#7 Road Warrior » 22.09.2017, 15:25
4 (16) октября 1854 года. Санкт-Петербург.
Студент Елагиноостровского университета Апраксин Сергей Юрьевич.
– Гля, а вот тут я жил! – Вася показал мне на желтое здание у канала. – В этом самом доме. Видишь, угол Спасского переулка и канала Грибоедова, или как он у них тут именуется. То ли Елисаветинский, то ли Екатерининский, хрен его знает...
– Прикольно. А куда мы идем? Ты ж сказал, что знаешь эти места.
– Ну, знаю – это в наше время. Что здесь сейчас, другой вопрос. Только я слышал, что на Садовой у них куча прикольных кабаков была. А по дороге мне захотелось на родные места посмотреть.
– То есть для этого мы сделали крюк?
– Да какой на хрен крюк? Посмотри, вот уже Сенная. Е-мое, а что это за церковь такая красивая? Прямо какой-нибудь Растрелли. (* Церковь Спаса на Сенной, ранее действительно приписывалась Растрелли, ныне считается шедевром А. В. Квасова. Сломана в 1961 году.)
– Кто расстрелян?
– Растрелли, дебил. Архитектор был такой. Зимний Дворец, Екатерининский в Царском Селе, Строгановский на Невском. Только этой церкви в мое время тут не было. Была станция метро, там еще бетонный козырек был, который в 90-е упал и кучу народу раздавил. А вот и Садовая. По ней мы и пойдем, солнцем палимы. Ну, или дождем орошаемы... Сам знаешь, какая у нас погода в Питере.
– Это что, те самые места, по которым Мойдодыр бежал?: «По Садовой, по Сенной?»
– Дерёвня! Не Мойдодыр, а бешеная мочалка! Да, именно здесь все и было. Только в моем времени тут машин было – не протолкнуться, а сейчас, видишь, экипажи. И лавок полно разных. Прямо как в 90-е. Смотри, нищие шастают. А глаза у них так шныркают. Ты за карманами приглядывай – вокруг Сенной, я слышал, такие места были, что не только кошелек, но и голову легко было потерять.
Давай лучше зайдем куда-нибудь, перекусим. Вчера нам степуху выдали, так что можно кутнуть маленько. Надо взглянуть, где здесь трактир имеется поприличней.
– А почему трактир? Может, лучше в ресторан заглянуть?
– В ресторане все, наверное, дорого. А деньги надо беречь. Вдруг что-нибудь купить захочется. В трактирах же, как мне рассказывали, и на полтинник можно наесться до отвала.
– А где ж тут найдешь, приличный-то трактир? Не, Вася, мне тут как-то не по себе. Пойдем лучше по каналу ближе к Невскому. Там вроде и народ поприличней, и кабаки будут не такие убогие.
И мы пошли по гранитным плитам Екатерининского канала в сторону Невского проспекта. По дороге к нам пытались присоседиться несколько девиц, чей внешний вид недвусмысленно говорил о том, чем они занимаются.
– Ваше благородие, – одна из здешних «путан» схватила меня за рукав, – угостите даму винцом. Я справлю вам удовольствие.
Заметив мой нехороший взгляд, она кокетливо поправила изрядно затрепанную вуаль, и попыталась меня успокоить,
– Не извольте беспокоиться, я чистая, у меня билет есть, и у врача я недавно было.
Я выругался, подхватил остолбеневшего от такого напора Васю, и прибавил шагу. Выйдя на Невский у Казанского собора, мы облегченно вздохнули, и огляделись по сторонам.
– Серега, смотри, – Василий толкнул меня в бок локтем. – Видишь, там, где у нас гостиница «Европейская» была, здание стоит. А на нем вывеска «Ресторанъ». С твердым знаком даже! Давай, зайдем. Хрен с ними, с деньгами, гулять – так гулять.
И мы перешли на другую сторону Невского. Оказалось, что в здании находится две ресторации – дорогая – французская, и дешевая – немецкая. Мы решили зайти в немецкую. Тем более, что «халдей», с почтением встретивший нас у входа, заявил, что только у них в заведении можно выпить настоящего немецкого пива.
Ну, пиво – значит пиво. Мы заказали несколько бокалов баварского светлого, и блюдо с жареными сосисками и колбасным салатом.
Вася отхлебнул пену с бокала, втянул ноздрями запах, исходящий от сосисок, и с мечтательной улыбкой произнес.
