Люди и флаги

Описание: ...для тех, кто только начинает...

Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Возраст: 49
Репутация: 99 (+99/−0)
Лояльность: 4 (+4/−0)
Сообщения: 48
Зарегистрирован: 03.11.2015
С нами: 8 лет 4 месяца
Имя: Сергей Бузинин
Откуда: Братск Иркутской области
Отправить личное сообщение

#1 Голландец Шульц » 27.11.2015, 10:48

Когда-то это была маленькая повесть об ином развитии событий в войне Севера и Юга. Те, кто читал первый вариант, могут не сомневаться - теперь это совершенно новая книга. Ну а тем, кто еще не читал, - приятного чтения!

Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется,-
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать...

Федор Тютчев, 1869 г.

Все, что мы делаем, эхом отзовется в вечности!

Максимус Децимус Меридий,
более известный как гладиатор
по прозвищу Испанец


Косые солнечные лучи с трудом пробивались сквозь узкие бойницы жалюзи и теряли последние силы в бесплодной атаке на полумрак комнаты. Немногие счастливцы, что сумели прорвать оборону, погибали на подступах к массивному креслу, окутанному сумраком, как темным покрывалом. В комнате царила тьма, и только редкие всполохи сигарных затяжек позволяли предположить очертания человеческой фигуры, безмолвно застывшей в кресле.
Завсегдатай шумных салонов, джентльмен и - в недалеком прошлом - отважный бригадный генерал, он очень ценил свое одиночество и любил отдыхать в полумраке. Лишь один человек имел право нарушить уединение генерала, неприкасаемое ни для жены, ни для детей, ни даже для самого президента. Седой негр в аккуратном сером мундире военного образца, хотя и без знаков различия, без стука приоткрыл дверь библиотеки.
- Масса Уэйд, тут к вам какие-то штатские приперлись. Говорят – из газеты. Мне их выгнать или сами управитесь?
- Благодарю, Рэнсом, - добродушно улыбнулся человек. - Я пройду в кабинет, проведи господ репортеров туда.
Дворецкий удалился так же бесшумно, как и появился, а из кресла поднялся и прошел к выходу высокий, массивный человек в светло-сером сюртуке. Невозмутимо попыхивая сигарой, мужчина неторопливо поднялся на второй этаж, прошел в одну из комнат и, остановившись у стола, коротко позвонил в колокольчик.
Менее чем через минуты двери кабинет распахнулись и из-за спины дворецкого вышагнули двое мужчин, до боли напоминающие рекламу магазина готовой одежды. Плечо первого гостя оттягивала массивная тренога, укрытая черным покрывалом, руки второго нервно теребили кожаную рукоять потертого саквояжа.
Едва перешагнув порог, нервный посетитель сдернул с головы модный котелок, покосился на объектив камеры ферротипа, настороженно выглядывающий из-под покрывала и, не дожидаясь, пока порядком утомившийся спутник избавится от груза, стянул пыльную кепку с головы товарища.
Понаблюдав за телодвижениями гостей, дворецкий тишком довольно улыбнулся краешком губ и вытянулся во фрунт:
- Господа! Генерал-майор армии Конфедеративных Штатов Америки Уэйд Хэмптон III!
- Это большая честь для меня! – нервный гость восхищенно прижал котелок к груди. - Разрешите представиться: Билл Портер, репортер «Richmond Enquirer». Меня сопровождает мой лучший друг и бессменный помощник - мистер Эл Дженнингс, мастер по производству ферротипов.
- Добро пожаловать, господа, - хозяин кабинета отвесил короткий, по-военному четкий, но вместе с тем доброжелательный, кивок, - рад составить знакомство. Желаете чего-нибудь выпить: вино, бурбон, коньяк?
Хэмптон вопросительно приподнял густую бровь.
- Выпить с вами - большая честь, сэр, - открыто улыбнулся репортер, чрезвычайно довольный возложенной на него миссией, - и осталась бы таковой, даже если бы пришлось пить воду из грязной лужи.
- Ну, юноша, - благодушно протянул отставной генерал, - с такими вкусовыми пристрастиями вы были бы настоящей находкой в минувшую войну. Там этого питья хватало с избытком. Признаюсь, что бывали времена, когда мы и слякоти были рады…
Задумчиво хмыкнув в густую бороду, Хэмптон жестом подозвал дворецкого, - Рэнсом, принесите, пожалуйста, бурбон, для джентльменов и мадеру для меня.
После чего вновь повернулся к гостям:
- Чем могу быть вам полезен, джентльмены?
- Сэр, генерал, сэр! – Портер принял смутное подобие строевой стойки, - через неделю наступает двадцатая годовщина со дня Геттисбергского послания! Ни для кого не секрет, значительнейшей предпосылкой сего славного события послужила победа в бою на станции Бренди.
Журналист взял из рук дворецкого массивный хрустальный стакан, с вожделением покосился на тягучее колыхание виски, чуть тоскливо вздохнул и вдохновенно продолжил:
- Не является секретом и то обстоятельство, что победы на Бренди-стейшен наши войска добились лишь благодаря атаке вашей бригады! Да, да, да! И ваш критический скептицизм здесь абсолютно неуместен! – глядя на неопределенную улыбку генерала, журналист укоризненно покачал головой.
- Не только я, но и многие исследователи прошедшей войны считают, что победа нашей кавалерии возле холма Флитвуд обеспечила успех Пенсильванской кампании. Что не говори, но ваши кавалеристы в том бою устроили шикарную мясорубку и открыли армии генерала Роберта Э. Ли путь в Пенсильванию!
Портер поставил стакан с виски на резной столик и восхищенно всплеснул руками. Он даже намерился разразиться аплодисментами, но вовремя заметил, что от товарища, занятого дегустацией спиртного, поддержки не дождаться, неопределенно пошевелил пальцами.
- Несмотря на всю её очевидность, ваша тактика в том бою стала откровением! Ведь из всех генералов Конфедерации вы первый заставили своих парней шинковать «юнионистов» саблями в капусту! И, следуя вашим заветам, я повторюсь, они устроили шикарнейшую мясорубку!
- Шикарную мясорубку? А я, стало быть, восхитительный мясник из Бренди... – генерал опешено вскинул брови в наигранном удивлении. - А почему, собственно, господа, вы решили, что первым за саблю, вместо револьвера, взялся я?
Хэмптон неторопливо пригубил мадеру и окинул гостей выжидающим взглядом.
- Ну-у-у, как почему? - обескуражено протянул Портер и, словно намереваясь найти ответ на дне стакана, отхлебнул виски, поперхнулся, побагровел и закашлялся:
- Потому… кхак… майор… кха… Джон Синглтон… кху!! – получив от Дженнингса шлепок по хребту, Портер живо пришел в себя, – «серый призрак» Мосби про сабли говорил не иначе, как: «Эта железка годится только для того, чтобы использовать ее в качестве вертела»!
- Будем считать, что вы меня убедили, - Хэмптон примирительно покачал в воздухе сцепленными ладонями рук. - Введение новых тактических приемов, признаюсь, mea culpa* (моя вина латынь), хотя, говоря по чести, новыми они были только для наших армий. Как Конфедерации, так и Юнионистов. Поверьте, господа, настоящая заслуга в том, что мои парни действовали саблями, как оружием, а не как дубинами, принадлежит не мне. Отнюдь не мне.
Погружаясь в воспоминания, Хэмптон уперся невидящим взглядом куда-то вдаль, словно хотел пробурить взором толщу стен и времен.
- Не вам? - Портер недоуменно захлопал глазами, а Дженнингс в знак солидарности с ним, залпом опростал свой, а затем и портеровский стаканы.
- Но кто же это тогда был, сэр? – не сводя с генерала просительно-требовательного взгляда, журналист, напоминая о культуре поведения, пихнул товарища локтем в бок. – Почему до сих пор никому и ничего не известно о человеке, столь успешно вмешавшегося в привычный всем ход боевых действий? Простите нам нашу назойливость, - понимая, что переключить внимание Дженнингса с виски на интервью возможно не больше, чем лично повторить воскрешение Христово, Портер печально вздохнул, - ее извиняет лишь полная уверенность в том, что нашим читателям будет не менее интересно узнать про этого человека, чем нам самим.
Предчувствие сенсации прозвучало в воздухе, словно порванная гитарная струна. Карандаш журналиста заскользил по блокноту настолько же стремительно, насколько охотничья собака преследует добычу. Однако, менее, чем через минуту скрип грифеля сменился выжидательным постукиванием карандаша о медный уголок блокнота.
- Это был настоящий герой, - медленно, преисполненным уважения голосом, произнес генерал, - неповторимый боец. Но удовлетворить ваше любопытство и сказать, кто он такой, я не могу.
Упреждая отчаянно-раздосадованный восклик журналиста, Хэмптон выставил ладонь вперед:
Нет, вы не правы, в этом нет ни военной, ни государственной, ни какой другой тайны. Просто… - пожилой ветеран слегка замялся, - просто его настоящее имя до сей поры неизвестно никому. Даже мне. Все, кто его знал, звали его попросту - Немой Сэм. Видите ли, джентльмены, - Хэмптон жестом попросил дворецкого вновь наполнить его бокал и стаканы гостей, откинулся на резную спинку массивного кресла, - Сэм не владел английской речью, а людей, знавших его родной язык, среди нас не было. Скажу даже больше – генерал задумчиво погладил окладистую бороду, - я до сих пор не знаю, какой же язык был для него родным. За время службы Сэм худо-бедно выучился изъясняться по-английски, но говорил с жутчайшим акцентом и предпочитал сии навыки использовать большей частью для команд или советов. Да и советовал все больше жестами. Да-с…
Хозяин кабинета взял со столика кожаный портсигар, безмолвно, жестом предложил посетителям угоститься сигарами, сам неторопливо раскурил одну из толстенных «Ramon Allones», блаженно выдохнул облако ароматного дыма и только потом продолжил:
- Практически все время наш герой предпочитал молчать. Как бы то ни было, но своим существованием Сэм в очередной раз подтвердил, что иной раз дела - важнее слов.
Хэмптон встал с кресла, подошел к окну и, словно собираясь с мыслями, некоторое время молча наблюдал как ветер треплет кроны деревьев парка.
- В первый раз я увидел его в те дни, когда наша дивизия отдыхала в окрестностях плантации Бауэр, что в восьми милях от Мартинсберга, - прервал свое молчание генерал, не глядя стряхивая пепел в вычурную пепельницу, громоздящуюся справа от окна, - а если конкретней, то второго октября тысяча восемьсот шестьдесят второго года. Таинственного незнакомца мне представил не кто иной, как мистер Аллард Белин Флэгг. Да, да, господа, - хозяин усадьбы утверждающе дважды качнул сигарой, как указкой, - тот самый «Джорджтаунский затворник» доктор Флэгг, что и поныне владеет плантацией Вашсау в графстве Джорджтаун неподалеку от Чарльстона. Не доводилась там бывать? Нет? Зря, зря, настоятельно рекомендую.
Генерал отхлебнул мадеры и, смакуя то ли вино, то ли воспоминания, продолжил мечтательным тоном:
- Настоящий кусок старой Англии: вечный шум прибоя, бриз, туманы, мох и сосны. А запах… Ни с чем несравнимый аромат девственной природы. И этим нерукотворным сокровищем владеет Аллард Флэгг, чья сестра почила в бозе в сорок девятом году и чей призрак доныне стенает в туманах Вашсау. Впрочем, - небрежно отмахнулся Хэмптон, - это отдельная и грустная история, сравнимая разве что с историей Тристана и Изольды. Тогда как я собрался вам поведать совсем о другом человеке. Не могу не заметить, что первое мое впечатление, да и впечатление офицеров моего штаба, было далеко не однозначным…. Он был весь такой… - Хэмптон нахмурил брови, потирая свой широкий и выпуклый лоб, задумавшись над формулировкой.
- Наверное, странный? – полушепотом произнес Портер, пытаясь подсказать точную формулировку.
- Странный? - Хэмптон задумчиво насупил брови, потом покосился на Дженнингса, мирно посапывающего в кресле и задумчивое выражение его лица сменилось на утверждающее. - Да, очень верное выражение - странный. Странность была ему вторым именем, можно сказать, его сущностью.
Хэмптон надолго замолчал, переносясь в воспоминаниях на несколько лет назад…

Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Возраст: 49
Репутация: 99 (+99/−0)
Лояльность: 4 (+4/−0)
Сообщения: 48
Зарегистрирован: 03.11.2015
С нами: 8 лет 4 месяца
Имя: Сергей Бузинин
Откуда: Братск Иркутской области
Отправить личное сообщение

