Нойда фантастика

[Андрей 1968]

Нойда.
Часть 1.
Ну, вот…, сегодня опять полнолуние, опять полярное «солнышко» будет светить в окно, снова бессонная ночь, которая…, за последнее время уже не понять. Шаман, дай поспать! Нет, в бок меня никто не толкает, просто мысли в голове крутятся странные и в тоже время интересные, после той памятной встречи, которая произошла почти четыре месяца тому назад. Наглядное доказательство, вон стоит на подставочке, но как-то всё это нереально, просто, никак не привыкнуть к мысли, что что-то подобное может произойти со мной, то о чем прочитаны горы книг. И надо было наткнуться на твою могилу, а всё так нормально начиналось.
Пришли с друзьями на озеро порыбачить, расположились и обустроились. Выставили сеточки, а куда без них. Считать себя злостными браконьерами, совесть не позволяет, особенно после того что со страной сотворила группа нелюдей, да и окрестности поселка испохабили никому ненужными стройками. Налили по соточке, на «зелёной конференции» без них скучновато, под нехитрую закуску пошла вторая и третья. Хорошо посидели возле костерка. Проснулись с утра в палатке, в спальниках, на улице никто не забыт. Вечер удался. После утреннего чая сходили по рыбацким делам, в смысле проверили сеточки, на уху наскребли, и наш шеф повар Саня начал колдовать у костра. Эх, хороша ушица, сваренная умелыми руками, да на костерке с дымком, да ещё и в хорошей компании. Единственное, что нарушает отдых, это летучие твари под названием КОМАРЫ. Леха с Диманом пошли досматривать третий сон в палатку. Саня взял удочку и отправился на свой любимый мысок, я же взяв спиннинг и коробку с блеснами, отправился в другую сторону. Полярный день он тем и прекрасен, что не различаешь, день настал или уже ночь стучится в двери. Солнышко совершает свой круговорот, не заботясь о мелких мурашах, которые ковыряются на третьей планете, в северной её части. Нет, полярное лето это хорошо, солнышко не забывает о нас двадцать четыре часа в сутки, но когда наступает время НОЧИ, оно забывает о нас на долгих два месяца, освещая небосвод лишь небольшими сумерками на пару часов. Мы не в обиде на него. За НОЧЬЮ придёт ДЕНЬ. И оно будет светить нам целые сутки, а люди будут с жадностью впитывать в себя его лучи. Вот в такую ночь или день, я и отправился со своим любимым спиннингом на единение с природой. К месту рыбалки необходимо было пересечь небольшую горку, и надо было мне пойти незнакомыми протоптанными дорожками, а свернуть немного в сторону. Люблю я осматривать природу с господствующих высоток, вот и тут была такая. Сделал несколько снимков на цифровик и решил просто посидеть и покурить. Курю…, нет, не сигарету, которую прикурил, в два пыха дёрнул, и пошёл дальше. Тут тот случай, когда надо присесть, достать из кармана любимую трубочку, забить табачком и медленно раскурив, смакуя приятный дым осмотреться по сторонам. Даже опытный глаз не сразу ухватил эти несуразности в тундре. Вот эта каменная грядка, так похожа на могильный холмик и давнишний, у нас на севере камушки, лишайником очень долго зарастают. Подойдём поближе. Вот он, первый сейд обнаруживается в направление на север, а если обернуться, вот и южный, кустиками зарос, почти не видно. Посмотрим слева, справа, тоже есть. Интересное дело, надо поразмыслить. Сажусь в сторонке на камушек, раскуриваю трубку, которая во время метаний успела потухнуть. Мысли болтаются в голове, как волны после моряны, когда им навстречу бьёт южак. Прозвучавший голос заставляет встрепенуться.
- Табачком не угостишь войник, уж больно он у тебя сладкий.
Подойти ко мне незаметно, да ещё когда рядом крутятся две лайки, Громусик и Тайга, да ещё у нас в тундре, ну просто нереально. Но я не слышал, ни шагов, ни хруста ягеля, которого вокруг море, лайки вели себя так, как будто вокруг на сотни метров не было ни единой души. Поперхнувшись дымом, поворачиваюсь в сторону голоса. Рядом со мной сидит старый дедок, хотя ему может быть и тридцать и семьдесят, кто их лопарей поймет. Одет он был в печок из белого оленя, разукрашенный цветной вышивкой и мелким бисеринами речного жемчуга. На ногах каньги, голова укрыта меховой шапкой с высокой тульей и наушниками, причем шапчонка – то похоже из меха росомахи. На поясе из медвежьей шкуры разукрашенном причудливыми узорами из мелких колец красного и белого металла висел нож с красивой костяной рукоятью. Ну а в руках держит костяную трубку, и судя по резьбе и отделке её, цены она необычайной.
- Угощайся дед, – протягиваю ему упаковку табаку.
- Да не дед я тебе, хотя его и видел. Да ты войник как погляжу, совсем меня не боишься, почтение в глазах есть, а страха не видно.
- Давно дед, разучился. Да и как ты мне можешь навредить? В твои-то годы. Заколдовать не сможешь, атрибутов соответствующих нет у вас.
- Ну да годов-то мне много, более чем тебе. Захмурить тебя конечно можно, трудновато, только не надобно это мне, в кои-то веки человек попадется с которым поговорить можно. Обычно бегут, дороги не разбирая. А ты ещё и табачком угощаешь.
Открыв пачку и нюхнув содержимое, лопарь не спеша, начинает набивать свою трубку. Может дедка кофейком угостить, термос как раз в рюкзачке лежит, нет лучше другим. Достаю из внутреннего кармана небольшую фляжку и, отвинтив крышку протягиваю соседу.
- Может коньячку, правда рюмашек нет, ну так он из фляжки да под трубочку и так не дурственно идёт. Будете?
- Да кто же отказывается от хорошего напитка.
- Ну, тогда держите. Как зовут вас, извольте полюбопытствовать?
-Тимофей Афанасьевич по православному, а как мать с отцом называли, рано тебе знать Андрейка,- сказал дед и, сделав пару глотков из фляги, вернул её. – Может ещё и с огоньком поможешь, а то с кресалом долго возиться.
-Да вроде вырос из Андрейки то, да и откуда знаете, как меня зовут. – сказал я, протягивая турбо зажигалку.
-Многое про тебя знаю, да и нашёл тоже тайну, вы вчера у костра отнюдь не шёпотом разговаривали. А что по поводу Андрейки, заслужишь, так и по батюшке обращаться буду.
-То, что вчера не шептались это точно, так и где ж ещё нормально поговорить, да песни погорланить как не на «зеленой». Тимофей Афанасьевич, ответьте мне ещё на один вопрос, как же вы так подошли ко мне незаметно? Вон даже собачки Вас не заметили, да и сейчас ведут себя странно, как будто и нет никого.
- Так зачем мне подходить, если я тут почти две сотни лет обретаюсь из-за нехороших людишек. А собачки у тебя хорошие, чего они будут лаяться на ветер, у них и так своих забот хватает.
Мысль, проскочившая в голове, была настолько шокирующая, что поверить сразу в неё невозможно.
- Это здесь?- я показал глазами на каменную гряду.
- Здесь, здесь. Ты коньячку хлебни, а то ишь в ступор впал. Что не веришь?
- Верю. Только неожиданно как-то. Вроде не первый раз я в этих местах. Почему именно сейчас ты появился? Я так понимаю ты шаман, ну или нойда. Простого лопаря навряд ли здесь хоронить бы стали.
- Иж, догадливый ты какой, ну так и впрямь на роду у тебя бестолочей не было. Шаманьи камни тоже не всем открываются, редкие люди ведают эти места. Сразу видно мамки у тебя совсем не простые были.
- Про камни шаманьи и мамка сказывала и батя, да и дед, хоть и не родный ведал мне, но мужи в основном по наитию, да по смекалке. Не знаю как мамка, а бабка моя похоже ведуньей была, помню в детстве моём сопливом, нашепчет что-то над ранкой, а на утро и не было как будто ничего. Все они уже на погосте лежат Териберском или Колежомском. Да и во многое уверуешь после жизни такой, какая мне досталась. А бубен ваш где?
- А причём тут бубен, думаешь мы без него и шагу не делаем? Лежит он под камнями.
-Раз шаман, значит бубен должен быть и било, из заячьей или куропачьей лапки. А почему Вы, Тимофей Афанасьевич, думаете, что я к шаманьим камням дело имею?
- Да видел я тебя, возле ведун-камня, как ты ленточки резал из белья и патроны оставил все кроме двух, что в ружье. Что совсем припёрло?
- Это во время моряны? Было такое. Хожу, брожу до избы добраться не могу, но патронов у меня ещё полдюжины на прикладе висело. Камень увидел, до гола бы разделся, чтобы путь указал и ведь получилось же. На десяток минут ветер стих, я до зимовья и добрался. Молодой, дурак был, погода подсказывала не хрен из избы выходить, да захотелось поохотиться. Дедок, меня всё непонятки берут, извини что по-современному. Короче, не понял я, Вы что за мной наблюдаете? Ведёте меня по жизни?
- Зачем вести…, так иногда поглядываю.
- И с каких это пор?
- Да как мамка твоя, крестик тебе на шею одела и иконку заговорённую, которая у тебя в кармане на рукаве лежит, тебе отдала.
- Так вы же нехристи, грубо говоря, мягко выражаясь. Идолопоклонники. Нет, я конечно понимаю, окрестили Вас в православие, но Вы же нойда!
-У всех у нас один создатель, как бы мы его не называли. Олень отец, касатка мать, духи предков наблюдают за нами. А тебя то, как называть православным, если ты таскаешь на шее рядом с крестиком коготь медвежий, с собственноручно убитого, да и второй амулет отнюдь не православный.
- В этом вы правы, ну а как вера о том, что духи шаманов переселяются в росомах.
-Нет, только злых нойд. Добрые нойды переселяются в добрых зверей.
- Я надеюсь не в тупых песцов?
- Нет обычно в белых оленей или тюленей.
- Глядя на твои одёжки, ты силу забрал у пары светлых и хотя бы одного злого. А у нас, между прочим, росомаха в Красной книге занесена.
- Значит, добра больше стало. Ты сколько раз в жизни этих лютых зверей видел?
- Да уж добра, куда унести много, а росомах наблюдал…, ну раза два было.
- И когда?
- Первый раз, когда ещё пацанёнком был…, а второй раз можно сказать почти недавно, лет пять назад.
И что из этого? Так мысля, приходит опосля. Первую я видел недалеко от ведун-камня, после этого мы с дружком нарезали довольно таки неплохой круг, заплутав посередь тундры. Случайность вывела нас на избу. После второго созерцания этой зверушки я тоже попал в перехлёст. До дома помогло добраться только то, что я родился и вырос в этих местах. Видимость была на расстоянии протянутой руки. Батя отъе… л по полной программе.
- Вот видишь, злые за тобой тоже смотрят, не только я.
- Вот только мне от этого не холодно не жарко, как говориться. Ну, наблюдаете Вы за мной, а толку?
- А то, что живой ты до сих пор не удивляет? Я уж не считаю всех войнушек твоих, у тебя и так возможностей хватало.
- Что было, то было.
Сразу вспоминается зимняя ночная трасса Москва-Рига. Длинный хвост пробки увиденной после поворота и отворотка с трассы налево.
- Леонидыч, давай свернем, заодно нужду справим. Сколько в этой пробке торчать, чайку попьём
и перекусим заодно.
- Давай заворачиваем.
«Газель» медленно вписалась в поворот. Развернулась мордой на выезд и замерла. Мы, справив малую нужду забрались в кабину. На сидушке весело шумел чайник на газовой плите. Бутеры любовно приготовленные жёнами под чаёк пролетели на ура. Вот и фуры пошли по встречке, значит скоро и мы поедем.
-Андрюх, глянь на дорогу.
Вроде пусто, вдруг из-за поворота вылетает фура, скорость километров под сто. Пытается тормозить, голова уходит на встречку, двадцати тонный прицеп разворачивает поперёк дороги и он врезается в стоящую фуру. Если мы бы не свернули… Да и много таких случаев на дорогах бывало, даже говорили что меня ангелы хранят. После такого хоронят обычно в газетках и надпись такая заманчивая ….Прости, господи… и венки на обочине. Не зря говорят что у меня хороший ангел-хранитель.
-Что проняло? Или московские и другие приключения напомнить?
- Да такое без напоминаний не забудешь. Тимофей Афанасьевич, раз Вы такой всезнающий, кто Вас в могилку эту упрятал?
-Да были пришлые людишки, и селение всё пожгли, и людей постреляли.
- Друзья нагличане отметились? Кроме них вроде некому.
- Они, пришли морем, из пушек калёнными ядрами постреляли, потом десант высадили, а мужики почти все на промысле. Некому Териберку защищать было.
- И здесь «Миранда» что ли отметилась?
- Нет, это почти на полсотни лет ранее было.
- В девятом году? Жаль, меня там не было, с ружьём нормальным.
- Так кто же против…, только это не поможет, их там пять кораблей было.
- В смысле не против? Хочешь сказать, что я могу помочь?
- Можешь… и не только мне, но и предкам своим, но не сейчас, а когда созреешь.
- Тимофей Афанасьевич, я не понял, что я могу туда?
- Если захочешь. Не только туда, но и обратно.
- Ты хочешь сказать, я могу к Вам туда смотаться, и потом обратно вернутся?
-Размечтался, сейчас туда, сюда, обратно. Не всё так просто. Нет, я конечно тебе могу дать посмотреть Териберку, какой она была при мне, и во что превратилась из-за нагличан, как ты их называешь. Если ты захочешь, но только в полнолуние как сейчас я большую силу имею.
- А как Вы меня там представлять будете? Тем более если там Вы уже тут лежите.
-Ну во первых, можно и пораньше тебе Териберку показать, лет на десять-пятнадцать, а во вторых я шаман или как вы говорите день потерян.
- Тимофей Афанасьевич, я вот Вас всё слушаю и не понимаю одного, очень уж по-современному изъясняетесь?
- Так одному тоскливо, вот и слушаю вас рыбачков. Раньше, когда изба стояла, народ здесь почаще бывал. Да не очень хорошие люди сюда приходить стали. Природу не любили, и случайно наткнулись на могилу мою, решили камушки пораскидать, думали наверно золото тут запрятано. Вот и пришлось сначала малость припугнуть, а потом избу спалить, чтобы неповадно было. Вот у вас компания хорошая, тундру не обижаете, водяного постоянно одариваете, поэтому и с уловом всегда, песни опять же хорошие поёте.
- А мы ещё собирались избу здесь ставить. Опять спалите?
- Знаю про твою задумку и место ты хорошее нашел, там и верно даже глазастый человек в пяти метрах пройдёт ничего не увидит, а чересчур глазастому я глаз отведу. Так что палить не буду.
- Да только не ближний свет к Вам сюда добираться по полнолуниям, сами знаете, какая погода у нас на Севере. Сейчас нормально, а через пятнадцать минут света божьего не видно. Зимой-то можно на снегоходе долететь, напрямки не проехать, да на нем пятьдесят километров не крюк и груз хоть какой-никакой на нём привезти можно. Немного конечно, но избушку за несколько раз перевезу. Тимофей Афанасьевич, а друзьям моим ты можешь показаться?
- Ну, если только они знать не будут кто я на самом деле. По крайней мере, без подготовки, разбегутся ещё.
- Да это я понимаю. Тимофей Афанасьевич, а как мне с Вами потом повстречаться.
- Давай коньячку по глоточку, да по трубочке ещё выкурим. Табачку только мне оставь, пожалуйста.
- Да сейчас к палатке сбегаю, у меня там ещё пачка лежит.
- Не бегай Андрейка, попрыгунчик тоже нашёлся, чай не пятнадцать годков тебе, оставишь в мешке. Всё равно ведь лишку обратно не потащите, а на старом месте припрячете.
- Конечно оставим, а в следующий раз опять попрём на себе столько же, ещё пару таких ходок, и здесь на месяц оставаться можно будет. Но нас родители всегда учили, идёшь в сопки на день, бери хлеба на неделю.
- Правильно это, дурному родители не учат, только не всем это понятно. Ну ладно Андрей давай прощаться, а то друзья волноваться начнут да и тебе, чтобы не с пустыми руками возвращаться надо хоть пару раз спиннингом махнуть. Только блесну прицепить не забудь, водяному тоже надо на что-то рыбу цеплять. А напоследок давай трубками поменяемся. Как захочешь со мной увидаться, придёшь, или приедешь сюда, трубочку закури тут я и появлюсь.
- До свидания Тимофей Афанасьевич, задали же Вы мне думку, голову теперь сломаю.
После крепкого рукопожатия мы обменялись трубками, и нойда растаял как утренний туман. Идти сразу в лагерь желания не было, решил спуститься на берег попытать рыбацкого счастья, по дороге разглядывая шаманский подарок. Только на первый взгляд она казалась целиком вырезанной из кости, на самом деле костяной был только мундштук, чаша была деревянная только украшена снаружи тончайшей резьбой. Налюбовавшись трубкой, убрал её в карман, придется теперь до возвращения домой довольствоваться сигаретами. На берегу озера меня ждал ещё один подарок, после первого заброса, почти сразу последовал удар и визг фрикциона катушки который прекратился только после того как я его почти полностью зажал. Кумжа выписывала свечи и упорно не хотела сдаваться, хорошо что на шпуле намотана нить, рассчитанная на такую рыбу, да и руки вроде из нужного места растут. После долгих боданий трофей был вытащен на берег, прикинул на глаз около пяти килограмм, давно таких не лавливал. С мыслью «Бог не дурак, любит пятак», делаю следующий заброс…, и всё повторяется ещё четыре раза. Как это всё унести до палатки? В рюкзачок, который со мной пара штук только и влезет, и то хвосты наружу торчать будут, придется делать кукан из верёвки и приторачивать его сверху. За такой улов большое тебе спасибо хозяин озера. Плесканул в озеро грамм пятьдесят коньячку, кинул кусок шоколадки, то же самое повторил в себя и, взвалив ношу на плечи отправился к палатке. Не доходя до места метров сто, увидел Димана, который собирал сушняк для костра.
- Ты куда пропал, мы тебя уже искать собирались идти, сам знаешь, телефоны здесь только на горках берут. Мы тут окушков наловили, а тебя всё нет.
- Возьми лучше рюкзак у меня, и глупые вопросы отпадут.
- Вот это не фига себе!!! Мужики, смотрите, что Андрюха наловил пока мы…, так я побежал, только объясни куда.
- Дима, бесполезно, сколько заказал столько и взял.
- Что опять твои шуточки, как весной, по пять штучек за выход на лед.
- Нет, на этот раз всего. Тебе что мало? Одну здесь на стол и по одной домой.
- Да хватит, просто тоже хочется с такой рыбкой побороться.
В общем, рыбинку подсолили и съели, переночевали и отправились домой. Только друзья всё поражались, чего это я такой неразговорчивый и серьёзный стал. И стал отращивать опять бороду.

[Андрей 1968]

