Офицер Красной Армии. (ККА-2)

[lerner]

Кстати, умалчивание про генерала весьма уместно, потому что любой секретный агент не стремится к популярности, тем более в тылу противника. Если информация из штаба корпуса уйдет на сторону, то за ГГ начнут охотится ягд-комады всего Вермахта, а оно - такое внимание, разве ему нужно..., поэтому его скромность всем понятна.

[Владимир_1]

После тог как я упал за пенёк, то на животе задом отполз и спустился в небольшой овражек к бойцам и, осмотрев их, довольно кивнул. Все экипированы по штату, у всех автоматы и пистолеты в кобурах. Все бойцы готовы к бою и ждут только сигнала. Чуть в стороне находился их командир. Остальные бойцы расположились дальше по склону. Кивнув Гурьеву чтобы он принимал командование, я вскочив на ноги и сутулясь, чтобы меня не было видно над краем оврага, подбежал к танку, в взяв протянутые мехводом наушники.
- Акация, Дрозд в дупле, - сказал я в микрофон. Получив подтверждение, вернул наушники танкисту и присев у левой гусеницы, я отстегнул от ремня фляжку, сделав несколько быстрых глотков.
Скажу честно эти два дня фактически не дали нам отдохнуть, события развивались куда как стремительнее, чем я думал, но уже на данный момент наша помощь корпуса была существенной. М-да, наверно лучше это всё перечислить по минутам или часам, как всё происходило с того момента как мы пересекли окопы батальона партизан что занимал оборону на этом участке фронта.
Тогда встретившись на КП батальона с ожидающим нас там Путянином, я выслушал его доклад с точным перечнем всех постов полицаев, а также какие они имеют средства связи. Парни языка взяли, именно поэтому и имели такие обширные сведенья.
Два поста имели радиосвязь, это меня заинтересовало, и я приказал посты вырезать, радиостанции захватить, у нас с их наличием была просто беда. С теми постами, где были брошены телефонные линии, я решил разобраться силами мангруппы. Все равно мимо двух пойдём.
Обдумав все новости, я принял вот какое решение, первыми выдвинуться грузовики. Их задача приманка. Именно так. Полицаи должны сообщить о выдвинувшейся от партизан технике, чтобы маневренная рота немцев нас перехватила. После этого мы уничтожаем посты, соединяемся с танковой группой выдвинувшейся следом и организовываем на дороге засаду. По какой нацики возможно пойдут мы были в курсе и ожидали её. После уничтожения, планировалось собирать трофеи, и двигаться дальше. Если будут пленные, прекрасно. У меня было трое бойцов знающих немецкий язык, если у нацистов есть ещё усиления, они нам сообщат. Развязывать язык я умею.
Именно так как и планировалось, всё получилось, с небольшими огрехами, которые предвидеть было невозможно из-за воли случая.
Мы выдвинулись, дали полицаям возможность сообщить о нас и разбившись на несколько групп уничтожили полицаев. Из сорока шести человек на трёх постах, выжило всего трое, однако быстрый допрос дал понять что они мало знают, только подавленную перед ними задачу, поэтому, не колеблясь их отправили следом за товарищами.
Трофеи составили тридцать пять винтовок и карабинов «мосина», четыре пулемёта, амуниция и две радиостанции, на радость радистов захваченных целыми и с запасными свежими батареями. Эти переносные радиостанции пошли в штат взвода Путянина и к миномётчикам. Им же перешла большая часть вооружения. У меня были подразделения, где не хватало оружия. Ладно хоть теперь у всех командиров теперь есть личное оружие, так как были взяты трофеями пистолеты и револьверы. В основном системы «ТТ» и «нагана», но были и иностранного производства, вроде «Люггеров» и «Браунингов».
Выйдя на ту дорогу, по которой должна прибыть мехгруппа противника, мы начали окапываться. К этому времени прибыли танкисты с Ворониным и они включились в дело. Бойцы Путянина с радиостанцией находились в пяти километрах от нас. Именно они заранее и сообщили о подходе колоны, перечислив количество солдат, вооружения и техники, на которой продвигались нацисты, а также о построении колонны.
Там было двенадцать грузовиков, три бронетранспортёра «Ганномаг», советский бронеавтомобиль БА-10, и две противотанковые пушки. Те самые пушки которые мне были необходимы и которыми я собирался вооружить свой противотанковый взвод. Кроме техники была пехотная рота солдат полного штата, артиллеристы, возможно миномётчики, кузова были крыты тентом, разведчики не рассмотрели. На этом всё, легковых машин не было, мотоциклов, что удивительно, тоже.
Дальше было как в стихах, мы не хотели, оно само. Распределив подразделения согласно полученной от разведчиков информации, мы заканчивали подготовку засады. Сапёры заканчивали минировать дорогу, а я дал установку снайперам захватить мне бронетранспортёры и большую часть грузовиков при возможности целыми. Как? Да просто, уничтожив водителей, а так же пулемётчиков на бронетранспортёрах. Бронеавтомобиль меня не интересовал, так что я отдал приказ на его уничтожение.
Бой был яростный, но скоротечный. Подрыв зарядов на дороге смахнул часть колонны в кювет, пулеметчики били по кузовам при активной поддержки снайперов. Практически с первым же ударом лишившись всех офицеров и большей части унтеров, солдаты Вермахта всё равно пытались организоваться, но такие очаги накрывались мощным массированным огнём. Так как от прицепленных пушек немцев мы отогнали, то Воронин нагло выгнал танки на дорогу и сблизившись, пулеметным огнём стал прочесывать кюветы. К этому времени бронеавтомобиль уже горел в кювете, лежа к верху колёсами, а все три «Ганомага» стояли с распахнутыми дверями в окружении трупов гренадёров. Снайпера просто отлично сделали своё дело.
Пленных было четверо, из них один на удивление уцелевший унтер-офицер. Пока начальник штаба мангруппы старший лейтенант Малкин принимал и составлял список трофеев, на месте распределяя вооружение и технику по подразделениям, я проводил допрос пленных. В это время старшина Байбюк вёл к нам машины из леса, где они были укрыты.
После допроса немцев, сведенья они мне выдали интересные. Я приказал их ликвидировать и узнал как дела у Малкина. Тот перечислил взятые трофеи, а также потери, понесённые нами в результате скоротечного боя. Мы потеряли семь человек убитыми, и восемнадцать ранеными, но большая часть были ранены легко и остались в строю. Поэтому, я решил на единственной оставшийся на ходу машине отправить раненых в партизанскую зону. Там о них позаботятся, нам же этим заниматься некогда, и так фельдшер занимается легкоранеными, перевязывая их и извлекая неглубоко сидевшие осколки.
По трофеям, все три бронетранспортера, что шли во главе колонны за бронеавтомобилем, не пострадали во время подрыва дороги и остались целы. Их только нужно было отмыть от крови водителей и пулемётчиков, которых как раз извлекали из машин. «Ганномаги» уже осматривали танкисты, проверяя целы ли они, или всё-таки зацепило. Однако кроме пары пробоин в бортах от осколков и пуль, ничего серьезного найдено не было. По одному бронетранспортёру я передал мотострелкам, а третий, с хорошей и мощной радиостанцией оставил себе, сделав его штабным. Другие бронетранспортёры радиостанций не имели, чисто пехотные машинки, а это ротного командира была.
Был ещё взят грузовик. На нём как раз менялись пробитые скаты и снимался с кузова «двухсотый» груз, шла подготовка к перевозке раненых, остальные были сильно побиты. Но водители всё равно суетились у них, снимая ценные для них вещи.
Было взято много вооружения и боеприпасов. Конечно часть была уничтожена в огне, машины продолжали гореть, однако и того что было взято нам хватит с лихвой. Два ротных миномёта, пукалки ещё те, но до замены путь пока будут. Одиннадцать пулемётов, тридцать два автомата и примерно столько же пистолетов, что позволило ими вооружить взвода Путянина и мотострелков. Карабинов где-то чуть больше сотни, две противотанковые пушки, которые уже осваивали противотанкисты, прикидывая как с ними работать. Одну уже отцепили, поставили на колеса и, поглядывая на погнутый щит, катили к нашему грузовику, куда загружались ящики со снарядами.
В общем, хорошо нас немцы так снабдили. Воронин всё бегал по месту боя, с новенькой деревянной кобурой «маузера» на боку, вспоминая точно такое же уничтожение охранной роты у лагеря, где его освободили. Ситуация была один в один. Даже взятые трофеи были фактически схожи.
Лишнее вооружение мы погрузили в грузовик с ранеными. Думаю командиру того батальона, через который мы проходили, оно пригодится, с стрелковкой уже было туго. Предположу что он обрадуется пяти пулемётам с боезапасом и десятку карабинов. К сожалению места больше не было, поэтому мы отправили машину с ранеными к нашим, а сами уничтожив лишнее вооружение, колонной выдвинулись дальше. Бой и собирание трофеев всё вместе заняло у нас два часа. Катастрофически много времени, у нас должно было уйти на это максимум полчаса.
