#644 Road Warrior » 15.08.2014, 20:29
3. Что день грядущий нам готовит?
Итак, третье октября стало Днём Аэронавтики, а десятого были основаны сразу два форпоста - Новомосковск, на реке Сакраменто, и Алексеевка, у гейзера в долине Напы. О последней договорились с индейцами Нилектсономы - они были очень довольны тем, что там будут основаны лечебница и школа. А вот на попытку матушки Ольги уговорить их носить одежду они ответили отказом - мол, мы всегда так ходили, а одежду надеваем только зимой, когда холодно. Поэтому у них и пол в хижинах был выкопан сантиметров на шестьдесят ниже - чтобы холодные ветра не проникали к спящим.
Я уже успел испробовать и гидроплан, и вертолёт, и впечатление было потрясающим. Гидропланы, кстати, уже начали летать в Новомосковск - они были побольше и могли нести до четырёх человек, а также какие-никакие, но грузы. А после основания Владимира их надеялись использовать и там. Ещё в планах был
Про название решили без нас с Лизой - она как раз была там у очередных больных, а я работал переводчиком и по совместительству водителем джипа, на котором мы туда приехали. Каждый вечер, я брал уроки мивокского у Сары, кроме того, одна из наших филологинь составляла словарь и грамматику языка асочими, и, как результат, я мог уже сказать пару фраз.
Впрочем, времени у нас оставалось мало - отплытие в Россию было назначено на первое ноября. Я уже представил план, и выглядел он так. Сначала мы идём на юг, с кратковременным заходом в Санта-Лусию, чтобы показать испанцам, что у нас есть корабли и побольше, а заодно и восполнить запасы. Следующая остановка - Лима, где мы делаем примерно то же, и налаживаем и там торговые отношения. Заход на Галапагосские острова решили оставить до лучших дней. После этого - заход на острова Хуана Фернандеса (или как мы назовём его в этой истории), которые мы объявим российской территорией. Заход на Огненную землю, которую мы тоже объявим российской. То же и с Фольклендами, и с Тристан-да-Куньей. А вот у Святой Елены мы перезаправляем "Победу", строим там из привезённых (и уже подготовленных) материалов небольшой форпост, оставляем там "Колечицкого", и идём дальше на север. Заходим на Бермуду, тоже объявляя её российской территорией, и оттуда в Европу - в Данциг, где мы закупаем большое количество зерна, и в Финский залив. План-минимум - доставить зерно в устье Невы и устроить его распределение в 1601 году, а также надавить на монастыри и помещиков, чтобы не копили зерно в амбарах, а распределяли его среди голодающих. План-максимум - освобождение Нарвы, очищение Финского залива от шведов, помощь российской державе в отражении агрессии и становлении армии нового образца. В любом случае, мы возьмём большое количество людей, с которыми мы и вернёмся домой - желательно не только крестьян, но и мастеровых, и моряков... По дороге будем их учить - кого читать, писать и считать, а кого и более утончённым материям. Возможно несколько рейсов - первый, например, на Бермуду, с возвращением в устье Невы.
Ведь следующий визит может быть только после того, как мы начнём самостоятельно не только добывать, но и перерабатывать нефть, поэтому необходимо будет сделать как можно больше, а по возможности создать пусть и малочисленные, но обороноспособные колонии на Святой Елене и Бермуде. Возвращение было назначено на 1602 или даже 1603 год, в зависимости от обстоятельств, так что вернёмся мы уже в новую Русскую Америку. А проблема с новыми колониями ещё и в том, что в любой из них должно быть определённое количество "русских американцев", и каждая из них должна будет какое-то время жить своей жизнью.
А Бермуда иначе станет британской - в нашей истории это случилось в 1609. И без Бермуды, заселение как североамериканских колоний, так и карибских островов станет намного сложнее. Да и Святую Елену голланды в нашей истории прибрали к рукам в 1633, и хотя они её оставили в 1651, то англичане заняли их место в 1658. Так что нужно ковать железо, пока горячо.
