Сергей Белово писал(а):Хотите сказать что конкистадоры и прочее и прочее милейшие ребята?
Нет конечно, тогда в основном было право сильного.
Сергей Белово писал(а):Ваш кандидат умрет первым, поскольку в начальных установках нет параметров УМ, СООБРАЗИТЕЛЬНОСТЬ и подобные ботанские качества, в армии и тюрьмах выживают не сильнейшие, а умные и стойкие (скажите ещё что пример не корректен ага). Вы только про рукопашный и ножевой бой не рассказывайте аборигенам которые всю жизнь этим занимались. Кроме того, не смотря на малый рост, они повыносливее нас будут.
Всё развивается и боевые искусства тоже, а потому у него будет опыт поколений по лишению жизни себе подобных.
Сергей Белово писал(а):Голословные утверждения, вероятность несколько процентов и то если попадётся на крупного начальника из НКВД знакомого с наукой или имеющий вышку, мелочь шлёпнет и имени не спросит, по принципу наименьшего сопротивления.
Смотря как предподнести, если кинутся к первому же милиционеру с криком - Ведите меня скорее к Берии и Сталину, я из будущего и всё знаю! - То вы клиент психушки куда вас определят сходу.
Вот вам пример, как вам?
27 августа 1938 Ленинград-Ну что, как он?
-Кажись живой, только голова вся в крови, похоже его не слабо приложили.
-Вызываем врача?
-Не торопись, смотри одежда какая странная, я такой ни где не видел и обувь какая, шпиён что ли. Давай его к уполномоченному, пускай он разбирается, кто это такой, как тут оказался и куда его девать.
Слова доносились словно из далека, голова дико болела и кружилось, а также подташнивало. Ни о чём не хотелось думать, было только одно желание, чтобы меня не трогали и оставили в покое. Меня куда-то понесли, но я не особо сознавал, что со мной происходит, а потом я или заснул или снова потерял сознание, не знаю, а окончательно очнулся или проснулся на деревянном топчане в узкой камере. Тот час вспомнилась гарнизонная губа, где я в своё время отсидел десять суток, да и одежда на мне была чужая. Куда делась моя я не знал. Голова побаливала, также слегка подташнивало, но в общем было терпимо. Судя по всему сотрясение мозга. У меня уже было раз сотрясение мозга, когда в армии сорвавшийся при монтаже воздуховод ударил по голове. По крайней мере сейчас ощущения были точно такими же и всё что мне сейчас хотелось это просто лежать и ни о чём не думать. Но тем не менее мне было не понятно, почему я здесь, а не в больнице. Даже если при ограблении у меня украли документы, то всё равно скорая должна была отвезти в больницу, а не в СИЗО. Пускай это была не скорая, а менты, всё равно должны были или дождаться скорой или сами отвезти в больницу. Я ведь не преступник, тут и ежу понятно, что я не бомж какой ни будь. Странно, но долго лежать мне не дали. Раздался звук открываемой двери и кто то вошёл в камеру. С трудом снова открыв глаза и повернув голову я увидел вошедшего и чуть не выпал в осадок. Представьте себе сами, сначала вас крепко двинули по голове, потом вы приходите в себя в тюремной камере, на вас чужая одежда и в завершении к вам заходит человек одетый в старую военную форму. Есть от чего подумать, а не поехала ли случаем у меня крыша. Нет, если бы я злоупотреблял зелёным змием или был торчком, то тут всё было бы понятно или белочка навестила или глюк в гости пожаловал, но ведь я не потреблял ни первое ни второе. Да и на психику не жаловался, жена даже иногда сердилась на меня и говорила, что я спокоен, как удав. Но тем не менее я находился в камере, а напротив меня стоял хмырь в старой военной форме и разглядывал меня, а я соответственно его. Так, два квадрата или кубика, кому как удобней, это если не ошибаюсь аналог современных звёздочек на погонах и должно соответствовать лейтенанту. Фуражка синяя, значит мент, вернее НКВД-ешник. Получается лейтенант НКВД, вернее какая-то чушь получается. Как такое может быть, если этого быть не может в принципе!
