#2 Андрей 1968 » 27.11.2013, 08:26
Вот так и не выспавшись после этой ночи, и не прейдя к каким- то общим знаменателям, решил повидаться с нойдой, заждался, наверное, три полнолуния уже прошло, сегодня четвёртое начинается. Собирался недолго. Взял ружьё, на всякий случай ТОЗ-БМ, а не новенький хай-тек, чтобы не шокировать людей, припасы к нему сложил в старый батин рюкзак, который наполовину собранный давно уже дожидался своего времени. Упаковал оставшиеся вещи, аккуратно снял с подставки трубку, положил её в коробочку и спрятал во внутренний карман. Посадил в машину собак и, не дождавшись полного прогрева движка своей любимой «четвёры», газанул и остановился только у последнего в посёлке магазина. Так стоять. Насколько ты собираешься… Месяц? Два? Да какая разница. С голоду не сдохнешь, цинга не одолеет, от оспы прививки сделаны ещё в детстве. Собаки не совсем культурные, выживут и без сухих кормов, на местном мясе. Сигарет возьмём, четыре блока любимых, плюс столько же дешевых, трубочный табак ещё в Мурманске закуплен в большом количестве. Несколько упаковок заварного кофе и чая. Взял пять литров коньяка и столько же водки, для лучшего общения с предками. Полет до точки, в смысле езда до начала пешего похода, до места ещё три часа ходу. Собы как всегда были в восторге от свободы, лишь Тайга подбежала и, посмотрев мне в глаза, сказала на своём собачьем «ТЕБЕ это НАДО?»
-Да!- сказал я, нагружая рюкзак и закидывая его за плечи. Хорошо спиртное перелил в пластиковые бутылки, а то бы не унёс.
Поход по поздней осенней тундре, весёлой жизни не доставляет. Снежок и промёрзшая тундра, болотца схватились сверху, но тонкий ледок не держит веса и проламывается с хрустом, который кажется слышно на все окрестности. Хорошо индивиду досталась жизнь не лёгкая. Служба в спецназе, да и по тундре версты не считанные намотаны. В общем, через энное количество часов я был на точке встречи. Разжёг костёр, вскипятил чайничек, закурил трубку и собрался ждать.
-Здорово, Андрейка! Долго не появлялся, вон ты, какую бороду отрастил. Я уже вторую пачку табака докуриваю, притом, что я не всегда на воле бываю. Опять же зажигалка твоя перестала работать.
- Здравствуй, Тимофей Афанасьевич. Извини, что так долго не появлялся, но Вы сами знаете, быстро сказка сказывается, не быстро дело делается. Садитесь чайку испейте, покурите, я тут вот новенького табачку принёс, или может чего покрепче налить.
-А налей-ка ты мне батенька водочки, грамчиков сто…, а лучше сто пятьдесят. Вот, а потом чайком запью. « Одна из моих любимых фраз заимствованных из фильма « День выборов»».
- Тимофей Афанасьевич, а это-то вы откуда знаете?
- Так чья это любимая фраза, как не твоя, - нойда от души рассмеялся,- давай сначала табачку, трубочку набить. Потом уже можно и коньячком с чайком побаловаться.
- К чему пришёл в мыслях своих? – спросил лопарь, потягивая густо заваренный чаек и попыхивая трубкой.
- Да посмотреть надобно, как промысел предки мои ведут, чем помочь, а в чём нужды нет, да и про остальное житьё, уж больно сведения противоречивые про те времена написаны.
- Так, а ты куда и когда хочешь?
- Долго думал, надобно мне в Териберку в середину июня месяца, тысяча семьсот девяносто восьмого года, а за тем в конец сентября или можно на три месяца там остаться, только боюсь, здесь разыскивать начнут, если долго меня не будет. Записку то я конечно в машине оставил, чтобы особо не искали.
- Так в это время я тебя обратно и верну, не заметит тут никто твоего отсутствия, только времечка и пройдет, что ты ходишь, да пока мы чаи распиваем. По этому поводу не переживай. Говори, чем ещё озабочен, я ведь по глазам вижу, что-то гложет?
- Тут вот в чём вопрос, Тимофей Афанасьевич, финансы…, на первое время, шняка мне промысловая нужна, и кормщик толковый, на ту шняку, снасти. Нужны люди, кто языком короток, а в промысловых делах, чтобы тайны передо мной не имели. От того, что я увижу, а не то что вычитал, зависит и моя реакция. Да и жить где-то надобно.
- Ну, я всё-таки нойда, поэтому золотишка серебришка имеем, мала, мала. Хватит на благое дело, а жить можешь и у меня в избе, она правда не в самой Териберке стоит, но и не далече, за час дойти можно. Ну что отправляемся?- в руках шамана появился бубен и било. Над осенней тундрой полилась немудреная мелодия.
Надел рюкзак, накинул на плечо ружьё, подозвал и посадил на спарку собак. Перекрестился и тут началось, сначала было ощущение, что перед глазами мелькают картинки как в кино, но в обратном порядке, всё происходило в такт ударов било. Растаял снег, на деревьях появилась желтая листва, затем она позеленела и заметно потеплело. Листва исчезла, и появился снег, похолодало. Темп ударов увеличивался, и картинки неслись с всё большей скоростью, пока не превратилась в сплошное серое мелькание, холод и тепло сменяли, как уколы иголками. Через некоторое время смена времён года начала замедлятся, сыпануло снежком, промочило дождиком, и картинка замерла. Немного кружилась голова, поскуливали собаки. Природа вокруг соответствовала середине июня, крохотные листочки на берёзках, местами лежали небольшие ещё не растаявшие островки снега, но было довольно тепло, особенно если учесть, что одет я был не по этому сезону. Судя по расположению солнышка, время немного за полдень. Щебетали маленькие пичужки, на пригорке хорохорясь друг перед другом, кружилась стайка куропачей, правильно, самки сидят на гнёздах, чего же не покрасоваться. Тайга и Гром, увидев такое обилие дичи, сменили тон, теперь в их голосах проскальзывал азарт охотников.
- Отпусти лаек, пускай порезвятся,- раздался голос Тимофея Афанасьевича. Сам нойда сидел на камне, сняв шапку и вытирая пот, струившийся со лба, глядя на него, было видно, что он чуть ли не кипит. – Глядишь и нам на жаркое, что-нибудь достанется.
- Перебьются, пока. С зайца толку ни какого, а стоит их отпустить они куропачей загонят не найдёшь потом. А что можно стрельнуть? – спросил я лопаря.
- Почему же нет, вон этих петушков, с них не убудет, а нам свежатинка не помешает.
Если разрешение получено, снимаю с плеча ружьё, заряжаю патронами с мелкой дробью, взвожу курки. Два выстрела почти слились в один. Отпускаю собак, и они несутся добирать подранков. В это время из-за камня выскакивает ополоумевший заяц, уши которого я давно заметил и, не придумав ни чего умнее, кидается наперерез собакам. Гром устремляется за ним, а Тайга, не отвлекаясь на ушастого, бежит завершать начатое хозяином. Вскоре почти десяток куропаток, лежит в кучке, рыжая бестия сидит рядом, всем своим видом показывая: « Подходи, забирай, таскать не барское это дело». Кобель, нарезав круг за зайцем, после моей команды обиженно подбегает, вывесив свой большой язык как флаг. « Хозяин, ты, почему не стрелял? Я же выгнал его прямо тебе в руки. Эх, ты!»
- Громик, ты этого зайца видел? – трепля пса за холку. - Шкура клочьями торчит, худющий как велосипед. Нам он не по зубам, да и вам на один прикус будет.
« Так – то оно конечно так, но всё равно обидно»
- Ох, хороши собачки. Андрейка, у тебя попить что-нибудь есть, только не горячительное, больно пить хочется, после этих плясок.
- Да, кофе в термосе оставалось, сейчас достану.
- Сейчас попью, перекурим и пойдём ко мне в избу, – сказал нойда, принимая кружку. – Мне тут мысль одна в голову пришла, как сделать так, чтобы на тебя внимания поменьше обращали.
-Это как же, интересно.
- А будешь ты у нас русским американцем. Приехал только оттуда, в России впервые, отсюда и говор другой, незнание реалий, да и вещи твои странные.
- А документы?
- Да кому они нужны в нашей глухомани, ну а если уж понадобятся, что-нибудь придумаем. Держи кружку, собирайся, да и пойдем, давай.
Куропачи по быстрому освобождены от перьев, сложены в пакет и убраны в рюкзак, тёплая куртка снята и пристроена под верхний клапан. Вот и все сборы. Вскинь рюкзак за плечи и шагай. Присаживаюсь рядом с лопарём, достаю пачку сигарет, угощаю его и закуриваю сам. Недолго подымив, встаем, я закидываю груз за плечи, ружьё перезаряжено и пристраивается на плече.
- Ну что, веди Тимофей Афанасьевич, тут Вы главный.
- Не уж-то ты дороги до реки не знаешь? Иди вперёди, вдруг дичина, какая ещё подвернётся. Где надо будет повернуть, я тебе подскажу.
- Раз так, значит идём.
Выходим на знакомую тропиночку, за двести лет она практически не изменилась, и раз, два, левой, правой. Что-то шагается больно легко, как в молодости, будто и не ходил уже в один конец. Рюкзак, конечно, ощущается за плечами, но как-то не так, энергия прёт изо всех щелей, кажется готов горы свернуть. Это что последствия путешествия такие или просто эйфория? Почему-то патронташ хлябать начал. Останавливаюсь и приподнимаю куртку, чтобы подтянуть ремень. Где мой «пивничок»? Куда делся?
- Тимофей Афанасьевич, это что происходит? Как всё это понимать?
- Что-то не нравится? Могу обратно всё вернуть.
- Нравится, только предупредить можно было.
- Раз нравится так зачем же предупреждать, по этим-то временам ты чуть ли не дед был, а так считай, что тебе снова ну двадцать…пять, к примеру.
- Слава богу, хоть не пацан, бегал бы на берегу зуйком, много бы толку с меня было.
