#3 monitor » 08.06.2015, 09:06
-Я просил вас, господин мичман, наблюдать за тем, чтобы одна вахта мыла свое белье в понедельник и четверг, а другая во вторник и пятницу, как было приказано, а у вас вечно выходит путаница, эдак нельзя. Надо внимательнее относиться к тому, что вам поручено. Вы считаете, в плавании можно ходить в грязном тряпье?! - бухает откуда-то с небес грозный начальственный бас. Сашка замер на полпути, наверху на палубе что-то происходило, но он не мичман, значит, его это дело не касается, и машинально вычесывая пятерней из волос стружку, продолжил свой путь. Но не успел он выбраться из проема люка, как сразу был взят, что называется в оборот.
-Я говорил тебе, каналья, чтобы ты мне напомнил о мытье белья, уж не думаешь ли ты, что я его буду мыть! - молоденький безусый мичман просто кипел от ярости, того и гляди фуражка под облака у этого "чайника" взлетит!
-Никак нет, ваше благородие! - быстро ответил Сашка, скорчив дебильно-уморительную рожу, но испуга нет, скорее его разбирает смех, уж очень комично выглядит юнец, этот не ударит точно. Но впредь надо осторожнее, кто его знает на кого тут еще можно еще напороться... не от всех отделаешься просто "включив дурака", это наш герой хорошо усвоил из собственного армейского опыта.
-Смотри ты у меня! Сегодня же с двух часов ночи чтобы у меня уже грели воду, достали ведра, каменья и песок и разложили все на досках. Не сделаешь, все зубья вышибу!
-Слушаюсь, ваше благородие! Так точно! Есть! - вслух, а про себя добавил, - Да пошел ты дурень в эротическое путешествие. Сопляк...
И все, разнос окончен, отвело душу "их благородие" на первом попавшемся матросе и убежало, оставив Александра в недоумении, его, что пока отсутствовал в звании, что ли повысили? Он еще плохо разбирался в местных реалиях, но организация стирки белья явно не по его части. Кажется и все остальные "нижние чины", судя по улыбкам на лицах того же мнения.
-Ну что принес? Дуй живее сюда, пока начальства нет! - зовет уже знакомый, боцман, поглаживая пышные усы, - Этот желторотый - мичман Лихачев, он первый день и ни черта в службе не понимает, а про белье я слыхал. Давай скорее дьявол, курить страсть, как хочется, прямо помираю!
Сашка разворачивает принесенный узелок, на свет появляются деревянные трубки и ложки, матросы разбирают немудреные поделки и вот уже возле бочонка с водой струятся к небу дымки. Он оглядывается, офицеров вблизи нет, народ ведет себя свободно, некоторые даже улеглись на палубу, похоже наступило время для отдыха? И тут, словно в голове у него выключили и снова включили рубильник, тьма и снова свет, и знакомый плафон на потоке в "Заречном" перед глазами...
-Почему так быстро? Собирались же на час?
-С электропитанием проблемы... Местные чубайсы мудрят, обесточили профилакторий. Звонил на подстанцию, ответили, что это веерное отключение, вследствие аварии, обещают восстановить через два часа. Поехали ко мне пообедаем пока.
-Не отказывайся Саша, обижусь, я тебя своими фирменными пельменями накормлю, ты таких еще не пробовал, - спешит, как всегда, вставить свои пять копеек Светлана.
Они возвращались обратно, елочки за кюветами объездной дороги сменились пестрыми скворечниками дач на миниатюрных участках, значит уже близко, вот и родная вышка телецентра видна отчетливо, как вдруг Александра словно ударилотоком. Внезапная, неожиданная мысль...
-Сергей притормози!
-Что случилось? - удивился друг, но замедлил скорость, и плавно съехал на обочину, мотор "шестерки" чихнул и заглох.
-Светлана, помнишь, ты говорила, про возможный обмен воспоминаниями между мною и "дедушкой"?
-Но у тебя же ничего не вышло? Кроме отрывочных сведений на первом тесте.
-В том то и дело что получилось! Оказывается, я знаю имена и фамилии его сослуживцев, а так же некоторые факты из жизни "дедушки" и еще...
-Прекрасно! Надо быстрее, зафиксировать на бумаге все, что ты узнал, говорила же я Сергею и не раз, чтоб завел диктофон.
-Мне тут в голову пришло, что если мы с "дедом" обменялись воспоминаниями, значит, и он что-то от меня получил? И без моего контроля уже два часа гуляет? Что он местным там успеет рассказать? Машина резко рванулась вперед, и Александру даже пришлось упрашивать друга ехать помедленнее, не спешить, а то встреча с предком произойдет у него чего доброго на том свете.
Он успел, ну скажем так, почти успел... На баке корабля "Три святителя" собралась немалая толпа матросов <подымить и поговорить. Бак, то есть передняя часть судна, заменял им клуб и курительную комнату. Матросы курили подле кадки с водою из своих коротеньких трубочек, весьма метко именуемых носогрейками, и, мало стеснясь присутствием младших офицеров, обычно вели различные беседы.
-Врет Сашка! - в голосе старого матроса звучала обида, - лодки подводные, торпедо, эдак, ведь супостаты нас утопят прямо в Севастополе, даже в море выходить не надобно...
Это ораторствует Прокофьич - тип матроса старых времен, уникальное явление в своем роде. У него в Севастополе, в Корабельной слободе, старуха жена и трое детей, но он, кажется, не знает другой родины, кроме своего старого корабля. Таких среди команды "Святителей" всего трое или двое, морская служба явно не способствует долголетию. Лицо его так обветрено бурями, что цветом своим напоминает лица краснокожих, а руки всегда черны от смолы. У него одна характерная особенность - терпеть не может пароходов, а равно и любых технических новинок.
-Прокофьич, а ты водолазов намедни не видел? На прошлой же неделе работали рядом с нами, колпак медный с окошечком на голове, по длинной кишке им со шлюпки воздух подают. Так вот и...
-Молчи Цыган, много ты знаешь? Вот поплаваешь с мое... Лодки, водолазы, б... Какой из тебя матрос! Тебе только кочегаром быть на пароходе. Вчера первого свеженького ветерка испугался!
Произнеся с достоинством это глубокомысленное изречение, Прокофьич потушил свою трубку, бережно спрятал ее в карман и с азартом сплюнул. Александр заглянул за борт, в прозрачной воде хищные силуэты стальных акул еще долго не будут угрожать величественным парусникам, грациозно скользящим по глади моря. Но Цыган, а точнее Цыганков, прозвище получилось из фамилии, внешность у него самая что ни на есть славянская, абсолютно прав, время парусов уходит в прошлое. Вот только ясно это станет всем после войны. Инцидент, кажется, исчерпан, байкой больше, байкой меньше, народ со временем забудет. Вон они уже опять баб обсуждают, Цыган о своих приключениях с поповской дочкой заливает, Баркова на них нет, сочинители. Прокофьич целиком переключился на воспитание подрастающей смены, привязался к молодому матросику Семенову, тому самому "любителю церковного пения", и бранит за вчерашнее происшествие, на забаву всем собравшимся.
