Комсомолец.

[bego]

А компетентные органы не свяжут исчезновение ГГ и массовый падеж лесных братьев? Пусть не сраазу но не свяжут? Следы в лесу как не пряч останутся. Сначала исчезновение спишут на возможную месть, но потом? Местный чел исчез, сначала сами попробуют разобратся. Исчез один второй, третий ...., надцатый и приходят люди с малиновыми петлицами, а где это ваш сын, брат, муж, а уважаемые? Единственное спасение ГГ начало войны, сбор партизанского отряда, и диверсии на коммуникациях.

[Владимир_1]

Выйдя в зал, где на большом круглом столе, что стоял в середине зала, девчата накрывают столешницу, расстилая скатерти, спросил:
- Помощь нужна?
- Не-е, мы сами привыкли, - отрицательно помотала головой Аля, из-за чего её косички заметались из стороны в сторону.
Наблюдая, как они таскают бутерброды с кухни и стаканы, я заподозрил, что у нас будут гости, приборов было слишком много. В это время без стука отворилась входная дверь и появилась Селезнева с незнакомой девочкой тех же лет, то есть пятнадцати на вид. Они быстро скинули обувь и прошли в зал. Судя по тому, что девочки-подростки были без верхней одежды, они пришли не с улицы. То, что Селезнева живет над нами, я был в курсе, но вот незнакомку видел впервые.
- Раиса, - представилась она. – Не помнишь меня да? Я с тобой за одной партой сижу, мы на первом этаже живем.
- Нет, не помню, - вздохнул я в какой уже раз.
Одноклассницы стали помогать сестренкам, а я принёс дополнительные стулья из других комнат, как чуял, что не хватит. В течение десяти минут подтянулись остальные одноклассники из семей комсостава. Как оказалось, мы старались держаться вместе. «Мы» - это и я тоже. Я уже говорил, теперь полностью отожествляю себя с этим парнем, тело которого невольно занял. Тело я занимал один, откликов от бывшего владельца как не было, так и нет, похоже он так и умер на той дороге рядом с раненым отцом.
Мы пили чай и общались, нормальные оказались ребята и девчата. Обговорили завтрашние уроки и договорились, что пойдем все вместе. Оказалось, все мои одноклассники жили в двух домах, в этом и соседнем, что были выделены военным.
Вечером я узнал у сестер насчёт штыка. Оказалось, это не был подарок отца, я сам его нашёл в разбитом польском доте где-то в лесу под Луцком.

***

В школе было сперва трудно, но за полтора месяца я вполне освоился и стал активно готовиться к выпускным экзаменам. Вчера я общался с директором школы и попросил по окончании экзаменов выдать мне на руки выписку об окончании восьмого класса с табелем оценок. Тот не понял, зачем это мне было нужно, но я-то знал, что буду продолжать учится, и с этим листом подписанным директором мне будет куда легче устроится в будущем. Без бумажки ты букашка, а с бумажкой - человек! Правильно в пословице говорится.
Кроме этого я забрал у тети Нины своё свидетельство о рождении, другие документы, и сделал копию свидетельства о смерти отца. Осталось только получить бумаги с подписями и печатями из школы, и всё, все документы будут у меня на руках.