У меня уже был сформирован план дальнейших действий согласно допросу пленных, поэтому ехали мы целеустремлённо, выполняя поставленную мной задачу. Но буквально через три часа, когда пересекали небольшую речушку по деревянному, но крепкому мосту, уничтожив тут пост охраны из шести немцев и трёх полицаев, как нам на встречу выехала колонна немцев. Разведчики Путянина не предупредили нас о ней заранее, так как они проехали дальше, а колонна вырулила на дорогу со второстепенной и те её попросту прощёлкали. Тем более одна группа бойцов взвода и сапёры работали по мосту, подготавливая его к уничтожению.
Бой был встречный. Только у нас было преимущество, мы знали, что впереди показался противник, а немцы подумали что мы свои. Дело спасли танки, именно на их плечи встала уничтожение батареи стопятимиллимитровых лёгких полевых гаубиц.
Нацистов было чуть больше ста человек на восьми машинах и двух легковушках с видневшимися антеннами. Они бы нам пригодились, но во встречном бою, танкисты Воронина обе машинки подмяли под себя. Ещё был трёхколёсный тяжелый грузовой мотоцикл, вот он не пострадал и был взят нами трофеем.. Водитель с испугу загнал его в кусты и смог вместе с пассажирами сбежать, пользуясь тем, что по краю дороги был густой кустарник. Этим воспользовались не только они, но и часть батарейцев. Человек тридцать смогло уйти. Чуть позже этот мотоцикл оседлал старшина Байбюк и гонял по своим делам с гордым видом.
Бой фактически вели одни танкисты. Все шесть машин, и с чуть позже присоединившимися к ним «Ганномагами». Нашими трофеями стали четыре на удивлении целых грузовика, ещё один был шанс реанимировать чуть позже, его по распоряжению Малкина решили взять с собой. Я подтвердил этот приказ, грузовиков нам не хватало.
Три пушки были целыми, одна погибла под гусеницами «четвёртки», боеприпасов тоже была немалая куча. Меня просто жаба душила, но взять мы смогли всего одну пушку и один грузовик набитый боеприпасами к ним, остальные пушки были уничтожены. Мы обложили их и получившие повреждения грузовики снарядами и подожгли отъезжая. Чуть позже всё это рвануло.
Командир противотанкового взвода клятвенно пообещал, что подберёт расчёт к пушке и у нас появится ещё одна боевая единица.
Больше всех бою с артиллеристами и их уничтожением радовался старшина Байбюк. Радовался он тому, что к последнему грузовику была прицеплена полевая кухня. Теперь у нас появилась своя кухня, и наш повал уже осваивал её, проверяя захваченные у немцев продукты. К вечеру он обещал горячий ужин. Всем за раз не хватит, нужно две кухни для нашей мангруппы, так что ему придётся дважды готовить ужин.
Нам требовалось где-то остановиться и заняться освоением захваченного вооружения и техники, сделанное на колёсах вовремя движения так сяк нас с Малкиным не устраивало, но было одно но. Пользуясь тем, что о нас ещё фактически не знали, я решил воспользоваться ситуацией, совершив рейд по тылам противника и выйти к его аэродрому. К тому самому где базировались истребители-«ночники». К сожалению, там находилось всего два звена и одно бомбардировщиков, третье истребительное звено и основной состав бомбардировочной эскадрильи находились на другом аэродроме и нам до них быстро не добраться. Двести километров, как ни как, вот я и решил совершить налёт на тот аэродром, до которого могу дотянуться. Это возможно облегчит полёты наших транспортников, чтобы связь не прервалась.
Двигались мы весь световой день, сбивая с пути заслоны и небольшие посты и под самый вечер, когда солнце закатывалось за горизонт, девять единиц нашей бронетехники, без существенной разведки и подготовки ворвались на территорию небольшого полевого аэродрома, круша всё на своём пути.
Разведку мы провести не успевали. Только парни Путянина во главе с ним самим проскочили на трофейном грузовике мимо аэродрома и сообщили по рации, что они видели. Так что на подъезде мы сразу подавали обе зенитки, что охраняли аэродром и уничтожив эту опасную проблему уже спокойно занялись уничтожением аэродрома и лётного состава. «Четвёртки» давили самолёты и ту технику, что нам не была нужна, а «двойки» расстреливали личный состав. Старшина Байбюк был счастлив вдвойне, была захвачена ещё одна кухня, полная копия той, что взяли у артиллеристов. Теперь он мог заботиться о питании уже без оглядки. Более того он прибрал оба бензовоза что находились на аэродроме, посуду и даже четыре палатки, сообщив что всё это пригодится. Действительно пригодилось, уйдя за ночь на тридцать километров мы встали лагерем в густом лесу и установив палатки спокойно расположились в них.
Вот так вот у нас прошёл первый наш день. Взяты богатейшие трофеи, уничтожено три полнокровных подразделения фактически под ноль. Мне-то всё это привычно, а вот бойцы и командиры пребывали в эйфории. Ничего, мы тут на сутки задержимся, пройдёт.
Ночь прошла спокойно, я дал бойцам поспать до девяти утра, успев искупаться в речушке, что текла в километр от нашего лагеря и, объявив подъем, приступил к работе. Была проведена проверка боеготовности подразделения. Они после вчерашнего дня до сих пор пребывали в приподнятом настроении, и проведена инвентаризация имущества. Радиостанции, захваченные у артиллеристов и лётчиков, были распределены по подразделениям, теперь даже у артиллеристов было две переносных машинки, одна у командира взвода, друга у корректировщиков, которые теперь могу корректировать огонь не только нашей единственной гаубицы, которую на данный момент осваивал сформированный расчёт, но и миномётами. Жаль что у нас пока такая мелочь, надеюсь, чуть позже будет что-то серьёзное.
Сутки мы осваивались с захваченной техникой, проводили тренировки на взаимодействие между подразделениями. Нам это действительно было необходимо, пока нашу мангруппу сложно назвать единым подразделением которую командир чувствует как все пальцы на руке. Не было такого пока. Так что учёба шла ни шатко ни валко, но нам это было не обходимо. Несмотря на неожиданный успех, всё это было совершено от неожиданности, но думаю, немецкие подразделения в этих районах уже предупреждены и будут готовы к внезапному нападению, а нас ищут, хорошо так ищут.
На следующий день, парни Путянина в очередной раз разъехались на все четыре стороны небольшими патрулями на трофейной технике и в немецкой форме, а мы продолжили тренировки. Именно они и сообщили к обеду об обнаружении очередной колонны из пяти грузовиков, что двигалась в сопровождении двух мотоциклов в сторону Чернобыля, который находился в шестнадцати километрах от нас.
Выслушав сообщение от разведчиков переданное командиром отделения связи, я принял решение перехватить эту колонну, чтобы она ни везла. Выдвинулись мы взводом мотострелков на трёх грузовиках с противотанковой пушкой и при одной «двойке» больше нам никого не требовалось. Даже если в грузовиках готовая к бою пехота, наличных сил хватит чтобы их задавить. Тут важное значение имеет первый удар, остальное на добивание.
В принципе моё присутствие тут не обязательно, заражённый моим нахальством командир второго мотострелкового взвода лейтенант Гурьев в принципе справился бы и сам, я же решил ехать, чтобы посмотреть, как он справиться и заодно на месте допросить пленных. Мне была нужна свежая информация.
Гурьев с устройством засады справился на четвёрочку, пришлось его в паре мест поправить, указав на ошибки.
В общем, засада ожидала колонну на боевых позициях, пока та неторопливо переваливаясь на плохой дороге, приближалась к отметке, где была точка отсчёта. Гурьев внимательно наблюдал за колонной, готовясь отдать приказ открыть огонь, а я сидел у гусеницы танка, и неторопливо хлебал холодный слегка подслащенный чай из фляжки.
- Огонь! – заорал взводный, и тут же загрохотали пулемёты, забила пушка танка, выпуская мелкокалиберные, но очень кусачие снаряды и пару раз гавкнула тридцатисемимиллиметровая пушка.
Зажав уши, и пережидал стрельбу. Наконец прозвучал свисток Гурьева, таким образом он отдавал приказ на прекращение огня, и почти сразу терпеливо дожидающиеся в овражке мотострелки, которые огня не открывали, выскочили на дорогу, для зачистки колонны. Встав, я отряхнул форму и направился к дороге, там уже почти закончили. Немцев было всего дюжина.
Осмотревшись, я удовлетворительно кивнул, сказав подошедшему лейтенанту:
- Норма, неплохо поработали. Пошли посмотрим что в кузовах машин.
Передовой грузовик горел, бойцы пытались погасить машину. Но плещущий из бака горевший бензин не давал этого сделать. Посмотрев на черный столб дыма, что поднимался в небо, я покачал головой. Слишком демаскирует он нас.
В кузовах оказалось продовольствие. Причем в достаточных количествах. Осмотрев мешки и ящики с консервами, я покосился на горевший грузовик, который не смогли погасить, из кузова которого бойцы вытаскивали ящики, и приказал Гурьеву:
- Давай пленного сюда.