-Непутевый ты парень я вижу! Я думал, ты о путном хныкал, а тут на-кось нашел время думать о девке! Нет, ты это дело брось.
-Теперь как будто и нестрашно, дяденька, - оправдывается тот. -А в сражении как, дяденька, пострашнее будет?
-В сражении?.. Сражение - это брат, такое дело! Верь моему слову, я старый матрос, худого не скажу. В сражении брат, ни на кого не надейся, как только на Бога. Видишь турку - стреляй, товарищу помогай, командиров слушай, старших матросов почитай, потому, значит, старшие более твоего разумеют. А то будешь как Цыган, Сашка-плотник и другие бездельники линьков получать!
Последнее высказывание вызвало прямо бурю веселья среди матросов, пряник тут в дефиците, зато кнутом начальство щедро одаряет всех, не исключая и старожилов. Но суровый ментор не унимался, воспитание продолжается.
-Нет, ты вот что мне, - начал он опять, - Ты на своего барина обижаешься, что он тебе жениться не дал и в матросы сдал?
-И невесте твоей поди, барин юбку задрал? - в такт раздается из-за кадки, судя по голосу, замечание вставил Цыган.
-Тьфу на вас охальники, опять все на баб свели! Нет, ты Семенов век за барина Бога должен молить. Ты скажи, под чьей командой состоишь?
-Господин капитан Кутугов? - неуверенный ответ, опять вызывает смех всего бака.
-Кутуров! А кто над ним старший?
-Не знаю дяденька, - опять веселье...
-Дурак, деревенщина! Видно, что сейчас от сохи. - не выдерживает Прокофьич, - Над их благородием капитаном начальник наш флагман, их высокоблагородие Новосильцев, а старше его только САМ Корнилов!
-В рот... всех бы этих благородий, житья от них нет, - полушепотом, сдавлено кто-то произносит на баке, и на минуту устанавливается гнетущая тишина, все как бы испугались этой мысли... даже Прокофьич. Но вскоре он возвращается к прерванному занятию.
-Велика беда, в матросы сдали. А по-твоему как, в солдаты, что ли? Ты думаешь там, меньше бьют? Нет брат! У нас линьками только лодырей дуют, а господа и вовсе не дерутся! Идет сам Владимир Алексеевич или Павел Степанович, а мы только шапки снимаем. Да и то, иной раз скинешь шапку, а их благородие только рукой машет, занимайся дескать своим делом, неча на пустяки время тратить.
Бак никак на этот раз не никак не прокомментировал поучение старого матроса. Все обстояло с точностью до наоборот, они дико завидовали "береговым крысам", как же, постоянно в тепле и баба под боком, поэтому безжалостно били их при всяком удобном случае... Ну и все, представление закончилось и ему пора вниз, решает Сашка, после последнего шторма у плотника работы невпроворот, но возле люка на него неожиданно налетел мичман Лихачев.
-А чего же братец скрывал, что грамотный? Тебя бы сразу в унтер-офицерскую школу направили, - мичман, похоже, сожалел о глупом разносе, учиненном утром Сашке, - Где про подводные лодки вычитал, если не секрет?
Да уж подставил "дедушка", пока он там, в будущем наслаждался Светкиными пельменями, "дед" решил удивить сослуживцев, феерической мешаниной из "20000 лье под водой", "U-751" и просто разрозненных фактов почерпнутых в памяти Александра, в собственной "народной" обработке. К несчастью, еще и мичман услышал, "загорелся идеей" придется теперь как-то выкручиваться, объяснять...
-А я ваше благородие грамотный только наполовину, писать не умею, самоучка.
-Жаль, а где же ты книги взял про подводные корабли? Я пока в корпусе учился, интересовался, но так ничего и не нашел путного.
-Так у нас, енто ваше благородие в деревне у старичка одного, ссыльного, вот у него и читал. Он цензором раньше служил, вроде через то и пострадал... Француза одного сочинение Верна Жуля значится, а из рассейских какого-то енерала Шильдера, - как мог он подделывался под простонародную речь, получалось плохо, и отчаявшись, мысленно обратился к предку, - "дед" выручай! Из-за тебя же залетели!
На удивление помогло, Александр вдруг осознал, что несет какую-то <мало связную жалостливую ахинею насчет деревни, сосенок-елочек, батюшки, матушки, невесты, сестренок, братишек и коровы. Тут и Лихачева в свою очередь потянуло на ностальгию. Он вспомнил о родном доме в смоленском поместье, о березовой роще, куда он с сестрами ходил по ягоды и по грибы, об охоте на уток на зорьке... Капитан Немо был временно забыт, помощник плотника спустился вниз к своим инструментам и заготовкам, а молодой офицер отправился наверх постигать "суровую морскую науку". Слава богу, "дед" урок усвоил, хорошо еще, что тему выбрал безобидную, техническую, а если бы начал о политике говорить, так просто мы бы не отделались, тут за "оскорбление его императорского величества" карают сурово.
-Да весело, тот втрой Сашка время проводит, я погляжу, - реакцию Светланы после того, как похождения "дедушки" были зафиксированы на бумаге, было нетрудно угадать, - что его так и придется теперь постоянно одергивать? За что его, кстати, официально наказали?
-Кабак с ребятами разнесли по пьянке, обычное дело для местных, - Александр поспешил встать на защиту предка, - не вижу никакого криминала, драку начал не он, я тоже не люблю, когда меня бьют. Это мягко сказано, подумал он, комплекс уже развился на этой почве. Очень давно отец, отправив его в секцию напутствовал: "Смотри, что впредь бил только ты, а не тебя". С тех пор так оно и получалось за исключением ринга. А вот "дед" вынужден терпеть побои от "благородий", или нет? Время покажет, может быть, эпизод с линьками первый и последний в его жизни.
Неделя подошла к концу, а от Игоря пока не пришло известий и поэтому было решено сделать перерыв, тем более что ситуация в прошлом после последней вылазки стабилизировалась, а у друга появилась потребность съездить в Москву, для решения ряда вопросов. Вчера до полуночи Сашка изучал открывшиеся просторы интернет, благо Сергей поделился безлимитным доступом через местную академическую сеть, Соросовский проект. Лучший друг фидошника Курьер, за который в свое время пришлось отстегнуть немалую сумму, работал стабильно, ни дал ни одного обрыва. И воскресным утром, после традиционных зарядки и пробежки он решил посидеть еще немного в сети, благо время перед тренировкой было. Вот только с утра что-то беспокоило Александра, шум в ушах, никогда еще такого с ним не было, неужели возраст дает о себе знать? Нет иногда, его и раньше одолевала простуда, но чашка крепкого кофе обычно решала проблему. А вот сейчас... шум усиливается, неожиданно он понял, что это такое, это море - "а волны смеются и плачут и бьются о борт корабля"... Пальцы нервно набирают на клавиатуре московский номер Сергея, черт, это кто? Секретарша, там у него что ли?
-Девушка быстрее, пожалуйста!- надо спешить, время буквально утекает как вода в сито, - Сергей, я ...
Лавиной на него накатываться тьма, гася последние проблески сознания.
Глава 2. Назад дороги нет. Возвращение ярости.
