#92 Владимир_1 » 12.07.2014, 08:45
***
Верхушка старого коренастого дуба покачивалась в такт порывов ветра, чувствовалось приближение непогоды, однако меня это не особо волновало или мешало. Я находился на высоте шести метров, и тут покачивание ствола не особо чувствовалось. Приложившись щекой к прикладу, я посмотрел в оптический прицел. С той стороны оптики картинка передавалась наиинтереснейшая. На лесной хутор заехали две телеги набитые крепкими такими молодцами. Вооруженными естественно молодчиками.
- А вот это уже интересно, - пробормотал я, заметив, как со второй телеги как мешок с картошкой сбросили тело со связанными руками и в синей милицейской форме.
За последний месяц, с того дня как оставил Немцова у бункера, я успел измениться. Нет, внутренне всё также ненавидел этих националистов, а охотился я в основном на них, но вот отношение к представителям Советской власти, да и вообще к гражданам этого государства, изменилось. Они стали для меня… своими что ли? Ранее я мог спокойно наблюдать, как там пристрелили русского. Ну убили и убили, мне-то что, русского же убили. А сейчас не-ет, уже чувствуется боль в груди, и подкрадывалась мысль: да они нашего убили, ах они су..и, урою и т.д! То есть я становился местным, и советские граждане уже не вызвали такого отторжения, как раньше: они сами по себе я сам. Поэтому появление связанного милиционера подстегнуло моё решение, на отстрел.
Мгновенный анализ ситуации выдал мне результат. Нельзя им дать возможность скрыться с сотрудником милиции среди построек. Моё преимущество в открытой местности.
Наведя прицел на молодчиков, я нашел цель для стрельбы так, чтобы моя пуля, пройдя первого, обязательно зацепила второго, что стоит за ним. Поговорку помните про двух зайцев? Эти зайцы от меня не ушли. Я уже не в первый раз пользуюсь подобной уловкой, были пару сбоев в начале работы в этих лесах, но с опытом приходило и понимание моих действий. Я стал настоящим егерем. Теория получила богатейшую практику.
Винтовка сильно толкнула меня в плечо, но я не открываясь от прицела, отслеживая все перемещения бандитов, не глядя выкинул использованную гильзу и вернул затвор на место подавая новый патрон. Штатная снайперская винтовка «Маузера» Германского Вермахта за этот месяц ни разу не подвела меня. Жаль что патроны для неё подходили к концу. Тут требовались специальные, и так уже начал переходить на обычные для пехотных карабинов.
Второй выстрел. Пуля попала в грудь здорового, кряжистого и бородатого мужика, что открывал рот, чтобы заорать, отдавая приказы. Даже после второго выстрела бандиты ещё не сообразили, что их убивают, звук моего выстрела глушился деревьями, но вот этот второй успел связать нестрашный и далёкий хлопок и то, что начали оседать на землю два дружка.
Третий выстрел в спину, идущему к хате мужчине. Его движения и осанка выдавали опытного бойца. Вот когда последовал четвертый выстрел, и упал орущий пятый бандит, зажимая раздробленное колено, остальные мгновенно разбежались по постройкам, и я удержался от пятого и последнего выстрела. Целей в зоне видимости не было.
Во дворе бесновались собака, даже до меня изредка с порывами ветра доносился её лай. Бандиты вряд ли могли определить, откуда стреляют. Позицию эту я нашёл ещё два дня назад и успел оборудовать. Этот дуб находился в шестидесяти метрах от опушки в глубине леса. В этом месте деревья расступались небольшим открытым языком, что позволяло мне фактически стрелять из глубины леса. Можно сказать природный глушитель. До самого хутора было едва триста метров, но из-за ветра я стрелял на пределе своих возможностей. Конечно, за этот месяц у меня была богатейшая практика. Даже из миномёта пришлось пострелять. Выпустив последние десять мин и притопить его в болоте. Как бы то ни было, стрельба была удачной. При первом выстреле я надеялся хотя бы ранить второго молодчика, но оказалось, обоих положил наповал. За четыре секунды я выпустил четыре пули. Из пяти бандитов только один был жив, но и выстрел был специальный. Вдруг кто попадётся на эту детскую уловку и кинется на помощь?