#2 Голландец Шульц » 30.11.2015, 10:47

Багряное осеннее солнце с неторопливостью сытно пообедавшего увальня отползало к горизонту. Устало и неохотно окидывало оно последними лучами человеческий муравейник, безостановочно копошившийся на поверхности земли. Солнце было равнодушно к людской суете. Оно шло на заслуженный отдых.
Со стороны холма, на котором возвышался белый особняк Бауэр, доносились звуки музыки и женского смеха. Хэмптон проводил дезертирующее солнце недовольным взглядом, недовольно покосился на поместье и перевел взгляд на адъютанта:
- Даже и не мечтайте, капитан. Это «Господин Галантность» - мистер Джеб Стюарт вправе убивать время, расточая комплименты местным дамам, тогда как я обязан допоздна вычитывать бумаги при свете лампы, а вы - неутомимо подсовывать мне штабные писульки. Что поделать, генерал - не солнце, ему до отдыха далеко.
Хэмптон с силой, словной пытаясь стереть усталость, привычно провел ладонью по лицу, тоскливо обозрел очередную кипу документов, покоящуюся на руках адъютанта и, пытаясь хоть сколько-нибудь разнообразить зрелище, устало уставился на пространство перед вкопанным в землю столом.
Вокруг «штабного» холма, сколько хватало глаз, рядами, как будто вытянувшиеся перед смотром новобранцы, расположились шеренги палаток и навесов, таких же серых, как и мундиры обитавших в них людей. По широкой дороге между палатками неторопливо взметнул дорожную пыль строй недавно прибывшего пополнения. Где-то поодаль ржали лошади, где-то раздавался перестук и звон походной кузницы, где-то еле слышно витал запах походных кухонь. Где-то кто-то кого-то распекал, кто-то куда-то спешил. Лагерь жил своей обычной жизнью.
Не обращая внимания на привычный, почти не смолкающий гул, Хэмптон прижал к поверхности стола едва не унесенный ветром лист бумаги:
- Извините меня, капитан, продолжайте доклад…
Адъютант генерала - капитан Тед Баркер, окинув критическим взглядом свой новый, но уже успевший изрядно пропылиться мундир, тоскливо вздохнул, но ставя службу превыше всего, подтянулся:
- За сегодняшний день ремонтеры поставили в бригаду сто семнадцать лошадей, кони по полкам и заведованиям пока не распределены…
Дальнейшие слова потонули в топоте копыт и храпе лошади вестового, шумно остановившейся за спиной начальника штаба дивизии. Буквально слетев с седла, кавалерист остановился напротив Хэмптона и лихо козырнул:
- Сэр, бригадный генерал, сэр! Со стороны Шенандоа к лагерю приближается обоз из дюжины фургонов. Во главе обоза находятся сэр Аллард Белин Флэгг и какая-то девица. Навроде, как дочка. И четверти часа не пройдет, как они до аванпостов допылят. Какие будет распоряжения, сэр, бригадный генерал, сэр?! Пущать или пусть себе в поле ночуют?
- Легче поверить, что Ад разверзся, либо фамильный призрак сошел с ума, чем представить, что старина Флэгг сорвался с места, – недоуменно пробормотал генерал, оглаживая тронутую первой сединой бороду. - Какая нелегкая заставила его сорваться с привязи?
- Дак нам-то чего делать, а? – вестовой нетерпеливо прервал размышленья генерала и тут же добавил виновато-испуганным тоном, - сэр, бригадный генерал, сэр?.. Препятствий не чинить и сопроводить до вас? Есть! Разрешите идти, сэр?!
Дождавшись разрешающего кивка, вестовой привычно впрыгнул в седло и уже не торопливо потрюхал в сторону постов. Хэмптон выбрался из-за стола и, принялся расхаживать перед палаткой, напряженно всматриваясь в лесную дорогу, теряющуюся среди дубов. Временно оставшийся не у дел адъютант оперся спиной на флагшток и попытался если не подремать, то хотя бы просто дать отдохнуть уставшим глазам.
Похоже, у вестового были проблемы с расчетами времени, так как спустя четверть часа после его отбытия, ни зануды Флэгга, ни обоза в обозримом пространстве не наблюдалось. И лишь спустя еще полчаса тягостное молчание было прервано мерным скрипом колес череды фургонов. Во главе колонны неспешно покачивался на рессорах старинный, но еще крепкий экипаж, хорошо знакомый как Хэмптону, так и всему Чарльстону.
Устало поскрипывая сочлененьями, повозка остановилась напротив палатки генерала, и из её недр наружу выкатился мужчина лет шестидесяти, фигура которого обладала всеми сомнительными достоинствами, изобличавшими в прибывшем любителя сладкой жизни. Настоящий эпикуреец, жуир, никогда не унывающий сэр Аллард Белин Флэгг. Его еще недавно роскошный сюртук, сшитый по последней моде, ныне пребывал в плачевном состоянии: один лацкан оторван, на кармане пятно копоти. Некогда темно-синяя щегольская ткань приобрела множество новых тонов и оттенков, щедро раскрывающих всю невеселую палитру пыли и грязи дорог. Шляпа отсутствовала вообще, и только безукоризненно повязанный галстук напоминал, что здесь джентльмен, а не бродяга.
Утвердившись на земле, Флэгг живенько помог невысокой хрупкой девушке в темно-синем платье выбраться из душного нутра экипажа. При ближайшем рассмотрение было видно, что наряд незнакомки тоже изрядно пострадал, пусть и е так сильно, как облаченье Флэгга, но тем не менее…
- Уэйд! Сынок! Как я рад тебя видеть! - раскинув руки в стороны, Флэгг засеменил к палатке. - Ой! Виноват! Простите великодушно! Нынче ж, конечно, не иначе, как сэр, мой генерал, сэр?!
- Бог мой! Мистер Флэгг! – демонстративно удрученно покачал головой Хэмптон. - Уж кто-кто но, вы можете называть меня так, как вам будет угодно. Только в терновый куст не бросайте. - Уэйд добродушно улыбнулся, но внешний вид гостя заставил сменить веселье на озабоченность:
- Что с вами случилось, Аллард? Почему вы в таком виде? Что с поместьем?
Видя, что толстячка явно покачивает от усталости, Хэмптон подхватил гостя под локоток и аккуратно усадил в свое кресло:
- Разрази меня гром, мистер Флэгг, - генерал жестом подозвал слугу, осторожно выглядывавшего из-за полога палатки, - я никак не возьму в толк, что заставило вас покинуть свой дом и зачем вы взяли с собой дочь? Поездка по военным дорогам не лучшее времяпровождение для юной леди…
Хэмптон терпеливо дождался, пока Флэгг раскурит длинную желтую пахитосу и добавил чуть виноватым тоном:
- Конечно, мой возраст не позволяет упрекать ваши поступки, но в то же время мое положение обязывает меня предостеречь вас о возможных опасностях…

- Не переживайте, мой друг, не переживайте, - Флэгг медленно выдохнул струю табачного дыма и стало явно видно, что напряжение минувших дней покидает его, как воздух, вырвавшийся из надувного шара. – Ваши наставления никоим образом меня не оскорбили.
- Прошу простить мою невежливость, мисс, - Хэмптон в коротком поклоне склонил голову перед девушкой, замершей подле отца, - рад приветствовать вас в своем лагере и целиком и полностью к вашим услугам.
- Здравствуйте, мистер Хэмптон, - с утомленным облегчением улыбнулась девушка, - не переживайте, я ни капли на вас не сержусь, а если мне дадут воды, то, возможно, что я даже попрошусь в волонтеры…
Изобразив подобие книксена, девушка отошла в сторону, чтобы не мешать разговору мужчин.
- Я немедленно распоряжусь, чтобы вам предоставили отдельную палатку и обеспечили всем необходимым.
Хэмптон вновь отвесил поклон девушке и с требовательным недовольством покосился на адъютанта. Изменившись в лице, капитан раскланялся перед мисс Флэгг и тут же растворился в сгущающейся тьме. Не иначе как понесся искать бедолагу на которого было бы можно взвалить опеку некстати свалившихся гостей.
- Один момент, мой генерал, - озабоченно нахмурился Флэгг, - один момент и одна просьба. Будьте добры, проследите, чтобы близь палатки моей дочери не ошивались обаятельные лесорубы. – Аллард недовольно помахал пахитосой в воздухе, - а то эти парни становятся для Юга настоящим бедствием: сначала этот безродный возлюбленный моей дорогой сестры, потом мистер Линкольн…
Пожав плечами, Хэмптон невозмутимым тоном отдал распоряжения вовремя появившемуся квартирмейстеру, не преминув дословно процитировать пожелания гостя, и вновь повернулся к Флэггу:
- И вновь прошу простить мою назойливость, но всё же я хотел бы узнать причину, заставившую вас пуститься в длинный путь. Ну и, конечно же, хотелось бы узнать подробности дорожных приключений.
Флэгг проследил взглядом, как его дочь в сопровождении квартирмейстера, почтенного мистера Джона Брэддока, навьюченным ее багажом, удаляется вглубь лагеря. Следом за красавицей и немолодым носильщиком неспешно переваливалась с боку на бок Джеральдина - чернокожая служанка девушки, с удовольствием приступившая к заботам о «юной мисси». Благо, привычные обязанности избавили её от многих часов тряски по ухабам, щедро сдобренных пылью.
Флэгг повернулся к Хэмптону:
- Ты знаешь, сынок, я всегда был далек от политики, но когда до нашей глубинки дошли слухи о битве при Булл-Ран, все мужчины, из тех, кто не ушел раньше и мог держать в руках оружие, пошли записываться в твой легион. Я не имел права не хотел им препятствовать, да вот беда - встать в строй вместе с ними я тоже не мог, стар я уже.
Помещик сделал глубокую затяжку, забавно ойкнул, когда огонёк окурка прижег ему пальцы и заметался взглядом, ища пепельницу.
- Фронт и тыл кормятся плантациями, а кроме меня, к сожалению, приглядеть за порядком в нашей Вашсау некому. Кто стар, кто молод, кто сбежал от полей на фронт…
Аллард аккуратно вмял злосчастный окурок в подставленную Хэмптоном оловянную кружку и нежно подул на опаленные подушечки пальцев.
- Быть может, я бы так и просидел всю войну дома, но три недели назад, в графстве только и было разговоров, что Роберт Э. Ли сделал из тебя и Джеба Стюарта кавалеристов. И тут я понял, чем смогу тебе помочь!
Флэгг воодушевленно ткнул воздух пальцем и гордо улыбнулся.
- Я выгреб все, что только можно из своих шорных мастерских, выкупил всю готовую сбрую в округе, набрал добра на шесть сотен лошадей, и решил привезти эту утварь для твоей бригады.
- Я весьма и весьма польщен таким трогательным отношением к моим бойцам, - чуть смущенно пробормотал Хэмптон, - но почему именно ко мне? Бригада Джеба Стюарта была всего в трех днях пути от Джорджтауна, а до Бауэра они добрались лишь два дня тому…
- Не могу сказать, что имею что-то против Джеймса Стюарта, - проворчал Флэгг, не скрывая кислого выражения лица, - но каролинский отставной сенатор мне куда ближе, чем виргинский душка-военный, даже если каролинца от меня отделяет лишняя сотня миль… Ну да не будем об этом …
Пытаясь уйти от неприятной ему темы, Аллард чуть нервным жестом вынул из внутреннего кармана кожаный портсигар, с удивлением обнаружил, что тот пуст и раздраженно хлопнул пустой сигаретницей о ручку кресла.
- Прими мою признательность, Уйэйд! - благодарно пропыхтел Флэгг, раскуривая поданную Хэмптоном сигару и вновь возвращаясь к своему повествованию, - Я бы был у тебя еще неделю назад, но найти тебя задачка не из легких: штатские не знают, а военные не говорят. Но это даже и хорошо! Пока мы собирались, бродяга Хэнк - ты ведь помнишь старого браконьера? - свел меня с парочкой контрабандистов и они сделали мне предложение, от которого я не смог отказаться.
Флэгг хитро прищурился, выдерживая паузу.
- Уэйд! Я купил у них двести ружей Генри, и сто тысяч патронов! Армейские скряги-интенданты посчитали их товар дороговатым, а по мне, зная, каких трудов стоит стянуть у янки хотя бы иголку и протащить её Юг, цена так в самый раз. Так что теперь, - плантатор задорно ухмыльнулся, - ты можешь взнуздать не только лошадей, но и людей. Правда теперь моя Алиса осталась без приданного…
- Мистер Флэгг, я не знаю, как вас благодарить! – Хэмптон с глубокой признательностью пожал плантатору руку. - Но и вы не переживайте - с таким приданным очередь из женихов к вашей дочери будет длинной отсюда и до Миссисипи! Не будь я женат то первым бы встал в эту очередь!
Флэгг слабо махнул рукой, останавливая восторг генерала:
- Полноте, мой друг. Тебе ведь интересовала, какой портной и где так оригинально обновил мой гардероб? – Аллард с брезгливым сожалением провел кончиками пальцев по обрывку лацкана, - ну так слушай. Как я уже упоминал, мы покинули Вашсау две недели назад, так как все белые бездельники сбежали на фронт, возницами в фургоны я посадил бездельников черных. Естественно, малышку Алису я взял с собой: не дело юной леди оставаться надолго одной, совсем не дело. Да и, по чести говоря, – страшно немного. Конечно, на Юге каждый оборванец – джентльмен, но, что ни говори, - Флэгг удрученно покачал головой, - за год войны порядка стало куда как меньше. Да о чём говорить. Если вся полиция штата кто у тебя в легионе, кто у Стюарта, а кто и вовсе у Куантрилла.
Пожилой плантатор раздраженно махнул рукой, недовольно пожевал губами и после непродолжительного молчания продолжил.
- До Келпепера мы добрались без приключений и я, уповая на провиденье и милость Божью, решил двинуться напрямую к Фронт-Ройялу. И тут как сглазили: едва мы дотащились до гор и пробирались между рекой Шенандоа и ручьем Эшби на нас – бац! - Аллард с силой хлопнул ладонью о ладонь, - напали. Я еще толком понять ничего не успели, как эти мерзавцы, застрелили моего кучера. Ты ведь помнишь старину Сида, - Флэгг тяжело вздохнул с неподдельным огорчением, - старик возил меня тридцать лет… Как мне не хватает его ворчания…
Плантатор тоскливо замолчал, прикусив губу, по щеке медленно сползала одинокая слеза.
- Кто осмелился напасть на вас? - не на шутку взволновался Хэмптон. - Юнионисты? Сколько их было? Куда они направились потом? -.
- Их было шесть человек, - усталым, погасшим тоном произнес Флэгг. – Ты спрашиваешь - кто? – старик неопределенно пожал плечами, - не знаю, скорее всего - белое отребье. Хоть на троих из них и болтались синие мундиры, в принципе, это одно и, то же. Впрочем, сдается мне, что подобное сравнение наше «южное» отребье расценит, как оскорбление. Куда отправились – тоже не знаю. Лично я проводил их только до могилы, а дальше, я думаю, что прямиком в ад. Мы их закопали там же. У обочины.
- И после этого вы называете себя стариком?! – Хэмптон изумленно вскинул брови, а его адъютант восхищенно присвистнул. - За раз в одиночку убить шестерых! Да это даже мне не под силу!
- Мне не под силу убить даже одного, - печально улыбнулся Флэгг и ткнул большим пальцем себе за плечо. - Видишь мужчину, что курит подле моего экипажа? Мы зовем его Сэмом.
Флэгг покосился на курильщика, перевел взгляд на Хэмптона и произнес с горделивым превосходством:
- Тех ladrones*(разбойников, исп.) на тракте перебил он. Быстро и в одиночку.
- Как-то он мало напоминает великого воина, - задумчиво протянул Хэмптон, заинтересованно разглядывая человека, на которого указал Флэгг.
Невысокий, ростом немногим более пяти футов, мужчина дремал стоя, прислонившись спиной к экипажу. Его лицо прикрывали широкие поля потрепанной шляпы, коричневая шерстяная рубаха, явно с чужого плеча, чуть мешковато висела на ее нынешнем владельце, потертые полотняные брюки были заправлены в короткие сапоги. По виду - обыкновенный фермер, каких тысячи по обе стороны фронта. Единственной деталью, никак не вписывающейся в образ мирного фермера была сабля, с непривычным глазу эфесом и изгибом клинка, висевшая в ножнах на кожаной перевязи через плечо.
- Не кривись, не кривись, - довольно рассмеялся Флэгг, - сейчас-то он еще прилично выглядит. А вот когда я его увидел в первый раз, тогда – да! Премного был удивлен. Нет, даже фраппирован! Скажу больше, - продолжал потешаться Аллард, но теперь уже явно над собой, - если бы мне в подбородок не упирался ствол ремингтона, я бы распахнул от удивления рот!
Подавившись очередным смешком, Флэгг закашлялся и кырхал до тех пор, пока сметливый Рэнсом не поднес ему бренди.
- Представь себе картину, - продолжил плантатор, залив кашель глотком ароматного спиртного, - двое мерзавцев согнали моих негров в кучу у обочины и держат их под прицелом. Один схватил меня за руки, а другой тычет мне в зубы тем самым стволом, из которого он застрелил Сида. Ну и отвратительный же был запашок! - Флэгг брезгливо передернулся, - что от ствола, что от его хозяина! Да и дьявол бы со мной и с этими ублюдками! Еще двое скотов вытащили на дорогу Алису и вцепились в неё, словно дитёнок в рождественский подарок! Бедная девочка, конечно, в крик, несчастные негры, конечно, в рёв, я, конечно, в проклятья… А что еще я могу поделать?
Флэгг с печальным разочарованием развел руками.
- А мимо этого Содома идет Сэм. Не спеша. Босиком. Из одежды, ты не поверишь, почти ничего – даже шляпы не было. Только брюки, из тонкой белой ткани, похожие на кальсоны - да вдобавок полумокрые! Просвечивали они.
Пытаясь передать своё потрясение, плантатор взмахнул руками.
- На миг я забыл, что нужно бояться бандитов и испугался, как бы Алиса его не увидела! Я, - Флэгг дважды ткнул себя пальцем в грудь, - ей кричу: «Алиса! Закрой глаза!». А она, - возмущенный отец ткнул пальцем в сторону палатки дочери, - плечиками пожимает, мол, зачем? Но, - Аллард самодовольно погладил заросший щетиной подбородок, - слово отца - закон, и глаза руками она все, же прикрыла. Правда, вот лиса, пальцы чуть раздвинула, чтоб подсматривать, значит… Да…
Флэгг пару раз укоризненно качнул головой, сетуя о нравах молодежи, иронично поцокал языком и вернулся к рассказу:
- А в руке Сэм держал саблю. В ножнах. Но в руке. И Бог весть, чем бы все закончилось, Сэм явно мимо шел, и дела до нас ему, сдается мне, вовсе не было, но тут подонок ударил мою девочку по лицу! – лицо пожилого отца исказила нешуточная злоба, - да еще и платье на ней попытался порвать! У меня от гнева и бессилия туман в глазах, хлопок в ушах, - Аллард поочередно зажал ладонями глаза и уши, - но слышу, как Сэм что-то крикнул мерзавцу. С чего я решил, что кричал Сэм? Так у моих ниггеров отродясь таких волевых голосов не было. И вообще, - недовольно поджав губы, Флэгг упреждающе выставил ладони вперед, - впредь попрошу с мысли меня не сбивать, иначе я рассказ и к утру не закончу. Так о чем я там говорил? А! Мерзавец, которого Сэм окликнул, оскалил пасть и, без лишних слов, в Сэма-то и пальнул. Промазал, конечно. Тут-то всё и началось!

Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Возраст: 49
Репутация: 99 (+99/−0)
Лояльность: 4 (+4/−0)
Сообщения: 48
Зарегистрирован: 03.11.2015
С нами: 8 лет 4 месяца
Имя: Сергей Бузинин
Откуда: Братск Иркутской области
Отправить личное сообщение

#3 Голландец Шульц » 03.12.2015, 14:18

Рассказчик злорадно усмехнулся и азартно потер ладони:
- Поверь мне на слово, Уэйд, просто чудеса Господни творились, прости меня, Боже, старого грешника. От выстрела на дороге дыму… - подбирая сравнение, Флэгг нервно пощелкал пальцами, - помнишь, лет пять назад в Джорджтауне дом Элоиза Укрсула горел? Вот столько же дыма, если не больше. Посему, что там на дороге творилось я толком и не разглядел: дым, шум, скотина эта немытая ремингтоном перед моим носом машет, но всё ж приметил, как Сэм в пороховое облако как-то по-кошачьи прыгнул. Ушел, понимаешь, с линии огня. Пума, ну чистая пума!
Флэгг восхищенно потряс кулаком и покосился на героя повествования.
- Пару вздохов его не видно было, я даже подумал, что все ж зацепили парнишку, но нет, гляжу - он из дыма ка-а-ак выскочит, да как махнет рукой!
Распалившись от собственного рассказа, Аллард вскочил с кресла и рубящее взмахнул ладонью:
- Саблею, говорю, вперед выбросил. Одним движением и клинок, значит, освободил, и ножны висельнику в харю швырнул! Тот как отшатнется!.. - Флэгг ехидненько хохотнул, - оно и верно, кому охота в лицо полфунта дерева с железом схлопотать?
- Ножны в лицо противнику? – Хэмптон задумчиво погладил бороду, - непривычно для наших мест, но не ново. Читал я, что в своё время французские дуэлянты очень этот приёмчик любили. Ваш герой – француз?
- Сэм-то? Ни разу не лягушатник, - словно ища подтверждение своим словам, Аллард внимательно оглядел Сэма с головы до ног. - Нет, Уэйд, не французишка, это точно. Передвигается он и впрямь, непривычно, но не как дуэлянт. Что я дуэлей никогда не видывал? Сам в молодости раз эдак, - погрузившись в воспоминания, Флэгг задумчиво покрутил пальцем в воздухе, - раз, два… в общем, участвовал. Не дуэлянт, но индеец, говоришь? Похоже, но не то, не то… Ну да, Бог с ним, с движением, - отмахнулся плантатор, - ты дальше слушай. Пока стрелок, хотя тоже мне - стрелок, мальчишки на фермах куда лучше палят, головой мотал, смотрю - Сэм к нему уже вплотную подобрался. И саблей своей чудной – раа-аз, - рука рассказчика со свистом рассекла воздух, - снизу вверх – вжик! И выпустил скоту потроха! Тот револьвер на землю, лапами за пузо и давай визжать, что свинья!
Флэгг то ли хохотнул, то ли хрюкнул.
- А Сэм, что твой детский волчок, крутнулся на пятке и хрясь второму по горлу. У того кровища ка-а-к брызнет! Тут уже Алиса завизжала, ну я же говорил - подсматривала! Тут душегуб, что Сида убил, вонючим ремингтоном в их сторону тычет – пальнуть хочет. Но не тут-то было! Сэм, не будь дурак, за полвздоха развернулся и сабелькой ублюдку в пузо ты-ы-ык! Тот сразу и издох.
Флэгг азартным хлопком по лодыжке выбил из своих брюк внушительное облачко пыли.
- Не успел я толком обрадоваться, как Сэм цап меня за сюртук, да и рванул на себя. Я, понятно, как перед Спасителем, на колени. А пока я в пылище елозил, Сэм головой, как кулаком, лиходею, что за моей спиной торчал, нос аж до брызг размозжил! И тут же, как всякому человеколюбивому Спасителю полагается, избавил бедолагу от мучений, пробив ему клинком сердце!
Пробормотав под нос первые слова Pater noster* (Отче наш на латыни) Флэгг сдержанно перекрестился:
- Убереги нас Господи от подобного милосердия. И вот Сэм, значит, подонков на пеммикан настругивает, я, значит, сижу в пыли и благодарю Всевышнего, а те двое, что негров стерегли, несутся, значит, к нам и на бегу из ружей палят. Ха! Есть на свете и подурнее занятия, да немного таких. Плевал Сэм, на их пальбу. И я плевал, и даже Алиса… презрительно фыркнула.
Флэгг помассировал пальцами утомленное рассказом горло, с удивленной благодарностью принял от невесть откуда возникшего Рэнсома запотевший стакан лимонада, выпил и внимательно посмотрел на Хэмптона:
- Уэйд! За какую сумму вы согласились бы уступить вашего лакея? Не продаётся? Жаль, жаль… Ну что ж, тогда закончу своё затянувшееся повествование.
Осушив стакан Аллард, покрутил бокал перед глазами и, продолжая любоваться отсветами факелов, преломляющихся в хрустальных гранях бокала, продолжил рассказ бодрящимся, скрывающим усталость, тоном:
- Разбойнички бегут себе стреляют, а Сэм, словно акробат из цирка, кувырком подкатился к ближнему из них, да саблей, словно мечом, ткнул. Ну и нанизал его, как наш ученый мсье Агассиз жука на булавку! Завидев, что все его дружки либо сдохли, либо подыхают, последний мерзавец бросил своё ружьё и наутек! Я думал, что Сэм за ним вдогон помчится, ан нет! Берет Сэм саблю, как индеец копье и, фью-ю-ть, клинок ему в спину. Подлец носом в пыль, посучил недолго ножками, да дух и испустил. Всё!
Флэгг в наигранном сожалении потешно развел руками.
- Бандиты кончились… И пойми, Уэйд, это я рассказываю долго, а там, на дороге, все заняло не больше минуты, максимум - двух. Вот и представь себе, мой друг, минута - и шесть вооруженных до зубов мужчин мертвы! Ты когда-нибудь такое видел?
- Признаться, до сегодняшнего дня я о таком даже не слышал… - задумчиво протянул Хэмптон, настороженно косясь на Сэма. - И откуда он такой умелый взялся?
- Не знаю, Уэйд, - Флэгг разочарованно пожал плечами, - он не говорит. Точнее, Сэм не говорит на английском. А я не знаю языка, которым он владеет. Алиса на пяти! языках к нему обращалась – без толку. Но могу заверить, что Сэм точно не француз, не испанец, не итальянец, и не немец. Хотя, мне показалось, что несколько слов на немецком языке, он знает.
- Как я понимаю, откуда он появился, вы так и не выяснили? – пытаясь припомнить, представители каких наций служат по его командой, Хэмптон звучно пробарабанил пальцами по столу. - Да еще и в таком странном виде… мягко говоря.
- Я не могу ручаться за истинность своих суждений, - Флэгг неопределенно развел руками, - сам понимаешь, с таким разговаривать, как с немым общаться, но почудилось мне, что из Шенандоа он выбрался. А как и откуда он в реку попал, этого я не знаю. По правде говоря, и не уверен, хочу ли я это знать - про эти индейские земли ходят такие слухи, которые доброму христианину и повторять не стоит.
- Как бы там ни было, я желаю познакомиться с этим человеком, - Хэмптон обернулся к палатке. - Вестовой! Сопроводите сюда джентльмена, что прохлаждаеьтся подле экипажа мистера Флэгга. Предупреждаю, нашей речью он не владеет.
- Есть, сэр! Будет исполнено, сэр!
Солдат подбежал к повозке и аккуратно потеребил мужчину за плечо. Когда тот приоткрыл глаза, вестовой указал рукой на холм, где стояла палатка Хэмптона, и браво замаршировал на месте. Глядя на эту пантомиму, генерал еле заметно улыбнулся, а Флэгг, не будучи стесненным званием, закашлялся от смеха.
Сэм, видимо, привыкший за время путешествия с обозом мистера Флэгга общаться с окружающими посредством языка жестов, понимающе кивнул головой и неторопливо попылил к штабной палатке. Хэмптон же, привыкнув за время службы, что его распоряжения выполняются максимально быстро, собрался было подстегнуть окриком нерасторопного молчуна, но присмотрелся к его походке и передумал. Подметка на правом сапоге гостя держалась только попущением Господним, и первый же резкий шаг мог навеки разлучить её с хозяином.
Добравшись до вершины холма, Сэм уважительно четко отдал честь часовому, скучавшему под знаменами Конфедерации и вымпелом бригады, потом приветственно кивнул Хэмптону и замер в равнодушно-выжидательной позе.
На некоторое время на полянке подле штабной палатки воцарилась тишина. Генерал решал как бы ему порезультативней пообщаться с незнакомцем и не выглядеть при этом ярмарочным шутом, Сэма ни предстоящий диалог, ни генеральские колебания не волновали ни капли, адъютант и прочие штабные даже мысленно не смели прервать начальственное молчание, а часовой и рад бы был поболтать, да Устав не позволяет. В конце концов, неподдельная искренность Сэма, отдающего уважение флагу Конфедерации, отбросила все сомнения и переживания в сторону: Хэмптон шагнул и протянул незнакомцу руку. После краткого, но сильного рукопожатия, генерал медленно и четко произнес:
- Позвольте представиться: бригадный генерал Уэйд Хэмптон III. Не соблаговолите ли вы назвать ваше имя?
На словах «генерал» и «Хэмптон» в глазах Сэма мелькнуло понимание. Внезапно приняв строевую стойку, он вновь вскинул ладонь к виску и что-то отрапортовал в ответ. Внимательно вслушиваясь в незнакомую речь, Хэмптон разобрал только «сержант», да слово, созвучное с именем Сэм. Были ли у собеседника второе и третье имена, какова его фамилия и кто он вообще такой, так и осталось загадкой для окружающих.
- Будем считать, что познакомились, - натянуто улыбнулся Хэмптон. - Теперь посмотрим, насколько наш новый приятель хорош. Вестовой! Сержанта Салливана и капрала Хэквуда из первого эскадрона, сюда! Живо! Да, пусть сабли прихватят.
Проводив умчавшегося вестового довольным взглядом, Хэмптон обернулся к Сэму, пытаясь объяснить жестами, как нужно передвигаться, когда генерал о чем-то просит. Нисколько не впечатлившись генеральской пантомимой, несносный гость равнодушно пожал плечами и демонстративно опёр правый сапог на пятку. Подмётка тут же радостно отлипла и обнажила изрядно запылённую ногу нахала. Большой палец ноги, в обрамлении раззявленной пасти сапога, почему-то до боли напоминал кукиш. Генерал раздраженно дернул щекой, но от каких-либо дальнейших сравнений-поучений воздержался. На всякий случай.
Дробный топот сапог приближающихся бойцов и предчувствие неотвратимого урока невеже, несколько улучшили генеральское настроение.
- Джентльмены! – Хэмптон ободряюще подмигнул запыхавшимся солдатам, - я хотел бы, чтобы вы продемонстрировали нашему гостю, - командир кивком головы указал на Сэма, - ваше мастерство в бое на саблях.
- Есть, сэр! – откозырял капрал и без лишних рассуждений шагнул на указанное генералом место.
- Как скажете, - сержант Салливан, обозрев затрапезный вид гостя и поудивлявшись про себя, за каким чертом нужно ломать комедию перед заезжим бродягой, вовремя вспомнил о субординации и почтительно добавил, - сэр, господин генерал, сэр!
Обмениваясь недоуменными взглядами, солдаты встали друг против друга и обнажили оружие.
Увидев их сабли, Сэм удрученно покачал головой. Лучшие фехтовальщики бригады, прицениваясь к неровностям поверхности и отсветам факелов, немного потоптались на месте.
Первый выпад смазанно сверкнул в полумгле и, столкнувшись с ответным выпадом, разбрызгался на искры. Воздух наполнился свистом рассекаемого воздуха и злобным лязгом стали. Звон клинков развеял послеотбойную тишину лагеря и живо собрал толпу зевак, радующуюся нежданному развлечению.
Хэмптон встал в пол-оборота к Сэму и исподтишка наблюдал за его реакцией на схватку. Изначальное внимательное выжидание на лице гостя довольно таки быстро сменилось на тоскливое разочарование, а после и вовсе ехидно-презрительное фырканье да кривую прилипшую к губам, ухмылку. Генерал раздраженно дернул желваками и сосредоточил внимание на обменивающихся ударами бойцах. Отличный бой, шикарные рубаки, великолепные клинки… что этого бродягу не устраивает?..
Перезвон стали привлек внимание не обремененных занятиями джентльменов из дивизионного штаба. После недолгого диспута, пара спорщиков растворилась среди палаток, а группа офицеров, благоухая спиртным, под предводительством Хероса фон Борке вскарабкалась на холм и рассредоточилась вокруг Хэмптона.
- Достаточно, джентльмены, - помахивая перчаткой перед носом, недовольно проворчал генерал, - спасибо, что уделили мне время. Пока что можете отдохнуть и перевести дух.
Хэмптон ожег штабных раздраженным взглядом и шумно выдохнул воздух. Услышав, как Флэгг сдавленно сетует, что не попросил дочь оставить ему веер, поинтересовался, а не послать ли за веером бойца. Точнее - за двумя? И Бог знает, чем бы все закончилось, если бы офицеры бригады, во главе с Тедом Баркером, не оттеснили полупьяных бездельников подальше от любимого командира. Единственным, кто остался рядом был фон Борке, но попробуй-ка сдвинуть сто девяносто фунтов веса, когда в них шесть футов роста и не нарваться на дуэль?

Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Возраст: 49
Репутация: 99 (+99/−0)
Лояльность: 4 (+4/−0)
Сообщения: 48
Зарегистрирован: 03.11.2015
С нами: 8 лет 4 месяца
Имя: Сергей Бузинин
Откуда: Братск Иркутской области
Отправить личное сообщение

#4 Голландец Шульц » 10.12.2015, 15:32

Избавившись от назойливого дружелюбия полупьяных штабных, Хэмптон жестом подозвал Сэма к себе, и как мог, разъяснил, что был бы рад его поединку с любым из бригадных фехтовальщиков.
- «Господи, как я, должно быть смешон…»- единственная мысль, пульсировавшая в голове генерала, пока тот объяснялся с Сэмом, вгоняла отставного сенатора в краску и сводила с ума. Однако, желание лично увидеть достославный талант незнакомца на время заглушило все иные чувства. К удивлению Уйэда, Сэм утвердительно кивнул головой, вновь усмехнулся и поочередно ткнул пальцем в обоих бригадных удальцов.
- Боже! Дай мне кротости и терпения! Еще одна такая усмешка, я лично вызову наглеца на дуэль, - скрипя зубами от гнева, пробурчал себе под нос Хэмптон, - он что, возомнил себя архангелом Михаилом с огненным мечом? Наглее-е-ец… - Уэйд стер платком нервную испарину и приложил максимум сил, чтобы внешне оставаться спокойным.
- А стоит-то как? Как будто не драться собрался, а пирога с грудинкой отведать. Он бы еще на закат полюбовался, пижон!
- Джентльмены! – Хэмптон требовательно взглянул в глаза бригадным мастерам клинка. – Обращаюсь к вам с пустячной просьбой: научите этого господина, - генерал раздраженно покосился на Сэма, - уважать кавалерию Юга вообще и нашу бригаду в частности! Полагаю, что краткого и доходчивого урока хороших манер без ран и увечий будет вполне достаточно! Так что без крови, джентльмены, без крови!
- Как скажите, сэр! - плотоядно оскалился сержант Салливан, разворачивая форменную кепку козырьком назад. – Шкурку не попорчу, но синяков наставлю!
Поигрывая обнаженными саблями обмениваясь многозначительными ухмылками, кавалеристы начали обход противника с двух сторон. Поддерживая незамысловатый маневр сослуживцев, зеваки, скопившиеся у подножия холма, разразились одобрительным свистом и скабрезными шутками. Не обращая внимания ни на гвалт зрителей, ни на телодвижения соперников, Сэм вынул свой клинок из ножен и замер на месте в расслабленно-вальяжной позе. Выбрав оптимальное, по его мнению, место для атаки, Хэквуд без затей рубанул сверху вниз от левого плеча. Первая проверочная атака оказалась последней. Гася напор чужого удара, Сэм, принял клинок капрала на кончик своего и резким движением отвел саблю Хэквуда вправо. Затем, словно в танце, сделал полшага вперед, левой рукой перехватил обхватил руку капрала чуть нижу эфеса его сабли и, продолжая свой танец, развернулся в одну с кавалеристом сторону. Осознавая, что все складывается не так, как задумано, Хэквуд попробовал отпрянуть вправо, но не успел. Сочувственно улыбнувшись, Сэм медленно провел обухом своей сабли по шее противника. Хэквуд раздраженно сплюнул и, признавая поражение, отошел в сторону.
Салливан удивленно покосился на чертыхающегося сослуживца, внимательно оглядел демонстративно-расслабленную стойку Сэма и принялся выписывать настороженные круги по площадке. Не реагируя на его передвижения, Сэм сонно покачивался на месте и даже пару раз демонстративно зевнул. Злясь на нерешительность сержанта, Хэмптон вынул из кармана жилета брегет и требовательно постучал пальцем по циферблату. Из толпы под холмом послышались ехидные смешки и улюлюканье.
Словно избавляясь от неуверенности, Салливан зло сплюнул на землю и стремительно нанёс мощный, способный пробить любой блок, рубящий удар. Даже не пытаясь парировать атаку, Сэм отшагнул в сторону, кончиком своей сабли погасил вроде бы неудержимый натиск, не разнимая клинков, слегка повернул кисть и чуть дослал руку вперед. Противники замерли. Зрители тоже.
Салливан скосил глаза на острие клинка, неподвижно застывшее у его горла, судорожно сглотнул и с нескрываемым уважением посмотрел на Сэма. Тот, убирая клинок, чуть рисуясь, стукнул эфесом об устье ножен и вновь замер в расслабленной позе. Азартный шум у холма сменился озадаченным перешептыванием. Впервые двое лучших бойцов бригады потерпели поражение меньше чем за минуту с начала схватки. Хочешь - не хочешь, а задумаешься.
Сэм вдруг улыбнулся Салливану и ободряюще похлопал его по плечу. Сержант, стараясь вытеснить из памяти блеск стали в дюйме от его лица, вымученно улыбнулся в ответ. Победитель вынул из безвольной руки сержанта саблю и внимательно осмотрел клинок, удрученно покачивая головой. Проверив вес и баланс, Сэм выполнил несколько вращательных движений и недовольно поморщился. Вынув свой клинок из ножен и, удерживая обе сабли в одной руке, «экзаменатор» движением ногтя проверил заточку и жестом предложил Салливану сравнить впечатления. Сержант машинально скользнул большим пальцем по клинку Сэма и тут же сунул его в рот, слизывая кровь.
- Что за игру вы затеяли? – гневно рокотнул Хэмптон, устав наблюдать как пришлый задавака позорит бойцов его подразделения. - Почему поддались противнику, сержант?!
Раскаты начальственного гнева живо вывели Салливана из прострации, а Хэквуда заставили скользнуть бочком к флагштоку и застыть под знаменем точной копией часового.
- Сэр! – Салливан в два движения привел обмундирование полное соответствие Уставу и, поедая генерала полным служебного рвения взглядом, вытянулся во фрунт. – Никак нет, сэр! Никакой игры! Будь мы в настоящем бою, - сержант явственно содрогнулся, - и я и Хэквуд давно б распрощались бы с жизнью, сэр! Этот не человек, а настоящий дьявол!
- Эт точно, сэр! – не рискуя выйти из-под сени знамени, поддакнул приятелю Хэквуд. - Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так работал клинком, а искусству шинковки в мелкое крошево меня учил не кто-нибудь, а сам старый Франц Зибберт, сэр!
Пребывая в полной прострации, Хэмптон озадаченно замолчал. Флэгг довольно потер ладошки:
- А я говорил, Уэйд, - этот парень стоит многих! С той минуты, как он возглавил наш анабазис, я больше не переживал ни за дочь, ни за себя, ни за груз.
- Сэр, - Фон Борке – отлепился от коновязи и довольно уверенно шагнул к Хэмптону, – с вашего позволения я разъясню деревенщине, что такое настоящее фехтование и как надо уважать героев правого дела! В своем полку, в Фатерлянде, я считался одним из лучших фехтовальщиков!
Из-за сильного немецкого акцента речь фон Борке походила на лавину колючего льда вперемешку со звонкими прусскими талерами.
- Пожалуй, - утверждающе кивнул Хэмптон. - Уверен, если кому это и под силу, то только вам, любезный друг. Думаю, это не отнимет у вас много времени.
Генерал окинул уважительным взглядом начальника штаба дивизии. Прусский офицер, ныне майор КША, Иоганн Аугуст Генрих Херос фон Борке - легендарный «великан в сером». Рост шесть футов четыре дюйма, сто девяносто фунтов стальных мышц, неисправимый болтун, позер и фанфарон, но, тем не менее, стойкий солдат. Честь южной армии и так уже понесла невосполнимый урон, и Хэмптон, представив картину скоротечной расправы гиганта фон Борке над низкорослым нахалом, злорадно ухмыльнулся.
Отвесив короткий и быстрый поклон, фон Борке утвердился напротив соперника и выписал клинком замысловатый вензель. Сэм неопределенно пожал плечами и двумя короткими, слившимися в одно, движениями перечеркнул воздух перед собой. Словно крест поставил на фон Борке и его намереньях.
Порывисто отсалютовав противнику, пруссак ринулся в стремительную атаку. Безрезультатно. Офицер пару минут яростно пластал воздух, но не то что не задел противника - с клинком его ни разу не столкнулся. Привычный с ранней юности бой на палашах, шел не по выверенным уставами и опытом сценариям, вбитым в кадета на песке фехтовальных арен родины, а по каким-то чуждым, практически абсурдным, правилам. Бой гиганта и заезжего незнакомца, весьма напоминал мадридскую корриду с горячим, но неопытным бычком и маститым матадором. Теряя терпение от неудач, а более всего от непонимания происходящего, фон Борке в очередной раз располосовав воздух там, где еще мгновенье назад маячил неуловимый нахал, чуть не въехал носом в флагшток и еле удержал равновесие. Разъяренный пруссак занес саблю над головой, словно палач топор и, заорав: «Die Teufel! Donnerwetter!»* («Черт! Гром и молния!» нем.) рванул в очередную атаку.
К вящему удивлению окружающих, невинное выражение досады, не могли бы смутить ни самых юных бойцов, ни, занеси их дьявол не ко времени, дам, изменили течение схватки самым решительным образом.
Едва заслышав раскатистое карканье немецкой речи, Сэм вдруг превратился из улыбчивого учителя фехтования в карающий меч Немезиды и сорвался с места, словно распрямившаяся пружина. И так малозаметные движения теперь слились воедино и превратили поединщика в едва различимую тень, непонятным образом сбившую фон Борке с ног.
Из ряда вон выходящее, казавшееся невозможным при разнице в комплекции поединщиков событие заставило замолкнуть как возбужденно горлопанящих солдат, так и втихаря заключающих пари офицеров. Сам фон Борке, так и не поняв, что же с ним произошло, сидел на песке и ошалело пялился на саблю, мгновение назад вырвавшуюся из его руки, словно птица. Что и говорить, крайне неожиданное, еще минуту назад представляющееся невероятным, выходящим из ряда вон и нарушающим все мыслимые физические законы, событие. Но оно случилось, и теперь вонзившийся в землю клинок фон Борке, раскачиваясь с неторопливой размеренностью метронома, приковывал к себе внимание окружающих.
Сэм, успокоившись так же внезапно, как и взорвался, рывком поднял гиганта на ноги, отошел на свое место и вновь превратился в каменного истукана.
Пытаясь оправиться от удручающего зрелища, Хэмптон глухо скрипнул зубами и обернулся к немолодому негру в форме капрала:
- Рэнсом! Принесите мой клинок. Я желаю лично проверить, насколько велики мастерство и силы нашего гостя.
- Масса Уэйд! – капрал огорошено поцокал языком, - ах, масса Уэйд… Вы все тот же забияка, что и в юности. Если бы ваша покойная матушка знала, о скольких ваших проделках я умолчал, старого Рэнсома выпороли бы у столба и правильно сделали! - Ну что вам в этом госте, этих саблях и этих потасовках?
Крепкий, с едва заметной в копне иссиня-черных волос сединой чернокожий кавалерист прижал сцепленные в замок ладони к груди и просительно заглянул в глаза генерала.
- И месяца не прошло, как распрощались с костылями после Семи Сосен! Может быть, хотя быв память о вашей почтенной матушке, вы не будете сражаться? Хотя бы сегодня?
Рэнсом с легкой укоризной взглянул на своего, всегда для него юного, хозяина:
- Разве вы перестали доверять своим людям на слово?
- Конечно же нет, Рэнсом, - чуть стушевался Хэмптон, - я уверен в своих бойцах, начиная со своего заместителя и заканчивая последним конюшим, но… - генерал раздосадовано покосился на Сэма, - но если он так хорош, как мы видим, то я должен лично бросить вызов и одолеть победителя. Я не могу позволить и не допущу чтобы мои люди имели хоть тень шанса подумать, что я прячусь за их спинами?!
Хэмптон прекрасно понимал, что его доверенный слуга, он же нянька, наставник и лучший друг, прав и что недаром гордыня – смертный грех, но желание утереть нос зазнайке Стюарту, добившись победы там, где был повержен его любимчик фон Борке, пересилило все прочие доводы разума. Генерал, в который раз чувствуя себя нескладным, желающим оставить за собой последнее слово юнцом, повысил голос, добавив в него ледяной официальности.
- Мистер Симмонс, я плачу вам жалование, чтобы вы выполняли мои распоряжения, а не обсуждали их. Так что принесите мой меч и закончим разговоры.
Все так же укоризненно покачивая головой, Рэнсом скрылся в палатке. Минутой позже он вышагнул наружу и, ступая чуть ли не церемониальным шагом, подошел к генералу, держа в вытянутых руках роскошные ножны с огромным клинком. Лучась от удовольствия, Хэмптон вынул меч из ножен. Всегда жадный на похвалу к себе, он в очередной раз порадовался, что в своё время не поскупился и заказал этот шедевр оружейного искусства. Полюбовавшись сорока пятью дюймами*(1м 15см) обоюдоострой стали, Хэмптон несколько раз взмахнул клинком, заворожено вслушиваясь в гул рассекаемого воздуха. Отсалютовав противнику, генерал встал напротив Сэма. Как бы ловок ни был этот наглец, вряд ли он сможет противостоять мечу, помноженному на рост и силу его владельца.
Солдаты под холмом радостно завопили. От избытка чувств кто-то даже выпалили в воздух, за что сразу огреб от сержанта оплеуху и продолжительную череду витиеватых ругательств. Сэм окинул гигантскую фигуру генерала уважительным взглядом, что-то буркнул себе под нос, в очередной раз неопределенно двинул плечом и обнажил клинок.
- Пора припомнить заветы Его Высокопревосходительства Уэйда Хэмптона I и воплотить их в жизнь, - серая полоса стали в руках Хэмптона описала почти идеальный круг. – Ну-с, начнем пожалуй… Как там учил старый рубака: быстрота и натиск?! Так вот же они! – Хэмптон молниеносно провёл серию мощных ударов:
- Прима! Секундо! Терца! Кватро! Разворот! Терца! Дьявол! Прости меня, Господи! Опять мимо! Теперь в нижнюю позицию и по ногам, по ногам, по но… чёрт! Да как же в тебя попасть?!
Попытка перехватить контратаку Сэма, потерпела фиаско. Попытки выбить оружие из рук противника или сломать его закончились аналогично. Решив, что на войне все средства хороши, Хэмптон вложил все силы в серию хитрых, отнюдь не джентльменских ударов из арсенала рыцарей с большой дороги, но безуспешно.
- Силы Господни, - генерал рывком разорвал дистанцию и остановился, чтобы перевести дух, - проще ласточку на лету поймать! Я три минуты только и делаю, что воздух пластаю, а клинки даже не столкнулись! А теперь он такую мельницу клинком выписывает, что ни малейшего просвета не видно, ни малейшего… А для удачной атаки нужен хоть волосок просвета… А если так?!
Хэмптон в очередной раз начал атаку с рубящего удара и вдруг застыл на месте. Ободряющий шум под холмом сменился внезапным тягостным молчанием. Со стороны было отлично видно, как Сэм поднырнул под атакующий клинок, вошел в клинч, перехватил руку генерала, и, заведя саблю из-за своей спины, приставил ее острие к груди Хэмптона.
В оглушающей тишине как гром прозвучали хлопки аплодисментов Флэгга. Хлоп! Хлоп! Хлоп!
Хэмптон обескуражено, будто видел его в первый раз, посмотрел на плантатора, внутренне опасаясь, что его честь будет посрамлена надменной усмешкой победителя, кинул осторожный взгляд на Сэма и едва заметно перевел дух. Лицо противника украшала лишь легкая извиняющаяся улыбка.
- Благодарю вас за отличный урок, сэр! - Хэмптон отвесил безукоризненно четкий кивок. - Я был бы несказанно рад видеть такого славного бойца в наших рядах! И если вы не против, сэр - добро пожаловать в кавалерию! Да переведет хоть кто-нибудь мои слова, чёрт побери?!

Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Возраст: 49
Репутация: 99 (+99/−0)
Лояльность: 4 (+4/−0)
Сообщения: 48
Зарегистрирован: 03.11.2015
С нами: 8 лет 4 месяца
Имя: Сергей Бузинин
Откуда: Братск Иркутской области
Отправить личное сообщение

#5 Голландец Шульц » 11.12.2015, 10:15

- Уже столько лет прошло с того момента, но все стоит перед глазами, как вчера… - отставной генерал грустно улыбнулся своему отражению в глади окна.
- Бог мой! – оторопело вздохнул Портер, - редактор постоянно обвиняет меня в избыточной фантазии, но я и представить себе не могу человека, который бы смог одолеть вас в открытом бою! Это невообразимо!
Не находя подходящих слов, журналист развел руками, покосился на приятеля и с радостным удивлением обнаружил, что Дженнингс, позабыв про спиртное, солидарно кивает головой.
- Но так же поразителен и тот факт, - воодушевившись безмолвной поддержкой друга, продолжил журналист, - что вы легко и непринужденно признаетесь, что уступили кому-то победу! Простите, если я хоть как-то задел вашу честь, генерал, сэр, но, - Портер настороженно примолк, подбирая подходящие случаю выражения, - многие из знакомых мне храбрецов, прославленных своей отвагой, скорее откусили бы себе язык, чем признались в поражении!
- Значит, не такой уж я храбрец, - равнодушно пожал плечами Хэмптон, отпив из своего бокала. – И вообще, речь шла не о моей отважной самонадеянности, а об уроке, данном как мне, так и остальным. Видите ли, джентльмены, - генерал назидательно качнуло пальцем, - Конфедерация славно начала войну и в гордыне своей едва было не позабыла важнейший из уроков истории – поражения учат лучше побед. Лично мне эту максиму напомнил старина Сэм, и за это я благодарен ему по сей день и буду благодарным до скончания дней своих. Наверное, многие со мной не согласятся, но я считаю, что за те уроки его должна благодарить и вся наша страна.
- Не могли бы вы поведать, о дальнейшей судьбе этого, без сомнения, достойнейшего джентльмена? - карандаш журналиста выжидающе замер, - сэр, генерал, сэр? Или это секретные сведения?
- Как вы могли заметить джентльмены, - благодушно улыбнулся Хэмптон, - у меня нет от вас секретов. Итог нашей встречи оказался вполне предсказуем: Сэму присвоили звание первого сержанта и зачислили в мою бригаду инструктором. Уверен, многие мои бойцы очень долго проклинали тот день. Как минимум до первого боя.
Отставной генерал с легкой грустинкой улыбнулся воспоминаниям, открыл коробку сигар и, словно подстегивая свои мысли, плотоядно лязгнул гильотинкой. Не известно, стимулировал ли скрежет лезвий бег генеральских мыслей, но реакцию журналистов спровоцировал. Портер испуганно вздрогнул и застыл в позе прилежного ученика, а Дженнингс вытянул шею, окинул оценивающим взглядом марочные сигары и завистливо шмыгнул носом.
- А что подвигло ваших солдат на проклятья? - чуть недоверчиво поинтересовался Портер, что-то чиркая в своем блокноте. - Бригада пополнилась еще одним бойцом, пусть сержантом, пусть гением сабельного боя и что с того? – журналист недоуменно развел руками, - я бы понял, если бы взвыли кавалеристы того эскадрона, где он был инструктором… Куда, кстати, вы его зачислили? Но чтоб вся стенала бригада?
Портер недовольно покосился на Дженнингса: тот, нюхая подаренную генералом сигару, блаженно прикрыл глаза и еле слышно постанывал от удовольствия.
- И стенали аж до первого боя…- недовольно скрипнул зубами репортер, - я прямо таки заинтригован, сэр, генерал, сэр, тем, что же творилось в вашей бригаде все это время?
- Творилась учеба, - едва заметно удивившись реакции Дженнингса, Хэмптон протянул коробку сигар Портеру, - ежедневная, повсеместная, изматывающая. Началась она довольно скоро… Как только Сэм вкупе с бригадными кузнецами привел первую партию сабель в пригодное, по его мнению, состояние, так и началась. Хотя, - генерал с потешным недоумением выпучил глаза, - я до сей поры ума не приложу, как же они объяснялись? Наверное, сержант Салливан переводил. Вы спрашиваете, как ему это удалось? Ну-у-у, мой юный друг, стыдно не знать, что ирландец с магнумом виски*(1 Магнум (Magnum bottle) = 2 бутылки = 1,5 литра) это тот еще полиглот…
- Не будьте мудрыми слишком, но будьте мудрыми в меру…
Портер взял из коробки сигару, спрятал её в карман, немного подумал, извиняющись улыбнулся и взял еще две.
Раскурив свою сигару, Хэмптон задержал горящую шведскую спичку на уровне глаз Портера.
- Нет, нет, - все еще держа сигары, репортер отрицающее скрестил руки, - большое спасибо, но я не курю… Если можно, вы лучше про Сэма…
- Как вам будет угодно, - Уэйд выдохнул облако дыма, - я определил Сэма в первый эскадрон легиона Кобба в компанию к Салливану и Хэквуду. Первый должен быть первым во всем, не правда ли? В то время легионом командовал Пирс Меннинг Батлер Янг. Сэм, без сомненья, был крепким орешком, ну а полковник Янг - командиром от Бога. Несмотря на определенную молодость, он мог заставить уважать себя кого угодно, даже Искусителя. С тех самых пор троица - Салливан, Хэквуд и Сэм - стали практически неразлучны. Вам доводилось читать «Les Trois Mousquetaires» француза Дюма? Весьма созвучно нашим героям.
Хэмптон заложил большие пальцы в карманы жилета и прошелся по комнате, попыхивая сигарой.
- Фанаты клинка с утра пораньше выходили на выгон и устраивали бесконечные поединки, мгновенно ставшие излюбленным зрелищем всего лагеря. Только что ставки на них не делали. Впрочем, тут все просто - и с деньгами у солдат туго, а фаворит заведомо известен. Учебные бои развлекали кавалеристов примерно с неделю, но как только сабли стали готовы, в лагере не осталось места, где бы ни был слышен рык Салливана, обучавшего солдат правильно держать клинок.
На миг оторвавшись от блокнота, Портер взглянул на Хэмптона и с удивлением для себя отметил, что прохаживающийся в клубах сигарного дыма генерал, весьма напоминает могучий локомотив.
- Похоже, - закусив очередную порцию виски смачной затяжкой, Дженнингс решил вставить в разговор свою пару центов, - ваш сержант полагал, что чем громче он лает, тем быстрей солдатня учится. Все сержанты такие, я-то знаю, да…
- Скорее всего, и вы, и они правы, - не стал спорить Хэмптон, - будь я на месте рядовых, я мигом бы выучился хоть на арфе играть, лишь бы сержантскую ругань не слышать. Хотя, рев Салливана для солдат был, куда меньшим злом, чем те шлепки саблей плашмя, которыми награждал их Хэквуд в учебных поединках.
Генерал с привычной небрежностью стряхнул пепел мимо пепельницы, так же привычно, чуть виновато улыбнулся Рэнсому и продолжил рассказ:
- Что же до Сэма – он был вездесущим. Вот вроде бы только что на выгоне учил рубить на скаку тростник - занимательнейшее зрелище, хочу я вам сказать - а вот смотришь, уже половина бригады стоит, задрав клинки, вторая половина точит сабли, а Сэм клинком новые кульбиты крутит. Надо признать, джентльмены, умел он без слов обходиться. Раз-другой-третий приемчик покажет, и все понятно. Честно говоря, господа, насмотревшись на его экзерсисы, я и сам порою пытался изобразить что-нибудь подобное подальше от людских глаз.
- Было, было масса Уэйд, - довольно хохотнул Рэнсом, подливая напитки в стаканы гостей, - я, когда впервые увидал, как вы среди ночи мечом машете, решил, что пришла пора помирать старому негру.
- Это когда это было, любезный друг? – удивленно прищурился Хэмптон, свято уверенный, что его секреты – его и только его тайна.
- Когда у вас, сэр, кварта тенессийского бренди пролилась, нет… выдохлась, - хитро оскалился Рэнсом, - уж больно жаркая осень выдалась.
Портер, удивленный тем, что дворецкий, практически открыто иронизируя, осмеливается прервать речь хозяина, пристально вгляделся в лицо насмешника. Результаты недолгого исследования заставили его обрадоваться выводам так же сильно, как старатель радуется самородку.
- Ой! – репортер радостно хлопнул в ладоши, - а я вас знаю! Вы - Рэнсом Симмонс - первый чернокожий, получивший военную пенсию от правительства Южной Каролины! Это ведь вас называли «Тенью папочки Хэмптона»? – Портер азартно прицелился в негра карандашом, - вы вместе с генералом Хэмптоном ходили в атаки, и вы же чинили его мундир после боёв. Но я считал, что вы давно одряхлели, - журналист с удивленным уважением окинул крепкую фигуру слуги, - думал, наслаждаетесь себе покоем и рассказываете внукам о героических временах.
- Я вас тоже знаю, масса Портер! И статейки, ваши регулярно почитываю, и рассказцы. Слава Богу, не олух деревенский, грамоте учен. А что до дряхлости… - Симмонс гордо расправил плечи и вызывающе хрустнул кулаками, - ежели масса Уэйд прикажет, так я любому бока намну, даже будь он моложе меня и ростом выше!
Смущенный неожиданным отпором, Портер чуть сдвинулся поближе к Дженнингсу, как бы желая укрыться от воинственного дворецкого за широкой спиной помощника - так канонерская лодка ищет убежища под защитой батарей берегового форта. Вероятность драки с решительным дворецким, конечно, крайне сомнительна, но береженного Бог бережет.
Хэмптон на некоторое время задумался, то ли осмысливая услышанное, то ли скорбя о судьбе злосчастного бренди, но долг гостеприимства заставил его вновь сосредоточить внимание на визитерах.
- Прошу прощения за невольную паузу, джентльмены, я немного увлекся воспоминаниями, но вы должны меня простить - грезить о столь славных временах, удовольствие не меньшее, чем пережить их.
Хэмптон бросил все еще озадаченный взгляд на дворецкого и повернулся к репортеру:
- В режиме практически безостановочного обучения бригада провела немногим более месяца, и недовольное роптание достигло даже ушей командира дивизии. Однако ропот стих, как по мановению длани Господней, когда первый эскадрон легиона Кобба вернулся из очередного рейда.
Хэмптон достал из книжного шкафа шкатулку, приглушенно щелкнул замком и извлек на свет пожелтевший от времени свиток.
- Я не хотел бы, джентльмены, чтобы свое мнение о том времени вы составили, опираясь лишь на мои слова, поэтому, не соблаговолите ли, мистер Портер, ознакомиться с сим документом.

Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Возраст: 49
Репутация: 99 (+99/−0)
Лояльность: 4 (+4/−0)
Сообщения: 48
Зарегистрирован: 03.11.2015
С нами: 8 лет 4 месяца
Имя: Сергей Бузинин
Откуда: Братск Иркутской области
Отправить личное сообщение

#6 Голландец Шульц » 16.12.2015, 10:21

Рапорт командира первого эскадрона легиона Кобба капитана Эшли Уилкса.