- Теперешним зуйкам лет совсем мало, да и то многие уже в море ходят, помогают, чем могут взрослым. Иди уже, а то до ночи до жилья не доберёмся.
Старый офицерский ремень застёгивается на те же дырочки, как я его начинал носить. Какие ещё сюрпризы будут?
Вышли на «площади», лайки носятся где-то впереди, гоняя стайки куропаток, которые перелетают с места на место, как будто играя с собаками. Вдруг метрах в двухстах послышался лай Тайги, через некоторое время к нему присоединился звонок Грома, на медведя они лают по-другому, но и на мелочь не похоже.
- Похоже, оленей лаечки тормознули, - говорит лопарь,- если вожак без ошейника, значит дикари, можешь стрельнуть одного. Только важенок не трогай.
- Олени? Здесь? Да их давно тут уже всех съели. Тьфу, блин, так мы же в давно и есть. Я мигом.
Скидываю рюкзак, на ходу перезаряжаю ружьё пулями. Бегу на лай собак. Вот и они, кружат вокруг небольшого голов в пятнадцать стада, красавец вожак наклонив голову с ещё не отросшими до конца, но уже красивыми рогами пытается отогнать лаек. Ошейника на нем не наблюдаю. Прицеливаюсь в молодого самца, стараясь попасть так, чтобы даже если пуля пройдёт насквозь, не было подранков. После выстрела стадо прорывается мимо собак, и в скором времени скрывается в невысоком кустарнике. Лайки после команды даже не пытаются его преследовать.
- Как я погляжу успешно, мяском мы теперь обеспечены. До избы ещё час идти, но ничего как-нибудь донесу.
-Тимофей Афанасьевич, может, я в две ходки схожу.
- Ты что же думаешь, я старик немощный, ему здоровья добавил, а о себе забыл. Да и весу то в олешке не более чем в твоём мешке. Только Тайгу отведи, пока я олешку оприходую, а то я по её взгляду вижу, она меня к добыче не подпустит. Спустит штаны, как я потом с голым задом по тундре шагать буду, все лемминги в округе смеяться будут. Ты не смейся, прицепляй, давай даму свою.
- Весёлый Вы человек Тимофей Афанасьевич,- пристёгивая на спарку Тайгу, произнёс я,- картину как маслом расписали. А Тайгуша может, она за свою добычу крепко держится, даже мужу своему Грому спуску не даёт. Ну а если у Вас тут так хорошо с дичиной значит, с голоду уж точно не помрём.
- Олешков диких не так и много, а куропаток здесь только силками и берут, припасы ружейные на них не переводят, дорого больно на такую мелочь. Это в вашем времени, стреляют почём зря и не съедят ведь столько, только откуда дичи детям останется, если её сейчас всю перебить. Ты- то можешь не оправдываться, знаю, что не азартный, лишнюю дичь не бил.
Нойда говорил, а небольшой нож в это время мелькал в его руках, олень на глазах как будто вылезал со шкуры. Пока я ходил за своим рюкзаком, всё было закончено, не прошло и пяти минут, а освежёванный олень был упакован обратно в шкуру, из куска верёвки были сделаны лямки, и груз висел уже за плечами.
- Угощай сигареткой, однако, трубку уже дома курить будем, однако.
- Держи, однако, никотиновую палочку,- поддержал я шутливый тон лопаря,- мы, однако, на другой стороне речки курим, у вас она тоже Мучкой обзывается.
- А как её ещё то назвать, она так давно уже называется, да у вас почти все названия рек да озёр, с лопарского переиначены. Покурил? Пошли, а то действительно пока до дому дойдём, стемнеет.
- Надеюсь до темноты дойдем, по темноте мне уже возвращаться надо будет.
Перешли речку Мучку. Почему она так называется? Да петляет со страшной силой, и ещё на лодке по ней можно пройти только во время полной воды, по малой воде её местами курица вброд перейдёт. Поднялись на Колхозную «площадь», ну это она там колхозная была, как здесь называется, надо будет спросить.
- Куда теперь, к падуну идти?
- Нет, правее забирай, к устью Мучки.
- На этом берегу или на том дом стоит?
- На этом.
- Красивое место выбрали.
- Да не я выбрал, предки далекие выбирали. Я только дом поставил поосновательней.
Через пятнадцать минут мы уже подходили к крыльцу дома, который очень напоминал постройкой карельский. Изба действительно стояла на очень красивом месте, в окружении невысоких берёзок, на обрывистом берегу над слиянием двух рек, Териберки и Мучки. Через молодую зелень листвы ещё можно было увидеть вдалеке и село Териберку. Через недельку, а может и меньше через эту зелёную стенку будет уже не продраться взглядом. Рядом с домом стоял колодезный сруб, сняв рюкзак, я подошел попить воды и увидел что это не совсем колодец, а обустроенный родник, излишки воды из которого изливались через глиняную трубу. На крючке висел деревянный ковшик, взяв который я напился чудесной на вкус, очень холодной водички.
- Проходи в дом, налюбуешься ещё. Хозяйки моей дома нет, наверно к родне в стойбище подалась.
- Хозяйка?
- А что ты думаешь, я в этом времени бобылём хожу, и детишек двое имеется, только они с мамкой подались.
Я разрядил ружьё, патроны убрал в патронташ и, подхватив рюкзак поднялся на крыльцо. В сенях снял болотники и надел тапки, открыл дверь на кухню, сделал шаг и…, искры из глаз. Правильно бабуля всегда говорила: «Заходишь в избу, кланяйся». Как повеяло сразу родным, подумал я, почесывая макушку, ну почему дверь на кухню не сделать побольше, или порог поменьше.
- Что знакомые двери? Гляжу маковкой стукнулся и даже не удивляешься.
- Да у бабули в Колежме такой же вход на кухню, первое время как приедешь к ней, шишка на голове не проходит. А хороший домик Тимофей Афанасьевич Вы себе отстроили.
- Да не сам я строил, артель сорокская старалась, я их главу артельного долго выхаживал, вот они и расстарались.
- Тогда понятно, почему дом такой же, Сороки теперь Беломорском называются. Соседи бабули можно сказать. Только село это ещё и судами своими славилось, и сельдяным промыслом.
- Так у меня и шняка их постройки имеется.
- Тимофей Афанасьевич, Вы меня удивляете. У Вас и шняка есть?
- А что я не помор что ли? Сам только в море не хожу, покрутчиков каждый год нанимаю. Кормщик у меня, который год уже один и тот же, хороший, пока до рома не дорвётся…, неделю отдай и не греши. Но когда не пьёт до работы жадный, в общем, мы друг друга устраиваем. Сын у него зуйком ходит, славный парнишка. Завтра и познакомлю, а сейчас давай ужин себе сготовим, да и собачек покормить надобно, вон как они старались. Пошли в летнюю кухню, печь в доме топить не будем, долго, да и спать потом жарковато будет.
- Как скажете товарищ командир. Жалко Санька нет, нашего компанейского шеф-повара. Но я думаю, мясо и мы не испортим.
Нехитрый холостяцкий ужин был приготовлен и перенесен в дом. Сидели на кухне, которая была обставлена как практически все поморские избы. В красном углу, напротив входа, на полке стояли иконы, под ними горела лампадка. Большая русская печь, с лежанкой занимала половину помещения. Стол в простенке между окнами, широкие скамьи, возле другой стены стояла деревянная горка с посудой. Рядом с горкой, прикрытый вышитыми занавесками был вход в комнату, вход во вторую закрывался дверью. Единственно, что не доставало в знакомом интерьере, это большого самовара, но вспомнив в каком времени, мы находимся, я решил этот вопрос в будущем исправить. Тимофей Афанасьевич достал из шкафчика тарелки, деревянные ложки и стограммовые стопки. Под неспешную беседу и небольшое возлияние поели, насладились чаем, забили по трубочке и вышли на улицу подымить. Тайга с Громом свернулись клубочками возле крыльца после того как сжевали по куропатке и похрустели оленьими ребрышками. Пора и нам было укладываться спать, нойда устроил меня в передней комнате, на большом сундуке застеленным оленьими шкурами, а сам ушёл в заднюшку, так незамысловато называется комната, расположенная за русской печью. Вроде немного и походил за этот день, но спать завалился без задних ног.
Утром меня разбудил шершавый язык, умывший меня от подбородка до лба. Открыв глаза, как всегда увидел перед собой сияющую мосю Громозеки.
- Ты то, как сюда пробрался? Хотя, что спрашиваю для тебя пара дверей не помеха. Что вставать пора?
Быстренько встал и оделся. Гром, тут же попытался устроиться досыпать на моём месте, пришлось сделать небольшое внушение этой наглой морде, после чего тот сделал вид что не очень-то и хотелось. На кухне кто-то позвякивал посудой и оттуда несся шикарный запах свежих пирогов. Позёвывая и потягиваясь вышел из комнаты, следом за мной шлёпал кобель. Возле печки суетилась невысокая лопарка, доставала очередную порцию пирогов. Нойда сидел во главе стола уже накрытого для завтрака, поглядывая на свою жену.
- Здравствуйте. Доброго утра!- поприветствовал я.
-Доброго утра! – сказал Тимофей Афанасьевич, вставая из-за стола и подходя к жене. – Знакомьтесь, это хозяюшка моя Дарья Ивановна, а это наш гость Назаров Андрей Геннадиевич. Дарья знает кто ты и откуда Андрей, так что можешь не скрываться, но язык у неё не помело и что другим про тебя рассказывать она знает.
-Здравствуйте! – приятным голосом поздоровалась хозяйка. – Идите, умывайтесь, я там у колодца полотенце чистое повесила и садитесь снедать. Мой сказал, что вы надолго собираетесь в Териберку идти, так что подкрепитесь хорошенько.
- Благодарствую. А зачем вы эту белую бестию в избу пустили?
- Так он сам, дверь лапой открыл и прямиком в комнату направился. Я когда ночью пришла, они со мной поздоровались, а на олешков даже не тявкнули, поняли что те хозяйские.
- Даже так…, интересно. Сейчас я мигом управлюсь и за стол, честно сказать соскучился по пирогам.
