#84 Влад Савин » 27.09.2011, 21:11
Однако же, отойти наконец ко сну, мне не дали. Едва я собрался – сообщают: там, у трапа, Видяев и с ним еще один. Назвался Котельниковым.
Ох,е! Еще одна легендарная личность! На СФ едва не с самого начала, в тридцать восьмом на лодке Д-3 шел папанинцев спасать (тогда ледоколы успели раньше), однако и он там отметился, впервые в истории нашего подплава пройдя подо льдом. С мая сорок первого командовал К-22, в апреле этого, сорок второго, получившей Гвардейский флаг. В нашем времени столь же знаменит как Видяев – был корабль «Виктор Котельников», в составе СФ – но здесь и на текущий момент, по праву считается более заслуженным и авторитетным. Он погибнет на своей К-22 в феврале следующего, сорок третьего – успев до того стать командиром первого дивизиона подплава СФ.
И в этой операции – он вообще-то должен был быть на месте Видяева. Кириллов рассказывал – послать сперва хотели однозначно, большую, крейсерскую лодку, тип К, но «Щука» Видяева оказалось в большей готовности, а ждать старший майор не захотел. В итоге Котельникову досталось, лишь пробежаться в Карское море и конвоировать «Сибиряков» до уже сдавшегося «Шеера», и в Диксон. Причем он должен был при этом подчиняться приказам с неизвестной ему «К-25» - в то время как Щ-422 отметилась больше. Что не могло вызвать у него, мягко говоря, недоумение.
Похоже, что он, по приходу в Диксон, и в завершение «официальной» части, взял в оборот Видяева. И что же Федор Алексеевич успел ему рассказать?
Да и себя перестану уважать – если такого человека, прогоню прочь! К тому же, встреча с ним будет для меня полезна, и профессионально. У Котельникова на счету, едва ли не самое большое среди подводников СФ число потопленных, на сегодняшний день – без всяких самонаводящихся торпед, с большой лодки, куда менее поворотливой, чем та же «Щука». Надеюсь, он не откажется дать мне мастер-класс: что бы нам ни говорили в теории, но беседа с тем, кто реально так делал, это много лучше!
Все это я высказал подошедшему Кириллову. А ведь товарищ старший майор на берег не съехал – при том что не только прикомандированные сухопутные, но и настоящие моряки обычно с охотой меняют любое удобство кают на твердую землю, если предоставляется выбор. Считал, что мы – гораздо важнее, чем то что на берегу?
Кириллов согласился – неожиданно легко.
-Что ж, Михаил Петрович – на вашу ответственность. Заодно – и легенду нашу, проверим на прочность.
Капитан 1 ранга Лазарев Михаил Петрович. Подводная лодка «Морской Волк» - час спустя.
-Что для подводника важнее всего? Конечно же, свежий воздух и скорость!
Виктор Котельников показался мне похожим на Чкалова – из одноименного, еще довоенного фильма. Если он и удивился поначалу интерьеру на борту «Воронежа», то виду не подал – после взаимных представлений и приветствия, мы сразу перешли к делу. Как я и ожидал, его интересовали наши атаки немецких кораблей у берегов Норвегии – на чужом опыте учиться спокойнее, чем на собственных ошибках. Я велел Санычу принести журнал с описанием маневрирования, нашего и немцев. По большому счету, в тех эпизодах особой секретности не было – стреляли мы в пределах видимости, на дистанции большей чем обычно принято здесь, но все же не запредельной – если бы у нас были лучшие торпеды этих времен, вроде японских «длинных копий», и американские приборы управления стрельбой (благодаря которым их субмарины в ту войну с дальней дистанции стреляли лучше чем вблизи – исторический факт!), такая атака была бы вполне реальной; ну может шесть из шести целей мы не поразили бы, но одну-две полным залпом, абсолютно реально.
Затем он спрашивал что-то про Ленинград – где учился в тридцатых. К счастью, я мог поддерживать и этот разговор – поскольку достаточно знал от отца, правда не про тридцатые, а про первые послевоенные годы; однако же разница вряд ли была велика.
Видяев скромно держался в стороне, товарищ старший майор также предпочитал больше слушать. Разговор плавно катился по наезженной колее, Котельников с чего-то спросил, не черноморец ли я – а затем вдруг:
-Так вы и вправду из будущего, товарищ капитан первого ранга?
