Офицер Красной Армии. (ККА-2)

[vorobei]

Ничего страшного, грибы после дождя ещё подрастут - а прода всегда хорошо...

[Skautlett]

поездка по грибы запланированная ещё неделю назад переноситься на следующие дни

Грибы галюциногенные???

[Владимир_1]

Грибы галюциногенные???

Магазинные.

[EugenOS]

Вот почему-то в 80-х при слове грибы, галлюценогены всплывали только у узких специалистов и наркоманов...а сейчас в каждой компании найдется человек с такими ассоциациями...страна "нариков" что ли...задолбали эти соискатели кайфа...

добавил чуть позже.
особо выделяются в этом люди от трех до десяти лет старше меня, почему-то большинство с такими ассоциациями в этом возрастном диапазоне

[oleg_wolkov]

особо выделяются в этом люди от трех до десяти лет старше меня, почему-то большинство с такими ассоциациями в этом возрастном диапазоне

Именно в это время книги К. Кастанеды стали печатать, вот публика грибами Псилоцибе Русика и стала интересоваться. А еще кактусы Лафуфора Вильямси у кактусоводов теперь фиг купишь.

[EugenOS]

почему-то кактусы, не смотря на это, ассоциируются только с ежиками. как озабоченными, так и гиперответственными.

[Владимир_1]