Выйдя на улицу, потрепал за холку Тайгу, которая встречала меня у крыльца, весело помахивая своим бубликом и прямиком направился по тропинке в упрятанное кустами заведение, расположение которого нашёл ещё вечером. Возле колодца меня ждал хозяин с ковшом в руках. Сполоснувшись ядрёно холодной водицей, прогнал остатки сна. Зайдя в дом, перекрестился на образа и сел за стол. Чего на нём только не было…, глаза разбежались и не торопились собраться в кучу. Жареное мясо, ломтиками порезанная сёмга, рыбники с треской и палтусом, шаньги с пшеном, ватрушки с морошкой и брусникой. Большой медный чайник исходил паром. Ничего себе завтрак, хотя действительно когда обратно вернёмся, Бог знает. Плотно позавтракав и поблагодарив хозяйку, отправились подымить трубками на скамейку возле дома. После чего стали собираться. Выложил из рюкзака продукты на кухонную скамью, объяснив Дарье Ивановне, что это, остальное имущество разложил на сундуке, раздумывая, что взять с собой. Решил взять в первый выход по минимуму. Заправил на кухне кипятком термос, кинул в рюкзак пару пачек сигарет, телескопический спиннинг с катушкой и блёснами, дополнительный патронташ. Повесил на шею нож в ножнах, складник лежал в кармане штанов.
- Собрался?- спросил нойда, зайдя в комнату. В руках он держал куртку из оленьего меха.- Одень, всё меньше будешь внимания привлекать своими одёжками. Хотя всё равно на тебя все таращиться будут как на диковинку. Сам понимаешь новый человек на Севере редкость.
- Спасибо за заботу, сам подумывал что-нибудь подобное попросить, – сказал я, одев через голову непривычную одежду.
- Пошли тогда.
На кухне нас остановила хозяйка, протягивая корзинку, прикрытую сверху тряпицей.
- Возьмите, я вам тут поесть с собой собрала.
В сенях надел болотники и вышел на крыльцо, лопарь сидел на скамейке, дымил трубкой и перекладывал снедь в заплечный мешок. Присоединился к нему, прикурив сигарету. Почти сразу вслед за мной, из дома вышла Дарья Ивановна, тоже весело попыхивая трубкой. Молча покурили, встали, закинули за спину поклажу, я повесил на плечо ружьё и пошли. Хозяйка перекрестила нас в спину.
- Доброго пути. С Богом.
[upd=1385530179][/upd]
Пока мы спустились с горки и по очереди перешли по навесному мостику на другой берег Мучки, собаки привычно переплыв речку, отряхивались и поджидали нас. Вода была малая, и мы бодро пошагали по отливу в сторону моря. Лайки унеслись вперед и изредка появлялись на виду, то выныривая из кустов, то поглядывая на нас с горок, идём ли мы следом. Через час мы подошли к берегу моря, на котором и расположено в то время ещё становище Териберка. Небольшое количество шняк лежали, покосившись на тот или другой борт в полосе отлива. Раньшины и другие крупные суда стояли в устье на якорях, к одному из них направлялась лодка, в которой сидели два человека. Один из них грёб веслами, но головы их были повёрнуты в нашу сторону. Сидевший на корме снял с головы шапку и помахал ею, приветствуя нас. Мы тоже в ответ махнули руками.
- Предок твой, Кочин Иван Герасимович. – Произнёс Тимофей Афанасьевич, повернувшись ко мне. – Значит, сегодня увидитесь, если он в море не уйдёт.
- Потряхивает немного от такой перспективы.
- Ничего привыкнешь. Ты же его в свои планы включал или нет?
- Конечно. Только одно дело в голове держать, а другое вот так увидеть.
- То, что в другом времени находишься уже привычно стало?
- Разница не очень велика. В наше время здесь тоже не город совсем. ГЭС падун не похабит, так это только к лучшему, сёмги больше. Моста нет через реку, в том месте, где сейчас корабли стоят, так и без него справлялись неплохо. Строения другие, так и у нас на этой стороне в основном древние развалюхи стоят. Самое главное, что в окружающей природе изменений не видно. Песок этот…
Да уж…, тут природа хорошо пошутила, создав на крайнем Севере такой шикарный пляж. По всей видимости, река со временем изменяла своё русло, ограниченная двумя сопками. Вот и нанесла песок, красивенький такой. Только ноги в нём утопают, топаешь как по пустыне.
Вдруг впереди, среди деревянных строений, раздался собачий визг и лай.
- Андрей, там твоих собачек не порвут, может, их надо было дома оставить?
- Не остались бы они, это во-первых, а во-вторых это они, похоже, тут порядки начинают наводить.
Обойдя невысокое строение, являющееся, по всей видимости, каким-то складом, мы увидели такую картину. Тайга стояла над какой-то серой сучкой и слегка оскалившись, поглядывала на мужа. «Долго ты ещё». Тот увлечённо воспитывал рыжеватого кобеля, ещё с десяток кобелей стояли чуть в стороне. Один из них попытался помочь своему, по всей видимости, вожаку и как он думал незаметно схватить сзади Грома. Громозяка выпустил рыжего из своей хватки, чем тот и воспользовался, припустив куда-то со всех лап, повернулся к этому наглецу, улыбнулся своим коронным оскалом и просто закинул переднюю лапу ему на холку. Тот пустил лужу и, по-моему, навек зарёкся делать всякие глупости.
- Ну вот, в собачьей стае порядок установлен, теперь больше драк не будет, так если только в воспитательных целях.
- Быстро они и ловко, видно не впервой.
На шум собачьей драки, откуда-то вынырнул пацанёнок с палкой в руках, но увидев незнакомых собак и, что всё закончено, отбросил палку в сторону и направился к нам.
- Вот и наш зуёк пожаловал. Сейчас последние новости и узнаем.
- Здравствуйте, Тимофей Афанасьевич! День добрый.
- Привет пострелёнок.
- Здравствуй. Как зовут тебя?
- Санька.
- А фамилия твоя как?
- Егоровы мы.
Вот чудеса, точно так же зовут и моего соседа, там…
- А меня Андрей Геннадиевич. Будем знакомы.
- Где батя? В море? – спросил нойда.
- Да батя опять…,- пацанёнок сильно засмущался.
- До выпивки добрался? И который день?
- Сёдня четвёртый уж будет. Как с моря пришли с рыбой разобрались, так и гулеванят. А улов знатный был, одного палтуса пудов пятьдесят взяли, да и другой рыбы добро. Купчина тут норвежский был, вот у него наверно и разжились.
- Ну, проводи нас до стана. Полюбуемся на голубчиков.
Зуёк, понурив голову, развернулся и пошел впереди нас. Пока шли, навстречу нам попалось только три человека, которые вежливо поздоровались и заспешили дальше по своим делам. Небольшая бревенчатая избушка, щурилась одним махоньким оконцем на море. Сашёк поднялся на крыльцо, толкнул вовнутрь дверь и остановился, приглашая нас пройти. Первым зашёл нойда, я следом, за мной прошмыгнул пацан. За первой дверью располагались небольшие сени в которых висела верхняя одежда, крепко пропахшая морем и рыбой. На полу стояли несколько пар высоких кожаных сапог. Вторая дверь была открыта, и перед глазами возникла не сказать, чтобы знакомая, но не удивлявшая картина. Возле окна пропускавшего немного света был расположен стол, на котором стояла прозрачная бутыль с тёмным содержимым в окружения стаканов. Вся закусь была представлена глиняной миской с варёной рыбой. За столом, на скамейках, сидели три мужика, точнее один уже спал, уронив голову на руки, ещё один храпел укрывшись тулупом, на нарах. Духан в помещении стоял…, не «Шанель №5» это точно, но терпимо. С правой стороны от двери, в углу находилась плита, рядом с ней были натянуты веревки, на которых сохла одежда.
- Здорово мужики. Я погляжу праздник у вас.
Мужик, сидевший к нам спиной, повернулся, посмотрел на нас отсутствующим взглядом как на пустое место и опять отвернулся. Второй поднял голову, в мутных от хмеля глазах его промелькнуло узнавание.
- Привет Афанасьич. Извини, мы тут это…, немного расслабляемся. Но завтречка в море…, или послезавтрево точно.
- С чего гуляем-то?
- Дак крайний раз как в море ходили, пополоскало немного. Ярус насилу выбрали, последние тюки уже так в шняку скидывали, даже рыбу с крюков на берегу снимали. Снасти все перепутали, мой с пацанами на вешалах распутывает.
- Да распутано уж всё, – из-за моей спины подал голос зуёк.- Вчерась ещё.
- Распутал значит, ну значится завтра наживку поймаем, яруса за день оснастим и выйдем. Ты Афанасьич только не ругайся, я своё дело крепко знаю.
- Да что с вами сегодня говорить, более-менее только ты один и соображаешь. Ключ от склада где?
- У меня ключ, - подал голос Санёк. – Пойдёмте я всё покажу.
Мы вышли с рыбацкого стана, и пошли ближе к берегу моря, которое было застроено вешалами для снастей и складами, вскоре остановились возле довольно большого строения. Зуёк снял с шеи ключ висевший на довольно таки толстой веревке, да и сам ключ был не маленький, точно так же как и замок который он открыл. Войдя внутрь, он вынес небольшой масляный светильник.
- Дядя Тимофей, у Вас кресало есть? Или у Вас дядя Андрей?
Я не придумал ничего более умного как по привычке достать из кармана зажигалку и, нажав на кнопку, поджечь фитиль. Глаза у зуйка стали по пять копеек, ещё бы, не успел спросить раз и уже огонь. В голове мелькнула мысль: «Блин вот дурик-то, засветил предмет, которого тут никто ещё долго не увидит. Ладно, скажу что заграничная вещица, редкая. Всё равно когда-нибудь бы увидел».
