Охота на Охотника. Чародей 3. (Черновик).

[Владимир_1]

Название: Охота на Охотника.

Серия: Чародей. Часть 3.

Аннотация: Один из богов соблазнился имуществом Мансура Алиева, и ограбив, закинул его в знакомый мир, да ещё лишив магических способностей, и более того, наложив блокиратор, чтобы нельзя было вернуть способности. Вот и приходится Мансуру выживать в огне местной войны. И получилось так, что на него начали охоту в том мире, где оказался. Однако охотится на Охотника, это большая ошибка. Не смотря на лишение магического Дара, тот ещё на многое способен.

***

Я стоял в светящейся клетке и смотрел на Сергея. Моего земляка. В прошлом. Это он меня вырубил и вернул в свой домен. Причина банальна, забрать мой домен, что тот уже сделал, отвязав от меня. Более того, лишил меня седьмой оболочки души, я перестал быть магом, и на шестой слой, или оболочку ауры, кому как нравится, наложил блокиратор, чтобы я не возродился. Зачем? А чтобы не отомстил, тот мой характер знал. Вот и описывал почему и для чего, домен ему уж больно мой понравился. Вернее, не так, он нашёл способом объединить свой и мой, и нужно провести эксперимент. Если бог решил - это закон, а я ему мешал, точно не дам согласия, владелец чужого домена. Вот и решил избавится от меня. Я же не без интереса того слушал, осторожно переминаясь с ноги на ногу, два часа уже стою, а касаться прутьев нельзя, это жуть как больно.
-… как ты понимаешь, оставлять тебя в живых я не буду. Уйдёшь на перерождение. Памяти лишился, стандартная процедура, и мне спокойно, мстить некому будет. Я даже твою душу отправлю на Землю, с моим любим временем.
- Только не в этого шрамоголового не убиваемого мальчишку. Не хочу в Англию с обрезными способностями в магии. У них не магия, а ретуалистика, да и та в основах. Не маги, а хрень. Если ты меня туда отправишь, я там всё разрушу.
- С чего ты решил, что я тебя в Горшкова отправлю? - удивился тот.
- Да ты этим фендомом лет тридцать болеешь уже, куда ещё?
- Не-е, другая Земля… Что?
- Время говори, - прямо сказал я, повелительным тоном. - Мне что гадать? Ты фанатеешь по трём десяткам разным книгам или событиям.
- Плохо, когда вот так бывшие друзья хорошо тебя знают, - воздохнул тот с деланно горестным видом. - Да и какая разница тебе куда попадёшь? Помнить-то всё равно не сможешь. Тем более не тебе меня укорять в моих увлечения. А сам? Отправил душу погибшего парня, как его там, Мартына, диванного вояку, в параллельный мир, на Русско-Японскую. Хотя весело было наблюдать, здорово тот веселился. Удачный выбор. Мои в основном на ранних сроках мрут. Видения этому тугодуму отправлял, а то совсем не искал способности коим ты его наделил.
- А ты потом перехватил управление, - недовольно проворчал я. - На кой его с остальными телами было разлучать? Хорошо тот смог это пережить, смерть тел и перерождение. А закладки на разуме, делать побольше детей? Зачем на Великих Княжон его настраивал? Хорошо парень что-то понял и смог их скинуть.
- Ты заблокировал тот мир, - недовольно проворчал бог Сергей. - Теперь парень сам будет жить, у меня доступа к нему нет. Взломаю, лет через пятьдесят, но интереса нет, даже приступать к взлому. Ладно, пусть сам живёт как хочет. Ты идиот блокировку не только на тот мир наложил, а случайно на десяток других. Вот в один из них и закину. А говорить куда не буду, мучайся.
- Погоди…- только хотел я остановить того, как заорал от боли и моё тело рассыпалось прахом.
Прутья клетки сжались, сжимая меня, и вот результат, я ушёл на перерождение. Чёртов бог Сергей. Обещать не буду, но постараюсь вернуться и отомстить.

***

Очнулся я от бормотания, всё тело болело, но главное мой разум и память тела. Накуси-выкуси Серёженька. Я тоже подстраховался и на втором слое ауры у меня конструкты спрятаны, как раз работа которого сохранить мне память при перерождении. Жаль из-за блокиратора штука одноразовой стала, замаскировал её под конструкт исцеления, поэтому погибать до того, как стану магом и верну магические способности, точно не стоит.
А бормотание разобрал, кого-то искали, тут же и крик раздался:
- Товарищ старшина, товарищ лейтенант тут!
Боль была серьёзной, похоже тело поломанное, и я уже понял, что происходит, когда мне освободили голову и отряхивая от пыли лицо, слёзы от кирпичной пыли текли, сказали:
- Живой.
Похоже прошлый носитель этого тела погиб под грудой кирпичей. Несколько было крупных спаянных раствором. Ещё насторожило то, что грохотание шло, сотрясение стен и пола, и вроде стрельба, из огнестрела, но далёкая. А может я плохо слышу, шум в ушах. Да и вообще на грани сознания плаваю от боли и контузии. Меня освободили, и когда я проморгался, слёзы помогли, мы были на свету, понял, как попал. Форма на солдатах, хотя скорее красноармейцев, была знакомой. Вторая Отечественная война. Ну точно, Сергей и на неё залипал. Третье место занимает в его интересах. А так логично, магия была, космические миры тоже, осталось попадание в мир с этой войной. Классика. Впрочем, я сам иногда отслеживал такие миры, запуская в них попаданцев, души вселяя в погибших бойцов и командиров, с интересом наблюдая, что дальше будет и помогая по желанию, ну развлекаемся мы так. А то что сам попаду на их место… Это… ещё тот долбанный сюрприз. Поэтому в курсе истории и местных дел, что уже облегчает вживление. Язык знаю, реалии тоже более-менее. Одна проблема, я не знаю в кого попал, и памяти прошлого хозяина тела у меня нет. Да и не может быть, тот ушёл на перерождение. Поэтому классика, буду имитировать амнезию. Хотя, чего тут имитировать? Я итак не знаю в кого попал. Трое бойцов кое-как одетых, один вообще в грязно-белом нательном белье, но в сапогах, вынесли меня. Ещё двое бойцов продолжали откладывать кирпичи, и сюда по окровавленной руке, торчащей из завала, там не я один засыпан был. Был и седьмой боец. Старшина, судя по «пиле» треугольников в петлицах гимнастёрки, тот один по форме одет был, даже пилотка, только поверх гимнастёрки была жилетка из овечьей шерсти. А так красные кирпичи, всё в пыли, здание сотрясается от взрывов, измождённый вид бойцов. Брестская крепость? Мне только эта драма в первые дни войны приходит на ум. Да и форма старая, до погон видимо ещё далеко. У двоих бойцов винтовки были, обычные, «Мосина», у моего отца такая была, охотился с ней. Остальные безоружны.
Меня вынесли и уложили. Нормально видел только левый глаз, второй чем-то замусорен, но пятно есть, значит, зрение не потерял. Под мои же стоны, уложив на более-менее чистое место, старшина сам начал осмотр, отослав бойцов дальше завал разбирать и откапывать своих, стал меня осматривать и ощупывать под мои же стоны. Не смог сдержать. Я похоже серьёзно травмирован. Кстати, я успел рассмотреть, что был в сапогах, и главное, синие галифе. Цвет почти потерялся, грязный, подсыхающее пятно от мочи в паху, рваная дыра у левого колена, оно кстати сильно болело, опухло, но похоже я в теле командира. То есть, я командир. Скорее всего в звании лейтенанта, раз поминали его. Стало ясно, что сильно травмировано левое колено, не гнётся. Левый локоть, и синяки по всему телу. Рваная рана на голове, на темечке, потом ещё три на теле. Хорошо телу досталось, но ничего, исцелю. Знаю как, хотя и лишён магии. В принципе, жить можно, я даже сам ходить смогу. Медленно, но смогу. Костыль бы. Старшина принёс чью-то исподнюю рубаху, и порвав её, начал мне накладывать вместо бинтов. М-да, даже раны не промыл, воспалится же всё? Так и не чем. Даже мочи нет, чтобы обеззаразить, тот сам это сказал. Значит у меня куда меньше времени чем я думал. О, кажется обоняние заработало, сладковатый запах разложения чествовался. Не первый день крепость в бою.
- Старшина… - голос хриплым был, я закашлялся, пить хотелось, не язык, а пересохший стручок, но издавать вполне членораздельные звуки мог. - Старшина. В голове помутилось. Помню слабо. Какой сейчас день. Год?
- Двадцать третье июня, товарищ лейтенант, тысяча девятьсот сорок первого. Полдень уже.
- Брестская крепость?
- Да, казармы Сорок Четвёртого стрелкового полка, у Волынского укрепления. Вы нами уже второй день командуете, товарищ лейтенант. А тут немцы гаубицами стали бить и вашу сторону засыпало, с пятью бойцами. Вон ещё троих откопали, один вроде живой.
- На помню.
- Как же, товарищ лейтенант. Вы вечером в субботу прибыли в полк, двадцать первого. Из пехотного училища, первое назначение. А командиров в штабе нет, мне велели вас устроить в казарме. В общежитии для командиров места не было, командировочные заняли. Я тут в казармах у помдежурного вас и устроил. Не помните?
- Плохо. Как прибыл в крепость, помню, а остальное, как стена.
- Вот беда-то.
- Так, отнесите к стене у окна, вот туда в угол, я подумаю. Потом как откопаете остальных, соберёшь людей рядом. Буду ставить задачу. Действуйте, старшина.
- Есть, - козырнул тот.
Тот уже забинтовал голову, другие раны не стал, одежда хоть как-то сдерживала кровь, а вот на голове текла. Так что меня переложили, и дали возможность подумать. То, что из крепости нужно валить, сомнений не вызывало, вот и обдумывал как это сделать. У меня один из попаданцев тоже в крепости воевал, правда, успел до того, как её блокировали, свалить, потом дважды героем стал, правда позже потеряв всё. Для меня же поздно, сейчас крепость полностью окружена, но вроде одна идея есть. Пока бойцы работали, я одной рукой, правой отстегнул нагрудный карман френча, уже нащупал там что-то плотное и достал стопку документов. Ну новенькое командирское удостоверение, это понятно, выдано в июне этого года, десятого числа. На имя Дмитрия Семёновича Павлова. Двадцать лет получается, как раз в мае было. Комсомольский билет, проездные и дорожные, и направление в Сорок Вторую стрелковую дивизию РККА. Про полк ничего нет. Меня точно в него назначали? Видимо куда могли, там и заселили. Убрав документы на место, нужно будет сохранить, с трудом загнул локоть за спину и чуть на бок повернувшись, отстегнул клапан кобуры, достав пистолет «ТТ». Смог откинуть магазин, одной рукой, но было ясно что магазин пуст, от пистолета воняло свежесгоревшим порохом. Запасной магазин в кармашке тоже пуст. За эти сутки Дмитрий расстрелял всё что было. Фигово. В это время бойцы обработали тех двоих, что вытащили из завалов, один тоже в сознании был, и понесли ко мне, очистив пол от битовых кирпичей и мусора.
- Доклад. Кто что имеет. Боеприпасы, оружие, еда и вода. Раны и травмы. Старшина, ты первым, - приказал я.
Слушая бойцов, поглядывая на раненых, у меня под командованием всего тринадцать бойцов получается. Двое в тяжёлом состоянии. Ранены, лечить нечем, шансы выжить у них минимальны. Патронов практически нет, оружия тоже. На всех восемь винтовок и пистолет у меня. Одни из снарядов попал в оружейку и вызвал пожар. Патроны долго в огне рвались. То, что есть у соседей забрали, в завалах откопали, но патроны подошли к концу ещё сегодня утром. Когда очередную атаку отбивали. У одного бойца два патрона, и всё. Да, из восьми винтовок, семь наши, одна немецкая, карабин «Маузер», трофей. Впрочем, и к нему патронов не было. Ещё одного бойца заставил очистить участок пола, и тот рисовал карту крепости со всеми строениями, каналами и рекой. Он тут больше года служит, уже всё знал. Старшина иногда поправлял, но редко. А вот когда начали отмечать где немцы, а где наши, уже до споров дошло. Сам я, изучив где мы находимся, общее укрепление, какие вокруг, и сообщил:
- Значит так, я принял решение. Ночью будем прорываться из крепости, тут мы лишь бесславно погибнем.
- А как же держатся до последнего? Помощь ждать? Вы сами говорили, товарищ лейтенант, - спросил один молодой боец.
- Планы изменились, боец, похоже наших мы не дождёмся, а погибать глупо. Немцы нас блокировали, ждут, когда ослабнем, чтобы легко взять в плен или уничтожить, или когда сами сдадимся. Пока есть силы, стоит уходить. Поэтому приказываю выставить наблюдателей, чтобы нас врасплох не застали, менять каждые три часа, найти укрытие и отбой до ночи. Силы терять нельзя. А вот чтобы прорваться, нужны горлохваты. Старшина, знаешь кто умеет?
- Я кто такие горлохваты?
- Специалисты по работе ножом, подбираются к врагу и уничтожают ножом. Главное, чтобы работали тихо и умели это делать ночью.
- Забавно назвали. Понял. Посты хотите вырезать и уйти? Хорошая задумка. Только нет у нас таких умельцев… Хм, рядом конвойный батальон НКВД, там старшина ротный мой знакомец. Хватался, что есть у них такие умельцы. Они не только занимаются охраной и перевозкой задержанных, но и участвуют в прочёсывании лесов, захватом банд. Те у себя в казарме держат оборону. Рядом тут.
- Понял. Пошли к ним гонца. Пусть командир придёт и умельцев прихватит, я объясню, что нужно делать. Скорее всего те с нами пойдут, так что будем взаимодействовать. До наступления ночи шесть часов, нужно успеть подготовится. А пока я посплю, что-то мне плохо.
Обезвоживание, потеря крови, травмы, не уверительно что меня вырубило. А очнулся в другом месте, похоже подвал, перенесли. Рядом старшина, около него новое лицо, судя по кубарям, лейтенант из конвойного батальона. У них кстати звания как у армейцев, поэтому если лейтенант, значит лейтенант и кубари имеет. Также чужих бойцов в подвале прибавилось. По петлицам, из конвойного, но были и армейцы. Всего около сорок бойцов в подвале. Кто спал, кто дежурил у проломов. В проломе стоял станковый пулемёт «Максим» без щитка. Даже отсюда вижу, что полная лента.
- Очнулся, наконец, - проворчал чужой лейтенант.
Тут старшина приподнял мою голову и дал написаться и фляжки. Всего два глотка, но насколько же живительными те стали. Аж волна по телу прошла. Воду принесли конвойники, откуда взяли не говорят, но спасибо им.
- О чём поговорить хотел? - велел лейтенант. - В общих чертах я знаю, суть сообщи. Только имей в виду, другие прорваться ночью пытались, кровью умылись. Пулемёты и ракеты что освещают как днём.
- Потому что действуют шаблонно, прерываются в сторону наших. Есть у тебя умельцы работать ножами и тихо подкрадываться?
- Есть. Трое. С собой привёл, как просили. Было пятеро, но…
- Позови их.
Дальше я лейтенанту Шаблину, старшине Овечкину и трём бойцам объяснил суть дела:
- Уходить нужно не в сторону наших. А через Буг, к немцам. На ту сторону границы. Вот уж где они нас не ждут. Там постов мало, есть наблюдатели и пулемётчики, вот их и нужно умельцам уничтожить. А то толпа пойдёт, шумят, ночь, не видно ничего, привлекут внимания, плеснут. Умельцам нужно сделать косынки, из гимнастёрок платки. Называются армейские боевые банданы, похожи на женские платки. Сверху банданы, низ лица, повязками закрыть. Кожа ночью бликует. Можно грязью измазать, но это на крайний случай. В воде её смоет.
- А это умно, - пробормотал Шаблин. - Нас там точно не ждут. Тихо переплываем, и уйдём подальше от берега, там заложив дугу и выходим к берегу подальше от крепости, где немцев нет. Они у переправ. И дальше перебравшись на нашу сторону, уходим в тыл и соединяемся с нашими. План одобряю.
Дальше мы нарисовали новый план, лейтенант знал где у немцев пулемёты, посты, отметив, и дальше прорабатывали саму операцию с прорывом. Оказалось, у того почти семьдесят активных штыков осталось, около пятнадцати ранены, но тот как и я забирает всех. Шаблин со своими ушёл, им ещё простреливаемые участки проскочить, я отдал несколько приказов старшине. Готовились и формировались группы, носильщики, что раненых понесут, бросать своих это верная смерть, а тут шанс есть. Искали в казармах шинели, одеяла, на них и понесут раненых, я просил мне гимнастёрку, принесли, старшина сам нарезал, сделал бандану. Хотя мне фуражку принесли, треснул околышек, мятая, но не страшно. Это моя, фамилия написана внутри. Я так и не уснул, да и до начала операции несколько часов оставалось. Правда, пару штурмов выдержали, отбились благодаря пулемёту, наше количество сократилось, зато оружия трофейного добыли. А чуть позже начали пребывать бойцы с разных этажей казармы, пошёл слух, что мы готовимся уйти на прорыв. Прибыло три десятка красноармейцев при двух младших командирах. А вот и носильщикам помощь. Когда стемнело, двинули в сторону Буга, обходя пожарища, чтобы не подсветили. Первый пост похоже уже сняли, тут мы влились в колонну бойцов НКВД. Встали у стены какого-то здания, ждали, когда сработают умельцы, почти три часа, пока сигнальный огонёк на той стороне реки не загорелся, так что входя в воду поплыли. Я тут сам плыл. Хоть напился от души. Да и шёл почти сам, боец один помогал, закинув руку себе на плечо. Прыгал, но шёл. Скрипел от боли зубами, три перелома, но звука не издал, хотя у кого-то стороны прорывались, но тихие, бойцы сдерживали себя. Так и плыли. Как уже сказал, сам плыл. Фуражку я крепко насадил на голову, бинты прикрыл. Главное под фуражкой документы, сухие. Когда забрались на кручу той стороны, Шаблин тут командовал, стали уходить от реки, как вдруг в стороне заработал миномёт, видимо по заявке тех, кто окружал крепость. Ну или беспокоящий огонь по часам. У меня наручных часов не было, а время примерно часа два ночи. Батальонный работал, мы о нём и не знали. Я же подумал, как бы попросить у Шаблина добыть пленных, не вызывая удивления. Тот хотел провести вырвавшихся из крепости бойцов и командиров тихо. А, чёрт, послал связного и тот привёл лейтенанта, вот прямо и попросил лейтенанта:
- Мне нужны пленные. Видишь там командир расчёта фонариком грузовик подсветил? Мне нужен грузовик и пленные. Нужно взять всех живых, очень прошу. Потом отблагодарю. Немцев повязать и в грузовик. Последний разгрузить. Немцев связать хорош, не просто щекотки и кисти, а и колени, и локти. Используйте их форму на верёвки. Чем больше наберёте, тем лучше. Меня в кабину грузовика, есть идея как добыть продовольствия. Я отъеду, а вы к реке. Там вас найду. Не переходите без меня. Если светать начнёт, тогда можно, значит у меня ничего не вышло и можно не ждать.
- Дима, ты уверен?
- Да.
Пришлось почти час подождать, но миномётчиков взяли, просто навалились и забили, наших больше было. Связали, грузовик разгрузили. Там мины были. Ровно двенадцать немцев. Все живые. Оказалось, заминка была из-за того, что ещё трое на мотоцикле приехали. А так восемь в расчёте, водила грузовика и трое с мотоцикла, вот и набралось. Для меня просто отлично. Уже сапоги сняли, всё ценное, оружие. Наши и запасы продовольствия прибрали. Я велел на меня не оставлять. Пить не хотелось, да тут все напились пока плыли, у меня у самого живот вздулся. Как бы то ни было, меня усадили в грузовик, сложно действовать одной укрой, и одной ногой, но я смог запустить двигатель стартером, да тут и не сложно, тем более Шаблин подсветил трофейным фонариком, так что покатил прочь, выезжая на тропинку. Фары я уже включил. А остальные уходили. А вот зачем мне немцы, вскоре узнаете. Впрочем, скажу. А для призыва ментального демона и уплаты услуг. А что вы думаете, демонология - это редкое и сложное искусство, я изучал её не так и долго, но вполне потяну основное. Сергей, кстати, о моём интересе к этому направлению не знал. Тот не всё о себе сообщал, скотина, и я тоже сильно не откровенничал. Хотя со стороны могло показаться по-другому. Уехал я недалеко, куда мне в таком состоянии кататься? Выехал на дорогу, километра два проехал, и свернул к рощице. Тут обнаружил пустую стоянку. Похоже войска, что тут стояли, ушли на ту сторону реки.
