Химера

[Biotech]

Дина
Сенсоколлапс подступил близко, но по-настоящему Дину не захватил. Последнее, что она помнила перед тем, как реальность расплылась - свои скованные наручниками кисти, опускающиеся на голову врага. И еще оборванный ею хрип, который тот издал прежде, чем она нависла над ним: "Стой! Я гражданин!.." (Пф, можно подумать, Дина в этом сомневалась.) Однако ее беспомощное состояние тянулось секунд десять, не дольше, а потом чувства пришли в норму.
Пошевелившись, Дина сообразила, что под ней что-то мягкое, а когда напрягла зрение - поняла, что это труп. Или бессознательное тело: хотя окровавленное лицо "гражданина" оставалось недвижимым, глаза его были закрыты. Впрочем, Дину не интересовала его судьба, несмотря на то, что раньше она не убивала людей. Куда больше ее волновала собственная участь. И участь Ксанфы.
Девушка неуверенно встала на колени и обшарила карманы врага.
Неудача. Ключей ей не принесли. Пришлось встать, но едва она ступила на правую ногу, как тут же упала, вскрикнув.
Резкая боль окончательно привела ее в себя. Мир скачком обрел чёткость. Долго удивляться этому не пришлось: пока Дина пыталась разобраться в ощущениях, несколько выстрелов вблизи и один едва слышный заставили ее снова подскочить. Время истекало.
Дина торопливо обезоружила врага, несмотря на то, что тот показался ей уже остывшим. Черт этих цельных разберет, у них и живых кожа ледяная: дотронется кто - рефлекторно подскакиваешь. А потом, карабин, пистолет и нож пригодятся. Напоследок Дина рванула тело вверх и вытряхнула его из куртки, неловко накинув ту на себя - она не так сильно демаскировала в лесу, как ее собственная.
Бандит мешком упал на живот. На тот случай, если враг внезапно оживет, Дина парой ударов кулака переломала ему голени. Не удовлетворившись этим, она дополнительно стянула ему руки его же ремнем, с мясом сорванным с пояса - чтобы и ползти не мог.
Обезопасив таким образом тыл, Дина плюхнулась в грязь и поползла к дороге.
Она старалась не шуметь, приподнявшись на кончиках пальцев и уже так перебирая руками, но если веточки под ладонями не хрустели, все равно иногда предательски шуршали мокрые гнилые листья. Впрочем, Дину не услышали даже тогда, когда она добралась до раскидистого дерева у кювета и стала принюхиваться. Из чего, кстати, толка не получилось. Оно и ясно: как может городская жительница, каким бы у нее ни был нос, внезапно научиться разбирать запахи людей? Еще Дина чуяла порох, но она и так знала, что поблизости стреляли. А вот то, что откуда-то несло кровью, оказалось несколько информативнее, правда, определить количество раненных и оставшихся в строю не помогло. Так что единственным полезным чувством оказалось зрение. И Дина осторожно выглянула из-за дерева краем глаза, готовая отпрянуть.
Фургон чадил, укутанный облаком дыма, столбом вытянувшимся в вечернее небо, но пока еще не слишком высоко. Машина, в которой перевозили Дину, была опрокинута на бок, выставив напоказ черное брюхо с разбитыми трубками и просто дырками от пуль. А прямо перед Диной на невысокой насыпи лежали трое, обмениваясь жестами. Четвертый бесформенной кучей валялся в стороне, кровью тянуло оттуда. Как удачно сгрудились все боеспособные противники!
Дина проверила карабин - ей не хотелось щелкать. К счастью, тот был заряжен и снят с предохранителя. Она беззвучно прижала ствол к дереву и навела на человека, что полулежал слева. Бешено бухало в груди сердце, и Дина отвернула взгляд, старательно унимая волнение. Чуть что не так - и всё, но задумываться об этом было нельзя. Главное - спокойствие.
И она успокоилась. Осталось лишь перечеркнуть врагов очередью, как вдруг...
- Давай! - крикнул один из них и вскочил на ноги. Дина от неожиданности сдавила крючок раньше времени, потянув приклад на себя. Ее, неустойчиво стоящую на коленях, опрокинуло отдачей, больше от внезапности. Выстрелы оказались неожиданно громкими, в заложенных ушах противно зазвенело.
Один враг упал без звука, второй заорал от боли, споткнувшись о воздух и развернулся, но третий, не оборачиваясь, проскочил дальше. Послышалась очередь. А потом одиночный хлопок.
Впрочем, Дине стало не до чужой перестрелки. Раненый бросился к ней:
- Ты-ы-ы!!!
Дина едва успела откатиться, как пули взровали землю там, где она только что лежала.
- Убью! Убью!!! - не унимался он. Яростно хромая к ней, он выщелкнул опустевший магазин и достал новый.
Но подходить к химере не используя укрытий, да еще и вплотную, было опрометчиво.
Через мгновение в руках Дины оказался собственный карабин, и его дуло замерло в ладони от переносицы врага, который как раз заканчивал перезаряжаться. Он застыл, не отводя взгляда от черного зрачка оружия. Злорадствовать или тратить время на разговоры Дина не стала, только деловито поправила прицел и потянула крючок.
Затвор сухо клацнул. Кончились патроны.
На лице врага расплылась зловещая улыбка - не чтобы Дина опознала ее как таковую, - и он одним движением закончил перезарядку, поднеся дуло прямо к ее левому глазу:
- Сд!.. - открыл он рот.
Приклад карабина с резким хлопком рассек воздух и врезался бандиту в скулу, отбросив уже мертвое тело в сторону. Дина швырнула разбитое оружие на землю и со стоном схватилась за потянутую мышцу.
- Ксанфа! Ты тут? - вполголоса позвала она, чтобы услышала только сестра, если та не слишком далеко.
- Дина? - Ксанфа показалась со стороны дороги. Она осела на землю, сгорбившись. На коленях у неё лежал карабин.
- Ты жива, - облегченно всхлипнула Дина. - Жива... Я так боялась за тебя. Сколько ты?..
- Троих. Не всех насмерть, правда.
- Значит, четверых. А я... Пожалуй, столько же.
- Дина, ты... Ты вообще как?
- Встать не могу. Подними меня, а?
Ксанфа подскочила к Дине и потянула вверх за пояс, больно пережавший живот.
- Что-то с ногой?
- Вообще-то с обеими. Но опереться не могу на правую. Все, можешь меня поставить.
Сестра осторожно опустила Дину, поджавшую правую ногу, на землю. Потом, без лишних напоминаний, освободила. Дина потерла покрасневшие запяться.
- Хорошо-то как...
- Дина. Нам пора. Давай я тебя отнесу к машине?
Поджав побелевшие губы Дина кивнула. Ей было страшно за других химер, но поделать ни она, ни сестра не могли ничего.
Ксанфа присела и, крепко обхватив задрожавшую Дину вокруг талии одной рукой, встала. Но едва она попыталась подхватить еще и ноги, как тут же зашипела от боли и сдалась.
- Так ты ранена? - дернулась Дина. - Поставь меня. Тебе же больно.
Дине очень не хотелось, чтобы Ксанфа ее несла, не столько даже из беспокойства за нее, сколько из-за тактильного шока[19]. Кожа уже покрылась пупырышками, а на голове зашевелились волосы. Но сестра Дину как будто не услышала, молча потащив к дымящей машине, правда, не на руках, а скорее под мышкой.
- Ксанфа, не дури. Надо срочно что-то с твоей раной делать.
- С ранами. Ничего не надо. Я же не десятку в голову поймала. Давай просто отправимся на склад и уберемся из этой клоаки. Я с самого утра об этом мечтаю! А потом - все что скажешь, ладно?
- Ксанфа... - чуть не плача выдавила Дина.
- Ну потерпи ты, - вздохнула та.
Наконец Ксанфа дотащила Дину почти до самого фургона, когда та уже была на грани истерики, а сама задержала дыхание, обмотала руки курткой и, нырнув под днище, оторвала горящую шину, ошметки которой отбросила в сторону.
- Мы сейчас уедем?
- Да. Я только проверю кузов. Может, тебя там уложу, если есть где.
Ключей к навесному замку у Ксанфы не было, но она, не растерявшись, просто схватила его рукой, уперлась ногами и рванула. Замок выдержал, а петли - нет, они лопнули. Схалтурил производитель.
Ксанфа едва не получила створкой по лбу, вовремя отпрыгнув, и вдруг обмерла. Дина медленно обернулась. Когда она увидела неподвижно лежащую Амальтею, время, казалось, замерло.
* * *
Харон
Перестрелка снаружи продолжалась очень долго, почти минуту. В фургон попали не один раз, но бортов пули не пробили, оставив только неглубокие вмятины.
Неожиданно машина качнулась. Несколько особенно близких выстрелов заставили химер подскочить - насколько позволили цепи. А через несколько секунд из всех щелей в полу передней части кузова медленно повалил густой дым.
Амальтея первая вдохнула его и закашлялась.
- Что это? - в ужасе отскочила она, падая на пол.
Харон не стал отвечать, так как она не обращалась к нему, а он ответа не знал. Между тем, кузов наполнялся дымом, который выходил сквозь металлические жалюзи на оконцах под потолком недостаточно быстро.
Резкий запах угарного газа заставил всех отшатнуться. Химеры могут выдержать атаку с применением многих ядовитых веществ, иногда даже без дискомфорта, но кислородное голодание они переживают тяжело, слишком велика их потребность в кислороде. И опасность угарного газа для химер гораздо выше, чем для людей, как и опасность утонуть или умереть от голода.
Харона дым пока не достал, но он, как и остальные, уже придвинулся к дверце. Амальтея задышала чаще - верный признак того, что ей не хватает воздуха, - и Харон пропустил сестру ближе.
- Выдавим дверь! - сказал Леандр.
- А сможем? - заметил Харон. - Она не из жести.
- Ну так попроб... - прохрипела Амальетя. - Кха!
Откашлявшись, сестра присела на корточки и навалилась плечом на дверь, нижняя часть которой тут же упруго выгнулась наружу. Амальтея толкнула преграду всем весом и силой. Взвизгнули скользнувшие по полу кроссовки, но одна петля лопнула, и дверь прогнулась сильнее, чтобы тут же выпрямиться и отбросить Амальтею.
- Помогите!
Все разом химеры навалиться не смогли - места было только на двоих. Ближе всех сидел Харон, он и помог ей.
Цепи сильно ограничивали движения. Пол под ногами скользил. Но Харон и Амальтея все же приспособились и уперлись руками в дверь. Металл натужно застонал, выгибаясь дальше и теперь уже деформируясь.
- Харон, ловим в резонанс, - скомандовала сестра.
Но уже после пары толчков сознание Харона затуманилось. Он глубоко вдохнул, ощущая мелкую дрожь в руках, а секунды через полторы-две на пол бессильно опустилась Амальтея.
- Леандра, помоги мне подтащить ее к щели. Тем свежий воздух.
Но Леандра лежала в уголке, не шевелясь. Леандр держался не лучше, только он сидел, склонив голову. Фургон был полон дыма, и сам Харон через несколько мгновений обессиленно лег рядом с сестрой, все же подтаскивая из последних сил ее и себя к отогнутому краю дверцы.
И вдруг... Та отворилась.
За дверью стояли Дина и Ксанфа.
- Амальтея? Что с тобой?! - Дина буквально вырвала Амальтею на себя, но, не удержав равновесия, упала с сестрой на землю и глухо охнула.
Объяснять ничего не понадобилось. К Харону подскочила Ксанфа и забросила его на одно плечо. На второе кинула Леандру, зашипев, и через секунду сгрузила их на асфальт. Леандр, очнувшись, вывалился наружу сам.
Ксанфа села на асфальт, раскинув голени в стороны. Она закрыла лицо руками:
- Что я наделала! - донеслось до Харона.
___________________________________________
{19} Тактильный шок - вегетативная реакция химер на некоторые тактильные раздражители либо на яркое их воображение. Сопровождается повышением артериального давления и ЧСС. Возможны головокружение, слабость, паника. В исключительных случаях восприятие тактильных сигналов носит болевой характер.
ТШ обычно провоцируется прикосновением человека. Раздражение разных участков кожи по-разному влияет на силу и вероятность ТШ. Наиболее чувствительны к ТШ этого типа голова, шея, ключицы, лопатки, ребра, талия, подмышки; руки и лицо чувствительны наименее всего. Также ТШ провоцируется контактом кожи с некоторыми объектами, такими как велюр, замша, пенопласт и др.
Интенсивный раздражитель может спровоцировать истерику и агрессивную реакцию.
При сенсоколлапсе ТШ невозможен, справедливо и обратное. Также ТШ невозможен в ряде других случаев.
Подвидом ТШ является амплексотактильный шок. Вызывается обьятием, обычно неожиданным. АТШ наиболее силен, по сравнению ТШ, вызванным любой другой стимуляцией.

[Biotech]

В предыдущей выкладке реплика "Троих. Не всех насмерть, правда. - Значит, четверых. А я... Пожалуй, столько же." заменена на "Троих. Не всех насмерть, правда. - А я... Пожалуй, четверых."

Добавлено спустя 20 секунд:
Дина
Подобного ужаса Дина не испытывала уже давно. За Амальтею она и так переживала больше, чем за остальных после того покушения на нее, а тут - такое. Что с того, что падать на локти было очень больно? Что с того, что от боли Дина едва не потеряла сознание? Ее гораздо больше беспокоила жизнь Амальтеи.
И какое же облегчение она испытала, когда та дернулась, судорожно втянув воздух! Дина было забеспокоилась о Леандре, но та уже сидела, мотая головой, поэтому девушка с легким сердцем вернулась к Амальтее.
- Как ты? - участливо спросила Дина.
- Голова болит... Дина, ты? И Ксанфа тут? Ой, как хорошо. Спасибо вам!
- Пожалуйста. Слезь с меня сама, а? Нам ждать некогда, а ты так дрожишь, что я стряхнуть тебя боюсь. А надо, уезжать пора. И ещё трупы и раненых обобрать.
Амальтея сползла с сестры боком, потом неуверенно села.
- И вовсе не нужно вот так бережно, можно подумать, меня можно зашибить случайно... Трупы? - вдруг сообразила она. - Настоящие трупы? А чьи? Это вы их поубивали? - возбужденно спросила она.
Ответить Дина не успела. Все разом насторожились, услышав поскуливание Ксанфы. Дине не было нужды задавать вопросы, она и так знала, в чем дело, но остальные - нет.
- Что такое, Ксанфа? - спросил Харон.
- Вы... Я... Подожгла. Это из-за меня!!!
- Не кричи, - одновременно поморщились Дина, Харон, Леандр и Леандра. Их уши непроизвольно дернулись.
- Но ведь не просто же так ты это сделала? - отозвалась Амальтея.
- Верно, - ответила за Ксанфу Дина. - Она отвлекала их и отвлекла. А пока хватит вопросов. У нас мало времени, ребята. Ксанфа, освободи же ты их. (Ксанфа тут же встрепенулась и зазвенела ключами.) Леандр... Соберешь с Ксанфой трофеи?
- Я с ними, - заявила Леандра.
- Я тоже, - попытался было улизнуть и Харон, но у Дины нашелся веский контрдовод:
- А ты поможешь нам с Амальтеей туда добраться, - ткнула она пальцем в направлении кабины. - Я сейчас не ходок. Прыгала. Сильно прыгала.
Пока она обосновывала свою позицию, Леандра с Леандром, возглавляемые Ксанфой, поспешили в сторону леса. Их заметно пошатывало, но идти они могли. Ксанфа, поджидая их, пнула легковушку в днище несколько раз, пока не свалила ее в кювет. Из кабины раздалось безумное мычание. Перехватив удивленные взгляды, девушка совершенно по-человечески пожала плечами.
Харон, вздохнув, развернулся к Дине.
* * *
Харон
Помочь Амальтее и Дине было нетрудно. Харон мог бы одновременно перенести на себе вообще всех, кто тут был, а так он одной рукой тащил Дину, другой всего лишь поддерживал Амальтею.
В кабине Дина по-хозяйски заняла водительское место.
- Харон, а у тебя есть с собой ингибиторы адреналина? - спросила она.
- Нет.
- А были?
- Да.
Перегнувшись к перчаточному отделению, Дина выудила оттуда кипу хлама. Но кроме мусора там были также пачки с ампулами и шприцами те самые, что у Харона отобрали раньше. Дина протянула их ему.
Все же у младшей было парадоксальное мышление.
- Ну вот, мы не беззащитны, - сказала Дина. - Возьми себе один, постарайся никуда не уходить. Держи наготове. Нет, лучше набери и вот тогда держи наготове. И мне, если можно.
- А вы теперь нас возьмете? - подала голос Амальтея.
Дина закрыла глаза и стиснула скрипнуший руль.
- Амальтея, - глухо сказала она. - Пойми, моя хорошая: мы не можем. Это безответственно. Я не знаю, куда нас забросит. Вдруг там война? Или пустыня? Я знаю только, что там есть электромагнитное поле, искусственно модулированное. Это и так огромная удача - знать что-то наверняка, иметь якорь. Обещаю, если там можно прокормиться, выжить, то мы вернемся за вами.
Харон был вполне согласен с доводами Дины. Но Амальтея ее как будто не слышала:
- Я... Я не хочу тут оставаться.
Дина помолчала.
- Знаешь что? - наконец, сказала она. - И не надо. Тут - не надо. Вот, остальные идут, сейчас расскажу, что придумала.
В кабину сунулась Ксанфа:
- Ну что, поехали? Э-э, сестричка, ты чего тут уселась?
- Погоди... Так, быстро проходите за сиденья. Тесно, но постоять можно. Харон, пусти Ксанфу на кресло, она ранена. Держитесь? Хорошо. - Дина тронула фургон, разворачивая его. - Теперь слушайте. Мы скоро уйдем, вы знаете куда. Но взять вас с собой нельзя.
Все, кроме поникшей Амальтеи, понимающе кивнули.
- Но я не могу позволить, чтобы вы тут гибли... Ксанфа, документы забрали?
- Ага, шесть штук.
- И нас шестеро... Стой, их же было семь? А еще один где? Ладно, возвращаться не станем, только четыре надо. Итак, что вы думаете насчет Канады?
Харон понял смысл задумки уже после того, как, включившись в неслаженный хор мнений и эрудиции, выдал короткую справку о площади и населенности. Еще точнее, он понял это, когда Дина прямо объяснила свои слова.
Предложение Дины было менее грандиозно, чем ее с Ксанфой собственный план, зато не менее авантюрно. Хотя этот вопрос уже обсуждался (просто без Дины и Ксанфы, им-то незачем уезжать), но искали химеры законные способы, а быстро перебраться через границу им можно лишь нелегально, что и предложила Дина. Если доехать до какого-нибудь предприграничного города на поезде, может получиться. В отличие от билета к самой границе, такой билет можно купить в автоматическом терминале, а человеческие документы, чтобы считать данные, у них теперь есть. Только вот деньги...
- А деньги? - спросил Харон. - С картами сложности. Наличных у нас нет. То есть мало.
- Вообще-то у меня только мелочь, я сама только картами пользуюсь, но я сейчас... - Дина, пошарив по карманам, выудила толстую пачку купюр и еще один документ. Харон молча посмотрел на нее.
- Гм. Ну, возвращаться точно незачем, - смущенно пробормотала она. - А память у меня не дырявая. Это просто не моя куртка.
- Дырявая, - вздохнул Харон, воспользовавшись услышанным эпитетом.
- Почему это?
- С теми двумя их должно быть восемь, а не семь.

Конец главы 5

[Biotech]

Глава 6
Пэчуа
Старый Пэчуа очнулся от огненной боли, пульсирующей в простреленном колене. Неожиданно невесомые руки дрожали от слабости, такая же ложная легкость сковала всё тело. Рыча от боли, старик оторвал от своей хламиды рукав и перетянул рану им. Кровотечение на время прекратилось, но это так... Отсрочка.
Старику было горько. Простреленное колено восстановить стоит больших денег, а личных средств у него кот наплакал. Пэчуа ведь только потому и согласился пойти в криминал, что побираться надоело. Что это за участь для бывшего борца? А таких приработков, как в биоинженерном, не подворачивалось, хотя он и маялся три года после того, как ему показали на дверь. Ну да, последние химеры подросли, зачем институту сильный уборщик, которого не зашибут нечаянно и которому пора на пенсию? И вроде как выплаты положили, но в Миравилле они только официально перекрывают прожиточный минимум. А квартира государственная, не продать, да и снимут жилище в зараженном районе только за гроши. Там даже бездомных котов нет, а те что забредают, загибаются в полдекады.
Раньше Пэчуа, когда еще был крепким мужчиной средних лет, к химерам относился с теплотой, но постепенно это чувство сошло на нет. Химеры с ним держались так же холодно, как и с остальными. Это обижало. Потом стали задевать их успехи и их пренебрежение теми возможностями, за которые он сам схватился бы руками и зубами. Их зазывали в армию каждый год. Каждый! Его же в свое время никто туда брать не хотел. Им предлагали лучшее образование в стране! Он согласился бы и на занюханную профессиональную школу в медвежьем углу, а они крутили носами, когда их разве что за руку не тащили в самый престижный университет. Им, видите ли, другое по душе. И ведь получали то, что хотели. Поэтому, когда главарь рассказал, что к нему обратился клиент с рекомендацией от самого Чудесного Деда, и поведал о сути предстоящего дела - захватить шестерых химер и доставить их в условленное место, - Пэчуа сам вызвался. Очень ему хотелось показать зарвавшимся химерам их место. И индейцу доверили группу.
Ему хотелось проучить химер, а не навредить им. Тем более, выяснилось, что заказчик - какой-то большой чин (его имя, конечно, не называли), который не может позволить себе использовать административный ресурс. Страна в опасности! Пэчуа всё-таки был немного патриотом, и если для блага страны, а тем более ради нескольких месяцев сытой жизни нужно стреножить и укротить нескольких химер - он в этом поможет.
Его кандидатуру одобрили, сочтя, что действовать он будет жестко. Но он позволил себе мягкость. А химеры ее не оценили, отблагодарив увечьем.
Так или иначе, операция провалилась, и рассчитывать на снисхождение глупо. Задание не выполнено. А оружие? Специальные кандалы и наручники? Транквилизаторы, которые гарантированно успокоят химеру на полминуты (а человека - отправят к праотцам)? Обе машины? Все это утеряно. Представитель заказчика, "гражданин Буффон", будет недоволен. И ведь ничего не исправить! Срочно сообщить о провале? Но коммуникаторов Пэчуа не любил, они слишком сложны в обращении, вот их у него и не было. А потом, на кого свалить провал?
Можно, конечно, обвинить Люку. Во-первых, второе лицо в группе. Во-вторых, представление с пистолетом без нужды устроил. О химерах только из газет и Террарете что-то знал, а сам раздувался от важности. Надо же было так обращаться с Диной! И нахрена? Ну нервничала бы и нервничала, а этот идиот ее запугал.
Но подтвердить слова Пэчуа некому. Химеры врать не стали бы, и им, пожалуй, поверили бы, но оставить записку они не удосужились. Парня, которого отрядил заказчик, при захвате не было. Нет, Буффон отпадает. Полиция? Фу, связываться с легавыми... Сам-то Пэчуа пока не научился относиться к ним с предубеждением, но обращения к ним уж точно не простит никто. Бандиты убьют, а фараоны не защитят... А почему, собственно нет? Ведь тут химеры замешаны! Это же резонанс на всю страну, если не на всю планету.
Подволакивая простреленную ногу, старик подполз к ближайшему соратнику. Ничего. И второго обшмонали. И третьего. И...
Старик полез через дорогу, надеясь, что вот-вот мелькнет вдали свет фар. Но нет - сами же выбирали такой участок пути. Может, минут через десять и проедет кто, но время дорого... А вот и Люка. Принял смерть от химерьего ботинка. Грудная клетка - всмятку. А толку, что нашелся? Тоже пуст.
Мишель кровью истек в машине. Пришлось повозиться, чтобы добраться до него, но и это было напрасно.
Еще остался Джек, человек заказчика. Дали ж родители имечко! Может, хоть он жив? А может, хоть у него что-то будет! В чаще ведь!
Старику пришлось заново ползти через дорогу, потом продираться через валявшиеся повсюду ветви, тащиться по следам... Чтобы уткнуться в переломанные ноги мертвеца. Старика едва не вырвало: голова у Джека была размозжена, а ступни - свернуты. Его зачем-то связали. Только химера могла додуматься связывать труп, да еще так тщательно. На случай если поднимут, что ли?
А это что?.. Рука сама наткнулась на гладкий пластик в метре от тела. Коммуникатор!
- Алло, полиция? Я хочу сделать срочное заявление...
После звонка будто лопнула натянутая струна, таково было внезапное облегчение. Посиневшие губы успокоенно шептали ругательства в адрес химер. Пэчуа чувствовал себя преданным ими. Он знал, куда они направляются, и поспешил сообщить это. На свою беду химеры оружие собрали, и теперь не отвертятся, по меньшей мере, от превышения пределов необходимой самообороны...
Минут через сорок вдали зафыркал мотор. Шум нарастал. "Эге, да это геликоптер!" - подумал Пэчуа.
Винтокрылая машина, подсвечивая место посадки прожектором, села на дороге. Потоки воздуха смахивали с асфальта пыль и запорошивали глаза, Пэчуа поспешил отвернуться. Струи плотного воздуха трепали рваный рукав и дергали волосы на голове.
Вдруг страшный удар в плечо опрокинул старика в кювет. Почти тотчас его подняли за подмышки. Новый удар пришелся в живот.
- Довольно! - послышался знакомый ледяной голос. - Так-так-так... Ну что же, приветствую. Наверное, уже все понятно? Ах, нет? Угу... Какого дьявола ты названивал в полицию?! - вдруг сорвался он. - Надо было звонить мне!
- Но...
- Молчать! Если хочешь жить, то быстро расскажешь, как они сбежали и почему вы их не остановили.

