#30 Road Warrior » 01.12.2016, 18:47
24 (12) августа 1854 года. Санкт-Петербург.
Генерал-лейтенант от инфантерии Людвиг Фридрих Леопольд фон Герлах, посланник короля Пруссии Фридриха-Вильгельма IV.
Вчера вечером один из слуг фон Вертера, постучав, вошел в мой кабинет, где я беседовал с послом. Он вежливо поклонился, и сообщил:
– Экселенц, прилетел почтовый голубь! – после чего протянул послу тоненькую костяную трубочку, в которой лежал маленький листок тонкой бумаги, исписанный колонками цифр. Фон Вертер, увидев на листке какую-то пометку, протянул его мне. Я взял зашифрованное сообщение и сказал:
– Герр посол, обождите меня здесь!
Тот послушно кивнул, хоть по выражению его лица было видно, как ему хочется знать, что написано в этом сообщении. Но, мы, немцы приучены к порядку, как и к тому, что неприлично совать нос не в свои дела. Ведь недаром у нас говорят: Ordnung muss sein – порядок должен быть.
Обычно расшифровкой занимается мой ординарец, капитан Макс Кевич. Колоритная личность; его отец был русским дворянином, который во время визита в Кёнигсберг ещё студентом проиграл в карты всё, что у него было, а потом поставил на кон и первую половину своей фамилии. После потери и оной, он от стыда решил не возвращаться на родину, женился на местной и поступил на нашу службу. Его сын, Макс, был уже немцем до мозга костей, и при этом практически идеальным ординарцем - смышлёный, инициативный, да ещё и хорошо говорит по русски; впрочем, он знает и французский, и даже английский. Конечно, я предпочёл бы взять его с собой, но мне он был нужен именно там, в Тильзите. Именно он был адресатом моего послания, и именно он отправил послание, находившееся у меня в руках.
Я провозился с расшифровкой целых двадцать минут, но результат превзошёл все ожидания. Король согласился со всеми моими доводами, даже с теми пунктами, которые, как я считал, будут с ходу отринуты. Но когда я снова вышел к фон Вертеру, мое лицо было непроницаемо. Я протянул ему запечатанный конверт:
– Герр посол, не могли бы вы отправить это послание в Зимний дворец?
– Нет ничего проще, герр генерал! Эй ты, бездельник, иди сюда! Передай это в Зимний, да поживее! – он посмотрел на меня и проворчал:
– Герр генерал, эти русские ужасно ленивы и глупы. Никодим говорит по-немецки с ужасным акцентом, да и не столь расторопен, как настоящий немец! И они все такие. Какая варварская страна!
А я про себя подумал, что, может быть, действительно, зря его величество прислал в Петербург именно этого молодого человека в качестве посла. Сословные границы, конечно, важны, но подобного рода высокомерие может оказаться фатальным, особенно если не знаешь, с кем имеешь дело. Ведь русский царь Петр приехал в Голландию вообще инкогнито, представившись плотником. А ещё мне надоело бесконечное нытьё - мол, опять идти в русскую церковь, у них там непозволительная роскошь, то ли дело наши церкви, зато приходится стоять, они не догадались поставить скамейки. Да и еда тут, видите ли, не такая, а на приёмах её слишком много. И хорошего мозельского достать не так уж и просто. С последним я был согласен, но посол должен любить ту страну, в которую его направили, ну, или, как минимум, с уважением относиться к ней. Иначе это может привести к проблемам и для него, и для державы, которую он представляет, равно как и для места его службы. Поэтому одно из моих предложений, на который Его Величество ответил согласием, было, несомненно, правильным. И к человеку, чью кандидатуру я предложил нашему Фридриху, уже отправился Кевич.
Сегодня же рано утром из Зимнего дворца пришел ответ на мое послание. В нем были такие слова: «Его величество будет рад увидеть вас сразу после молебна.»
Молебен был назначен на одиннадцать утра, так что времени у меня было предостаточно. Мы с фон Вертером, который страдальчески поморщился, получив мое приглашение, прогулялись по Невскому, зашли в Казанский собор.
В отличие от герра посла, мне очень нравятся православные богослужения – интерьеры их церквей, облачения священников, запах ладана, а особенно божественные звуки церковных песнопений. А перед Господом можно и постоять, ведь то же делают и их император со всей своей свитой. Лишь для больных и немощных предусмотрено какое-то количество сидений.
Императора я увидел сразу, на царском месте, которое находится у колонны справа от алтаря, метрах в двадцати, примерно там, где заканчивалось ограждение вокруг той части храма, где служат священники. Рядом с его гренадёрского роста фигурой, в числе прочих царедворцев, стояли несколько человек в незнакомых мне мундирах с якорями на воротниках. Еще несколько десятков людей в похожей морской форме я заметил и в других местах огромного собора.
