#53 Road Warrior » 19.10.2017, 03:50
6 (18) октября 1854 года. Одесса.
Мария Александровна Широкина, журналист.
Мы сошли с парохода последними. Перед нами открылся великолепный вид – Потемкинская лестница, а где-то там, сверху, крохотная фигурка Дюка Ришелье – бывшего одесского градоначальника и прапраправнучатого племянника кардинала Ришелье. А перед лестницей, в конце пирса, стоял немолодой человек в мундире жандармского вахмистра.
– Похоже, это по нашу душу, – усмехнулся Костя Самохвалов. – Ведь никого больше нет. Ну что ж, пойдем, представимся.
Вахмистр отдал честь Косте Самохвалову и сказал немного неуверенно:
– Ваши благородия, вахмистр Самойленко...
Тут он выпучил глаза, глядя на меня, одетую в легкомысленное для середины XIX века летнее платье:
– Барышня... А вы... тоже с его благородием?
Костя ответил ему:
– Любезный, перед тобой штабс-капитан Самохвалов и госпожа Широкина. Я так полагаю, что ты должен нас встретить?
– Мне было поручено встретить офицера гвардейского флотского экипажа...
– Ну, я и есть этот офицер – усмехнулся Константин. – А дама – репортер. Она вместе со мной. Ну что ж, веди нас.
Вахмистр чуть усмехнулся – мол, знаем мы, почему господин офицер с дамой – и показал на открытый экипаж, стоявший у пирса. Я еще раз посмотрела на лестницу, которая, как мне показалось, уходила прямо в небо, и неожиданно для себя сказала:
– Господин вахмистр, если вы не возражаете, то давайте мы пройдем по Потемкинской лестнице и придем в отель пешком? Вроде это недалеко отсюда... А то мы сиднем сидели на корабле с самого Севастополя. Хочется размять ноги и заодно посмотреть на ваш прекрасный город.
- Барышня, а где это - Потемкинская лестница?
Я указала глазами на ту, которая была перед нами. Вахмистр улыбнулся:
- Так это же Воронцовская лестница, барышня! Ваше благородие, что скажете?
Костя кивнул. Самойленко чуть поклонился.
– Так точно, ваше благородие, и вы, барышня! Только погодите, я дам команду доставить ваш багаж в отель.
Наши вещи погрузили в экипаж, и мы пошли вверх по ступенькам. Идти оказалось совсем недалеко – сразу после лестницы, где вахмистр с гордостью показал нам «памятник дюку Арманду де Ришелье – основателю нашего города», оказавшийся не таким уж и маленьким, располагалась гостиница «Лондонская». Я про себя подумала, что ее название очень подходит к нашей миссии.
Нас повели чтобы показать нам наши номера. Я услышала краем уха, как вахмистр вполголоса сказал кому-то:
– И смотрите, чтобы ничего у наших гостей не пропало!
– Да разве мы не знаем, господин вахмистр... Все будет в лучшем виде.
Номера были неплохими и довольно уютными, если не считать того, что «удобства» находились не в номерах, а в отдельных туалетных и ванных комнатах. Нам разъяснили, что «если господа захотят принять ванну, то просим сообщить об этом за полчаса, чтобы успеть нагреть воду». На мой вопрос, как сообщить, лакей посмотрел на меня с удивлением, а затем указал на колокольчик, стоявший в прихожей на тумбочке:
– Вы, барышня, позвоните в него, к вам сразу же придут и спросят, что вам угодно!
«Ну что ж, это даже удобнее, чем звонить на ресепшн по телефону», – подумала я. Тем более что телефонов еще нет. Я решила ковать железо, пока горячо, и сразу же заказала ванну.
Через полчаса, я уже нежилась в мраморной ванне, стараясь не думать о делах насущных. Но, это было то же самое, что и «не думать об обезьяне»…
А началось все с того, что, несколько дней назад, ко мне пришел Самохвалов и сказал:
– Мария Александровна...
– Зовите меня просто Маша, – перебила я его. – И можно на «ты».
– Хорошо, Маша, тогда и я для тебя Костя. Не хотела бы ты помочь нам? Сразу предупреждаю – на этот раз не «винторезом», а твоим пытливым умом. И, возможно, пером.
– А кто вам сказал, что у меня пытливый ум? – полюбопытствовала я.
– Не «вам», а «тебе», ведь мы же договорились. – поправил он меня. – А сказал это Коля Домбровский. Говорит, ты девушка не только смелая, но и вельми разумная. И, кроме того, умеешь держать язык за зубами, что у вас, красавиц, бывает не часто.
– Ну, если это Коля сказал, – улыбнулась я, – то значит, так оно и есть. А что, собственно, от меня нужно?
– Нам нужно, Маша, пропихнуть супостату дезу. Ты что-нибудь слышала про операцию Mincemeat?
– Ну, кроме того, что это в переводе с английского «фарш», нет, не знаю. Но, мы тут, надеюсь, будем обсуждать не кухонные рецепты?
– У нас своя кухня, – подмигнул мне Костя. – А операция Mincemeat – это стратегическая деза, которую британцы подкинули нацистам. Надо было готовить операцию по высадке войск союзников в Сицилии, причем, сделать так, чтобы немцы и итальянцы ждали высадку англо-американского десанта в совсем другом месте. И вот к франкистам, которые симпатизировали гитлеровцам, попал труп некоего английского майора. Он плавал в море, и к руке его цепочкой был прикреплен портфель с документами. Франкисты решили, что это труп британского офицера, летевшего в Гибралтар на самолете, о крушении которого английские газеты успели написать. А в портфеле майора франкисты обнаружили секретные документы, из которых следовало, что союзный десант будет высажен на Сардинии. Испанцы поспешили поделиться информацией с немцами, и те сняли все боеспособные части с Сицилии и перебросили их на Сардинию. То, что им подсунули дезу, гитлеровцы поняли лишь тогда, когда началась операция «Хаски» – высадка союзного десанта на Сицилии.