Он вторую неделю живет в прошлом, в теле своего предка, и уже смирился с тем что, похоже останется здесь навсегда. Иногда его мучает вопрос, а кто он теперь такой? Фактически их двое в одной голове, медицинский термин шизофрения, неприятная болезнь. Но пока никаких проблем нет, полное сотрудничество и взаимопонимание, может быть от того что предок даже внешне похож на своего потомка, "родственные души" одним словом. Сначала было очень тяжело, для 30-летнего мужика снова "попасть в армию" нелегко, но потом наш Александр стал понемногу привыкать, возможно, он бы так и протянул оставшиеся 13 лет службы, но в один далеко не прекрасный день все рухнуло... Сашка поспешно занял свое место в строю, сразу в глаза бросилось, что сегодня ребята хмурые, дерганые какие-то, что случилось? Начальство гневаться изволит? Так это всегда так, было есть и будет, такой же естественный процесс, как восход солнца. До него доносятся громовые раскаты "командного языка", вот только сегодня в него вплетаются какие-то инородные визгливые ноты, раньше их не было, "Упырь... Упырек" - шепот проносится, словно порыв северного ветра пронесся, и разом холодеют лица, страх сковывает людей в длинной серой шеренге...
-"Дед" кто это, что за черт? - пытает он своего предка-симбионта, тот молчит, напуган видимо.
-Б... А... Учить сукиных детей буду, учить! - сквозь нагромождения мата рвется визгливый голосок и вдоль замершего строя резво катится карикатурное подобие человека.
-Первый, второй, третий... седьмой - и в лицо. Удар сильный, болезненно-зубодробительный, хоть и неумелый, и далее опять счет до семи и снова следует "отеческое благословление" по зубам... С ужасом Александр понимает, что по расчету - седьмой, значит... нет, он не сможет просто подставиться под удар, за него сработают навыки, вбитые многими годами упорных и жестоких тренировок на уровень инстикта, единственная надежда на "дедушку", а тот ушел, испугался. Брызжущий слюной уродец приближается, и Сашка чувствует, как его тело готовится, сейчас оно нырнет под выброшенный в лицо кулак, затем последует ответный удар, быстрый и сокрушительный. В уличных драках он всегда старался бить так, чтоб сразу свалить противника, разумная экономия времени и сил, и сейчас будет то же самое, это рок, он не в силах ничего изменить. Вот уже перекошенная ненавистью харя совсем рядом, сейчас начнется!
-Швайн!!! Русиш швайн! - мутные от ярости глаза вылезли из орбит, и яростно пожирают "непокорное быдло", но только теперь в них виден еще и страх. Занесенная для удара, рука бессильно опускается, и любитель кулачного воспитания только бешено плюется слюной, - Шайзе!!! Я тебя запомню, русиш швайн! Ты от меня не уйдешь!
Александр облегченно переводит дыхание - пронесло! Но нет, ад не закончился, "фашист" набрасывается на следующего матроса в строю, это по местным меркам уже старик, которому осталось служить два года, и только кровавые брызги летят во все стороны, пачкая серые робы-голландки стоящих рядом.
-Мать вашу, отцы командиры! - беззвучный крик рвется из горла, - остановите его, убьет или искалечит ведь человека, дайте только отмашку или знак и я его быстро успокою! Сашка шарит взглядом по сбившимся в кучу офицерам, вот старый знакомый мичман, лицо белее мела, да он тут не помощник. Вахтенный, не выдержал взгляд, отвел глаза в сторону, а вот еще один отворачивается, не хотят или не могут ничего сделать? А человек рядом уже хрипит под ударами... Наконец кровожадное "благородие" выбилось из сил, и его "мальчик для битья" повис на плечах соседей, все закончилось. Для того матроса закончилось, а вот для нашего героя все только началось...
Александр с помощью Цыганкова оттащил пострадавшего на бак к бочке с водой. Чувство вины просто убивает, но что он может сделать?
-Извини Прокофьич, ради бога, так получилось... на раздаче возьми за меня водку. Я не буду больше получать, ребята подтвердят, если чего, обет дал, не пить, - хорошая идея, все равно больше предложить нечего.
-Спасибо брат, только ты бы лучше о себе подумал, я то <оклемаюсь, не впервой. А ОН тебя запомнил, теперь изведет. Лучше больше ему не попадайся...
Слово "он" старик произнес прямо с мистическим ужасом. Сашка вдруг понял, что остальные матросы смотрят сочувственно не на Прокофьича, а на него, прямо как на обреченного уставились. Остаться только одно, поскорее забиться поглубже, в недра корабля, там среди стружек и пряно пахнущих смолой досок его не достанут, по крайней мере, сейчас, в эту минуту.
Кто бы мог подумать, что еще недавно, старый тренер упрекал его в чрезмерной расчетливости, в отсутствии воли к победе? Уже второй день просто переполняет, душит ярость, в голове непрерывно рождаются планы, один другого кровожаднее. Перенос в прошлое ли так подействовал, или это "дедушка" влияет, непонятно пока. Как мало, к сожалению, он знает о технической стороне убийства, например, если человека оглушить и бросить в воду он утонет или нет? Или горло перерезать предварительно надо? Вопросы, вопросы, а спросить не у кого, опыт по применению ножа исчерпывается курицами, да сомнительными приемами, показанными на срочной службе приятелями из разведбата. И самбо плохой помощник, там учили защищаться от таких ударов, а не наносить.
-А вот и "дед", появился, наконец? Опять ведь старина меня поставил! - упрекает вернувшегося "предка" Александр, - Ты должен был получать по морде, а не я! Давай выкладывай все, что известно тебе по этому, как его, Упырю, Упырьку, что за немец у вас такой? Людей тебе случайно резать не приходилось, нет? Жаль, я думал поучишь меня...
Дело дрянь, противник ему достался достойный, хоть сейчас в фильм ужасов вставляй, прямо к Стивену Кингу, не прогадаешь. Он, похоже, ненормальный, ведет свою личную войну с нижними чинами, ранее когда командовал фрегатом, хитрым техническим трюком десятками сбрасывал матросов с рей. В итоге за чрезмерную, даже по нынешним "мягким" временам, жестокость оттуда его убрали, но в отставку выгнать не смогли, спасли высокие покровители. Вот теперь и кочует с корабля на корабль, наводя ужас на матросов своим "новым порядком", одних доводит до самоубийства, другие бегут, как правило, их ловят и "засекают", третьих подводит по суд, интересно какая судьба уготована ему, Сашке? Невольно захотелось добыть настоящее оружие, смирится и "просто умереть" не в его стиле. Ведь если придется драться, то на стороне противника окажутся другие офицеры, возможно и унтера с матросами, одними кулаками мы теперь не отмашемся. Случай представился в то же день, при выполнении разовой работы у подшкипера. Старому хрычу требовалось вырезать новые ложи для нескольких ружей, появилась возможность внимательно осмотреть судовое хранилище оружия, никаких револьверов, нет даже нарезных пистолетов. Мелвилл, гад обманул, у него ведь были кольты в оружейке! Слабая надежда разжиться нормальным "стволом", растаяла, как дым. Не изобрели их, что ли еще, или до России не дошли пока. Жаль, можно было бы изготовить муляж, сразу бы не хватились, и ключ подобрать к хитрому замку не проблема - "дед" оказывается еще и неплохой слесарь, да и сам он кое-чего в этом деле соображал.