Вот так и не выспавшись после этой ночи, и не прейдя к каким- то общим знаменателям, решил повидаться с нойдой, заждался, наверное, три полнолуния уже прошло, сегодня четвёртое начинается. Собирался недолго. Взял ружьё, на всякий случай ТОЗ-БМ, а не новенький хай-тек, чтобы не шокировать людей, припасы к нему сложил в старый батин рюкзак, который наполовину собранный давно уже дожидался своего времени. Упаковал оставшиеся вещи, аккуратно снял с подставки трубку, положил её в коробочку и спрятал во внутренний карман. Посадил в машину собак и, не дождавшись полного прогрева движка своей любимой «четвёры», газанул и остановился только у последнего в посёлке магазина. Так стоять. Насколько ты собираешься… Месяц? Два? Да какая разница. С голоду не сдохнешь, цинга не одолеет, от оспы прививки сделаны ещё в детстве. Собаки не совсем культурные, выживут и без сухих кормов, на местном мясе. Сигарет возьмём, четыре блока любимых, плюс столько же дешевых, трубочный табак ещё в Мурманске закуплен в большом количестве. Несколько упаковок заварного кофе и чая. Взял пять литров коньяка и столько же водки, для лучшего общения с предками. Полет до точки, в смысле езда до начала пешего похода, до места ещё три часа ходу. Собы как всегда были в восторге от свободы, лишь Тайга подбежала и, посмотрев мне в глаза, сказала на своём собачьем «ТЕБЕ это НАДО?»
-Да!- сказал я, нагружая рюкзак и закидывая его за плечи. Хорошо спиртное перелил в пластиковые бутылки, а то бы не унёс.
Поход по поздней осенней тундре, весёлой жизни не доставляет. Снежок и промёрзшая тундра, болотца схватились сверху, но тонкий ледок не держит веса и проламывается с хрустом, который кажется слышно на все окрестности. Хорошо индивиду досталась жизнь не лёгкая. Служба в спецназе, да и по тундре версты не считанные намотаны. В общем, через энное количество часов я был на точке встречи. Разжёг костёр, вскипятил чайничек, закурил трубку и собрался ждать.
-Здорово, Андрейка! Долго не появлялся, вон ты, какую бороду отрастил. Я уже вторую пачку табака докуриваю, притом, что я не всегда на воле бываю. Опять же зажигалка твоя перестала работать.
- Здравствуй, Тимофей Афанасьевич. Извини, что так долго не появлялся, но Вы сами знаете, быстро сказка сказывается, не быстро дело делается. Садитесь чайку испейте, покурите, я тут вот новенького табачку принёс, или может чего покрепче налить.
-А налей-ка ты мне батенька водочки, грамчиков сто…, а лучше сто пятьдесят. Вот, а потом чайком запью. « Одна из моих любимых фраз заимствованных из фильма « День выборов»».
- Тимофей Афанасьевич, а это-то вы откуда знаете?
- Так чья это любимая фраза, как не твоя, - нойда от души рассмеялся,- давай сначала табачку, трубочку набить. Потом уже можно и коньячком с чайком побаловаться.
- К чему пришёл в мыслях своих? – спросил лопарь, потягивая густо заваренный чаек и попыхивая трубкой.
- Да посмотреть надобно, как промысел предки мои ведут, чем помочь, а в чём нужды нет, да и про остальное житьё, уж больно сведения противоречивые про те времена написаны.
- Так, а ты куда и когда хочешь?
- Долго думал, надобно мне в Териберку в середину июня месяца, тысяча семьсот девяносто восьмого года, а за тем в конец сентября или можно на три месяца там остаться, только боюсь, здесь разыскивать начнут, если долго меня не будет. Записку то я конечно в машине оставил, чтобы особо не искали.
- Так в это время я тебя обратно и верну, не заметит тут никто твоего отсутствия, только времечка и пройдет, что ты ходишь, да пока мы чаи распиваем. По этому поводу не переживай. Говори, чем ещё озабочен, я ведь по глазам вижу, что-то гложет?
- Тут вот в чём вопрос, Тимофей Афанасьевич, финансы…, на первое время, шняка мне промысловая нужна, и кормщик толковый, на ту шняку, снасти. Нужны люди, кто языком короток, а в промысловых делах, чтобы тайны передо мной не имели. От того, что я увижу, а не то что вычитал, зависит и моя реакция. Да и жить где-то надобно.
- Ну, я всё-таки нойда, поэтому золотишка серебришка имеем, мала, мала. Хватит на благое дело, а жить можешь и у меня в избе, она правда не в самой Териберке стоит, но и не далече, за час дойти можно. Ну что отправляемся?- в руках шамана появился бубен и било. Над осенней тундрой полилась немудреная мелодия.
Надел рюкзак, накинул на плечо ружьё, подозвал и посадил на спарку собак. Перекрестился и тут началось, сначала было ощущение, что перед глазами мелькают картинки как в кино, но в обратном порядке, всё происходило в такт ударов било. Растаял снег, на деревьях появилась желтая листва, затем она позеленела и заметно потеплело. Листва исчезла, и появился снег, похолодало. Темп ударов увеличивался, и картинки неслись с всё большей скоростью, пока не превратилась в сплошное серое мелькание, холод и тепло сменяли, как уколы иголками. Через некоторое время смена времён года начала замедлятся, сыпануло снежком, промочило дождиком, и картинка замерла. Немного кружилась голова, поскуливали собаки. Природа вокруг соответствовала середине июня, крохотные листочки на берёзках, местами лежали небольшие ещё не растаявшие островки снега, но было довольно тепло, особенно если учесть, что одет я был не по этому сезону. Судя по расположению солнышка, время немного за полдень. Щебетали маленькие пичужки, на пригорке хорохорясь друг перед другом, кружилась стайка куропачей, правильно, самки сидят на гнёздах, чего же не покрасоваться. Тайга и Гром, увидев такое обилие дичи, сменили тон, теперь в их голосах проскальзывал азарт охотников.
- Отпусти лаек, пускай порезвятся,- раздался голос Тимофея Афанасьевича. Сам нойда сидел на камне, сняв шапку и вытирая пот, струившийся со лба, глядя на него, было видно, что он чуть ли не кипит. – Глядишь и нам на жаркое, что-нибудь достанется.
- Перебьются, пока. С зайца толку ни какого, а стоит их отпустить они куропачей загонят не найдёшь потом. А что можно стрельнуть? – спросил я лопаря.
- Почему же нет, вон этих петушков, с них не убудет, а нам свежатинка не помешает.
Если разрешение получено, снимаю с плеча ружьё, заряжаю патронами с мелкой дробью, взвожу курки. Два выстрела почти слились в один. Отпускаю собак, и они несутся добирать подранков. В это время из-за камня выскакивает ополоумевший заяц, уши которого я давно заметил и, не придумав ни чего умнее, кидается наперерез собакам. Гром устремляется за ним, а Тайга, не отвлекаясь на ушастого, бежит завершать начатое хозяином. Вскоре почти десяток куропаток, лежит в кучке, рыжая бестия сидит рядом, всем своим видом показывая: « Подходи, забирай, таскать не барское это дело». Кобель, нарезав круг за зайцем, после моей команды обиженно подбегает, вывесив свой большой язык как флаг. « Хозяин, ты, почему не стрелял? Я же выгнал его прямо тебе в руки. Эх, ты!»
- Громик, ты этого зайца видел? – трепля пса за холку. - Шкура клочьями торчит, худющий как велосипед. Нам он не по зубам, да и вам на один прикус будет.
« Так – то оно конечно так, но всё равно обидно»
- Ох, хороши собачки. Андрейка, у тебя попить что-нибудь есть, только не горячительное, больно пить хочется, после этих плясок.
- Да, кофе в термосе оставалось, сейчас достану.
- Сейчас попью, перекурим и пойдём ко мне в избу, – сказал нойда, принимая кружку. – Мне тут мысль одна в голову пришла, как сделать так, чтобы на тебя внимания поменьше обращали.
-Это как же, интересно.
- А будешь ты у нас русским американцем. Приехал только оттуда, в России впервые, отсюда и говор другой, незнание реалий, да и вещи твои странные.
- А документы?
- Да кому они нужны в нашей глухомани, ну а если уж понадобятся, что-нибудь придумаем. Держи кружку, собирайся, да и пойдем, давай.
Куропачи по быстрому освобождены от перьев, сложены в пакет и убраны в рюкзак, тёплая куртка снята и пристроена под верхний клапан. Вот и все сборы. Вскинь рюкзак за плечи и шагай. Присаживаюсь рядом с лопарём, достаю пачку сигарет, угощаю его и закуриваю сам. Недолго подымив, встаем, я закидываю груз за плечи, ружьё перезаряжено и пристраивается на плече.
- Ну что, веди Тимофей Афанасьевич, тут Вы главный.
- Не уж-то ты дороги до реки не знаешь? Иди вперёди, вдруг дичина, какая ещё подвернётся. Где надо будет повернуть, я тебе подскажу.
- Раз так, значит идём.
Выходим на знакомую тропиночку, за двести лет она практически не изменилась, и раз, два, левой, правой. Что-то шагается больно легко, как в молодости, будто и не ходил уже в один конец. Рюкзак, конечно, ощущается за плечами, но как-то не так, энергия прёт изо всех щелей, кажется готов горы свернуть. Это что последствия путешествия такие или просто эйфория? Почему-то патронташ хлябать начал. Останавливаюсь и приподнимаю куртку, чтобы подтянуть ремень. Где мой «пивничок»? Куда делся?
- Тимофей Афанасьевич, это что происходит? Как всё это понимать?
- Что-то не нравится? Могу обратно всё вернуть.
- Нравится, только предупредить можно было.
- Раз нравится так зачем же предупреждать, по этим-то временам ты чуть ли не дед был, а так считай, что тебе снова ну двадцать…пять, к примеру.
- Слава богу, хоть не пацан, бегал бы на берегу зуйком, много бы толку с меня было.
- Теперешним зуйкам лет совсем мало, да и то многие уже в море ходят, помогают, чем могут взрослым. Иди уже, а то до ночи до жилья не доберёмся.
Старый офицерский ремень застёгивается на те же дырочки, как я его начинал носить. Какие ещё сюрпризы будут?
Вышли на «площади», лайки носятся где-то впереди, гоняя стайки куропаток, которые перелетают с места на место, как будто играя с собаками. Вдруг метрах в двухстах послышался лай Тайги, через некоторое время к нему присоединился звонок Грома, на медведя они лают по-другому, но и на мелочь не похоже.
- Похоже, оленей лаечки тормознули, - говорит лопарь,- если вожак без ошейника, значит дикари, можешь стрельнуть одного. Только важенок не трогай.
- Олени? Здесь? Да их давно тут уже всех съели. Тьфу, блин, так мы же в давно и есть. Я мигом.
Скидываю рюкзак, на ходу перезаряжаю ружьё пулями. Бегу на лай собак. Вот и они, кружат вокруг небольшого голов в пятнадцать стада, красавец вожак наклонив голову с ещё не отросшими до конца, но уже красивыми рогами пытается отогнать лаек. Ошейника на нем не наблюдаю. Прицеливаюсь в молодого самца, стараясь попасть так, чтобы даже если пуля пройдёт насквозь, не было подранков. После выстрела стадо прорывается мимо собак, и в скором времени скрывается в невысоком кустарнике. Лайки после команды даже не пытаются его преследовать.
- Как я погляжу успешно, мяском мы теперь обеспечены. До избы ещё час идти, но ничего как-нибудь донесу.
-Тимофей Афанасьевич, может, я в две ходки схожу.
- Ты что же думаешь, я старик немощный, ему здоровья добавил, а о себе забыл. Да и весу то в олешке не более чем в твоём мешке. Только Тайгу отведи, пока я олешку оприходую, а то я по её взгляду вижу, она меня к добыче не подпустит. Спустит штаны, как я потом с голым задом по тундре шагать буду, все лемминги в округе смеяться будут. Ты не смейся, прицепляй, давай даму свою.
- Весёлый Вы человек Тимофей Афанасьевич,- пристёгивая на спарку Тайгу, произнёс я,- картину как маслом расписали. А Тайгуша может, она за свою добычу крепко держится, даже мужу своему Грому спуску не даёт. Ну а если у Вас тут так хорошо с дичиной значит, с голоду уж точно не помрём.
- Олешков диких не так и много, а куропаток здесь только силками и берут, припасы ружейные на них не переводят, дорого больно на такую мелочь. Это в вашем времени, стреляют почём зря и не съедят ведь столько, только откуда дичи детям останется, если её сейчас всю перебить. Ты- то можешь не оправдываться, знаю, что не азартный, лишнюю дичь не бил.
Нойда говорил, а небольшой нож в это время мелькал в его руках, олень на глазах как будто вылезал со шкуры. Пока я ходил за своим рюкзаком, всё было закончено, не прошло и пяти минут, а освежёванный олень был упакован обратно в шкуру, из куска верёвки были сделаны лямки, и груз висел уже за плечами.
- Угощай сигареткой, однако, трубку уже дома курить будем, однако.
- Держи, однако, никотиновую палочку,- поддержал я шутливый тон лопаря,- мы, однако, на другой стороне речки курим, у вас она тоже Мучкой обзывается.
- А как её ещё то назвать, она так давно уже называется, да у вас почти все названия рек да озёр, с лопарского переиначены. Покурил? Пошли, а то действительно пока до дому дойдём, стемнеет.
- Надеюсь до темноты дойдем, по темноте мне уже возвращаться надо будет.
Перешли речку Мучку. Почему она так называется? Да петляет со страшной силой, и ещё на лодке по ней можно пройти только во время полной воды, по малой воде её местами курица вброд перейдёт. Поднялись на Колхозную «площадь», ну это она там колхозная была, как здесь называется, надо будет спросить.
- Куда теперь, к падуну идти?
- Нет, правее забирай, к устью Мучки.
- На этом берегу или на том дом стоит?
- На этом.
- Красивое место выбрали.
- Да не я выбрал, предки далекие выбирали. Я только дом поставил поосновательней.
Через пятнадцать минут мы уже подходили к крыльцу дома, который очень напоминал постройкой карельский. Изба действительно стояла на очень красивом месте, в окружении невысоких берёзок, на обрывистом берегу над слиянием двух рек, Териберки и Мучки. Через молодую зелень листвы ещё можно было увидеть вдалеке и село Териберку. Через недельку, а может и меньше через эту зелёную стенку будет уже не продраться взглядом. Рядом с домом стоял колодезный сруб, сняв рюкзак, я подошел попить воды и увидел что это не совсем колодец, а обустроенный родник, излишки воды из которого изливались через глиняную трубу. На крючке висел деревянный ковшик, взяв который я напился чудесной на вкус, очень холодной водички.
- Проходи в дом, налюбуешься ещё. Хозяйки моей дома нет, наверно к родне в стойбище подалась.
- Хозяйка?
- А что ты думаешь, я в этом времени бобылём хожу, и детишек двое имеется, только они с мамкой подались.
Я разрядил ружьё, патроны убрал в патронташ и, подхватив рюкзак поднялся на крыльцо. В сенях снял болотники и надел тапки, открыл дверь на кухню, сделал шаг и…, искры из глаз. Правильно бабуля всегда говорила: «Заходишь в избу, кланяйся». Как повеяло сразу родным, подумал я, почесывая макушку, ну почему дверь на кухню не сделать побольше, или порог поменьше.
- Что знакомые двери? Гляжу маковкой стукнулся и даже не удивляешься.
- Да у бабули в Колежме такой же вход на кухню, первое время как приедешь к ней, шишка на голове не проходит. А хороший домик Тимофей Афанасьевич Вы себе отстроили.
- Да не сам я строил, артель сорокская старалась, я их главу артельного долго выхаживал, вот они и расстарались.
- Тогда понятно, почему дом такой же, Сороки теперь Беломорском называются. Соседи бабули можно сказать. Только село это ещё и судами своими славилось, и сельдяным промыслом.
- Так у меня и шняка их постройки имеется.
- Тимофей Афанасьевич, Вы меня удивляете. У Вас и шняка есть?
- А что я не помор что ли? Сам только в море не хожу, покрутчиков каждый год нанимаю. Кормщик у меня, который год уже один и тот же, хороший, пока до рома не дорвётся…, неделю отдай и не греши. Но когда не пьёт до работы жадный, в общем, мы друг друга устраиваем. Сын у него зуйком ходит, славный парнишка. Завтра и познакомлю, а сейчас давай ужин себе сготовим, да и собачек покормить надобно, вон как они старались. Пошли в летнюю кухню, печь в доме топить не будем, долго, да и спать потом жарковато будет.
- Как скажете товарищ командир. Жалко Санька нет, нашего компанейского шеф-повара. Но я думаю, мясо и мы не испортим.
Нехитрый холостяцкий ужин был приготовлен и перенесен в дом. Сидели на кухне, которая была обставлена как практически все поморские избы. В красном углу, напротив входа, на полке стояли иконы, под ними горела лампадка. Большая русская печь, с лежанкой занимала половину помещения. Стол в простенке между окнами, широкие скамьи, возле другой стены стояла деревянная горка с посудой. Рядом с горкой, прикрытый вышитыми занавесками был вход в комнату, вход во вторую закрывался дверью. Единственно, что не доставало в знакомом интерьере, это большого самовара, но вспомнив в каком времени, мы находимся, я решил этот вопрос в будущем исправить. Тимофей Афанасьевич достал из шкафчика тарелки, деревянные ложки и стограммовые стопки. Под неспешную беседу и небольшое возлияние поели, насладились чаем, забили по трубочке и вышли на улицу подымить. Тайга с Громом свернулись клубочками возле крыльца после того как сжевали по куропатке и похрустели оленьими ребрышками. Пора и нам было укладываться спать, нойда устроил меня в передней комнате, на большом сундуке застеленным оленьими шкурами, а сам ушёл в заднюшку, так незамысловато называется комната, расположенная за русской печью. Вроде немного и походил за этот день, но спать завалился без задних ног.
Утром меня разбудил шершавый язык, умывший меня от подбородка до лба. Открыв глаза, как всегда увидел перед собой сияющую мосю Громозеки.
- Ты то, как сюда пробрался? Хотя, что спрашиваю для тебя пара дверей не помеха. Что вставать пора?
Быстренько встал и оделся. Гром, тут же попытался устроиться досыпать на моём месте, пришлось сделать небольшое внушение этой наглой морде, после чего тот сделал вид что не очень-то и хотелось. На кухне кто-то позвякивал посудой и оттуда несся шикарный запах свежих пирогов. Позёвывая и потягиваясь вышел из комнаты, следом за мной шлёпал кобель. Возле печки суетилась невысокая лопарка, доставала очередную порцию пирогов. Нойда сидел во главе стола уже накрытого для завтрака, поглядывая на свою жену.
- Здравствуйте. Доброго утра!- поприветствовал я.
-Доброго утра! – сказал Тимофей Афанасьевич, вставая из-за стола и подходя к жене. – Знакомьтесь, это хозяюшка моя Дарья Ивановна, а это наш гость Назаров Андрей Геннадиевич. Дарья знает кто ты и откуда Андрей, так что можешь не скрываться, но язык у неё не помело и что другим про тебя рассказывать она знает.
-Здравствуйте! – приятным голосом поздоровалась хозяйка. – Идите, умывайтесь, я там у колодца полотенце чистое повесила и садитесь снедать. Мой сказал, что вы надолго собираетесь в Териберку идти, так что подкрепитесь хорошенько.
- Благодарствую. А зачем вы эту белую бестию в избу пустили?
- Так он сам, дверь лапой открыл и прямиком в комнату направился. Я когда ночью пришла, они со мной поздоровались, а на олешков даже не тявкнули, поняли что те хозяйские.
- Даже так…, интересно. Сейчас я мигом управлюсь и за стол, честно сказать соскучился по пирогам.
Выйдя на улицу, потрепал за холку Тайгу, которая встречала меня у крыльца, весело помахивая своим бубликом и прямиком направился по тропинке в упрятанное кустами заведение, расположение которого нашёл ещё вечером. Возле колодца меня ждал хозяин с ковшом в руках. Сполоснувшись ядрёно холодной водицей, прогнал остатки сна. Зайдя в дом, перекрестился на образа и сел за стол. Чего на нём только не было…, глаза разбежались и не торопились собраться в кучу. Жареное мясо, ломтиками порезанная сёмга, рыбники с треской и палтусом, шаньги с пшеном, ватрушки с морошкой и брусникой. Большой медный чайник исходил паром. Ничего себе завтрак, хотя действительно когда обратно вернёмся, Бог знает. Плотно позавтракав и поблагодарив хозяйку, отправились подымить трубками на скамейку возле дома. После чего стали собираться. Выложил из рюкзака продукты на кухонную скамью, объяснив Дарье Ивановне, что это, остальное имущество разложил на сундуке, раздумывая, что взять с собой. Решил взять в первый выход по минимуму. Заправил на кухне кипятком термос, кинул в рюкзак пару пачек сигарет, телескопический спиннинг с катушкой и блёснами, дополнительный патронташ. Повесил на шею нож в ножнах, складник лежал в кармане штанов.
- Собрался?- спросил нойда, зайдя в комнату. В руках он держал куртку из оленьего меха.- Одень, всё меньше будешь внимания привлекать своими одёжками. Хотя всё равно на тебя все таращиться будут как на диковинку. Сам понимаешь новый человек на Севере редкость.
- Спасибо за заботу, сам подумывал что-нибудь подобное попросить, – сказал я, одев через голову непривычную одежду.
- Пошли тогда.
На кухне нас остановила хозяйка, протягивая корзинку, прикрытую сверху тряпицей.
- Возьмите, я вам тут поесть с собой собрала.
В сенях надел болотники и вышел на крыльцо, лопарь сидел на скамейке, дымил трубкой и перекладывал снедь в заплечный мешок. Присоединился к нему, прикурив сигарету. Почти сразу вслед за мной, из дома вышла Дарья Ивановна, тоже весело попыхивая трубкой. Молча покурили, встали, закинули за спину поклажу, я повесил на плечо ружьё и пошли. Хозяйка перекрестила нас в спину.
- Доброго пути. С Богом.