– Ну что, Серега, устроим маленький «Октоберфест»?
– А то!
Краем глаза я заметили, что за соседний стол уселась парочка усатых мужиков, общавшихся друг с другом на каком-то языке, похожем на русский, но с большим количеством шипящих. Но пиво было преотличное, а сосиски столь вкусные, что мы не обратили на них внимания. А зря.
Выпив литра полтора пива и съев все, что нам подали, мы расплатились с официантом (похоже, что он нас чуток обсчитал – слишком он заулыбался, когда мы оплатили счет, да еще и отстегнули ему щедрые чаевые), мы вышли на свежий воздух. Мы решили продолжить прогулку по Санкт-Петербургу XIX века. Свернув на Казанскую улицу, мы пошли в сторону Гороховой. Неожиданно я почувствовал что-то твердое, уткнувшееся мне в спину. Хриплый голос произнес:
– Цо, панычи, прогуляемся мы с вами трохэ. Не балуйте, то пистолеты, и мы умеем их ужИвать.
– Что вам надо? Деньги? – испуганно запричитал Вася.
– И дзеньгы тоже, – хихикнул собеседник. Краем глаза я увидел, что это был один из той «сладкой парочки», что сидела в ресторации за соседним столом, и пришел к гениальному умозаключению, что за мной стоит второй налетчик. – А пока рот замкнуть, а то буду стрелял! Пошли, пся крев! Вон туда – и он левой рукой махнул в сторону трехэтажного дома с портиками из восьми колонн и треугольным фронтоном. Я огляделся по сторонам, но, как на грех, поблизости не было ни одной живой души.
– Стуй! Пришли. Не оборачиваться! – И поляк (видите, какой я умный – смог-таки понять, к какому племени принадлежит мой собеседник) постучал в дверь подъезда. Три раза, пауза, два раза, пауза, один раз.
Дверь распахнулась, на пороге появился человек с усами, только не вислыми, как у «сладкой парочки», а лихо закрученными вверх. Мой польский конвойный скомандовал:
– Вовнутрь, пся... – но, почему-то не закончил свое любимое ругательство. Он всхлипнул, схватился за промежность, и плавно сполз по стенке дома на тротуар. Поляк, открывший дверь, попытался ее закрыть, но, выросший словно из-под земли человек в мундире махнул рукой, словно кошка лапой, и поляк влетел в парадную, как футбольный мяч в ворота. Еще несколько людей в форме вихрем ворвались в дом, откуда вскоре раздались истошные вопли.
Наш спаситель тем временем деловито связал пластиковыми стяжками двух поляков, забил им кляпы в рот, и лишь потом посмотрел на нас. Он ухмыльнулся и сказал:
– Ну, что, «гиляровские», набрались впечатлений о «Трущобах Петербурга»?* И кому только из вас в голову пришло побродить по Сенной? Вы бы еще в «Вяземскую лавру»** сунулись. Оттуда вас даже мы не смогли бы вытащить.
*Гиляровский написал «Москва и москвичи». Автор авантюрного романа «Трущобы Петербурга» Владислав Крестовский.
** «Вяземской лаврой» называли дома, расположенные рядом с Сенной площадью в районе между Обуховским проспектом (нынешним Московским) и Горсткиной улицей, там, где сейчас находится рынок и далее к реке Фонтанке. В ночлежках, притонах и квартирах «Вяземской лавры» процветали пьянство, азартные игры, разврат. Не прекращались драки и поножовщина. Случайно попавшего сюда человека могли, а чаще всего именно так и бывало, ограбить до нитки, да еще и «накостылять» по шее, спуская с лестницы.
Мы понурили головы, а он продолжал:
– Вам что, не говорили, что в подобные районы лучше не заходить?
– Да я же питерский, – пробормотал Вася. – Из этих самых мест.
– Из этих, да не из этих. Здесь не место для студентов.
- Так мы пойдем?
- А куда спешить-то? Посидите тут, расслабьтесь чуток.
- Мы что, арестованы?
- Вот уж, делать нам нечего, арестовывать каких-то балбесов. Опросить вас надо будет, чтобы разобраться с этими поляками. Сами они на вас вышли, или их кто-то навел...
Последний раз редактировалось
Road Warrior 22.09.2017, 15:40, всего редактировалось 4 раза.