Название: Танкист.
Аннотация:
Анатолий Суворов выжил при переходе домой, но вот дома ли он? Новый мир, другое время, но Анатолий прежний. Помогут ли ему навыки танкиста будущего и прошлого? Это можно будет узнать, только когда ГГ окунётся в те приключения, о которых он ещё пока не подозревает.
Пролог.
Откашливаясь от попавшей в горло и нос воды с вкраплениями тины, я вынырнул на поверхность болота, закачавшись на крупной волне. Странно, не припомню, чтобы при прошлом переходе она была. Откашлявшись, я поднял на лоб очки и удивлённо осмотрелся, продолжая содрогаться в приступе кашля, но уже остаточном. Мелкие волны, что сходили на нет, ещё покачивали меня, но скоро прекратились, болото не чистая вода, тут такие волны не бывают, значит, их появление связано со мной. Осмотр меня изрядно удивил, переход явно произошёл, однако я не вернулся в свой родной мир в болота Брянщины. Вернее я находился в приграничных районах Белоруссии, но не в своём родном мире, это и удивляло. Вокруг расстилался фактически тот же пейзаж, который я видел несколько минут назад, но без платформы с учёными Союза, да и вообще вокруг была пустынная местность. Болото. То есть местность как в сорок первом году, но явно без учёных и всего того что я видел. Странно.
Правда, до конца обдумать что произошло, я не успел. В это время в небе зажужжали авиационные моторы. Подняв голову, я задумчиво посмотрел на тройку «ишачков». Мне эти машины были очень хорошо знакомы, не раз видел их в деле, да и так видел. Хорошие аппараты, как мой знаменитый однофамилец, трижды герой Советского Союза Вячеслав Суворов не раз говорил. В умелых и опытных руках, эти машины могли делать немцев на их хвалённых «мессерах» без проблем.
Когда «ишачки» удалились, я добрался до ближайшей кочки и задумался. Ситуация мне не нравилась, я не дома, но и не в своём родном мире. Соответственно это третий мир. Причём что странно, после того как я тут появился, надо мной пролетело звено истребителей. Совсем как в описании Севы, когда он рассказывал, как попал в сорок первый. Странное совпадение, не так ли?
Поджав ноги, я дотянулся до стопы правой ноги и, нащупав ремень, отстегнул его и вытащил из-под воды ремешок вместе с обрезком верёвки. Эта приспособа была из моего родного мира. Родственники Севы, готовясь к переходу, продумали о том, как будут возвращаться, включая то, что это возможно произойдёт не с пустыми руками. То есть к моей ноге, как и к другим путешественникам по мирам, была привязана верёвка, к ней мешок с нулевой плавучестью, я бы даже сказал с некоторой тяжестью чтобы того притопило. После перехода на мешке должен был сработать баллон со сжатым воздухом, надулись шары и мешком должен был всплыть рядом со мной. Но при переходе верёвку обрезало в двадцати сантиметрах от моей пятки. Я даже поёжился, представив, что мне могло срезать ноги, сам мешок затерялся, как и другие путешественники. Я был один в этом неизвестном для меня мире, да ещё совершенно пустой. Не считать же хоть каким-то имуществом гидрокостюм аквалангиста, причём без ласт, пояс с грузом и очки аквалангиста? На поясе был нож, моя единственная ценность, на этом всё, больше при мне имущества не было. Всё оно находилось в том мешке, что был пристёгнут ко мне, а тот пропал. Фал был всего двух метров длинной, но этого хватило неизвестному режиссёру срезать ценный груз. Помимо баллонов на мешке, такой же был у меня на поясе на пояснице, однако сработать он не успел, меня раньше выкинуло на поверхность, это тоже странно.
Погоревав над мешком, часть груза, примерно треть, принадлежала мне, остальное Суворовым, я оттолкнулся от кочки и на пузе скользнул к месту, где вынырнул. С десяток попыток показало, что переход не работал. Неудача. Поэтому не став медлить, оттолкнулся от коряги и скользнул к кочке, потом к следующей. От неё в сторону метнулась болотная гадюка, но я успел ту перехватить и, срубив голову, быстро освежевать. И чего Сева их так боялся, мясо как мясо, очень вкусное. Тут до леса, что виднелся метрах в двухстах пятидесяти, недалеко, доберусь, будет что поесть. Нужно сразу озаботится пропитанием, голодный солдат - плохой солдат, хоть и злой.