Самое главное тут был утрамбованный плац. Я как раз проехал между деревьев посадки, и к нему выехал, остановившись. Выключил фары, оставив подфарники, глаза к темноте привыкли, вполне видел. Внимание чужих не хотел привлекать светом фар. Взяв лежавшую на сиденье рядом пехотную лопатку, бойцы нашли, немецкая, и осмотрев плац, довольно кивнул. Дальше похромал, глянул как там немцы. Порядок, кто-то шевелился, но все тут. После этого уйдя к предку машины, сгибаясь в поясе со стонами и матом, начал прорезать канавки в плотном грунте утрамбованной земли. А я думал дёрн придётся срезать, трамбовать, резать пентаграмму, а тут вон, какая хорошая находка. Я на грани сознания плавал от болей, но упорно резал канавки, не глубокие, тут всё на скорую руку. Час заняло, пока не закончил. Дальше пройдя к заднему борту машины, сняв ведро, открыл борт и приметив самого здорового, подтянув, скрипя зубами от боли, дальше без тени сомнений вскрыв тому горло штыком, артерию, и стал сливать кровь в ведро. С одного тела мало, нужен ещё один бурдюк с кровью, так что как слил, течь перестало, второго. Немцы, что видели это, мычали в ужасе, но я сливал. Пол ведра набралось с двух тел. Впрочем, второй ещё жив, он мне для призыва нужен. Экономил на телах, а то итак для оплаты мало. Что ж, пойдёт. Дальше залил канавки кровью, веточкой разогнал, чтобы всё заполнили, без разрывов, дальше развернул грузовик, подъехав к пентаграмме задом, и скинул тело того второго, положив так чтобы тот в пентаграмме был, а я нет, и перерезав тому горло от уха до уха, на старом языке демонов вызывая нужного. Пришёл. Душа того немца, что участвовал в призыве, как батарейка была мной использована.
- Слушаю тебя, человек, - сказал демон на русском.
Кто призывает, на языке того тот и общается. Ничего удивительного, ментального же направления. Я этого демона ранее уже раз пять призывал.
- Полное исцеление.
Это конечно не его направление, но тот умел подобное делать.
- Три души, - сразу отреагировал демон.
Сам тот выглядел как скорпион, только вместо тела торс мужчины с головой льва. Размером тот был с небольшую козу.
- Одна чужая. Я цены знаю.
- Хорошо, одна, - легко согласился тот. Цену я правильную назвал, но с демонами так и надо, только торговля поможет. А так он и тысячу душ может запросить.
Нужно поторапливаться, заряда пентаграммы хватит на минуту, долго тот не пробудет, не комфортно демону в этом мире и отправится обратно. Батарейка из того немца слаба, но я на долгий диалог и не рассчитывал. Поэтому подойдя к борту грузовика, от него до края пентаграммы метр, хватало, и ухватившись за шиворот френча того немца, что свисал наружу, а я у него кровь первого сливал, мёртв, но душа в теле держится ещё двадцать минут, а прошло минут пятнадцать, так что могу им распалится с демоном. Вот так издав рык, швырнул тело в пентаграмму. Аж осел от слабости, и тут же вскочил, проверяя тело, руками крутя, ноги поднимая. Всё цело, кости, зубы, да всё. Правда есть просто жуть как хочется, но потерплю.
- Мне нужна иллюзия того, что было ранее, на месяц. Чужую душу даю.
- Хорошо.
Так что швырнул следующего немца. Этот из живых, отчаянно извивался. Не хотел на корм демону, но и тут секунда, и от его тела мумия осталась.
- Время не терпит. Хочу видеть иллюзию своей души со всеми слоями. Чужую душу даю.
- Хорошо.
И вот новое тело вражеского солдата улетело в пентаграмму. Сразу загорелась иллюзия передо мной, отображая все слои ауры, в каком состоянии и что имеет. Ну я тут специалист, изучал. Да, шестой слой и всё, седьмого нет. Да и на шестом блокиратор. Мне хватило пары секунд, чтобы изучать ауру и принять решение. Всего две способности аура выдержит.
- Сколько будет блокиратор снять?
- Пять тысяч душ.
- Не наглей, тысячу.
- У тебя нет столько.
- Будут, вызову. Ладно, это дело будущего, ещё призову. Сейчас хочу иметь отличное зрение, но главное, чтобы и ночью видел. Ночное зрение. Не изменяя глаз, а улучшая. Чужую душу даю. Умение прикрепить к четвёртому слою души. Там есть свободное место.
- Хорошо.
Швырнув следующего немца из кузова, в восстановленном теле это делалось вполне легко, стал ожидать результата. И он был. Теперь вижу всё вокруг как днём.
- Следующий заказ. Хочу купить безразмерное хранилище со стазисом. Отдаю оставшиеся чужие души, семь штук. Есть самоувеличивающиеся?
- Не бывает таких.
Я это знал, Щель, что ранее использовал, имела другие принцы. Ну а вдруг у демонов что интересное в загашнике есть? Нет, что тот ясно сказал.
- Что есть из максимального?
- На эту цену безразмерное хранилище в двести семь тонн. Больше предложить не могу. Аура не выдержит.
- Добро. Беру. Управление выведи на сетчатку левого глаза, мысленное.
Дальше покидал тела в пентаграмму, один орал матом, но я немецкого не знал, не понимал, тот кляп выдернул. Однако, я получил хранилище, и демон исчез, время вызова закончилось. Едва-едва успел. Теперь зачистить следы и валить. Иконка управления хранилищем в углу левого глаза есть, я проверил, убирая и доставая грузовик. Работает. Так что всё, задержался я тут. До рассвета меньше часа. Да уже светало, полоска на горизонте. Нет, не успею к реке, значит, наши уже переправились. Я так думаю. А зрение ночное работает, вполне отлично всё вижу. Даже подфарники чуть слепят, но зрение перестраивается и уже нормально. Надеюсь днём проблем не будет. Кстати, видел хорошо следы от стоявших палаток, всего что тут было ранее, но немцы аккуратно свернули и вывезли. Хм, вдали убегал мальчишка, спина среди веток кустарника мелькала, да подросток, и бежал от меня. Он что, что-то видел? Не знаю, но настораживает. А пока я стаскивал тела, мумии, они лёгкие, в кузов грузовика, и лопаткой срезал землю, пока не уничтожил пентаграмму. Тут поджёг грузовик, пробив бак, он скроет следы, после такого жаркого огня от тел одни кости останутся. А сам убегал прочь. Лопатку уже убрал в хранилище, пригодится, первое добро, туда и спички. Это трофейные, Шаблин дал. Бежал я рядом с посадкой, причём довольно шустро, но не в сторону Буга. Тут до него километра четыре. А прочь. Да пока совсем не рассвело, стоит отбежать подальше от места проведения вызова демона. Машина уже ярко полыхала, как рассветёт дым издалека будет видно. А сейчас пожар виден всем вокруг. Рокочущие звуки артиллерии иногда от крепости доносились, может примут за случайно прилетевший снаряд? Да ладно, главное я жив. Новое молодое тело, кое-какие бонусы. Этого демона я ещё планирую вызывать. Да и другого, тот может всё достать. Например, заказать ему покупку нейросети с опцией мага. Магом стать я не могу, это суррогат, но магией с помощью нейросети пользоваться смогу. Да и вообще штука нужная. Ещё стоит прикинуть как снять блокиратор. В принципе, это ничего не решает, я могу стать снова магом, сняв блокиратор, но нужно найти донора, что добровольно расстанется с Даром. Демон помочь не сможет. Они всё же не всемогущи. А вот покинуть планету я не смогу, она блокирована. Мной же. Даже если портал сделаю, блокировка через сто лет сама спадёт. Так что нужно просто подождать, для меня это не срок.
Стрельба, что иногда вблизи доносилась, дала понять, что убитые наблюдатели и пулемётчики на берегу Буга, обнаружены, как и пропажа миномётного расчёта, вот стоит отбежать и отсидеться. Одна проблема, я слабел, желудок пуст, очень хотелось есть и нужно что-то найти, поэтому я и бежал к строениям вдали, что видел. Вроде ферма. Или деревня небольшая. Когда верхушка Солнца показалась над горизонтом, я как раз скатился в овраг. А приметил мотоциклистов, похоже дороги прочёсывают, поняли по сладам, что часть защитников крепости вырвались, вот так старался отдышатся, пока мимо проезжали на высокой скорости два аппарата с колясками. Чёрт, где бы еды добыть? Вот так по дну оврага и побежал дальше, пока тот не закончился. А там сюрприз. Присев, я снял фуражку, положив верхом вниз, внутри документы. Развязал узел повязки, а голова до сих пор забинтована и волосы в засохшей крови, с шипением отрывая материю. Нет, больно, намочить нужно, поэтому снова вернул бинт как было, фуражкой прикрыл, и осторожно выглянул. А там два грузовика, французские «Ситроены», что стояли под деревьями. Похоже машины застала темнота в дороге, и немцы заночевали где придётся, потому видел палатку, часового. Палатка одна, на четверых примерно, но несколько солдат спали без них, на земле. Пятеро их. Я пока бежал, шарил глазами по земле и нашёл пару камней. Обломки красных кирпичей повезло найти. Да ими кто-то кострище выложил, вот парочку и прихватил. Как это не забавно, но они единственное дальнобойное оружие, что у меня есть в руках, да есть ещё нож, штык-нож от немецкого карабина, им я глотки и вскрывал, сейчас ножны на ремне висели, но это не совсем то оружие, что мне нужно. Конечно в кобуре продолжал оставаться пистолет, но без патронов это тоже не то оружие. Можно использовать как пугач, или проще, как камень кидать. Ни на что более тот не годился.
Медлить я не стал и под сонные зевания часового, что лениво бродил у машин, стал по-пластунски подбирать ближе. Плохо что рассвело уже почти час как. Тут зашевелился и сел один из спящих. Позёвывая, тот что-то тихо сказал часовому, и откинув полу одеяла, встав, пошатываться двинул к кустам. Босой, в трусах и майке. На майке орёл был, с эмблемой Третьего Рейха. Ясно, приспичило, вот и проснулся. Причём, как раз ко мне подходил. Пришлось действовать, обломок кирпича полетел к часовому, тот как раз повернулся спиной к нам, и кирпич попал в затылок. А брошенный штык-нож, попал рукояткой точно в лоб, отшатнувшегося немца, что уже успел приспустить трусы, выставляя на показ муди. Вырубил обоих. Ссыкун заорать не успел, только рот открыть, а вот часовой шумнул снаряжением, но никто по счастью не проснулся. Я же сразу метнулся вперёд, к стойке с пятью карабинами. Дальше аккуратными и дозированными ударами приклада, отправлял немцев спать в более глубокий сон. В палатке оказался офицер, если судить по аккуратно сложенной форме рядом с ним. Рывком выдернул того за ноги, уже просыпающегося и также приголубил по голове прикладом. На дороге вот-вот начнётся движение, а до неё от посадки метров сто, поэтому стоит поторопится. Пусть вдали видны окраины какого-то польского города, ферма сбоку осталась, меня это не смущало. Работал я быстро. Проверил крытые кузова грузовиков, там завязаны тенты, толстый слой пыли на верёвках показывал, что в кузовах никто не передвигался, но почему немцев больше, хотя в кабинах только по двое устроятся, мне было известно. За грузовиками, я ранее не видел, стояло два мотоцикла, лёгкий одиночка, кажется французского производства, и тяжёлый «БМВ» с коляской, но к сожалению, без пулемёта. Не повезло.
Отсмотрел оба кузова, была дикая надежда что тут перевозят припасы. Самих немцев и их вещи я ещё не осматривал. К сожалению, машины перевозили медикаменты, от лекарств в коробках, до перевязочных. Бинты в плотных мешках были. Я поднялся в кузова обеих машин и убрал содержимое внутрь хранилища. Следом отправил один грузовик и оба мотоцикла. Потом решу нужны они мне или нет. Пока же, спустив задний борт оставшейся машины, занялся пленными. Да, они мне нужны для того же, для вызова и оплаты работы ментального демона. Хочу изучить немецкий язык, а то не знаю его. И да, немцы мне противник, враг, и пускать их на это дело я особо не смущался и сомнений не испытывал. Я маг, Высший маг, моральные границы давно стёрлись и такие жертвоприношения для меня в порядке вещей. Был магом. Теперь другое дело и придётся жить по правилам, иначе охоту на ведьм устроят, что довольно трудно, но пока я справлялся, свидетелей нет. Поставил в мыслях метку, что советские бойцы и командиры теперь свои, так делать с ними нельзя. Чёрт, да я бы даже советских бойцов там в крепости пустил на это, был в таком состоянии, что для выживания пришлось бы переступить через себя. К счастью, терпел до последнего и не пришлось на это идти. Изучив униформу, определил которая мне не по размеру, отложил её, подготовив ту что подходила, и скинув свою, с огромным трудом снял сапоги, оттуда смрадом ударило. Да, портянки взопрели, да и ноги опухли. Пока убрал, форму свою уже снял и надел форму немецкого рядового, ах как приятно сухие портянки и сапоги надевать было, подобрал по размеру. Так вот, одни штаны, они мне малы, резал на куски и вязал немцев, кисти, локти, щиколотки и у колен. Ну и кляпы. Дальше закидывал, как заканчивал с очередным, в пустой кузов грузовика. Потом вещи перебирал и самое ценное в хранилище. Оружие тоже. Вот его всё прибрал. При себе оставил только карабин «Маузера» один, и сунул в карман галифе «Вальтер» офицера. Тот похоже обер-лейтенант, если я правильно в его офицерской книжице прочитал. Интендант тот. С ним последним закончил.
Из трофеев вышло шесть карабинов «Маузера», все немцы рядовыми были, нашивок не имели, с офицера снял пистолет, ременную систему с кобурой, и автомат, «МП-40» он вроде назывался. Только запасных магазинов почему-то три. Также были планшетка с картой, но не имелось бинокля, офицерская сумка, там я набрал себе мелочёвки, от бритвенного набора, до свежего исподнего. У солдат ранцы были кожаные, отобрал себе котелки, они такие плоские, с крышками для второго, кружки были, ложки. Причём три ложки были гибридными, с одной стороны ложка, с другой вилка. Любопытная модификация. С офицерским набором утвари, получается семь комплектов. Всё взял. Вещь дефицитная в наше время. Ну и всего разного, включая наручные часы. Я себе подобрал получше, они офицерским оказались, надел, остальные прибрал в запас. Обзавожусь имуществом потихоньку. Долго перечислять всё что добыл, главное теперь есть. Припасы были, аж два ранца набрал. Фляжки. Одну полную воды использовал перед тем как переодеться, половину вылил на голову, снял повязку, потом остатками воды отмыл волосы от крови. Сам я не задержался, барахло бросил, ценное забрал, и закрыв борт машины, устроился за рулём. Движок уже работал, поэтому выехал на дорогу и покатил прочь. Прочь от Буга, подальше вглубь Польши. Пока есть время, нужно заполнить хранилище и прокачать себя. Потом у своих где я столько душ свободных и бесхозных, да в немецкой форме возьму? Вот так и катил, рядом на соседнем сиденье платок расстелен был, на нём нарезанный хлеб, куски ветчины из консервной банки, полкруга копчённой колбасы, больше не было, ну и там луковица, и пару шматов сала. Всё нарезано, вот всем этим я и питался. Вообще припасов не так и много, думаю на завтрак немцам хватило бы. Плюс НЗ, что у них всегда при себе должно быть. Мне же тут на двое суток не экономя. Главное утробу насыщал, и это хорошо. Причём всё тщательно пережёвывал и запивал иногда водой из второй фляжки. Я помнил, что больше двух суток ничего не ел. Поэтому слегка утолил голод и прибрал припасы, потом, часа через два, ещё поем. Желудок с большим объёмом может и не справится. Понемногу. Котелки есть, припасы, банка с какао, стоит сварить супчик, горячее обязательно нужно, и какао отварить. Потом, после изучения немецкого языка, с письменностью.
Проехал я всего километров десять, дороги уже не пустые, на мня не обращали внимания, активное движение началось. Почему я на десять километров уехал и встал в тени рощицы у берега речушки? Были причины. Для начала отличное место для днёвки, форму свою постираю, ритуал призывая метального демона проведу. Однако самая главная причина не в этом. Я проехал мимо полевого фронтового аэродрома, там самолёты взлетали, ещё работа шла, хотя похоже авиачасть перелетала ближе к фронту, но что ценное прибрать, я о самолете, ещё можно. А через пять километров обширные склады встретил. Машина въезжали на территорию и вставали к складам, на погрузку. Так сходу не скажешь, что там, но думаю продовольствие хранят. Просто во дворике заметил две немецкие армейские полевые кухни, накрытые брезентом. С большими колёсами, деревянными, по ним и опознал, те что лошадьми буксируются. Кухни тоже пригодятся. Я же пехотинец, и вернувшись, попаду в пехоту, а как без кухни? Запас личный иметь стоит. И да, я могу просто свалить, но честно признаюсь не прощу себе если пропущу такие приключения. Потом, после войны, или вовремя, если руки крутить будут, можно покинуть страну. Но сейчас особого желания нет, у меня пока подготовка шла. Так что свернул, и стал обустраиваться. Вытащил пленных из кузова, прибрав грузовик, чтобы внимания не привлекал, дальше стал срезать аккуратно дёрн, потом на место верну и водой полью, и утрамбовав, чертить пентаграмму призыва. Около получаса всё заняло, но сделал. После этого нацедил крови у двоих «добровольцев», и вскрыв одному из двух доноров горло, вызвал того же ментального демона. Не смотря на то что позади активно и в ужасе мычали, это не помешало мне с демоном посотрудничать.
- У меня заказ на обучение языку. Носитель вот, - предъявил я офицера-интенданта.
- Какого языка? - проскрипел демон. - Жертва владеет тремя.
- Что за языки?
- Германский, итальянский и английский.
- Ясно. Значит так. Моё новое тело не совсем хорошо развито. Я о мозгах. Поэтому нужно прокачать разум, и запустить вторую половинку мозга. Нечего ей бездельничать.
- Три души.
- Две чужие.
- Три. Сложная работа.
- Ну хорошо, три так три.
Вообще допускать ментального демона для работы с мозгом, мало ли какие закладки заложит, крайне опасно, но я использую именно ту пентаграмму, что не позволит демону своевольничать. Поэтому закинул две тушки мёртвых немцев. Мои доноры, их ещё души не покинули, потом третьего. Этот обмочится успел, но тела были приняты, души высосаны. Я даже пошатнулся, настолько легко было думать, и хорошо стало, неплохо демон поработал. А то я в новом теле реально тупил, а сейчас как было ранее, с хорошо прокаченным разумом Великого мага. После этого продолжили, а то времени мало. Минута всего. Сейчас даже меньше.
- Хочу все три знать в совершенстве, с со знанием письма. Отдаю оставшиеся четыре чужих души.
- Принимаю.
Дальше зашвырнув в пентаграмму извивающийся и обмочившиеся, отчаянно мычащие тела, главное самому границу пентаграммы не пересечь, а то сам ужином демона стану, и получил знания. Аж голова заболела от объёма, и это с прокаченным разумом. Без него голова бы лопнула, микро-инсульт бы получил. Ничего, за сутки знания улягутся, и буду полиглотом местным. Демон убыл, время закончилось, а я занялся приборкой. Нужно убрать все следы ритуала. Лёгкие и сухие как дрова тела-мумии держа на вытянутых руках, отнёс в кузов грузовика, пусть там полежат пока, потом лопаткой затёр пентаграмму и уложил заново дёрн, омыл от крови ведро речке и полил дёрн, пусть прирастает. Сам убрал машину с телами в хранилище и отошёл подальше, метров на сто выше по течению, от места проведения ритуала, разделся до нага, достал свою грязную форму командира, купание её не постирало, и начал стирку. Два куска цветочного мыла нашёл у солдат. Фуражку тоже постирал, сапоги отмыл снаружи и изнутри, потом, когда высохнут, хорошо начищу, вакса в банке и щётка у меня были, в кабине грузовика нашёл. Портянки и исподнее тоже, дважды прошёлся, и выжав, повесил сушится. Сапоги на солнцепёке.
Потом трижды сам помылся, жаль искупаться нельзя, мелкая речка, по пояс в самом глубоком месте. Так, полежал в воде, охлаждаясь. Сделал себе лежанку, три одеяла, одно как постель, второе сложил вместо подушки и третьим буду укрываться. Но после полного исцеления особо пока спать не хотелось, время есть, занялся готовкой, чтобы в запасе горячие и готовые блюда были. Хранилище со стазисом, ничего им не будет. Развёл костерок, сухие ветки были, пусть мало, но мне должно хватить. Сделал треногу, и подвесил на палку три котелка, плоских, немецких. Да других у меня и не было. Котелки отмыл уже, воды залил, и пока та вскипала, я работал ножом и нарезал всё для двух супов. В одном котелке отварил какао, жаль молока не было, но подсластил двумя кусками сахара, должно хорошо было выйти. Потом два супа сварил. Один на ветчине, с картошкой и луком. Второй с колбасой копчёной, остатками, я кстати ещё поел, и с горохом. Гороховая похлёбка вышла. Картошки сырой не было, две варёных в мундире осталось, вот по одной почистил, нарезал и в каждый котелок отправил. Для объёма. Соль была, посолил, жаль немного, надо будет запас сделать. Вот так в третий раз поев, уже горячего, как раз хлеб к концу подошёл, галеты только остались, я прибрался, котелки в хранилище убрал, и вскоре уснул в тени дерева на лежанке. Да, забыл сказать, в отражении воды в речке осмотрел себя. Весь в синяках. Иллюзия держится неплохо, и это хорошо. Сам я попал в светловолосого парня лет двадцати. Голубоглазый, настоящий ариец. Впрочем, я не возражал. Даже в кавказца бы попал, тоже не возражал. Мне вполне привычно было бы.

