Глава 18
В помещении второй установки стоял БТР, готовый к выходу в прошлое, на улице в полной боевой готовности ожидали две БМП-2 и Т-64. Чуть в стороне примостили два бензовоза и грузовик с открытым кузовом, в котором под брезентом и полиэтиленом примостилась закрепленная зенитная ЗУ-23-2.
Новички с интересом разглядывали помещение и особенно установку. Тут же выстроилась группа сопровождения и снайперская пара Малой и Миронов, как всегда в «лохматках» и с СВД, обмотанными тряпками. За время пока Бойко помогал пришивать Карпову и Нестеруку шевроны и сдирал с погон звездочки, я успел переодеться в камуфляж, натянуть на свои многострадальные ребра бронежилет с разгрузкой, прихватил автомат и вышел в общий зал. Тут же в сторонке стоял Старостенко, по случаю облаченный в такую же пятнистую форму и вооруженный обычным армейским АКМом, с деревянным цевьем и прикладом, с привычным подсумком на ремне. По расчетам, на той стороне должно быть раннее утро и учитывая конец октября поздний рассвет.
В это же время под контролем Строгова, который уже вернулся из бункера «яйцеголовых», начал работать наш первый штатный строительный батальон, собранный из провинившихся ученых и добровольных помощников, готовых работать за еду и охрану. В их задачу входило создание бетонно-металической конструкции, которая будет полностью накрывать все пространство между обеими установками прокола времени и позволит перемещаться по открытой местности без защитных костюмов. Работы шли уже полным ходом и два пригнанных крана и три грузовика, сжигая драгоценное горючее, натужно ревя, растаскивали мусор, завозили бетонные блоки и плиты, создавая основу для будущего ангара.
Под потолком ожил динамик, и голосом моей супруги было объявлено:
- Всем полная готовность. Запуск Установки-Два. Полная готовность. Активация режима безопасности. Повторяю. Всем полная готовность. Запуск Установки-Два. Полная готовность. Активация режима безопасности.
Затем задрожала земля, и я почувствовал как импровизированная электростанция, собранная на дизель-генераторах, на автомобильных моторах, натужно вдохнула жизнь в установку. В зале запахло озоном, через несколько секунд динамики снова ожили:
- Выход на рабочий режим, силовые показатели в норме, утечек энергии нет.
Я взял трубку с висящего на стене простенького телефона «Panasonic», набрал две цифры, центрального поста и коротко сказал.
- Выпускайте штангу с камерой.
- Выполняю.
Над головами загудели два электродвигателя, и по специальным направляющим в портал выдвинулась длинная штанга с антенной радиосвязи и роботизированной камерой.
Картинка с камеры передавалась по WiFi на планшет и я, и стоящий тут же Дегтярев, Васильев и Бойко внимательно наблюдали за обстановкой на той стороне. В предрассветных сумерках было видно, что выход был на высоте около метра над поверхностью, вокруг простирались кусты, которые сильно ограничивали обзор. Но по сети на планшет передавались и звуки, и явно была слышна артиллерийская канонада. Всем было понятно, что оборона Севастополя уже началась и на дальних подступах уже идут сильные бои.
Динамики снова ожили:
- Есть связь с Бычком.
- Переведи на внутренний телефон.
- Делаю…
Прикрепленный к стене самый простой проводной телефон «Panasonic» пару раз переливисто звякнул, я снял трубку, в которой раздался искаженный шифрованием и радиоканалами передатчиков и приемников голос Саньки Артемьева.
- Привет Бычок.
- Привет Феникс, вы как?
- На низком старте. Тут слышно, что уже веселье началось?
- Да уже фронтовая авиация немцев город бомбила. Так что уже так не пофорсишь.
- Понятно. Судоплатов там?
- Да, рядом. Даю ему гарнитуру…
Пауза, тишина, потом в трубке снова раздался спокойный и чуть уставший голос.
- Доброй утро, Сергей Иванович.
- Доброе, Павел Анатольевич. Как там наша проблемка решена?
- Ну, в общих чертах, но не до конца.
- Хорошо, тогда при встрече…
- Вы в той же точке?
- Да как раз нет. Судя по тому, что работает тактическая связь, намного ближе. О…секундочку…
На планшет наконец-то выкинули результат радиопеленгации.
