#54 mikimi » 20.03.2012, 18:01
А наш майор знает своё дело, пока мы загружаем, проверяем, консервируем, прячем, снаряжаем, заправляем, заполняем и переживаем, именно он составляет наш план боя, внимательно отслеживая по телевизору проявившиеся с вечерней прохладой красные точки вражеских групп. Он вычисляет расстояние между группами противника, длину каждого витка серпантина, меряет прикидывает. Спрашивает Елену Ивановну о том рельефе, который будет ждать нас после прохождения Чарлинских развалин. Ведёт переговоры к оператором на Кушаке.
- Я - Дервиш, как вы там? Приём!
- Я - Куш- один, нормально воды полно. Приём, - да, снежная шапка на кушаке не тает даже летом.
- Увеличить-ка мне северо-восточную тыловую группу. Приём, - запрашивает он гору
- Работаю, - лаконично отвечают ему сверху
- Достаточно... - каждый на заставе приближает утро своими делами. Особист с красными глазами будит меня за полчаса до общего подъёма. Он наверно вообще не спал. Одет по-походному, пока без бронника, но я его на него навешу лично, если сам не оденет.
- Вставай Олег, беда! - трясёт меня он за плечо.
- Ну, что там ещё? - сонно возмущаюсь я и смотрю на светящиеся стрелки командирских часов. Пять утра. Блин!
- Гавно дело, пехота иранская в пешем порядке подходит на линейку. Вчера они остановились в посёлке. А сегодня, не дожидаясь рассвета, начали выдвижение. Пока пошла разведка и дозоры с сапёрами. Они боятся минных полей. Около четырёхсот человек в основной колонне. За ними основные силы и тылы. Ещё больше. Гул техники громче, им осталось разбросать километров шесть до выхода на грунтовку. В посёлке установили батарею. Похоже, этот пушки способные стрелять активно-реактивными снарядами на дальность до сорока километров. ЮАРровская, толи НАТОвская разработка. Когда рассветёт, то вся эта масса попрёт ускоренным маршем на поддержку четырёх диверсионных отрядов охраняющих дорогу, ведущую на гору. Они также перегруппировались. Слились в два отряда и поднялись на два витка серпантина вверх по склону. Дистанция между отрядами около двух километров. Предполагаю минно-взрывную засаду, и не одну на серпантинной дороге. Одна надежда на то, что будут взрывать радиометодом, путём передачи радиосигнала на взрыватель фугаса.
- И что, такой взрыв не так сильно разнесёт в щепки наш БТР? - шучу неудачно я, зашнуровывая ботинки в свете фас-фонаря.
- Нет, - усмехается майор, - очкарики с Кушака поставят такие помехи по всем диапазонам, кроме телевизионного, что ни одна волна стандартных взрывных пультов НАТО и производства других наших вероятных недругов не сможет работать. Наши частоты будут чисты, как вода в горном ручье.
- Вы еще стихами мне обстановку доведите. Как мы прорываться будем? Я так понял, что минное поле это не самое страшное? Так?
- Ну, это просто, мы их растянем и сожмём одновременно. Минные поля мы просчитали, прокрутив видеозаписи действий иранцев за последние семь дней. У них нет тяжёлого оружия. Максимум - ручные гранатомёты, если мы их выбьем с дистанции не менее 1000-800 метров, то, как минимум БТР, прорвётся вверх без особых проблем. А наш миномёт и запас мин позволяют на это надеяться, даже если ты будешь мазать из своей трубы по их грудным фигурам, но не далее чем на сорок метров. В бронике у нас раненные и Елена Ивановна. А если он займёт позицию выше, чем эти моджахеды аятолл, то своим пулемётом прикроет нас пеших. И если иранцы подобьют грузовики на серпантине, тогда ноги в руки и наверх по склону. А на бездорожье точно мин нет. Наши минные поля дезактивируют при подходе к ним. Ну, вот и вся диспозиция. Я в БТР впереди, ты позади - в мыльнице старший, Боря посредине - в КАМАЗЕ. Командовать парадом буду я, с твоего разрешения, - майор достал каску, и водрузил на голову.
- Слышь, Геннадий Петрович? - окликаю я своего тактика и стратега.
- Чего тебе Олег? - оборачивается он
- Если бронежилет не оденете, Муха с места не сдвинется, - предупреждаю я.
- Понял, одеваю, - пока мой новоявленный главнокомандующий-начальник штаба скидывает с себя ремни и натягивает бронник у колёс Бэтра, ноги сами выносят меня к колоде с водой.
