#2011 Влад Савин » 04.04.2012, 16:34
возможно буду еще править. Завершаю на СИ том 4. Дальше будет 5я.
============================================================
От Советского Информбюро. 8 января 1943 года. (альт-ист.)
В ПОСЛЕДНИЙ ЧАС!
Наши войска освободили город Харьков. В сражении уничтожено и захвачено свыше 200 немецких танков, в том числе новейшие тяжелые, типа «Тигр».
В ознаменование освобождения Харькова, Белгорода, Курска, сегодня в Москве будет дан артиллерийский салют…
(текст сообщения Сов Инф еще уточню)
Контр-адмирал Лазарев Михаил Петрович, Северодвинск.Вчера наш «Воронеж» наконец вывели из дока. Сейчас там уже стоит «Диксон», бывший «Шеер». И на нем уже кипит работа: ставят новый вал и оба штатных винта. С твердым намерением через месяц ввести в строй Северного флота полноценную боевую единицу.
А мы у стенки, принимаем на борт запасы, готовимся к бою и походу. Петрович сбился с ног, и Серега Сирый из машинного не вылезает, гоняет весь личный состав БЧ-5, проверяя работу систем. Обидно будет утопнуть из-за какого-нибудь лопнувшего трубопровода. Хотя ТО сделали, насколько в этом времени было возможно, все проверили, поправили, подтянули. Дай бог, чтобы все было как надо, и число наших всплытий равнялось числу погружений!
А я-то уж, грешным делом, задумывался, что в море нас больше не выпустят. А только прогрессорство, изучение и внедрение, передача опыта, да и сбережение ценного ресурса на случай послевоенных и весьма вероятных осложнений с «союзниками», которые в отличие от Рейха, державы морские. Короче, сидеть нам всем в Северодвинске (ну не могу привыкнуть к имени Молотовск!) на берегу до конца войны. Щас, размечтался!
С одной стороны, войны тут вроде и нет вовсе. С тех пор, как наши продвинулись по северу Норвегии гораздо дальше, чем в знакомой нам истории, боевые столкновения можно сосчитать по пальцам одной руки. Немцы сидят в Нарвике тихо как мыши, у наших же, за событиями на юге, просто нет лишней пары дивизий, чтобы дальше идти, да и наступать тут посуху зимой, работа адова, приличных дорог там, мне помнится, и в начале следующего века не было, все по морю. И гвардейскую Печенгскую дивизию у нас отняли, воюет она сейчас где-то на Ленфронте, и армейских авиаполков забрали почти половину. В общем, тишина!
С другой стороны, тенденции намечаются тревожные. Ведь наш Северный флот, если без «Воронежа» и «Диксона», явно слаб для такого театра и таких задач. При наличии жизненно важной для СССР артерии – «двадцатый» конвой, еще большего размера, ждем в конце января. Ну не верится, что фрицы, имея базы относительно неподалеку, будут смотреть на это спокойно, ничего не пытаясь сделать!
Они и пытаются – уже. Тревожным звонком, после которого нам и приказали выходить в Полярный, ждать там в готовности, было донесение разведки: «Шарнгорст» с пятью эсминцами уже вышел на север – раньше, чем в нашей истории. Мало того, скоро к нему присоединится еще и авианосец «Цеппелин»! У нас, как рассказал Саныч, ему чуть-чуть не хватило, чтобы повоевать: к осени сорок второго, готовность его была девяносто пять процентов, был полностью завершен корпус с надстройками, машины, котлы, даже шестидюймовые пушки и зенитные автоматы стояли на своих местах, не было лишь авиатехнического оборудования, систем управления огнем, средств связи, и еще чего-то по мелочи. Однако авиагруппа была полностью сформирована – наличествовал личный состав, с командиром и штабом, была получена техника, Ме-109 и Ю-87 в палубном варианте. У нас «Цеппелин» не вступил в строй исключительно по организационным причинам: и штабы не знали, что делать со столь дорогой игрушкой, не выработав концепцию применения авианосца, и Геринг уперся, «все что летает, мое!». Здесь же, надо полагать, до чего-то додумались и как-то договорились – доподлинно известно, что сейчас «Цеппелин» на Балтике проходит курс боевой подготовки, сколько времени потребуется фрицам, чтобы полноценно натренировать экипаж и пилотов? И если еще и ЭТО придет на Север (а зачем авианосец на Балтике?) – то в таком составе фрицевская эскадра может всерьез бодаться даже с англичанами. Которые имеют в Метрополии лишь один авианосец, «Индомитайбл», с намного слабейшей авиагруппой (и если из Средиземного моря придут все оставшиеся три, которыми располагает сейчас великий и могучий британский флот, это мало что изменит). Не было у англичан в сорок втором, хорошей палубной авиации при очень даже приличных кораблях. «Спитфайры» в палубной версии были откровенно плохи, а так называемые «палубные истребители» против «мессеров», это даже не смешно, хуже чем наши И-16 сорок первого, американские «Уайдкеты» и «Хеллкеты» появятся на английских кораблях лишь через год. Значит, пикирующие «Юнкерсы» могут работать беспрепятственно. А насчет ПВО британских линкоров – спросите у адмирала Филипса, погибшего близ Сингапура вместе с «Принцем Уэльским» и «Рипалсом», за что японцы заплатили лишь тремя сбитыми бомбардировщиками.