- Вот тут как раз прислали результаты предварительного анализа. Точка где-то в долине Черной речки, в сторону Сахарной головки, судя по всему, в холмах, сейчас выпускаю разведку, а вы направьте своих людей, чтоб не возникло эксцессов.
- Сейчас дам команду. И отправляюсь сам.
Я положил трубку и коротко кивнул:
- Кукушки, ваш выход. Работаете по стандартной процедуре. Разведка пятидесяти метровой зоны, сигнал, выпускаем группу силовой поддержки.
Два лохматых чудовища коротко отчеканили «Есть» и деловито двинулись к установке и исчезли из нашего времени.
Новички во все глаза смотрели на все эти манипуляции, но не смели задавать вопросы, понимая, что перед их глазами происходит нечто, что изменит всю их жизнь. Но вот у Старостенко взгляд был совершенно иной. Он смотрел больше на меня, и в его глазах читалась гордость преподавателя за своего студента, который совершил эпохальное открытие. Приятно…
С той стороны пошли доклады.
- База, это Кукушка-Один. Периметр чист, выводите группу.
- Понял.
Я повернулся к Валере Бойко, который в сопровождении шести закованных в бронежилеты бойцов только ждал команды. Они неторопливо двинулись к порталу и один за другим стали исчезать.
Получив подтверждение, что все нормально туда выдвинулась группа уже с тяжелым вооружением: пулеметами, АГСом и противотанковыми гранатометами. Через десять минут место выхода портала было окружено несколькими огневыми точками. Снайпера выдвинулись дальше, изучая возможность спуска транспорта и пытаясь войти в визуальный контакт с нашими частями.
Я повернулся и обратился к спутникам и особенно к новичкам.
- Товарищи офицеры и гражданские специалисты прошу….
И дал пример, шагнул на ту сторону, где попал чуть ли не в объятья Бойко.
- Осторожно, товарищ майор, тут уже пара наших навернулась. Дайте команду на спуск пандуса.
- Нет Валера. Портал и так уже работает критическое время. Сейчас часть народа перейдет и полчаса отдыха.
- Понял.
Из воздуха начали выпадать, сначала Дегтярев с пятью своими головорезами, потом Карпов, Нестерук, Старостенко, Великий и еще пара человек, которые тащили с собой аппаратуру РЭБ и ящики с боеприпасами.
База вышла на связь.
- Феникс, время.
- Все нормально, отключайтесь.
- Удачи…
Еще через десять минут услышал доклад сержанта Малого.
- Феникс, это Кукушка-Один.
- На связи, Кукушка.
- Вижу наших. Медсанбат, хозчасть. Расстояние двести метров. Чуть дальше – река.
- Вас понял. Сейчас к тебе подойдет Папа со своей группой. Держите в поле зрения. Если кто пойдет в нашу сторону, вяжите, но не калечьте.
- Вас понял.
Договорив, я повернул голову к своим спутникам и с усмешкой смотрел как они вертели головами и с удивлением вдыхали чистый воздух, в котором ощущалась свежесть моря, и главное запахи живых деревьев. Как я их понимал. Но вот недалекая канонада, отдельные взрывы, которые явственно слышались и гул моторов немецких бомбардировщиков в светлеющем небе заставлял напрягаться – снова война. Первым голос подал Старостенко.
- Сергей, может расскажешь куда это ты нас вытянул и что за машину такую придумал?
- Элементарно, Владимир Викторович, это машина времени, и мы сейчас находимся в конце октября 1941-го года в окрестностях Севастополя. По канонаде вы слышите, что вовсю идет оборона города.
Первым голос подал капитан Карпов:
- Блин, так вот откуда вы столько немецких продуктов натаскали, да и оружие слишком новенькое было. Скажите, товарищ майор, а вы тут давно?
- С июня.
- С немцами воевали?
- Да. Оборона Могилева, потом под Рославлем по лесам рыскал, потом под Нежином, под Фастовом, под Борисполем. В общем уже отметились.
- А с местными?
- Давно общаемся. Сразу говорю, и с Берией и со Сталиным встречался. Наши ребята уже под Москвой сидят, и мы по радиомодему регулярно связываемся. Так что, вот это тот шанс выжить, про который вам говорил Дегтярев. И как, на какой вы стороне?