***
Помню, Сева говорил, что добирался до леса несколько часов, чуть не весь световой день. Я тогда удивился, вроде расстояние было небольшим, почему же так долго? Сейчас понял почему. Три раза попадалась непроходимая топь, думаю, это была одна и та же, просто косой пересекала мне путь. Но наконец, я её обошёл, и добравшись до берега выбрался на сушу. Восемь не восемь, но пять с половиной часов на преодоление болота у меня ушло. То же немало, поверьте мне.
Передохнув, я сел на кочку и стал задумчиво обозревать болото. Прикидывая оставить гидрокостюм тут или идти в нём. Ходить по лесу в резиновом обтягивающем гидрокостюме, который немного стеснял движения, на мой взгляд, было опрометчиво. Однако под ним у меня ничего не было, даже нательного белья, а ходить нагишом по лесу совсем плохая идея, так что выбора не остаётся, походим в том, что есть. Вот змеи не было, по пути, через болото, проголодавшись, я немного поел сырого мяса, остальное выкинул, нужно держать себя в форме. В детстве, когда я проживал у бабушки в деревне, сосед-егерь учил меня ходить по лесу, выживать в нём, а так же добывать еду. Сырое мясо он так же научил меня есть, объясняя, какое можно, а какое не стоит, ну и какие пропорции. Именно поэтому я и не съел всю змею, лишнее тоже много.
Утопив баллоны с воздухом, лишний груз мне ни к чему, я вернулся на берег, сел на охапку срезанной травы, и снова задумчиво посмотрел на стоявшее в зените солнце. До наступления темноты часа четыре, время ещё есть. Если я попал в сорок первый, а возможно оно так и есть, то стоит удалиться от берега и поискать поляну. Если мои догадки верны, то там утром должны появиться два поляка, с лошадью и телегой. Если это так, то потом станет ясно, что делать дальше, а пока всё неопределённо.
Честно говоря, ситуация, в которую я попал, не сказать, что мне понравилась. Я ещё пока не определился с тем как реагировать на то, что случилось, но сожаление было. Я с сожалением вспоминал о других путешественниках, как они там, но главное о своём единственном близком человека, о бабушке. Именно из-за неё я решил ненадолго вернуться в свой родной мир и уже навсегда попрощаться с ней. Мир Советского Союза мне нравился, поэтому я собирался вернуться обратно. Очень он нравился, меня в нём всё устраивало, и я хотел помочь государству вернутся на мирные рельсы. Да я являюсь не гражданским специалистом, а скорее военным, работаю в Кубинке инспектором, являюсь штатным специалистом в одном секретном КБ и дополнительно учусь на инженера-конструктора, уже на третий курс перешёл заочного факультета. Специализация та же, танки. Именно поэтому эта ситуация меня и расстраивала, и с бабушкой не повидался, и потерял мир где я занял хорошее место и был на счету у главы государства, мне не раз приходилось встречаться с товарищем Сталиным как эксперту по современной бронетехнике. В общем, со всех сторону печаль. Считай даже двухкомнатную комфортабельную квартиру, полученную в центре города, потерял. Она мне очень нравилась, и хотя своего личного транспортного средства у меня не было, не считать же велосипед, купленный на зарплату и служебную машину, мне там всё равно жутко нравилось. Для деревенских, а я считай всё же больше деревенский, хотя и жил с родителями до их гибели в Брянске, жить в Союзе как-то проще, чем попаданцам-горожанам. Мы более неприхотливы и не такие взыскательные.
- Ладно, - сплюнул я и, встав на ноги добавил. – Непонятно пока всё. Если с поляками подтвердится, буду думать, что делать дальше. А пока ситуация не разъяснится, планы строить не буду. Смысла не вижу.
Отойдя от берега, машинально отмахиваясь от мошкары, я достал из ножен клинок, осмотрел его, отличная сталь и, вернув нож на место, побежал вглубь леса. Естественно пройти точно по следам, по которым шёл Сева, я не смогу, да и вообще, если это сорок первый, будет ли тот здесь, встретимся ли мы? Или этот квест для одного? Если это так, то похоже выбираться придаться самому, положившись только на самого себя. Хотя бы первоначально, после можно сколотить крепкую команду из окруженцев.
Думаю, мне повезло, я нашёл тропинку. Звериную, вроде той что описывал Сева. Именно повезло найти и, хотя я бежал не по прямой, а забирал то вправо, то влево, заметил её случайно. Как бы то ни было, она вывела меня на поляну, со скошенной травой и стогами сена. Да, похоже, мои догадки подтверждаются, слишком много совпадений.