Спустившись по каменным ступенькам крыльца на землю, я вздохнул, набрав полную грудь воздуха, и медленно выпустил. До окончания экзаменов в школе и последнего звонка осталось полторы недели, тогда и закончится для меня это поднадоевшая учеба, которую правда я тянул, как полагается, со всем упорством. Но дело в том, что у меня уже не было этих десяти дней. Расцветали поля и леса, начался последний месяц весны. Дороги просыхали, хотя их регулярно мочили дожди, вроде того что был вчера. И как уже прошёл слух активизировались бандиты. Было одно нападение на почтальоншу, закончившееся её смертью. Ко всему прочему пропала сумка с деньгами, понятное дело она и была целью бандитов. В лесу уже разбухали почки и начинали ярко зеленеть листья. Это было начало охотничьего сезона местных бандитов на граждан Союза. Я об этом знал и решил половить рыбку в мутной воде. Перво-наперво мне требовался язык-говорун, что даст общие сведенья по местным бандитам. Я не следователь и доказывать вину не собираюсь. Может в мои сети попадется невиновный, не буду отрицать такого факта, но я приму на себя этот крест и переживу. Это была ирония - если кто не понял. Плевать, если сейчас он не виновный, то потом может что-нибудь натворить.
Без языка на шару начинать войну с местными националистами стрёмно, можно влипнуть. Без разведки очень трудно начинать работу. Поэтому последние три недели я готовился к первому своему делу.
Где обычно гнездо националистов? Естественно их поддерживает католическая церковь. Была такая и в Луцке, вот я и вел вечерами наблюдение за всеми, кто посещает местного священника Петропавловского костёла, благо свободного времени после школы и работы у меня хватало, домашней работы не задавали, все готовились к экзаменам, а я собирался открыть сезон охоты на бандитов. Пока я их не трогал чтобы не спугнуть странными смертями, только присматривался. Прикидывал, как начну действовать.
Сегодня в школе шёл экзамен для восьмого класса по русской литературе. Я первым сдал конспект и вышел из класса. У меня много планов и они как-то не пересекались с планами одноклассников на сегодня, поэтому я постарался банально сбежать. Не хотелось мне идти гулять, провожая девчат. Детство у Женьки, то есть у меня, закончилось четыре месяца назад и меня интересовало совсем другое.
Осмотревшись, я энергично зашагал в сторону ближайшего проспекта, оттуда дошёл до окраины города, где находились войсковые конюшни.
Через два дня после того как покинул госпиталь, гуляя по городу, изучая его, я набрел на эти армейские конюшни и наблюдал за работой местных бойцов. Меня это заинтересовало. Была причина для этого. Причём очень веская.
Можно поставить вопрос. Могу ли я владеть автомобилем? Сразу скажу - нет. Я не Стаханов, которого наградили автомобилем. Но вот иметь во владении коня с телегой я вполне мог. С небольшими вариантами, но мог. Для меня это идеальное прикрытие чтобы мотаться по всей Волынской области. Кто обратит внимание на мальчонку в деревенской одежде проезжающий мимо на телеге с сеном, да ещё говорящего только на украинском и очень плохо понимающего русский? К тому же в сене можно прятать оружие и продовольствие с посудой. Взять тот же котелок. Сначала я подумывал о велосипеде, у Женьки был такой, стоял в кладовке, но после я отринул эту идею. Ладно, пацан катается на велике. Но если на раме и багажнике узлы? Как мне без запасов мотаться неделями в отрыве от населенных пунктов? Бандиты оттаяли и из зимовок в населенных пунктах, где жили под видом мирных граждан, уходили в леса, сбиваясь в банды. В небольшие, мелкие, но всё же. В крупные они сбиваются перед массированным нападением, такие в прошлом году было зафиксировано шесть раз. Это я из сплетен узнал.
Вот я и говорю, лошадь с телегой идеальное прикрытие, да и на будущее она мне ой как пригодится. Поэтому-то я и решил устроиться на конюшни. Так как требовалось научиться ухаживать за четырехкопытными помощниками. Я ещё тот лошадник, все уроки деда из молодости уже поистёрлись, вот и требовалось их обновить. На этих конюшнях так же базировались подразделения противотанковой бригады отца, которой он ранее командовал. Боевые подразделения бригады были раскиданы по всей Волынской области, но штаб находился в городе. Поэтому прогулявшись к нему, у входа тогда ещё помню, стояло три эмки и полуторка, меня там знали, это я никого не знал, попал на прием полковому комиссару Дюжеву, хорошему другу отца. Он-то выслушав, и отдал распоряжение устроить меня на конюшни с послаблениями. Вот я там и работал каждый день по три часа после уроков.
От платы я отказался, мотивируя своё решение любовью к лошадям. В действительности в деньгах острой необходимости у меня не было. Конечно, до накоплений отца мне не добраться, они принадлежали тети Нине. Я сам так решил. Ей ещё дочек содержать, но оказывается у Женьки были свои накопления. Мне этого вполне хватало на мелкие покупки, хотя честно скажу, финансы начали истощаться. Крупные я буду делать с помощью трофеев. Для меня слово трофей - не пустой звук, грех не воспользоваться уничтожением бандеровцев для укрепления своего технического превосходства. Вот на их деньги я и собирался купить коня и телегу, а так же и другие необходимые вещи. Да и благосостояние поправить не помешает, во время войны это хорошо так пригодится. К тому же хохол я или не хохол? То-то.
Сзади засигналила машина, и я посторонился, пропуская её. Улица была узкая и без тротуара, так что пришлось сделать пару шагов в сторону. Кстати, легковушка была марки Газ-А, точно такая была и у отца. Мы ехали на таком фаэтоне, когда нас остановили и начали убивать. Я-то думал, у него была эмка, но нет, именно такая, с убирающимся верхом. У этой тоже был убран верх и, судя по пассажирам, она принадлежала какой-то гражданской организации. Одеты они были в простую и легкую одежду, с обязательными шляпами.
Вокруг все ходили в шляпах, в пилотках, платках и фуражках. С непокрытыми головами очень редко встретишь, разве что только мальчишек и девчат. А так у всех были головные уборы. Хотя у меня, например, не было. Я был одет в широкие по моде черные брюки, белую рубашку, с экзамена как-никак, и в выходные туфли. Вот и всё, только значок комсомольца блестел на рубашке.
На перекрестке осмотревшись, нет ли ещё таких лихачей, я пересек улицу и, дойдя до конюшен, прошёл в жилой барак. Там я переоделся в старый списанный застиранный светло-серый комбинезон танкиста, не известными путями попавшего сюда и перешитый на меня, и прошёл в небольшое помещение, где обычно чаевничали коневоды. В комнате за столом сидели трое пожилых мужиков в красноармейской форме. Остальных не было, видимо работали или были на выезде.
- О, вот и Женек! – воскликнул седоусый мужчина в засаленной пилотке и со знаками различия старшины. – Здорово. Чай будешь?
- Буду, Матвеевич. Привет. Дядь Саш. Ефим Игоревич, вам тоже не хворать.
- Как экзамен? – спросил второй коневод, дядя Саша.
- Устно сдал, а письменное завтра узнаю. Попросил учительницу пораньше меня отпустить.
- Понятно. Твой Огонёк копытом бьет, ожидает, когда ты его на прогулку выведешь.
- Его вчера вроде посыльный брал?
- Вчера и вернул. Вечером прискакал. Оба грязные с ног до головы. Я два ведра использовал, пока Огонька отмыл.
- Это хорошо. Сейчас попью, и выведу его на прогулку. Хочу до ближайшей деревеньки проскакать, дать ему полный ход, пусть развеяться, а потом обратно.
- Давай, - согласился старшина.
По договорённости с местными работниками я занимался только работой с лошадьми. То есть седланием, починками сбруи, немного подковыванием, ну и конечно поездками, как в седле, так и на телегах. Мне в последнем случае давали мелкие поручения перевезти то или это. А вот выгребанием навоза я не занимался, для этого были другие люди, подчинённые можно сказать. Так что теперь я был неплохой лошадник. Наработал кое-какой опыт, для меня нужный и в некотором роде уникальный.
Налив себе из мятого чайника кипятка в свою личную кружку, сыпанул заварки, помешивая сел на лавку, с интересом поглядывая на собеседников.
- Слышали, нападение на почтальоншу было? Вчера ее у деревни подстерегли. Совсем немного до околицы не дошла. Муж и сельчане только поздно ночью её нашли. Изуродовали всю, говорят… - старшина сделал глоток чая и продолжил. – Груди там отрезали, во-всю изгалялись.
- А что милиция? – спросил третий присутствующий Ефим Игоревич, взяв со стола колотый кусок сахара. В отличие от него я пил простой чай, без сахара и конфет.
- А что милиция? – вопросом на вопрос ответил Матвеич. – Ищет милиция. Уже определили, что их трое было. НКВД тоже там было, посмотрели да уехали. Разбойное нападение, милиция заниматься должна.
- Ага, только работу бы на кого свалить, - поморщился дядя Саша. – Вот сколько мы лошадей за прошлый год потеряли? А ездовых? Банды тут орудуют. Банды.
- Женя ты иди, Огонёк уже заждался, - ласково предложил Матвеич.
- Хорошо, - кивнул я.
Выплеснув остаток чая в помойное ведро, я вернул кружку на место и вышел из комнаты, на выходе заметив боковым зрением, что Матвеич показывает кулак дяде Саше.
Оседлав жеребца, я накинул уздечку и, выведя подрагивающего от предвкушения скачки Огонька с территории конюшен, ловко вскочил в седло и, крикнув, ударил каблуками рабочих ботинок по бокам, сразу взяв высокий старт.
Бешенная скачка по подсохшей после вчерашнего ливня дороге, выветрила у меня из головы тяжелые мысли. Сегодня у меня первое дело, но я почему-то не мандражировал и не нервничал. У меня было такое чувство, что я буду делать привычную работу, трудную и опасную, но привычную. Необходимую – вот самое правильное слово.
На околице я заставил Огонька сбросить скорость и, поднимая кучу брызг, пересёк напрямую большую лужу на дороге, после чего въехал на окраину населённого пункта спокойно, легкой трусцой. Деревенька была не большой, хат на двадцать, на единственной улице находился колодец, вот около него я и спрыгнул с седла.
Подняв ведро воды воротом, я сперва напился сам плечом отталкивая морду коня, которого тоже мучила жажда. Напившись, я поставил ведро на сруб колодца и, потрепав коня по холке сказал:
- Рано тебе ещё, запаленный ты. Заболеешь. Вода-то холодная, колодезная.
Через пару минут я вылил воду в небольшую бадью, что лежала рядом с колодцем специально для лошадей и коров. Поилка одним словом.
Наблюдая, как Огонёк утоляет жажду, я прислушался. Вдали вдруг отчетливо хрустнул выстрел, потом второй и как очередь ещё несколько. Дудукнул пулемет и стих.
- О как, это ещё что такое? – пробормотал я, вслушиваясь в затихающую перестрелку. Не знаю, кто победил, но выстрелы стихали. С учетом того что бандиты нападали большим числом на маленькие группы или одиночные машины, нашим не позавидуешь, скорее всего вверх взяли националисты.
В тех местах я уже бывал и знал, что там находился поворот и к дороге очень близко подходили высокие кусты. А на повороте водители как раз сбрасывают скорость. Идеальное место для засады.
За кустами был небольшой лесок с глубоким оврагом, потом поле и ещё один лес, уже гораздо больше. Если это бандиты, а это, несомненно они, то отходить они будут к большому лесу. Больше некуда, кругом поля. А в лесу можно разбежаться в разные стороны, чтобы потом собраться в определённом месте. Не знаю, как они действовать будут, но я бы отдал именно такой приказ на месте бандитского командира.
- Шанс? - тихо спросил я сам у себя и, кивнув, ответил. – Шанс.
Вскочив в седло, я ударил по бокам, заставив Огонька свернуть в узкий тенистый проулок между хатами и выбравшись по нему в раскисшее поле за деревушкой прямо по этому полю рванул вперёд. Из-под копыт коня в разные стороны разлетались крупные комья не просохшей земли. Через пять минут я был вынужден сбавить скорость, Огонёк начал уставать, выдергивая копыта из пашни. Надо было по дорожке, а не прямо по пашне, вон запалил коня. Но ничего тут метров сто до оврага осталось, доберёмся. А там метров триста и лес, тот самый, большой.
«Странно, что они напали так близко от деревни с учетом того что в сельсовете есть телефон. Тут приходят на ум два ответа. Преследования они не опасаются и отходить из этих мест будут как можно дальше. Второй, связи с городом нет, и пока найдут обрыв, банда скроется».
Подскакав к краю оврага, я спрыгнул с седла и, взяв коня под узду, стал с ним осторожно пересекать его. Наверху я снова вернулся в седло и погнал дальше.
Естественно я не собирался нападать на банду с одним штыком. Да-да, я в поездках брал его с собой. Он у меня на веревочке крепился под комбезом. Кроме него ещё была та половинка бинокля. А что? Подумаешь одна, десятикратный с артиллерийскими рисками на дороге не валяется, он тоже мне пригодится.
С такими силами с бандитами не схлестнёшься, но вот проследить можно и желательно.
Я специально делал крюк, чтобы быть первым в большом лесу и встретить бандитов на его опушке. Проехав по деревенскому полю, я въехал под тень деревьев и дальше двинулся медленнее. Тут надо пересечь где-то метров триста тенистого весеннего леса и будет другая опушка с соседним полем, где я и надеюсь разглядеть бандитов.
Когда впереди показался просвет, я покинул седло и, привязав Огонька к низкой ветви березы, трусцой побежал к опушке, на ходу доставая половинку бинокля.
Приблизившись, я быстро огляделся. Метрах в тридцати росла высокая береза, но заинтересовала меня не высота, а то, что по ее ветвям можно было без проблем забраться метров на пять. Она находилась метрах в десяти в глубине леса от опушки, и я надеялся, что меня на ней не засекут.
Быстро перебирая ногами и руками, я поднялся метра на четыре и, спрятавшись за стволом, осторожно выглянул, приложившись к биноклю.
- С тактикой бандитов я не ошибся, – пробормотал я. – Как вас много оказывается… О, а это ещё кто?
Метрах в трехстах от меня по полю, хотя, скорее всего по невидимой мне тропинке бежало шесть человек, в разнотипной гражданской одежде. Но зато все вооружённые. Кажется, у одного даже пулемет был. Причём наш, я разглядел блин диска сверху. Больше всего моё внимание привлек седьмой, который перебирал ногами под присмотром «гражданских», изредка получая от конвоира прикладом винтовки по спине. Он был в командирской форме, с синими бриджами, без фуражки и с непокрытой головой. На ремне болталась пустая кобура. Один наплечный ремень слетел, но командир не обращал внимания, загнанно дыша он выполнял команды бандитов. Судя по виду и оторванному вороту, брали его жёстко, вроде и на лице отметины присутствуют. Судя по нашивкам старший комсостав, знаки различия я не рассмотрел, далековато. Не знаю, сколько он проживет, но не думаю что долго. Допросят и приступят к своим любимым пыткам. Я этих тварей знаю.
В это время группа достигла леса и скрылась в нём. Опустив половинку бинокля, я задумался. Следовать ли мне за бандитами, или просто сообщить о нападении ближайшему патрулю указав, куда двинули бандиты? Собаки след не возьмут это точно, я видел, как замыкающий посыпал тропинку каким-то порошком. Опытные с-суки.
- А это ещё кто? – заметив движение на поле, пробормотал я. Подняв в бинокль, я разглядел ещё двух молодчиков, что следовали за своими. Видимо они прикрывали тылы. – Хм, двое это не шестеро, глаз меньше. Вот за ними и проследим.
Спустившись вниз, я на миг замер, посмотрев в сторону Огонька скрытого от меня деревьями, и вздохнув, бросился бежать вглубь леса. Мне требовалось перехватить арьергард банды, и конь для этого дела мне будет мешать. Ничего, закончу, вернусь за ним. Повод длинный, травку пощиплет. Пить он недавно пил. До вечера с натяжкой хватит, а к тому времени я надеялся вернуться.
На бегу я подумал:
«А ведь встречи с теплыми и дружественными компаниями со священниками, похоже, откладываются. Не хорошо, лишние сутки проживут твари. Посмотрим, может, останется время и на них, тем более навестить первого я собирался после того как стемнеет», - так размышлял я на бегу.
Мне требовалось пересечь четыреста метров достаточно густого леса, чтобы выйти на арьергард банды, но случай повернул всё по своему разумению, а не по моим планам.
Когда я выбрался из небольшого, но на удивление топкого распадка, то боковым движением заметил слева движение, отчего сразу на автомате рухнул на старую прошлогоднюю листву и перекатился за удачно попавшийся старый поросший мхом ствол дерева. Выдернув клинок из ножен, я приготовился, в голове стучала только одна мысль, заметили или нет?
«Они должны были быть на сто метров дальше. Черт! Они от опушки пошли не прямо, а взяли правее, как раз в мою сторону, отчего наши пути тут и пересеклись. Значит и та группа прошла где-то здесь, - размышлял я, при этом затаив дыхание вслушивался в звуки леса. Было отчетливо слышно похрустывание высохших веток под подошвами сапог двух бандитов и их тяжелое дыхание. Бандиты шли точно на ствол дерева, это меня изрядно напрягало. Так заметили они меня или нет? Напружинивавшись и приготовившись атаковать, я ждал, когда вдруг буквально метрах в пяти укрытия расслышал вопрос одного бандита адресованное второму:
- Передохнём, или наших догоним?
(Бандиты говорили на западноукраинском суржике, я его более-менее знал и чтобы не ломать язык, стал мысленно переводить на русский. Наверное, я всегда теперь так буду делать, чтобы было понятно, ну и сам более осовечусь. В будущем это пригодится).
- Гнат сказал догонять у урочища.
- Жрать охота.
Второй ничего не ответил, только вздохнул и поставил ногу на ствол, видимо обходить бандиты не захотели. Меня он заметил сразу, но среагировать не успел, я атаковал с низкой позиции стремительно, на уровне броска кобры, тот только и успел что дёрнуться, но клинок в коротком замахе, не заметив препятствия, чиркнул его по горлу, достав до позвонка. Дальше я уже не обращал внимания на этого противника, то был занят собой, хрипя и захлебываясь кровью пытаясь зажать рану руками. Винтовку он отбросил в сторону. Как оказалось, атаковал я в более чем удачное время, пока один перебирался через ствол дерева, второй стоял к нему спиной и отслеживал тыл. Арьергард как-никак, они должны были отсечь противника и увести его в сторону, чтобы преследователи не смогли найти основной отряд с пленным. Уже опуская клинок на шею второго бандита, я передумал и перевернул оружие, отчего удар пришёлся не разрубающий в шею, а рукояткой в макушку прикрытую кепкой. Ни слова не говоря, низкорослый бандит, стал заваливаться назад, то есть на меня. Судя по тому, как он падал, это не было осмысленное падение, я действительно выбил его из сознания.