Как старший майор при этом взглянул на Видяева – это камни можно было сверлить! Федор Алексеевич лишь руками развел – вы что, я ничего! Тут Кириллов решительно взял инициативу в свои руки..
Да, авторы романов про попаданцев – вот никогда не считайте предков, дурее себя! Кто там говорил про футур-шок? Историей техники – поинтересуйтесь!
Ведь если вдуматься, 1940 год от 1920, отличался больше, чем к примеру, 2010 от 1990го! Авиация, от «альбатросов», по сути этажерок, до «мессершмиттов» и Яков - в сравнении с F-15, F-16, Миг-29, Су-27, стоящих в строю с конца восьмидесятых? Танки, от неуклюжих ромбовидных коробок до Т-34 – и поставьте рядом Т-72 и Т-90 ? Даже автомобили, ЗиС-101 и «Эмка» отличаются от «антилоп гну» начала века – все ж больше, чем «Лексус» от «копейки». Армейские радиостанции первой мировой, едва вмещающиеся в пароконную повозку – и знаменитый «Северок» два кило веса, почти транзистор по нашей мерке, образца как раз сорок второго.
Можно сколько угодно говорить про «отсталость» и «неэффективность» социализма. Но вот интересно – с чего это, как исчез СССР, так сразу во всем мире затормозился научно-технический прогресс; кроме электроники, все сводилось к мелким улучшениям. Что принципиально нового появилось в мире, после 1990 – сотовые телефоны и энергосберегающие лампочки?
А ведь мечтали когда-то – «еще бродили экспедиции в болотах Венеры, пробивались ракеты сквозь бушующую атмосферу Юпитера, и не была составлена карта Сатурна – а к звездам уже шли корабли, чтобы поднять алый флаг единого коммунистического человечества на неведомых планетах. Начало двадцать первого – легендарное и восхитительное время». Мечты – шестидесятых!
И журналы, «Техника молодежи» - собираемые еще моим отцом, с пятидесятых. Оптимизм, радость жизни, вера в лучшее завтра, в торжество науки – как все это все уменьшалось, сходило на нет, уже к восьмидесятым. Но тогда, в начале – верили безудержно, в торжество науки вообще, и советской в частности. «Нам нет преград, на море и на суше, нам не страшны ни льды ни облака» - это ведь было в умах, в это верили, этого ожидали! И – романы Беляева, умершего от голода в оккупированном фашистами Пушкине, в январе сорок второго – написанные в тридцатые. Был у него, кстати, и какой-то – про «телеуправляемую» войну: как сто человек, нажимая на кнопки, управляют тысячами самолетов и танков – такие теории, про «кнопочные» фабрики, города, армии, были тогда чертовски популярны. Так что Котельников не сильно удивился – увидев наш центральный пост: именно так это было – в том романе.
Ну, построило НКВД, самую крупную подлодку в мире, лодку-гигант. Эскизные объекты подводных дредноутов в двадцать тысяч тонн – составлялись еще в конце первой мировой. А в Молотовске когда закладывали перед войной линкоры проекта 23, то один из них (кажется, «Советскую Белоруссию») перезаложили якобы из-за брака – а если, на самом деле, вместо линкора достроили подлодку размером почти с линкор?
Так что «Волк» вплыл в реальность предков – как айсберг в гренландское море: с плеском и шумом, но без особого удивления. Ну, подлодка, большая, внешне необычная – и что? По ведомству госбезопасности – так есть дивизии НКВД, почему не быть лодке?
Слухи конечно ходили. И «щукари», успевшие пообщаться с экипажем «Воронежа», а также видевшие подъем его флага, чесали языками – конечно, под большим секретом, и только лучшим корешам. Беды в этом большой не было: представляю шпионское донесение «пьяный матрос в пивной хвастал что к нам на помощь прибыли потомки, из будущего» - ответом, в большой вероятностью, будет втык агенту с требованием пересылать проверенную и достоверную информацию, а не пьяный бред. Ну а байки – они и есть байки, во все времена. Помните, у Твардовского:
Врывшись в землю с головой
Самокруткой грел ты душу
Когда жахнула впервой –
И пошла играть «Катюща».
Кто-то слух пустил про Марс –
Мол, сговорено заранее.
И по немцам, мстя за нас –
Долбанули марсиане.
