Лес в Канаду - это сильно. Вот нынешние смогут поставить снег из Крыма эскимосам, а деньги в офшор?tolyanych71 писал(а):поставки леса из ГУЛага в Канаду и деньги на швейцарский счёт
Хотя, если Чубайсу поручить...
Лес в Канаду - это сильно. Вот нынешние смогут поставить снег из Крыма эскимосам, а деньги в офшор?tolyanych71 писал(а):поставки леса из ГУЛага в Канаду и деньги на швейцарский счёт
Герцог Альба в Нидерландах или Как прослыть кровавым тираном за четыре простых шага.
Жил да был герцог Альба, слуга королю, отец солдатам. Много где воевал, много где прославился, но вряд ли представлял, каким его запомнят потомки после выполнения очередного королевского задания: собрать вещички и несколько терций, маршем пройти по Испанской Дороге и подавить протестантский мятеж. А всё потому, что сначала ты работаешь на имидж, а потом имидж работает на тебя.
- Спойлер
- Шаг первый: дистанцироваться от аристократов.
В то время, как офицерские должности в других европейских армиях были практически монополизированы аристократами, Альба в 1560-е — 1570-е наполнил свой генштаб идальго и простолюдинами. Люди вроде Хулиана Ромеро, Кристобаля де Мондрагона, Санчо де Лондоньо, Франсиско де Вальдеса и Санчо Давилы не могли писать «дон» перед своими именами, но заняли высокие должности благодаря тому, что эффективно действовали на поле боя. Герцог Альба, по натуре человек аскетичный и полностью сосредоточенный на любимом деле, требовал от них только высочайшего профессионализма и дисциплины, чему учил на собственном примере. Зато его противники получили возможность заявлять, что эти офицеры из низов по натуре не знакомы с рыцарской этикой, а потому склонны к неконтролируемой жестокости. Мол, что с них взять, с неблагородных, сама дурная кровь их толкает на насилие и грабежи. Короче, настоящий подарок для пропаганды. Никто особенно и не замечал, что грандов в армии Альбы всё равно было немало, поскольку при нём стало престижным даже служить в пехоте. Да и в Мадриде любителей шептать на ухо королю гадости про герцога его меритократия сильно прибавила.
Шаг второй: сражаться не красиво, а эффективно.
В отличие от многих столь же родовитых генералов своего времени, герцог Альба не гнушался лично вникать во все тонкости военного дела, вплоть до самых технических. Неслучайно, что это он был первым полководцем, который сделал мушкет стандартным оружием пехоты (в то время мушкет был существенно тяжелее аркебузы, требовал вилки-подпорки, но зато мог валить рыцарей как противотанковое ружьё — броневичок Ильича). Вместо одиночных снайперов Альба набрал мушкетёров вплоть до 8% от общей численности тогдашней терции (аркебузиров ещё 20%), чем привёл голландцев в состояние культурного шока. Другим коньком железного герцога были фортификации. Влезал во все подробности укреплений, изучал и применял на практике самые модные идеи. А вот сражаться в чистом поле терпеть не мог, предпочитая изматывать супостата хитроумными маневрами, изнуряющими стычками, частыми засадами и атаками нинзя-стайл под покровом ночи. Работало это даже лучше, чем тактика Квинта Фабия против пунийского слонолюба. Людей, которые считали такую тактику бесчестной, Альба посылал далеко и надолго, заявляя, что мятежники ничего лучше и не достойны. Более того, когда Вильгельм Нассау послал к нему герольдов с вызовом на битву и обещанием после обменяться пленниками, герцог не просто отказался, но ещё и вздёрнул гонцов высоко и скоро (ранее он честно предупреждал, что спам на его емайл никаких послов слать не надо, потому что с мятежниками ему говорить не о чем, кроме полной капитуляции, так что никакой неприкосновенности не будет). Естественно, подобная тактика легко ложится в канву дьявольски коварного злодея, который змеиной хитростью и подлостью побеждает отважных врагов, идущих в бой с развёрнутыми знамёнами и поднятыми забралами.
Шаг третий: соблюдать военное право при осадах.