Так что устранять эту угрозу, если таковая возникнет, придется именно «Воронежу». Стать первой подлодкой в истории советского флота, утопившей авианосец. И первой атомариной, сделавшей это. Ну, надо же кому-то и начать?
И Квислинг еще, в истерике, вопит о «русской угрозе независимости Норвегии»! Как будто бывает независимость у оккупированной страны. Однако же, поняв что добровольцы не идут, он мобилизацию объявил – для «освободительного похода». Вопрос правда, захотят ли норвежцы за фрицевский интерес воевать, и сколько их будет – решим по максимуму, что захотят, и соберут пять дивизий (мобилизационный ресурс: норвежская армия сорокового года – семь дивизий было). А сухопутный фронт в той местности невозможен без поддержки и снабжения по морю.
И упорно ходят слухи (выдаваемые за разведданные), или разведданные, на основе слухов, о возможном приходе на север французов. Причем невеста (то есть британский боров) явно согласна, и лишь думает, как все обставить, чтобы приличие не нарушить? Кто говорил, что французские корабли не годятся для северных широт – в тридцать девятом они выходили в северную Атлантику, ловить фрицевские «карманники», да и в норвежской кампании сорокового кто-то из французов успел отметиться, и даже был потоплен.
Особенно в свете того, что на Средиземном море произошло. То ли глупая решимость их «политкомиссаров» тому виной, то ли немцы все же лучшие моряки, чем французы, то ли нагличане расслабились и зевнули – но эскадра вышла из Тулона и совершила бросок к африканскому побережью. Причем в отличие от «итальянской» фазы войны в Средиземке, когда самолеты с берега не могли найти корабли, или еще хуже, бомбили своих, в этот раз взаимодействие эскадры и люфтваффе было четким (по крайней мере, прилетали вовремя и били того, кого надо). Британский конвой не поймали (а интересно было бы взглянуть!) зато провели свой в Тунис. Так что в Африке роммелевкий корпус капитулировать не собирается, а вот перепуганные англичане опять вынуждены слать конвои в Индию и Египет вокруг Кейптауна, что для них нож острый. Так что борову спровадить французов на север, прямой интерес.
А нас ждут великие дела на море. В ближайшие месяц-два-три.
Что дальше? Имея я любопытный разговор с прилетевшим в Северодвинск наркомом Кузнецовым. По некоторым намекам, готовят нам в Москве до конца войны судьбу «летучего голландца», но не того, который со скелетами, а помните роман Платова был? Длинная и тайная «рука СССР» на море. А что еще думать, если Николай Герасимович прямо спрашивает, якобы теоретически, сумеет ли «Воронеж» перехватить транспорт, идущий из бельгийского Конго в Нью-Йорк? Урановая руда, что ли? Время выхода и вероятный курс цели дадите – сделаем без проблем. Целеуказание, это наша забота, а вот лодка за сколько сможет дойти? А докуда? Если на подходах к Нью-Йорку, то хоть из Полярного добежим, а если у экватора, то недели две-три. Раньше перехватывать лучше – потому что чем позже, тем больше вероятность, что в расчетной зоне перехвата окажутся несколько транспортов, как опознать «наш», или все их топить? Ну, если в государственных интересах СССР, чтобы груз не дошел…
В общем, начинается уже высокая политика.
