На новых берегах

[Road Warrior]

30 марта 1756 года. Орлеан, Франция.
Кузьма Новиков, глава посольства Русской Америки.

Услышав за стенкой здравицу новому королю, я все понял. Тот человек, с которым я разговаривал всего несколько минут назад, уже не наследный принц, а король Франции. И отныне встретиться с ним будет гораздо труднее. Ведь новому монарху теперь будет не до нас.

Кто мы для него, в конце концов? Забавные странствующие людишки, за которыми фактически никого нет. Что-то вроде скоморохов, развлекающих прохожих, и тем зарабатывающих себе на жизнь. Правда, где-то там, в Новой Франции, есть пара сотен отменных воинов, которые могут постоять за себя. Но они там, а мы здесь…

– Милый, что теперь будет? – испуганно спросила меня Кристя. – С нами ничего плохого не случится?

– Не бойся, – я прижал встревоженную жену к себе. – Мы – гости короля Людовика XV. Думаю, что его сын будет продолжать считать нас своими гостями.

– Мсье Новиков, – тихо шепнул мне Аластер Фрейзер, – я полагаю, что было бы правильным усилить охрану нашей делегации и ее имущества. Смена монарха всегда связана со сменой политического курса и политики государства. Вполне вероятно, что нечто подобное может произойти и во Франции.

– Да, друг мой, ты прав, – сказал я Фрейзеру, – распорядись усилить посты и смени пароли. И смотри, чтобы без моего разрешения никто отсюда никто не уходил, и никто из посторонних не мог проникнуть в помещения, которые нам отвели для постоя.

– Все будет исполнено, мсье Новиков, – кивнул мне Фрейзер.

Вскоре в зал вошел Робинсон, успевший вооружиться тяжелой шпагой и двуствольным кавалерийским пистолетом. Он пришел не один – рядом с ним шел бледный и взволнованный дворянин из свиты дофина, пардон, нового короля.

– Мсье Новиков, как вы уже поняли, во Франции произошло трагическое событие. Наш король Людовик XV Возлюбленный покинул нас, отправившись ко Всевышнему. О подробностях случившегося я ничего вам пока сказать не могу.

Мой собеседник внимательно посмотрел на меня.

– Да-да, пока не могу. Нам самим многое непонятно. Но, как бы то ни было, теперь у нас новый король – Людовик XVI. Он срочно отбывает в Версаль, дабы там принять в свои руки бразды правления государством. По этой причине он на некоторое время будет лишен возможности общаться с вами.

– Я все понимаю, и прошу вас высказать Его величеству наши самые искренние соболезнования, – ответил я. – Надеюсь, что чуть позже новый король найдет время для беседы с нами.

– Именно это я и хотел сказать, мсье Новиков, – кивнул мой собеседник. – Его величество просил вас передать, что вы можете оставаться здесь, в Орлеане, в герцогской резиденции. Местному губернатору будут даны на сей счет надлежащие распоряжения.

Вполне вероятно, что Их величество найдет для вас резиденцию, расположенную поближе к Парижу. Об этом вас известят письмом. Как вы понимаете, временной неразберихой, связанной со сменой правительства, могут воспользоваться, гм, не совсем порядочные люди. Скажу вам честно, мсье Новиков, у вас во Франции имеются не только друзья, но и враги.

Я понимающе кивнул. События последних недель подтверждали сказанное.

– Потому, мсье Новиков, все письма, полученные вами от имени Его величества, должны будут иметь особый знак. Вот-такой, – мой собеседник протянул листок, на котором было изображение индейского томагавка. – При этом лезвие этого оружия должно смотреть не направо, а налево. Если в присланной на ваше имя бумаге этого знака не будет, то сие будет означать лишь то, что она написана не в королевской канцелярии. И с посланцами, вручившими такую бумагу, вы можете поступать по своему усмотрению.

– Я все понял, мсье…

– Шевалье Дюпон к вашим услугам, – мой собеседник раскланялся со мной, после чего в сопровождении Фрейзера направился к выходу.

А я задумался. И мысли мои были тревожны. Вот уж угодили мы, что называется, из огня да в полымя. Действительно, что такое могло случиться с Людовиком XV? Ведь, по словам маркиза Дюкеня, король чувствовал себя прекрасно, был бодр, и очень любил охоту. А из обрывков разговоров я выяснил, что он еще и охоч до женского пола.

Конечно, последнее редко приводит к скоропостижному смертельному исходу – какой-нибудь муж-рогоносец вряд ли посмеет поднять руку на короля. А вот охота… Я помнил многих хороших охотников из числа индейцев, которые гибли во время охоты. А что, если и королю не повезло?

Впрочем, теперь у Франции новый король. Лучше это будет для нас или хуже – Бог весть. Ни о чем сейчас нельзя было судить определенно. Главное же для меня – довезти в целости и сохранности людей, которых мне доверили. И среди них мою Кристю – удивительный подарок для меня под старость лет.

Неплохо было бы посоветоваться с маркизом Дюкенем – он лучше меня знает здешние порядки. Но где он? Я огляделся по сторонам. Маркиза нигде не было видно. Что ж, он сейчас, наверное, уже среди придворных, окружающих нового короля. Не буду его за это порицать – так ведут себя все вельможи во всех странах мира. Франция это, или Россия – со сменой государя люди их окружающие, как слепые щенки в поисках мамкиной сиськи, отталкивают ближних своих, чтобы первыми добраться до молока…

[Road Warrior]

1 марта 1756 года. Бузонвилль, Лотарингия.
Шарль-Франсуа де Брольи, маркиз де Рюффек, посол Франции в Королевстве Польша.