[Biotech]

Харон
На вокзале после теплой подземки было неуютно. Харон, оба Леандра и Амальтея одновременно поежились. Амальтея сильнее: ей одной не досталось трофейной шапочки, потому что только у нее сейчас были длинные волосы, хотя и заплетенные Ксанфой в кривоватую косу. И где она только такой бесполезный навык усвоила? Впрочем, не такой уж и бесполезный, раз пригодился.
Несмотря на холод, настроение у всех немного приподнялось - очень кстати после сегодняшних событий. Они вскоре покинут Миравилль, возможно что и навсегда. Хотя кто знает точно? Жизнь у химер долгая.
За последний час они очень сильно потратились. Дина посоветовала им купить билеты на разные поезда и разные направления: и к САСШ, и к Канаде, и к Мексике, а от своего имени - билеты на дирижабль или стратоплан в Россию, то есть в ее американскую часть. Так они и сделали. Конечно, воспользоваться билетами за границу они при всем желании не могли, но так работала система. Услуга или товар оплачены? Оплачены. А имеешь ли ты право этим пользоваться, есть ли у тебя необходимый пакет документов - это только твои проблемы. Если ничего этого нет, то услугой ты и не воспользуешься. За исключением, конечно, тех случаев, когда имеешь в запасе еще и чужие документы. Вот как сейчас. А для того, чтобы с толку сбить, и этого не нужно.
Все прошло неплохо и почти без неприятных неожиданностей, только Амальтея заупрямилась. Она категорически не хотела бросать на произвол судьбы остальных братьев и сестер. К своему стыду, Харон совершенно про них забыл. Его извиняло то, что если бы он и вспомнил, это ничего не изменило бы.
Когда они попытались до них дозвониться, оказалось, что коммуникаторы не работают. Причем, выборочно - только коммуникаторы химер. Трофейные вполне себе соединялись с сетью, но до родных с них все равно было не дозвониться. В общем, помочь остальным Харон никак не мог. Счастье еще, что звонили они на пути в город, пока были с Ксанфой и Диной, может, власти подумают, будто химер, наоборот, на машине увозят. На всякий случай аккумуляторы из своих приборов вытащили все.
Потом было прощание. Амальтея терлась лицом о плечо то Ксанфы, то Дины целых полминуты и плакала. Боялась, что расстается навсегда - действительно навсегда, а не на десять-двадцать или пусть даже сто лет, - и не хотела отпускать сестер. Но единственный шанс химер как вида был в успешном завершении плана этих двух авантюристок, поэтому младшую все же отцепили от них и потащили на станцию.
Перед самым расставанием Харон принял ингибиторы. Одной полной дозы хватит на час. Десять доз - на сутки. А было их двадцать, это с учетом тех пяти, что он отдал Дине. Постоянный прием, конечно, плохо скажется на организме, но во-первых, Харон не один, а во-вторых, пока есть ингибиторы, можно считать, что те, кто их не принял, находятся под охраной пилота экзоскелета. Да даже лучше, если судить по опыту тех, кто подрабатывал инструкторами, пускай из оружия Харону и достались только пистолет да штык-нож от неисправного карабина. Маловато, но все же гарантированное отсутствие сенсоколлапса дарит широкие возможности химерам, изначально создаваемым как боевая модификация человека, что бы ни говорила Дина.
К счастью, ингибиторы не пригодились и до вокзала химеры добрались спокойно.
Очень хотелось есть. Последние конфеты Амальтеи разделили на четверых, но успокоило это аппетит ненадолго. В принципе, остатка наличных вполне хватит на суточное питание, просто сейчас истекало время. Нет сомнений, что власти предпримут все возможное, чтобы не позволить химерам покинуть страну. Возможна даже остановка аэропорта и всех вокзалов. Тратить время на перекус в таких условиях преступно. А поесть можно и в поезде, только, как напомнила Ксанфа, не стоит брать нормальные порции. Это само по себе вызывает подозрения.
С этими мыслями Харон шагнул в подземный пешеходный тоннель, который сейчас пустовал. Ну, понятно, почему - лампы в середине тоннеля не горят. Срезать путь станет только тот, кто спешит. Или тот, кому света достаточно. В принципе, даже для цельных тут вполне светло, если привыкнуть. А химеры шли по тоннелю и вовсе без задержек, легко читая указатели. Гм, забавно, между контрфорсами люди стоят, целых пятеро. Интересно, зачем? Вроде у них принято целоваться в подобных местах, но они же поодиночке?
- Эй, друзья, вам не кажется, что это свинство - монопольно владеть такими нимфочками? - сказал довольно опрятный тип, медленно шагнувший из полутемной ниши впереди.
Ну как медленно... С точки зрения химер - безусловно. А для цельных - это, наверное, очень быстро.
- Спешим, - бросил одно слово Харон, прислушиваясь к звукам чужого дыхания позади. Наверное, те пятеро, что стояли в других нишах, тоже вышли на свет.
Это что, они грабят их что ли? Химеры с обычной шпаной очень редко сталкивались, никакие дураки так не рисковали, если только не нацеливались именно на химер. А может, это естественники? Но имеет ли это значение? Если эти личности замышляют что-то против них, значит, могут и донести. Если так, они не должны выжить.
В руках у заступившего дорогу типа сверкнул пистолет. Харон не стал дожидаться угроз, а тем более выстрела, и по-простому, не сдерживая силы, ударил кулаком в лицо, лопнувшее как переспелый арбуз.
Пистолет вырван. Резкий разворот. В свободной руке появляется штык-нож.
Леандр и девушки тоже обернулись, вот только у них налились кровью уши, значит, адреналина уже полно и рассчитывать на них нельзя. Перед ними стояли личности в деловых костюмах, все до одного вооруженные пистолетами.
Прыжок вперед, и штык-нож ныряет между ребрами ближайшего то ли грабителя, то ли естественника - разницы нет. Печень у всех людей большая, не промахнуться. Странно, что чувствуется сопротивление, но нож все же пробивает неизвестную преграду. Другой рукой Харон резко ломает запястье руки с пистолетом, одновременно еще один бандит получает ногой в бок, поближе к почкам. Хруст.
Гм, а у всех пистолетов глушители. Поиск цели... Выстрел. Прямо в голову попал. Оружие неторопливо выплевывает гильзу, и Харон, не дожидаясь перезарядки, отпускает его.
Осталось двое. Это уже успели поднять свои стволы, но им это не поможет, даже если зацепят. Химера - не человек, а пистолет - не винтовка.
Подскочив к первому, Харон без затей ломает ему шею пощечиной и швыряет труп во второго. Сбитому на землю грабителю он наступает на горло всем весом и после негромкого хруста сходит на пол.
Вот и все. Даже выстрелить ни разу не успели. Остается только добить выживших, обобрать тела и увести подергивающихся от перевозбуждения брата и сестер к поезду, благо, недалеко.
А все же какая нехорошая тенденция образовалась. Но богаче химеры стали, причем довольно сильно.
Харон ожидал подвоха, но когда они утром сошли в предприграничном городе с англоязычным названием Стоунпайк, то в выпуске криминальной хроники из миравилльских новостей было разве что зверское убийство сына члена сената вместе его с охраной. В общем, ничего, что имело бы отношение к химерам.
До границы Харон со всей компанией добрался часов за пять быстрого бега по полям и пролескам с перепрыгиванием через оградки. Цельные потратили бы не меньше двух суток. Собственно, и химеры не смогли бы долго поддерживать темп на голодный желудок, но они плотно позавтракали (каждому досталось по две печеных с яблоками утки), а в лесу им попался вкусный дикий кабанчик, которого добыла Амальтея. Его съели сырым.
Граница впечатляла. Точнее, впечатляли четырехметровый забор из часто поставленных бетонных столбов, обмотанных колючей проволокой и турели, направленные на территорию собственного государства. Канадцы поступили аналогичным образом, только у них турели стояли реже, не через каждые пятьсот метров, а через каждые семьсот.
Хотя тепловизорах химеры были бы как на ладони, Харон решил подождать до ночи.
- Отдыхаем час, - распорядился он. - Потом поищем место, где ограждение поближе, а ночью подкрадемся как можно ближе, чтобы без риска, и побежим к ограждению со всей доступной скоростью.
- А стрелять не начнут?
- Не должны, - вмешался Леандр. - Эффективная дистанция огня у них километр. На максимальной скорости мы это расстояние секунд за двадцать проскочим. Вряд ли операторы сейчас в боевой готовности, им как минимум секунд пятнадцать надо, чтобы систему разогреть, и еще секунд десять, чтобы приказ на открытие огня подтвердить. А ведь мы можем и ближе подобраться.
Собственно, к ночи они и подобрались ближе. На целых двести метров. Смешно, даже люди стометровку за десять секунд пробегают, значит, и двести метров осилят за двадцать. Правда, они не смогут без шеста перепрыгнуть четырехметровый забор.
А химеры - смогли.
До последнего Харон не очень верил, что все получится. Но - получилось. Их даже не пытались задержать канадские пограничники. Неужели не заметили? Или не поняли, что случилось? Проскочили-то химеры нейтральную полосу секунд за пять. Маловероятно, чтобы за границей неотрывно в тепловизор наблюдали, а обычный ПНВ - все же не то.
Но, как бы там ни было, теперь Харон, его брат и две сестры были свободны. Хотя бы на какое-то время.

[vorobei]

вместе его с охраной.

с его

[Biotech]

vorobei, спасибо, исправил у себя.

Добавлено спустя 15 секунд:
9:07 (21:46 по неметрическому времени)
Взгляд со стороны
Тишину на складе помимо гудения автопогрузчиков нарушало только мычание аккуратно спеленатых служащих и охраны. Трудно поверить, но это было дело рук химер. Двух химер, если точно - Дины и Ксанфы. Хотя у них и имелось веское оправдание: охрана склада напала на них, едва они заехали в помещение. А ведь обе ничего не сделали, даже успели до закрытия. По пути, конечно, пришлось нарушить ПДД, но не так, чтобы очень. К тому же это только их дело, ну да еще полиции, но никак не охраны грузопочтового склада номер пять.
Девушек заставили понервничать, но противники явно не рассчитывали, что химеры смогут оказать сопротивление. Кто бы ни рассказал им о сенсоколлапсе, это знание оказалось бесполезным. Ксанфа, как и Дина, приняла ингибиторы, и цельные для нее просто не являлись противниками. Здоровой рукой она аккуратно направила голову первого в борт фургона, второго подбросила в воздух, впечатав в потолок, третий понял, что что-то идет не так, но затормозить, прежде чем химера заехала ему прикладом в солнечное сплетение, не успел. Предупредительный выстрел, погасивший лампу, успокоил оставшихся на ногах, дело было за малым - связать их. Им еще повезло, а то после сегодняшних событий сестры-химеры были на взводе и вполне могли устроить кровавую баню ради собственного выживания. А так Ксанфа только пронеслась по складу вихрем, обездвиживая всех, кто имел несчастье ей повстречаться. Трупов не было.
Бескровность захвата склада вряд ли помешала поднять тревогу. Есть же камеры наблюдения, а зачищать целое здание девушки и не думали, хотя бы потому, что Дина до сих пор не могла нормально ходить. Но их сейчас это меньше всего интересовало. Они просто заблокировали все входы и выходы, отрезав нужный зал от внешнего мира и подарив себе немного времени. Ворота Ксанфа и вовсе перекосила десятком злобных пинков, а потом автопогрузчиком с разгона добавила. Дина расстреляла камеры.
Грузы девушек давно хранились на одном пятачке. Всего-то и пришлось, что расчистить дорогу фургону от чужих контейнеров, а потом прицепить к своим грузовые парашюты. И к фургону тоже.
Работала Ксанфа. Хотя ее ранили уже дважды, и с точки зрения химер она была очень ослаблена, девушка все равно оставалась сильнее цельных. И, уж конечно, в разы быстрее. А Дина как раз передвигаться-то и не могла. Поэтому пачка масла и ветчина, найденные в холодильничке, целиком достались старшей из сестер, разве что пару бутербродов она чуть ли не насильно Дине скормила. Та ведь тоже не бездельничала, она обеспечивала перемещение.
Если Ксанфа работала физически, то Дина с относительным удобством разместилась в трофейном фургоне. Однако стекающий по ее лицу пот ясно показывал, что дела у нее не так радужны. Дина окружила себя различными приборами, часть из которых периодически верещала, мигая желтыми индикаторами, и тогда Дине приходилась срывать кожухи и лезть внутрь когда с тестерами и запасными платами, а когда и с отверткой. Особенно долго она провозилась с метровой раскладной антенной-тарелкой, только направленной не в небо, а в сторону "Пондуса".
Наконец, Ксанфа покончила с электростанцией - наверное, самым драгоценным грузом после собственно установки. Она приготовилась собрать авиетку, в которой вместе с сестрой и переместилась бы, как вдруг вдалеке послышался вой сирен и шелест винтов.
- О нет, - прошептала Дина. Она давно закончила настройку, но теперь она всё проверяла и перепроверяла. - Мы не успеваем. Ксанфа? Нужно питание для эмиттеров. Срочно.
- А авиетка?
- Нет времени. Нам придется рискнуть без нее. Реактор в "Пондусе" как раз выходит на рабочую мощность, так что уйти мы сможем через минуту. Но эмиттерам нужно питание, и не бытовая сеть, а трехфазная.
- А где же... - растерялась Ксанфа
- Допроси кого-нибудь.
Как ни странно, но первый же охранник, освобожденный от кляпа, был полон желания сотрудничать и доступно объяснил Ксанфе, где спрятан распределительный щиток. А кабель - кабели были в грузе у химер.
Через несколько минут воющие все громче сирены одна за одной замолкли. Снаружи послышался скрип шин и хлопанье дверей, но Ксанфа уже подвела силовое питание к приборам, которые по указке Дины разместила правильным квадратом вокруг машины на треногах полутораметровой высоты.
- А теперь сюда, быстро.
- Погоди Дина, думаю, я успею собрать ее.
(Грохнул стук в ворота. Те не поддались, и последовали резкие команды.)
- На это нет времени.
- Мы можем погибнуть без нее!
- Как и с ней. Но без нее мы не опоздаем.
Ксанфа замерла, взвешивая аргументы.
- Ты права. Запускай. А я сейчас их... - не закончила Ксанфа, отбегая к стенке.
- Ксанфа, служебные двери тут ни к черту. Не переоценивай себя!
- Ты только палец на кнопке держи, - и она рванула рычаг химической тревоги. По ушам ударил заполошный звон пополам с гудением, а Ксанфа скачком вернулась к Дине.
Программа ждала только решения пользователя - то есть сестре, и та поспешила нажать клавишу ввода.
- Ну вот и все, - счастливо улыбнулась Дина. - Есть накачка.
- Ага. Я так рада, - Ксанфа ткнулась носом в плечо Дины, а та потерлась лицом о ее волосы.
И вдруг тишину разорвал треск. Потом еще громче. Дина встрепенулась, а Ксанфа, подхватив карабин, пулей вылетела наружу.
- Ксанфа, стой!
В этот момент дверь не выдержала, плашмя упав на пол. В зал ворвалось десять нечетких теней, воющих сервомоторами бронированных экзоскелетов и сверкающих забралами шлемов-противогазов. Они двигались не очень медленно в отличие от простых цельных людей, но все же заметно уступали химерам. Однако их было слишком много для раненой Ксанфы.
Тем не менее, первые двое получили по сломанному вместе с рукой манипулятору. Одного из них Ксанфа тут же подхватила и закрылась им от огня его товарищей - если бортовой компьютер экзоскелета позволял быстро покинуть линию огня даже такого противника как химера, то отреагировать на неподобающую цель и прекратить стрельбу мог только пилот, а потому броня заискрилась от попаданий.
Именно в этот момент компьютер просигналил Дине о том, что нужная напряженность достигнута.
- Ксанфа!!! Сюда! Цепляйся за контейнер!!! - отчаянно крикнула девушка.
Ксанфа была метрах в двадцати от машины. Очень близко, и при этом всего в паре метров от зоны переноса. Но вместо того, чтобы развернуться и вцепиться в ближайший контейнер с парашютом, она перехватила свой импровизированный щит поудобнее, и бросилась на врагов, отвлекая их от фургона и установок.
А потом оглянулась, перехватив взгляд Дины, и качнула головой.
И та, не сводя с сестры наполнившиеся слезами глаза, нажала клавишу ввода в последний раз.
По изрядно опустевшему складу пронесся порыв ветра.

[Biotech]

Интерлюдия
Новый Амстердам, Канада, декади второй декады флореаля, 3:43 (9 мая 2010, 8:14 по дореволюционному летоисчислению)
- Ваши подчиненные показали себя некомпетентными идиотами. Это вполне однозначно характеризует вас, хотя прежде я был о вас иного мнения, - холодно констатировал полковник Вудхаус. (На самом деле он был взбешен, и хорошо знавший своего непосредственного начальника капитан Старк побледнел. Такое начало не предвещало ничего хорошего и могло кончиться даже веревкой.) - Боюсь, я ошибся. Вы провалили операцию. Вы знаете, сколько сил мы потратили на нее? Думаю, для вас это не секрет. Или нет?
- Не секрет, сэр. Но я бы хотел, если вы позволите...
- Оправдаться? Валяйте. Я послушаю. Люблю, знаете ли, добрую историю. Ах, доброй истории не получится? Ну что же вы так, дражайший. Вот скажите, кто у вас отвечал за непосредственное проведение операции?
- Лейтенант Дюпон, сэр.
- И?
- Э-э-э... Сэр?
- Почему у вас за проведение операции отвечал Дюпон, а не Воллес?
"Потому что второй полный придурок!" - подумал Старк, но вслух сказал:
- Лейтенант Дюпон отвечает за работу с криминальными группировками ССАФ. Силы капитана Воллеса предполагалось использовать на втором этапе.
- Вот как? Похвально, что вы не запираетесь. Значит, это с вашей подачи использовали этот сброд? - вкрадчиво осведомился полковник. - А вы хоть помните, какая изначальная цель перед вами стояла?
Вот казалось бы, разве это вина Старка, что специально отобранные исполнители выведены из строя диверсантами? А поди ж ты, отвечает все равно он.
- Да, сэр, помню. Однако смею заметить, что с вербовкой мы не преуспели. Да никто из химер вообще не предположил, что их вербуют! Они намеки совершенно игнорировали! А это был один из вариантов, разработанных седьмым отделом.
- Решил свой зад "семеркой" прикрыть? - недобро усмехнулся полковник, сменив тон на неформальный. - Так они тебе не приказывали ничего.
- Нет, сэр. Я просто посчитал этот вариант удачным в связи с известными вам обстоятельствами. Вы же знаете, мы потеряли целых два полноценных отряда.
- Это да... - погрустнел полковник. - Но почему у тебя захват уголовники проводили? Почему ты не взял хотя бы ребят Воллеса?!
- Но, сэр, мы же пока не воюем с ССАФ, а военная, по сути, операция на их территории - это скандал, сами понимаете, господин полковник. В парнях Воллеса я не был уверен, они чистые боевики, по этой причине и решил использовать местных.
- Да, скандала нет. Это ты молодец. Но вот операция сорвана. Ты мог усилить каждую банду дюжиной наших солдат. Чего стоило отобрать у них документы и вооружить их тамошним оружием? Уж этого добра в Федерации в избытке. А ты, подлец, решил чистеньким остаться. Думаешь, частичный успех тебя оправдывает? Ни хрена! Задание провалено, так и знай. Главная фигурантка не у нас! И что ты мне скажешь? Или лучше - что мне сказать генералу Вудлогу?
- Виноват, господин полковник, сэр. Нам просто... не повезло. Остальные группы сработали нормально. Мы их удачно зачистили, химеры у нас, вполне благодарные.
- Безусловно, - ядовито заметил полковник. - Везение - серьезный аргумент в планировании. Может, ты генералу сам так скажешь? А? А может, ты скажешь ему, что снял человека, который по сути и сорвал нам операцию, с одной группы и перенаправил его на другую? Приоритетную? Может, ты ему это скажешь?
Вот здесь Старк струхнул серьезно. Он и сам в курсе таких подробностей не был, зато сообразил, о каком человеке речь.
- Ты хоть осознаешь масштабы своего залета? - продолжал взбучку полковник. - Думаешь, они просто упустили ту же Дину? Эти уроды пытались химер уничтожить, а с ней и Ксанфой почти преуспели! Ты бы хоть задницей подумал, или у тебя и там единственная извилина склеилась? Пятеро химер получили раны. Имей мы дело с людьми, было бы четыре трупа и один коматозник. А в грозящем конфликте нам нужны способности и знания каждой химеры. Вы неприятно удивили меня, капитан Старк, - полковник вновь сменил тон. - Скажите, а не сочувствуете ли вы ССАФ? А?
Капитан сбледнул, но ответить ничего не успел. В дверь постучали.
- Кого еще там принесло... - тихо прорычал полковник. - Входите!
Дверь скрипнула, и в кабинет шагнул капитан Воллес, известный своей изворотливостью, исполнительностью, а порой даже глупостью, что было совсем уж недопустимо для капитана королевского разведывательного департамента. Зато у него имелось такое достоинство, по сравнению с которым все остальные просто меркли: он был абсолютно верен начальству.
- Разрешите доложить, господин полковник?
- Я занят, капитан. Что у вас?
- Последние новости по группе "Ромашка"...
- А, ну если так, то вы очень кстати. Докладывайте.
- Ксанфа у нас. Аэроплан с нею сядет через полтора часа.
- Ксанфа - это замечательно! Накладок не было?
- Объект задержала местная полиция. Один из членов "Ромашки" постарался.
- Мерзавец! Видите, Старк, какую свинью подложил нам ваш "спец"? Благодарите Воллеса, что объект из-за решетки вытащили, это даже лучше.
- Не совсем так, - поправил его капитан. - Я перенацелил группу перехвата, и объект отбили у контрразведчиков противника.
- Контрразведка?.. Контрразведка, - протянул полковник. - Она должна была вмешаться не ранее, чем сегодня. Что там стряслось?
- Э-э-э... Не могу знать, господин полковник.
- Не можешь. Вот поэтому ты и капитан, а не майор. Не зная причин, подставил группу. А если бы это была ловушка? А если бы ты, шакал, развязал войну?! Твое счастье, что все обошлось. Впредь я запрещаю проявлять подобную инициативу. Ладно, давай подробности.
- Потери - три человека убитыми. Согласно моему приказу инсценировано ДТП с наездом на неснятую противотанковую мину ФОХ-33 и детонацией участка минного поля площадью примерно сорок квадратных метров. Останки тел разложены химической компонентой мин.
Полковник протер лоб платком.
- Воллес, они землю рыть будут. И откуда там мина?
- Так минное поле там всегда было, сэр! Еще с войны осталось. За это и выбран тот участок дороги. Давно у нас на примете. А у объекта согласно моему приказу отобрали пол-литра крови и разлили на месте происшествия. Будут рыть - найдут ее ДНК.
- Ты что? Совсем дебил? Скелет у химер нечеловеческий! Любой школьник поймет, что химеры там и близко нет. Толку, если кровь найдут? Которую ты к тому же насильно у объекта отобрал. Ты у меня под трибунал пойдешь!
- Но, сэр, мне сообщали, что она была ранена и без сознания...
- Без сознания? А если это сенсоколлапс? Твои хоть не трепали языками? Ладно, - внезапно успокоился полковник. - Возможно, ты это и не зря затеял. Может, посчитают, что своим ходом ушла. Ты, главное, после посадки спроси, где Дина, всё больше пользы, а потом отправь к другим. Не до нее сейчас.
- Э-э... Вообще-то мои ребята допрашивали ее, когда она очнулась. Я приказал. Но особые меры воздействия второго уровня не принесли результатов, а санкции на более жесткие действия не было.
Полковник побагровел.
- Ты... Ты... Ты охренел вконец! Кто разрешил?! - забрызгал слюной он.
- Э-э-э... - опешил капитан. - Ну, требовалось узнать местонахождение главной фигурантки... А второй уровень, это же...
- Еще один дегенерат на мою голову! Ты, скотина немытая, и среди дегенератов дегенератом будешь. Ты читать умеешь? Это, бл...ь, химера! Ей что первый, что пятый, что даже седьмой - пшик один, не захочет, не заговорит. Ты что натворил? О какой лояльности может идти речь, если к ней применяли особые меры воздействия? Ты хоть понимаешь, что будет, если до других химер информация об этом вдруг дойдет? Я за твою жизнь ломаного гроша не дам!
- Виноват, господин полковник, - растерялся капитан Воллес.
Полковник с рыком зашагал по кабинету. Потом повернулся к капитану. Лицо у полковника было настолько решительное и злое, что Старк дернулся, а Воллес лишь чудом не оконфузился.
- Моли Всевышнего, чтобы тебя не наказали показательно, для нее. А это возможно. Нам нужно добровольное и охотное сотрудничество химер, а капитанов у нас много! Улавливаешь? Хочешь дожить до трибунала - убеди ее, что жесткие меры - трагичное своеволие естественников, которые скрываются даже в наших рядах. Иначе естественником выставим тебя. Твое счастье, что химеры плохо разбираются в человеческих мозгах. Надеюсь, ты понял, что кто-то должен быть наказан? Отлично. Старк, Воллес, оба можете быть свободны. Воллес, кандидатуры предъявишь после.
Полковник остался в одиночестве. Пнув корзину с резаными документами, он вытащил из кармана коммуникатор, но, подумав, спрятал обратно.
Итак, Дина пропала бесследно, думал Вудхаус. Известно, что она была на пятом грузопочтовом складе, на этом все. Плохо. Операцию, конечно, готовили не только ради нее, но никто на всей планете не знает об антигравитации столько, сколько она. Достоверно известно, что она пыталась создать "гравитационный щит", и, скорее всего, преуспела в этом... А федераты хороши, им до сих пор ничего не известно. Правда, у них не подвернулось в нужное время и в нужном месте агента, владеющего латынью, немецким и древнегреческим достаточно хорошо, чтобы совершенно случайно подслушать беседу Дины с Амальтеей, которую те вели на этих языках, и понять не менее трети, хотя и говорили они с нормальной для себя скоростью.
Где Амальтея, кстати, тоже неизвестно. Неизвестно также, где Харон и те двое. Но нет сомнений, что никто из них не останется в ССАФ, а в других странах их проще достать, убедить уехать. Босолей стоит своих денег... Если бы еще из-за него четыре объекта на тот свет не спровадили несколько месяцев назад! Билл, правда, уверял, что подопечные Босолея там не замешаны. Возможно. Но кому, кроме них, это нужно? Ответа не было, что полковнику совсем не нравилось.
А впрочем, не нравилось ему многое. Если забыть о накладке "Ромашки", операция прошла слишком гладко Только два столкновения исполнителей и прикрытия с топтунами. Тех всячески отвлекали, но чтобы только два... Только два! Остальные только с самими модификантами, ну так их посвящать - для любой из сторон себе дороже.
А с другой стороны, филеры ведь следят, чтобы химеры не наделали глупостей. Так есть ли подвох? Зачем бы южанам позволять забрать химер, да еще под видом сперва похищения, потом спасения от произвола? О дешевом размене можно забыть, едва ли они не видят ценности химер, для чего-то ведь их создали... Тоже, кстати, загадка - а для чего? Официально - в качестве эксперимента, исключительно во имя науки. Во имя науки остановились бы на Леандрах, ну пусть на Дине с Антимахом. Ради чего клепать их на протяжении двадцати лет? И это еще пустяк, по плану на это отводили пятьдесят лет! Интеллектуальный ресурс? Скорость мышления химер действительно поражает, и они весьма изобретательны - хотя лишь в сфере своих интересов. Ради этого вся операция "Лютик" разработана. Но в ССАФ никогда не использовали химер на сверхважных постах. Попытка была, но какой хай подняли конструкторы, инженеры и прочие личности, боящиеся за свои теплые места! Солдаты из химер не получатся. Они физически не способны не обсуждать приказ, если сомневаются в его целесообразности и моральности, и едва ли признают над собой чье-либо право на отдачу приказов. Химерам в человеческой армии не место. Между тем, в ССАФ как будто никакого другого применения химерам не желают видеть. Но это глупо!
А главное, с одной стороны у химер необоснованные привилегии, а с другой - Босолея не прищучили, когда он объявился со своими идеями. Значит, он как-то вписывался в их планы.
Так-так-так... А что самое худшее может стрястись? Провокация и огласка операции "Лютик". А хуже, если одновременно. Тогда химеры перейдут на сторону врага. Но зачем так сложно?
Полковник все же вытащил коммуникатор.
- Билл?
- Привет, Сэм. Доброго здоровья!
- И тебе того же. Знаешь, не нравится мне, что химер нам так просто отдали. И возня эта... После твоих слов у меня появились смутные подозрения, что новый игрок ввязался. Дать бы ему по рукам!
- Не вопрос.
- Да. В общем, займись. Но главное - Дина. Информация, которой она владеет, для нас критична..
- Этим я уже занимаюсь. Зацепок почти нет. Там сейчас такое... То аресты, то несчастные случаи массовые.
- Тем более. Пойми, это важно. Через неделю жду отчет. Бывай.
Развернувшись на каблуках, полковник прошагал к телефону и вызвал на ковер очередного подчиненного.