И вот тут меня пробивает. Я вспоминаю лекции и рассказы наших офицеров с кафедры тактики. Спецназ всегда нагребает, что полегче, попроще и поубийственнее. А о минах "Клеймор" не слышал только глухой военный. Они, конечно, не то, что наши МОНки. Но идею срисовывали с этой американки. А со времён Вьетнама она хуже не стала. А Нам и одной хватит, чтоб превратить в хлам КАМАЗ, ГАЗ-66 или колёса БТР. А пешком, с батальоном пехоты на хвосте, батареей самоходок за спиной, с раненными бойцами "на руках" рвать когти на высоту Кушака, с наседающим спецназом, дышащим в затылок это та ещё работа. Туда, где вход в подземное царство майора надо добраться раньше, чем дальнобойные орудия за водоразделом получат целеуказания по нашей трёхвымпельной колонне. В общем, отступать некуда, большая у нас погранзона, но ещё останется Виктор Иванович с тремя солдатами, которые практически сами вызвались остаться на заставе живыми заложниками победы нашего предприятия. И если Бобко не успеет активизировать всё, что там у него есть жуткого и страшного из российского арсенала подземелья, то полягут мои добровольцы смертью храбрых на мою душу и сердце. И быть мне за них в ответе пока живой. А пока я соображаю, что много мин они с собой притащить не могли. Боеприпасы, вода, пища, оружие, минимальные удобства: спальник, коврик, свитер, бумага туалетная чёрт их дери. Да, а что вы думали. В пустыне свои ягодицы листиком не вытрешь. Потому как нету листиков. А камешком подтираться, это сноровка нужна, как у пастухов в горах. А где её спецназеру взять? Вот и прикинем - сколько у них мин с собой? Вьючных животных они с собой брать побоялись, чтоб не следить и маскировку передвижения не нарушать. Шли на неделю - не меньше. Боекомплект наверняка взяли двойной.
- Бойко, - ору в сумерки, требуя к себе одного из братьев-связистов.
- Я! - слышу в направлении окна комнаты пауков.
- Рацию ко мне! Связь с Кушаком - быстро! - Володька, кажись, поди, разбери утром, кто из близнецов топает ко мне с радиостанцией и бубнит на ходу в микрофон, вызывая на связь соседей сверху.
- Куш, у тебя база данных в компе по подразделениям вероятных супостатов есть? Приём! - без объяснений спрашиваю я.
- Есть. Что надо? - там понимают вопрос не праздный, у меня уже движки прогрелись. Осталось сунуть голову в колоду с водой на счастье и вперёд, "за орденами".
- Спецы иранские, стандартное вооружение и численность группы? - оператор Куша зачитывает ответ с экрана своего монитора. Ну, надо же - знакомые Тактико Технические данные, где-то я их уже слышал. В ориентировках. Точно.
- Да тут не густо. Силы специальных операций вооруженных сил Ирана. В сухопутных войсках Ирана к силам специальных операций относятся воздушно-десантные бригады 23-й воздушно-десантной дивизии Специального назначения, которые предназначены для выполнения диверсионно-разведывательных задач на Закавказском и Туркестанском направлениях. Численность личного состава бригады - около 4000 человек, в основном унтер-офицеры и офицеры. Команда А (основная тактическая единица по выполнению специальных задач) состоит из двенадцати секций, каждая из которых насчитывает двенадцать унтер-офицеров и офицеров. Команда В включает четыре секции по двенадцать человек в каждой, и предназначена для действий в горах. Команда С состоит из двух секций по двенадцать человек и предназначена для обеспечения выполнения задач секций команд А и В. На вооружении одной ДиверсионноРазведывательной Группы численностью шесть-десять человек могут находиться следующие МинноВзрывныеСредства: один-два кумулятивных заряда для уничтожения стационарных объектов; * три-четыре мины многоцелевого назначения для избирательного поражения агрегатов РакетныхКомплексов и транспортных средств в движении; три-четыре магнитные мины для уничтожения техники при скрытой их установке; * четыре-шесть противопехотных осколочных мин для поражения личного состава подразделений охраны и обороны; * один-два портативных заряда разминирования для проделывания прохода в минном поле системы заграждения БСП. При выполнении поставленных задач разведчики-диверсанты могут иметь ПУ ПТУР с дальностью стрельбы до один-четыре километра. Всё. Понравилось? Приём.
- Да, спасибо. Изменения на горе есть? Приём, - какой тут понравилось к черту. Не густо у него! Нам и половины хватит, а тут в четырёхкратном размере. И, явно, секция В пожаловала в полном составе. Остальные идут походным маршем. Это Головная Походная Застава бригады. За ней авангард и основные силы, тылы. Грамотно идут, гады. Как на учениях.