Со склада ощутимо тянуло запашком рыбы, свежей и не очень. При свете, падавшем с улицы и от светильника, разглядел большие деревянные бочки, стоявшие в одном углу, в двух других, прямо на деревянном полу, лежала крупная рыба, правда аккуратно сложенная, один ряд в одну сторону, другой в другую. Подойдя поближе к одной из куч, узнал треску. Основная масса рыбин была килограмм от пяти до десяти, но немало было и экземпляров более пуда. Отвернув с одной стороны тешу, увидел нерадостное зрелище. Тут и принюхиваться не надо, хорошо хоть опарышей нет.
- Здесь у нас треска солёная, двести восемьдесят пять пудов, а в этом углу пикша и сайда сложена, сто с небольшим пудов, тоже солёные.
- А в бочках что?
- Палтус там сложен, - с явной гордостью произнёс паренёк. – В этом году много попадает.
- Палтус это хорошо…, особенно копчённый. А наживку где храните?
- Вот в корзинах присоленная стоит, только её мало осталось. Надобно ещё ловить.
- Ладно, пошли на свежий воздух.
Мы втроём вышли со склада. Нойда внимательно посмотрел на моё недовольное лицо и, повернувшись к зуйку, сказал.
- Санька, закрывай склад, мы посидим тут на скамеечке, покурим и потолковать нам надо. Только ты никуда не девайся, поблизости будь.
Присев, мы начали молча набивать трубки. Зуёк, закрыв склад, повесил ключ обратно на шею и, отойдя от нас метров на тридцать, приземлился на песок, к нему тотчас же присоединилось ещё пара подростков. Они о чём-то разговаривали, изредка поглядывая в нашу сторону.
- Ну что доброго скажешь Андрей.
- Только одно, что уловы хорошие, а вот всё остальное…, неужели тут все так рыбу солят. Соли как я погляжу вроде в достатке.
- Все. А чем плохо?
- Не просаливается она у вас до конца, поэтому и запашком отдавать начинает. Архангельский посол. Чистить рыбу надо лучше, норги знают про это, а вам они никогда не расскажут этот секрет. Требуется то всего ничего, белую плёнку, что по пузовине вдоль хребта идёт хотя бы надрезать. А самый хороший вариант вообще хребет удалять. Тогда она и солиться, быстрее будет, и покупать лучше будут, да и цена у такой рыбы гораздо выше. Палтуса насколько я понял, вы тоже не коптите?
- Так его и так солёный берут, дороже трески в два раза.
- А потом коптят, если кто-нибудь этим занимается, и ещё в разы дороже продаёт. По поводу хорошего ледника тоже никто не думал?
- Ледник-то зачем?
- Как зачем? – я аж вскочил со скамьи, впрочем, тут же уселся обратно. - Наживки у вас всё лето в достатке или проблемы бывают? Да и кроме этого, семгу охлаждать, а потом перед продажей за неделю присаливать.
- Бывает…, и часто, что и рыба идёт и ярус наживлять нечем. Так лёд ведь растает. Да и кто его и где заготавливать будет? Зимой то тут практически никого и нет.
- Нашли трудность лёд на севере, вот с людьми надо как-то решать проблему. А для этого строиться надо, и желательно не на этом песочке.
- Строиться…, - нойда в раздумьях окутался клубами табачного дыма, - это же, сколько сюда всего везти необходимо. А где ты хочешь строить?
- Посмотреть надо, я конечно здесь всё облазил, но то в своём времени. Как тут всё это в нетронутом виде выглядит? Лодку найдём, надеюсь? Надо в первую очередь на ту сторону реки скататься, а потом ещё в одно место. В губу Завалишина. Тьфу, блин, он же сюда ещё почти через четверть века заглянет. Ну, если в общем, то вон за ту горочку. – Мундштуком трубки я показал направление лопарю.
- За той горой святое место, там древние жили.
- Да знаю я, где они жили. При нас раскопали уже всё, и на этом как ты говоришь святом месте, уже дорога проходит. Мы до этого места не дойдём, если там всё же строить будем. Это в наше время у большинства только один святой. Деньги…, и желательно побольше. Правда и тут нам без монет не обойтись, но они для дела нужны, а не для глупостей всяких.
- Так, когда место смотреть пойдём?
- А чего откладывать, мужики всё равно до завтра как минимум в не рабочем состоянии. Так что можно сейчас и отправляться.
- Пошли тогда до лодки что ли. Санька будем брать с собой?
- Пускай с нами прогуляется, чай в тягость не будет. Чего ему тут сейчас делать? На пьяных мужиков любоваться? Так я думаю, он на них насмотрелся.
Зуёк, увидев что мы встали со скамейки, попрощался со своими дружками, и подбежал к нам.
- Санька, пошли на лодке прокатимся,- сказал нойда.- Куда же ты рванул то так, а батьку-то что предупреждать не будешь? А то сбегай, у тебя ноги быстрые.
- Да чего его упреждать? Он и не вспомнит. Только лодка наверно ещё не на воде, прилив недавно начался.
- Ничего, втроём управимся.
Лодка, да ещё под парусом…, какой класс. Только…, вот медленно это…, просто жуть. Для человека привыкшего к скоростям века нынешнего. Санёк хотел сесть за вёсла, для того чтобы выйти из устья, пришлось выгнать с банки, и взяться за вёсла самому. Как будто я не знаю, что такое грести против приливного течения, да ещё и через Териберскую егру. Но вот вышли в губу, парус поднят, управление доверено пацану, и мы разогнались…, узлов до четырёх. Даже собаки были впечатлены такой скоростью. Они тоже не отказались лишний раз прокатиться, нарисовавшись на берегу вместе с нами, вынырнув откуда-то из-за строений. Хорошо идти не далеко, через полчасика будем на месте. Мы успели, и перекусить, попить чайку из термоса и насладиться трубочкой. Зуёк чуть было не подавился рыбником, когда я достал из рюкзака термос. Похоже, пацану будет о чём порассказать сверстникам.
- Санька, заходи в эту губку и правь к мыску. Здесь лодку оставим, а дальше пешочком прогуляемся.
Ловко подрулив к берегу, заранее спустив парус и кинув кормовой якорь, Сашёк выскочил из лодки и придерживал её за носовой конец. Гром пулей выпрыгнул на камни, и уже оглашал окрестности своим звонким голоском, приглашая нас поторапливаться. Тайгуша как и положено даме, подождала пока лодка прочно утвердилась возле берега, и только тогда гордо покинула борт. Мы вышли следом за ними и поднялись на небольшую площадку. В нашем времени здесь стоит рыбозавод, вот только площадка под него в большинстве своём отсыпная. Та, что предстала здесь перед глазами, явно была маловата для серьёзной стройки. Хотя фактория здесь была уже в начале двадцатого века, а возможно, что и в конце девятнадцатого. Даже собаки в недоумении озирались по сторонам, они привыкли видеть другую картину. Пока мы с Тимофеем Афанасьевичем осматривались, зуёк оттянул лодку к кормовому якорю, привязал к камню и поднялся к нам.
-Давайте поднимемся на горку, думаю, с неё хорошо окрестности видно будет.- произнёс я. Ещё бы мне этого не знать, сколько раз ползал уже на неё.
Санька возглавил нашу компанию, не считая конечно собак, те уже занимались своими делами где-то впереди. На месте будущего рыбозаводского посёлка и погранзаставы, сейчас росли невысокие кустики, среди которых перелетали непуганые куропатки. Они то и заинтересовали лаек.
-Дядя Андрей, а вы стрелять будете?- пацан посмотрел на дичь, а потом перевёл взгляд на моё ружьё.
-Что стрельнуть хочешь? Подходи, я тебе ружьё заряжу и объясню, как стрелять.
Сашёк был возле меня со скоростью молнии. Достав из патронташа, два латунных патрона с дробью, я переломил ружьё, зарядил.
- Ты с ружья-то стрелял когда-нибудь?
- Да папка один раз давал с фузеи жахнуть.
- Смотри, взводишь курки, передний крючок это правый ствол, задний левый. Целься под птицу. Держи, только собак смотри не подрань, и приклад покрепче к плечу прижимай. Вон как раз стайка в нашу сторону перелетела.
- И всё?
- Всё.
Санька взял в руки диковинное для него ружьё и стал прицеливаться, от старания даже высунув язык. В голове мелькнула мысль: «Сейчас прикусит». Выстрел. Пара куропаток упала, и пацан с победным криком побежал к ним. Но не тут-то было. Тайга была первая, и громким рыком предупредила: «Моя добыча, пока хозяин не позволит».
-Тайга, свои. Сама птичек таскать не хочешь так хоть другим позволь.
Только после этих слов, проследив, что эта пара поднята, побежала и добила ещё одного подранка, которого мы даже не заметили. Санёк возвращался в восторге, положив дичь в небольшую холщовую сумку с лямкой.
-Я попал, попал! Как здорово, и даже не лягается как фузея. И почему-то дыму совсем мало было.
-Это порох такой охотничий, специальный. Давай ружьё, и смотри, если ты с двух стволов или вообще не стрелял, надо обязательно, перед тем как идти, спустить курки.
- А как? Вы же не сказали.
- Глупость сотворил. А как? Сейчас покажу. Вот смотри. Придерживаешь курок большим пальцем, и нажимаешь на спуск, только смотри не перепутай, какой спуск на какой ствол.
Достал стреляную гильзу, перезарядил ружьё. – Держи Санька. Только не на совсем, но сегодня охоться. Только осторожно. Держи ещё пару патронов. Как перезаряжать понял?
Пацан только мотнул головой, видно просто онемел от восторга. Схватил ружьё и пошёл…, даже походка изменилась. Не зуёк идёт, а заправский охотник. Мы с Тимофеем Афанасьевичем чуть задержались, пока прикуривали по сигарете.
- Хитрый, однако. Парня очаровал,- сказал нойда, окутываясь дымом. – Он же теперь за тобой бегать будет, как нитка за иголкой.
- Так надо с кого-нибудь начинать. А к ружью пускай привыкает, я сам в его возрасте начинал, потом подарю. Это или другое.
- А странно, когда ты сам стрелял, дыма вообще не было.
- Так зачем парня шокировать, пускай пока так постреляет, попривыкнет. Потом уже и с бездымным порохом познакомлю. Я и гильзы то ему пластиковые не показывал.