[Владимир_1]

Выспался я отлично, глянул на солнце, уже заходит, на часы офицера, полтора часа и стемнеет, и первым делом окунулся, после этого поел, сидя на лежанке, галеты и похлёбка с ветчиной. А ничего так, вкусно. Потом попил какао, и проверил свою форму, высохла, только сапоги сырые. Стельки. Ничего, запасные с немца есть. И вот так устроившись на лежанке, продел нитку в иголку и начал зашивать прорехи в форме. На галифе у колена, и на локте френча. Ещё чуть надорван по шву воротник. Да в принципе всё. Так что двадцати минут хватило, я может и маг, небожитель, но шить умею. Научился, было время. Поэтому получилось вполне ровно, и не сразу в глаза стёжки бросаются. В следующий раз форму положу на лежанку, между двух одеял, а то мятая, а тут как после утюга будет. Даже успел сапоги почистить, долго натирая щёткой, а потом тряпочкой. Ну а как стемнело, надел форму немецкого солдата, и побежал в сторону склада с припасами. До него чуть больше километра. И всё же, как же хорошо, что я купил эту опцию ночного зрения, нарадоваться не могу. Вот так и бежал. Перебрался через забор в одном месте, тот дощатый, старался не шуметь, в пределах видимости двое часовых, и один всего в ста метрах. Правда, у одного из складов ночная погрузка шла, шумели, вот под их маскировкой и оказался на плохо освещённой территории. Первым делом осмотрел обе кухни, думал после ремонта, а они новые. С завода, в консервационной смазке. Прибрал сразу вместе с брезентом и направился к тем, кто погрузкой занимался. Сам я без карабина, остальное на месте. Вот соседний склад, тут фонарь не работал, меня не видно, и вскрыл. Убрал замок в хранилище. Приоткрыл створку и скользнул внутрь, закрывая ту за собой. Что ж, я прав, продовольственные склады. Я попал на склад с консервами. Наугад ведь вскрывал. Тут сплошные ящики были с запасами. Кстати, пока ожидал вечера, просмотрел бумаги в планшетке того интенданта, и имею полный список медикаментов, что держу в хранилище, с обоих грузовиков груз. Что ж, всё нужное. Даже пенициллин был, только немного, надо поискать эти три упаковки по двадцать ампул. Шприцы тоже были. Видимо кто-то заказал.
Дальше, читая что-где находится, стал убирать в хранилище самое интересное, даже тушёнка была, рыба балтийская, вот гады, нашу селёдку ловят, бобы в соусе, сладкие консервы разных видов, джемы всякие. Я отрядил для припасов пятьдесят тонн, это мои личине запасы, тут я набрал на складе тридцать тонн консервов. Да тут чего только не было, даже подсолнечное место в консервных пятилитровых банках. Или томатная паста. Замечу, что она итальянская. Тут да, всей Европы консервы представлены, хотя бы по ящику, но взял. Потом на другой склад. Вот тут крупы, набирал мешками разные. Были коробки со спагетти из Италии, пять тонн взял. А люблю я их. Поискал, и через четыре вскрытых склад нашёл где хранили соль и сахар. Даже мёд в бочках был, джем разный. Овощехранилище посетил, набирая овощей, картошки немало, но самое лучшее хранилище мне сдал местный интендант, что я взял, тот устало шёл в сторону жилых зданий, видимо поспать, и сообщил о леднике, там дальше. Там часового снимать пришлось, вскрыв убрал пять тонн трёх видов колбас, окорока тонну, порядка десяти тонн сосисок, всё свежее, тут на территории коптильня и мясной цех, разные мясные изделия были. А ведь видел труба дымит, но не заинтересовало. Как раз скот забивали, я шесть половинок говяжьих туш увёл и два десятка свиных. В общем, на сто десять тонн припасов набралось. Да ладно, с парнями поделюсь, надеюсь я найду тех, с кем вырвался из крепости. Покинув склады, там тревога ещё не поднялась, но вскоре сирена заработала, когда заполыхали склады. Я внутри одного склада оставил мумии-тел. Сгорят в пламени. Нечего такие запасы немцам оставлять, пусть горят. Сам на лёгком мотоцикле доехал до аэродрома. Там была санитарная эскадрилья, увёл два новых «Шторьха» в санитарной комплектации, из пяти, эти самые свежие. Запас топлива, десять бочек с авиабензином и одна с моторным маслом. Я сам пилот, разобраться с этой туземной летающей штукой было несложно, разобрался, достав самолёт на дороге, запустил движок, баки полные, и взлетев, на высоте двухсот метров направился на запад, своих нагонять.
Вот и речка, что-то быстро до Буга добрался. Крепость видна правее, с отсветами пожаров и дымами. Где-то тут наши должны были переплывать. Полетал над берегом и действительно нашёл следы множества ног на нашем берегу, топкая почва с камышами, сверху всё хорошо видно. Полетел дальше и через пятнадцать километров нашёл их на явно заброшенном хуторе. Да уж, обессиленным им далеко не уйти. Там крыша обвалилась, давно брошен. Костёр горел, люди спали прямо на земле, два десятка копались на огороде. Я не сразу понял, что те дикую картошку на заброшенном огороде копают. Услышав авиационный мотор в небе, засуетились, костёр погас, а я повернул в сторону Бреста. Видел там рядом длинные бараки. Кажется, это склады. Армейского, или корпусного подчинения. Немецкого набрал, теперь запасы своим нужно полнить. Ночь короткая, времени мало, часа два до рассвета осталось, надеюсь успеть. Сел на дорогу, аккуратно вышло. Потому что не первый заход, второй, на первом вижу, что рытвины, и вылечу с дороги при посадке, дал газу и пошёл на второй круг. В этот раз уже сел на отлично. Дальше на мотоцикл и до складов. Охрана есть, взвод, но сами обширные склады немцев особо не интересовали, поэтому не трогая часовых, я вскрыл первый наугад. А там форма, амуниция. Подобрал десять комплектов красноармейской своего размера, десять яловых сапог и пять хромовых. Десять комплектов командирской, фуражки, фурнитуру. Двадцать плащ-палаток. А чем дальше шёл вглубь склада, то тем больше находил на стеллажах, а те до потолков, связок с красноармейскими шароварами, ботинок и обмоток, шинелей. Их тоже набирал, красноармейские и командирские. А потом вообще сокровища нашёл. Овчинные полушубки. Взял пять, два моего размера и три побольше. Меховых шапок мало, больше устаревших зимних будёновок, я и их пяток заначил, но было, десяток шапок взял. Валенки, десять единиц, рукавицы меховые, тёплое белье по пять комплектов, тёплые ватные штаны, телогрейки зелёные, нашёл и несколько комплектов маскировочных костюмов, для зимы. В общем, хорошо подготовился к зиме.
Потом следующий склад, тут вещевое имущество. Сложенные стопкам армейские койки. К слову не так и много, видимо резерв, они в принципе в дефиците. Взял две сборные кровати, два матраса по три комплекта постельного белья. Три шерстяных одеяла, и три подушки. Потом ушёл дальше вглубь склада, а тут даже буржуйки были, взял две с трубами. Там состыкуются колена. Пару лыж с палками ту же нашёл и взял, грузовые санки. Третий склад. Тоже вещевое, форма, но также снаряжение было, пять планшеток отобрал, пяток гранатных сумок, вещмешки, их два десятка, бинокли полевые десять штук. Две взводные палатки и одна командирская. Посуды, от тарелок, до котелков. Ложки с кружками тоже. По два десятка комплектов. На третьем складе уже интересно, патроны. Нашёл и забрал десять ящиков с патронами для «ТТ», пять для «Нагана», двадцать для винтовок «Мосина». Нашёл патроны для «ДШК», взял две тысячи. Есть надежда, что добуду ещё такое вооружение. Не на складе, а под открытым небом были ящики штабелями, я глянул, ручные гранаты и снаряды, но не так и много. Просто те ближе, а чтобы не возвращаться, глянул. Хотя дальше ещё штабеля были. Взял десять ящиков с гранатами «Ф-1», два с «РГД-33», два с «РПГ-40», тридцать ящиков со снарядами для «сорокапяток», и усмотрев, прихватил двенадцать для пятидесятисемимиллиметровой противотанковой пушки. Отличная пушка, многие их очень хвалили, взял бы больше, но только столько ящиков нашёл. Скоро рассветёт, так что я заторопился дальше. Вскрыл следующие склады, два мимо, патроны, в третьем уже оружие. Тут задержался на десять минут. Прихватив ящик с «Наганами», десять штук, потом ящик с «ТТ», в нём двадцать пистолетов. Они ещё, каждый, в картонной коробке были. Ящик с «СВТ», с оптикой, а три ящика со специальными патронами для них у меня были. Ящик с винтовками «Мосина», тоже с оптикой. Ящик обычных «СВТ», ящик с «АВС», обычные, может и есть с оптикой, но не хотел терять время на поиски. Те-то случайно углядел. Десять «ДП», десять пулемётов «Максим», два ротных миномёта, два батальонных, и два полковых. Приметил собранные зенитные пулемёты, забрал два счетверённых зенитных пулемёта Максим на треногах, и два зенитных «ДШК». Подумав, взял один на пехотном станке. Потом, когда уже на выход шёл, в боковом проходе заметил новые ящики. Мне такие ещё не попадались. А там пистолет-пулемёты. Взял по два ящика «ППД» образца 34-го года, с рожковыми магазинами, и два ящика с «ППД-40». После этого побежал к выходу.
Тут штабеля были. С тревогой глянув в сторону горизонта, что уже заметно посветлел, скоро всё вокруг красками украсится, стал изучать штабеля у ограды. Ну как и думал мины для миномётов. Взял двадцать ящиков для ротных, тридцать для батальонных и пятьдесят для полковых. Ну и ещё десять ящиков с осколочными снарядами для «сорокапяток», а то одни боронённые в запасе были. А всё, светло, я успел по штабелю подняться и перепрыгнуть через ограду, покатившись кувырком, и побежал прочь, не так и далеко лес был. Вроде не засекли. Достав мотоцикл, я погнал прочь. В сторону хутора, где наши находись, тут по прямой едва семь километров будет. Вроде неплохо набрал, свободного, как показывает счётчик хранилища, осталось двенадцать тонн. Я бы даже сказал отлично. Осталось добавить технику с запасом бензина и достаточно. Правда, с запасами я поработаю. А зачем мне ящики? Место занимают, вес лишний, так что буду доставать всё что имеет ящики и освобождать от укупорки, чтобы ещё что полезное влезло. Запас угля, например. Дрова можно найти, а уголь сложно, лучше иметь запас. Это я про буржуйки. Сейчас скажешь, да куда они нужны? А зимой взвоешь без них. Доехал я до леса быстро, уже краешек Солнца показался над горизонтом, зрение уже перешло на дневное, не слепило, так что проезжая рядом с опушкой, я приметил дорогу, что уходила внутрь, вроде тележная, и свернув, осторожно поехал по ней. Метров триста проехал. Как я заметил бросок, сам не понимаю, похоже боковым зрением засёк, поэтому положив мотоцикл на бок, благо ехал тихо, и перекатом ушёл от броска двух пограничников. Живым брали. Вскочив, я принял на бедро третьего, пока первые два вскакивали, и ловко увернувшись от удара прикладом четвёртого, к нам ещё бежали, взял его руку на излом, и заслонился его телом, прижавшись спиной к дереву. Карабин, что висел за спиной, больно врезался в спину. А прикрыться стоит, потому что лица уж больно были у погранцов… нехорошие.
- Оставить! - услышал я приказ, и из-за деревьев вышел капитан. Тоже пограничник.
Я же клял себя. Мозги прокачала, а ума не нажил. Тут же немало окруженцев, сам пока летел видел костры, и много в разных лесных месивах и рощах, вот услышали звук движка, и брали.
- Товарищ капитан, отзовите бойцов, - попросил я.
- О как, свой вроде? Чего лицо так изукрашено?
- Попал под взрыв гаубичного снаряда, завалило стеной здания, травмировало.
- Для травмированного ты слишком быстро двигаешься. Отпустите бойца, - приказал тот.
Я отпустил, и тут же стал поправлять форму, застёгивая верхние пуговицы френча. То, что я в немецкой форме был, меня не смущало. Боец замер на миг, а потом сделал шаг в сторону и подняв свой карабин, отошёл, настороженно на меня поглядывая. Капитан же, подойдя, спросил:
- Кто такой?
- Лейтенант Павлов. Получил назначение в Сорок Вторую стрелковую дивизию. Прибыл в крепость вечером двадцать первого. Распределён не был, не успели, так принял бой с бойцами Сорок Четвёртого полка и… Товарищ капитан, личная просьба.
- Что хотели?
- Меня накрыло снарядом днём двадцать третьего, завалило обломками кирпичей, как и ещё пятерых бойцов, только двоих живыми откопали, остальные погибли. В общем, я память потерял. Бойцам говорил, что вроде вспоминаю, училище, как в крепость ехал, но не бои в ней, что-то есть смутное. На самом деле лгал, ни-че-го я не помню. Это чтобы не потерять доверие бойцов. Они и так на грани, многие не ели вторые сутки, постоянно отбивали атаки противника, всё вокруг смердело трупным запахом, проблемы с водой, пили мочу чтобы обезвоживания не было. Именно я разработал план как покинуть крепость, другие пробовали, как мне сказали, умылись кровью. Разработка моя, исполнили бойцы конвойного батальона НКВД. Они нашими соседями были, оборону в своей казарме держали. Старшим у них лейтенант Шаблин.
- Документы, - велел капитан.
Он не один был, рядом ещё двое стояли, младший лейтенант и лейтенант, поэтому, когда я достал из кармана брюк пачку своих документов, именно младший лейтенант их забрал и передал капитану, а пока тот изучал их, спросил у меня:
- Как Шаблин выглядит?
- Плотный, на границе полноты, круглое лицо. Нос картошкой. Лицо грязное в потёках. Глаза вроде зелёные. Мы с ним в подвале общались, а там потёмки, не понятно было. Дальше общались ночью, там по внешности вообще нечего сказать. Хотя он вроде раскосый.
- Да, Шаблина вы видели. Ладно, что там было с момента потери памяти?
- Умельцы ножами сняли охранение и пулемёты с той стороны Буга, дали сигнал, и мы поплыли. Почти две сотни вывели из крепости. Из них семь десятков бойцов конвойного батальона НКВД. Как старший по званию, сам я травмирован был, в воде шесть часов потом лежал чтобы опухоли убрать, общее командование взял Шаблин. Там ещё младший лейтенант был, кажется, Аверин фамилия, артиллерист, но он тяжело ранен. На шинели его несли. Дальше я пообещал добыть припасов, и мы расстались, те должны были уйти подальше, сделав крюк и вернутся к Бугу, подальше от переправ с немцами. Снова переплыть реку и уходить к нашим. Но они ослабленные от голода, далеко вряд ли ушли. Я добыл продовольствия, два грузовика, но где наши представляю примерно. Вот и выехал их найти, машины оставил в укромном месте.
Сколько точно тут пограничников, я сказать не могу, те постоянно мелькали, перемещались, двое подняли мой мотоцикл, поставив к дереву, и заглушили, только пятеро бойцов контролировали меня. Ещё пару женщин с детьми заметил, не похоже, что те с заставы. Может комендатура? А так с три десятка их вроде. Да и армейцы были, двоих рассмотрел с малиновыми петлицами. Видимо прибились.
- Где грузовики?
- В хорошем укрытии.
- Точные координаты.
- За горкой где рак свистит.
- Лейтенант! Вы что себе позволяете?!
- Товарищ капитан, я же вам говорил, я память потерял, например, этот мотоцикл. Я не знаю, как им управлять, не помню, но сел и поехал. Грузовик, не знаю как управлять, но сел и поехал. Я не знал, что умею говорить на немецком, а услышал речь и сам заговорил. Почти чисто. Я не знаю как нах*й посылать, но могу потренироваться на вас. Те двести бойцов они меня вынесли из крепости, ухаживали, спасли, я для них всё достану. А вас я знать не знаю.
- Так, контуженный и потерявший память, это стоит иметь в виду, - пробормотал тот, успокаиваясь. - А о чём вы хотели попросить?
- Я могу вести себя не как командир, просьба поправлять, показывать, что не так. Мало ли где накосячу. Чтобы в курсе были, что по незнанию, а не специально. Например, по тем припасам. Чую, что что-то не так сделал.
- Кстати, а как вы их добыли?
- У немцев.
- У кого?!
- У немцев. Мы, когда перепирались, взяли живыми миномётчиков, я попросил, и на грузовике их связанными вывез. Через мост проехал на эту сторону, даже не проверили. А тут нашёл интенданта, взял его в плен, показал пленных и сказал, меняю на два грузовика припасов и немного медикаментов. Тот обещал клятвенно, поэтому отпустил его. Думал наши привезёт, склады захвачены, нет, свои. Всё честно, забрал грузовик с пленными и оставил мне два своих с грузом. Пришлось сцепку делать, шофёра на вторую машину у меня не было. На двадцать километров перегнал машины, по пути брошенные советские осматривал, нашёл четыре ящика с патронами, сунул сзади, еле место нашёл, и вот дальше на мотоцикле. Не обманул немец, засады не было.
- Да, это как-то… - ошарашенно пробормотал капитан. - Не по-советски, - нашёлся тот.
Другие командиры тоже в изумлении были. Я же пожал плечами.
- Вот вы сказали, теперь знаю.
- Так, вы знаете точно где сейчас сосредоточена группа Шаблина?
- Да. Отсюда четыре километра по прямой. На заброшенном хуторе. Один из моих бойцов оставил записку в обговорённом месте.
- Хутор на восток?
- Так точно.
- Надо говорить «да», или «нет», - несколько рассеянно поправил капитан. - Вы ответили по старорежимному, лейтенант, что не в ходу.
- Ясно. Спасибо что поправили.
- Хутор этот я знаю. Быстро дойдём. Вернее так, мы с вами доедем на мотоцикле, а бойцов поведёт лейтенант Лазарев.
- Тогда вы плащ накиньте, а то увидит кто, немец едет и русский командир с ним. Мало ли что подумают?
- А то что у немца всё лицо в синяках, опухло, это не в счёт?
- Это вблизи нужно видеть.
Сам я отстегнул с багажника тюк плаща и выдал капитану. Карабин у меня забрали, вроде как будет мешать пассажиру, и ему отдали, документы не вернули, вот так устроились и покатили, капитан сообщал куда ехать, действительно знал куда. Доехали за тридцать минут, и то потому что в одном месте пришлось через полуразрушенный мостик где ручей, руками толкать мотоцикл. А там и доехали. Когда метров триста осталось, а вокруг хутора леса, это тут поле с заросшей дорогой, наши уже должны видеть были, я остановился, и сняв каску, стал махать ею над головой. Да и капитан снял плащ, в который кутался и надел фуражку, так и доехали. Встречали, благо не ушли. Шаблин быстро доложился капитану Карповскому, как тот представился ранее, они отошли и поговорили, после этого меня подозвали. Сам я пообщался с Овечкиным, старшина тут же был, обрадовался мне, я сообщил что у немцев два грузовика с припасами увёл, и немецкую полевую кухню, новую. Эта кухня теперь наша, нашего Сорок Четвёртого стрелкового полка, пусть берёт её под своё командование. Заодно подсчитает сколько тут бойцов нашей дивизии, я возьму их под командование. Припасы сразу разделит, прикинув пайки, подберёт, поищет повара. Оказалось, искать не надо, есть такой. Так что тот стал искать шофёра, точнее приказал его позвать, а я, хромая для виду, подошёл к Карповскому с Шаблиным. Вот и доложил Шаблину, как старшему, что добыл, перечислив, и мельком глянув на капитана, сообщил о полевой кухне. По-моему, ей обрадовались больше всего.
Оказалось, те корову увели, уже забили на мясо и жарят на костре с картошкой, Шаблин решил тут задержатся, набраться сил, рывок от реки показал, как люди ослаблены были. Ну и велели доставить грузовики сюда как можно быстрее, уточнив сколько на это уйдёт времени, сообщил что около часа, кухня на деревянных колёсах, ехать буду медленно, тросами привяжу. Её же только конями буксируют. Дальше попросил капитана вернуть документы, тот и карабин вернул, и побежал к мотоциклу. Там уже Овечкин ожидал, и боец мялся, тот в красноармейских шароварах был, исподней рубахе, и сапогах, причём в немецких. Не вооружён. Так что усадил позади себя на багажник, и мы покатили прочь. Бойцы с надеждой смотрели нам вслед, уже все в курсе, что за припасами поехали. По пути встретили колонну пограничников, их там шесть десятков оказалось, ошибся я, да и не все на виду видимо были, десяток гражданских ещё. Вот так сообщив лейтенанту, что наши на хуторе, капитан Карповский принял командование, а это так и было, а сам покатил дальше, выискивая место где достать грузовики. Загрузить их, у меня ведь ничего не готово, и кухню привязать. Вот и поглядывал. Приметив густой молодой ельник, с краю к леску прилип, к нему и свернул.
- Приехали, - сообщил я бойцу. - Грузовики в километре отсюда. Я схожу, проверю, есть засада или нет? Мало ли немцы нашли? Потом вернусь и доедем. Ждите тут, боец.
- Есть, - ответил тот. Не козырял, пилотки-то нет.
Мы закатили мотоцикл под деревья, и я похромал к ельнику. На виду метров двести был, дальше скрылся с глаз бойца, первым делом переоделся в свою форму командира, сапоги немецкие оставил, свои-то внутри сырые пока. После этого отбежав метров на пятьсот, неплохую полянку нашёл, достал оба французских грузовика и стал набивать кузова припасами до верха тента, машины трёхтонки, ящиками с консервами, коробками с галетами, несколько мешков с крупой и мукой, две коробки со спагетти, соли мешок, какао банки, по два ящика с патронами и несколько мешков с перевязочными материалами и лекарствами. Ну и саму кухню. Одну из двух. После этого направился обратно, и дойдя до бойца, тот в кустах прятался, запустил движок, и мы доехали до стоянки. Дальше дело техники, сложнее кухню прицепить было, к крюку не подходит, сцепки нет, тросами и смогли, по жёсткому, так что выехали. Я первым, боец за мной, машину тот быстро освоил. Он и приглядывал за кухней. Километров десять в час, не выше, так за сорок минут и доехали. Встречали, показывая куда ставить машины и сразу на разгрузку. Кухню вручную откатили под навес. Там повар с помощниками начали смазку отмывать, Овечкин, которого зам по тыла назначили, да он и был ротным старшиной, принимал припасы, патроны уже расходились, ящики вскрыли, внутри по два цинка, медикаменты трём санинструкторам и одному фельдшеру, в звании старшины. Он у нас главный медик. Карповский с удовольствием осмотрел меня и сказал, что теперь хоть на человека похож. Ну а пока суета стояла, я на мотоцикле снова уехал. Никто остановить не успел.
На самом деле отъехал я недалеко, устроился в лесном овраге, убрав мотоцикл, и занялся делами, которыми не смог бы заняться на хуторе. А именно, приготовить оружие к бою. У меня даже пистолет в кобуре не почищен. И поглядывал по сторонам. Карповский своих людей разослал в разные стороны, на разведку, по пять бойцов при младшем командире, могут на меня наткнутся, чего я бы не хотел. А вообще большая часть массы окруженцев уже схлынула, тут остались те, кто задержался по разным причинам и раненые. Это я к тому что засёк движение между деревьями, и перемещаясь к ним от дерева до дерева, обнаружил шесть девушек и пожилого бойца. Медики, две девушки в форме командиров, военврач третьего ранга и военфельдшер, четыре в форме сержантов, медсёстры скорее всего и боец-санитар, как я его определил. Оружие только у командиров. По крайней мере кобуры на положенных местах имеют. Идут усталые, заморённые какие-то. Без вещей, только у санитара и шинелька, и вещмешок имелись.
- Кхм, - прочистил я горло, и когда те зашуганно остановились, две так присели, поздоровался. - Доброго утра, девушки.
Военврач, быстрее пришла в себя и осмотревшись, кинула на меня быстрый взгляд, спросила:
- Лейтенант, наши далеко?
- Далеко. К Слуцку уже почти отошли. Это я о передовой. Если о тех, кто попал в окружение так как и мы, тот тут недалеко хутор, там бойцы восстанавливаются, много раненых, ваша помочь пригодится. Скоро как раз обед на кухне готов будет, если поспешите, вас встретят и накормят. Кстати, разрешите представится, лейтенант Павлов, направлен служить в Сорок Вторую стрелковую дивизию, но назначения получить не успел.
- Мы тоже из Сорок Второй, из медсанбата, не успели эвакуироваться. Последними были, - пояснил военврач. - Хорошо спрятаться успели, вот только сегодня нагонять пошли.
- Дима, вы меня не помните? - спросила военфельдшер. - Мы вместе приехали на поезде, в Бресте на вокзал сошли.
- Простите, я командовал участком обороны в крепости, попал под разрыв снаряда, завалило обломками кирпичей. Получил по голове. Я ничего не помню до этого момента. Заново родился как откопали. Как зовут из документов узнал. Идёмте, я покажу тропку, там сами дойдёте. Я пока занят. Если обо мне спросят, скажите, через час буду. Готовлюсь долги раздать.
Дальше проводил их до тропинки на опушке, указал на крыши вдали, мол, туда идите и медики вскоре ушли, а я вернулся в овраг и продолжил. До их появления я успел почистить свой пистолет от нагара, вскрыть ящик с патронами к нему, и зарядить оба магазина. Потом вскрыл ящик с «ППД», те что с дисковыми магазинами, и начал счищать консервационную смазку, наносил оружейную, потом снаряжал диски. Вот чёрт, как же не хватало третьей руки. Сложное дело, но десять дисков снарядил, подобрав, чтобы подходили. Восемь к одному автомату, и два к другому. Его я тоже почистил. Тут как раз и заметил движение, а как отправил медиков, продолжил, одну «СВТ» с оптикой подготовил, снарядив магазины, один «ДП», в коробку убирал снаряженные диски к этому ручному пулемёту. Тут тоже момент зарядки не простое дело. Ну и под конец набил специальной машинкой четыре ленты для «Максима», его тоже подготовил к бою. Ещё два «Нагана» почистил и снарядил, три десятка разных гранат, и решил, что хватит пока, и так час прошёл. Потом подготовил два вещмешка. Один за спину, на бок «ППД», и второй вещмешок на грудь, после чего достав мотоцикл, покатил обратно к хутору. А там суета. Встретили нормально. Оставив мотоцикл у одного из грузовиков, узнал в чём дело. Одна из групп пограничников, что проводила поиск, наткнулись на наших. Причём, своих, тоже погранцы были, смешанная группа. И там был батальонный комиссар, да, у погранцов свои политработники тоже были, он и принял командование как старший по званию и приказал уходить, через час должны выйти. Раненых и часть медиков тот оставлял тут. Я приказал Овечкину, тот как раз наблюдал как повар котлы моет, чтобы вторую партию блюд начать готовить, это ротная кухня, на сто тридцать человек, а нас тут почти триста, отыскать и построить всех бойцов и командиров из Сорок Второй стрелковой дивизии. Другие не интересуют.
Когда построили, я сообщил:
- Товарищи бойцы, мне стало известно где сейчас находится наша дивизия, с боями та отступает на линию Бобруйск-Слуцк, там и будем её искать. Выходим, как медики дадут добро. Теперь по личному. Я помню добро, воинскую отвагу и честь воина. И также хорошо помню, как меня извлекли из завала, как лечили, как помогли и выносили из крепости. Спасли по сути. Старшина Овечкин, два шага из строя!
Тот в строю стоял, я велел встать, как тот его построил. После чего подойдя, известил громко, чтобы строй бойцов слышал, а из нашей дивизии тут было сто тридцать семь бойцов и четыре командира, себя и старшину я считаю.
- Старшина Овечкин, за беспорочную боевую службу и спасение своего командира награждается наручными часами, а также получает личное оружие.
Я достал из вещмешка, что ранее висел за спиной, кобуру с «Наганом», тут и портупея была, а также часы, и вручил тому. Второй вещмешок и автомат лежали в сторонке. После этого старшина, отдав честь, вернулся в строй, а оружие нужно было выдать, ремень у того пустой, подсумки для винтовочных обойм, пустые, и всё. Потом вызвал того бойца, что помогал идти к Бугу, ему выдал наручные часы, банку консервов с ветчиной и пачку галет. Там сто грамм выходило. Также тем бойцам, что меня откапывали, а я всех помнил, выдал по банке консервов и галетам. Оголодавшим бойцам это была лучшая награда. Как я отметил, это произвело впечатление и подняло мой авторитет. Тем более я сообщал за что конкретно те получали. Вещмешок после того как опустел, отдал старшине, ему уж точно пригодится. Тот уже нацепил кобуру, ремень портупеи перекинул через плечо, часы надел и был доволен. После этого перед строем приказал тому составить списки вещевого имущества бойцов, чего не хватает, вплоть до шинелей, и представить мне, тетрадь и карандаш тому выдал. После этого распустил строй.
Уже тут посыльный, что меня терпеливо ожидал минут пять, отвёл к группе командиров, тут и военврач была. Козырнув, я представился. Тот сначала спросил, где я был?
- Долги готовился раздать, и раздавал, товарищ батальонный комиссар. Товарищ комиссар, разрешите обратится к лейтенанту Шаблину?
- Разрешаю.
Вот и повернулся к тому.
- Я говорил, что должен тебе за тех пленных немцев и грузовик, а я обещания держу.
- Так ты же продовольствия...
- Ты не уводи тему. Это для всех, а тут чисто для тебя. Значит, держи пилотку, командир без головного убора не должен быть. Теперь «ППД». Он теперь твой. И этот вещмешок. Тут всё что нужно командиру. Бритвенные принадлежности, запасное нательное бельё, мыло трофейное, полотенце. Немецкий котелок с кружкой и ложкой, две банки немецких консервов и пачка галет, ну и запасной диск к автомату, траста патронов и две ручные гранаты. Это всё что уместилось. Владей, и спасибо, что просьбу выполнил.
Вещмешок я держал в руках, он ранее на груди висел, вот и передал новому владельцу. А побриться тому нужно, щетина видна. Как и другим. Хотя у меня тоже, колется, но не так видна, щетина светлая, похоже Дмитрий уже брился, и на коже слабо видна была. Дальше слово взял батальонный комиссар, что соответствовало званию армейского майора, и ставил задачу. Оказывается, две группы пограничников атаковали немецкий обоз и частично перебив возниц и частично разогнав, захватили восемь повозок. Разгрузив те, какое-то инженерное имущество было, их пригнали сюда. Плохие новости, уцелевшие обозники уже должны нажаловаться, а по следам найти наше укрытие не сложно. Скоро можно ожидать гостей. А майор радовался тому, что есть на чём вывозить кухню, ну и раненых. Поэтому и был отдан приказ готовится к выдвижению.
- Нет, - после довольно долго обдумывания, сказал я.
- Что значит нет?! - сразу с грозным видом нахмурился майор.
Карповский морщился, но не возражал, он отлично знал этого политработника, из одной комендатуры те, поэтому не возражал. А я армеец, пусть своими командует. В общем, уходить я не желал. Не так сказал, уйти мы уйдём, сразу как эта банда свалит, но под командование этому хмырю я не пойду. Да сразу было ясно что ничего путного с ним не будет. Погибнем или нас рассеют и пленят. Я-то ускользну, но терять бойцов, над которыми взял командование, не желаю.
- Это означает, товарищ батальонный комиссар, что вы можете забрать подчинённых вам бойцов и командиров, и уйти, я даже кухню вам отдам, но я и мои бойцы, все из Сорок Второй стрелковой дивизии, останутся тут. Товарищ военврач голоса не имеет, она из той же дивизии и находится в моём подчинении.
- Лейтенант, вы что, с ума сошли? - тот похоже не верил своим ушам, меня это мысленно позабавило. - Это приказ!
- Как бы вам вежливо ответить?.. А, вот. А мне наср*ть. Вы никто, и звать вас никак. Своими пограничниками и командуйте.
- Арестовать! - задыхаясь от ярости, покраснев лицом, выдохнул тот. - Под трибунал!
- Давай, рискни, - в руках у меня тут же появилась граната «Ф-1», и я выдернул кольцо, удерживая скобу одним мизинцем, что всем демонтировал.
Политработник смотрел на гранату как кролик на удава. Да и не он один. Карповский же вздохнув, объяснил своему командиру:
- Товарищ Гордиевский, лейтенант Павлов контужен и потерял память. Он лично попросил следить за ним, чтобы указывать если он будет вести себя не так как положено красному командиру. Лейтенант, уберите гранату, и объясните свои мотивы. Ваше «не хочу», это не объяснение.
Демонстративно вернув кольцо на место, что вызвало у некоторых вздохи облегчения, повесил гранату за скобу на ремень, и сказал:
- Уже все в курсе, что я потерял память, я не могу её пока восстановить, поэтому собираю сведенья от кого могу. Поговорил я и с немцами, взятыми мной в плен. Как-то вопрос зашёл о советских политработниках. Немцам сверху спустили приказ, расстреливать на месте, при выявлении, жидов, комиссаров, работников НКВД и пограничников, немцы педанты, они исполняют неукоснительно. Однако от политработников немецкие офицеры в полном восхищении и в восторге. Они их очень хвалят. Сейчас объясню причины, на примере. Например, двигается пехотный батальон Вермахта и натыкается на наспех выстроенную оборону русских. Откатившись, те готовятся дать координаты артиллерии, миномётчики тоже миномёты готовят, в общем, обычная работа по подготовке к вскрытию обороны. А тут из окопа выскакивает командир со звёздами на рукавах, с пистолетом, и с криком бежит на немцев. За ним волной, с винтовками в руках, выбираются бойцы, и бегут следом, блестя гранями штыков. Представали ситуацию?
- Ничего не обычного в этом не вижу, - пожал плечами комиссар. - Я сам в Гражданскую так в атаки ходил.
- А для немцев это дико. И сейчас не Гражданская, воюют по другим нормам. Они уже знают привычки такие политработников и встречают нашу атаку как надо, огнём пулемётов, а в пехотном батальоне Вермахта их много. Причём, комиссаров стараются не задеть, если он упадёт, бойцы залягут, и тогда предстоит долга перестрелка. Это строго настрого приказано солдатам, стрелять его одним из последних, так что атака остановлена, захлебнулась в крови. Немцы добивают штыками раненых, идут занимать пустые окопы. Там, где те вскрывая оборону обязательно бы понесли потери, они легко уничтожили обороняющихся, и идут дальше. И таких случаев было множество, немцы в восхищении от того как советские политработники помогают Вермахту уничтожать кадровый состав Красной Армии и открывают им дорогу дальше. Это слова пленных, я передаю их слово в слово. Правда, стоит отметить что не все политработники такие, не все. Опять же со слов пленных немцев, что было два комиссара, там была крепкая оборона, немцы кровью умылись. В одном месте сутки не могли сбить с позиций, а не обойдёшь, наши, когда немцы на сто метров подходили, поднимались в контратаку, отбивая её, собирая с убитых немцев оружие и патроны, своё уже закончилось, и снова уходя в укрытия. До последнего защитника стояли. Командовал ими полковник, немцы не разбираются в ваших чинах. Вот этим двум политработам, они погибли, я бы в ноги поклонился, показывая им своё уважение, они заслужили. Поэтому пока мы тут общались, я вас изучал, как какой категории отнести. Точно не к тем двум комиссарам, что немцы отнеслись с уважением и даже похоронили с воинскими почестями. Они уважают хороших и достойных воинов. Вы из тех, что поднимают бойцов в бессмысленную атаку, и погубите их с лёгкостью. В душе ничего не дрогнет. Поэтому и говорю. Своих забирайте, а моих трогать не сметь. Тем более мне за это ничего не будет. Я до своих дойду, а вы где-то гнить в бурьяне будете. Мёртвые не жалуются и рапорты не подают. В этом и была моя причина отказа. И другого решения вы не услышите, нам с вами не по пути.
Этот батальонный комиссар Гордиевский меня прекрасно услышал, и поглядывая на гранату, висевшую на ремне, только пожал плечами. Что с контуженного взять? Те забрали все повозки, и кухню, раз сам предложил, и убыли. Почти восемьдесят пограничников. Удивительно, но факт, играя словами, стараясь не обидеть комиссара, Шаблин, отказался уходить со своими бойцами. А Карповскому делать нечего, только козырнул и приказ пошёл выполнять. Поэтому действительно повозки и кухня убыли в тыловой колонне пограничников. Только одну повозку оставили, двух коней, что там были, для кухни использовали. Раненых оставили. А оставшиеся припасы честно пополам поделили. Так получилось, что я стал страшим командиром, Шаблин стал замом, и не без интереса смотрел что будет дальше. Поэтому убедившись, что прилипалы ушли, ограбив нас по сути, стал отдавать приказы:
- Товарищ военврач. Раненых подготовить к транспортировке, если есть срочные операции, то начинайте. Через два часа мы уходим, те кто захватил обоз, не думая привёл его сюда и по следам скоро тут будут немцы. Поэтому стоит поторопится. Да, подготовьте список с теми медикаментами, что вам нужны, постараюсь добыть. Старшина Овечкин, вы остаётесь ротным старшиной, считайте всех оставшихся ротой, включая раненых. Бойцы конвойного батальона как отдельный взвод. Для вас, принять новую трофейную полевую кухню, очистить от смазки и начать готовить обед. Дальше в том дальнем лесу на полянке три лошади, судя по оборванным постромкам, или из погибшего обоза или артиллерийские. Больно крупные. Две лошади ранены. Послать бойцов и привести сюда. Найти коновала, чтобы начал лечение. Двух коней в повозку, одну в кухню запряжёте. Подготовьте всё к вывозу. Будем использовать грузовики, потом их бросим. Лейтенанту Шаблину, сформировать из бойцов подразделения, поставив командовать оставшихся командиров. Стрелки в отдельную роту, четыре стрелковых взвода и хозвзвод. Артиллеристы и остальные в отдельный взвод. Медики отдельно. Всё, расходимся. Старшина, список с тем что необходимо бойцам составил?
- Да, товарищ лейтенант, вот он.
- Хорошо. Поищем. А пока работаем. Не стоим.
Командиры разбежались, работы хватает. А я трёх коноводов, опытных лошадников, повёл на поляну. Лошади ещё там были, зашуганные чуть, в руки не давались, так что те занялись ими. Одному передал кухню, достал на краю поляны с другой стороны кустарника, без свидетелей, так что тот сразу запряг целого коня и покатил к хутору. Остальные приказы отданы, а мне нужно людей одеть, снарядить и вооружить. Ну и средства транспортировки. Грузовики бросим. Повозки или телеги нужны. Минимум пять, а лучше десять. Что ж, поищем. Хотя по-честному я вернулся с лошадниками и увёл вскоре людей с хутора. Наблюдателя оставил, то сообщил, немцы только через три часа появились, вышли цепью из леса, покрутились и укатили. Их там три грузовика с бронетранспортёром было. А на новом месте, в пяти километрах от хутора, у озера, в роще слегка дымила кухня, бойцы спали, спал и я. Готовился к новому ночному вояжу. Снова придёте посетить те склады, то ли корпусного, то ли армейского подчинения. Уснул поздновато, время третий час шёл, но ничего, мне хватит. Уже всех предупредил, следующей ночью двинем к своим. Надеюсь за эту успею всё сделать.

[Sanprosvet77]

Спасибо Владимир Геннадьевич, просто шикарно!

[Владимир_1]