Смешки, которые раздались с разных сторон, подтвердили, что ответ будет один. Вопрос задал капитан-лейтенант Великий.
- Товарищ майор, а что дальше?
- Сейчас ждем Судоплатова, который непосредственно курирует контакты с нами, прокладываем дорогу, обеспечиваем нашу безопасность и гоним бензовозы в порт, там нас давно ждет танкер с горючим - специально прислали, плюс продукты, боеприпасы и так далее.
- Да, кто бы сказал, не поверил бы.
Но у него были еще вопросы.
- Но вы ведь им сообщили про прорывы, наступления и окружения?
- В первую очередь, но ведь нужно было еще заставить поверить и убедить, чтоб не пытались захватить. Вот с июля по август этим и занимался, плюс там, в руководстве какая-та сука постоянно гадости делает. Вот видите синяки – так местное НКВД навешало, насилу отбились…. А по всему остальному, Данила – делаем что можем, даже наличие информации о прорывах не сильно помогает. Армия еще не та, рыхлая, неповоротливая, командиры безынициативные. Слишком много всего. Мы как можем – помогаем: связь, средства РЭБ. Видел бы ты, как под Могилевом самопальную глушилку включили и немецкую танковую роту в огневую ловушку затащили. Ты думай, чем можем помочь, теперь это и нас касается, тем более среди нас много из этого мира. В нашей истории они должны были погибнуть, а так стали соратниками. Те же кукушки – бывший бойцы 172-й стрелковой дивизии, которая была уничтожена при обороне Могилева, со мной воевали. Вяткин, Воропаев, Марков…. Дунаев вообще моряк с Балтфлота, Строгов – ОСНАЗ НКВД, майор Фролов армейская разведка. Сборная солянка – но каждому я готов доверить свою спину…
Такой содержательный разговор был прерван вызовом по шифрованному каналу.
- Феникс, это Халзан
«Халзан» - позывной одного из бойцов оставшихся здесь вместе с Судоплатовым.
- На связи.
- Вы узнали место?
- Да, недалеко от Черной речки, на холме, в двухстах метрах медсанбат.
- Вас понял, мы приближаемся.
На связь вышел Дегтярев. Едва сдерживая смех, он доложил, что повязали двоих случайных свидетелей.
- А чего ржешь?
- А сейчас их приведут, сам будешь ржать.
- Ты смотри внимательнее, сейчас гости должны прибыть.
Двое бойцов в сторонке развернули комплекс РЭБ и в пассивном режиме сканировали радиоэфир, генерируя списки передатчиков и алгоритмы для подавления.
Через десять минут двое бойцов Дегтярева привели «пленных», и тут я не удержался и тихо заржал. Это был молоденький лейтенант и девчонка и санбата. Причем состояние одежды обоих было таково, что их буквально сняли друг с друга. У них руки были связаны за спиной, завязаны глаза и умело вставленные кляпы мешали закричать, но вот уши никто не затыкал и разговоры, а точнее присутствие большого количества людей рядом ощутить они смогли.
Как по мне, так девочка не в моем вкусе, несколько полновата, она испуганно крутила головой, а на лице лейтенанта застыла гримаса страха, безысходности и ненависти. Мне стало его жалко, поэтому я подошел и просто сказал.
- Лейтенант, не дергайся мы свои. Это так наша разведка развлекается – энергию им девать некуда. Но не обижайся, сейчас наше руководство подъедет и сдадим вас вашему командованию и уже ему будете объяснять чем это вы там в лесу занимались….
Я не выдержал, хрюкнул и заржал, не смотря на режим безопасности. С разных сторон раздалось такое же тихое но единодушное мужское ржание…
Веселье было прервано докладом Дегтярева, подтвержденного Малым.
- Прибыли три грузовика набитые солдатами в форме НКВД, и легковушки из которой вылезли двое командиров немаленького ранга и один из наших в камуфляже, разгрузке с АКС-74 с подствольником.
- Вас понял наблюдайте…
Тут на связь вышли прибывшие.
- Феникс, это Халзан. Мы на месте.
- Халзан. Вас видим. Вместе с Судоплатовым идете вдоль палаток к зарослям, там вас встретят.
- Вас понял.