Когда подъехал Путянин, мы как раз заканчивали. Два грузовика были целые, два других побиты, целые брали на буксир поврежденных. Надеюсь, они смогут отбуксировать машины с продовольствием на три километра. Именно там я назначил место встречи с мангруппой, связавшись с Малкиным по радио. Тот уже сообщил, что они выдвинулись, о чём мне только что доложил подошедший командир «двойки».
- Что-то случилось? – спросил подошедший Путянин. Он заметил наши напряжённые с Гурьевым лица.
- Информация есть по обстановке. Взяли помощника интенданта живым, это он предложил сократить путь по этой дороге… В общем, пехотный корпус немцев уже заканчивает развёртывание. Передовые части моторизованного корпуса двигаются от железнодорожных станций к партизанскому краю. Не сегодня завтра колечко сожмётся, - рассеяно пояснил я. Отправил Гурьева проследить за комплектацией колонны. Как раз подошли наши грузовики и часть продовольствия начали грузить на них. А тот грузовик таки сгорел с половиной груза.
- Что будем делать? – спросил Путянин. Он тоже понимал, что серьёзно мы нашим не поможем, но всё равно надеялся, что я что-нибудь придумаю.
- Есть одна идея, но очень сложная, - нехотя ответил я. - Этот помощник беседовал со знакомым интендантом из другой части, тот с другим… В общем слухи, седьмая вода на киселе, но надеюсь, что они достаточно достоверны.
- Командир, приказывай, мы всё выполним.
Покосившись на серьёзного взводного, я кивнул, принимая его слова. Открыв планшет, я достал карту и развернул её.
- Значит так, план предварительный. В него ещё по сути дела будут вноситься поправки, но нам требуется за сутки преодолеть порядка ста пятидесяти километров и встать в этом лесу.
- Ясно, - перенося кроки с карты на свою, ставя там отметки, кивнул Путянин. – Намечается что-то серьёзное?
- Узнаете по делу. В данный момент у вас приказ разведать дорогу до этого перекрёстка. Там мы встречаемся с основной группой, они уже снялись и выдвинулись.
- Идти будем днём? На дорогах много колонн начало появляться. Сюда ещё никто не сворачивал, но на шоссе мы видели постоянный поток из машин и пеших пехотных колонн. Как бы не полк идёт.
- У нас трофейная техника, у водителей и у вас разведчиков немецкая форма, мы растворимся среди этих колонн.
- Ясно, разрешите выполнять приказ?
- Выполняйте, - кивнул я, и направился к передовому грузовику, колонна уже была сформирована и готова к выдвижению, бойцы и водители только что закончили вязать тросы к поврежденным машинам. Через две минуты на месте засады остались только тела погибших немецких солдат, два повреждённых мотоцикла и сгоревший грузовик.
Соединившись с основной колонной, я перебрался в штабной бронетранспортер, и пока мы двигались походным порядком, изображая немецкую часть, я с Малкиным засел за карты прикидываю будущую боевую операцию. На передовых машинах у нас сидели переводчики, они должны были вести разговоры с патрульными, если нас вдруг остановят для проверки. Старшим по колонне был назначен Воронин, именно он и вёл нас по маршруту, который мы ему сообщили. Движение колонны сдерживали только танки, наверное, зря я взял «четвёртки», медлительные они. Но в будущей операции без них не обойтись. Может и зенитчики поработают, а то за эти дни они так и не постреляли, чему очень растравливались. Да уж им-то я точно работу найду.
Первые часы мы двигались вполне благополучно, потом свернули к посадке, где заправились с топливозаправщиков, и немного подшаманили машины, введя одну из повреждённых в строй, другую водители посчитали бесперспективной, мы сняли с неё продовольствие и разукомплектовали, бросив на месте стоянки. Так вот, мы как раз закончили ужинать, время было семь вчера, когда я подошёл к штабному бронетранспортеру, где сидел в наушниках радист и спросил у него:
- Есть что в эфире. Боец?
- Немцы в основном говорят, товарищ капитан. Наши далеко, только штабную радиостанцию слышу. Там постоянно какого-то Крота вызывают. Уже часов пять так.
- Почему не доложили? – нахмурившись, спросил я. – Крот - это я.
- Приказа не было, - растерялся радист.
- Ладно, на первый раз прощается. Они нас смогут услышать?
- Так точно, товарищ капитан. Тут радиостанция мощная установлена, не то что приносные у разведчиков, у артиллеристов или на танках.
- Хорошо, - буркнул я, доставая из планшета блокнот и открыв его на нужной странице, приказал. – Записывай, за минуту до начала движения передашь в штаб партизанского корпуса… Крот, дяде Вове. Прогулка прошла с успехом. Встретил трёх хулиганов и бабку с авоськами. Хулиганы известные, ты их знаешь: Сергей, Улан и Стриж, который куриной слепотой страдает. Потом сходил на речку, искупался. Бабка из магазина шла. Отобрал авоськи, теперь за хлебом долго не пойду. У Стрижа нашёл бутылку с водкой, обопьюсь. Побил их всех, хочется ещё подраться. Видел шестерых боксёров что шли к Фиме, похоже, бить будут скопом. Пошёл на соседнюю улицу, там ещё несколько хулиганов не бытых ходят… Записал?
- Так точно, - заканчивая записывать, сообщил радист.
- Всё, можешь предавать, мы выдвигаемся.
- Есть.
Радист застучал машинкой, предавая азбукой Морзе записанный тест, а я направился к Воронину, что в немецком комбинезоне стоял у своего танка и выслуживал одного из подчинённых в таком же комбезе. Пора отдавать приказ на начало движения и проследить за тем как бойцы грузятся.

5 мая 1942 года. 19 часов 57 минут по Московскому времени. Районный посёлок Иванково. Штаб партизанского корпуса.

- Есть ответ! – вдруг воскликнул дежурный радист и начал быстро записывать в блокнот предаваемый текст.
Два командира, что негромко беседовали у входа и курили трофейные папиросы, встрепенулись и прошли в комнату, терпеливо дожидаясь, когда радист закончит.
- Всё, по второму кругу пошло, - наконец закончив, оторвался тот, продолжая слушать эфир.
- Что это за галиматья? – прочитав, спросил офицер, в форме сотрудника НКВД.
- Для вас галиматья, а для нам простенько зашифрованный текст, - ответил второй и достав блокнот из планшета поглядывая в него стал читать текст сообщения.
- Так, Смелов, говорите, что там предали, - приказал начальник особого отдела корпуса.
- Да всё нормально, воюют ребята. Уничтожили манёвренную роту со всеми средствами усиления, взяв неплохие трофеи.
- Мы про это и так знаем после опроса раненых, - отмахнулся напряжённый особист.
- Ещё они уничтожили аэродром с истребителями-«ночниками» думаю это тот что под Чернобылем находится. А так же на их счету артиллерийская часть, скорее всего батарея, мы только от дивизиона и выше обозначения имеем, именно поэтому он и не указал обозначение части. Не ошибусь, если предположу что это была именно батарея. Потом они захватили колонну с продовольствием и имеют его переизбыток. Так же у них в достатке топлива взятого на уничтоженном аэродроме. В данный момент мангруппа покидает эту область и выдвигаться в соседнюю где есть разведанные цели…
- А боксёры?
- Боксёрами у нас обозначены пехотные батальоны. Получается шесть батальонов идут в сторону позиций майора Филатова.
- А почему его Григорьев Фимой назвал? – не понял особист, но заглянув в блокнот Смелова понятливо кивнул. – Так его Ефимом зовут… Ладно, ты сделай нормальный перевод сообщения, а я к Титову. Нужно поставить его в известность, что налажена связь с этим Григорьевым-Фроловым.
- Вообще-то ни одна из этих фамилий не является его настоящей, - вдруг произнёс кто-то от дверей. Особист не успел возмутиться на разгильдяйство часового, который пропустил к секретному объекту постороннего, но тут же узнал говорившего.
- Мы вас ожидали сегодня ночью, товарищ капитан госбезопасности, - сказал он, мельком посмотрев на сопровождавшего московского гостя адъютанта Титова.
Вошедший в помещение капитан Омельченко пояснил:
- Я прилетел на двухместном истребителе. Запаса горючего как раз хватило добраться до вас. Теперь доложите, какие новости появились от Виталия? Что он ещё успел натворить? И главное, где он находится?..