Альба прославился как командующий, при котором в испанской армии дисциплина была действительно железной. Любое случайное проявление насилия против гражданских лиц немедленно пресекалось и каралось смертью. Зато неслучайного было хоть отбавляй. Педантично сделав вывод, что голландцы и им сочувствующие — не суверенная держава, а мятежники против короля, Альба с неизбежностью сделал вывод, что действующее военное право требует этот мятеж подавлять любыми приличествующими способами. Неутомимый герцог приступил к делу тщательно, отказавшись даже уводить армию на зимние квартиры. Методично он осаждал и брал один восставший оплот за другим, делая это так, чтобы другие знали цену бунту. Любой взятый город подвергался разграблению и резне, и в полном соответствии с существовавшей нормой спастись можно было только капитуляцией до момента начала осады. Как только Альба окружал город артиллерией, пощады можно было не ждать. Каждый должен был знать, что начало приготовлений к осаде — это уже точка невозврата. Исключение делалось только для тех городов, которые не восстали сами, а были захвачены войсками мятежников.
В сентябре 1572 года Фламандская Армия разграбила Валансьен и пощадила капитулировавший Монс. Три недели спустя Мехелен, покинутый гарнизоном на произвол судьбы, грабили трое суток, по сардоническому замечанию герцога, «чтобы солдаты немного освежились». То же случилось во взятом Зутфене, а в Наардене было уничтожено почти всё население, город сожгли, проломили стены и сравняли всё с землёй. После капитуляции Гарлема в июле 1573 года Альба приказал казнить большую часть гарнизона, в обмен на контрибуцию запретил солдатам разорять город и бесплатно помиловал большинство горожан в качестве бонуса.
Шаг четвёртый: привлекать мятежников к законной ответственности.
Никакие тогдашние нормы ведения войны не запрещали казнить мятежников, и Альба делал это с большим размахом, благо каждое столкновение с голландскими войсками кончалось повальным бегством и пленением восставших. За захват вражеского офицера живым или мёртвым полагались денежные награды. Пленных убивали не взирая на должность или положение, временно оставляли в живых только немногих с целью допроса.
В результате несколько важнейших стратегических крепостей сдались Альбе без всяких условий, и ещё много лет голландцы имели обычай сразу покидать места, которые вскоре должны были захватить испанцы. Проблема только была в том, что сопротивление мятежных городов и войск, которым не оставили пути к отступлению, становилось отчаянным, и оставив надежду сдаться они устраивали пафосный последний бой. Так что завоевание мятежных провинций в итоге не ускорилось, а сильно замедлилось.
Война стала небывало жестокой, поскольку голландцы стали платить испанцам той же монетой и с процентами. Так, они не только казнили на месте, но в отличие от испанцев массово устраивали пытки или отдавали пленных на растерзание толпе. Взяв верные королю города, мятежники в свою очередь их грабили и разоряли. Они насильно загоняли к себе в армию крестьян и горожан любого возраста и пола, а это увеличивало жестокость испанцев к мирному населению. Принятые процедуры переговоров о капитуляции не соблюдались: пока объявившие о сдаче гарлемцы обсуждали условия, к ним подошли подкрепления, и переговоры были прерваны. Когда испанцы перебросили через их стены голову голландского офицера, в ответ им кинули семь испанских. Отдельной привычкой протестантов стало демонстративное осквернение религиозных изображений и пытки католических священников на глазах у осаждающих. Данные испанцам обещания ничего не стоили: после падения Гарлема были казнены те солдаты, которых уже однажды взяли в плен в Монсе, но отпустили под обещание не воевать против королевских армий. Ещё одним частым нарушением норм войны стали ложные переговоры, когда лже-парламентёры требовали встречи с полководцами только чтобы выстрелить в упор. После таких убийств взятый город без вариантов экстерминировали, что тоже играло на руку голландцам, создавая репутацию «диких боевых псов Испании».
Логично, что Альбу вовсю критиковали в Нидерландах, но интересно, что его действия ругали и в Испании, вплоть до отзыва его из Нидерландов в 1573 году и официального расследования, сломавшего карьеры многих его подчинённых. Учитывая, что дремучие в делах информационной войны испанцы верили на слово всему, что рассказывали обиженные мятежники про «безумное животное Альбу», сегодня уже не понятно, что из его грехов правда, а что байка. Суровый и несдержаный на язык герцог стал для пропаганды идеальным злодеем, а его имя — практически синонимом испанской жестокости. Примечательно, что его действия не только не отличались от общепринятого modus operandi, но и от того, как действовали его преемники во главе Фламандской армии. Зато дон Луис де Рекесенс и дон Хуан Австрийский в отличие от герцога не имели привычки постоянно во всеуслышание объявлять что-то типа «В этом городе нельзя щадить даже собак еретиков!», а потому за вежливостью и обещаниями быть помягче их эксцессы
замечали поменьше.
