#187 Road Warrior » 12.03.2018, 19:27
12 ноября (31 октября) 1854 года. Сад Королевы за Голландским домом, Кью на Темзе.
Сэр Теодор Фэллон, в раздумьях.
Сад представлял из себя лабиринт из низко постриженных можжевеловых кустов, а посередине искрился на ярком солнце фонтан. Мило, конечно, но ничего особенного. Только я собрался вернуться к главному входу и запросить обещанную мне прогулку в Кью Гарденс, как мой взгляд привлекла вычурная металлическая беседка, находившаяся справа от лабиринта; за ней уже виднелась высокая внешняя ограда сада.
Мне было откровенно скучно, и я решил посмотреть на это чудо британской ковки. Сквозь внешнюю живую “стенку” лабиринта вел неширокий проход, через которую я углядел заросли каких-то кустов, неухоженные деревья, высокую крапиву, все еще зеленую, хоть на дворе уже стоял ноябрь... Но в одном месте угадывалась протоптанная кем-то тропинка. Я протиснулся между кустами, обжегшись рукой о крапивные заросли, и вдруг остолбенел.
В беседке на низкой деревянной скамеечке сидела первая красивая девушка, которую мне посчастливилось увидеть в Британии. Бесподобный овал лица, окаймленный каштановыми локонами, милый носик, грациозная шея...Одета была нимфа в изумрудное платье с довольно-таки облегающей верхней частью и пышной юбкой; потом я узнал, что именно так в Англии женщины одеваются для верховой езды. Когда я подошел, она оторвалась от книги, которую она держала в руках, и посмотрела на меня своими бездонными зелеными глазами, которые как нельзя лучше сочетались с цветом ее платья.
Пренебрегая правилами, почерпнутыми из тысяч анекдотов, где ради знакомства с англичанами обязательно, чтобы тебя представили, я подошел к даме и поклонился:
- Здравствуйте. Не сочтите за дерзость, но позвольте вам представиться. Теодор Фэллон, гость этого дворца.
- Здравствуйте, мистер Фэллон. Меня зовут Катриона Макгрегор. Мы, случаем, не родственники? Девичья фамилия моей мамы была Фэллон. Она была из голуэйских Фэллонов.
- Увы, боюсь, нет. Моя фамилия происходит не из Ирландии.
- Похоже, вы и не англичанин, судя по вашему акценту. Но вы и не житель Северноамериканских Соединенных Штатов. Не немец, не француз, не итальянец... Я бы даже сказала, что вы из России.
Ну все, подумал я. Про русских в местных газетах, как тех, которые я читал в поезде, так и доставленных сегодня с утра, пишут такое, что даже Нью-Йорк Таймс и CNN двадцать первого века постеснялись бы. Похоже, наше знакомство было ярким, но скоротечным; хорошо еще, если дама не позвонит в здешний эквивалент ФБР (хотя, конечно, телефонов еще не изобрели). Но та улыбнулась и продолжила:
- Да, похоже, из России - примерно так, как вы, разговаривала моя бабушка.
- Так ваша бабушка русская?
- Да, со стороны моей матери. Мой дедушка познакомился с ней на водах в Баден-Бадене. Она так и осталась на всю жизнь православной. А когда я была маленькой, она научила меня нескольким русским словам. Например, spasibo и pojalusta - последнее слово она выговорила с английским “дж” вместо “ж”.
Я чуть поклонился, а она продолжила:
- Значит, вы и есть тот самый новый гость Ее Величества? Очень интересно. А я ваша соседка. Мама была компаньонкой Ее Величества во времена ее детства, и три недели назад, после того, как отец погиб в Южной Африке - он служил в Аргиллширском полку - а мама умерла от чахотки, Ее Величество взяла надо мной опеку и распорядилась временно предоставить мне апартаменты в Голландском доме.
Я склонил голову и сказал:
- Светлая память вашим родителям.
- Благодарю вас, мистер Фэллон, - еще раз взглянула на меня и вдруг покраснела.
Я взглянул на книгу, которую она держала в руках
- “Тяжелые времена” Диккенса? Читал, но давно.
- Так она же вышла всего лишь два месяца назад; а до того печаталась в журнале, но тоже в этом году. А вы ее не путаете с “Оливером Твистом”, например?
- Нет, Твист мне нравится намного больше. В “Тяжелых временах” весьма схематичные персонажи. Те же Грэдграйнд и Баундерби... Да и история, в общем, предсказуемая.
- Да, похоже, вы и правда читали “Тяжелые времена”. А что вам еще нравится у Диккенса?
- “Оливер Твист” в первую очередь.
- Мне тоже!