Пользуясь возможностью я не отрываясь от прицела стал по одному подавать патроны в винтовку. Жаль, что эту снайперку нельзя заряжать обоймами, прицел мешал, только по одному патрону.
Пока перезаряжался, ситуация на хуторе не изменилась. Продолжали создавать звуковую какофонию собака и раненый бандит, и полная пустота на территории хутора. Разве что только связанный милиционер пошевелился и подтянул к животу колени, свернувшись калачиком. Я думал, это было неосознанное движение, но как оказалось, как раз оно и было осознанным. Перевернувшись на живот, он встал на колени и, пошатываясь уже на ноги, после чего заплетающимися ногами и шатаясь из стороны в сторону, направился к выходу с хутора. На миг, переведя прицел на него, я поразился, вместо лица у него была окровавленная маска. Бандиты превратили его лицо в отбивную. Судя по его движению, он поставил себе цель дойти до леса и ни на что больше не обращал внимания, перейдя в режим автопилота.
Вернувшись к хутору, я заметил выглядывающего из-за угла бандита. Он как раз поднимал винтовку, вскидывая её к плечу. Чтобы определить скорость и направление ветра я использовал флюгер на крыше хаты. Поэтому мгновенно мысленно сделав поправку, выстрелил. Пуля попала ему в плечо. Тот упал и быстро откатился за защиту сарая. Винтовка осталась лежать на виду.
После этого я стал выпускать пулю за пулей в те места, где могли укрываться бандиты. Один раз мне повезло, мелькнула рука, когда я насквозь прострелил дощаной сарай. Видимо зацепил кого-то.
Перезарядив винтовку, я убедился, что милиционер скрылся на дороге зайдя в лес. Потом с сожалением, что на эту уловку никто не попался, выстрелил в раненого молодчика, прострелив ему вторую ногу. Тот снова заорал, собака завторила. Но бандиты опять не отреагировали. Свои трусливые жизни они ценили куда больше чем товарища. Выб..ки националистические. Вздохнув я двумя выстрелами добил раненого, после чего топориком перерубив веревку, что держала ствол винтовки, прижимая её к стволу дерева и начал шустро спускаться. Внизу я подобрал вещмешок и быстро побежал наперерез милиционеру. Вряд ли он в таком состоянии далеко уйдёт. Сейчас он пёр на адреналине, но я уверен, что скоро он свалится. Нужно было найти его до этого момента.
Преследования бандитов я не боялся. За месяц столько раз встречался с ними, что понял, людей с характерами, среди них нет. Не пойдут они за мной. Более того уверен, что их на хуторе уже нет, они улепётывая и пуская газы, бегут куда подальше. Те кто выжил естественно, наверняка даже о раненых не вспомнят. На моей памяти только один раз я видел как националист, убегая, пытался помочь раненому, неся его на закорках, но потом выяснилось, что это был его брат. Я это определил по лицам, когда проводил контроль. Очень они были похожи.
Выбежав на дорогу, я скинул вещмешок и положил на него винтовку. Появляться в таком виде перед сотрудником милиции не следует, и так уже две недели идут слухи о лешем, что гнобит бандитов и оуновцев. Деревенских что случайно встречаются, я не трогаю, вот и пошли слухи.
Стянув шкуру лешего, а на самом деле самодельный маскировочный костюм, я скатал его в тюк, и прикрепил к сидору. После чего закинул последний за спину, накинув ремешки на плечи и подхватив винтовку, побежал по дороге. Свежие следы показывали, что милиционер тут уже прошёл. Теперь с виду я напоминал обычного солдатика первогодку. Танковый комбинезон, тот самый стиранный перестиранный до белизны, и старая пилотка со звёздочкой, чтобы показать, что я свой. Часто этой маскировкой пользуюсь, ещё ни разу не подвела.
Милиционера нашёл я быстро, тот стоял за вторым поворотом, покачиваясь. Похоже, силы покидали его. Но и так неплохо, он смог уйти от хутора почти на километр.
- Товарищ милиционер, товарищ милиционер вам помочь? – спросил я, подбегая и таким образом сообщая, что я свой, советский.
Тот стал медленно поворачиваться, чтобы взглянуть на меня одним глазом. Второй уже заплыл.
- Помогхи… - прохрипел он и начал заваливаться на спину.