В начале феврале я получил письмо с нарочным от принца Конти, моего начальника по «Секрету короля». В нем он повелел мне оставить вместо себя своего заместителя, а самому безотлагательно направиться в городок Бузонвиль на севере Лотарингии, где поселиться под чужим именем в трактире «Цур Зонне». И соблюдать анонимность.

Я боялся, что с последним могут возникнуть трудности, но, как оказалось, опасения были напрасными. Город этот немецкоязычный, и местные называют его Бузендорф.

В городе это по-французски практически никто не говорил, и местным немцам не было никакого дела до приехавших французов, коих они считают лотарингцами из французской части герцогства. Ведь другие очень редко появляются в здешних краях. И если бы я не знал немецкого, то жить здесь было бы очень сложно. Хотя между собой они говорят на диалекте, который, я полагаю, даже немцы из близлежащих земель вряд ли поймут.

Трактир «Цур Зонне» хоть и считался лучшим в городе, но оказался самым настоящим клоповником, каких поискать. Но приказ есть приказ, и я, назвавшись шевалье де Брюлем из Вердена, провел в этой дыре, где из достопримечательностей имелся разве что небольшое аббатство Святого Креста Господня, незабываемые девять дней. Каждый день я ходил на службы (благо они были на латыни, как и везде), гулял по окрестностям, давился грубой местной едой, с трудом сдерживая позывы рвоты… Но сегодня наконец-то служанка объявила, что меня желает видеть мой кузен, шевалье де Куртуа, и что он ждет меня в отдельном кабинете.

Я ожидал найти там кого-либо из приближенных принца, но, к моему величайшему удивлению, это оказался он сам. И, что было для него совсем несвойственно, он сразу же перешел к делу.

Я впервые узнал о том, что некие русские помогли нам победить англичан в Новом Свете на какой-то забытой Господом реке Мононгахеле, а затем и отвоевать Акадию у англичан. В заключение, принц сказал:

– И зачем нам все это? Это все далеко, и лежит тяжким бременем на нашу казну, а населения, и, следовательно, доходов для казны, там практически нет. И из-за того, что мы любезно приняли от этих русских помощь, Луи считает, что мы им что-то там должны.

– Вы правы. Мне кажется, что Франция должна ограничить свои колониальные владения Карибами, а также теми территориями, которые принадлежат нашей Ост-Индской компании. Даже Новая Франция нам особо не нужна.

– Я это вижу примерно так же, как и вы. Так вот. Я договорился с англичанами, и они готовы в обмен на возвращение им Акадии и земель у истоков реки Огайо – именно там находится эта никому не нужная Моногахела – гарантировать неприкосновенность наших границ на Карибах, в Новой Франции, и в Индии. И даже оставить нам Луисбург для снабжения наших владений в Новом Свете.

– Но Его величество, как я понял, против.

– Да, но его сын – внук Станислава Лещинского. И если он придет к власти, то, есть у меня такая надежда, он прислушается к голосу разума и крови, и не позволит русским водить себя за нос.

– Значит…

– Вы меня поняли. И меня не интересует, как это произойдет. Вот только… как раз перед моим отъездом сюда я получил весточку, что вместе с маркизом Дюкенем в Париж должна отправиться русская делегация, и что они будут в Ля-Рошели ориентировочно в середине или конце марта.

– Вот, значит, как. И их… тоже?

– Пока не нужно. А вот было бы неплохо, если смерть Луи была бы привязана по времени к прибытию этой делегации в Версаль, чтобы в случае чего можно было бы свалить все на них. Никто же разбираться не будет – иностранцы, да еще недружелюбной нации. А на всякий случай…

И он протянул мне увесистый мешочек. Я посмотрел внутрь и увидел золотые гинеи явно британской чеканки.

– Это мне передал… впрочем, не будем об этом. Именно такими деньгами неплохо бы подкупить тех, кто окажет нам… эту услугу.

Я усмехнулся про себя – я давно подозревал, что у принца имелись связи с британцами. Но, самое важное, гинеи, чеканенные в Соединенном королевстве – это ярко выраженный английский след. Это если на случай, если исполнитель попадётся.

– А что, если Его новое величество… не оправдает наших надежд?

– Тогда, мой дорогой маркиз, я и не знаю, что делать.

И он хитро посмотрел на меня.

– Я все понял, ваша светлость.

– Во только… имейте в виду, что я не смогу прикрыть убийц ни одного величества, ни другого.

Вот, значит, как. Другими словами, делай, что я от тебя требую, а, если не получится, и если узнают, что виноват ты, то я тебя не знаю. Ну что ж, мне не впервой попадать в такую ситуацию. «Секрет короля» – хорошая школа жизни.

– Вас понял, Ваша светлость.

– Тогда рад был вас увидеть, шевалье. Да, забыл сказать – желательно, чтобы вас никто не видел во Франции.

А теперь прошу меня извинить – дела.

И он встал и вышел из-за стола, а я, подождав минут пять, вышел за ним. Вечером я объявил трактирщику, что завтра мне придется покинуть его гостеприимное заведение. Людей своих я оставил в соседнем Тионвилле, где они маялись от безделья уже десять дней. Пора бы им заняться серьезным и опасным делом…

[Uksus]

В городе это по-французски практически никто не говорил,

ЭтоМ.