Конец шестой главы

[Biotech]

Глава 7
9:13 (21:55 по неметрическому времени)
Дина
Перемещение прошло быстрее, чем рождается мысль. Даже химерья мысль.
Дина успела воспринять немногое. Онемевшие ноги, вспышка ламп в зале, искривленное пространство за пределами зоны переноса, напрыгнувшая справа тьма, а впереди почему-то ясно виден борт этого самого фургона, словно перекрученный топологическими преобразованиями - вот, собственно, и все.
Экран компьютера погас, оставив кабину без искорки света, надрывно взвизгнули встроенные динамики, и Дину застало врасплох ощущение свободного падения.
Воздух, уходящий изо всех щелей, ревел как в топке. Через неплотно закрытые оконца мелкий мусор вынесло мгновенно, но в кромешной тьме Дина этого не видела. Она схватилась за первый попавшийся рычаг, широко раскрывая рот и пытаясь сорвать с себя куртку непослушными руками: кислорода не хватало. Разум затуманился.
Вспышка! Темноту разрезала далекая змеистая молния, протянувшаяся от тучи к туче. По заложенным ушам, вдобавок еще звенящим от ревуна, прокатился угрожающий рокот. Еще вспышка, совсем рядом. От душераздирающего грохота полубесчувственная Дина сжалась в комочек. Следующая молния соединила тучу и острую тень горной вершины.
Наконец, беззвучно хлопнул парашют, заглушенный очередным раскатом грома. Дину вдавило в кресло. По корпусу и стеклу фургона сразу забарабанили тяжелые капли дождя, до того падавшие с ним вместе. Машина успела провалиться не меньше, чем на километр, поэтому дышать было полегче, чем сначала. По-прежнему приходилось хватать воздух ртом как рыбе, вытащенной на сушу, но перед глазами хотя бы не крутилась карусель черных точек, и Дина могла действовать осмысленно.
Включенные фары не высветили ничего, кроме потока воды. Бушевала гроза. Молнии сверкали то метрах в семистах, то не дальше, чем в сотне, и Дина вспотела всего за несколько секунд. Несмотря на ее искусственность и относительное совершенство, грохот выворачивал ее душу наизнанку.
Но никакое падение не продолжается вечно, хотя бы и с парашютом. Разве что при круговой скорости вне атмосферы. Хотя тогда что с парашютом, что без него - разницы нет.
Черная громада горы вынырнула из-под машины и слизнула треть беснующегося небосвода, стремительно вырастая. Через несколько секунд скребнуло по днищу, потом снова... Затрещали ветви, тряхнуло, раздался скрип дерева о металл. Дина напряглась в ожидании удара, но его не последовало. Фургон мягко просел вниз - едва слышно хрустнули макушки деревьев под куполом парашюта, - слегка качнулся вверх, прижав Дину к креслу, и, в конце концов, косо повис на стропах метрах в трех над землей. Два пятна света скользили по кустам то вперед, то назад, то в стороны, причудливо искажаясь среди блестящей от дождя листвы. Порывы ветра норовили закрутить фургон.
Дина жадным зевком втянула воздух и первые несколько минут смирно сидела, глубоко дыша. Каким вкусным ей казался этот воздух!
Ее потряхивало после пережитого, но как-то неправильно - сказывались ингибиторы. Впрочем, страх уже ушел. Молнии сверкали и сейчас, только закрытые склоном горы. В любом случае, притянуть их должна вершина, уж это-то помнило даже подсознание.
Будь Дина в форме, она могла бы выпрыгнуть наружу, чтобы исследовать окрестности и поискать разбросанные по округе вещи. Какие-то упали камнем, какие-то - на парашюте отнесло ветром, а автомобиль должен был оказаться между ними - тяжеловат. Но Дина не была в форме. И не только физически.
Настроение ее оставляло желать лучшего. Да и какое могло быть настроение! Только что она потеряла любимую сестру, с которой нечасто расставалась и никогда - надолго. Утрата Ксанфы стала ударом неожиданным. Только в неопределенности Дина искала утешение. Да, Ксанфа была в опасности, но химеры живучи. Может быть, ее арестуют, и этим дело ограничится?
А вот остальные... Их положение было хуже. Дина боялась за них больше, чем за Ксанфу, которая попала в руки полиции. Не было ответа на вопрос, волновавший ее все больше: зачем кому-то понадобились безобидные химеры? А догадки... Догадки порождали отчаяние.
Она уставилась наружу невидящим взглядом, сжимая и разжимая кулаки. На глаза навернулись слезы, но Дина, не давая им воли, кусала губы. Она искала ответ, в глубине души понимая, что нашла его.
Химеры быстры. Сильны. Иммунны ко многим ядам и болезням. Биологически бессмертны. Но эти качества никто, кроме их самих, не использует. Нельзя же рассчитывать, что вероломно изловленный ежик одарит способностью сворачиваться в клубок и поможет отрастить иголки на спине?
Химеры быстро учатся. Способны сосредотачиваться на любимом деле, напрочь отсекаясь от прочих раздражителей. А их мышление и восприятие отличны от таковых у многих цельных, что дает возможность замечать то, чего не видят они. Да, вот это может быть мотивом. Сколько изобретений и открытий на счету одной только Дины? Сорок два. В основном мелочь, и все же... Но химеры не станут потворствовать тем, кто попытается силой заполучить их. И Дина не исключение. Рассчитывали принудить? Как? Голодом, разве что. Но сильный голод отключает сенсоколлапс. А цельные теоретически съедобны, что ни говори. (Самоубийцы, ау!) И вообще, желающим сотрудничества логичнее помочь химерам, а не восстанаваливать их против себя. А уж для помощи возможностей - вагон и маленькая тележка. Нет, использованный способ исключает подобный мотив.
Просто так похищать? Химеры едят в несколько раз больше цельных, чтоб их даром кормить, и их пища вовсе не травка, им мясо подавай. Хотя бы килограмм в день для хорошего самочувствия. А лучше пять. Или десять. Смешно такое предполагать.
Удовлетворить любопытство черных биологов? Проще выкрасть диски с генокодами, чтобы создать зиготы клонов всех живущих химер. Ну ладно, не проще это, а этичнее, но все химеры для таких целей не нужны. Капельки крови, конечно, недостаточно - у эритроцитов только фрагмент полного генома, да и практически у каждого вида ткани свои генетические особенности, но есть же эталон-клетки. Это в раннем детстве еще были возможны такие отвратительные случаи, как в сто девяносто пятом, когда Великобритания предложила ССАФ продать пару химер, и этот вопрос хладнокровно обсуждался на уровне сената - до сих пор от негодования трясет всю вплоть до сенсоколлапса, как почитаешь стенограммы. Но сейчас цивилизованный век наступил - к чему утруждаться? Достаточно выделить тот самый эталон. Ну да, геном у химер сложный. В частности, биохимия - вообще за пределами добра и зла. Однако же ничего неосуществимого, только расходы большие.
Так что же тогда? Против воли химер никак нельзя использовать. Или можно, но нет необходимости. И получается, что химер никто не собирался использовать. Их схватили для чего-то другого. А целыми захватить не очень-то и старались...
Дина сдалась, приняв выводы, как верные. Она закусила кулак, чтобы не зареветь. Воображение рисовало страшные картины. Дина смертельно, панически боялась остаться единственной химерой. Верховный Инженер, какими враждебными существами ей в тот миг представились цельные!
Побыв в неподвижности несколько минут, Дина вздохнула, выпустив воздух сквозь сжатые зубы, и занялась насущными проблемами, разом отрешившись от прошедших уже событий. На ситуацию в оставленном мире она при всем желании не могла влиять. Заботиться следовало о настоящем.
Как раз ногу в очередной раз прострелило болью. А даже для химеры запускать травмы несколько опрометчиво.
Сперва ничего, кроме пачки сигарет, застрявшей между рамой и стеклом, Дине не попалось, но потом она нашла прикрепленную за сиденьем аптечку. Руководства по оказанию первой помощи химерам и нехимерам приложено не было. А жаль. Не то чтобы Дина не знала особенностей своей анатомии, но вправлять вывихи точно не умела. Случалось, она смотрела фильмы, когда интерес перебивал отвращение к дерганым картинкам неестественных цветов, и иногда видела в них, как хирурги это делают. Только фильмы снимают цельные, для цельных и про цельных (если забыть о студентах-недоучках, которые умудрялись довести ее до нервного тика как приглашениями сниматься, так и настойчивыми предложениями ознакомиться с "шедеврами", отснятыми высокоскоростными камерами на тетрахромной пленке - и где только брали?). А у химер строение опорно-двигательного аппарата несколько отличается. Оно более совершенное. Взять хоть позвоночник, куда лучше приспособленный к прямохождению, чем у цельных. Или те же голеностопные суставы, довольно устойчивые к вивихам... Если не подвергать стопы ударным боковым нагрузкам, что, к сожалению, и произошло сегодня. Но хотя бы химерам это не грозило переломом, уж это-то Дина знала. Пусть это знание не слишком-то помогло ей.
Она измучилась и взмокла, прежде чем стащила ботинок с подвернутой внутрь стопы. Ногу дёргало. Сместившийся сустав уже распух. Дина глубоко вдохнула и потянула стопу от себя, поворачивая ее сводом вниз. Ногу пронизала лютая боль, и Дина разжала руки.
Отдышавшись, она потрогала сустав. Припухлость вынудила забыть об осторожности и нажимать сильнее, чтобы хоть что-то нащупать. Более жестокую пытку Дина не могла вообразить. Конечно, она была в состоянии стерпеть и проигнорировать любую боль в любых условиях, но эти дурацкие ингибиторы блокировали и секрецию эндорфинов, а терпеть боль на одной силе воли... Мучительно.
Дина все же составила представление о порядке действий и рывком вправила сустав. Еще одно мгновение муки стоило наступившего облегчения. Теперь стопой можно было шевелить.
В аптечке помимо прочего оказался эластичный бинт, и Дина обмотала им лодыжку как можно туже. С другими травмами она решила разобраться поутру, а пока закинула в себя горсть болеутоляющих таблеток, предварительно ознакомившись с их составом. (Все-таки кое-какие препараты на химер действовали неадекватно или вовсе не действовали.) Потом отобрала самое крепкое из наличных снотворных снадобий и отпила полфлакона, а прислушавшись на минуту к ощущениям - опустошила его полностью. Добавлять что-то еще она не стала: организм и так нуждался в отдыхе, требовалось лишь слегка подтолкнуть его.
Вскоре навалилась сонливость, но переживания какое-то время гнали ее прочь. Дине по-прежнему было горько осознавать, что сестра осталась. Ее не терзала совесть (у той, по правде, не имелось ни малейшего повода поднять голову), зато жгучая досада вполне смогла ее заменить.
Дрема потихоньку одолевала Дину. Та усилием воли отогнала ее и, рывком скинув трофейную куртку, со злобой скрутила ту на манер подушки. Потом сунула под голову и, поворочавшись, уютно свернулась калачиком на двух откинутых сиденьях.
Уже наполовину заснув, Дина мысленно подвела итог этому беспокойному дню.
В активе были припасы и она сама. Свобода от преследований. Настоящая, полная свобода действий. Настоящая безопасность. В пассиве - Ксанфа. Ее нет рядом. Да и никого из химер нет. А главное, их свобода под угрозой. Остальное не так важно. "Аллигатор", некоторые личные вещи, сложенные в нем, спекшийся компьютер... Химеры были дороже.
Зато запас электроники и технических алмазов для ТМ и ТЭ никуда не делся. Эта хорошо, потому что с ними можно вернуться.
"Я еще вытащу их, - пообещала Дина себе, засыпая. - Всех".
Это были последние ее мысли, представленные в виде в фразы. Уже через минуту Дина мирно сопела, сложив ладошки под щекой.

[Biotech]

Украина, 15-е мая 2010-го года н.э.
Антон
Купе Антону понравилось. Все же не зря отказался от обычной для себя экономии. Не пожалел. Чего только стоит розетка на двести двадцать вольт? Ну, может и немногого, она ведь одна. Но предусмотрительный человек всегда позаботится захватить тройник, в том числе и для того, чтобы делёжка источника благ цивилизации прошла мирно. Впрочем, конфликтовать Антону было не с кем, делить розетку - тоже: попутчиков не наблюдалось. Ничего странного, не самый разгар сезона. Это он решил учиться полетам на параплане, а обычный курортник - он зверь консервативный.
Поезд, благодаря благословенной розетке, стал не самым плохим местом времяпровождения. Для полного счастья не хватало лишь вай-фая, хотя бы в виде локальной сети, а то вся польза от прихваченного нетбука сводилась к фильмам, хотя было что-то умиротворяющее в том, чтобы смотреть сто раз виденное кино на привычной машине, но в новом месте. Добавлялось уверенности и спокойствия.
А уже утром Антон приехал в Феодосию, затем добравшись на такси до .
Эти три дня, что отделяли его от поездки, оказались довольно скучными. Впрочем, времени Антон зря не тратил. Он купил парапланерный кокпит - эдакую сумку, которая крепится на груди. Туда помещается фото-видео аппаратура и средства связи. Ну и аптечка. Ну и что хозяин возьмет. Антон, например, планировал держать там еще и документы, и деньги.
Вот так он и убивал время, но теперь ожидание осталось позади.
Как ни странно, в первый день его никто к параплану не подпустил. Ну как не подпустил... Купить позволили. Честь по чести модель подобрали, такую, чтоб для новичка в самый раз, и в отличном состоянии. Но летать запретили. Вместо этого читали теоретический курс, а Антон честно внимал.
Следующий день был нелетным (Антон зря таскал с собой рюкзак с парапланом). И следующий после него. Однако фортуна Антону все же улыбнулась. Так он думал.
С утра погода была - сказка. Наученный горьким опытом, Антон все же позвонил на мобильный инструктору - чтобы зря не тягать параплан. Хотя... Смысла в этом не было. Он бы подергался-подергался, да и потащил бы его не смотря ни на что. В чужих городах, при проживании в гостиницах и на квартирах, Антон жил по принципу "все свое ношу с собой". Пусть и с вариациями: носил он не все, а только самое ценное или самое легкое. Поэтому он все три дня таскал и собой и нетбук, и паспорт, и деньги, и штатив с фотоаппаратом - хотелось ему сделать несколько удачных фоток, раз уж выехал в Крым, - и статуэтку подорбанную еще дома - на ее счет он собирался проконсультироваться со своим знакомым крымчаком-искусствоведом, потому что как ни крути, а поиздержался Антон неплохо, и поправить свои финансы за счет продажи жутко крутой, но не не очень нужной статуэтки не отказался бы. Так что со стороны Антон напоминал ишака.
Ему предстояло пройти под ЛЭП. Опять.
Каждый раз он сперва двигался бодро, но потом тормозил: вид проводов, натянутых между опорами, и слабое потрескивание внушали робость. Сколько же там? Сто киловольт? Триста? Пятьсот? На всякий случай, Антон отключал телефон, и, глубоко вздохнув, быстро проскакивал. Ничего с собой он поделать не мог. Когда в детстве, схватившись за ложку, что была в кружке с кипятильником, он получил удар током, то запомнил этот опыт на всю жизнь. И оголенные проводники не уважал ни под каким видом, а увидев однажды провода, лежавшие на земле после бури, старался и под высоковольтными линиями не гулять. Что, прямо скажем, непросто в городе с троллейбусами и трамваями.
Но в этот раз... В этот раз из одной из сумок, где лежали статуэтка, крымские сувениры и зарядка к компьютеру и телефону, раздался писк, похожий на дозвон к модему. Гудение и потрескивание проводов ЛЭП вдруг стало меняться совершенно синхронно с этим писком. Волосы на голове стали дыбом сами по себе, безо всякого участия Антона.
Ему все это очень не понравилось. Он с силой швырнул сумку прочь.
Но это не помогло.
Там, где мгновение назад пролетала сумка, зажглась звездочка, и прежде, чем Антон удивился, она вдруг мигнула, превратившись в кривую линзу, простершуюся над ним, и через мгновение Антон, еще ничего не осознав, уже ослеп, оглох от душераздирающего треска и хлопка по ушам, а также, будто всего прочего было мало, потерял опору.
* * *
Едва Антон потерял опору, как порывом ветра сдуло теплый воздух вокруг него. Впрочем, он не заметил, что тепло сменилось холодом, его мороз продрал по коже. Ветер-то дул снизу, и чем дальше, тем сильнее.
Он заорал от ужаса. Пожалуй, если бы Антон решил, что его могут услышать, и если бы он успел подготовиться, то запросто сдержался бы. Но получилось так, как получилось. Да и кто бы спокойно принял то, что перед глазами абсолютная чернота, а сам он падает?
Яркая вспышка подсветила округу. Земля и деревья были далеко внизу. Еще одна вспышка - и вот они как будто ближе.
Легче от того, что с глазами был полный порядок, как-то не стало.
Обычно говорят, в такие моменты перед глазами человека проносится вся его жизнь. Антону же вспомнился "Затерянный мир", с его особым видом развлечения человекообезьян, бросавших людей на бамбук, так что те нанизывались на стебли. Ничего умнее в голову не пришло, он просто не верил в происходящее. Но было похоже, что он вот-вот испытает нечто подобное, а если и нет - удар о землю ему все равно не пережить.
Теперь он заорал искренне, от души. Но это ему не помогло, даже сильномогучее матерное слово оказалось бессильным. Хотя... Это как посмотреть. Возможно, именно оно помогло ему опомниться.
Он решил сделать хоть что-то. Ведь за спиной у него был целый параплан!
Антон уцепился за него мертвой хваткой, выпустив из рук пакет, сразу отставший. Не отпуская рюкзака, он расстегнул левую лямку и впился в нее до боли в пальцах, а потом снял с плеча правую. И тут же надел на левое плечо, расположив рюкзак на груди, прямо на кокпите. С трудом защелкнул болтавшуюся лямку и тут же надел ее на право плечо, а потом, не теряя ни секунды, кое-как раскрыл рюкзак.
Параплан не вытянулся, ткань пришлось схватить рукой и дернуть вверх, только тогда поток воздуха подхватил ее. Антона встряхнуло, но не очень сильно: во вспышке молнии он видел, что параплан раскрыт не до конца. Это ведь не парашют.
Но земля уже была уже рядом. Точнее, рядом были скалы.
Удар ветки первого деревца на пути Антона вышиб из него дух. Ветка второго отбила ему руку. И вдруг его рвануло с такой силой, что Антон просто выскользнул из лямок рюкзака, падая уже самостоятельно. Руки, которыми он держался за стропы, обожгло.
Земли он коснулся ногами почти сразу, но на этом падение не кончилось. Антон продолжал падать, несся, налетая на кусты, переваливаясь через горбики и пересчитывая спиной камешки. Он кубарем катился вниз, ожидая, что вот-вот налетит головой на камень или ствол дерева.
Шуршание, треск - и движение прекратилось.
Сознания Антон так и не потерял. Перевернувшись на спину, он бессознательно подставил лицо крупным каплям дождя. Постепенно до него начал доходить ужас его положения.
Вот он стоит, собирается проскочить. Пакет в одной руке, сумка в другой, за спиной рюкзак с благословенным парапланом. Подозрительный писк из сумки, гудение ЛЭП в унисон... Вспышка. И Антон падает бог знает с какой высоты. Утро сменилось кромешной тьмой. Почти кромешной - молнии старательно подсвечивают окрестности. Потрескивание проводов сменилась стуком капель дождя о листья и громом. Здесь было мокро и очень неуютно. В самом деле, о каком уюте может идти речь?
Хотя, конечно, первые несколько минут Антон бездумно радовался. Все же такая опасность даром не проходит. Ему было абсолютно наплевать, мокро ли, сухо ли, наплевать, где он и как вообще сюда попал. Однако постепенно он вспомнил, что находится неизвестно где, и неизвестно, как ему теперь быть. Вспомнил и проникся. Вот тут-то и стало неуютно, до дрожи, до отчаяния, до крика.
Но он выжил!
Эта мысль все же немного его согрела. Он выжил, он живет и дышит - это главное. А мог ведь и разбиться в лепешку. Это хуже, чем потеряться на ровном месте. Хуже, чем присутствие темноты, когда ее не должно быть. Хуже, чем необъяснимость падения. И даже то, что адски болят обожженые руки, значит в первую очередь главное: он жив!
Однако разлеживаться на стоило. Нужно найти пещеру какую-то, ну или подальше от деревьев отойти, чтобы молнией не приласкало.
Антон завозился в луже, пытаясь встать. Сказать, что его трясло - ничего не сказать. Организм упорно отказывался верить, что угроза позади. Антон бухнулся на колени, и его вырвало. Однако он нашел в себе силы схватиться за ствол тонкого деревца и подняться на ноги.
Саднило все тело. Ожогами рук дело не ограничилось. Царапины - те ощущались всюду, как и ушибы. А вот переломов не было... По крайней мере, так казалось.
Анто выпрямился и отпустил дерево, чтобы сразу же покачнуться. Голова кружилась.
- И все же где я? - спросил он вслух неизвестно кого, борясь с искушением заорать в голос.
Естественно, никто ему не ответил. Даже если бы тут кто и был, шум дождя заглушал голос Антона. Гром справлялся с этим еще вернее.
У него самого была единственная версия - тут замешаны подозрительный писк и подозрительное же гудение ЛЭП. Для выводов маловато. Может, аномалия? Да запросто... По крайней мере, "чё за бред" с легкостью мутровало в это "запросто", стоило оглядется и прикоснуться к мокрым кустам. В полной темноте.
Но сейчас важнее было найти укрытие от дождя. Футболка давно прилипла к телу, в кроссовках противно плюхало, а ледяные струи воды больно лупили по голове и по плечам. Дольше терпеть это не представлялось возможным. В конце-то концов, где-то вверху есть параплан, можно укрыться под ним. Или хоть согреться по пути.
Антон осмотрелся, подсвечивая экраном чудом уцелевшего телефона. У его ног был будто ощипанный куст, собственно, и остановивший его падение, а склон спускался гораздо ниже, теряясь в темноте. Туда идти Антону было незачем, ведь вода стекала вниз, и он побрел вверх, моментально отключив телефон, едва над головой грохнуло.
Его побитое тело оставило не то чтобы ясный, но все же видимый при свете молний след, так что очень скоро он подобрал потерявшийся кокпит, изрядно обрадовавшись. Приборам, может, и хана, а вот документы и деньги могут еще послужить. Мало ли, куда его забросило?
Однако через полчаса Антон был уже не так рад, что решил искать убежища именно сейчас. Дождь стихал, хотя прекращаться и не думал, гром рокотал вдалеке, а пот уже разъедал глаза. Но парень все равно полз вверх из чистого упрямства, пока не вылез под тот самый уступ, мимо которого пролетел при падении. Он не узнал бы его, но далекая вспышка помогла ему заметить свой искалеченный параплан. И не только параплан.
Невдалеке лежала металлическая коробка, побольше мусорного бака, врезавшася в почву на несколько сантиметров. Антон обрадовался. Как же, признаки цивилизации и, возможно, свидетельство того, что никуда особенно далеко он не попадал. В конце концов, мало ли необъяснимого случается?
Коробка оказалась не простой. Она лежала на боку, а на крышке сидел цифро-аналоговый замок с четырьмя разрядами. Антон привалился к ней: так хотя бы ветер задувал меньше.
Чтобы только найти себе занятие и не мерзнуть впустую, он стал перебирать комбинации на замке. Через какое-то время тот щелкнул, и крышка толкнула Антона в плечо.
Он отскочил, дав ей шлепнуть по низкой мокрой траве, и поскорее заглянул внутрь. Оттуда сполз ворох ткани очень мягкой на ощупь, соблазнительно мягкой. И восхитительно сухой.
Это была чистая удача. Антон снял с себя все лишнее и забрался в коробку, вкопавшись в пушистую ткань. Там было очень тепло, сухо и уютно. Дождь его беспокоил только стуком капель, но оттого становилось еще уютнее.
Незаметно для себя, Антон уснул, обдумывая, где же он, черт возьми, очутился.