Ночевать в стогу я не стал, отбрехаться от поляков, как это сделал Сева, мне вряд ли удастся, так что я сделал себе лёжку на опушке, в кустах шиповника, натаскав сена от одного из стогов. Причём так, чтобы не оставить следов. Ходить босиком было не совсем удобно, но ничего, я привычный. Ну а то, что я укрался на опушке и помогло мне остаться не замеченным.
Утром, когда уже рассвело, меня разбудило конское ржание. Быстро открыв глаза, я выглянул из-под куста терновника и задумчиво осмотрел гостей. Теперь всё полностью подтвердилось, два поляка, описание во внешности и в одежде совпадает с тем, что дал Сева, даже телега была описана правильно. Вот только оружия у поляков не было, они совершенно спокойно работали вилами, загружая телегу. Думаю оружие как раз внутри.
Теперь, когда появились более вещественные доказательства, не сомневаясь ни на секунду, скользнул по опушке в сторону. Кстати, поляки Севу из стога так и не вытащили из чего я логично заключил, что квест для меня одного. Стало ясно, что моего знаменитого однофамильца тут не было, что ж теперь у меня есть шанс стать не менее знаменитым. Нужно это обдумать, но позже, когда будет свободнее время, сейчас у меня стояла другая задача. В отличие от Севы я особо не сомневался и действовал уверено и наверняка. Поэтому быстро стряхнув с себя всякий мусор и жучков, спать в гидрокостюме на земле, хотя и подстелил по себя сено, не совсем приятно, даже не почешешься, и покинул место ночёвки. Мне нужно обойти поляну так, чтобы сблизится с телегой, оставаясь незамеченным поляками. Сейчас они работали с той стороны опушки, где я провёл ночь. Кстати, искусали меня не так и сильно, перед тем как лечь спать я обтёр кисти рук, стопы ног и лицо с шеей одной травкой. Так что ночь, можно сказать, прошла спокойно, никто меня из ползающей и кусающей братии не домогался. Так, по мелочи.
Добраться до телеги незамеченным труда мне не составило, негромко переговариваясь, поляки так увлеклись работой, что очнулись, когда щёлкнул затвор «берданки». Может в телеге ещё что было из огнестрельного оружия, но мне, к сожалению, попалось только это, так что, проверив патрон в патроннике, я и произвёл это шумное действо, от которого поляки и замерли. Мой первый вопрос был наудачу:
- Янек всё так же ходит в форме командира Красной Армии?
Местные замерли, выпученными глазами разглядывая чудо-юдо, что наставило на них их же оружие. Думаю, гидрокостюмов те никогда не видели, хотя на мне был стандартный. Чёрный, с открытыми стопами, но рукавами до кистей рук, не как майка.
- Чему молчим, чему не отвечаем? – поинтересовался я.
Отслеживая все движения поляков, я не забывал так же контролировать округу. Конечно, я всё знал из рассказов Севы, но мало ли что не так сложиться. Небольшое, очень маленькое сомнение у меня всё же было, вот я и старался развеять его этим неожиданным уточняющим вопросом. Если он подтвердиться, то я точно в сорок первом, точно занял место Севы и у меня есть шанс на новую жизнь. Тем более у меня в отличие от Севы были нужные знания и умения. Он-то сюда без особой подготовки попал, а вот я волей-неволей подготовился. Общался-то в основном с фронтовиками, а те меня за своего принимали, всё же в боевых действиях обоих миров мне приходилось участвовать. То есть фронтовики особо ничего не скрывали и охотно отвечали на уточняющие вопросы, так что я был в теме. Да и за тот рейд по тылам немцев меня наградили, так что было, что носить на френче. Всё же я был военнослужащим, ходил в форме. Правда, погоны старлея не перерос, хотя через год мог получить и звёздочки капитана. Да, я был офицером. При первом награждении в Кремле получил звание младшего лейтенанта, остальное получил за работу. Между прочим старлея и орден Красной Звезды я получил за неоценимую помощь в создании прототипа «Т-55». Мы его ещё в конце сорок пятого выпустили, потом испытывали на полигоне в Кубинке. Тогда-то меня и наградили, да и квартиру я получил. Уже в сорок шестом эти машины небольшими партиями начали поступать в войска, сразу произведя фурор своей мощью. Конечно, можно было попробовать произвести и другую технику, однако заводы из Германии только начали поступать и монтироваться, и на тех станках, что у нас ещё были, ничего лучше нам было не построить. Я как раз в КБ помогал с созданием «Т-62» когда и было решено вернуться в наш мир. Я тогда настоял на своём участием, пока жил эти три с половиной года в новом для себя мире, то никак не мог забыть бабушку, а тут так вот получилось, что при переходе попал в третий мир, и передо мной открылась своя личная дорога. Сева смог ею воспользоваться в полной мере, теперь мой шанс на свой квест и я не хотел бы его лишиться. Именно поэтому и поглядывал по сторонам, чтобы меня не застали врасплох как я этих поляков.