Разбудили меня вовремя, как раз темнеть начинало. Бойцы большинство уже отбыли ко сну, наблюдатели и секреты выставлены, чтобы врасплох не застали. На весь отряд всего два ручных пулемёта, их на постах установили, и больше ничего серьёзного. Не страшно, исправлю. Получив миску с кашей от дежурного по кухне, завтрак, поел, даже лепешка была, повар напёк. Он остался, погранцы своего повара использовать будут. Если он есть. Причём, кухню увели, где уже готовилось очередная партия блюд. Да не важно. Я для начала проверил с дежурным младшим командиром, как охранение, оставил его за старшего, сержанта Демидова, Шаблин спал, и отбежав километра на четыре, достал «Шторьх», не хочу терять время, хотя до складов было километров десять, и взлетев, полетел к тем складам у Бреста. Быстро добрался. Сел в километре, дальше просто добежал. Хм, немцы о кражах знали, новые замки на створках, охрана усиленная. Ну-ну. Проникнуть на территорию и снова вскрыть створки удалось легко, дальше стал формы комплекты набирать, шинелей две сотни, включая командирские, фурнитуру, нитки с иголками. Вязанки сапог. Даже ремни и подсумки. Да всё, включая каски, котелки и кружки с ложками. А то ели по очереди, посуды не хватало. У меня двадцать пять тонн свободного в хранилище. А что, двенадцать было, тринадцать получил, когда два грузовика с припасами и кухней передал. Вот и освободил. Дальше оружейный склад, где взял двадцать «ППД-40», пятьдесят карабинов «Мосина», двадцать «СВТ», тридцать ручных пулемётов «ДП», два станковый пулемёта «Максим». Ну и патроны с гранатами. Всё, полное хранилище.
Также вернувшись к месту стоянки, сел за три километра, дальше добежав и сложил что набрал в сторонке, в другом овраге, отдельно, утром передавать буду, также достал медикаменты по списку Воронцовой, это фамилия военврача. Даже пенициллин выложил и шприцы. Медикаменты накрыл брезентом. Ну и снова к самолёту и обратно взлетел. А там ранее видел стоянку трофейной советской техники, захваченной немцами, собранной там. Вот и пробрался на территорию. А там чего только не было. Сначала увёл новенькую «эмку» в кузове цвета хаки. Редкая вездеходная. Потом новенькую «полуторку» с крытым кузовом. «ЗИС-5», одну целой машину нашёл, и новой, однако на тенте кузова белые круги с красными крестами. Санитарная. Правда кузов как кузов, подвесных коек перевозить раненых нет. Всё равно забрал, тут приметил совершенно новый «БА-10М», причём с полными баками, боекомплектом, замок на пушке и пулемёты на месте. Машину сюда явно своим ходом пригнали и стояла та у казармы охраны. Пять с половиной тонн. Пригодится. Прибрал. А следом «Т-40», плавающая танкетка, нужно иметь что-то с гусеницами, а тут ещё и плавать умеет и весит пять с половиной тонн. Правда, пушка стояла, в двадцать миллиметров, боекомплекта нет и у меня такие снаряды отсутствуют. Ничего, прибрал. Да, танки и бронемашина закрыты были, но я нашёл спецключ для открытия, даже два. Вроде хватит, но ещё новый легковой мотоцикл «Л-300» прибрал. Места осталось семь тонн. Поэтому я направился к арт-системам, но в стороне приметил ряд полевых армейских кухонь, у прибрал одну новую на три котла из чугуна, с двумя духовками. Здоровая дура, весит тонну шестьсот. Судя по прицепному устройству, буксируется грузовиками. «Полуторка» вряд ли утянет, тяжёлая, а «ЗИС» сможет. Потом поискал среди рядов пушек, и убрал две «сорокапятки», на резиновом ходу, внутри наполнитель, и одну пушку в пятьдесятсемьмиллиметров. Искал её и нашёл. Замки и прицелы на месте. Орудия брал без передков. Точнее одна его имела, отчего вес повысился на полтонны. Её своему отряду передам. Серьёзное орудие всё же должно быть. Потом к ящикам, долго искал, полчаса, но нашёл всего шестьсот снарядов к танкетке. Дальше поискав, нашёл где складированы бочки с топливом. Большинство пустые, но нашёл с бензином, и парочку с моторным маслом. Вот ими и заполнил оставшееся место. Далее посетив свой отряд, не сообщая о себе, выложил пушку с передком, двадцать ящиков со снарядами, подумав, и кухню тоже, надо немецкую найти, её хоть лошадью транспортировать можно будет, и снова поднявшись в небо, полетел прочь, с высоты ведя разведку, искал немцев. Хм, приметил лошадей и повозки, обоз, причём брошенный, рядом никого. Это нам пригодится.
А искал я именно небольшую группу немцев, десятка два, что стоят отдельно и будут годны для вызова демона. Уже другого. Тут стоит пояснить. Работал я со слабыми демонами, только с ними можно вот так с на скорую руку сделанной пентаграммой работать, не вырвутся. А что по серьёзнее, перейдут и не заметят, и меня же первым схарчат. У демонов это идея фикс, призывателя съесть. Причём не только душу, а и в прямом смысле. Так что тут нужен специальный зал и мощная пентаграмма, а не то что я делаю. У демонов своя специфика перемещений и купол, что накрыл этот мир, мной и накрытый, им не мешал. Но они слабые. Я вызывать собираюсь демона, прозванного воришкой. А он больше ничего не умеет, но заказ выполнит любой. А что, говоришь чётко что нужно, он по названию открывает микро-портал и утаскивает эту вещь из другого мира. Причём даже не зная, что за мир и что за вещь. Платишь за работу душами. Это обычная плата. Так вот, я много что хочу заполучить из космического мира. Нашёл я такую группу, взвод велосипедистов мной был обнаружен стоявших на ночёвке у речки. У Кобрина. Правда, сел не у них, а рядом с другой пехотной частью, увёл там кухню. Такую же как у нас. Кстати, у кухонь тоже передки были, тут с передком забрал. Дальше добежал до велосипедистов, сняв часового и прибрав один велосипед получше, после этого стараясь не разбудить остальных, стал резать пентаграмму. Час и готово, не на песке, выше от берега поднялся, срезал дёрн и на почве, трамбовал, но как вышло, тут другая пентаграмма. Не та что для ментального мага, но тоже сложная довольно. После этого принёс часового и вырубив ещё двоих, принёс их, дальше кровь, и убил двоих, тут подольше стоит с демоном пообщаться. Говорил негромко, не важно какая громкость, главное правильно сказанная ритуальная фраза. Наконец Клоп, я так звал этого демона, тот в виде паука был, только размером с добермана, появился.
- Что тебе, человек? - проскрипел тот жвалами.
Всё же разбудил кого-то, я обернулся, там зашевелились двое, поэтому быстро сказал:
- Пользованный полицейский станнер шестого поколения модели «Вуспер», без привязки, с полным зарядом батарей. Палачу одну чужую душу.
- Две. Сложный мир для призыва.
- Согласен, - воскликнул я и тут же швырнул одно тело. Души двух других ушли в качестве батареек. - Аванс.
Тут же появился станнер у меня в ногах, я присел, сзади крики стояли, тревогу подняли, и выдернув станнер из кобуры, облучил всех немцев одним движением руки узким лучом. Всё стихло. Почему я взял пользованную модель, так она сразу готова к бою, не надо вскрыть заводской бокс, готовить оружие. Всё в доли секунды происходило. Да ещё когда я ухватился за рукоятку, автоматически оружие приписалось к моему ДНК, теперь только я смогу им пользоваться. Видимо из какого ломбарда тиснул, ну и ещё радовался тому, что всё же демон пробивается через купол, и это хорошо. А пока сунув станнер в карман галифе, кобуру в другой, и подбежав к соням, ухватил одного немца за руку, закинув на загривок, вот тяжёлый, и подбежав к пентаграмме, закинул внутрь жертву.
- Оплата принята, - подтвердил демон.
- Сейчас оплачу чужой душой вопросы, - сбегав за следующим немцем, закинул и начал задавать вопросы. - Ты можешь меня вытащить из этого мира?
- Нет, ничего живого, купол слишком мощный.
- Чёрт. Ладно, у меня ещё есть заказы. Для начала, какую массу ты сможешь в максимуме за раз добыть?
Тот задумался, надолго, десять секунд, но для меня это как целая минута прошла.
- Не больше двухсот килограмм. Закрытый мир, сильная зашита. Много сил уходит пробить. Ещё три заказа и всё, отпусти меня человек.
- Понял. Три так три. Потом ещё вызову, когда смогу. Так, второй заказ, это новый разведывательный дрон пятого поколения, модели «Крафт», в комплекте с микро-дроном ретранслятором и планшетом управления. К ним коды доступа. Три чужих души даю.
- Пять. Вес восемьдесят килограмм.
- Хорошо.
Быстро перетаскав четыре тела, что быстро превратились в мумии, я получил новый кофр, сверху лежал включённый планшет. Точно, коды к дронам и планшету управления, что лежал внутри, на этом втором планшете полученным мною по сути на шару, были на месте. Всё убрал пока в хранилище, делая следующий заказ.
- Новый спас-набор для десантных ботов, пятого поколения модели «Десантник». Две чужие души.
- Хорошо.
Сбегав дважды, принёс два тела и расплатился, получив баул с набором для выживания. Там были, игольник с боезапасом, десять офицерских пайков, планшет, палатка, спальник с климатом, подстилка, на снегу спать можно, навес, верёвка, аптечка, рыболовные принадлежности, оборудование охраны лагеря, котелок и специи, но главное, солнечная батарея, что может зарядить всю электронику. Дронов, купленных ранее, тоже. Также в бауле были гигиенические принадлежности, это не только уход за полостью рта и телом, но и извините, замена туалетной бумаги. В космосе дефицитную бумагу не тратят, там есть такие штуки вроде ракушек, их используют, подчищаясь, как в туалет сходят. Щекотно, но чисто. А то меня задрали эти листочки и лопухи. Уж извините за такие подробности. Заряда батареи «ракушки» хватает на два месяца, но чем зарядить есть. Так что эта покупка шикарная. Проверил пломбу заводскую на замке и сразу убрал в хранилище, озвучив четвёртую хотелку и завершающую на сегодня. Я устал без музыки.
- Мир Земли, две тысячи двадцать второй год. Нужен ноутбук, самый мощный на котором в памяти записаны русские песни. К ноуту дорогие динамики.
- Не выполнимо, нет чётких данных по предметам.
- Чёрт. Ладно, пять ящиков плазменных гранат пятого поколения «Лао». Две чужие души даю.
- Хорошо.
Ящики появились рядом. Общий вес их сто пятьдесят кило. В каждом ящике по триста гранат. У меня уже несколько случаев было, когда я сильно сожалел что их нет на руках. Ящики отправил в хранилище, сам затёр в пентаграмме одну линию из узора, что удерживала демона в пентаграмме, и не отпускал его. Да и сейчас в этот мир не выпускал, я затёр линию, чтобы тот домой вернулся, что демон и сделал. М-да, не все немцы были использованы. Впрочем, я прошёлся и без сожаления доработал штыком. Зря души потратил, ушли на перерождение, но что поделать, не живыми же оставлять. Собрал документы, один «МГ-34», к нему десять снаряжённых «улиток» от других пулемётов, их всего четыре было. Все пистолеты забрал, пять штук было, все «МП», и неожиданно обнаружил противотанковое ружьё, забрал со все запасом патронов к нему. Облил сухие тела-мумии бензином из канистры, поджёг. Что по пентаграмме, то землю я уже срезал и затоптал, и вскоре оставив позади яркий костёр, жарко пылали тела, это я улики убирал, полетел обратно к своим. Основное сделал, остальное можно позже. Добрался, также подальше сел, и пробежался. Поднял старшину, и с десяток бойцов, и сводил того, указав на гору имущества и вооружения, тут и ящики с патронами и гранатами были, так что тот стал составлять списки, я помогал. Ещё дал ему задание. Ту кухню, что прицепная, к автомобилю, отмыть, и с утра приготовить в котлах блюда. В одном щи на свинине. Овощи я выдал запас, во втором кашу пшённую, и гуляш в третьем. В духовках пусть пекут хлеб буханками. Как себе запас сделают, уже новые печь, укладывать в кузов машины. Блюда из этой кухни, советской, не идут нашему отряду, это другим. А для нашего отряда, вторая кухня, теперь две будет. Лошадьми я решу вопрос. Впрочем, я сбегал за одним из французских грузовиков, и на нём отбуксировал советскую кухню, перебудив людей, к нашей кухне. Туда также вскоре лошадью отбуксировали и вторую немецкую, повар принимал. Задание и ему повторил, выдав полную свиную тушу. Без ливера, они в тазу отдельно, с картошкой сам потом пожарю. До рассвета два часа. Тот обещал с утра начать, а пока все спать. Все да не все. Я забрал второй грузовик и десяток бойцов, ездовые те, и мы доехали до того обоза, что я видел. Семь километров. Освещая фарами, помог ловить лошадей, постромки там обрезаны были, осматривать повозки и телеги, а перевозили там боеприпасы. Часть прибрали с собой, и вот так выстроившись, восемь телег признали годными, и плюс три коня взяли, также набрали ремней в запас. Им там виднее. И обоз пошёл обратно. Машину я тут бросил, с ними и доехал, сообщая, где немцы стоят. До этого мы проскочили мимо на скорости, а тут обоз стороной полями провёл и когда светать начало, были на месте.
Шаблин уже в курсе дел. Бойцы получали обмундирование, пришивали петлицы с эмблемами, оружие получали. Меняли немецкое на своё, винтовки, автоматы, пулемёты разошлись, расчёты для пушки и станковых пулемётов сформированы уже были. В общем, многие с нитками и иголками работали. Шаблину выдали шинель комсостава, также и другим командирам, включая медикам, так теплее спать на земле. Плащ-палаток с сотню разошлось. Боеприпасы и гранаты принимали. Пустые ящики стояли штабелями. Часть на дрова пустили. Все вещмешки и котелки получали, тут не только моей дивизии, на всех брал, с ложками, чему радовались. Да и вторая кухня также порадовала. Вот теперь воинский отряд, а не сброд как раньше казалось. Поспать мне дали три часа, потом подняли. Все блюда, что я заказал, были готовы, более того, ещё испекли двадцать буханок белого хлеба. Они в кузове машины накрыты простынёй. Я простыни набрал для раненых. Так что кухня прицеплена к грузовику, котлы закрыты, не прольётся, топки погашены, вот и укатил. На пару километров. Кстати, повар показал где половники сложены, что входят в комплект кухни. Я вот не знал. Я отъехал, отцепил кухню, убрав в хранилище, туда и буханки. Представляете, осталось свободным шесть килограмм. А так повар на три кухни был один, пять помощников, но как тот справился с ними, сам не понимаю. Зато всех разом с двух немецких кухонь покормили. К нам ещё восемь бойцов при одном командире вышли, на запах от кухонь, в ужасном состоянии, не форма, лохмотья. Тоже из крепости вырвались, вчера ночью. Двое из нашего полка, один вообще боец Шаблина. Запасы формы были, медики их осмотрели, выдали, вооружили и включили в старой, покормив. Те сильно ослаблены были, и отдыхать, ночью двинем. Кстати, и до меня дошли руки врачей, осмотрели, удивляясь, что синяки не желтеют, ну да, один вид имеют, и так ещё месяц, это плохо. Опухоль якобы скинул, полежав в речной воде, это помогло, но поглядывали те на меня с сомнением.
Воронцова одному операцию провела раненому, воспаление, нашла гнойник и вскрыла, пенициллин использовала. Та за медикаменты вообще очень благодарила. Насчёт телег, шесть для раненых, седьмая для припасов, восьмая для станковых пулемётов и патронов для них, пару ящиков гранат. девятая для снарядов к пушке. В общем впритык, многое бойцы на себе понесут. После полудня дал отбой, только часовые и наблюдатели сменялись. Да, я же имел три тюка маскировочных сетей, одна в запасе, в хранилище, а две выдал. Натянули, чтобы с воздуха не обнаружили. Да и так проводили маскировочные мероприятия. За день особых событий не было, ну кроме выдачи того что добыл и восьми новеньких. Только одно, за всё время войны мы впервые увидели наши самолёты. А вот так. Семь «СБ» пролетели куда-то в сторону Польши, левее Бреста пролетят. Какое задание не знаю, но летели без истребительного прикрытия. Народ радовался, всё же летают наши, а то только каких разговоров не велось. За час до заката подъём, успели умыться, кто-то и искупался, вообще купались часто, запрета не было, позавтракали кашей, чай и хлеб был, и вот так собравшись, большая часть вещей уже погружены были, раненых уложили на солому, возницы телеги осмотрели заранее, смазали оси. Дёготь где-то нашли, и вот так выдвинулись. К слову, у правой кухни столовались два наличных стрелковых взвода и хозвзвод, у второй медики, отряд Шаблина и артиллеристы. Да, мне Шаблин подал списки кто у нас есть, с ВУС, учётной воинской специальностью. Например, восемь крепких мужиков, они прачки. Куда их? К медикам санитарами направил. Разные спецы, кого в хозвзвод к Овечкину, а других одной гребёнкой в стрелки. Автоматы и пулемёты разошлись крепким бойцам второго или третьего года службы. Многие поучаствовали в Финской войне, знают это оружие хорошо. Кто-то на плече цинк патронов нёс, другие самодельные носилки с гранатами. В общем, построились в колонну, я в дозоре, Шаблин возглавляет основную, и вот с наступлением темноты и пошли. Чуть поскрипывали телеги, но вблизи слышно, вдалеке уже нет.
Знаете, даже и описывать нечего. Шли немало, один раз речку по мосту прошли, он не охранялся, и лишь в двухстах метрах какие-то немцы в поле ночевали. Ничего, прошли и дальше двинули, но вот так на дорогу не часто выходили, поэтому за ночь с двумя получасовыми остановками на отдых, да поесть, кухни на ходу работали, повар золото, я ему наручные часы вручил как награду от меня лично, и тридцать километров отмахали. Ночи короткие, так что расстояние ещё солидное, и место неплохое я подобрал, глубокий овраг, что к речке выходил. Натянули маскировочные сети, и на днёвку под ними устраивались. Понятно на всех не хватало, лишь для кухонь, раненых и телег, но маскировались как могли. Я указал где копать позицию для пушки, это на всякий случай, и для обоих «Максимов», позиции потом замаскируют. Уже рассвело, так что позвав Шаблина и десяток его бойцов, оставив старшим Овечкина, мы отошли, на три километра, к броду. Я ещё прошлой ночью пролетая недалеко, видел там у реки ночной бой, трассеры только и летали, что-то горело, а этой ночью, иногда отходя от бойцов, достал кофр с дроном. Разведывательным. Проверил как работает ретранслятор, но с ним дрон способен улетать на триста километров и будет на связи, без ретранслятора на тридцать километров. Вот на тридцать и гонял, и у брода полетал, ночная опция камеры позволяла всё отлично видеть. Наш маршрут безопасный был высмотрел и рассчитал на все эти тридцать километров и даже стоянка подобрана заранее, куда добрались и стали обустраиваться.
Поэтому я привёл бойцов к оврагу, где грудой были свалены люди в советской военной форме. Немало было и в гражданской. Дети тоже. Шаблин осмотревшись диким взглядом, воскликнул:
- Это же наши!
- Так и есть, пограничники, что от нас на хуторе отделились. Вон, отсюда тело батальонного комиссара вижу. Прошлой ночью они к броду вышли, а там засада. Вон, в полукилометре, где два наших подбитых танка стоят, немцы и сейчас там. Все броды и переправы перекрыты, и встречают пулемётным огнём в упор. Ставлю вам задачу, осмотреть все тела, зафиксировать факт зверств немцев, вот тетрадь и фотоаппарат, есть запасная плёнка. Как закончите, жду на месте днёвки. Немцев не приведите, они ещё в засаде.
Оставив бойцов НКВД работать, те лица платками или запасными портянками заматывали, вонь стояла от такой жары, а я вернулся к месту днёвки. Сам узнал, как у медиков дела, пока все живы, дорогу раненые перенесли, дальше к Овечкину вышел, и сообщил что нужно тут через речку переправится. Знаю, что глубоко и топко, вплавь. Верёвки есть, по дну телеги лошадьми отбуксируем. Тот стал чесать затылок, задача поставлена, вечером после того как проснёмся приступим к переправе, а пока стоит подготовится. Я дрон полчаса гонял, искал где можно посуху речку пройти, нет, всё перекрыто, было одно место, но крюк в сорок километров. Проще тут. Плоты для оружия сделаем, тем более подготовились. Шофёры были и тот французский грузовик разобрали. Сняли колёса и камеры вытащили, они в одной из телег, там качок, так что есть что для плота использовать. Пять бойцов из хозвзвода уже решали поставленную задачу. Отбой был, бойцы поужинали, и спали, помощники повара котлы отмывали, свежей водой заливали, когда Шаблин вернулся. Причём не один, два лётчика с ними были, с бомбардировщика, два дня уже как сбили. Голодные. На еду, что им дали, с жадностью накинулись, бойцы, что с лейтенантом были, ели с неохотой, после того что те видели, не удивительно, но чуть позже тоже разошлись.
- Не все там, Карповского нет и бойцов двадцать. Видимо смогли уйти. Жену Карповского нашли, и сына. Помните, они с ним были? Мы их похоронили. Там почти тысяча тел, около двух сотен гражданских. Даже генерала нашли, с общевойсковыми эмблемами, не знаю его, генерал-майор, фото сделали, может у наших кто опознает? Мы видели, как у брода битую технику отыскивают, чтобы других не вспугнуть. Лётчики сами на наших вышли, что могилу копали, случайно, вот и забрали.
- Добро. Отдыхайте пока.

День прошёл спокойно, люди тихо себя вели, зная, что в трёх километрах немцы сидят и жду, чтобы кто ещё к ним в ловушку попал. Рассказ бойцов о полном овраге тел, произвёл впечатление. Как проснулись, позавтракали, он готов был, и началась переправа, за час до заката. В основном люди, раненых переправляли, там утраиваясь на той стороне, ожидали остальных. Последними кухни и телеги с пушкой. А я оставив командовать Шаблина и переплыв, пробежался до засады. Станнер отлично поработал, всех усыпил. Немцев оказалось на удивление немного, около взвода при одной противотанковой пушке, пяти пулемётах, и двум ротным миномётам. Сделал пентаграмму и призвал ментального демона, и тот переделал иллюзию, синяки начнут желтеть и через шесть дней сойдут. Те уже жёлтыми стали. Отпустив этого демона, затёр пентаграмму, и в другом месте стал делать вторую, вызвав демона-воришку. Снова только четыре раза тот смог заказы сделать. Заказал нейросеть со встроенным Даром мага модели «Маг-6М» двенадцатого поколения, с авариным установщиком сети. Пять душ ушло на оплату. Пока у меня блокиратор стоит, смысла ставить нет, он не даст опции работать, но это на перспективу. У меня обводилось семьдесят килограмм, в это я выдал дополнительные припасы, а то часть намочили при переправе, так что есть куда убирать. Да и сеть с установщиком весит два кило, и то основной вес на одноразовом установщике. Второй заказ на новый ноутбук с советской и российской музыкой, вспомнил я-таки их названия, и динамики. Второй ноут с фильмами. А чтобы скуку развеять. Это сейчас присесть времени нет, а позже всякое будет, да и под наблюдением постоянно, где найду нужные часы чтобы немцев в жертвы принести. Кому расскажешь, за психа примут. Ладно, второй заказ выполнен, третий, это модель комбинезона десантника, со встроенным бронежилетом, и аптечкой. Ботинки в комплекте. На Северном полюсе в нём можно находится. Зимой под формой буду носить. Четвёртый заказ, безуровневый амулет-защиты, для простого человека без привязки, с отводом глаз на нём, да с полным зарядом накопителя. Сразу надел и активировал. В общем, все немцы ушли в жертвы.
Тела по старому способу сжёг, и побежал обратно. Трофеи мелкие были, часы, пистолеты, бинокль, мощный, потому и взял, и всё. Тот же фотоаппарат, что мне уже вернули, это трофей с тех велосипедистов. Вернувшись, тут переправа закончилась, собирались, и повёл своих людей дальше. Дрон в небе, ему заряда на пару месяцев хватит, так что прокладывал маршрут, и шли по нему. Не плутали. Тут с дорогами куда лучше было, часто выходили. Я видел где безопасно, отмахали за ночь аж сорок километров. Это немало. Если учесть, что до дивизии от Бреста триста было, четверть пути прошли. Да, приметил ещё брошенных лошадей, присоединили три телеги, людей освободили от груза, многие вздохнули с облегчением. Также на третью ночь встретили санитарный обоз из восемнадцати телег, с ранеными. На пятую ночь, устроили засаду и уничтожили тыловую автоколонну обеспечения. А то патроны есть, гранаты, а без славных дел, выйдем к своим, нас не поймут. Потом бежали, нагоняя телеги, но ничего, никто не потерялся. Да и без потерь обошлось, уничтожили двадцать два грузовика, потом сожгли их и дёру. Второй случай, подобрались к пехотной роте, я часовых лично снял, закидали ручными грантами и из автоматов, пулемётчики прикрывали. Выживших не было. Правда и у нас двое убитых, пять раненых. Зато как бойцы плечи расправили, всё же дело делаем, не прячемся, бьём врага. На остановках зазвенели весёлые голоса, смех стал слышатся. Потом ещё налёт на гаубичную батарею, тяжёлые гаубицы, подобрались и автоматами в упор, и пулемётами расчёты посекли, те как раз огонь вели, ночная заявкам, нас не слышали. Орудия взорвали, и я провёл бойцов, в наш тыл. Уже за Слуцком. Причём ни немцы, ни наши об этом не узнали. А тут оборона не сплошная, её не было, очаговая. Вот незаметно, в ночь с первого на второе июля, и вывел, точно на штаб дивизии. Хорошо без стрельбы опознались, и дальше шум, суета, нас принимали. Бойцов спать, раненых и медиков в медсанбат. В общем, под охраной мы спали.

А утром вызвали к командиру дивизии, генерал-майору Лазаренко. Я рапорты уже написал, за время пути успел, тут же устно и кратко доложился, документы мои у комдива были. Тут тот и сообщил, что оказывается знал о нашей группе. У соседей вышел капитан Карповский, вернее его раненого вынесли бойцы, тот и доложил, а оттуда и до генерала дошло. Подтвердил, что отказался выполнять приказы батальонного комиссара, губить людей не хотел. И вот на двое суток завертелась карусель проверок, причём мы были в окружении и чудом с потерями вырвались из него. У меня как раз синяки сошли. Иллюзия всё. Ну вот вызывал я подозрения и работали со мной двое сотрудников Особого отдела дивизии. Начальник их работал по данным об убитых гражданских и военнослужащих в том овраге, тем более фотодокументальное подтверждение было. Шаблина сразу в тыл. Бойцов конвойного батальона тоже с ним в тыл оправили, всех лишних тоже. Остались наши бойцы, что вливали пополнением в дивизию, как я узнал. А что по мне, то я по десятому разу одно и тоже описывал. В общем, не стали раздувать дело, хотя и покорили, и направили в Сорок Четвёртой стрелковый полк, оказалось тот не весь в крепости был, часть вывели, и сохранили подразделение. А направили в первый батальон второй роты, командовать первым взводом. О как. А куда ещё контуженого и беспамятного? Причём, командир роты младший лейтенант, из старослужащих, что школу младших лейтенантов закончил, тридцать лет. Да мне пофиг. За пушку и пулемёты меня поблагодарили, их уже нехватка ощущалась, за спасённых врачей и бойцов тоже. И сунули сюда. Прощай жизнь свободная. К слову, в нашей роте, из тех кого я вывел, ни одного не было, их в третий батальон, его с нуля формировали. Да ладно, представили ротному, а сама рота окапывалась на песчаном берегу речки, снова отошли, в глубокий тыл нас, а тот меня уже бойцам взвода. Теперь в документах у меня стоят записи, что я уже числюсь за дивизией, и это хорошо. А вот с бойцами не особо хорошо. Всего восемнадцать бойцов, плюс десять недавнего пополнения, и эти десять ранее не служили, их призвали, тридцатилетних мужиков, взяли присягу и сразу к нам. Они винтовку впервые в руках держат, ничего не знали.
Было уже пятое июля, наша дивизия сутки как во втором эшелоне, окапывается, а я, построив бойцов, осмотрев их, и спросил:
- Фёдоров, ты у нас из старослужащих?
Об этом ротный мне сказал, я всего час назад в полк прибыл от особистов. Причём, в полном порядке. Пусть форма старая, шитая, но стиранная и чистая, у фуражки околышек треснут, зато бинокль, планшетка, немецкая фляжка на ремне, за спиной вещмешок с личными вещами. На ремне ещё чехлы с магазинами и на боку висел «ППД-34», с рожковым магазином.
- Второй год служу, товарищ лейтенант.
Во взводе всего двое сержантов, командир первого отделения, он же мой зам, и командир второго. Поэтому прикинув всё, сказал:
- Значит, так. Эти десять бойцов в третье отделение, которым я тебя и ставлю командовать. Получишь младшего сержанта. Пока же в тыл их, и с нуля, шагистика, изучение оружия, учебное метание гранат, изучение устава. Ты знаешь, что сделать, напишешь расписание обучения, представишь мне. А пока займёмся позициями.
Фёдорову я всё же выбил в штабе батальона треугольники сержанта, сам из своих запасов их и дал. Тот отвёл неумех в тыл на сто метров, и те там копали окопы второй линии обороны, заодно приводя тренировки. Ну и дал задние им выкопать капонир для противотанкового орудия, замаскировав его, а также для станкового пулемёта. Просто, для пополнения опыта, думаю, мы тут немцев встречать не будем, раньше приказ отдадут на отход. А пока шла учёба, иногда приходило пополнение, мне ещё пятерых дали. Два ручных пулемёта, а то один на взвод был. Теперь в каждом отделении имелся. Неплохо. Часто с ротным общались, тот приходил, с удовольствием в землянке в два наката посидел, это моя, бойцы выкопали, тут укрываться будем во время обстрела, а так спят в окопах, у меня не ячейки, а полнопрофильные окопы. В общем, так всё и шло до восьмого июля. Мы стояли на полонении и доукомплектовании у города Пропойск, в дивизии было четыре тысячи бойцов и командиров, часть без обмундирования, даже у меня шестеро таких. Троим выдал из своих запасов, остальным не по размеру, глаза мозолят. Сама дивизии по сути в не глубоком тылу стояла, артиллерийские снаряды не долетали, дальность около ста километров до передовой, велика, а самолёты бомбили, как раз к обеду восьмого июля, и был налёт шести бомбардировщиков, вроде «Юнкерсы». Это не штурмовики, с неубирающимися шасси, те я видел, мимо летели, но нас не бомбили. А эти с высоты километра, в наглую, именно на нашу рота. А окоп, оборудованный для зенитного пулемёта у меня был, плетнём стенки укреплены, я мигом туда, достал готовый к бою пулемёт, я за это время всё оружие, что у меня было, подготовил, включая зенитки, и под руку взял всю электронику из других миров, успел, а тут бомбёжка. Под первые разрывы бомб, прицеливаясь, короткими очередями и стал бить. Зенитку трясло, тренога не закреплена, те что стоят в кузовах машин, там жёсткое крепление, но ничего, сбил я второй бомбардировщики в строю, лёг на крыло и камнем вниз. Видимо лётчика убил, не дымил. Грохнуло за спиной, на окраине города, а я дальше бил, глазомер-то исключительный, и ещё один, пятый в строю задымил, и вдруг вниз, и от него отделилось два комочка, распустились парашюты.
А я и дальше кроткими очередями садил. Шестой самолёт потянул за своими с дымом, я же быстро убрал пулемёт, всё равно ленту расстрелял, и хотел вернутся в землянку, а меня бойцы с радостью встретили, видели кто стрелял, взяли и качать на руках стали. Те не раз под бомбёжками были, знали, что это такое. В общем, еле отбился, как раз ещё дымящуюся воронку изучал, пять метров левее и хана землянке, как прибежали командиры, тут не только батальона, то и полка. Командир полка был, что вместо майора Гаврилова его принял.
- Кто немцев сбил?
- Лейтенант Павлов, - козырнул я. - Командир первого взвода второй роты первого батальона. Стрелял лично.
- Откуда пулемёт?
- Сам удивился, товарищ майор. Смотрю стоит, без расчёта, и немцы летят, я и воспользовался.
- И где зенитка?
- Сам удивлён, обернулся, и нет. Пропала.
- Ты мне что крутишь тут? Откуда этот пулемёт взялся? - поворошив носком сапога гильзы от «ДШК», спросил тот.
- Не могу знать. Чудо.
- Чудо у нас здесь одно, на фамилию Павлов отзывается. И окоп зенитный тоже выкопали неизвестные?
- Нет, это мой приказ. Ну а вдруг? И видите, появился. Главное верить.
- Обыскать тут всё. Здесь где-то пулемёт.
Пока командиры и бойцы обыскали всё, особенно мою землянку, майор спросил:
- Как служба, лейтенант?
- Да неплохо. Тренируем бойцов, учебные стрельбы один раз провели. Обучаемся фортификации. Строем вожу, не служившие прибыли, обучать приходится. Хорошо уже третий день на одном месте, обстроились, бросать всё не хочется.
- Думаешь бросим?
- Да как всегда, глубокий прорыв немцев, и в окружении. Любят они это дело.
Тот осмотрел меня, а что, опрятен, всё отстирано и отмыто, белый подворотничок, есть стёжка на френче и галифе, но это присмотреться надо. Форма всё та же старая. Сапоги тоже, просохли давно, ношу вот. Сам я вполне свежий, час назад купался в речке, где мы на берегу оборону строим, метров двадцать всего, по пояс, но окунутся можно. Точнее даже дивизия оборону не строит, она в тылу на переформировании, это наша работа, просто новичков гоняем, а особо обороны тут нет. Поэтому мы в окопах бомбёжку пережидаем, остальные кто-где. Если противовоздушных щелей выкопать не догадались.
- Лейтенант, ты знаешь, что тебе медаль полагается за сбитые, а то и орден?
- Догадываюсь.
- Не будет пулемёта, не будет награды.
- Это шантаж.
- А куда деваться?! - взорвался майор. - В полку ни одной зенитки, немцы летают как у себя дома. А про тебя Овечкин говорил, можешь всё достать, даже в тылу у немцев.
Я задумался. Вообще это не мои проблемы, пусть снабженцы шевелятся, их работа, но честно заслуженную награду хочется. Конечно если бы я захотел получить, давно получил. Вон, упёр пленного важного у ненцев, самый логичный повод получить награду. Но я не хочу выделятся, а тут раз, двух сбили и одного подбил, пусть и улетел, и можно что-то получить, то почему бы и нет? Поэтому покосившись на того, сказал:
- Будет вам зенитный пулемёт, как награду получу. Я тоже условия ставить умею.
- Вот и отлично. У комдива есть несколько медалей, сегодня и получишь, я похлопочу.
- Интересная у нас дивизия, генерала три дня как сняли, сразу после выхода из окружения, отправив на другую должность, а в дивизии об этом только сегодня узнали. Кто комдив-то?
- Пока не назначали, исполняющий обязанности полковник Козырь. А генерала ещё второго сняли, когда вы вышли к нам.
- Скажите, товарищ майор, а где те полевые трофейные кухни, что я привёл?
- Были потеряны во время окружения.
- Бросили значит. А пушка? «Сорокапятка»?
- Там же.
- И какой смысл вам ещё что-то давать? Вы не цените такие дары.
- Ты не наглей, лейтенант. Мой полк тут не причём. Одна кухня в штаб дивизии ушла, вторая в медсанбат, а куда пушка я и сам не знаю. Оба «Максима» у меня, так и до сих пор в пулемётной роте.
- Ну да, ну да. А мы тут без кухни выживаем, хорошо у меня котёл десятилитровый есть и среди призывников один повар из городской столовой, готовим на весь взвод. Другие кто как, каждый сам в котелке себе готовит, или скидываются подряд на отделение или взвод.
- Да это у всех так.
Мы спокойно общались, поиски ничего не дали, но все ждали комдива, тот уже сообщил, что будет, правда, приехал через два часа, оказывается отчитывался о сбитых его дивизией наверх. В общем, наградил меня, медалью «За Отвагу». Про пулемёт спросил, но комполка так завернул разговор тот и забыл о нём, а через час прибыли зенитчики, от комполка, и забрали «ДШК», что снова стоял в окопе. Уговор есть уговор. Правда тот в нагаре, ещё горячий и с пустой лентой, но мы его состояние не обговаривали. Книжицу нагрудную получил, тут всё оформили как полагается. Вообще за сбитые и орден могли дать, но тут на самом деле лучше получить то, что есть, чем ждать обещанного три года, поэтому я не в претензии. Да и у меня ещё такой пулемёт есть. Командиры давно отбыли, в моей землянке только из батальона и роты, подошли вечером, отметили, я вино немецкое выставил, понравилось, шнапса две бутылки, пили, но морщились, водка лучше. Закуска неплоха, из трофеев. Оценили. В общем, неплохо обмыли награду. Вот только именно на эту ночь я готовился для снятия блокировки. Дрона гонял, видел где концентрация войск противника, там и собираюсь поработать. Самолёт готов, тот же второй в запасе, я его не использовал, уже обслужил и заправил. Ротный на моей койке спит, я сказал бойцам что по бабам, те только похмыкали, сами они с наградой давно поздравили, и убежал. Ещё вчера отметил место где можно взлететь, не привлекая внимания, что и сделал. Правда, перед этим в форму немецкого солдата переоделся. Кстати, убрал алкогольное отравление, а пил со всеми, наравне, аптечкой. Прицепил к боку, пострекотала, уколов несколько раз, и стал в порядке.
Посадку я совершил в тылу массы войск, тут у дороги вполне похоже целый полк встал на ночёвку, дрон сообщил, что около трёх тысяч солдат было. Сам дрон напичкан мощной электроникой, он и мины в земле видит, каждую железку, так что точно мог сообщить сколько. Сблизившись, я побегал и облучил всех станнером. Ну почти всех. Дальше час писал на земле пентаграмму, в центре сонного лагеря, вызвал ментального демона, использовал десять солдат в качестве жертв, пятнадцать минут теперь тот будет тут, чуть позже подзаряжу пентаграмму, так что хватая вблизи тела, я закидывал в пентаграмму, а демон выплёвывал наружу мумии. Я дал такую возможность, а сам тот выйти не мог. На первой сотне я едва волочил ноги, но продлил работу пентаграмма, заодно одной душой оплатил исцеление, оно не полное, но придало сил. Я пригнал мотоцикл с коляской и стал возить на нём по пять-шесть тел, закидывая к демону. Кто просыпался на шум, глушил станнером. Только под самое утро, наконец подтвердил демон, оплата получена, тысяча душ. Ну и снял блокировку. Не сразу, работа сложная, десять минут. Потом я одной душой оплатил показать иллюзию моей теперь ауры. Отлично, нет блокировки, и аура в порядке. Вот так вернув демона в свой мир, я второпях облил кучи тел-мумий бензином, поджёг и добежал до работающего мотором «Шторьха», и сразу взлетел. Передовую ещё в темноте пролетел, сзади зарево пожаров были, а вот до своих… В общем, рассвело, последние двадцать километров летал при свете раннего утра. Сел без свидетелей, нормально, переоделся, и пробежался. Тут меня в километре всего от позиций взвода и задержал патруль. Я, как и бойцы, не мог покидать расположение без разрешения на это, которого у меня естественно не было, даже то, что был с наградой, мол, обмывал, заблудился, возвращаюсь, не могло. Отвели в комендатуру города, а от меня ещё запашок алкоголя был, да и потом несло, сколько побегать пришлось, и военюрист постановил, двое суток ареста. Не понравился ему мой непотребный и встрёпанный вид.
Да по фигу, я так вымотался, сейчас упаду и усну, а химию стимуляторов использовать не хотел, так что отвели на гауптвахту, для командиров, там на нарах ещё двое, оба старшие лейтенанты, интенданты похоже. Не помню я, как их там звания? Надо будет книжицу посмотреть. Отмахнувшись, сообщив что не курю, я лёг на нары и почти сразу уснул. А проснулся оттого, что меня душили, без шуток, из-за недостатка кислорода уже терял сознание. Душили, зажав рот и нос. Кто-то ещё держал руки и ноги.

[Sanprosvet77]

Всё, видать придушили Мансура, ушёл в другую реальность и как следствие в другую книгу

[lerner]

А смысл. Кому и зачем его душить, да еще коллективно, в случайной гауптвахте, где все ранее не знакомы.

[Sanprosvet77]

А смысл. Кому и зачем его душить, да еще коллективно, в случайной гауптвахте, где все ранее не знакомы.

А если подсылы?