[BRODJaGA]

похоже он так и умел (умер)на той дороге

[lerner]

А компетентные органы не свяжут исчезновение ГГ и массовый падеж лесных братьев? Пусть не сраазу но не свяжут?

Ага..., переезд 15-16 летнего мальчишки, изменение фазы луны..., что еще можно связать с массовым падежом антисоветского элемента..., ну и кроме того, можно-же сделать небольшой тренд по подъему и снижению масштабов падежа, что-бы потом еще месяц-два вообще без акций и съезжать, вообще не возбуждая ажиотажного интереса к своей персоне

Добавлено спустя 10 минут 51 секунду:

попал на прием полковому комиссару Дюжеву, хорошему другу отца. Он-то выслушав, и отдал распоряжение устроить меня на конюшни с послаблениями. Вот я там и работал каждый день по три часа после уроков.
От платы я отказался, мотивируя своё решение любовью к лошадям.

На редкость не рациональное решение..., потому что у ГГ так легализуются деньги, которые он потом награбит - как определить, что ГГ тратит заработанные 100 рублей а не награбленные 500 - никак не определишь, если не отслеживать все траты и если не делать общий баланс, что практически невозможно.
Опять-же работа над своей биографией - стаж работы в воинской части и легальная бумажка, которая наверняка поможет с поступлением в ВУЗ..., ну и командир части не может быть таким скотиной, что-бы пользоваться детской непрактичностью и энтузиазмом, тем более если это сирота, да еще сын его убитого сослуживца.

В целом же приемлемое по краткости распределение общей картины, непротиворечивый и динамичный вход в квест..., должно понравится.

Добавлено спустя 38 минут 4 секунды:

Ни слова не говоря, низкорослый бандит, стал заваливаться назад, то есть на меня. Судя по тому, как он падал, это не было осмысленное падение, я действительно выбил его из сознания.

Как профессионал, он знает, что агент тайных операций должен постоянно нарабатывать степени свободы, для чего постоянно вносить дезинформацию и просто информационный шум по любому поводу, что-бы в одиночку знать истинное положение дел, что дает ему лишнее время и дополнительную свободу в каждый момент времени.
Можно конечно инсценировать какую-то ссору перешедшую в поножовщину, со всеми деталями, но ведь ГГ планирует пытать..., хотя..., он же мент, значит наверняка может делать это без членовредительства.
Можно конечно спрятать трупы бесследно, но тогда информация частично устареет, потому что бандгруппа сменит место своего схрона и вообще встревожится, разумно полагая что их соучастники в руках противника, а так..., вернувшись через час-два, банда обнаружит два трупа с ножами в руках, без следов третьих лиц и кто знает, что они не поделили.

[Владимир_1]

Вечером будет еще одна прода. Выкладываю запасы.