- На горе нет, сидят тихо. А вот вокруг у линейки и за ней 3,14здец... Торопитесь парни, - просит меня щекофон рации и, даже сквозь бездушные схемы и провода, я слышу его надежду на то, что мы прорвёмся. Зашибись. Птура у них точно нет. РПГ с Чарли они прихватили. Заряды разминирования тяжёлые - хрен с собой потащишь, если надо быстро и скрытно. Остаются магнитные мины и противопехотные. На две группы это примерно двадцать штук, если по максимуму. А засада у них качественная может быть только одна. Да ещё с тыла от Куша прикрыться надо по их наставлениям. Тогда имеем два минных поля, и скорее всего управляемых и засаду. Точку засады мы знаем. Вероятные места расположения мин тоже знаем. Осталось посчитать свои снаряды к миномёту. У меня их сто восемьдесят три штуки. И положить их надо так точно, чтоб ни одна сука живой из своей засадной ямки не выскочила. И так быстро, чтоб вторая группа не успела прийти на помощь первой. Придётся мне кем-то жертвовать для разминирования. Пока я соображаю, как мне не дать смерти забрать своего бойца на серпантине, к колоде, возле которой я стою, подходят мои богатыри, увешанные амуницией и боеприпасами. Они подходят, вопросительно смотрят на меня, обходят меня с Бойком и, как сговорившись, суют по очереди голову в колоду с водой. Отфыркиваются, стряхивают воду, сбрасывают её капли руками со стриженых затылков и открытых лбов, охают, смеются и уходят. Аккуратно обходя нашу пару на погрузку. Во блин - новая традиция на заставе. На счастье, перед боевым - голову в колоду совать. Я ухмыляюсь этим предрассудкам и тоже, на всякий случай, чем черт не шутит, а ангел не брезгует, сую голову в колоду. Вода холодная, сонливость исчезает молниеносно. Согнувшись, чтоб жидкость не попала за шиворот, я сгоняю воду с головы на камень земли ладонями. Разгибаюсь и с удивлением обнаруживаю возле себя майора. Он, сунуть свою бошку в колоду не может. Раны, перевязи бинта и бронник не дают толком согнуть туловище в поясе. Он набирает воду руками и плещет себе на лицо.
- Товарищ майор, и вы туда же? - майор недовольно зыркает на меня. Вытирается кепкой, надевает её на голову.
- Я просто умылся на дорожку, - отвечает мне он, пожимая плечами.
- А, ну-ну, - киваю я, - по машинам?
- Да, ну ни пуха ни пера.
- К чёрту. По машинам! - ору злобно я и начинаю материть окружающих в дрожи предбоевого мандража. Кроме меня никто сильно и не орёт. Суеты нет, солдаты занимают свои места. Я обхожу каждую свою боевую машину. Считаю людей. Вроде всё пора ехать. Жму руку Грязнову, который провожает нас с дизелистом.
- Бондарь, за прапорщиком пригляди. Башкой мне за него отвечаешь, - говорю я, хлопая солдата по плечу.
- Есть, тащщ летенант, - виновато отвечает он и оценивающе смотрит на старшего прапорщика, как будто проверяет, влезет Грязнов в помещение дизельки или нет. Последний хмыкает.
- Ну, с богом Олег!
- Не, лучше с миномётом, - шучу я и карабкаюсь по колесу в бортовую мыльницу.
- Бойко, поехали, - Вовчик, толи Сашка, бубнит о готовности в гарнитуру. БТР, стоящий в колонне первым ревёт движком и разгоняется на подъёме горки опорного пункта. КамАЗ ждет, когда бронник перевалится за обратный скат и тоже с разгона выскакивает на ОППЗ, в тучу пыли, которую они подняли, врезается наша шишига, и мы материм водилу, вспоминая картошку. Майор начинает руководить колонной с головняка БТР. Проверяет связь с Кушаком и Грязновым. Сумерки рассвета медленно отступают перед машинами, рвущимися к подножию горы в том месте, где стоят разгромленные "Чарли". Мы можем позволить себе такую роскошь. Спутники не обманешь.
Но всё же: "Господи, иже еси на небеси. Да святится имя твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси так и на земли. Хлеб наш насущный - дасть нам днесь. И, прости нам долги наши, яко же и мы прощаем должникам нашим. И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. Ибо твое есть царствие и сила, и слава во веки веков. Аминь!" - шепчет и трижды повторяет Виктор Иванович, бывший член КПСС с 1984 года, и малым крестом собранных в триединую щепоть пальцев правой руки трижды осеняет пыль, в которой скрылся наш караван. Бондарь смотрит на старшего прапорщика с пониманием. Тихо разворачивается и идёт к помещению заставы. Там у него вся его амуниция разложена. А Грязнов по любому заставит надеть и проверит. На Бога, как говорится, пограничник - надейся, а бронежилетом, боец, свою шкуру прикрывай. Грязнов поворачивается кругом и бежит на свой ЦБУ в комнату связи, откуда его уже зовёт Иванов Серёга, махая рукой в открытое окошко и прижимая другой рукой чёрный эбонит трубки "Сокола-М" к уху.
Начальник разведки, успокойтесь, мы не будем решать проблему «2000-го года», нам бы как-нибудь проблему «1917-го года» решить.