#825 Александр М. » 20.03.2013, 17:18
10 января 1942 года, 12:45, Севастополь, Южная бухта, КП ЧФ
Адмирал Кузнецов Николай Герасимович
На оперативном совещании присутствуют:
Командир ЛК «Парижская Коммуна» капитан 1-го ранга Кравченко Федор Иванович
Командир КР «Молотов» капитан 1-го ранга Зиновьев Юрий Константинович
Командир КР «Красный Крым» капитан 2-го ранга Зубков Александр Илларионович
Командир лидера «Ташкент» капитан 2-го ранга Ерошенко Василий Николаевич
Командир лидера «Харьков» капитан 2-го ранга Мельников Пантелеймон Александрович
Командир РК «Москва» капитан 1-го ранга Остапенко Василий Васильевич
Командир ЭМ «Адмирал Ушаков» капитан 1-го ранга Иванов Михаил Владимирович
Командир БПК «Североморск» капитан 1-го Перов Алексей Викторович
Командир СКР «Ярослав Мудрый» капитан 2-го ранга Юлин Виктор Петрович
Командир СКР «Сметливый» капитан 2-го ранга Гостев Алексей Викторович
Оперативное совещание я собрал на командном пункте Черноморского флота. Делать это на корабле, который носил мое же собственное имя, я считал неприемлемым по двум причинам. Во-первых, это грубое нарушение высшего уровня секретности, любой человек попавший на борт кораблей из будущего сразу поймет что что-то тут не так. И, во-вторых, это элементарно неудобно, товарищи могут подумать что я зазнался.
Я уже просил товарища Сталина переименовать авианесущий крейсер, дав ему более подходящее имя, но получил вежливый отказ, – Товарищ Кузнецов, в будущем вам было оказано высокое доверие, вашим именем был назван лучший корабль флота. Мы можем переименовать его только, если вы сильно проштрафитесь... Подумайте над этим? – Ну, кто сказал, что у товарища Сталина нет чувства юмора, а? Нет, он будет ждать пока я проштрафлюсь?! – Не дождетесь, товарищ Сталин!
Тем более, что уже были вопросы от товарищей черноморцев, а какой это адмирал Кузнецов, и кем он мне доводится. Приходилось отшучиваться что никем, даже не однофамильцем.
Вот и пришлось собирать совещание на командном пункте флота в Южной бухте, тем более что сам ТАКР «Адмирал Кузнецов» останется на якорной стоянке, подлетное время его истребителей к Констанце, если что, составит всего пятнадцать минут. А с аэродрома Саки, так и того меньше, тем более, что туда перевели вторую пару легких, по их понятиям, истребителей МиГ-29.
Пара этих «легких» истребителей играючи смахнула с неба три девятки Хе-111, и все окрестное люфтваффе слышало по радио вопли избиваемых. А вчера случился курьез, я про себя улыбнулся, тот самый майор Скоробогатов, со своими ведомыми взлетели на перехват двух троек Ю-88, и одной тройки Хе-111, как-то уцелевших в мясорубке предыдущих дней, которых германское командование послало на бомбежку наших позиций на Перекопе.
Увидев наши атакующее МиГи немцы заорали в эфире «Ахтунг – Хищники!», и стали покидать на парашютах абсолютно исправные самолеты. У них теперь оказывается такой приказ, в бой не вступать, а спасаться по возможности. Жаль, что это случилось не над нашей территорией.
Товарищи командиры собрались. Тех, что с погонами, и тех что с нашивками на рукавах, ровно поровну. Поглядывают друг на друга с настороженностью и недоверием. Не вина последних, что в небе господствовала немецкая авиация, а ими командовал человек, который явно не соответствовал своей должности. Вот к примеру, даже два новейших британских линкора месяц назад не смогли устоять перед массированной атакой японских торпедоносцев и топмачтовиков. И, первые тоже не виноваты, что неким, неведомым нам силам, пришлось бросить их в этот прорыв, чтобы заткнуть зияющую дыру, которая образовалась не по их вине. Начнем!
– Итак, товарищи, командованием, – я кивнул в сторону портрета товарища Сталина, намекая кем лично был отдан этот приказ, – перед нами поставлена задача – уничтожить торговый порт и военно-морскую базу Констанцы. Силы, в данный момент способной помешать нам в этом деле, не существует. Противодействовать нам могут два устаревших румынских эсминца и несколько торпедных катеров. Германские береговые батареи, обороняющие порт имеют калибры 105 мм – 127 мм. Первая фаза операции начнется еще до рассвета с их подавления, – я посмотрел в сторону выходцев из 2012 года, – Товарищ Сталин разрешил нам истратить для этой цели до тысячи осколочно-фугасных снарядов калибра 130-мм из вашего боекомплекта. Больше ни один корабль не должен стрелять по тем целям, которые выделены для «Москвы» и «Адмирала Ушакова», это собьет с толку автоматику корректировки огня. Ведь так, Василий Васильевич? – обратился я к командиру «Москвы» капитану 1-го ранга Остапенко.
– Так точно, товарищ адмирал, – ответил он мне, – чужой разрыв, это все равно, что под руку толкнуть. И получится, – «Хотели как лучше, а получилось как всегда».
– Слышали?! – я обвел собравшихся взглядом, – С наступлением рассвета, в на внутренний рейд входят «Парижская коммуна» и «Молотов», и устраивают румынам в порту хорошенький кордебалет. Но, сперва, во избежание международных инцидентов, попросим удалиться восвояси суда нейтральных государств. Для непонятливых перевожу – болгарские и турецкие. Товарищ Сталин очень просил, чтобы нейтралы не пострадали в этой экзекуции, но в то же время смогли сполна насладиться огненным цирком. После разгрома Констанцы мы, медленно и торжественно, совершаем круг почета по границам территориальных вод Болгарии и Турции. Это крайне необходимо товарищу Громыко, который в ближайшее время направится в эти страны с визитом особой важности.
Командиры из будущего заулыбались, – Андрей Андреевич, мистер «Нет». – пробормотал товарищ Остапенко, – Мне уже почти жалко президента Иненю, чего бы там от него не хотел товарищ Сталин.
– Нечего его жалеть, товарищ капитан 1-го ранга, – проворчал я, – Он нас не жалеет, а мы его с чего?
Идем тремя колоннами. В центре: «Москва», «Парижская Коммуна», «Молотов», «Красный Крым». В правой: «Адмирал Ушаков», «Ташкент», «Ярослав Мудрый». В левой: «Североморск», «Харьков», «Сметливый». Флагман – крейсер «Москва». Итак, сверим часы, сейчас, – я бросил взгляд на запястье левой руки, – 13:07. Выход из базы в 21:00, формирование походного ордера в 21:45. Все, товарищи, все свободны!