Добавлено спустя 57 секунд:
Что дальше? Нет опускать руки нельзя, должен быть выход и из этого положения. Остается собраться с мыслями, ранее попадая в сложные ситуации, он просто брал лист бумаги и записывал все возможные варианты, все доступные решения. Карандаш есть, пожалуйста, бумаги нет, а зачем тебе бумага друг, ты же все равно ничего теперь забыть не сможешь...
Какой-то подозрительный шум за переборкой отвлек Сашку на мгновение от невеселых мыслей. Секунда и гость бьется и в захвате сильных рук, сейчас дожмем, решил гад - "ваше благородие" здесь меня достать? Что за черт, это не Упырек, опять руки сработали раньше головы? Так тут совсем в зверя превратишься, чуть совсем непричастного человека не убил!
-Сашка ты чо, сбрендил совсем? -пытается отдышаться денщик командира, старый лакей Пахом, -Я ж к тебе за трубкой для их благородия пришел! Ты еще вчера должон был починить?
Действительно, было такое, напоминает тут же подключившийся предок. Александр начинает искать, куда же он эту дрянь засунул? И тут верно "дед" направляет его к небольшому ящику. Это что - трубка мира? С удивлением разглядывает в свете масляной лампы наш герой находку.
-Она самая! Даваю сюды! -и Пахом забирает стренное изделие, -Я те вот скажу, ты не пужайся так их благородие в обиду не даст...
Далее Пахом рассказал Сашке о событиях, происшедших в кают-компании после той нехорошей сцены на палубе. Не сумев расправится с матросом собственноручно, поборник дисциплины решил действовать по закону. Командиру был представлен устный рапорт, где действия Александра описывались как неповиновение и даже бунт. Но тот не стал вникать, ведь все видели, как было дело. После обсуждения плавно перешедшего в конфликт, Упырьку запретили на время плавания применять такие "методы воспитания". Командир трезво рассудил, что уже имеется в наличии разваливающийся корабль, среди матросов свирепствует холера, не хватает для полного комплекта только бунта.
-Упырь то шумит "в железа плотника, под суд, к расстрелянию" ваше-ство! А мой барин его осадил, на берегу де разбирайтесь, а здесь я командер. Мичмана молоденьки только потешаются, дескать проучили нашего Упырька...
-Спасибо дедушка, извини, что так плохо встретил...
-Да ничо... Я тож молодой горячий был и до драки охочий, обломали потом. - и мелкими шажками, проклиная ревматизм старый слуга отправился в кормовую часть судна, туда где расположены офицерские каюты.
Итак пока живем значит, господа-баре решили дать шанс "полезной зверюшке", но надолго ли? Планов поначалу было громадье, вплоть до варианта повторения истории с "Потемкиным" - золотопогонных под арест и вперед в Румынию. Черт знает, существует сейчас такая страна? Но при дальнейшем рассмотрении реалистичным оказался только один. Сущность его определяет простое и емкое слово "побег". Расправа с противником, столь желанная, отходит на второй план и становится маловероятной, так как мешает бегству. А как Вы думали, это только в дурных кинобоевиках герой первым делом убивает противника, в жизни так получается редко. О конфликте нашего героя с офицером знает чуть ли не весь экипаж и если с последним что-то случится, то подозреваемый будет только один. Пока же остается жизнь корабельной крысы, придется прятаться и уклонятся, благо есть предлог не выходить наверх в строй. Работы выше головы, тем более что штатный корабельный плотник - лентяй, спит день-деньской или пьянствует, помощник за него работает. От забегавших время от времени к нему сослуживцев, стало известно, что Упырек кого-то упорно ищет там, на верхней палубе среди матросов при построениях. И потянулись серые дни, он практически не поднимался днем наверх, работая то у себя, то в других помещениях корабля.
Приятели редко навешали Сашку, как правило по делу, не успел что-ли предок на корабле обжиться и только однажды внизу в столярке появился Цыган.
-Сашка, чухон твой где? У нас горе - земляк мой Ваня, мы с одного уезду, представился и еще двое сегодня ночью от холеры померли.
-Где ему быть? У буфетчика, как с утра ушел, так и с концами, -ответил приятелю Александр, -Постой я никогда не делал гробы! Мерку снимать надо?
-Ты что не хоронил в море еще никого? Нашему брату казенная домовина не положена, только одна доска нужна. Вот эта подойдет, чухон с тебя не взыщет, когда заявится?
-Наплевать пошли наверх! -и они прихватив широкую сосновую доску из запасов плотника отправились на палубу.
Небо словно решило оплакать погибших, погода самая, что ни на есть траурная. Капли мелкого дождя, словно слезы катятся на палубу. Народу собралось немного, из офицеров присутствует только знакомый уже Лихачев. Александр обратил внимание, что молодой мичман истово креститься после слов молитвы, не иначе действительно переживает, а вот у него, у Сашки в душе ничего не шевельнулось, совсем огрубел. Наконец корабельный попик закончил бормотать себе под нос, последовала команда и зашитые в парусину тела бесшумно скользнули за борт, только всплеск воды и все... На обратном пути Александру вдруг пришло в голову, что от "гробовой" доски следует избавится, а то еще из нее стол например сделают, гигиена здесь не в почете. Огляделся, никто вроде не видит, и к черту ее, прямо в открытый пушечный порт и отправил...
Почему противник не попытался расправится с нашим героем прямо на борту "Трех святителей"? Не захотел пойти "один на один" , а может быть этому психу просто нужна была публика для выступления, один бог знает. Вот только питаться пришлось корками и сухарями, размоченными в воде, благо у "дедушки" был собственный запас, добытый во время починки стеллажей в в брот-камере. К общему артельному матросскому котлу Сашка выходил редко, кроме Упырька был еще один враг - холера. Незваная гостья исправно косила нижних чинов и еще не раз пришлось расходовать доски из запаса плотника.