[upd=1385530179][/upd]
Пока мы спустились с горки и по очереди перешли по навесному мостику на другой берег Мучки, собаки привычно переплыв речку, отряхивались и поджидали нас. Вода была малая, и мы бодро пошагали по отливу в сторону моря. Лайки унеслись вперед и изредка появлялись на виду, то выныривая из кустов, то поглядывая на нас с горок, идём ли мы следом. Через час мы подошли к берегу моря, на котором и расположено в то время ещё становище Териберка. Небольшое количество шняк лежали, покосившись на тот или другой борт в полосе отлива. Раньшины и другие крупные суда стояли в устье на якорях, к одному из них направлялась лодка, в которой сидели два человека. Один из них грёб веслами, но головы их были повёрнуты в нашу сторону. Сидевший на корме снял с головы шапку и помахал ею, приветствуя нас. Мы тоже в ответ махнули руками.
- Предок твой, Кочин Иван Герасимович. – Произнёс Тимофей Афанасьевич, повернувшись ко мне. – Значит, сегодня увидитесь, если он в море не уйдёт.
- Потряхивает немного от такой перспективы.
- Ничего привыкнешь. Ты же его в свои планы включал или нет?
- Конечно. Только одно дело в голове держать, а другое вот так увидеть.
- То, что в другом времени находишься уже привычно стало?
- Разница не очень велика. В наше время здесь тоже не город совсем. ГЭС падун не похабит, так это только к лучшему, сёмги больше. Моста нет через реку, в том месте, где сейчас корабли стоят, так и без него справлялись неплохо. Строения другие, так и у нас на этой стороне в основном древние развалюхи стоят. Самое главное, что в окружающей природе изменений не видно. Песок этот…
Да уж…, тут природа хорошо пошутила, создав на крайнем Севере такой шикарный пляж. По всей видимости, река со временем изменяла своё русло, ограниченная двумя сопками. Вот и нанесла песок, красивенький такой. Только ноги в нём утопают, топаешь как по пустыне.
Вдруг впереди, среди деревянных строений, раздался собачий визг и лай.
- Андрей, там твоих собачек не порвут, может, их надо было дома оставить?
- Не остались бы они, это во-первых, а во-вторых это они, похоже, тут порядки начинают наводить.
Обойдя невысокое строение, являющееся, по всей видимости, каким-то складом, мы увидели такую картину. Тайга стояла над какой-то серой сучкой и слегка оскалившись, поглядывала на мужа. «Долго ты ещё». Тот увлечённо воспитывал рыжеватого кобеля, ещё с десяток кобелей стояли чуть в стороне. Один из них попытался помочь своему, по всей видимости, вожаку и как он думал незаметно схватить сзади Грома. Громозяка выпустил рыжего из своей хватки, чем тот и воспользовался, припустив куда-то со всех лап, повернулся к этому наглецу, улыбнулся своим коронным оскалом и просто закинул переднюю лапу ему на холку. Тот пустил лужу и, по-моему, навек зарёкся делать всякие глупости.
- Ну вот, в собачьей стае порядок установлен, теперь больше драк не будет, так если только в воспитательных целях.
- Быстро они и ловко, видно не впервой.
На шум собачьей драки, откуда-то вынырнул пацанёнок с палкой в руках, но увидев незнакомых собак и, что всё закончено, отбросил палку в сторону и направился к нам.
- Вот и наш зуёк пожаловал. Сейчас последние новости и узнаем.
- Здравствуйте, Тимофей Афанасьевич! День добрый.
- Привет пострелёнок.
- Здравствуй. Как зовут тебя?
- Санька.
- А фамилия твоя как?
- Егоровы мы.
Вот чудеса, точно так же зовут и моего соседа, там…
- А меня Андрей Геннадиевич. Будем знакомы.
- Где батя? В море? – спросил нойда.
- Да батя опять…,- пацанёнок сильно засмущался.
- До выпивки добрался? И который день?
- Сёдня четвёртый уж будет. Как с моря пришли с рыбой разобрались, так и гулеванят. А улов знатный был, одного палтуса пудов пятьдесят взяли, да и другой рыбы добро. Купчина тут норвежский был, вот у него наверно и разжились.
- Ну, проводи нас до стана. Полюбуемся на голубчиков.
Зуёк, понурив голову, развернулся и пошел впереди нас. Пока шли, навстречу нам попалось только три человека, которые вежливо поздоровались и заспешили дальше по своим делам. Небольшая бревенчатая избушка, щурилась одним махоньким оконцем на море. Сашёк поднялся на крыльцо, толкнул вовнутрь дверь и остановился, приглашая нас пройти. Первым зашёл нойда, я следом, за мной прошмыгнул пацан. За первой дверью располагались небольшие сени в которых висела верхняя одежда, крепко пропахшая морем и рыбой. На полу стояли несколько пар высоких кожаных сапог. Вторая дверь была открыта, и перед глазами возникла не сказать, чтобы знакомая, но не удивлявшая картина. Возле окна пропускавшего немного света был расположен стол, на котором стояла прозрачная бутыль с тёмным содержимым в окружения стаканов. Вся закусь была представлена глиняной миской с варёной рыбой. За столом, на скамейках, сидели три мужика, точнее один уже спал, уронив голову на руки, ещё один храпел укрывшись тулупом, на нарах. Духан в помещении стоял…, не «Шанель №5» это точно, но терпимо. С правой стороны от двери, в углу находилась плита, рядом с ней были натянуты веревки, на которых сохла одежда.
- Здорово мужики. Я погляжу праздник у вас.
Мужик, сидевший к нам спиной, повернулся, посмотрел на нас отсутствующим взглядом как на пустое место и опять отвернулся. Второй поднял голову, в мутных от хмеля глазах его промелькнуло узнавание.
- Привет Афанасьич. Извини, мы тут это…, немного расслабляемся. Но завтречка в море…, или послезавтрево точно.
- С чего гуляем-то?
- Дак крайний раз как в море ходили, пополоскало немного. Ярус насилу выбрали, последние тюки уже так в шняку скидывали, даже рыбу с крюков на берегу снимали. Снасти все перепутали, мой с пацанами на вешалах распутывает.
- Да распутано уж всё, – из-за моей спины подал голос зуёк.- Вчерась ещё.
- Распутал значит, ну значится завтра наживку поймаем, яруса за день оснастим и выйдем. Ты Афанасьич только не ругайся, я своё дело крепко знаю.
- Да что с вами сегодня говорить, более-менее только ты один и соображаешь. Ключ от склада где?
- У меня ключ, - подал голос Санёк. – Пойдёмте я всё покажу.
Мы вышли с рыбацкого стана, и пошли ближе к берегу моря, которое было застроено вешалами для снастей и складами, вскоре остановились возле довольно большого строения. Зуёк снял с шеи ключ висевший на довольно таки толстой веревке, да и сам ключ был не маленький, точно так же как и замок который он открыл. Войдя внутрь, он вынес небольшой масляный светильник.
- Дядя Тимофей, у Вас кресало есть? Или у Вас дядя Андрей?
Я не придумал ничего более умного как по привычке достать из кармана зажигалку и, нажав на кнопку, поджечь фитиль. Глаза у зуйка стали по пять копеек, ещё бы, не успел спросить раз и уже огонь. В голове мелькнула мысль: «Блин вот дурик-то, засветил предмет, которого тут никто ещё долго не увидит. Ладно, скажу что заграничная вещица, редкая. Всё равно когда-нибудь бы увидел».
Со склада ощутимо тянуло запашком рыбы, свежей и не очень. При свете, падавшем с улицы и от светильника, разглядел большие деревянные бочки, стоявшие в одном углу, в двух других, прямо на деревянном полу, лежала крупная рыба, правда аккуратно сложенная, один ряд в одну сторону, другой в другую. Подойдя поближе к одной из куч, узнал треску. Основная масса рыбин была килограмм от пяти до десяти, но немало было и экземпляров более пуда. Отвернув с одной стороны тешу, увидел нерадостное зрелище. Тут и принюхиваться не надо, хорошо хоть опарышей нет.
- Здесь у нас треска солёная, двести восемьдесят пять пудов, а в этом углу пикша и сайда сложена, сто с небольшим пудов, тоже солёные.
- А в бочках что?
- Палтус там сложен, - с явной гордостью произнёс паренёк. – В этом году много попадает.
- Палтус это хорошо…, особенно копчённый. А наживку где храните?
- Вот в корзинах присоленная стоит, только её мало осталось. Надобно ещё ловить.
- Ладно, пошли на свежий воздух.
Мы втроём вышли со склада. Нойда внимательно посмотрел на моё недовольное лицо и, повернувшись к зуйку, сказал.
- Санька, закрывай склад, мы посидим тут на скамеечке, покурим и потолковать нам надо. Только ты никуда не девайся, поблизости будь.
Присев, мы начали молча набивать трубки. Зуёк, закрыв склад, повесил ключ обратно на шею и, отойдя от нас метров на тридцать, приземлился на песок, к нему тотчас же присоединилось ещё пара подростков. Они о чём-то разговаривали, изредка поглядывая в нашу сторону.
- Ну что доброго скажешь Андрей.
- Только одно, что уловы хорошие, а вот всё остальное…, неужели тут все так рыбу солят. Соли как я погляжу вроде в достатке.
- Все. А чем плохо?
- Не просаливается она у вас до конца, поэтому и запашком отдавать начинает. Архангельский посол. Чистить рыбу надо лучше, норги знают про это, а вам они никогда не расскажут этот секрет. Требуется то всего ничего, белую плёнку, что по пузовине вдоль хребта идёт хотя бы надрезать. А самый хороший вариант вообще хребет удалять. Тогда она и солиться, быстрее будет, и покупать лучше будут, да и цена у такой рыбы гораздо выше. Палтуса насколько я понял, вы тоже не коптите?
- Так его и так солёный берут, дороже трески в два раза.
- А потом коптят, если кто-нибудь этим занимается, и ещё в разы дороже продаёт. По поводу хорошего ледника тоже никто не думал?
- Ледник-то зачем?
- Как зачем? – я аж вскочил со скамьи, впрочем, тут же уселся обратно. - Наживки у вас всё лето в достатке или проблемы бывают? Да и кроме этого, семгу охлаждать, а потом перед продажей за неделю присаливать.
- Бывает…, и часто, что и рыба идёт и ярус наживлять нечем. Так лёд ведь растает. Да и кто его и где заготавливать будет? Зимой то тут практически никого и нет.
- Нашли трудность лёд на севере, вот с людьми надо как-то решать проблему. А для этого строиться надо, и желательно не на этом песочке.
- Строиться…, - нойда в раздумьях окутался клубами табачного дыма, - это же, сколько сюда всего везти необходимо. А где ты хочешь строить?
- Посмотреть надо, я конечно здесь всё облазил, но то в своём времени. Как тут всё это в нетронутом виде выглядит? Лодку найдём, надеюсь? Надо в первую очередь на ту сторону реки скататься, а потом ещё в одно место. В губу Завалишина. Тьфу, блин, он же сюда ещё почти через четверть века заглянет. Ну, если в общем, то вон за ту горочку. – Мундштуком трубки я показал направление лопарю.
- За той горой святое место, там древние жили.
- Да знаю я, где они жили. При нас раскопали уже всё, и на этом как ты говоришь святом месте, уже дорога проходит. Мы до этого места не дойдём, если там всё же строить будем. Это в наше время у большинства только один святой. Деньги…, и желательно побольше. Правда и тут нам без монет не обойтись, но они для дела нужны, а не для глупостей всяких.
- Так, когда место смотреть пойдём?
- А чего откладывать, мужики всё равно до завтра как минимум в не рабочем состоянии. Так что можно сейчас и отправляться.
- Пошли тогда до лодки что ли. Санька будем брать с собой?
- Пускай с нами прогуляется, чай в тягость не будет. Чего ему тут сейчас делать? На пьяных мужиков любоваться? Так я думаю, он на них насмотрелся.
Зуёк, увидев что мы встали со скамейки, попрощался со своими дружками, и подбежал к нам.
- Санька, пошли на лодке прокатимся,- сказал нойда.- Куда же ты рванул то так, а батьку-то что предупреждать не будешь? А то сбегай, у тебя ноги быстрые.
- Да чего его упреждать? Он и не вспомнит. Только лодка наверно ещё не на воде, прилив недавно начался.
- Ничего, втроём управимся.
Лодка, да ещё под парусом…, какой класс. Только…, вот медленно это…, просто жуть. Для человека привыкшего к скоростям века нынешнего. Санёк хотел сесть за вёсла, для того чтобы выйти из устья, пришлось выгнать с банки, и взяться за вёсла самому. Как будто я не знаю, что такое грести против приливного течения, да ещё и через Териберскую егру. Но вот вышли в губу, парус поднят, управление доверено пацану, и мы разогнались…, узлов до четырёх. Даже собаки были впечатлены такой скоростью. Они тоже не отказались лишний раз прокатиться, нарисовавшись на берегу вместе с нами, вынырнув откуда-то из-за строений. Хорошо идти не далеко, через полчасика будем на месте. Мы успели, и перекусить, попить чайку из термоса и насладиться трубочкой. Зуёк чуть было не подавился рыбником, когда я достал из рюкзака термос. Похоже, пацану будет о чём порассказать сверстникам.
- Санька, заходи в эту губку и правь к мыску. Здесь лодку оставим, а дальше пешочком прогуляемся.
Ловко подрулив к берегу, заранее спустив парус и кинув кормовой якорь, Сашёк выскочил из лодки и придерживал её за носовой конец. Гром пулей выпрыгнул на камни, и уже оглашал окрестности своим звонким голоском, приглашая нас поторапливаться. Тайгуша как и положено даме, подождала пока лодка прочно утвердилась возле берега, и только тогда гордо покинула борт. Мы вышли следом за ними и поднялись на небольшую площадку. В нашем времени здесь стоит рыбозавод, вот только площадка под него в большинстве своём отсыпная. Та, что предстала здесь перед глазами, явно была маловата для серьёзной стройки. Хотя фактория здесь была уже в начале двадцатого века, а возможно, что и в конце девятнадцатого. Даже собаки в недоумении озирались по сторонам, они привыкли видеть другую картину. Пока мы с Тимофеем Афанасьевичем осматривались, зуёк оттянул лодку к кормовому якорю, привязал к камню и поднялся к нам.
-Давайте поднимемся на горку, думаю, с неё хорошо окрестности видно будет.- произнёс я. Ещё бы мне этого не знать, сколько раз ползал уже на неё.
Санька возглавил нашу компанию, не считая конечно собак, те уже занимались своими делами где-то впереди. На месте будущего рыбозаводского посёлка и погранзаставы, сейчас росли невысокие кустики, среди которых перелетали непуганые куропатки. Они то и заинтересовали лаек.
-Дядя Андрей, а вы стрелять будете?- пацан посмотрел на дичь, а потом перевёл взгляд на моё ружьё.
-Что стрельнуть хочешь? Подходи, я тебе ружьё заряжу и объясню, как стрелять.
Сашёк был возле меня со скоростью молнии. Достав из патронташа, два латунных патрона с дробью, я переломил ружьё, зарядил.
- Ты с ружья-то стрелял когда-нибудь?
- Да папка один раз давал с фузеи жахнуть.
- Смотри, взводишь курки, передний крючок это правый ствол, задний левый. Целься под птицу. Держи, только собак смотри не подрань, и приклад покрепче к плечу прижимай. Вон как раз стайка в нашу сторону перелетела.
- И всё?
- Всё.
Санька взял в руки диковинное для него ружьё и стал прицеливаться, от старания даже высунув язык. В голове мелькнула мысль: «Сейчас прикусит». Выстрел. Пара куропаток упала, и пацан с победным криком побежал к ним. Но не тут-то было. Тайга была первая, и громким рыком предупредила: «Моя добыча, пока хозяин не позволит».
-Тайга, свои. Сама птичек таскать не хочешь так хоть другим позволь.
Только после этих слов, проследив, что эта пара поднята, побежала и добила ещё одного подранка, которого мы даже не заметили. Санёк возвращался в восторге, положив дичь в небольшую холщовую сумку с лямкой.
-Я попал, попал! Как здорово, и даже не лягается как фузея. И почему-то дыму совсем мало было.
-Это порох такой охотничий, специальный. Давай ружьё, и смотри, если ты с двух стволов или вообще не стрелял, надо обязательно, перед тем как идти, спустить курки.
- А как? Вы же не сказали.
- Глупость сотворил. А как? Сейчас покажу. Вот смотри. Придерживаешь курок большим пальцем, и нажимаешь на спуск, только смотри не перепутай, какой спуск на какой ствол.
Достал стреляную гильзу, перезарядил ружьё. – Держи Санька. Только не на совсем, но сегодня охоться. Только осторожно. Держи ещё пару патронов. Как перезаряжать понял?
Пацан только мотнул головой, видно просто онемел от восторга. Схватил ружьё и пошёл…, даже походка изменилась. Не зуёк идёт, а заправский охотник. Мы с Тимофеем Афанасьевичем чуть задержались, пока прикуривали по сигарете.
- Хитрый, однако. Парня очаровал,- сказал нойда, окутываясь дымом. – Он же теперь за тобой бегать будет, как нитка за иголкой.
- Так надо с кого-нибудь начинать. А к ружью пускай привыкает, я сам в его возрасте начинал, потом подарю. Это или другое.
- А странно, когда ты сам стрелял, дыма вообще не было.
- Так зачем парня шокировать, пускай пока так постреляет, попривыкнет. Потом уже и с бездымным порохом познакомлю. Я и гильзы то ему пластиковые не показывал.
Постепенно, за разговором мы поднялись на горку. Да уж, вид открывался, насквозь непривычный. Остался небольшой скальный выступ, на котором в своё время стояли три дома, как их называли «Три богатыря», а почти всю остальную территорию, где был построен посёлок Лодейное, занимало озеро и окружающее его болото. Небольшой ручеёк тёк из него в залив. Конечно, я подразумевал что-то подобное…, но не думал, что будет всё так плохо. Даже собаки в недоумении поглядывали вниз и разразились лаем, как бы говоря: «А куда дома делись?».
-Пускай здесь строит кто-нибудь другой, тут попозже от комаров будет не продохнуть. Здесь пока делать нечего. Спускаемся обратно.
- Да, сюда только за морошкой ходить, – поддакнул Санёк.
Спустились мы довольно быстро, по дороге зуёк подстрелил ещё пару куропачей. Тайга уже не рычала на него, приняв за своего. Загрузились все в лодку. Подтянулись к якорю и вытащили его. Подняли парус.
- Куда править? В становище? – спросил наш малолетний капитан.
- Нет, Санька. Правь на мыс…, вон на тот. – Показал рукой на северо-восток.- Как он называется? До него дойдём, а там дальше видно будет.
- Да никак он не называется, рядом вон первый чаячий базар расположен.
Чуть не прокололся. Почти все названия, которые у меня в памяти, появились здесь после экспедиции Литке. Надо будет давать имена местам, если пока они безымянные.
- А за мысом там, что Санёк находиться? – спрашиваю, как будто сам не знаю.
- Там бухта довольно большая, и ручей хороший из озера впадает, а слева если от моря смотреть, там песчаная бухточка есть, но небольшая и песок видно только на малой воде. Мы туда за дровами с батькой ходили на шняке. Там брёвен на берегу много валяется.
- Вот значит и правь туда. Посмотрим что там, да как.
- Дядя Андрей, а вы получается к нам надолго? Ну, раз что-то строить собираетесь?
- Надолго…, я так думаю. Возможно навсегда.
- Не зарекайся. Может не понравиться у нас? Сбежишь? – глядя мне в глаза, спросил нойда.
- Не сбегу. Это точно. Доставай Тимофей Афанасьевич лучше подорожники, чего-то перекусить захотелось. Да и по капелюшечке хлебнём с тобой, капитану нашему ещё по возрасту не положено,- я достал из кармана заветную фляжку.- Кормчий, а ты рули давай, море хоть и спокойное, но рот тоже разевать не надо. Купаться больно холодно.
- Да где тут купаться, вода холоднющая всегда. Мы только на озерко бегаем, я Вам потом покажу.
С моря возвращалась какая-то шняка, шли довольно ходко под парусом. Расходились мы с ними по левому борту, рядышком, даже успели поздоровкаться и перекинуться парой слов. Но они сильно уставшие, хоть и довольные, спешили домой. Это мы на прогулке, да ещё и погода соответствовала нашим намерениям. Ласково светило солнышко, небольшой западный ветерок почти пригладил волну. Ляпота. Больше двух часов ушло на дорогу, которая занимала у меня в худшем случае минут двадцать, это если после моряны прибой у мыса хороший.
- Ну, Санёк правь в свою песчаную губку. Я гляжу берега здесь действительно, брёвнами все завалены, вот и пускай бухта будет Завалишка называться.
Не успели пристать к берегу, собаки выскочили на берег и унеслись от моря. Не будешь же им говорить, что лагеря геологов, в котором мы провели почти год, ещё долго не будет. Тимофей Афанасьевич вышел из лодки, и истово перекрестился, что-то шепча потихоньку. Но говорил он что-то на своём, лопарском, видно испрашивал у старинных духов дозволения. Перекрестился и я тоже, только на крест установленный на горке. Это издревле пошло, у поморов, где человек на землю вступил, избежав гибели в пучине морской, ставит крест. Даже поговорка есть: «От Архангельска до Колы, триста тридцать три Николы».
Берег действительно весь был засыпан лесом, тут были и довольно ровные стволы, и суковатые деревья. Все как один раздетые от коры и выбеленные морем. Откуда их принесло, ветрами и течениями, одному Богу известно. Но не раз замечал ещё в том времени, в одной бухте леса много, в другой почти нет.
- Вот, Тимофей Афанасьевич, и леса немного есть, делового конечно мало, но сараюшку какую срубить можно, а остальные и на дрова пойдут. Шкипер, у тебя котелок в лодке есть?
- Есть небольшенький?
- Чайку горячего на троих хватит закипятить?
- Вестимо хватит. Так что прихватить с собой?
- Конечно. Где ручей-то находиться? Далеко до него идти?
- Направо, туда к той горке. – Зуёк достал из небольшого рундука медный, закопченный кострами котелок.- Тама ручей добрый бежит.
К ручью мы конечно дойдём, но сначала надо пещеру посмотреть, в каком она состоянии находиться.
- Андрейка, а где древние жили? Покажи мне. - Пользуясь тем что наш младой капитан, не посвященный в тонкости бытия отстал, решил проверить меня нойда. – Вдруг всё лжа, то что ты про них знаешь.
- Честно скажу, первый раз, когда здесь был, не почуял странного. – взбираясь по довольно крутому откосу, с ново обретённой лёгкостью, и остановившись на небольшой площадке, проговорил я.- Только после того как долго обретался в этих краях, и я, и жёнка моя, почуяли. Место хорошее, страха нет. Только чуется, что смотрит за тобой кто-то, и при этом собаки ведут себя нормально. Уж они то, на чуждый глаз чуткие. Стояли древние, вон у той белой расщелины, показывать рукой не буду, сам поймёшь. Да и в округе, не всё археологи раскопали.
- Верно говоришь. Не рассказал ты им, где копать надо. Спасибо за то. Шаманий камень в этих местах попадался?
- Слушай, Тимофей Афанасьевич. Если ты про мою жизнь знаешь чуть не с тех пор, когда я пелёнки пачкать начал. Неужто такой мелочи не знаешь? Тебе сейчас показать? Или когда одни будем?
- То не мелочь. Но жёнку свою зря к тому камню водил. Ладно пошли, вон уже Санёк догоняет.
- Пошли, вон пещера маячит. Надеюсь по поводу неё, у Вас ни какого табу нет.
- Что за табу?
- Запретов, нет ни каких?
- Нет. Какой может быть запрет, на этот кусок скалы.
- Мало ли. Шаманьи камни тоже не великие горы, тем более там над пещерой камушек торчит характерный. На голову ястреба похожий.
- Так это просто защитный камень.
- Но ронять его нельзя, я так понимаю.
- Правильно понимаешь, - нойда остановился, запыхавшись прыгать с камня на камень. – Так за каким ….., прости меня господи, мы туда лезем? Если ты и так всё тут знаешь.
- А за таким. Что ледник из этой пещеры получится, краше некуда. Только надо посмотреть сколько крепёжного леса необходимо. И как врата двойные, чтобы тепло лишнее внутрь не пускать устроить. А то, что сейчас сюда карабкаться по камням не сподручно, проблема решается и довольно быстро. Скажешь мужикам, что под этими камнями клад старинный лежит. Так они тебе за один день проход к пещере очистят. Санька! – это уже к зуйку. - Давай сюда котелок. Сам сбегай в пещерку, чтоб нам туда не подниматься. Померяй шагами, сколько в длину и ширину та пещера будет, и высоту на глазок прикинь. Мы тут тебя подождём или лучше пойдём дальше. Догонишь.
Забирая влево, ушли от прибрежных камней, но дорога лучше не стала. По здешним меркам, довольно высокий берёзовый кустарник преграждал наш путь. Приходилось частенько, подныривать под ветки или искать обходной путь. То тут, то там из кустов вспархивали куропатки. Несколько раз из под кустов ломился заяц. Дичи хватало. Пройдя километра полтора, мы наконец-то вышли на берег озера, из которого, причудливо извиваясь и гремя на многочисленных порогах, изливался в море ручей.
Возле большого озера, ручей разливался довольно таки широко, метров на пятнадцать. При этом глубина его, до песчаного дна, немногим выше колена. Но течение даже там было довольно таки сильное. Ниже к морю ручей сужался, зажатый камнями до полутора – двух метров, но там перейти его не было уже никакой возможности. Перепад в уровне на расстоянии метров тридцати составлял десять, а может даже и по более метров. Только возле самого моря он успокаивался рассыпаясь вширь, но там все камни были покрыты водорослями. Даже издалека, было видно что перейти его там не просто. Здесь возле ручья мы и собрались все. Треща ветками кустов, к нам присоединился Сашёк, чуть позже него прибежали лайки.
- Санька, давай запаливай костерок. Напои нас чаем. Мы пока с Тимофеем Афанасьевичем, перейдём ручей и поднимемся на ту горку. Держи ещё патронов, здесь дробь покрупнее, на утей как раз пойдёт. Пройдись в начале озера, должны они здесь быть.
Мне то что, я болотники расправил и перешёл ручей, по песочку, а бедному лопарю пришлось прыгать по камушкам в своих кожаных сапогах. Видать боялся лишний раз намочить. Правильно, они потом высыхают, хрен на ногу оденешь. От ручья до вершины горки, путь предстоял по расстоянию довольно небольшой, но трудный. Больше половины пути предстояло пройти по курумнику, то есть по камням, которые оставил ледник. Занятие конечно интересное, в смысле физической нагрузки. Особенно на голеностоп. Некоторые камушки так и норовят убежать из под ноги. Тут даже я, вроде бы и привычный к таким нагрузкам взопрел, пока поднимался на небольшую горку. Выше подниматься не имело смысла, даже отсюда вся бухта лежала как на ладони. Чуть позже ко мне присоединился и нойда.
- Ну что, здесь место хорошее, или тоже не ладное?
- Почему же не ладное. Вот смотри, - достал из кармана блокнот и карандаш, – вот так у нас линия берега идет,- накидываю кроки, - Глубины я приблизительно знаю, но точно промерить не проблема. Здесь, с правой стороны ручья, строим пирс. Это для купцов. Они глубоко сидят, но и глубины им позволяют даже при больших выпадках здесь швартоваться. Вдоль берега, вон до того мыска строим причал. Это уже для шняк и прочей мелочи. От мыска, ещё один пирс. В пещере и рядом с ней, благо там место хорошо ограничено двумя скалами, строим ледник. Брёвнами укрепим, внутри ещё обошьём досками. Два промежуточных тамбура. Лёд там таять, при самой большой жаре не будет. Сама пещера выходит на северо-запад, там и так–то когда подходишь холодно. Ну а лёд понятно с озера, пилить и возить. А на площади между морем и озером, как раз посёлок и встанет. Места тут хватает. Кустарник вырубим, камни растащим, дорожки деревянные построим. Ну, как мой план?
-Грандиозно. – Тимофей Афанасьевич уселся на камень, и начал в раздумьях набивать трубку. - Только мы с тобой вдвоём этот план, и за полста лет не реализуем.
- Вдвоём. Бесспорно. Тут и к бабке не ходи. По поводу людей думать и надо. На зиму все уходят домой, значит как-то привлечь надо, чтобы не уходили. – я сел рядом, набил свою трубку, прикурил сам, дал прикурить нойде,- и артели строительные, за хорошие деньги привлекать надо, с расчётом, что они не один год здесь работать будут.
- Артели…, я же тоже не Билл Гейтс, как вы говорите. Деньги есть…, но не такие же большие…, чтобы на такую стройку.
- Сколько Вы в сезон с рыбы получаете? Если не секрет?
- Да какие уж от тебя секреты могут быть. Считай сам. Пай, это улов на десять или на двенадесять частей, делится, в зависимости от уговору. Кормщику полста рублей серебром, плюс к этому два пая, команда ещё два человека, по паю. Кормёжка за мой счёт. Зуёк не в счёт, он пай не получает. Снасти, наживка, кормёжка, ещё три пая уходит. Вот с трёх паёв и живём. Это я имею в виду кто только рыбой и кормится. В основном купчишки на этом и живут. Хорошо если на Маргаритинской ярмарке, в Архангельске, расторгуются по доброму, а бывает что и без прибытку работают. Хороший прибыток рублей сто серебром, после того как все подати заплатишь. Ну, я мало, мало ещё другим зарабатываю, камлаю помаленьку.
- Да уж негусто. А норги? Вдвое больше вашего торгуют рыбой? И прибытку имеют больше. Прав я.
- Есть такое. Только сам я в Архангельск не хожу, твой предок за меня торг ведёт. Но он честный.
- Ага, я бы посмотрел на того дурака, который нойду обманывать будет. Наслышан я про купчишек русских. Как они дела вели с самоедами.
- Нет, он и с другими честный торг ведёт. Вот тебе крест даю. – нойда перекрестился. – Был бы ты из других родом, я бы тебя, и знать не знал бы.
- В этом году торговать немного по-другому будем. Давай Тимофей Афанасьевич спускаться, а то наш зуёк заскучал уже наверно без нас. Всё равно так сразу всё не решим.
Мы неспешно пошли под гору. По виду нойды было понятно, что загружен он по полной программе. Не всё мне одному голову ломать.
-Кстати, а селедку вы здесь ловите? – эта мысль проскочила в голове внезапно.
- Немного. Как её в море ловить? К устью только когда подходит, неводами ловим. Только на еду да на наживку.
- Вот ещё одно золотое дно. Селёдочка, пряного посола. А уж как ловить, научу, и не в море, она в залив когда заходит, её здесь кишит местами. С горки одной очень хорошо видно, надо будет там пост наблюдательный поставить. Только как шняки на косяки наводить? Тут подумать надо.
- Так у вас вон телефоны какие-то были, вы их всё мобильниками называли.
- Не Тимофей Афанасьевич, это сюда не пойдёт, – чуть не смеясь сказал я.- Надо радиостанции тогда уж на шняки ставить, только тут уж необходимо тогда и электричеством обзаводиться.
- А что сложно? – нойда притормозил возле ручья, высматривая как поудобнее перебраться на другой берег.
- Да не очень в принципе, если только ты сможешь это перетащить как меня.
- А что это ваше электричество много весит?
Хорошо, что я к этому времени уже перешёл на другую сторону ручья, иначе рухнул бы со смеха в воду.
- Да как тебе, Тимофей Афанасьевич, объяснить? Само электричество, ничего не весит, но вот все приспособления для его получения…, тяжеловаты. Даже если ветряк поставить.
- Ну не знаю…, пудов пятьдесят может и получиться. Надо с другими нойдами посоветоваться, может и больше получиться. Не знаю.
- Только это сколько же таскать мне до места, в том времени? Даже если по пятьдесят.
- В каком том времени?- Вдруг за моей спиной раздался Сашкин голос.
Я обернулся на голос, возле кустов стоял зуёк с распахнутым от удивления ртом.
- Санька закрой рот, кишки простудишь. И смотри, помалкивай, о том что услышал, и ещё до ушей твоих дойдёт. А то вмиг заколдую, будешь всю оставшуюся жизнь немтырем ходить. – нойда пробурчал ещё что-то под нос, а потом уже обратился ко мне.– Вот один уже хоть чуть, но знает. И когда этот пострелёнок вылезти из кустов успел?
- Да я…, да я…, да я…
- Головка от машинки «Зингер» ты, Санька. Или тебя Тимофей Афанасьевич колданул уже, что ты и слова все позабыл?
- Молчать я буду. Истинный крест даю. – Санька перекрестился.
- Ну, совсем молчать не надо. Чай заварил?
- Да дядя Андрей, только с брусникой, нормального то нет.
- Есть, только я забыл тебе его оставить. Но тогда вопросы начались бы ещё раньше.
Мы подошли к весело потрескивающему костру. Котелок с чаем, умело был поставлен рядом с огнём, так чтобы и не остывал, но и не выкипал впустую. В кипятке плавали листочки и прошлогодние ягоды брусники. Я достал из рюкзака пакет с чаем, от души сыпанул в добавление к этому морсу. Следом за пакетом появилась пачка сахара.
- Вот дурак, – в сердцах проговорил я.- Кружки то я дома у Вас оставил, только одна с термоса, придётся по очереди пить.
- Что же ты за всех думать должен. У меня и своя есть, - Тимофей Афанасьевич развязал свою торбу, достал из неё два деревянных стаканчика. – Видишь какой запасливый, даже две. Санька, разливай чаёк.
Какое это счастье сидеть попивать чай пахнущий дымком костра. Небо пока не закрывают полчища комарья, из-за которых напиток моментально превращается в суп. Как говорит мой друг: «Тушёнку с собой можно не брать, мяса в тундре хватает». Не для всех конечно свежий воздух в радость, большинство предпочитают смрад выхлопных газов.
- Андрей, скажи, а что в первую очередь строить необходимо?
- Отхожее место.
Над моим ответом засмеялся не только нойда, но и даже зуёк.
- А что ржете? Именно так оно и есть. Любая стройка с него и начинается. – допив чай я занялся набиванием трубки.- Потом уже дома и всё прочее. У меня кстати и проект домов есть, правда не с собой, тоже у тебя Тимофей Афанасьевич дома остался. Я в таком всё детство прожил, теперь будут украшать губу Завалишку.
- А следом причалы? Или что другое? – нойда окутывался клубами дыма как паровоз.
- Нет, причалы будем ставить на следующий год по весне. После жилья необходимо конюшню поставить, завести сюда как минимум четыре хороших коня-тяжеловоза. Ну и соответственно корма для них. Кроме этого лес необходимо завозить по максимуму возможного. Кругляк и доску, дюймовую и двух дюймовую.
Санёк сидел, слушал нас открыв рот и, похоже, перестав дышать. Даже собаки развалившиеся рядом кажется, прислушивались к нашим грандиозным планам.
- После того как построим первый дом, сразу принимаемся за ледник.
- А почему сразу ледник? А где рыбу обрабатывать? Солить? Улов хранить?
- Рыбу поймать ещё надо. А если у тебя наживка постоянно будет, это будет сделать проще. А всё остальное к следующему сезону необходимо попытаться построить, а уж если не успеем, для этого пока склады можно и на том становище использовать. Кроме этого я предлагаю если есть такая возможность, конечно, арендовать сразу раньшину, и использовать её как плавбазу.
- Это какую такую плавбазу? – похоже, Тимофей Афанасьевич, был очень удивлён. О таком использовании судов ни он никто другой в этом времени даже не помышляли.
- Вы сейчас как ловите. На шняку грузите наживлённый ярус, как вода позволяет, выходите в море. Несколько часов идёте до места промысла. Выставляетесь, и кимарите возле концевого буя часов несколько. Потом выбираете ярус, снимаете улов и идёте опять в Териберку. Там разделываете рыбу, солите, складируете. Отдых, и по новой. Так?
- Всё так дядя Андрей. А откуда Вы это всё знаете? – тут даже зуёк не выдержал. Ещё бы человек не успел на берегу появиться, уже даёт полный расклад.
- От верблюда Санёк. Есть такая животина на югах дальних, горбатая.
- Ну а ты что предлагаешь?
- А на неделю, две, в море уходить. Как погода позволит. Только на шняке не больно отдохнёшь, а на раньшине вполне. Рыбу на ней же обрабатывать, яруса наживлять, ну и соответственно поесть, попить. Сколько времени экономиться, не телепаясь между морем и становищем.
- Интересно…, а ведь действительно о таком даже и не помышляли. Вот тут как раз с Кочиными и надо разговаривать. У них и раньшина добрая, и пара шняк есть. – Нойда встал, отряхнулся от прилипшего мусора.- Собираемся. Пойдёмте в становище. С местом определились, там теперь дела решать надо.
Допив уже остывший чай, Санёк сбегал до ручья с котелком и тщательно затушил остатки костра. Закинув за плечи котомки, мы пошли к лодке, и через два часа…, добрались до Териберки. Пешком оттуда быстрее дойти.
- Сашка, добеги до Кочинского стана, узнай хозяева дома? Мы здесь подождём. – нойда расположился на скамейке возле своего склада.
Но не успел зуёк даже тронутся с места, из-за угла вылетел запыхавшийся пацан, по виду одногодок нашего.
- Тимофей Афанасьевич, Вас Иван Герасимович с Вашим гостем к себе приглашает.
- Ну, значит, Санёк отнеси наши вещи в стан. Негоже с торбами по гостям ходить.
- Ружьё я всё-таки, пожалуй, с собой возьму, нет у меня такой привычки, оружие без присмотра оставлять.