Вечером пятницы третьего ноября месяца сего тысяча восемьсот шестьдесят второго года вверенный мне эскадрон на вторые сутки спокойного пути и патрулирования наших рубежей в округах Лоудон и Фокьер, вышел к фермам Гибсона и Томаса на западе округа Лоудон, что примерно в пяти милях от Мидлберга.
Направляясь с востока на запад, около одиннадцати часов утра мы услышали звуки интенсивной ружейной и орудийной стрельбы. Несколько позднее мне довелось узнать, что это были завершающие отзвуки сражения подле деревни Юнион, но в тот день, заслышав канонаду, я отдал распоряжение выдвинуться в направлении предполагаемого места битвы.
С целью уточнения ширины и глубины брода через ручей Пантерскин, мною был выслан разъезд в составе рядовых Алекса и Тони Фонтейнов, капрала Хэквуда, под командой первого сержанта, рекомого именем Сэм.
По истечении часа разведывательная команда вернулась в лагерь. В связи с известными Вам трудностями общения с первым сержантом, доклад производил капрал Хэквуд, коий доложил, что к броду, со стороны Юнион к реке движутся две роты юнионистов, опознанные по полковым вымпелам как роты третьего Пенсильванского полка, при четырех орудиях из батареи Пеннингтона.
Ввиду многократного численного превосходства противника и во избежание потери вверенного мне в подчинение личного состава, а также провала непосредственно цели рейда, сиречь разведки, мною было принято решение об оставлении занимаемой нами позиции без столкновения с войсками «юнионистов».
Однако, первый сержант рекомый Сэмом, самовольно и нетактично прервал отдание мною приказа, прибегнув к помощи рисунков на песке и фраз, большей части разъясненных мне сержантом Салливаном, первый сержант предложил план атаки на части третьего Пенсильванского полка. По зрелому размышлению я счел сей план разумным и отдал боевой приказ.
Действуя согласно полученным от меня указаниям, треть эскадрона (тридцать рядовых, два капрала, один сержант) под командой первого лейтенанта Харриса выдвинулась к броду, с целью организовать и произвести обстрел частей противника непосредственно во время начала им переправы. Для создания у противника ложного впечатления о количестве стрелков отряду лейтенанту Харриса были переданы все винтовки эскадрона и огнеприпасы к ним.
Остальная же часть эскадрона (шестьдесят рядовых, четыре капрала, два сержанта, один первый сержант, один младший офицер) под моим началом скрытно прошла около мили вдоль нашего берега реки, после чего вплавь осуществила переправу на противоположный берег.
По занимаемому противником берегу, наше подразделение пошло в обратном направлении, возвращаясь к броду, где уже была слышен звук перестрелки. Согласно отданному мною приказу, эскадрон галопом подошел к броду. На подходе к броду я отдал приказ приготовить к бою сабли и револьверы, оставшиеся пригодными для боя. Применение массированного огня являлось невозможным, в силу того, что во время переправы от воды удалось уберечь только часть огнестрельного оружия, и большая часть патронов промокла.
На момент нашего подхода к броду первая рота противника осуществляла переправу через брод под огнем нашего авангарда, действовавшего согласно моему распоряжению.
Большая часть второй роты третьего Пенсильванского полка (около трех взводов), находясь на «своем» берегу пыталась прикрыть огнем переправу вышеуказанной роты, но, по счастью, практически без результатов. Их пули большей частью сбивали ветки и листву с деревьев «нашей» части брода. Наблюдая за стрельбой противника, второй лейтенант Том Брэдди даже высказал предположение, что данную роту укомплектовали исключительно из садовников, потому как вряд ли кто иной смог бы так качественно подстричь кусты.
Пока пенсильванцы вели перестрелку с нашей засадой, их резервный взвод второй роты помогал артиллеристам привести орудия из походного состояния в боевую готовность. Уточнив на месте диспозицию, я отдал команду о построении эскадрона в боевой порядок «клин». Ударную часть составили первый сержант Сэм, сержант Салливан и Ваш покорный слуга.
Закончив построение, мы атаковали тылы противника. В результате внезапной атаки и умелого применениям сабель бойцами вверенного мне Вами и Господом Богом эскадрона, менее чем за пятнадцать минут враг был опрокинут. Простите мне отступление от доклада по существу, но видит Бог, сэр, это важно!
Как выяснилось в ходе боя, «юнионисты» не имеют опыта противостояния кавалерии, наносящей удар холодным оружием! Заслон, наспех выставленный второй ротой для защиты орудий, успел произвести один неприцельный залп в направлении эскадрона, после чего в считанные минуты был растоптан и вырублен почти полностью. Артиллеристы, не имея под рукой готового к бою стрелкового оружия, предпочли разбежаться. Вид скорой и кровавой расправы над вспомогательным взводом второй роты, также расстроил и боевой дух оставшихся частей противника.
Продолжая атаку, мой эскадрон произвел залп из револьверов по спешно строящейся линии оставшихся пока что невредимыми взводов второй роты, после чего пошел в сабли. Солдаты противника падали на землю, как спелые яблоки, кто сбитый лошадью, кто сраженный сабельным ударом или револьверным выстрелом.
Солдаты первой роты третьего Пенсильванского полка, по-прежнему находясь в реке и будучи скованными огнем авангарда, частично продолжили перестрелку, а частично попытались выйти на свой берег, чем только добавили сумятицы и паники.
Те несчастные, кто успел выбраться на берег, были уничтожены в считанные мгновения. Оставшиеся в реке подразделения противника в это время наблюдали, как уничтожаются их товарищи на берегу, не в силах помочь им хоть чем-нибудь.
Впоследствии, командир артиллерийской батареи майор Пэлхэм, узнав о нашей победе, пришел в восторг, который выразил тирадой, привести которую в официальной бумаге мне не позволяет природная скромность. А когда мы передали его батарее полсотни ботинок, снятых моими людьми с убитых «северян», он даже прослезился.
Понеся серьезные потери и, не имея реального представления о нашей численности, командование сводного отряда противника, осуществлявшего переправу в составе первой роты, приняло решение о сдаче в плен. В результате боя, потери противника составили восемьдесят семь человек убитыми, тридцать четыре человека ранеными, сто два солдата и сержанта, а также пять офицеров взяты в плен.
Захвачены трофеи в виде четырех артиллерийских двенадцатифунтовых орудий и боеприпасы к ним, двести шестьдесят три винтовки, в том числе одиннадцать карабинов Шарпса с огнеприпасами, тридцать шесть револьверов «Кольт Драгун», «Кольт Уокер», «Кольт армейский», четырнадцать револьверов Ремингтон, продовольственные пайки и винные порции для двух рот и артиллерийской батареи, достаточные для семидневного марша. Личный состав артиллерийской батареи рассеян. В силу большого количества пленных и трофеев, преследование отступающих сил противника не велось.
Потери вверенного мне эскадрона составили: два человека убиты, семь человек ранены, из них тяжело - один человек.

Командир первого эскадрона легиона Кобба
Капитан Эшли Уилкс.

Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Возраст: 49
Репутация: 99 (+99/−0)
Лояльность: 4 (+4/−0)
Сообщения: 48
Зарегистрирован: 03.11.2015
С нами: 8 лет 4 месяца
Имя: Сергей Бузинин
Откуда: Братск Иркутской области
Отправить личное сообщение

#7 Голландец Шульц » 23.12.2015, 10:43

Эта виктория подобна подвигам героев античного мира! – уже в который раз за день глаза репортера выразительно округлились от восторга, - трудно себе представить, как отряд, почти в три раза уступающий противнику по численности и в пять раз в огневой мощи, отважно бросается на врага и добивается победы! Хотя, - Портер задумчиво покосился на Дженнингса, - что-то подобное я уже слышал… Эл! Вроде бы ты рассказывал, как Джой Палмер с парой дюжин приятелей потопил в Патерскине чуть не батальон янки?
- Да ну, какой там батальон? – лениво отмахнулся Дженнингс, неохотно оставляя почти пустой стакан, - пару рот, вряд ли больше…
- А мне сдается, - Портер упер руки в боки и выразительно прищурил бровь, - что этот твой Палмер присвоил себе чужые лавры да еще и наврал с три короба!
- Старина Джой никогда не врет! – возмутился Дженнингс, - а если и преувеличит, так самую малость.
- И ты хочешь меня убедить, что в одном и том же ручье с абсолютно разными людьми произошли практически одинаковые события?
- Ну такой вот несчастливый для янки ручей…
- Прошу прощения, господа, что так бесцеремонно вторгаюсь в вашу беседу, - произнес Хэмптон демонстративно-подобострастным голосом, не сумев, впрочем, до конца скрыть нотки иронии, - но хотелось бы уточнить, чему будет посвящен весь оставшийся день: вашей дискуссии или нашему интервью?
- Ой, - смущенно сморгнул Портер, моментально перестраиваясь на рабочий тон:
- Очевидно, мистер Хэмптон, что люди в ваше время, по-видимому, были сделаны из стали,
Репортер скатал рапорт в трубку и с явной неохотой вернул Хэмптону.
- Не сочтите мои слова грубой лестью, но я восхищаюсь мужеством ваших бойцов и мудростью ваших командиров!
- В данном случае, - благосклонно кивнул Хэмптон, - моё мнение целиком и полностью совпадает с вашим. Я всегда гордился тем, что Роберт Э. Ли, Джеб Стюарт и Господь наш, в неизбывной милости своей, оказали мне высокую честь вести в бой именно этих людей. Я не хочу ни в коей мере умалить достоинство всех тех, кто в трудный час встал под знамена Конфедерации, но моя вера в моих людей и их вера в меня не раз помогали совершать чудеса на поле брани.
- Я могу предположить, что триумфальное возвращение первого эскадрона заставило замолчать даже самых отъявленных ворчунов? – Решив, что восторгов пока что достаточно, перешел на деловой тон Портер.
- И вновь вы правы, мой юный друг. Возвращение эскадрона капитана Уилкса носило все признаки триумфа и заставило бригадных ворчунов прикусить язык. Да что там ворчуны! – Хэмптон указал на галерею ростовых портретов на стене, - наш командующий - Джеб Стюарт, - слегка поморщился Хэмптон; вроде бы столько лет уже прошло, а отзвуки давней взаимной неприязни так и остались в душе, - узнав о настолько успешном рейде, и средствах, принесших победу, распорядился, чтобы обучение сабельному бою стало обязательным для всей кавалерии.
- Подобные распоряжения регулярно поступали из штаба и были не очень популярны в войсках. Если говорить по чести, - ехидно усмехнулся Хэмптон, - повсеместно сии умоизлияния исполнялись спустя рукава, и только в моей бригаде кавалеристы доводили кузнецов до молчаливых истерик требованиями немедля привести их оружие в надлежащий вид. Вы не поверите… не видел бы - сам бы не поверил, буквально в очереди выстраивались. Вот, полюбуйтесь.
Хэмптон взял с полки массивный, обитый багровым бархатом, альбом раскрыл примерно на середине и медленно зашуршал страницами.
- Вот как раз то, о чём я говорил!
Передней план старенького, местами потрескавшегося снимка навеки запечатлел вымученную улыбку кузнеца, занесшего молоток-ручник над саблей на наковальне. Правда, при детальном рассмотрении даггеротипа оставалось непонятным, собирается ли кузнец работать над саблей или же хочет сломать её к черту и швырнуть обломки в длиннющую вереницу солдат, тянущуюся от кузни до лагерных палаток.
Понаблюдав пару минуту за удивленно-одобрительным перешептыванием репортёров, генерал негромко, но требовательно откашлялся и продолжил рассказ:
- Желание овладеть новыми навыками походило на моровое поветрие: на учебные площадки рвались даже те, кто ранее увиливал от занятий под любым предлогом. В то время бригада отдыхала на зимних квартирах и временно не участвовала в масштабных боевых действиях. Не желая терять времени зря, мы внесли в тактику обучения новые приемы.
Обнаружив, что его бокал пуст, Хэмптон недоуменно покосился на Рэнсома и требовательно постучал пальцем по хрустальным граням. К молчаливому удивлению репортёров, вместо того, чтобы стремглав кинуться выполнять хозяйское распоряжение, Симмонс, так же безмолвно, ткнул пальцем себе в печень и отрицательно покачал головой. Генерал вздохнул с неподдельным огорчением и вернулся к воспоминаниям:
- Инициатором всех новшеств был наш Сэм. По одним ему видимым признакам он отобрал с полсотни бойцов и с утра до вечера гонял их по полю, словно строгий педагог нерадивых учеников в воскресной школе. Но, по правде говоря, выжимая людей до последней капли пота, он, не скупясь, одарял нас знаниями и сам изрядно уставал. Обученные Сэмом бойцы, - перевернув очередной лист альбома, Уэйд указал на даггеротип с командой людей в военной форме, горделиво демонстрирующих свои клинки, - пройдя начальное обучение, стали инструкторами и теперь уже сами несли науку по своим подразделениям.
- Получается, - вклинился в недолгую паузу Портер, - что личный состав вашей бригады сосредоточил все силы на овладении холодным оружием, забросив совершенствование навыков огневого боя и иных небесполезных приёмов военных действий?
- Ну что вы, мой юный друг, как можно? – укоризненно поцокал языком Хэмптон, аккуратно разминая очередную сигару. - Учебные стрельбы в бригаде проводились регулярно, единственно, что Сэм, показав до того неизвестные нам тактические приемы, лично в огневых учениях участия не принимал, благо изрядных стрелков в эскадронах всегда хватало. Так что итогами стрельб были довольны все: и стрелки, и инструкторы, и руководство бригады. Правда, Сэм, всегда оставался недоволен плотностью облаков порохового дыма, а также количеством и недостаточной скоростью производимых выстрелов, - генерал недоуменно выгнул брови, - тогда как никто вокруг не понимал, чем вызвано сие недовольство – бездымных порохов ведь не бывает…
- А етот Сэм, сам-то какой-нить ревОльвер носил? – неожиданно поинтересовался Дженнингс, - или только на саблюку полагался?
- Я не особо интересовался арсеналом первого сержанта, на момент его поступления на службу, - отстраненно произнес генерал, резко вынув из ящика резного стола потёртый ремингтон, - но…
Услышав непонятный шорох, Хэмптон удивленно покосился на звук и невольно прищурился от слепящего глаза света. Поставив ладонь козырьком, генерал углядел источник непонятного шума и одобрительно усмехнулся.
Из темноты, сразу за ярко горящим газовым светильником, настороженно таращились ствол «Писмейкера» *(револьвер Кольта Single Action Army «Peacemaker») в руке Дженнингса и Портер, задвинутый приятелем за кресло. Доброжелательно кивнув репортеру, Уэйд назидательно погрозил ему пальцем и жестом предложил убрать оружие. Даггеротипщик чуть виновато улыбнулся, пожал плечами, практически одним движением спрятал револьвер и выдвинул Портера на первый план.
Хэмптон благосклонно прикрыл глаза и протянул журналистам оружие, держа его на раскрытых ладонях.
- Я продолжаю прерванную мысль: после возвращения из рейда вместе с капитаном Уилксом, Сэм разжился таким же револьвером. Правда, и в выборе оружия он был неординарен.
- А чё так скупо-то, а? – требовательно проворчал Дженнингс, оценивающе щурясь на оружие в генеральских руках.
- Не могли бы вы поделиться подробностями сей неординарности, сэр, генерал, сэр, - умильно улыбнулся Портер, спеша перевести бубнёж товарища на общепринятую речь и выразительно пихая друга локтем. - И мы, и наши читатели были бы несказанно рады, э-э-э…
Подбирая подобающую формулировку, журналист замялся и просительно посмотрел на генерала, мол, вы ж всё и так понимаете, сэр…
- Как я уже говорил, - понимающе кивнул Хэмптон, - по непонятной мне причине Сэм постоянно был недоволен качеством нашего оружия, что холодного, что огнестрельного, причем к последнему претензий было больше. Хочу пояснить, что историю о револьвере Сэма я знаю со слов Рэнсома, поэтому передаю слово очевидцу.

Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Возраст: 49
Репутация: 99 (+99/−0)
Лояльность: 4 (+4/−0)
Сообщения: 48
Зарегистрирован: 03.11.2015
С нами: 8 лет 4 месяца
Имя: Сергей Бузинин
Откуда: Братск Иркутской области
Отправить личное сообщение

#8 Голландец Шульц » 28.12.2015, 12:50

- Масса Уэйд верно говорит, я всё видел и всё помню и всё в точности перескажу, до последнего прям слова.
Симмонс отлепился от дверного косяка, вышел в центр кабинета и застыл в картинной позе. Постояв так пару минут, Рэнсом упер руки в боки и выжидательно уставился на Дженнингса. Уловив недоумение в ответном взгляде, негр требовательно ткнул в треногу даггеротипа, дождался, пока репортёр заберется под покрывало, и преобразился в монумент самому себе.
- Уилксовские эскадронцы трофеев тогда изрядно привезли, - продолжил рассказ Рэнсом, стоически выдержав магниевую вспышку и ехидное похохатывание генерала, - и все северянские ружья-пистоли прям на бригадный плац и побросали. Хвастуны, чёрт бы их побери.
Укоряя безалаберных победителей, рачительный слуга недовольно покачал головой.
- Пока вестовые за интендантами пулей туда, пока интенданты гурьбою сюда, - скрестив руки, Симмонс энергично ткнул пальцами в противоположные углы комнаты, - эскадронцы бдят, чтоб кто-нибудь ушлый трофеи не спёр. Ну и Сэм, соответственно там же – ходит, носком сапога пистоли небрежно так тычет, а сам губы кривит. Потом сел так казисто, - Рэнсом уселся на пол, скрестив ноги по-восточному, - прямо вот так на плац и плюхнулся, и давай револьверы разбирать – штук семь, а то и все десять разобрал! Тут не только я залюбопытствовал, а и все, кто рядом был: обступили Сэма, и давай себе таращиться.
Не вставая с пола, негр вытянул и без того длинную шею и, демонстративно хлопая выпученными глазами, повел головой по сторонам.
- Сэму, само собой, всё идее…ынде… феретно? Не, не так…
- Индифферентно? – осторожно подсказал Портер, неутомимо чиркая карандашом.
- Во-во! – обрадовался Симмонс, - как раз это слово - идеферетно ему, а коли по-простому – плевал он на всех любопытных - сидит, ствола от ревОльвертов по очередке в ладошках вертит да на глазок проверяет. Все, что раскрученные были – все перебрал, один восьмигранник* (ствол револьвера Remington 1858 восьмигранный) только и выбрал, в сторонку отложил – давай рамки с рукоятками вертеть. – Рэнсом неопределенно покрутил воздухе руками, - не меньше четверти часа он над ими колдовал и аж две нужных нашел! Потом стал над револьверными барабанами мудрить: и на просвет их посмотрит, и в каморы подует и по очереди в рамку вставит... – и всё бурчит чего-то не по-нашенски, но шибко недовольно. Наконец нашел нужный, вставил его в рамку и давай курок взводить. Барабан крутится, щелкает, а Сэм жмурится и видно, что, доволен, как тот ирландец, что пинту бурбона спёр. Наигравшись, сержант все разобранные пистоли собрал, как было, старый свой ревОльвер с кобуры вынул, на плац аккуратно положил и пошел себе куда-то со сборным ремингтоном в руке.
Симмонс вскочил с пола и зашагал по комнате вальяжной походкой морского волка.
- Все, само собой, за ним. Дошли до выгона, где, значит, палить учили, встали, ждём. Сэм барабан снарядил, напротив мишеней утвердился… у нас там вот такие вот ростовые доски стояли, в два, - Рэнсом потряс в воздухе двумя пальцами, подумал и присоединил к ним еще один, - нет, в три пальца толщиной, а поверх мундиры синие нарисованы. Вот Сэм напротив их встал и: бах! бах! бах! – по пуле в самую середку каждой и всадил. Доски на шкворнях держались, их от выстрелов боком поворотило и они, стало быть, на Сэма ребром смотрят. А ему опять инфе… ну то слово плевательное, что вы давеча говорили, - он опять курок взвёл и бабах три раза подряд! Две мишени пополам и брямс – на землю! А третья – стоит. Ну тут кто-то из зевак и хохотнул. Коротенько так, но хватило. Сэм, значит, высматривать весельчака не стал, недовольно плечиком так дернул и ногой со всей силы по настилу – хрясь!
Войдя в образ, Рэнсом закаменел лицом, с ледяным, не менее чем королевским недовольством повел плечом и оглушительно топнул по полу.
- Вот тут мишень-то и пополам, - растекся в довольной улыбке Симмонс, подбирая с пола упавшую от топота статуэтку, - хохотуну, стало быть, по загривку, Сэму, стало быть, аплодисменты.
- Весьма занимательная и поучительная история, - Портер отвесил рассказчику благодарный поклон, - обязательно изложу её в интервью…
- А хотите расскажу, как Сэм с Куртом-тележником и с другим Куртом, который кузнец, новый фургон мастерил? – загорелся пожилой негр.
- Благодарю, - осторожно отнекался Портер, - но как-нибудь в другой раз… Обобщая услышанное, - журналист заинтересованно повернулся к генералу, - я прихожу к выводу, что с Сэмом было трудно общаться не только из-за языкового барьера. Вот лично у меня, - Портер выразительно ткнул себя пальцем в грудь, - складывается впечатление, что я слушаю рассказ не о великом бойце, а о капризной барышне: это ему не нравится, то не устраивает… Боюсь, еще чуть-чуть и выяснится, что форму ему шили на заказ у самых модных портных, а суточный паек заказывали в ресторанах?
- Прошу прощения, что из-за моей косноязычности у вас сложилось превратное впечатление, - развел руками Хэмптон, не скрывая ироничной ухмылки. – На самом деле Сэм был абсолютно непритязателен и нетребователен ко всему, что не касалось служебных обязанностей. Форменную одежду носил какую дали, и хотя вокруг лагеря хватало дам, готовых оказать посильную помощь героям правого дела, ушивал её лично, питался из общего котла и тоже – без претензий… Разве что коня себе выбрал только в третьем по счету ремонтёрском загоне, ну так это понятно – какой уважающий себя наездник, без великой на то нужды, сядет на первого попавшегося одра?
- А что за коник у его под седлом ходил? – с любопытной практичностью поинтересовался Дженнингс, алчно облизывая губы в ожидании ответа, - квартерхорс, аппалуза, а то и вовсе - траугбред?
- Скажете тоже – английская чистокровная! – небрежно отмахнулся Хэмптон, - я командовал стандартной армейской бригадой, а не племенным конезаводом. Сэм выбрал себе отличного скакуна, насколько элегантного, настолько же и надежного: бесподобное совмещение ума, резвости и прирожденного равновесия, помноженное на прекрасный характер…
Решив, что слушатели заинтригованы в достаточной степени, генерал указал на громадную, в треть стены, картину с всадником:
- Кентуккийский верховой, в просторечье сэдлбред, что может быть лучше? –Хэмптон подошел к картине и ласково погладил изображение скакуна, - обратите внимание, господа, - конь пять футов два дюйма в холке *(157 см). Сухая и лёгкая голова с сухими же щеками и длинным затылком. Недлинная, высоко поставленная шея… Красавец, просто красавец…
Скользнув по картине мечтательным взглядом, генерал вдруг замолчал и, не прекращая крутить меж пальцев еле тлеющую, почти погасшую сигару, какое-то время блуждал в воспоминаниях.
- Воспевая красоту сэдлбредов, не стоит забывать и о рабочих их качествах, - вернувшись в реальный мир, генерал перешел на деловой тон. - Полюбуйтесь, джентльмены, - полная грудь, крепкая спина с длинным крестцом, ровные ноги с крепкими непрямыми бабками – всё это говорит о том, насколько неприхотлив, вынослив и быстр этот, без сомнений, превосходнейший, представитель конских пород. Кстати говоря, конь Сэма был такого же гнедого окраса, как и изображенный на картине красавец.
- Кого выбрал-то: жеребца, кобылу? – продолжил допрос любопытный Дженнингс, не сводя глаз с коня на картине.
- Как всегда выбор был оптимальным, - генерал сел в кресло и сконцентрировался на раскуривании все же потухшей сигары, - Сэм выбрал маштака. *(кастрированный жеребец).
- Дельно, - одобрительно кивнул Дженнингс и аккуратно потормошил Портера, - ну чо, довольно про коников, или еще чо выспросить?
- Не, не, не, дальше я сам, - закончив очередную запись, журналист благодарно кивнул приятелю и вопросительно взглянул на генерала, - вы говорили, что Сэм научил вас новым приемам тактики, позвольте полюбопытствовать, каким?
- Их было немало, - генерал спрятал очередную улыбку за очередным облаком дыма, - но для начала первый сержант заставил нас вспомнить о традициях рыцарства…
- Традиции рыцарства? – недоуменно повторил Портер, - вспомнить? Но ведь прошедшая война и так велась со всей, приличествующей джентльменам, вежливостью.
- Я сейчас не о том, - Хэмптон отрицающе покачал сигарой, - Сэм научил нас пользоваться пиками.
- Чем-чем?
- Пиками, - терпеливо повторил генерал, - это такие длинные копья, древко которых оковано сталью примерно на фут, после наконечника…
- Простите, сэр, генерал, сэр, - продолжил недоверчиво недоумевать Портер, - вы хотите сказать, что наши кавалеристы носились с копьями, словно индейцы?
- Какие индейцы? – недоуменно насупил бровь генерал, - чероки из второй конно-стрелковой? Или оседжи из первого Крикского кавалерийского? Нет-нет, хотя засадная тактика, предложенная Сэмом, весьма походила на индейскую, наши краснокожие не имели к пикам никакого отношения. Первый сержант предложил сформировать и обучить штурмовые кавалерийские тройки, где…
- А с краснорожими Сэм всё же дружбу водил! – бесцеремонно и не совсем к месту перебил хозяина упрямый Рэнсом, - и не абы с кем, а с бесноватыми чероками из третьей роты! Вот как он имя их старшего ухореза угадал, так и сдружились.
- Ну да, было дело, - улыбнулся воспоминаниям генерал, вновь и не подумав рассердиться на слугу.
- А не могли бы вы рассказать, как оно было, это дело? - заинтересованно затораторил Портер, пытаясь заглушить недовольное ворчание Дженнингса.
Не обращая никакого внимания на отчаянную жестикуляцию друга, Эл угрюмо плюхнулся в кресло и продолжил недовольный бубнёж, мол, какого дьявола тратить время на рассказы о конных пернатых, если, один черт, редактор строчки про краснорылых вычеркнет и ни цента сверх положенного не заплатит.
- Столь удивившая чероки встреча произошла дня через три-четыре после того как Сэм ходил в рейд с людьми Уилкса.
Генерал заговорщицки подмигнул Портеру и, призывая игнорировать бухтение приятеля, неопределенно махнул в сторону Дженнингса.
– Часов около пяти пополудни, я как раз тогда то ли за тренировкой наблюдал, то ли нагоняй кому устроить хотел, не помню, из разведки вернулся отряд… этого, как там его, - будучи не в силах припомнить имя, генерал вопросительно покосился на Рэнсома.
- Диким Конём его звали, - безучастно отозвался Симмонс, - навроде. Или безумным… Вот не припоминаю толком какой, но точно помню, что лошадью и помню, что дурной.
- Дикий Конь вполне подойдет, - успокоил его Портер, опасливо косясь на временно притихшего Дженнингса, - и что этот безумец? Вернувшись из разведки, преподнес пучок свеженьких скальпов?
- С чего бы? – непритворно удивился генерал, - к началу войны чероки считались самым цивилизованным народом из пяти цивилизованных племен Индейской территории. Они имели свою письменность, свою газету, свои правительство и суд. Вернувшись в лагерь, командир отряда чероки, как и положено офицеру, произвел вполне толковый доклад на вполне приличном английском языке, а его воины вполне дисциплинированно ждали, пока их вождь освободится. Но тут, - генерал жизнерадостно хохотнул, - Сэм закончил очередной учебный поединок и увидел индейцев. Не понимаю, что необычного он в них разглядел…Обычные чероки в обычной боевой раскраске и более чем обычных серых мундирах, но наш первый сержант буквально распахнул рот от удивления, а потом подошел к ближнему из них, тычет в него пальцем и громко так: «Джемс» говорит, «Купер»! Да так отчетливо, что даже я, а мы футах в пяти от них стояли, разобрал. Потом он еще что-то лопотал по-своему, но о чём я, как всегда не понял.
Поглаживая окладистую бороду, Хэмптон удрученно выгнул бровь.
- Понятно, что свои того индейца то ли Громовой Водой, то ли Гремучей Змеей величали, но в бригадных списках значилось крещеное имя: как раз Джеймс и как раз Купер… Как Сэм, ни языка, ни людей не зная, с ходу угадал, до сих пор не пойму.
- Это, конечно, очень занимательный факт, но, как мы уже выяснили, индейцы к новшествам, внедренным Сэмом, отношения не имели, - Портер вынул из кармана жилета маленький перочинный нож и привычно подправил притупившийся грифель карандаша, - и теперь, если вы не против, сэр, было бы интересно узнать, зачем мастеру клинка понадобились древние копья.
- И в самом деле, - поддержал друга Дженнингс и презрительно поморщился, - что толку в байках о бестолковых краснокожих зазнайках, когда речь о белых джентльменах идёт?
- Ваш скепсис в данном случае неуместен, - в свою очередь недовольно дернул желваками Хэмптон. – Наши индейские сторонники сражались вполне достойно. Хотел бы напомнить, что первым генералом северян, убитым на войне, стал бригадный генерал Натаниэль Лайон, и погиб он от рук индейцев из второго Черокского конно-стрелкового полка десятого августа шестьдесят первого года на Кровавом Холме в битве при Уилсонс-Крик* (близ Спрингфильда, Миссури).
Генерал выжидательно посмотрел на стушевавшегося Дженнингса, довольно кивнул и перевел лучащийся иронией взгляд на Портера:
- Ваше пренебрежение к достойному оружию, мой друг, так же неуместно, как и негодование вашего коллеги по отношению к индейцам. В умелых руках пика способна натворить немало бед. Кстати! – Хэмптон подошел к книжному шкафу и вынул потрепанный томик Сервантеса, - самолично попробовав работать с пикой, могу смело заявить, что мы несколько неверно трактуем внешний вид Дона Кихота. - Уэйд открыл страницу с изображением худющего, изнеможенного старика, - как по мне, так он был мужчиной выдающихся физических данных…
- И из чего вы сделали подобные выводы? – не удержался Портер.
- А вы попробуйте взгромоздиться на лошадь, - благожелательно улыбнулся оппоненту Хэмптон, - взять в руки почти трехярдовый шест, пустить коня в галоп по полю и на всём скаку поразить ростовую мишень. А если вдруг случится попасть, нужно еще умудриться остаться в седле. Ну так как, - Хэмптон вперился в журналиста азартным взглядом, - рискнете? Слово чести – прикажу оседлать самую послушную лошадь, а пику дам из собственной коллекции. Ну, решайтесь же!
- С вашего позволения как-нибудь в другой раз, - растерянно промямлил Портер, стараясь не пересечься глазами с разочарованными взглядами Симмонса и Дженнингса, - будьте благонадежны – я верю вам на слово… Но если пика настолько сложное в обращенье оружие, - справившись с ошеломлением, Портер споро взял инициативу в свои руки, - чем она смогла быть полезна нашим войскам?
- Как я уже говорил, - Хэмптон умело погасил искры разочарования в своих глазах, - Сэм предложил сформировать и обучить штурмовые кавалерийские тройки. Вроде бы простое, лежащее на поверхности решение, но ранее, почему-то не приходившее ни к кому в голову… Тактика боя проста – генерал подошел к грифельной доске и привычно начертил несколько, снабженных не до конца понятными черточками, кружков, - эскадрон делится на ряд групп из трех человек: на прорыв конного строя первым идет боец с пикой и выбивает противника из седла, следом за ним, справа – сзади, его страхует боец, вооруженный саблей и револьверами, третьим, слева - сзади, их обоих прикрывает стрелок с пятью-шестью револьверами и дробовиком. Поверьте на слово, джентльмены, - Хэмптон привычно взял с полки сатиновый платок и стер мел с рук, - действуя подобным образом, атакующий или походный строй противника пробивается на счет раз. Правда, имеются и недостатки, - криво усмехнулся генерал, - выдергивать пики из трупов после боя - то еще удовольствие… А чтобы я до конца не был голословным, предлагаю вспомнить бойню у Бэтл-Крик, где два эскадрона бригады Пирса Меннинга Батлера Янга при содействии эскадрона Уилкса из легиона Кобба в дребезги разнесли кавалеристов бригадного генерала Кастера, а следом стёрли в пыль два батальона четвертого Мичиганского полка. А ведь юнионисты, - Хэмптон патетично вздел палец в воздух, - превосходили наши силы минимум в три раза! Так же не лишним будет вспомнить о провале «грязевого марша» Эмброуза Бернсайда зимой шестьдесят второго. Если бы мои пикинеры не растрепали его кавалерию на марше, упёртый северянин имел все шансы скинуть дивизию Джорджа Пикетта с высот у Бэнкс-Форди. А так всё окончилось почти что тысячью могил на протяжении маршрута юнионистов, насмешливыми плакатами вирджинцев: «Бернсайд потоп в грязи!» и тотальной простудой бригад Хукера и Франклина, вдоволь наплававшихся в бурой январской жиже.
- Насколько я понимаю, и наших, и юнионистских офицеров военных училищах обучали по… - подбирая подходящее выражение, журналист скорчил уморительную гримасу, - несколько другой методе. А так как на поле боя решения принимает старший по званию, – Портер уважительно покосился на шитые звезды генеральских погон, - нужно было каким-то образом убедить офицеров, что их представления о войне несколько не соответствуют требованиям времени. Не скажу, что знаю многих военных, но большая часть из знакомых мне, на редкость самодовольные и упертые ба…- журналист осекся, - личности.
- Даже не собираюсь с вами спорить, - демонстрируя солидарность, Хэмптон потряс в воздухе сцепленными ладонями, - я сам практически уверен, что значительная часть побед нами одержана потому, что большинство генералитета и офицерского корпуса состояло из людей, до войны не имевших к армии никакого отношения. То есть, - добавляя весомости своим словам, генерал пристукнул по подлокотнику кресла, - армией руководили джентльмены, чьё сознание не было сковано клише устаревших уставов и положений о службе.
Генерал подошел к резному серванту и, демонстративно не глядя на Рэнсома, набухал полный бокал бренди. Услыхав сдержанно-негодующее покашливание за спиной, недовольно повел плечами и перелил большую часть содержимого в два пустых стакана.
- Угощайтесь, господа! – Хэмптон приглашающе кивнул журналистам, - пятнадцатилетний бренди, слеза богов…
С удивительным для его роста, веса и возраста проворством Уэйд проскользнул за спинами журналистов, плюхнулся в дальнее от Симмонса кресло и, улыбаясь, словно малолетний шалопай после удачной кражи бабушкиного варенья, смакующее пригубил бокал.
- Как вы правильно заметили, - генерал полюбовался на брильянтовую россыпь солнечных лучей, затейливо преломившихся в вязком янтаре бренди, - немалую часть своего времени Сэм уделял для обучения командиров эскадронов, ежедневно разъясняя им новые для них тактические приемы. Вы не поверите, джентльмены, - озорно улыбаясь, генерал отсалютовал журналистам бокалом, - свою науку Сэм преподносил офицерам, используя клубни бататов и кукурузные початки. Не знаю, кем он был в довоенной жизни, но театр военных действий из овощей выстраивал весьма убедительно.
- Вот святую истину говорите, масса Уэйд! – блеснул белозубой улыбкой Рэнсом и перекрестился на генерала, как на распятие. - Как сейчас помню, как Сэм первый раз приперся в вашу палатку и карманы-то и вывернул! А оттуда кукуруза да бататы на полстола – плюх! Ну тогда еще этот, как его, - негр сморщился требовательно потряс ладонью, - безумный ирландец, капитан О’Брайен, хотел Сэму в ухо дать, но споткнулся о его взгляд и как-то передумал… Ну вспомнили?!
- Да я и не забывал, - изумился генерал, - память не печень, пока не подводит.
- Во-о-о! – торжествующее прищурился Рэнсом и укоризненно покачал головой, - а я говорил – не нужно столько пить, масса Уэйд, курите пореже, масса Уэйд. Но разве кто-нибудь, когда-нибудь слушал бедного негра?..
Журналисты, явно опасаясь, что чрезмерно заботливый слуга, вдруг решит взять опеку и над ними, залпом опорожнили стаканы, но вовремя заметили сочувственно-презрительную усмешку Симмонса и воспряли духом: Портер расправил многострадальный блокнот, а Дженнингс выразительно покачал пустым стаканом.
- Вы пишите-пишите, масса Портер, - покровительственно (только что по плечу не похлопал) проворчал Рэнсом.
Выражая всем видом, что гости больше не выклянчат у него ни капли, хоть ты дерись, слуга щедро плеснул в стаканы и демонстративно спрятал графин с бренди.
- Тогда за компанию с О’Брайеном многие джентмуны гневом закипели, но масса Уэйд, - негр уважительно склонил голову перед командиром и другом, - везде хозяин, что на плантации, что в палатке - недовольно буркнул в полголоса и все примолкли. Сэм же, как будто не из-за него благородные господа вздыбились, берет звездочку от шеврона, пихает её в початок, и всяко показывает, что это, мол, командир. А чтоб доходчивей было, сначала в офицерОв пальцем тычет, потом на початок. Так всю палатку, тыча, и обошел, а как понял, что его поняли - давай разъяснять, где по его разумению начальник должен находиться, пока в бою солдатня саблями машет да из ружей палит. Нечего, мол, командиру вперед соваться, надо, мол, издаля командовать, а не под пули лоб подставлять, - Симмонс расплылся в довольной улыбке. – Ух! И недовольны этим белые джентльмены были, просто жуть как недовольны.
Хэмптон кивнул головой, подтверждая правоту своего дворецкого.
- Рэнсом, как всегда, абсолютно прав. Нельзя не упомянуть, что первоначально мои офицеры, считая своим неотъемлемым правом вести войска за собой, были весьма удивлены и возмущены подобными рекомендациями. Некоторые отчаянные головы, - Хэмптон вновь взялся за фотоальбом, - даже ко мне приходили, все не в себе от гнева и возмущения. Каких только гневных реплик в адрес новоявленного учителя пришлось тогда выслушать, – сочувствуя сам себе, генерал удрученно вздохнул, - видит Бог, если бы Сэм был офицером, я потерял бы немало своих командиров в ходе дуэлей. Но на счастье, наш инструктор носил звание сержантом и многозвездные упертые ба…- Хэмптон задорно подмигнул Портеру, - личности, не имея возможности получить сатисфакцию, получили возможность избежать поединка и сохранить себе жизнь. Но воплей было…

Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Голландец Шульц M
Автор темы, Новичок
Возраст: 49
Репутация: 99 (+99/−0)
Лояльность: 4 (+4/−0)
Сообщения: 48
Зарегистрирован: 03.11.2015
С нами: 8 лет 4 месяца
Имя: Сергей Бузинин
Откуда: Братск Иркутской области
Отправить личное сообщение

#9 Голландец Шульц » 19.01.2016, 12:36

Уэйд ненадолго замолчал, целиком сосредоточившись на просмотре старых фотографий.
- Чтобы избежать возможных осложнений мне пришлось лично разбираться в сложившейся ситуации. Тщательно и здраво рассмотрев новые теории через призму их практического применения на фронте, я признал мысли Сэма разумными и приказом по бригаде запретил офицерам излишне бравировать, возглавляя атаку, наказав оставаться за линией огня откуда и осуществлять общее руководство. Смею надеяться, что этим приказом я уберег не одну шальную голову от пули.
- Надеюсь, по прошествии многих лет, хоть кто-нибудь из тогдашних сорви-голов да сказал вам спасибо? – язвительно процедил Портер, не скрывая скептической ухмылки.
- Всенепременно, мой друг, всенепременно, - невозмутимо парировал Хэмптон, вновь берясь за фотоальбом. Вот, к примеру, лейтенант Патрик Роуни-младший: в своё время, дабы уберечь его от дуэли с Сэмом, нам пришлось брать под арест излишне горячего наследника аристократического рода:
- Генерал продемонстрировал даггеротип с изображением юного, но уже чрезвычайно надменного офицера.
- Но после бойни близ деревушки Макдоуэлл, что в отрогах Аллеганских гор в корне изменил своей мнение и о Сэме, и о приказах, основанных на его советах. Или же майор Филлип Мак Джентри, - Хэмптон ткнул в фотокарточку изображением крайне похожего на католического падре мужчины, зачем-то пришпилившего к сутане майорские погоны, - так он после той же заварушки заказал благодарственную мессу и во всеуслышание благодарил как меня, так и Сэма…
- Простите моё невежество, сэр, генерал, сэр, - вкрадчиво произнес Портер, – но не могли бы вы напомнить, что за славное сражение произошло в столь неприглядном месте? Лично я не припомню упоминания о таковом, ни в школьных учебниках, ни в исторических справочниках…
- Неприглядное место? – иронично хмыкнул Хэмптон, - ну да, ну да. Любое поле битвы выглядит весьма неприятно после окончания любой потасовки любого масштаба: лужи крови, оторванные конечности, трупы людей и лошадей, смрадный дух… абсолютно не вызывающее восторга зрелище. Что же до сути сражения – в том бою моя бригада разбила передовые отряды Фремонта и получила возможность соединиться с войсками Джэксона дабы совместными силами обрушиться на армию Бэнкса. Ну а о последовавших за тем сражениях у Фронт-Ройала и у Винчестера вы, - генерал ехидно ухмыльнулся, - могли получить исчерпывающую информацию из столь любимых вами школьных учебников.
- Ну не только из учебников, – растерянно протянул Портер, краснея, словно старая дева перед афишей с акробатами в обтягивающих трико, - но помню, что в двух сражениях северяне потеряли почти три тысячи убитыми, тогда как потери наших героев за оба боя не превышали четырех сотен павших. Тогда же, - журналист зачем-то встал из кресла, вытянулся в скверное подобие стойки «смирно» и отрапортовал, - корпус генерала Джексона захватил в этих двух сражениях около десяти тысяч винтовок, полтора десятка орудий и, самое главное – склады, битком набитые продовольствием и военным снаряжением, а еще лошадей, обозы…
- Довольно, мой друг, - скрестив руки, Хэмптон призвал журналиста к молчанию и улыбнулся, но уже доброжелательно, - будем считать, что экзамен по современной истории вы сдали на отлично. Но, сдается мне, вы что-то хотели спросить про драку подле Макдоуэлл? Или я ошибаюсь?
- Нет, нет, - облегченно выдохнул Портер, - вы ничуть не ошиблись, и мне было бы весьма интересно узнать, как именно не повезло Фремонту, и почему сия баталия так повлияла на ваших офицеров? Причем второе интересует меня намного больше, чем первое…
- Резкая смена мировоззрения господ офицеров объясняется довольно просто, - Хэмптон философски развел руками, - им довелось в полной мере осознать свою неправоту. Роуни-младшему пришлось возглавить остатки второй роты, потому что все офицеры подразделения, посчитавшие приказ «о руководстве боем» ущербным для своей чести, были полностью выбиты в первые же минуты сражения, и ответственность за выполнение возложенной на подразделение задачи легла на его и только его плечи. Но, неожиданно для всех, он справился…
Вновь переживая давно прошедшие события, генерал некоторое время молча глядел на потрескавшийся снимок, крутя меж пальцев массивный спичечный коробок.
- Майору Мак Джентри пришлось еще туже, - внезапный хруст сминаемого в кулаке коробка, заставил Портера зябко передернуть плечами, - первые ряды его эскадрона на всём скаку влетели на минное поле, где их разметало в кровавую пыль, остальные были выкошены шрапнелью. Свято чтивший приказы майор выжил и с двумя дюжинами везунчиков почти час успешно отбивался от юнионистов, укрывшись на вершине холма за брустверами из павших лошадей. Увидев, что перед его позицией в атакующие порядки разворачиваются две роты первого Миннесотского полка, Филипп пересчитал живых и патроны и принялся молиться, но закончить псалом не успел – пикинерский полуэскадрон под командой Сэма разметал атакующих.
- Надеюсь, - несколько утомившийся Уэйд вопросительно взглянул на репортёра, - я полностью удовлетворил ваше любопытство?
- Если вы непосредственно о героях, то да, - благодарно закивал Портер, - но что до самого сражения, то я до сих пор не знаю, как оно начиналось, как развивалось…
- Чем закончилось… – в тон ему протянул Дженнингс.
- Сказано ж уже - нашей победой, неучь глухая, - полушепотом оборвал приятеля Портер и, вновь перейдя на умильно-просительный тон, иронично взглянул на генерала:
- Конечно, ответ на интересующие меня вопросы, мог бы дать учебник, но у меня его нет, у Дженнингса тоже как-то не завалялся… Так что, придётся вновь тянуть из очевидцев жилы и сведения…
- А вы весьма достойно отвечаете ударом на удар, - генерал окинул журналиста уважительно-оценивающим взглядом, - на счет жил не ручаюсь, но память моя целиком и полностью к вашим услугам.
Хэмптон прошел в противоположный угол кабинета, рывком отдернул тяжелый бархатный занавес, явив зрителям ростовую тактическую карту, испещренную множеством значков.
- В середине декабря шестьдесят второго года, я получил приказ выдвинуться на соединение с частями генерала Джексона…
- Хотел бы уточнить, сэр, - Портер приподнял карандаш, - вы должны были соединиться с «Каменной Стеной» Джексоном или…
- С ним и без всяких «или», - оборвал журналиста Хэмптон, - меня ждал Джексон Каменная Стена, он же Старый Джек, он же Старый Синий Свет, или же, кому не по нраву прежние прозвища, он же - «Гикори»* (дерево с очень прочной древесиной) или же «Квадратная Коробка»* (из-за большого размера обуви генерала). Достаточно или добавить что-то еще?
Генерал выжидающе посмотрел на торопливо чиркающего в блокноте репортера, не дождавшись новых вопросов, взял с полки указку.
- Моя бригада должна была сбить заслоны федеральных войск с отрогов Аллеган, выйти на оперативный простор долины Шенандоа и совершить марш по Паркерсбергской дороге во временно занятые противником области для разрушения его тылов и нарушения военных сообщений с последующим соединением. Мои войска покинули лагерь Бауэр, двадцатого декабря вышли к деревушке Макдоуэлл и встали… Вместо немногочисленных федеральных кордонов нас ждали третий западновиргинский, тридцать второй, двадцать пятый и семьдесят пятый огайские полки под общим командованием бригадного генерала Роберта Милроя… Такой вот занятный подарок к Рождеству…
Хэмптон скрестил руки на груди и в который уже раз замер, погрузившись в воспоминания.


Вернуться в «"Песочница"»

Кто сейчас на форуме (по активности за 5 минут)

Сейчас этот раздел просматривают: 46 гостей