Возможно даже, после Альбы с мятежниками стали обращаться ещё жёстче, потому что дисциплина упала, и на неконтролируемое насилие стали смотреть сквозь пальцы и не наказывали за него. В конце концов, в ходе многомесячных осад солдаты терпели столько лишений, что удержать их от грабежа и резни во взятом городе было почти невозможно. При этом, в отличие от Альбы, уже не стали смотреть на то, восстал ли сам город, или был захвачен голландцами.
Всё кардинально изменилось, когда командовать Фламандской Армией стал Алессандро Фарнезе, герцог Ветчинский Пармский. «Но это уже другая история».
tia1957 писал(а):Все мы родом из детства.
Про гражданскую войну в Анголе в нашей стране практически не знают, но это решительно несправедливо. Несправедливо по отношению к советским инструкторам и союзникам, воинам-интернационалистам из Кубы. Не вспоминают, видимо, потому что ту войну Советский Союз и его союзники однозначно выиграли.
Также становится горько от того, что подвиги советских военных советников во время этой войны вообще никак не освещались тогда в Советском Союзе. Видимо пресловутая «гласность» распространялась только на замшелых диссидентов, но никак не на героев-интернационалистов, профессионально и честно выполнивших свой долг.
- Спойлер
- В этой статье пойдёт речь о самом напряжённом и масштабном сражении той войны – битве за город Куито Куанавале.
В 80-е годы XX века Ангола стала объектом многоуровневого противостояния. На национальном уровне война велась между пришедшим к власти национально-освободительным движением МПЛА и вооруженными оппозиционерами из УНИТА и ФНЛА. На региональном - между Анголой и режимом апартеида ЮАР, и, наконец, в глобальном плане соперничали две сверхдержавы - СССР и США.
Тогда, в эпоху «холодной войны», вопрос ставился так: кто из них сможет оказывать решающее влияние на Анголу, тот получит «ключ» ко всей Южной Африке. Тогда экономическая помощь Советского Союза позволила независимой Анголе встать на ноги. А поставленное оружие и тысячи советских военных советников, приехавших в страну, помогли отразить внешнюю агрессию и создать национальные вооруженные силы.
Только за период официального военного сотрудничества СССР с Анголой с 1975 по 1991 год в этой африканской стране с целью оказания помощи в строительстве национальной армии побывали около 11 тысяч советских военнослужащих. Из них 107 генералов и адмиралов, 7.211 офицеров, более 3,5 тысячи прапорщиков, мичманов, рядовых, а также рабочих и служащих СА и ВМФ, не считая членов семей советских военнослужащих.
Кроме того, в этот период у берегов Анголы несли боевую службу тысячи советских военных моряков, в том числе и морских пехотинцев, которые находились на борту заходивших в порты Анголы боевых кораблей. А были еще летчики, врачи, рыбаки, специалисты по сельскому хозяйству. Всего, по подсчетам Союза ветеранов Анголы, через эту страну прошли не менее 50 тыс. советских граждан.
Весомый вклад в строительство вооружённых сил Анголы внесли так же союзники СССР – кубинцы. Контингент вооружённых сил республики Куба появился в Анголе в 1975 году. К концу 1975 года Куба направила в Анголу 25000 солдат. Интернационалисты пробыли там вплоть до подписания «Нью Йоркских соглашений» - вывода кубинских войск и оккупационных сил ЮАР. Всего через войну в Анголе прошло 300 тысяч Кубинских военных, не считая гражданских специалистов.
Посильную помощь техникой, вооружением, боеприпасами и гражданскими советниками оказывали так же все страны-участницы Организации Варшавского Договора. Так только ГДР поставила 1,5 млн патронов для стрелкового оружия и 2000 мин МПЛА (вооружённым силам Анголы). Румынские летчики, инструкторы и вспомогательный персонал в ходе миссии «Сириус» помогали ангольским властям в организации Национальной школы военной авиации ENAM.
При этом летчики были не просто советниками: фактически, на них возлагалась задача с нуля создать полноценное учебное заведение, в то время как ангольскому командованию из-за недостаточного опыта в первый год работы миссии отводилась роль наблюдателя. Эта и другая помощь, помогли создать «с нуля» армию Анголы и отразить внешнюю агрессию марионеток империализма.
Война в Анголе началась 25 сентября 1975 года. В тот день с севера на территорию Анголы вступили войска Заира, чтобы поддержать прозападное вооружённое бандформирование ФНЛА. 14 октября армия расистского ЮАР (где в те годы царствовал режим апартеида) вторглись на территорию Анголы с юга, оказывая поддержку УНИТА — дабы оградить свой оккупационный режим в Намибии.