М-да, что-то я отвлёкся, хотя ситуация и не была той что к этому располагала. Направив ствол винтовки на более молодого поляка, я снова повторил свой вопрос, на этот раз уже злым голосом, то что мне не отвечают, мне не нравилось:
- Так что, Янек всё ещё ходит в форме лейтенанта Красной Армии?
- Ну ходит, - не хотя ответил молодой.
- Отлично, - я невольно улыбнулся. – Значит так, быстро раздеваемся. Оба. Исподнее тоже снять. Быстрее, меня там бабушка ожидает, а я тут с вами вошкаюсь… Ну?!
Поляки как подорванные стали раздеваться, кидая одежду в одну общую кучу. Не знаю, что их так сподвигло, то ли мой злой вид, то ли оружие, то ли поминание бабушки. Кстати, когда я её вспоминаю, почему-то всегда стоявшую на крыльце и печально смотревшую на меня, такая злость накатывала, что я, возможно, её больше не увижу, что контролировал себя еле-еле. Видимо поляки это прочувствовали, вот и стали быстро раздеваться. С сапогами вышла лишь небольшая заминка, плотно сидели, но и те они сняли. Кстати, если возникнет необходимость, нужно вспоминать о бабашке, чтобы довести себя до кондиции. Злость в нужное время неплохой помощник.
Как только оба поляка замерли, прикрывая руками пах, я задал ещё один уточняющий вопрос:
- Сегодня какая дата?
- Двадцать первое, - мрачно буркнул молодой, тот что с бородой как молчал, так и молчал, лишь с некоторой злостью и ненавистью поглядывал на меня.
- Двадцать первое июня, суббота сорок первого года я полагаю? – и после того как молодой подтверждающе кивнул, добавил. – М-да, ладно будем играть.
Приклад винтовки сильно толкнул меня в плечо, когда прозвучал выстрел и бородатый машинально схватившись за грудь, попадание было точно в сердце стал заваливаться на спину, то молодой на секунду замер в ошеломлении. Правда он быстро пришёл в себя и кинулся было ко мне, но было поздно, я-то как раз и не медлил, рванул к молодому разбив ему прикладом лицо. Можно было отшвырнуть оружие в сторону, всё равно перезарядить мне было нечем, да и не успел бы я, до поляков было метров шесть. А вот сейчас, когда второй поляк, схватившись за пострадавшее место, упал на спину, я аккуратно положил винтовку на траву, достал клинок и ударил его под рёбра прямо в сердце. Хватило одного удара. Выдернув клинок, я быстро осмотрелся и довольно кивнул. Пока всё шло так, как я и спланировал. Сейчас у меня в планах переодеться, изменить внешний вид под аборигена и двинуть к хутору. Можно конечно в него и не заезжать, но зная, что на хуторе явно ячейка местного сопротивления, что сотрудничает с немцами, стоит её обезглавить. Я был в курсе, что старшим на хуторе был агент в одеяниях священнослужителя. Вот его мне и стоит убрать. С остальными как получиться, со слов Севы остальные были простыми боевиками.
Быстро воткнув клинок в землю, стирая кровь, я дополнительно протёр его пучком высохшей травы, после чего вернул в ножны. Первым делом, проверив тела, оба трупы, стал осматривать телегу, сбрасывая излишки сена. Телегу вместе с мерином я решил прибрать, не пешком же путешествовать если мне вполне неплохое транспортное средство досталось, поэтому и проводил ревизию. К сожалению, огнестрельное оружие было только одно, «берданка», причём в относительно неплохом состоянии, вот патронов к ней всего шесть штук. После перезарядки осталось пять. Между прочим, патроны были снаряжены бездымным порохом, хотя я слышал, что как раз у «берданок» использовался дымный. Или я ошибаюсь? Вроде нет.
В телеге нашлось два пояса, именно на одном были подсумки с боеприпасом, спичками, и другими нужными вещами. На обоих ножны с клинками. Один неплохой, другой так себе. Лезвие не из самого хорошего металла, если не заботится о ноже быстро ржавчиной покроется, дрянной металл, с раковинами. Теперь понятно, почему оба поляка были не опоясаны, сняли их перед работой. Ещё в телеге было два узелка с пищей, но я оставил еду на потом, нужно уходить с поляны, по пути пока двигаюсь к хутору и поем. Куда ехать сомнений не было, на поляну выходила одна единственная дорога. Было ещё несколько тропинок, но на телеге мне там не проехать, если и проехать, то будет очень тяжело и трудно. Проще по дороге, пока тут обо мне не знают, нужно этим воспользоваться.