[Biotech]

Неизвестные горы, декади второй декады флореаля 218-го года от Революции, 1:00 (9-е мая 2010-го года по дореволюционному летоисчислению, 2:40 по неметрическому времени)/15-е мая 2010-го года, 4:00 по-местному
Дина
Проснулась Дина от того, что чиркнула ногтями по чему-то твердому. Еще не очнувшись, она привычно сунула пострадавшие пальцы в рот и с большой неохотой разлепила глаза. С неохотой - потому что не желала прощаться со сновидением. В нем она, дождавшись своей очереди на ускорителе, вдруг открыла неизвестную прежде частицу, не описанную никакой теорией. Восторгу не было предела... Но пробуждение разоблачало иллюзорность открытия. Кому бы такое понравилось? Разве что цельным, им вообще нравятся совершенно дикие вещи.
Дина поднесла руку с часами к глазам... и застыла на миг в недоумении.
Она привыкла вставать только по утрам, в два пятьдесят, а был ровно час - ночь! Между тем, хотя краски ещё не появились (по крайней мере, для глаз Дины их не доставало), рассеянного сумеречного света хватало вполне.
Объяснение этому нашлось, стоило лишь оглядеться. Но лучше бы оно не находилось.
Дина подскочила, проигнорировав жалобно хрустнувший руль.
"Это не реально. Пусть это будет не реально," - уговаривала она себя.
- Ксанфа? - жалобно позвала Дина, зажмурившись. Вдруг с памятью что-то не так? Ну бывало ведь, принимала она сон за реальность. Да вот только что же случилось такое!
Тишина.
Дина открыла глаза.
Под носом все так же не было привычной стенки, а над головой не нависал родной потолок. Не было ни книжного шкафа, ни платяного, компьютера тоже не было видно. Зато была кабина чужого фургона. Дина с ненавистью пробежалась взглядом по ней - два сиденья, запотевшее лобовое стекло, распотрошенная аптечка с пустым флаконом из-под снотворного, компьютер, приборы, карабин на полу. Ни Ксанфы, ни кого-либо другого поблизости.
Да, похоже, что встреча с любимой сестрой откладывается. Установку-то Дина с собой взяла. И не одну. Взяла и электростанцию. Одну. А вот топлива - топлива к ней не было из-за нападения на Ксанфу. Электростанция потребляла газ очень хорошо, целый баллон в час. Взамен отдавала достаточно электричества, чтобы переместить до трехсот килограмм груза. Расстояние не имело значения, на затраты энергии влияла только сила гравитации в исходном и в конечном пунктах. Замечательная система. Вот только нет топлива.
"Вернусь - порву гадов! - вспыхнула Дина. - Зубами истреплю в кровавое мочало!"
Уши загорелись, и только огромным напряжением воли она не соскользнула в сенсоколлапс. В конце концов, ей было чем заняться, сделанного не отменить. Мало вернуться, надо подготовить плацдарм для тридцати пяти химер. Из них часть - еще детеныши, то есть с одной стороны им пищи нужно меньше, с другой - к рациону требования выше. Больше кальция, больше алюминия, больше меди, больше мяса - мяса, а не рыбки. А когда она все же обеспечит все это и вернется, у нее и поинтереснее дела найдутся, чем разыскивать, тех, чья шея нуждается в массаже зубами. Да и пуля - как-то гигиеничнее... М-да.
Однако, вылазки в родной мир пригодились бы. Да и для спасения химер рабочая установка в итоге понадобится. И как тут быть? Нет, понятно: или топливо добывать, или другой привод обеспечить. Вот только существовала небольшая проблема.
Инженером была Ксанфа. Дина - простой физик. Ну, не очень-то простой, но тем не менее. Работать руками она, конечно, умела (не химере избегать такого заработка), зато совершенно не представляла, что нужно рассчитывать, а что можно опустить. Дина привыкла рассчитывать абсолютно все, это и было ее бедой. Когда она в детстве свой первый приемник собирала, сколько дней она морщила лоб, высчитывая емкость и индуктивность абсолютно всех проводников, деталей и спаек? А сколько декад провозилась с первым ТЭ? Воистину лучшее - враг хорошего. Сейчас Дина могла с закрытыми глазами из технических алмазов собрать новые топоэффекторы и даже стационарные топомодификаторы, но без этого изначально не имело смысла сюда соваться. А вот в остальном...
Хотя, если рассуждать логически, совсем не нужно так уж тщательно рассчитывать что-то, если пользуешься готовым рецептом. Например, Дина наизусть помнила устройство топомодификатора, топоэффектора и гравимодификатора, пузырьковой камеры, катодной трубки, ускорителя, реактора, радиолампы, кремниевых и алмазных электронных схем. Вот бы еще тепличные условия... Энергию. Станочный парк. И время.
Но прежде чем дергаться по поводу оснащения для возврата, предстояло обустроиться, наладить быт и связи с местными. С последним у нее может получиться как-то... не очень. Цельных она очень плохо понимала. А их власть имущих - еще хуже. Поэтому контакт следовало хорошо обдумать. Вот что она сможет предложить? Точнее, чем чужие власти заинтересуются?
Славно, если найдется некто, способный оценить знания Дины. А если у них развиты биотехнологии, а естественников нет - еще лучше. Можно сразу просить содействия и выручать остальных химер. Вероятно, взамен попросят сдать кровь, несколько волосинок, кожи кусочек. Пусть. Не жалко, можно даже рассказать то немногое - немногое по сравнению со специалистами-химерологами, - что она о себе знала. Вдруг подскажут им что-нибудь понятия суперрепликация ДНК, эталон-кластер, ксеноциды и фремдреактанты? Пусть изучают на здоровье, пользу изыскивают. Но это если развиты биотехнологии. А даже в таком обществе предстояло прояснить ситуацию, а то так можно вляпаться, что естественники на контрасте милыми существами покажутся.
Нет, главные вопросы - это не нужды властей и не то, что Дина может им дать. Это язык, политическая обстановка, идеология, и уровень развития.
А ответов пока нет.
Впрочем, их ведь можно поискать немедленно!
Дина тронула приемник. Тот ожил - загорелись и замелькали цифры. Но сканирование эфира не дало ничего.
У Дины пересохло во рту, а руки показались легче обычного. Она лихорадочно проклацала все диапазоны вручную - ничего. Дина прошлась по диапазонам еще раз, но результат был тот же. Стало неожиданно жарко, и она бессильно откинулась в кресле.
Ну вот, сбылась мечта, называется. Конечная цель - неразвитый мир? Неразвитый. Получи и распишись. И что с этим счастьем делать? Тут вообще что-то есть? Разумная жизнь? Металлические инструменты? Дороги? Заводы? В лучшем случае, тут что-то вроде первого века, когда еще не открыли радио, но уже развились автомобили, дирижабли и аэропланы. Есть ли смысл тут закрепляться? Хочется верить. Еще больше хочется верить, что тут хоть какие-то дикари есть. Иначе Дина очень надолго застряла.
Ладно. Сейчас сделать можно не так много. Основные задачи предельно ясны.
Первое: выживание. Жан посмеялся бы, если бы мысли Дины подслушал. Впрочем нет, он посочувствовал бы ей и стал бы утешать. А так-то забавно, конечно. Химера искренне озабочена выживанием. В каких-то горах и притом вооруженная до зубов. Но выживание - это пища в первую очередь, не только безопасность. А и по части безопасности - мало ли что тут водится? Может, медведи, волки или вовсе рапацезавры какие-нибудь. Со всеми этими ухо надо держать востро. И вообще отслеживать и валить их надо, как они ни опасны. Это и дичь, и конкуренты.
Второе: производство нужных вещей и деталей, кустарное. В рамках этой задачи надо обязательно решить проблему с энергией. До нужной инфраструктуры еще только предстоит добраться, а где искать? Как воспользоваться? Да и существует ли она тут? А главное, знанием о межпространственных перемещениях Дина не спешила разбрасываться. Вот для этого и нужны солнечные батареи, моторы и прочие припасы. Надо обеспечить себе условия для работы.
Без Ксанфы та ещё задача. Нет, справочники у Дины есть, а на то, чтобы один прочесть и вникнуть уйдет... ну, пусть день. Но не это важно. Важно, что в жизни ей это было неинтересно. Ей это и сейчас неинтересно! Как тут учиться? Ей бы возиться с фрусти, с полями, с радиацией. На "Пондус" обещали стилли-конструкторы поставить в нивозе - не дождалась. А тут что? Но опять-таки: кто, если не она?
Если же тут водятся люди... Добавляются еще задачи.
Третье: контакт с людьми. Нельзя же совсем всё делать самой, так и десятка лет не хватит. Но не следует и поспешать, надо ориентироваться в обстановке. Прежде всего понадобится знание языка. Может, здесь есть знакомые наречия, а, может, и нет. Разбросанные жучки помогут выучить язык, если тот неизвестен. Не повезет - хватит месяца на усвоение правильного акцента. Вот грамматика и особенно словарный запас обещают стать проблемой. Тем не менее, только после решения этой задачи можно начинать интеграцию в местное общество.
Четвертое: документы и статус. Бессмысленная вещь сама по себе, но ценная в обществе. Тут и личная безопасность, и неприкосновенность имущества, и возможность открыто не подчиняться как можно большему числу людей. А для статуса нужны лишние деньги. Без роскоши и тому подобной никому не нужной дребедени можно обойтись, и денег надо не так много.
Так что пятое: деньги. В активе купленные в банке два десятка золотых килограммовых слитков (в сумме на пятьсот тысяч талеров), сто килограмм серебра на пятьдесят тысяч, и полкило платины, которую покупала Ксанфа. В общем-то, балласт, но и наличность тоже. Еще есть экзоскелет, и всякие чертежи, и по биотехнологиям данные. Это дорогого стоит, даже если местные немного опережают в своем развитии мир Дины. Проблема может быть в реализации захваченного с собой добра. И с драгметаллами не все так просто. Зато мелкие суммы можно выигрывать. Грязный способ, но действенный. От пяти выигрышей из десяти в вероятностные игры Дина себе точно обеспечит, если правила позволяют, а что касается интеллектуальных - и вовсе восемь из десяти. Жаль, Артемиды тут нет, она бы развернулась. А уж если будут игры, где нужна реакция или скорость - Дина победит безусловно. Инерция зрения у нее в сорок короче, а реакция - в десять раз быстрее. Chimaerae Rapaces adeo rapaces sunt, ut ludi sine astutia vinci possunt.[20] Неплохо звучит. И точно. "Rapax" есть "rapax". Хотя субъективно вроде как и не очень быстро двигаешься... Но ведь цельные же такое имя давали.
Итак, будущее у Дины было пока не то чтобы радужное, но и не мрачное. Жить можно. Нужно только надеяться, что остальными все в порядке. Ну уж с обоими Леандрами, Хароном и Амальтеей точно все в порядке! И Дина их увидит. Рано или поздно. Дожить каждый из них сможет хоть до превращения Солнца в красный гигант, если повезет. Другое дело, что даже за миллион лет забудется и ССАФ, и другие химеры... Но так долго тут торчать не в ее планах. Эдак и обезьяны в людей как раз превратятся. А она вытащит химер гораздо раньше. И потом они обязательно создадут химерье государство. А после - займут какой-нибудь ненаселенный мирок и построят чисто химерий социум, которому уже никто не сможет угрожать извне.
Химерья планета или химерье же государство - это была золотая мечта Дины. Немного омраченная тем, что химер понадобится много, а для размножения высокие технологии нужны. Один синтез гормонов и иммуносупрессоров чего стоит. Если же не вынашивать детей, а по старинке пользоваться инкубаторами, потребуется больше расходников, и стоимость одной химерочки выйдет еще дороже.
Но ведь мечта - она мечта и есть? И первый шаг к ней - он самый важный.
Значит, вперед, навстречу новому миру!

Добавлено спустя 37 минут 37 секунд:
________________
{20} Chimaera Rapax настолько стремительны, что игры без хитрости быть выиграны могут (лат.).

[Biotech]

Сквозь открытые дверцы по кабине пронесся свежий ветерок, выдув наружу спертый, но такой теплый воздух. Дина поёжилась. Дышалось неожиданно легко, забылись тревоги, и неуверенная улыбка сама расползлась у нее на лице. Послушав, нет ли кого поблизости, девушка отбросила трофейную куртку, послужившую подушкой, и потянулась. Кровь быстрее побежала по жилам, а голод настойчиво потребовал утоления.
Припасы, конечно, не стоит пока трогать, их разумнее оставить на зиму, а лучше так и вовсе приумножить. Да и что это за припасы? Орехи, засушенное мясо - источник таурина - и кое-какие фрукты, тоже засушенные. Солидный запас жиров: шестьдесят килограмм подсолнечного масла да триста килограмм свиного сала. Три десятка мешков сахара. Кроме высокой энергетической ценности других достоинств у этих продуктов нет, разве только то, что портиться не будут. В общей сложности килограмм семьсот продуктов запасено. Пожалуй, теперь их чуть больше чем на год хватит, но это если не особенно напрягаться. Надо экономить. Так что лучше попытаться с самого начала обеспечить пропитание за счет местных ресурсов. Парное мясо все равно вкуснее консервов.
Значит, пора на вылазку. В конце концов, для хищника что важно? Среди прочих вещей - охота. Строго говоря, не столько она сама, сколько то, что она может дать. Ничего поэтического, ничего пафосного. Это просто полезная деятельность, иногда нужная для снятия психического напряжения. А Дина - кто? Химера. Хищник. Охота успокаивает нервы, хотя сложные математические расчеты для этого гораздо эффективнее.
Что? В охоте главное - азарт? Плюнуть в глаза тому, кто скажет так о химерах. Для них охота это не азарт. Зачем хищнику сильная добыча? Та должна быть беспомощной, слабой. И желательно сама запрыгивать в рот. Или даже в кастрюлю - и на тарелку. А то понапридумывают цельные - азарт, погоня, поединок... Тьфу! Если кто-то охотится за добычей заведомо сильной, если ограничивает себя, уравнивает шансы, то ему не она нужна, а статус. Не добыча, а противник. Добыча права на шанс не имеет. Это ресурс. Еда. Не более того.
Хорошая охота - не та, где долго-долго бегаешь или поджидаешь в засаде. Хорошая охота - это когда тебе достается мясо. Пусть чуть-чуть. Пусть не зверь, а зверек, птичка или даже насекомое - но только чтоб заморить червяка можно было. А лучшая охота для химеры - это поход в мясную лавку.
Однако, в виду отсутствия таковых в обозримом пространстве, остается выследить кого-то в лесу и сожрать. Еще можно нору или гнездо разорить. Всё это - в чем-то приятное разнообразие. А что? Цельным тоже нравится иногда пикники устраивать на свежем воздухе.
Спешить только не надо, здесь может быть опасно. Лучше всесторонне подготовиться к неожиданностям!
Для начала Дина тщательно ощупала себя.
В мышцах ног и руки скопилась тянущая боль, сухожилия горели, отзываясь жжением при чрезмерном напряжении. Можно было бы наглотаться обезболивающих, но пусть уж лучше боль ограничивает движения. Когда та станет действительно сильной, начнется естественная анестезия. А охотиться это не помешает.
Покончив с осмотром тела, Дина засобиралась.
Новые "полевые" перчатки плотно обхватили руки. Пора бы: без перчаток Дина с детства ощущала себя неуютно. В них бывает жарковато, но эта модель оголяла большую часть кисти, защищая лишь ногти. Тонкая пористая пленка на внутренней стороне пальцев открывает подушечки, а тыльную сторону ладони обхватывает паутинчатая сетка из блестящих кожаных ремешков - чего же еще надо в жару? Спецзаказ. Ничего подобного нет у чудаковатых цельных подростков, изображающих из себя химер. (Не то чтобы Дину подражатели злили, ей было всё равно.)
Переодеваться Дина не сочла нужным. Настала очередь трофейного оружия.
Она выщелкнула магазин из реквизированного карабина, поковыряла патрон и вздохнула: пули были тяжелыми, длинными, а пороха в патрон не досыпали. Дозвуковые, конечно же. То-то звуки выстрела накануне хоть и были по ушам, но слуха не лишали. Впрочем, это не говорит о бесполезности оружия, цельного человека легко убить и таким. Всё-таки славно, что противники вооружились именно так. От залпа из штурмовых винтовок с нормальными патронами было не увернуться даже химере.
Закинув карабин за спину, Дина спрыгнула вниз, чтобы осмотреть повисшую машину. Особое внимание она уделила стропам, креплениям и парашюту, насколько его можно было различить сквозь толщу тумана.
Болтавшийся в воздухе фургон категорически Дину не устраивал. Предметы первой необходимости Ксанфа размещала именно в нем. Следовало как-то опустить его. Просто, для химеры-то? Как бы ни так.
Положим, с точки зрения цельных Дина - девушка не только хрупкая внешне, несмотря на высокий рост, но и чрезмерно тяжелая для своих габаритов, и чудовищно сильная. Собственно, если сравнивать себя с ними, так оно и есть. Но без опоры и достаточного сцепления сила стоит немногого. Её сто десять килограмм и несколько тонн фургона несравнимы. Да и на плечи ей несколько тонн не принять, максимум - три-четыре. Притом исходить надо из силы рук, а значит, рассчитывать можно всего на одну. Не годится.
Резать стропы нельзя. Фургон грохнется всем весом. Нет, если соорудить какую-нибудь подушку, это не страшно. Но соорудить из чего? Мостик построить? Лучше, но это займет время.
А если...
Дина аккуратно отцепила от карабина штык-нож и полезла к верхушке дерева, за которое зацепился парашют. Физическая нагрузка далась чуть тяжелее обычного - все-таки в горах кислорода маловато, - но особо напрягаться и не пришлось. Аккуратными движениями ножа Дина стала распарывать парашют, контролируя спуск. Фургон провисал все ниже и ниже, пока ткань не расползлась, словно мокрая туалетная бумага. До земли оставалось немного, и автомобиль не пострадал.
Отложив полную инвентаризацию контейнеров на потом, Дина стала снаряжаться по-серьезному. Нет, она и не думала из охоты устраивать полномасштабные боевые действия, но все-таки отобрала AIN, Боа и ирританты, а из медконтейнера вытащила несессер с многоразовым шприцем и ампулами, среди которых больше всего было ингибиторов адреналина. Несессер Дина тут же прикрепила на пояс. Отныне она не собиралась с ним расставаться. А то вдруг встретится хищный зверь? Медведь? Или волк? Звери, конечно, боятся одного только запаха химер, и хищники в том числе, но на это нельзя рассчитывать. Дина не сталкивалась с голодными зверьми. Её вид не был проверен миллионами лет эволюции. А потому и нужно быть настороже. Тем более что можно и на человека наткнуться.
Запасшись медикаментами, Дина вооружилась дополнительно, отобрав гладкоствольный пистолет "Walther Jagdpistole 6.28mm :FLNA" отечественной сборки сто семьдесят шестого года и шокер Французской Республики "LEF Gardienne Meurtrière :RF" двести пятнадцатого. Шокер был готов к работе, зато пистолет еще пачкал руки консервационной смазкой. Дина протёрла сперва его, а затем почистила и трофейный карабин.
После огнестрела наступила очередь защиты.
Легкий жилет Дина отвергла сразу. Он защищал от пистолетных пуль и не слишком поднимал центр тяжести тела, зато винтовочную пулю или банальный нож задержать не мог. Когтей и зубов это тоже касалось.
Жилет потяжелее неплохо защищал от винтовочных пуль, выпущенных с достаточно большой дистанции, и от холодного оружия, но все же уступал самому тяжелому бронежилету класса G2, массой в шестьдесят килограмм. Тот полностью защищал верхнюю часть туловища, а не только жизненно важные органы, и мог спасти от попадания тяжелой пятнадцатимиллиметровой винтовочной пули со специальным сердечником, выпущенной в упор. Углеродные трубки, многослойная полимерная чешуя и жидкостные демпферы это позволяли. Впрочем, если условия выстрела именно таковы, тому, кого бронежилет защищает, придется весьма несладко. В восьмидесяти процентах случаев такое попадание приведет к смерти, несмотря на то, что жилет пулю удержит, а в остальных случаях защищаемый организм покалечится. Однако химера уцелеет гарантированно. Они ведь способны выжить, приняв даже такую пулю без защиты. Правда, это будет тяжелая рана. Зато жилет класса G2 для химер - песня.
Еще можно было влезть в бронескафандр. Последний жилет как раз был его частью. Бронескафандры класса защиты G2 имели массу около двухсот килограмм и предназначались для ношения с экзоскелетами, даже крепления соответствующие имелись. Сестры добыли пару с одним скелетом. Не боевым, а для войск техподдержки. То, что такой экзоскелет медленен и вообще тормозит, неважно. Он вовсе не нужен для ношения скафандра, если у тебя геном собран с использованием генетической информации нескольких десятков существ и априори искусственных элементов, а многих биополимеров, из которых ты состоишь, в природе просто нет. Да, таскать часами вес в двести килограмм нелегко - устаешь, ноги гудят, а часа через два так и ищешь, где бы присесть на минутку, - но все же это терпимо, тем более что бронескафандр распределяет вес по всему телу.
Дина выбрала второй вариант, со средним жилетом, а то канонады и перестрелки она что-то не слышала. Должен же быть предел настороженности! Если тут и идет война, то активные боевые действия пока не ведутся.
К своей экипировке Дина добавила нож, пятнадцатилитровую канистру для воды, бинокль, компас, спички и ракетницу. Можно смело отправляться на охоту. Правда, повадок местной живности Дина не знала, как не знала, где именно находится. Но пасовать не хотелось: позор-то какой, если хищник не найдет пропитания в природе. Пусть даже к этой самой природе имеет весьма опосредственное отношение, а о провале никто не узнает.
Перед тем, как уйти, Дина привела себя в порядок, расчесав волосы старым гребешком и стянув их в тугой хвост, а потом установила ловушки и сигнализацию. На всякий случай.
Отправилась она к северу. Во-первых, оттуда дул слабеющий уже ветер, и она могла найти свои вещи. Во-вторых, она продвигалась бы с подветренной стороны, не опасаясь предупредить зверьков запахом и шумом.
Это единственное, чего она сознательно остерегалась: искушенной охотницей Дина не была. За свою недолгую еще жизнь она умертвила немало неосторожных животных, но опыта охоты на четвероногих не доставало. В Париже и Марселе они с Ксанфой неплохо экономили на еде за счет лишь до неприличия ленивых голубей, а ещё раньше, в России, просто не могли удержаться, так как по улицам птицы буквально тучами летали. Но то были птицы, привыкшие к человеку, и, как все птицы, химер от цельных они не отличали, то и дело беспечно попадая в пределы досягаемости и этим заставляя девочек подбираться словно пружины. Те сперва оглядывались, нет ли поблизости кого-нибудь, кто может воспрепятствовать, а потом делали мгновенный выпад, обычно сменявшийся торопливым чавканьем и отплевываньем от пуха, изредка - удалявшимся хлопаньем крыльев. А здесь нельзя рассчитывать на подобное. Тут дикая природа, птицы же обитают высоко: пока допрыгнешь - улетят.
Но упорство Дины было вознаграждено. Минут через пять, завидев среди деревьев просветы и расслышав сквозь приглушенный рокот воды шорох, она прокралась вперед на цыпочках и уже через полминуты рассматривала в бинокль наклонный лужок, где тихо шуршал в траве заяц. О зайцах она знала, что слух у них не хуже, чем у нее, так что, сглотнув слюну, медленно потянула из чехла нож, не издав и звука.
Прыжок, жжение в икрах, треск сломанных сучьев под ногами, метнувшийся заяц, гулкий удар ботинок о землю, снова жгучий укол в сухожилиях, серебристая молния ножа, протянувшаяся от руки Дины к животному... Всё. На землю рухнула упитанная тушка. Правда, нож попал в добычу рукояткой, но косому, отброшенному на несколько шагов, хватило.
Рот наполнился слюной, а желудок требовательно заурчал. Дина быстро освободилась от перчаток. Дрожащие от нетерпения руки сдирали шкурку вместе с мясом. Аромат свежатины дразнил нос. Торопливо облизав окровавленные пальцы, Дина разложила костер из собранного поблизости подмокшего хвороста. Растопка нашлась сухая. Весело затрещало пламя, плотный столб дыма поплыл в небо, растворяясь в густой белизне тумана, а может, и облака.
Выпотрошенную добычу Дина насадила на тут же подобранную палку, шустро заострив ту ножом, и вытянула над пляшущим пламенем. В ноздри ударил запах жженого волоса, хотя на первый взгляд заяц был освежеван вполне добросовестно.
Терпения у Дины хватило минут на десять. Давясь разве что горячим, но никак не прожаренным мясом, она обглодала все косточки до единой, потом разгрызла и их. Дина только что не повизгивала от восторга, а урчала и вовсе не сдерживаясь. Будь поблизости хоть кто-нибудь - удрали бы без оглядки. Ну, кроме Ксанфы, Антимаха, Харона... В общем, кроме химер. Те и сами могли издавать не менее устрашающие звуки, а Амальтея так и вовсе кого-то однажды до грязных брюк напугала. А не надо было к ней со спины подкрадываться и хлопать по плечу, когда она вцепилась в только что развернутый завтрак! И уж тем более не надо было принимать внезапный взрык на свой счет. Амальтея ведь вообще-то очень тихая. Ну, обернулась, не отрываясь от увлекательнейшего процесса, так что с того?
Наполненный желудок потянул в сон, прерванный сегодня слишком рано, но предстояло еще столько переделать! Провести разведку с помощью доступной техники, стащить разбросанные контейнеры вместе - с помощью техники или своими силами, - людей поискать. Так что Дина с хрустом потянулась, зевнула, сверкнув едва заметными клычками, и с неудовольствием вытерла жирные губы окровавленной рукой. Хотелось пить.
Далеко внизу ревел стремительный горный ручей, добраться к которому труда не составило. Там было очень сыро, водяная пыль за считанные полминуты смочила волосы и одежду, зато после умывания ледяной водой сонливость как сняло. Дина с удовольствием прополоскала рот, а потом набрала воды в канистру, и отнесла ту на стоянку. Можно было заняться серьезными делами.
Утро началось неплохо.