Подхватив второго подмышки, я услышал как, хрустя ветками и листьями, упал первый, и стал скрести каблуками по прошлогодней листве, собирая ее в кучи. Быстро обернувшись и убедившись, что первый не представляет опасности и фактически отходит, занялся вторым.
К этим событиям я не готовился, поэтому связывать бандита пришлось ремнём его же карабина. Ремень был матерчатый, старый, с бахромой по краям, но в дело ещё годился. У этого молодчика кроме всего прочего, был самодельный патронташ, а так же большой мешок за плечами, не сидор, тоже самоделка. Пришлось снимать и то и другое, и только потом связывать руки, благо он очень спокойно себя вел, даже не стонал, отдыхал, как будто спал, только однажды причмокнул губами. Похоже, крепко я его достал.
Связав молодчику руки за спиной, я встал, держа в руках карабин и внимательно осмотрелся, после чего прикрыл глаза и уже прислушался. Шумел ветер в верхушках деревьев, слегка поскрипывали стволы, шелестела молодая листва. Где-то недалеко журчал ручеёк, стрекотали жучки и пели птицы. Ничего лишнего не было. Открыв глаза, я склонился над связанным бандитом, при этом проверив карабин, он был полностью снаряжён и стоял на боевом взводе, положил его на расстояние вытянутой руки, и стал обхлопывать карманы бандита, складывая всё найденное в кепку молодчика. Не всё уместилось, но и того что было в карманах куртки, штанов и в тайном кармашке в сапоге меня порадовало.
После этого я стал возиться вторым, стараясь не запачкаться. При ударе я успел уйти в сторону и брызги крови попали только на ботинки, поэтому не хотелось мараться, замучаюсь кровь отстирывать.
У связанного бандита я нашёл в карманах небольшую пачку советских денег, десяток винтовочных патронов россыпью, одну гранату. Не Ф-1, но что-то похожее, только не нашего производства. Её я осторожно отложил в сторону, не зная, сколько горит замедлитель можно и самому пострадать, запал был ввёрнут в ребристый корпус.
Ещё в его карманах была пачка польских сигарет, и зажигалка, последнюю, я сразу подрезал. Ещё был армейский патронташ, с сорока четырьмя патронами в чехольчиках, а так же в самодельных ножнах был охотничий нож с наборной деревянной рукояткой. В кармашке сапог был обнаружен складной ножик. Похоже, у бандитов был один сапожник, если судить по этим кармашкам. У живого в нём я обнаружил золотые запасы на черный день. Выбитые у кого-то золотые зубы.
Оружие у молодчика было старым советским кавалерийским карабином «Мосина». Посмотрев на год издания, 1907, я только покачал головой. Ну и старье, видимо из личных запасов. Однако при этом карабин был ухожен, прошлый хозяин хорошо знал своё дело.
Трофеи с трупа были куда более обширными, видимо он был начальником, или старшим, возможно даже зам командира банды.
Первым делом я снял с запястья часы, стараясь не испачкаться в крови, и отложил их в сторону. Потом снял патронташ, такой же как у первого, и так же откинул в сторону, и только после этого занялся карманами. На винтовку что лежала у ствола, за которым я до этого прятался, только покосился, но подходить не стал. Это тоже была «Мосинская» поделка, но куда более новой. Видимо уже трофей, добытый при нападениях на подразделения Советов. Да и патронташ на это намекал, он тоже был достаточно новым.
Первое что меня порадовало, это не крупная сумма советских и польских денег, что всё ещё ходили по этим территориям. А новенький ТТ что я извлёк из внутреннего кармана бандита вместе с двумя магазинами, набитыми патронами. Проверив пистолет, я сунул его в карман. Это оружие куда как привычнее мне, чем тот же карабин или винтовка, хотя в своё время я пострелял и из таких экземпляров. Вот из ТТ я например выпустил более десяти тысяч патронов, два пистолета этой Тульской марки были одним из наших тренировочным пособием, когда Мэтт учил меня пользоваться короткостволами. До исчезновения нарезов в стволах и поломок мы из них стреляли.
Граната, металлическая, возможно оцинкованная литровая фляга, небольшой засапожный ножик, а так же небольшой бинокль, в чехле пошли фоном, самое радостная находка это конечно же пистолет. В мешке оказалась сложенная материя, видимо скатерть, продовольствие и перевязочные средства, место ещё было и я убрал внутрь большую часть находок. Только патронташи прикрепил сверху. Положив мешок у ствола дерева, рядом с прислоненным оружием, я подошёл к связанному бандиту. С момента первого удара прошло минуты две, поэтому следовало поторопиться. Подхватив его под мышки, пыхтя я подтащил его к стоявшему дубу и прислонил, после чего присев на корточки замахнулся для первого удара.
Несколько ударов по щекам и тот, застонав, открыл глаза, а то я уж собирался применить более жёсткие меры. Но не потребовалось, сам очнулся.
- Ты хто? – спросил он и, поводив языком по полости рта, тягуче сплюнул, попав себе на левую штанину.
Не давая тому размышлять и анализировать ситуацию, я сразу стал давить на него, быстро задавая вопросы, стимулируя на ответы болезненными тычками острием ножа с внутренних сторон бедер. Там мягко и болезненнее всего. Бандит попытался свести ноги, но я не давал этого сделать. Меня интересовало всё, кто он, кто его друзья, где основная база, где запасные, кто помогает, где перезимовали, кураторы и остальное. Молодчик имел честное русское имя Иван, однако по делам его не скажешь, что он любит русских. Он их ненавидел, люто, со всей возможной злобой. Правда он ещё оказался настоящим расистом, кроме украинцев, он ненавидел всех и готов был их убивать. Это нападение на военную машину, в данном случае «эмку» у него было третьим, а так и в других случаях он успел отметиться. Нападения, вооруженный грабёж, запугивание, шантаж, групповое изнасилование, причём не единожды. Слушая его и морщась, не от рассказа, это меня не особо шокировало, а от вони, молодчик успел обделаться, и сейчас плача изливал душу.
Работал я с ним минут пятнадцать, после чего поняв, что он стал повторяться и, не дожидаясь пока он начнёт гнать дезу, чтобы продлить время, с коротким замахом вогнал подонку, клинок в живот и дважды повернул.
- Полежи пока, вспомни всех тех, кто пострадал от тебя, - похлопав его по плечу, сказал я и стал вытирать штык от крови, об штанину фашиста. – Зло порождает зло, запомни это.
Быстро встав, оставив тела как было, один остывал, второму осталось часа три, причём в муках, я повесил на левое плечо мешок и, подхватив карабин и винтовку, побежал по лесу дальше. Следы прошедшей тут банды я не искал, потому что знал, куда они идут и где их можно застать. В тех местах я не был, придётся ориентироваться по словесному описанию, что выдал язык. Не думаю, что он врал, я следил за выражением его глаз, да и слишком туп он был для этого. Шестерка мелкая, мясо националистов, которое они бросали на диверсионно-бандитскую войну с Советами, задурив голову.
Жаль, со старшим поговорить не удалось, он действительно был не последним человеком в этой банде, которая насчитывала тридцать семь человек. Ранее он был унтером в Войске Польском, хоть и минометчик, но азы знал. Предполагаю информации о банде от него я бы получил больше, куда больше.
Думаете, я побежал сразу к месту встречи и ночной стоянки банды? Ага щас-с, пешком что ли?
Нет, первым делом я добрался до ручейка и стал отмывать вещи от крови, пока она не высохла. К тому же я обнаружил на рукаве комбинезона несколько капель незамеченных ранее, так что кроме вещей, ботинок, смыл кровь и с него. Часы были немецкие, хорошие, поэтому тщательно оттерев от крови, я убрал их в карман. Ремешок был не по размеру. Нужно ещё одну дырочку прокалывать, да и отмыть как следует тоже нужно, всё равно часть крови осталась, недостать было в трудно доступных местах. Чуть позже этим займусь.
От ручья я побежал к Огоньку. Там закинув винтовку за спину, благо ремень имелся, подвесил мешок на луку седла и, отвязав коня, вскочив в седло, дал шенкеля. Карабин пришлось держать в руках, ремень остался с молодчиком Иваном.
Проехав по краю леса километра на полтора, я заметил большой дуб, с густой листвой. Он мне приглянулся. Тащить все вещи с собой было стрёмно, поэтому прямо с седла забравшись на нижнюю ветвь, она была высоковата от земли. Я укрыл на дереве большую часть трофеев. Оставив при себе кроме пистолета, карабин с патронташем, и гранату. В принципе больше ничего мне не нужно. Только перед отбытием, сунул в карман бинт, и на этом всё.
На краю большого и открытого поля, находился давно заброшенный хутор. Он уже обветшал, да и часть материалов крестьяне прибрали, но кое-где кровля сохранилось и как временный лагерь, подходил очень неплохо, так как это урочище редко посещали.
Пользуясь тем, что имел большую скорость передвижения, хоть у бандитов и была фора во времени, но зато я двигался напрямую, а они петляли, успел первым к хутору. Огонька я решил с собой не брать, может выдать наше присутствие ржанием, закон подлости ещё никто не отменял, поэтому решил оставить его неподалеку от заброшенного хутора. Чтобы был под рукой, но и не выдал себя. Такое место нашлось в пятистах метрах от хутора, в неглубоком овражке, по дну которого тек ручеёк.
- Вот тебе вода. Сена извини нет, а трава еще маленькая, - сказал я коню. Расседлывать я его не стал, только ослабил подпругу. Я хотел спеленать ноги, чтобы далеко не ушёл и не поднялся наверх, теоретически он мог это сделать. К сожалению, привязать повод было не к чему, а то бы я не беспокоился. Хотя, подумав, вытащил из карабина штык и воткнул его в плотную не до конца оттаявшую землю, забив прикладом, и спокойно привязал повод. Вот и всё, и до воды хватит и травку пощиплет… где сможет. Только после этого подхватив поудобнее карабин и стал по оврагу приближаться к хутору. Метров через триста, можно перебежать к трем сохранившимся строениям, надеюсь, банда ещё не прибыла на место.
По открытому полю бежать не пришлось, я полз по-пластунски, так как прошлогодний высохший бурьян неплохо скрывал меня. Через полчаса, испачкав в земле комбинезон на локтях, животе и коленях, я оказался у крайнего здания. Осмотр строений показал, что я был первый. После этого быстро смотрев строения, нашёл самое оптимальное место для наблюдения и, устроившись там, достал половинку бинокля, приготовив его.
Вытащив из кармана часы, я негромко пробормотал:
- До темноты час остался, где же вы махновцы долбанные?
Ожидание продлилось до самых сумерек, к этому времени я закончил с чисткой часов и примеркой на руку, как родные подошли, и только когда за горизонтом виднелся только краешек солнца, я заметил слегка покачивающуюся длинную тень на земле. Кто-то двигался к строениям, но кто именно я не видел, очень не удачно закрывало строение слева. По моим прикидкам бандиты должны были идти через дикий сад, это было логично, только так можно было подобраться незамеченным к хутору, я таким способом воспользоваться не мог, сад находился с противоположной стороны от оврага, где я оставил Огонька. Но вот для бандитов это был идеальный вариант, и я отслеживал весь сад, пытаясь уловить движение, но разведчик шёл по полю, явно никого не опасаясь.
Разогнув усики гранаты, и положил ее рядом, я прикрылся рваной дерюгой, пусть хоть по мне ходит высланный на разведку бандит, но я дождусь основного отряда. У меня было удобное лежбище, на чердаке покосившейся бани.
Когда появился незнакомый парень лет двадцати, я быстро осмотрел его. Теперь стало понятно, почему он шёл без особой опаски. Выглядел он как обычный крестьянин, без оружия и другого дискриминирующего предмета, однако на меня его маскировка не произвела никакого впечатления. Я видел его среди бандитов, что несколько часов назад под моим присмотром пересекали поле. Это он бил прикладом по спине неизвестного командира, подгоняя его. К тому же националист Иван, описал мне всех, кто участвовал в этом нападении, так что я знал, что за зверек этот националист Олесь, двадцатого года рождения житель села Поддубцы. Участник нескольких нападений, и захватом в плен участкового милиционера, которого потом демонстративно повесили на ветке дуба у родного села.
Олесь покрутил головой, осматриваясь, и стал осторожно исследовать руины хутора. Наконец он вышел из хаты и, выйдя на открытый участок перед строениями, замахал руками. В этот раз бандиты вошли в хутор именно так как я и предполагал. Через сад, незаметно.
Почти совсем стемнело, что нарушало мои планы, поэтому пришлось действовать незамедлительно. Ночью бой мог идти в равных условиях, а этого мне было не нужно. Трое бандитов, подсвечивая фонариком, направились в покосившуюся хату, готовить ночлег, там были набросаны доски, сделать лежанки не трудно. Один встал на часах, а последний оставшийся тот самый разведчик-Олесь, которому вернули оружие и другие личные вещи, вместе с главарём усадили связанного командира у сруба сарая, и склонились над ним, что-то спрашивая. Вот Олесь, замахнулся и опустил приклад винтовки незнакомой мне системы на ногу командира. Я при слабых лучах солнца успел разглядеть, что это был аж целый полковник, моложавый, но полковник, с двумя наградами на груди. Боевой оказался.
С моего места гранату внутрь хаты не добросить, метров тридцать, да и лежу я для этого неудобно. Поэтому пока шёл допрос, осторожно покинул чердак и, выдернув кольцо, стараясь ступать так, чтобы не попасться на глаза часовому, он находился в сорока метрах от меня на окраине хутора, бросил гранату внутрь хаты. После чего вскинул карабин к плечу и выстелил в часового.
Дальше пришлось действовать очень быстро, откинув карабин в сторону, выхватил пистолет и дважды нажал на спуск. Одна пуля вошла оборачивающемуся Олесю в бок и видимо попала в кость, потому как его бросило на сруб, от которого он отскочил как мячик и покатился по земле. А вот командир среагировал похвально быстро, метнувшись в прыжке в сторону, пытаясь перекатом уйти за угол сарая, но пуля что вошла ему в ногу и не дала этого сделать. Мне хотелось с ним поговорить, поэтому и проследовал такой точечный выстрел. С двадцати метров по движущейся мишени, да ещё из ТТ между прочим, а это показатель.
В это время раздался взрыв в хате, в унисон криков державшегося за ногу главаря, и часового. Я оказывается, его не убил, хотя метил в грудь. В хате тоже кто-то шумел, но после взрыв остался только стон на одной ноте.
Сунув пистолет за пояс, я поднял карабин и, выбив гильзу, взвел затвор, после чего вторым выстрелом добил стенающего часового. Подбежав к главарю, я дважды ударил его прикладом по левой руке, ломая её. Тот был левша, так я старался обезопаситься. Перезарядив карабин, я подошёл и в упор всадил в Олеся вторую пулю, контроль, и только потом побежал к хате. Требовалось проверить остальных трех, сомневаюсь, что все они погибли от гранаты. Пока оглушены и занимаются своими ранами нужна зачистка. О главаре я не беспокоился, от боли он потерял сознание, полковник же находился в том состоянии, в котором ему ни до чего не было дела. Привести полковника в норму могла пара оплеух, но мне пока было не до него.
У входа я оставил карабин, прислонив его к стене дома и достал ТТ, в тесных помещениях автоматическое короткоствольное оружие предпочтительнее.
В хате всё было перевёрнуто вверх дном, раскидано продовольствие, видимо бандиты готовили ужин, валялись вещи и оружие. Двое бандитов лежали без движения, оглушенные, а вот третий пытался встать, но постоянно падал, поскальзываясь в луже пролитой крови. Это он стонал не переставая. По виду он тоже получил серьезную контузию. Без раздумий я открыл огонь, всадив в каждого по две пули. После чего на ходу перезаряжаясь, вышел наружу и осмотрелся. Уже фактически стемнело, был сумрак, но разглядеть детали вблизи ещё можно.
Вернувшись в хату, я подобрал фонарик, который, не смотря ни на что продолжал светить и, подсвечивая себе путь, подошёл к полковнику. Рядом со стоном зашевелился главарь. Поэтому пришлось изменить направление. Обыскав Прохора-главаря и лишив его всего оружия и других вещей из карманов, включая офицерского ремня, наложил жгут на ногу и оставил валяться на сырой земле, а сам подошёл к полковнику. Пяток оплеух и тот, заморгав, посмотрел на меня.
- Ничего не скажу… сук-ки,… - пробормотал он разбитыми губами. Жмурясь от слепившего глаза света.
Судя по всему, весь бой на заброшенном хуторе он пропустил, будучи без сознания. Быстро ощупав его, я понял, что кроме сломанной ноги и отбитых ребер особо серьёзно он не пострадал. Бандиты берегли его, ведя к своему лежбищу. Полковник все же в сети попался.
- Да мне и не надо. Я не бандит, так прогуливался мимо. Увидел, что бандиты пытают красного командира и решил помочь.
Теперь полковник посмотрел на меня уже более внимательно, благо я немного отодвинул фонарик.
Подтащив главаря ближе, тот стонал сквозь зубы, я отдал фонарик полковнику и попросил его подсветить, а сам открыв планшет Прохора, достал блокнот с карандашом.
- Ну что гражданин Прохор Окопенко, тысяча девятьсот пятого года рождения, бывший хорунжий польской армии. Хотелось бы внимательно выслушать всё, что ты знаешь о местном националистическом движении. О не местном тоже любопытно узнать. Давай, кайся, а я запишу…
Разговорить главаря сразу не удалось, терпел он мои выходки в течение сорока минут. Орал, мочился, гадился под себя, но молчал, пока мне не удалось сломать его. Я довел его до того состояния, в котором язык больше всего хочет умереть чтобы прекратить всё это. Я и прекратил, только уже глубоко за полночь, когда блокнот почти весь был заполнен мелким убористым почерком с откровениями ублюдка-националиста. Под конец фонарик светил еле-еле, но всё-таки хватило, не успел до конца испортить глаза писаниной.
За все время допросов полковник молчал, но слушал с интересом, только однажды прошипел с ненавистью сквозь зубы. Когда главарь взял на себя уничтожение армейских складов.
-… твари... Это были склады моей дивизии. Шесть погибших…
Когда Прохор выдохся, то есть, рассказав всё что знал, причём с подробностями, я достал из ножен клинок и дважды ударил его в грудь, не обращая внимания, как поморщился полковник. После этого убрав блокнот в планшет, пристегнул последний армейскому ремню. Нагнувшись над одним из мешков, я достал ракетницу и, зарядив осветительную, выпустил её в небо.
- Ты не представился, - сказал полковник, потом добавил. – Хотя о чём это я? Полковник Кириленко, командир стрелковой дивизии.
- Извините, своего имени назвать не могу. Есть причины для этого. У вас сломана нога и два ребра. Заниматься мне вами некогда, но и бросить не могу. Поэтому когда патрули что наверняка продолжают поиски напавших на вас сориентируются по ракетам и доберутся до хутора, я оставлю вас на их попечении. Хорошо?
- Оказываться не буду, - криво усмехнулся Кириленко.
- Пока есть время, я соберусь. Надеюсь, вы не претендуете на мои трофеи?
- Всё что взял с сабли всё твоё. Я служил в Азии, там закон трофея священен.
Много вещей я решил не брать. Мне требовался короткоствол, с учетом того что действовал я фактически на стороне Советов, мне нужно было именно их оружие, но единственный наган принадлежал полковнику, тот это подтвердил, сразу же затребовал его себе обратно, и тут же стал проверять заряжен ли он. Проверив успокоился, став меньше нервничать. Так что все мои трофеи уместились в одном армейском сидоре. Там были документы убитых, всего три, главаря, и двоих из хаты, остальные их не имели, деньги, боеприпасы, три гранаты, двое наручных часов, третьи пришлось так же вернуть полковнику вместе с его документами. Вот и всё, больше ничего я не взял. Был один «браунинг», польский «WiS vz35» и «парабеллум». «Браунинг» меня не заинтересовал, патроны фиг найдешь, а вот польский пистоль и «парабеллум» я взял, вместе со всеми запасами патронов и магазинов. Оба пистолета использовали парабеллумные патроны. Мой запас будет на черный день. Временные машинки, до окончания запасов патронов, да и у бандитов не сказать, что их было много.
Из армейского снаряжения, прибрал фляги, походные котелки, и другую необходимую мелочь, включая посуду. Правда часть оказалась попорчена осколками от гранаты, и я их оставил.
На десятой минуте я выпустил ещё одну ракету, и стал ожидать помощи. Та прибыла только через два часа. Когда я выпустил шестую ракету. Осталось всего три, да и то сигнальные.
Настроение у меня было на высоте, после того как я помог полковнику сменишь места лежания, сделал косынку для руки, и подстелил материал чтобы не застудится, земля была еще холодная, то прогуливался по двору, весло насвистывал и ожидай патрули.
Заметив вдали свет фар, я выпустил седьмую и направился к полковнику. Разбудив его, он лежал на свёрнутой материи, сообщил о новостях, и отдав ракетницу и оставшиеся сигнальные патроны, подхватил мешок, после чего побежал в сторону оврага. У самого края я остановился и прислушался, также осматриваясь. Шум двух машин приблизился, вот в оптику бинокля стало видно, две полуторки, кузова которых покидали красноармейцы с длинными винтовками в руках в такой знакомой форме. Светили фонарики, забегали бойцы, видимо обнаружив убитых и раненого полковника. Наверняка орали командиры, отдавая приказы, но меня это уже не интересовало. Убедившись, что полковник в безопасности, я спустился вниз и, подсвечивая фонариком, что обнаружил в вещах Прохора-главаря, подошёл к Огоньку.
Тот к моему удивлению нагло спал. Пришлось будить. Подтянув подпругу, я отвязал повод, плюнув на оставшийся в земле штык, и запрыгнул в седло. Всё, меня тут больше ничего не держит, пора сваливать куда подальше, чтобы переждать ночь. Двигаться сейчас к городу смысла нет, наврусь на патруль, ещё подстрелят с перепугу, а вот завтра с утра можно. Если что скажу Матвеичу что заблудился и ночевал в лесу.
В данный момент при себе я имел «ТТ» из огнестрела, оставив карабин на хуторе, так что кроме, двух пистолетов, трех гранат и двух ножей, не считая складного, на себе другого оружия у меня не было. Надеюсь, для быстрой сшибки хватит, а то пока развяжешь горловину мешка, пока достанешь остальные стволы, раз десять изрешетят.
Переночевать я решил в лесочке у знакомого озера, что находилось в трех километрах от той дороги, где было совершенно нападение на Кириленко. Там снял седло и, спеленав передние ноги Огонька, лег на потник и положив голову на седло, я спокойно уснул. Сразу, без мук совести от невинно убиенных и другой мути. Я уснул также легко как рабочий или крестьянин засыпают дома после сделанной за день качественной, необходимой и главное любимой работы.