Наш современник вправе спросить, почему же Сашка не попытался решить вопрос самым простым путем - просто поговорить с "обиженным"? В нашем мире Александр так скорее всего бы и поступил. Была похожая ситуация у него с одним прапорщиком во время срочной службы в СА. Там все решилось в приватном разговоре: "я тебя не трогаю - и ты меня тоже". Но здесь все совсем по другому, офицер не пойдет на диалог с нижним чином, а для Сашки проще найти общий язык с бешеной собакой, чем с эти сумасшедшим немцем. И все же они "поговорили" тогда, так получилось... dd>
-Стой человека задавили! -кричит Цыганков впереди. dd> Втроем они поднимают тяжелый деревянный брус из трюма, на одном конце Цыган, на другом финн-плотник с помошником и Сашка посередине. Снизу несутся матюки на ломаном русском, начальник не понимает причины задержки и Александру приходится спешить на помощь. Да действительно придавили немного, жалко только не до конца. Дорого бы дал Сашка, чтоб увидеть как толстый брус плющит грудь этого субъекта, не человек ведь это, а Упырек оказывается! Как уж он тут под бревно угодил, только одному богу известно, застрял словно крыса в мышеловке. Но с другой стороны может по пробовать договорится, пока Цыган освобождает "их благородие" из ловушки и отряхивает мундир? Натянуть на лицо, как можно более миролюбивое выражение и вперед... Нет, не проходит, немой призыв к миру отвергнут, "этот" ничего не забыл и не намерен прощать дерзкого нижнего чина, верно надеется сквитаться позднее на берегу в казармах. dd> Важнее телесной пищи была духовная - информация, мир за пределами деревянных стен корабля был для Сашки практически "терра инкогнита". Общаться с сослуживцами приходится теперь осторожно, взвешивая каждое слово, "дед" был уверен, что есть среди них информаторы начальства, "стукачи", следовательно и Сашка должен быть предельно осторожен. Поэтому никаких даже малейших намеков на побег, никаких помощников и сообщников, только он один - в этом кажется главный залог грядущего успеха. К сожаления,познания "дедушки" в местной географии оказались очень невелики. Вся жизнь его в Севастополе протекала по сценарию: казарма - кабак - порт - корабль, такой вот заколдованный круг. Его надо разорвать, иначе шансов выполнить задуманное не будет. Еще важный момент, он понял, что попытка будет только одна, в случае провала его ждет смерть, медленная и жестокая. Беглецов просто, без затей забивают шпицрутенами, после массовых побегов в прошлом году командование неофициально ввело такой порядок. Постепенно, шаг за шагом, план обрел зримые очертания. Из подслушанных разговоров матросов на баке и от "деда" он узнал, что по суше уйти в Россию очень трудно, местные туземцы ловят беглых и сдают властям за отдельную, небольшую впрочем, плату. Поэтому беглецы часто пытались укрыться в самом Севастополе, или в других местных городах в надежде, что со временем о них забудут. Ошибка, сгубившая многих, в небольшом провинциальном городе, рано или поздно попадешься на глаза властям. Нередко, потерявших осторожность, беглых ловили их же командиры. Поэтому у Александра остался только один вариант - сразу уходить за рубеж, на иностранном торговом судне. Выбор, который беглые матросы обычно отвергали вследствие непреодолимого "языкового барьера", но он сумеет на английском объясниться, если надо, благо немало времени потратил на изучение еще там, дома. В середине 19-го века это международный язык моряков. Неужели иностранце не возьмут дарового матроса и полезного специалиста, хорошего плотника? Он отработает дорогу своим трудом. Но сперва надо попасть на берег, как это осуществить непонятно, никаких идей на этот счет у него не было. И вдруг неожиданно, примерно через неделю после стычки с Упырьком судьба сделала нашему герою просто царский подарок. "Три Святителя" был не очень старым по тогдашним меркам судном, но у казны вечно не хватало денег на капитальный ремонт судов черноморского флота, или по "флотски" - тимберовку. Беда какая-то была с деревянными кораблями, вроде жил в в севастопольской бухте зловредный червь, большой любитель полакомится деревом обшивки. Злые языки правда утверждали, что вредитель - казенного происхождения и искать следует не в воде, а в карманах подрядчиков. Поэтому после шторма наш линкор проплавал всего две недели, далее решили не рисковать, чего доброго еще утонет ценная "боевая единица" Вышел приказ закончить кампанию, разоружиться и сдать в порт имущество. Так у Сашки впервые появился реальный шанс осуществить ранее задуманное...
Стоял один из тех теплых апрельских дней, которые для севастопольских обывателей не составляют диковинки. В воздухе доходило до 20 градусов тепла по Цельсию, и купальный сезон уже открылся. По Севастопольскому рейду шустро сновали разнообразные лодки с отдыхающими. Дамы и девицы катались с кавалерами в гичках и яликах, любуясь видом города, поднимающегося амфитеатром над синими водами залива - синими, конечно, только издали тогда, как вблизи вода Севастопольского рейда в ясную погоду имеет яркий, настоящий изумрудно-зеленый цвет. По просторной, мощеной камнем улице напротив двухэтажного здания морской офицерской библиотеки, гуляла "чистая" публика, по преимуществу моряки и дамы. В небольшом, но красивом саду, внутри чугунной ограды, которою обведено массивное сооружение, цвели цветы на клумбах и в тени деревьев журчал фонтанчик. Южный курортный город, весна, девушки по улицам гуляют толпами, рай, да и только, но нашему герою не до них, его внимание приковано к слоняющимся без дела взад и вперед по бульвару офицерам. Горький опыт подсказывал ему, что лучше лишний раз не попадаться на глаза этим местным хозяевам жизни. Нет, Александр не был ни террористом, ни дезертиром, и в переносном ящике, на который он в данный момент сидел, затаившись в переулке, лежали обычные столярные инструменты. Более того, он еще совсем недавно был вполне законопослушным обывателем, так в чем же дело в праве, спросить читатель?
"Я ни вор, я не шпиен, я вообще-то дух. И за свободу мою, захотите ежели - изобью для Вас любого, можно даже двух" - вот вечно такая ерунда в голову лезет в критических ситуациях, странно не замечал за собой Сашка ранее пристрастия к творчеству этого барда. Память что-ли чудит, живет сволочь какой-то собственной жизнью.
В чем же дело? Да просто здесь и сейчас на дворе 1848 год, а на нашем герое грубая и мешковатая форма матроса. Он чужой на этом празднике жизни и для разодетой, гуляющей по главной улице публики наш Сашка - нижний чин, "серая скотинка", одним словом БЫДЛО, да именно так с большой буквы, вполне официально. И мириться с такой участью, он не намерен.
-Меньше месяца здесь, но как же эти бла-бла-благородия меня уже достали, теперь я понимаю, почему с таким энтузиазмом их на штыки в семнадцатом поднимали, - невеселые мысли одолевали его, - Но ничего, еще несколько дней и не страшна будет ни "отеческая забота" отцов-командиров, ни щедро отпускаемые ими палки, розги и линьки. Только бы грек не обманул, уж больно морда у него хитрая.
Жаль из-за этих гадов придется расстаться и с Россией, но иного выхода Александр не видел. Нет не все здесь сволочи, тот новенький мичман, например неплохой парень, да и адмирал Нахимов говорят мордобой и палки не одобряет, вот только до него как да бога, высоко и далеко, а "молодого" старшие товарищи быстро перевоспитают. Адмирала он к слову, видел только раз мельком, когда работал в кают-компании у буфетчика, восстанавливая поломанные в шторм полки и мебель. На минуту возникло видение, словно руки вдруг ощутили тяжесть знакомого по армейской службе ПКМ, но иллюзия быстро рассеялась. Длинная очередь прямо вдоль бульвара, затем добить подранков короткими, он ведь неплохо в свое время стрелял. Но пулемет где то там, остался далеко в будущем, поэтому намерения по сокращению штатов российского императорского флота придется оставить. Наконец заметив разрыв в непрерывном потоке "золотых погон" и подхватив ящик, он быстро рванулся вперед.
-Прямо как партизан, - мелькнуло в голове, - пересекаю контролируемую противником дорогу...