[Biotech]

Глава 8
Неизвестно где, 15-е мая 2010-го года/17-е мая 2010-го года от Рождества Христова
Антон
Ночь Антон провел далеко не самым замечательным образом.
В сухом и уютном ящике спалось чудесно. Проблема была в том, что, когда Антон лег, по часам в телефоне, который, кстати, не мог найти сеть, наступило девять утра. Антон проспал всего пару часов. Он и лег-то в немалой степени лишь потому, что хотелось верить, будто сон откатит реальность к норме. Чего не случилось, даже когда Антон ущипнул себя. Боль послушно пришла, а коробка никуда не исчезла.
Выспавшийся, но очень злой Антон сидел в тесном ящике. Вокруг царила кромешная тьма. Шелестел мокрый лес. Горный лес.
Это смахивало на фарс. Может, если выйти наружу и прыгнуть со скалы, то организм испугается и проснется? Но прыгать Антону не хотелось. Даже если его окружает плод больного воображения, а не реальность, ничего другого у его разума сейчас нет. Попасть в переплет будет неприятно вне зависимости от реальности обстановки. Значит, в переплет лучше не попадать.
Сделав этот вывод, Антон мысленно пожал себе руку. Подумав, взял левую руку правой и пожал на самом деле. А потом истерически ржал несколько минут, до изнеможения, до икоты.
Совладав с собой, он стал напряженно думать. Думалось, вообще-то, неожиданно плохо. С каждой минутой всё сильнее хотелось побиться головой о стенку, благо, что и то, и другое в наличии было. Антон не мог измыслить объяснения произошедшему, и его с головой захлестывало отчаяние. Сейчас он не раздумывая напился бы в зюзю, просто чтобы сбежать из непонятной реальности.
Да, именно так, вдруг понял он. Не страшной реальности, а непонятной. Со страхом можно бороться, а вот как бороться с неизвестностью? Разве что знанием. Но... Как его сейчас собрать? Снаружи по-прежнему не видно было ни зги. Да и дождь заново потихоньку накрапывал, то тарабаня по ящику и шелестя листвой деревьев, а то замолкая. Антон же не дурак - наружу-то в таких условиях выходить. Зря, что ли, убежище искал?
Когда у Антона застучали зубы и онемели руки, он было испугался, что насмерть замерзнет, но потом вспомнил о крышке ящика. Ему даже не пришлось вылезать, чтобы подхватить ее и поплотнее прижать к открытой стороне ящика поплотнее. Скоро температура поднялась, а потом расслабившегося Антона наконец-то одолела дрема.
Окончательно он проснулся, когда в щелочку стало видно кусочек серого неба. Тьму сменили сумерки.
Да, ночь могла бы пройти и лучше. Чувствовал себя Антон отвратно. Ему было очень больно глотать, а нос заложило. Вылезти наружу Антон не сумел - сразу вернулся. Жуткий холод обжигал открытые части тела, пробирая до дрожи. Не удивительно, вокруг ведь и врпавду были горы, а коробка валялась на одном из склонов, продуваемая леденящим ветром. Да и сыроватая одежда оказалась плохой защитой.
Антон снял штаны с футболкой и, собравшись с духом, выскочил наружу, чтобы набросить их на какую-нибудь ветку для просушки. Все равно идти сейчас некуда.
Он не смог удержаться от беглого осмотра окрестностей. Увиденное впечатлило. Ночью Антон прокувыркался, а затем и прополз обратно метров шестьдесят, и это только по вертикали. Не удивительно, что из сил выбился накануне. Зато ему повезло в том, что этот склон освещался солнцем. По правде, рассветные лучи только-только лизнули коробку и неспешно сползали ниже, но через часок станет светлее, теплее, и одежда подсохнет.
Антон еще раз проверил телефон. (Ночью как-то не хотелось подолгу держать его включенным, а вдруг опять гроза?) Сигнала не было. Он зашел в служебное меню и принудительно заставил телефон перейти в режим выбора сети, но выбирать было не из чего. Тогда Антон, благо, что уже можно было немного читать, решил обследовать коробку. Разве что не обнюхав ее, Антон ничего не понял. Надписи на латинице распознать не смог, да и не слова это были, а шифры какие-то, из которых самыми частыми были буквы FLNA. Только под крышкой еще нарисовали забавный флаг с тремя горизонтальными полосами - двумя красными и одной синей - и черным полем с тремя желтыми лилиями и перевернутой короной на нем. Флаг был незнаком. Антон почувствовал, как у него учащается сердцебиение, и заставил себя успокоиться.
"Ну флаг, ну незнакомый. Мало, что ли, банановых республик развелось?"
Он не столько заставил себя поверить, сколько поверил в эту версию. Она и вправду была хороша, хотя и не объясняла, где сейчас он сам. Но этого и не требовалось.
Съестного не было ничего, кроме шоколадки в кокпите. И то хорошо. Антон съел половину, оставив вторую на потом.
Когда солнышко немного пригрело, Антон, морщась от прикосновений грязной непросохшей до конца ткани, оделся и пошел вверх, пошатываясь и хватаясь за деревья с кустами. Гребень возвышался над ним метров в ста, но к удивлению Антона восхождение заняло около часа, а вовсе не несколько минут. Зато он очутился на относительно ровной площадке, где даже был окруженный валунами очаг со старым кострищем. Вот и славно, значит, люди тут есть.
Отсюда хорошо просматривались окрестности, хотя северо-восток закрывал высокий пик, являющийся частью этого самого гребня. Но забираться Антону ещё и туда не хотелось.
Горы были повсюду, и только на севере просматривалось огромное плато. На востоке же, прямо под ногами, раскинулась долина, еще скрытая в тени. Склон горы, куда Антон и приземлился, делался все более пологим и в итоге перетекал в нее. Зато западный склон с ночной стороны горы оказался весьма крут.
Антон вытащил телефон и сделал несколько десятков снимков окрестностей, потом устроился между камнями и изучил увеличенные фотографии. И тут же охнул. На одном из снимков он заметил селение, километрах в десяти, а на еще одном - костер. Совсем недалеко от него, если судить по очертаниям гор.
"Только не спешить!" - скомандовал себе Антон. Он снова вылез из-за камней и перевел камеру телефона в "ночной" режим. Потом направил объектив на костер - он и сам теперь видел искорку в густой тени западного склона, - прижал руку камню и сделал очередной снимок.
У тлеющего костра обнаружилась одинокая человеческая фигурка. Одинокая - это хорошо, проще будет объясниться. Вот только костер по прямой километрах в полутора, из которых метров семьсот приходились на высоту. Склон же был очень крут. Какие-то тропки просматривались, но безопасными они не казались. В конце-концов Антон выбрал наиболее пологую и пошел вдоль нее.
Тропка обещала завести его чуть дальше костра. Так и получилась, Антон едва прошел полдороги, как даже дымок куриться перестал. Момент, когда костер затоптали, он вовсе не заметил. Как назло, путь стал страшно неудобным, а ведь камни были мокрыми и скользкими. Да и организм протестовал против подобных нагрузок. Все чаще Антон останавливался посидеть.

[Biotech]

Южная часть Виррекского графства, Карнита, Виинское королевство. 17-е мая 2010-го года от Рождества Христова
Лукресен Аманд Гильямер, граф фам Виррекс
- ...Ерунда, знайте это. До тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года там бывали люди. Поверьте, святой отец, я-то местный, а вас недавно прислали. Вы пока что даже местного языка не изучали. Не стерегут перевал никакие чудовища. Вы же образованный человек! Ну кого вы слушаете? Тупых крестьян, которые вместо того, чтобы работать, сочиняют сказки про монстров? Так и то понимаете их неправильно. Спросите себя, чем бы эти плоды их безумного от праздности воображения питались? Да и мы только осмотрим перевал издалека, не понимаю, к чему этот спор, - заключил молодой человек, снова взявшись за серебряную ложку.
- Среднеальпийский язык - всего лишь испорченный горцами и славянами восточнофранкский, - наставительно поднял палец человек в просторной коричневой рясе с откинутым капюшоном. - А я знаю достаточного много языков, включая чинский, да покарает Господь этих язычников. И мне не составило труда разобрать речь сиих неразумных агнцев. Кстати, вам не следовало бы кичиться образованностью, граф, - неодобрительно качнул головой священник. - Ибо сказано в писании "Никто да не узнает ни дня, ни часа". Конечно, принято считать, что это запрет прорицания даты конца света, и никоим образом не следует трактовать эти слова буквально. Но все же... Много зол в сем тварном мире - от излишних познаний, и, не смейте забавляться, от того, что люди научились считать время. Раньше, еще на моей памяти, было не так, никто никуда не спешил. Да и знал обычный человек, хотя бы и аристократ, ровно столько, сколько ему надобно. Иное дело - служитель церкви или ученый. Познание - это их крест, который только им и под силу. А вы, граф, - не они.
- Я - знатный человек, мне этого довольно.
- Конечно, так все нынче думают. А что в итоге? В столице - разврат. В стране - падение нравов. Да разве только в нашей стране?! А все от того, что наукой занимается кто попало. Да и политикой тоже. Кто в девятнадцатом веке стал бы привечать поганых чинцев с их богомерзкими пао[21] и иными сатанинскими изобретениями? Но Валерий не прогнал их, когда они заявились к нему. Не прошло и ста лет - и что же мы видим? В Риме - подумайте только, в Риме! - на улице можно запросто встретить узкоглазого язычника с этими пао за поясом. Я уж не говорю про Венецию или Лондиний. Страшные времена настают, граф, вы же забавы ради подвергаете сомнению слова слуги Божьего. А это один из тринадцати смертных грехов! Прошу вас, сын мой, не уподобляйтесь столичным варварам.
- О, моя совесть чиста, святой отец. И я не подвергал ваши слова сомнению. Это вообще не ваши слова, вы сами признали это. Так что я с чистым сердцем отверг их, как сведения, не слишком согласующиеся со здравым смыслом. Крестьяне, что поделать, могут обмануть хоть самого чёрта...
- Сын мой, - покачал головой святой отец. - Вы опасно приблизились к ереси.
- Что вы, святой отец. Да когда же это я к ней приблизился? Я просто одну из баек этих самых крестьян. Достаточно безобидну. У них ведь есть и похуже. Не всякая благочестивая душа сможет пережить выслушивание такой мерзости... Да упокоится душа отца, - будто только сейчас вспомнив он о потере, Лукресен воздел глаза к небу.
- Аминь, - святой отец опустил взгляд, недовольно сверкнув глазами, как только молодой человек заново увлекся содержимым тарелки. - И научитесь, наконец, сдерживать гордыню, а не то она заведет вас слишком далеко! Я-то всего лишь скромный слуга Божий, но, предпочитая не вспоминать о должном почитании слуг Господа, вы рискуете забыться и совершить проступок наказуемый.
Граф лишь усмехнулся и, кивнув, поднял чашу. Он чувствовал себя свободно, ведь свидетелей очередной размолвки не было. Единственный посторонний - староста деревни - еще спал мертвецки пьяным. Пожелания, которое граф высказал вчера за ужином, отдав старосте вина похуже, тот не мог ослушаться, да и вряд ли хотел бы, и теперь тихо похрапывал в углу, на кучке соломы. А если бы он бодрствовал, то его умишко не распознал бы крамолы. Во-первых, разговор велся на восточнофранкском, языке малопонятном человеку необразованному, тем более живущему в предгорьях. Во-вторых, тон никто не повышал, вся крамола была в игре словами.
Это был второй день похода графа Виррекского. В деревеньке он с отрядом останавливался на ночевку, когда долина Теп, у входа в которую и поставили селение, скрылась в тени грозовой тучи, раскинувшейся на обширном пространстве и стремительно растущей ввысь. Мокнуть в темноте, пробираясь по скользким камням, графу не хотелось.
С утра святой отец снова отговаривал молодого человека. Ночевать и дневать на продуваемых стылым ветром склонах, где не только нет прислуги, но и достойного крова не сыщешь, и притом идти к перевалу, неприступному после давнего землетрясения, - помилуйте, да как можно? Священник уже наслушался историй про эти горы и составил о них представление. Может, через перевал и проберется ловкий малый, говорил он, но и тому лучше поберечься. При давешнем землетрясении обвал раздавил трактир, устроившийся прямо на площадке между долинами, и теперь говорят, будто его охраняют древние чудища и духи погибших хозяев, которые отлично ладят друг с другом. Нечистые, ох нечистые дела творились в том трактире. Конечно, поймать браконьеров, что перехватили неделю назад караван столичного купца - долг графа, но... Только-только отзвучали заупокойные песнопения, только-только приспущенный флаг на шпиле замка снова взметнулся, наполненный ветром - до перевала ли тут? Да что браконьерам там делать? Купец не заходил в долину, он вообще в горы не лез. Его у отрогов убили.
Пикировка продолжалась довольно долго. В конце концов, викарий обиделся и на прощание хлопнул дверью, перебудив всех обитателей дома. Знал бы святой отец, что главные цели похода совсем иные... Хотя чтобы догадаться об этом, нужно было не только знать о сумасбродном характере графа, но и понимать прожектерский склад его ума, а впрочем и задумка с разбойниками вполне укладывалась в представление людей о новом правителе Виррекса.
Лукресену - так звали графа - не был чужд дух авантюризма. Теперь, после долгожданной смерти отца, сын мог развернуться. Проводить время, как многие молодые люди его положения, прожигая жизнь, он не стал бы. Эдак ему незачем было бы торопить смерть Гильямера-старшего. Ездить по праздникам в Градс, Виин, а изредка и в Рим, чтобы посмотреть, как гладиаторы лупят, душат, режут и колют друг друга во славу Божию отец нисколько не мешал, и эти увлекательные зрелища не стоили его смерти. Лукресен мог бы заняться своим графством как рачительный хозяин, и приумножить богатство, нажитое отцом, но опять-таки, тогда ему ни к чему вступать в права наследства сейчас. Нет, ему хотелось добиться большей власти и славы лично для себя. И как можно скорее.
На политической арене Лукресен не имел большого веса, так что лезть туда не спешил, не отвоевав свою долю влияния. Удачный брак или неожиданное богатство изрядно подсобили бы, но ни подходящей партии, ни клада не подворачивалось. А вот кое-какие документы, заверяющие монаршее происхождение рода Гильямер, хранились в горах; граф шел и за ними тоже. Свидетельства о браках, о рождениях, заверенные подписями, печатями и отпечатками пальцев. Их род происходит от Гильхонихов, да-да, от якобы прервавшейся династии знаменитых Гильхонихов Великих. Теперь на троне Виина сидят Ургонихи, но вот прав на трон - а так получается - больше у Гильямеров...
Собственно, именно узнав об этих документах Лукресен поспешил отравить отца. Мало ли кому он еще расскажет? Сами по себе эти документы могли лишь погубить род, а не вознести его. Если станет известно, что Гильямеры происходят от Гильхонихов, то Виталий Ургоних, изъявив желание передать трон, уже через несколько недель будет оплакивать последних Гильямеров-Гильхонихов на похоронах.
Нужен был крепкий тыл, желательно, вне досягаемости Виина. Нужны были войска. Нужна была сила.
Молодой человек положил глаз на Хросмэрэн - карманное княжество за горной цепью. Вот убежище так убежище! Смело можно вести хитрейшие интриги, имея за спиной подобную базу. Юрисдикция Виинского королевства на княжество не распространяется, и агентов тайной службы там куда меньше. А обустроенность? Оттуда рукой подать до Венеции, где обитатели крепости острова Торчелло[22], поговаривали, ухитряются торговать зеркалами на сторону под носом святой церкви, если только сами зеркальщики не приплачивают церковникам, чтоб те запрет не снимали. Да и без ничтожного количества ввозимых зеркал в Хросмэрэне на сто лет хватит диковинок, которые очень удобно дарить нужным людям в Виине. Если взять княжество под свою руку...
Только думая об этом граф счастливо жмурился. И тут же досадовал. Обходной путь туда пересекает слишком много чужих территорий, а пройти напрямую можно только через треклятый перевал. Другие проходы Лукресен не контролировал. Вот и захотел он разведать путь, такой нужный для быстрого и беспрепятственного путешествия в княжество и обратно. В конце концов, свергнуть князя Лукресен вполне мог. Князь был его дядей. Нужно лишь вызвать его на поединок, а когда соперник проиграет - не может не проиграть, - то его земли отойдут Лукресену, ибо победитель и станет наследником. Вот если дядя умрет вне поединка, наследником станет кузен, а того биться не вызовешь, ему всего-то семь лет. Да и права Лукресена на княжество в этом случае и юридически будут призрачными.
Повод для вызова Лукресен уже выдумал. На новогоднем балу (дядюшка вряд ли изменит заведенной привычке рассылать приглашения) он появится, но появится с молодой женой или лучше невестой. Но вот беда - спутница вдруг умирает, по вине дяди, конечно, а как же иначе. И что получается? Идеальный casus belli[23].
О браке Лукресен думал уже сейчас, кандидатуру следовало подобрать получше, такую, чтобы ни у кого и мысли о мезальянсе не возникло (не дураки же все вокруг, ещё сообразят, что фам Виррекс чего-то мутит) да чтобы врага не нажить. Вот свяжешься с дочерью герцога Градса, так он не посмотит, где и кто его дочь убил, у этого всё просто: женишься - значит, отвечаешь головой. И никакой поединок этого не отменит. Да и братишка у неё тот ещё. А жаль, жаль, Ранну на Лукресена и сама запала. Можно было бы забыть об этом вшивом Хросмэрэне, если бы она старшей дочерью была, но нет, Ранну дочь хотя и любимая, но, во-первых, младшая, во-вторых, у герцога сыновья есть.
Сложнее, если на этот сентябрьский бал Лукресена не позовут, тогда придется упражняться в более изощренном коварстве. Пока же довольно готовиться так, чтобы все достижения пригодились и для чего-то другого. Например, граф и сам не знал, какая из целей похода для него важнее. А впрочем - все же фамильные документы. Он ведь мысленно планирует маршрут по крутому склону, очень неудобному. Зато документы именно там. Сокровище, что дороже золота и серебра. И гораздо опаснее. Они или отправят на плаху, или откроют путь на вершину власти. Об этом стоило крепко подумать.
- Господин граф! - побеспокил сладкие грезы аристократа Берсан, полусотник, с грохотом ворвавшийся внутрь. - Здесь какая-то чертовщина творится!
Граф поморщился. Ночью во время грозы над долиной дважды сверкнула огромная перевернутая молния, и некоторые воины из его дружины посчитали это дурным предзнаменованием, будто не видели таких молний раньше. Но поскольку тогда они смолчали, Лукресен и думать забыл об этом. И вот теперь из-за выдумок про чертовщину приходится отвлекаться от измысливания великолепных планов.
- Что такое? - граф нахмурился.
- Йозет заметил летающее чудовище!
По всей видимости, дела обстояли гораздо хуже, боевой дух оставлял желать лучшего.
- Йозет? Он же вчера только малый кубок вина выпил?
- Но, ваше сиятельство! Как же это? Кроме Йозета это чудовище видели Сет и новенький.
Вот тут граф взволновался. И новость беспокоит, и викарий может застращать отряд, заставить Лукресена вернуться. И ведь, зараза, если бы свой собственный страх сеял, так ведь по глазам видно, что не верит он в чудищ, просто в неге пребывать хочется подольше.
- А ты видел?
- Я сразу сюда.
- Хвалю. Зови их. По одному! И не давай им говорить между собой.
Начал он с Йозета. Старый вояка подробно описал чудовище, по его описаниям оно вышло небольшим, очень странным на вид - будто к паучьему тельцу прикрепили четыре обруча с бочек, - и трещавшим, словно пугало на пшеничном поле. Сет рассказал, что услышал восклицание Йозета и повернулся в ту сторону, с его слов - это огромная стрекоза, с крыльями в половину человеческого роста. Чудовище жужжало, будто майский жук. А новенький по имени Ен, как оказалось, увидел чудовище еще раньше Йозета. Он заметил его, когда оно вылетело из долины. Сначала оно зависло над деревьями, а потом поплыло к просыпающейся деревне. Только вот он говорил, что чудовище было огромным, больше быка, и висело оно очень высоко. При этом мычало.
- Оно вылетело из-за перевала?
- Я не знаю, где перевал, ваше сиятельство.
- Пойдем.
Он вывел новичка на улицу и нетерпеливо махнул рукой:
- Оттуда?
- Нет, господин граф, во-он оттуда, - и Ен указал на две ладони левее, в саму долину.
Итак, неведомая сущность прилетела не с самого перевала, хотя она могла просто не карабкаться ввысь. Что же это? Граф решил, что прав Сет. Какая-то огромная стрекоза. Может быть, перевал заполонили похожие твари? Но, может, это просто демон, они мастаки личины менять... Да нет, бред какой-то. И викарий так же подумает, только на радостях запретит даже в долину входить, а документы - именно там. Ослушникам пригрозит анафемой и геенной огненной. Графу-то не посмеет, но ведь и граф не такой дурак, чтобы в одиночку лезть в пасть неизвестной опасности, известной хватает. Браконьеров-то он не выдумал и действительно о-очень хотел побеседовать с ними по душам. Однако встреться он с ними в одиночку, обмен мыслями пойдет в нежелательном русле.
- Берсан! - крикнул он полусотнику. - Собираемся. Через час-другой выступаем. Сета, Йозета и Ена держи по отдельности, и всех, кто их слышал, тоже. Не давай болтать. Святого отца не волнуй, стар он.
Берсан кивнул.
Граф прошелся по подворью, распугивая мокрых кур, и шагнул в конюшню, где еще спали несколько человек. Пинок-другой - и там началась возня. Графского Тарана приводили в порядок, прежде чем взнуздать, а сам граф тем временем вернулся в дом старосты, чтобы одеться и приготовиться.
Когда пришло время выходить, Тарана подвели Лукресену, и тот сразу преобразился, едва запрыгнул в седло. Граф обязательно залюбовался бы собой, если бы мог, но увы... Зато он был уверен, что выглядит безупречно, как приличествует кандидату в короли: величественная осанка древнего вождя, уверенные движения и размеренный шаг... Впрочем, последнее - заслуга коня, который в остальном вел себя отнюдь не аристократично, и даже по-хамски пытался бесцеремонно обнюхать каждого встречного. Однако несмотря на несознательность коня, отряд послушно растянулся недлинной лентой вслед за своим предводителем.
_______________________________________
{21} Пао - здесь - пушка, пистолет, иное огнестрельное оружие (от кит. 炮; - pào).
{22} Торчелло - один из венецианских островов. В нашей реальности зеркала делали на острове Мурано.
{23} Casus belli (лат.) - формальный повод для возникновения между государствами состояния войны.