Повесив «берданку» на плечо, она была с ремнём, я подхватил ближайшее тело подмышки и волоком потащил его к опушке, решив замаскировать тела в кустарнике, где провёл ночь. Оба поляка были выше меня, куда тяжелее, но я имел широкий разворот плеч и вполне достаточно сил, чтобы утащить по очереди обоих. Спрятав тела, я скинул комбез, и вместе с поясом утопил его в глубоком бочажке. Он находился недалеко метрах в ста от поляны. Тут вообще была достаточно болотистая местность. Только после этого я с удовольствием почесавшись в ранее недоступных местах, окунулся в воде того же бочажка и побежал обратно.
Голышом, ёжась от утренней прохлады бегом вернувшись на поляну, я замер у кучки одежды. С самой одеждой проблем не было, я отобрал из двух комплектов более чистую рубаху и штаны, и быстро оделся, лишь исподнее не трогал, его нужно постирать, но вот обувь мне не подходила. Стыдно признаться, но размер ноги у меня был небольшой. Сороковой. А вот трофеями сапоги мне достались настоящие «говнодавы», сорок четвёртого и сорок пятого размера. Делать нечего сапоги хорошие, не бросать же, связал их в одну вязанку и бросил в телегу, ещё пригодятся, сделаны качественно. После этого подхватив исподнее, не забыв связать оставшуюся одежду в один узел и бросить их следом за сапогами, я побежал к тому же бочажку. Мыла у меня не было, так что стирал нательное бельё и портянки чем придётся, глиной и песком. Ничего, полчаса убил, но постирал бельё. Выжав воду, так же бегом вернувшись на поляну, я бросил исподнее на траву, причём так чтобы оно сохло, взял поводья и, перекинув их через голову мерина сел на облучок, после чего щёлкнул поводьями по спине коня, крикнув:
- Пошёл, Трофей!
Мерин неторопливо стронул телегу с места, и направился к опушке, где тёмным туннелем виднелась лесная дорога. Пришлось перед этим развернуть повозку, так как она стояла кормой к дороге. Сам я выглядел как местный. Конечно оба поляка на голову были выше меня, именно из-за небольшого роста я и попал в танковые войска, не только из-за того что имела права тракториста, ну а там работа была такова что мышцы наработал достаточно быстро. Плечи вон раздались, мускулатура появилась. Так что если рубахи подходили обе, то штанины пришлось закатать, чтобы выглядывали босые ноги. Пока так похожу, а вот когда трофеями достанется мужская обувь по размеру, тогда и сменю облик с сельчанина на человека военного времени. Там по ситуации посмотрим. Тут до границы пару шагов, нужно сваливать, а то как бы погранцам на глаза не попасть. Сева вон по счастливой случайности как-то обошёлся без их внимания, надеюсь, и мне повезёт.
Мерин неторопливо переставлял конечностями, да и я его не поторапливал, причём заметив, что направлять его не надо, тот и сам знал дорогу, я отложил поводья, прижав их ляжкой правой ноги, чтобы освободить руки, и подтянув к себе ближайший узелок с провизией, жадно закопался в нём. Что ж, еда была хоть и простая, но сытная, а главное привычная мне. Вполне себе деревенская. Я сразу ухватил горбушу хлеба, трофейным ножом, тем, что был получше срезал себе кусок, взял дольку сала, оно уже было нарезанным и стал с удовольствием завтракать. То, что я перед этим отправил на свет двух неизвестных мне людей, вернее плохо известных, аппетит мне нисколько не отбило. Смертей я видел множество, всё же участник боевых действий обоих миров, так что смерть поляков для меня осталась фоном за спиной. Да и забыл я уже про них. Этим и отличается воевавший человек с простым гражданином, уметь отсечь смерть других людей. Тут главное определить, что они тебе враги, вот и забываются быстро.