-Михаил Петрович! – толкает меня под локоть Аня – снова мечтаете?
Мы медленно прогуливаемся по стенке завода, возле которой стоит «Воронеж». Выдался свободный час – и когда еще снова увидимся, уж точно, пока лед не сойдет, в Северодвинск не вернемся. А наша тыловая база остается тут, единственное место в этом времени, специально оборудованное, чтобы обслужить атомарину – в Полярном лишь временная стоянка пока для нас есть. И научники опять же – здесь, на Севмаше, целых две научных конторы организовались, типа НИИ-КБ, одно судостроители, второе атомщики (эти пока временно), и кто-то из мэтров ученых обычно присутствует. Так что, сюда мы точно вернемся, вот только когда?
-Вот кончится война, через год вряд ли, но полтора, точно – отвечаю – и что будем делать тогда? Какая жизнь настанет?
Аня молчит. Я смотрю на нее. Красивая, ближе к идеалу моего времени, чем к тому что здесь, в моде «кукольный» тип лица Серовой или Целиковской. Не могу представить, что всего полгода назад она охотилась на фашистов в белорусских лесах, а до того была разведчицей в лагере врага, куда там Голливуду. И что в моей истории она погибнет в июне сорок четвертого. Или все же там была другая – вот не помню я точной биографии «товарища Татьяны», книжка, что я читал, осталась в том времени, очень давно.
-Другая совсем, гораздо лучше – говорит она наконец – не будет там и через пятьдесят лет того, что у вас. Мы ведь знаем. И товарищ Сталин знает. И все те, кому надо, знают. Значит, сумеем – и там все по-другому повернуть.
А ведь не всуе имя упоминает! Искренне верит – в мудрость Вождя. Комсомолочка, идеалистка, ладно, она, но я, Петрович, Снаыч, жизнью уже битые и многое видевшие, или Григорьич, кому по должности положено было втюхивать идею как товар – мы-то отчего нашему Иосифу Виссарионычу верим, уж всяко больше, чем любому из «президентов»? Вот только не надо про «природные рабы, ищущие плетки», в морду дам! Конечно, присутствовало – что мы люди военные, в которых накрепко вбито, в любом деле старший должен быть, которого слушаться, иначе разброд и погибнем все. И только интеллегент, не служивший в армии, может сказать, что ВСЕГДА надо «если тебе дали линованную бумагу – пиши поперек», и «бойся того, кто знает как надо». Про Сталина же, что «принял страну с сохой, оставил с атомной бомбой», это тоже присутствовало, не спорю. Но первым делом все же было – он действительно пахал, как раб на галерах, побольше чем тот, в двухтысячных – и при этом не желал ничего лично для себя! Это ведь было, что после него осталось имущества, шинель на солдатской койке – а напомните мне, какое состояние оказалось у Горбачева, за какие такие заслуги? А сколько денег на заграничных счетах скопила семья Ельцина, конечно же, честным трудом? А когда тряхнули Лужкова, «князя московского», сколько из него посыпалось ценного? А размеры личных состояний наших последующих не знает пока никто – государственный секрет!
«А ты не путай свой карман с государственным!». Сталин – не путал. У него были власть, почести? Тогда отчего он не наградил себя пятежды Героем, лишь одна Золотая Звезда была получена им по праву, как вполне справившемуся с работой Верховного Главнокомандующего в годы тяжелейшей войны. И человек, упивающийся Властью, видал я и такое – непременно будет вбивать в грязь других, ради самого процесса, теша свое самолюбие, скрывающее слабость и страх. И этого я за Сталиным – тоже не замечал. Он пользовался властью для достижения своих целей – но не был мелок, проверяя свою власть просто так.
Он был прежде всего – Хозяин. Вкладывал всего себя в установление в стране порядка, как сам он его понимал. Был при этом прагматиком и циником, ни в коей мере не восторженным идеалистом, «себя не жалеющим ради счастья народа», ну разве только в самой ранней юности. Но смею заверить, идеалист наверху, это бедствие страшнее любого диктатора, потому что ради благих целей он в упор не видит ни реальных возможностей, ни текущего момента – а вот чтобы учесть их, нужен прагматизм.