[upd=1385530278][/upd]
С новым провожатым мы отправились в недалёкую прогулку. В принципе, где находился этот стан я и так знал, матушка показывала, где он стоял. Немного он не достоял до моего рождения в том времени, на дрова раскатали. Возле дома нас встречал сам хозяин лет тридцати, и по всей видимости, его младший брат. Настолько они были похожи. Оба невысокого роста, крепко сбитые, Кочинские носы кнопками и с одинаковыми аккуратно подстриженными тёмными бородами. Только у старшего седины по более было.
- Здравствуй, Тимофей Афанасьевич. Знакомь с гостем.
- Назаров, Андрей Геннадиевич.
- Кочин, Иван Герасимович, а это брат мой Григорий.
Мы обменялись крепкими рукопожатиями. В это время откуда то выбежал рыжий кобель, но увидев Грома, сначала прижался к хозяину, а потом, вспомнив что он вроде как, тут тоже хозяин решил гавкнуть. На что услышал низкий рык белого чуда.
- Пират, что это с тобой? Никак нашёлся кто-то, кто тебе шею намылил? Поделом тебе, а то совсем ты зажрался. – Иван Герасимович потрепал своего пса.- Ладно, проходите гости в дом, собаки и без нас разберутся. Правда домом то это не совсем является, но да Андрей Геннадиевич, наверное, в этом уже разобрался.
Мы зашли в рубленый дом, больше того в котором были с утра раза в полтора. И правильно народу здесь можно было устроить человек за двадцать. Сейчас, правда, присутствовали кроме хозяина с братом ещё человек пять. Я поставил ружьё в угол возле входа, проверив ещё на улице, что оно разряжено. Хоть и помнил, что самолично сделал это ещё в лодке. Привычка.
- Присаживайтесь гости за стол, сейчас ещё сродственник подойдёт, и вечерять будем. Разговаривать. Новому человеку здесь всегда в радость, а то укатили сразу куда-то на лодке. Мне Отавин говорил, что повстречал вас, когда с моря шёл. Он кстати и должен подойти. Рассаживайтесь за столом.
Сам хозяин сел во главу стола, по правую руку от него сел брат, я сел напротив него. Рядом со мной сел нойда. Остальные мужики за стол не садились, но расположились неподалёку от нас на нарах. Не успели мы расположиться, хлопнула входная дверь, и в избу вошёл человек довольно высокого роста. Тоже лет тридцати, бородатый, но борода была стрижена на другой манер.
- Вот и Иван Фёдорович пожаловал. – Хозяин встал, но из-за стола не вышел. – Знакомитесь, и давайте снедать уже.
Я встал, представился, после чего мы пожали друг другу руки. Все уселись обратно за стол.
- Колька! – крикнул Иван Герасимович, и на его крик заглянул в двери пацан.- Неси казённую, и мужикам рома захвати.
Через пару минут на столе появилась четверть, а закуски здесь было в достатке. Рыба всякая…, жаренная, варёная, солёная семга. Мясо, колбаса, пироги…, в общем…, глаза разбегались. Разливал водку по гранёным стаканчикам младший брат. Хозяин первым поднял свой.
- За знакомство!
Мы пропустили по первой, закусили, тут же повторили. Ели все хорошо, сразу видно, что гуляли все по свежему воздуху. А уха, стоявшая в большой глиняной миске посередине стола, была такой концентрации, что от неё слипались губы. Её черпали по очереди деревянными ложками. Когда содержимое закончилось, Колька долил ещё, из большого, не менее чем ведерного чугуна, стоявшего на плите. Народ насыщался, без разговоров. Только немудреные тосты следовали почти один за другим, и к тому времени, когда все поели, опустела и четверть. Но хмель в голове практически не ощущался, только по лопарю было немного заметно. Оно и не мудрено под такую закусь.
- Ну что на улицу пойдём, подымим. – Хозяин, подавая пример, поднялся с лавки.
Все встали и потянулись на выход, доставая из карманов трубки и кисеты.
- Ты, Андрей Геннадиевич, я погляжу, тоже трубкой балуешься.- Иван Герасимович протянул мне жестяную коробку.- Угощайся англицким табачком, норвег, недавно привёз. «Капитанский».
- Тогда позволь тебя датским угостить, - я в свою очередь достал свою баночку и протянул в ответ. – Он может не такой крепкий, но Тимофею Афанасьевичу понравился.
- Ну, давай, спробуем твоего табаку. Иж ты, датский. Видно сам-то ты тоже не из близких мест будешь, Андрей Геннадиевич.
- Да уж неблизких, отсюда невидно. Помотался по свету…, два года там, год в другом, а теперь осесть решил. Вот место приглядываю.
И ведь не врал нисколько. Место, где расположится посёлок Лодейное отсюда невидно. Да и по поводу всего остального тоже.
- Да уж не лучшее ты место выбрал, суровое. Мы-то в этих краях только на промысле обретаем, на зиму домой, на Белое море возвращаемся. А здесь почти три месяца люди солнца не видят. Тимофей Афанасьевич подтвердит. Но тянет сюда, каждый год.
- Три месяца холодно с комарами, остальное время очень холодно, но уже без комаров. – проговорил я свою любимую присказку. Так я отвечал, когда у меня спрашивали, откуда я.
- Верно говоришь, как будто жил в этих местах.
- В похожих, очень…, и народ там, тем же занимается. Тоже рыбку ловит и такую же. Только не бегают они с того места, там живут. Устроились.
- И как живут? Хорошо? – Спросил Иван Фёдорович, он хоть и не курил, но тоже стоял вместе с нами.
- Не сказать чтобы очень хорошо, но так я и не видел ещё толком как вы живёте. Но крепко подумываю закинуть здесь свой якорь.
- Не спужаешься?- Иван Герасимович с хитринкой посмотрел на меня. – Были тут уже герои, на следующий год силком сюда не затащить их было.
- Поживём, увидим.
- Ну что гости дорогие, надымились? Пошли за стол.
На столе был уже наведён порядок, лишнее убрано, закуски подновлены, за место пустой на стол была выставлена непочатая четверть. Видно привычки хозяина здесь хорошо знали. Мы расселись по своим местам. Стопки наполнены, подняли.
- За нового обитателя этих мест.- Громко произнёс Иван Герасимович и, выпив, тихонько добавил.- Возможно.
- И как там рыбу ловят, где ты бывал? Так же ярусом? – Спросил Григорий.
- Да, также. Крючки немного не такие, как я у Тимофея Афанасьевича видел. Так и у вас наверно не все одинаковые. Только организован промысел иначе.
- Это как же? Что может тут другого быть?
Пришлось повторить то, что я уже рассказывал Тимофею Афанасьевичу. Слушая меня люди задумались, больше всех похоже просчитывал хозяин. Так ему и положено.
- Не будет большой выгоды во времени. – Минут через десять после того как я закончил свой рассказ, произнёс он.- Вот ежели только….
- Яруса запасные на раньшине иметь. – за него закончил я.- Верно?
- Да, я именно об этом и подумал. Тогда действительно может получиться. Ты как считаешь Иван Фёдорович, стоящая идея?
- Заманчиво. Только как выйдет? Как с покрутчиками решать будем?
- Так много не теряем, ежели добро выйдет, хорошо. Не получится, по-старому промышлять будем. Ведь так? А с покрутчиками, что с ними решать, не понравиться им, пускай на следующий год к другим идут. Григорий наливай, такую идею обмыть надо.
Ну, вот понеслась поморская душа в рай. Курить уже никуда не выходили, дымили за столом. Разговоры крутились вокруг одного. Как сподручнее, всё устроить. Сначала и Тимофей Афанасьевич пытался поддерживать разговор, но вскоре лопарский организм не выдержал, и нойда примостился уронив голову на стол.
- Мужики, - хозяин повернулся к компании, которая попивала ром. – Быстро взяли, подняли и уложили спать. Со всем бережением. - Геннадиевич, можно я тебя по батюшке? – после этого он обратился ко мне.
- Можно и по батюшке, можно и просто Андрей.
- По батюшке солиднее. Так что, вы и впрямь собираетесь, в той губе строиться. Причалы, пирсы.
- Одним нам не потянуть, вот если компанейство будет, тогда да. А не получится, построю себе дом там.
- Давай об этом позже поговорим, если первая твоя задумка получится. То и ту поддержим. Да и разговаривать об этом, нужно на трезвую голову. У Гришки, тоже идея есть, всё хочет ещё дальше на Север забраться. Про Новую землю слыхал? Говорят там морского зверя много, вот он и рвётся туда попасть.
- И доберусь, хоть ты и против этого. Слажу себе крепкое судно, и доберусь.
А вот тут и я смогу помочь, только говорить об этом преждевременно.
- Может вместе Григорий и пойдём. Но не в этом году, и даже не через год. А вот через два, можно отправляться.
- Вот когда наступит время, тогда и будем вместе думать. А сейчас продолжим веселье. Эх, жаль девок нет, погрешить не с кем. Какие они у нас в Колежме красивые, поедем Геннадич к нам в село. Там тебе дом поставим, женку добрую найдём. А на сезон сюда приходить будем.
- Нет, Иван Герасимович, в гости я к вам как-нибудь выберусь, а жить, если получиться буду здесь. Зимой тут тоже забот хватит.
- Хоть в гости наведаться обещаешь и то ладно. Так мужики допиваем и спать, дел на завтра хватает. Федорыч ты до своего стана сам дойдёшь или провожатых дать.
- Да что я дитё малое. Андрея вот если только в провожатые возьму. Пойдёшь ко мне в гости Геннадич? У меня и заночуешь.
- Да без проблем.
- Ты его только к Лушке не води, у неё сёдня Стёпка наш.
- К Лушке? Да ну её к чёрту. Прости господи.