Однако, к концу марта 1976 года вооружённым силам Анголы при прямой поддержке 15-тысячного контингента кубинских добровольцев и помощи советских военных специалистов удалось вытеснить с территории Анголы войска ЮАР и Заира. Войну продолжило движение УНИТА в главе с Жонасом Савимби, сумевшее быстро преобразоваться в партизанскую армию. Именно УНИТА стала основным оппонентом законной власти Анголы, постоянно совершая бандитские вылазки на военных и жестокие карательные акции против гражданского населения.
Боестолкновения с регулярной армией ЮАР, решившей прямой военной агрессией поддержать УНИТА, возобновились с новой силой на юге Анголы в 1981 году. В августе 1981 г. войска ЮАР (6 тысяч бойцов, 80 самолётов и вертолётов) вновь вторглись в Анголу в провинции Кунене с цель ослабить давление ФАПЛА на УНИТА и уничтожить базы партизан СВАПО. В наступлении участвовал так же наёмнический сброд со всего мира, головорезы-отморозки, за деньги кровавого режима апартеида устремившиеся убивать в молодую Африканскую республику.
В ответ на это СССР и Куба усилили своё присутствие в регионе. При содействии группы советских военных советников (к 1985 г. её численность достигла 2 тысяч человек) удалось сформировать 45 армейских бригад укомплектованностью до 80 %, повысить уровень боевой подготовки командиров и бойцов. СССР продолжал масштабные поставки вооружений и военной техники. Помимо кубинских частей в боях за стороне законного правительства Анголы участвовали намибийская бригада ПЛАН и отряды боевого крыла Африканского национального конгресса «Умконто ве сизве».
Бои на юге и юго-востоке страны шли с переменным успехом. Решающий бой агрессорам-расистам ЮАР-овцам и западным марионеткам из УНИТА молодая республика дала в 1987-1988 годах. С тех пор небольшая по сути деревенька о три улицы под названием Куито Куанавале во всех сводках мировых новостей стала именоваться городом, а места тех боёв – «Ангольским Сталинградом».
Решающее наступление (операция «Приветствие Октябрю») началось в августе 1987 года. Цель — две главные базы УНИТА в Мавинге и Жамбе (штаб-квартира Савимби), здесь же проходили главные маршруты поставок военной помощи из ЮАР. Четыре механизированных бригады правительственных войск (21-я, 16-я, 47-я, 59-я, а позднее — 25-я) выдвинулись из Куито Куанавале в район Мавинги. В их составе было до 150 танков Т-54Б и Т-55. Действия группировки поддерживали из Куито- Куанвале ударные вертолёты Ми-24, истребители МиГ-23. Основным препятствием на их пути была река Ломба. Первым к реке вышел 61-й механизированный батальон.
В серии тяжёлых боёв за переправы на Ломбе в период с 9 сентября по 7 октября, южноафриканцы и унитовцы сломили наступательный порыв противника. Перелом наступил 3 октября, когда на левом берегу Ломбе в результате грамотных действий из засады были разгромлены 47-я бригада, а вслед и 16-я бригада. Через два дня началось отступление войск ФАПЛА в Куито-Куанавале. 14 октября войска ЮАР и УНИТА начали осаду города с обстрела из дальнобойных 155-м гаубиц G5 и самоходных гаубиц G6. К середине ноября, лишённые почти всех танков и артиллерии (из вооружения артиллерии у них оставались орудия М-46, Д-30 и ЗИС-3 и РСЗО БМ-21), войска ФАПЛА в Куито Куанавале оказались на грани разгрома. Их спасло прибытие в зону боевых действий кубинских подразделений (до 1,5 тысяч).
В своем стремлении добиться победы под Куито-Куанавале южноафриканцы использовали даже оружие массового поражения. Вот что записал в своем дневнике участник тех боев младший лейтенант Игорь Ждаркин:
«29 октября 1987 г. В 14.00 по радио получили страшное известие. В 13.10 противник обстрелял 59-ю бригаду снарядами, начиненными химическими отравляющими веществами. Многие ангольские солдат отравились, некоторые потеряли сознание, командир бригады кашляет кровью. Зацепило и наших советников. Ветер как раз дул в их сторону, многие жалуются на сильнейшие головные боли и тошноту. Это известие нас не на шутку встревожило, ведь у нас нет даже самых завалящих противогазов, не говоря уже об ОЗК».
А вот следующая запись:
«1 ноября 1987 г. Ночь прошла спокойно. В 12 часов был налет авиации на стоящую рядом 59-ю бригаду, сбросили на ее позиции больше десятка 500-килограммовых бомб. О потерях пока не знаем.
