был зажат какой-то предмет. Что за предмет Марк не разглядел, тем более, что смотрел не на него, а на девушку. Та подвергала себя реальному риску, так высунувшись за ограждение, и пыталась что-то разглядеть внизу.
Она попробовала наклониться еще ниже и вдруг вскрикнула. Судорожно взмахнув руками, девушка перевалилась через перила и полетела вниз прямо на мокрые плиты.
Организм действовал на уровне рефлексов. Тренированные мышцы рывком подняли девяностопятикилограммовую массу на заграждение, и Марк прыгнул, в воздухе придавая телу нужное положение.
Девушка рикошетом ударилась в его широкую спину, и это изменило направление падения. Она врезалась в воду сантиметрах в двадцати от мраморного края бассейна.
Марка от удара перевернуло в воздухе и бросило на твердый как камень бордюра. Изогнувшись в полете как кошка, он приземлился на ноги и сходу бросился в бассейн, едва успев втиснуть в легкие побольше воздуха.
Прикрыв глаза в момент касания воды, он успел отметить, что она теплая как парное молоко.
А далее уже было не до ощущений.
Разглядев в толще воды невольную купальщицу на метр глубже от себя, он ухватил ее за волосы, и вынырнул вместе с ней на поверхность.
Она от испуга еле держалась на воде, все время, пытаясь повиснуть у спасителя на шее и тем самым благодарно утопить. Пришлось легонько стукнуть по рукам и освободиться от объятий.
Поддерживая спасенную одной рукой, он огляделся, ища место, где удобнее выйти из воды, и вдруг совсем рядом заметил быстро приближающийся треугольный плавник. Похоже, до спасения еще плыть и плыть.
Резко оттолкнув девушку от себя, Марк быстро нырнул, пропуская атакующую акулу над собой.
- Теперь не выбраться, - мелькнула мысль. - Все ноги пообкусывает.
Акула, не сообразив, куда подевалась добыча, развернулась и, устремилась к девушке. Марк сильным взмахом выбросил свое тело по пояс из воды и, обрушившись сверху на хищника, как клещами сжал ее голову, не давая разинуть пасть.
Твердая как рашпиль шкура рыбы-убийцы впилась в бок и руку острыми чешуйками. Акула, пытаясь сбросить неожиданную ношу, бешено замолотила хвостом. Из бурлящей воды поочередно появлялись то человеческая фигура с зажатой под мышкой тупорылой головой хищника, то извивающееся четырехметровое тело акулы.
Из курса выживания Марк помнил, что самое слабое место акулы - это ее нос, и, выбрав момент, когда он снова оказался над водой, ослабил хватку и резко врезал в тупое рыло рыбины.
Примерно как в рукопашном бою в ограниченном пространстве. Под кулаком что-то хрустнуло, и акула на мгновение застыла в воде, словно от удивления.
В следующую секунду она изогнулась дугой и, нырнув, беспорядочно заметалась по дну бассейна.
Марк подхватил девушку и, буквально выбросив ее из воды, быстро выбрался на мокрые плиты. К ним уже бежали четверо мужчин в одинаковых рубашках с красными крестами на спине. Трое сразу же склонились над девушкой, а один с беспокойством осмотрел Марка.
- Вы в порядке?
- Как паровоз, - ответил Марк. Заметив недоумение в глазах медика, он рассмеялся.
- Да здоров я, здоров, - и дружески хлопнул его по плечу. Тот покачнулся, и на его лице мелькнула неуверенность.
"Кажется, это у них не принято", - сообразил Марк и, чтобы как-то выйти из дурацкой ситуации, снял с себя куртку и стал отжимать воду.
- Ого! - медик не смог сдержать восклицания, с профессиональным интересом разглядывая шрамы на покрытой пластами мышц груди и животе Марка.
- Пограничник? - с уважением спросил он.
Марк промолчал, опасаясь вновь влипнуть в неудобное положение.
- Ого!!!
Это было уже второе "ого!" за последние полминуты, и Марк с неудовольствием понял, что чем-то опять не вписался в местный уклад.
Но на сей раз "медбрат" смотрел на его левую руку, на которой сверкали хромированной сталью часы "Амфибия" Чистопольского часового завода.
- Настоящие наручные часы! - изумленно-восхищенный взгляд, которым сверлил его наручные часы человек из двадцать седьмого века, поверг Марка в легкое недоумение. Ладно бы папуас какой... И сообразил.
Это он для них папуас и ходячий антиквариат.
А "медбрат" уже вцепился в его руку, и разве что не облизывал сверкающий механизм.
- Могу я посмотреть? - чуть не умоляюще попросил он и с вожделением старателя, на глазах которого драга вынесла самородок с бычью голову, наблюдал, как Марк расстегивает металлический браслет и подает часы ему.

[fox2trot]

Оп-оп. Не все сразу. Как ловить-то ?
И сразу тапок - экран радара зеленый, а не голубой.
штабную автоколонну. Колонну коалиционных сил.
Повтор однако.

[svdemishev]

И сразу тапок - экран радара зеленый, а не голубой.
штабную автоколонну. Колонну коалиционных сил.
Повтор однако.

Цвет экрана радара зависит от применяемого в экране цвета люминофора.
Допустим у Су-24, он действительно зеленый. И экран в погашенном состоянии тоже болото-зеленого цвета (лично видел).
На фотографии кабин Су-27 (в живую не видел) цвет экрана отдает голубым.

Но если гарантируете, что зеленый.Поправлю)))

Ну и повтор, конечно.

Спасибо.

[Sarmat]

svdemishev. Не торопитесь сразу все разместить, люди разные и с разных мест, у кого-то сейчас утро, у кого-то уже день, по этому не все успевают уложиться в одно время. Размещайте, в день по паре тройке вордовских страниц, этого достаточно, что бы все могли посмотреть текст, и если есть замечания указать на них..

[svdemishev]

svdemishev. Не торопитесь сразу все разместить, люди разные и с разных мест, у кого-то сейчас утро, у кого-то уже день, по этому не все успевают уложиться в одно время. Размещайте, в день по паре тройке вордовских страниц, этого достаточно, что бы все могли посмотреть текст, и если есть замечания указать на них..

Хорошо..