- Ну что, очухался, и кто же ты такой? - спросил тип в форме.
-А вы, кто вы такой? - ответил я в лучших традициях вопросом на вопрос - И вообще что здесь происходит и где я нахожусь?
-ЗДЕСЬ вопросы задаю Я, а ВЫ на них отвечаете! - тут же послышалось в ответ.
-Это что, маскарад или чей-то глупый розыгрыш? - я всё ещё не мог понять, что собственно говоря со мной произошло и где я сейчас нахожусь. Что в камере это и так понятно, но где именно и за что и почему на этом мужике форма лейтенанта НКВД?
-Бросьте дурочку валять, я лейтенант НКВД Сергей Петрович Николаев и вы находитесь в следственном изоляторе НКВД. Ваше имя, фамилия, место жительство?
Это всё меньше и меньше походило на розыгрыш или шутку. Среди моих знакомых таких шутников не было точно. Но из августа 2010-го оказаться в камере, где тебя допрашивает, как он заявляет лейтенант НКВД - это полный бред. Но тем не менее знакомых олигархов у меня нет и покупать мне ИГРУ ни кто не будет, тем более так лупить по голове, что вполне могло окончиться летальным исходом. Но думать дальше я не смог, потому что внезапно подступила сильная тошнота и я едва успел склонится над стоящим рядом ведром и меня стало выворачивать. Хмырь, вернее лейтенант хмыкнул и вышел из камеры. Дверь закрылась, а я снова опустился на топчан и заснул. Не знаю сколько я проспал, но проснулся от звука открываемой двери. В камеру вошли уже двое. Один с двумя треугольниками в петлицах, а другой вообще похоже рядовой.
-Вставай, на выход - рявкнул сержант.
Возражать было глупо. Даже если я не встану, то двое здоровых лбов пришедших за мной просто вынесут меня, а я не Рэмбо и не Терминатор и даже не простой спецназовец или на худой конец десантник, крушить кулаками, ногами и головой доски, кирпичи и ломать кости противнику я не умею, так что трепыхаться не имеет ни какого смысла. Поэтому встав и слегка пошатываясь, всё таки голова ещё сильно кружилась, я пошёл за своими провожатыми, вернее пошёл между ними. Да настоящая тюрьма, камеры и охранники, все в такой же форме. На розыгрыш уже совсем не походило. Съёмки фильма? Но насильно, ни чего не понимающего человека снимать не будут. Разве что скрытая камера, но опять же так бить по голове, что бы потом засунуть на съёмки не будут. Иначе потом получат многомиллионный иск и плохую репутацию, которую ни какой отснятый материал не компенсирует. Наконец меня ввели в кабинет, где сидел уже знакомый мне Сергей Петрович. Я огляделся, кабинет был очень похож на те, которые показывали в фильмах про войну. Такая же тарелка радио на стене, правда в данный момент выключенная.
- Я вижу вам уже получше поэтому продолжим. Ваше имя, фамилия, и место жительства?
Это не нравилось мне всё больше и больше. Как говорилось в одной бессмертной комедии - меня терзают смутные сомнения.
-Меня зовут Александр Анатольевич Штейн - ответил я и спросил сам - можно узнать какое сегодня число?
Лейтенант пронзительно посмотрел на меня, но всё же ответил - 28 августа.
-А год, какой сейчас год? - это интересовало сейчас меня больше всего.
Воцарилась небольшая пауза. Похоже мой вопрос выбил лейтенанта из колеи. Судя по всему он совершенно не ожидал от меня именно такого вопроса, всё что угодно только не это. Поэтому немного помедлив он всё же ответил - 1938, сегодня 28 августа 1938 года. Это что, что-то меняет?
-Это меняет всё!
Судя по его виду он думал сейчас не псих ли я. А я лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию. Мне нужно было время что бы попытаться понять, что чёрт возьми произошло и что мне делать дальше. Говорить ему правду нельзя это однозначно, всё равно не поверит. Подумает, что я или псих или ваньку ломаю, поэтому я ему сказал - мне надо подумать, вы можете сделать перерыв на пару часов?