Еда была сытной, но не сказать что разнообразной, так что поел я хорошо, даже овощи пришлись к месту. Я это про лук и чеснок, с салом самое то. Запил квасом из стеклянной бутыли, заткнутой пробкой вырезанной из сердцевины капусты, называлась она кочерыжкой. Кстати, у нас в деревне тоже пользовались кочерыжками, хотя жители сельских мест, где были обширные поля, использовали для этого початки кукурузы, но у нас она не росла, так что использовали что было. Квас был ядрёный, в тему, мне он понравился. Осушил треть двухлитровой бутыли, после чего вернул пробку на место, и снова свернул узелок. Второй я только осмотрел и ничего там не трогал, проверял, есть там что скоропортящееся или нет. Кстати, во втором узелке была бутыль с молоком. Да и вообще разница в обоих узелках была заметной. Я поначалу не понял, почему узла с провизией два, если оба поляка с одного хутора, могли всё и в один сложить, вместе же работают, а потом, посмотрев, что в обоих, понял что у одного или язва или гастрит и он на диете. Тогда стало понятно, почему два разных узла и почему разница в провизии.
Позавтракав, я прибрался на телеге и, оставив винтовку лежать с краю, спрыгнув на лесную дорогу и взяв мерина под узду, дальше повёл его сам, прислушиваясь к звукам в лесу. Телега особо не скрипела, было видно, что о ней заботились и смазывали как надо, так что слушать мне никто не мешал. Пока мы так шли, я стал обдумывать, что делать дальше. Ситуация полностью прояснилась, непонятными мне методами и мотивами меня забросило в третий мир, где не было Севы, и других путешественников. Причём в тоже время и место, как и моего знаменитого однофамильца. В первое время после попадания я ещё не знал как на это всё реагировать, но теперь когда ситуация прояснилась, я уже всё решил. Остаюсь. Не буду жить у портала, и пробовать вернуться обратно. Раз мне дали шанс, то нужно воспользоваться им. Одно было ясно, сразу идти к Сталину не стоит. Тут было несколько причин, я был для него никто, к тому же пропустить то веселье что происходили в сорок первом году, мне не хотелось. А вот когда будет у меня имя, а я был уверен что прославлюсь, тогда и будет возможно заявить о себе… Хм, всё то конечно хорошо, однако зная о крупных поражениях наших войск, умолчать об этом я просто не могу. Там же наши парни гибнуть будут, а из-за своего инкогнито я молчать буду? Да не в жизнь. Вот и стояла передо мной проблема, которую я и обдумывал, шагая по лесной дороге и вслушиваясь в лес. До конца обдумать не успел, рассказ Севы снова подтвердился, я услышал далёкий собачий лай. По звуку веселый, собак или кормили или с ними кто-то играл.
Привязав поводья к ветви дерева, что висела у дороги, а то мерин так и тянулся в сторону хутора, я подхватил винтовку и быстро побежал в сторону звука собачьего лая. Ишь как заливаются. Пояс с подсумками и двумя клинками был на мне, так что можно сказать я был во всеоружии. Талия у меня была осиновой. Пришлось проделывать новую дырку, иначе пояс спадал, а сейчас ничего, как на меня сделано.
Заметив просвет впереди, пробежать пришлось всего метров пятьдесят, я замедлил бег и, уйдя на опушку, а потом в лес стал красться в сторону хутора. Добравшись до опушки, подобрал подходящее дерево, и мигом взлетев верх, стал осматривать хутор. Что ж, Янек в форме лейтенанта была во дворе, наблюдал за детворой, что играла с собаками, так что последние сомнения отпали. Совсем отпали. Закончив с осмотром, я спустился и побежал обратно к повозке. Прежде чем начать отстрел, а пройти мимо я не хотел, о чём уже говорил, сначала нужно подготовить пути отхода. Дорога, по которой я двигался от поляны, петляла от границы в глубину наших территорий, поэтому чтобы уйти на следующую, нужно было пересечь хутор, а я этого сделать не мог, как вы сами понимаете. Значит, придётся вести повозку через лес, петляя между деревьями. Вот именно этим я и занялся. На то чтобы обойти хутор, у меня ушло чуть больше часа. Но на лесную дорогу выводить повозку я не спешил, напоил коня в ручье и оставил его в лесу, после чего с винтовкой побежал обратно к хутору. Вот там происходили достаточно интересные события.
Забравшись на дерево, я стал свидетелем того как летучий боевой отряд поляков собирался уходить, явно совершать диверсии в наших тылах. В случае с Севой видимо этого не произошло из-за его неожиданного появления, а тут пять поляков сбирались уходить. Причём трое их них были в нашей форме, Янек лейтенант, ещё двое в форме простых красноармейцев. Двое оставшихся были в старой польской форме и, судя по пулемёту, являлись его расчётом.
- Как интересно, - задумчиво пробормотал я, изучая изменившуюся обстановку на территории хутора.
