6 апреля 1756 года. Лондон, Адмиралтейство.
Сэр Генри Фокс, Государственный секретарь по Южному департаменту.
– Я попросил вас о встрече, барон, чтобы разъяснить свою позицию по ситуации в Северной Америке. И по России.
Сидевший по другую сторону стола хозяин кабинета, Джордж Ансон, посмотрел на меня с неудовольствием. Мои возражения против его призывов к немедленным действиям против России, неоднократно высказанных им во время заседаний «малого кабинета» после кризиса в Северной Америки, привели к тому, что наши отношения стали весьма натянутыми. О чем я очень сожалел, ведь этого человека – в отличие от многих других политиков – я действительно уважал.
Сын небогатого дворянина, он посвятил всю свою жизнь нашим военно-морским силам, и добивался блестящих успехов практически на каждом своем посту, что командование, как ни странно, оценивало по заслугам, и к 1737 году он получил звание коммодора. А в 1739, после начала так называемой «Войны за ухо Дженкинса», было решено послать эскадру из шести вымпелов под его командованием на Тихий океан к западным берегам Южной и Центральной Америки. Поставленная ему задача была невыполнимой – захват порта Кальяо и самой Лимы в Перу, затем Панамы «с ее сокровищницей» и с манильским галеоном, и, наконец, устроить восстание в Перу.
Выход в море планировался в начале лета, чтобы пройти через Магелланов пролив в декабре. Но, как у нас часто бывает, тыловые крысы в Адмиралтействе не доставили необходимых припасов до августа. Обещанные пятьсот солдат были попросту набраны из инвалидов* (* имеются в виду больные и покалеченные, но годные к службе), пациентов Больницы Челси.
Таким образом, из Портсмута эскадра вышла лишь восемнадцатого сентября. После ряда непредвиденных невзгод по дороге (кому интересны подробности, рекомендую мемуары лорда Ансона, «Мое путешествие вокруг света»), он добрался до входа в Магелланов пролив в апреле, в сезон бурь – и чудом ушел от испанской эскадры. Пришлось обходить мыс Горн, где он потерял один корабль, а два других не смогли обойти мыс и ушли обратно в Англию. На оставшихся кораблях люди массово умирали от цинги и других болезней, и от первоначальных планов пришлось отказаться - о захвате Кальяо и Панамы при таких силах нельзя уже было и мечтать.
Тем не менее, Ансон сумел-таки захватить Пальту, небольшую гавань в Перу, а затем и два небольших корабля с их грузом. Но когда он пришел к Акапулько, от местных рыбаков он узнал, что галеон уже ушел в Манилу, и принял решение уйти к Филиппинам. Не буду описывать всех его приключений, но он сумел-так захватить этот галеон под названием «Нуэстра Сеньора де Ковандога». Он оказался не только набитым дорогостоящими товарами, но и перевозил более миллиона трехсот тысяч испанских песо – баснословная сумма! Товары он продал китайцам в Макао, после чего, обойдя мыс Доброй Надежды и пополнив команду в Кейптауне, вернулся в Англию. Последним победным аккордом стало то, что он сумел в тумане пробраться сквозь французский флот, блокировавших Ла-Манш, и вернуться в Англию пятнадцатого июня сорок пятого года.
Именно тогда он не просто баснословно разбогател – ему принадлежало три восьмых всего дохода от вояжа – но и был произведен в контр-адмиралы, а затем и в вице-адмиралы. Во время Войны за австрийское наследство, его эскадра в битве при мысе Финистерре захватила целый французский флот, потеряв всего пятьсот двадцать человек. За этот подвиг он получил баронский титул и место в Палате лордов. А в пятьдесят первом году он стал Первым лордом Адмиралтейства.
Так что передо мной сидел человек, которым можно только восхищаться. Но именно как военным – для политика он был, увы, чересчур прямолинейным. И после той памятной встречи он смотрел на меня, как на врага. Так что теперь, когда мне было о чем отчитаться, пришло время приоткрыть перед ним карты. Именно приоткрыть, не более того.
– Милорд, – сказал я с легким кивком. – Вы, я так понял, не считаете мой подход к решению русской проблемы правильным.
– Если называть вещи своими именами, сэр Генри, то ваше поведение я назвал бы трусостью. Уж простите мою прямоту, я человек военный, и знаю, что зачастую прямота – залог успеха.
– Вы же были в Китае во время вашего кругосветного путешествия… Знаете, есть такая китайская пословица – если достаточно долго сидеть на берегу реки, то рано или поздно увидишь, как труп твоего врага по ней плывет. А мы не только сидели, мы действовали. И обратите внимание, что теперь колода карт в Париже перетасована совсем по-другому.
– Вы хотите сказать, что вы приложили руку к событиям во Франции?
– Я или мои люди, не все ли равно? Главное, результат. У власти теперь внук бывшего польского короля, который ненавидит русских. Дед уверен, что новый король не пойдет на поводу у мадам де Помпадур и не будет потакать этим русским. Тем более что он очень не любит эту новоиспеченную герцогиню.
То есть вполне вероятно, что новый король денонсирует договор с русскими в Америке. А это приведет к боевым действиям между нашими врагами, что для нас было бы подарком судьбы.
– Или тех людей, которые исполнили ваш… заказ.
– Именно так. Да и в Европе, любое ухудшение и до того непростых отношений между Парижем и Санкт-Петербургом играет нам только на руку – тогда Россия точно пойдет на поводу у их канцлера Бесто… Бесту… эх, не могу выговорить эту проклятую русскую фамилию. В любом случае, она вступит в назревающую европейскую войну на нашей стороне.
– А что, если новый король поведет себя не так, как предсказал его дед? Вы на встрече с королем что-то говорили еще об одном несчастном случае?
– И новым регентом станет либо Мария Лещинская – дочь бывшего польского короля Станислава – либо, как мы надеемся, кузен короля, принц Конти. А этот ненавидит Россию всеми фибрами души. В любом случае все будет так, как мы хотим.
– Ну что ж, сэр Генри, я вас, похоже, недооценил. И в самом скором времени мы сможем отвоевать наши колонии и навсегда вышвырнуть русских из Нового Света.
– Лучше подождать, пока война в Европе начнется всерьез. А пока что подготовить флот и десант. Причем из хороших солдат, а не из пациентов госпиталя в Челси.
Барон мрачно улыбнулся:
– Теперь чиновники Адмиралтейства себе такого позволить не могут.
– А через год примерно можно будет перебросить эскадру в Новую Англию и на Ньюфаундленд…
– Сэр Генри, если мы это сделаем, мы сразу же откроем свои карты. В Ньюфаундленд – да, частично, но и там это надо будет сделать весьма осторожно. А в Новую Англию… Французы и русские узнают об этом практически сразу. Намного лучше для этого подходят Бермуды – а от них до Новой Шотландии от недели до десяти дней, и там намного проще создавать группировку в секрете.
– Милорд, – улыбнулся я. – В делах военных я полностью вам доверяю.
– Должен сказать, сэр Роберт, что и я болeе не буду сомневаться в правильности ваших действий на поприще политики… А теперь позвольте угостить вас несравненной малагой, захваченной мной на испанском галеоне. Из личных запасов испанского капитана…