На хуторе находились полицаи. Я бы их, наверное, не засёк, но там как раз произошла смена часовых и наблюдателей. Нахождение на хуторе полицаев было странно. Озадачивала мысль, что им тут делать? Ближайшее селение в десяти километрах. Мелькнула мысль, что они находятся в засаде и заниматься отловом партизан и групп окруженцев что по весне направились или к фронту или на поиск этих самых партизан, но после размышления я её отбросил. Какой смысл ставить пост тут, когда выставить наблюдателей на возвышенностях и на бродах даст более высокий результат? Тут в основном степи, далеко всё видно. Причём полицаи так и делали, я с генералом в их сети трижды чуть не попал, но всё-таки смог вырваться из зоны поисков… Надеюсь.
Достав бинокль, я присмотрелся, и улыбнулся. Разводящий мне был знаком. Во взводе Путянина был командир отделения с характерной внешностью, он был очень похож на молодого Вицина.
Дальнейшее изучение выявило ещё одного знакомого бойца. Практически всех я в подразделении знал в лицо, так как лично отбирал их для взвода, это должно было стать моим детищем, диверсанты, мои руки и глаза, но вот как-то не сложилось.
Что тут делали бойцы вопрос не стоял, и так понятно, что выполняли неизвестный мне приказ командования. Скорее всего, вели разведку, хотя вполне возможно и работали по основной своей специфике, диверсионной.
Достав из кармана табакерку, я открыл её и высыпал на ладонь кубари, пора снова преображаться в старшего лейтенанта Григорьева. Не нужно чтобы бойцы видели меня со знаками различия старшего сержанта. Маскировка кончено плюшевая, но и её показывать не надо. Через пару минут треугольники лежали в табакерке, та отправилась в карман, а в петлицах у меня рубиново сверкали новенькие кубари.
Привстав, я пошатал ёлкой, чтобы это было видно из хутора одному из наблюдателей и, выйдя на открытый участок, распахнув плащ-палатку так чтобы было видно форму, приподнял над головой винтовку и, покачав ею, спокойно скрылся обратно в ельнике.
Ждать долго не пришлось, буквально через пару-тройку минут послышалось едва слышное шуршание и я в глубине ельника засёк группу из трёх бойцов, что обходила меня с фланга.
Двое мне были незнакомы, видимо Путянин набирал их после моего ухода. Предположу что это военнопленные из бывших разведрот и разведбатов. Может даже из осназа кто есть. А что? Двое в лагере Смелова были из осназа НКВД и стали основной ударной силой во взводе, они же инструкторы.
Шли парни явно на нервах готовые стрелять в любой куст, мне эта нервозность очень не понравилась. Наблюдатель не мог не сказать, что неизвестный был в нашей форме. Меня он вряд ли мог опознать, далеко я был, в пятистах метрах. Но всё же странно они шли. Нервно.
Скользнув им за спину, я сбил одного с ног, метнул нож во второго, чтобы рукоятка ударила его в висок, выбив из сознаний, и вырвал автомат из рук третьего, оборачивающегося бойца.
- Тихо боец, свои, - негромко сказал я и, осмотревшись, зло сплюнул. – Профессионалы, мать вашу. Диверсанты.
Готовый кинуться в рукопашную боец, узнал меня и неожиданно улыбнулся.
- Товарищ командир, – радостно сказал он. – Мы уж думали, что и не встретим больше вас.
- Задание у меня было, которое я, правда, не выполнил. Вернее не до конца. Путянин тут?
- Так точно, на хуторе.
Боец, сбитый с ног, уже вскочил на ноги и, поняв, что я действительно свой, командир тройки разговаривал со мной как подчинённый с командиром, склонился над третьим бойцом. Тот довольно стойко пережил бросок ножом, однако хоть и был жив, но продолжал оставаться без сознания. У меня тогда выбора не было, это двое рядом шли, в трёх метрах друг от друга, а вот третий, которого я ножом встретил, в десяти метрах от них. Не успел бы я до него добежать. Да и вообще повезло, что дело в ельнике было, видимость ограничена, хоть старые иголки под сапогами и хрустели, но я смог выйти к ним за спину и атаковать. А то мало ли, очередью угостят.
Думаю, пару минут и он очнётся. Бросок слабый был, того же Путянина, вряд ли бы из сознания выбил.
Приняв от бойца обратно нож, я велел Трифонову, командиру тройки:
- Путянина сюда, быстро… И пусть переводчика прихватит! Допросить тут одного надо, - последнее я произнёс себе под нос.
К моему удивлению Трифонов сам рванул за взводным, оставив со мной обоих бойцов. Оглушённый уже начал приходить в себя, открыл глаза и пошевелил рукой, явно не понимая где находится. Подойдя, я нажал ему на шее на пару точек, тот поморщился, но глаза его прояснились, и он самостоятельно сел и прислонился спиной к стволу ёлки, машинально пододвинув к себе немецкий МП-38. Оставив бойцов общаться между собой, я отошёл в сторону, ожидая прибытия Путянина.
Тот с половиной взвода на подхвате появился в ельнике через четыре минуты.
- Здравия желаю, товарищ старший лейтенант, - козырнув, подошёл взводный. Мы обнялись, радостно хлопая друг друга по спине. Другие бойцы смущенно жались чуть в стороне, так что я сам подошёл к каждому и обнял. У некоторых в глазах стояли слёзы.
После всех приветствий я вернулся к Путяину и сказал:
- Что вы тут делаете, спрашивать не буду, и так понятно, что выполняете задания командования. Ты мне вот что скажи. Получилось?
- Да, у нас целая область освобождена. Силы накапливаем, вооружаемся и подразделения формируем, два полка уже участвовали в боях, хорошо так вломив немцам. Артиллерия очень помогла, - кивнул взводный и, нахмурив лоб добавил. – Правда, последние два дня какие-то странные дела твориться начали… Странные, понять ничего не могу.
- Да? – заинтересовался я. – Ты мне об этом чуть позже расскажешь, а сейчас идём до моего лагеря. Там я тебя и выслушаю, ну и сам отвечу на некоторые вопросы, которые у тебя наверняка появились и скоро ещё появятся.
Почти сразу пришлось рявкнуть на бойцов, и огорчённо покачать головой. Красный как рак Путянин быстро навёл порядок и мы вдвоём неспешным шагом направились к моему лагерю, а бойцы сопровождали нас боевыми тройками боковыми дозорами, а так же тыловыми. Вперёд тоже ушла тройка. А то не пойми что, гурьбой за нами пошли, как будто инструкций не знают при движении на вражеской территории.
В лагере, когда бойцы сообразили, кто был привязан к стволу ели и кто на них смотрел с выпрямленной спиной и гордым взглядом, я таких взглядов что бросали на меня и не видел никогда ранее. На меня смотрели как на бога, чуть не смутили подлецы, пришлось делать невозмутимый вид и спокойно общаться с бойцами и командирами.
Двое переводчиков из взвода пришлись к делу. Пока один изучал портфель, открывая и бегло просматривая папки, в поисках интересного, второй пытался допросить генерала. Но тот отворачивался и брезгливо поджимал губы.
К этому времени его уже отвязали, вытащили кляп и посадили на его же чемодан. Тот закину ногу на ногу, надменно поглядывал на нас, испуга в его взгляде не было.
- Он нас хорошо понимает, - сказал я переводчику, на миг оторвавшись от беседы с взводным. Тот рассказывал о том, что происходило в Иванкове после моего ухода. – Я ему предложил морду набить, так он с таким возмущением посмотрел. Так что всё он понимает, просто говорить не хочет… Брезгует, падаль.
- Разговорим, товарищ старший лейтенант, - уверенно кивнул боец-переводчик. – И не таких раскалывали за последние дни.
- Ну-ну, – с сомнением посмотрел я на него, после чего снова повернувшись к Путянину, спросил. – Что там со Смеловым?
Мы сидели и беседовали прямо на хвое, пока бойцы работали в лагере. Шестеро организовали внешнее кольцо охранения, четверо с переводчиками работали по документам и генералу. Один ухаживал за лошадьми, сняв ведро пошёл за водой, а двое оставшихся, после того как выслушали распоряжения взводного, ушли в сторону не такого уж и заброшенного хутора.
- А что Смелов? После того как мы два лагеря с командирами освободили, их почти полторы тысячи оказалось, пришлось ему передавать командование старшему по званию командиру. Это был полковник Титов, бывший командир стрелковой дивизии.
- Хм, знаю такого, встречались, вполне грамотный командир, - кивнул я, заметив, как на меня с интересом посмотрел Путянин, велел ему. – Продолжай.
- Кроме лагерей командиров освободили ещё шесть лагерей, в основном с рядовым составом, численность на данный момент нашего корпуса доходит до двадцати шести тысяч человек. Сформировано три стрелковых полка, одна бригада четырёхтысячного состава, артиллерийские части, даже танковые. Ещё несколько частей на стадии формирования.
- Конкретнее?
- Этого я не знаю, в штабах не сижу, - удивлённо посмотрел на меня взводный. - Моё дело с автоматом у немцев по тылам бегать.
- Давай дальше, – улыбнулся я.
- Так вот. Три дня назад Смелова сменил Титов, командовать он начал довольно не плохо, началось формирование двух стрелковых бригад. Вооружения как раз хватало для них и трёх дивизионов, двух миномётных и одного пушечного. Трофеи от охранной дивизии взяли приличные, даже пара пушечных броневиков были. Было чем комплектовать бригады. На складах даже три тяжелые гаубицы отыскались и из них сформировали неполную батарею. Она на подступах к Иванкову стоит, прикрывает дороги и шоссейной перекрёсток. Грамотный командир полковник - это так. Только вот на командные посты он начал ставить своих людей. Начальник штаба подполковник Серебряков, начальник разведки, подполковник Ильин. Начальник артиллерии, подполковник Грошев. Замы все майора да капитаны. Смелова поставили на должность зама в оперативный отдел, теперь он планирует операции, Титов их утверждает, а мы всё выполняем. Держим железные и шоссейные дороги, чтобы немцы не смогли снабжать свои войска.
- На обстановку это не особо повлияет… если только наши двинут, - покачал я головой.
- Так наши и двинули… вы что, не знаете? – удивился взводный.
- Мне об это мне сообщали, да и откуда мне знать? Я эти две недели ни с кем не общался. Так что нам с нашими?
- Фронт двинул вперёд. Порвав линию обороны противника, он углубился, где на шестьдесят, а где и на сто километров, - торжественно сказал Путянин. – Ну а все резервы и обеспечение к немцам идёт через две железные дороги, одну мы полностью перегородили, вторую пока нет. Силы не хватает, только обстрелы ведём. Когда попадаем, когда нет, плохо ещё работают артиллеристы и корректировщики.
- Опыт наработают, нормально будет, - отмахнулся я, обдумывая сообщенные новости. - Ладно, что там по корпусу?