Еще через десять минут я жал Судоплатову руку и на него со всех сторон смотрели удивленные глаза – не каждый день увидишь живую легенду.
Он одобрительно окинул глазами нашу позицию и множество вооруженных людей.
- Решили подстраховаться, Сергей Иванович?
- Знаете, не я, а мои поломанные ребра.
- Понимаю.
Мы отошли – надо было серьезно поговорить.
- Что с Лебедевым и теми, кто стоит за Ивакяном?
- Лебедева попытались вывезти из города на лодке. В перестрелке он и те кто его вывозили, были убиты. Морячки перестарались.
- Прискорбно. Но лучше так. А Ивакян?
- Там ниточка тянется в ЦК и пару серьезных комиссариатов, да к тому же и в регионах несколько фигурантов нарисовалось. Так сходу ничего сделать не сможем, можем получить междоусобицу, особенно когда начнется битва за Москву. Германцам дадим по зубам, а там по-тихому начнем давить этих паскуд…
В руке у него щелкнул сучек, который он с силой сжал. Со стороны даже невооруженным взглядом было видно, как устал и в каком нервном состоянии находится этот человек.
- Что будем дальше делать? Надо срочно выводить людей из-под Борисполя.
- Надо. Но руководство не совсем уверено, что мы не можем светить таким образом ваше присутствие.
- А восемьдесят тысяч?
- Сергей Иванович, вы что думаете, мы такие бессердечные? Не надо на меня давить. Вы сами понимаете, что сейчас стоит на кону. Если мы дадим Гитлеру повод и достоверную информацию он договорится с англичанами и американцами и они всей толпой на нас навалятся и тогда придется просить вас предоставить нам ядерное оружие, если вы его сможете достать, в чем мы сомневаемся.
- И?
- Я жду решения, но готовиться будем.
- Мы готовы. В ожидании танки, боевые машины пехоты, средства ПВО для прикрытия эвакуации. Мы готовы помогать. Тем более ваши проблемы это уже давно и наши проблемы…
Он невесело улыбнулся.
- Только это и радует.
Неловкая пауза. Но Судоплатов был бы не тем человеком, которого я знал, он сразу переключился на деловой тон.
- С чего начнем?
- Уводите госпиталь и присылайте инженеров – будем прокладывать дорогу для спуска техники. Вы там что-то про груз для нас говорили, а то уже чувствуется дефицит горючего и продуктов.
- Конечно. Сейчас распоряжусь.
Пока санбат и хозчасть в срочном порядке переводили на другое место, на грузовиках привезли еще две сотни бойцов с васильковыми фуражками, которые деловито оцепляли район и удаляли всех лишних. Чуть позже прибыли военные инженеры, которые демонстративно делали вид, что не видят пятнистых, вооруженных до зубов боевиков и быстро определили объем работ, сделали разметку и через час, часть бойцов НКВД, похватав лопаты, приступили к рытью, прерывающимся на взрывные работы. Все это проходило на фоне канонады на фронте, артобстрела Инкермана и нескольких массированных налетов на город немецкой авиации. Мы пару раз открывали портал и перетащили на эту сторону две ЗУ-шки, ДШК и пять ПЗРК «Игла», которые тут же заступили на прикрытие места выхода от возможных налетов авиации. Были правда предложения вытащить «Шилку», но я не позволил на волне энтузиазма разбазаривать добро и указал, что тем, кому охота пострелять в немцев, еще успеют оторваться под Борисполем.
К обеду уже было сделано что-то похожее на спуск и, разогнав народ, чтоб не шокировать видом появляющихся из ниоткуда необычных боевых машин, открыли портал и вывели БТР, БМП, грузовик с ЗУ-шкой и оба бензовоза, которые в сопровождении двух машин НКВД и нашего БТРа отправились в Севастополь за горючим.
Учитывая то, что в ближайшее время тут ожидался проход нескольких тысяч человек с техникой и грузами, спуск укреплялся и в некоторых местах даже бетонировался. Ради такого случая, мы не пожадничали и спустили со своей стороны несколько бетонных блоков, которыми укрепили дорогу. В это же время благодаря стараниям Судоплатова, вокруг точки выхода организовывался целый укрепрайон. С той стороны холма, уже вовсю рылись окопы, размещались артиллерия, станковые пулеметы, минировались подходы. Как апофеоз всего это было прибытие под вечер двух зенитных батарей.