[upd=1385530438][/upd]
С новым провожатым мы отправились в недалёкую прогулку. В принципе, где находился этот стан я и так знал, матушка показывала, где он стоял. Немного он не достоял до моего рождения в том времени, на дрова раскатали. Возле дома нас встречал сам хозяин лет тридцати, и по всей видимости, его младший брат. Настолько они были похожи. Оба невысокого роста, крепко сбитые, Кочинские носы кнопками и с одинаковыми аккуратно подстриженными тёмными бородами. Только у старшего седины по более было.
- Здравствуй, Тимофей Афанасьевич. Знакомь с гостем.
- Назаров, Андрей Геннадиевич.
- Кочин, Иван Герасимович, а это брат мой Григорий.
Мы обменялись крепкими рукопожатиями. В это время откуда то выбежал рыжий кобель, но увидев Грома, сначала прижался к хозяину, а потом, вспомнив что он вроде как, тут тоже хозяин решил гавкнуть. На что услышал низкий рык белого чуда.
- Пират, что это с тобой? Никак нашёлся кто-то, кто тебе шею намылил? Поделом тебе, а то совсем ты зажрался. – Иван Герасимович потрепал своего пса.- Ладно, проходите гости в дом, собаки и без нас разберутся. Правда домом то это не совсем является, но да Андрей Геннадиевич, наверное, в этом уже разобрался.
Мы зашли в рубленый дом, больше того в котором были с утра раза в полтора. И правильно народу здесь можно было устроить человек за двадцать. Сейчас, правда, присутствовали кроме хозяина с братом ещё человек пять. Я поставил ружьё в угол возле входа, проверив ещё на улице, что оно разряжено. Хоть и помнил, что самолично сделал это ещё в лодке. Привычка.
- Присаживайтесь гости за стол, сейчас ещё сродственник подойдёт, и вечерять будем. Разговаривать. Новому человеку здесь всегда в радость, а то укатили сразу куда-то на лодке. Мне Отавин говорил, что повстречал вас, когда с моря шёл. Он кстати и должен подойти. Рассаживайтесь за столом.
Сам хозяин сел во главу стола, по правую руку от него сел брат, я сел напротив него. Рядом со мной сел нойда. Остальные мужики за стол не садились, но расположились неподалёку от нас на нарах. Не успели мы расположиться, хлопнула входная дверь, и в избу вошёл человек довольно высокого роста. Тоже лет тридцати, бородатый, но борода была стрижена на другой манер.
- Вот и Иван Фёдорович пожаловал. – Хозяин встал, но из-за стола не вышел. – Знакомитесь, и давайте снедать уже.
Я встал, представился, после чего мы пожали друг другу руки. Все уселись обратно за стол.
- Колька! – крикнул Иван Герасимович, и на его крик заглянул в двери пацан.- Неси казённую, и мужикам рома захвати.
Через пару минут на столе появилась четверть, а закуски здесь было в достатке. Рыба всякая…, жаренная, варёная, солёная семга. Мясо, колбаса, пироги…, в общем…, глаза разбегались. Разливал водку по гранёным стаканчикам младший брат. Хозяин первым поднял свой.
- За знакомство!
Мы пропустили по первой, закусили, тут же повторили. Ели все хорошо, сразу видно, что гуляли все по свежему воздуху. А уха, стоявшая в большой глиняной миске посередине стола, была такой концентрации, что от неё слипались губы. Её черпали по очереди деревянными ложками. Когда содержимое закончилось, Колька долил ещё, из большого, не менее чем ведерного чугуна, стоявшего на плите. Народ насыщался, без разговоров. Только немудреные тосты следовали почти один за другим, и к тому времени, когда все поели, опустела и четверть. Но хмель в голове практически не ощущался, только по лопарю было немного заметно. Оно и не мудрено под такую закусь.
- Ну что на улицу пойдём, подымим. – Хозяин, подавая пример, поднялся с лавки.
Все встали и потянулись на выход, доставая из карманов трубки и кисеты.
- Ты, Андрей Геннадиевич, я погляжу, тоже трубкой балуешься.- Иван Герасимович протянул мне жестяную коробку.- Угощайся англицким табачком, норвег, недавно привёз. «Капитанский».
- Тогда позволь тебя датским угостить, - я в свою очередь достал свою баночку и протянул в ответ. – Он может не такой крепкий, но Тимофею Афанасьевичу понравился.
- Ну, давай, спробуем твоего табаку. Иж ты, датский. Видно сам-то ты тоже не из близких мест будешь, Андрей Геннадиевич.
- Да уж неблизких, отсюда невидно. Помотался по свету…, два года там, год в другом, а теперь осесть решил. Вот место приглядываю.
И ведь не врал нисколько. Место, где расположится посёлок Лодейное отсюда невидно. Да и по поводу всего остального тоже.
- Да уж не лучшее ты место выбрал, суровое. Мы-то в этих краях только на промысле обретаем, на зиму домой, на Белое море возвращаемся. А здесь почти три месяца люди солнца не видят. Тимофей Афанасьевич подтвердит. Но тянет сюда, каждый год.
- Три месяца холодно с комарами, остальное время очень холодно, но уже без комаров. – проговорил я свою любимую присказку. Так я отвечал, когда у меня спрашивали, откуда я.
- Верно говоришь, как будто жил в этих местах.
- В похожих, очень…, и народ там, тем же занимается. Тоже рыбку ловит и такую же. Только не бегают они с того места, там живут. Устроились.
- И как живут? Хорошо? – Спросил Иван Фёдорович, он хоть и не курил, но тоже стоял вместе с нами.
- Не сказать чтобы очень хорошо, но так я и не видел ещё толком как вы живёте. Но крепко подумываю закинуть здесь свой якорь.
- Не спужаешься?- Иван Герасимович с хитринкой посмотрел на меня. – Были тут уже герои, на следующий год силком сюда не затащить их было.
- Поживём, увидим.
- Ну что гости дорогие, надымились? Пошли за стол.
На столе был уже наведён порядок, лишнее убрано, закуски подновлены, за место пустой на стол была выставлена непочатая четверть. Видно привычки хозяина здесь хорошо знали. Мы расселись по своим местам. Стопки наполнены, подняли.
- За нового обитателя этих мест.- Громко произнёс Иван Герасимович и, выпив, тихонько добавил.- Возможно.
- И как там рыбу ловят, где ты бывал? Так же ярусом? – Спросил Григорий.
- Да, также. Крючки немного не такие, как я у Тимофея Афанасьевича видел. Так и у вас наверно не все одинаковые. Только организован промысел иначе.
- Это как же? Что может тут другого быть?
Пришлось повторить то, что я уже рассказывал Тимофею Афанасьевичу. Слушая меня люди задумались, больше всех похоже просчитывал хозяин. Так ему и положено.
- Не будет большой выгоды во времени. – Минут через десять после того как я закончил свой рассказ, произнёс он.- Вот ежели только….
- Яруса запасные на раньшине иметь. – за него закончил я.- Верно?
- Да, я именно об этом и подумал. Тогда действительно может получиться. Ты как считаешь Иван Фёдорович, стоящая идея?
- Заманчиво. Только как выйдет? Как с покрутчиками решать будем?
- Так много не теряем, ежели добро выйдет, хорошо. Не получится, по-старому промышлять будем. Ведь так? А с покрутчиками, что с ними решать, не понравиться им, пускай на следующий год к другим идут. Григорий наливай, такую идею обмыть надо.
Ну, вот понеслась поморская душа в рай. Курить уже никуда не выходили, дымили за столом. Разговоры крутились вокруг одного. Как сподручнее, всё устроить. Сначала и Тимофей Афанасьевич пытался поддерживать разговор, но вскоре лопарский организм не выдержал, и нойда примостился уронив голову на стол.
- Мужики, - хозяин повернулся к компании, которая попивала ром. – Быстро взяли, подняли и уложили спать. Со всем бережением. - Геннадиевич, можно я тебя по батюшке? – после этого он обратился ко мне.
- Можно и по батюшке, можно и просто Андрей.
- По батюшке солиднее. Так что, вы и впрямь собираетесь, в той губе строиться. Причалы, пирсы.
- Одним нам не потянуть, вот если компанейство будет, тогда да. А не получится, построю себе дом там.
- Давай об этом позже поговорим, если первая твоя задумка получится. То и ту поддержим. Да и разговаривать об этом, нужно на трезвую голову. У Гришки, тоже идея есть, всё хочет ещё дальше на Север забраться. Про Новую землю слыхал? Говорят там морского зверя много, вот он и рвётся туда попасть.
- И доберусь, хоть ты и против этого. Слажу себе крепкое судно, и доберусь.
А вот тут и я смогу помочь, только говорить об этом преждевременно.
- Может вместе Григорий и пойдём. Но не в этом году, и даже не через год. А вот через два, можно отправляться.
- Вот когда наступит время, тогда и будем вместе думать. А сейчас продолжим веселье. Эх, жаль девок нет, погрешить не с кем. Какие они у нас в Колежме красивые, поедем Геннадич к нам в село. Там тебе дом поставим, женку добрую найдём. А на сезон сюда приходить будем.
- Нет, Иван Герасимович, в гости я к вам как-нибудь выберусь, а жить, если получиться буду здесь. Зимой тут тоже забот хватит.
- Хоть в гости наведаться обещаешь и то ладно. Так мужики допиваем и спать, дел на завтра хватает. Федорыч ты до своего стана сам дойдёшь или провожатых дать.
- Да что я дитё малое. Андрея вот если только в провожатые возьму. Пойдёшь ко мне в гости Геннадич? У меня и заночуешь.
- Да без проблем.
- Ты его только к Лушке не води, у неё сёдня Стёпка наш.
- К Лушке? Да ну её к чёрту. Прости господи.

[Андрей 1968]

Утром проснулся от того, что кто-то настойчиво тряс меня за ногу. Дайте спокойно помереть. Сказать, что голова болела, это значит, ничего не сказать. Она раскалывалась, во рту ночевал «эскадрон гусар летучих». Господи вроде водка нормальная была, в честь чего такое состояние. Так в памяти кусками появляется, что здесь мы вроде продолжили. А вот чего и сколько? Об этом она стыдливо умалчивает.
- Вставайте, Андрей Геннадиевич. Григорий Герасимович на улице Вас дожидается.
- Встаю уже. Зуёк помереть от жажды не дай, принеси водички холодной. И побольше.
- Может лучше чайку холодного или кваса.
- Лучше чаю…, с лимоном. Только где его найти…, тот лимон.
Глиняная кружка объёмом явно больше полулитра оказалась какая-то маленькая, но полегчало. Так проводим небольшую ревизию. Спал одетым, хоть меховая куртка и сапоги сняты. То-то пацан на мой камуфляж пялится. Патронташ расстегнут? Ё…, половина патронов расстреляна, хорошо хоть гильзы пустые на месте. Это чем же мы ещё ночью занимались?
- Зуёк, а ружьё моё где?
- У Григория Герасимовича.
- Спасибо.
Беру куртку и, напялив её, выхожу на улицу. На скамейке возле дома сидит Григорий рассматривая ружьё, но увидев меня начинает ржать.
- Вот добро посидели. Надолго запомниться. Давно так не веселились.
- Так ты бы хоть рассказал что было.
- Пойдём к нам, а то там два Ивана заждались, опохмеляются уже сидят. Тебя разбудить не смогли, хоть и пытались.- Григорий поднялся с лавки и с видимым сожалением протянул мне ствол.- Держи ружьё. Не надумал ещё продавать?
- Это кому?
- Мне. Ночью торговались, я тебе сначала вес серебром предлагал, потом половину золотом.
- Григорий, это ружьё я и за вес золотом не продам. Другое такое же, без проблем.
- Где его другое найдешь? Пошли давай.
На скамейке возле стана, наслаждаясь солнечными лучами и разговаривая, сидели два Ивана, Федорович и Герасимович. Впрочем, питались они не только солнышком. Промеж них стояла бутылка и два стаканчика, Герасимович ещё и периодически окутывался клубами табачного дыма. При нашем приближении они поднялись, замолчали, зато лица засияли улыбками, и в глазах появилась смешинка.
- Доброго утречка.- почти одновременно произнесли они.
- Утро добрым не бывает.- угрюмо произнёс я.
- Почему не бывает? – удивился Герасимович.- А, ну да. – И набулькал в стаканчик казённой.
- Не пойди во вред, окаянная.
Перекрестившись, я выпил поднесённое. Закусил пирогом.
- Полегчало или повторить?
- Не надо.
- Снедать будешь? – спросил хозяин. – Мы-то уже вроде как перекусили.
- Не буду, и так проспал долго. Делами надо заниматься. А где Тимофей Афанасьевич?
- Спит, мы его разбудили, пару рюмашек налили, ему и хватило. Но мужики его вместе с нашими на берегу, наживку ловят. Пойдём посмотрим, за ними тоже пригляд нужен, наопохмеляются сейчас через меру.
Вчетвером направились на морской берег. На песчаном пляже стояло больше десятка человек, разбившись на две равные группы. Одна из них явно дожидалась лодку, которая как раз подходила к ним. В ней сидели двое, один на вёслах, а другой с кормы вымётывал невод. Только они причалили, мужики схватили конец невода и все начали вытягивать его. Видно было что даётся это им с большим трудом. Мы тоже кинулись им в помощь, через пять минут появился битком набитая рыбой мотня. После ещё некоторых усилий невод целиком был вытащен. На песок посыпалась серебристая песчанка и сероватая мойва. Больше было мойвы, и по воздуху понёсся запах свежих огурцов. Зуйки подтащили корзины и несколько человек стали их нагружать, затем вдвоём брали за ручки и уносили наполненныё. К нам подскочил Санька.
- Иван Герасимович, у нас на складе уже наживу скоро ставить некуда будет. Пудов сто уже поймали. Корзины как Вы и говорили, со всех складов брали, ещё десятка два осталось, но их сейчас загрузим, более некуда.
- Это ненадолго. Раньшину с устья как вода прибудет выгоним, напротив склада поставим и наживу туда перевезём.
- Мужики, значит перекурите и начинайте наживлять. Тюков по дюжине не менее. Можете в компании работать. Только не пить!- грозно проговорил Герасимович, и тут же помягче добавил.- В усмерть. Завтра в море идём, может на седьмицу, может более. Как Бог пошлёт. Ну да я вам уже говорил.
- Степан! – позвал хозяин мужика, который сидел на вёслах.
К нам подошёл довольно молодой парень и природа его явно не обидела. Видно не с последков отец с матерью его лепили. Вот только лицо его украшали два свежих, красивых синяка.
- Степан, бери ещё кого себе за компанию и будете Григорию помогать припасы доставлять на раньшину.
- Якова в напарники возьму.- Проговорил парень и отошёл, перед этим уважительно глянув в мою сторону.
- Григорий давай занимайся делами, на тебе все припасы, смотри не забудь ничего. Три десятка человек без малого идёт.
- Санька, Тимофей Афанасьевич говорил у него где-то ярус старый лежит, которым вы в прошлом году промышляли.
- Он здесь на складе, под крышей лежит. Полтора десятка тюков, только там крюков половины нет.
- Перетащите с пацанами ко мне на склад.
Иван Герасимович отдавал распоряжения быстро и с умом, сразу чувствовался большой опыт руководства. Вскоре всем мужикам и пацанам нашлись дела, и мы втроём пошли на склад пересматривать и подсчитывать снасти.
- Без малого восемь десятков тюков получилось, а вот стояков только три нормальных. – Пересчитав палочки и закорючки на листе бумаги подвёл итог Иван Фёдорович, выполняющий роль счетовода в нашей компании. – Крючков не подвязанных тысяч пять, а то и шесть, сейчас зуйки со склада Тимофея принесут сколько у него там есть. Тюки оснастим, но запаса не будет.
- Сейчас схожу до дома Афанасьевича, у меня там оставлена тысяча крючков. – Сказал я.- Заодно кой какие припасы заберу.
- Зачем самому ходить? Санька с Колькой сбегают. Дарья Ивановна знает, где лежит?
- Знает, конечно.
Мы вышли со склада на улицу, присели на всходе и закурили трубки.
- Что Герасимович со стояками делать будем?- Спросил Иван Фёдорович.- Верёвки дай бог на два ещё будет. Буёв и грузов более чем на десяток.
- Даже не знаю. Придётся стояки по-быстрому в море перебирать.
- А если собирать только один концевой стояк, а первый на месте оставлять. Чтобы его потом долго не разыскивать, к бую палку привязать саженную и к ней флажок прикрепить из яркой материи. Красная найдётся? Как вам такой вариант? – Выдал я.
- Повтори-ка. Недопонял.
Пришлось повторить. Надеюсь больше не придётся.
- Попробовать можно, может что и выйдет. О, смотрите, Тимофей Афанасьевич пожаловал.
К нам подходил лопарь, точнее приближался. Видно организм его до сих пор не излечился.
- Герасимович, твоя стряпуха Лушка обедать всех зовёт, мужики уже все поели, дальше ушли дела делать.
- Это дело нужное, пора и поснедать уже, часов пять с верёвками копошились. Пошли мужики.
Не успели мы подняться, из-за угла склада появились Санька и Колька нёсшие небольшой ящик и третий пацан который утром будил меня, у него в руках был холщёвый мешочек. Как его зовут, я ещё не знал.
- Зуйки вы обедали?- Спросил их Иван Герасимович.
- Нет ещё. - За всех ответил Сашка.
- Значит сложите на склад крючки. Колька, держи ключ. Потом склад закроешь и все дуйте к нам.
В стане нас встретила немолодая, бойкая бабёнка. Она быстро крутилась между плитой и столом, подливая неизменную уху в мису, пополняя другие блюда. За обедом мы выпили по паре чарок и этим все ограничились. Пацаны устроились на нарах и наворачивали, только ложки мелькали. К концу нашего обеда подошёл Григорий, но за стол не садился. Дождался когда мы пообедаем и доложился брату о проделанных делах.
- Съестные припасы частью погрузил, соль тоже. Раньшину с устья перегнали, сейчас мужики наживку перевозят. Что с хлебом?
- А это к Лушке. Как у нас дела с этим обстоят? Лукерья, докладывай.
- Тесто поставили, в три захода. Как подойдёт, выпекать начнём. Я ещё троих стряпух за деньги привлекла, как Вы и говорили. К утру всё готово будет.
- Добро. Смотри не подведи. Григорий садись снедай, потом найдёшь нас, мы или на складе будем или на берегу.
Мы вышли на улицу и остановились забить трубки. Следом за нами выскочила стайка пацанов. Я подозвал к себе Санька.
- Сашка, у меня к тебе задание есть. Пойдёшь домой к Тимофею Афанасьевичу, а сейчас принеси мой рюкзак.
- Я мигом.
Пока мы стояли курили, пацанёнок уже прилетел.
- Возьмёшь две бумажные коробки с крючками, патроны снаряженные, две пачки табаку, бельишко моё, нож с белой ручкой в ножнах и верёвка там тонкая белая лежит с пол линии толщиной. Даже не совсем верёвка, но ты поймёшь. Книга там ещё лежит, её обязательно возьми. Неси всё сюда. Да, и держи ружьё. Может кого подстрелишь по дороге. Возьми в напарники кого-нибудь и Тайгу возьми.
Только за то что он имеет возможность пройтись с ружьём, Санька был готов идти хоть на край света. Вот только…
- А патроны?
Я достал из патронташа четыре дробовых патрона и пустые гильзы. Гильзы сложил в карман рюкзака, двумя патронами зарядил ружьё, а ещё пару отдал пацану.
- Колька, пойдёшь со мной? – спросил Сашок у напарника, на что тот быстро закивал головой.
- Э нет. Кольку не отпущу, вон с Лехой идите. – Обломал подростка Иван Герасимович.- Колька мне здесь нужен.
Зато третий зуёк аж засветился от счастья, и вскоре они с Саньком, в сопровождении рыжей бестии испарились. Мы пошли на склад и по дороге разговорились.
- Иван Герасимович, в Териберке доски найти можно?
- Можно, но немного. А зачем?
- Столы разделочные на раньшине соорудить.
- Ну, на такое-то найдём. Что ещё нужно? Ты говори.
- Кузница здесь есть?
- А как без неё. Колька, быстро Иваныча найти, и Степана пусть в помощники возьмёт. На вёслах и кто другой управиться.
- Парусина ещё нужна, старая пойдёт. Только куски нужны большие.
- Этого добра есть, у нас не хватит, по другим станам пройдём. Всё?
- Вроде всё. Может ещё что в голову придёт. Дай Бог, только чтоб не поздно было.
- Ничего не на год идём однако.
Через некоторое время к нам пришёл Григорий в сопровождении шести мужиков.
- Всё вроде загрузили. Что ты с утра говорил. – Обратился он к брату. – Больше ничего не надумали?
- Надумали. Фёдорович тебе объяснит, а от меня ещё вот что будет. Держи ключ от погреба. Возьмёшь там три ведёрных бочонка рома и два бочонка матушкиной настойки. Только настойку разную бери. Мы с Геннадиевичем в кузню пошли.
Кузница, как и положено, стояла на окраине становища. Возле неё покуривая трубку нас поджидал уже немолодой, но крепенький мужичок.
- Иван Герасимович, что ковать будем?
- Это ты Пётр Иванович, вот у него спрашивай, я и сам не знаю.
Начал объяснять что мне необходимо,
- Это что же за ножище получится? Зачем он такой нужен? – Спросил Герасимович, после того как я закончил. Он вместе с кузнецом с удивлением смотрели на меня.
- Головоруб. – Спокойно ответил я.- Только не для человека, сопровождая рассказ рисунком на песке. Благо его вокруг хватало. а для рыбы. По большому счёту это половина гильотины, которая не так давно пользовалась огромной популярностью во Франции.
Пётр Иванович почесал пятернёй затылок.
- Сделаем, чего ж не сделать. И железо доброе есть, с «Железной пустони». Только вы далеко не уходите мало ли что переделывать придётся. Вот и помощничек мой пожаловал.
Степан прошмыгнул мимо нас в кузню как мышка, это при его-то габаритах. Из трубы кузни появился небольшой дымок. Через некоторое время он разросся. Мы с Иваном отошли в сторону и забив трубки закурили.
- Это кто это Степана так приласкал?- решил поинтересоваться я.
- Он ещё и спрашивает? – Герасимович был не на шутку удивлён. – Ты, сегодня ночью.
- Я? Да ну х…., быть такого не может.
- Вот и мы были удивлены. Как это ты такого детину с двух плюх положил. Да ещё и расцветил так знатно. Что совсем не помнишь?
- Такого нет. А что было?
- В глотке пересохнет рассказывать. Надо было захватить с собой что-нибудь.
- Сейчас посмотрю. – Достал из кармана заветную фляжку, встряхнул. Вроде булькает. Открутил крышку. – Держи, тут правда немного, с чарку осталось. Мне не оставляй.
Герасимович приложился к горлышку фляги.
- Хороший напиток. Что это?
- Коньяк. Из Франции. (Конечно, это было изделие не той провинции, но не объяснять же откуда продукт действительно родом.) Рассказывай уже.
- Чего? – Иван был занят разглядыванием фляги. – А, как вы с Фёдоровичем куролесили?
- Ну а что ещё-то.
- Не знаю, что вы там у него ещё пили, но где-то через полчаса раздался на улице выстрел, затем ещё. Я, да и почти все мужики вывалили посмотреть, что случилось? А вы там по бутылкам пустым стреляете. Потом старую оленью шкуру вытащили, на Фёдорыча склад повесили, ты ещё кружок какой-то по центру нарисовал, отсчитал сто шагов, но правда путь твой был извилист поэтому там дай Бог десятков семь будет. Но всё равно далёко, да и в таком состоянии. Целил долго, потом выстрелил. Мы подошли глядим, прямо в круг попал. Потом ещё стреляли, и я стрельнул пару раз, Федорович, брательник больше всех отметился, ты только заряжал. Зуйки только горшки всякие таскать успевали, да Санька ещё за патронами в стан бегал. Она кстати там до сих пор висит.
- Кто? – похолодел я.
- Да шкура оленья, по ней тоже ещё стреляли. Но в круг только ты попал, некоторые даже и в шкуру –то промазали. Потом ты сказал: «Что патроны заканчиваются и что вообще их много не бывает, бывает мало, но больше не унести». После этого вы ушли в стан, Григорий тоже с вами пошёл. Он мне с утра про Степана и рассказал.
- Так чего? Не тяни.
- Брат хотел у тебя ружьё сторговать, ты ни в какую. Ну, вы ещё рому добавили, а потом к Лушке всё-таки собрались. Фёдорычу загорелось ну и вы за компанию, а там Стёпка, я же вам с вечера говорил. Ну, он выскочил с избы, и на тебя с кулаками. Григорий с Иваном думали что он тебя зашибёт своими пудовыми колотухами. А ты его как-то по-хитрому на песочек полежать отправил, тот видно не понял, опять на тебя кинулся. Тут ты его и свалил двумя ударами. Один левой, второй правой. Брательник говорит что бил как-то очень быстро. Не по-русски.
- Стиль пьяницы называется…, матов на себя не хватает. Хорошо хоть не первым начал.
- Вот, а Стёпку после этого водой откатывали. Этого кабана ещё не разу никто так не валял. Эх, жаль в сосуде больше ничего нету. Хотя вон Колька бежит, сейчас его отправлю.
- Дядя Иван, Григорий Герасимович сказал, что через полчаса погрузку заканчивают. Велел спросить: «Больше ничего не надумали?»
- Ничего. Принеси-ка нам сюда бутылочку казённой и закуси у Лушки возьми. Нам тут ещё долго похоже ждать.
Пацан запылил в обратную сторону. Я хотел заглянуть в кузницу, как там продвигаются дела, но меня остановил Иван.
- Не вздумай. Иваныч не любит, может и в лоб что-нибудь прилететь.
Так и стояли покуривали, потом после того как прибежал опять Колька, понемногу попивали казённую закусывая пирогами с рыбой. Пока из кузни не появился Пётр Иванович, я показал где немного подправить изделие. Он нырнул опять в кузню. Так повторилось ещё раз. После этого долго затачивал головоруб на камне, который стоял сбоку кузницы. Ручку тяжёлого камня крутил Степан. Похоже парень на меня не в обиде. Иваныч пока мы доводили изделие до ума, прожёг в двух брусках отверстия под ось и пообещал к утру сделать хорошую рукоять.
Возле стана нас уже ждали все в полном сборе. На улице был накрыт стол, для всей компании. Похоже, сюда притащили столы и скамейки с трех станов. Лукерья полила из ковша нам воды на руки. Я быстро заглянул в рюкзак который принесли пацаны. Вроде всё на месте.
- Мужики всем по две чарки рома. – Сказал, как отрезал Иван Герасимович. – Придём с моря отметим.
Все расселись за столами, без разговоров выпивая и закусывая. Через час столы опустели, ещё через несколько минут исчезли и сами столы, растащенные по домам. Мы покурили на улице и тоже отправились спать. Утро было не за горами.