Постепенно, за разговором мы поднялись на горку. Да уж, вид открывался, насквозь непривычный. Остался небольшой скальный выступ, на котором в своё время стояли три дома, как их называли «Три богатыря», а почти всю остальную территорию, где был построен посёлок Лодейное, занимало озеро и окружающее его болото. Небольшой ручеёк тёк из него в залив. Конечно, я подразумевал что-то подобное…, но не думал, что будет всё так плохо. Даже собаки в недоумении поглядывали вниз и разразились лаем, как бы говоря: «А куда дома делись?».
-Пускай здесь строит кто-нибудь другой, тут попозже от комаров будет не продохнуть. Здесь пока делать нечего. Спускаемся обратно.
- Да, сюда только за морошкой ходить, – поддакнул Санёк.
Спустились мы довольно быстро, по дороге зуёк подстрелил ещё пару куропачей. Тайга уже не рычала на него, приняв за своего. Загрузились все в лодку. Подтянулись к якорю и вытащили его. Подняли парус.
- Куда править? В становище? – спросил наш малолетний капитан.
- Нет, Санька. Правь на мыс…, вон на тот. – Показал рукой на северо-восток.- Как он называется? До него дойдём, а там дальше видно будет.
- Да никак он не называется, рядом вон первый чаячий базар расположен.
Чуть не прокололся. Почти все названия, которые у меня в памяти, появились здесь после экспедиции Литке. Надо будет давать имена местам, если пока они безымянные.
- А за мысом там, что Санёк находиться? – спрашиваю, как будто сам не знаю.
- Там бухта довольно большая, и ручей хороший из озера впадает, а слева если от моря смотреть, там песчаная бухточка есть, но небольшая и песок видно только на малой воде. Мы туда за дровами с батькой ходили на шняке. Там брёвен на берегу много валяется.
- Вот значит и правь туда. Посмотрим что там, да как.
- Дядя Андрей, а вы получается к нам надолго? Ну, раз что-то строить собираетесь?
- Надолго…, я так думаю. Возможно навсегда.
- Не зарекайся. Может не понравиться у нас? Сбежишь? – глядя мне в глаза, спросил нойда.
- Не сбегу. Это точно. Доставай Тимофей Афанасьевич лучше подорожники, чего-то перекусить захотелось. Да и по капелюшечке хлебнём с тобой, капитану нашему ещё по возрасту не положено,- я достал из кармана заветную фляжку.- Кормчий, а ты рули давай, море хоть и спокойное, но рот тоже разевать не надо. Купаться больно холодно.
- Да где тут купаться, вода холоднющая всегда. Мы только на озерко бегаем, я Вам потом покажу.
С моря возвращалась какая-то шняка, шли довольно ходко под парусом. Расходились мы с ними по левому борту, рядышком, даже успели поздоровкаться и перекинуться парой слов. Но они сильно уставшие, хоть и довольные, спешили домой. Это мы на прогулке, да ещё и погода соответствовала нашим намерениям. Ласково светило солнышко, небольшой западный ветерок почти пригладил волну. Ляпота. Больше двух часов ушло на дорогу, которая занимала у меня в худшем случае минут двадцать, это если после моряны прибой у мыса хороший.
- Ну, Санёк правь в свою песчаную губку. Я гляжу берега здесь действительно, брёвнами все завалены, вот и пускай бухта будет Завалишка называться.
Не успели пристать к берегу, собаки выскочили на берег и унеслись от моря. Не будешь же им говорить, что лагеря геологов, в котором мы провели почти год, ещё долго не будет. Тимофей Афанасьевич вышел из лодки, и истово перекрестился, что-то шепча потихоньку. Но говорил он что-то на своём, лопарском, видно испрашивал у старинных духов дозволения. Перекрестился и я тоже, только на крест установленный на горке. Это издревле пошло, у поморов, где человек на землю вступил, избежав гибели в пучине морской, ставит крест. Даже поговорка есть: «От Архангельска до Колы, триста тридцать три Николы».
Берег действительно весь был засыпан лесом, тут были и довольно ровные стволы, и суковатые деревья. Все как один раздетые от коры и выбеленные морем. Откуда их принесло, ветрами и течениями, одному Богу известно. Но не раз замечал ещё в том времени, в одной бухте леса много, в другой почти нет.
- Вот, Тимофей Афанасьевич, и леса немного есть, делового конечно мало, но сараюшку какую срубить можно, а остальные и на дрова пойдут. Шкипер, у тебя котелок в лодке есть?
- Есть небольшенький?
- Чайку горячего на троих хватит закипятить?
- Вестимо хватит. Так что прихватить с собой?
- Конечно. Где ручей-то находиться? Далеко до него идти?
- Направо, туда к той горке. – Зуёк достал из небольшого рундука медный, закопченный кострами котелок.- Тама ручей добрый бежит.
К ручью мы конечно дойдём, но сначала надо пещеру посмотреть, в каком она состоянии находиться.
- Андрейка, а где древние жили? Покажи мне. - Пользуясь тем что наш младой капитан, не посвященный в тонкости бытия отстал, решил проверить меня нойда. – Вдруг всё лжа, то что ты про них знаешь.
- Честно скажу, первый раз, когда здесь был, не почуял странного. – взбираясь по довольно крутому откосу, с ново обретённой лёгкостью, и остановившись на небольшой площадке, проговорил я.- Только после того как долго обретался в этих краях, и я, и жёнка моя, почуяли. Место хорошее, страха нет. Только чуется, что смотрит за тобой кто-то, и при этом собаки ведут себя нормально. Уж они то, на чуждый глаз чуткие. Стояли древние, вон у той белой расщелины, показывать рукой не буду, сам поймёшь. Да и в округе, не всё археологи раскопали.
- Верно говоришь. Не рассказал ты им, где копать надо. Спасибо за то. Шаманий камень в этих местах попадался?
- Слушай, Тимофей Афанасьевич. Если ты про мою жизнь знаешь чуть не с тех пор, когда я пелёнки пачкать начал. Неужто такой мелочи не знаешь? Тебе сейчас показать? Или когда одни будем?
- То не мелочь. Но жёнку свою зря к тому камню водил. Ладно пошли, вон уже Санёк догоняет.
- Пошли, вон пещера маячит. Надеюсь по поводу неё, у Вас ни какого табу нет.
- Что за табу?
- Запретов, нет ни каких?
- Нет. Какой может быть запрет, на этот кусок скалы.
- Мало ли. Шаманьи камни тоже не великие горы, тем более там над пещерой камушек торчит характерный. На голову ястреба похожий.
- Так это просто защитный камень.
- Но ронять его нельзя, я так понимаю.
- Правильно понимаешь, - нойда остановился, запыхавшись прыгать с камня на камень. – Так за каким ….., прости меня господи, мы туда лезем? Если ты и так всё тут знаешь.
- А за таким. Что ледник из этой пещеры получится, краше некуда. Только надо посмотреть сколько крепёжного леса необходимо. И как врата двойные, чтобы тепло лишнее внутрь не пускать устроить. А то, что сейчас сюда карабкаться по камням не сподручно, проблема решается и довольно быстро. Скажешь мужикам, что под этими камнями клад старинный лежит. Так они тебе за один день проход к пещере очистят. Санька! – это уже к зуйку. - Давай сюда котелок. Сам сбегай в пещерку, чтоб нам туда не подниматься. Померяй шагами, сколько в длину и ширину та пещера будет, и высоту на глазок прикинь. Мы тут тебя подождём или лучше пойдём дальше. Догонишь.
Забирая влево, ушли от прибрежных камней, но дорога лучше не стала. По здешним меркам, довольно высокий берёзовый кустарник преграждал наш путь. Приходилось частенько, подныривать под ветки или искать обходной путь. То тут, то там из кустов вспархивали куропатки. Несколько раз из под кустов ломился заяц. Дичи хватало. Пройдя километра полтора, мы наконец-то вышли на берег озера, из которого, причудливо извиваясь и гремя на многочисленных порогах, изливался в море ручей.
Возле большого озера, ручей разливался довольно таки широко, метров на пятнадцать. При этом глубина его, до песчаного дна, немногим выше колена. Но течение даже там было довольно таки сильное. Ниже к морю ручей сужался, зажатый камнями до полутора – двух метров, но там перейти его не было уже никакой возможности. Перепад в уровне на расстоянии метров тридцати составлял десять, а может даже и по более метров. Только возле самого моря он успокаивался рассыпаясь вширь, но там все камни были покрыты водорослями. Даже издалека, было видно что перейти его там не просто. Здесь возле ручья мы и собрались все. Треща ветками кустов, к нам присоединился Сашёк, чуть позже него прибежали лайки.
- Санька, давай запаливай костерок. Напои нас чаем. Мы пока с Тимофеем Афанасьевичем, перейдём ручей и поднимемся на ту горку. Держи ещё патронов, здесь дробь покрупнее, на утей как раз пойдёт. Пройдись в начале озера, должны они здесь быть.
Мне то что, я болотники расправил и перешёл ручей, по песочку, а бедному лопарю пришлось прыгать по камушкам в своих кожаных сапогах. Видать боялся лишний раз намочить. Правильно, они потом высыхают, хрен на ногу оденешь. От ручья до вершины горки, путь предстоял по расстоянию довольно небольшой, но трудный. Больше половины пути предстояло пройти по курумнику, то есть по камням, которые оставил ледник. Занятие конечно интересное, в смысле физической нагрузки. Особенно на голеностоп. Некоторые камушки так и норовят убежать из под ноги. Тут даже я, вроде бы и привычный к таким нагрузкам взопрел, пока поднимался на небольшую горку. Выше подниматься не имело смысла, даже отсюда вся бухта лежала как на ладони. Чуть позже ко мне присоединился и нойда.
- Ну что, здесь место хорошее, или тоже не ладное?