[ALEX-0244]

Теперь у нас появилась своя кухня, и наш повал уже осваивал её, проверяя захваченные у немцев продукты. К вечеру он обещал горячий ужин. Всем за раз не хватит, нужно две кухни для нашей мангруппы, так что ему придётся дважды готовить ужин.
-повар-

[dodyrmoy]

подавленную перед ними задачу,

поставленную

[ALEX-0244]

царапнуло
В принципе моё присутствие тут не обязательно, заражённый моим нахальством командир второго мотострелкового взвода лейтенант Гурьев в принципе справился бы и сам, я же решил ехать, чтобы посмотреть, как он справиться и заодно на месте допросить пленных
повтор,лучше переписать.
Хотя моё присутствие тут и не обязательно, заражённый моим нахальством командир второго мотострелкового взвода лейтенант Гурьев в принципе справится и сам, но я всё же решил ехать, чтобы посмотреть и заодно на месте допросить пленных.

[vorobei]

но уже на данный момент наша помощь корпуса была существенной.

По построению фразы непонятно, кто кому помог.

ИМХО тут надо было корпусУ...

[ALEX-0244]

Радист застучал машинкой, предавая азбукой Морзе записанный тест, а я направился к Воронину, что в немецком комбинезоне стоял у своего танка и выслуживал одного из подчинённых в таком же комбезе.
м.б. выслушивал

[Умникус]

Может ключом застучал,на машинку не тянет,это ж не телеграф.

[lerner]

Меня просто жаба душила, но взять мы смогли всего одну пушку и один грузовик набитый боеприпасами к ним, остальные пушки были уничтожены.

Видимо легкая гаубица 10,5 cm leFH 18M или leFH 18..., весом - 2 тонны, т.е. чуть меньше наших 76 мм пушки или 122 мм гаубицы, поэтому грузовик легко потянет..., зря не взяли еще одну или все три.
На фото эти пушки часто на металлических колесах, но у них есть резиновые бандажи, которые надевают при транспортировке.

Самая распространенная пехотная пушка Вермахта - 75 мм лёгкое пехотное орудие 7,5 cm leIG 18, оно действительно легкое - 440 кг, для ближнего боя, да еще и на подрессоренном ходу. Наша 76 мм полковушка 1928 г. весит 1 тонну, хотя у нее на треть больше дальность стрельбы - 6 км. и ассортимент снарядов побольше.

Танки не так мобильны как это может потребоваться. У них два боевых взвода, значит в принципе они могут выполнять маневр двумя группами и тогда каждой надо приданную пушку и 1-2 миномета 82 мм..., хотя, я так полагаю, что с учетом обозначенной численности и структуры, у него два боевых мотострелковых взвода и один разведывательно-диверсионный, но это тоже взвод, значит он может быть резервным боевым ядром третьей группы при управленческо-тыловой части их отряда, значит им целесообразно располагать трехорудийной легкой батареей 45-75 мм пехотных полковых пушек, которые в случае необходимости можно придать по одной штуке каждому взводу для выполнения самостоятельной задачи, ну и еще одну батарею более мощных, но относительно мобильных орудий, ну..., или 76 мм дивизионные или 122 мм гаубицы, как вариант вот эти трофейные 105 мм с радиусом в 10 км., хотя..., возможно что тактика ГГ не предполагает таких расстояний в боевом планировании, тогда можно ограничится 120 мм минометами, у которых радиус действия теоретически до 5 км или трофейными 100 мм минометами Nebelwerfer 35 - радиус 3 км, в огневом резерве командира группы.

Они ведь делают ставку на рывок..., значит у них может быть меньше народу, но должно быть подавляющее огневое преимущество, грубо говоря, большей частью они должны просто охранять и обслуживать боевую технику. Значит если мотострелковый взвод не справляется сам с имеющейся пушкой 76 мм и минометом, то он мог бы вызвать по координатам огневой резерв командира группы если расстояние не превышает 8-10 км..., до которых рассеяние невелико и снести любое препятствие.

У них 3 бронетранспортера - прекрасно, один у командира, а ударным взводам по одному на каждый взвод и по два грузовика, хотя можно потеснится и обойтись одним БТР и одним грузовиком, но в принципе взводу нужно место под станковый пулемет и 82 мм миномет с боезапасом и желательно тележкой Infanteriekarren IF8, делающей минометчиков мобильнее на поле боя. На бронетранспортер - по одной десантной боевой пятерке, хотя штатно можно и 10 (но ведь на танки десант нужен), плюс водитель, командир взвода и по возможности крупнокалиберный 13 мм пулемет с пулеметчиком и помошником ( если сняли с самолетов, если нет, то и обычный 7,92 мм сгодится на первое время).
Вообще они наверное больше бы напирали на минометы и станковые пулеметы и не кривили нос от устаревших моделей пулеметов с водяным охлаждением, если они с металлической лентой - это по настоящему эффективное оружие, точное, надежное и не боящееся перегрева.
По крайней мере им и требуется такие пулеметы, что могут высадить хоть целую коробку в 250 патрон одной лентой в одну длинную очередь и ровной строчкой срезать всех пассажиров из грузовиков до того как они остановились, не перегревшись.

Вообще нормальная глава..., цепляет...

[Андрей Д]

Вместе с гаубицами четыре грузовика взяли, значит проблема в отсутствии обслуги орудий. По мне, так лучше одну противотанковую пушку взорвали бы вместо лёгкой гаубицы. У ГГ рейд по тылам, а не глухая оборона. Гаубица вкуснее.

[lerner]

Вместе с гаубицами четыре грузовика взяли, значит проблема в отсутствии обслуги орудий. По мне, так лучше одну противотанковую пушку взорвали бы вместо лёгкой гаубицы. У ГГ рейд по тылам, а не глухая оборона. Гаубица вкуснее.

Да.., логика понятна - у гаубицы спект возможностей шире. Они уничтожили пехотную роту, а у нее 12 ручных пулеметов, 3 миномета 50 мм. и 3 противотанковых ружья на вооружении, т.е. противотанковые средства против легких танков есть, да кроме того ГГ так и так планировал артиллеристов на 122 мм гаубицы и противотанковый взвод.

В нашем случае ГГ выполняет задачи не свойственные обычному пехотному батальону или роте, поэтому и оружие ему требуется смешанное, под функционал. Он планировал 122 мм гаубицы, но у Вермахта эти функции выполняет 105 мм., она пусть немного слабее и снаряд у нее меньшего ассортимента (нет шрапнели), но она и на четверть легче.

Справочно.
Гаубицы и пушки обычно идут парами на один лафет, но гаубицы на ступень меньше калибром, потому что обычно на треть меньше дальность выстрела и дульная энергия. Вообще, в РККА дивизионной пушкой была 76 мм УСВ, но планировался переход на 107 мм, однако до войны не успели.
В Вермахте есть 105 мм пушка (10,5 cm schwere Kanone 18) но это по весу в три раза более тяжелое орудие чем легкая гаубица 10,5 cm leFH 18M и с дальностью более чем на треть выше - 19 км., т.е. пусть и среднекалиберная но тяжелая пушка для действий из глубины своей обороны, а задачи ГГ не простираются дальше радиуса 10 км. вокруг ядра его войска, значит гаубица ему по боевым свойствам и мобильности оптимальна. Впрочем пушка даже внешне отличается от гаубицы такого же калибра:

вот указанные легкая гаубица 10,5 cm leFH 18M и пушка 10,5 cm schwere Kanone 18:

Наша 122 мм гаубица М-30 конечно мощнее и с большим ассортиментом снарядов, но она и на четверть тяжелее чем немецкая легкая гаубица 10,5 cm leFH 18M, что может быть и не критично, но зато у немецкой был бронебойный снаряд и кроме того, это-же вражеский тыл, там что дали то и бери.
В общем, вместо планировавшихся 122 мм, вполне можно было взять те 105 мм гаубицы.., трех штук почти хватает для создания огневого вала на узком участке - 15 снарядов в минуту, по крайней мере отдельно расположенный объект они даже с расстояния в 6-8 км гарантированно снесут до того как все успеют разбежаться

Добавлено спустя 44 минуты 32 секунды:
Да..., более легкий вес, буксировочная скорость - 40 км./час и наличие в боекомплекте противотанкового снаряда, это в складывающихся обстоятельствах пожалуй важное обстоятельство в пользу легкой гаубицы 10,5 cm leFH 18M против нашей гаубицы 122 мм М-30, поскольку пусть более слабый снаряд но орудие универсальнее.