Из Москвы наконец-то было получено добро и с большой земли ночью самолетами были доставлены несколько десятков медицинских специалистов, которые должны были помочь в оказании медицинской помощи выводимым из-под Борисполя войскам. За весь день, бензовозы и присоединившиеся к ним грузовики успели сделать пять рейсов, доставив на нашу базу более ста тонн горючего и горы продуктов. Такое изобилие привело всех, кто был задействован в операции не то что бы в экстаз, но веру в будущее в людей вселило, особенно это касалось вновь прибывших.
Ближе к вечеру основные мероприятия были проведены и, оставив небольшой заслон из своих людей, понадеявшись на Судоплатова, мы вернулись на базу, где уже была подготовлена группировка для выхода в киевской области.
Нашим доморощенным стройбатом ангар конечно не был построен, но навес они успели сделать и как-то огородить путь следования транспорта.
Когда на той стороне стало смеркаться, разведгруппа проникла через первый портал и попыталась установить контакт с командованием. Картина, которую передавала камера с той стороны, конечно ужасала. Перепаханное воронками поле, трупы, раненные, разбитая и замершая без горючего техника. Сотни людей потерявших надежду.
Судоплатов строго настрого запретил мне соваться на ту сторону и, плюнув на все запреты, со своей охраной пошел вместе с моими разведчиками, которые смогли установить контакт с командованием агонизирующей группировки советских войск окруженной под Борисполем.
Когда мы получили подтверждение, на ту сторону сразу вышли несколько ударных групп, сразу взявшими под контроль район портала. Для усиления переправили четыре танка, четыре БМП, два бронетранспортера, «Шилку» и даже автоматический 82мм миномет «Василек», презентованный полковником Лукичевым, предполагавшим, что аппарат будет интересен советских конструкторам.
Все это маскировалось, окапывалось и готовилось для отражения удара. По договоренности с Судоплатовым мы все-таки согласились и в закрытых машинах переправили на эту сторону батальон НКВД, который сразу же занял дальние подступы к точке выхода портала.
Появление такой силы взбудоражило потерявших надежду советских воинов. Наши два «Урала», «Шишига» за ночь неисчислимое количество раз ходили через порталы в Севастополь, грузились продуктами, боеприпасами и завозили их окруженной группировке, вывозя обратно раненных, которых буквально как дрова закидывали в кузова большегрузных машин, вызывавших уважение красноармейцев. Мы старались успеть, вывезти максимальное количество людей. Немцы что-то почувствовали и устроили ночной артиллерийский обстрел по квадратам, основываясь на данных своих звукометристов. Но тут их ожидал облом. Намного совершенная техника начала 21-го века дала более точные данные по месторасположению немецких батарей и советские артиллеристы, получившие неожиданную помощь и главное снаряды, при качественной корректировке и целенаведении сумели этой ночью преподнести противнику очень неприятный сюрприз.
Загнанный и умирающий русский медведь сумел неожиданно подняться на лапы и показать клыки и силу.
Количество раненных оказалось таково, что мы просто не справлялись, поэтому для перевозки привлекался дополнительный транспорт. Микроавтобусы, бронетранспортеры, грузовики, даже джипы, где носилки располагали прямо на капотах, за ночь успели сделать по восемь-десять рейсов. В этот момент я, как ни кто другой понимал, что наши установки работают на пределе мощности и получасовые перерывы использовались для погрузки-разгрузки по обеим точкам: в Севастополе снимали раненных и загружали технику боеприпасами и продуктами, а под Борисполем разгружали все это и грузили раненных. От крови, салоны и кузова в машинах стали красными, все это видели, понимали, но скрипя зубами, через силу действовали. Когда начался рассвет, эта беготня прекратилась, чтоб не привлекать внимание, а руководство окруженной группировки, получив как глоток чистого воздуха, боеприпасы, горючее, медикаменты и главное подкрепления, стало организованно готовиться к скрытой эвакуации. Что, как, почему, эти вопросы старались не задавать, прекрасно понимая, почему тут так много бойцов войск НКВД, одно только слово «тайна». Но многие буквально молились, получив надежду. Вид грозных танков с длинными пушками про которые ходили легенды, самоходной зенитной установки, на следующее утро ловко ссадившей «Мессера», повадившегося обстреливать палатки с красными крестами, свежих бойцов с васильковыми фуражками, множество которых сменяло в полуразрушенных окопах усталых красноармейцев, вселяло надежду. Главное о них не забыли и не бросили на убой, как это было под Уманью и во множестве других котлов этой страшной войны.