[Владимир_1]

Тут доли секунды остались пока я не потеряю сознание, поэтому отреагировал так как мог в этой ситуации. Я убрал того, что навалился на лицо и руки, в хранилище, что означало мгновенную смерть, оно не принимало живых, и жадно дыша сев, резким ударом кулака почти вырубил второго, что ноги держал. Это оказался тот старлей-интендант, значит, в хранилище я второго убрал. Тот поплыл. Выдернув ногу, я с силой врезал тому по лицу подошвой сапога, отчего интендант отлетел и сполз по дощатой стенке. Достав первого, уложил у стены и перочинным ножом, это мой, трофейный, нанёс ему два удара в грудь, в район сердца, потом протёр платком рукоятку и вложил в руку второму, пока тот без сознания. Сжал пару раз, оставляя отпечатки. Из разбитого носа текла кровь, капая на форму. Ну и застучал в дверь. Почему те решили меня убить, а в их действии и капли шутки не было, не знаю, может на немцев работают? Как-то другого ответа нет. Действовал я быстро, уже отдышался, мозги работали, и когда открылось окошко в двери, сообщил охраннику:
- Тут двое командиров подрались. Разбудили меня пока возились. Кажется, оба пострадали, врач нужен.
Дверца захлопнулась, а я вернулся на нары и не смотря на бурливший в крови коктейль из адреналина и химии, та что убирала алкоголь, вскоре снова уснул, хотя слышал, как щёлкнул замок. Ну дальше уже уснул. И да, находились мы не в полноценной камере гауптвахты, а в землянке. У меня вопрос, они эту дверь с окошком в ней с собой возят и ставят в новой землянке? Дверь просто не новая, в отличии от самого помещения. Впрочем, долго поспать мне видимо не дали, разбудили, один из следователей комендатуры опросил, взял письменные показания, и оставили в покое. Никто раньше выданных двух суток отпускать меня и не думал, а я дальше спать. Разбудили, когда наступил обед. Ничего поел, но тут меня дернули к военюристу. Тому самому, что и дал двое суток. Тот сообщил, что ещё рано утром, как меня взяли, сообщили в дивизию где я, поэтому дезертиром не числюсь и меня не ищут, знают, что через двое суток вернусь. После этого стал вести повторный опрос о случившемся в землянке.
- Знаете, ваши показания не сходятся со словами выжившего сидельца. Он уже очнулся и во всем признался. Мы их взяли во время пьяной ссоры у привокзального буфета, подрались с командировочным командиром, да и вели себя подозрительно. А сейчас при допросе даже без нажима выживший признался, что они вражеские агенты и ехали в Москву по заданию. Они курьеры, если проще. Вам не важно знать дальше, важно то, что оба агента решили вас убить, узнав, что это вы сбили два немецких самолёта. По награде, что у вас осталось, об этом известно уже всему городу. Навалились и стали душить. А вы с ними справились. Что вы ответите на это, гражданин Павлов?
- Ничего. Ничего нового я не скажу, гражданин военюрист. Они дрались, в драке навалились на нары и разбудили меня. Дальше вы знаете.
- Странно. Агент ничего не скрывает. Даже то, что второй чистокровный немец и его брат служит в Люфтваффе, потому и решил так поступить. Это у них в крови алкоголь играл. Два идиота, на задании, а выпивали. Второй из наших предателей, бывший батарейный старшина, служил в Киевском Военном округе, на третий день с начала войны попал в плен и согласился сотрудничать. Что с ним будет, решит суд, а вот кто из вас говорит правду, я уверен на сто процентов. Вы продолжите упорствовать на своей версии?
- Другого вы не услышите. И вообще, гражданин начальник, вы кому верите, кому-то предателю или своему командиру?
- Мне обязательно отвечать на этот вопрос?
- А я ещё удивлён, чего это мы отступаем, а пока столько предателей, что защищают немецких шпионов у нас в тылу, победы точно ждать не стоит.
Ох и разозлился военюрист, и сообщил, что я задержан по подозрении в убийстве сокамерника. Дичь полная, но тот был на полном серьёзе.
- Гражданин вражеский агент, а то что я лично больше сотни немцев убил, мне за это что, вышка? К стенке поставите? Ай-яй-яй, как же вы так грубо работаете? Так советские органы вас и вычислить могут. Или вы собираетесь к своим сбежать и хотите успеть как можно больше бед натворить? Да, это я понимаю.
Вот теперь тот был совсем взбешён, и приказал конвоиру отвести меня обратно. Да ничего, кормили, я по книге и колоде карт учился фокусам, всё равно делать нечего. Нейросеть не поставишь, хотя уже можно, тут шесть часов нужно чтобы меня не трогали, а как? Камера не пустовала, всегда один-два командире из задержанных патрулями, но было. Причём, я думаю пару раз были подсадные. А те просились в туалет и после них обыск. Вопросы задавали. Куда книгу дел и карты? Ну книга на немецком языке, нашёл в ранце одного унтера, он из взвода велосипедистов, как и пять новых колод карт. Там немецкий фокусник раскрывал секреты и обучал. Кстати, отличная книга, за следующие пять дней я их изучил от и до. Правда отрабатывал три фокуса, до автоматизма, чтобы держать покер-фейс, и ловкими пальцами проводить такие манипуляции. Впрочем, получается. Однако, настораживала артиллерийская канонада, что заметно сблизилась с городом. Опять прорвались. Не удивительно если вспомнить сколько войск, особенно моторизованных, те скопили у того места, где я блокировку с ауры снимал. Впрочем, пофиг, землянка глубокая, боится только прямого попадания авиабомбы, сирены воздушной тревоги звучали не раз за последние три дня, или попадания тяжёлым артиллерийским снарядом. Более лёгкие ему не страшны, накат выдержит. Однако утром, ранним утром пятнадцатого июля, конвойный, бледный и какой-то испуганный, вывел нас из землянки. А нас там трое, вчера двоих ещё привели, и сопроводил в комендатуру. Вообще землянка на заднем дворе здания, отданного под комендатуру, и была, так что тут двадцать шагов и прошли в коридор. А там у дежурного быстро отдали документы, справку об освобождении, то что на гауптвахте были, ремни с оружием, и велели расходится. Мол, немцы у города. Так что убирая в наградный карман френча удостоверение, застегнув ремень, портупею через плечо, проверил пистолет. При этом недобро глянув на военюриста, тот у лестницы на второй этаж стоял, а взгляд отвёл скотина, и покинул здание. Ничего, планета квадратная, встретимся за ближайшим углом. Пуля для него у меня припасена. К слову, без всяких шуток говорю. Я собираюсь его пристрелить. Когда на меня не подумают. Он точно на немцев работает, я в этом уверен. Хотя, пристрелить, это слишком лёгкая смерть, вот отправить душу демону, хотелось бы сказать на вечные муки, но души тем нужны как батарейки, это даже лучше, чем просто убить. Комендатура срочно эвакуировалась, в грузовик вещи и документацию грузили. Вот и от сидельцев избавились. Надо бы машину сжечь, наверняка там и на меня дело есть. А то доберутся до тылов и возбудят по вновь открывшимся обстоятельствам.
Сам я, отбежав от здания комендатуры, сменил фуражку на каску, на ремень подвесил полную фляжку воды и чехлы с тремя запасными магазинами к «ППД», на бок планшетку и гранатную сумку, на грудь бинокль, за спину вещмешок. А я ничего в землянке ценного держал, всё при себе в хранилище, и вот так рванул к своему взводу, надеюсь тот на месте. Бежал придерживая автомат, что висел попрёк груди. Сначала в штаб полка, тот на месте. Меня отругали, но справку из комендатуры взяли. И велели к взводу оправятся. А в землянке ротный расположился, живёт тут уже какой день, его теперь. Вот гад. Причём ротный новый. Прошлый три дня назад был тяжело ранен во время бомбёжки. Знакомые бойцы сообщили. Крупный осколок начисто срезал ему руку выше локтя. Сейчас старший лейтенант Маркелов был, из недавних мобилизованный, бывший учитель математики в Горьком. Обрадовался, что я появился, а то вроде он один средний командир. Про меня тот в курсе, отправил к своему взводу. А тот не на старых позициях, хорошо подготовленных, согнали, я за это заехал кулаком в зубы командиру третьего взвода, старшему сержанту, чтобы помнил, и не прыгал выше чем может, а до новых метров двести. Пока узнавал, как во взводе дела, познакомился с четырьмя новыми бойцами, мне их представили, узнав, что ещё трое погибли, прямое попадание бомбы, и пятеро отправлены в медсанбат. Что по немцам, то я знал каждый их шаг, дрон-то на семи тысячах метрах всё время. Доставал планшет в камере и поглядывал. Кстати, новое задание дрону я уже дал, отметил у него в компе «полуторку» и «эмку», куда погрузился тот военюрист, будет отслеживать, а ночью я их нагоню воздухом и навещу. Грузовик с личными делами сожгу, военюриста пристрелю. Всё должно быть чисто сделано. Да просто дело принципа. И очень сильно я его невзлюбил. Впрочем, видимо это было обоюдным, иначе в камере бы не сидел.
Я осмотрел позиции взвода, бойцы неплохо зарылись, даже есть орудийный капонир для противотанковой пушки. Это Фёдоров, продолжал командовать третьим отделением с новичками и гонял их. Правда, те немного не по нормативам его сделали, глубокий, «сорокапятка» если и встанет, то ствол будет упираться в бруствер, а вот пушка в пятьдесят семь миллиметров встанет хорошо. Да как под неё сделано. Даже для сошек выемки. Причём изучал я позиции под миномётным обстрелом, немцы вчера подошли и встали у города, и вот пока просыпались, завтракали, миномётчики нас и обрабатывали. А чтобы не расслаблялись. Похоже штурм готовится. Я видел сколько немцев и знаю, что кроме нашей дивизии тут никого нет. Второго штурма не понадобится, дивизия плохо вооружена, противотанковых пушек почти что и нет. Сразу собьют её, и та побежит. А сзади город, с крупным железнодорожным узлом, там дымило сильно, причём один дым смещался, похоже паровоз, состав куда-то спешно тянул. Бойцы прятались, я подходил по переходам, опрашивал и дальше шёл. Была и зенитная позиция, окоп, в двадцати метрах за позициями взвода. Правда, перехода туда не шло, поленились бойцы рыть. Лентяи. Получат у меня за это. Пообщался со всеми сержантами, они к счастью пять дней моего отсутствия вполне пережили, и успокоив их, будем немцев быть, сам стал готовится. Кстати, была и плохая новость. Помните тот котёл на десять литров? В нём готовили завтраки, обеды и ужины на весь взвод. Нет больше котла, осколок пробил две стенки, там теперь и чаю не вскипятить, не больше пары литров держит. Поэтому ли в сухомятку питались или сами готовили на костерках. Вот и сейчас на завтрак принесли по ржавой селёдке и двум кускам сухаря. Чая или чего подобного не было. Мол, всё сами.
Я себе выбрал место, тут теперь взводный командный пункт стал, не состоявшая пулемётная позиция, станкового пулемёта-то нет, так что согнал молодого бойца, мол, ищи другое место, обустроился. Артиллерийский капонир рядом, добежать не сложно, там дальше встречу немцев. На нашем направлении, как показал дрон, было шесть танков, два бронетранспортёра и батальон пехоты. Перед нами речка, но это не препятствие, тут везде в брод можно перейти и дно песчаное. Сходу преодолеют речку. Вот такие дела. По завтраку, то его ротный старшина лично разносил в корзине, минут через пятнадцать как я прибыл, тот быстро поздоровался, и раздав, ушёл. Мне помимо двух сухарей и селёдки, выдал кусок колбасы. Старая подсохшая полукопчёная. Как ни странно, всё вкусно было. Правда, сухари я на свой хлеб заменил, помните те двадцать буханок? Теперь восемнадцать было, а та селёдка неплоха оказалась. Слабосолёная и жирная. С удовольствием съел. Какао попил из своих запасов. Мы едва поесть успели, как началось. Миномёты продолжали работать, мне один раз чуть завтрак не испортили, накидав поднятого в верх песка, а тут уже подали голос другие, средние и тяжёлые артиллерийские системы заговорили. По нам редко били, пяток мощных песчаных фанатов подняло, да пару в речке, даже до меня водянистая взвесь долетела, и всё. Больше правее работали, ближе к городу. Дрон висел на месте и показывал всё что происходило, поэтому я пока орудие не доставал. Немцы выходили на исходные позиции, но пока ожидали окончания артподготовки. Авиации не было, и это хорошо.
Да, дрон интересную картинку показывал, дальность позволяла. Километрах в семи за городом, на дороге, была остановлена автоколонна, шесть машин, среди них и из комендатуры. Их расстреливали из трёх пулемётов. Мелкие матированные группы немцев уже просочились в наш тыл вот и тут на дорогу вышли три тяжёлых мотоцикла с колясками и пулемётами. Встали в засаду и встретили колонну как надо. В сторону посадки убежало четверо, ещё двое сдались. Я приблизил картинку, у перекошенной в кювете «эмки» лежало и тело военюриста. Жаль грузовик с личными делами цел, немцы там изучают, ценное собирают, но буду там отходить с бойцами, кто этот день переживём, сожгу. Немцев не заинтересовал тот грузовик, изучили мешки с папками, несколько бросили на землю, пристрелили тех двух сдавшихся, а куда их девать, и укатили. А немцев этих я решил убить, не смотря на чувство благодарности, пометил их в компе дрона, чтобы найти и уничтожить. Те там на дороге дольше санитарный обоз нашей дивизии догнали. Не смотря на то что никто не сопротивлялся, оружие сдали, три винтовки и пистолет старшего обоза, дали осмотреть повозки, семь штук, они убили всех раненых, пожилых возниц тоже, а с двумя девчатами-медсёстрами повеселились, и их потом убив, укатили. И ведь не СС, обычный Вермахт. Просто чувствовали себя побудителями и ощущали вседозволенность. Вот и творили что хотели. Нет, я их демону души продам. Да, решено. А пока готовился к бою. Танки и пехота двинули, и артиллеристы стали снижать темп стильбы, хотя миномётчики как раз нет. Хм, камера дрона показала уже массовое бегство бойцов нашей дивизий. Не выдержали те обстрела. Похоже тут и оборону держать некому. И штаб дивизий уходил, полка нашего тоже, горели машины и повозки. На своих двоих драпали. Ну у нас в дивизии не все такие. Пробежав по ходу сообщения, я ткнул в спину Фёдорову, и крикнул на ухо, всех бойцов тут полуоглушило, это мне с магической защитой хоть бы хны:
- Трёх бойцов в артиллерийский капонир. Быстро!
Тот кивнул, показывая, что понял, а я успел добежать и выглянув, осмотревшись, убедившись, что все прячутся от обстрела, достал пушку и снаряды. Десять ящиков. Подбежавшие бойцы, помогли раздвинуть станины, и я поставил каждого на своё место. Одного открывать затвор, второго заряжать, третьему подавать снаряды заряжающему.
- Смотри, кажу кулак, бронебойный, это вот эти снаряды, пятерню – осколочные. Это в вот эти. Понял?
- Да.
- Давай.
Обучив остальных что делать, я встал к прицелу, покручивая маховики прицела, выцеливал первый танк. А тут выбора нет, все шесть одного типа, чешские, «тридцатьпятые». Хотя нет, выбор был. Бить решил самые дальние, а не первые, чтобы следующие за ними не укрывались за подбитыми. Впрочем, мощности снарядов хватит пробить сразу два танка. Расстояние тысяча двести метров, для орудия вполне рабочая дистанция. Я показал кулак, и затвор сыто клацнул. После этого полуобернулся и сказал бойцам:
- Как скомандую «выстрел», закрываем уши и открываем рты, чтобы не оглохнуть. Поняли?
- Да, - в разнобой ответили те.
Бойцы были из тех новичков, не послуживших, но за восемь дней и чуть поднакачали, подучили, поэтому я скомандовал:
- Выстрел!
Сам открыл рот, и бойцы тоже, да закрывая уши. Потянув за рычажок, и пушка подсочила, грохнув выстрелом. Вообще, танк чуть сместился, но я держал его в прицеле. Снаряд, пробив низ лобовой брони и поразил двигатель, так в него по сути и целился, тут точно надёжный выход бронемашины из боя, так ещё пожар может быть, а это гарантированный выход из строя. Спасёт только переплавка на металл. Немец не вспыхнул, но экипаж полез наружу. Двое было. Медлить я не стал, сразу показал кулак, и подали следующий снаряд, стрелянная гильза, ещё дымящаяся сгоревшим порохом, вылетела наружу, и её отпихнули в сторону. Довернув штурвалы наводки, я скомандовал:
- Выстрел!.. Выстрел!.. Выстрел!..
Второй танк вспыхнул сразу, аж столб мощного огня ударил из башенного люка. Третий снаряд поразил третий танк, но тот продолжал катится, покачиваясь, да стрелять. Брали на испуг. Удивило. Вторым снарядом я его поразил, нехотя тот зачадил. Только тут другие экипажи, оставшихся трёх танков и двух бронемашин, кстати к ним ещё пушечный броневик присоединился, поняли, что что-то не так. Победный марш, а за танками шла пехота, уже не выглядел лёгкой прогулкой. А что, тут нет линии обороны, справа и слева соседей нет, немцы уже охватывали город, беря его в клещи, дивизия драпала по сути, однако ясно, что из ловушки, из мини-котла, вырвутся единицы. А вот штаб дивизии успевал. Поэтому тут у нас скорее видимость атаки была, и то по тому что кто-то остался и стрелял по ним. Из «сорокапятки», как я понял. Хотя, то место где она стояла уже перепахали, довольно долго две батареи гаубиц работали. Четвёртый танк я подловил точно в борт, попал в баки видимо, не сразу загорелся. Тоже додумался разворачиваться на месте, подставляя борт, два оставшихся танков пятились задом, их экипажи умнее. Вот следующим я поразил броневик, колёсный, слишком шустрый, мог удрать. Тот уже заложил пологую дугу и разгонялся, уходя в тыл, первый снаряд вырвал ему заднее колесо, отчего броневик перевернулся, второй точно в днище. Бумкнуло с грибком взрыва. В боекомплект попал похоже, хана экипажу. Не сильный взрыв, пушечка у броневика слабая была. Потом два оставшихся танка добил, в первый самый, что не горел, два снаряда всадил, пока не загорелся, и дальше оба бронетранспортёра поразил. И эти горят. Дальше показывал растопыренные пятерни, и пил осколочными по пехоте, та залегла, расползалась, но я в прицел видел их и поражал. Жаль снаряд не самый мощный, но главное потери те несли пока не выдержали и не побежали. Ту я зачастил выстрелами. В стороне была дорога, трасса на Бобруйск, там колонна немецких грузовиков спокойно себе шла, как будто танки их рядом не горели, в километре от трассы. Пришлось разворачивать пушку, поднимая станины, и снова стал прицельно быть. Правда, дальность полтора километра, однако один грузовик загорелся. Второй взорвался, груз сдетонировал. Дорога тут же очистилась.
Иногда я слышал шум, не мог понять, что это, похоже орали, и мельком обернувшись, увидел что окоп набит моими бойцами, тут же и два командира отделения, включая моего зама, и в мой бинокль, я его положил на планшетку, мой зам смотрел как горит вражеская техника, и сообщал остальным, что и вызывало вопли радости.
- Покинуть позицию! - скомандовал я. - Сейчас нас тут накроют снарядами. В землянку ротного. Быстро!
Бойцы передавали друг другу приказ, не все его расслышать могли, оглушены, и вскоре окоп был очищен, даже мой расчёт убежал, я их отпустил, вот так прибрав четыре ящика, их даже не вскрыли, и один полупустой, и орудие следом, забрал вещи, и побежал за остальными. Едва успели, как два первых высоких песчаных фонтана поднялось, а потом двадцать минут батарея из пяти орудий, дрон показывал где те стоят, примешивали наши позиции с песком. Мы в стороне были, отметив, что и тут много бойцов покинули свои боевые посты. Остались самые стойкие. Да что это, у меня во взводе семеро драпанули. Я сержантам, все они живы были, сделал внушение. Маркелов в землянке, ему плечо перевязывали, осколок от мины поймал. Это ещё до того, как я орудие достал, за несколько минут. Бойцы копали позиции вокруг землянки, будем драться в окружении, я уже сообщил, что дивизия обступает, нам поздно отходить, поэтому будем ждать темноты, и вот так собрали вокруг себя тех, кто остался, не только нашей роты, драпануло процентов сорок личного состава, но и соседей. Чуть больше сотни человек набралось. Из плюсов был расчёт со своим пулемётом «Максим». Поставил его со стороны города, здесь от окраин метров триста. Однако немцы иногда сыпали минами, оставили один миномёт и заслоны, что иногда давали о себе знать пулемётами, и спокойно нас обходили. Мы им не мешаем, в стороне от дорог. Так что у нас всё стихло, немцы «голос» подавали иногда, мои бойцы тоже, перемещаясь по окопам, из разных мест стреляли из ручников, чтобы показать, что мы здесь. Да немцы итак знали, оптика сверкала с чердаков дальних двухэтажных зданий, оттуда все наши позиции видно было. Обед прошёл, всё тихо, я и своих запасов выдал консервы и галеты, так что поели. Вот с водой проблемы. К речке не спустишься, а она вот в нескольких метрах блестит водой, Солнце жарит как в не себя, в тени тридцать пять, всё под прицелом, так бойцы углубили воронку и докопались до воды, вскоре муть осела и смогли набрать, решили проблему с питьевой водой.
Это действительно проблема, я вот запасов не делал, вино есть, напитки разные, но не чистой питьевой воды. Косяк. Надо будет сделать запас. После обеда, я как раз со всеми бойцами знакомится закончил, со мной Маркелов ходил, морщился, рана давала о себе знать, но ходил. А тут снайпер стал работать. Сержанта убил, и Маркелова, точно в голову. Командиров выбивал, с чердака. Я принял этот вызов, снял и снайпера, и наблюдателей на крыше, а потом проредил заслоны. У меня базы знаний боевые, для меня километр вполне рабочая дистанция из «СВТ» без оптики, с оптикой и тысячу двести беру, поэтому за час, немцы потеряли порядка двух десятков убитыми и ранеными. Немцы сыпали минами, до исчерпания боезапаса миномёта. После этого я дал добро, бойцы, выбираясь из укрытый, чинили окопы, трое копали в воронке могилу для погибших, тут и сержант с ротным, и двое погибших от мин. Третья могила уже. Документы их я собрал. Впрочем, это до самой темноты всё. Немцам не до нас, они дальше уходили, заслан оставили, чтобы мы не ушли, нами тыловые дивизии займутся. Если сами уйдём, немцы думаю тоже возражать не будут. Мы им особо и не мешали, так, мелкая заноза. Поэтому и просидели спокойно до вечера, разве что к полудню к нам где перебежками, где по-пластунски, смогли прорваться семь бойцов со старшиной. Знакомая личность, Овечкин. Мы даже обнялись, давно не виделись. А наш ротный старшина пропал. Дёру дал. Овечкину я отдал туже должность. Командиры взводов есть, на своё зама поставил, у нас одиннадцать раненых, но четверо ходячие. Семь нет, велел Овечкину сделать средства переноски их. Носилки то бишь. Ещё отвлекли меня разок, криком. Все бросились смотреть, что увидели наблюдатели. А там по дороге, где мы два грузовика уничтожили, обломки уже не дымили, гнали толпу пленных. Из нашей дивизии, почти тысячу человек. Это вызвало гнетущее впечатление.
Новичков мы покормили, я выдал галеты и консервы, немецкие понятно. Воды им, а то на грани обезвоживания были. У нас в колодце боец сидел, там тент натянут. Отвечал за воду. Он и заполнял котелки или фляжки, и новичкам заполнил. Так что Овечкин вошёл в курс дела, занялся делом, я же бойцам дал отбой, сообщив, что всю ночь будем идти, нужно выспаться, что те и делали, кроме наблюдателей, у меня их четверо, и дежурного командира. Сам я тоже вскоре отбыл ко сну.