Тактико - технические характеристики полевой гаубицы 10,5 cm leFH 18:

Тактико - технические характеристики полевой гаубицы 10,5 cm leFH 18:
Калибр................31 калибр/3,3 м;
масса снаряда пушки.............. 14,8 кг;
дальность выстрела............ 12325 м;
длина ствола пушки.............2,94 м;
вес пушки............. 2040 кг;
максимальный угол поднятия ствола..............42-45 град. ;
сектор обстрела................56°;
скорострельность пушки ..............6-8 выстр/мин;
бронепробиваемость пушки:
а) бронебойным
100м ................ 56мм;
1500м ............... 44,5 мм;
б) бронебойным с усиленным метающим зарядом
100 м ............... 85 мм,
1500 м .............. 49 мм,
в) кумулятивным снарядом ......... 100-70 мм,

http://ww2history.ru/3855-nemeckaja-legkaja-polevaja-gaubica-105-cm-lefh.html

Добавлено спустя 6 минут 34 секунды:

Боеприпасы для немецкой легкой гаубицы 10,5 cm leFH 18M

Боеприпасы для немецкой легкой гаубицы 10,5 cm leFH 18M

Добавлено спустя 50 секунд:
http://ww2tanki.ru/artilleriya-vtoroj-mirovoj-voj ... /polevaya-germ/10-5-cm-lefh-18

[dic79]

Не совсем уверен, но столь ли необходимо подчеркивать каждый раз что пленные были уничтоженны? Как не крути а это военное преступление и командир который вяжет своих бойцов кровью не лучший вариант для подчиненных.

[Тролль]

Не совсем уверен, но столь ли необходимо подчеркивать каждый раз что пленные были уничтоженны? Как не крути а это военное преступление и командир который вяжет своих бойцов кровью не лучший вариант для подчиненных.

В тылу врага любая диверсионная группа не оставляет свидетелей,кто бы это не был.А здесь просто масштабнее действо.Люди, прошедшие фашистские лагеря, не будут сомневаться в таких командах.

[Vikvalam]

Я вообще удивляюсь почему ГГ зная что тварят фашисты, их на кол не сажает...

[Звёзды Светят]

Я вообще удивляюсь почему ГГ зная что тварят фашисты, их на кол не сажает...

А вот это - большая Тема!

Не было ли где такой попаданческой романтики, чтобы попаданцы/вселенцы устроили немцам и прочим полякам/чехам/венграм полпотовщину, и притом очень последовательную?!

Добавлено спустя 41 секунду:
Да ещё и с рассуждениями, что вся Германия восточнее Везера стоит на славянских костях....

[vorobei]

почему ГГ зная что тварят фашисты, их на кол не сажает

Слишком долго потому что. Отрывает от других дел.

[lerner]

Там было двенадцать грузовиков, три бронетранспортёра 'Ганномаг', советский бронеавтомобиль БА-10, и две противотанковые пушки. Те самые пушки которые мне были необходимы и которыми я собирался вооружить свой противотанковый взвод.

Надо бы пушки обозначить, потому что у противника, особенно если это охранная рота, было много трофейных 45 мм пушек, а это сильно другой осколочный снаряд, чем у немецкой 37 мм Pak 35/36 «колотушки».

...'Ганномаги' ...
По одному бронетранспортёру я передал мотострелкам, а третий, с хорошей и мощной радиостанцией оставил себе, сделав его штабным. Другие бронетранспортёры радиостанций не имели, чисто пехотные машинки, а это ротного командира была.

Это SdKfz 251, Sonderkraftfahrzeug 251 - средний полугусеничный бронетранспортёр, созданный фирмой Hanomag в 1938 году на базе артиллерийского тягача Sd Kfz 11. Производился в различных комплектациях, но базовая комплектация Sd. Kfz.251/1 — основная серийная модель, вооружение 1 — 2 пулемёта, экипаж 12 (2+10) человек и я так понял, что это машина командира взвода, у него была штатная радиостанция поля боя с радиусом 3 км.
Вот откуда взято это предположение и по этой ссылке есть и основные модификации этого БТР:

Полугусеничный бронетранспортер Sd.Kfz.251 (Ганомаг)

В качестве стандартного оборудования бронетранспортеры Sd.Kfz.251 оснащались приемо-передающей радиостанцией UKF FuG Spr Ger a-f со штыревой антенной длиной 2 м. Радиостанция обеспечивала связь на расстоянии до 3 км. В машине она располагалась в передней части корпуса справа от места командира бронетранспортера. На бронетранспортерах, которые использовались в качестве машин связи и штабных использовались и другие типы радиостанций. В состав средств связи и сигнализации входили также комплект сигнальных флажков и ракетница LP или LP 42 калибра 27 мм.
**
http://wow-2.ru/bauto.php?id=Sd.Kfz.251

[Владимир_1]