– Понятно, – сказала я. – То есть, ты хочешь подобным же образом подкинуть дезу британцам?
– Надо заставить их думать, что наше наступление пойдет по уже накатанной схеме – удар по Бабадагу, осада Кюстенджи (так именуется здесь Констанца) и Силистрии. Только как подкинуть эту информацию британцам? Причем, так, чтобы они не посчитали ее дезой? У меня есть на этот счет кое-какие идеи, но...
– Да уж… – я покачала головой. – Если все дело в трупе, то его можно взять из здешнего морга, или, как тут его называют, мертвецкой. Только как его подкинуть, чтобы его обнаружили у западного побережья? Можно теоретически предположить, что он упал с корабля, да только кто пошлет человека с секретными документами на морскую прогулку вдоль турецкого берега? А течением его туда не вынесет, далековато, да и документы в портфеле размокнут, и их никто не сможет прочитать. Впрочем, а что если?..
– Да, Маша? – Самохвалов мгновенно, словно натасканный спаниель, принял охотничью стойку.
– А где именно находится штаб наших войск?
– В Одессе.
– Ага, и в Одессе, насколько я помню из литературы, обитает в большом количестве разного рода криминальный элемент, вроде Мишки Япончика и Соньки-Золотой Ручки.
– Ну, скажем, Сонька и Япончик пока еще и не родились, а вот прочего элемента хоть отбавляй. И, кстати, нам известно, что агентура Англии и Франции имеет с ними кое-какие контакты.
– Вот и отлично. А что если одесские жулики сбондят портфель с документами, которые, например, некий курьер повезет из Севастополя в Одессу? А этот курьер прихватит с собой и даму? И пройдет он по не самым лучшим районам города по направлению к штабу? Может, зайдет по дороге в ресторан, а портфель поставит рядом со столиком?
– Интересная идея. Она мне нравится.
– А потом в местных газетах появятся объявления с обещанием выплатить солидное вознаграждение тому, кто вернет потерянные документы. Мол, забыли их там-то и там-то. Тогда местные мазурики точно предложат наглам либо лягушатникам за большие деньги.
– Маша, да ты гений! Не зря Ник тебя хвалил...
Вскоре я с некоторым сожалением вылезла из уже остывшей ванны, оделась, и мы с Костей отправились в штаб, весело болтая и, казалось, не замечая ничего вокруг.
Город был прекрасен – нечто вроде Питера, не столь роскошный, зато с южным колоритом и под ярким солнцем. Мы старательно делали вид, что нас абсолютно не интересуют вьющихся вокруг нас пацаны. Часть из них была славянского происхождения, часть – евреи или греки, а может и болгары.
Я незаметно подмигнула Косте, он поставил портфель на землю, и полез в карман за портсигаром. Один из маленьких воришек шустро подскочил к нам и схватил портфель. Он тут же перебросил его другому, тот – третьему, а этот третий нырнул в ближайшую подворотню. Костя схватил первого за руку, но тут неожиданно заорал благим матом:
– Ой, больно-больно! Ваше благородие, что вы делаете? За что хватаете маленького?
Тут, словно из-под земли появилось несколько мужичков явно уголовного вида, которые обступили нас с Костей. Один из них, видимо, главный, нехорошо посмотрел на нас, и сказал:
– А ну пусти мальца, ваше благородие! Пошло детишек обижаешь?!
Костя весьма натурально разыграл возмущение:
– А ты что за заступник такой?! Он украл мой портфель! Может, и ты с ним в доле?!
– Так, где же он, твой портфель, твое благородие? – пахан нагло, прямо в лицо рассмеялся Косте.
– Он передал портфель другому.
– Вот когда найдешь того, другого, тогда мы с тобой и поговорим. А пока отпусти мальца, по-хорошему.
– Я сейчас полицию позову! – Костя решил припугнуть пахана.
– Только попробуй – и глазом не успеешь моргнуть, как получишь ножичек в бок! Порежем и тебя и твою дамочку, – пахан, похоже, не шутил – в его руке неизвестно откуда появился внушительных размеров нож.
Костя решил изобразить испуг, и стал уговаривать пахана,
– Слушай, любезный! Мы вам заплатим, если твои архаровцы вернут мне портфель!
– Сколько дашь? – похоже, что пахану понравилось предложение моего спутника.
– Тысячу рублей! – выпалил Костя.
– Однако, ваше благородие... – озадаченно почесал лохматую голову пахан. – Что у тебя там такое было? Золото?
– Да нет, бумаги разные...
– Интересные бумаги! Ну что ж, если найдем, то вернем. А теперь...
И тут мы услышали трель полицейского свистка. Пахан спрятал нож и заорал:
– Шухер!
В один момент вокруг нас стало пусто. К нам подбежал запыхавшийся будочник, козырнул и спросил:
– Что-нибудь случилось, ваше благородие?
Далее мы пошли в околоток, где мы рассказали о случившемся, причем Костя напирал на то, что украденные документы «секретные», и дело государственной важности – их найти. Потом мы заглянули в редакции нескольких газет и разместили там объявления о пропаже. Затем мы вернулись в «Лондонскую», где заказали отдельный кабинет в ресторане. И только там Костя тихо сказал мне:
– Похоже, клюнули...