#6 Road Warrior » 22.08.2013, 11:35
Глава 3. Лейтенант Алексей Заборщиков.
29 июня 1811 года.
Мало что Алексей ненавидел так, как ночные дежурства. Опять всю ночь сидеть перед экраном радара, на котором ровным счетом ничего не произойдет. Конечно, еще хуже весной, во время половодья, когда на радаре то и дело отображаются проплывающие мимо бревна, а выход ночью для проверки - то еще удовольствие. Хорошо еще, что на экран постоянно смотреть не обязательно; если что-нибудь случится, то динамик начнет пикать.
С тех пор, как его произвели в лейтенанты и определили командующим второго взвода первой роты третьего батальона Форт-Россовской бригады морской пехоты, он мог бы сам на дежурство не заходить, а вместо этого послать всех трех командиров отделений; именно так поступали другие командиры взводов. Но он следил за тем, чтобы у одного из них всегда была возможность отоспаться. А это дежурство было последним перед возвращением на постоянную базу, в родном Форт-Россе, в тысячах километров отсюда.
Уже послезавтра он уедет к любимым жене и сыну, а на подходе и второй ребенок. Во время командировки на Море Кортеса, он зашел в лавочку к знакомому индейцу из племени Яки, и купил жене сережки и кольцо из серебра с бирюзой, а сынишке настоящий индейский головной убор, из кожи, бисера и перьев белоголового орлана. Да, и у него настанет время заслуженного отпуска, и они поедут на то же самое море, только южнее, где у Вооруженных Сил Русской Америки были свои курорты, и где он уже застолбил себе и семье домик прямо на пляже недалеко от городка Ла-Пас. Белый песок, удивительные скалы, пустыня, кактусы, и полнейшая расслабуха--то, что ему как раз и нужно.
А пока последняя бессонная ночь, проведенная им с сержантами Сашей и Юрой, они же Александр Иванов и Юрий Кии. С Юрой они дружили еще с Форт-Россовского Военного Училища. Алексей несколько раз гостил у Юры в каньоне Цейи, одном из самых красивых мест, которые ему довелось видеть. Он даже сдружился с Юриной сестрой, Валей, но по собственной глупости так и не сделал ей предложения. А после школы офицеров его послали в дальние края, на остров Святой Елены, и когда он вернулся, Валя была уже замужем. И он тогда женился с горя на Лене Ивановой, сестре другого своего приятеля и сослуживца, того самого сержанта Саши. Тем не менее, в браке он был по настоящему счастлив, кроме как когда его посылали в места, куда не рекомендовалось брать семью. Как сейчас, на Длинный Остров.
Длинный Остров представлял из себя пятикилометровый узкий остров в середине Миссиссиппи. На севере находились торговые ряды; население жило в основном на правом берегу, в городе Каменец-на-Миссиссиппи. Оттуда шла железная дорога, и там же строился аэропорт. Но жизнь там была еще типично пограничная, и на семейном совете решили, что Лена с маленьким Юрой, крестником Юры-большого, останется в Форт-Россе, где погода лучше, жизнь благоустроеннее, и где Лена может продолжать учебу. На острове же были торговые ряды и склады, плюс небольшая радарная станция, где Алексей сейчас и находился. А на юге острова был военный городок. Между ними шла дорога через прекрасный буковый лес, любимое место отдыха для жителей Каменца.
Еще в те времена, когда на Острове служил Алексей-старший, дед Алексея, на левом берегу жили индейцы идока, и остров был центром торговли. Потом восточный берег, ранее официально французский, стал английским, затем стал принадлежать новому государству под названием Североамериканские Соединенные Штаты. Индейцев становилось все меньше. Некоторые попросили разрешения переселиться за Миссиссиппи, большинство же оставалось на левом берегу, на своей родине. Потом вдруг пришли солдаты САСШ, и индейцы то ли ушли, то ли их истребили, несмотря на протесты русско-американских властей.