[lerner]

При всем уважении, но это похоже на спринт, а вы бежите длинную дистанцию. Зачем такие усложнения сюжета в самом начале, ведь полковник теперь в теме и от него информация уйдет, да и допрос слишком длинный, а при его то навыках и полчаса-часа хватило бы для выяснения основных фигур, планов, явок и паролей, потому что такой мелкий полевой командир, просто не может много знать.
Ну а полковник мог бы и без сознания полежать под рогожкой - не сахарный, не растает, в крайнем случае можно бы разыграть внутренние разборки или нападение иностранной спецслужбы, да все что угодно, но только не раскрывать себя и в расположение вернуться вовремя.

Его сила и преимущество в его невидимости, послезнании и навыках, а так он уступает часть своих преимуществ.

Опять-же, он бросил длинноствольное оружие, а ведь как специалист он знает, что бывают задачи где такое оружие требуется, да и закладок у него пока нет. Разве он не мог дотащить лишние 15 килограммов (пулемет ДП и карабин), всего полкилометра до лошади. Всего то и делов, что временно спрятать оружие, а потом в течении недели найти немного масла, можно даже моторную отработку и упаковочный материал и сделать нормальную закладку.

Если на него падет подозрение, то все остальное становится очень уж нарочитым, потому что у ГГ масса уязвимостей..., да и сюжет становится совсем не личным квестом ГГ, потому что спецслужбы вычислят его на раз.

[BRODJaGA]

Первое что меня порадовало, это не крупная сумма советских и польских денег

Крупная или нет??
На краскома, точно дерюжку накинуть надо,да и блицдопрос сократился с тех времён.

Спойлер

разговорить возможно за минут 10-15,предварительно подготовив "пациента".Учили

[Владимир_1]

Если на него падет подозрение, то все остальное становится очень уж нарочитым, потому что у ГГ масса уязвимостей..., да и сюжет становится совсем не личным квестом ГГ, потому что спецслужбы вычислят его на раз.

Личный квест ГГ будет гораздо позже, а сейчас ему этого не требуется. Он хочет уничтожить как можно больше бандитов, а это возможно только при тесном сотрудничестве со спецслужбами, которые тоже не особо любят местных. Потери и у них есть.