[Biotech]

Неизвестные горы, декади второй декады флореаля 218-го года от Революции, 3:84 по восточному времени ССАФ(9-е мая 2010-го года по дореволюционному летоисчислению, 9:13 по неметрическому времени)/17-е мая 2010-го года
Дина
Робот-разведчик мог летать вполне самостоятельно. То есть, мог бы. К сожалению, спутники всемирной навигационной системы висели теперь уже в ином пространстве, и вести беспилотник пришлось вручную, оставив на откуп автоматике выравнивание и поддержку эшелона, да еще возврат и набор высоты, если сигналов не будет. Хотя не так уж это и плохо: меньше шансов проглядеть контейнеры и запомнить подходы к ним.
Сначала Дина вывела робота на расширяющуюся спираль. Но сверху ничего не было видно, сплошное море облаков с островами пиков. А при спуске из ваты тумана неожиданно вынырнул опасно близкий утес. Нет, спираль категорически не годилась. Ни ориентиров, ни карты, а тут еще гористый рельеф. Вся польза свелась к единственному контейнеру, обнаруженному где-то за этой горой. И то дело.
Дина опустила разведчика под облако и направила машину вдоль долины на север, откуда дул стихающий уже ветер.
Низкие облака значительно снизили шансы найти контейнеры немедленно, хотя квадрокоптеру удалось запеленговать сразу два из них. Но оба были в облаке, то есть пока что необнаружимы визуально. Взгляду камеры был доступен очень небольшой участок, и там ничего не было. Из вещей. Зато обнаружилась заросшая тропа, то забиравшаяся в облако, то спускавшаяся почти что к ручью. И натоптали ее люди! Если, конечно, это не горные козлы утыкали края опасных участков палками.
Дина пришла в возбуждение. Люди! Ура! Мир не дикий. Хотя бы лишние руки тут есть.
Робот, послушный полученным командам, рванулся шмелем вдоль тропы на север. Минут* через десять он достиг выхода из долины, и Дина разглядела населенный пункт подле реки. Далее высились приземистые холмы, тонувшие в синем мареве, а еще дальше угадывалась еще одна горная цепь. Облаков в той стороне уже не было.
С высоты двадцати метров и расстояния в три сотни селение Дина видела как на ладони. Улиц не было, не было также и заборов. Селение окружили частоколом из заостренных бревен, из которых часть когда-то изъел огонь. Прибитые к земле домишки расположились вразнобой, а под их стенами стояли привязанные к столбикам лошади. Они иногда поднимали то одну, то другую ногу и подолгу держали их на весу. Интересно, но... Это были лошади. Им место в зоопарке. Роль транспорта в мало-мальски развитом мире - не для них, а эти были частично оседланы. Поэтому стаду овец, щипавшему травку в паре километров, Дина порадовалась вяло. Вкуснятина, и питательная. Но нет признаков электротехнических сооружений, а учитывая, что с утра не получилось засечь хотя бы угасший радиосигнал... Диагноз ясен.
Домики Дине не очень понравились. Неказистые. Неуютные. Деревянные, с фундаментами из дикого камня и стенами из неотесанных и даже неошкуренных бревен. Только один из них сложили добротно и со вкусом. Со вкусом, насколько Дина могла о том судить, оценивать такое она умела из рук вон плохо, а когда выдавала свои суждения при Жане, тот делал настолько сложное выражение лица, что Дина, несмотря на ее успехи в понимании мимики, не могла его расшифровать. Но, по крайней мере, этот домик построили из досок. Значит, пилить их умели. Отлично, не все так плохо!
Увлекшись поселком, Дина как-то забыла о людях. В ответ те напомнили о себе сами, тыкая пальцами в направлении робота и переговариваясь. Дина торопливо увела машину вниз и в сторону. Реакция людей, чрезмерно оживленных и перепуганных, ей тоже не понравилась. Не понравился ей и их внешний вид. Слишком уж кустарно выглядела их одежда. Пояса, перевязи, узлы. Ни единой технологичной застежки, максимум - пуговицы. Дина окончательно уверилась, что этот мир отсталый, хотя нашлись кое-какие проблески. Идеальное место для проживания, и очень плохое - для добычи нужных сейчас ресурсов. Но могло быть гораздо хуже.
А вот что ей действительно не понравилось, так это то, что люди, увиденные ею, были вооружены, пусть и холодным оружием, и, главное, собирались куда-то идти. Не в ее ли направлении? Больше ведь некуда.
Это плохо. Вступать в контакт, конечно, надо. Но не теперь же? Местного языка Дина не знала. Даже не слышала еще. Затаиться? Ну, парашют-то она с дерева снимет. А остальные грузы? Найдут же, с их стороны там как раз два контейнера.
Дина с неудовольствием взглянула на вооруженный отряд еще раз и отдала роботу команду на возврат - пора было зарядить его, точнее, сменить аккумуляторы. Сама же села прямо на землю и задумалась, поглядывая на экран.
Нет, сейчас контакта однозначно не получится, рассуждала Дина. Особенно плодотворного. Добро бы это были какие-нибудь селяне, а эти - бандиты какие-то. Или солдаты. Заставить их отказаться от своих намерений? А от каких? Может, они на охоту идут? Тогда и дергаться ни к чему. А если на войну? Тогда и сами они опасны, и их цель тоже. Которая, кстати, где-то тут может быть. Не пора ли переоблачится в бронескафандр? Или хоть бронежилет от него надеть? Пожалуй, да. И химоружие надо подготовить. Но - на потом.
Конечно, Дине ничего не стоило потравить отряд на марше; например, при помощи того же робота. Но такой вариант ее не привлекал. Во-первых, запасы газов и ядов небезграничны. На синтетические бактерии-хемопродуценты полагаться глупо, чай, не завод. Во-вторых, она тут гостья, а не наоборот. Это сковывает. Хорошо еще, что вокруг дикая природа и что плодов чужого труда здесь нет, не то не усидела бы. А так - территория неухоженная, прямо сейчас никто тут не живет, значит, у Дины на нее те же права, что и любого другого существа, а то и побольше. Но существование Дины те люди не принимают в расчет, не могут, а, значит, возможная угроза точно не адресная. Это ведь она гостья, а не они. Следовательно, на нее никто не собирается нападать сейчас, и сделать это самой - попросту несправедливо. И, в-третьих: если здесь есть их враг, не проще ли позволить двум отрядам проредить друг друга, нежели вмешиваться самой?
А с другой стороны - если они все же нападут именно на Дину? Не поубивав их сейчас, она рискует стать жертвой. Поубивав - осложнит будущую легализацию. Мало ли, что тут за порядки? Другие варианты... Дина была чрезмерно миролюбива. Настолько, что не нажила опыта открытых конфликтов, а оттого все ее нетщательно продуманные действия не могли не быть жесткими. Очень уж полярно Дина относилась к применению силы: пусть будет или по максимуму, или вообще не будет. Разум способен предложить альтернативы, но Дине просто не казались правильными полудействия, вот чем дело. Она чувствовала себя скованно, если обдумывала именно такие варианты. Вместе с тем, убивать людей - а именно это получится, если она приложит все возможности для немедленного разрешения конфликта - ей никогда не хотелось. Настолько, что мысль об этом приходила только под влиянием внешних причин. Пусть технически она не относится к этому виду, уничтожать разумных существ жалко.
Нет, ясно, что если дойдет до дела, ей хватит долей секунды. Тогда колебаний не будет. Как их нет, когда на природе попадается что-то съедобное, каким бы пушистым и симпатичным оно не выглядело. Как не было вчера, перед тем, как она впервые убила человека. До - волнение, мимолетное сожаление. После - холодное равнодушие: всё равно ничего не изменить, а чувства потери нет. Но ведь не хочется, чтобы дошло до дела!
Вот и что тут делать? Убивать нежелательно. Целый и невредимый отряд способен напасть и причинить вред. В каком случае он не нападет? Ведь именно это и есть цель, а вовсе не его гибель. А не нападет он, если все умрут. Если нападение посчитают невыгодным. Если поймут, что нет шансов. Если Дина просто не их цель. Если... Если они не доберутся до базы!
Надо выдвинуться навстречу. И завернуть их. Еще можно... Точно. Лошадей напугать! Ведь кто Дина? Химера!
Они, конечно, потом вернутся, но и Дина готова будет.

[Biotech]

Глава 9
Долина Теп, гора Тальта, Виррекское графство, 15-е мая 2010-го года от Рождества Христова
Взгляд со стороны
Над стоянкой разбойников витали запахи пота, перегара, гноя и крови. Бородач средних лет дремал, накрыв глаза перебинтованной рукой с черно-красной кляксой. Ещё трое - здоровых - бездумно смотрели в небо. В яме с кострищем источали удушливую вонь жженой кости объедки. Из сумок, сваленных под кустом, выбивался запах прогорклого сыра и браги, тонкий дух пересушенного хлеба почти не ощущался. Зато аромат жареного мяса был очень силен, да и чеснок, и лук крепко били в нос. Парила влажная земля. Под куртками и телами прела трава, накинутая на лежанки из лапника.
Но вряд ли эти запахи смогли бы привлечь хоть чье-то внимание. Слишком неподходящим было место. Кусты и низко склонившиеся деревца создавали своеобразный рваный и неровный купол, где разбойники и разбили стоянку. Едва запахи выбирались наружу, свежий ветер сносил их с горы и развеивал.
К лагерю никто не подобрался бы незамеченным, да и найти тот было непросто. Даже с воздуха. Разве что не без помощи тепловизора, которые в этом мире были только у одного существа. Но это самое существо вовсе не считало своим долгом исследовать с его помощью абсолютно все окрестности, по крайней мере, до достижения первоочередных целей. Так что четверо людей в поношенной одежде лежали под густыми кронами вполне спокойно, никем не замеченные.
- Слышь, Медведь, а что это фам Виррекс задумал? - после долгого молчания кивнул один из разбойников на противоположный склон долины. Отсюда никого не было видно, но быстроногий Овод, в младенчестве окрещенный по вдохновению придурковатого деревенского священника Вениамином, с утра заприметил необычное шествие и сообщил о нем товарищам. Сам он теперь бродил по горе, в поисках зверья и подходящих жертв рода человеческого.
- Нас ловит, - буркнул атаман, как ни в чем не бывало перевернувшись на бок. Секрета из того, что шепнул ему Овод, он не собирался делать.
- Так чего ж мы сидим?!
- А чего метушиться-то? Он по Штрету идет, мы на Тальте сидим. И егерей не взял, даже собак и - то оставил.
- Так какого рожна ты брешешь, что он по нашу душу?!
- Может, и не по нашу, - разговор развлек атамана, оттого он и не рявкнул в ответ на возмущение любопытного подельника. - Это ж граф. Мало ли, что у него на уме? Может, он на охоту пошел?
- Это с отрядом-то? Да еще и туда?
- Ну а что? У меня деверь в его графстве живет. Так вот папашка его, графа, то есть, а не деверя, с дурного ума охоту прямо со всем отрядом в хлебном поле устраивал. На куропаток. Да с саблями. А потом ругался, что подати заплатить не могут... Чудил - не дай Всевышний. А этот, вишь, в лес пошел. Ты это, сил набирайся. Нам выходить сегодня пора, не то хватятся нас. Только зверья набить надо, ну это Овод на себя возьмет.
- Так это ж браконьерство!
- Глупый ты, Кость. Браконьерство-то да. А ты три четверти туши отдай управляющему, и не будет никакого браконьерства. Хотя можно не охотиться. И не отдавать ничего. Только вернешься ты с пустыми руками, и спросят тебя "Зачем ты, Митель, так долго пропадал?". А ответить тебе нечего.
- Так я ж углежог! Найду, что сказать и показать. У меня знаешь, сколько запасено угля?
- Ну, может тебе и поверят, что ты чистенький, хотя я бы твоей чумазой роже не доверял. Может, нам всем поверят. Но лучше напоказ мелкий грешок выставить и делать вид, что прячешь именно его. Так доверия больше.
- А почему тогда просто не отдать денег часть, а, Медведь? - спросил ещё один разбойник.
- И ты дурак. Хуже, чем Кость. Так ты больше потеряешь. А управляющий тебя всё равно кому надо сдаст. Не в этот раз, так в следующий.
Снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь гудением мух. Каждый задумался: кто - о коварстве и вероломности баронского управляющего Сертеха, кто - о предстоящем дележе и будущих покупках, кто - о зловещей арене, куда можно угодить и за меньшие провинности. А кто просто спал, получив несколько дней назад рану от обнаглевшего купца. Никто не торопился заговорить, пока не вернулся Овод.
Своим появлением тот наделал немало шума и переполоха, но совсем не обратил внимания на похватавших ножи товарищей.
- Уф! Эй, слушайте! Я такое нашел - у-у-у! - он изобразил неземной восторг на лице и поднял руки, потрясая ими.
- Чего ты нашел? - радостно встрепенулись прочие. И даже раненый. Только Медведь встревожился. Не любил он неожиданностей, даже и приятных.
- Клад!
- Клад-то? - недоверчиво сощурился Медведь, вздохнув с облегчением. - И где?
- Там, - он возбужденно махнул рукой на юг. - Огромный железный ящик. Стальной даже!
- Не врешь?
- Чтоб мне сдохнуть! Гляди, что я принес!
Сказав это, он вдруг полез обратно в кусты и ловко втащил на стоянку скрученную в гигантский ком ткань. Оттуда свисали тонкие веревки, намотанные на нее клубком.
- Шёлк! - выдохнул Медведь и неверяще ощупал ткань. - Нет, не шёлк даже. Что-то другое, я такого и не видел никогда... Ты почему ящик не притащил?
- Медведь, да он с меня высотой. В нем сотни две-три фунтов весу. Если пустой! А он полный. Я ногой толкнул - не стронул. И отзвук такой... глухой. Мы и вместе его не подвинем. Пилу бы для железа, или хоть молот.
- Пилу ему, - проворчал Медведь, совсем успокаиваясь. - Где я тебе её возьму, пилу твою? А вот ткань - это славно. В город поедем - на ярмарку подадимся. Со мной хочешь? Возьму! Жалко, нет у меня связей, продешевим. Но и то хлеб.
Разбойники загомонили.
- Тихо! Отвечай, ты зверя набил?
- Конечно, Медведь, - осклабился Овод. - Два горных козла, и три волка... А может, еще клады поищем?
- Ну, поищи, поищи, - усмехнулся Медведь. - Знать бы, откуда это всё взялось. А хотя... - его глаза зажглись в азарте. - Помните, с утра пятно белое на деревьях было? Я так думаю, это тоже ткань была, такая же. Сушилась, наверно. И хозяин там может быть. Эх, пощупать бы его!
- А ты уверен? Знаешь, если он как тот купчишка, то ну его...
- Мы на него сразу не полезем. Но сам посуди, "клад" твой без охраны ведь был. Да и как ты его заметил, бросили, небось?
- Ну... да. Он просто на земле стоял, только тканью прикрытый. От птиц, наверное, или от солнца.
- Видишь? Не может там быть большого отряда, не то припрятали бы, если что. Сейчас же пойдем туда, к ночи как раз доберемся. Сторожко посмотрим, что и как, а там и решим, что делать. Нам все равно по пути.
- В темноте по горам? Да ты никак рехнулся?!
- Я? Нет. Я эти горы вдоль и поперек исходил, каждый камушек тут узнаю на ощупь. А вот кто другой - нет. Так что собирайте вещички, пойдем. Нам главное с графом не пересечься, а так хоть трава не расти.

[Biotech]

Долина Теп, гора Штрет, Виррекское графство, 15-е мая 2010-го года от Рождества Христова
Взгляд со стороны
Отряд полз вдоль старой тропы по левую сторону долины. Как ни велико было искушение идти по дну, пришлось от этого отказаться: там ревел студеный поток, то пробиравшийся между тесными скалами, то широко разливавшийся белой пеной, то обрушивающийся с камней водопадом. А по горе Тальта, гораздо более удобной, не позволил идти уже сам граф.
Люди не торопились. Спешенные всадники руками отводили ветви деревьев, которые нельзя было обойти, а те норовили обрызгать водой идущих позади. Беззвучно носились мошки, где-то в глубине крон перекрикивали приглушенный шум воды птицы, замирающие, когда люди пробирались мимо.
Когда попадался удобный для конных участок дороги, всадники снова взбирались на своих коней и шагом либо рысцой проскакивали его.
Время от времени животные беспокоились, ступая по скользкой траве. Чей-то конь всхрапывал, подкидывая голову, и тогда каждый член отряда настороженно замолкал, оглядываясь по сторонам. Только викарий бормотал что-то под нос, перебирая почерневшие от времени деревянные четки, но, надо отдать ему должное, делал он это совсем не слышно. Он один не спешивался, но ехал он на ослике. На священника устремлялись то благоговейные, то напуганные взгляды. Порой по нему скользили взгляды равнодушные.
Через час отряд добрел до приличной террасы шириной в три дюжины шагов, где не нужно было ни хватать обросшие мхом скалы, ни прижиматься к ним, ни держаться за стволы деревьев. Граф, идущий впереди, огляделся и вдруг поднял руку, останавливая людей и подзывая Берсана. Тот оставил коня Ену, перед тем грозно взглянув на новичка, который уже знал, что это означает, и потому сразу закивал, скосив взгляд на викария.
- Что ты об этом думаешь? - граф указал рукой влево, где сгущались деревья и громоздились скалы.
Берсан пригляделся, не торопясь с ответом. Раз уж граф спрашивал именно его, да еще вот так, то это вовсе не проверка из тех, что он любил устраивать, а действительное затруднение.
За террасой в стороне от тропы что-то матово блестело сквозь плотную листву. Берсан напряг взгляд, пытаясь рассмотреть, что именно видно между ветвями буков и сосен. Безуспешно.
- Не знаю, ваше сиятельство. На меч не похоже, это точно. Взглянуть бы поближе, я бы сразу...
- Сам не ходи. Есть же молодежь... Ен! Сюда. Лучникам приготовиться.
Ен поторопился исполнить приказ, оставив обоих коней соратнику. Между тем, лучший лучник уже распоряжался, а граф обратился к Ену:
- Так. Видишь, блестит? Слазай туда и проверь, нет ли чего подозрительного. Потом тащи сюда.
- Будет сделано, ваше сиятельство, - кивнул Ен и осторожно продрался между мокрыми скалами.
Вскоре он звонко крикнул:
- Все спокойно! Только я не знаю, что это!
- Подбери и принеси, - процедил сквозь зубы граф, не рассчитывая, что новичок его расслышит. Однако тот если и не расслышал, то вспомнил, что ему говорили, и вскоре передал графу странный предмет, отливавший черным перламутром. Граф на время забыл про нерасторопность парня, да и про нахмурившегося викария, чей ослик топтался тут же. Его взгляд загорелся искренним интересом.
- Что бы это могло быть? - граф с видом знатока повертел в руках неведомое приспособление.
Оружием это точно не было. Нет ничего острого, а сам предмет весил очень немного. Гораздо легче меча, стального или деревянного, при размерах намного более превосходящих его. И на пао он тоже не походил. Граф-то знал, как они выглядят, да и в устройстве их немного разбирался, хотя само это знание было для него опасным, проведай о том Святая Церковь.
- Сие есть диавольская вещь! - назидательно сказал святой отец. - Вам придется сжечь ее, сын мой, как она вам ни приглянулась. И вернуться. Это ваше искушение.
- О, сомневаюсь, что дьявольская, - отмахнулся граф Виррекский. - Я уверен, что она рукотворная. И я не думаю, что она станет гореть, ведь - посмотрите! - это металл, только легкий. Любопытно, для чего же она служит?
- Может, для котелка? - подал голос Берсан.
- Для котелка, говоришь? Гм. А что? Это же тренога! Неплохая догадка, молодец. Вот так она раскидывается, - граф потянул ножки в разные стороны, и все три послушно растопырились. - Вдобавок, они выдвигаются. Вот этак, - попробовал он. - А сюда можно привязать бечевку. С котелком, или с куском жаркого. Сделано с умом, с большим умом. Вот только кто принес сюда ее, хотелось бы знать?
- Браконьеры, ваше сиятельство.
- Браконьеры, говоришь? Я очень сомневаюсь в этом. Ты сам посмотри: механизм довольно сложен. Эти мерзавцы такой если и достанут, то не бросят даже сломанным, а этот вполне исправен. Да у тебя самого мастеровой опыт есть, погляди, какой гладко отполировано, как ладно сработано. А письмена? - услышав это, завозился святой отец. - Зачем же они этим разбойникам?
- Письмена? Граф, ваша наивность не знает границ, - святой отец слез с осла и требовательно протянул руку. - Какое же, по-вашему, у них происхождение? В чьих руках уже побывал сей предмет? Будьте добры передать... Ага, вот что за письмена! Да это сарацинские чифры! Число зверя! Нет, сын мой, я запрещаю, слышите, запрещаю вам брать это с собой. Вполне может быть, что котелок, о котором говорил Берсан, сюда действительно крепили, но какое диавольское зелье варилось в нем? Если вам угодно, себя вы можете губить сколько вам заблагорассудится, я всё равно буду молиться за вас, но вы не посмеете смущать остальных.
- Выше высокопреподобие, а не заблуждаетесь ли вы? По-моему, вас это не касается, - с фальшивой улыбкой спросил граф. - Эта находка - наш законный трофей. Вам может нравиться эта вещь, она может вам не нравиться, но не слишком ли вы самоуправны?
Испуганно завозилась часть отряда. Ей-богу, овцы! Как пить дать, работа викария.
- Вот даже как? - расправил плечи святой отец. - Что же, я отвечу. Нет, не слишком. Мой сан довольно высок. Я, милостью Божией, викарий Карийской епархии. Мог долг - беречь сиих и многих других агнцев, а не малодушно отдавать их души на растерзание диаволу. Если вы, сын мой, христианин, услышьте и поймите меня. Усмирите свою гордыню и поддержите меня. Я надеюсь, что враг рода человеческого будет посрамлен, пытаясь загнать вас в свои сети, и мне было бы весьма прискорбно узнать, что справедливо обратное, что вы продали свою душу и попытались сторговать не только ее... - он не договорил, оставляя прочее на долю воображения слушателей, готовых представить любые ужасы.
Агнцы, половина которых попробовала кровь, а некоторые - так и вовсе на арене - невольно прислушивались. Они разом вздрогнули, когда святой отец замолчал. Слишком убедителен он был, а рядом к тому же таилась неизвестная, может быть даже потусторонняя опасность.
Люди графа, очевидно, чувствовали большее доверие к святому отцу, который - прямо сейчас - был сильнее. Так недалеко и до неповиновения и бунта... Что недопустимо.
Граф опустился на одно колено и протянул торжествующему викарию левую руку.
- Простите, святой отец. Это юношеская вспыльчивость.
- Прощаю, сын мой, - викарий обхватил на мгновение безымянный палец графа большим пальцем правой руки, и граф поднялся. - Вы упали, я поднял вас. Но постарайтесь более не спотыкаться. И прислушивайтесь ко мне, когда я говорю от лица церкви. А когда я говорю о кознях диавола, можете быть уверены, что говорю я от лица церкви. Прошу вас, граф, сожгите эту мерзость.
- Святой отец! Я уже говорил: это металл. Металлы не горят.
- Видел я одного... шута в Виине, - ответил викарий. - Так у него металлическая стружка в банке очень даже горела.
- Ну, я все-таки не шут. И потом, есть более важные дела. Это мои леса, а я что-то не припомню, чтобы прежде тут водилось нечто подобное. Значит, кто-то это сюда принес, например, колдун. А если так, то он может быть еще тут.
- Что же, тут вы правы. Распорядитесь обыскать окрестности.
От такой наглости Лукресен даже растерялся на мгновение, но тут же взял себя в руки. По губам викария скользнула покровительственная улыбка.
В другое время искать след отправили бы Ена, как новичка, а потом потешались бы, глядя, как тот ползает по камням на четвереньках - каждый, кто попал в отряд не из охотников, норовил прильнуть к земле без всякой нужды, - но соратники были изрядно напуганы чертовщиной. Потому след вышел искать Берсан, сомневаясь в своей способности найти хоть что-то после вчерашней грозы
Едва пробравшись к месту, где нашли подозрительную вещь, он, по старой привычке, сперва окинул взглядом окрестности и втянул ноздрями воздух. Зашевелилось беспокойство, и старый солдат прислушался. Тихо шуршала листва, внизу шумел разлившийся ручей, потревоженные было птицы снова запели. Никакого движения. Тогда что это? Неужели запах?
Он снова принюхался. Да, теперь он ощутил нечто. Запах был чужд лесу и совсем незнаком Берсану.
- Что у тебя там? Нет следа?
- Господин граф, разрешите подержать на ту штуку.
- И не думай! - возразил святой отец.
- Но запах...
- Не смей искажать образ Божьего творения! Нос человеку дан, чтобы обонять благовония и пищу, а не колдовские вещи. Запомни, скверна может войти в тебя и таким путем.
"Да пусть так", - подумал Берсан, опуская взгляд вниз. Следа не было, что не помогло ему унять или объяснить растущее беспокойство.
- Ничего! - объявил он вслух.
- Плохо, - граф потер подбородок. - Но сейчас мы все разведаем. Возьми парней покрепче, пойдете вверх. Веревкой только обвяжитесь.
- Хорошо, ваше сиятельство. Но почему туда?
- Потому что следов нет. А ты должен был увидеть хоть что-то. Значит, эта тренога сверху упала. Да и оглядеться не помешает.
Забеспокоились кони, но никто, кроме Берсана, не обратил на это внимания. Его, занятого отбором ребят, тревога кольнула сильнее, так что он торопливо указал на первых попавшихся.
- Возьми ещё Быка, на всякий случай, - посоветовал граф. - Если...
- Октавия! - буркнул викарий. - Нечего погаными именами разбрасываться.
Граф выразительно посмотрел на священника, но тот смолчал.
- Если там есть кто - тащите сюда, - продолжил Лукресен. - Живым! Если только отбиваться не станет.
- Ваше сиятельство... - потупился Бык-Октавий. - Дозвольте, его высокопреподобие с нами пойдет?
- Не бойся, сын мой. Единственно, сам страх достоин того, чтобы его бояться. Благословляю тебя.
- Благодарствую, святой отец, - вздохнул Бык.
- Давай-давай, - прикрикнул Берсан.
Едва они стали обвязываться, как заржал первый конь. Потом второй. Скоро все пятнадцать коней стали рваться, и всадникам стоило немалых усилий успокаивать их. По-прежнему пели птицы вдалеке, а ласковый ветерок обдувал вспотевшие лица воинов. Но тем более жутко им стало. Даже у графа зашевелились волосы.
- Берсан! Стой!
Те были рады-радешеньки такой команде.
- Господи, что это?! - воскликнул Ен. - Что с конями?
- Это диавольские козни! Ах, граф, отчего вы меня не послушали! Я ведь предупреждал вас, сын мой! Выбросьте же эту мерзость в ущелье, быстрее! И молитесь, молитесь, дети мои.
Граф нехотя швырнул непонятную штуку вниз. Но наваждение не прекратилось. Правда, молиться он не стал, но, по крайней мере, половина отряда бухнулась на колени, бормоча слова "Pater noster". Почти никто, кроме разве что викария и графа, не знал больше этих двух слов.
Но буйство коней не ослабевало.
- Назад, дети мои! Вниз, скорее вниз! Нет позора в том, чтобы уйти с честью.
Вот это мнение граф разделял, так что он торопливо подтвердил его слова, и через несколько минут отряд с трудом увел волнующихся коней вниз, к площадке пониже.
Спуск занял не так уж и мало времени, а кони полностью успокоились только внизу.
В отряде оживленно обменивались впечатлениями. Несмотря на то, что событие только что произошло, и даже не было ясно, грозило ли им что-нибудь, подробности нарастали как снежный ком. Кто-то уверял, что чуял серу, а Ен заверил, что видел лесовика. Лукресен только собрался зло оборвать дружинников, как заметил ту самую непонятную штуку на дереве, склонившимся над ручьем, шагах в трехстах ниже. Он суеверно перекрестился, но внимания викария обращать на нее не стал. Святой отец запросто заставит лезть за ней, чтобы сжечь. Ни к чему людей гонять. А даже если нет, погонит всех назад. Между тем как хотя бы документы следует найти. Благо они недалеко.
И все же, следовало разобраться в том, что там творится, и разведать обстановку.
- Берсан, Бык! (Викарий злобно сверкнул глазами, но смолчал.) Ступайте же!
- Да как же это, ваше сиятельство? Кони вон как испугались, а они, чай, скоты умные.
- Ваше сиятельство, я думаю, Бы... Октавий прав, - поправился Берсан, перехватив взгляд священника. - Но ваше слово - закон.
К задумавшемуся графу обратился Гиль:
- Ваше сиятельство, отправьте и меня. Посудите сами, зачем вам захватывать колдуна силой? Сдаться он может любому из нас, а чтобы убить - хватит и одной стрелы.
Лукресен недоуменно посмотрел на лучника, но вдруг вспомнил, что у того скоро свадьба. Ясно, рассчитывает на награду, подумал он.
- Что же. Отправляйся с Берсаном, он поищет след. И Горта прихватите. Два лука лучше, чем один.
Едва Гиль открыл рот, как Горт, стоявший с задранной головой, тронул плечо графа:
- Ваше сиятельство, там человек.
Граф поднял голову. Действительно, на террасе мелькнула человеческая фигурка, беспечно шагавшая вперед. Потом ее закрыла скала.
- Берсан! Чего же ты ждешь? Отправляйся с ними, и Быка возьми. И попробуйте его пригласить ко мне, вдруг он благородного сословия. Чихнет, - обратился он к лучникам, - рукой дернет, прыгнет, побежит - стреляйте. Берсан его в капусту покрошит, если слишком близко к вам подберется. Ты только Быку дай себя проявить. Уже три года в как в отряде, а толку...