Добавлено спустя 11 минут 27 секунд:
Пробудившись, я быстро встал и оделся. Мужики тоже уже поднялись и деловито собирались на привычную работу. На завтрак все пошли опять к Кочиным. По-быстрому перекусив, вышли на морской берег дружно помолились. Жаль батюшки нет, надо будет вопрос с этим решать. Три шняки и норвежская ёла Ивана Фёдоровича приняли на борт экипажи, отошли от берега и, подняв паруса заскользили к выходу из губы. Мы на большой лодке отправились к раньшине. Тимофей Афанасьевич оставался на берегу, на его попечении остались и Гром с Тайгой, которые тоже провожали нас в море. Но если Тайга всё порывалась запрыгнуть в лодку, то Гром, сдружившись с Пиратом пропадали целыми днями по своим кобелиным делам.
Вскоре паруса наполнились и на раньшине которая приняла нас на борт. Мы тоже выходили в море, чтобы встать на якорь в оговоренной заранее точке. А пока сколачивали разделочные столы, я настраивал головоруб. Кто-то наживлял и перебирал тюки ярусов, в общем все были при деле. Заякорились милях в двадцати пяти на север от Териберского мыса. Все были в ожидании первой шняки с уловом. Я объяснял команде и Иванам принцип конвейера. Григорий ушёл на одной из шняк.
- Первое место отвечает за то, чтобы эта корзина была всегда полная рыбы. Сначала идёт треска. Затем пикша, после этого прилов. Второе место рубит головы и отправляет рыбину следующему, который порет брюшину, кишки за борт, печень в корзину. Не забывать про белую плёнку. Четвёртый промывает рыбу в бочке, солит и складывает на парусину. Остальным под ногами не мешаться, если увидели, что кто-нибудь устал и не справляется, лучше подменить. Все всё поняли.
- Понятно.
- Посмотрим, когда рыба пойдёт.
- Побыстрее бы. – Проворчал Иван Герасимович.
- Хуже некуда ждать и догонять.
Но вскоре ожидание закончилось. Первой по левому борту ошвартовалась шняка с Григорием на борту. Через некоторое время подошла шняка Тимофея Афанасьевича. Все бросились разгружать улов, хотя необходимости суетится не было. Прекрасно хватило бы и двух человек, так как процесс происходил при помощи грузовой стрелы, системы блоков и такой-то матери. Рыбу грузили на крупную сеть, поднимали и здесь высыпали. Ничего оботрётся со временем. Вскоре первая рыба уже трепыхалась на палубе. Я встал на рубку голов, необходимо было удостовериться что всё пойдёт как надо. На потрошение встал Фёдорович. Герасимович на засолку. Корзина была же полна отборной трески. Понеслось. Головы отлетали в сторону как по мановению волшебной палочки, больше регулировать не придётся. Вот только ручку надо будет немного изменить. Фёдорыч порол рыбу чуть не быстрее чем я головы. Герасимович солил и раскладывал рыбу. Команды шняк тем временем поели, приняли на борт наживлённые тюки, и ушли выставляться. Даже не заметил как подходили ёла и третья шняка. Слышал только что кто-то здоровался и здоровался в ответ, всё это перекрывал ещё крик чаек в огромном количестве слетевшимся на халяву. Наконец-то пошла пикша, затем палтус, после него уже сайда, окунь. Пока не последовало предостережение: «Осторожно, зубатка». С этой тварью надо поосторожнее. Через некоторое время понял что резать больше нечего.
- Ну что вроде управились. – Потянувшись произнёс я, и стал снимать брезентовый фартук.
- Вроде всё. - Подтвердил Фёдорович.
Герасимович в это время наводил глянец, посыпая всю рыбу сверху дополнительным слоем соли.
- Быстро получилось. – Вынёс он своё заключение. – Улов средний, но мы ведь вчетвером четыре обработали. Гляди Федорыч, ёла твоя уже выставилась к нам поспешает, а мы даже покурить ещё не успели.
- Зуйки, быстро порядок на палубе и на столах организовали. Жиротопку затапливайте.
- Головоруб потом маслом постным смажьте, а то заржавеет.
Мы стояли на палубе, дымили трубками и были довольны началом успешной работы. Постепенно палуба заполнялась, экипажи шняк быстро выпивали по чарке, обедали и падали спать. Наша «хозяйская гвардия» тоже пропустив по паре чарок, но поснедав на покой не удалилась, не накопилась ещё усталость. Я принёс коробку со своими ярусными крючками, которые братья Кочины и Иван Фёдорович сразу забраковали, на леску они посмотрели как на чудо…, и тоже забраковали. Тонковато, ненадёжно. Крючки разогнутся, леска порвётся. Пришлось, чтобы их разубедить делать один тюк на пробу самому, правда помог Санька. Решали также куда переходить будем если здесь уловы меньше будут. Точнее спорили два Ивана, до хрипоты, приводя каждый свои аргументы. Мне-то куда лезть. Я просто сходил в каютку, достал из рюкзака книгу, нашёл нужную страницу и прочитал, куда и как. Точнее это была не совсем книга, это была переплетенная рукопись. Но не буду же я спорщикам показывать, ибо там на первой странице надпись: «Рыболовецкий колхоз «Заря Севера». Промысловый дневник. Кочин И.А. 1950 год».
Пока решали вопросы, подошла шняка под разгрузку понеслась пахота. И так изо дня в день. Постепенно проталкивал идеи из дневника деда тем более они не шли в разрез, ко мне стали прислушиваться и в вопросе промысла. Способствовали этому и крючки, и леска, которой было чрезвычайно мало. Всего пятьсот метров. Мною снаряженный тюк с неохотой взял попробовать Григорий. Каково же было его удивление когда при выборке они еле его вытащили втроём. Почти на каждом крючке сидела рыбина, и крючки не сломались, не разогнулись и леска не порвалась. Теперь эти крючки подвязывали или через один, или увеличивая расстояние между ними. Но их было мало всего тысяча. Капля. Через неделю ёла, как самая быстроходная, была отправлена в становище за солью.
На одиннадцатый день я получил разрешение от Ивана Герасимовича, выйти вместо Григория кормщиком. Хотелось проверить еще одну идею, а мы как раз перешли на промысел к такому месту. Отойдя от раньшины, мы взяли курс по азимуту. Через час я опустил за борт лот, ещё через час дно стало резко повышаться, мы изменили курс и некоторое время спустя, я знал приблизительное расположение и конфигурацию «стола». Объяснил наши действия, особенно это касалось Степана, который сидел на вёслах.
Начали выставляться. Первый буй, три тюка, поворот, три тюка, поворот. В общем получилась латинская W. Как всё-таки тянется время ожидания, тем более и в неизвестности будет на «столе» рыба или нет. Год на год не приходится. Надо эхолот сюда перетаскивать. Немного перекусили, не оттого что хотелось, просто чтобы чем-нибудь себя занять. Тут ещё Степан давай приставать, просит показать как я его свалил. Отвалил он только когда понял, что я и так на взводе, могу и повторить. Наконец-то настало время выборки, стояк на борту, с ним начинает идти первый тюк. Начало не радует, хоть и крупная…, но пикша. По мере продвижения выбирать становится всё тяжелее, хотя и глубина то тут всего метров тридцать. За бортом появляется серебристая гирлянда, уходящая на глубину. Петр Иванович багориком цепляет рыбину в воде, поднимает её на борт и отцепляет крючок. Сплошным потоком идёт треска, крупная. Меньше десяти килограмм практически нет. Выбрано три тюка, поворот, четвертый, пятый….
- Всё Андрей вяжи стояк. Не выбрать всё. Потонем.- Петр Иванович не просил, не приказывал, он констатировал факт.
Пришлось подвязывать стояк и наблюдать как рыба опять начинает скрываться в глубине. Поворачиваюсь, а шняка почти доверху забита рыбой.
- Да уж чего-то мы увлеклись, Петр Иванович надо было раньше останавливать.
- Так сам увлёкся, такого улова сколько лет промышляю не видывал. Андрей дозволь я к кормилу стану, а то гляжу ты с парусом не совсем в ладу.
- Без проблем, Пётр Иванович. Сам чувствую, что трудновато мне будет справиться.
Подняли парус и потихоньку двинулись к раньшине. Такое ощущение, что мы втроём даже дышать стали через раз. Когда встали под разгрузку, все вздохнули с облегчением. Я поднялся на борт нашей «плавбазы», Иван Герасимович в этот момент как раз курил, отдыхая перед очередной партией рыбы.
- Гляжу улов хороший, новичкам везёт.
- Да неплохой. Это с четырёх тюков.
- Как с четырех? Быть такого не может.
- Вот так вышло… Нужно шняку ещё одну как минимум, улов снять с яруса.
- Далеко?
- Миль шесть на юго-восток.
- Тогда я тоже пойду, да и Фёдорович думаю не откажется глянуть где это ты такую кормушку нашёл. Сейчас мужики вернуться и отправимся. А может на раньшине сразу туда перейти? Федорыч! Пускай тебя кто-нибудь подменит, подойди сюда. Егор Васильевич, встань на засолку.
К нам подошёл Иван Фёдорович и Григорий.
- Ну не знаю, если такое место ещё найдём, то смысл имеет. «Банки» есть в этом районе?
- Две на западе остались. А в этом районе? Надо Иваныча ещё позвать, он любит здесь рыбачить. Санька, Колька помогите Степану рыбу грузить. Пётр Иванович поднимайся сюда.
- Иваныч здесь есть такие же места, как вы выставлялись?- спросил Иван Герасимович моего напарника после того как он поднялся на палубу.
- Я только ещё одно знаю, южнее того мили на две. Недалеко от губы песчаной, мы там на поддёв обычно ловили. Больше не знаю. Только тут ещё надо по-хитрому ярус ставить, как Андрей Геннадиевич.
- Это как?
- Да завернули три раза почти в обратную сторону. Вот весь ярус и лёг почти в одном месте.
Все с удивлением посмотрели на меня.
- Это где это ты такому выучился? Тоже там, откуда ты явился? – Спросил Иван Фёдорович, и они переглянулись с Герасимовичем.
- Ну а где же ещё. – Чтобы скрыть своё смущение начал набивать трубку.
- Так Иваныч, попейте чайку со Степаном, возьмите кого-нибудь ещё с собой и идите к ярусу. Мы остальных дождёмся и тоже туда направимся. – После этого Иван Герасимович посмотрел на меня, положил руку мне на плечо и проговорил. – Пойдём, Андрей Геннадиевич в каюту, поговорим.
Вчетвером мы разместились на шконках в капитанской каюте. Да разговор похоже предстоит непростой.
- Рассказывай Андрей Геннадиевич, откуда ты? Где тебя шаман откопал? – Сказал Иван Фёдорович.- Мы сколько лет промыслом занимаемся, да и предки наши, только никто из нас до такого не додумывался, всё что ты тут за две седьмицы натворил.
Я, молча поднялся, пошёл в каюту которую мы делили с Григорием и Фёдоровичем, достал тетрадь и вернувшись отдал её в руки Ивану Герасимовичу.
- Читай на первой странице.
- Кочин И.А. Тысяча девятьсот пятидесятый?
- Иван Александрович.
- Не знаю такого.
- Ещё бы знал. Он мне дедом приходиться, а тебе или Григорию правнуком как минимум. Матушка у меня Кочина. Ну а кто я Вам Герасимовичи сами считайте. Ты Фёдорович тоже родня моя, не такая близкая, но всё же.
Все уставились на меня с открытыми ртами, Фёдорович перекрестил.
- Что не пропадаю, так сам не однократно видел как я крестился. Молния после этого не поразила, гром не грянул. Тимофей Афанасьевич помог мне здесь очутиться, добрый он нойда.
- Это что же получается, ты с двадцатого столетия?
- Родился в двадцатом, а сюда к Вам с начала двадцать первого попал.
- Вот это дела…- Протянул Иван Герасимович.- Мы с Фёдоровичем, конечно, думали что с тобой что-то непросто, но чтоб настолько…. Это как же нам теперь быть? Что дальше-то делать?
- Я так думаю продолжать надо, что начали и помалкивать. – Вынес свой вердикт Фёдорович. – Неспроста же Андрей Геннадиевич к нам явился. Так ведь?
- И что в сей книге?- Спросил Иван Герасимович, держа в руках толстую тетрадь.
- Опыт весь, как, где, когда и что здесь ловить, такие вещи Вы сами знаете, с поколениями копятся и детям передаются. Всё по ярусному лову.
- Это что же неужели ничего нового не придумали за столько веков? – Спросил Григорий.
- Почему не придумали, ещё как. Только почти всё это вред морю принесло. И тралы всякие, которые со дна гребут всё что ни попадя, после этого прибрежный лов стал не выгоден. И краба с Камчатки додумались здесь выпустить, он остатки пожрал. В результате мы в своём времени такой рыбы и не видим, как здесь ловится. Только что из-за того что потеплело, хек серебристый или как его ещё называют мерлуза, к берегам подошёл. До этого он только возле Груманта ловился, в принципе в наше время и Грумант, Шпицбергеном зовётся и стал он напрочь не русский. Вот такие дела.
- Весёлые… - С грустью произнёс Фёдорович. – Герасимович выпить в каюте есть?
- Сам хотел предложить. Сейчас распоряжусь на палубе, и кока озадачу пускай нам перекусить, что-нибудь сообразит.- Иван Герасимович вышел из каюты и скоро его мощный голос начал отдавать распоряжения.
- Спиртное с меня.- Я поднялся и, сходив в свою каюту принёс полуторалитровую бутылку с коньяком. – Дарья Ивановна в рюкзак сунула, как чувствовала, что пригодиться.
- А что это?
- Коньяк. Напиток из Франции, в принципе этот в России изготовлен. Скоро мы с этими лягушатниками крепко сцепимся, только до этого от Териберки ничего не останется.
- Подожди говорить, сейчас Иван вернётся, ему тоже это слышать надо.
Минут через десять явился Герасимович, следом за ним зашёл Кузьма, исполнявший на судне роль кока. Быстро расставив на столе нехитрую закусь, мужик испарился сказав на последок.
- Как свежая уха готова будет, я принесу.
Что-то чуждое угадывалось в этом мужике. Не такой он какой-то, чуждый морю.
- Иван Герасимович, откуда Кузьма сей взялся? То, что он не Колежомский с первого взгляда видно.
- А откель ты про колежомцев то знать можешь? Впрочем о чём это я. Бывал там что ли?
- И не единожды.
- Кузьма к нам в Архангельске года два как прибился, сам говорит что он вологодский. Готовит хорошо, а там Бог его знает. Теперь в Колежме обитает.
Григорий взялся было за бутылку, но я забрал её и сам разлил по стаканчикам.
- Извини Григорий, с этой тары уметь разливать надо, ты разольёшь больше, чем нальёшь. – Ну что за новое знакомство.
- Да уж знакомство так знакомство. – Сказал Иван Герасимович перед тем как опрокинуть стакан.
После того как выпили по второй и закусили, все обратили на меня свой взор.
- Давай рассказывай, что интересного ты поведать нам хотел. – За всех произнёс Фёдорович. – Что там с Териберкой случится?
- Пожгут англичане Териберку, да и не только её. Весь промысел на Мурманском берегу разорят. Опустеет здесь, только лет через восемьдесят потом всё наладиться.
- Как такое может быть? Англичане же более всего с Россией торгуют. Летом в Архангельске на Немецкой слободе от них не протолкнуться. Да и сюда в Териберку часто заходят.
- Россия присоединится к Континентальной блокаде Англии, вот они в отместку разор и устроят. Не переживайте, не завтра это будет, почти через дюжину лет.
Мужики с облегчением вздохнули, я налил ещё по одной, поднялся со стаканом.
- Давайте выпьем мужи. Помянем тех, кто не пришёл с моря. И других, кого с нами нет, и уже никогда не будет. Мы этот третий у себя молча пьём.
Выпив и подождав пока все опустошат свои, сел.
- Так может и строить ничего не надо здесь в Териберке? То, что ты надумал.- Сказал Иван Герасимович. – Раз всё равно пожгут.
- И потом пускай всё идет как прежде? Нет уж, я для того и здесь чтобы этого не произошло. В том времени я не только морем жил. Даже если Тимофей Афанасьевич одну проблему не решит, найдём, чем их тут встретить.
- Это мы уже заметили. – Усмехнулся Григорий. – Степан до сих пор понять не может, как его приголубили. Теперь-то понятно откуда и ружьё такое, крючки, которые как будто сами ловят, верёвка непонятная. И много у тебя диковинного здесь.
- Брательник, тебе этого мало? Одна эта книга невероятного количества золота стоит. Не знаю и хранить её где.
В этот момент раздался стук в двери.
- Заходите, кто там. – крикнул Иван Герасимович.
- Я это, Кузьма.- сказал кок, заходя в каюту. - Вот ущицы свежей принёс, как Андрею Геннадиевичу нравиться. С окушками, пикшей, палтусом. И лучок порезан свежий.
- Хорошо. Егора Васильевича, покличь сюда.
- Сей момент будет исполнено.
Мужичок выскользнул из каюты и через пару минут зашёл капитан раньшины.
- Иван Герасимович звали?
- Звал. Как там дела у нас обстоят?
- Последняя шняка на подходе. Через четверть часа можем отправляться.
- Ну и командуй там сам, мы вот сидим удачу обмываем. Как нас чужак за пояс заткнул. Выпей тоже стаканчик и ступай.
После того как капитан вышел, мы продолжили разговор.
- Ну что мужики. Кто сомневается что кумпанство заводить надобно? У меня если перед этим ещё небольшие сомнения оставались, то теперь я двумя руками «за». Иван Фёдорович, ты как думаешь?
- Чего уж тут думать особо. Положу какой есть весь капитал. Григорий?
- Тоже «за», как брательник решил, я сторониться не буду.
- Ну а моё мнение Вы все знаете. Только капиталов у меня здесь нет, да и там немного.
- Какие с тебя ещё капиталы требовать? Это мы тебе ещё платить должны, и то до гробовой доски не расплатимся. – Иван Герасимович даже вскипел. – Тимофей Афанасьевич бесспорно тоже в доле. Как назовём нашу компанию? Териберская Рыболовная Компания. Или Колежомская?
- Териберско-Колежомская Рыболовная Компания. ТКРК « Заря Севера».- Подвёл итог я.- Звучит?
- Добре. Ишь «Заря Севера». Сам придумал?
- До меня придумано. В книгу-то разве не заглядывал. Только там колхоз, а у нас компания.
- Ну, выпьем други за рождение новой компании. Пусть процветает край этот сумеречный.
Выпили стоя. От духоты каюты или от волнения Иван Герасимович расстегнул рубаху. На груди его я увидел ладанку. Новенькую блестящую.
- Иван, откуда у тебя эта ладанка?
- Жена перед тем как в море уходил подарила. А что?
Тут пришлось уже мне расстегиваться, и доставать свою. Правда моя была немного помята и поцарапана, эмаль почти вся отколота, да и тёмная уже была. Григорий с Иваном Фёдоровичем переводили свой взгляд с одной на другую.
- А мне от матушки досталась…. Царство ей небесное.
- Вот ведь моя ведунья. Когда вешала ладанку на шею, сказала что ждёт меня на Севере встреча нежданная. Которая всю жизнь повернёт с ног на голову. Я тогда и внимания её словам не придал. Что баба умного сказать может. А оно вишь как получилось. Тут не то, что с ног на голову, ещё и перевернуло не раз. Как теперь к тебе и обращаться Андрей Геннадиевич.
- А что тут думать, по крови мы и так родня, будь братом. Вот только как по старшинству быть? В том времени я на десяток лет тебя постарше буду, это меня Афанасьич так преобразил. Вот только крестиками меняться мне с тобой негоже, ибо матушка его тоже на шею вешала. Мало ли один и тот же, тем более похожи они дюже.- Я снял нож, который постоянно носил на шее. - Держи нож отцовский. А тебе Григорий, тоже подарок будет, сейчас в каюту схожу.
Я быстренько метнулся к себе. Раньшину в это время стало заметно покачивать, видно снялись с якоря.
- Держи Григорий ружьё, дедовское оно, только не Кочинское. Поэтому и дорого оно мне, а продавать такие вещи себе в разорение. И патронташ держи. Припасы ещё у Афанасьича дома лежат, потом научу как снаряжать.
Григорий молча принял подарок, на глазах у него блеснула скупая мужская слеза.
- Я даже не знаю, чем мне за такой подарок отдариваться.
- Шкуру мне белого медведя с Новой Земли привезёшь.
- Так, когда это будет и будет ли вообще?
- Будет! К мечте своей стремиться надо, и я тебе в этом помогу. Вот только отправиться с тобой не знаю как получиться.
- Даже не думай. Ты нам здесь нужен будешь. – Иван Фёдорович аж подпрыгнул на шконке. – Будь и мне Андрей, ты братом названным. Со мной-то тебе крестиками меняться можно?
- Я думаю что можно.- Снял с шеи свой серебряный крестик, взамен получил от Фёдоровича золотой. – Держи и ты подарок, может не такой ценный, но тоже ничего. – Протянул ему нож с белой рукоятью. – « Камбалка» называется, не в том смысле, что им только камбалу шкерать удобно, а из-за формы.
- Добрая сталь, и тоже видать не новый. – Сказал Фёдорович вынув нож из ножен.
- Он много рыбы уже видел, тоже от батьки достался. А ему от кого? Бог ведает.
- Держи и ты нож дедовский, а то всем раздарил. Как же сам без ножа будешь? – Сказал Иван Фёдорович, протягивая мне нож. Ножны были сделаны из шкуры сохатого, а ручка набрана из берёзовой коры.- Пустоньской работы. Ведаешь где это?
- Знаю. Ещё бы не знать, только до наших времён не дожила она « Железная пустонь». Только в местах тех был. Вот я стал богат на братьев за один день, в прежней жизни только две сестры были родные. Двоюродных-то хватало, Кочины на это дело плодовитые были, да и Отавины мало уступали. За такое дело грех не выпить.
Вот и понеслась опять душа поморская вразнос. После коньяка настойки, брусничная да морошковая, хорошо без рома обошлись. Слишком ужо с него голова болит. Стреляли, куда же без этого. У меня парочка сигналок для ружья была, и они вверх ушли, чтобы расцвести там маленькими рубиновыми звёздочками. Жаль фейерверков не было нормальных. Команды в это время продолжали трудиться. Был поднят ярус который я выставлял, Пётр Иванович повторил, затем выставил на другой банке, вот тут его ждала неудача. Тюки перепутало на дне. Вернулся злой, и непонимающий почему так вышло. Подошёл ко мне.
- Андрей Геннадиевич объясни. Что не так сделал?
- Извини Пётр Иванович, сейчас в море не пойду, сам видишь не в том состоянии я. А где ты выставлялся?
- Поюжнее. На той банке.
- Дозволь хоть пару часов вздремнуть. После этого сходим, посмотрим. Что не так получается. Братухи, я спать. Меня не кантовать, при пожаре выносить первым.
Разбудили меня явно не через два часа, потому что состояние было нормальное. Ну, почти. Перекусив на скорую руку, спустился на шняку и мы пошли. Обследовав лотом очертания банки и заметив куда сносит лот, я спросил у Иваныча.
- Как выставял? Справа налево? Так же как и там?
- Да.
- А течение кто учитывать будет? Вот шняку обратно и сносило, и лёг ярус при поворотах тюк на тюк. Здесь надо начинать тоже от берега, и слева направо, только буковку латинскую W, мы как бы на бочок положим.
- Иж ты как хитро. Мы то привыкли по-прямой ставить, а тут глядишь ты как.
- Сейчас отойдём сажень на триста в ту сторону и начнём помолясь. Только здесь дюжины тюков много будет, Два поворота делаем, девяти хватит.
Выставились и шняка «полетела» к плавбазе, чего зря в море мотылятся, ежели она под боком. Что такое пара миль для моря? Доплюнуть можно. На борту раньшины меня ждала уже вся братская компания. После того как позавтракали, ну и похмелились мальца, продолжили наш разговор.
- Если с того яруса что вы сейчас выставили ещё столько снимем, как с вчерашнего, надо домой в Териберку вертаться. Трюма полные почти.- Доложил Иван Герасимович. – В Архангельск пойду. Лодью у Сумских возьму, договорюсь, она груза поболее берёт. Эту рыбу перегрузим, да надо ещё ту погрузить, что до этого поймана. А эта раньшина пускай дальше промысел ведёт.
- Только складывать ту, что на складах лежит надо будет, по-отдельности. Иначе вся «Архангельского» посола будет. Или ты мне ещё не веришь, что эта без запашка будет.
- Да уж придётся поверить. Только неужели в такой малости всё дело было.
- Именно в ней. В рыбе мелочей не бывает. На обратном пути, чем грузиться будешь?
- Как и разговаривали, Лес, доска, соль ещё возьму, ольху, осину. В Сороках я думаю и дома готовые должны быть на продажу. Тогда пару домов возьму. Ну и пару артелей, кроме того что в Архангельске работников, найму. По поводу коней-тяжеловозов разузнаю. Документы на кумпанство оформить надо. Дел много, но постараюсь побыстрее обернуться. Тут загадывать нельзя.
- Жёнкам нашим передай, пусть больше морошки, клюквы, брусники заготовляют. Других пускай под это дело привлекут. – Иван Фёдорович внёс свою лепту. – Грибы пусть сушат белые, да и других по-более заготовят, капусту квасят. В общем, я тебе список напишу, а то мало ли забудешь чего.
В это время раздался стук в дверь каюты и вошёл капитан.
- Иван Герасимович, помогайте. Две шняки полнёхонькие пришли, и ещё ёла на подходе, судя потому как сидит, такая же.
- Ну что рванём!
- Конечно!
Адская работа продолжалась несколько часов, с небольшими перерывами на перекус. Елу отправили в Териберку, с наказом чтобы топили баню и готовили угощение. Шняки тоже чуть позже пошли домой. Мы доделывали рыбу уже на ходу. Наконец-то последний хвост был посолен и уложен. Мы почти без сил опустились на палубу. Работа закончена. Трясущимися от напряжения руками забивали трубки, сил чтобы произнести хоть слово не оставалось.
Как счастливы мы были, ступив на землю, вроде всего ничего времени прошло, меньше двух недель, ну так и мы не на круизном лайнере отдыхали. Баня! Какое счастье! Смыть с себя морскую соль и пот. Такое ощущение что заново родился. Ну а потом было застолье, на улице, долгое. Мы славно поработали и славно отдохнём. А на следующий день началась моряна, вовремя сбежали с моря. Все ли успели вернуться? Проливной дождь с сильнейшими порывами ветра, небольшой перерыв и снова. Что-либо делать на улице невозможно, хорошо летом такая погода недолго держится. День, два и всё закончится, исчезнут белые барашки волн, останется только крупная океанская зыбь, на которой качаешься в лодке как в колыбели.