Сашка быстро перебежал площадь, влетел в переулок, и тут чуть не наткнулся на своего главного врага, навстречу по узкому проходу шел сам Упырек под руку с разодетой в шелка теткой. К счастью, он увидел его первым и успел заскочить во двор ближайшего дома. На мгновение мелькнула шальная мысль объяснить этому страшненькому "благородию" кто "швайн", а кто нет, и сортир рядом, будет, куда спустить господина арийца после разговора. Но почти сразу стало понятно, что не получится, свидетелей оставлять нельзя, а женщину он убить не сможет, она в любом случае не причем. Нет, черт с ним пусть живет. Расправа только помешает побегу, искать его в этом случае начнут раньше и необдуманные действия безнадежно испортят великолепный план, к финалу, которого он упорно приближался столько времени...
Пока все шло как по маслу, "Три святителя" встал на прикол, к слову, кто такие эти трое он так и не узнал, да это теперь и не важно, Упырек по слухам застрял в длительной командировке, и небольшой запас времени для действий у него есть. Неделю кипела работа в порту, непрерывно матросы сгружали на берег имущество. Помощник плотника просто выбился из сил сколачивая из обрезков досок ящики для всякого барахла, подлежащего сдаче на хранение в склад. Только закончился этот аврал, как тут же отцы-командиры поставили ему новые задачи...
В городе весна вступила в свои права, и состоятельная публика понемногу начала перебираться на "летние квартиры" - дачи в окрестностях. Иногда местные жители арендовали для этой цели даже целые поместья. Вот и пошел наш Сашка под командой вечно сонного вольнонаемного плотника-финна по квартирам, дачам и хуторам господ офицеров, их родственников, друзей и просто хороших знакомых, плотник и столяр нужен везде, что он еще и слесарь? Прекрасно, значит пусть заодно, и замки посмотрит, не заржавели ли за зиму. Работа не угнетала, напротив "дед" свое дело знал и любил, но будущее омрачал Упырек, там, в Морских казармах новая, и возможно последняя встреча неизбежна. Поэтому он сразу начал действовать, первым шагом было обретение свободы передвижения по городу. Теоретически он ее давно получил, но сильно мешал, навязанный начальством в старшие, чухонец. От него удалось избавиться быстро, нет никакого пролития крови, все произошло гуманно само собой. По давнему русскому обычаю мастерам при завершении работ всегда наливают стопочку-другую, и вот финну в этом сезоне пошла двойная норма. Поэтому уже через три дня командир тяжело "заболел" запоем. Теперь надо добыть денег, эту проблему "дед" решил без труда, подхалтурив у местных купцов и прочих домовладельцев, благо инструмент есть, а гвозди и прочий мелкий расходный материал идет от казны. Не велики, правда капиталы, но на покупку одежды и фальшивых документов у расторопного, постоянно крутившегося возле матросов, грека их должно хватить. Если верить "деду", то этот барыга был надежный, не раз уже выручавший матросиков в сомнительных делах. Обычно ему сбывали, все ценное, что удалось стащить с корабля или добыть в порту. Сейчас Сашка как раз и спешит на встречу с "коммерсантом", ну а далее самый опасный этап, надо осторожно выбраться из города, и бегом в ближайший коммерческий порт на иностранный корабль. Все рассчитано, его не хватятся в течение недели, а то и двух, ведь послали работать на удаленную дачу, и если не выгорит с иностранцами, можно попробовать вернуться. Но безжалостный Фатум и на этот раз, как впрочем, и неоднократно ранее бывало, обрушил этот великолепный план Александра...
Глава 3. Птичка на проводе.
Как провожают пароходы совсем не так как поезда.
Морские медленные воды не то что рельсы в два ряда...
Как ни суди волнений больше, ведь ты уже не на земле...
Как ни ряди разлука дольше, когда плывешь на корабле.
Насвистывает старый, знакомый еще по той "мирной" жизни мотив молодой человек в заношенной рубахе-голландке и бескозырке без ленточек, пробираясь между бесконечными рядами длинных некрашенных сараев.
Да все, верно, жаль только, что придется ему еще месяц-другой поработать матросом на "иностранного дядю", но выхода нет, альтернатива - близкое общение с нашим дорогим Упырьком, чтоб он сдох побыстрее. И разлука тоже впереди, но с другой стороны никого и ничего у него тут нет, и у "деда" кстати тоже. Вот только "предок" в последние дни настойчиво намекает, что бежать надо бы в Россию, домой. Картины домашней деревенской жизни прямо так и лезут в голову: величественный монументальный лес, обступивший деревню с трех сторон, луг с игривыми лошадками вдали, ласковые руки матери и девушка, доверчиво прильнувшая к плечу на сеновале... Приходилось постоянно напоминать, ему что девица уже замужем, родители "дедушку" не ждут, нет у матроса ни дома, ни семьи, он теперь изгой. Если появится вдруг в деревне, так свои же родные сдадут властям, иначе всех закатают в Сибирь. Но ничего, протянуть бы только на чужбине до далекого и легендарного 1861 года, а там глядишь, и появится возможность, вернутся назад.
Порт напомнил Сашке, огромную товарную железнодорожную станцию или гигантский склад, везде что-то навалено, наложено, кучи угля, штабели дров, ящики, старые якоря, бухты канатов, сам черт ногу сломит в этом бардаке. С трудом он добрался до пятачка, где условился встретиться с "коммерсантом". В Греции согласно пословице, "все есть", вот сейчас ему и предстояло это проверить. Договорились "после полудня", но часы здесь у народа редкость, значит, придется ждать до вечера, не иначе. Скучая, наш герой прошелся туда и сюда, завернул за угол барака и тут замер как вкопанный. У дощатой стены следующего строения ровными рядами стояли огромные деревянные колеса кабельных барабанов. Даже запах тот же и знакомый терпко-кислый вкус снова возник во рту, как там, тогда... На секунду ему показалось, что вокруг не убогие дощатые строения, а могучие сосны, что он вернулся домой, но нет, шум порта возвращает к действительности, окончательно разрушая видение. Странно, раньше их тут не было, надо возвращаться, может грек уже пришел, но остановится, Саша не мог, "профессиональный инстинкт", выработавшийся за годы работы на предприятиях электросвязи, неудержимо нес его туда, к открытым воротам заветного сарая.
Низкий потолок старого строения гудел от четырехэтажных заклинаний, обращенных к языческим богам плодородия и силы. Работа, похоже, в самом разгаре, Саша медленно приближается к бородатому дядьке в белой нательной рубашке, колдующему над неведомыми аппаратами.
Е..., -выплюнув очередную мантру, тот медленно поднимает усталые красные глаза на неожиданного посетителя, и похоже запас проклятий иссяк, - ходят тут... помог бы, что ли ирод такой...
А почему бы нет, мелькает мысль у Александра, он сразу опознал антикварные устройства, это телеграфные аппараты системы Морзе, самые древние, даже контрольного прибора нет. Описание и схема были у него в коллекции, а значит теперь и в памяти, "прошиты" навсегда словно в масочном постоянном запоминающем устройстве. "Глаза боятся, а руки делают", говорил в такой ситуации, мудрый наставник еще в радиокружке дворца пионеров в отдаленные времена детства. Так чего он ждет - вперед работать!