- Да что, новое командование по-новому метёт. Многие ваши приказы были отменены, корпус закапывается, причём серьезно так закапывается.
- Обычная рабочая обстановка, - кивнул я. – Семенов что? Игнатьев?
- Они на Большой земле. У нас воздушный мост организовали, так вот уже пять дней, как вывозят командиров, артиллеристов, лётчиков и танкистов. Лётчиков всех вывезли, большую часть танкистов и артиллеристов тоже. Остались только те, кто действительно необходим. Слух среди бойцов пошел, что нас бросить хотят на произвол судьбы, хотя политработники их стараются убедить в обратном. Что, мол, такое количество командиров избыточно, а танкисты да лётчики так вообще не нужны. А у нас целый танковый батальон под Иванковым стоит. Командиров четыреста человек осталось, едва хватает на роты ставить. Мы вчера на задание вышли, но перед уходом я со Смеловым пообщался. Странное творится в партизанском крае, очень странное. Разведчики три дня назад немецкого капитана какого-то притащили, а что и как даже слухов нет. Особый отдел за этим бдительно следит. Однако Титов и штабные командиры что-то нервничать стали. Смелов тоже не в курсе, до него информацию от немца не довели.
- Интересные сведенья, – задумался я и, покосившись в сторону немца пробормотал. – Чую ответ на всё это есть у генерала… Что там контрразведка? Усиленно искала меня?
- Кстати да, всех расспрашивали, даже меня. Три дня назад мы выехали за нашу зону безопасности и что-то искали в одной роще. Мы как раз обеспечивали охрану, так что я там присутствовал…
- Нашли что?
- Около свежей воронки они долго ползали, копались там. Нашли разорванную командирскую фуражку, там на обороте сохранилась надпись: Фролов. В. А. Долго совещались, спорили, после этого мы вернулись обратно, а они этой же ночью вылетели в Москву, я сам слышал какой у них маршрут.
- Никто не остался?
- Из них нет, из штаба фронта представители были… Только я не знаю на месте они или нет. Мы на базе мало бываем, в основном взрываем что-то или за пленными ходим. Вот и сейчас дали задание уничтожить этот мост, - открыв планшет и достав карту, указал взводный свою цель. - Причём срочно. Сегодня ночью мы его и уничтожили. Двух канистр бензина хватило. Потерь нет. Тут отсыпались перед возвращением.
Слушал я Путянина с хмурым лицом. Даже взводному показалось странным та нервозность в штабе партизанского корпуса, как его называли на Большой земле. Для меня все эти недосказанности били набатом. Похоже, парни действительно влипли в неприятности.
- Командир, на вас у них что-то серьёзное есть? – со всей серьёзностью поглядев на меня, спросил вдруг Путянин.
- Не занимай голову. Как это ни смешно, ищут меня не для того чтобы арестовать. Тут как раз ситуация наоборот… Хм, не думаю что нужно раскрывать, но приоткрою завесу тайны. Я работаю лично на товарища Сталина, через одного из его порученцев. Вся обстановка на том участке фронта где я воевал, шла через меня. Правдивая, а не то, что в штабах приписывалось. Скажем так, этим я наступил на мозоль некоторым маршалам и генералам. Некоторые из них пострадали, а один так вообще был расстрелян. Меня начали искать, пришлось ложно умереть. До этого я воевал, будучи командиром зенитного дивизиона ПВО-ПТО под видом старшего лейтенанта Фролова. Как видишь, меня снова нашли.
- О-о-о, - вдруг протянул Путянин, огромными глазами взглянув на меня.
- Что? – насторожился я.
- Да капитан тот, старший у контрразведчиков, газету давал мне почитать. На первой странице была колонка о награждённых за бои сорок первого года. Там была обведена карандашом заметка о старшем лейтенанте Фролове, его посмотрено наградили званием Героя Советского Союза и внеочередным званием. До этого я знал, что награждают посмертно, да и читал, но что ещё и звание дают, об этом ещё не слышал… Командир, о чём задумались?
- Что? - вырвался я из раздумий и, вернувшись к теме разговора пояснил. – Не обращай внимания, это мне послание было через тебя. Смысл его в том: вернись, мы всё простили.
- Так вы вернётесь?
- Я на задании, - с нарочитым удивлением посмотрел я на взводного. – Связи с порученцем я не терял. Думаешь, почему я так внезапно сорвался и бросил вас?.. не надо возражений. Именно бросил. Просто у меня был приказ, личный приказ самого Сталина. Я должен был уничтожить Ставку Адольфа Гитлера.
Мои слова вызвали эффект разорвавшейся бомбы. До этого бойцы занимались своими делами, и не слушали нас, так, поглядывали иногда. А тут некоторые даже подскочили. Это означало, что нас всё-таки подслушивали.
Ну, приврал немного со Сталиным, а задачу я для себя поставил именно такую. По крайней мере, если не уничтожить, то хотя бы проредить.
- Но как?! – воскликнул Путянин.
- Думаешь, я в Берлин собрался? Без знания языков и особенностей жизни Германии? Нет, парень, тут дела серьёзнее, - достав свою карту, я указал у Винницы обведённый круг, куда попало несколько деревень. – Вот тут находится штабной бункер названный «Оборотнем», куда и должна в этом месяце переехать Ставка Гитлера. Именно этого я и ждал. Да не судьба, охрана оказалась слишком усилена, посты, секреты, незаметно не подойдёшь. По плану я должен был провести разведку и выступить куратором этой операции, ваш корпус должен был участвовать в уничтожении бункера. Но после того как я переслал материалы по разведке охраны окрестностей бункера в Москву, пришёл приказ сниматься и отходить. Атака бункера посчитали бесперспективной. Не сможем мы его захватить наличными силами, только людей положим зазря. Мне поступил приказ, не обнаруживая себя отходить, да вот этот немец случайно попался, а я более чем уверен, что он из Ставки. Чтобы там не поднялся переполох, я уничтожил взрывчаткой его машину, но нас всё равно искали. Трижды видел, как летал самолёт-разведчик и шастали по округам поисковые партии. Ночью у всех деревень взлетали осветительные ракеты. Искали нас очень серьёзно.
- Так вот почему охрана у моста усилена была, - кивнул задумчиво Путянин.
- Может быть. Как бы то ни было, но нужно этого генерала со всеми его документами и вещами отправлять в Москву. Воздушный мост у вас ещё действует?
- Вроде ещё два. Хотя точно известно, что мы уже два транспортника потеряли. Немцы перегнали к нашей области истребительную часть. Они ночью летают.
- Ночники, я понял, - кивнул я.
В это время к нам подскочил боец, что просматривал папки и документы из портфеля генерала. Вид у него был слегка бледный, и он был изрядно взволнован.
- Командир, кажется, нашёл.
Мне потребовалось час времени, чтобы разобраться и хотя бы примерно найти возможность противодействия. Большая земля и штаб партизанского корпуса, несомненно знали что происходит, да, несомненно знали.
Значит информация такая. Наши двинули, причём так это не смешно, именно на Харьков. Пошли довольно неплохо освобождая оккупированные немцами земли, о чём вот уже несколько дней трубило советское радио. Образование партизанского края, освободившие и удерживающие территории по которой проходит одна из железнодорожных веток, несомненно поставили нацистское командование в неудобное положение, но заранее накопанных резервов вполне хватило чтобы контратаками остановить наступление Красной армии, более того, даже частично отбросить и создать два котла где сейчас варились четыре наших дивизии. Конечно, внезапно появившиеся и организовавшиеся партизаны неплохо помогли при наступлении наших, и немцы тоже это понимали. Именно поэтому, не смотря на нестабильный пока фронт где перемалывались за день десятки частей с той и другой сторон, они смогли найти два корпуса, пехотный и моторизованный для окончательного и бесповоротного уничтожения угрозы в своём тылу.
Пехотный корпус, который находился под Киевом на пополнении и переформировании после зимних боёв уже двинулся в сторону партизанского края. Подразделения моторизованного корпуса, которого экстренно перебрасывали из Франции, так же был на подходе. Три дня и колечко вокруг партизанского края замкнётся и тогда всё, крах. Именно об это знал Генштаб и командование партизанского корпуса и именно об этом они не доводили до бойцов и командиров подразделений. Командованию Красной армии кровь из носу нужно было чтобы партизаны дестабилизировали обстановку под Киевом и оттягивали на себя эти части, потому как на фронте для немцев они придутся ой как к месту. И так там всё держится на тонкой нитке, перевеса никого нет, наши вот-вот в оборону встанут. А теперь об этом узнал и я.
- Что делать будем, командир? – тихо спросил Путятин. Он отнюдь не был дураком и смог разобраться в обстановке.
Я сидел, прислонившись спиной к стволу ёлки и думал, когда этот вопрос вывел меня в реальный мир из поиска решений чтобы избежать беды. Открыв глаза, я натолкнулся на насмешливый взгляд немца, ответив на него своим твёрдым с примесью ярости, я резко встал и отрывисто начал отдавать приказы:
- Взводный, слушай мой приказ! Сейчас берёте немца в охапку и галопом мчитесь в штаб корпуса, где предаёте его на руки командованию. Как переправить его на Большую землю они сами решат. Обо мне не слова, бойцов об этом крепко накрепко предупреди. Укажите в рапортах, что захватили его лично, случайно во встречном бою. Обо мне не сообщать!
- Никому? – тихо спросил Путянин.
- Только Смелову, скажешь ему, что я буду ждать его вот тут, - указал я на карте, после чего так же тихо добавил. – У меня всего сутки на решение, как вытащить корпус из той задницы, в которой он вот-вот может оказаться. Всё, бегите. Чем быстрее вы вернётесь на базу, тем быстрее мы начнём действовать. Бегом бойцы!
Диверсанты собрались мгновенно, буквально через две минуту я остался в ельнике один.
Подойдя, я похлопал Принца по шее и, наклонившись, умылся ключевой водой из ведра, что стоял рядом с лошадьми. Те уже попили, это было четвёртое ведро, которое принёс боец. Умывшись, я посмотрел на небо, которое виднелось в просвете между елок и, хмыкнув, пробормотал:
- Я ещё конечно не всё продумал, но выход тут один… Как в сорок первом, вырываться из вот-вот сомкнувшихся колечек и по тылам немцев.
Ведя коней на поводу, я вышел с ними из ельника и, вскочив в седло Принца, осмотрелся и ударил каблуками по бокам коня. Пора браться за великие дела. Интересно как сделать так чтобы войти в штат командования корпусом? То, что меня там примут с распростёртыми объятиями, я сомневался. Нужно поговорить и посоветоваться со Смеловым, он там уже пару недель вариться, кухню должен знать.