Жители достаточно душевно провожали отряд, было видно, как им желали удачи, скотины такие. Среди хуторян мелькало и чёрное одеяние священнослужителю. Не знаю, был ли он настоящим попом, или ксендзом, точно не скажу что за сан, но играл он неплохо. Честно говоря, то, что я увидел на хуторе, заставило меня поторопиться. Конечно, связываться с подобным боевым отрядом себе дороже, однако отпускать его гулять по нашим тылам хотелось ещё меньше. Кстати, а откуда пулемёт взялся? В рассказах Севы он ни разу не мелькнул.
От опушки до хутора было метров двести, до толпы хуторян, все двести пятьдесят. Подправив прицел, из этого незнакомого оружия стрелять на такую дальность мне ещё не приходилось, и я не знал всех возможностей этой винтовки, так что целится стал качественно. Для прицельной стрельбы, мне не требовалось приближаться ближе, это Сева так себе стрелок, вот я кое-что умею. Естественно выцеливал я агента немцев в одеяниях священнослужителя, именно он и был главной целью, значит начать нужно с него.
Хлопок выстрела достаточно болезненно отдался в ушах, и приклад толкнул в плечо. Однако я уже выбивал использованную гильзу и вставлял в приёмник патрон. Две шутки для быстрой перезарядки были зажаты у меня в зубах. Следующим я решил снять Янека, однако пришлось на ходу менять свои планы. Пулемётчики неожиданно быстро отреагировали на стрельбу. Один из них присел и встал на одно колено, а второй положил ствол пулемёта ему на плечо, кстати, до сих пор не могу понять, что за модель, и открыл огонь. Стрелял он по опушке, видимо дымок моего первого выстрела они не рассмотрели, так что пули впивались в деревья подо мной и по сторонам, но тоже по низу. Вот возьмут чуть выше и всё, писец котёнку. По звуку пулемётчики определили, откуда стреляли, но то, что я на дереве ещё не поняли. Так что в кого я выстрелил следящего, стало понятным.
Первая пуля вошла в живот священнослужителю, отчего он сложился и упал на пыльную землю двора хутора. Целился я в грудь, так что, прикинув траекторию полёта пули из «берданки» я выстрелил в пулемётчика. Снова пуля полетела не совсем туда, куда я целился. Нет, попадание было отличным, но всё равно разброс был приличным. Целился я в пулемётчика и, хотя попал в него, пуля вошла сначала в голову его помощника, а потом и в живот самого пулемётчика, тот привстал, перезаряжаясь. Кстати, похоже, это был «Браунинг», магазин явно на двадцать патронов и вставлялся снизу, а не как у «Брена» сверху.
Снова перезарядившись, я стал искать следующие цели, однако их не было. Хуторяне попрятались, на виду лежали только подстреленные мной. Понимая, что длительная перестрелка будет не в мою пользу, да и свою задачу я выполнил, ксендз лежал в пыли и, судя по агонии уже отходил, я скатился вниз и побежал к повозке. Поставленную перед собой задачу я выполнил, и хотя не удалось достать Янека, положил пулемётчиков, а те были очень неплохими спецами, судя по их действиям.
Со стороны хутора всё ещё доносились беспокоящие выстрелы, но я не обращал на них внимания, местные ещё не поняли, что я уже ушёл. Благополучно добравшись до повозки, я вывел её на дорогу и, спрятав «берданку» под сеном, туда же сунул и пояс с подсумками, щёлкнул поводьями. В этот раз мерина я не сдерживал, более того ещё и подгонял. Лишь в тех местах, где корни деревьев выползали на дорогу, переходил на шаг, чтобы не разбить колёса, а там где была более-менее нормальная дорога, двигался очень быстро.
Преследования не было, я его так и не заметил, уверен поляки, если не сдёрнули с хутора решив, что их обстреляли пограничники или ещё кто из наших, наверняка ещё только начали выяснять что произошло, так что фора у меня была большая. Пока по следам найдут, куда я на трофейной повозке двинул, я буду очень далеко. Километров через пять лес закончился и начались поля. Вдали виднелась полоска следующего леса, но по-видимому небольшого, весь горизонт он не занимал. Кстати, левее стояла какая-то наша моторизованная часть, виднелись грибки с часовыми. Не танковая, грузовики в основном были, пушки виднелись, стояли открыто, да и какая-никакая бронетехника виднелась из линейки «БА». Хотя нет, танки тоже были, по знакомым силуэтам я опознал «Бт-7». Хм, судя по оснащению это был разведывательный батальон. Да, похоже, так и есть, судя по штатам сорок первого года, он и есть.