Неисправности оказались пустяковыми, у одного девайса неведомый вредитель туго затянул регулировочный винт реле, у другого отсутствовал контакт во входной клеммной колодке. Сашка довольно потер руки, все работает, реле щелкают, теперь будет полная проверка. Пальцы сами ложатся на телеграфный ключ, туговат, однако и регулировка не предусмотрена, за день так рука отвалится. Давно он ключом не работал, а навык сохранился, надо же, не иначе еще один бонус "продвинутой памяти"? "В чащах юга жил был цитрус? Да, но фальшивый экземпляр." - мерно выстукивает изобретение заокеанского гения. Этой фразой, каждое утро у Александра на работе, проверяли старенький телетайп, пока, наконец, не заменил ветерана самодельный модем для телеграфного канала, спасибо знатокам из Фидо. Нет, модем он и сам мог разработать, но вот софт подобрать... Эх, как его тогда расцеловала секретарша Любочка, уставшая от капризов допотопного агрегата, даже намек был и на продолжение... Хорошие были времена. Остались там в будущем.
-Вот хозяин смотри, по шлейфу все работает и напрямую тоже, - отчитывается Сашка, и на стол перед изумленным бородачом ложатся четыре обрывка ленты с совершенно идентичной записью, - А мне пора идти.
-Постой! Ты никак соображаешь в этом деле! - пальцы собеседника сжимают его руку железной хваткой, - мне сам Нахимов обещал людей в помощь, брось ты это свой ящик, пойдем со мной!
Почему он тогда не вырвался и не убежал, Александр так и не понял, может быть вмешался "дед" не желавший расставаться с Россией? Но бородатый, зажав под мышкой мундир, ранее мирно лежавший на лавке, просто волоком потащил Сашку в сторону административных зданий. Как в тумане он отвечал на вопросы, с какого корабля, имя, фамилия, должность, еще что-то... И вот уже они идут обратно, довольный спутник оживленно рассказывает о себе, рядом возникает, и тут же прячется за сараями, изумленный таким поворотом дела, уроженец Эллады. Побег сорвался, Александр остается здесь, в Севастополе, в России.
Жизнь как зебра, полоса, черная, полоса белая, есть надежда, что новая полоса у нашего героя будет не только белой, но и длинной. Нельзя сказать, что ему в этот раз сильно не повезло, разве что интендантство зажало положенный мундир, и даже многоопытный Петрович не смог у них выбить ничего, так бумаги и ходят до сих пор где-то там в Петербурге. Формально он уже не матрос, а солдат, электрический телеграф числится за военным ведомством. Но это ерунда, важно другое, удалось вернуться к привычной жизни и работе, не надо никуда бежать, и резать никого не придется. Обстановка на задворках морской офицерской библиотеки, где в подсобке разместилась контора телеграфа, после тесного закутка в трюме корабля показалась ему настоящим раем. Так мало иногда надо человеку для счастья.
Изящное трехэтажное здание библиотеки Черноморского флота находилось на самом возвышенном месте города, отстоящем на 40 метров от уровня моря. По бокам парадной мраморной лестницы красовались на пьедесталах два огромных сфинкса. В нишах нижнего этажа поставлены были две статуи - Архимеда и Ксенофонта, вышиною каждая примерно в 3 метра. Наверху здания на портике, поддерживавшемся с парадного входа двумя ионического ордена колоннами, прежде стояло еще несколько статуй из белого каррарского мрамора. Чугунная высокая решетка окружала здание библиотеки, а возле здания находился небольшой хорошенький садик, в котором с первой весною все расцвело и распустилось. Поднявшись наверх по внутренней широкой лестнице, также мраморной, проходили в небольшое отделение с картинами разных кораблей, вделанными в стену, и превосходными гравюрами морских сражений. Оттуда открывался ход в огромную залу в два света с галереею вокруг на чугунных кронштейнах с чугунной же решеткой. Налево от входа в эту залу стояла большая модель 120-ти пушечного корабля 'Двенадцать Апостолов'. По стенам вокруг помещались большие шкафы для книг из красного дерева. Прямо вела дверь в другую залу с прекрасной кабинетной мебелью. Огромный стол посредине завален был журналами: французскими, русскими, английскими и немецкими. По стенам висели все лучшие русские карты.
Сегодня с утра они с начальником собрались навестить коллег, оказывается, в городе телеграф уже есть, но оптический. Услышав из уст Петровича такой термин, наш герой сильно удивился - оптика? Оптика, ВОЛС, SDH или PDH, волоконно-оптические линии связи эксплуатируются в 1850 году? В начале девятнадцатого века, куда же это он попал, что за чудеса? Да это оптика, только как у классика Дюма в "Графе Монте-Кристо", башни семафоров флажками машут. Но у них штат большой, здания и вообще все очень солидно. Вероятно так же, понял Александр, и его радиорелейные линии - "релейки", как их ласково называют посвященные, выглядят с точки зрения специалиста по ВОЛС, история повторяется. Увы, первое предприятие электросвязи в славном городе Севастополе пока не может ничем похвастаться. Собственно его еще и нет, временное помещение предоставили моряки, а вот кто будет строить линии связи пока загадка. В наличии только начальник Петрович, он Сашка техником-телеграфистом, да писарь из кантонистов Миша в качестве делопроизводителя, но "контора" считай уже налицо, чем не "Рога и Копыта"? Пожалуй, стоит рассказать о его коллегах подробно, право они этого заслуживают.
Итак, номер один - Петрович, без него ничего бы и не было. Если человека называют исключительно по отчеству, то обычно воображение рисует такого умудренного жизнью наставника, в данном случае это стопроцентрая правда, без всяких преувеличений. Коллежский секретарь Николай Петрович Федоров обладал всеми положенными настоящему "сенсею" качествами, вот только с электротехникой немного не в ладах, но это устранимо. Сын священника не захотел пойти по духовной и выбрал, благо в тот момент это было возможно, военную карьеру. За несколько лет дослужился до чина поручика, воевал на Кавказе, был тяжело ранен, награжден, и позднее переведен в Малороссию. Провинциальная армейская жизнь ему быстро приелась, летом дрессировка солдат на плацу, зимой - "наливай да пей", больше делать нечего... Поэтому служба в почтовом ведомстве показалась Николаю более привлекательной, романтика путеществий. Покатался бывший офицер специальным курьером по стране от Варшавы до Иркутска. К старости осел на почтовой станции под Петербургом, можно сказать синекура, обзавелся жена-стерва, детьми-ангелочками и застарелым ревматизмом, плюс старые раны дали знать о себе. Эта болезнь в итоге и загнала Петровича в Севастополь, в теплые края.
Второй - Михаил Кремер, сын мелкого польско-немецкого дворянина. Судьба распорядилась с ним жестоко, после смерти родителей родственники польстившись на наследство, сдали мальчика в кантонисты. Удивительно, он как-то прошел через этот ад, выжил и не сломался, не превратился в "оловянного солдатика".