[Андрей 1968]

Тимофей Афанасьевич пропадал вместе с моими собаками где-то в тундре. Уж что он там им нашептал неизвестно, если даже Тайгуша убежала с ним, а не дожидалась хозяина. Появился нойда только на пятый день после того как мы пришли с моря. Вся рыба, готовая к отправке, к этому времени была погружена на сумскую раньшину. Сумские и Нюхоцкие тоже пожелали войти паями в новую компанию, но руководство осталось за нами. Только название поменяли, если упоминать в названии всех слишком длинно получится. Остановились на одной Териберке. Но так как, одной рыбой решили не ограничиваться, назвали Териберской Промысловой Компанией. Особенно всем понравилась «Заря Севера». Знания о том, откуда я остались в узком кругу посвящённых.
Иван Герасимович утром, с полной водой уходил в Архангельск, проводы не были бурными. Готовились выйти в море две раньшины, в окружении флота ёл и шняк. Одна команда была уже подготовлена и делилась своими умениями с другой. Я решил остаться на берегу. Так как поговорить наедине с Тимофеем Афанасьевичем времени не было, но судя по его виду у него были какие-то новости. Остался вместе со мной зуёк Санька. Таскал с тундры мох и ягель, чтобы заделывать щели между брёвнами в старом брошенном стане. Точнее он был не совсем брошен, хозяин его два года тому назад пропал в море вместе со шнякой. Покупать за нормальную цену домик никто не желал, Иван Герасимович должен был купить его по сходной цене у вдовы. Я хотел сделать из него коптилку, тем более что он был расположен в удобном для этого месте. Пока ещё отстроимся в Завалишке.
- У меня есть новости хорошие и не очень. – Поведал мне Тимофей Афанасьевич, когда мы остались вдвоём в стане. – Я встречался со старым нойдой, он даже не старый, древний, он даже сам не помнит сколько раз встречал солнце весной. Так вот шаман поведал мне, как переносить большие тяжести между мирами.
- Между какими мирами?
- Этот мир после твоего появления и вмешательства отделился от того и зажил собственной жизнью. Вскоре я не смогу сдерживать бег времени в том мире, откуда ты родом. Поэтому в полнолуние тебе надо будет вернуться и попытаться как-то объяснить своё отсутствие. Если ты желаешь вернуться сюда.
- То есть и там, и тут время будет бежать одинаково?
- Не совсем, но связываться между мирами можно только в полнолуние.
- То есть если проживу здесь месяца три, куда ты сможешь меня отправить?
- Как минимум в следующее полнолуние, после того как я тебя заберу оттуда. Но пока ты в том мире находишься, здесь по времени столько же пройдёт.
- Ну, это нормально. Там тоже делами необходимо будет заниматься. А что там по поводу тяжестей?
- Для того чтобы переносить больше пятидесяти пудов необходимо в тот мир тоже отправлять что-то.
- Ну, так что стоит перетащить туда, например, кучу камней?
- Не выйдет. Если только камни не таскать чёрт знает откуда. Старый нойда сказал, что эти предметы должны быть разнесены не только временем, но и пространством. Каким он и сам не знает. – Тимофей Афанасьевич прикурил трубку и окутался дымом.
- Ладно, потом подумаем, пятьдесят пудов тоже немало. Мне их как-то надо будет ещё к месту доставить. То, что до следующего полнолуния снег нападает в том мире, чтобы можно было на снежике проехать, ещё не факт. На себе это два десятка рейсов как минимум. Можно, конечно, друзей в известность поставить, но всё равно немало таскаться получится.
- Ну, в тот мир я могу тебя отправить в другую точку, хоть прямо домой.
- Мне потом за машиной пешком идти прикажешь? Двадцать с лишним километров. Спасибо. Мне от озера ближе будет. Если бы ты меня с грузом мог с другого места забрать, это было бы другое дело.
- Попробовать можно. А откуда?
- Например, оттуда, где твой дом стоит в этом времени или с площади у падуна. Оттуда даже удобнее было бы. В нашем-то времени там подъездная дорога.
- Ну, отсюда я думаю смогу.
- Значит в это полнолуние отправляться надо? Ивана Герасимовича получается не дождусь.
В это время с улицы раздался незлобный лай Тайги, приветствует кого-то знакомого и заодно меня предупреждает.
- Да, кстати, Тимофей Афанасьевич, всё забываю тебя спросить: - Как там собаки в тундре себя вели? Ты насколько я понимаю, в стойбище ходил?
- Нормально, сначала всех собак построили, потом Гром несогласных кобелей обидел, ну а сучек…, они после него и своих кобелей подпускать перестали. Кстати, нойда у тебя щенка просил.
Дверь открылась, и в стан вошёл Санёк.
- Дядя Андрей, мы там приготовили всё, как ты показывал. Мне тетя Луша помогала, ей всё равно сейчас заняться особо нечем.
- Ну, пойдём тогда посмотрим, если всё готово, будем начинать коптить.- Произнёс я, вставая со скамьи.- Тимофей Афанасьевич, ты с нами?
- Конечно. Что мне здесь одному сидеть.
Мы втроём вышли из дома и направились к старому стану. Внутри помещения на жердях висели куски палтуса, под нижним венцом торцевой стены был виден выход дымохода.
- Андрей, а почему только синекорый палтус коптить повесил? - нойда рассматривал развешенную рыбу.
- А мне, Тимофей Афанасьевич, ещё батя про белокорый говорил: « Эту свинину, откормленную рыбой пускай враги едят». Так Санька, здесь всё нормально, показывай что на улице сделал.
- Как дядя Андрей ты и говорил, канавку вниз по склону прокопал, стенки укрепил ветками переплетёнными. Кострище и начало дымохода камнями выложил, сверху тоже всё прикрыл. Рябинника только здесь в округе мало, надо до Мучки на лодке идти. Скоро вода прибывать начнёт, так я с приливом туда, а с отливом обратно. Можно?
- Молодец Санька! Хвалю за сноровку, а на Мучку вместе сходим, сначала дровами займёмся, а потом рыбку попробуем там половить.
- Какую рыбу? Камбалу? Да ну её, с продольника вон в устье, достаточно снимаю.
- А что больше там ничего не ловится?
- Ну не знаю. – Санёк в раздумьях почесал затылок.- Сёмга что ли? А как её ловить будем?
- Невод небольшенький есть? Если нет, возьмём тот, что наживку ловите.
- Где там неводить-то? – С удивлением спросил Тимофей Афанасьевич.- Речка мелкая.
- Посмотрим…, вдруг что-нибудь и получится. – С загадочной улыбкой произнёс я.
- Вечно он что-нибудь придумает, - пробурчал нойда, - пошли давай, я тоже с вами. Заодно Дарью проведаю.
- Так я за неводом побёг? – прощебетал Санька, поглядывая на нас.
- Есть у меня невод небольшой дома, незачем отсюда тащить громадину.
Благодаря приливному течению, которое позволяло вёслами только направлять лодку, избегая крупных камней во множестве лежащих на дне реки, через час мы были на Мучке. Тимофей Афанасьевич пошёл домой, предварительно договорившись, где нас искать. Заготовка дров в районе Териберки занятие, скажем так, проблематичное. Только по берегам рек есть более-менее лесочки, а есть места, где даже котелок воды вскипятить проблема. Но мы справились со своей задачей, набрали почти полную лодку сушняка и гнилушек.
Нойда принёс из дома невод, ячея конечно мелковата, но за неимением….
- Тимофей Афанасьевич, где тут речка повороты крутые делает?
- Сажень через двести пятьдесят вверх по течению один будет, затем сажень через сто другой.
- А напрямки ко второму пройти можно?
- Можно, чего же нельзя, тропинка по тому берегу идёт. Санька, перекинь нас на тот берег. И лодку потом сажень на двести вниз спусти, а то вода падет, мы отсюда замучаемся её вытаскивать. Догонишь нас по тропе.
- Я на Мучке знаю три ямы. Насколько понял, ты на них неводить собрался?- спросил нойда после того как зуёк скрылся от нашего взора.
- Ям побольше, но сейчас идём на Золотую, по крайней мере, у нас она так называется. Ледник соорудим и на следующий год займёмся серьёзным ловом сёмги. Надо будет Ивану Герасимовичу сказать, чтобы он в Коле похлопотал и взял реку Териберку в аренду. Ближе к Териберскому мысу есть ещё одна речка, там тоже две ямы знатные. А то, чем сейчас заниматься будем это баловство одно, не с пустыми же руками мне в своё время однако возвращаться….
Вот так умные мысли и приходят в голову.
- Идея! Тимофей Афанасьевич, вспомни, что ты там говорил по поводу переброски больших грузов между мирами. Отсюда можно перебрасывать рыбу, не всякую конечно. Но у нас хорошая семга, как и палтус копчёный спросом пользуется. Да и деньги свободные у меня там появятся.
- Господи, как всё просто. Я даже о таком и не мыслил. Неужто в том мире так с рыбой плохо?
- Не совсем плохо, но…. Я думаю, ты садковую сёмгу даже и есть бы не стал, а уж палтус, якобы копчёный, на самом деле химией залитый…, только вред для организма. Так что придётся тебе, Тимофей Афанасьевич, мировым грузчиком поработать.
- Как…, как ты сказал? Мировым грузчиком? Так меня ещё никто не называл.
Наш хохот заставил содрогнуться даже листья на берёзках. Смеялись долго, просто скидывая напряжение всех дней. Даже зуёк успел прибежать и теперь с недоумением посматривал на нас.
- Всё, Тимофей Афанасьевич, заканчиваем, а то всю рыбу на реке распугаем.- еле остановившись, проговорил я.- Тут до ямы метров сто осталось.
- Каких таких метров? – удивился Сашок. – И откуда ты знаешь, сколько до неё идти?
- Ну, сажень шестьдесят, может чуть более, Афанасьевич объяснил. А вообще, много будешь знать, быстро состаришься. Ты лучше штук с десяток камушков для дополнительного груза собери, размером с пару моих кулаков, такие, чтобы подвязывать удобно было.
Зуёк растворился среди кустов. Мы остановились на излучине реки. С невысокого, но крутого берега, через кристально чистую воду прекрасно было видно всё дно, даже яма хорошо просматривалась.
- Дядя Андрей, это что рыба в яме стоит? – шёпотом спросил Санёк, кинувший на землю перед этим с грохотом несколько камней. За что был награждён не менее звонким подзатыльником.
- Она родимая. Поболее дюжины хвостов будет. - также потихоньку произнёс я. – За что по балде получил, думаю объяснять не надо? Видишь, даже собаки примолкли. Афанасьевич давай побыстрому подвязывать груза, пока вода сильно падать не начала.
Вдвоём, обвязывая камни тонкой бечёвкой, споро закончили с этой работой. Настала пора мне раздеваться и лезть в воду, оставшись в одних трусах и болотниках. Кусок веревки подвязал за ушки сапог, перекинул через шею, теперь, когда они наполнятся водой, хоть сползать не будут.
- Конец невода крепите к берёзе, которая к реке сползла, в руках не держите и не дай Бог на руку веревку наматывать. Ну, начнём помолясь.
Взяв в руки невод, зашёл в воду ниже ямы по течению, вода почти сразу дошла до верха болотников, сквозь резину она обжигала холодом голое тело. Что будет, когда польётся через край лучше не думать. Начинаю вымётывать, обходя яму по краю, самое главное не торопиться и делать все тихо. Вода дошла почти до подмышек. Мама, роди меня обратно. Эти…, по-моему, поменялись с гландами местами, ища место потеплее. Мотня невода встала почти напротив центра ямы, то, что надо! Теперь предстояло обойти выше по течению, занося второе крыло и сделать это надо ещё аккуратнее. Ну, почему мы не на юге, или хотя бы не в средней полосе России. Весь организм требует выскочить из этого холодного ужаса, только разум и усилие воли заставляют не торопиться. Иначе всё купание было зря. Сёмга слишком осторожная рыба и любой посторонний звук, тем более песок, поднятый со дна, заставит выскочить её из ямы. В какую сторону она отправиться? Если в не перекрытое ещё русло, то ладно. А если в невод? Купаться придётся с головой, даже если сразу после первого рывка скину с рук невод. Но вроде всё обошлось, вот он берег такой желанный. Закрепляю конец невода за берёзу, вылетаю наверх. Быстро скидываю сапоги, из которых водопадом выливается вода. Снимаю мокрые трусы, вытираю тело подвернувшейся под руку рубашкой. Делаю несколько энергичных упражнений, чтобы разогреться. Сейчас бы пробежаться, но босиком…, я не враг своим ногам. Одеваюсь, справляясь с тряской организма, она уже не от холода, а от прилива адреналина. Сейчас бы с тигром побороться, хотя применительно к условиям тут быстрее медведя найдёшь. Ну, или …, но подходящих кандидатур в округе нет. Поэтому достаю из кармана заветную фляжечку, делаю пару глотков, протягиваю нойде. Но тот только отрицательно помотал головой.
- На тебя даже смотреть холодно было, Андрей. Как ты? И стоило оно того?
- Наверно стоило, попозже увидим, когда вода спадёт. Сейчас крылья аккуратно сведите и верхницу подтяните. После этого сидим курим. Санька, у тебя котелок в лодке? Чайку было бы неплохо испить.
За хлопотами и чаем полтора часа пролетели незаметно. Но вот с реки послышался всплеск крупной рыбины. Пошла работа. Болотники. сохнущие до этого на берёзе, опять на ногах. Рыба, почуяв неладное, кружит в яме, но вырваться из ловушки пока не пытается. С лопарём подтягиваем по очереди крылья, слабую зуёк тут же подвязывает к берёзинам. Первый рывок, пока ещё несильный. Пара сёмжин торпедами пролетают под нижницей, найдя промежуток между грузами, одна перепрыгивает сверху. Рывки следуют один за другим.
- Санька, конец подвязан? Берёмся втроём за это крыло и тащим.
Понемногу, по метру, по половине отвоёвываем у рыбы свободу. Собаки помогают нам только усердным лаем, хорошо хоть под ногами не крутятся. Наконец мотня вытащена на берег. Ударом ножа в голову успокаиваю рыбины одну за другой, зуёк таскает их на горку. Шикарнейшая самка, весом в пару пудов, под недоумённые взгляды отпущена обратно в реку.
- Пускай идёт нереститься, такая рыба ценна не на столе. Мы лучше потом её потомство есть будем.
- Когда это ещё будет и будет ли вообще? – недоумённо спрашивает Санёк.
- Не переживай, успеем попробовать. Запомни, сёмга всегда возвращается в те реки, где она появилась на свет. А сейчас мы и так хорошо поймали, с десяток пудов будет. Санька надо заботиться не только о том, чтобы себя рыбой обеспечить, надо и о потомках заботиться. Можно наглухо загородить сетями реку, выловить сотни пудов рыбы в этом году. А дальше что? Идти на другую реку и повторять там тоже самое? Так же и в море, можно выловить тысячи пудов и потом искать новые промыслы. Ко всему надо подходить с умом.
- Ну…, я о таком даже и не думал. Мал ещё, наверно.
- Так с малолетства об этом думать и надо, в старости, когда глупостей натворишь раскаиваться поздно. Ладно, собираем невод, рыбу и пошли.
Громик был абсолютно не согласен с такой постановкой дела, кружился вокруг рыбы и лаял.
- Чего это он? – спросил Тимофей Афанасьевич.
- Смотрите. – Отрезаю хвост с десятком сантиметров туловища от одной из рыбин.- Гром, ко мне. Держи.
Громозякин уплёл кусок рыбы в несколько секунд. Нашёл среди пойманных сёмжин пару самцов, вспорол, отдал молоки. Лакомство исчезло в утробе лайки с такой же скоростью. После этого Гром позволил нам заниматься делами без своего голосового сопровождения.
- Вот это да…. – протянул зуёк.
- С детства любит. Тайгуша больше по треске специализируется, ну и по селёдке.
- Вот уж никогда бы не подумал, что собаки свежую рыбу, так есть будут. Вяленную, это да. – Произнёс лопарь. – Зимой часто своих кормим. Невод может домой не понесём, здесь оставим?
- Можно и здесь оставить. Кто возьмёт? Только надо на берёзу куда-нибудь повыше подвесить, чтобы от любопытства косолапых его предостеречь.
Невод закинули в развилку ветвей. Рыбу подвесили на срубленный стволик рябины, чтобы удобнее было нести до лодки. Один хвост и икру нойда понёс своей жене, обещая вернуться в Териберку через день. По течению реки, в этот раз придерживаясь русла, мы с зуйком в течение часа достигли становища, собаки сопровождали нас по берегу. Засолив рыбу и с удовольствием отобедав Лушкиной стрепнёй, отправились к коптилке. Разожгли костёр и, когда жару было уже достаточно, наложили сверху гнилушек рябины. Прикрыли кострище сверху плоским камнем так, что и поддув есть, и топливо подкладывать удобно. Заглянув в дверь установища убедился - процесс пошёл. Дым, проходя через всё помещение, выходил через небольшое отверстие под крышей дома, расположенное напротив дымохода.
- Санёк, теперь неделю надо следить за тем, чтобы процесс не прекращался. Поэтому сейчас я спать, через семь часов меня разбудишь. Может ещё Лукерью привлечём, когда на реку сбегать пожелаем? Ей всё равно сейчас пока мужиков на берегу нет, заняться особо нечем.
Часть .
Седьмица прошла почти незаметно. Встретили мужиков с моря, вернувшихся с добрым уловом, и поэтому находившимся в хорошем настроении. Пару раз сходили на яму. Григорий и Иван Фёдорович порывались меня проводить, но после того как узнали, что отсутствовать буду недолго, занялись приготовлениями к очередному походу в море. Единственно, с Григорием сходили домой к нойде. Там я его долго обучал довольно хитрому делу - снаряжению патронов. Вот тоже хитрость, скажут некоторые. Вспомните, с которого раза у вас всё нормально получилось? Если с первого, то только под наблюдением опытного товарища. После этого мы вдвоём с братом сходили поохотиться. Итог - четыре оленя, пара десятков куроптей, свежему мясу рады были все. Перед полнолунием Тимофей Афанасьевич попросил работяг помочь им перебросить заготовленную мною рыбу в тундру. Перенесли по две сотни пудов копчёного палтуса и солёной сёмги. Мясо одного оленя дополняло груз. После того, как лишние удалились, нойда начал камлать. В последний момент перед тем, как началось смазываться изображение текущего мига под мерный стук бубна, увидел удивлённую моську Санька выглядывающую из-за камня.
- Какого …, ты тут делаешь? – мелькнула в голове мысль. Снова всё убыстряющаяся смена времён года, тепло, холод. Когда замедлилось и остановилось, увидел упавшего возле камня Саньку. Бросился к нему. Гром с Тайгой облизывали ему лицо, проверил пульс и дыхание. Всё в норме, только похоже зуёк без сознания.
- Как он тут очутился? – спросил нойда, вытирая со лба испарину.
- У меня спрашиваешь? Я его заметил в последний момент. Мы где сейчас находимся? Точнее когда?
- В твоём времени. Вот же любопытный пацан, он ведь в становище оставался, даже с мужиками не пошёл. Только я его не перетаскивал, это похоже ты….
- Что я?
- Ты переправил его сюда. В это время. Только пока не знаю, как у тебя это получилось.
- Как это я?
- А вот так. Я его присутствия даже не почувствовал. Похоже, у тебя и своих сил хватает на такое.
- На что?
- Господи. Ты что младенец? Зациклило его. Для тупых объясняю. Это ты перенёс Санька в своё время, глядишь, у тебя и другое что получаться будет. О, смотри зуёк в чувство приходит.
Санька приоткрыл глаза, вяло отмахнулся рукой от собак, отсутствующий взгляд пытался сфокусироваться на каком-нибудь объекте. Гром с Тайгой радостно взлаяли. Глаза пацана остановились на мне и через некоторое время обрели осмысленность.
- Дядя Андрей, что это было? – еле прошептав, спросил Сашёк.
- За каким …, ты за нами попёрся? Что любопытно было? А если мы в загробный мир пошли?
- С рыбой? – чуть веселее спросил зуёк.
- Вот дурень. Что с тобой делать? – сердито произнёс нойда. – Впрочем, это тебе решать Андрей.
- Почему сразу мне? Хотя если я его сюда перенёс….
- То ты за него и отвечаешь.
- Тимофей Афанасьевич, как думаешь, психика пацана выдержит?
- Что? Какая психика? Я таких слов не знаю.
- Головой парень не повредится? Неужели таких слов не слышал?
- Да вы на рыбалке только о работе и о бабах разговариваете, ну и о службе ещё. Какая психика. А с головой? Не знаю. Может его обратно отправить?
- Дядя Андрей, а можно мне с вами?- робко спросил Санька, до этого только поглядывающий на нас.
- Ты хоть знаешь куда?
- Да хоть в преисподнюю, вы же всё равно в Териберку возвращаться собрались. Я слышал. как вы с Григорием Герасимовичем разговаривали.
- Нет, ну что с ним делать? Он готов хоть к чёрту на кулички идти. Ладно, Тимофей Афанасьевич, объяснишь его бате, что он со мной в тундру пошёл. Только Александр, всё, что ты увидишь и услышишь ты оставишь при себе, когда вернёмся. Поклянись.
Санька, услышав, что его назвали взрослым именем, весь напрягся. Снял шапчонку, расстегнув рубаху достал медный крест.
- Клянусь. Всё умрёт во мне. Хотите ближними поклянусь?
- Ближними… не надо. Тимофей Афанасьевич, отправь груз на площадь к падуну к северной стороне. Только не в болото. Мы пешком туда пойдём. Жди меня на следующее полнолуние.