А немцы подговорись, как стемнело, начали ракеты в небо пускать, осветительные. Может передовым войскам и не до нас было, но отпускать всё же не хотели, подойдут дивизии охраны тыла, они нами и займутся. Однако, несмотря на это, мы всё равно ушли. Да всё просто, я по-пластунски в основном, добрался до заслона в поле и облучил станнером, и дал сигнал своим фонариком. Те выбираясь из окопов, выстаиваясь в колонну, там Овечкин командовал, двинули следом. Я к тому моменту добил немцев, всего десяток охраняли станковый пулемёт, пускали ракеты, и собрал документы. Вот так и ушли. Сделали крюк, оставляя город по левое плечо, проходя через железнодорожное полотно. Дважды. Отошли чуть от города, как я скомандовал:
- Колонна, стой! Командиров ко мне.
Бойцы передали скороговоркой, и вскоре ко мне подбежало двенадцать командиров, все младшие, трое взводных и отдельные. Старшина тоже тут.
- Значит, так, Овечкин, ведёшь колонну до посадки. Прямо идти, как раз в неё упрётесь. Повернёте вправо и пройдёте вдоль неё два километра, там будет перекрёсток. Не выходите, на немцев наткнётесь. Там стоят в поле ночным лагерем. Дозор впереди сообщит, где перекрёсток, встанете и ждёте меня. В городе стался частично наш медсанбат, постараемся выручить наших. Также в городе приметил полевую кухню, она тебе знакомая. Найди мне ездового, что с лошадью справится, он её и приведёт. Повара подбери. Я с освобождёнными вас нагоню. Это всё, можете идти.
- Снова Воронцова? А военфельдшер?
- Да, обе. И Лютова тоже там. И ещё два десятка девчат, мужчин держат отдельно. Это те, кто не сбежал.
- Ясно. А раненые?
- Не убили, что странно, выделили ночную смену, заботятся наши.
На этом мы разбежались. Боец держал меня за ремень, потому как ничего не видел, и семенил следом, а шёл я быстрым шагом. Так и добрались до окраин, проникнув внутрь. Кстати, у двух других заслонов забеспокоились, не отвечает один, ракеты не пускает, отправили проверить двух солдат. Ещё пока в пути. То, что мне было нужно, находилось на окраине. А лошади паслись на поле. Поэтому я решил взять две повозки и кухню. Мы поймали пять лошадей, боец довольно ловко запряг попарно коней в две повозки, и одного коня в кухню. Одну пару лошадей привязал к задку первой повозки, а коня с кухней к задку второй, и повёл такой вот обоз наружу. Мне четырёх часовых пришлось снять, чтобы всё тихо прошло. Станнер рулит. Дальше ему приказал отъехать на полклитора и ждать меня. Я его найду, вижу в темноте, так что боец покатил прочь от города, а я побежал к постройкам местной больницы, где и размещался медсанбат. Тут станнером снял часового у сарая, где девчат держали, и второго, у склада где мужчин охраняли, тут и легкораненые из медсанбата. Освободил. Почти восемьдесят человек выходило. Причём, ушли не все, волевым усилием, командир медсанбата, а он был тут, военврач второго ранга, оставил минимум медиков с одним врачом, чтобы присматривали за оставшимися ранеными. Ну врача он не оставил, пожилого фельдшера, надеясь, что на него рука у немцев не поднимается, да тот и сам добровольцем вызвался. Пять пожилых из санитарок взял, и всё. Немцам раненые не интересны, охрану поставили и всё. Я потому часовых и не убил, вырубил, чтобы на раненых не отыгрались. Тут также построив колонной, и повёл людей к повозкам. Раненых, кому тяжело идти, усадил на повозки. Воронцову к повару на облучок кухни, и дальше вёл людей, пока до роты не дошли. А скорее это остатки нашего полка. Вот так соединившись, Овечкин принял кухню и повозки, теперь он за них отвечал, искал возниц среди бойцов, неходячий раненых на носилки, повар, к слову, был найден именно у медиков, он и занялся кухней, я выделил припасов. Сделал вид, что запас был тут в посадке небольшой складирован. Как раз на одну закладку блюд. Тем более немецкий повар кухню помыл и в котлах залита на утро свежая вода. Вот тот и занялся, да на ходу. Двое помощников, бегали вокруг, и хворост искали для топки. Тем более вышли мы не сразу, успел нашинковать и начать готовить.
А раненые, врачи осмотрели наших раненых, и сообщили, что троим нужна операция. Да ещё срочная. Чем и занялись, фонарик и сумку с инструментами я выдал. Трофей. Заодно покормил освобождённых медиков и легкораненых, их почти не кормили. Час простояли у посадки, пока медики не закончили, они одну повозку как операционный стол использовали, перевязочные и другие медикаменты я дал, справились. И вот так пулемёт «Максим» на одну повозку, сюда же трёх раненых, и четырёх на вторую. Легкораненые шли, держась за повозки, врачи за ними присматривали. Обойдя отдыхающую немецкую часть мы и двинули дальше. Сбегал я к тем нашим грузовикам побитым, сжёг все дела, и своё нашёл. Полистал. Да в принципе и по допросам понял, что мне повесить хотели убийство. Без подробностей. А тот военюрист на принципе шёл. Ну не понравились мы друг другу, личная антипатия. Такое бывает. Я ещё и труп его слегка попинал, не отказал себе в удовольствии, и побежал к своим, а сзади стоял столб огня над горевшей машины. Чуть позже, убедившись, что в ближайшие семь километров препятствий нет, оставил своих, и на самолёте слетал почти на пятьдесят километров. А что вы хотели, те мотоциклисты, я помнил о них. Дрон наблюдал, знаю где те на ночёвку встали, я его вернул только когда стемнело. Вот так слетал, и облучив всех немцев станнером, нарисовал пентаграмму, и вызвал демона-воришку. Мотоциклисты отдыхали со своими, тут целый моторизованный батальон лагерем в селе встал. Да, старшим в колонне стал легкораненый лейтенант Зубрилов, ротный до ранения. В другом полку. Командиру медсанбата и не подумал, хотя тот и желал показать власть, так и сказал, попаду на койку раненым, я в его власти, пусть командует, а тут не его поле деятельности. Есть раненые, пусть ими и занимается. Тот подумал, и возражать не стал. К слову, уводил я колонну на Москву, в ту сторону, участвовать в Смоленском сражении как-то не хочется.
В общем, я переносил тела и делал оплату демону. Сначала оплатил зарядку амулета защиты, тот здорово помогал, если бы не он, я или погиб, или ранен был бы. А так даже контузии нет. Потом заказал амулет зарядки накопителей, семь душ ушло, из девяти мотоциклистов, и амулет отвода глаз. Тоже безуровневый, для простых людей, штука нужная. Последний, четвёртый заказ на сегодня, амулет-аква. По сути тот конденсирует влагу из воздуха и подаёт её через отверстие. Это вместо запаса пресной воды. Походная неиссякаемая фляжка. Амулет до разрядки накопителя может её давать. Около тонны в час струйкой. Едва успел вернутся, мои к броду подходили, а там немцы. Впрочем, я успел сесть за спиной засады, подбежать и облучить их станнером, поработать штыком, перейти на другой берег, опознаться со своими, дальше пока десять бойцов снимали с немцев всё целое, там Овечкин командовал, а сообщил ему, что я лично уничтожил засаду, остальные переправлялись. Да, обоз увеличился на три телеги, нашли брошенными. Не сами, я указал где и вот нашли, привели. Легкораненых усадили, часть вещей сложили. Мало пока, ещё бы пяток повозок, но хоть что-то. Кстати, тут у брода противотанковая пушка была, немецкая, забрали со всем запасом снарядов. Коня нашли, как и передок. Трое артиллеристов были, они и приняли пушку. Дальше я не покидал роту и вёл людей уже сам в дозоре. На Рославль. Поэтому за остаток ночи от Пропойска мы ушли на тридцать километров. Очень неплохо, это с ранеными-то. С помощью дрона я высмотрел неплохое место, туда мы и свернули, глубокий овраг, рощи и леса тут не годятся, там изрядно наших окруженцев бродит, балласт для меня, за время пути и пообедали, да и поужинали перед сном, после чего я дал отбой.
Сам я решил лечь не сразу. Отошёл чуть в сторону, уже рассвело, солнце краем низа касалось горизонта, многие спали, только часовые и наблюдатели бодрствовали, те всё равно не понимали, что я делаю, поэтому сел на склон оврага, достав из хранилища планшет, подключился к дрону, тот в автоматическом режиме наверху летал, и вёл запись, и вот провёл осмотр, что тот видел за последнее время. Ругнувшись, одна запись заинтересовала, я отвёл дрона к нужному селу, глянул что там, и посмотрел на наручные часы. Пять утра. Вроде успеваю. Убрав планшет, я подошёл к дежурному командиру, тот осматривал в бинокль горизонт, там что-то дымилось, я знал что, наши танкисты попытку прорыва решили совершить два часа назад на лёгких танках. Из восьми танков шесть осталось на поле, это они горят, остальные отошли, и банально обойдя немцев, сейчас уходили дальше.
- Сержант. Я отлучусь, появились сведенья, нужно проверить, буду где-то ближе к обеду.
- Там уже будет другой дежурный, товарищ лейтенант, - напомнил тот, что ему тоже отдыхать нужно. - Я передам.
Вот так покинув овраг, я побежал прочь, а чуть позже активировал амулет отвода глаз, оседлал лёгкий мотоцикл и погнал к селу. До него девять километров было. Проезжал стоянки немецких частей, там ещё никто не проснулся, кроме поваров, удивлённо крутили головой часовые, видя пыль на дороге и слыша шум двигателя, но никого не увидели, отвод глаз мощный, и мотоцикл скрыл. На велосипеде бы ехал, вообще бы не узнали, что кто-то проезжал. А вот и село. Тут я сменил транспорт и налегая стоймя на педали, доехал на велосипеде, так по дороге мимо часовых, секрет с пулемётным гнездом тоже видел, и оказался в центре. Село уже посыпалось, деревенские коров гнали на пастбище, некоторые немцы бродили, в основном из денщиков и поваров. Вообще, в селе стоял похоже целый танковый полк, больше ста танков, и не чешские поделки, а «тройки» и «четвёрки», и солдат было изрядно. Все постройки заняты. Многие и на улице, в яблоневых садах спали. Убрав велосипед, я прошёл на территорию местной усадьбы, по некоторым признаком это бывшее дворянское гнездо использовалось как школа. Да вон табличка сорванная, она и есть. Пройдя к отдельному сараю, деревянному, посмотрел на зевающего и сонного часового у створки ворот, и встав у стенки, за углом, быстро разделся, натянув форму немецкого пехотинца. Дальше вырубил солдата станнером, убедившись, что лишних глаз нет, после этого пройдя к воротам, убрал замок в хранилище, искать ключ на теле часового и не подумал, самого убил ударом ножа в сердце. После этого распахнул дверцы, обе створки, и прошёл в помещение, осматриваясь. Некоторые сами сели, видимо не спали особо, так, дремали, осмотрев девять пленников, двух советских генералов, и семь полковников, я вернулся наружу, и подхватив часового под мышки, затащил его внутрь, бросив слева от входа. Мой карабин, что входил в амуницию солдат, висел за спиной, я же взял оружие часового, проверил затвор, патрон в стволе, и поставил его у стенки, после чего негромко сказал:
- Я сейчас угоню грузовик и подъеду задом к сараю. Тихо, не привлекая внимания забирайтесь в кузов, тент держите, чтобы не хлопал и вас не показал, и уезжаем.
Пока я часового затаскивал, те кто не спал разбудили остальных, поэтому мои слова в тишине расслышали хорошо. Ну возможно кроме одного полковника-танкиста, у которого старые потёки крови у ушей. Да и головой тот подёргивал характерно. Не ожидая, что меня остановят каким вопросом, развернувшись на каблуках, прикрыл створки ворот, чтобы казались закрытыми, и быстрым шагом направился в сторону стоянки техники. Большая часть авто на территории бывшей средней советской школы, были легковые, тут похоже начальство остановилось, но пара грузовиков, причём вполне знакомые «Опель-Блиц», стояли тут же, и один как раз с тентом был. Я шёл и облучал все строения станнером, ему стены не помеха, тем более тут защиты от него нет, теперь многие спят очень крепко, пушкой не разбудить. Грузовик я пропустил, присел хорошо, гружёный, вышел через ворота на улицу, продолжая работать станнером, отправляя в глубокий сон спавших солдат в саду и в домах. Техники стояло на улице изрядно, найдя нужную, судя по лавкам как раз и перевозили людей, запустил движок, и не прогревая, стронувшись с места покатил к школе, заехав в ворота. Я их сам открыл, закрыты были. Немецкий порядок, мать его. Вот так подъехав к сараю, развернулся и стал сдавать задом, встав где-то в метре от ворот. Машина едва ощутимо качнулась, значит, первый забрался, потом та продолжила едва ощутимо сотрясаться. Та больше от движка тряслась, но то что в кузов забираются, я ощущал. К слову, в фильмах герои незаметно забираются в кузов машины на ходу. Угу, сто кило веса. Поверьте, водила это ощутит. Тут раздался стук, и включив скорость, первую, я осторожно стронулся с места, поворачивая на дорожку, отметив в зеркало заднего вида, что ворота сарая как были закрыты, так и продолжают. Значит, прикрыли, это правильно. Вот так выехав на улицу, облучая станнером всех, кого видел слева и справа, я покинул село, секреты тоже облучил, и покатил прочь.
Особо не гнал, так километров сорок-пятьдесят в час. Да на той же скорости на мотоцикле ехал. Причём из села я выезжал в противоположную сторону от той, где мои люди. А чтобы не навести, поэтому поткавшись по просёлочным дорогам, маршрут уже построен был, ехал по навигатору с дрона, и тот сообщал где повернуть, так сделал круг и вернулся на ту дорогу, по которой проехал на мотоцикле. Там недалеко осталось, и машина вскоре встала на крутом берегу большого озера. Дрон уже проворил, глубина тут порядочная, грузовик весь уйдёт. Заглушив, поставив авто на скорость, я выбрался, оставив дверь открытой, и стал раздеваться. Я успел до нага раздеться, когда откинулся тент и осторожно выглянула голова одного из командиров. Осмотревшись, увидев меня, что-то сказал остальным и те начали покидать кузов. Я как раз надел своё нательное бельё, и натягивал синие командирские галифе. Осматриваясь, освобождённые старшие командиры РККА, направились ко мне. Я как раз френч через голову надевал, вот один из генералов, генерал-лейтенант, второй генерал-майором был, и обратился:
- Представьтесь.
- Лейтенант Павлов, командир стрелкового взвода второй роты, первого батальона Сорок Четвёртого стрелкового полка, Сорок Второй стрелковой дивизии РККА. Попали в окружение у города Пропойск, лично подбил, сжёг из пушки, шесть немецких танков, пушечный броневик, два бронетранспортёра и два грузовика. Держались до вечера, и как стемнело смогли вырваться, выбираясь со своей ротой, приняв командование остатками полка, после гибели ротного. Получил сведенья о захвате старших командиров, среди который и мой комдив, решил выручить.
Что есть, то есть, среди полковников стоял и Козырь, мой комдив. Вообще, изучив записи с дрона, те сохраняются на трое суток, и автоматически удаляются, я понял, что сам косвенно виноват в его пленении. Моторизованный полк, что потерял шесть танков, пошёл не по той дороге что должен был, а ушёл по развилке на другую. Так как полк шёл, рассылая в разные стороны моторизованные группы, одной случайно и попался штаб нашей дивизии и штаб корпуса, куда и входила наша дивизия. Оба генерал как раз похоже из штаба стрелкового корпуса. Я несколько раз прокрутил запись того, как полк сворачивает, и убедился, что это не ошибка в топографии. Причина в тех двух грузовиках, что я сжёг. То есть, для немцев дорога простреливаемая, и чтобы не терять технику, и ушли на другую, чуть позже те вернулись на маршрут, но уже захватили старших командиров.
- Точно, Павлов, - воскликнул полковник Козырь. - Я смотрю лицо знакомое. Это же я награждал медалью за два сбитых бомбардировщика.
- Простой взводный провернул такую операцию? - удивился генерал, кто это, я не знал, не познакомили нас. - А мы гадали. Думали осназ.
- А что там сложного? Убил немца, выбрал, чтобы форма в пору была, узнал где генералов русских содержат, я говорю на немецком, снял часового, остальное видели. Ну проехал грузовик, кому это интересно?
- Звучит как сказка. Ладно, лейтенант, благодарю от всех нас. Спас из плена. Я лично этого никогда не забуду.
- Ваши благодарности излишни, с тех пор как придумали правительственные награды. Вручите мне такую, и считайте мы в расчёте.
Сам в это время успел одеться, ремень застегнул, портупею, поправил кобуру, фуражку надел и даже сапоги натянул, сидя на подножке. Ремень не пустой. Да всё при мне, и планшетка, и бинокль, даже сидор за спиной. Тут я, запустив движок, стронулся с места, сразу спрыгнув, и грузовик ухнул в воду, форму пехотинца прибрать я не забыл, правда, меня ограбили на ремень с подсумками и карабин. У двух полковников они, вооружены теперь. Вот так убедившись, что машина тонет, я указал в нужную сторону и сказал:
- Тут в трёх километрах лагерь моей роты, и части медсанбата дивизии. Тоже из плена их освободил. Там вас покормят, у немцев полевую кухню увёл, и отдохнёте, как стемнеет идём дальше. Мы только ночью передвигаемся. С ранеными это не особо быстро. Идём.
А пока я вёл командиров, то пообщался с комдивом. От него и узнал, что этот генерал оказался не комкором, а командующим Двадцатой армией генералом Курочкиным. Тот к своему несчастию случайно оказался в полосе прорыва, заехав в штаб нашего Двадцать Восьмого корпуса, и оказался с ним в окружении. А там и плен. Причём, не просто сдались, долго прижатые к реке отстреливались, бой больше двух часов шёл, там комкор погиб, держались пока патроны не закончились. Там и было принято решение сдаться. Чуть позже комдив отстал и о чём-то общался с Курочкиным, судя по долетающим отдельным словам, речь шла обо мне, описывал всё что знал. Хм, про потерю памяти, контузию и следствие по убийству тот оказывается знал.
А когда дошли, дежурный подбежал и доложился, Овечкина уже подняли, как и командира медсанбата, поправляя форму спешили к нам, то Курочкин, осмотрелся, большинство спали, и сказал:
- Вот что, Павлов, я принимаю командование отрядом.
- Отлично, товарищ генерал, - заулыбался я. - Пишите приказ принять мне вашу армию. Я согласен махнутся.

[Sanprosvet77]

Спасибо за проду! Всё, как всегда, динамично и очень занимательно.

[lerner]

- Вот что, Павлов, я принимаю командование отрядом.
- Отлично, товарищ генерал, - заулыбался я. - Пишите приказ принять мне вашу армию. Я согласен махнутся.

Скорее всего генерал немного иначе сформулировал бы. Что то типа, вы, лейтенант, вместе с всем вашим отрядом поступаете под мою команду, т.е. командир, Павлов, поступает, с его отрядом.
Это если он признал их там всех надлежащими лицами, а не бывшими военнопленными без документов, только что вывезенными им из вражеского плена и не прошедших спецпроверку. Он то хоть и лейтенант, но в плену не был и находится при исполнении обязанностей и весь его отряд, кроме врачей и раненых, освобожденных из плена, тоже только что вышли вместе с ним из боя, выполнив поставленную задачу, и в командование которыми он вступил надлежащим образом, как это положено по уставу.

Допустим, что с генералами обычно не спорят. Но генералы не командуют солдатами напрямую. Они может быть и хотели бы избавиться от такого спасителя и одновременно свидетеля их пленения, но смысла в этом нет - их там много, да и документы остались у противника. Кроме того, все генералы и полковники отлично понимают, что весь лагерь уже облетела новость об их освобождении и отлично понимают, что шансы выбраться к своим, с этим летехой будут явно выше.

У ГГ теперь задача грамотно разрулить и вывести эту команду к своим, что-бы чисто получить орден за освобождение командующего. Хотя, тут могут быть сложности, потому что награда положена за спасение командира, т.е. в бою, а не за освобождение из плена после боя. Но попытаться то можно.

[Владимир_1]

- Юморист, - хмыкнул генерал, но приказ есть приказ, тут не подёргаешься.
Представил ему всех своих подчинённых, и генерал сообщил им, что теперь командует отрядом полковник Козырь, а он поступает под начало генерала. Велел доложится что имеется в отряде, и слушая, поглядывал на меня. Причём, он не оставил меня командиром, командуя мной, а я остальными, как было ранее. Нет, вернул на взвод, назначив меня и моё подразделение дозорными. С роты не стал снимать того легкораненого лейтенанта, теперь Козырь командир наш. Что хорошо, поев, генерал дал отбой, дальше двинем как стемнеет, а не немедленно, и тоже лёг отдыхать. Только помощники повара бегали с вёдрами к пруду, тут рядом развилины дворянского дома стояли, рядом озеро, видно, что свежие ключи на дне, холодная, вот и брали воду. Я всегда вставал у открытых источников воды и подальше от противника. Сам вскоре тоже уснул.
Надо сказать, вставать было тяжело, когда подъём объявили. Мало времени для сна, потратил его на спасение этих старших командиров. К слову, а почему я спас их, кто мне скажет? Ну да. Орден могу заработать, не факт ещё что получу, но могу. Однако, он на втором месте был. Первое, это мой комдив. На остальных мне действительно плевать. Думаете тут одних этих генералов спасать нужно? Да много кто в беду попадал, только я не разорвусь. Полковник Козырь мне нужен. Я читал с ноута историю этой войны, оказалось наша дивизия должна была снова сформирована, как выйдем к своим, по сути сначала, и передана на Центральный фронт, я туда желал перейти, и участвовать в Московской битве. А так выйдем, и раз дивизии считай нет, нас скопом на Смоленск, пополнять после потерь. А потом Вязьма, Ржев. В общем, я хотел остаться в нашей дивизии. Орден на втором месте. А пока, проснувшись, сбегал к пруду, охладился, да проснулся окончательно, тут многие купались, побрился, позавтракал густым мясным супом с трофейными галетами, а чтобы с одной кухни всех накормить повар варил супы в двух котлах и в третьем воды для чая, поэтому второй закладки блюд не требовалось, одной хватало. Он же пёк хлеб, лепёшки. Кому не хватало, выдавал галеты. Вот так поели, темнеть начало, и Курочкин отдал приказ начать движение. Мой взвод шёл в дозоре, я вёл остальных. К слову, припасы закончились, повар использовал то, что оставалось. А новые выдавать и не подумаю. Был командиром, это было моей головной болью, скрипел зубами и выдавал своё, личное, а сейчас уже нет, проблема Курочкина, он старший командир, пусть решает.
Забавно, о припасах вспомнили, когда час ночи был, время обеда, приёма пищи. Как раз отряд был остановлен, время назначенного отдыха, прибежал взмыленный Овечкин, сказав:
- Товарищ лейтенант, припасы нужны.
- А это не ко мне, к новому командиру. Или к комдиву.
- Он меня к вам и послал.
- Ничем помочь не могу, старшина. Теперь добыча всего необходимого, не мои проблемы, а того, кто принял командование и снял с меня эту ношу. За что, кстати, я ему благодарен. А ты старшина не тормози, обед уже, мы есть хотим, так что поспешай.
Тот развернулся и убежал, а я снова лёг, вытянув ноги, положив под затылок локоть и покусывая совранную травинку, улыбался. Что сделает Курочкин? Как и любой опытный командир, просто вызовет меня и прикажет добыть необходимое. Курочкин почему-то поступил по-другому, приказал забить на мясо коня, что и было сделано, так что варилось мясо, с бульоном думаю будет вкусно. Впрочем, пока мясо варилось, полтуши ещё в повозку убрали, мы шли дальше, а когда готово было, встали. Час на отдых дали и на приём пищи. А мясо ничего, хорошо разварилось, пол кружки бульона было. Отлично пообедали. Я своим бойцам, своего взвода галеты выдал, а то без хлеба, даже такого, как-то не то. А за ночь мы отмахали аж на тридцать пять километров, с учётом раненых, и то что почти прямо шли, это прилично. Генерал поторапливал, не удивительно что смогли. Я уже глянул, до наших около сорока километров, оборону спешно выстраивают. До Рославля, где тоже наши были, семьдесят километров. Вот только чую пока дойдём, там уже немцы будут и пока нагоняем, ещё несколько ночей идти придётся. Также я поделился припасами с медсёстрами, и двумя врачами, Воронцовой и Лютовой. Это те врачи, что я встретил, когда у хутора с пограничниками мои бойцы стояли. Вообще, медсанбат - это как цветник, туда многие командиры бегали за женской лаской, и блюли, охраняя медсанбат от других охотников за женщинами. Мне прорваться, обычному взводному, туда шансов мало. А тут есть, почему бы и нет? И Воронцова вроде как не против, намёк вполне ясный. Лютова моложе, тоже симпатична, хотя старше меня в этом теле, но мне не так интересна, чем её более старшая коллега. А женщину я хотел, ранее всё не до этого, а тут всё, чую сорвусь. Других врачей я не подкармливал, смысла не видел. Пол не тот. Поэтому, когда я вывел людей к будущему месту постоя, безопасное укрытие и вода рядом, то до рассвета оставалось ещё полчаса, вот взял ту за руку и увёл на полкилометра, в кусты. Ох мы и оторвались. Не скажу, что та оголодала, да и усталая после дороги, но участвовала в процессе от и до, вообще страстная штучка. Воронцова была похожа на молодую российскую актрису Екатерину Климову. Я как раз фильм недавно смотрел, «Мы из будущего», когда в камере сидел, в редкие часы одиночества. Так себе фильм, а вот та мой типаж.
Получаса нам хватило намиловаться и насытится друг другом. Лежали мы на двух шинелях, обнаженными, уже рассвело, но нам это не мешало. Так, общались, иногда обмениваясь жаркими поцелуями. Точнее это я ту целовал. Заодно пообщались, не спеша возвращаться обратно, тем более там шум и бедлам. А за два часа до того, как дошли до места будущей днёвки мы подобрали санитарный обоз, не нашей дивизии, восемнадцать телег. Там обрадовались, вторые сутки бродят голодные, натыкаясь на немцев. Хорошо на глаза им не попались. Так что генерал выслушал доклад старшего военфельдшера, что и командовал обозом, и отдал несколько приказов, покормили их конятиной с бульоном, многие голодны были. Да, на месте постоя копали могилу. Раненые умерли, не наши, их мы вытянули, двое с обоза. Там уже операции делают, воспаление, кому-то чистить надо. Врачей хватало, медикаментов старые запасы, что я ранее дал, потому Марина, так звали Воронцову и легко ушла. Почему-то та выговорится желала, оказалось детей она иметь не может, я видел шрам на животе, это пулевое ранение, в Финскую, получила, когда диверсанты напали на медсанбат. В той войне она и мужа потеряла. Двадцать восемь лет ей. А я на новый заход, потому как при этом процессе та не ощутит лечения. Там как пёрышки ласкаются. Я использовал магический амулет, лекарский, и не только излечил её, оставив шрам, но и обеспечил той гарантированную беременность. Мальчик будет. Вот так снова лёг рядом, полуобняв ту, рука удобно лежала на груди-двоечке, и сказал:
- Это от других ты детей не сможешь иметь, а от меня легко.
- Ну да, нужно стараться побольше, и тогда дети будут. Тоже хочешь предложить мне свою помощь?
- Я что, не первый?
- И не десятый.
- Вот жуки, такую идею опошлили. А вообще я серьёзно. Кстати, поздравляю, сегодня ты прошла процедуру в перевод статуса беременной. Через пару месяцев сама убедишься, как токсикоз пойдут. Мальчик будет от меня.
- Ребёнка очень хочется, что есть, то есть, спасибо что даёшь надежду, но я свой диагноз знаю.
- Вообще-то я серьёзно. Да, ты полежи, я сейчас отлучусь, кое-что тебе нужное подарить хочу.
Та говорить, что она не такая, не стала, а лежала, ожидая. Сама девушка с короткой причёской была. Не под мальчика, но каре короткое имела. Ей очень шло. А после плена у той ничего не было, вот и хотел выдать вещи. Я голышом ушёл за кустарник, быстро собрал вещмешок, и с командирской шинелью на сгибе локтя, размер как раз Марины, прошлую та потеряла, вернулся, вот и стал выдавать, присев рядом с ней.
- Шинель, чтобы было на чём спать и укрываться. Плащ-палатка. Ремень командира и кобура с «Наганом», двадцать пять патронов к нему, ты военнослужащая, иметь должна. Пилотка с красной звездой, а то ты без головного убора. В вещмешке небольшой набор для выживания. Можешь не открывать, я перечислю по памяти. Внутри фляжка с водой, немецкая, также немецкий котелок, плоский, с крышкой для второго. Внутри кружка и вилка-ложка. Ты у Овечкина такую видела. А то, когда приём пищи, приходится брать у кого из бойцов, или очереди ждать. В котелке ещё два мотка ниток, белой и зелёной, и иголка. Также две пачки патронов к револьверу по двадцать пять штук, карманное зеркальце и перочинный нож. Хорошо заточенный. Мыло трофейное и полотенце, оно уже наше. Помимо них, нательное бельё, мужское, женского у меня нет, две пары портянок. Одна пар лишняя, вам женщинам раз в месяц нужны. Ну и три консервные банки, две мясные, саморазогревающиеся, ты их уже ела, знаешь, как использовать. Ещё банка сладких фруктов. Также две пачки галет. Это всё. Да больше и не войдёт. Плащ-палатка, свёрнутая, сверху на вещмешок привязана, как видишь.
- Спасибо.
Та меня так страстно поцеловала, что меня и на четвёртый раз сподобила. Потом мы поужинали. Помните ту советскую кухню с тремя готовыми блюдами? У меня они в запас по котелкам разлиты, поэтому горячая каша с гуляшом и чай были мной поданы, с белым, ещё тёплым хлебом, и мы поели. Посуду я прибрал, потом помою. И собравшись, прогулялись до мелкой речки, на берегу которой и встали, маскировочные сети уже натянуты. Отбой был, люди спали, мы прошли мимо бойца на посту, тот в склоне оврага вырыл небольшой окоп, стоял ручной пулемёт, и боец курил, улыбаясь в густые усы, поглядывая на нас. Так дошли до речки, искупались, можно сказать, помылись, мыло было, и разошлись, та к своим, я к своему взводу, где и уснул на своей шинели, скинув сапоги и сняв ремень. Вот так воевать можно, вот это я понимаю. Уф, сняла проблему Марина, молодец, но то что я теперь с ней крутить буду, сообщил, и та не возражала. Это она зря, дорвавшись, я в любое свободное время её в созданное мной любовное гнёздышко отводить буду.

Следующие пять ночей мы были в пути. Особо ничего не менялось, только отряд наш разросся до полутора тысяч, тут и из нашей дивизии встретились. Проблем с провизией не было, я увидел брошенное стадо коров, видимо гнали в наш тыл, и упустили часть. Странно, что деревенские не прибрали, вторые сутки по полям бродят, мычат не доенные. Около сотни голов, вот и прибрали к рукам, так что на говядине жили. Молоко раненым. Плюс две полевые кухни. Я видел где брошено военное имущество, там и две кухни нашли, прибрали к рукам. А так как кухни буксируемого типа, вроде моей личной, автомобилями, появились и грузовики, шесть штук. Да даже три танка. В общем, немцы бы засекли нас, но дрон здорово помогал, обходили полями, мы дошли до Рославля, где уже были немцы, обошли его и всё же соединились с нашими. Всё, дошли. А так мои отношения с Мариной продолжались, в темноте уводил её, и мы довольно страстно и с немалым желанием любили друг друга. Не хочу это называть банальным сексом, оно выше и лучше было.
Ладно, что там дальше было? Так вот, Козырь перед пленом зарыл штабные документы, и более того, флаг дивизии. И флаг нашего Сорок Четвёртого полка. Мы в ту первую ночь посетили и всё забрали, откопав. Тут и личные документы полковника были, он их тоже оказывается закопал. Продуманный какой. Из-за того, что стяги потеряны не были, как вышли на связь с командованием, нас направили на пополнение и переформирование дивизии. Полковник собрал всех, кто из Сорок Второй, почти пять сотен набралось, тут и медсанбат почти в полном составе. Нас в вагоны и на Москву. Это странно, информация по дивизии показала, что должны были направить в Полесье, где и попала бы в окружении, когда был окружён Киев. Вообще после выхода к своим сутки нас проверяли, кого сразу, вроде меня, я со своим подразделением был и документы в порядке, кого довольно долго мурыжили, особенно тех, кто был в плену и утратил красноармейские книжки и командирские удостоверения. Наш медсанбат почти в полном составе. Им выдали пока временные справки об утере, когда проверка закончилась. Козырь соскочил, у него документы в порядке, хотя тот не отрицал, что был в плену, но наши знамёна его спасли. Так что вечером двадцать второго июля наш эшелон двинул на Северо-Запад. Причём полковник ушлый, забрал все три наличных полевых кухни, мол, взяты они бойцами его дивизии, значит, и за нашей частью числятся. Там за них чуть сражение не началась, много желающих было. Дефицит. Часть автопарка прибрал, ну и там по мелочи. А я принял роту, теперь уже приказом. Ещё бы, Курочкин всё же отблагодарил как мог. Мы недалеко вышли от штаба нашей Четвёртой армии. Там Курочкин пообщался с её командующим, генералом Рокоссовским, и через его штаб пробил награждение меня, точнее написали наградной лист и отправил выше. А что смог сделать на месте, за час до того, как его задержали сотрудники НКВД и повезли в Москву, так это повысить меня в звании. Причём полковник Козырь не возражал этому решению. Так что у меня было теперь по три кубаря в петлицах. Старший лейтенант я, а старшие лейтенанты взводами не командуют, вот и поставили меня на роту. От роты шестьдесят бойцов и пять младших командиров осталось, но хоть что-то. Если так посмотреть во всей дивизии, а это пятьсот бойцов и командиров, у меня самое большое количество бойцов. Даже медсанбат проигрывал. И да, ту трофейную полевую кухню я отжал в пользу своей роты, имею право, как тот, кто её захватил, и Овечкин подал рапорт, и был приведён ко мне под командование, стал ротным старшиной. Это пока все новости.
Вся наша дивизия уместилась в один состав, его конечно удлинили, но хватило. Были обычные теплушки, купейные вагоны. Я, кстати, ехал в купе. Бойцы мои в двух теплушках. Кухня на открытой платформе, там боец сторожит, сразу поставил, мало ли что? Сутки заняла дорога, вроде и не гнали, и не стояли особо, но добрались вечером двадцать третьего числа. Разгрузка, лошадей свели, кухню скатили, и дальше пешей колонной двинули к казармам. Сопровождающие уже были. Полковника куда-то увезли на машине, его зам был с нами. Кстати, когда полковника Козыря брали в плен, его оставили с другими старшими командирами, а моего комполка, майора, в общую колонну пленных, и куда-то погнали. Начштаба дивизии нет, погиб в бою, так что штаб формировать по сути заново надо. Но зам живой, он тоже пленён был и мной освобожден. Сам я ехал в купе со старлеем, тот был начальником штаба батальон, не нашего полка, другого, нашей же дивизии, а до этого два года ротным отходил. Вот тот почти всё свободное время вводил меня в курс, беспамятного, как командовать ротой, наставления, и остальное. Видя, что схватываю налету, стал давать информацию и по управлению штабом батальона. Это его Козырь попросил. По роте. По штабу батальона уже его инициатива. За сутки чему научишь, но тот общее представление дал, основы, и даже проэкзаменовал меня. Ни разу не сбился, подтвердив подозрения того, что у меня идеальная память. Я ему даже помогал с бумагами его штаба. Вот так колонной мы двигались к казармам, дымила труба кухни, у нас ужин должен быть. А что, во время поездки повар готовил, и на полустанках раздавал роте пищу, штабу дивизии и части медсанбата, да и другие кухни работали. Хватало всем. Так что прибыли, и сразу пожинали. А нам сухпай хотели выдать. Да выдали, но Овечкин его прибрал на будущее. Поэтому бойцы посещали баню, получали свежее нательное бельё, сдав форму в стирку, а потом отбой. Мы в столице, многие тут ни разу не бывали. Дима, думаю бывал, а он заканчивал Подольское стрелково-пулемётное училище. Причём, вызывало недоумение то, что училище было открыто в сороковом году, а учатся два года. Эту информацию посмотрел в архиве, что купил у демона. Скорее всего тот был переведён из какого другого училища.
Бойцы в казарме устраивались, а я получил койку в двухместной комнате командирского общежития. Соседа пока не дали, и решил этим воспользоваться. Поставить наконец нейросеть. А когда было? У меня времени ночью свободного не было, вёл толпу военных, да так, чтобы немцы не засекли. Днём спал. Часовые ходили, свидетели, не проведёшь операцию. Тем более я на шесть часов беспомощен, без сознания. Днём отдельно не поспишь, Воронцова на удивление ревнивой оказалась, я её так впечатлил своими познаниями в постельных играх, из-за её криков приходилось подальше отходить, что блюла мою нравственность почище цербера. Вообще, после изучения базы знаний «Техника секса», да, в постели я хорош, и это многие девушки признают, там накоплен опыт миллиард мужчин, вот и Воронцова была сильно впечатлена. И сразу на меня руку наложила. После установки на затылке красная полоса послеоперационного шва останется, но исчезнет через неделю примерно. Да что нейросеть, я из своего имущества в хранилище только оружие привёл в полный порядок. Пушку использовал, а не почистил. А техника? Только самолёты в порядке, и то одним пользовался, а с остальное даже не проверял, времени не было. Танкетка есть, а снаряды не загрузил, на ходу не проверил. В общем, работы много, и я надеялся пока идёт формирование и пополнение дивизии, успею всё это сделать. Поэтому разложив форму на стуле, сапоги под ним, это всё та же форма, в которой Дима встретил войну в Брестской крепости, мне должны новую выдать, Овечкин уже формировал списки. Автомат почищен, тоже тут, сам в одном исподнем вышел и поднялся на чердак. Там в углу положил матрас, а это с моих личных коек, и лёг, подложив под затылок чемоданчик оборудования установки. Тут удобная выемка была, как раз для затылка. Дальше уколы, и понеслась душа в рай, я потерял сознание.