- Почему же не ладное. Вот смотри, - достал из кармана блокнот и карандаш, – вот так у нас линия берега идет,- накидываю кроки, - Глубины я приблизительно знаю, но точно промерить не проблема. Здесь, с правой стороны ручья, строим пирс. Это для купцов. Они глубоко сидят, но и глубины им позволяют даже при больших выпадках здесь швартоваться. Вдоль берега, вон до того мыска строим причал. Это уже для шняк и прочей мелочи. От мыска, ещё один пирс. В пещере и рядом с ней, благо там место хорошо ограничено двумя скалами, строим ледник. Брёвнами укрепим, внутри ещё обошьём досками. Два промежуточных тамбура. Лёд там таять, при самой большой жаре не будет. Сама пещера выходит на северо-запад, там и так–то когда подходишь холодно. Ну а лёд понятно с озера, пилить и возить. А на площади между морем и озером, как раз посёлок и встанет. Места тут хватает. Кустарник вырубим, камни растащим, дорожки деревянные построим. Ну, как мой план?
-Грандиозно. – Тимофей Афанасьевич уселся на камень, и начал в раздумьях набивать трубку. - Только мы с тобой вдвоём этот план, и за полста лет не реализуем.
- Вдвоём. Бесспорно. Тут и к бабке не ходи. По поводу людей думать и надо. На зиму все уходят домой, значит как-то привлечь надо, чтобы не уходили. – я сел рядом, набил свою трубку, прикурил сам, дал прикурить нойде,- и артели строительные, за хорошие деньги привлекать надо, с расчётом, что они не один год здесь работать будут.
- Артели…, я же тоже не Билл Гейтс, как вы говорите. Деньги есть…, но не такие же большие…, чтобы на такую стройку.
- Сколько Вы в сезон с рыбы получаете? Если не секрет?
- Да какие уж от тебя секреты могут быть. Считай сам. Пай, это улов на десять или на двенадесять частей, делится, в зависимости от уговору. Кормщику полста рублей серебром, плюс к этому два пая, команда ещё два человека, по паю. Кормёжка за мой счёт. Зуёк не в счёт, он пай не получает. Снасти, наживка, кормёжка, ещё три пая уходит. Вот с трёх паёв и живём. Это я имею в виду кто только рыбой и кормится. В основном купчишки на этом и живут. Хорошо если на Маргаритинской ярмарке, в Архангельске, расторгуются по доброму, а бывает что и без прибытку работают. Хороший прибыток рублей сто серебром, после того как все подати заплатишь. Ну, я мало, мало ещё другим зарабатываю, камлаю помаленьку.
- Да уж негусто. А норги? Вдвое больше вашего торгуют рыбой? И прибытку имеют больше. Прав я.
- Есть такое. Только сам я в Архангельск не хожу, твой предок за меня торг ведёт. Но он честный.
- Ага, я бы посмотрел на того дурака, который нойду обманывать будет. Наслышан я про купчишек русских. Как они дела вели с самоедами.
- Нет, он и с другими честный торг ведёт. Вот тебе крест даю. – нойда перекрестился. – Был бы ты из других родом, я бы тебя, и знать не знал бы.
- В этом году торговать немного по-другому будем. Давай Тимофей Афанасьевич спускаться, а то наш зуёк заскучал уже наверно без нас. Всё равно так сразу всё не решим.
Мы неспешно пошли под гору. По виду нойды было понятно, что загружен он по полной программе. Не всё мне одному голову ломать.
-Кстати, а селедку вы здесь ловите? – эта мысль проскочила в голове внезапно.
- Немного. Как её в море ловить? К устью только когда подходит, неводами ловим. Только на еду да на наживку.
- Вот ещё одно золотое дно. Селёдочка, пряного посола. А уж как ловить, научу, и не в море, она в залив когда заходит, её здесь кишит местами. С горки одной очень хорошо видно, надо будет там пост наблюдательный поставить. Только как шняки на косяки наводить? Тут подумать надо.
- Так у вас вон телефоны какие-то были, вы их всё мобильниками называли.
- Не Тимофей Афанасьевич, это сюда не пойдёт, – чуть не смеясь сказал я.- Надо радиостанции тогда уж на шняки ставить, только тут уж необходимо тогда и электричеством обзаводиться.
- А что сложно? – нойда притормозил возле ручья, высматривая как поудобнее перебраться на другой берег.
- Да не очень в принципе, если только ты сможешь это перетащить как меня.
- А что это ваше электричество много весит?
Хорошо, что я к этому времени уже перешёл на другую сторону ручья, иначе рухнул бы со смеха в воду.
- Да как тебе, Тимофей Афанасьевич, объяснить? Само электричество, ничего не весит, но вот все приспособления для его получения…, тяжеловаты. Даже если ветряк поставить.
- Ну не знаю…, пудов пятьдесят может и получиться. Надо с другими нойдами посоветоваться, может и больше получиться. Не знаю.
- Только это сколько же таскать мне до места, в том времени? Даже если по пятьдесят.
- В каком том времени?- Вдруг за моей спиной раздался Сашкин голос.
Я обернулся на голос, возле кустов стоял зуёк с распахнутым от удивления ртом.
- Санька закрой рот, кишки простудишь. И смотри, помалкивай, о том что услышал, и ещё до ушей твоих дойдёт. А то вмиг заколдую, будешь всю оставшуюся жизнь немтырем ходить. – нойда пробурчал ещё что-то под нос, а потом уже обратился ко мне.– Вот один уже хоть чуть, но знает. И когда этот пострелёнок вылезти из кустов успел?
- Да я…, да я…, да я…
- Головка от машинки «Зингер» ты, Санька. Или тебя Тимофей Афанасьевич колданул уже, что ты и слова все позабыл?
- Молчать я буду. Истинный крест даю. – Санька перекрестился.
- Ну, совсем молчать не надо. Чай заварил?
- Да дядя Андрей, только с брусникой, нормального то нет.
- Есть, только я забыл тебе его оставить. Но тогда вопросы начались бы ещё раньше.
Мы подошли к весело потрескивающему костру. Котелок с чаем, умело был поставлен рядом с огнём, так чтобы и не остывал, но и не выкипал впустую. В кипятке плавали листочки и прошлогодние ягоды брусники. Я достал из рюкзака пакет с чаем, от души сыпанул в добавление к этому морсу. Следом за пакетом появилась пачка сахара.
- Вот дурак, – в сердцах проговорил я.- Кружки то я дома у Вас оставил, только одна с термоса, придётся по очереди пить.
- Что же ты за всех думать должен. У меня и своя есть, - Тимофей Афанасьевич развязал свою торбу, достал из неё два деревянных стаканчика. – Видишь какой запасливый, даже две. Санька, разливай чаёк.
Какое это счастье сидеть попивать чай пахнущий дымком костра. Небо пока не закрывают полчища комарья, из-за которых напиток моментально превращается в суп. Как говорит мой друг: «Тушёнку с собой можно не брать, мяса в тундре хватает». Не для всех конечно свежий воздух в радость, большинство предпочитают смрад выхлопных газов.
- Андрей, скажи, а что в первую очередь строить необходимо?
- Отхожее место.
Над моим ответом засмеялся не только нойда, но и даже зуёк.
- А что ржете? Именно так оно и есть. Любая стройка с него и начинается. – допив чай я занялся набиванием трубки.- Потом уже дома и всё прочее. У меня кстати и проект домов есть, правда не с собой, тоже у тебя Тимофей Афанасьевич дома остался. Я в таком всё детство прожил, теперь будут украшать губу Завалишку.
- А следом причалы? Или что другое? – нойда окутывался клубами дыма как паровоз.
- Нет, причалы будем ставить на следующий год по весне. После жилья необходимо конюшню поставить, завести сюда как минимум четыре хороших коня-тяжеловоза. Ну и соответственно корма для них. Кроме этого лес необходимо завозить по максимуму возможного. Кругляк и доску, дюймовую и двух дюймовую.
Санёк сидел, слушал нас открыв рот и, похоже, перестав дышать. Даже собаки развалившиеся рядом кажется, прислушивались к нашим грандиозным планам.
- После того как построим первый дом, сразу принимаемся за ледник.
- А почему сразу ледник? А где рыбу обрабатывать? Солить? Улов хранить?
- Рыбу поймать ещё надо. А если у тебя наживка постоянно будет, это будет сделать проще. А всё остальное к следующему сезону необходимо попытаться построить, а уж если не успеем, для этого пока склады можно и на том становище использовать. Кроме этого я предлагаю если есть такая возможность, конечно, арендовать сразу раньшину, и использовать её как плавбазу.
- Это какую такую плавбазу? – похоже, Тимофей Афанасьевич, был очень удивлён. О таком использовании судов ни он никто другой в этом времени даже не помышляли.
- Вы сейчас как ловите. На шняку грузите наживлённый ярус, как вода позволяет, выходите в море. Несколько часов идёте до места промысла. Выставляетесь, и кимарите возле концевого буя часов несколько. Потом выбираете ярус, снимаете улов и идёте опять в Териберку. Там разделываете рыбу, солите, складируете. Отдых, и по новой. Так?
- Всё так дядя Андрей. А откуда Вы это всё знаете? – тут даже зуёк не выдержал. Ещё бы человек не успел на берегу появиться, уже даёт полный расклад.
- От верблюда Санёк. Есть такая животина на югах дальних, горбатая.
- Ну а ты что предлагаешь?
- А на неделю, две, в море уходить. Как погода позволит. Только на шняке не больно отдохнёшь, а на раньшине вполне. Рыбу на ней же обрабатывать, яруса наживлять, ну и соответственно поесть, попить. Сколько времени экономиться, не телепаясь между морем и становищем.
- Интересно…, а ведь действительно о таком даже и не помышляли. Вот тут как раз с Кочиными и надо разговаривать. У них и раньшина добрая, и пара шняк есть. – Нойда встал, отряхнулся от прилипшего мусора.- Собираемся. Пойдёмте в становище. С местом определились, там теперь дела решать надо.
Допив уже остывший чай, Санёк сбегал до ручья с котелком и тщательно затушил остатки костра. Закинув за плечи котомки, мы пошли к лодке, и через два часа…, добрались до Териберки. Пешком оттуда быстрее дойти.