Я едва-едва успел подхватить его. Уложив милиционера на бок, я достал штык их ножен на поясе и тремя движениями срезал верёвки, освобождая руки. После чего отстегнув флягу, плеснул сперва на лицо, смывая кровь, потом приподнял голову и стал его поить. Сержант, как я определил по заляпанным кровью петлицам очнулся и стал жадно хватая вместе с водой воздух, пить.
- Ну всё-всё, хватит. Минут через десять можно ещё, - сказал я, убирая флягу на место. После чего стал ощупывать ноги, руки и тело сержанта, пытаясь определить степень повреждений.
Побит тот был изрядно, перелом руки, трех рёбер, ещё в одном вроде трещина, мягкие ткани чуть не в холодец превращены. Лицо его может спасти только пластическая хирургия. Нос мне кажется ему отрубили ножом. Не весь, кончик, но все же.
- Идти можешь? – спросил я у него.
- Смогу, - осторожно кивнул тот, без особого интереса наблюдая за моими манипуляциями. Сейчас на него навалилась апатия, знакомое чувство, ничего пока идём, оклемается. Я сбегал в лес и, срезав кору, вернулся, наложив лубок, потом сделал косынку, куда повесил его руку, после чего осторожно помог встать и повел по лесной дороге. Тут через два ответвления дорога приведёт к достаточно наезженной лесной дороге, где часто ездят армейские машины. Не в одиночку, естественно, это смерти подобно, колоннами. Конечно, местные банды оуновские я проредил, но нападения ещё случаются.
Так-то с бандитами лицом к лицу в бою я не встречался, моя тактика удар-отскок всегда приносила плоды. Только трижды я использовал фугасы и самодельные МОНки для уничтожения крупных отрядов, по полученной заранее информации. В двух случаях успех ошеломляющий, в третьем те прошли по другой дороге, пришлось всё снимать и использовать в другом раз, уже не так массово. А в основном я обстреливал как на этом хуторе бандитов. Шесть раз так делал, и ни разу раненого из-под огня никто не вытащил. Приходилось добивать.
Сержант в очередной раз споткнулся и я поддержал его. Идти через лес, чтобы немного срезать расстояние я посчитал бессмысленным. Сержант на дороге часто спотыкался, а в лесу постоянно будет падать и меня тянуть. И так его уже трижды еле-еле удержал, а не то свалились бы оба.
Через километр мы передохнули. Я снова напоил сержанта. Отдав последние капли воды. После чего снова подставив плечо, повёл дальше. Дошли всё-таки. Когда я увидел впереди просвет, то даже прибавил шагу.
- Потерпи браток, немного осталось. Сейчас армейцев тормознём и госпиталь. А там белые простыни, врачи и медсестры с большими сиськами.
- Точно с большими? - почти сразу среагировал сержант.
«Ого, да ты ходок, братишка, - мысленно усмехнулся я, но ответил серьезным голосом:
- Точно
Мы вышли к дороге и я посадил сержанта на траву укрыв за кустарником, а сам вышел на дорогу. При приближении я слышал шум моторов, но когда мы дошли, шум уже стих, колонна проехала. Поэтому выйдя на дорогу, я посмотрел на противоположную обочину, до которой было метров двадцать и к которую очень близко подходил лес, вздохнул. Следы свежие, но машин не было.
Вдруг из-за поворота послышался шум мотора и, пыля, вылетела полуторка, у которой на скорости хлопал брезент на крытом кузове. Подняв обе руки я стал опускать их и поднимать, прося остановится. Судя по красноармейцу-водителю и командиру рядом, это были армейцы. Скорее всего, они отстали от той колонны, что только что прошла.
Видя, что те из-за опасения попасть в засаду даже не пытаются остановиться, я вышел на дорогу, преграждая им путь. Водитель не выдержал и нажал на тормоза. С легким юзом машина встала.
- В чём дело? - открыв дверцу и встав на ступеньку, спросил интендант, мужчина лет тридцати на вид.
- Отвезите раненого в госпиталь. Милиционера у бандитов отбили, побит он сильно, - попросил я, и кратко описав ситуацию.