[BORIS_MM]

По последнему отрывку:
- на территории Западной Украины действовали абсолютно обособленно оуновские и польские бандгруппы. Друг друга они люто ненавидели, и смешанных не было. И польские и оуновские комплектовались исключительно по национальному признаку, поэтому Ивана с Прохором и хорунжего с вахмистром в одной банде быть просто не могло (вахмистром в довоенной Польше еще мог быть украинец, а вот офицером - хорунжим мог быть только польский шляхтич).

[lerner]

Личный квест ГГ будет гораздо позже, а сейчас ему этого не требуется. Он хочет уничтожить как можно больше бандитов, а это возможно только при тесном сотрудничестве со спецслужбами, которые тоже не особо любят местных. Потери и у них есть.

Спецслужбы на работе, точнее на службе, а ГГ - на войне, что сильно меняет их подходы к делу, которые у любой спецслужбы так или иначе узаконены, а ГГ желает беспредельничать и мочить людей иногда до того, как они совершат преступление.
Это только с его точки зрения нужно просто и бесхитростно замочить Бандеру, Шухевича или Шептицкого, а для спецслужб это целый процесс.

Ну и самое главное, если ГГ однажды попал в поле зрения НКВД, то это насовсем, а как же тогда беспределить в городах СССР, как снять с доски большие фигуры вредителей или просто агентов, типа Хрущева или Литвинова, если для НКВД они охраняемый объект ?

[njg71]

- Оказываться (отказываться) не буду, - криво усмехнулся Кириленко.

Добавлено спустя 3 минуты 3 секунды:

Двигаться сейчас к городу смысла нет, наврусь на патруль, ещё подстрелят с перепугу, а вот завтра с утра можно

нарвусь

[vorobei]

А компетентные органы не свяжут исчезновение ГГ и массовый падеж лесных братьев? Пусть не сраазу но не свяжут? Следы в лесу как не пряч останутся. Сначала исчезновение спишут на возможную месть, но потом? Местный чел исчез, сначала сами попробуют разобратся.

Если "просто изчез" - то вряд ли. Получается, что бандиты, не добив первый раз, добили во второй. Труп спрятали.

И даже если после этого бандиты время от времени гибнут, то вряд ли на него подумают - т.к. он там не один. Всегда есть другие подозреваемые, не такие молодые и хилые.

А вот если ГГ не исчезнет, а просто будет ездить в тех краях, где люди (бандиты, да) пропадают и гибнут, причём его передвижения не слишком отслеживаются - тогда другое дело. Заинтересуются им. Причём непонятно, кто раньше - органы или бандиты. В первую очередь даже не потому, что подумают на него как на "исполнителя". А как возможный сообщник или просто "мог чего увидеть"...

[bego]

Да уже, достаточно сообразительный следователь, после опроса освобожденного полковника задумается а кто это мог быть? Лицо то ГГ рассмотрел, рассмотрел, примерный возраст тоже известен, единственное следоваетель не знает что у ГГ была лошадь, и такое расстояние пехом... уйти далеко не мог. А вот когда всплывет этот фактик. То вопросы сразу появятся (мгого ли подростков имеют доступ к лошадям). И установят за ним наблюдение. Сразу брать не будут т.к. заинтересованы куда их ГГ выведет. Мотив есть МЕСТЬ. Могут и предложить работыть на органы. Но тут как повезет.

[Владимир_1]

Проснулся я не от щебетания птиц и ласковых лучей солнца, нет, я банально замерз и именно от этого проснулся, весь дрожа и пытаясь растереться. Вскочив, я быстро сделал несколько приседаний, прогоняя утреннюю дрему и разгоняя кровь, побегав на месте, я поймал любопытный взгляд Огонька, что с интересом наблюдал за моими кульбитами и смущенно хмыкнув, вернулся к седлу, рядом с которым лежал мешок. Достав из него кусок завёрнутого в тряпицу соленого сала и слегка зачерствевшего хлеба в той же упаковки, сел на седло, и достав нож, хорошенько вымытый в ручье от крови националистов, стал завтракать.
Утро уже вступил в свои права, солнца я ещё не видел, скрывали густые ивы с другой стороны озера, но было достаточно светло. Позавтракав, я убрал остаток продовольствия в мешок и, оседлав коня, вскочил на его достаточно широкую спину.
- Пошли, - скомандовал я, стукнув его ботинками по бокам.
Выбравшись на дорогу, мы обогнали две крестьянские подводы и, догнав застрявшую в луже полуторку, там бойцы её почти вытолкали, достиг окраин Луцка. Посты были на всех дорогах, я выбрал тот, которым пользовался чаще всего, в надежде, что попадутся знакомые. Не попались, но пропустили свободно, когда я сказал что с армейских конюшен.
Матвеич к моему удивлению не обругал за задержку, а наоборот обрадовался, он сильно беспокоился, что я сгинул где-то в этих краях. О нападении на штабную машину в том направлении, куда я ускакал, уже было известно.
Когда я сказал что заблудился и ночевал в лесу, чтобы не плутать, только похвалил и велел вести Огонька в стойло. Обиходив его, я переоделся в свою школьно-выходную одежду и, прихватив мешок с трофеями, направился в центр города. Всё добытое оружие я спрятал на конюшнях, там был множество мест для тайников, вот и подготовил заранее парочку, как знал что пригодиться. А к месту, где висел мешок и винтовка даже приближаться не стал, тоже тайник на будущее.
Время было семь утра, но у здания городского отдела НКВД хватало и машин и сотрудников. Видимо ночное нападение их изрядно встряхнуло. Оно было первое в этом сезоне, вот и забегали. Нападение на почтальоншу не считается, этим делом занималась милиция.
Прислонившись плечом к двухэтажному старинному зданию из красного кирпича, я наблюдал за мельтешением, местных оперов и бойцов войск НКВД. На моих глазах в кузов попрыгало пятнадцать человек, все в форме, в характерных фуражках, и с карабинами, после чего машина укатилась вниз по улице к выезду из города. Посмотрев на крыльцо, где курил оставшийся сотрудник, в его петлицах я разглядел по кубарю и, поправив одежду, перевесив сидор на другое плечо, энергично зашагал к зданию.
- Доброе утро, - поздоровался я с сотрудником.
Тот засек меня ещё на подступах, поэтому пока подходил, успел осмотреть с ног до головы. Медленно выпустив дым, он кивнул и ответил:
- Здоров. С чем-то важным пришёл или так, на одноклассников пожаловаться? – насмешливо спросил он.
- Мне нужен начальник отдела. Он на месте? – проигнорировав насмешку, спросил я.
- Будет в течение часа. Только он тебя вряд ли примет, часы приёма граждан расписаны на стенде, сегодня он не принимает. Будешь ждать?
- Меня примет. Вы товарищ МЛАДШИЙ лейтенант лучше бы чем насмешничать нашли его и передали, что его ждёт человек что отправил на тот свет часть банды Прохора-Чёрного. Думаю, это его заинтересует.
Мои слова вызвали мгновенную метаморфозу, из расслабленного состояния гебешник превратился в самого настоящего готового к нападению волчару. Он настороженно осмотрел меня и спросил:
- Что в сидоре?
- Доказательства.
- Пошли.
Открыв дверь, мамлей пропустил меня внутрь и приказал дежурному:
- Сержант, срочно найди капитана Рогозова… А ты давай за мной.
Мы прошли в отдельную комнатку, дверь находилась за спиной дежурного, и там мамлей обхлопал меня на предмет скрытого оружия, не найдя ничего кроме складного ножика в кармане брюк. Сидор он с моего разрешения тоже осмотрел, и сейчас присев на край подоконника с забранными решетками окнами просматривал найденные документы. Блокнот я ему не отдал.
Судя по тому как у него удивлённо взлетели брови, сейчас он держал в руках документы Прохора-главаря, которого здесь все знали под кличкой Чёрный.
- Так это ты тот боец в танкистском комбинезоне?
- Кириленко рассказал? – раздвинул я губы в усмешке.
В комнате кроме стола и одной привинченной к полу табуретки никакой другой мебели не было, поэтому зайдя, я сразу занял единственное нармальное сидящее место. Вот и сейчас отвечая на вопросы лейтенанта, закинул ногу на ногу.
- Значит точно ты. Зачем пришёл, похвастаться или доложиться?
- Об этом узнает ваш непосредственный начальник, и если надумает сам доведёт нужную информацию, - скривил я губы.
- Ну-ну. Сам-то кто, или это тоже узнает только начальник?
- Именно.
Мы молча продолжили ожидать запаздывающего начальника, а я задумался, правильно ли поступил что пришёл. По всем прикидкам получалось что правильно, но всё-таки было у меня сомнение.
Дело в том, что без серьезной поддержки мне тут будет тяжело, а вот если работать по местным бандам и националистам плечом к плечу с тутошними ребятами из НКВД, это выведет мою работу уже на другой уровень. Мне требовалась единственная помощь от них, информация, ну может еще небольшое снабжение. Остальное я добуду у бандитов, перейду так сказать на самообслуживание. Не думаю, что они прогонят меня, так как знал, что они сами не очень любят местное отребье и стараются живыми их не брать.
Кроме этого были ещё планы на будущее. Войну я встречу здесь, в этом сомнений нет, но оставаться на оккупированных немцами территориях я не собирался. Для этого нужна надежная база, которой у меня не было и подготавливать её у меня желания не было. Да и вообще мне пятнадцать лет. К тому же мне было известно о том, как после войны относились к людям, жившим на оккупированных территориях, не всегда зажимали, но отметки в документах стояли. Вывод был один, мне необходимо переждать войну в таком месте докуда не дойдет война. Да, я собирался жить в Москве, пока не придет срок моего призыва на действующую службу. После войны, если я её переживу, то вернусь в западные области и продолжу работу по уничтожению банд, бандеровцев и другой националистической швали. Вот такие у меня были планы. Так что мой приход к местным гебистам был продуман, мне требовались документы внештатного сотрудника местного отдела. В будущем это будет огромным подспорьем. Может быть по достижении определенного возраста попаду на службу в НКВД или СМЕРШа, я про него фильм смотрел. Тоже шанс, тем более это моя специализация, ловля диверсантов.
Для того чтобы скорешиться с местными парнями мне требовалось доказать свою полезность и то что я им нужен куда больше чем они мне. Тогда работа пойдёт, нужно стать для них своим, тем, кому доверят спину даже такие недоверчивые парни, а я постараюсь их не подвести. Свои слова я старался держать и на ветер не бросать. Родители и дед воспитали так. Западнец и слово держит, у меня на прошлой родине, это ничего другого кроме смеха у населения не вызвало бы. А я вот старался держать слово и всё тут.
Так что и получалось, что единственно, что мне требовалось от местных гебистов - это защита. Да-да, именно защита. Под их прикрытием я могу работать свободно, главное не переусердствовать, чтобы это не всплыло, а там работай, как хочешь, если договоримся, конечно. Бумага что мне возможно выдадут, в будущем ой как пригодится. Я буду в состоянии прикрыться буквально от действий любых органов. Очень мощная защита, ну кроме самой конторы конечно.
Вот такие у меня были планы. Конечно, можно работать одному, попасться на глаза я могу пятьдесят на пятьдесят. Да и то если поймают на месте уничтожения очередного националиста, а так попробуй докажи. Но требовалась база и частичное снабжение, в основном боеприпасами и другими необходимыми средствами, которые у бандитов не достанешь. Короче, дело это решённое и менять я его не собираюсь. Если пошлют куда подальше, то тогда буду работать с оглядкой в одиночку, уйдя до начала войны в леса, а там уже можно отходить вглубь страны. Мне требовалась чистая жизненная история. Может я, и погибну, но я уже сейчас думал, как буду жить после войны. Да, основная идея и смысл жизни у меня месть, и я буду мстить, жёстко, без сантиментов и компромиссов, но и о мирной жизни стоит подумать.
Через десять минут дверь с легким скрипом отворилась, резанув этим неприятным звуком по нервам, и в комнату вошли двое мужчин в форме сотрудников НКВД. Один имел шпалы капитана ГБ, второй старшего лейтенанта. Оба коренастые мужики, обоим за тридцать, ближе к сорока.
Обернувшись, я посмотрел через плечо на вошедших. Подумав, встал с табуретки и молча посмотрел на командиров, разговаривать в присутствии мамлея не хотелось. Пусть старшие решают, кому тут быть.

