#342 Александр М. » 16.07.2012, 20:34
11 марта 1904 года 16-00 по местному времени.
Желтое море, 34 гр. СШ, 124 гр. ВД.
Борт БПК «Адмирал Трибуц»
Павел Павлович Одинцов.
Штирлиц шел по коридору, - Тьфу ты! Какая только ерунда не лезет в голову! – вхожу, - Ну, Сергей Сергеевич, с победой тебя! - жмем друг другу руки, садимся.
- Итак, Павел Павлович, - Карпенко побарабанил пальцами по столу, - докладывай, до чего додумался? Если ты не сумеешь, то и наши труды все в холостую.
- Доложу, отчего же не доложить, - я разложил по столу карточки, - Вот такой пасьянс.
Фигура номер один - Николай Второй, Его Императорское Величество, личность сложная, неоднозначная, специфичная, но не способная управлять не только страной, но и заштатным колхозом. Болезнь лечению не поддается, медицина тут бессильна.
При нем императрица Александра Федоровна, по прозвищу гессенская муха. Носительница гемофилии и англофильских идей. И неизвестно что опаснее. А так, валял бы Николай на диване балеринку Ксешинскую, бед в разы меньше бы было. В общем, не женщина, а живая, ходячая бомба под Россию.
Отдельно, специально для тебя, дядя царя – генерал-адмирал. Главный путаник на русском флоте. Правда как Хрущ на патефонные иголки флот не пилил, но и хорошего тоже сделал мало, светский человек, что поделаешь. Считай четверть века его генерал-адмиральства и в результате Россия перестала быть великой морской державой. Поскольку он чрезвычайно увлечен светскими мероприятиями, преимущественно в Париже, то его внимания, я надеюсь мы счастливо избежим. Надо будет только озаботиться, чтобы никакая падла заранее донос не накатала. На этом негативные персоны в первом эшелоне заканчиваются.
Теперь о более приятном. Фигуры положительные…. Главная фигура, на которую можно сделать политическую ставку, Великий князь Михаил Александрович, молод, всего двадцать шесть лет. Что самое интересное, почти точный ровесник товарищу Сталину, всего на две недели его старше. Болезненно честен и, как бы это сказать, справедлив. Но, тоже имеет недостатки, по молодости и от нечего делать думает не головой, а тем, что у него между ног. Но это дело поправимое.
- У Николая оказалось непоправимым, - впервые возразил Карпенко, - половой гормон, когда в молодую голову бьет, тротиловый эквивалент посчитать невозможно, в голове все на куски разносит.
- В любом случае, Сергей Сергеевич, менять их надо с братцем местами, хуже не будет, а будет только лучше. А в этом нам поможет одна умная женщина, которая им обоим доводится матерью. Мария Федоровна, урожденная датская принцесса Дагмара. Умнейшая женщина, но, к сожалению отстраненная от власти. Это тоже надо будет исправить. Кстати сынок Никки клялся, что править будет, только, до совершеннолетия Мишкина, а потом оставит этот пост. Не оставил, видимо крайне сладок оказался наркотик власти, да и женушка его с амбициями. И самый последний член большой тройки, троюродный дядя царя, внук Николая Первого, Великий Князь Александр Михайлович. Грамотный морской офицер, политик, один из последних Романовых-тружеников. За два года до случившегося, предсказал Русско-японскую войну. Крайне нелюбим генерал-адмиралом и всячески им угнетаем, хотя это взаимно. На ум приходит даже понятие травля. Выход на сии высокие круги мы должны получить через адмирала Макарова и только через него. Поэтому, что бы ты ни делал, риск для Степана Осиповича должен быть минимален. И вот что еще, для политического эффекта желательна максимально громкая победа, в идеале эскадра Того должна быть уничтожена до последнего корабля, причем так, чтобы это видели и с кораблей флота и с береговых батарей. Тогда, имея на руках полную колоду козырей, можно будет начинать НАСТОЯЩУЮ игру.
- Павел Павлович, - перебил меня Карпенко, - выход из строя хотя бы шести броненосцев первого боевого отряда поставит японский флот в очень нелегкое положение. Они уже не смогут рассчитывать на победу в линейном бою, да и в войне вообще.
- Сергей Сергеевич, не забывай про англичан, наш «Трибуц» конечно крайне тяжелая гиря на военно-морских весах, но англичане могут бросить на японскую сторону шесть броненосцев в базе в Вейхавее, восемь в Сигапуре, все это не считая флота Метрополии, который явно пойдет сюда короткой дорогой через Суэц.
- Мы несколько больше чем ты думаешь, на «Вилкове» находятся три контейнера с особо ценным грузом. В одном десять гидрореактивных ракет Шквал, в прочем две из них с такой начинкой, короче «батон» там. В другом двенадцать электроторпед УСЭТ-80, в третьем имитаторы подводных лодок на базе торпед 53-65К, причем мой ком БЧ-три, клянется, что при наличии взывчатки он снова переделает их в боевые торпеды, у меня даже и халявное ТГА есть, в сто тридцати миллиметровых снарядах для БК эсминца «Быстрый» и крейсера «Варяг». Там же десяток авиаторпед АТ-3 для противолодочных вертолетов, вдобавок к пяти, имеющимся у нас по штату.
- Уже к четырем, - заметил я, - одну ты сегодня спалил. Это я не в упрек тебе, поступил правильно, одна легкая торпеда, один труп, простите потопленный корабль. Но легкий крейсер нам погоды не делает, расскажи-ка ты мне свой план от начала и до конца. Ведь победа должна быть такая, чтоб Николая током грохнуло, и он послал бы сюда своего доверенного друга детства Александра Михайловича, и младшего брата Михаила. Ну-с, Сергей Сергеевич, я слушаю.