Интендант был готов к схватке. Кобура расстёгнута, рука на рукоятке пистолета, глаза шарят по обочине, водитель держит в руках карабин. На мою винтовку, что висела за спиной, они посмотрели мельком, но все равно движения мои контролировали.
- Ищенко, посмотри, - велел интендант водителю.
Тот осторожно покинул машину и, держа в руках карабин, отошёл от тихо порыкивающего мотором грузовичка.
- Туда, - показал я и повёл за собой.
Водитель сперва шёл с недоверчивым видом, но заметив лежавшего на траве сержанта, тот похоже опять вырубился, закинул карабин на плечо и, подбежав, захлопотал над ним, причитая. Мы подняли сержанта, отчего он очнулся от боли в рёбрах и застонал. Подбежавший на помощь интендант пробормотал, повторяя мои слова:
- Потерпи браток, сейчас ещё намного и в госпиталь тебя отвезём. Он тут недалеко, медсанбат танковой дивизии.
Когда мы несли сержанта к кузову, только выйдя на саму дорогу, из-за поворота снова донесся рёв моторов тяжело нагруженных машин, и появилась очередная колонна из трёх ЗИСов.
Водитель передней сразу сообразил что происходит и, притормозив, остановил грузовик, после чего побежал нам на помочь, так что мы осторожно погрузили сержанта в полупустой кузов полуторки. Судя по пачкам газет и мешков, везли они почту. Интендант залез следом, придерживая голову милиционера, тот опять впал в забытьё.
- Что произошло? - подошел командир головной машины колонны, водитель машины которой нам так помог. Сейчас он оттирал руки, что запачкал в крови. Видимо рана на руке сержанта опять закровила.
- Бандиты взяли плен милиционера, избивали его, мучили, - спокойно ответил я. - Нашему отряду удалось его отбить. Остальные ушли преследовать их дальше, а мне поручили отвести до дороги и посадить в машину. К информации, два бандита были ранены, у одного пулевое ранение в левой плечо, какое у второго мне не известно. Если кто обратится к врачам с подобными ранениями, то они могут быть причастны в нападении на представителя Советской власти.
- Понятно.
- Что за подразделение? – спросил командир. В его петлицах были кубари старшего лейтенанта и эмблемы артиллериста.
- Отдельное противодиверсионное подразделение Луцкого отдела НКВД.
- Документы имеются? – поинтересовался артиллерист.
- Ну конечно имеются, - вздохнул я и полез во внутренний карман.
Тот изучил бумаги, после чего козырнул и отдал приказ двигаться дальше, вернув мне документ. Через несколько секунд колонна теперь уже из четырёх машин двинулась дальше.
- Надеюсь, сержант, что тебя довезут живым, – пробормотал я и, развернувшись, скрылся в лесу.
До разбитого мной лагеря по прямой было бежать километров двенадцать, но я сделал небольшой крюк, чтобы забежать и набрать очень вкусной воды. Родничок бил прямо из-под корней дуба и был на изумление вкусен. Судя по состоянию дерева, он не был гнилым. Пробился он не так давно.
Как бы то ни было, за час до темноты я добежал до небольшой лесной поляны. Это поляна находилась в трёх километрах от окраины этого лесного массива, что раскинулся на семьдесят километров. Это был уже мой шестой лагерь за этот месяц. Я часто менял место временного проживания, чтобы меня не прихватили.
За сто метров до опушки я сбросил скорость и дальше уже крался сторожась. Эту поляну я занимал вот уже семь дней. Уж больно удобная для стоянки, но и её могли вычислить, поэтому-то и я исполнял некоторые меры безопасности. Как оказалось сегодня, я проверялся не зря. На поляне были чужие.
Достав из чехла бинокль, я рассмотрел гостя и неопределённо хмыкнув спокойно вышел на поляну, положив винтовку на сгиб руки, и не торопливо направился к замаскированному на противоположной стороне лагерю. Моему естественно, не гостя. Под деревьями стояла моя повозка, был натянут брезент от дождя, яма для костра, в общем, обычный лагерь. Разве что только старая маскировочная сеть, что укрывала лагерь не вписывалась в этот образ. Красавец пасся стреноженный на поляне, поэтому проходя её, я не забыл потрепать его по гриве. Тот ласку встретил с благодарность. Мы подружились, так что он уже считал меня своим хозяином. При приближении из-под телеги выкатился Шмель и подскочил ко мне, радостно бросаясь под ноги и напрашиваясь на ласку. В сторону гостя он только глухо рычал. Больше двухмесячный щенок сделать не мог. Но и это хлеб, не зря я с ним занимался.