Естественно на опушку я выскочил не галопом, заметив просвет, сперва произвёл разведку и, не обнаружив ничего серьёзного, стал приводить внешность в порядок. На голову надел широкополую шляпу бородача, скинув одежду надел чистое и высохшее исподнее, перепрятал «берданку». В общем подготовился. Теперь со стороны я настоящий сельчанин. Убедившись что со стороны я не привлекаю внимание, занял телегу и щёлкнув поводьями двинул дальше уже на повозке, играя роль простого хуторянина. Главное чтобы меня не остановили и не опросили. Спалюсь, местного языка я не знал. Кажется, он суржиком назывался. Хотя это патрулям лучше не попадаться, как раз армейцам на меня плевать было. На секунду задумавшись, я на перекрёстке, где к стоявшей летним лагерем армейской части, сворачивала накатанная дорога, повернул к ним. Нужно было донести некоторую информацию, мало ли.
Добравшись до грибка у выездных ворот, я натянул поводья. Ещё когда я подъезжал часовой вызвал разводящего, так что дежурный уже ожидал у ворот, поэтому, когда я остановился, он сам подошёл ко мне. Сделав пару глотков из бутыли с молоком, я протянул её лейтенанту, вытирая молочные усы на верхней губе. Выдув полбутыли, тот протянул её обратно, и тоже вытерев губы сказал:
- Хорош. Утреннее молочко?
- Вчерашнее, с ледника, - хмыкнул я и, заткнув пробку, убирая бутыль на место, сообщил. – Я тут мимо польского хутора проезжал, выстрелы слышал, потом пулемёт работал, но быстро стих. Что-то ручное, но не ДП точно. Сбегал на разведку, там кто-то обстрелял хуторян, видел лежавшего священника и убитых пулемётчиков. Последние в старой военной польской форме были. Похоже бандиты. Я сразу развернул и рванул обратно по дороге.
- Утром я что-то тебя не видел, - с подозрением сказал лейтенант.
- Ночью проехал. Я сам из-под Брянска, тут дальние родственники живут, после освобождения вот смог вырваться к ним, навестить. А то ведь фактически и не встречались никогда, брат отца тут проживает. Гражданская война нас разделила.
- Да, она многим судьбам поломала. Значит польский хутор?
- Езжайте прямо, никуда не сворачивайте. Кстати, я там видел на хуторе людей в нашей форме, кажется ряженные. Будьте внимательны, товарищ лейтенант.
- Сам служил?
- Финская, Холкин-Гол. Старшина запаса. Танкист я.
- Хм, ясно. Ладно, за информацию спасибо. Вышлю дежурный взвод. Сам откуда? Мы тут недавно встали, ещё всех местных не знаем.
- Русский хутор в шести километрах отсюда, я оттуда. Через пару недель домой. Отпуск заканчивается, так что вернусь обратно. Хотя кажется сегодня постараюсь уехать. Брехают местные, что немцы завтра на рассвете нападут. Я им особо не верю, но мало ли. Домой надо. Всё же призывался я Брянским военкоматом.
- Слухи такие ходят, мы тоже не верим… Ладно, бывай, танкист, - протянул руку лейтенант.
Пожав её, я попрощался с командиром и, развернув повозку, покатил обратно к телеге. Убеждать лейтенанта в том, что война начнётся завтра, я не стал, и так лейтенант немного подозрительно на меня поглядывал, а тут и задержания могло дойти. Обошлось, одним словом. В части звучали команды, зашумели двигателями машины, а когда я на перекрёстке свернул и стал дальше удаляться в наш тыл, территорию части покинуло три набитые бойцами «полуторки», двигаясь в сопровождении двух бронемашин. Уже неплохо. Скрыть следы боя хуторяне не успеют, да и тела вряд ли спрячут, так что находки будут.
Сделав такую гадость полякам, я довольный катил дальше, размышляя о своих дальнейших планах. Следовать путём Севы я не хотел, я же не лётчик, но одно дело совершить стоит, больно уж Сева переживал что не спас того лётчика, часто вспоминал о нём. Я о том летуне которого сбили над головой Севы а потом местное недоброжелательное население добило летуна вилами. Раз я знал об этом, то нужно поспособствовать тому, чтобы в моей версии такого не произошло. Вот как это сделать я и обдумывал. Ведь двигать по следам Севы, то есть там, где шёл он, я не мог. Значит вполне возможно, я бы сказал, вероятно, этот воздушный бой будет идти далеко в стороне. Соответственно мне требовалось скоростное транспортное средство, чтобы быть на месте приземления одновременно с летуном. Вот как всё это проделать? Надо думать.