Молебен длился недолго, и сразу после него мы с фон Вертером подошли к царскому месту. Увидев меня, император приветливо поздоровался со мной, и сказал:
– Господа, я очень благодарен вам за то, что вы соблаговолили присутствовать на молебне. Познакомьтесь – это капитан 1-го ранга Дмитрий Николаевич Кольцов, майор Иван Викторович Копылов и капитан Евгений Максимович Васильев.
Фон Вертер поздоровался с Кольцовым, а других офицеров высокомерно проигнорировал. Я еще раз подумал, что он действительно не на своём месте. Пока не на своём месте... Я посмотрел на фон Вертера и сказал:
- Герр посол, если хотите, отправляйтесь обратно в посольство. У меня будут кое-какие дела...
- Герр генерал, а как же экипаж?
- Герр посол, я прогуляюсь. Прекрасный город, знаете ли.
Когда тот удалился, поклонившись императору, тот сказал мне:
- Герр генерал, не могли бы вы прибыть ко мне в Зимний дворец, скажем, в час пополудни? А пока я предлагаю оставить вас в обществе капитана Васильева. Он неплохо говорит по-немецки, и именно он будет переводчиком при вашей беседе с капитаном 1-го ранга Кольцовым.
Я улыбнулся и сказал Васильеву:
- Капитан, я хотел бы прогуляться до Дворцовой площади по Невскому проспекту. Не хотите ли составить мне компанию? У нас ещё более часа времени.
- Конечно, герр генерал, я полностью в вашем распоряжении! Я тогда отправлю экипаж к Зимнему. А когда вам будет угодно, вас отвезут обратно в посольство.
Если бы я не знал, что он русский, я бы подумал, что он шваб или эльзасец - именно таким был его акцент. Я улыбнулся ему и спросил:
- Скажите, где вы так хорошо научились говорить по-немецки – в Вюртемберге, Бадене или Эльзасе?
– Мне, к сожалению, все никак не удается избавиться от швабского акцента, – улыбнулся мой собеседник...
– Так откуда же он у вас?
– Я провел полгода в школе, недалеко от Штутгарта, герр генерал. Конечно, это было давно, но языки мне даются легко.
Я хотел было расспросить про его молодость, подумав, что таким вот образом смогу хоть немного приблизиться к разгадке тайны их эскадры. Но не успел я открыть рот, как до меня донеслись звуки духового оркестра. Сначала он сыграл российский национальный гимн, который исполнила колонна людей в той самой необычной морской форме. Конечно, пели не профессиональные певцы, но у них все равно получалось неплохо. И вдруг гимн закончился, и началась незнакомая мне торжественная мелодия. Не марш, скорее похоже на вальс, но мне понравилось поболее иного марша.
Я немного знал русский язык, но слова песни мне разобрать не удалось. Тогда я спросил у моего Виргилия (* именно Виргилий был проводником Данте в «Божественной комедии»), о чем поют эти люди. Тот перевел мне первую строфу песни:
Steh auf, du riesiges Land, steh auf auf einen Todeskampf
Mit der englischen dunklen Macht, mit der französischen Horde,
Möge unser edler Zorn aufkochen, wie eine Welle,
Es läuft ein Volkskrieg, ein heiliger Krieg
«Да, подумал я про себя, как точно все сказано – английская темная сила и французская орда, хоть и те и другие считают себя вершиной мировой цивилизации». А вслух я сказал:
– Герр капитан, надеюсь, что про нас, пруссаков, да и про немецкий народ вообще, таких песен вы сочинять не будете...
Тот посмотрел на меня с еле заметной улыбкой, и, слегка покачав головой, ответил:
– Герр генерал, я надеюсь, что наши с вами народы всегда будут друзьями. Вы же знаете, что русские не англичане, и наше кредо – дружить со всеми и воевать только тогда, когда нас к этому вынуждают. Ведь сказано в Священном Писании: «Взявшие меч, мечом погибнут».
– И англичане, и французы, пришедшие на Балтику с мечом, сумели убедиться в этом на своей собственной шкуре, – кивнул я.
– Именно так все и было, герр генерал, – сказал мой собеседник. Но он не стал вдаваться в детали, которые я надеялся от него услышать. Вместо этого, он вдруг указал рукой на Невский проспект, по тротуару которого брела колонна людей в мундирах офицеров британского императорского флота, сопровождаемые конными казаками и солдатами какой-то пехотной части.
– А вот и те самые люди, которые совсем недавно намеревались позавтракать в Кронштадте, а пообедать в Зимнем. Но список их побед оказался на удивление коротким. Уничтожить они успели всего лишь одну башню на Бомарзунде, и с полдюжины рыбацких лодок.
Я усмехнулся – похвальбу адмирала Непира напечатали и в наших газетах. Да, «английская сила темная», невесело вам теперь...
И вдруг меня как словно током ударило – так, значит, англичан и французов не просто разбили, а разгромили практически без потерь?! Крупную эскадру двух лучших флотов мира, и двенадцатитысячный экспедиционный корпус?! Нужно срочно передать его величеству – с этими русскими нужно жить в мире!