[Biotech]

Антон
Антон дремал, привалившись к валуну. Это не был полноценный сон. Просто... Просто ему было нехорошо, лихорадило его. А даже неполноценная дрема облегчала симптомы.
На этой терраске никаких признаков кострища не было. Антон самообманом убедил себя, что здесь нужно сделать привал на тот случай, если терраска все же та самая, где он видел пламя, и как следует изучить ее. На самом деле, он изучал снимок на телефоне. И притом неоправданно долго. Нужная терраска была зеленее: там росла трава; а тут - только голые скалы.
Антон уже никуда не спешил. Он с самого начала переоценил свои способности к альпинизму. Когда он, кряхтя, как старый дед, добрался до натоптанной дорожки, по которой можно было спокойно идти, не опасаясь упасть с обрыва или поскользнуться на камнях, до кострища осталось от получаса до целого часа пути. Кокпит он страстно желал выбросить еще раньше, чтобы не тащить с собой. Но - там была и аптечка. И фотоаппарат. И нетбук. Правда, этот не работал, но выбрасывать его все равно жалко. И это не говоря о деньгах и документах.
Сделав привал, он мог бы и не искать оправданий в самообмане, просто Антон не привык поддаваться недомоганиям. А сейчас другого выхода не было. Тяжелую голову сжимал обруч мигрени, а между тем в аптечке не было банального аспирина. Наличествовали обеззараживающие таблетки, антибиотики, которые Антон пить пока не рискнул, валерьянка (а вот ею он угостился), анальгетики, да даже противошоковый набор. А аспирина не было. И ничего жаропонижающего. Кому такая аптечка нужна?
Вдруг его слух уловил чье-то тяжелое дыхание. Антон подскочил так, будто его с размаху усадили на разогретую сковородку.
На террасу откуда-то снизу выскочил отряд из четверых вооруженных людей. Два мечника и два лучника.
По коже забегали мурашки. Антон подскочил к круче, чтобы вскарабкаться, но выветренные камни осыпались под руками, и через полметра Антон сорвался. Повторять попытку он не стал, ринувшись к кустам. И споткнулся.
Тогда Антон встал и повернулся лицом к нагнавшим его преследователям, потому что ничего другого он не мог.
Ему скомандовали что-то непонятное. Он не знал, что делать. Наверное, он бросился бы на лучников, тем более, что тех всего двое, и какие-то шансы имелись бы, но у остальных двоих бандитов были мечи. Что он им мог противопоставить?
Теперь скомандовали угрожающим тоном. Только непонятно было, требуют ли от него оставаться на месте, сдать оружие, которого нет, или приблизиться, жестов он не мог точно понять.
Через секунду под ноги ударила стрела, взрыв землю. Да чего же они хотят?! Гады! Хоть бы яснее свои требования выражали, а то так пропадешь ни за что.
Очевидно, сообразив, что их не понимают, мечники решили подойти вплотную. Лучники остались на месте, метрах в десяти. Они держали луки натянутыми.
С каждым шагом мечников сердце у Антона бухало в груди. В крови бушевал адреналин, который весь ушел на то, чтобы замереть. Наверное, это прокатит в случае, когда жизни угрожает сытый хищник или совсем дикий человек, который убить может только забив или прокусив горло, для чего нужен очень и очень серьезный повод, но при столковении с человеком полудиким и вооруженным, который может использовать смертоносное оружие просто на всякий случай, это скорее было гораздо опасней. Антон это понимал, но у него не было готового решения, а найти его сходу он тем более не мог.
Кто знает, что произошло бы в следующую секунду после того, как из глубины долины раздался душераздирающий вопль, а лучники рванули тетиву луков, отпуская стрелы на свободу, если бы кто-то не схватил Антона за шиворот и не рванул его куда-то назад, прямо сквозь кусты. Антон шлепнулся о землю, разом вспомнив обо всех синяках и царапинах, но сознания не потерял, хотя никак не мог понять, где небо, а где земля.
Рев бандитов едва не оглушил его. С их стороны послышались щелчки и тихое свистящее шипение, на которые совсем рядом отзывался то глухой стук, то сотрясение кустов, с которых прямо на голову Антону оседали мелкие капельки воды. Потом вдруг над ухом раздалось шесть-семь громких слитных хлопков, напомнивших новогодние фейерверки не только звуком, а и кислым запахом сгоревшего пороха, от которого засосало под ложечкой... И наступила тишина, нарушаемая приглушенными воплями откуда-то издалека.
* * *
Его поставили на ноги, ухватив за шиворот, что вполне объяснимо, сам бы он не встал.
Подняв взгляд, Антон с огромным удивлением увидев перед собой черноволосую кареглазую девушку с узкими плечами и такими же бедрами. Притом выше него на целых полголовы! Сколько же в ней росту, сто восемьдесят пять сантиметров или больше? Девушка держала его на весу, словно приглашая рассмотреть ее.
Огромные на грани нормальности глаза были к тому же широко разнесены. Впрочем, смотрелось лицо весьма гармонично и приятно, хотя Антон и заметил в нем неуловимую и притягательную странность. Распахнутый зеленый маскхалат открывал то ли черный комбез, то ли черные штаны с такой же курткой - эту деталь со многими другими прятал внушительный броник, придававший девушке бочкообразные контуры. Больше всего взгляд завораживали только ее перчатки необычного вида.
Девушка подержала Антона за плечи, вглядываясь в его лицо и почему-то в футболку, а он вяло удивился тому, что она слишком часто дышит.
Спасительница - а кем еще она могла быть? - сняла с пояса черный баллончик и швырнула его через кусты куда-то в долину. Антон посмотрел туда. Внизу расположились мутные личности с лошадьми, снаряженные, как те четверо. Кстати, двое из них лежали в нескольких шагах, не подавая признаков жизни, третьего нигде не было видно, а четвертый уже подбегал к своим. От вида трупов Антону почувствовал слабый приступ тошноты и обмяк, повиснув. Зато он до конца осознал, что тут шутки никто шутить не станет.
Баллончик упал прямо перед шарахнувшимися заодно с лошадьми мужиками. Сквозь листву подробности Антон видел не слишком хорошо, но через секунду после падения на толпу повалил густое зеленое облако. Даже самого Антона пробрала опаска, а ребята в ужасе заорали, прыгая на ошалевших от слитного крика лошадей. Мужик с ослом опередил всех. Он с него и не слезал.
Дым скрыл толпу, но если напрячь слух, прекрасно были слышны топот, дикое ржание, не менее дикие крики, даже приглушенный плеск, а впридачу безудержные чихание и кашель. Девушка вытянула руку с автоматом, удерживая его на весу, и выстрелила наугад. Как ни странно, оружие отдачей у нее из руки не выбило.
Тут только Антон по-новому взглянул на автомат, обратил внимание на бронежилет и попытался увязать это воедино с безумными дикарями, пытающимися укокошить больных безоружных туристов. Увязать не получилось. По-любому, кто-то должен был быть не в своем уме, и больше всего Антон боялся, что этот кто-то именно он.
Он потер руками лицо, чтобы немного прийти в себя, и обнаружил, что руки у него в крови. Не слишком в общем-то, однако кровь эта могла быть только его собственной. Он решил освободиться и немного пересидеть, пока не отпустит слабость и мандраж, но девушка что-то тихо сказала ему, потащив с собой за руку. Антон не сопротивлялся. Наоборот, если бы кто-то потащил его от этой девушки, он бы им всем показал, как надо сопротивляться, потому что у нее был автомат. А у него - и ножа-то не было.
Положим, в своей гражданской жизни он напротив хотел бы оказаться от подобным образом снаряженной девчушки как можно дальше, но в гражданской жизни обыкновенно редки психи с луками. Не то чтобы он был любителем перекладывать свои проблемы на хрупкие женские плечи, однако когда эти самые плечи таскают не коромысла, а боезапас и оружие, да и его самого впридачу волокут, поневоле задумаешься: не приведет ли неуместная галантность к тому, что тебя станут воспринимать не просто как помеху под ногами, а как помеху нахальную?
Несмотря на покладистость, повод для недовольства Антон дал. Девушке явно не нравился его темп, потому что она то и дело говорила что-то на непонятном языке, напоминавшем французский, одновременно указывая куда-то в чащу. Но быстрее Антон идти не мог: сил осталось очень мало, хотя адреналиновая накачка очень помогла на первых порах. Да и не по ровной дороге он шел. Он и по ровным-то дорогам так быстро еще не ходил!
Один раз Антон чуть не скатился вниз, но девушка поймала его за шиворот - дался ей именно шиворот! - и поставила на землю. Антону очень хотелось бы знать, как она это делает, ведь хотя ростом она повыше, но не очень, а мускулами не бугрится.
Прошел, наверное, не меньше часа, Антон, если судить по ощущениям, собрал на одежду всю воду в этом лесу. И вдруг из ниоткуда выплыл автомобиль, стоявший среди деревьев. Следов не было, и дороги - тоже. Со всех сторон - стволы деревьев. И только они. Разве что справа склон уходит вниз и можно разглядеть противоположную гору.
Антон икнул, и почувствовал, что ноги его не держат.
Что бы вы думали? Это девчонка снова поймала его за шиворот. А он всего-то присесть хотел. Но она не позволила, можно сказать, заботливо дотащила до чистого бревнышка, сверкающего свежим распилом на торце, и усадила уже на него. Антон сразу почувствовал, что бревнышко-то влажное...
Сама девушка развернула какой-то полиуретановый коврик и села напротив, отложив автомат в сторону и вытянув ноги. Очень странно вытянув: до колен их она не размыкала, но после... В общем, бедра она свела вместе, а голени под прямым углом расходились в стороны, Т-образно. Антон поморщился: он на секунду представил, что и сам так сел, вообразив заодно ту боль, которую должен был испытать как неподготовленный человек.
Но контакт требовалось наладить несмотря на позу спасительницы. И учитывая ее вооруженность.
Первым делом Антон невольно вытер кровь с лица рукой, а ту по привычке обтер о штаны.
- Э... Ду ю спик инглишь? - начал он издалека.
- Ай ду, бат ю саунд уиэд. Из ит ё фёст лэнгуич?
Антон дико обрадовался тому, что ему ответили на том же языке. Вот только из ответа он понял лишь "ай ду", "из ит" и "фёст". Для общения было мало.
- А? Ну... Гм, Антон задумчиво поковырял кору на своей импровизированном скамейке.
Девушка внимательно выслушала, но трудно было сказать, поняла ли она что-нибудь. Помолчав, она снова сказала несколько слов. И Антон готов был плясать от радости, потому что знал эти слова. Девушка сказала "Парле ву франсе", а он эту фразу помнил совершенно точно.
Французским он не владел, но, поскольку продуктов у него не было, а пообедать хотелось, решил сказать ту единственную известную ему фразу, которая могла бы дать понять о его проблемах. И этим заодно наладить контакт.
- Си! Э-э-э... Уи!.. Так, "гебен зи мир битте" - ну не то, а вот... - прошептал он.
Девушка удивленно посмотрела на него, потом на свой автомат и, тут же подхватив его, прижала тот к себе, будто младенца, подозрительно косясь на Антона. Хотя до того было метра два.
- Воцу браухст ду ин? - спросила она.
- А? А... - с досадой Антон сообразил, что сморозил как раз не то. Вернее, очень даже то, но не на том языке, немножко неполно и вслух. - Всё перепутал! Щас вспомню, как надо, это ж классика... Же не манж па сис жур, вот.
И вопросительно уставился на девушку.
Девушка в ответ очень внимательно посмотрела на него. Лицо ее выражало крайнее сомнение. Потом вдруг прояснилось.
- Всьё пэ... всё пег'епуталь? - она повторила за ним с сильным акцентом и вопросительной интонацией, тут же поправившись. Хотя и скартавила.
- Да нет, это я не тебе... - общение заходило в тупик. Требовалось представиться, пока его каким-нибудь междометием не нарекли, хорошо, если приличным. - Я Антон. АН-ТОН! - и для убедительности стукнул себя в грудь кулаком.
Уши девушки странно дрогнули.
- Не необходимо так ог'а... ор-рать. Я и без него прекр-расно тебя слышу, - с каждым звуком ее речь становилась правильнее.
Челюсть у Антона отвалилась.
- А я - Дина, - бесжалостно добила его девушка и резко протянула руку. Скорее даже выбросила ее вперед.
Антон от неожиданности дернулся назад. Лежавшее под ним бревно предательски катнулось, и он потерял равновесие.
Он еще успел увидеть, как Дина вскакивает на ноги прямо из своей псевдойоговской позы, как немыслимо быстро преодолевает разделяющее их расстояние, и даже успел увидеть, как она ловит его за шиворот... Но следом за этим Антон, ожидающий удара по затылку и приготовившийся к нему, ощутил страшный рывок вперед, выдавливающий из него сознание.

[Biotech]

Глава 10
Неизвестные горы, декади второй декады флореаля 218-го года от Революции, 5:21 по восточному времени ССАФ (9-е мая 2010-го года по дореволюционному летоисчислению, 12:30 по неметрическому времени)/17-е мая 2010-го года, 13:50 по-местному
Дина
Дине очень не хотелось, чтобы вооруженный отряд вышел к ее стоянке, а потому точку встречи она выбрала километрах в пяти. Довольно приличное расстояние для гор. Хотя отправлялась она туда без энтузиазма.
Как ни проще Дине было бы, грубо говоря, взять и поубивать всех, любые столкновения она очень не любила, действительно предпочитая мирные пути. А ее странные метания между "всех убью, одна останусь" и "давайте жить дружно" на самом деле странными не были. Просто единственные вопросы, с ее точки зрения заслуживающие силового разбирательства, касались безопасности. Точнее - безопасности химер и ее лично. Ну и еще безопасности некоторых цельных людей, ей приятных. И благополучия систем, от которых эта безопасность зависит. Прочее - дело наживное. И если речь шла о безопасности... Когда договориться с воинственным владельцем птицефермы не получается, надежнее расстреливать подозрительных воробьев из зенитки еще на подлете, чем горевать, если выяснится, что проскочившие были заминированы или и вовсе оказались замаскированными под воробьев сверхживучими чайками-убийцами со стальными клювами.
В родном мире таких ситуаций почти не было. Нет, вопросы-то были, зато их адресаты - часто недосягаемы. Ну или можно было без силы обойтись. Это для цельного повышение тона уже угроза и давление, для химеры - просто манипуляция голосом, никак к демонстрации силы не относящаяся. Вон, поют же люди на эстраде, иногда даже очень хорошо поют, а это тоже манипуляция голосом, так что не так-то? И хоть сто раз прочитай, что это именно демонстрация силы, но все же нет осознания: это абстрактные сведения. А когда доходило и до силы в ее понимании, Дина помнила и о сенсоколлапсе, и о последствиях. Не зря до вчерашнего дня она никого не убивала. Да и не избивала серьезно.
Вот только она и теперь помнила о сенсоколлапсе и о последствиях. Относительную безопасность дает только развитое общество, оно же карает за чрезмерные усердия в самозащите - абсолютный баланс, все честно, - а тут вряд ли оно есть. Поэтому с угрозой надо работать жестко.
Природное миролюбие, впрочем, никуда не делось.
В природе четвероногие хищники вообще существа все мирные, в том смысле, что без серьезного повода сородичей насмерть редко задирают. Это у человека разумного ограничители слабы, потому что по идее он гол, бос и беззуб. Не имея ни одежды, ни палки, ни камня, ни ядов драться он меньше не станет, но зато и убивать себе подобных без особого повода тоже не будет, а дай ему хоть какое оружие - и повод понадобится менее весомый. У химер же инстинкты агрессии как раз на основе хищных зверей разработаны, да и то многие цепочки реакций удалены. Добавить к таким инстинктам еще и разум - получается существо, которое не попытается подстрелить, скажем, бестолкового командира, отправившего на бойню, и не забудет взять пленного, пребывая в гневе от злодеяний врага. Правда, соблюдать субординацию тоже не станет, как и рисковать своей драгоценнейшей долговечной шкуркой без причин, тут у разработчиков накладка вышла.
Но химеры все же были относительно миролюбивы, Дина в том числе. Она предпочла поискать альтернативу умервщлению толпы народа и сделать ставку на страх животных. К тому же тогда ей не придется прилагать особых усилий, лезть в драку. Достаточно находиться с наветренной стороны.
Ещё в Российской Республике Дина заметила, что любая дворняга, тявкнув на них с Ксанфой пару раз сквозь забор, вдруг отлетала в будку и продолжала брехать уже оттуда, а иные даже замолкали, боясь подать голос. Крупные псы - в той стране можно было гулять с собаками прямо по улице, - обходили девочек стороной. Волки в известной усадьбе Фальц-Фейнов[24] к решетке не приближались, а даже пятились, иногда предупредительно порыкивая, если места для маневра не было. К травоядным они вообще только с подветренной стороны подойти могли. Правда, все это возбуждает любопытство - чем же она таким страшным пахнет? - но даже и не зная ответа Дина могла использовать это обстоятельство в свою пользу. В конце концов, чем лошадки хуже волков?
К чести Дины, она не полагалась лишь на чужой страх, предусмотрев и другие возможности, но уж тут никакого творчества она не проявила. Разогнать всех ирритантом, что попроще, но и позлее, при неудаче перейти к не столь безобидным AIN и Боа - это, в общем-то, в рамках стандартной тактики военных при стычках с незаконными формированиями, разница лишь в том, что химере не требовалось облачаться в костюм защиты. Но, конечно, подсумок с противогазом был при ней, потому что применять Боа без него - это надо быть до дури больной. Взяла Дина и трофейный карабин. Родные патроны, как и активные вещества, она жалела до слез и не хотела тратить вовсе, воздушки не требовали патронов, но изнашивались, арбалеты не для боя, а трофей - совсем другое дело. Он и годится, и не жалко его. Впрочем, Дина надеялась, что до стрельбы не дойдет, не хотелось убивать просто так. Если бы ее голод терзал, тогда еще куда ни шло, но охотиться на людей ради еды - это как-то... Она о таком никогда не думала иначе как гипотетически, в порядке бреда.
Выйдя к одной из террас, Дина, наконец, заметила сгрудившийся отряд. Пока она думала, стоит ли что-то предпринимать, таким образом ввязавшись в бой, как лошади учуяли ее и действительно забеспокоились, на что она и понадеялась изначально. Ни о каком продвижении потенциального противника и речи быть не могло. Дина похвалила себя, что сохранила боеприпасы и не развязала бессмысленную бойню, а, главное, не раскрылась, и отошла выше, но пока не спешила топать к фургону. Ей хотелось убедиться, что отряд она завернула.
К её глубочайшему разочарованию, никто из всадников и не подумал возвращаться. Они лишь размахивали руками и о чем-то спорили. Как бы не полезли на нее. Им это не поможет, но последствия... Дина перевела бинокль на тропу, чтобы убедиться в отсутствии второй части отряда или его противников. Не хотелось бы ей оказаться зажатой между двумя группами людей. Но совершенно неожиданно она увидела сквозь листву парня, бредущего по следам отряда.
Сперва она подумала, что он либо отстал от соратников, либо остальных ведет. Но время шло, а кроме него никто на тропе не показался. К тому же парень оказался безлошадным, в отличие от прочих членов группы, да и сходства в одежде Дина не могла найти. Ей было ясно лишь одно: через полминуты он появится в зоне видимости спешенных всадников.
Интересно, ему это чем-то грозит? А если да, то ведь надо вмешаться... Или нет?
Несколько секунд Дина колебалась, а для химеры это значительный срок. Грозит ли ему что-нибудь? Но не все ли равно? Это их дела. Только их. Хватит, навмешивалась в свое время. Но что-то цепляло взгляд, и это что-то было отличием парня от остальных...
Стоило Дине опустить бинокль и присмотреться невооруженным взглядом, как она ахнула. Одежда незнакомца переливалась всеми оттенками ультрафиолета, это в тени-то! Есть, конечно, натуральные волокна, которые отражают короткие лучи, тот же лен, но они выглядят иначе, а так насыщенно смотрятся только полимерные ткани.
Бинокль был изготовлен из простого стекла, потому Дина и не заметила этой детали сразу, зато теперь она словно приклеилась к этому нехитрому прибору, разглядывая рубашку парня. Насколько она могла судить, ту изготовили фабрично. Все пуговицы были как будто идентичны. А это достаточно убедительный повод для знакомства, потому что те, другие люди, выглядят далеко не так многообещающе. Следовало парня защитить в случае чего, такой знакомый не помешает.
Приняв решение, Дина направилась к тропе. В целом ситуация пока не прояснилась, но идеи были.
Почему те, другие, ходят в дранье? Нет, не так: что следует из того, что наблюдается подобная разница? Например, есть вероятность, что данное место - какая-либо резервация, где уровень технического развития искусственно ограничен. Скорее всего, по инициативе тех, чей уровень и ограничен. Аналоги естественников? От этой мысли Дину затрясло, и она поспешила сломать первую ампулу с ингибиторами, тут же впрыснув их себе в вену. Уже привычно поймав иллюзорное ощущение расслабившихся ног, Дина схватилась за скалу. Через пару секунд она для адаптации пошевелила конечностями, пару раз дотронулась до носа пальцем, чтобы потом не промахиваться мимо предметов, и, наконец, надела противогаз. Мало ли.
Пока она спускалась, парень прошел открытое место. Его заметили и отрядили четырех человек. Незнакомец даже не покосился в их сторону. Вместо этого он вытащил из кармана нечто, напоминающее коммуникатор, и чрезвычайно знакомым образом уставился туда.
Дина едва сдержала возглас восторга. У нее даже появились серьезные сомнения, что парню вообще что-то угрожает. Ну слишком высокий уровень технологий в этом мире для очевидного варварства. Может, тут народ так развлекается? В конце концов, и естественники не всегда агрессивны, это стереотип.
Поэтому когда четверка выскочила на терраску, а парень подскочил, Дина только беззлобно фыркнула в маску.
_________________________________
{24} Усадьба Фальц-Фейнов - ныне заповедник Аскания-Нова, когда он еще был усадьбой. В мире Дины это тоже уже не усадьба, но название осталось.