- “Дэвид Копперфильд” меньше - там намного меньше юмора. Зато “Рождественская песнь”, наверное, мое самое любимое произведение, даже больше, чем “Твист”.
- Мое тоже! А еще?
- Ну, “Повесть о двух городах”, например.
Моя собеседница посмотрела на меня с недоумением... Блин, неужто Диккенс этого еще не написал? Пришлось изворачиваться:
- Ну или как там она называлась... А может, она была не Диккенса?
- Наверное... Я читала все его книги, но такой не помню.
Я поклонился и сказал:
- Не буду вам мешать, мисс Макгрегор.
- Вы мне совсем не мешаете! Надеюсь, что мы видимся не в последний раз! Я бы с таким удовольствием поговорила с вами еще о литературе! И о России! - и она, привстав, сделала мне самый настоящий реверанс.
Поклонившись еще раз, я ретировался, подумав про себя, что как некстати встретить такую прелестную девушку в такое неподходящее время. Виктории вряд ли понравится, если мы с Катрионой подружимся. Причем плохо будет не только и не столько мне, сколько бедной девушке.
Позавчера, в четыре часа утра, я практически на карачках наконец добрался до своей кроватки и сразу забылся. От четырех “орудий производства” не осталось ни одного, тело мое было покрыто засосами, а тот факт, что на стенах моей спальни были пейзажи, а не голые бабы, меня только радовал; у меня даже возникла мысль, что, может, не так уж и плохо быть евнухом...
Но, как говорят британцы с пиндосами, у каждой тучи есть серебряная изнанка; в промежутке между утехами определенного рода, когда та самая служанка с каменной физиономией подала нам ужин, Викуля вдруг заговорила о делах насущных:
- Сэр Теодор, завтра с утра я уезжаю в Лондон. Послезавтра из Бата вернется принц Альберт - он поехал туда на воды - и мне обязательно нужно быть дома в момент его возвращения. Да и место королевы во время войны - на боевом посту.
Я изобразил на физиономии грусть, хотя все во мне ликовало. А она продолжала:
- Насчет же вас, мой дорогой сэр Теодор. Вы для нас в первую очередь - бесценный источник информации. Именно поэтому очень важно, чтобы вы находились недалеко от Лондона. Почему не в самом Лондоне - весьма нежелательно, чтобы вас выкрали либо убили. Ради этого ваше местопребывание будет держаться в тайне, и даже те, кто будет с вами встречаться по долгу службы, за редким исключением, будут это делать не там, где вы будете обитать.
Но есть и вторая причина, - тут Викуля чуть покраснела. - Вы мне даете то, что мой бедный Альфред делать не умеет. Более того, я даже не смогла бы его этому научить - не только потому, что не справлюсь, но и представьте себе, что будет, если он задастся вопросом, откуда мне известен тот или иной... эээ... прием.
Поэтому я надеюсь, что наши с вами... эээ... встречи будут происходить как можно чаще, но так, чтобы ни Альфред, ни кто-либо из моего окружения, мог бы что-либо заподозрить. И это лучше также делать вне Лондона, в котором даже у стен есть глаза и уши. На всякий случай, мы вас поселим под именем сэр Теодор Фэллон; надеюсь, вы не против.
Я несколько удивленно кивнул, а она продолжала:
- Кстати, мне бы не очень хотелось услышать, что вы... эээ... проводите время с какой-нибудь дамой. Имейте в виду, - и тут Виктория вновь посуровела.
Ага, щас пойду и начну приставать к каждой встречной и поперечной, подумал я с усмешкой, но, посмотрев на выражение Викиного лица, поскорее задал один вопрос, который меня тревожил:
- Ваше величество, а позволительно ли мне хотя бы взглянуть на Лондон и другие города? Я много про них читал, но ни разу в Англии не был. Равно как и в Шотландии.
Виктория еще больше нахмурилась, но через минуту неожиданно ответила:
- Хорошо, сэр Теодор, я распоряжусь, чтобы вам завтра показали Эдинбург; а в будущем у вас появится возможность ознакомиться и с Лондоном. Но имейте в виду - вы для нас бесценны, поэтому мы каждый раз будем принимать меры предосторожности.
Понятно. Другими словами, я буду под плотным надзором. И здесь, и в Лондоне. А вопрос с моей стороны был не праздным. Первую часть моего задания я, скажем так, выполнил и даже перевыполнил, пусть даже ценою собственного здоровья. А вот как, интересно, подступиться ко второй - по возможности докладывать “в центр”, хотя бы о том, что все в порядке?..