[Звёзды Светят]

Великолепно!

Кольский полуостров попаданцами как-то обделён...

[Андрей 1968]

Дорога до падуна проходила молча. Только, заметив, что пацан одет не по этой погоде, напялил на него тёплый свитер. Через Мучку он переезжал у меня на карачках, мимо нижней ГЭС проходил открыв рот, но не задав ни единого вопроса. Собы были рядом, как будто понимая как не просто нам. Вот мы уже возле машины, открываю двери. Санька, изо всех сил пытаясь ничему не удивляться, садится на переднее сидение, задние по привычке занимают лайки. Подъезжаю на площадь, останавливаю машину. Скорее по запаху, нежели взглядом, нахожу кучу рыбы. Достаю мобильник, подключаю к прикуривателю. Минут через пятнадцать зарядки телефон включается и входит в сеть. Звонок.
- Страх. Привет Андрей!
- Привет, Саня. Поднимай всех и подъезжайте на микроавтобусе к нижней. До встречи.
Почему позвонил Сане, по кличке Страх? Он в нашей компании не только шеф-повар, он ещё и сержант. Поэтому среди ночи наш личный состав, кроме меня, поднять может только он. Почему среди ночи? Потому, что после автокоррекции телефон показал время два тридцать пять ночи.
- Дядя Андрей, где мы? – наконец-то вымолвил зуёк.
- В Териберке… почти. Мы туда сейчас поедем.
- А что это за большое здание мимо которого мы проходили? Я на падуне такого не видел.
- Год две тысячи двенадцатый от рождества христова.
- Так это правда?
- Что?
- Ну, то что ты из другого времени.
- А ты ещё в этом не убедился? Я думаю доказательств тебе уже и так достаточно, скоро будет ещё больше.
Минут через сорок вдалеке показался свет фар и в тоже мгновение раздался звонок телефона.
- Андрюха, ты где точно находишься?
- На площади, подъезжайте сюда я сейчас габариты включу.
Через пару минут к нам подъехал «Фиат», двигатель заглох и из машины вылезли трое моих друзей. Как давно я их не видел, не то, что они меня, со вчерашнего дня.
- Ну и за каким х…. ты нас поднял? – вместо приветствия услышал я. – Ты куда вчера днём намылился, сюда что ли.
- Доброй ночи мужики.
- Доброй она была, пока ты нас не поднял.- пробурчал вечно недосыпающий Диман.
- Так, парни грузим в машины вот эти мешки, сначала едем к Страху в гараж, разгружаем сколько в морозилки влезет, потом ко мне. Там всё и объясню.
Минут пятнадцать заняла погрузка рыбы. После перекура мужики сели в микроавтобус и поехали, мы с Саньком подошли к четвёрке.
- Садись за руль.
- Куда? – недоумённо спрашивает зуёк.
- Где я сидел.
Подталкиваю пацана на водительское сидение.
- Объясняю - это руль. Что такое руль или кормило тебе объяснять не надо?
- Нет.
- Только здесь влево крутишь, значит влево едет, а не на оборот. Под ноги смотри. Правая педаль, чем сильнее нажимаешь, тем быстрее едем. Газ называется. Если надо остановиться нажимаешь среднюю педаль.
Отодвигаю водительскую сидушку по максимуму назад, сажусь сам, на руки пристраиваю Санька. Завожу машину, выжимаю сцепление, первая передача.
- Жми газ. – командую зуйку. – Только не очень сильно, полегче. – Услышав, как взревел движок.
Плавно отпускаю сцепление. Пальцы пацана добела вцепились в баранку после того, как машина тронулась с места. Шлёпаю его по рукам.
- Спокойнее! Газу придави, только не сильно.
Переключаюсь на вторую, пусть пацан будет в уверенности, что он владеет ситуацией, объяснить ему обратное время ещё настанет. Всё равно несколько раз глохнем по пути, то повернём не туда, то ещё что-нибудь…. В общем, когда добрались до кабака «У Назара», народ нас там ждал с нетерпением.
- Ты где застрял? Как обычно в иных мирах? – спросил Леха.- Мы тут уже на слюну все изошли, а тебя всё нет. По домам уже собирались расходиться.
- Мужики ну что поделать, у меня за рулём сидел пацан с восемнадцатого века.
- Хорош прикалываться!
- А я и не прикалываюсь. Кстати знакомьтесь Саня… Егоров.
Дружный хохот потряс гараж. А вы что думали « У Назара» это кабак? Ошибаетесь. Это мой бывший начальник так учудил. Подхожу как-то раз к своему гаражу, а сверху надпись: «У Назара». Заняться ему нечем было наверно, впрочем, через неделю его не стало. Поехал рыбки половить и тут… мотор отказал шевелиться. Впрочем, смеялся народ над тем, что этот неуклюжий подросток тоже Саня Егоров, как и мой сосед. Матершинник и крамольник.
- Мужики, не смейтесь! Санька действительно из тысяча семьсот девяносто восьмого года.
- Андрей, ты, по-моему, книжек перечитал.- уже серьёзно произнёс Лёха.
- Держи.- Достаю из кармана золотой червонец с ликом Екатерины. Один из пары десятков, которые взял у Тимофея Афанасьевича.- Диман, сгоняй до круглосуточного на своей машине. Мою разгружать надо и водитель мой умеет только по прямой ездить. Правда, Санёк?
- Ага. – Пацана начинает нешуточно колотить.
- Тааак. Страх, рюмку! – Беру в руки требуемое и протягиваю зуйку. – Пей!
- Я вооодку никогда не пил, только бражку.
- Пей тебе говорят! Что ты как институтка ломаешься.
Санёк без слов опрокидывает в себя рюмку, занюхивает рукавом. Насмотрелся уже. Страх протягивает ему кусок шоколада и через минуту ещё одну рюмку с куском шоколада.
- Диман, пацана с собой возьми. Купишь ему мороженное, шоколад, лимонад, жвачку. Ну, в общем, сам увидишь. Нам хлебушка и к хлебушку…. – говорит серьёзно Лёха. – Пацана моего забери, я ему сейчас брякну. Он тебе подскажет что им брать.
На столе порезана сёмга и палтус, и мы ждём Димана. Вскоре появился и он на своём «Фиате». Денис и Санька выскакивают из машины, уплетая мороженное. Похоже, Никитос тоже не прочь поразвлечься ночью. Рыба к этому времени распихнута по морозилкам и холодильникам, стоящим в гараже. Пацанва устраивается на досках, лежащих на улице. Видно, что язык не умолкает у Никиты, но в принципе он предупреждён, что его напарник прибыл из глубинки, где нет интернета и всего прочего. Через десять минут молодёжь, спросив у нас разрешения, испаряется к Лехе домой. Представляю, что там будет. А что будет здесь?
- Андрюха, ты куда влип?- спрашивает Страх. – В какой криминал? Куда тебя занесло? Откуда червонцы золотые? …. с ней с рыбой, это не диковина, правда откуда она взялась со вчерашнего дня.
- Парни, только не надо считать меня за придурка. Всё это действительно с восемнадцатого века, так же, как и пацанёнок. Вспомните наш летний поход на озёра, именно тогда я встретил человека…, хотя не совсем. Нойду. Шамана лопарского, который и позволил мне побывать в конце восемнадцатого века. В становище Териберском.
- Дурь! Это когда было? В начале августа? Сейчас конец ноября. Вот палтус просто сказочный. - сказал Диман, уплетая очередной кусок рыбы.- Что так долго ждал?
- Полнолуния - ответил я. – Да, и ты сразу бы решился на такую прогулку?
Кусок палтуса похоже застрял у Димана в горле, даже при свете ламп «дневного света» он побледнел.
- Так чего это правда? – сглотнув слюну, выдавил Дима.
- Похоже, сомневаешься в этом уже только ты один. – молвил Алексей.- Андрюха, дальше что?
- Вот прибыл на побывку, до следующего полнолуния. Потом обратно.
- Да ну на …! – прозвучало троегласно.
- Точно вам говорю. Крючков для яруса прикуплю, лески…, прочего и ….
- И что насовсем?- опять в три голоса спросили друзья.
- Зачем насовсем. На пару месяцев, может больше. За этот неполный день, что я здесь отсутствовал, там я прожил месяц.
- Ну и как?
- Мужики вы бы видели рыбный конвейер на раньшине!
- Что такое раньшина? – спросил Страх, разливая по рюмкам.
- Типа «Спутника», на котором ты ходил. Только деревянный и без дизеля. Плюс к этому, яруса вручную драть приходится на шняку. Вот треска там знатная. Да и палтус. Почти под маяком таких поднимали…. Эх…
- Андрей, а предков ты своих встречал? Ты же говорил, что твои здесь давно обосновались? – спросил Страх.
- Не то слово. У нас теперь с ними даже компания есть. Вслушайтесь - Териберская Промысловая Компания «Заря Севера».
- Вот это да…. – выдохнул Леха. – А дальше что?
- Строить будем базу в Завалишке. Пирсы, причалы, рыбзавод, хранилище, и т.д. и т.п.
- А почему не в Лодейном? – спросил Диман.
- А на месте посёлка сплошное болото. Как сказал Санёк: «Сюда только за морошкой ходить»
- Что совсем?
- Да, только скальный островок, где три богатыря стоят. Дальше, почти до горки, где метеостанция стоит, сплошное «Капшаковое» и болото вокруг него. Только ручеёк небольшой из него вытекает, где старая канава идёт. Сам рассматривал сей пейзаж с горы, где вышки стоят. В принципе, может и приспособим эту территорию, ручей углубим, глядишь, лет через цать и тут можно будет строить что-нибудь.
- А нам с тобой можно? – один за всех спросил Страх.
- Можно…. Только кто здесь рулить будет? Понимаете, без связи с этим временем, там всё пойдёт по проторенной дорожке. А туда необходимо всего и очень много. Кто там сейчас необходим, так это Саня.
- Почему сразу я?- возмутился Страх.
- На рыбзаводе работал? Технологии клипфекса и прочей переработки рыбы знаешь? В строительстве разбираешься? По крайней мере, во внутрянке. И кроме этого, тебе не привыкать по командировкам шарахаться, по крайней мере, твоя жена к этому привыкла. Подумаешь месяц без мобильной связи. Диман у нас администратор, во всяком случае, он может найти по нету всё, что необходимо. Леха может это всё сюда доставить и сделать это так, чтобы лишние вопросы не задавали.
- Так, я тоже на рыбзаводе работал. – влез Лёха.- Со строительством, правда, не очень.
- Лёха, командировки предстоят по всей России, возможно и за бугор. Димана отправлять? У тебя хоть голова на плечах, у Димана баян. Найти он найдёт, только это на месте и останется. А у меня и так поездка есть…, в Териберку.
- Почему это у меня баян вместо головы? – спросил Диман.- Хотя, да, я лучше за компом посижу. Что там найти надо будет?
- Дима, я тебе список предоставлю и, поверь мне, он будет очень обширный. Соскучиться не дам. Мужики, давайте встретимся сегодня у меня дома, как бы отдохнуть надо. Леха, поехали пацанов от компа отрывать.
- А почему ты думаешь что они за компьютером сидят?
- Ну, если не за ним, тогда точно за телевизором, по спутниковому что-нибудь смотрят.
Так оно и оказалось, пацаны смотрели мульты, ржа в два голоса. Быстро забрал Саньку, отвёз домой и уложил спать. Разбудил меня, как всегда шершавый язык Громозеки. Потрепал за ухом - одна лапа на кровати, почесал пузо – вторая лапа на кровати. Вскоре, это немалое тело взгромоздилось на меня, лёжа лапами кверху, продолжая подставлять своё неуёмное пузо под ласки. Согнать его смогла только Тайга, которая с рыком влетела из коридора. Впрочем, тут же подставив своё пузико. Всё, хорош! Пора вставать! Заглянул в маленькую комнату. Сашка спал, разметавшись по всему дивану. Сварил себе кофейку, выкурил, под чашечку напитка, трубку. Положил перед собой блокнот и начал накидывать план. Автомат Калашникова нам создавать рано. Хруща ещё нет, как и Сталина. Поэтому убивать первого и советовать второму не получиться. Самолётов нет, поэтому споры, что лучше И-185 или что другое, оставим на потом. Производство? Чего и из чего? Исходный продукт у нас по большому счёту только один - рыба. Что нам в первую очередь необходимо? - Средства производства, то есть средства лова. Ярус, однозначно - Значит, всё необходимое для него. Дрифтерные сети, средства связи, электрогенераторы, желательно ветряные, но их быстро не достанешь, насосы электро и ручные. Всё по ЖКХ - Не проблема, надо было всего пару лет инженером поработать в разваливающемся хозяйстве посёлка, чтобы быть в теме. У…, Дима, вешайся. Странный не мой звонок телефона заставил напрячься.
- Да. Санька! Привет Никитос! С добрым утром. А, ну да, то есть с днём.
- Только проснулся, заходи, пойдём погуляем.
Вот ни хренасе, только вчера прибыл с других веков, болтает, судя по всему по мобиле и в ус не дует. Хотя, какой ус, их у него нету, усов в смысле. Но мобилу где-то раздобыл.
- Доброе утро, дядя Андрей. – На пороге кухни стоял заспанный пацан.
- Доброе…. С кем болтал по телефону? И откуда он у тебя появился?
- Денис дал, сказал что старый, но другого у него нет. И ещё сказал, что после каких-то уроков зайдёт, пойдём погулять.
- Так, дай посмотреть, что он тебе дал. «Сони Эриксон», нормальная модель. Тебе объяснили, как им пользоваться?
- Да, тут всё просто. Он показал, как вам всем звонить, все номера в телефонной книжке.
- Гм…, Санька, это ты? Или мне снится?
- А что тут всё просто. Вот эта клавиша меню, дальше…
- Как дальше я и так знаю. Тут взрослый не так быстро разберётся.
- Так вот и Денис сказал: « Без поллитра не поймёшь». Я ему и сказал, что только бражку пил, а он ответил : «Что бражки нет, у бати есть только пиво». Вот я полторашку и приговорил. Вкусное было.
- Акселерат, …... Быстро в ванную, под душ…. Иди, покажу, где какие краны крутить.
Вот тоже проблема на голову свалилась. Хорошо ещё я отнюдь не Шварц по сложению - бельё, комбез и обувка на первое время зуйку подойдут. Сижу, покуриваю под очередную чашечку кофе, звонит мой телефон.
- Привет Лёха.
- Андрюха, мы минут через пятнадцать будем у тебя. Что и в каком количестве в магазине брать?
- Лёха много не берите, дел слишком много и пацанам возьми вкусняшки какой-нибудь. Никита тоже сейчас подойти должен.
- Да он с нами. Давай до встречи.
Сходил в комнату включил комп и заправил кровать, подтащил журнальный столик.
- Санька, ты что там заплыв до Северного полюса решил устроить? Или потонул давно?- решил поинтересоваться я.
- Не, не потонул. Интересно.
- Что там может быть интересного? – заглядываю в ванную комнату. Шапка пены высится чуть не до потолка, из нее торчит довольная моська.
- Ты, с какой бутылки плеснул в ванную?
- Вот с этой, где птица нарисована.
- Санька, Тайга на тебя обидится, это её шампунь, к тому же концентрированный. Я же тебе показывал, чем пользоваться надо. Ладно, споласкивайся быстрее, скоро Никитос придёт.
В это время раздался условный стук в дверь. Пошёл открывать.
- Привет честной компании, проходим, в дверях не толпимся. С собаками поздоровались, теперь дайте им на улицу выйти, нечего им тут толпу создавать.
- Андрюха, я сразу на кухню, - сказал Страх, - пойду кофе заварю, да и закусь приготовлю. Я там в гараже из холодильника шмат оленятины прихватил, думаю от жареного мяса никто отбиваться не будет.
- А палтуса копчёного и сёмги? – спросил Дима.
- За дурака меня не держи, конечно же взял. Теперь никому не мешаться, я шаманю. Кстати Андрюха, сегодня с утра моя Ирке звонила, я с ней тоже переговорил, в общем она нас ждёт завтра с рыбой.
- Это очень даже хорошо. Она знает, что груз без документов?
- Ирка сказала, что это её проблемы и ценник очень даже неплохой озвучила.
- Так, Диман, садись сразу за компьютер, выходи в интернет и ищи сразу в Мурманске контору, которая занимается продажами всего для ярусного лова. Там вроде в закладках что-то было. И надо бы по посёлку поспрашивать, может у кого-то что-нибудь по ярусам есть.
- У меня две коробки ярусных вертлюгов в сарайке лежит, - произнёс Диман, - давно выкинуть хотел, да всё руки не доходили. Сколько их там не знаю, но в каждой коробке килограмм по двадцать точно.
- Пять тысяч в каждой должно быть, по крайней мере, мы в таких получали когда я ярусами занимался, - внёс свои пять копеек Лёха. – Мы кофе и что-нибудь другое сегодня пить будем или день потерян?
- Сейчас кофе уже несу, а другое попозже, дайте приготовить и пацанов накормить, а то они гулять собираются.- донёсся с кухни голос Страха.
- Андрей, вот я нашёл фирму. Заявляют, что у них есть всё нужное нам.
- Перепиши адрес и телефон в ежедневник, который на столе лежит и ищи вертикальные ветрогенераторы. Кое-что там тоже в закладках есть, но самое главное чтобы были в наличии порядка десяти киловатт, хотя и о перспективах не забывай. Лучше с одной конторой работать постоянно. И дизельгенератор тоже на первое время необходим.
- Андрей, ты же говорил что по весу ограничения? – спросил Алексей.
- Есть, но если нойда в следующее полнолуние хотя бы ещё столько же рыбы перекинет к нам, то мы получим переправляемый туда груз порядка семи тонн, а это немало. В прошлый раз я вообще с рюкзаком одним ходил.
В это время в комнату заглянули пацаны.
- Папа, дядя Андрей, можно пойдём погуляем?
- Никита, ты только Леху никуда не день и смотрите не очень долго, завтра ему в Колу ехать. Телефоны взяли?
- Да, – в два голоса произнесли ребята,- если что мы позвоним.
- Идите уже, а то стоите копытами бьёте от нетерпения.
- Андрей, вот тут я нашёл контору в Екатеринбурге, которая ветряками занимается, - оторвавшись от компьютера сказал Диман - вроде то, что надо. Не перепродают, а сами производят.
- Дай гляну, так… начиная от пятисот ватт и до пятидесяти киловатт, сотка в разработке. Интересно, сейчас созвонимся.
Страх накрыл столик, пришлось давиться слюной от вкуснейших запахов, пока я разговаривал по телефону. Наконец деловая беседа была закончена.
- Ну, что мужики, довольно привлекательное предложение мне сейчас озвучили. За такое грех не выпить. Придётся Леха нам в командировку к ним съездить. Вот только, как с Саньком быть?
- А что, поедет с нами. С Никитой он почти ровесник значит, свидетельство о рождении его подойдёт. Думаю, ему интересно будет Россию-матушку посмотреть.
- Да трудновато потом пацану придется, обратно адаптироваться, – произнёс Диман. - Зачем ты его вообще сюда тащил?
- Не собирался, так он умудрился свой нос не туда сунуть, поэтому он здесь.
- Андрей, а откуда деньги на всё возьмём, с рыбы будет конечно довольно приличная сумма, миллиона полтора, но этого маловато.
- Монетки, которые у нойды взял, они сейчас очень хороших денег стоят у знающих людей. Поэтому придётся сначала к нумизматам в Питер или Москву наведаться. Хотя первый город мне больше нравится. Там Псков поближе, в котором у меня со службы достаточно друзей осталось. Прикроют, если что пойдёт не так.
- Придётся до Питера на машине ехать. Как твоя четверка в норме? – поинтересовался Алексей.
- Завтра на осмотр загоню, больших проблем там нет, а по мелочи пускай посмотрят.
До вечера не спеша распределили дела на ближайшие пару недель раньше навряд ли нам удастся с Лёхой приехать. Единственная проблема которая на данный момент осталась не разрешена это серьёзное оружие.
- Да в этом отношении жаль, что сейчас не лихие девяностые, в те времена даже в Териберку привозили, на рыбу можно было поменять, – пожалел Страх.
- Сань, не так срочно оно нам и требуется, для тех времён даже наше охотничье оружие неплохо, а со временем я думаю, каким-нибудь образом удастся этот вопрос решить. Сейчас пока другие проблемы есть, воевать мы пока там не собираемся.
- Хорошее слово… пока, - произнёс Дима. - А что придётся?
- Придётся, по тем временам не скоро, но всё может измениться. В принципе никто никого неволить не будет
- Ладно, мужики давай на посошок, и разбегаемся, завтра денёк непростой предстоит. Надо выспаться, тем более что завтра нам с Димкой за руль садится. Собираемся, как договорились в семь. Надо ещё с Саней Егоровым договориться чтобы за собаками присмотрел.

[Горьковой]

Здравствуйте Андрей! Простите, а прода будет?