Выйдя на крыльцо отдела НКВД, я спустился и неторопливо направился вверх по улице в сторону школы. Прежде чем идти домой следовало узнать, что у меня там с экзаменом, какая оценка, и разузнать насчёт экзамена по географии, что должен быть завтра. Сегодня отдыхаем, ничего учительским составом для дальнейшего мучения детей не запланировано.
Неторопливо я шёл по причине задумчивости, нужно было проанализировать наш разговор.

- Товарищ капитан госбезопасности, - обратился к нему младший лейтенант, сразу же приняв стойку смирно. - Вот, сам пришел. Документы Чёрного принес. По описанию схож. Хочет поговорить лично с вами.
- Выйди, – негромко велел капитан, как только сотрудник это сделал, он приказал. – Говори.
- Думаю сначала лучше представиться, - сказал я, мельком посмотрев на второго командира, что остался в комнате, видимо он имел полное доверие у начальника отдела. – Евгений Романович Иванов. Сын подполковника Иванова, что убили бандиты в декабре прошлого года. О причинах моей схватки с бандитами теперь думаю не стоит объяснять. Они лишили меня семьи и я хочу заняться их уничтожением. Ликвидацией если проще. Я бы хотел работать на вас, вернее даже не работать, а сотрудничать, это более близкое по смыслу слово. Моя работа, которую я себе выбрал, заключается в уничтожение бандитов в лесах и других местах, где их обнаружу, кроме населенных пунктов. По мере поступления сведений я буду передавать их вам, и именно вы будете заниматься задержанием бандитов и особенно их пособников, что скрываются в городах и селах. Моё только «зеленка», леса проще говоря. Буду работать под местного крестьянского паренька передвигаясь на подводе с сеном. Прикрытие идеальное. Я понимаю, что слова пятнадцатилетнего парня не являются верой для вас, но у вас в руках блокнот с показаниями Прохора-Чёрного и есть показания полковника Кириленко. Это надеюсь, заставит серьезно отнестись к моим словам, а так же к тому, что я сам пришел с предложением о сотрудничестве, так как на одном деле останавливаться не собираюсь. Действовать я начну через десять дней, уйдя в леса, остальное время собираюсь пустить на подготовку и окончание школы. Замечу, у меня экзамены, а я дисциплинированный ученик. За это время вы проверите всю информацию по блокноту и тогда мы поговорим более предметно. У меня пока всё.
- Садись, – кивнул капитан на табурет, дождавшись, когда я выполню его приказ, он стал прогуливаться от стены к стене, но через минуту, наконец, сказал. – Молодец, всё по полочкам разложил, видно, что о нашем разговоре очень много думал. Только пришел ты не из-за этого. Совсем не из-за этого. Я могу предположить, что у тебя хватит силы воли, охотится на бандитов в лесах, скоро это действительно станет бедствием, милиция не справляется. Однако некоторые моменты ты не озвучил, или не захотел или не учёл при планировании перед нашей встречей. Мне их описать?
Посмотрев исподлобья на остановившегося перед столом капитана, я разлепил склеившиеся губы и сказал:
- Сделайте милость, товарищ капитан.
- Пришел ты, потому что знал, мы быстро выйдем на тебя. Стоит передать твое описание всем постам, и вот о чудо. Опознанный паренёк в старом танковом комбинезоне проехал на статном коне в сторону армейских конюшен. Так что не пришёл бы ты, всё равно бы сидел на этом табурете, только чуть позже. Именно поэтому ты и не забрал вооружение с хутора, знал что мы заставим тебя его сдать.
- Допустим, - слегка неопределённо кивнул я, когда капитан на миг остановился. – Какие ещё у меня могут быть причины?
- Прикрытие естественно, что же ещё? – развел руками капитан. - Эти территории просто набиты войсками и ты, не смотря на маску деревенского паренька, быстро попадешься если не в наши сети, то милиции. Осведомителей тут мно-о-ого, быстро сообщат куда следует. Именно поэтому тебе и нужны документы нашего сотрудника, хоть и внештатного. Тогда да, для постов ты станешь невидимым. Есть еще одна, можно сказать не состыковка. Я часто приходил к вам домой, общался с твоим отцом, с которым был знаком еще по другим местам службы. Ты меня не узнал, амнезия действительно есть. Но вот в таком случае встаёт вопрос. А за кого ты мстить собираешься? Отца ты не помнишь, он для тебя никто.
Капитан остановился у стола и, положив на столешницу руки, немигающе посмотрел мне прямо в глаза. Вспомнив семью, я зашипел от ненависти, и произнес глядя прямо в глаза капитану:
- Есть мне за кого мстить. Это… моё… дело… и я не становлюсь.
Несколько секунд капитан молчал, после чего вздохнув и устало потерев переносицу, кивнул:
- Верю, не остановишься… Не понятный ты это-то и настораживает.
- А вы поверьте мне, понимаю, что это трудно, но я постараюсь не подвести. Поймите, это наше сотрудничество, оно же взаимовыгодное. Вы мне передаете сведенья и моим рукам убираете неугодных. Я знаю что есть у вас такие что мешают, но тронуть их не можете чтобы не вызвать народный резонанс. Взять тех же священников что помогают националистам и откровенным бандитам. А мне их не жалко, могу так их отработать, что все это будет напоминать несчастный случай. Лучину вон не погасили. А бумаги с протоколом допросов будут у вас на столе. Только по детям и женщинам я работать не буду. Уж извините. Не бандит, до такой степени не оскотинился.
- Пятнадцать лет значит? Ха!
- У меня было время подготовиться, - усмехнулся я. – И хорошие учителя.
- Проверим… Ладно, я приму решение насчёт тебя. Сейчас пройдёшь за старшим лейтенантом Немцовым, и доложишь ему, как всё происходило с освобождением Кириленко. Потом свободен, но через семь дней я тебя жду. В шесть вечера. Ясно?
- Да, - коротко кивнул я.
- Пошли, - тронул меня за рукав, молчавший до этого командир.
Мы с ним поднялись на второй этаж и в кабинете Немцова, оказавшегося замом капитана госбезопасности Рогозова, начальника Луцкого отдела НКВД. Там мы в течение часа разбирали все мои действия, занимались описанием трофеев, ну и написанием рапорта на имя Рогозова. После этого я расписался и в сопровождении рядового бойца был выпущен из здания, с повторным напоминанием явится через неделю в шесть вечера. Вот и всё.