Все эти тезисы мы долго и упорно обсуждали на совете седьмого октября. Пока меня не было, оказалось, возникла ещё одна проблема - некоторые (к счастью, далеко не все) беженцы из Владивостока не очень жаловали выходцев из советского времени, именуя их краснопузыми, и то же можно было сказать о некоторых как из команды Колечицкого, так и тех, кто пришёл к нам на "Паустовском". Восьмого октября было проведено общее собрание, на котором Володя сказал следующее:
- Дорогие граждане Русской Америки! Мы все, вне зависимости от того, откуда мы пришли в это время, в первую очередь русские - даже те из нас, кто буряты, татары, немцы, евреи или - да - индейцы. Те, кто не хочет быть гражданином Русской Америки, у вас последний шанс покинуть колонию - мы готовы высадить таких граждан в Санта-Лусии, когда наши корабли уйдут в длинный вояж. У нас в этом мире нет - понимаете, нет - истории противостояния, нет ни красных, ни белых, а есть мы, Русская Америка, и есть Россия, которой нужно помочь. Экономическая же наша система ещё не существует, а пока наша экономика - помесь военного коммунизма и государственного капитализма. Рано или поздно мы решим этот вопрос - как сделать так, чтобы у нас была и свобода предпринимательства и инновации, понятно, в рамках, и достойная жизнь для всех наших жителей. А пока - лечение и образование остаются бесплатными, все дети будут на полном иждивении государства, и то же в ближайшее время будет и в отношении взрослых - но и от них я попрошу достойного труда. И все должны уметь защищать свою родину.
Так что попрошу всех определиться - кто хочет уйти, пусть внесёт себя в этот список - и он показал одну тетрадь - а те, кто хочет остаться, в список граждан Русской Америки - и он показал другую тетрадь. Остающихся прошу написать о том, что они умеют, и чем они хотят заниматься в этой жизни.
Желающих уйти не оказалось ни одного - даже мажоры и бывшие комсомольские и партийные деятели, услышав про недолгую предательскую карьеру Поросюка, а также о том, как именно живёт остальной мир, решили рискнуть. Впрочем, в экспедицию мы решили их больше не брать - Кирюши нам хватило. А все граждан страны, коих оказалось тысяча шестьсот семьдесят, не считая индейцев в принявших наше подданство деревнях, были внесены в компьютерную систему - доступ к которой получил и Вася сотоварищи.
Кстати, уже в сентябре во многие комадны ввели людей из самого разного времени, и люди очень быстро срабатывались - и геологи, и строители, и сельскохозяйственники, и производственники. То же делали и с армией, и с организацией общественного порядка, и даже с спецслужбой. А вот с флотом было сложнее - всё-таки команды и на Колечицком, и на Астрахани были сколоченными, а теперь приходилось их разбавлять другими, и создавать новые - пока для "Победы", в будущем для "Мивока" и "Колибри". Впрочем, на "Святой Елене" это получилось очень неплохо.
А Миша с Сашей и Ваней Алексеевым, назначенным капитаном "Победы", готовились к экспедиции, мне оставалось лишь подготавливать дипломатов (увы, только мужчин, женщин в Европах не поймут) и переводчиков, а также работать с Лёхой и другими над информационными системами и начальным курсом для студентов. Ну и время от времени "подхалтуривать" пилотом. Но времени всё равно не было.
А дни становились всё короче, и если в Алексеевке и Новомосковске всё ещё стояла жара, то у нас становилось всё дождливее, и всё чаще на нас спускались туманы. И первое ноября было - к счастью или увы - не за горами.
И тут я, разговаривая с Сарой о дальнейших действиях в отношение мивоков (ведь она была моим заместителем по индейским вопросом), заметил, что животик у неё начал округливаться - как, впрочем, и у столь многих других наших гражданок. Только вот Сара не была замечена в каких-либо отношениях с противоположным полом - более того, она всё ещё норовила то меня обнять, то поцеловать в щёку, хотя, конечно, делала это намного меньше, чем до моей женитьбы на Лизе - ведь они сдружились, и Лиза продолжала учить Сару фельдшерскому делу и русскому языку.
И я спросил у Лизы, от кого, интересно, у Сары будет ребёнок. На что она мне сказала с грустной усмешкой:
- Ты что, ещё не догадался?..
Поменяю в сборке...
как черт от ладана от САМОДВИЖУЩИХСЯ кораблей, что они цельнометаллические пока опустим, издалека не видно.