Иль открылся фронт второй.
А войска, секрета ради –
Под землей прошли дырой.
Да не спереди, а сзади.
Но вот что мы категорически предусмотреть не могли – ни я, человек в этом времени новый, ни Кириллов, Пусть и опытный – но сухопутный. «Молодые» флоты – Северный и Тихоокеанский – сформированные всего-то в начале тридцатых, и десяти лет не будет – брали и кадры, и корабли, с Балтфлота, который и сам в то время был стиснут – до размеров Ленинграда и Кронштадта. А командир подводной лодки – профессия весьма специфическая, и все они в те годы обязательно знали друг друга, или хотя бы слышали такую фамилию – вращаясь в одной и той же среде, в одних и тех же местах; черноморцы еще могли стоять особняком – но и то, там тоже имелось достаточно знакомых. Короче, командиры-подводники в те годы были, наподобие офицеров Императорского флота – все знали всех, или как минимум, были наслышаны. И совершенно немыслимо, чтобы таким кораблем как «Волк» командовал человек, никому не известный и никого не знающий, из подводного братства. Путь до командира лодки долог – незаметно его не пройдешь. В то же время на спеца из «бывших» я явно не подхожу, по возрасту. А доверять новый и секретный корабль, лицу без опыта и выучки – это полный маразм; идиотов в НКВД все ж не водилось.
Так что если, вспомнить слухи и попробовать отнестись к ним серьезно.. Что выйдет – в сухом остатке?
-Вы понимаете, Виктор Николаевич, что эти сведения – особой государственной важности? И составляют – строжайшую государственную тайну?
-А вы на что намекаете, товарищ старший майор? Что я с этими сведениями, к немцам побегу?
-Да нет, Виктор Николаевич – но вот скажете вы, какому-нибудь лучшему другу, без всякого умысла, тот еще кому-то, под большим секретом.. И в итоге будет – как у Пушкина, помните – «сказала лишь попадье, потому что корова ее по степи ходила – и назавтра все вокруг говорили о..». Кстати, вы понимаете, что теперь ни в коем случае не должны будете попасть к немцам в плен живым? Так что простите – но подписку я с вас возьму, по всей форме. И не надо мне говорить, как Федор Алексеевич – что нет у подводников плена! Только у меня, аж двое их командиров сидят – этот, Брода, и еще радио с ТЩ-62, сдалась U-251 со всем экипажем, сейчас сюда ее на буксире волокут.
-А вы нас – с фашистами, не равняйте!
-Все мы люди-человеки, Виктор Николаевич. Броде этот вон, уже на десять листов показаний наплел, все что знает и о чем не знает – а ведь к нему, пока еще, никаких мер воздействия не применяли. Вы представить можете – что будет, если про эту тайну узнают? И кстати, неизвестно еще, кто хуже – фрицы, или наши заклятые союзнички. Михаил Петрович – раз уж Виктор Николаевич уже в посвященных, явочным порядком, фильм ему покажите, который мне показывали позавчера. Что за мир ждет нас – после победы.
Несу ноутбук. Нахожу нужную иконку, включаю.
Май сорок пятого. Знамя над Рейхстагом. Наши солдаты, радостные, у Бранденбургских ворот. В эшелоны – домой. Сожженные города и села, поля в запустении, разрушенные заводы, плотины, шахты. Но вся страна – как большая стройка, встает из руин.
И – американская «суперкрепость» над городом. Вспышка, ядерный гриб – оплавленные камни, выжженная земля. На куске стены – тени от испарившихся людей.
-Это что же, с нашими было? – спрашивает Видяев – они сволочи что, сразу нам войну?
-Нет. Это Япония, города Хиросима и Нагасаки, август сорок пятого. Всего три месяца – после нашей победы. В тех городах не было военных объектов – наши «союзники» просто хотели показать любому, и нам, что будет с теми, кто не посмеет с ними спорить.
Авианосцы у берегов Кореи – или Вьетнама? Десятки, сотни самолетов – кладут наземь «бомбовый ковер», сплошное море огня и дыма. Стреляют по берегу линкоры, подходят десантные суда – выбрасывают из трюмов танки, тысячи солдат. Корабли в море, очень много кораблей – под звездно-полосатым флагом.