- Вот уж кого я тут встретить не ожидал, так это вас товарищ младший лейтенант, - сказал я, подходя к гостю.
Тот на рукопожатие ответил спокойно, только поправил меня:
- Уже две недели как лейтенант госбезопасности.
Да передо мной стоял мой старый знакомый по Луцкому отделу НКВД лейтенант Васильев. Только был он в этот раз не в форме, а в обычной я бы сказал городской одежде, которая больше пристала рабочему завода, чем молодому сотруднику органов. Вот только в лесу она смотрелась не очень.
- Что же такое случилось, что столь занятой сотрудник конторы сорвался вдруг с места и оказался в этом диком наполненном опасностями лесу? – спросил я, и тут же добавил с вопросительной интонацией. – Чай, кофе? Или каши с мясом, у меня осталась утрешняя.
- Давай кофе… Подожди, у тебя что кофе есть?
- Аргентинское, - кивнул я, прислоняя винтовку к стволу сосны. – А так у нас как в аптеки - всё есть. Даже виноград. Случайно встретился с крестьянами что перевозили продукты для немецкого офицера-наблюдателя.
Лейтенант насторожился:
- Что с ними?
- Крестьяне подорвались. Случайно наехали на мину, а резидент вдруг споткнулся и, скатившись с обрыва, трижды выстрелил себе в голову.
- А доставить его к нам живым не мог?
- Да не мог, - скривился я. - Этот придурок действительно с обрыва упал, вот я со злости ему очередь в голову и выпустил. Меня от полноценного захвата его охрана отвлекала, пока срезал обоих, тот и сорвался. Чуть не ушёл.
- Подожди-подожди, - начал Васильев припоминать что-то. - Это случайно не четыре дня было возле военного аэродрома? По совдкам проходила. Охрана услышала стрельбу и обнаружила трех убитых.
- Ну да у истребительного полка.
- Бумаги у него какие были?
- Да, вон там в тайнике спрятаны.
- Где?
Подойдя я убрал кусок дёрна в сторону показав один из тайников.
- Как ты понимаешь, прибыл я не просто так, - сказал Васильев, изучая документы и карты.
- А то ж, хотелось бы выслушать о причинах побудивших…
- Хватит ёрничать, а? Я тебе серьёзно, а ты всё своё.
- Да ладно. Слушаю.
- Первым делом хотелось бы знать о причинах твоей пропажи? Почему не сообщаешь о себе? Не поддерживаешь связь?
- А смысл? У меня пока всё нормально. Нужды не было, - ответил я, снимая с повозки канистру и наполняя ведро Красавца водой. Всё на этой поляне хорошо, но вот источников воды и не было. Наверняка из-за этого меня так поздно и нашли.
- Ты не забыл, что числишься сотрудником НКВД?
- Чего? - удивился я.
- Ну в смысле внештатный сотрудник, - поморщился Васильев, снова занимая чурбачок который я возил с собой и использовал для колки дров, а так же вместо табуретки, полученные документы он убрал за пазуху. - Ты меня понял.
- Тогда и я напомню. У нас сотрудничество. Вы мне не работодатели.
- А охоту ты на местных бандитов ведешь от себя да? Ты не подумал о том, что ты можешь нас так подставить? Законы Советского Союза для тебя уже ничто?
- Лейтенант, иди на хрен, есть доказательства моей какой либо противоправной деятельности, так говори. Не надо пустого сотрясения воздуха, - сказал я и, подхватив ведро, понёс его Красавцу. Тот явно мучился от жажды и наверняка мысленно ругал непутёвого хозяина, который бросает его на такое долгое время. Итак уже дважды ржал напоминая о себе.
Когда я вернулся, лейтенант, который привел мысли в порядок, сказал:
- Хорошо. Как ты мне объяснишь что через четыре дня после того как ты перебрался в этот лес, вдруг загремели взрывы. Когда прибыла тревожная группа, то обнаружили на лесной полузаброшенной дороге пять десятков трупов. Как сообщили специалисты взрывотехники, дорога была заминирована. Только мины находились не на дороге, а на обочине и что совсем удивительно на деревьях. Все они были буквально напичканы разным… поражающим элементом? Кажется, ты именно так когда-то говорил?