К счастью, меня не искали, ещё темнота было, когда я вернулся в комнату и спокойно уснул на своей койке. А потом, когда подъём был, оделся, ремень пустой, только кобура, да планшетка при мне, остальное в хранилище убрал, не на передовой, носить не нужно. Форма конечно поистрепалась, новую нужно получить. Ничего, подождём. Свои запасы использовать я не хотел. Государство должно нас всем обеспечить, вот и пусть старается, ради него кровь проливаем. Я проверил бойцов, у тех зарядка по распорядку, командиры взводов, где есть, у первого и третьего, приводили. Я сам написал график занятий, ещё пока в эшелоне ехали, вот выполняют. После обеда изучение устава, и оружия, включая трофейного. Мне как ротному в казарме кабинет выделили, так что стал работать там. Перерыв был на завтрак, и продолжил. Командования пока не было, формируется полк по сути заново, поэтому занимался своим делом. Жаль покинуть территорию казарм не могу, разрешение нужно, я тоже подневольный военнослужащий, а никто давать мне его не собирался. Причина банальна, штаба полка нет. Даже штаба батальона. От моего полка едва полторы сотни бойцов и командиров. Я мог бы получить разрешение из штаба дивизии, но и его по сути нет, да и в другом месте тот находится. Как и медсанбат, Воронцову не навестишь. Если только ночью в самоволку. Думаю, схожу.
А вот ближе к полудню, когда я отдыхал после обеда, меня дёрнули в штаб дивизии. Овечкин как раз доставил обмундирование со складов, сказал, что те почти пусты, и стал бойцам выдавать, многие были чуть ли не в лохмотьях. Теперь хоть не стыдно за них. Ну и мне форму выдал. Я сам нашивки нарукавные пришивал, петлицы. В общем, всё новое, даже фуражка. Только сапоги старые, но я сними хорошо поработал, блестят как новые. Вот в таком виде меня и застал посыльный. Медаль, начищенная, на груди, перевесил. Старую форму буду на передовой надевать, её не жалко. Кстати, когда же отдадут приказ на передовой командирам быть красноармейской форме, но со своими знаками различия? Пока не было такого приказа, а командиры гибнут, немцы видят, что они отличаются, и выбивают в первую очередь. Ждём-с. Сержант, что за мной прибыл, сопроводил к выходу, у здания стояла такая же новая «эмка», причём, чёрная, и меня отвезли к зданию штаба дивизии. Это через две улицы. Кстати, в тех казармах, где наш полк разместили, также и второй будут с нуля формировать. На два полка место есть, и всё, остальные подразделения в других местах, как и штаб дивизии. Хотя вроде об этом уже говорил. Полковник Козырь был в кабинете, какой-то помятый, уставший. Видать непростой разговор с органами госбезопасности вышел. Подняв на меня глаза, тот буркнул:
- Павлов, проходи, - а когда я подошёл и встал у стола, тот сказал. - Везучий ты парень. Курочкина не сняли, и награду его на тебя утвердили. Героя просил, не дали, «Красное Знамя». Прошлый комдив, генерал Лазаренко, тоже тебя к награде представил, за разработку плана прорыва из крепости, за то, что людей вывел, и в пути уничтожил гаубичную батарею, пехотную роту и что там ещё?
- Двадцать два грузовика с грузами.
- Да, точно. Лазаренко на орден «Ленина» представил, но утвердили «Красное Знамя». Вот сейчас поедем в Кремль, получишь. Пока генерал Курочкин тут, хочет успеть отблагодарить, а то его обратно в армию отсылают. Выглядишь ты прилично, выезжаем.
Полковник отходил, судя по чуть мокрым волосам, умылся, в порядок себя приводил. Тот тоже был в новой форме. На той же «эмке», что меня привезла, и отвезли в Кремль, действительно наградили, Курочкин присутствовал. Были Шапошников, Будённый, Мехлис почему-то, Сталин. Награждал Шапошников. Причём, Козырю тоже «Боевика» дали. В плену был, поэтому генерала отказали, а за спасение знамён вот «Боевика», и оставили на дивизии. Так что два ордена мне прикрутили на френч, они там на болтах, и отпустили. На выходе из зала я получил две орденские книжицы, оформленные как надо, расписался в получении, и отправил их в хранилище, в шкатулку, где держал документы, вроде комсомольского билета. А вот Козыря оставили, впрочем, тот попросил меня подождать его. Награждали в каком-то зале для совещаний, не в кабинете Сталина, поэтому меня сопроводили наружу, и я стал прогуливаться у машины комдива. Водитель опытный у того, дремал в салоне, пользовался свободной минуткой. А я прогуливался, заложив руки за спину и размышлял. Не о награждении, хотя тут и возник казус, как сообщил Козырь. Я вообще один орден должен был получить, но один из командиров Генштаба, куда пришёл наградной квиток, не подписанный, вспомнил, что уже где-то видел информацию о лейтенанте Павлове, поднял свежие наградные и вот он. Полное совпадение. Отнёс к начальству, те подумали, и подписали, сообщив наверх. Там уже были подписи комдива и командарма, теперь третья резолюция давал награде ход. Если бы не Курочкин, мог и не получить награду от генерала Лазаренко, заиграли бы и забыли. А тут сразу две. Повезло. Ладно хоть не Героя, честно говоря, желания нет, слишком пристальное внимание ко мне будет, что не хотелось бы. А два «Боевика», это очень прилично. Я кивнул Курочкину, выходя из зала, вроде как подтвердил, что долгов на нём нет. Тот меня понял. А размышлял я о нейросети, что поставил прошлой ночью. Было о чём. Думаю, стоит прояснить некоторые моменты по ней.
Дело в том, что с ней не всё так просто. Установка шла через аварийный установщик. Тот ставит аварийные сети, не используя медкапсулы. Те нужны для экстренной работы, то есть, уже через пару часов та запускается, и можно работать. Их используют в разных спасательных операциях, когда помощи ждать некогда, нужно быстро получить специалиста. Там и базы знаний обрезанные и учатся считанные дни. Так вот, это как правильно устанавливать. Только зачем мне аварийная нейросеть? Она времянка. Срок службы пять лет. Нет, ставил я хорошую, лучшую в своём классе, с полным комплектом встроенных имплантатов. Для установщика это конечно не штатная работа, но производителями тот вполне рассчитан и на это. Минус в том, что нормальная нейросеть разворачивается в медкапсуле, там запускаются многие опции. Два дня ожидания и уже можно использовать сеть. Тут же нейросети придётся делать всё самой. Хотя это и рассчитано создателями, но без капсулы займёт немало времени. Если проще, сама нейросеть месяц, параллельно будет идти разворачивание имплантатов, два месяца, и запуск опции Мага, это ещё месяц. Через три месяца только на сетчатке моего глаза загорится рабочий стол, а через четыре появятся магические способности. Потом ещё два месяца будет выходить на полный режим. По сути полгода пока нейросеть я не смогу использовать на полную мощность. Да пусть я тут на сто лет застрял, время есть. Тем более сеть и сто лет поработает, ничего ей не будет, самовосстанавливающаяся, ресурс восстанавливает. Как видите, в выборе нейросети были свои плюсы и минусы. Но выбор по сути не стоял, сразу решил её брать. Поэтому я был спокоен, главное стоит, теперь просто ждём. Ближе к Новому Году та заработает, можно будет использовать, глядишь у демона-воришки какие базы знаний прикуплю. У меня конечно память хороша, но какие-то знания нужны, коих не хватает. Да что это, нужно будет адаптировать сеть одного мира к оборудованию космических цивилизаций другого. А программное обеспечение не совпадает. Буду писать и адаптировать на совместную работу. За полгода думаю сделаю, так что есть куда время свободное потратить. Если оно у меня будет.
Об этом я и думал, пока через час не появился комдив, мы сели в машину и поехали обратно. Мы оба сидели на заднем сиденье. Полковник, покосившись на меня, сказал:
- Я решил снять тебя с роты. Николаев хвалил, хороший штабист из тебя выйдет. Ставлю начальником штаба первого батальон полка. Нечего фронтовику и орденоносцу на роте сидеть, подучишься в штабной работе.
- Есть, - только и осталось сказать мне.
Да уж, ошарашил. А Николаев, это тот старлей, что обучал меня пока в эшелоне ехали в сторону столицы. Тот конечно хвалил, но я сильно сомневаюсь, что Козырь обратил на это вынимание, а тут сам решил перевести на должность начштаба. С кем бы поспорить, что это было не его решение? Тот передал мне это если не через силу, то недовольство я всё же уловил, точно велели ему. Надо узнать почему? Думаю, тот едва сдерживается, есть такие едва уловимые знаки в движениях и мимике, захочет кому выговорится, надо чуть спустить дрона, он над столицей висит и использовать микрофон дальнего подслушивания. Я же говорю дрон военный и опций у него множество. Маскировка под птицу, даже крыльями машет. Вот и узнаю. Меня сначала в штаб дивизии, там забрали удостоверение, меняли данные в нём, да приказ оформили перевести на должность начальника штаба батальона. Потом я покинул здании штаба и прогулялся пешком до своей части, встав у ворот ведущих на территорию казарм, в этот раз никто машину мне выделять и не подумал. Тут как раз на часах боец из моей роты стоял, и машина укатила, я же, отойдя в тень забора, Солнце палит, и достав планшет, стал с ним активно работать. И то что свидетели были, мне всё равно. Чтобы понять, что я делаю, нужно зайти мне за спину и глянуть на экран. А со стороны, что они поймут, если не знают, что это электронный планшет? Всё, дрону дал задание подслушивать определённого человека, пометив полковника Козыря, рассмотрел его через окно кабинета, и козырнув часовому, тот поздравил с наградами, направился к казармам. Что по наградам, то я подавал списки на бойцов и командиров, что также участвовали, но видимо до них не дошло. Тут Курочкин как тараном прошёлся, и быстро помог мне получить причитающееся. Да, за это ему спасибо. Я и в зале после награждения поблагодарил всех присутствующих.
А вот прослушать запись с дрона я смог только глубокой ночью, когда от Воронцовой вернулся, из самоволки. А та ждала, довольной была. Хорошо так помиловались, та жила не одна в комнате, но соседка, крутя бёдрами, вышла, давая нам время. Я потом через окно утёк, благо первый этаж. Сам я был весь день занят. Пока отсутствовал, четыре часа меня не было, прибыло пополнение, шестьсот бойцов и командиров, и было пять средних командиров, плюс два старших. Это я о капитанах, они тоже к старшему комсоставу относятся. Один капитан, начальник штаба нашего полка. Сразу делом занялся, я в его подчинении, второй старший политрук в первый батальон, то есть, ко мне. Он ко мне в комнату и заселился, занял вторую свободную койку. Так вот я стал создавать штаб, набирая бойцов и командиров. Не всех, всего одного пока, остальные уже получили направления на должности и принимали дела. Так что распределяли пополнение по всем подразделениям полка, про свою роту не забыл, одного младшего лейтенанта туда, командиром второго взвода, и пока тот всю роту будет тянуть. В общем, дел множество, подавать заявку на форму, пополнение только призвано, в гражданском, на оружие, на пушки, на повозки. Да много на что требовалось оформить и подписать. Печать начальника штаба я ещё не получил, обещали через три дня сделать, пока так, на живую всё оформляли. Интендант завтра должен прибыть, уже он всё будет делать. Вот так день и пролетел. Вернувшись на территорию казарм, через забор, в комнату я не пошёл, а в кабинет свой, тем более все уже разошлись, дежурный только, и вот достав планшет, вышел на дрона и вставив в ухо наушник, стал прокручивать записи. Да, Козырь с замом пообщался, посидели с графинчиком водки. Излил тот душу, как я и думал. А камнем преткновения и неприязни ко мне стала Воронцова, к которой тот давно подбивал клинья, причём, подбил, они любовниками были, а тут его бросили, ради какого-то лейтенанта беспамятного. Нет, ну обидно тому. Ещё Шапошников попросил меня перевести на должность начштаба, званием тяну, а опыт придёт. Не Курочкин значит, а Шапошников? А этому чего надо? Комдиву это не понравилось, но вынужден был просьбу выполнить.
Зам посоветовал подождать, косяки у меня по незнанию будут и по этому поводу куда-нибудь спровадить, перевести в другую часть или вообще отправить на фронт. В кадровой отдел управления РККА не стоит, Шапошников узнает, может осерчать. А вот оформить командировку и куда отправить, это хорошая идея. Лучше бы я этого зама в том сарае оставил, ишь гад, выдаёт идеи одну за другой. Больше особо ничего интересного не было, поэтому я отправился в душевые, благо работали, хотя вода уже холодная была, и спать. А так, зная, чего ожидать я работал от и до, не стесняясь спрашивать совета у капитана Кринина, начальника штаба нашего Сорок Четвёртого стрелового полка. За следующие пять ночей я каждый вечер тайком посещал Марину, об этом только её соседка по комнате знала. Медсанбат восстанавливали, пополняли, технику давали, оборудование, Марина тоже занята была, она зам командира батальона. Не хирург, она терапевт, командовала ротой что принимал раненых, там осматривали, ставили диагноз и перевязывали, направляя или в ожоговый, или хирургам. Я за пять дней полностью пополнил батальон личным составом, командир есть, капитан Обухов. Смог достать три противотанковые пушки, два батальонных миномёта, три ротных, двенадцать станковых пулемётов «Максим» и одну счетверённую зенитную пулемётную установку «Максимов». По штатам, хотя их меняли, урезали многое, но добытое входило. Последнее выгребали со складов. Правда, у нас изъяли пулемётную роту. Три стрелковых осталось, теперь пулемётная рота отдельная на весь полк, в батальоне только пулемётный взвод. Поэтому «Максимы» по две единицы ушли в каждую стрелковую роту, и шесть в пулемётный взвод, туда же и зенитка. Жаль кухню достать смог одну, и ту времён Первой Мировой, лудить заново пришлось, больше не было, и сказали, что не будет. Мол, итак на батальон целых две кухни есть. Тут я и трофейную считаю. Зато двенадцать повозок для обоза достал, и две пролётки для штаба. Это тоже пока всё что есть, автомашин не то что в батальоне, в полку-то не было, для командиров верховых коней выдавали. Вроде всё хорошо, но вызвали вот в штаб дивизии, и без слов, выдали командировочное с приказом, отбыть на Центральный фронт, где прибыть в Двадцать Восьмой стреловой корпус и Шестую стрелковую дивизию, там поступить под начало начальника штаба Восемьдесят Четвёртого стрелкового полка. Для получения опыта штабной работы. А у нас в дивизии обучить не могут? Ну бред же. То, что в дивизию я уж не вернусь, даже намёка не было, хотя я продолжал подслушивать Козыря, там об этом говорили. Чуть позже начальник штаба полка меня введёт в штат их дивизии, об этом была договорённость. Комдив уже в курсе куда его дивизию передадут. Меня в корпус другой армии, а тех в другую. Ладно хоть фронт пока один. Только полковник не знал, что в эту игру вдвоём можно играть, я уже разработал план.
А пока мне оформили командировочное, дорожные, всё выдали. Более того, уже созвонились с военным комендантом на вокзале и заняли мне место на военном эшелоне, что нужную сторону шёл. Как от меня избавится-то хотят? Подгорело. Впрочем, я успел попрощаться с Мариной, о чём полковнику сообщили, вызвав у того злость, были свидетели, сделаю вид, что я не нарочно, так что сдал дела в батальоне, туда уже замену прислали, вроде как временно, после чего покинул территорию казарм с вещмешком в руке. К слову, велели сдать и автомат, ага, найдите сначала, он ни по каким документам не проходил. Вот так и двинул пешком, не спеша, в сторону вокзала, эшелон уже через два часа уходил. Успею. А пока шёл, то размышлял о том, что успел сделать за эти пять ночей. А днём времени нет, служба забирала каждую свободную минуту. Я уже разобрался и понял одно, лучше простым командиром быть, штабная работа - это каторга. Вполне освоился на должности, но не хочется эту муть тянуть. Да ладно, я что-нибудь придумаю. Тут вот в чём дело, я по два-три часа каждую ночь, после того как возвращался от Марины, тратил на авто и мототехнику. Да, наконец-то дошли до неё руки. Причём, в первую ночь я занимался только своей пушкой, в пятьдесят семь миллиметров, почистил, смазал, ствол надраил. Вот всё время на неё и ушло, зато та теперь в порядке. Я сам педант и не люблю, когда что-то недоделано, поэтому в армии меня всё бесило. А тут стихийный бардак. Я все пять дней убил, чтобы порядок в батальоне навести. Как бы новый командир, тоже старлей, что на замену прибыл, всё не похерил. Ладно, на следующий день броневик и плавающая танкетка. Если с «БА» порядок, немцы за ним следили, всё на месте, начищено, хоть сейчас в бой, даже красные звёзды на месте, машина была намыта, видимо перекрашивать хотели и тактические знаки менять, просто не успели, я лишь покатался по ночным улочкам, пробуя его на ходу, то с танкеткой пришлось повозиться. Два час на неё убил, потом в душ и спать. Что по «Т-40», то чистил пушку и пулемёт, они изрядно постреляли, сам танк в порядке, на ходу, были следы попадания, но из стрелкового оружия, краска поперчена, но и всё. Так что заправил, масла добавил моторного, уровень низкий был, покатался также, боезапас полнил до полного как пушки, так и для пулемёта. Теперь можно использовать. Следующую ночь заняла та вездеходная «эмка», у неё оказалась проблема с забитым карбюратором, промывал бак и сам карбюратор. Потом заправил, и всё отлично, машина на ходу. Новая, и пахнет новизной. «Полуторку» уже не успевал, её следующей ночью. Да там порядок, заправил и покатался. А вот «ЗИС» не на ходу оказался.
С «трёхтонкой» я решил просто, банально подарил медсанбату, сказал, что нашёл брошенной, сломанную. Волоком ту утащили на ремонт, мост был заклинен. Чинят ещё. Я лучше себе новую машину добуду. Ну и оба мотоцикла заправил, опробовал, порядок. Это всё что успел за пять ночей. Причём, с освобождением хранилища от грузовика, а также при выходе из окружения я многим поделился, у меня оказалось свободным семь с половиной тонн. Своих грабить, так это не по мне. Да и зачем, когда немцы есть? Например, в это время очень ценится советская тушёнка и ржаные сухари, а у мня их нет, как-то не добыл, а надо. Также несколько переправ вдали от мостов, дали понять, что нужно иметь своё плавсредство. Танкетка тут не поможет. Это сейчас лето, купаться одно удовольствие, даже по ночам, а если осень, или весна? То-то и оно, шлюпку иметь стоит, а лучше моторный катер. Хотя лучше лодку, катер, чую, всё свободное место, все семь тонн, и займёт. Даже не семь, у меня считай пять тонн свободного, потому как две тонны я зарезервировал за углём. Запаса так и не сделал, всё забывал. Ладно с деревом проблем нет, укупорки от ящиков пойдут в дело, а уголь нужен. У немцев я видел вездеходные грузовики, вот один и уведу, подберу новый. А что останется, сколько места, на тушёнку и сухари. Я уже пробовал, ничего так, вкусные, не зря их хвалили. С немецким фаршем, ветчиной и мясом в консервах, вообще не сравнить. Наше лучше. Вот так и дошёл до вокзала. Да что это, полчаса покупался на речке, там детворы много было, и ничего, так свежий и довольный и добрался, там сел на поезд и тот направился на восток. Артиллеристов везли, «трёхдюймовки» на платформах, мне купе выдели в штабном вагоне. Сутки в пути, один раз, утром первого августа, когда почти прибыли на место, под налёт попали, но обошлось. В смысле жив, эшелон пополам разорван был.
Там попутанная машина и вот уже в два часа дня первого августа я был в штабе Тринадцатой армии. Выяснить, где нужная мне дивизия. А там бедлам, если не паника, то близко. Немцы провались, Шестая стрелковая дивизия частично в окружении, тот полк куда мне надо, так весь в окружении. В общем, не до меня было, начальник штаба армии изучил командировочные, и поставил свою резолюцию, если проще, закрыл её, и отправил обратно, мне снова выделили дорожные, продаттестат, мол, вали обратно. Да, кто в армии служил, тот в цирке не смеётся. Я балдею с РККА. Я тут планы строю, как бы отменить командировку и вернутся, но наша советская действительность показала себя во всей красе. Какие там планы? Вали обратно. Я был рад? О, ещё бы. К слову, когда документы в канцелярии оформили, попросил внести информацию, что на дорогу даётся трое суток, а то тыла расстроены, ещё опоздаю. Мне двое давали. Ничего, пошли на встречу. А я тут решил у немцев в тылу побывать, раз есть свободное место в хранилище, то стоит что прибрать. Вот так на попутке отъехал от штаба армии, километров на пять, нашёл пустой овраг, установил сверху инфракрасные излучатели, оборудование охраны лагеря из спас-набора, тут и от животных, и от людей, а сам внизу стал работать. Да доставал всё своё добро, кроме кухни и котелков с горячей едой, и избавлял от укупорки. Решил всё же сбросить лишнее, побольше наберу добра. Вообще дрова везде можно найти, в крайнем случае уголь будет, а раз в тыл имеется оказия отправиться, то почему бы и нет? Тем более я пару раз собираюсь демона-воришку вызвать и новые заказы сделать. Души нужны. Уже знаю, что мне остронеобходимо. За три часа справился и убрал всё обратно, а по оврагу целые штабеля пустых ящиков, коробок и пустых цинков от патронов. Две с половиной тонны. Да, почти на три тонны освободил ещё хранилище. Я удивлен. Костерок развёл, три котелка булькали, висели на перекладине над костром, хочу спагетти отварить, тем более и соус есть. Ну вот что-то захотелось пасту.

***

Сегодня утро четвёртого августа, я прилетел ночью в Москву, и на попутке, как рассвело, доехал до штаба дивизии. Как раз командировку закрыл, Козырь имел кислый вид, тот пока меня нет, брал на штурмом Марину, без успехов, я дрон гонял, поглядывал что и как, а тут раз, и вернулся. В общем, тот сообщил, что место моё уже занято, замену сделали постоянной, поэтому направил меня в наш же полк, на место химика. Тот заболел, заменить нужно. Вот блин нашли должность, я вообще не знаю, что те делают. Химичат на службе? Да, это ко мне. Правда, оформить до конца не успели, пришёл начальник Особого отдела дивизии майор Дергач, с ним два лейтенанта НКВД, и сообщил, что я задержан. А в машине я потерял сознание, только почуял боль укола в бок, амулет защиты от такого не спасает, потом дважды чуть прояснялось туманное сознание, слышал гул авиационных моторов, и снова терял. Похоже химия. И нейросеть не работает, иначе меддок давно бы убрал всё и очистил кровь.

[lerner]

Мне тут подсказывают, что ротный командир обычно ст. лейтенант или капитан, а комбат - капитан или майор. Для большинства офицеров должность комбата предел карьеры, хотя во время войны эти рамки конечно расширяются. Но стереотипно ротного командира воспринимают как старлея или капитана.

[Sanprosvet77]

установил сверху инфракрасные излучатели,

Я даже удивилась, подумала, что ГГ желает овраг обогреть:) Владимир Геннадьевич, я вам, как учитель физики говорю, что инфракрасное излучение сугубо на обогрев, а отпугивать живность надо ультразвуком, поправьте пожалуйста.

Добавлено спустя 1 минуту 8 секунд:
Очень вкусно, так бы читала и читала, но оно раз и кончилось:( Спасибо за проду.

[popadakis]

Мне тут подсказывают, что ротный командир обычно ст. лейтенант или капитан, а комбат - капитан или майор.

Обычно так и было. Читал воспоминания ветеранов про то так как в первые месяцы войны много командиров убивали и были случаи, что лейтенанты командовали батальонами, а капитаны полками.

[Panadol]

отлично! очень долго ждал! благодарю от всей души! думаю, что сработали диверсы, зато есть возможность погулять в неметчине, ну а с Мариной тому перцу полный облом должен быть, так думаю, что беременость скоро проявится, вот!

Неделя. За неуважение к русскому языку. Uksus

[Владимир_1]