Хозяин, желающий обеспечить в своем доме порядок. В которые никак не укладывается бардак девяностых, когда с таким старанием построенный дом превратился в руины. Значит он сделает все, чтобы этого не случилось. А в его силах многое – помните, «от сохи до атомной бомбы». Вот только боже упаси давать ему советы, он не потерпит. Но он будет теперь, зная, искать свое решение. И найдет.
А я во всем помогу. Встав на его сторону абсолютно сознательно. Что же скажут в будущем историки-демократы, мне глубоко наплевать.
-Значит, повернем – отвечаю – как Вождь укажет. Вот только вечного мира не будет, как кончится эта война, будут нам новой грозить. Ну да это привычно. Другое будет страшнее – то, что внутри нас.
-Так ведь это и хорошо – задорно улыбается Анечка – значит, от нас лишь все зависит, если сами не ошибемся. Ну а все заграничные могут, лесом идти!
Доходим до кормы «Воронежа», поворачиваем обратно. С Двины дует ветер, резкий и холодный. Аня прячет руки в муфту. Она выглядит сейчас как барышня «серебряного века» - с той новогодней ночи я ни разу не видел ее в форме. Впрочем на том самом вечере, после той песни, Григорьич, выбравшись на сцену, заявил во всеуслышание – дорогие вы наши женщины, кто любит нас и ждет, просьба наша к вам, будьте красивыми и нарядными, это не мелочь, а наш боевой дух повышает! – после чего я заметил, что и заводские стали больше за внешностью следить, на работе ясно, не до того, но в нерабочее время, когда обстановка позволяет?
А кроме того, у нее в муфте очень удобно лежит браунинг, который она демонстрировала Кириллову, в ответ на его замечание «о нарушении формы одежды». Так гораздо быстрее, чем хвататься за кобуру, по-уставному – а если и в самом деле, немецкие шпионы нападут, приказ об охране товарища контр-адмирала никто ведь не отменил? Комиссар третьего ранга лишь руками развел – ну раз так, то конечно…
В нападение немецких шпионов на территории Севмаша верится слабо. Хотя немцы тут присутствуют, и в количестве, как на улице российского города конца века, таджики. И заняты примерно тем же – копают, таскают. И не только – есть тут уже и станочники-пленные! Мужики на фронте, рабочих с квалификацией не хватает, план выполнить надо – в общем, было решено попробовать отобрать среди немцев, кто был на гражданке механиком, слесарем, токарем, самых лояльных, и поставить их делать не самые жизненно важные детали, конечно же со строжайшим контролем и предупреждением, что любой брак будет считаться саботажем со всеми вытекающими последствиями. Самых строптивых уже отфильтровали, отправив куда подальше, вроде «Норильск-никеля», да и популярность арийской идеи после Сталинграда сильно упала – так что желающих вместо долбежки на морозе мерзлой земли, работать в теплом цеху, нашли без труда.
Правда, неугомонный Кириллов, прочтя книжку из будущих времен, как наши военнопленные, которых фрицы заставляли делать «Фау», сумели даже в концлагере организоваться для саботажа, сбора информации, а в конце и восстания, предположил, что и немцы могут попытаться создать тайную организацию для диверсий, шпионажа, связи со своей резидентурой на воле. Так что НКВД бдит, ищет и трясет. Пока безрезультатно.
Полуторка подъехала. Продукты привезли, к походу. Белое море замерзло – значит, торпедные стрельбы придется проводить уже возле Иоганьги. Далее совместное маневрирование с подлодками котельниковского дивзиона и эсминцами, по плану учений. И – в Полярный, караулить «Шарнгорст». Вот выйдет он конвой ловить, а мы уже ждем, ну как «Тирпиц» тогда. На этот раз англичанам отдавать не будем, утопим сами. Бурый клялся, что предки совершили чудо: торпеды с программным механизмом и самонаведением образца 1942 работают нормально, по крайней мере, по надводной цели. Вот и проверим.
-Ты только возвращайся! – говорит Аня – я ждать тебя буду. Столько, сколько потребуется.
-Да погоди прощаться – отвечаю – мы ж еще не сейчас уходим! Провожать нас все прибегут – в экипаже пятеро уже жениться успели, а у остальных наверное, у каждого кто-то есть, у половины точно.
-А я и тогда тебе это скажу.
Vlad1302