- Сашка, добеги до Кочинского стана, узнай хозяева дома? Мы здесь подождём. – нойда расположился на скамейке возле своего склада.
Но не успел зуёк даже тронутся с места, из-за угла вылетел запыхавшийся пацан, по виду одногодок нашего.
- Тимофей Афанасьевич, Вас Иван Герасимович с Вашим гостем к себе приглашает.
- Ну, значит, Санёк отнеси наши вещи в стан. Негоже с торбами по гостям ходить.
- Ружьё я всё-таки, пожалуй, с собой возьму, нет у меня такой привычки, оружие без присмотра оставлять.
[upd=1385530278][/upd]
С новым провожатым мы отправились в недалёкую прогулку. В принципе, где находился этот стан я и так знал, матушка показывала, где он стоял. Немного он не достоял до моего рождения в том времени, на дрова раскатали. Возле дома нас встречал сам хозяин лет тридцати, и по всей видимости, его младший брат. Настолько они были похожи. Оба невысокого роста, крепко сбитые, Кочинские носы кнопками и с одинаковыми аккуратно подстриженными тёмными бородами. Только у старшего седины по более было.
- Здравствуй, Тимофей Афанасьевич. Знакомь с гостем.
- Назаров, Андрей Геннадиевич.
- Кочин, Иван Герасимович, а это брат мой Григорий.
Мы обменялись крепкими рукопожатиями. В это время откуда то выбежал рыжий кобель, но увидев Грома, сначала прижался к хозяину, а потом, вспомнив что он вроде как, тут тоже хозяин решил гавкнуть. На что услышал низкий рык белого чуда.
- Пират, что это с тобой? Никак нашёлся кто-то, кто тебе шею намылил? Поделом тебе, а то совсем ты зажрался. – Иван Герасимович потрепал своего пса.- Ладно, проходите гости в дом, собаки и без нас разберутся. Правда домом то это не совсем является, но да Андрей Геннадиевич, наверное, в этом уже разобрался.
Мы зашли в рубленый дом, больше того в котором были с утра раза в полтора. И правильно народу здесь можно было устроить человек за двадцать. Сейчас, правда, присутствовали кроме хозяина с братом ещё человек пять. Я поставил ружьё в угол возле входа, проверив ещё на улице, что оно разряжено. Хоть и помнил, что самолично сделал это ещё в лодке. Привычка.
- Присаживайтесь гости за стол, сейчас ещё сродственник подойдёт, и вечерять будем. Разговаривать. Новому человеку здесь всегда в радость, а то укатили сразу куда-то на лодке. Мне Отавин говорил, что повстречал вас, когда с моря шёл. Он кстати и должен подойти. Рассаживайтесь за столом.
Сам хозяин сел во главу стола, по правую руку от него сел брат, я сел напротив него. Рядом со мной сел нойда. Остальные мужики за стол не садились, но расположились неподалёку от нас на нарах. Не успели мы расположиться, хлопнула входная дверь, и в избу вошёл человек довольно высокого роста. Тоже лет тридцати, бородатый, но борода была стрижена на другой манер.
- Вот и Иван Фёдорович пожаловал. – Хозяин встал, но из-за стола не вышел. – Знакомитесь, и давайте снедать уже.
Я встал, представился, после чего мы пожали друг другу руки. Все уселись обратно за стол.
- Колька! – крикнул Иван Герасимович, и на его крик заглянул в двери пацан.- Неси казённую, и мужикам рома захвати.
Через пару минут на столе появилась четверть, а закуски здесь было в достатке. Рыба всякая…, жаренная, варёная, солёная семга. Мясо, колбаса, пироги…, в общем…, глаза разбегались. Разливал водку по гранёным стаканчикам младший брат. Хозяин первым поднял свой.
- За знакомство!
Мы пропустили по первой, закусили, тут же повторили. Ели все хорошо, сразу видно, что гуляли все по свежему воздуху. А уха, стоявшая в большой глиняной миске посередине стола, была такой концентрации, что от неё слипались губы. Её черпали по очереди деревянными ложками. Когда содержимое закончилось, Колька долил ещё, из большого, не менее чем ведерного чугуна, стоявшего на плите. Народ насыщался, без разговоров. Только немудреные тосты следовали почти один за другим, и к тому времени, когда все поели, опустела и четверть. Но хмель в голове практически не ощущался, только по лопарю было немного заметно. Оно и не мудрено под такую закусь.
- Ну что на улицу пойдём, подымим. – Хозяин, подавая пример, поднялся с лавки.
Все встали и потянулись на выход, доставая из карманов трубки и кисеты.
- Ты, Андрей Геннадиевич, я погляжу, тоже трубкой балуешься.- Иван Герасимович протянул мне жестяную коробку.- Угощайся англицким табачком, норвег, недавно привёз. «Капитанский».
- Тогда позволь тебя датским угостить, - я в свою очередь достал свою баночку и протянул в ответ. – Он может не такой крепкий, но Тимофею Афанасьевичу понравился.
- Ну, давай, спробуем твоего табаку. Иж ты, датский. Видно сам-то ты тоже не из близких мест будешь, Андрей Геннадиевич.
- Да уж неблизких, отсюда невидно. Помотался по свету…, два года там, год в другом, а теперь осесть решил. Вот место приглядываю.
И ведь не врал нисколько. Место, где расположится посёлок Лодейное отсюда невидно. Да и по поводу всего остального тоже.
- Да уж не лучшее ты место выбрал, суровое. Мы-то в этих краях только на промысле обретаем, на зиму домой, на Белое море возвращаемся. А здесь почти три месяца люди солнца не видят. Тимофей Афанасьевич подтвердит. Но тянет сюда, каждый год.
- Три месяца холодно с комарами, остальное время очень холодно, но уже без комаров. – проговорил я свою любимую присказку. Так я отвечал, когда у меня спрашивали, откуда я.
- Верно говоришь, как будто жил в этих местах.
- В похожих, очень…, и народ там, тем же занимается. Тоже рыбку ловит и такую же. Только не бегают они с того места, там живут. Устроились.
- И как живут? Хорошо? – Спросил Иван Фёдорович, он хоть и не курил, но тоже стоял вместе с нами.
- Не сказать чтобы очень хорошо, но так я и не видел ещё толком как вы живёте. Но крепко подумываю закинуть здесь свой якорь.
- Не спужаешься?- Иван Герасимович с хитринкой посмотрел на меня. – Были тут уже герои, на следующий год силком сюда не затащить их было.
- Поживём, увидим.
- Ну что гости дорогие, надымились? Пошли за стол.
На столе был уже наведён порядок, лишнее убрано, закуски подновлены, за место пустой на стол была выставлена непочатая четверть. Видно привычки хозяина здесь хорошо знали. Мы расселись по своим местам. Стопки наполнены, подняли.
- За нового обитателя этих мест.- Громко произнёс Иван Герасимович и, выпив, тихонько добавил.- Возможно.
- И как там рыбу ловят, где ты бывал? Так же ярусом? – Спросил Григорий.
- Да, также. Крючки немного не такие, как я у Тимофея Афанасьевича видел. Так и у вас наверно не все одинаковые. Только организован промысел иначе.
- Это как же? Что может тут другого быть?
Пришлось повторить то, что я уже рассказывал Тимофею Афанасьевичу. Слушая меня люди задумались, больше всех похоже просчитывал хозяин. Так ему и положено.
- Не будет большой выгоды во времени. – Минут через десять после того как я закончил свой рассказ, произнёс он.- Вот ежели только….
- Яруса запасные на раньшине иметь. – за него закончил я.- Верно?
- Да, я именно об этом и подумал. Тогда действительно может получиться. Ты как считаешь Иван Фёдорович, стоящая идея?
- Заманчиво. Только как выйдет? Как с покрутчиками решать будем?
- Так много не теряем, ежели добро выйдет, хорошо. Не получится, по-старому промышлять будем. Ведь так? А с покрутчиками, что с ними решать, не понравиться им, пускай на следующий год к другим идут. Григорий наливай, такую идею обмыть надо.
Ну, вот понеслась поморская душа в рай. Курить уже никуда не выходили, дымили за столом. Разговоры крутились вокруг одного. Как сподручнее, всё устроить. Сначала и Тимофей Афанасьевич пытался поддерживать разговор, но вскоре лопарский организм не выдержал, и нойда примостился уронив голову на стол.
- Мужики, - хозяин повернулся к компании, которая попивала ром. – Быстро взяли, подняли и уложили спать. Со всем бережением. - Геннадиевич, можно я тебя по батюшке? – после этого он обратился ко мне.
- Можно и по батюшке, можно и просто Андрей.
- По батюшке солиднее. Так что, вы и впрямь собираетесь, в той губе строиться. Причалы, пирсы.
- Одним нам не потянуть, вот если компанейство будет, тогда да. А не получится, построю себе дом там.
- Давай об этом позже поговорим, если первая твоя задумка получится. То и ту поддержим. Да и разговаривать об этом, нужно на трезвую голову. У Гришки, тоже идея есть, всё хочет ещё дальше на Север забраться. Про Новую землю слыхал? Говорят там морского зверя много, вот он и рвётся туда попасть.
- И доберусь, хоть ты и против этого. Слажу себе крепкое судно, и доберусь.
А вот тут и я смогу помочь, только говорить об этом преждевременно.
- Может вместе Григорий и пойдём. Но не в этом году, и даже не через год. А вот через два, можно отправляться.
- Вот когда наступит время, тогда и будем вместе думать. А сейчас продолжим веселье. Эх, жаль девок нет, погрешить не с кем. Какие они у нас в Колежме красивые, поедем Геннадич к нам в село. Там тебе дом поставим, женку добрую найдём. А на сезон сюда приходить будем.
- Нет, Иван Герасимович, в гости я к вам как-нибудь выберусь, а жить, если получиться буду здесь. Зимой тут тоже забот хватит.
- Хоть в гости наведаться обещаешь и то ладно. Так мужики допиваем и спать, дел на завтра хватает. Федорыч ты до своего стана сам дойдёшь или провожатых дать.