И теперь остров был одним из немногих мест, куда допускались визитеры с левого берега. Туда постоянно ходил паром, и тамошние жители привозили коров, свиней, кур, древесину и пшеницу в обмен на промышленные товары из Русской Америки. Как и везде в Русской Америке, было запрещено привозить рабов, о чем недвусмысленно сообщалось на паромной станции у Форта Даглас в штате Иллинойс. После того, как лет десять назад некоторые рабовладельцы попробовали нарушить этот запрет и в результате потеряли рабов, несмотря на все протесты со стороны САСШ, больше такого ни разу не происходило.
Впрочем, рабов было не так уж и много, и ценились они в САСШ на вес золота. Сказался односторонний запрет работорговли, который Русская Америка ввела в 1779 году. С баз на Барбадосе и Бермуде, Св. Елене и Горé удалось практически сразу положить конец работорговле. А на купленных у местных вождей землях на африканском побережье расселяли репатриантов из Америки.
Но ночью торговый поселок замолкал, и в нем оставались только охранники. На радарной станции оставались персонал прожекторов и орудий, а также три сержанта или реже два сержанта и один офицер.
Дорога была сегодня на удивление приятна. Жара уже улеглась, и ехали они в машине с открытым верхом, наслаждаясь видами вечерней реки и равнины на том берегу. Весной, в половодье, часто приходилось брать грузовик-амфибию, а берег САСШ часто бывал затоплен; тогда форт Даглас превращался в остров. Сейчас же он был просто частоколом, внутри которого расположились несколько деревянных зданий. Только батарея из четырех пушек на маленьком искусственном холмике у самой реки и две таких же батареи на полукруглых деревянных башнях по двум другим углам несколько нарушали идиллию. Да и, если присмотреться, виселица на территории форта, сейчас, впрочем, пустая.
И вот они на радарной станции. Два отделения дежурят у орудия, точнее, большинство в отапливаемом бараке, четверо у орудий. Третье отделение у прожекторов, точнее, в основном в другом таком же бараке. А командный состав в домике собственно станции, у радарного экрана.
За полгода, Алексей был здесь уже, наверное, раз пятнадцать. И каждый раз одно и то же - четыре часа у экрана, восемь за чашкой чая и игрой в шахматы или разговорами, тем более, что количество тех, кто хотел играть с ним в шахматы, почему-то уменьшалось. Время от времени приходилось выходить из здания и всматриваться в речную гладь, но он ни разу ничего интересно не заметил.
До сегодняшнего дня, то есть.
Кто-то из его команды уже спускал моторку, и он, крикнув Юре, что тот остается за старшего, прыгнул вместе с парой солдат в моторку.
Через несколько минут они настигли каноэ. В нем лежала индианка в красивой кожаной одежде, но, посветив фонариком, он увидел два рваных пулевых отверстия, и два других в стенках каноэ. Один из солдат схватил каноэ за нос, и его подвели к берегу острова, где вытащили тело женщины. Под ним оказались два маленьких ребеночка, девочка лет двух и мальчик лет четырех, которых мама, судя по всему, прикрыла своим телом и тем спасла от смерти.
На следующий день, судебная экспертиза вытащила из тела женщины две пули, выпущенных, судя по всему, из стандартных американских гладкоствольных армейских ружей.
Впрочем, в форте Даглас отрицали, что стреляли по каноэ, присовокупив, что это, скорее всего, внутриплеменные разборки, тем более, что огонь велся чуть повыше по реке. Дело пришлось замять. Впрочем, с этого дня началось постоянное визуальное наблюдение за американской стороной.
Детей же осмотрел врач и сказал, что они здоровы, хоть и исхудали изрядно. Никто языка детей не знал, и их решили отправить в Форт Росс, на усыновление.
Алексей, подумав, взял их к себе в купе, ведь только у него был уже свой ребенок, и опыт уже был. И когда поезд доехал наконец до Форт Росса, у него созрело решение--если Лена будет не против, то он их усыновит.