[артем]

Владимир_1,
Интересно. Но слегка наивно.
Если командование корпуса имеет связь наверх и получило приказ, то корпус должен выполнять приказ до его отмены или получения нового приказа.
Можно послать наверх своё предложение действий, но только в духе основного приказа.
Это армия.

[dic79]

Не допустят его к командованию как не крути. Если только не окажется в момент его возвращения, что командование группой эвакуировалина Большую землю.

[lerner]

Боевые действия войсковыми объединениями.., да и вообще боевыми частями более полка, даже наверное батальона, требуют совершенно других навыков.

Я так понял, что это уже оперативное искусство, которое в подробностях в книге вряд-ли будет интересно, поэтому автор может просто взять карту местности, грубо отметить расположение частей и подразделений корпуса, особенно отметить рокадные дороги для быстрого перемещения артиллерии и ее сектора - чем меньше пушек, тем больший сектор будет закреплен за каждой батареей и тем больше должно быть готовых позиций, что-бы пушкари отстрелявшись, быстро переносились на запасную позицию в полукилометре-километре или вообще на другой сектор, если там требуется их участие.

Под прикрытием артиллерии на готовых укрепленных позициях, но так что-бы с ложными окопами и маскировкой двух-трех настоящих позиций (много копаешь окопы и блиндажи-меньше копать могил), небольшие подразделения, переходя с места на место, да еще если в тылу маневренные группы для предотвращения прорывов, могут продержаться долго, но..., это задачи по гибкой обороне ротного уровня.

Командиры больших частей мыслят иначе, вот и автору придется для описания мыслить квадратиками и стрелками от батальона и выше. К примеру локальный план командира дивизии, которой поручена оборона, типа, общий замысел обороны может быть обрисован как-то так - полк Иванова и Сидорова, при поддержке из тыла своей и выделенной артиллерии, должен гибко удерживать оборону и перемалывая противника, медленно отходить, создавая впечатление его успешного наступления в глубину оборонительного района, где его будут ждать к примеру огневой мешок всей артиллерии укрепрайона и удар с тыла других частей корпуса.

Ну а общий замысел корпусного масштаба должен включать в себя укрупненно задачи всех дивизий, может быть до уровня полков, ну или в крайнем случае отдельных батальонов, но он должен включать страховку - возможную поддержку дивизии, занимающейся обороной и резерв для поддержки частей производящих контрудар.

Потенциальных направлений наступления с учетом дорог, рек и оврагов много быть не может, значит очаговая оборона с корректировщиками и пулеметными секретами в разрывах и маневренными группами в глубине обороны для предотвращения прорывов пеших пехотных подразделений. Но корпус это большое войско, значит по флангам можно заранее скрытно сосредоточить по два мотопехотных батальона усиленных артиллерией и танками для удара во фланги группировки противника и 2-3 пехотных полка для развития успеха и захвата тылов противника.

Как правило, основная форма противодействия классическому рассекающему удару противника описывается как "проседание" обороны и фланговые удары в основание ударного клина с обоих или с одной стороны..., вот это и можно хотя-бы нарисовать для себя на карте, отметив силы и свои и противника. Другое дело что противник тоже не кретин, по идее то должен от этого подстраховаться, если не обнаглели окончательно, когда им сообщили что это бывшие военнопленные там собрались.

В принципе противник мог торопится и не предпринять необходимых мер предосторожностей при наступлении и тогда "партизанский корпус мог-бы сделать по книжному - заготовить заранее 2 линии очаговой обороны, из них первую класическую, эшелонированную в три линии очаговыми между болотами и реками - на дорогах и проходимых участках, укрепрайонами с окопами полного профиля и ложными окопами и укреплениями и пулеметными секретами от мелких групп противника, а вторую как управляемое минное поле и пулеметно-артиллерийскую засаду.
Первой линии обороны придется воевать всерьез и артиллерия должна поддерживать, что-бы вынудить противника использовать штурмовые и танковые части, после чего выждать прорыва всех трех линий обороны в предполье минно-артиллерийской засады..., именно трех, что-бы командиры противника поверили что прорвали все что было и ввели в прорыв основные ударные части с танками, после чего нанести парный удар заготовленной минно-артиллерийской засады и одновременно ударить расходящейся рогаткой в основания ударного клина, что-бы отсечь его и одновременно ударить в тыл прорвавшимся частям противника.

После чего перемолов часть противника и освоив его тылы, можно смело отходить переносом точки удара в тыл противника в направлении на соединение в сторону линии фронта и тогда РККА может нанести встречны, деблокирующий удар и дать возможность корпусу выйти к своим.

В общем, ходить по тылам всем корпусом практически невозможно, но если получится заманить ударный кулак противника в засаду, тогда можно развивать локальный успех, но опять-же не фронтально а тоже 2-3 ударными клиньями из танков и мотопехоты с пушками.

Коряво конечно, но можно продумать как это описать и мотивацию, т.е. как заставить командира корпуса сделать это, потому что просто сидение в обороне на небольшом пятачке приведет к тому что противник подтянет артиллеию и авиацию и выбомбит там все до скального основания, так как поле маневра ограниченное.