- Да что я дитё малое. Андрея вот если только в провожатые возьму. Пойдёшь ко мне в гости Геннадич? У меня и заночуешь.
- Да без проблем.
- Ты его только к Лушке не води, у неё сёдня Стёпка наш.
- К Лушке? Да ну её к чёрту. Прости господи.
[upd=1385530438][/upd]
С новым провожатым мы отправились в недалёкую прогулку. В принципе, где находился этот стан я и так знал, матушка показывала, где он стоял. Немного он не достоял до моего рождения в том времени, на дрова раскатали. Возле дома нас встречал сам хозяин лет тридцати, и по всей видимости, его младший брат. Настолько они были похожи. Оба невысокого роста, крепко сбитые, Кочинские носы кнопками и с одинаковыми аккуратно подстриженными тёмными бородами. Только у старшего седины по более было.
- Здравствуй, Тимофей Афанасьевич. Знакомь с гостем.
- Назаров, Андрей Геннадиевич.
- Кочин, Иван Герасимович, а это брат мой Григорий.
Мы обменялись крепкими рукопожатиями. В это время откуда то выбежал рыжий кобель, но увидев Грома, сначала прижался к хозяину, а потом, вспомнив что он вроде как, тут тоже хозяин решил гавкнуть. На что услышал низкий рык белого чуда.
- Пират, что это с тобой? Никак нашёлся кто-то, кто тебе шею намылил? Поделом тебе, а то совсем ты зажрался. – Иван Герасимович потрепал своего пса.- Ладно, проходите гости в дом, собаки и без нас разберутся. Правда домом то это не совсем является, но да Андрей Геннадиевич, наверное, в этом уже разобрался.
Мы зашли в рубленый дом, больше того в котором были с утра раза в полтора. И правильно народу здесь можно было устроить человек за двадцать. Сейчас, правда, присутствовали кроме хозяина с братом ещё человек пять. Я поставил ружьё в угол возле входа, проверив ещё на улице, что оно разряжено. Хоть и помнил, что самолично сделал это ещё в лодке. Привычка.
- Присаживайтесь гости за стол, сейчас ещё сродственник подойдёт, и вечерять будем. Разговаривать. Новому человеку здесь всегда в радость, а то укатили сразу куда-то на лодке. Мне Отавин говорил, что повстречал вас, когда с моря шёл. Он кстати и должен подойти. Рассаживайтесь за столом.
Сам хозяин сел во главу стола, по правую руку от него сел брат, я сел напротив него. Рядом со мной сел нойда. Остальные мужики за стол не садились, но расположились неподалёку от нас на нарах. Не успели мы расположиться, хлопнула входная дверь, и в избу вошёл человек довольно высокого роста. Тоже лет тридцати, бородатый, но борода была стрижена на другой манер.
- Вот и Иван Фёдорович пожаловал. – Хозяин встал, но из-за стола не вышел. – Знакомитесь, и давайте снедать уже.
Я встал, представился, после чего мы пожали друг другу руки. Все уселись обратно за стол.
- Колька! – крикнул Иван Герасимович, и на его крик заглянул в двери пацан.- Неси казённую, и мужикам рома захвати.
Через пару минут на столе появилась четверть, а закуски здесь было в достатке. Рыба всякая…, жаренная, варёная, солёная семга. Мясо, колбаса, пироги…, в общем…, глаза разбегались. Разливал водку по гранёным стаканчикам младший брат. Хозяин первым поднял свой.
- За знакомство!
Мы пропустили по первой, закусили, тут же повторили. Ели все хорошо, сразу видно, что гуляли все по свежему воздуху. А уха, стоявшая в большой глиняной миске посередине стола, была такой концентрации, что от неё слипались губы. Её черпали по очереди деревянными ложками. Когда содержимое закончилось, Колька долил ещё, из большого, не менее чем ведерного чугуна, стоявшего на плите. Народ насыщался, без разговоров. Только немудреные тосты следовали почти один за другим, и к тому времени, когда все поели, опустела и четверть. Но хмель в голове практически не ощущался, только по лопарю было немного заметно. Оно и не мудрено под такую закусь.
- Ну что на улицу пойдём, подымим. – Хозяин, подавая пример, поднялся с лавки.
Все встали и потянулись на выход, доставая из карманов трубки и кисеты.
- Ты, Андрей Геннадиевич, я погляжу, тоже трубкой балуешься.- Иван Герасимович протянул мне жестяную коробку.- Угощайся англицким табачком, норвег, недавно привёз. «Капитанский».
- Тогда позволь тебя датским угостить, - я в свою очередь достал свою баночку и протянул в ответ. – Он может не такой крепкий, но Тимофею Афанасьевичу понравился.
- Ну, давай, спробуем твоего табаку. Иж ты, датский. Видно сам-то ты тоже не из близких мест будешь, Андрей Геннадиевич.
- Да уж неблизких, отсюда невидно. Помотался по свету…, два года там, год в другом, а теперь осесть решил. Вот место приглядываю.
И ведь не врал нисколько. Место, где расположится посёлок Лодейное отсюда невидно. Да и по поводу всего остального тоже.
- Да уж не лучшее ты место выбрал, суровое. Мы-то в этих краях только на промысле обретаем, на зиму домой, на Белое море возвращаемся. А здесь почти три месяца люди солнца не видят. Тимофей Афанасьевич подтвердит. Но тянет сюда, каждый год.
- Три месяца холодно с комарами, остальное время очень холодно, но уже без комаров. – проговорил я свою любимую присказку. Так я отвечал, когда у меня спрашивали, откуда я.
- Верно говоришь, как будто жил в этих местах.
- В похожих, очень…, и народ там, тем же занимается. Тоже рыбку ловит и такую же. Только не бегают они с того места, там живут. Устроились.
- И как живут? Хорошо? – Спросил Иван Фёдорович, он хоть и не курил, но тоже стоял вместе с нами.
- Не сказать чтобы очень хорошо, но так я и не видел ещё толком как вы живёте. Но крепко подумываю закинуть здесь свой якорь.
- Не спужаешься?- Иван Герасимович с хитринкой посмотрел на меня. – Были тут уже герои, на следующий год силком сюда не затащить их было.
- Поживём, увидим.
- Ну что гости дорогие, надымились? Пошли за стол.
На столе был уже наведён порядок, лишнее убрано, закуски подновлены, за место пустой на стол была выставлена непочатая четверть. Видно привычки хозяина здесь хорошо знали. Мы расселись по своим местам. Стопки наполнены, подняли.
- За нового обитателя этих мест.- Громко произнёс Иван Герасимович и, выпив, тихонько добавил.- Возможно.
- И как там рыбу ловят, где ты бывал? Так же ярусом? – Спросил Григорий.
- Да, также. Крючки немного не такие, как я у Тимофея Афанасьевича видел. Так и у вас наверно не все одинаковые. Только организован промысел иначе.
- Это как же? Что может тут другого быть?
Пришлось повторить то, что я уже рассказывал Тимофею Афанасьевичу. Слушая меня люди задумались, больше всех похоже просчитывал хозяин. Так ему и положено.
- Не будет большой выгоды во времени. – Минут через десять после того как я закончил свой рассказ, произнёс он.- Вот ежели только….
- Яруса запасные на раньшине иметь. – за него закончил я.- Верно?
- Да, я именно об этом и подумал. Тогда действительно может получиться. Ты как считаешь Иван Фёдорович, стоящая идея?
- Заманчиво. Только как выйдет? Как с покрутчиками решать будем?
- Так много не теряем, ежели добро выйдет, хорошо. Не получится, по-старому промышлять будем. Ведь так? А с покрутчиками, что с ними решать, не понравиться им, пускай на следующий год к другим идут. Григорий наливай, такую идею обмыть надо.
Ну, вот понеслась поморская душа в рай. Курить уже никуда не выходили, дымили за столом. Разговоры крутились вокруг одного. Как сподручнее, всё устроить. Сначала и Тимофей Афанасьевич пытался поддерживать разговор, но вскоре лопарский организм не выдержал, и нойда примостился уронив голову на стол.
- Мужики, - хозяин повернулся к компании, которая попивала ром. – Быстро взяли, подняли и уложили спать. Со всем бережением. - Геннадиевич, можно я тебя по батюшке? – после этого он обратился ко мне.
- Можно и по батюшке, можно и просто Андрей.
- По батюшке солиднее. Так что, вы и впрямь собираетесь, в той губе строиться. Причалы, пирсы.
- Одним нам не потянуть, вот если компанейство будет, тогда да. А не получится, построю себе дом там.
- Давай об этом позже поговорим, если первая твоя задумка получится. То и ту поддержим. Да и разговаривать об этом, нужно на трезвую голову. У Гришки, тоже идея есть, всё хочет ещё дальше на Север забраться. Про Новую землю слыхал? Говорят там морского зверя много, вот он и рвётся туда попасть.
- И доберусь, хоть ты и против этого. Слажу себе крепкое судно, и доберусь.
А вот тут и я смогу помочь, только говорить об этом преждевременно.
- Может вместе Григорий и пойдём. Но не в этом году, и даже не через год. А вот через два, можно отправляться.
- Вот когда наступит время, тогда и будем вместе думать. А сейчас продолжим веселье. Эх, жаль девок нет, погрешить не с кем. Какие они у нас в Колежме красивые, поедем Геннадич к нам в село. Там тебе дом поставим, женку добрую найдём. А на сезон сюда приходить будем.
- Нет, Иван Герасимович, в гости я к вам как-нибудь выберусь, а жить, если получиться буду здесь. Зимой тут тоже забот хватит.
- Хоть в гости наведаться обещаешь и то ладно. Так мужики допиваем и спать, дел на завтра хватает. Федорыч ты до своего стана сам дойдёшь или провожатых дать.
- Да что я дитё малое. Андрея вот если только в провожатые возьму. Пойдёшь ко мне в гости Геннадич? У меня и заночуешь.
- Да без проблем.
- Ты его только к Лушке не води, у неё сёдня Стёпка наш.
- К Лушке? Да ну её к чёрту. Прости господи.