Наши артиллеристы получили данные разведки и решили подавить батарею 155-мм гаубиц противника. Ангольцы дали залп из БМ-21. В ответ юаровцы открыли огонь из всех своих гаубиц. Били очень точно, с небольшими перерывами. Один из снарядов разорвался совсем рядом с нашей землянкой. Как потом оказалось, мы просто «второй раз родились». После обстрела в радиусе 30 м от землянки все кустарники и маленькие деревца начисто срезаны осколками. Плохо слышу на правое ухо – контузия. Советника комбрига Анатолия Артеменко тоже порядком тряхнуло взрывом: у него сильно «шумит» в голове».
Семь массированных штурмов союзниками позиций ФАПЛА и кубинцев на восточном берегу реки Куито с 13 января по 23 марта 1988 г. разбились о тщательно организованную оборону (ею руководил кубинский бригадный генерал Очоа). 25 февраля стал поворотным пунктом сражения. В этот день кубинские и ангольские части сами контратаковали, заставив противника отступить. Моральный дух осаждённых стремительно окреп. К тому же становилось очевидным, что старые южноафриканские истребители Мираж Ф1 и средства ПВО проигрывают кубинским и ангольским истребителям МиГ-23МЛ и мобильным системам ПВО «Оса-АК», «Стрела-10» и стационарным ПВО «Печора» (С-125) защищавшими Куито-Куанавале.
После последней неудачной атаки 23 марта из Претории был получен приказ уходить, оставив 1,5 тысячный контингент (боевая группа 20) для прикрытия отхода. Гаубицы G5 продолжали обстрел города. В конце июня эта артиллерийская группировка в полном составе была переброшена в Намибию.
Обе стороны объявили о решительном успехе в сражении за Куито Куанавале. Однако, ещё до его завершения, по инициативе Фиделя Кастро на южном направлении в Лубанго был создан второй фронт под командование генерала Леопольдо Синтра Фриаса, куда помимо кубинцев (40 тысяч) и частей ФАПЛА (30 тысяч) вошли и отряды СВАПО. Группировка была усилена 600 танками и до 60 боевыми самолётами. Последовали три месяца боестолкновений, постепенно смещавшихся к границе с Юго-Западной Африкой. В июне войска ЮАР полностью оставили территорию Анголы.
В целом, война закончилась победой Анголы над всеми интервентами. Но эта победа далась тяжёлой ценой: потери только среди гражданского населения составили более 300 тысяч человек. Точных данных военных потерь Анголы нет до сих пор из-за того, что гражданская война продолжалась в стране вплоть до начала нулевых. Потери СССР составили 54 погибших, 10 раненых и 1 пленный (по другим данным, в плен попали три человека). Потери кубинской стороны составили около 1000 погибших.
Советская военная миссия находилась в Анголе до 1991 года, а затем была свернута по политическим причинам. В том же году страну покинула и кубинская армия. Ветераны войны в Анголе с великим трудом добивались, после распада СССР, признания своего подвига. И это очень несправедливо, ведь ту войну они выиграли и по праву заслужили уважение и почёт, что для новой капиталистической власти было, разумеется, не аргументом. В Афгане, советские войска и военные советники имели дело с «моджахедами», вооруженными в основном легким стрелковым оружием, минометами и гранатометами. В Анголе же советские военнослужащие столкнулись не только с унитовскими партизанскими отрядами, но с регулярной армией ЮАР, с обстрелами дальнобойной артиллерии, налетами «Миражей», применявших «умные» бомбы, зачастую начиненные запрещенными конвенцией ООН «шариками».
И кубинцы, и советские граждане, и граждане Анголы, выстоявшие в неравном бою против такого серьёзного и опасного противника достойны того, чтобы их помнили. Помнили и живых, и мёртвых.
Слава воинам-интернационалистам, с честью выполнившим свой интернациональный долг в республике Ангола и вечная память всем там погибшим.
Буксируемая 155-мм пушка G-5 и 155-мм САУ G-6 «Рино» армии ЮАР ведут огонь
Танк Т-34-85 в Анголе
Один из трёх «олифантов», подорвавшихся на минном поле 23 марта 1988 года
Медаль "За оборону Куито Куанавале"
Кубинский пилот самолёта МиГ-23 Алберто Лей Ривас после очередной воздушной победы над южноафриканским «Миражом». Аэродром Куито-Куанавале, 1987 год
мдааа,экзотики там было навалом.
Тело впёрнутое в воду выпирает на свободу, с силой выпертой воды тела впёртого туды.
Петр 1 там лишний.tia1957 писал(а):#525 tia1957 » 19.09.2017, 11:14
Сейчас этот раздел просматривают: 164 гостя