- Вполне возможно, - неопределённо кинул я, продолжая заниматься обустройством лагеря. Сейчас, например, раскалывал полешко на щепки для костра.
Мысленно же я улыбался. Эта акция действительно была на мне. Буквально на следующий день по прибытии я взял трех олухов-оуновцев и телегу с лошадью, которую потом продал в деревеньке. Но не в этом суть, те сообщили, что скоро должен был выйти крупный отряд в шестьдесят, а то и семьдесят человек для какой-то акции, вроде как собирались обстрелять одну из воинских частей. Тогда следующий день пролетел в дикой спешке, я подготавливал взрывчатые вещества, МОНки одним словом, благо заготовки у меня были. Детонация естественно была от электродетонаторов. Их я набрал вместе с двумя ящиками взрывчатки в том самом бункере
Где пойдёт банда, я был в курсе, они должны были дойти до хутора Кривого Луки и повернуть на запад, вот эту дорогу я и заминировал. Перед самым их приходом едва успел заканчивать маскировку. Ну а когда те пропустив разведку вошли в зону поражения с помощью аккумулятора запустил одновременный подрыв всех зарядов. Банду просто снесло с дороги. Единственно кто уцелел и смогли уйти, это разведчики. С остальными я провёл контроль.
-… что самое интересное, - продолжал говорить Васильев. – К каждому подошли и выстрелили в сердце. С учётом точно таких же твоих действий в бункере, это очень странное совпадение.
- Это всё? - поинтересовался я, раздувая костёр.
- Потом, за следующие три недели и до сегодняшнего дня в лесу начали греметь взрывы, гореть хутора и некоторые дома в деревнях. Участковый одной из них поминал парнишку, что заходил к ним до этого. В крестьянской одежде. Молочка ему видишь ли захотелось.
- И что, много расстроенных этими странностями?
- Да нет, некоторые наши коллеги расцеловать этого героя готовы. За это время резко снизилось нападение на воинские части и одиночные машины. Но вот не знают кто он и всё тут.
- Печаль для героя, - в унисон с его грустью вздохнул я.
- Так ты насчёт всего этого ничего мне не хочешь сказать?
- Ты факты, факты давай. Есть доказательства моего в этом участия? За руку поймали? Нет, вот и разговора на этом нет. Говори честно чего пришёл?
- Это я его попросил… Женя.
Стремительно обернувшись, я посмотрел на Немцова. Так же одетого в гражданскою одежду, как и Васильев.
- Анатолия Гаврилович?! Какого хрена вы тут делаете?.. – вырвалось у меня, опустив пистолет, я сердито добавил. - То есть я хотел спросить, что вы тут делаете?
- Разговор есть, Михайло, разговор. Хватит тебе затворничать и местных жителей лешим пугать. Наигрался и хватит. И так еле-еле тебя нашли. Думали уж сгинул наш герой, ан нет, то тут, то там пошли слухи о юноше в комбинезоне танкиста. Странное совпадение, не так ли? За четыре дня мы тебя нашли.
- Ну я особо и не играл, так выполнял свою задачу.
- И какая же у тебя была задача? – согнав Васильева с чурбака, спросил он.
- Уничтожить сто бандитов и отомстить за отца.
- Мне кажется, ты перевыполнил этот план.
- Ну-у… - неопределённо протянул я.
Немцов даже не предполагал, как я его перевыполнил. Я его переперевыполнил. По моим последним подсчётам количество уничтоженных оуновцев и другой швали, давно перевалило за две сотни и приближалось к порогу с цифрой в двести пятьдесят. Хотя почему приближалось, если сегодняшних подсчитать, то даже на одного перевыполнил. Но вот сидевшим передо мной энкэвэдэшникам знать это было не обязательно. За каждого члена моей семьи по сотни жизней боевиков. Еще срок девять и всё… можно мстить дальше без счёта. Эти триста были просто планкой, до которой я упорно шёл. Но уничтожать националистов я на этом не прекращу.
- Не надоело тебе тут? – спросил Немцов.