Весь следующий день прошел под канонаду немецкой и ожившей советской артиллерии. Звукометрическая и радиотехническая разведка потомков позволяла быстро и точно находить позиции противника и к концу дня большинство дивизионной артиллерии Вермахта на этом участке фронта уже молчало.
Средства РЭБ вносили не меньший вклад в борьбу с общим противником. Вся радиосвязь противника не функционировала. Самолет разведчик зря полдня провисел над позициями русских пытаясь хоть как-то навести артиллерийский огонь. Голос корректировщика был записан, обработан и от его имени с характерной хрипотцой и позывными, сгенерированными специальной компьютерной программой, только уже русский корректировщик позволил противнику потратить кучу снарядов на перекапывание передовых окопов немецкого батальона, где как раз происходило сосредоточение сил для атаки. Быстро прекратить огонь своей артиллерии не получилось, потому что радиосвязь опять была задавлена и командный пункт полка, откуда могли дать команду, двадцать минут назад был уничтожен сосредоточенным огнем русской артиллерии. С этой ночи поведение русских, вроде как сломленных и уничтоженных резко изменилось. Ночью разведка попыталась захватить языка для прояснения ситуации, но то, что группа не выполнила задание и уничтожена, немецкое командование узнало утром, увидев рядком разложенные тела разведчиков и двух пулеметчиков, дежуривших этой ночью, недалеко от штабного блиндажа. Русские умудрились захватить унтер-офицера, командира группы, оберлейтенанта, командира роты и станковый пулемет с боекомплектом. Потом этот пулемет майор Дегтярев торжественно, открутив станину, повесил на стене у себя в жилом боксе бункера, не поленившись найти перфоратор и вбить в бетон несколько анкерных болтов, чтоб держать эту тяжесть.
Немецкая военная машина, наткнувшись на необычную ситуацию начала пробуксовывать, но заложенные механизмы разрешения таких нестандартных ситуаций уже начали работать. Телеграммы, донесения, сообщения о необычном поведении, необычной тактике, новом оборудовании уже пошли по инстанциям и в скором времени должны были последовать выводы и предприняты определенные действия…
Но и мы этого ждали, приготовив противнику кучу сюрпризов. Чтоб не терять времени, которого у нас было очень мало, и максимально скрыть эвакуацию людей и техники днем, в районе точки выхода были подожжены несколько куч с автомобильными покрышками и задействованы дымовые шашки. И снова пошли через портал потоки машин, спасая жизни людей, которые в другой реальности были обречены.
«Может быть, они погибнут защищая Севастополь и не доживут до победы, но они смогут получить еще одну возможность выстрелить во врага, пойти еще в атаку, а не умереть от голода и холода в немецких концлагерях и не умереть от истощения на производстве, делая оружие своим врагам. Может быть, в этом и есть смыл, дать людям надежду и еще один шанс…» - об этом я думал сидя в окопе, рассматривая передовые позиции немцев через трофейную стереотрубу, которую сегодня ночью вместе с пулеметом и двумя языками притащил Олег. Они с помощью тепловизора ночью срисовали немецких разведчик и по-тихому их сработали на нейтральной полосе, потом под их видом вернулись обратно, пошуршав в окопах, от вредности понатыкав там несколько взрывоопасных сюрпризов. Уже утром народ с удовольствием наблюдал, как немецкие саперы пытхя, пытались что-то там обезвредить. Особенно много посвященного народа собралось, когда они вытащили радиоуправляемый фугас завернутый в листы, выдранные из порножурнала. Да, саперы открутили взрыватель, и вроде ничего необычного не нашли, вот только когда они собрались посмотреть на чудо полиграфии 21-го века, одно нажатие кнопки и… Как говорил один знакомый мичман их осталось «собирать ложками и хоронить в котелках». Начиналась новая война.