- М-да-а, поговорили, - пробормотал я себе под нос, механически переставляя ноги, шагая к ближайшему перекрёстку. – Сделали меня как младенца. А говорили что кроме расстрелов кровавая гебня ни на что не годна. Сюда бы этих умников свидомых. Однако, несмотря на то, что разговор пошёл не по-моему сценарию, закончился он как я и надеялся. Меня выслушали и пообещали после проверки принять решение, намекнув, что я для них тёмная и непонятная личность. Где-то так.
Улица была пустынна. Поэтому я без опаски бормотал, мне так лучше думалось. Повернув на перекрестке, я задумался и, махнув рукой, будь что будет, энергично зашагал в сторону школы. Что мог я сделал, а правильно или нет, время покажет, чего горевать и мучится?
До школы было идти недалеко и уже через семь минут я стуча каблуками по ступенькам поднялся на крыльцо и, потянув на себя тяжёлую дверь вошел в прохладные коридоры школы. Неожиданно пустые и тихие. Учительница оказалась на месте, поэтому я без проблем узнал, что получил за экзамен. Оказалось что пять, хоть и с натяжкой. Не все привёл в примере, не полный ответ был в одной из задач.
После этого я узнал насчёт завтрашнего экзамена и, покинув школу, направился домой. Наверняка сестрёнки волнуются, хотя я в последнее время приучил их, что могу не ночевать дома, оставаясь на конюшнях. Так я готовился к ночной работе по священникам, но вот пригодилось в другом случае. Удачно мне та банда попалась. Правда я по той дороге за два последних месяца раз двадцать проезжал, но все равно в двадцать первый раз хоть и случайно произошла эта удачная для меня встреча.
Луцке как и вдруг некрупном городе был свой рынок. Он располагался на окраине и совмещал в себе разные направления. Там торговали и крестьяне продукцией со своих огородов, и горожане. Так что он совмещал в себе и продовольственные и колхозные и вещевые рынки. Вот туда после короткого раздумья я и свернул. Время есть, почему не начать делать закупки уже сейчас? Например, не купить крепкую крестьянскую одежду?
То что за мной может быть установлена слежка я скорее предполагал, но не проверял. К чему? Мне требовалось их сотрудничество. Правда на подходе к рынку я всё-таки не выдержал и слегка проверился с помощью изображения на стекле витрины парикмахерской. Вроде была слежка, может мне и показалось, я скорее теоретик в этом деле, но невысокий мужичок в неброской одежке шёл в том же направлении что и я. Это было подозрительно. Ничего, на обратном пути проверимся еще раз, мало ли.
Неторопливо шествуя между рядов, я слушал шум базара и лениво крутил головой, поглядывая на товар, продавцов и покупателей. Было еще утро, но народу хватало. Данный товар меня не интересовал, я шёл между рядов, где стояли крестьяне. Вокруг кудахтало, блеяло, пахло копчёностями и свежим хлебом ряды с домашней едой и живностью. Только в одном месте я не выдержал и остановился, купив два ещё тёплых пирожка с картошкой за четырнадцать копеек. А то завтракал три с лишним часа, уже проголодаться успел, а до обеда еще два часа.
Пройдя эти ряды, я вышел уже в другой район рынка. Так-то он был небольшой, но я специально шёл медленно, чтобы успеть поесть да поглазеть на крестьян, на их поведение. Они привлекали к себе внимание, крестьянской основательностью, не торопливостью, и легкой хитринкой. Мне попалось пара парней моего возраста, они были осмотрены особо тщательно. Хотя н думаю, что копирование их ней одежды мне пригодится. Крестьяне приехали в большинстве своем в парадной одежде, а не в повседневной, более простой, а мне нужна именно она. Крепкая, чтобы надолго хватило.
В это время я заметил на одном из рядов, кроме пучков укропа, петрушки, лука и другой свежей зелени, две корзины с одеждой. Подойдя ближе, я присмотрелся к ней:
- Что у вас тут? – спросил я пожилую женщину.
- Сыночка моего, вырос, вот продаю. Только зачем вам, видно же что городской.
- Да мне для рыбалки. А то пошел один раз да под дождь попал, так извазюкался что не отстирать было, да еще штаны порвал. Вот и хочу купить простую одежду.
- Да у меня она почти новая, стиранная. Смотри конечно.
Доставая одну вещь за другой, я стал примеривать на себя. Не переодеваясь, просто прикладывая. Женщина-продавщица квохтала рядом помогая и нахваливая товар.
За десять минут я подобрал, серую рубаху с длинными рукавами, мой размер, и темно серые штаны из плотной ткани. Они мне были немного малы, по длине, но в сапогах не думаю, что это будет заметно. Кроме рубахи и штан я купил черную жилетку из кожи, и ткань на портянки. Мягкая такая, самое то. За все отдал четыре рубля с мелочью. Продавщица сложила покупки и перевязала тесьмой. После чего я двинулся дальше. Буквально в соседнем ряду, я обнаружил крестьянина, что продавал несколько пар крепкий кожаных сапог. Кирзы похоже еще не существовало. Стыдно признаться, я не помнил когда её изобрели и стали массово выпускать.
- Почем сапоги дед? – посмотрев на его руки, я задал ещё один вопрос. – Сам шьешь?
- Тачаю понемногу, - степенно ответил тот.
Мы перемерили три пары сапог, и я остановился на одной паре. И размер мой и сидят как влитые. Главное не вырасти из них, сапоги были больше на пол размера, но если дальше буду расти останусь без обуви.
В кармане у меня было без малого триста рублей, две зарплаты командира РККА. Часть трофеев с бандитов. Когда младший лейтенант меня обыскивал, нащупал пачку, удивленно покачал головой, но доставать не стал. Он вообще только обхлопал на предмет оружия, всякое бывает.
За сапоги я отдал тридцать пять рублей. Солидная сумма, но они были новыми и крепко сшитыми.
- Не волнуйся, ты проносишь их столько, сколько я проживу, - успокоил меня сапожник-продавец.
С сомнением посмотрев на ветхого старика, я вежливо поблагодарил и направился к выходу. Программа минимум выполнена, чуть позже фетровую шляпу куплю, с широкими полями вроде тех, что крестьяне носят, и всё. Можно сказать, вольюсь в серую массу местных жителей. А то я в своей парадной школьной одежде, да еще со значком на груди, сильно выделялся на базаре. Да и постричься нужно по местной моде.
На выходе, вышел я на другую улицу, заметил собачников. Четверо продавцов стояли у корзин с щенками и спокойно переговаривались между собой. У одной из корзин сидела крупная, самая настоящая немецкая овчарка. На миг остановившись и обдумав только что пришедшую идею, я кивнул сам себе и подошел к сабочатникам.
- Добрый день. Почём кобельки?
Овчарка что сидела у корзины, где ползали пять щенков, повернула голову и посмотрела на меня на удивление умными глазами. Её хозяйка и трое других продавцов тоже осмотрели меня.
- Что именно вас интересует?
- Верный друг, охранник, сторож, - медленно перечислил я. – Овчарка думаю, подойдет.
- Это да, вы сделали самый лучший выбор, - затараторила хозяйка. – Лайла очень умная. Всё понимает, и щенки у неё такие же, чистокровные, без примесей. Папочка-то наш с соседний улицы, знали с кем вязали Лайлу.
Присев на корточки у корзины, положив сверток с одеждой на колени, а сапоги, поставив рядом, поглаживая, я стал осматривать щенков.
- Три кобелька и две девочки, - пробормотал я. - Возьму этого.
Щенкам было чуть больше месяца, маленькие еще совсем. Неплохо было бы взять покрупнее, но в соседних корзинах вообще какие-то дворняжки дворовые были. А вот овчарка, это неплохо. Были у меня мысли подучить собаку для охраны тылов. Телегу я не передумал покупать. Но кто-то же на месте стоянки её должен охранять. Правда, данный щенок это будет делать нормально ещё не скоро, но с чего-то нужно было начинать.
Щенок кряхтя пытался удержаться на ладони, приблизив его, я всмотрелся в глаза. Мути не было, открыв пасть, посмотрел нёбо. Нормально, розовое с прослойками черного, и добрый и злой.
Конечно так проверять характер собаки это дедовский способ и не совсем надежный, черное означает количество меланина, это означало что особо тёмным пес не будет. Как мать светло-коричневого окраса.
Поднявшись на ноги, я положил щенка на сгиб левой руки и вопросительно посмотрел на хозяйку.
- Пять рублёв.
- Нормально.
Отдав пятирублёвую купюру, я подхватил сапоги и, держа их в одной руке вместе с купленной одеждой, энергично зашагал к выходу. Там я остановился и обернулся. Лайла отошла от корзины с остальными щенками метра на три, и с опущенным хвостом и поднятыми ушами пристально следила, как я уношу её дитё, не обращая внимания на призывы хозяйки.
- Умная девочка, - пробормотал я и зашагал дальше.
Не успел я отойти метров на двести и повернуть на ближайшем перекрёстке, войдя под тень аллеи, как щенок зашевелился и заскулил. Сообразив в чем дело, я опустил его на землю, пару раз проведя по холке. Тот потоптался, и пустил лужу. Дождавшись, когда щенок сделает свои дела, я присел рядом, и снова погладив щеночка, спросил:
- Как мне тебя назвать-то, а?

- Ой какая прелесть… Дай мне его, - буквально выхватила с рук щенка, Ольга. На крик из спальни выглянула Аля и тоже охая-ахая подбежала к нам.
Не успел я открыть дверь и войти в квартиру как у меня отобрали щенка и засюсюкали над ним. С грустинкой наблюдая за радостью девчат, я снял обувь, поставил сапоги в углу, и отнес сверток с одеждой в спальню. Где убрал её в шкаф.
Неожиданно для меня щенок сыграл ширмой, отвлекая внимание сестричек, вот я и воспользовался моментом чтобы убрать покупки из виду и избежать их вопросов. И так не спрашивают, где я пропадал всю ночь.
- А как его зовут?
- Свистом.
- Свистом?! – удивились сестрёнки. - Странное имя.
- Это не имя. Свистом его подзывать. Имя не заслужил ещё.
- А-а-а. – захихикали девочки, но тут Аля встрепенулась и спросила. – А ты где был, опять на конюшне пропадал? Вон от тебя лошадьми пахнет.
- Вы лучше лежанку для пса приготовьте и блюдце. Его уже оторвали от мамки, он обычную еду тоже ест, а я пока душ приму. Горячая вода есть?
- Есть… Как экзамен?
- Пять, - откликнулся я из спальни. Через минуту я прошёл в ванную комнату с чистым бельем.
До вечера девчата возились с щенком не давая ему спать, даже на улицу не пошли. Нет, блин, они своих подружек к нам пригласили, поэтому у себя в комнате я слушал многоголосые детский щебет из зала и кухни. Наконец мне всё это надоело и, отобрав щенка, я унёс его к себе, где мы спокойно поспали часок, пока нас не разбудила Аля, время было полпервого, обед.

[Rnd194]

как всегда с нетерпением буду ждать проды молодец

[серега]

спасибо. хороший сегодня день.

[urri-a]

какие нафиг разговоры!семью на восток отсылать надо!

[vorobei]

семью на восток отсылать надо!

Надо - но по тексту ГГ не настолько считает их "своими".

Хотя, возможно, ещё "прорежется". По крайней мере посоветует "навестить родственников", если есть такие.

[Соловейчик]

Но вот в таком случае встаёт вопрос. А за кого ты мстить собираешься? Отца ты не помнишь, он для тебя никто.

Ну и логика...

[vorobei]

Ну и логика

Это не логика, это - способ разговорить ГГ.