Это наконец-то законченный долгострой.
Скука... Из всех моих врагов она оказалась самым страшным и самым коварным. Сначала она помогала, заставляя стоящих рядом совершать безумства. И тогда я занимался тем, для чего меня создали. Потом она превратилась в призрака, маячившего где-то на краю сознания, и я взвалил на себя заботы убитых, чтобы однажды не увидеть его прямо перед собой. На какое-то время это помогло. На какое-то время... Но однажды наступил миг, когда самый страшный враг заглянул и в мои глаза...
* * *
- ...своей кровью и своей жизнью...
Я давно уже не отвечал на молитвы. Строго говоря, я на них никогда не отвечал. Кто бы ни молился и о чём бы ни просил. Что бы ни сжигали на алтарях — клочки шерсти или тела только что убитых самок.
- ...своим телом и своей душой...
Чем бы ни поливали эти бесполезные куски камня — водой, вином, маслом, кровью...
- ...своим прошлым и своим будущим...
Бессмертные не отвечают. Бессмертные смотрят и поступают по своему разумению.
- ...возьми моё тело...
Это даже не закон. Это — Правило. И из него очень мало исключений...
- ...и проживи мою жизнь!
И сейчас случилось одно из них. Придётся отвечать. Но сначала... Каким они меня представляют?.. Забавно... И как же я должен говорить в таком виде?.. Хотя... Правила ведь можно и обойти, не так ли?
- С-с-с-сачем ты бес-с-с-покоиш-ш-шь меня, с-с-смертный? - глаза огромной каменной змеи с раздутым капюшоном вспыхнули жёлтыми огнями, и она немного подалась вперёд, склонившись над распростёртым на алтаре телом.
Юноша — а лежавший на холодной каменной поверхности был очень молод — тщетно пытаясь скрыть дрожь в голосе, приподнял повыше ржавый нож, рукоять которого сжимал вспотевшими ладонями:
- В книге «Ийяк'май'иссонэ», написанной мудрым Иином ис'Дахом, говорится, что раз в тысячу лет бессмертный может занять тело смертного в обмен на выполнение одного желания... Молю тебя, Змееногий, спаси мою мать! - клинок, направленный прямо в грудь лежащего приподнялся ещё чуть-чуть.
- Подош-ш-ш-ди... ш-ш-ш-то ты с-с-собираеш-ш-шьс-с-ся делать? - каменная голова слегка наклонилась вбок.
- Убить себя, чтобы ты мог забрать мою жизнь и моё тело!
- С-с-с-совс-с-с-сем глупый?! С-с-сачем мне ис-с-с-спорченное тело?
- А... А как тогда?.. - от удивления юноша опустил нож и сел.
- Прос-с-сто... - каменная змея вернулась в изначальное положение и заворчала себе под нос: - Ш-ш-што с-с-са... Правила... Х-х-хаос-с-с!.. - затем огонь покинул глаза статуи и, слившись в одну большую каплю, скатился на выложенный обсидиановыми плитами пол. Через мгновение на том месте поднялась призрачная фигура воина, полностью закованного в доспехи.
- Вот теперь поговорим, - нарушил тишину храма гулкий бас. - Но для начала давай-ка познакомимся, а то ты меня знаешь, а я тебя — нет... Не находишь, что это... гм... странно?
- А-а-а... А если сюда войдут? - проситель испуганно оглянулся на дверь зала.
- И что?
- Меня схватят, а тебя... Ой!
- Наконец-то. Наконец-то ты начал думать, - в голосе призрака звучало удовлетворение. - Это хорошо. Теперь, надеюсь, ты ещё раз обдумаешь своё решение и изменишь его.
- Я не могу... - юноша склонил голову. - Завтра за мамой придут жрецы и принесут в жертву на этом алтаре. Великий Ях'Хат повелел им добиться твоей помощи в войне. И если они не сумеют...
- А высечь эту статую этот Ях'Хат...
- Великий Ях'Хат!
- В Хаосе я видел его величие!.. О чём я?.. Ах да. Выпороть эту змеюку он не повелел?
- Н-нет... Народ разорвёт его за такое святотатство...
- Вот как? Хм, я смотрю, смертные так и не поумнели. Когда-то они не стеснялись колотить своих богов палками, если не получали того, что хотели.
- Колотить богов?! Но...
- Успокойся, малыш. Не самих богов. Те куски камня или дерева, которые они считали воплощениями бессмертных... Весёлое было время. Забавное... - лицо воина было скрыто забралом, но казалось, будто он улыбается. - Ты всё ещё не передумал?
- Нет!
- Тогда ложись поудобнее на этот булыжник и смотри сюда! - в руке призрака появился большой прозрачный камень тёмно-синего цвета. - Не беспокойся, больно не будет...
* * *
«Кажется, всё прошло нормально. Ну-ка, попробуем открыть глаза... Так, теперь повернуть голову... Теперь влево... Руки... Ага... Всё, пора вставать и начинать выполнять желание. Где там эта стекляшка?..»
Я пошарил по груди и нащупал вросшую в тело прозрачную полусферу диаметром в четыре пальца. Камень держался крепко и на попытки сдвинуть его с места никак не реагировал. Хорошо. Теперь можно и слезть с этого топчана. Не лень же было кому-то его вытёсывать... Голова сама собой повернулась вправо, и я увидел собственное изображение, высеченное местными умельцами из серого гранита. Н-да... Интересно, сколько времени ушло на эту работу? Год, три, десять? Каждая чешуйка видна. И морда выразительная. Кажется, будто сейчас я брошусь вперёд и убью того, кто посмеет меня... даже не разгневать, нет — просто не понравиться... Пошутить, что ли?..
Среди тех, кого мне пришлось когда-то убить, был один... Всегда весёлый и всегда шутил... И однажды его шутки стали безумными... Один из немногих, о чьей гибели я сожалею... Но у каждого своя работа. Если бы его безумные шутки не угрожали миру!..
Я шагнул вперёд и приложил левую ладонь к отполированному камню. Небольшое усилие, и в безжизненных глазах вспыхнул жёлтый огонь, гигантское туловище вздрогнуло, из пасти выхлестнулся длинный раздвоенный язык, пробуя воздух...
- Покинь город. Скрытно. И жди. Я позову.
Огромная голова качнулась в знак того, что приказ понят, раздутый прежде капюшон сложился, и мой первый раб быстро и бесшумно двинулся к выходу... Вот теперь и мне пора, до рассвета не так уж много и осталось...