[Anupyld]

Задача партизанскому корпусу поставлена конкретная - связать немалые силы противника боями. Вот пусть командование в лице полковников, подполковников и майоров эту задачу реализует. А ГГ должен быть свободен в выборе эффективных средств нанесения урона немцам. А это диверсии, диверсии и еще раз диверсии - заминированные ловушки для уничтожения техники и живой силы противника на дорогах или обочинах дорог, начиненные фугасами здания, в которых могут быть размещены штабные службы карателей, отряды снайперов для массового уничтожения немецких офицеров (с группами прикрытия и отхода) и т.д. А в чистом поле...

phpBB [video]

[Умникус]

Не может корпус сидеть в тылу врага на одном месте,жратву всю съедят. Если трофейного вооружения на немецких складах(бывших советских) ещё было достаточно,то еду с этих складов фрицы ещё до 42 года сожрали, а глобальных родных жратвовых складов на таком расстоянии от фронта не будет.

[Ронин]

lerner, до этого момента ГГ в наличии стратегического мышления замечен не был. Роль однако будет, если вдруг он станет стратегом.

[Mozg]

Не может корпус сидеть в тылу врага на одном месте,жратву всю съедят. Если трофейного вооружения на немецких складах(бывших советских) ещё было достаточно,то еду с этих складов фрицы ещё до 42 года сожрали, а глобальных родных жратвовых складов на таком расстоянии от фронта не будет.

Согласен. Единственный выход из ситуации, это внезапно найденный клад...то есть склад!

[vorobei]

Единственный выход из ситуации, это внезапно найденный клад...то есть склад!

Один большой или много мелких. Второе предпочтительнее...

[Владимир_1]