- Да нет, мне тут нравится. Живу на природе, приключения какие-никакие.
- А ты похудел. И раньше полнотой не отличался, а сейчас совсем высох.
- Пробежки, товарищ капитан, творят чудеса. Особенно по десятку километров каждый день да с грузом по двадцать килограмм на плечах.
Лейтенант смотрел как я расставлю на костерок закопчённый чайник, и изредка играя с щенком и насыпаю в жестяные кружки кофе.
- Сахар сами берите, наколотый он у меня.
Пока мои гости пили кофе, закусывая его немецкими галетами, я их разглядывал. Немцов немного изменился. Совсем чуть-чуть, но появилась у него такая жилка начальника. Похоже, в Луцком отделе произошли перемены. Нужно провести разведку.
- Как там Евгений Андреевич, всё ещё сидит в своём кабинете? - спросил я, искоса посмотрев, как Васильев изучает срок изготовления галет. Свежие они были, месяца нет. Трофей.
- Я думал, ты уже не поинтересуешься. Капитану Рогозову было присвоено внеочередное звание, и он сейчас в Киев, замом работает. А я на его место поставлен, тоже мимо звания не пролетел. Ты-то сбежал, а мы всё тобой устроенное расхлёбывали, правда и благодарности на нас посыпались как из рога изобилия. По приказу майора Рогозова внештатному сотруднику Михайло Москалю была вынесена устная благодарность за службу на благо родины. Так что передаю тебе благодарность.
Я молча кивнул, принимая его благодарность. Хотя она мне была нужна как… Не нужна одним словом, но вот в будущем воспользоваться некоторыми благами можно. Подумаем.
- Теперь по тебе. Сам понимаешь, пока ты тут скажем так занимался работой на благо родины, воюя с отщепенцами, нам потребовалась твоя помощь. Она поступила от местных ребят. Неделю назад пропал взвод красноармейцев, отправились на лесозаготовки и сгинули. Обширные поиски целым полком ничего не дали, потом пропал отряд НКВД, семь человек. Тоже как сгинул в этом лесу. Есть подозрение, что в наших рядах предатель. Мы пока их ищем, ты как сторонний наблюдателям проедешь в тот лесной район, где пропали армейцы и наши, и проведёшь собственное расследование. Ведь как мне сообщили мои люди для тебя лес набитый бандитами как дом родной. Так что?
- Только, когда комар садится на твои яйца, ты понимаешь, что всегда есть путь решить проблемы без применения силы… Предложение интересное. Тем более пора менять место дислокации. Разворошил я местное гнездо и меня уже начали искать. Сегодня бандиты милиционера захватили. Как раз про меня и спрашивали. Он мне сам сказал. Ищут меня, наступил я им на родную мозоль.
- Что с милиционером?
- Отбил и передал армейцам, те должны довести его до госпиталя. Пришлось документами подсветить.
- Значит, согласен, поучаствовать в этой акции?
- Согласен, только смысла не вижу. Они все мертвы.
- Подожди, до этого района сорок километров сплошных лесов. Откуда ты узнал?
- Ну я работаю километров на двадцать от лагеря, это так, далеко стараюсь не уходить, но вот ветер нашептал что там произошло. Очень информированный ветер оказался.
- Ты посмотри лейтенант, какие у нас сотрудники внештатные, уже с ветрами разговаривают, и главное ведь информацию получают, - обратился Немцов к Васильеву.
- А что тут такого, ну досталась оуновцу фамилия Ветер, что в этом странного? – удивился я.
Оправившись от удивления, Немцов спросил:
- С этим Ветром поговорить можно?
- Улетел он.
- Может хватит?! – стукнув себя по колену, спросил Немцов.
- Да правда улетел. Оказывается если наклонить, конём, сосну, сила натяжения сосны играет роль пружины. В общем, верхняя часть по пояс улетела остальная осталась на земле.
- Что ты с ним сделал?
- Пальцем не тронул, клянусь, - честно ответил я. – Просто, когда дружки его нашли, то из двух верёвок перерезали не ту, вот его и… раскидало. А так он жив был.
- А если бы перерезали другую веревку? – спросил Васильев.
- Да тоже-самое было бы, – равнодушно ответил я. – Та, что требовалось перерезать, в траве была замаскирована.
