#352 Road Warrior » 06.08.2014, 15:41
6. Узник замка Иф.
Проснулся я, как оказалось позже, на следующий день. Голова сильно болела. Я попробовал пощупать её и обнаружил, что руки мои были связаны, причём за спиной. Попробовал пошевелить ногами и понял, что и они были обездвижены. Потихоньку я понял, что нахожусь в полутёмной комнате. Через два крохотных окошка у потолка пробивалось немного света.
Постепенно мои глаза привыкли к полумраку и я увидел, что стены здания были построены из крупных каменных брусов, а лежал я на охапке соломы, постеленной на земляном полу. Было жарко, очень хотелось пить, но воды нигда не было. Я попробовал что-то сказать, но послышался лишь негромкий стон. Я прикрыл глаза и попытался вспомнить, как я туда попал.
Потихоньку я начал вспоминать поездку на Эль-Гитаррон, и то, кто меня туда возил. Пенья, сволочь!! Но кто-то передал это приглашение. И кто же?
И тут у меня перед глазами предстал Кирюша Поросюк, передавший мне приглашение Пеньи. Так-так... Помнится, именно он с первого же дня так доверительно болтал с этим достопочтимым сеньором, причём на неплохом испанском, как оказалось, лучшим, чем мой. Всё понятно. А я, как дурак, подставился.
Ну что ж, всё ясно. Кроме одного: где я? И как мне отсюда выйти? Вряд ли они захватили сеньора эль принсипе, чтобы его замочить. Значить, будут требовать или выкуп, или что-нибудь другое. Но что? Понятно, что, если уж они пошли на такое мероприятие, то требования будут значительными. Возможно, мне придётся побыть гостем этих милых господ, кем бы они ни были, достаточно долго. И зачем, собственно говоря, меня выкупать за такие деньги? Не я первый, не я последний, теперь-то людей у нас немало. Есть люди и поважнее.
И вдруг меня как током ударило. На "экскурсию" пригласили не только меня, но и Лизу. Как всё-таки хорошо, что она вернулась на "Святую Елену". Впрочем, если бы она пошла с нами, то с нами были бы и "идальго", и захват был бы не столь прост. Тем не менее, вот её я совсем не хотел бы подвергать какой-либо опасности. И слава Господу, что её это не коснулось...
Я закрыл глаза и попытался повернуться на другой бок - голова так болела, что хотелось забыться и заснуть, как в любимом романсе одной из моих бабушек.
И тут я наткнулся на что-то упругое и холодное.
Я опять открыл глаза. Взгляд уткнулся в чьё-то лицо. И это лицо было весьма знакомым.
Я посмотрел, насколько мог, вниз. Голова, как и положено, сидела на шее, которая, в свою очередь, принадлежала чьему-то телу. Повреждений на теле я не заметил. А вот в голове сверху была огромная вмятина.
И тут я понял, кому принадлежала эта голова. Рядом со мной лежало тело Пеньи. И оно было холодным, что было неудивительно - при таких травмах черепа люди обычно не выживают.
Как ни странно, шоком это не было. Более того, я вдруг заснул.
Разбудили меня чьи-то голоса. Голова болела уже намного меньше. Я попытался разобрать, что эти люди говорили, но это не был ни один из известных мне языков. Запомнилось лишь изобилие странного для русского или американского уха звуков "тль" - с глухим "л".
Когда-то давно, ещё в университете, когда я изменил своей первой Лизе с той самой мексиканкой, я решил подучить язык науатль - язык ацтеков, толтеков и некоторых других племён. Заинтересовал он меня, когда она мне сказала, что её имя - "Местли" - означало на науатле "луна".
Впрочем, науатль я очень быстро забросил - прекращение отношений с прекрасной Местли после того самого телефонного разговора с Лизой отбило у меня желание учить ещё один никому не нужный язык. И сейчас я не мог сказать со всей уверенностью, что это был именно науатль. Но на это было очень уж сильно похоже.
Я открыл глаза. Надо мной склонились три молодых женщины, одетые в короткие плащи на одном плече - так, что одна грудь была оголена - и набедренные повязки. У двух из них была более тёмная кожа, практически абсолютно круглое лицо, и немного сплюснутый нос; тем не менее, они были достаточно красивыми, и очень мне сильно напомнили Местли. У третьей лицо было овальное, кожа чуть посветлее, и она была, с моей точки зрения, действительно красавицей.
- Местли, - непроизвольно сказал я.
Одна из них вздрогнула, посмотрела на меня и сказала что-то на своём языке. Потом, увидев, что я её не понимаю, спросила на испанском:
- Откуда ты знаешь моё имя, белая свинья?
Я замолчал.
- Говори, или я дам тебе по яйцам.
- Уважаемая Местли, с человеком, который меня взял в заложники, бьёт и обзывает свиньёй, я говорить не собираюсь.
- Ты не испанец, - с удивлением сказала она. - Может, ты и правда не свинья. Хотя, конечно, может, ты инглéс (англичанин). Они ещё худшие свиньи, чем испанцы.
- Я русо (русский), - сказал я.
- Не знаю таких. И где живут эти русо?
- Далеко на севере.
- И вы тоже убиваете индейцев?
- Нет.
- И вы тоже делаете из них рабов?
- Нет. Мы их лечим, обучаем в наших школах.
- Врёшь. Белые люди никогда нам не делали хорошо. Вот этот - она показала на Пенью - по матери наполовину индеец. Его бабушка и моя бабушка были сёстрами. И что? Он приехал к нам, опоил нас пульке (потом я узнал, что это - что-то вроде пива из агавы, именно на её основе делается текила). И мы с сестрой Шочитль - она показала на вторую круглолицую - проснулись рабынями. Мы, его родня. Он нас ещё насиловал и давал нас своим людям, у Шочитль и у меня родились дети, он их приказал убить. Его люди размозжили их головы о камни. А эта женщина - из племени Кисе, живущем далеко на севере. Её захватили испанцы и привезли сюда. Мы не можем выговорить её имя и зовём её Патли, "лекарство". Год назад мы убежали от него, и оказались здесь. - Она хотела что-то добавить, и вдруг замолчала.
- У кого?
- Узнаешь.
- А зачем вам понадобился я?
- Не нам, а хозяевам. За тебя твои люди дадут большой выкуп. И кое-что перепадёт и нам. Слушай, русо, если мы тебе развяжем ноги, ты будешь вести себя хорошо?
- А если не буду?
- Тогда будешь и дальше лежать здесь, ходить под себя - видишь, как от тебя пахнет? А если будешь, то мы тебя помоем, и ты будешь спать хоть и не на пуховой перине, но всё-таки на соломенном тюфяке, и будешь есть и пить. А если будешь делать нам хорошо, то, может, будешь есть и пить хорошо.
- Ладно, похоже, придётся согласиться.
- Тогда давай, пойдём.
Они распутали верёвки на моих ногах, и тут я заметил, что пребывал всё это время в абсолютном неглиже. Увидев моё замешательство, Местли рассмеялась.
- Русо, твоя одежда слишком хороша, чтобы позволить тебе её испортить. Если тебя выкупят, то мы её тебе вернём. Если нет, она тебе больше не понадобится. Да и в голом виде ты не убежишь, ведь ты не индеец. А теперь иди.
Они встали по разные стороны от меня и немного поодаль. Потом Местли сказала:
- Следуй за мной, русо.
И мы пошли.