[Biotech]

Он почему-то попытался взобраться на склон, вместо того, чтобы убежать, что было бы разумнее: вот от химеры он не удрал бы, а преследователи-цельные уже успели запыхаться. Сил ему не хватило. (Что поделаешь, цельные как правило не способны подтянуться на пальцах одной руки и тем более на одном пальце, а именно так он мог бы забраться туда.) Тогда он кинулся к кустам. И упал, не добежав до них. Дина застыла, подумав было, что все - отбегался, застрелили; но парень поднялся на ноги.
Она снова стала подкрадываться - осталось немного. Ее осторожность едва не стоила парню жизни: один из лучников выстрелил. Сдуру или с умыслом - этого Дина никогда не узнает. С замиранием сердца она следила за стрелой, летящей к неподвижному человеку, который не пытался отскочить, прежде чем поняла, что стрела не долетит. И Дина ринулась вперед, аккуратно раздвигая побеги, но более не пытаясь особенно скрываться. Следующий выстрел мог оказаться удачнее, да и мечники сближались с ее... пожалуй, подопечным.
Она подоспела как раз вовремя. Стоило ей высунуться из кустов у парня за спиной, чтобы оценить обстановку, как далеко внизу старик, одетый в черный балахон, завизжал нечто вроде "Стербье олазен!"[25], а лучники, выпучив глаза, снова выстрелили. Парень не пытался уклониться, и Дина прыгнула вперед, рванула того на себя, отбросив назад, а следом попыталась сбить с курса обе стрелы. Ловить она их не хотела, наконечники и оперение могли зацепиться за перчатку и вспороть руку. Впрочем, обе стрелы и так ушли в молоко, Дина просто не дотянулась бы до них... Ну, разве что подпрыгнув.
К ней подскочили оба мечника, взмахнув своими железками. Дина легко уклонилась от них, поднырнув под неторопливо летящие лезвия, и тут же врезала по коленной чашечке младшему из врагов, разбив ему сустав.
Краем глаза она заметила движение: ревевшие белугой лучники выстрелили еще раз. Промазали, но Дина все равно схватила бородатого - старшнего - мечника и подкинула его вверх, стараясь закрыться. Когда стрели прошли мимо, она с размаху пнула его в грудную клетку. Хруста не было, был звон. Мечник отлетел к краю террасы и скатился вниз по склону.
Остался только один мечник-подранок. Этого Дина просто швырнула в его же товарищей, у которых дела шли как следует - для Дины как следует. Один из них умудрился выдернуть из колчана сразу пук стрел, и те рассыпались по скале, а другой ломал свои, как спички.
Теперь она видела, что наконечники их стрел, наложенных на тетиву, выписывали восьмерки, и фактически лучники стреляли наугад.
Договариваться Дина даже не подумала. Во-первых, просто не умела мириться, если не принимала мотивов агрессивного поведения. Никакая выгода от союза с недавним противником никогда не перечеркивала этой ее черты характера. Ещё оставался шанс, что произошло недоразумение... Но, во-вторых, ведь кроме Дины было безоружное лицо, по которому сразу стали стрелять, только потом они и на Дину напали! Ничего другого, кроме навешивания на них ярлыка "агрессор" и их уничтожения, Дине не пришло в голову. Было и противно, и совесть возражала, но не стоять же просто так?
Предохранитель снять. Прицелиться. Выстрел! Мимо... Высоко взяла. Выстрел! Опять мимо. Надо левее... Выстрел! Есть попадание! Вторая цель. Целиться ниже и чуть левее. Выстрел. Есть попадание! Не совсем туда, куда метила, но есть. Еще. Выстрел! Выстрел! Выстрел! И по мечнику, на всякий случай. Выстрел!
Позже Дина сообразит, что стрелы у них рано или поздно кончились бы. Но по ней стреляли второй раз в жизни, и именно сейчас она могла ответить, не опасаясь сенсоколлапса. Будь она в таком состоянии вчера, она просто убила бы голыми руками всех, кто угрожал ей и сестре, не особенно при этом рискуя, а уже сегодня просто обезоружила бы лучников. Тогда у нее появились бы пленные. Но она была в таком состоянии не вчера, а сегодня. И она была несколько более эмоциональной и жесткой, чем думала о себе. Дина действительно не видела альтернативных решений.
А сейчас, уверенная, что использовала свой единственный шанс, Дина просто с облегчением вздохнула, бросив взгляд вниз. Бандиты молчали, неподвижно рассматривая её, однако лезть вверх не спешили. Только суетились вокруг докатившегося до них товарища. Это они правильно, даже отсюда их позиция простреливается, а уж тропка-то... Но расстреливать их Дина не стала. Подготовка к уничтожению нескольких противников и так помотала ей нервы, хотя с последним выстрелом напряжение ушло.
Вернувшись в кусты, Дина сдернула противогаз, чтобы стекла не мешали, и подняла парня. Тот стоял очень нетвердо. Уши и щеки ему расцарапало в кровь, что очень смутило Дину, потому что виновата была она. Но с другой стороны, она его этим спасла. Потом ее внимание привлекли другие царапины и относительно недавние синяки. Специалистом по этой части Дина никогда не была, но по ее мнению парня основательно избили. Но лицо - оно лицо и есть. Сложно в нем найти что-либо интересное. А вот его рубашка... Его рубашка, пусть немного грязная и с темно-желтыми кровавыми пятнышками, оправдала все ее ожидания и переживания. Пуговицы - чистая пластмасса! Швы - равномерные, машинные. Ткань - какая-то синтетика. А обувь - будто только что в "Куросе" куплена. Ну, если отбросить крайнюю степень загрязненности и незнакомый фасон. В кармане же брюк явственно угадывался настоящий коммуникатор, тот самый. Характерные прямоугольные очертания ни с чем нельзя спутать.
Дина затрепетала от радости. Цивилизация! Единственно, тишина в эфире настораживала. Неужели правда другой тип связи? Или волны не проходят? Но хоть какие-то технологии тут есть. Значит, вернуться можно быстро.
Кстати о технологиях... Ультра-естественники или кто они там, очевидно, собирались взять высоту штурмом. Глупо. Допускать этого на месте Дины не стал бы никто. Она сдернула с пояса шашку с ирритантом и бросила ее к аборигенам, через некоторое время та сработала. Утром эффект был бы не тот, но сейчас ветер дул в противоположную сторону, прямо на этот сброд.
Сброд отрегировал очень живо, попытавшись преподать Дине урок местного языка, а также продемонстрировав потрясающие результаты в скачках и забеге по пересеченной местности. Ну еще бы, это не полицейский ирритант, а военный. Концентрация просто убойная.
На прощание Дина сделала несколько выстрелов, не пытаясь ни в кого попасть.
- Давай уйдем побыстрее. Для нас это и дымовая завеса, - обратилась Дина к спасенному.
Но тот стоял столбом, и тогда она потащила его за собой, не церемонясь. Сейчас не до выяснения, кто каким языком владеет и насколько осознает реальность окружающего мира. Сам по себе парень явно никуда не торопился, видимо, до конца не веря в свое спасение, а один раз даже начал отклоняться в сторону. Пришлось его ловить. Как трудно было удержаться от соблазна забросить его на плечо! Спасло понимание, что это весьма опрометчиво, и яркое осознание не самых приятных последствий в будущем. Девушки цельных не могут забросить к себе на плечо груз массой под сто килограмм, даже если сами весят больше, а Дина внешне никак не вписывается и в эту категорию. В самом деле, на ней же не написано, что у нее плотнее ткани.
Минут через сорок они были на месте, при том, что сама Дина добралась бы за десять, а при желании - и быстрее. А на месте незнакомец преподнес ей новый сюрприз - у него вдруг отнялись ноги, когда он увидел фургон: Дина проследила направление его взгляда. "Только бы не ума не лишился," - подумала она, пока несла его к поваленному сегодня каштану.
Сама она развернула пенку и села в свою любимую позу, раскинув стопы и голени в стороны. Терпение...
Отсидевшись, что заняло не так и мало времени, парень вытер кровь с лица и робко заговорил:
- Eh... Do you speak English?[26]
Дина с облегчением вздохнула. Языковой барьер, который мог сейчас превратиться в колоссальную проблему, оказался несуществующим. У того, что она не поняла криков вооруженных местных, имелась другая причина.
- I do, but you sound weird. Is it your first language?[27]
- Huh? Nooh... Hm, - совершенно очевидно, парень не отошел от шока. Дина подождала продолжения. Но тот упорно молчал.
Возможно, у него ограниченный словарный запас, а он пока не может собраться с мыслями? Надо попробовать другие языки, а если что, к этому всегда можно вернуться.
- Parle tu français?[28] - спросила она на родном языке
- Si! E-e-e... Qui! Tag, geben Sie mir bitte[29], nuneto awot... - почему-то он перешел на немецкий. Акцент у него был ужасный, а в "Sie" он оглушил согласную. Но смысл его фразы занимал Дину куда больше слабого владения языком. Зачем ему ее карабин? Что это, нахальная попытка завладеть оружием? Или есть уважительная причина? И что значат непонятые ею слова?
- Wozu brauchst du ihn?[30] - прямо спросила она.
Ответил он на двух языках, будто забыв про оружие, и это меньше всего смахивало на ответ. Он будто не к Дине обращался, а сам с собой говорил. И хотя вторая часть его отповеди была французском, фраза звучала мало того, что коряво, так еще и очень подозрительно в контексте разговора. Несмотря на заверение парня в том, что он то ли отказывается есть шесть дней, то ли не ест шесть дней, голодающего он не напоминал. Зубы заговаривает?
И все-таки, первая часть звучала очень знакомо, понятнее и представляла больший интерес. Это же русский язык, так хорошо знакомый Дине! Неосознанно она повторила за парнем первые два слова, стараясь приспособиться к языку. Все же не говорила она на русском уже несколько лет.
Парень отозвался. У него и тут имелся чудной акцент, но дело скорее в том, что, вероятно, сам язык чуточку отличался от известного ей.
- Я Антон. АН-ТОН! - добавил парень, барабаня в грудь, будто горилла в приступе безумия.
Дина поморщилась:
- Не необходимо так ог'а... ор-рать, - увулярный "р" так и лез вместо раскатистого, пришлось давить на нужный звук. - Я и без него прекр-расно тебя слышу.
Этот Антон, как он назвался, замер и открыл рот. Она его пожалела. Все-таки, только что он пережил не самую умиротворяющую ситуацию.
- А я - Дина, - вежливо представилась она, наклонившись вперед и протянув руку.
Парень дернулся, ствол деревца под ним катнулся. Антон завалился назад. Дина подскочила к нему, замешкавшись, пока вставала, и едва успела поймать его за шиворот. Но едва она дернула его на себя, голова у Антона по инерции запрокинулась. Он обмяк.
Дина хмуро посмотрела на безвольное тело и, вздохнув, опустила его на скрипнувшую пенку.
________________________________
{25} "Sterbie ollasen!", полная форма - "Sterbie vir ollasen!". Букв. "Убейте его!" Но переводить лучше "Убейте это", потому что "ollasen" - винительный падеж от "оно".
{26} Do you speak English? - Вы говорите по-английски? (англ.)
{27} I do, but you sound weird. Is it your first language? - Я говорю, но звучишь ты странно. Это твой первый язык? (англ.)
{28} Parle tu francais? - Ты говоришь по-французски? (фр.)
{29} Si! E-e-e... Qui! Tag, Geben Sie mir bitte... - Да! (итал., исп.) Э-э-э... Да! (фр.) День, дайте мне пожалуйста... (нем.)
{30} Wozu brauchst du ihn? - Зачем тебе он нужен? (нем.)

[Biotech]

Долина Теп, Виррекское графство, 17-е мая 2010-го года от Рождества Христова, два с половиной часа пополудни
Лукресен Амант Гильямер, граф Виррекский
- Господи, что это было? - воскликнул граф, отдышавшись. За его спиной до сих пор зеленело огромное облако, уже полупрозрачное, но так и не поднявшееся, высоко, а в глотке жгло так, словно он жадно ел чеснок с перцем и луком полчаса к ряду. Сквозь пелену слез он почти ничего не видел и постоянно щурился, судорожно сжимая ладанку. Кожу на лице, шее и руках пекло, как огнем.
- Не поминайте Господа всуе, Лукресен! - перепугался викарий, яростно трущий покрасневшие глаза рукавом рясы. - Вам мало того, что вы видели? Не иначе, это был сам диавол.
- Дьявол... Кх-ха! Кха! - прокашлялся граф, вздрагивая от боли. - Для дьявола как-то... Не очень.
- Не очень? Вам правда мало?! Это вам не балаганный шут, потешающий чернь, а враг рода человеческого. На ваших же глазах он сожрал того несчастного, а потом убил ваших лучших лучников и одного мечника, упокой Господи их души. Берсан чудом выжил. А потом этот "не очень" наслал на нас... Я даже понятия не имею, что! Или вы хотели бы, чтобы он сожрал нас всех? А его харя, что, для вас привычное зрелище? Если так, то у меня к вам несколько вопросов.
- Нет, такого я никогда не видел, - содрогнулся Лукресен, растирая глаза. Содрогнулся он, впрочем, от последних слов святого отца, упомянутая харя была не столь ужасна. - Но хотелось бы с кем-то попроще дело иметь. Да и тогда: что мне делать? Подумать толь... Кха!.. У меня в лесу сидит...
Добавить в голос издевки не получилось.
- Для начала надо отслужить панихиду, это в любом случае. А там посмотрим: смотря чего вы хотите добиться. Может, молебен поможет. Может, стоит обратиться в Градс. Или сразу в Рим. В столицу смысла обращаться я не вижу. Но чтобы все это сделать, надо прежде убраться отсюда!
Лукресен уже забыл про свою неприязнь к викарию и только кивал. Говорить ему не очень хотелось, говорить было больно. А по сути викарий прав. Они просто не готовы столкнуться с таким противником, кем бы он ни был. Но, уж конечно, он не был дьяволом.
Пока они беседовали, скатываясь в пикировку, к ним подошел Занахайр, старший после Берсана и самого графа. Воин был свеж как огурчик: красных глаз граф не разглядел, потому что вообще мало что видел.
- Ваше сиятельство... Берсан побит сильно, но выживет. К лекарю его надо, а то как бы калекой не остался. Бык, Гиль и Горт нас не нагнали. Боюсь, что и не нагонят. Да вы и сами все видели. Надо бы вернуться за... за телами. Когда туман колдовский осядет. А то плохо оставлять без погребения. Да и мало ли на что их этот колдун пустит? Убить его надо!
- Не колдун, а диавол, - подсказал святой отец. - А колдуна он сожрал.
Занахайр торопливо перекрестился и замолк. Потусторонний враг - совсем не то же, что простой и понятный. Хотя и он не верил в возможность такого вмешательства, однако все стали свидетелями необъяснимого.
- Ты прав, Зан... - задумчиво пробормотал Лукресен, думая о том, как снять это кошмарное жжение. - А ты почему не...
- Умылся в ручье.
Лукресен, расталкивая дружинников, ринулся к ручью и сунул туда голову. Подержав ее там полминуты и проморгавшись, с наслаждением выдернул обратно. И тут же поднялся на ноги, чтобы с удивлением обнаружить по меньшей мере дюжину своих людей, последовавших его примеру и стоявших на четвереньках задами к верху и с головами под водой.
"М-да... Несолидно", - подумал он. И все же ему полегчало.
- Зан, а кто пойдет-то? Есть добровольцы?
Добровольцев не было. То есть они были, но сначала угрюмо молчали, едва услышав подсказку викария, а потом очень неохотно шагнули к графу.
- Так я и полагал. Отправлять никого не буду, - заключил он, но по лицу Занахайра понял, что тот еще не высказался. - По крайней мере теперь. Но мы обязательно вернемся... Сейчас нам нужно донести Берсана до лекаря. Еще что-то, Зан?
- Да, ваше сиятельство. У Сета Кремень рухнул с обрыва. Хорошо, тот не успел в седло забраться, но коня пришлось бросить там.
- Оружие тоже потерял? - нахмурился Лукресен.
- Как раз оружие при нем. Даже поклажа и стремя одно остались. Только сбрую потерял.
- Так отдай ему коня Горта. Пусть перегрузит поклажу. Тому-то он без надобности.
- Я б уже отдал, но у Горта наследники...
- Потом вернешь.
- Сделаю... Эх, жалко парней.
Его горе было легко объяснимо. Потерять лучших лучников не хотелось бы никому. К тому же, в отличие от графа, люди для Зана являлись в первую очередь товарищами. Лукресен это хорошо понимал, но утешить ветерана не пытался. Нелепо смотрелось бы.
Святой отец постоял молча и заговорил.
- Мне не хотелось бы говорить этого, но, сын мой, это вы виноваты, - с упреком заметил он. - Сначала вы взяли в руку ту мерзость, потом не желали меня слушать, когда я советовал ее выбросить. А потом послали своих людей захватить того несчастного. Лучше было бы просто застрелить его издали и помолиться за его душу... Признаюсь, тут я сам поступил бы подобно вам, - смягчился он, - но решение все-таки вы приняли.
- Стрелы не долетели бы, он вверху стоял, - огрызнулся граф. - И кто этот... несчастный, как вы изволили его назвать? Откуда он в этой проклятой долине?
- Пока не знаю. Одежда у него диковинная, в известных мне христианских государствах подобного не носят. По крайней мере благородное сословие. Но для черни он вел себя слишком дерзко и непочтительно. А до того принять ваше гостеприимство - не принял, так что и для дворянина повел себя не слишком вежливо.
- Какой он, к чё... Э-э... Какой из него дворянин? У него и оружия-то нет. Я только для острастки предположил, сами знаете, что может тот же барон учудить. Но у меня есть одна мысль... Может, он дьявола и вызвал? - иронически спросил Лукресен.
- Сын мой, вы рассуждаете как дитя. Да можно ли вызвать диавола? Он не паж и не служка, и даже не допропорядочный сосед, который задолжал.
- Ой ли? Но если и так, возможно ли, что этот человек не знал об этом, а дьявол... оскорбился?
- О, сомневаюсь. Он и так на весь человеческий род... гм... обижен. Нет, поверьте, просто нечистые тут места, вот что я могу вам сообщить. Глас народа - глас Божий. А вы потешаетесь, потешаетесь над своими крестьянами, отказываете им в житейской мудрости. И вот он, итог! Заверяю: без десятка священнослужителей туда соваться нельзя! Лучше монашествующих. Не мне недостойному... И еще одно. Вам нужно взращивать кротость. Поймите, против диавола и слуг его это самое лучшее оружие. Как видите, я хотя пострадал вместе с остальными, для меня адская сера оказалась наименее вредна.
Святой отец тактично умолчал, что стоял дальше всех и погнал ослика еще до того, как на них полез зеленый туман.
- Ну, так уж и кростость, - буркнул Лукресен. Появление неизвестных спутало ему все карты. А если и правда тут замешано постустороннее? До перевала не добраться? Или можно, но не без помощи Церкви? - Поедемте скорее прочь, с нашими силами тут нечего делать.
- Да, такой противник не по нам. На первой же остановке напишу письмо куратору Градса.
- Что же, у вас чернила и бумага с собой есть? - удивился Лукресен.
- Конечно. Служба у нас такая, - вымученно улыбнулся святой отец и потащил ослика за собой.
Граф покачал головой тоже повел Тарана на поводу. Ехать на нем не представлялось возможным, животные пострадали даже больше людей и очень плохо разбирали путь, шатаясь, будто им накануне подлили в поилки вина. Скачка привела бы к тому, что отряд лишился бы еще нескольких животных.
Обратно отряд брел некоторое время рядом с ручьем, и то один, то другой человек умывался и пил воду. Лукресену тоже хотелось, но поскольку жжение значительно ослабло еще после первого окунания, он решил не терять достоинства, тем более что зеленый туман позади почти рассеялся.
Хотя не обязательно ледяная вода могла немедленно повредить коням, но среди крупных валунов те наверняка могли переломать онемевшие ноги, так что когда тени чуть-чуть сместились, граф дал команду выбираться выше. Через час тропа, на которую они вышли вскоре после восхождения, расширилась, и можно было оседлать коней и передвигаться быстрее. Те к тому времени оправились.
К темноте граф вернулся в селение, поминутно ругаясь на задержки - побитых при бегстве хватало, и что всего хуже, половина лошадей стала прихрамывать. Даже его Таран. Ничего серьезнее ушибов и мелких порезов, но и это было неприятно. Пришлось даже делать привал всего в двух милях от деревни.
Но по возвращении также не обошлось без неожиданностей.
Староста, увидев их с викарием лицом к лицу, заорал, побледнел, уронил подсвечник и, пятясь, беспрерывно крестился. Когда удалось успокоить его вместе с женой, спустившейся на крик со свечой и также поднявшей шум, и заставить высечь огонь заново, и графу, и викарию стала понятна их впечатлительность: у них обоих глаза были красные, налитые кровью.
Через несколько минут с улицы послышался еще вопль, а после третьего залаяли псы, и крестьяне, похватав подручные предметы, выскочили наружу. Скоро собралась толпа, которую насилу разогнали по домам, убедив в безобидности красноглазых воинов. Не обошлось без увещеваний викария, размахивающего крестом словно дубиной.
Но нет худа без добра. Сегодня старосте даже не пришлось подливать, когда тот уселся за стол, он выхлебал цельный кувшин наливки по собственной воле и гораздо охотнее, нежели вчера, а вскоре после начала ужина захрапел на лавке. Его жена ушла наверх еще раньше, чтобы не беспокоить более столь высоких гостей.
Убедившись, что староста спит крепко, граф самолично прикрыл внутренние ставни и запер дверь на засов. Викарий молча следил за ним.
- Я хочу поговорить с вами, - предложил граф, усаживаясь и разламывая горячий хлеб, что принесла жена старосты.
- Пожалуйста. Я много думал и мне есть чем поделиться.
- Как и мне, святой отец. Начинайте, а я послушаю.
Граф налил себе вина. После него наполнил чашу и викарий, недовольно косившийся на собеседника, принизившего его так тонко, что возмутиться было бы непросто.
- Полагаю, я погорячился, назвав то существо диаволом, - все же сказал он. - Но не торжествуйте, Лукресен! Я убежден в том, что оно не принадлежит нашему миру. И добра от него ждать не приходится, - святой отец пригубил вино.
- Странно ждать от него добра, судя по нашим испытаниям, - усмехнулся граф. - Впрочем, вы готовы признать свои ошибки, мне это нравится. Ваш вывод утешает меня.
- Дослушайте, - бросил викарий, успешно меняя роли. - Это не ошибка. Диавол или нет, но я говорю о существе потустороннем, не из плоти и крови. Да и диавол весьма коварен и может показать себя слабее, чем он есть. Разыграть мелкого демона. Понимаете? Так что не слишком утешайтесь.
- Вот как? Гм... А как же тот факт, что оно в нас чем-то швырнуло из тех кустов? Дьявол или демон вполне мог обойтись без этого.
- Да, слуги тьмы сильны и без таких штук. Я рад, что до вас дошла это простая мысль. Но вам не хватило умений развить ее. Это мог быть, скажем, мелкий демон, которому не достало собственной силы, и он воспользовался заточенной в сосуде силой Отца Лжи. И не забудьте о коварстве последнего!
- Об этом беседуйте с епископом, - отмахнулся граф и захрустел золотистой куриной ножкой
Святой отец начал с салата.
- А вы чем хотели поделиться, сын мой? - он прожевал первую ложку.
- Насколько я знаю, вдаль вы не очень хорошо видите?
- Таким уж зрением наделил Господь, - развел руками викарий.
- Понимаю. То есть вы не разглядели подробностей смерти Гиля, Горта и... Октавия?
- Почему вы заговорили об этом?
- Терпение, святой отец, - Лукресен пригубил вино. - Во-первых, я хочу оспорить нематериальность того существа. А во-вторых и в-главных, это напрямую касается Церкви. Не то, как они умерли, а то, чем их убили.
- Застрелили из нерукотворного арбалета, думаю, - заинтересовался святой отец. - Но причем же тут Церковь?
- О нет. Не арбалет это был, а... пао.
Святой отец мгновенно построжел:
- Вы абсолютно в этом уверены?
- Я видел его и, кроме того, слышал хлопки.
- Гм... Тогда почему их не слышал я? И насколько мне известно, эти пао страшно грохочут? А вскрик одного из несчастных я уловил, но совершенно не слышал грохота. До вас донеслись хлопки, но и только. Пороховой дым был?
Граф, чье лицо вытягивалось по мере того, как викарий говорил, только головой ошеломленно потряс. Он и сам стрелял из пао, чему уже не отсталось живых свидетелей кроме маркиза Градс и остальных доверенных друзей - он всегда об этом заботился, жариться в медном котле посреди арены как-то не хотелось, - но всегда грохот буквально оглушал его, а дым заволакивал округу. Со стороны этот дым похож на кусок хлопка, настолько он плотен, а грохот мягко бьет в уши и на вполне приличном расстоянии. И теперь, когда викарий спросил его об этом, Лукресен вспомнил, что уничтожение его людей обошлось без грохота и дыма.
- Дыма тоже не было, - подытожил святой отец. - Кстати, вы ведь сказали "хлопки"? То есть, несколько? Такого не может быть с рукотворным оружием, каким бы богомерзким оно ни было. Поверьте, мне приходилось сталкиваться и с теми, кто его применяет, и с действием самого оружия. Вы до сих пор уверены, что перед вами не был дух?
- Может, новинка? - предположил раздавленный граф.
- Да не может такого быть!
- Но вдруг? - вцепился он в соломинку.
- Ну, если это так, тогда Церковь займется этим. Пришлет монахов-рыцарей. И вам не придется тратиться, кроме как взять на постой. Вы ведь этого добиваетесь, скажите честно? Это сребролюбие, сын мой!
- Как вы смеете! Я действительно видел пао!
- В этот раз или раньше?
Лукресен едва не выдал себя испугом, но твердо сказал:
- В этот раз.
Святой отец отвечать не спешил, распробовав капусту и следя за лицом графа. Тот ждал, нетерпеливо подергивая ногами. Покончив со своей порцией, викарий продолжил.
- Ладно, верю. Но считаю, что вы ошибаетесь, - развел руками викарий, отпивая следом полчаши. - Думаю, нам все же понадобится молебен. И, возможно, экзорцист. С колдуном вы справитесь и без помощи рыцарей, но, - викарий важно поднял палец, - потом отдайте его нам.
- Экзорцист? Одержимых у нас нет.
- Неважно. Есть нечистое место. А лучше всего там часовню построить... Но у епархии нет времени заниматься этим. Как и средств нет. Колдунов, опять же, ловить надо.
Лукресен внимательно посмотрел на него и вышел из-за стола, пройдясь с заложенными за спину руками к окну. Обернулся к собеседнику.
- Ладно, поймаю я этого колдуна. Сам. А часовню... Разве что на перевале постороить? - насмешливо сощурился оправившийся от удара граф.
- До перевала сперва доберитесь. А лучше бросьте эту затею. Ловите браконьеров там, куда они полезут, вот вам мой совет. А на тот перевал ни один здравомыслящий человек не пойдет. И не дойдет. А часовню я бы поставил на склоне. Только не на том, по которому мы шли. Слишком крут, и тропа узка.
- Вовсе нет! Да, знаю, идти по другой стороне долины удобнее, но только если незачем идти далее.
Святой отец посмотрел на него с интересом, но ничего не сказал. Теперь он взялся за курятину, а граф, вернувшись к столу, взял пригрошню вишен. Молчание затянулось, нарушамое только храпом старосты.
Наконец, викарий задумчво поскреб бритый подбородок и ответил:
- Как знаете. Но речь идет о часовне, а не о восстановлении тропы. Кстати, помнится, я видел невысокий холм в конце долины.
- Это часть горы Тальта, а не отдельный холм.
- А мы шли...
- По горе Штрет.
- В любом случае, место подходящее.
- Не знаю, на перевале я бы поставил, а так что-то не тянет... Спокойной ночи, ваше высокопреподобие.
- Спокойной ночи, Аманд!
Его высокопреподобие, нахально назвав Лукресена по второму имени, встал и, покачиваясь отправился к лавке, стряхнув оттуда старосту.
Граф не ответил, обдумывая кошмар, увиденный им сегодня. А особенно последствия этих событий. Пожелание викария на секунду показалось ему насмешкой.