Очнулся я… Да чёрт его знает где, ещё и тело ощущалось сильно отлёжанным. Я больше скажу, была очень сильная слабость, едва смог поднять руку. Впрочем, достать амулет лекарский и проведя им диагностику, одна из встроенных опций, вылечить себя, смог. Поэтому сидя на койке, быстро ел щи с хлебом. После излечения напал неумолимый жор, да и желудок был пуст. Воды попил, потому как был на грани обезвоживания. Судя по следам уколов на сгибе руки, меня кормили внутривенно. Заодно осмотрелся, не отрываясь от приёма пищи. Поводил глазами туда-сюда. Темнота, а была ночь, мне не мешала. Одиночная палата какой-то тюрьмы, двойные решётки на узких окнах бывают только у них, а тут два окна и одинаковые решётки. Железная дверь с зарешётчатым смотровым окном. Ну и главная примета, я прикован короткой цепочкой к кровати, браслет на левой руке. Снимать с помощью хранилища пока не стал, хочу знать, что происходит. Она мне принимать пищу не мешал. Палата одиночная, кроме меня никого не было. Сам я обнажён, прикрыт был простынёй. Формы нет, наград нет, удостоверения нет, вот его забрали те двое лейтенантов. И есть подозрение что те поддельные. Похоже, я у немцев. А щи замечательные, повар сготовил их вначале войны, а ем в шестой раз, это шестой котелок, надолго растяну запас. Щи белёные сметаной, достал её в Минске, купил на рынке, хлеб свежий. В общем, отлично поел. Чайку попил и снял я всё же браслет. Да и так узнаю кто похитил, зачем, и что со мной хотя сделать. Надел форму свою, старую ещё, потрёпанную, ремень застегнул, проверил пистолет и прошёл к двери, прислушиваясь. Кто-то говорил, и далеко, но лёгкое эхо в коридоре так ломало звук, что даже непонятно на каком языке общаются. Вроде такие лающие слова. Немецкий. Вскрыв дверь, просто убрал язычок замка, и потяну ту на себя, тут же насадил на штык-нож дёрнувшегося солдата, что охранял оказывается дверь. Я не знал. Дальше достав станнер и амулет-сканера, надо было сразу достать его, и направился по коридору в сторону разговора. Точно у немцев, солдат был в форме СС.
А пока осторожно шёл, сапоги на мне были немецкие, мои с прошлой формой и наградами пропали, я вспоминал как отлично в тылу повоевал у немцев, перед тем как вернулся в столицу и уже попасть в руки немцев. Ловко те всё провернули, и главное, получилось, похитили командира РККА прямо в Москве, и вывезли его. Тут остаётся только рукоплескать. М-да. Ладно, это вопрос решится, сейчас я о другом. Тогда, покинув штаб Тринадцатой армии, я чуть подосвободил хранилище, десять тонн свободного, дождался темноты и вылетал в Минск. Его захватили внезапно, там немало армейских складов с запасами. Около Минска сел, и мне попался в деревушке рядом, взвод полицаев, всех их пустил в дело, купил у демона амулет тишины, хочу на самолёт поставить, чтобы тот бесшумно перемещался, а то по звуку засекали наземные подразделения, потом амулет-сканера, на тысячу метров вокруг я теперь всё вижу, оба амулета первого уровня сложности, для простых людей. Третьим, купил второго разведывательного дрона. Да та же модель, в таком же заводском кофре. Причина в том, что мне нужно отслеживать, что вокруг меня происходит, а также хотел знать, что там в Москве, между Козырь и Воронцовой. Поэтому один дрон с помощью дрона-ретранслятора работал над Москвой. Второй мне обеспечивал безопасность. Четвёртая покупка, это малый походный реактор, сто пятьдесят кило веса, и сто стрежней к нему. На пятьдесят лет хватит постоянной эксплуатации. Потом докупать оборудование к нему буду. Ещё думаю подетально купить запчастей и собрать аэробайк модели «Страйк». Тот на батареях, как раз реактор и будет его заряжать. Всех полицаев скормил демону, аванс таким образом ему выплатил, что тот подтвердил. Отпустил его и прибравшись, тела-мумии также сжёг, а жители деревни спали после станнера, направился на мотоцикле к окраинам Минска. Взять интенданта в кабаке, тот там гулял, не составило труда, от него многое выяснил, и за ночь успел взять две тонны тушёнки, разных других консервов, тонну сухарей, всё, есть запас. Также увёл с берега шлюпку. Отличная шлюпка с двумя вёслами, шесть человек берёт легко и весит всего двести килограмм. Крепкая.
Тут рассвело, пришлось на берегу в кустарнике задневать. Хорошо выспался, поставил датчики оборудования охраны, и никто ко мне не подходил, страхом отпугивало, инфракрасным изучением. Проснулся ещё днём, вечер наступал. Фильм посмотрел, так до темноты время и занял. И пошёл на дело. Грузовик хочу иметь. Знаете, нашёл. На железнодорожной станции, там стоянка автомобилей, видать недавно новые пришли по железной дороге, на замену потерянных, и среди грузовых «Опелей», с крытыми кузовами и нет, нашёл шесть «Опель-Блиц А», с приводом на все колёса. Осмотрел, да они новые, и выбрал ту, что по душе пришлась. Две тонны семьсот кило та весила, машина с крытым кузовом. Потом две тонны угля. Причём, не брал кучу где много угольной пыли, два часа убил, собирая камни и откладывая, так две тонны камней и набрал, без пыли. Есть запас. Покинув Минск, я нашёл ещё полицаев, и использовал их для вызова демона. Жаль что раз в сутки вызывать его можно. В этот раз купил детали аэробайка, в четыре приёма взял каркас летального средства определённой марки, не «Страйк» выбрал, другую модель, сто кило композитного металла. Потом полный обвес, сюда входили кожухи обшивки и сиденье, но без начинки. Третье, система управления, и в четвёртый заказ, взял систему полёта. Ещё два заказа и можно собирать аэробайк. Только инструментарий купить, дальше лёг спать, а утром прошёл в Минск, я был в гражданском, полицаи поделились отличным гардеробом под меня. Там на рынок, платил в основном марками, у меня они были, трофеи, купил молока свежего три бидона по десять литров, сметаны немало, деревенские торговали, разные свежие овощи мешками, лук репчатый, пучки зелёного, капусту, чеснок, картошка поспевала, молодая была. Много что купил. Только к обеду закончил. Там покинув город, устроился в тихом безопасном овражке у реки, и поспал. Потом ругал себя. Вот идиот, мог прицепить к самолёту амулет шумоподавления и отвода глаз, и без проблем долететь до своих. Не сообразил. А ночью полетел в сторону Москвы. У меня полтонны свободного, и я заполнил эти пять тонн сливочным маслом, сырами, и молоком. А что, лечу себе, смотрю ферма, сообразил сесть рядом и провести разведку. Немцы захватили на них и работает, там маслобойня и сыроварня были, вот запасы свежие с ледника сколько смог, столько и взял. Откуда пять тонн взялось? А рядом с фермой в роще амулет-сканера показал чей-то схрон, крышка поднимается, спускаешься, и можно жить. Вот я и выложил внутри пять тонн консервных банок, а на свободное более ценные припасы с ледника фермы. А это место я запомнил, хранилище освободится, посещу и приберу. За сохранность спокоен, видно, что схрон давно не использовался, дёрн на крышке пророс, пришлось прорезать ножом, чтобы поднять её. Может и забыли о нём. А пока летел дальше, там сел у одного села, и тут полицаи тоже пошли душами на оплату. Купил оставшиеся детали к аэробайку, плюс средний инструментарий техника, и четвёртый заказ, это полётный костюм моего размера со шлемом. Без него летать на этой малышке смерти подобно. Пусть до двух махов разгоняется, есть силовой щит, что защищает седока, но если он схлопнется, бывает всякое, ветер просто порвёт седока, а вот костюм защитит.
Я вернулся к столице, до рассвета час остался, вот и занялся аэробайком, достал каркас, инструменты и набор деталей оборудования полёта и стал устанавливать. Много деталей и креплений, очень нудная работа. Два часа возился, но сделал. Это всё что успел. Дальше вышел на дорогу, остановил колхозную машину, которую ещё не мобилизовали, и шофёр довёз до города, там на трамвае доехал. А дальше меня взяли немцы и вот я тут. А общались дежурный врач, всё же тюремная больница, и ещё один охранник, унтер СС. Его я станнером вырубил, и зашёл в комнату, держа врача на прицеле пистолета. Тот запираться не стал и вполне охотно отвечал на вопросы. М-да, промашка вышла, тот не в курсе дел, знает о свежем поступлении, что под особым надзором, и всё. И да, лекарства в крови не должны были дать мне очнутся, до утра я бы точно проспал, поэтому тот сильно удивился, увидев меня и даже опознав. Зато выяснил где я, и какой сегодня день. А сегодня уже девятое августа. Пять дней в руках у немцев. И нахожусь на территории Германии, рядом с Берлином есть город, называется Ораниенбург, на территории которого находится концлагерь Заксенхаузен. Именно в этом лагере, на территории больнички, я и очнулся. Сейчас полпервого ночи. Этого я ликвидировал ножом, амулетом лекарским пробудил унтера, уже связав его и по жёсткому допросил. Этот как раз и сопровождал меня от аэродрома и в курсе где те офицеры, что отвечали за меня. Да тут же в офицерском общежитии охраны лагеря комнаты получили. По моим вещам и форме ничего не знает, но какие-то вещи, сумки, те сдали на склад кладовщику, на хранение. Так что и его сработал ножом, и под амулетом скрыта и шумоподавления, шагов не слышно, дошёл до склада. Мне объяснили подробно где он и где общежитие, и вскрыв замок, изучил полки. Нашёл сумки, осмотрел. Уф-ф, всё моё тут, даже с описью. Отдельно в конверте мои документы. Всё забрал, даже пистолет мой тут, и покинув склад, двинул к общежитию. Допрос обоих офицеров, по очереди, заняли час и двадцать минут. Второго допрашивал уже зная какие вопросы задавать.
Получается я сам налажал. Вообще места жертвоприношений исследовали специальные люди из секретной организации Третьего Рейха, «Аненербе». Когда обнаружили мумии, тела своих солдат, понялась ещё та тревога и паника, быстро погашенная этой организацией, не все тела сгорели, некоторые скатились с куч и откатились. Выжившие солдаты, которых я не трогал, бывало такое, когда их много вокруг, опознали своих камрадов. Все случаи засекретили, исследовались. Пару я раз я небрежно уничтожал пентаграммы и смогли часть восстановить, по впитавшейся в землю крови. Уже зная, что искать, при каждом таком случае вызывали экспертов и они тщательно восстановили места призывов. То, что происходили жертвоприношения, и даже призывы сущностей из других миров, те узнали, найдя свидетеля. Того мальчишку в Польше. Мой первый призыв. Он видел демона. Так для немцев всё встало на свои места. Осталось найти призывателя. Определив кто пропал из солдат и стал жертвой призыва, напрягли всех своих агентов и в Генштабе русских всплыли сначала документы одной группы солдат, те пришли из штаба Сорок Второй стрелковой дивизии РККА, отмечены как взятые с убитых врагов. Потом через несколько недель, снова появились документы, что находились в особом розыске. И снова Сорок Вторая. Дальше дело техники, так и вычислили кто сдал их. Сначала лейтенант Павлов, потом старший лейтенант. Уже известный немцам. Он ещё из плена и двух советских генералов вызволил. Засветив в спешке несколько своих серьёзно законспирированных агентов, они получили эти сведенья, и дальше разработали операцию по похищению, и прошла та прекрасно. С начала войны прошло немало времени, и об этих случаях жертвоприношения уже знало слишком много людей. Вся верхушка Германии, включая Гитлера. Тот как раз очень сильно заинтересовался этим, любитель мистики. Свидетелей убирать надо, но тут работы на месяц, да и когда те поймут, что их просто зачищают, начнут прятаться и охрану вокруг возводить. Бесперспективно. И знаете, если охота будет на меня продолжатся, то я и не против, это пощекочет нервы. Немцы как-то сняли с меня амулет личной защиты, не понимая, что это. Я уже вернул, так что уничтожить меня не смогут, второй раз я на такое не попадусь, укололи шприцом и вырубили. Средство мгновенного действия. Так что вернусь и буду воевать и отбиваться от их попыток меня снова похитить. Ликвидация возможна, но не думаю, что до этого дойдёт. Им интересно исследовать меня и получать все знания по призыву.
А есть и второй способ уйти от поиска. Сменить внешность и личность, что с лекарским амулетом не сложно, я это сделаю без проблем. Немцы будут знать, что я жив, находя последствия призывов, хотя в этот раз постараюсь прятать все следы, но искать среди всей Красной Армии дохлое дело. Пока думаю. А так ликвидировав обоих офицеров, я уничтожил охрану лагеря. станнер здорово помог и освободил всех пленников тюрьмы. Пока стоит паника с побега такого количества заключённых, а многие вооружились за счёт охраны, я поработаю, зачищу всех, кто планировал моё похищение, отдавал приказы и исполнял. Большую часть фамилий по ним я теперь знаю. Записал в блокнот. Кстати, а много пленных в лагере, не считал, но больше двадцати тысяч точно. Сам же когда уже показался рассвет, перебрался к Берлину. Там с амулетом скрыта и шумоподавления на мотоцикле проехался по адресам. Ликвидировать мне нужно порядка трёх десятков тех, кто участвовал и исполнял моё похищение. За этот световой день успел. В Берлине паника, уже все газеты писали о побеге и что успели натворить беглецы. Сюда войска стягивают, Берлин брали под охрану, с воздуха искали беглецов и наводили немецкие части для уничтожения или пленения, говорю же, отличное отвлечение внимания, и я поработал. К наступлению темноты закончил, те сами сдавали адреса друг друга, делая половину той работы, что я бы сам делал. После этого полетел в сторону Москвы. В общем, личность менять я не стал. Переночевал, и дальше. Сутки я жил в подмосковном лесу. Пока полностью не собрал аэробайк и не облетал его. Отлично, у меня есть свой скоростной лётный аппарат. Кстати, он со своим реактором, всё же из всех моделей по всем характеристикам этот аэробайк лучший. Вот так двенадцатого августа и я вернулся в штаб дивизии, предъявив бумагу от управления НКВД, что вопросов ко мне у них больше нет.
Меня даже не искали, забрали и забрали, то что те подложные, до сих пор выявлено не было, а пока меня возвращали в строй, успел я вовремя, дивизия готовилась отправится на фронт, я рассказывал, что следователей интересовали оба выхода из окружения. Как добывал припасы, освобождал своих. Работа закончена, ко мне претензий не было, вот и вернули. Так что меня направили заместителем командира разведроты. Разведбатов больше не было при дивизиях, роты теперь. Нашли куда направить. Впрочем, попытка Козыря от меня избавиться, разведчики долго не живут, опасная профессия, снова пошла прахом. В этот раз меня сняли прямо с эшелона, уже настоящие сотрудники госбезопасности. Уже на Лубянке мне майор НКВД объяснил, что взяли они одного агента немцев и тот сообщил такое… Связующее звено, он много знал. Теперь о призывах и жертвоприношениях знали и наши. А вот сотрудничать я не хотел, уже не в первый раз такое, сядут на шею, и будут понукать ехать быстрее. Нет, меня эта чепуха не интересовала. На вопросы майора я просто улыбнулся и исчез. Всё, старший лейтенант Павлов погиб, нет больше этой личности. Буду новую делать. Тот задёргался, глядя на пустой стул, сразу поднял тревога, начали обыскивать здание, а я тихонько по стеночке покинул здание. Я уже сказал про сотрудничество, как не будут благами уговаривать, конец всегда один, работать рабом на чужих людей, даже ради пользы, или спасения, это всё равно рабство. Я уже такое проходил, в других мирах, больше мне такого не надо. Да и коммунисты мне никогда нравились, ради чего им помогать? Если в войне, то я и так здорово помог. Пусть кто мои свершения переплюнет. А на большее пусть не рассчитывают. Так я и ушёл в город. Уже ночь была, скрыла.
Знаете, даже повезло. Я собирался себе новую личность сделать, а тут в подворотне снял форму, переоделся в гражданское, в Берлине отличный костюм купил, в магазине готовой одежды подобрали, с шляпой и пальто, только до угла дошёл, где фонарь был, и тут трое вышли на встречу. Банальный гоп-стоп. Я взял их живыми, утащил в тёмный угол, и стал по жёсткому допрашивать. Мне нужна новая личность, вот и подберу кого из этой братии, настоящего отправлю под землю, а сам под его видом на фронт. Ха, я больше скажу, те сообщили данные аж о шести своих дружках, что прячутся от повесток. Двое сироты, трое из неблагополучных семей, а один вполне благополучной, просто по криминалу пошёл, любитель этого дела. Адреса я получил, те к некоторым ходят, еду носят, о других от дружков знают. Знаете, до слёз жаль Павлова, сроднился я с этой личностью, но ладно, будет новая. Переживу. Чёрт, я даже не знаю есть у того родня или нет? Всё времени выяснить не было. Награды бы отправил, хотя какая-то память. Сейчас выяснять не буду, по Павлову всё отслеживается не только нашими, но и немцами. Ну их к чёрту. Я тут воюю, развлекаюсь, не мешайте мне. Тела бросил там же где и допрашивал. Первый адрес пустышка, не понравился мне этот тип, и выглядел преотвратно, на пол лица ожог. Ещё та примета. А выбирал я сирот, с них начал. Потом ко второму, тот в частном секторе на окраине Москвы скрывался у одной полуглухой бабки. Та так и не проснулась, когда я проник в дом и пообщался с её постояльцем. Вот это другое дело. Невысокий стройный шатен, на полголовы ниже Павлова, симпатичный, зеленоглазый с правильными чертами лица и без особых примет. Местный, из детдома, два привода в милицию, но ничего серьёзного за ним не числится, хотя было, просто свидетелей не оставлял. Убивец он, специализируются на вооруженных налётах, магазины, сберкассы, частные ювелиры.
Самое главное, ему восемнадцать лет, два года стажа в криминале, девятнадцать в июле следующего года будет, и тот получил повестку. Две недели назад, но шанс успеть ещё есть. Ну и при нём были все его документы. Паспорт, аттестат о школьном образовании, что-что, а тот понимал важность образования, восемь классов закончил. Не комсомолец. Пробрав документы, я вынес того на улицу, и на аэробайке перелетел на территорию оккупированную немцами. Подготовил пентаграмму, полицаев три десятка в два приёма привёз на «полуторке» из села. Сам встал на берегу реки, вызвал ментального демона, и оплатил работу пятнадцатью душами. Под кого меня переделать показал. Тот с его тела снял данные, и начал преобразование. Я только ДНК менять не буду, с установленной нейросетью это опасно, та к старой уже должна приписаться. А использовал процедуру экстренной смены внешности, это быстро, и вполне качественно, но больно, можно было процедуру на несколько дней растянуть, но я не хотел терять время. Было больно, хотя я купировал силой воли, амулет тут не поможет, потерял часть тела, всё же тот был ниже ростом и стройнее, но двух часов демону хватило чтобы закончить, и вернутся в свой мир. Я стал полной копией Андрея Северова. Энергии в теле, что хоть прыгать хочется. Тот похоже живчиком был и мне это передалось. Шилопопым стал. От лишних частей своего тела избавился, как и от тела Северова, сжёг плазмой из бластера, как и тела-мумии полицаев. Вот уж кого не жалко. Искупавшись, после процедуры отмыть себя необходимо, трижды мылом проходился и мочалкой, вниз по течению уходили островки пены, надел одежду Северова, и вернулся на аэробайке в Москву. То, что рассвело, не мешает, амулет-скрыта рулит. Там добрался до центрального военкомата, где толпился народ, видать новая волна призыва, где и обратился к дежурному. Кстати, по городу кого-то искали, немало военных, проверяли, меня трижды на перекрёстках. Похоже меня ищут. Дежурный, проверив паспорт, сообщил какой кабинет. Там с десяток призывников, час в очереди стоял, лавок нет, пока до меня не дошла.
- Северов, ты две недели назад должен был явится! Под суд захотел?! - возмутился капитан.
- Я на торфоразработках был. Только вчера узнал о повестке и сразу сюда, - помимо паспорта шлёпнул я тому на стол и справку с фиолетовой размытой печатью.
Это Северов подстраховался, если поймают, фальшивка, но качественная. Тот её изучил, что-то недовольно бурча, и стал оформлять. По мере написания, уточнял:
- Проходил какую подготовку?
- Да, в Осоавиахиме. ГТО сдавал. Только не принял инструктор, я там с его женой… переспал, вот и отметил. Выгнал он.
- Чему обучили?
- Сухопутные силы, строем учили ходить, винтовка «Мосина», пулемёт «ДП» и «Максим». Ознакомили с «СВТ». Из «Нагана» и «ТТ» тоже стрелял, из пистолет-пулемёта не доводилось.
- Устав? - не без интереса спросил тот.
- Я как раз женой инструктора увлёкся. Ну, полистал. В знаках различия разбираюсь, докладывать правильно научили.
- Хоть один обычный. А то одни увальни. Вот что, сейчас идёшь в городскую больницу, там военно-медицинская комиссия работает. Держи справку. Обойдёшь всех врачей и со справкой сюда. Всё, бегом боец.
Козырнув, я в кепке был, покинул кабинет и здание, после чего побежал к больнице. Она тут рядом. Два часа и врачам этого хватило признать меня годным. У одного спросил, а все ли подписи стоят? Чтобы не возвращаться. Тот подтвердил, так что вернулся и отдал капитану, что её принял, он велел без очереди заходить. Изучил справку и сообщил:
- Направляю тебя в Шестнадцатую команду. Командир лейтенант Шлагин, твои документы будут у него. Всё понял?
- Да, товарищ капитан, - вытянувшись, сообщил я.
- Жди снаружи.
Паспорт мой остался, как и справка, так что покинул здание и стал ожидать. Время уже обед, кушать хочется, но и отлучаться нельзя, поэтому сидел на ступеньках соседнего здания, и в охотку жевал пирожок с яйцом, купил в Минске. А запивал горячим сладким чаем. Чуть позже стали собирать Двенадцатую команду, построили и увели, это не моя. После неё, уже через полчаса, Шестнадцатая. Эй, а где от Тринадцатой до Пятнадцатой? Какие-то военные странные. Вот так встав в строй, лейтенант по росту поставил, педант, зачитал список, двое опоздавших подбежали и встали в строй, убедившись, что тут все, я тоже откликнулся, построил в колонну по трое, больше ста молодых парней моих лет было, и повёл куда-то в сторону окраин. Оказалось, знакомые казармы, недавно тут наш Сорок Четвёртый стрелковый полк стоял. Пока шли, выяснил, что многие, как и я, проходили подготовку в Осоавиахиме. А тут душ, обрили голову, выдавали военную форму, я чуть перешил, старшина без проблем выдавал иголки и нитки по первым просьбам, чтобы ладно сидела. Подворотничок пришил. Потом зачитывали присягу. Вечером было торжественное построение, и присяга. А красноармейские книжицы так и не выдали, более того, стали выдавать снаряжение и оружие, новые винтовки «Мосина», только с завода. Лаком пахнут. Интересно, они пристреляны? По пять обойм патронов, это всё, остальное на фронте. Что мне выдали, так это комплект красноармейской формы, гимнастёрка, шаровары, ремень и пилотка. Сапоги простенькие, но крепкие. Один комплект нательного белья и двое пары портянок. Также выдали подсумки для винтовки, и стеклянную фляжку. Вещмешок, солдатский круглый котелок с ложкой, кружки не было, полотенце с мылом и… всё. Шинель не дали, каски нет, гранатой сумки тоже. Я насел на старшину, но тот сказал, нет, шьётся, но пока нет. Однако я смог выпросить у того ношенную, но вполне справную плащ-палатку. Больше ничего, что могли, то и дали. А следующим днём, это было пятнадцатого августа, нас на эшелон, триста парней, от восемнадцати до тридцати, и на фронт. Из нас две маршевых роты сделали, пополнение для обескровленных частей. На каждую роту по три ручных пулемёта дали, мне не досталось. Да я даже винтовку отстрелять не могу, есть у меня сомнение, что это было сделано. Ладно, на передовой и отстреляю.
Везли в теплушках весь день, похоже зелёный свет был дан, пополняли водой и углём быстро, не стояли особо. Бойцы бегали с котелками за кипятком, нам сухпай выдали, я тоже бегал. Оружие в стойке стояло, брать не разрешали. Я уже понял куда мы двигаемся. На Смоленск. Бои требовали новых жертв, вот и доставляли пополнения. Армия, где дерётся Сорок Вторая стрелковая, если та уже добралась до передовой, осталась левее. Мы на сам Смоленск шли. То, что Смоленск больше недели окружён и бои внутри города уже закончились, мне известно, но там разрыв огромный по фронту и дорога на Москву открыта, вот чем могут и закрывают, создавая новый фронт. А ехали мы весело, с песнями, бить врага. Как это сложно и то, что это не игрушки, понимали не многие, были тут те кто Финскую прошёл, смотрели на нас с иронией. А прибыли мы к месту назначения ночью. Хорошо время подобрали, высадились, нас выстроили две ротные колонны и повели по полевой дороги, прочь от дымившейся станции, её вечером бомбили, куда-то в сторону, где гарнизон громыхал и вспышки были видны. Не так и далеко, оказывается. Мой дрон уже туда полетел. Тот что всё время над Москвой летал, и пока я в Минске был, и пока меня похищали и в Берлине мстил, тот автоматичном режиме работал над столицей. Забрал его, когда покидал столицу с маршевой ротой. Скорость тот держал легко, и сопровождал эшелон. Немцы тут не наступали, в обороне сидели после выматывающих и тяжёлых боёв за Смоленск, это наши старались их выбить. А влились мы в Двадцатую армию под командование генерала Лукина, в сильно побитую Сто Двадцать Девятую стрелковую дивизию. Уже утром начали распределение. Причём, первыми были особые покупатели, с блатом. Были от разведчиков, младший лейтенант искал добровольцев. Подумав, я мотнул головой, да ну нафиг. И попал простым стрелком в первый батальон Четыреста Тридцать Восьмого стрелкового полка. Третья рота, третий взвод. Восемнадцать бойцов, командир на весь взвод один, сержант Климентьев. С пополнением стало двадцать три. Кроме меня ещё было четверо новобранцев из пополнения. На взвод был один ручной пулемёт, один и остался, у нас винтовки. А в обороне стояли у древни Клемятино, но не рядом с Днепром, там другой полк. А красноармейских книжиц так и не выдали. Взводный обещал решить эту проблему. Как раз завтрак был, когда я узнавал по этой теме. Да, меня направили в третье отделение где было пять бойцов и командовал самый опытный из них. И ещё нам дали отдохнуть. Мы тоже в обороне тут стоим, пока никаких атак.
Поспали всего часа четыре, когда подняли на обед, ну да, кто же пропускать будет, кухни у нас не было, привозили в термосах из тыла на телеге. Не смотря на свойства термосов, готовили довольно давно и успело подостыть, но жидкий суп и пустая гречка, пошли на ура. Мы проголодались. Чай вот не возили, сами вскипятили из щепок в котелках. Воды принёс водонос с двумя канистрами. Рубили ящики из-под боеприпасов на это дело, вокруг степи, до ближайшего леса далеко, выкручивались как могли. Весь кустарник давно уже порублен был. Вот так попив слабенького чая, заварка тут дефицит, я попросил у командира взвода:
- Товарищ сержант, у меня винтовка не пристреляна, я в ней не уверен. Разрешите пристрелять?
- Провожу тебя, тут в тылу овраг, там и пристреляешь, - косясь на других новичков, что тоже со мной прибыли, но молчали, кивнул тот, и разозлился их молчанию, после чего выдав затрещины, погнал всех пятерых в овраг.
Как я и думал, не пристреляна. Сержант, видя, как я уверенно правлю прицел, постукивая задником складного ножа, помогал остальным. Те не умели проводить пристрелку оружия, тот по сути сам пристреливал, тратя на каждую винтовку примерно по пять патронов. Тыловики, что разместились в овраге, были не довольны что мы тут шумим. Но взводный на них рыкнул и те больше не возникали. Вернувшись, я набрал побольше патронов из открытого цинка, вот с ручными гранатами было не так всё хорошо, выдавали поштучно, но и тут я смог получить три «РГД-33» с осколочными рубашками. В остальном время прошло тихо. Под вечер соседей накрыли артиллерией, работало две батареи лёгких гаубиц, это немцы вели беспокоящий, но точный огонь, чтобы мы не расслаблялись. На ужин была перловка. Да такая что, воткнув ложку, я с трудом её вытащил, слегка согнув. Пришлось открывать одну банку тушёнки и вываливать в котелок, размешивая. Не всё, треть, я же не один, поделился с соседями тем, что осталось в банке. Вот так та жевалась куда лучше, и даже вкусной стала. Советская тушёнка всё-таки вещь. Чай снова кипятили сами. Поэтому, когда заканчивали ужин, он уже был готов. Когда бойцы укладывались спать, кто-где, шинели были не у всех, я со своей плащ-палаткой ещё ничего, сделал навес, и устроился на земле своей позиции. Тут вообще сплошные окопы, но сделаны так, бойцы вырыли стрелковые ячейки, неплохие, а переходы между ними по метру глубиной. Перемещаться приходится сильно наклонившись. Я занял свободную ячейку, боец, что её вырыл, погиб в недавних боях, также и другие новички поступили. Ячейка неплохая, можно лечь вытянув ноги, ниша сделана. Наблюдателей сержант выставил, один из них новичок, остальным отбой. Убедившись, что всё стихло, я оставил винтовку, сам покинул ячейку, используя амулеты скрыта и шумоподавления, отошёл, достав байк, переоделся в полётный костюм, и взлетев, свист нагнетателей у байка был едва слышен, и во время полёта больше ветер свистел, переместился я к югу. Пусть немцы тут меня ищут, когда найдут результаты призыва. Вызвал демона-воришку, купил шкатулку изумрудов полных маной. Накопители. Сразу обменял накопитель на амулете-защиты, а то там половина заряда. Я уже использовал амулет зарядки накопителей. Работал, но медленно, восемь суток с нуля до полного, это долго, такой запас накопителей иметь остронеобходимо.
На двух махах, это я разогнался проверить байк, защита работает, щит перед седоком защищал его, перебрался в район Умани. Полет занял всего минут десять. Там поискал кого бы отправить в пентаграмму, и крутое везение, целая рота польских карателей. Да это просто праздник какой-то. Жаль остальные далеко, но эти-то тут. Все ушли на оплату, и на аванс для следующих покупок. Про шкатулку изумрудов я уже сказал, вторым заказом был «ПТРД-41» и сотня патронов к нему. Хочу попробовать подбить танки из этой дуры. Потом снайперская винтовка с глушителем «ВСС», подсумки и цинк патронов к ней. Четвёртый и последний заказ, это ящик «АПБ» и два ящика патронов к ним. Брал именно оружие с глушителями. Не всегда можно применять магию, это след, а будут находить пули в телах своих людей, то это другое дело. Правда, используемый патрон им будет неизвестен, но это привлечёт не такое внимание, где я применяю станнер, игольник или бластер. Уничтожив следы пентаграммы, я небрежно поджёг сваленную в кучу тела-мумии поляков, насколько тел точно не сгорят, в сторонке, и сразу вылетел обратно.
На берегу Днепра, накупался, натянул форму свою, и перебравшись воздухом к позициям своей роты, двинул к ячейке, как был перехвачен взводным:
- Ты где бы?! - злым шёпотом спросил тот.
- На Днепр бегал, купаться, - пожал я плечами.
Тот и сам видел полотне на шее что я волосы промокал, ночь не такая и тёмная была, а полотенце светлое. А понять злость можно, документов так и не выдали, поймают, мне дезертирство пришьют, и ему худо будет.
- Кто разрешил?!
- Так и не запрещали.
- Запрещаю.
- Ага. А чего искал-то?
- На пост наблюдения хотел поставить, сменить бойца. Имей в виду следующую ночь дежуришь.
- Хорошо.
Дальше устроился в своей ячейке и вскоре уснул.

Надо сказать, следующий день был тяжёлым даже для меня, а многие его просто не пережили. От моего взвода осталось всего восемь бойцов. Чудо, но сержант пережил бой, более того за проявленное им геройство, получил звание старшего сержанта и медаль «За Отвагу». Вот это было обидно. Сейчас поясню почему. Подняли нас ещё когда темно было, и построив, повели куда-то в сторону где порыкивание танковых двигателей было слышно, и силами двух полков нашей дивизии, под прикрытием шести танков, две «тридцатьчетвёрки» и четырёх «Т-26», после короткого артналёта, мы атаковали немецкие позиции на холме. Это было сложно, нас ждали, лёгкие танки вспыхивали один аз другим, мы их стороной оббегали и бежали дальше. «Тридцатьчетвёрки» продержались дольше, им сбили гусеницы и те стреляли стоя на месте, пока одна за другим вскоре тоже не загорелись. Чем-то тяжёлым для них били. Трещали пулемёты, я иногда останавливался и делал прицельный выстрел, ни один мимо, в головы пулемётчиков стрелял, на некоторое время заставлял замолчать то один, то другой пулемёт. А мы малой группой, многие остались лежать в поле, кто убитый или раненый, кто спасаясь от обстрела, добежали. Кинув в пулемётное гнездо гранату, после разрыва я вскочил и спрыгнув к немцам, добив штыком раненого, подхватив пулемёт, винтовку за спину, немцы не стреляли, меняли ленту, и дальше шёл по окопам снося любое сопротивление пулемётным огнём, за мной шли остальные, подчищая. Закидав гранатами, свои закончились, немецкими, пушку, расчёт противотанкового орудия полёг в разрывах, я вынес из двух трофейных автоматом, пулемёт уже бросил, последнее сопротивление у штабной землянки. Мы долго стреляли немцам вслед, те убегали в тыл. Не так и много ушло. Тут немцы считай пехотный батальон полностью потеряли. Мы закрепились на позициях, политруки работали, командир одного из полков прибыл, наш погиб, участвовал в атаке. В результате взводному награда и звание, а мне шиш. Как тот пояснил, я даже не комсомолец. А старший политработник дивизии к этому предвзято относится.
- Понятно, новые дворяне. Кто не с нами тот против нас.
- Я этого не слышал, - нахмурился сержант.
- Я первым был в немецкой траншее?
- Первым, - подтвердил тот.
- Немцев сотню настрелял?
- Да там, по-моему, и две будет, а то и больше. Ты просто монстр. Рядом с тобой бойцы, сражённые падают, а ты как заговорённый.
- По-моему, мнению я должен что-то получить. Сержант, ты учти, я больше такого повторять не буду. Я понял, что я смертный и что ничего не получу за своё геройство. В следующий раз я тоже залягу и как и остальные прибегу когда всё закончится. Это уже дело принципа.
- Так значит?
- Да. С какой радости стараться, если отдачи нет?
- А как же Родина?
- Я уже две сотни немцев убил, даже больше. Пусть кто переплюнет мой рекорд.
- Значит так?
- Значит так.
Тот ушёл, а я снова сел на ящик с немецкими патронами, и морщась от поднятой пыли, миномёты работали по нам, и продолжил набивать ленту к немецкому пулемёту. Я теперь пулемётчик, с «МГ-34». От второго номера отказался, сам справлюсь. Другие бойцы поправляли окопы, кое-где чинили и оборудовали позиции в сторону немцев. Тут стрелковые ячейки как раз к нам в тыл были, что нам не нужно.

Следующие два дня мы держались на своих позициях, тут возвышенность и ненцам кровь из носу сбить нас было, но пока не могли, умылись кровью. Из минусов, демоны пропали. Я каждую ночь летал к немцам в тыл и пускал в дело или карателей, или полицаев. Так вот, первая ночь после того боя за холм неплоха, купил что нужно, а вот во время следующей, сотню карателей пустил в дело, вскрывая глотки, и ничего, не отзывался демон-воришка. Потом другую пентаграмму нарезал, ментального демона. И тут полный ноль. Это могло означать одно. Мир закрыли и от демонов. Чёрт! А хорошо успел хоть что-то получить. Это Сергей, чую его работа. Затёр следы пентаграмм, бросил тела как есть, всех что были для призыва использовал, и вернулся к своим.
На третий день как мы эти окопы взяли, взводный, шагая в тыл, случайно нашёл меня. А может и не случайно, больно уверено шагал в эту сторону.
- Кто тут?
- Я. Боец Северов, - выходя из кустов, опознался я.
- Ага, узбек наш с труднопроизносимой фамилией и указал куда ты ушёл. Что ты тут делаешь… голышом?
- Загораю.
- Ночью?! - изумился тот. - А это что?
Наклонившись тот поднял женские трусы.
- А… это моё.
- Твоё?! - тот вообще вытаращил на меня глаза.
- Ага, люблю лунной ночью пройтись голышом. В одних женских трусах. И вообще, это моё дело, как я схожу с ума. Фетиш у меня такой, извращенец я.
Похоже я сломал сержанта, тот смотрел на меня в ужасе, уйдя в себя, явно обрабатывая ту информацию, что я ему дал, но не мог обработать. Тот тупили начинал заново. Его картина мира явно рушилась. Я не мешал, но к сожалению, за спиной раздалось сдавленное девичье хихиканье. Тот быстро в себя пришёл, посмотрел на кусты, и пробормотал:
- Ясно. А я ведь поверил. Так, одевайся и за мной. Тебя в штаб полка к новому командиру вызывают. Подожду у той берёзы… Извращенец? Надо будет запомнить.

[Sanprosvet77]

Зачем ломаете шаблоны невинным советским сержантам? Спасибо за проду!

[Тролль]

Маловато будет.

[Sanprosvet77]

Ээхх, пойду Ассасина перечитаю:)

[popadakis]

Дядя Вова, немцы, а нет ненцы. Ненцы это такая северная народность типа чукчей.