Компания подобралась, что надо, особенно порадовал Сашку Петрович познаниями по части "народного бокса", готовый тренер почитай, можно продолжить прерванные тренировки. Михаил зарекомендовал себя профессиональным покорителем сердец местных горничных и кухарок, тоже неплохо, не в бордель же нашему герою топать в поисках женского пола, в конце концов? А тут глядишь, что-нибудь и обломится, гитара есть, романсы про "шмель и хмель" из памяти достанет и вперед. По штату должны быть еще и "настоящие" инженер и техники, они давно законтрактованы в Пруссии, вот только не торопятся, похоже и не появятся в ближайшие годы, а там и война не за горами, значит придется обходится собственными силами. Ушлый Петрович сумел пробить для подчиненных ставки телеграфистов, немного, но на скромную жизнь хватит... Поселили наших доморощенных связистов на квартирах у обывателей, был оказывается тогда такой способ размещения войск, очень даже приятный, если хозяева попадутся хорошие.
Вот только непосредственно с работой получилось не очень, азбуку Морзе и материальную часть аппаратов Юза и Морзе наши друзья освоили, при наличии времени это не проблема. Беда в другом, нет тут на юге в товарных количествах "мужика", силами которого мудрые питерские генералы решили стоить телеграфные линии. Совсем как в сказке "Как один мужик двух генералов прокормил". Александр долго не мог понять, в чем же дело, пока ему, наконец, не разъяснили.
-А местных, что совсем нельзя привлечь?
-Сашка ты откуда на мою голову свалился? Десятый раз уже повторяю, это - ИНОРОДЦЫ! В нашем православном царстве рабы только русские! - выходит из себя обычно спокойный Петрович, - ты, что не знал? Только русских мужиков можно согнать на строительство дорог, мостов, и чего там еще начальство пожелает.
-Нет, но все равно, они же подданные царя или нет?
-Подданные конечно, только вот я тебе сейчас, одну байку расскажу. В Сибири эта история известна всем. На правом берегу речки Катуни, при устье Аколу, и на верхней Бухтарме, до сих пор живут инородцы, составляющие "Ойманскую управу". Это - "ойманцы беглопоповщинской секты", русского происхождения, потомки беглых солдат и заводских рабочих людей. Придя на Алтай, они бродили с места на место, успешно отбивались от военных отрядов, посланных для поимки, и хотели уйти за границу в Китай. Но им было объявлено в 1791 году, по ходатайству губернатора, человека умного и великодушного, прощение императрицы Екатерины Второй, и было дозволено приписаться в какое-либо податное состояние. Беглецы избрали инородческое, и коренные русские люди славянской крови поселились здесь в Сибири под видом и именем инородцев. Екатерина, простив беглых, принуждена была освободить их сначала от всех налогов кроме небольшого ясака шкурами пушных зверей. Вот так!
-Да уж чудеса. Прости, Петрович не знал, в наших краях все по-другому.
-Одна надежда может солдат дадут, татар же местных никто ради нас беспокоить не будет.
Но не тут то, было, если уж самому главнокомандующему генерал-адъютанту, адмиралу и сверх всего светлейшему князю Меншикову в такой просьбе постоянно отказывали. Главком то и дело жаловался царю в донесениях на крайнюю нехватку рук, отсутствие средств и недостаточность предоставленных ему полномочий для постройки укреплений. Нередко случалось, что князь просил того или другого генерала и даже полковника дать ему солдат для производства работ и получал ответ: "Согласно распоряжению его императорского величества нельзя обращать войска на инженерные работы". Прокладка первой линии на Симферополь началась только поздней осенью, когда "защитники отечества" завершили свою боевую подготовку на полях, огородах и хуторах у местных помещиков и арендаторов. Однако скучать этим летом Александру не пришлось, приключения сами находили его...
С противным треском распахнулась старая дверь, куски засохшей краски полетели на пол, Михаил, одетый "не по форме", только и успел быстро спятаться в чуланчик, а вот Сашка оказался лицом к лицу с целой делегацией пожаловавших на телеграф "золотых погон". Двоих он узнал сразу это адмирал Нахимов и вице-адмирал Корнилов, они известны всему городу, третий - похоже главнокомандующий князь Меньшиков, больше некому, остальные незнакомы, вероятно, это штабные офицеры или адъютанты. Он изо всех сил постарался "бодро и по-молодецки поедая глазами начальника" отдать честь и доложить, "как положено", и к своему ужасу понял, что выдает, какую-то бредовую галиматью, кашу из инструкций, регламентов, описаний на обслуживание аппаратуры радиорелейной магистральной связи и собственных идей щедро приправленную военно-канцелярскими оборотами речи середины 19-го века. Не иначе его память на автомате сама выдала порцию информации.
-Все, мне конец, - жгло огнем мозг, и чтобы успокоится, он принялся исподволь разглядывать иконостас орденов на мундире Меньшикова и седые усики главкома, -а если начнет расспрашивать, уточнять, он же ученый, даже академик, кажется?
Но высокое начальство в лице светлейшего князя, осталось довольным, и даже не обратило внимания на некоторое несоответствие действий нашего героя уставу, "дед" опять испугался и затих, поэтому Сашке пришлось срочно вспоминать свой собственный армейский опыт.
-Вот посмотрите Павел Степанович, какой молодец! - удовлетворенно отметил потомок известного петровского фаворита, - А вы все противитесь обучению нижних чинов строю. Нет, так дело не пойдет, нельзя более игнорировать указания государя императора.
В ответ адмирал только раздраженно махнул матросу рукой - занимайся братец своим делом. Как истинный моряк адмирал Нахимов в душе глубоко презирал "фрунт" и его поклонников. Нет, дать им волю, еще и пехотные учения гребным судам устроят, как на Балтике под барабан. И вся компания удалилась, напрочь забыв о первоначальной цели визита, если таковая вообще была.
-Мишка вылезай, пронесло! - с облегчением выдохнул Александр, - ушли эти черти, надо будет затвор на дверь поставить, чтоб впредь так не палиться.
-Что ты им наговорил? Я ничего не понял, в техническом описании слов таких нет - трансформатор, профилактические работы, дизель-генератор, ВУТ-31/60, аккумуляторы, плотность, мегаомметр, измерение группового времени запаздывания?
-Неважно... главное ушли. Нет, надо обязательно задвижку приделать на входную дверь, это служебное помещение, а не "присутственное место", ходят тут всякие, мать их, так и заикой недолго сделаться.
С этого момента Александра стала тревожить, прямо сверлить, очень неприятная мысль, что он, в сущности, по лезвию бритвы ходит. В любой момент его нынешнее благополучие может быть разрушено по прихоти местных "небожителей" и тогда опять возникнет угроза встречи со "старым другом" на борту "Трех святителей". Могущественная и неуклюжая государственная машина империи может раздавить матросика случайно, мимоходом, как таракана попавшего в будильник. Поэтому ему обязательно нужен аварийный "выход" из такой ситуации, запасной парашют.
Теперь он решил подготовиться к побегу основательнее, обзавестись надежными документами и оружием, благо капсюльный револьвер в городе приобрести не проблема, были бы деньги. Срочно требовалась кругленькая сумма. Ремеслом много в провинциальном городе не заработаешь, местные трудяги фактически вкалывают за копейки. Значит, остался только один вариант...