Насвистывая, я сидел на подножке грузовика, с босыми ногами на свежей траве и, поплёвывая на щётку, не так периодично макая в ваксу, натирал до блеска сапоги.
- Не проще ординарца попросить? – спросил подошедший Малкин.
- Мне и самому не трудно. К тому же у меня нет ординарца.
- Я же вам, товарищ капитан, выделил бойца из хозотделения?
- У них много работы, чтобы ещё отрывать для этого бойца, а возить с собой одного только ординарца слишком расточительно, нам бойцы нужны.
Присев рядом на корточки Малкин осмотрелся, разглядывая просыпающийся лагерь, и спросил:
- Теперь можно узнать, почему мы гнали вчера остатки дня и почти всю ночь? Бойцам вон всего пять часов на сон было выделено.
- Думаю, вы уже догадываетесь о причинах нашего тут нахождения.
- Да, я присутствовал на допросе того фельджандарма…. Вы хотите захватить штаб моторизованного корпуса.
- Ну я не такой наглый, - оторвавшись от сапога, я удивлённо посмотрел на начштаба. – Да и не возможно это с наличными силами. Это всё равно что уничтожить из засады моторизованный батальон. Там тоже много техники и личного состава. Я так понимаю там почти пятьсот человек, считая офицеров штаба. Колонна из машин будет растянута километра на три. И это если еще они одни будут идти, а не с одним из своих подразделений. Вот уничтожить штаб я надеюсь, так как шансы для этого есть.
- Меня вообще удивляет, как мы сюда добраться смогли, ведь если прикинуть весь наш путь, то мы за восемнадцать часов проехали порядка ста семидесяти километров?
- Даже больше, думаю, все двести будет, - снова плюнув на сапог, стал я тереть его щеткой, проверяя, есть ли в нём моё изображение. – А насчёт странности движения по немецким тылам, то ничего удивительного в этом нет. Я так же делал в сорок первом, работая у них в тылу. Причём тогда у меня была практически вся техника советской. Тут-то вообще лафа, вся техника немецкая, нанесены одинаковые опознавательные знаки местных охранных частей, что позволяет нам кататься где угодно, так ещё в передовых машинах сидят бойцы в форме офицеров, что могут ответить фельджандармам.
- Шесть раз нас пропустили, не останавливая и три остановили. Три поста мы уничтожили, - задумчиво пробормотал Малкин.
- Четыре. Последний раз ты уснул и не видел, как нас остановили жандармы с мотоциклом и бронетранспортёром.
- Что, трофеи взяты? – встрепенулся Малкин.
- Нет, пришлось всё оставить на месте и инсценировать драку со смертельным исходом.
- Поверят?
- Оружие и техника на месте, внешний вид как будто они сами поубивали друг друга. Вокруг разбросаны пустые бутылки со шнапсом и ото всех перегаром пахнет, - задумчиво протянул я, беря другой сапог, с одним уже закончил. – Даже если не поверят нам это не так важно. Три уничтоженных поста, если на карте совместить их линейкой то немцы поймут, куда мы двигались, вот и пришлось повозиться с этим постом. Разыграв представление. А если не поверят, то нам уже ни холодно, ни жарко, мы уже ушли в сторону и затаились. Пусть ищут, время мы выиграли.
- Штаб корпуса, - задумчиво протянул Малкин. – И что, уже известно, где он пойдёт?
- Конечно. Мы же фельджандармов взяли, а у них записаны все колонны, которые пойдут в ближайшее время. Три часа назад штаб корпуса выдвинулся из-под Житомира в нашу сторону.
- Так надо готовить засаду! – вскочил на ноги начштаба.
- Сядь, - приказал я. – Это ты всю ночь дрых, а я ещё в шесть утра встал и отравил сапёров, снайперов и Свиридова на паре машин для прикрытия к шоссе.
- Там же движение постоянное?! – изумился Малкин. - Как они заминируют дорогу?
- У нас есть форма немецких солдат, и одна машина с саперными обозначениями. Мы только номера изменили. К тому же пяток парней Путянина на двух мотоциклов под видом фельджандармов их охраняют. Там Юрьев офицера играет. Если кто остановиться и спросит что наши там делают, он ответит. Курякина из хозотделения знаешь?
- Сапожника?
- Да его. Так он, оказывается, по подделке документов специалист, отсидел за это два года. Вот он с переводчиками и слепил поддельные приказы на ремонт дороги длинной в шесть километров. Я с бойцами на рассвете съездил туда, там действительно яма на яме. Сейчас всё это засыпается. Щебнем.
- А щебень откуда?
- Лейтенант что ты как ребёнок? У сапёров машина есть? Есть. Вот её гоняют к ближайшему заброшенному карьеру, где парни Гурьева и кидают в кузов щебень.
- Весело, советские подразделения ремонтирует для немцев дороги.
- Как будто они сейчас это не делают. Когда вы в плену были, разве не работали там, где приказывали немцы?
- Работали, - вздохнул Малкин.
- На самом деле это всё на словах просто, а в действительности очень трудно парням там работать, все на нервах. Ведь закладывать бомбы в ямы можно только когда на дороге пусто, а потом уже всё это закапывать и в канавках прятать провода, уводя их в сторону, где будет сидеть подрывник.
- Подождите, так вы теми трофейными авиабомбами дорогу минируете?
- А чем? У меня лишней взрывчатки нет. Да и она вся уйдёт, все равно у нас столько бомб нету.
- Вот почему мы катушки с телефонными проводами на аэродроме взяли.
- Ну да, это тоже брались с дальними мыслями, - согласился я, заканчивая со вторым сапогом. Намотав портянки, я вбил ноги в сапоги и, встав, притопнул.
- Когда выезжаем?
Посмотрев на наручные часы, я ответил:
- Через полчаса. Встанем в готовности в километре от работающих сапёров, а как только Путянин подаст сигнал, что появилась колонна штабной техники, будем занимать позиции для готовности стрелять. Там холм удобный, нас не видно будет.
- Все шесть километров заминировать не успеем, - подумав, сделал вывод начштаба.
- Конечно не успеем, - согласился я, проверяя как на животе висит кобура с «Вальтером». – Я дал приказ сапёрам заминировать хотя бы пятисотметровый участок. Уже несколько часов работают. Сигнала тревоги пока не было, радист постоянно на связи.
Как и большая часть бойцов, я был в трофейной форме. Надеюсь, два-три дня и все бойцы будут в форме Вермахта. Не нужно выделяться среди колонн противника хоть чем-то, а то первый пост фельджандармов пришлось уничтожить только потому, что пока старший проверял документы у Юрьева, один из жандармов пройдя вдоль стоявшей с работающими моторами колонны, заглянул в кузов одной из машин и увидел там красноармейцев. С краю-то бойцы сидели в нормальной форме Вермахта, а остальные прятались в глубине кузова. Ну те быстро его втянули в кузов пока он не дал сигнала тревоги и прирезали, пришлось и остальных уработать. Тоже не хочется от случайности зависеть.
- Товарищ капитан, а если радиостанцию захватили? – всё пытался найти огрехи в моём плане Малкин.
- Ну это вряд ли, она у снайперов что прикрывают сапёров и «фельджандармов» со стороны. Успели бы сигнал тревоги поднять, - сунув за пояс лакированные перчатки, в зеркало заднего вида грузовика проверил, как я выгляжу. Выглядел как лощённый немецкий офицер, что мне и надо было.
- Знаете, товарищ капитан, что меня в вас поражает?
- Озвучьте, будет интересно услышать, - кивнул я и, приглашающе махнув рукой, направился к стоявшим рядком кухням. Как раз был готов завтрак, он же обед. Время было двенадцать дня, а бойцы только просыпались, но повара уже приготовили завтрак. Пора снимать пробу, старшина Байбюк помахал рукой, сообщая о готовности.
- Меня поражает ваше спокойствие, товарищ капитан. Совершенное, как будто через несколько часов не будет одного из значимых для этого фронта событий. У меня такое впечатление, что вы ожидаете скучного и привычного мероприятия.
- А что мне бегать вокруг и суетиться? – поинтересовался я, беря тарелку и пробуя щи. – Нормально, только соли не хватает.
- Я не о том. Я под вашим командованием воюю уже третий день и честно скажу, ни разу не видел вас взволнованным или паникующим. Только задумчивым, спокойным, твёрдым в принятых решениях и иногда тревожным.
- Да есть такое, - с улыбкой согласился я, беря тарелку с вермишелью и мясной подливой. – Бойцы, с которыми я воевал в прошлый раз, тоже подмечали это. Вам я отвечу, так же как и им. У меня такой характер. У каждого человека свой определённый характер… Норма, отличная подлива получилась. Молодцы бойцы.
- Да, характеры у всех разные, - согласился Малкин и отошёл следом за мной в сторону, где Байбюк накрывал нам стол. Проба прошла нормально, я только велел поварам поставить у кухонь солонки затрофеенные на кухне летунов, щи действительно были пресными, но с другой стороны хорошо, что не пересолённые. Пока мы ели у кухонь выстроились бойцы, получая свои порции. Котелки как советские, так и трофейные были у всех, Байбюк за эти особенно следил.
После завтрака собравшись, мы оставили лагерь на опушке леса и поехали по полю на запад, там, где сапёры со всей возможной скоростью минировали дорогу. Достигнув точки ожидания, я остановил колонну, запретив бойцам покидать машины, только если оправиться у колеса под присмотром командиров и сидел с нервничавшим Малкиным рядом с радистом в кузове штабного бронетранспортёра, терпеливо ожидая сигнала от Путянина о появлении колонны.
Подрёмывая, я размышлял о штабе корпуса, что двигался в данный момент по дороге навстречу своей судьбе. Его уничтожение не такая простая задача как кажется. Да мы рванём часть дороги, по которой будет двигаться техника с личным составом комендантской роты, зенитными батареями и штабными машинами. Но уничтожим мы так максимум треть, тут от сапёров все зависит. Вот остальное это чисто наша работа, сапёры стараются, как могут, чтобы дать нам меньше работы.
Ещё когда я осматривался на месте, то прикинул, кто, где будет стоять. Вернувшись в спящий лагерь, где бодрствовали только часовые и дежурный командир, я составил на бумаге план по местности и расставил боевые подразделения мангруппы вдоль дороги, чтобы им было удобно работать. Идеальное место я подобрал для зенитчиков. Для их страшных машинок Флак 20. Потом писарь Малкина всё это раскопировал для командиров.
После того как была объявленная побудка, Малкин в это время ушёл к озеру умываться, а я пояснил командиром какая перед нами стоит задача и раздал листы с указанием их позиций на дороге. Там координаты точные были прописаны, по ориентации на местности, не ошибутся.
Всхрапнув, я проснулся и, посмотрев на часы, и крикнул:
- Дежурный!
- Товарищ капитан? – заглянул в открытый задний люк дежурный командир в форме унтер-офицера Вермахта.
- Командира зенитной батареи и командира артиллеристов позови сюда.
- Есть, - привычно козырнул тот и исчез.
Через минуту у штабного бронетранспортёра собрались вызванные командиры, Малкин пытавшийся скрыть свою нервозность курением, тоже подошёл.
Недовольно покосившись на него, Малкин нас в своей форме командира Красной армии демаскировал, но формы для него пока не нашлось, я сказал:
- Колонна противника должна вот-вот появиться в поле зрения наших разведчиков. О чём они должна тут же нам сообщить. Ваша задача на данный момент такая. Сейчас вы выдвигаетесь к дороге, ваша батарея лейтенант, спокойно, не обращая внимания на движение на дороге, пользуясь тем, что все батарейцы в трофейной форме, занимает позиция по выданному предписанию с координатами. Там холм, вы будете контролировать почти три километра дороги, позиция идеальная. Ваша задача, лейтенант, - повернулся я к артиллеристу. – Постараться незаметно выкатить противотанковые пушки на прямую наводку. Где будет позиция для гаубицы, решите сами. Всё, товарищи командиры, приказываю вам выдвигаться и занимать позиции. Повторюсь, сигнал к открытию огня, подрыв дороги с техникой противника.