Всплывает подводная лодка. Открывается люк наверху непропорционально большой рубки, вылетает ракета, с дымом и пламенем. Камера наезжает – и становится виден флаг на лодке – наш флаг. Еще лодки – уже другие, непривычно округлых очертаний – атомные. Пробив рубкой лед, такая лодка всплывает на Северном Полюсе – под нашим флагом. Уже наши корабли – на учениях. Скользят по волнам БПК «шестьдесят первые», с «Киева» взлетают Яки-вертикалки. Снова подводные лодки – наши атомарины.
Задраены верхниее люки, штурвала горит колесо.
Всвязи с долгосрочной разлукой всем выдан Абрау-дюрсо
Прощайте, красотки, прощай небосвод. Подводная лодка уходит в поход.
Подводная лодка — морская гроза. Под черной пилоткой — стальные глаза.
Под грустную музыку Верди компасы дают перебой.
Голодные бродят медведи у штурмана над головой.
Прощайте, красотки, прощай небосвод. Подводная лодка уходит в поход.
Подводная лодка — морская гроза. Под черной пилоткой — стальные глаза.
По разным известным причинам нам девушки все хороши.
Стоят на сугробах мужчины, а на полюсе нет ни души.
Прощайте, красотки, прощай небосвод. Подводная лодка уходит в поход.
Подводная лодка — морская гроза. Под черной пилоткой — стальные глаза.
-Вот так и будет – говорю – только завершится эта война, как «союзники» наши теперешние будут готовить новую – против нас. И будут устанавливать по всему миру свой порядок – бомбардировками, обстрелами и десантами. Будут вторгаться в страны, дружественные нам – и вести себя так, что эсэсовцы позавидуют. В мире будет – как у вас, в конце тридцатых – Испания, Китай: проба сил перед большой войной. А у нас будет только два настоящих, верных союзника: наша армия и наш флот. Флот будет даже более важен – наши противники в этот раз, державы морские. Таков будет – тот мир, откуда мы.
-А кто же там были – вы?
-Тем же, кто здесь и сейчас – отвечаю – командир подводного крейсера, истребителя авиаударных эскадр. Очень жаль, что не командир ПЛАРБа – так у нас назывались подводные линкоры. Одним залпом сметало целую страну – эта война бы завершилась в один день, оставив вместо Германии пепел и пустыню. Впрочем, побежденные немцы после были нашими лучшими союзниками в Европе. Но это будет – лишь после того, как мы Берлин возьмем и главарей повесим.
-Так будет – подтвердил Кириллов – теперь понятно, почему не только фрицы, но и союзники знать ничего не должны, вообще никто? Ну и что теперь с вами делать – орлы подводные? Вы понимаете, что волею случая, узнали то, что на флоте, пока даже адмиралам знать не положено? В свое время – узнают.
Котельников с Видяевым – лишь слаженно кивают.
-Авансом вам дано – продолжает старший майор – за то что вы, одни из лучших подводников флота, я надеюсь, станете такими же командирами таких вот кораблей, как этот, лет через десять. Фрицев в общем, разобьем и так – а вот с заокеанскими «заклятыми друзьями», без флота, не выйдет. И такие как вы – будете Родине очень нужны. С вами, Федор Алексеевич, мы уже разобрались – а с вами, Виктор Николаевич.. Михаил Петрович, просветите!
-В нашей истории вы погибли в сорок третьем, седьмого февраля, у Гаммерферста – говорю я – считается, что К-22 подорвалась на минном поле, выставленном там, в семи милях от берега. Саныч – координаты распечатай!
-А в этой? – спросил Котельников, слегка ошалело. Как впрочем, и подобает человеку – услышавшему дату своей смерти.
-А в этой, не знаю. У нас ведь, «Лютцов» потопили лишь в сорок пятом, и «Шеер» не захватывали. Мы уже изменили историю – и продолжаем ее менять. И потому – ничего не предрешено.
-Так что, постарайтесь, Виктор Николаевич, до победы дожить – добавляет Кириллов – вы очень нужны будете, когда такие вот К-25, в строй, серийно. Еще - и адмиралом станете. А вот подписочку – извольте сейчас!
Все ж прав был Ильич – важнейшее искусство, это кино! Какую «агитку» можно сотворить – из документальных кадров (сериалы «Наша биография», «Забытая война», и что-то еще), с помощью программы Adobe Premier! И ведь ни кадра – неправды!
Vlad1302