Когда послышался гул моторов несколько машины, я насторожился и выпрямился. Вдали, в двух десятках километрах постреливала артиллерия, но редко, больше беспокоящий огонь, так что было достаточно тихо, чтобы я расслышал машины.
Место встречи я назначил на лесном перекрёстке дороги в шестнадцати километрах от Иванкова. В этом лесу как выяснилось уже стояли какие-то части и подразделения партизанского корпуса, но я старался с ними не пересекаться. Только на дороге вчера вечером меня остановил пост, но узнав, что я свой, знание фамилий комкора и другого начальства вполне хватило для опознания, пропустили дальше. Пароля я не знал. А про дислокацию подразделений я узнал просто, по дыму от костров и немногочисленных кухонь. Последних не хватало, даже трофеи не решили этот болезненный вопрос.
Так что, добравшись до места встречи, я расседлал лошадей, переночевал, а утром, раздевшись, два раза спускался к озеру и по очереди купал там лошадей, моя их бока щёткой. Я как раз заканчивал со Звёздочкой, моей вьючной, когда мной был услышан рёв моторов.
Машинально махнув щётку в воду, я продолжил мыть Звёздочку, поглядывая на дорогу. Наконец рёв моторов стыл громче и между деревьев замелькали угловатые корпуса машин. Было их две, грузовой «Опель» и что-то иностранное, на трёхосном шасси.
На перекрёстке обе машины встали, и я разглядел, как кабину второй машины покидает Путянин. Меня от перекрестка было хорошо видно, поэтому три командира направились сразу к берегу, на который я как раз выходил, ведя на поводу Звёздочку.
- Привет, - улыбнулся я, обнимая по очереди Смелова и Воронина.
Вот его я не ожидал увидеть, думал, он улетел на Большую землю, но как мне пояснил лейтенант, что и тут для него были дела. В данный момент он командовал усиленным взводом трофейных средних танков. Среди трофеев партизанам досталось четыре Тэ-четыре, куда их приткнуть сразу не придумали, вот и решили сформировать из них взвод увеличенного штата при формирующемся танковом батальоне. Кто-то скажет, что в танковых взводах было по пять танков. Отвечу честно, это так и есть, но только для лёгких машин, для средних и тяжёлых было сделано исключение. Там было во взводах по три машины, так сформировали и тут.
Разговаривать в одном мокром белье было ни комильфо, поэтому пока командиры устраивались в моём лагере, а бойцы Путянина обеспечивали прикрытие и охранение, я выжал кальсоны, надел галифе и чистую запасную нижнюю рубаху. Кстати, последнюю, у меня их всего три было, пора устраивать большую стирку, пока есть время.
Неся в левой руке сапоги, а висевшим на плече полотенцем вытирая правой рукой лицо, я легко взбежал на кручу и, подойдя к лагерю, бросил сапоги у седельных сумок.
- Хорошо, - с прищуром осмотревшись, я с удовольствием поставил солнышку лицо и немного постояв, посмотрел на командиров, которые с некоторой тревогой наблюдали за мной. – Ну что товарищи командиры, пора поговорить о бренном? Все уже знаете, в какую ситуацию в скором времени попадёт наш корпус?
- Я ещё вчера утром узнал, довели до командования штаба, - хмуро кивнул Смелов.- Тут как раз генерала привели, шум сильный поднялся. Связь с Москвой постоянную держим.
- А я узнал всего несколько часов назад, - поднял руку Воронин.
В это время, подошедший Путянин, с моего разрешения устроился слева от Смелова, сев на старый пенёк. Он организовывал наше охранение.
- Как бы то ни было, но у нас приказ удержать те позиции и не дать немцам пользоваться железнодорожной веткой на подконтрольной нами территории, - сказал Смелов, с интересом наблюдая, как я поставил на попа два цинка с патронами и усаживаясь на них. – Для этого мы сняли шесть километров рельс и на МТС сделали из них ежи, выставляя на танкоопасных направлениях.
- Немцы восстановят эту дорогу за сутки. Тут надо стрелки рвать, мосты и узловые станции, - махнул я рукой. – Это всё временное решение. У меня появилась идея если не помочь корпусу, то хотя бы изрядно облегчить его положение, но перед тем как я его озвучу, хотелось бы узнать, сколько у вас продовольствия, вооружения и боеприпасов.
- С продовольствием пока проблем нет. Когда мы только начали действовать и оседлали ветку, то я, пользуясь твоими советами, взорвал рельсы и поставил в засаде две роты под командованием Семенова. За шесть часов там скопилось пять эшелонов, что шли в сторону Киева. Два из них были с продовольствием. Два поезда с общим числом в сорок шесть вагонов были нами взяты фактически без стрельбы. Мы потом три дня всё это вывозили в леса и создавали склады. Были там и другие трофеи, например те же танки, но там настоящий бой был. Мы тот эшелон из пушек расстреливали. Правда это было на другой ветке, сейчас мы её не можем удерживать, и отошли на подготовленные позиции, но держим под постоянным обстрелом нашей артиллерии. Там два дивизиона сосредоточенно с прикрытием из двух зенитных батарей.
- Ну это понятно, что там насчёт вооружения и боеприпасов?
- К нашему вооружению на пару недель боёв будет, однако захвачено много трофейного как вооружения, так и боеприпасов.
- Хм, - задумчиво протянул я. - На пару недель интенсивных боёв в обороне вам всего этого хватит… Ладно, думаю если всё получиться, как я спланировал, то мы облегчим положение корпуса. Значит идея у меня вот какая. Нужно сформировать мангруппу, так как сформированных и обкатанных подразделений этого типа в корпусе нет?
- Нет, – покачал головой Смелов. – Титов воюет по уставу. Почти все подразделения соответствуют штатам Красной армии. Даже мотострелковые роты расформировали, хотя они очень неплохо себя показали.
- Ясно. Ну значит будем формировать её сами. Вот её штатный состав: Два мотострелковых взвода, диверсионно-разведывательный взвод. Путянина подойдёт. Взвод танков, зенитная батарея, лучше всего из немецких автоматических скорострелок, миномётный взвод, хорошо бы стодвадцатимиллиметровых орудий, противотанковый взвод, хорошо бы из немецких «колотушек», мотоциклетное отделение. Далее взвод управления, сапёрный взвод, санвзвод, отделение снайперов и хозотделение. Неплохо бы иметь машины, чтобы возить всё вооружение и личный состав на колёсах. Манёвренность многократно повыситься. На первое время хватит десятка машин, потом количество техники увеличится за счёт возможных трофеев. Людей бы неплохо получить тех, с которыми я уже участвовал в боях. Да и командиров взводов тоже хотелось бы получить опытных.
Сидевший напротив Смелов, записывающий мои слова, задумчиво покачал головой.
- В корпусе, конечно, пока ещё творится хаос и бардак, но его очень быстро искореняют. Будет очень трудно вывести подобные подразделения из-под крыла командования.
- Но возможно? – уточнил я.
После недолгого колебания и раздумий, Смелов кивнул:
- Да, думаю всё это сделать возможно, но… Но меня быстро вычислят, парни из особого отдела работать умеют. Я иду с вами.
- Мне бы хотелось иметь свои глаза и ушли в штабе корпуса, - спокойно ответил я. – А насчёт командования корпуса не беспокойся. Связь с Большой землёй вы держите. Если будут проблемы, попроси Титова запросить у них уровень моих полномочий. На большой земле я известен как капитан Фролов.
- Теперь понятно почему на вашем френче капитанские шпалы в петлицах, - кивнув на висевшую на ветви дерева гимнастёрку, с пониманием сказал Смелов. Просмотрев записи в блокноте, он покачал головой. – Трудно будет формировать подобные подразделения и не привлечь внимание командования и особенно особо отдела. Они у нас бдят, уже шестерых вывели на чистую воду.
- Послушай, Владимир, - обратился я к Смелову по имени. – Никто и не просит мне присылать людей из маршевых рот. Мне нужны уже сформированные подразделения, которых если ещё не ввели в боевые подразделения, но которые должны вот-вот ввести. Более того, немецкого вооружения может быть и не большое количество, я на трофеи рассчитываю.
- Подумаем, - кивнул Смелов. – Прикинуть надо.
Пока тот раздумывал, делая какие-то записи в блокноте, ко мне обратился с интересом слушавший Воронин:
- Командир, я так понимаю, планируется глубокий рейд по тылам противника с уничтожением его тыловых и боевых подразделений, а так же коммуникаций?
- Именно. Мы должны сорвать окружение корпуса или хотя бы помешать этому по мере возможности. Потом уйдём в глубокий тыл противника. Никто нам задач лечь костьми и уничтожить как можно больше противника не ставил. Наша схема удар-отход. Поработаем, отойдём, переформируемся, немного отдохнём и начнём работать на их дорогах. Подвижные засады, да и просто засады ещё никто е отменял
- Про подвижные не слышал… Ха, командир, знаете, а про те два дня что мы с вами были старики вспоминают с ностальгией, лихо мы тогда работали… Меня возьмете?
- В смысле?
- В смысле с моим взводом, в экипажах из парней половина старики, вас хорошо помнят. Думаю, четыре средних танка с неплохими пушками будут вам кстати?
- Это да, но ещё бы неплохо пару машин вроде «двоек».
- А эти жестянки вам зачем? – удивился Воронин.
- Для танкового боя ни к чему, - согласился я с ним. – Но в засадах их автоматические пушки страшная вещь. Особенно по авто и пехотным колоннам.
- Может быть… - задумчиво протянул Воронин. – На въездах в Иванков у нас стоят несколько этих машин, но точно количества я не знаю. Лично видел три единицы. Думаю смогу забрать их вместе с экипажами.
- Командиры блокпостов не будут против?
- Нет, эти машинки просто не знали куда девать, а выбросить жалко, вот и поставили туда.
- Хорошо займись этим.
Смелов уже закончил раздумывать и как только мы с Ворониным закончили, он сказал:
- Есть идея, как перевести под ваше начало подразделения, чтобы наши не сразу поняли, что происходит и не помешали вашему уходу. Да и с машинами думаю сладиться. Только кроме этих двух, на которых мы приехали, я смогу выделить всего шесть. Больше извините, не могу. За руку схватят.
- В принципе приемлемо, - кивнул я. – Трофеи наше всё. Так что там за подразделения?
- Есть одна зенитная батарея, что стоят у железнодорожного моста, который мы пока не взрывали. Там шесть орудий. Четыре ахт-ахт, и две автоматические двуствольные скорострелки. Эта батарея уже сформирована и даже участвовала в отражении налёта немецких бомбардировщиков. Немцы две эскадрильи на наш фронт перекинули, бомбардировочную и истребительную. Но последняя только по ночам действует.
- Мне Путянин говорил, - кивнул я. – Два орудия это неплохо, но нужно больше.
- Суки, три транспортника сбили. Последний с ранеными был, который вчера мы отправили на Большую землю. Упал он, где-то под Киевом как я слышал в штабе.
- Ничего, отомстим, - пообещал я и тут же встрепенулся. – Подожди, генерал не на нём был?
- Генерала мы ещё не отправляли. Кстати, вся слава захвата ушла Путянину и его бойцам, а они его не брали и чувствуют себя виноватыми, что им приписывают чужую славу, - сказал Смелов. Путянин на эти слова только кивнул со вздохом.
- Мне это не нужно, а парни реально заслужили. Сколько они немцев уничтожили, мостов подорвали да засад устраивали? Пусть всё остаётся как есть. Хорошо? Давай по остальным подразделениям и офицерам что будут ими командовать. Мне нужна хотя бы краткая характеристика к каждому.
Мы вчетвером склонились над бумагами и как заговорщики стали планировать создание отдельного манёвренного боевого подразделения из нескольких мелких, решив подрезать их у корпуса партизан.