Согласно инструкции, для передачи информации мне необходимо было послать письмо “до востребования” на имя Harold Adrian Russell Philby* (*именно таким было настоящее имя Кима Филби, одного из самых знаменитых советских шпионов времен Холодной войны) в почтамт на углу Ньюгейт Стрит и Сент-Мартин-ле-Гранд. Но почтовых ящиков на тот момент еще не существовало, и, чтобы послать такое письмо, необходимо было посетить какой-либо почтамт, причем так, чтобы никто об этом не узнал. А доверить подобное письмо другому лицу было чревато.
В случае опасности, я должен был отправить письмо в тот же почтамт, вот только при адресации пропустить либо второе, либо третье имя Филби. Мне еще пришлось выучить наизусть еще один адрес - на Стебондейл Стрит на Острове Собак в Лондоне - но он был предназначен только на самый крайний случай, из серии “шеф! все пропало!” Светить его по пустякам было нельзя ни в коем случае.
Так что я решил не делать резких движений и подождать до Лондона; там попробуем что-нибудь придумать. Днем, уже после Викулиного отъезда, меня отвезли в Эдинбург, по которому я прогулялся в компании того самого Джона Ирвинга, а также двух неразговорчивых молодых людей с военной выправкой. Мы посмотрели мрачный Эдинбургский замок, несколько церквей, и кучу других исторических зданий - весьма красивых, но покрытых копотью, и поэтому город выглядел попросту черным. Почему, понять было нетрудно - воздух пропах угольным дымом, и я про себя подумал, что мне повезло, что я не буду долго находиться ни здесь, ни в самом Лондоне.
Потом была долгая дорога на поезде в сопровождении тех самых двух военных; выехали мы около полуночи, рано утром, еще затемно, остановились на завтрак в Йорке - поезд сделал для этого сорокапятиминутную остановку. Завтрак, кстати, отличался от шотландского лишь присутствием вареных яиц и отсутствием овсянки, а также черного пудинга, что меня ничуть не опечалило. И, наконец, во второй половине дня мы приехали на вокзал Кингс Кросс в Лондоне.
Там меня посадили в карету, в которой моими компаньонами были трое людей в форме, столь же немногословных, как и мои спутники по дороге в Лондон. Окна не занавешивали, но Лондона я почти не увидел - мы ехали сквозь довольно-таки густой смог, и даже до наступления темноты здания по обе стороны дороги было весьма сложно разглядеть. Привезли нас на какую-то пристань, где мы пересели на пароходик, пошедший вверх по реке, на котором мы немного перекусили; когда меня наконец выпустили на палубу, я увидел, что мы подходили к небольшой пристани, расположенной у берега, утопавшем в зелени. Воздух здесь был намного чище, и я догадался, что мы уже покинули Лондон. Непродолжительная пешая прогулка при свете факелов, и мы оказались у здания, который мои спутники назвали “Голландским домом”. Пришел лакей и провел меня в хорошо отделанную спальню, но без той роскоши, к которой я успел привыкнуть в Стирлинге. К ней примыкал небольшой холл, а рядом находилась ванная комната.
- Сэр Теодор, это ваши апартаменты. Сейчас вам принесут ужин. Если вам что-либо понадобится, позвоните в колокольчик. Послезавтра вас повезут в Лондон, а завтра можете отдохнуть. Да, и еще. Просьба не покидать территории дворца без сопровождения. Если хотите прогуляться, к вашим услугам Сад Королевы за дворцом, либо сады Кью в пяти минутах ходьбы, которые вам с удовольствием покажут.
Другими словами, сиди и не рыпайся. Я заказал ванну и смену одежды на завтра, плотно поужинал, и пошел спать - полноценной ночи в настоящей кровати у меня не было уже несколько дней.
И сегодня с утра, после завтрака, я вышел погулять. День был на удивление солнечным и теплым - градусов двенадцать, не меньше. Сам дворец при свете дня оказался красным кирпичным зданием, от которого так и веяло Фламандией; сразу стало понятно, почему его окрестили Голландским домом (*ныне это здание называется Кью-Палас). Дом был окружен живой изгородью, то ли из можжевельника, то ли чего-то не менее колючего, а у единственного прохода стояла будка с двумя людьми в красной униформе, весьма внимательно смотревших на меня. Я подошел к ним и с улыбкой спросил:
- Скажите, уважаемые, а что там дальше?
- Сэр Теодор (надо же, знают мое имя!), если вы хотите прогуляться по Кью Гарденс, то я с удовольствием вас провожу, где-нибудь через полчаса, когда пришлют новую смену.
- А можно пока посетить Сад Королевы?
- Тогда вам вон туда, - и он показал мне на дорожку, огибавшую дворец слева.
Кто ж знал, что в Саду Королевы меня ожидает то самое “мимолетное виденье, гений чистой красоты”...