-Перерыв? Ладно, думай пока я схожу на обед, но потом ты скажешь мне ВСЁ, иначе очень сильно пожалеешь, что затеял эту свою игру. Конвой уведите.
Вернувшись в камеру я стал лихорадочно думать, что мне делать дальше. Говорить ему правду не имело ни какого смысла. Если в наше время, когда народ перечитал и пересмотрел кучу разной фантастики и то подумает, что ты свихнулся, если кому скажешь о подобном. А в СССР 1938-го или посчитают умалишённом или что скорее всего, что ты просто сочиняешь небылицы чтобы не говорить правду. Доказывать что либо этому лейтенанту не имеет ни какого смысла. Он в принципе ни чего особо не решает и не знает. И сколько бы я ему не говорил, что попал сюда из будущего и о предстоящей войне, он мне не поверит. Так что выход только один, попытаться выйти на его руководство, причём желательно на самый верх. Так, Берия вроде станет наркомом где-то с начала 1939-го, так что сейчас ещё должен быть Ежов, но завязываться на него не имеет ни какого смысла, так как он обречён, поэтому надо выходить на Лаврентия Павловича. Он человек умный и свою выгоду увидит, главное это выйти на него, а выйти можно только заинтриговав сначала руководство Ленинградского НКВД, а потом и Берию. Так что к тому моменту, как меня снова ввели в кабинет Николаева план разговора был уже намечен. Меня посадили на табурет перед столом и конвойные вышли.
-Ну что Александр Анатольевич, будем говорить правду или снова начнёте юлить?
-Сергей Петрович, если я расскажу вам правду, то вы мне всё равно не поверите, так как я сам, если бы оказался на вашем месте не поверил. Я понимаю, что вам надо расследовать и отчитаться по моему делу, но дело в том, что оно не по вашему уровню. Не обижайтесь, я не хочу вас обидеть, просто у вас нет необходимого допуска. Я обладаю кое какими знаниями, которые можно отнести к совершенно секретным и вы должны понять, что простой сотрудник НКВД не может иметь к ним доступа. Сейчас я назову вам два имени, вернее позывных не думаю, что даже вы знаете хотя бы одно из них, а простой человек с улицы не должен их и подавно знать, а если знает, то с ним должны работать уже люди из центрального аппарата.
-И что это за имена? - c насмешкой спросил он, моя речь его явно заинтересовала.
-Товарищи Рудольфио и Рамзай (позывные Ильи Старинова и Рихарда Зорге) и ещё Павел Судоплатов, не слыхали про таких?
-Нет, не слышал, но мне кажется, что вы опять юлите.
-Послушайте, мне нет смысла юлить и врать вам, вы можете проверить мои слова в иностранном отделе. Вы конечно можете расстрелять меня или сразу сослать, я плохо переношу физическое воздействие и боль, так что подпишу вам сразу любые протоколы и признания на работу любых разведок, от Польской, Немецкой и Японской вплоть до Марсианской. Только толку от этого не будет. Пожалуйста, пошлите сообщение Лаврентию Павловичу Берии, что у вас появился человек заявляющий, что знает кое какие важные сведения, которые ему будут очень интересны.
-А чего не сразу к Николаю Ивановичу Ежову?
-А его дни сочтены, он скоро будет отстранён от занимаемой должности, а позже расстрелян, так что лучше заранее дистанцируйтесь от него и засветитесь перед Лаврентием Павловичем Берией.
-А вам не кажется, что вы окончательно заврались? - заявление какого то подследственного, что могущественного начальника государственной безопасности вот -вот снимут с занимаемой должности, а потом арестуют и расстреляют, казалось бредом сумасшедшего.
-Вам надо только навести справки о названных мной именах и вами самим тот час заинтересуются, откуда вам, простому оперуполномоченному стали известны эти имена и почему вы ими интересуетесь. Отправьте докладную на имя Берии, это ваш шанс получить повышение.
Если это не возможно сейчас, то это не значит что невозможно в принципе.
Если мы ещё не знаем каких либо законов, то это не отменяет их действие.