Ревя моторами, машины тех подразделений, которые получили задание на выдвижение для занятия боевых позиций, по обочине проехали дальше и двинулись к дороге. Мы стояли на второстепенной дороге вот уже больше часа, но к нам так никто и не свернул.
Проводив взглядом уехавших артиллеристов и зенитчиков, я вернулся в кузов бронетранспортёра и снова сев в командирское мягкое кожаное кресло, стал подремывать, ожидая сообщений от Путянина.
Пока его не было, только снайперы один раз грубо нарушили приказ, сообщив кодовыми словами, что засекли, как наши противотанкисты занимают позиции, подкатывая на руках пушки на прямую наводку. Правда из этих пукалок по-другому стрелять и невозможно.
Наконец тягостное молчание, было нарушено вызовом от Путянина, и я тут же отдал приказ запускать остывшие моторы и начинать движение. Малкин ушёл проверять уменьшившуюся и сжавшуюся колону, как бойцы приносят ожидание, поэтому, как только моя команда волной прокатилась по колонне и водители начали запускать двигатели, он прибежал к штабному бронетранспортёру.
- Что? – спросил он, врываясь в кузов, и плюхаясь рядом с радистом.
- Появились, - лениво пояснил я.
- Опоздали на полтора часа.
- Это время было включено в ожидание. Обед был, стояли, обедали они и отдыхали. Штабные же… Гурьев, начать движение!
Колонна, ревя моторами и дымя выхлопом, тронулась с места и буквально через триста метров, въехав на небольшой холм, дала нам возможность разглядеть впереди длинную ленту шоссе.
Я сидел рядом с водителем и в бинокль, покачиваясь на неровной дороге, рассматривал, что на шоссе происходит. Можно было разглядеть точки саперов, что собирали инструмент и грузили его в свой грузовик, мотоциклы «фельджандармов» рядом, самих бойцов, обеспечивающих их непосредственное прикрытие. Было видно зенитную батарею из двух орудий, что заканчивала занимать позиции на холме с другой стороны дроги. Тут она делал поворот, так что зенитчикам открывалось широкое поле деятельности, спрятаться там от них было негде.
Вот снайперов и противотанкистов я не рассмотрел, хорошо замаскировались.
Передовой бронетранспортёр с мотострелками подъехал к шоссе, и тут же повернул направо, так как наш регулировщик в форме фельджандарма, остановил колонну немцев, что двигалась по шоссе, дав нам возможность выехать на ремонтируемое полотно.
Проехав буквально двести метров, колонна встала на обочине, моторы грузовиков и бронетехники продолжали работать, над моторными отсеками танков поднимался нагретый воздух, создавая там марево. Пока мимо проезжала та колона немцев, что нас пропустила, обдавая запахов сгоревших газов и пылью, я покинул кабину бронетранспортёра и подошел к командиру сапёров старшему сержанту Ананьеву. Он был в одних галифе и майке, на которой был изображён нацистский орёл со свастикой. Со стороны типичные немецкие сапёры за работой.
Козырнув, он подал бумаги со схемой минирования, сообщив:
- Семьсот метров заминировали, в данный момент как раз провода подключаем к подрывной машинке. Вы бы убрались с дороги на всякий случай, первая авиабомба в десяти метрах прикопана, аккурат под передовым бронетранспортёром.
- Грузитесь в машину и вставайте в конце колоны предпоследними. Начинанием движение. Немцы должны появиться в течение двадцати минут, нужно успеть занять позиции.
Колонна двинулась дальше, с присоединившимися к нам сапёрами и поддельными жандармами. Пока мы ехали эти семьсот метров заминированной дороги, то последний грузовик, несколько раз останавливался и высаживал пятёрки мотострелков с пулемётами и автоматами. Они бежали на обочину, отходя в поле метров на сто пятьдесят-двести, и занимали позиции. Ближе нельзя, и так подрывом и взрывной волной достаться может.
Проехав заминированный участком, мы стали оставлять за собой каждый сто метров по танку и по два-три бойца, которые занимали позиции на обочине. Потом оставили миномётчиков и оставшихся мотострелков как раз у позиций противотанкистов. Освобожденные грузовики, под командованием Малкина оставив нас, свернули в поле и двинули к лесу. На дороге осталась только бронетехника, а на обочине залегли бойцы.
Я спокойно стоял у открытой двери своего штабного бронетранспортёра и наблюдал, как проехал передовой дозор штаба корпуса усиленный бронетранспортёром, и ожидал основную колонну, чувствуя, как меня сверлит напряженный взгляд радиста в кузове «Ганомага». Дело в том то сапёр ответственный за подрыв находится в окопчике рядом с позицией одной из пар снайперов, имеющих радиосвязь. Так что мой радист должен отправить в эфир определённый сигнал, ну а те предадут команду подрывнику, что бы он рванул заминированный участок дороги.
- Едут, товарищ капитан, - негромко сказал водитель бронетранспортёра.
Он развалился на сиденье и делал вид, что спит, а сам сквозь прищуренные веки напряженно следил за дорогой. Пулемётчики что пока сидели на лавках в кузове напряглись, ожидая сигнала встать за пулемёт.
- Да ты прав, появились первые штабные машины, вот и бронетранспортёры охраны вижу, - пробормотал я.
Почувствовав некоторые позывы мочевого пузыря, я отошел к обочине и немного спустившись, стал спокойно справлять нужду, зная, что меня, разглядывают противотанкисты и пулемётчики на позициях. Они находились чуть левее и в их зону ответственности мы не попадали, одним словом не должны попасть под дружественный огонь. Вернувшись обратно, в это время как раз мимо проходила рычащая моторами колонна, я положил руку на открытую дверцу и, посмотрев назад, за корму бронетранспортёра, стал наблюдать, как немцы въехали на заминированный участок и с лёгким подъёмом и поворотом начали преодолевать его. Пользуясь тем, что дорога была качественно подремонтирована, некоторые машины прибавляли скорость и штабная колонна начала растягиваться, что мне категорически не понравилось.
- Готовность, - негромко скомандовал я.
Радист тут же передал в эфир сигнал готовности, продолжая напряжённо следить за мной. Как только передовая машина доехала до конца заминированного участка, я кивнул и скомандовал:
- Подрыв.
Напряженно наблюдая за колонной, мне пришлось ожидать три секунды, пока вдруг дорога не встала дыбом, раскидывая в сторону остатки техники и то, что когда-то было людьми. Бронетранспортёр пошатнуло взрывной волной, да и мне пришлось сделать пару шагов назад, закрывшись рукой. Грохот подрывов не заглушил стрельбу пулемёта моего «Ганомага» пулемётчики уже азартно били по ближайшим штабным машинам. Я тоже решил поучаствовать в этом благом деле и, перекинув автомат на грудь, открыл огонь по легковому «Опелю», что встал посередине дороги. Как раз начали открываться двери, но пассажиры не успели его покинуть. Выпустив в легковушку весь магазин, я перезарядился и крикнул радисту:
- Воронину вперёд!
Поправив автомат, я вскочил на подножку «Ганомага» и осмотрелся. На моих глазах танки двинули вперёд, подминая машины и давая успевших их покинуть немцев. В трёхстах метрах горело два грузовика. Один был разукомплектован взрывом, видимо работа противотанкистов. На моих глазах осколочный снаряд попал в легковушку, в стороны разлетелись обломки и ошмётки пассажиров. Было слышно треск стрельбы зенитчиков, но они стреляли, куда-то за поворот дороги, по невидимым мне целям, а гаубицу я не слышал, грохот боя заглушал.
В это время мимо пронеслась одна из наших «четвёрок» покачиваясь на подминаемой под гусеницами технике, и что уж говорить на ещё живых людях.
- Приказ Малкину, на возвращение, - скомандовал я радисту. – Всем остальным приказ «Реверс».
- Есть приказ «Реверс».
Бой ещё продолжался, однако перевес в тяжёлой бронетехнике сказался, очаги сопротивления гасли один за другим. Наши танки буквально сметали огнём и гусеницами любые попытки сопротивления, добивая остатки штаба.
- Вот сволочи! - воскликнул я, разглядев, как в пятистах метрах от нас вдруг вспыхнула одна из «четвёрок».
Подожгли её пехотинцы из комендантской роты, однако идущая следом «двойка» смела солдат с дороги огнём из пушки и пулемётов, позволив экипажу этой машины покинуть её и укрыться на противоположной обочине. Кажется, один их танкистов был ранен, ему помогали товарищи.
Отойдя от бронетранспортера, я подошёл к расстрелянному мной «Опелю», пулемётчики перезарядившись, меня страховали. Внутри оказали офицеры, трое были мертвы, включая водителя, но один майор–артиллерист был ещё жив, хлюпая кровью в лёгких. Заметив мою тень, остановившуюся у открытой двери, он поднял взгляд смертельно раненого человек. С интересом осмотрев его, я под взгляд майора поднял с пола портфель, отряхивая его от крови, на полу была целая лужа, и направился обратно. К колонне уже спешили бойцы собирать документы и удостоверения. На шмон отводилось всего десять минут, пока наши машины едут от места укрытия.
Потом была дикая спешка с уходом. В санитарную машину грузили раненых, к другим машинам цепляли пушки, грузили миномёты и пулемёты. Однако, не смотря на это бой в конце колонны ещё продолжался. Там слышались хлопки танковых пушек. Куда-то туда били зенитки с высотки, а так же наша гаубица, корректировал её лично командир артиллеристов.
Вдруг по колонне пронеслось оживление, повернувшись, я заметил, как четверо ошалевших бойцов тащат ко мне немца, с изумлением разглядев на его штанах красные генеральские лампасы:
- Товарищ капитан, мы генерала взяли, - крикнул командир пятёрки мотострелков сержант Гузя.
- Маладца, - улыбнулся я и тут же поправился. – Молодцы бойцы. Хвалю за службу. Грузите его в штабной бронетранспортёр, сейчас отходим.
Уйти мы смогли фактически чисто, танкисты прикрывали наш отход, по пути к нам присоединились грузовики с зенитной батареей и машина с гаубицей на прицепе. Чуть позже нас догнали танкисты, и мы увеличили скорость движения, пытаясь за световой день уйти как можно дальше.
Операция закончилась полной нашей победой, но вот потери были. Восемнадцать человек мы потеряли убитым и ранеными, при этом уничтожив из засады, внезапным ударом около трёхсот немецких солдат и офицеров. Было подтверждено уничтожение двух генералов. Одного взяли в плен.
Из некоторых машины в колонне слышалось улюлюканье, которое не прекращали командиры, некоторые присоединялись к бойцам.
- Как дети, - с легкой улыбкой покачал я головой.
Из кольца поисков мы успели вырваться, даже от поднятых самолётов разведчиков смогли укрыться в лесу и, дождавшись темноты, двигались потом всю ночь. Под утро, мы встали лагерем на опушке огромного лесного массива, углубившись в него всего метров на пятьдесят, только чтобы технику укрыть.
На отдых я дал всего шесть часов, и в десять утра поднял бойцов, приказав готовиться к выдвижению, нам нужно уйти подальше. Пока творилась суета вокруг я, потягиваясь, вышел из бронетранспортёра и подошёл к свежему на вид Малкину.
- Я тут окунуться успел, - сказал он. – Речка рядом, метрах в трёхстах по лесу течёт. Мне бойцы Путянина сообщили, вот я и сбегал. Вода ледяная, не прогрелась ещё, бодрит.
- Это неплохое дело, - кивнул я.
- Какие у нас планы?
- Есть одна идея. Немцы сейчас что собаки носятся по дорогам и ищут нас. Рано или поздно найдут. Поэтому мы пойдём туда, где они нас сто процентов не ждут, - посмотрев на солнце, я пробормотал. – Тоже что ли сходить окунутся. Успею за полчаса, до отбытия…
В это время вдали раздался отчётливый хлопок винтовочного выстрела.