***

Привстав на подножке первой машины в колонне, я посмотрел назад. Длинной веретеницей стояли грузовики и квадратные коробки танков. Все они были для маскировки укрыты срезанными ветками, так что со стороны напоминали пахнущие выхлопами перегоревших газов, длинный, и дрожавший от работы моторов, кустарник.
- Начать движение, - скомандовал я Воронину, который был командиром авангарда.
Заняв своё место в кабине передового грузовика, в кузове которого расположился взводу правления из шестнадцати бойцов и подразделение связи, я велел водителю начать движение.
Связь у меня панировалась только по радио, проводной даже в наличии не было. Вот в кузове и находились шестеро радистов с командиром, которые и должны будут отвечать за средства связи. К сожалению, Смелов смог достать только одну трофейную станцию, да и ту только-только закончили ремонтировать и не успели передать в войска. Повезло, в общем. Так что радиостанции были только в шести танках и в моём штабном грузовике.
Одним словом за эти сутки нам поспать так фактически и не удалось, однако как ни странно мы смогли сделать невозможное. Вывести подразделения в определённое место, за четыре часа провести ознакомление, где я поставил командиром наши будущие задачи, после чего мы выдвинулись в сторону Народичей. Именно там я решил выходить на оперативный простор. Знакомые места как-никак.
По сообщению разведчиков концентрация войск противника там была самой минимальной. Только чтобы сдерживать прорыв. Там сейчас работали парни Путянина, обеспечивая наш прорыв за пока ещё тонкое кольцо окружения. Большая часть подразделений, что занимала оборону на этом участке, составляла большей частью из вспомогательной полиции, собранной со всех соседних областей и районов. Батальона два наберётся. Вот они и засели на дорогах и высотках, держа связь с хозяевами-немцами и если что вызывая помощь. Для этого у немцев была выделена рота на машинах с поддержкой бронетехники. Мне как машины, так и бронетехника, особенно бронетранспортеры, были нужны, поэтому получив от разведки эти сведенья, я решил провести двойную операцию, выйти в глубокий тыл противника, а так же пополнить техникой подразделения. А то честно слово в кузовах бойцы сидели очень тесно. Ведь практически все машины были забиты продовольствием, хватит на неделю автономной работы, боеприпасами и вооружением. Так что бойцам приходилось сидеть не на лавках, а на ящиках с патронами, минам и снарядами. Мотострелки двигались на броне танков. Как раз уместились оба взвода, все пятьдесят три бойца и командира.
По бронетранспортёрам, в корпусе они были чуть ли не на вес золота. Захвачено было шестнадцать единиц, но почти все побитые. Ремонтные мастерские МТС в Иванково восстановили семь единиц, но две были при штабе корпуса. Остальные были выделены командирам подразделений.
По случаю в этот день Смелов был дежурным в штабе корпуса, и именно это помогло нам так быстро справиться с поставленной задачей. Он просто отдавал приказы телефонистам, связываясь с частями и приказывал командирам, выдвинуть некоторые их подразделения со всей наличной техникой и личным составом в определённое место и перейти под командование капитана Фролова.
Так что к моменту отъезда у меня собралось порядка двухсот шестидесяти бойцов и командиров сформированной мангруппы. Кое-что нам достать не получилось. Например, не было мотоциклистов, они все были на передовой. А так же стодвадцатимиллиметровых миномётов. Вернее взвод минометчиков, что был недавно сформирован из военнопленных Смелов смог мне отправить, но без вооружения. Во взводе было всего пять винтовок. Не было даже пистолетов у командира, но зато двадцать три бойца ехали с нами в одной из машин и являлись подразделением пока без вооружения. Как говориться на будущее.
С водителями тоже проблем не было, в лагерях их оказалось достаточно, так что меня был дополнительный запас этих нужных специалистов. В общем, вчера в девять утра мы четверо заговорщиков обсуждали план создания неподвластной никому мангруппы, а сегодня в час дня эта самая мангруппа, которая пока не являлась спаянным боевым подразделением, уже выдвинулась в сторону передовой, где окапывался строя тонкую линию обороны один из стрелковых батальонов. Ему требовалось держать десятикилометровую зону.
Пароли для постов и патрулей, которые обеспечивали безопасность тыла корпуса, я знал, Смелов сообщил, так что выехали мы прямо по дороге, благо с утра висевший в небе разведчик, наконец, ушёл на дозаправку. Час времени до его возвращения у нас есть, попробуем пройти их на максимальной скорости. Главное чтобы танки не отстали.
Вот с танками в отличие от других подразделений у нас никаких проблем не было. Взвод с двумя дополнительными машинами, заказанными мной «двойками» прибыл в полном составе и даже с тремя грузовиками, на которые были загружены боеприпасы и топливо. Воронин расстарался, включив все свои связи.
Всего у нас было одиннадцать грузовиков, один мотоцикл-одиночка, следующий в передовом дозоре и шесть танков. Четыре «четвёртки» и две «двойки». Одним словом, самый минимум автотранспорта, только чтобы вывести подразделения в тыл противника.
Следовали мы вот какой колонной. Передовым дозором два танка и мотоцикл. На броне двух «четвёрток», расположились бойцы одного из мотострелковых взводов, командир у них был младший лейтенант Свиридов.
Потом шла основная колонна. Это одна «четвёртка» и одна «двойка» с бойцами на броне. Потом грузовики, я находился в кабине передовой машины, в арьергарде последние два танка, так же «четвёртка и «двойка».
По командирам я скажу вот что, похоже, Смелов, пользуясь возможностью, отправлял мне лучших. У многих был боевой опыт. Ещё того, сорок первого года.
Старший лейтенант Малкин, в прошлом, до плена начальник штаба стрелкового батальона. Занял у меня туже должность. Надо сказать за восемь часов с момента нашего знакомства он сделал огромное дело по формированию мангруппы и её оснащению. Причём делал уверенно и спокойно, будучи уверенно в полной законности наших действий и в поддержки старшего начсостава корпуса.
Про командира танкистов уже известно. Это был лейтенант Воронин.
Командиры мотострелковых взводов были младший лейтенант Свиридов и лейтенант Гурьев. Новые штаты они восприняли спокойно, так как уже успели повевать в них и до того как Смелова сняли с должности командира тогда ещё не корпуса а сборной солянки, так что они с энтузиазмом восприняли сообщение что взводы будут комплектоваться по тем штатам. Боевые пятёрки показали себя неплохо.
Путянин у нас был командиром разведывательно-диверсионного взвода и моим замом по разведке. В данный момент он с частью своих бойцов должен нас ожидать на передовой. Там где мы собрались ночью прорываться через порядки полицаев. Вроде немцы ещё не успели подойти, не должны. Мы спешили с отъездом, что позволило выиграть нам время.
Командир зенитной батареи, пока двух орудийного состава, лейтенант Ананьев мне пришёлся по душе. Было видно опытного командира, который хорошо разбирался в технике, хоть и трофейной, берегущего людей. Они двигались на своих машинах. Боеприпаса они взяли до предела. Даже на бортах были привязаны ящики с боеприпасами.
Командиры миномётного взвода, взвода управления, санвзвода, противотанкового, которое, кстати, тоже не имело вооружения, сапёрный взвод и отделения снайперов и хозяйственников мне тоже пришлись по нраву. Антипатии ни к кому не было. Разве что старшина Байбюк, который отвечал за ротное имущество сразу всех подразделений, кроме батареи, там был свой старшина, слегка настораживал свой хитрецой. Но надеюсь, он не подведёт нас, и обеспечение будет в норме.
Через час, преодолев порядка тридцати пяти километров, успев скрыться в лесу до появления авиаразведчика немцев, мы двинули дальше. До передовой осталось буквально пару десятков километров, правда, открытой местности.

Два дня спустя. 5 мая 1942 года. 12 часов 48 минут по Московскому времени. Районный посёлок Иванково. Штаб партизанского корпуса.