- Ладно, к нашим запасам вернемся чуть попозже, а пока вот что, ты Павел Павлович, применительно к тысяча девятьсот четвертому году, о чем мечтал?
- Да, всю жизнь я мечтал! Набить макакам морду, чтоб не было двух проигранных войн, двух революций и одной Гражданской войны. Чтоб не было миллионов бездарно погибших, и в том числе в гражданских войнах от рук таких же русских.
- А я, мечтал, чтоб в 20-м веке наш флот не топили все кому не лень, то японцы, то сами, то немцы, то опять сами, при Хруще… - Карпенко сунул в рот сигарету и щелкнул зажигалкой, - нормального флота Россия не имела, бог его знает, сколько времени. А если это шанс?
- Чувствую, исторический момент мы понимаем одинаково, - я посмотрел ему в глаза, - Шанс, да еще какой! Выкладывай теперь, что ты придумал?
- Значит так, - Карпенко расстелил на столе большую схему Порт-Артура и окрестностей. Согласно данным историков, четырнадцатого числа, адмирал Того должен подойти к Порт-Артуру всей своей эскадрой, за исключением разве что миноносцев. Вот черная линия – это его путь. В десять часов утра его флагман «Микаса» доходит до траверса горы Крестовой и ложится в дрейф за пределами дальнобойности береговых батарей. Идти он будет, судя по всему, не вдоль берега, а со стороны моря, с юго-востока, этот момент мы еще на месте уточним авиаразведкой. А дальше имеет место быть кильватерный строй из вытянутых в нитку шести броненосцев, двух броненосных и четырех бронепалубных крейсеров. На первом этапе торпедная атака под прямым углом к японскому строю, нацеленная на броненосцы. Мой командир БЧ-3 пока считает режимы, но говорит, что вполне возможно либо уничтожить, либо повредить до полной утраты боеспособности все шесть штук. Дальше сказать сложно, на броненосные крейсера мне пятьсот тридцати трех миллиметровых торпед жалко, сам правильно сказал, еще припрутся всякие англосаксонские твари права качать. Можно стреножить их АТ-третьими с вертолета, но против групповой цели эта торпеда действует по принципу «на кого бог пошлет». Это можно попробовать только в том случае, если удастся отделить броненосные крейсера от бронепалубных. Над этим мы пока думаем. В эскадре Того собраны самые современные и быстроходные бронепалубники со скоростями в двадцать два, двадцать три узла. «Касаги», «Читосе», «Такасаго», «Иосино», уничтожить их, да еще вместе с броненосными «Асамой» и «Якумо» без перерасхода боеприпасов будет непросто. Но мы работаем…. Например, я отдал команду приступить к тренировкам по подвеске торпеды к вертолету на скорость. Кто знает, может в бою, пара минут будет решать все. А по скоростям мы обставим их и на двадцати пяти узлах, безо всякого форсажа. Возможно придется с ними гоняться, если они рванут к транспортам.
- Вот видишь, товарищ Карпенко, теперь у нас есть какой-никакой план! Ты же понимаешь, - я надавил на это ТЫ, - что главный геморрой России в данный момент составляет не Япония, и даже не Англия с Америкой, а царь Николашка, никчемный пустозвон того же типа, что Хрущ, Горби и Борька-козел.
- Понимаю! – он глубоко затянулся сигаретным дымом, - Поэтому, моя проблема контакт с адмиралом Макаровым и японский флот, а твоя проблема – нынешний царь и его замена на любую приемлемую для страны фигуру, того же Михаила.
- Так, сразу взять и заменить? - я усмехнулся, - не слишком ли лихо?
- Так, когда ты начинал, в девяносто девятом, твой первый шеф, Борьку-козла, как обгадившегося кутя, из Кремля выставил. – Карпенко с ожесточением раздавил бычок в пепельнице, - И никто даже ничего не понял, вон до Березы только в мае двухтысячного дошло, КТО в Кремль сел.
- Так, Сергей Сергеич, т-с-с, ведь ВВ и сейчас мой шеф, а Рогозин – просто начальник, теперь оба они остались там, а мы – здесь…. Так что, придется быть особо аккуратными, сначала вступить в монастырь, потом дослужиться до настоятелей, потом менять устав.
- А, нас есть время быть аккуратными?! – скривился Карпенко, - Да он любые наши победы, за пару лет в задницу спустит, да и нас, как Столыпина, свинья неблагодарная!
- Я же тебе сказал, Сергей Сергеевич, заменим его и достаточно быстро, погода, в крайнем случае, год, для этого и нужны резонансные подвиги, чтоб поддержку накачать. Насчет политики в Империи, ты понимаешь, что для переворота придется создавать офицерскую Организацию? И что интересы господ-офицеров не во всем совпадают с интересами России, и что гнили в офицерских рядах ничуть не меньше чем в Зимнем Дворце? И что часть «их благородий» солдат и матросов вообще за людей не считают…. И давай договоримся так: я тебя понимаю, и полностью с тобой солидарен. Работать будем тихо, чтоб, как ты правильно заметил, все обошлось как в девяносто девятом, крокодиловые слезы и добровольная отставка. Никакого шума, никаких революций. Сие вредно действует на здоровье государства. – Я встал и пожал Карпенко руку. - Ну, спасибо за разговор, пора и честь знать. А то там у меня Джек Лондон в себя приходит, пойду его обхаживать, нам совсем не помешает благоприятное освещение твоих подвигов в международной прессе.