- Что этот Ветер ещё нашептал?
- Армейцев послали на убой. Вместо того чтобы их нормально вооружить отправляя на лесозаготовки, дали вооружения всего на одно отделение и по пять патронов. Причём ротный настаивал на полном вооружении. А политрук надавил свой должностью и заявил, что советским воином нечего бояться на своей земле. Вот и отправили взвод почти безоружным. Ладно хоть для одного отделения вооружение командир продавил. Теперь после пропажи подразделения со своим взводным, этого ротного под суд, а политрук вроде как ни приём, он за него не отвечает.
- Ну тут ещё разобраться надо, политрук этого застрелили. Пуля в висок попала. Из леса стреляли.
- Повезло мерзавцу, или следы подчищали? Может этот политрук и сдал подразделение.
- Ты про бойцов и наших сотрудников говори.
- Да что там говорить? Армейцев почти всех в плен взяли. Троих только при сопротивлении убили. Заставили снять форму, она и была их целью, а потом по очереди закололи штыками. Трупы закопали. А про ваших могу сказать, что расстреляли их засады, и также замаскировали следы боя. Интересно, какой идиот их в лес послал всемером?
- Искали предателя в своих рядах, об отправке этого подразделения знали всего шестеро. Проверка показала, предателя среди них нет. Но подразделение назад не вернулось, как сгинули.
- Есть, - покачал я головой. – Этот Ветер был участником обеих акций и в обоих случаях до них заранее довели, кого и какое количество советских солдат им ждать. Про наших даже оружие какое описали. Мол, не беспокоитесь, там всего один пулеметчик его снайпер снимет.
- Чёрт! – стукнул себя кулаком по колену Немцов. – Тут чуть ли не война на носу, а у нас предатели в рядах.
- А вы тоже в курсе про двадцать втрое июня? – заинтересовался я.
- Уже трое перебежчиков от немцев. Все твердят одно и тоже. Получается, через шесть дней начнется война. Сколько не отправлял рапортов наверх, всегда один ответ, информация проверяется. Не поддаваться на провокации.
- Да уж начальство в своем репертуаре, - презрительно скривил я губы. – Ладно, когда намечается акция?
- Да что уж теперь, если наших в живых нет, – вздохнул Немцов.
- Но остались те, кто участвовал в уничтожении наших. А я знаю, где они укрываются и прячут снятую форму и оружие, - лениво выдал я.
В обще-то эту информацию я приберегал себе. Сам через сутки хотел сниматься и перебираться на тот участок леса, куда и собрался направить меня Немцов.
- Хорошая новость. Но действовать будешь не один. Нам на усиление передали взвод осназа, так что будешь у них проводником. Как справишься?
- Постараюсь соответствовать, - серьезно кивнул я. – Я там конечно не был, но ориентиры со слов допрашиваемых бандитов знаю. Главное сориентироваться.
- После окончания этой операции чтобы был в Луцке как штык. Доложишься по этому месяцу. Ясно? – вставая с чурбачка, спросил капитан.
- Да.
- Всё, свободен.
- Это вы у меня в гостях, - удивился я.
- Извини, не сплю вторые сутки. Поиск предателя в наших рядах взвалили на меня.
- Бывает.
Немцов, встал и, посмотрев на меня сказал:
- Васильев теперь твой куратор. Все подробности операции будешь обговаривать с ним.
- Без проблем, товарищ капитан.
- Ну всё, я надеюсь на тебя Михайло. Нужно раздавить эту падаль.
- Сделаем, - уверенно ответил я. – Кстати. Почти стемнело, а вам до дороги еще километра три по лесу идти.
- У нас сопровождение, - отмахнулся капитан.
- Восемь человек для леса ничто.
- А ты?
- А я бегаю быстро.
Подошедший Васильев сообщил, у какой деревне он будет завтра к обеду ждать меня с бойцами осназа и заторопился следом за капитаном.
- Странная ситуация, - вздохнул я и добавил. – Прощай веселая и беспокойная, но уже привычная жизнь.
Через час, расставив растяжки, я уснул спокойным сном, в ногах у меня тихо посапывал Шмель, а на лугу спал стоя Красавец.
Я не писатель - я просто автор.