Дверь открылась с противным визгом несмазанных петель. В камеру заглянул конвоир и грубым прокуренным голосом приказал:
- На выход.
Единственный заключённый в небольшой камере, в форме командира Красной армии со знаками различия старшего лейтенанта, но без поясного ремня, лежал на нарах. Приподнял голову и, привстав на локте, он хмуро посмотрел на конвоира, но вздохнув, неторопливо принял сидячее положение и так же неторопливо встав, направился к выходу. Выйдя в коридор и прищурившись от яркого солнечного света, бывшего в окно, заключённый спросил:
- Что, уже трибунал?
- Не разговаривать… - буркнул тот и, погромыхав ключами, закрывая камеру, велел. - Вперёд.
Конвоир вывел заключённого во двор, но повёл не в ту сторону, где располагался особый отдел, и куда за эти два дня постоянно таскали задержанного, а в сам штаб корпуса, находившийся в соседнем здании.
Пройдя коридор, лестницу на второй этаж они оказались в небольшой приёмной, где располагался секретарь комкора.
- Проходите. Товарищ полковник уже ждёт, - сообщил тот.
Конвоир остался в приёмной, а вот задержанный прошёл в большой кабинет, где его встретил полковник Титов.
- Проходи, Владимир, присаживайся, - указал тот на софу. – Дело пока не закрыто, поэтому я решил поговорить с тобой лично.
- А что, товарищ полковник, есть возможность закрыть это недоразумение? – с интересом спросил задержанный старший лейтенант Смелов, устраиваясь на софе.
- Ну такое происшествие трудно назвать происшествием, скорее злой умысел, ослабление сил корпуса перед наступлением противника. Как это ещё назвать? Да, расстроен я тогда был, до крайних мер не дошло только потому что знали тебя как хорошего и опытного командира стоявшего при истоках создания корпуса. Да ты сам освобождал меня из лагеря, а тут такое… М-да.
- Я так понимаю, пришёл ответ из Москвы, - догадался Смелов.
- Ты прав. Я запросил Москву насчёт полномочий этого Фролова. Думали они в течение восьми часов, после чего подтвердили все его действия. Что интересно, они запросили сообщить его местоположение, а так же принять этой ночью транспортный самолёт… Странная ситуация с этим Фроловым-Григорьевым… Но как бы то ни было командование подтвердило создание моторизованной группы, теперь нам это выгодно. Так что у меня вопрос: чем этот Фролов нам сможет помочь?
- Товарищ полковник, хотелось бы знать, что вам известно о мангруппе Фролова?
- Честно говоря, немногое. Позавчера он пересек линию фронта и ушёл в тыл противнику. Причём спустя три часа в той стороне был сильный бой. Потом к нашим позициям выехала грузовая машина с побитыми бортами с ранеными в кузове. Их отправили в госпиталь, но перед этим особист батальона произвёл опрос шестерых бойцов и водителя…

Привстав, я присмотрелся и снова укрылся за пеньком.
- Приготовиться, - скомандовал я.
Шестеро бойцов, приставали на колени, готовясь к броску. Чуть слышно скрипнули подшипники башни «двойки» когда она немного повернулась, отслеживая тонким пушечным стволом, появившуюся в прямой видимости цель.

[lerner]

На большой земле я известен как капитан Фролов.

Он наверное захотел-бы напустить дыму, поэтому сказал-бы что Григорьев не единственное его имя, а армейское..., с паузой..., командование знает его больше как капитана Фролова.
Из чего все его собеседники сделают вывод, что этот псевдоним, обвешанный орденами как елка, явно не их компетенция и что Фролов и Григорьев - псевдонимы совершенно неизвестного им человека.

Вопрос вот какой - зачем тогда было скрывать захват генерала, если он расконспирировался.

[dic79]

Владимир, предполагается вариации на тему рейдов Колпака?

[lerner]

Владимир, предполагается вариации на тему рейдов Колпака?

Нашли что сравнивать..., тут локальное превосходство в огневой мощи и настоящий маневр. Если они не оставляют за собой живых, минимум следов и идут по непросчитываемому маршруту, иногда расходясь на две равных по мощности группы и путают следы, то они соберут на себя в этот район все мобильные резервы противника как собака блох, потому что не зная где они, придется блокировать целые районы и использовать много транспортно-боевых единиц и артиллерии, потому что без нее вообще никак. Разве это не помощь корпусу, если противник пойдет на него пешком и без пушек...

Это-же не партизаны..., у них пушки и танки, поэтому в охотники нужно роты и батальоны выделять, а если скажем взвод с парой танков, пушкой и минометами ушел на 30-50 км в сторону и там проявился, то его же та будут искать, может быть даже найдут и блокируют где-то на дневке, но будут неприятно удивлены если им в тыл охотникам в самый интересный момент ударит вторая группа и они уже вдвоем затопчут пушками и танками в землю целый охранный батальон.

Всего у нас было одиннадцать грузовиков, один мотоцикл-одиночка, следующий в передовом дозоре и шесть танков. Четыре «четвёртки» и две «двойки».

Тяжелые танки наверное все-же избыточно..., вполне двойками могли бы обойтись, а вместо танков артиллерию, да и мобильность у артиллерии выше.
Его тактика локального огневого подавления и внезапного нападения из-засад более требует мобильность, пулеметы и пушки и если и требует небольшого противопульного и противоосколочного бронирования, то уж точно не требует сильного бронирования. Впрочем, на Т-4 первых моделей стоит короткоствольная 75 мм пушка с большим ресурсом, поэтому можно лупить из нее как из самоходки, не заботясь о стволе и со снарядами просто.., так что сгодится..., даже диапазон задач можно расширить.
Такому танку достаточно просто показать башню над складками местности, что-бы цель было видно а его нет.
В общем, у ГГ должны быть веские основания, что-бы брать тяжелые танки..., Т-4 медлителен, но вооружен до зубов и его броня значительно расширяет диапазон его задач - ему не опасен близкий разрыв снарядов 75-105 мм, если будут бить по нему с закрытых позиций, поэтому его вместе с самоходками "Артштурм" использовали для штурма укрепленных позиций.

Может быть лучше напасть на ночную стоянку и захватить штук пять "троек" и "двоек", а те четыре тяжелых вернуть..., мол, спасибо, больше не нужно, на экипажи представления на награды, что-бы никому не обидно было.

Добавлено спустя 38 минут 13 секунд:
В принципе..., мало кто знает, кто такой Фролов, а те кто знают, решат что убитый Фролов не выполнил задачу и тот кто его послал, просто повторил процедуру и послал его еще раз.
В конце концов, в рассуждениях Сталина, какое дело хозяину "Фролова" до того что его там убили. Ведь никто не знает того, кто и как это все делает и он вполне мог пренебречь мелкими деталями, мол, убит и так что-же - пойдешь еще раз, но будь осторожнее, а если что, так скажешь что ты не Фролов, а Григорьев..., кто там проверять будет, ведь помер-же и могилка есть - маскировка что надо.

[krasnoperowakatya]

Здорово! Спасибо за проду!