7 мая 1942 года. Семнадцать часов после уничтожения штаба моторизованного корпуса. Опушка леса в Житомирской области.

На опушке леса лежали двое бойцов в двухцветных камуфляжных советских комбинезонах. Их позиция была идеальна для наблюдения. Один, по виду командир, наблюдал за военным лагерем с помощью бинокля, второй это делал через прицел снайперской винтовки СВТ.
- Не думал, что мы их догоним, - пробормотал командир снайперской пары.
- После того гвалта что устроили немцы в эфире, я вообще удивлен что мы их нашли. Но парни боевые, это же надо неполной ротой фактически уничтожили штаб моторизованного корпуса со всем командованием.
- К партизанам им ходу не было, там немецких войск полно. Парни тут конечно шальные, но туда они не сунуться. Дорог тут великое множество, но мостов что выдержат тяжелую технику всего два. Вот на одном мы их и подстрелили.
- Да-а, лихо они тот охранный взвод уничтожили.
- Заметь, ещё и обе зенитки трофеями взяли. А эти скорострелки страшная вещь, сам видел, как они вначале войны наши СБ сшибали с неба. За пару минут все шесть машин сбили.
- Всё-таки странный у нас приказ, ты не находишь? – спросил снайпер, покосившись на командира. – Подло как-то.
- Мы военные люди и должны выполнять без разговоров поставленные задачи.
- Это да, - со вздохом пробормотал снайпер и снова приложился к прицелу.
Они наблюдали за военным лагерем, где находилось два десятка грузовиков, пушки и даже танки. Среди бойцов и командиров ходили танкисты, выделяясь своими чёрными комбинезонами.
- Охрана у них хорошо поставлена, ближе чем на триста метров не подберёшься, стрелять придётся с семисот метров, – пробормотал снайпер.
- Справишься? – поинтересовался командир.
- Я немцев под Ленинградом десятками доставал с восемьсот метров. Справляюсь.
- Наблюдаю цель, - вдруг сказал командир.
- Где?
- У штабного бронетранспортёра. Тот лощёный офицер, со знаками различия лейтенанта, который разговаривает со старшим лейтенантом, у которого полотенце в руках. Наша цель, тот, что в форме немецкого офицера. Огонь по готовности.
- Готов, – коротко сказал снайпер.
- Огонь.
После выстрела командир отчётливо разглядел, как цель их задания была буквально снесена пулей и брошена на борт бронетранспортёра.
- Уходим, - коротко сказал командир, броском уходя за дерево, за ним последовал стрелок.

Лагерь мангруппы капитана Фролова. Это же время.

Выстрел слышали многие бойцы и командиры, как и то, что их командир был сбит с ног пулей и покатился по земле. Связать выстрел и падение командира труда не составило, и реакция последовала незамедлительно. Раздался многоголосый вопль ярости. Танкист, что сидел на башне «двойки» заметив, откуда был произведён выстрел, случайно уловив блик оптики, нырнув в башню и довернув башню, почти сразу открыл огонь из автоматической пушки. Снаряды перемешивали лес на месте позиций снайперов. Упало одно дерево, взметнув в воздух листву, втрое. В воздухе стояла пыль.
Как только огнь стих на место позиций снайперов, цепью вышли бойцы, под командованием лейтенанта Гурьева и командира разведывательного взвода Путянина.
- Сюда! – крикнул один из бойцов. Подбежавшие к нему командиры и часть бойцов, остальные подложили прочёсывание опушки и части леса поблизости, обнаружили под древом тело неизвестного в советском камуфляжном комбинезоне. В пяти метрах лежал второй, разорванный снарядом пополам. Рядом с ним лежала снайперская винтовка.
Тот неизвестный, что лежал под деревом был ещё жив, не смотря на практически разрубленное пополам тело и оторванную кисть руки.
- Приказ, - улыбнулся он окровавленным ртом, показывая красные зубы и глаза его закатились.
Путянин с силой ударил по стволу дерева, в сердцах сказав:
- А ведь командир говорил, что за ним ведут охоту некоторые генералы и маршалы нашей армии. Какие же он сволочи, троцкисты недобитые!
- Отойди, - приказал ему сзади такой знакомый голос с повелительными нотками.
Вскочив как ужаленный Путянин внезапно улыбнулся, воскликнул:
- Командир!
Позади него действительно стоял капитан Фролов. На его плече висел изувеченный МП, а окровавленную руку привычно успокаивающе бормоча, перевязывал фельдшер. Подойдя ближе, капитан посмотрел на тела погибших, и огорчённо покачав головой пробормотал:
- Не подвела чуйка-то. Ох не подвела.

[Vikvalam]

Владимир в Ваших произведениях на уровне действия и диалоги но мне кажется немного не хватает отступлений в виде описания внешности, характеров героев, местности, что позволяло бы окунуться в события, просто читая про некоторых героев о которых известна только фамилия приходится невольно притормаживать и вспоминать кто это и какая роль ему отведена, а вот если бы в воображении читателя создать образ персонажа то его роль в произведении будет всплывать сама собой...
Это конечно будет слегка смахиаать на сценарий.... но возможно в будущем какомунибудь сценаристу это облегчит работу

[Rus1]

нырнув в башню и довернув башню

можно

нырнув в башню и довернув люк

Ну, или

нырнул в люк и довернув башню