#2179 master_iuda » 03.04.2015, 14:07
Сняв каску и присев у входа в блиндаж, стал набивать диски и рожки к своему ППД. Целый цинк с патронами к нему, стараниям Никитина, дожидался меня. За день я расстрелял все, что носил с собой на разгрузке и портупее. Отовсюду по траншеям раздавался тихий шум разговоров, смеха, звяканье металла – люди отходили от ожесточения боя.
Закончил с набивкой дисков я посидел еще немного, наслаждаясь летней ночью. Затем, подобрав каску, пошел на НП саперов. Народ там расслаблялся, прикладываясь к фляжке со спиртом. Что ж имеют право принять по грамульке на душу за победу, да павших в бою помянуть. Восемь человек они потеряли. Их минные ловушки сработали как надо, но нужно было подумать завтрашнем дне. Саперный старшина оказался жив, хоть и получил осколочное ранение руки. Запасов мин у них не было. Вот я и предложил ему использовать снаряды, притащенные в нашем обозе. Как и что делать он знал, мы с ним быстро наметили места закладки фугасов. Собрав остатки своей команду, Старшина ушел в ночь пообещал все сделать как надо.
В мое отсутствие, разрушенный прямым попаданием снаряда и авианалетом, КП батальона силами связистов и нескольких бойцов был приведен в относительный порядок. Его расчистили от мусора и земли, убрали погибших и сейчас старались восстановить связь между подразделениями и полком.
Тут меня нашел, вернувшийся из тылов батальона, Горохов. Сообщивший, что батальонный обоз разбит, но осталась пара кухонь и часть повозок. Приготовить горячую пищу в них не получится, т.к. осколки повредили батальонные кухни. В целости осталась только наша, а в ней приготовить пищу на всех сразу не получится только посменно. Правда есть в остатках обоза несколько ящики с тушенкой и брикеты с гречневой кашей. Можно их раздать народу. Питьевую воду принесли из ручья и сейчас их раздают по ротам. Патронов и «зажигалок» осталось мало, гранат нет вообще. Мин к минометам всех калибров нашлось штук 300. Артиллерийских снарядов есть немного, а вот целых орудий только одно. Остальные разбиты или повреждены. Из артиллеристов уцелело несколько человек, которые пытаются восстановить еще одно орудие, снимая запчасти с поврежденных. Раненых около ста человек, ими сейчас занимается Елена, готовившая их к отправке на полковой медпункт. По ее докладу десяток человек до утра не доживет. Доложив, Петрович, побежал контролировать раздачу пищи.
Связи с полком так и не было. Отправив телефонистов восстановить связь, присел на пустой патронный ящик у входа в блиндаж. Прибежавший Никитин доложил о выполнении задания и стал диктовать сведения ефрейтору Николаеву, единственному кто уцелел на КП, благодаря тому что, перед самым попаданием снаряда вышел в окоп. «За день в батальоне погибло 123 человека, 72 с тяжелыми ранениями и 28 с ранениями средней тяжести отправлены в санчасть. В строю осталось сто семь человек, в том числе два командира. Дезертировало 93 человек. Из тяжелого вооружения сохранились 2 крупнокалиберных пулемета, 3 "максима", из которых 2 исправны, а третий можно отремонтировать, 3 – ДП-27 и 4 MG-34». Отдельно от батальонного они приготовили и донесение о действиях моей роты. Прочитав и подписав донесения, отправил Никитина с ними на КП полка.
К полуночи вернулись наши группы, собиравшие оружие. Володин, закончив похороны погибших и отпустив людей отдыхать, вместе с командирами рот и уцелевшими сержантами пришли ко мне на КП. Присев, где придется, получили от Горохова по банке с тушенкой и кружке с горячим чаем все, достав ложки стали есть. Насытившись поздним ужином, закурили. Доклады о положении дел в подразделениях начал сержант Михайлов, как старший из оставшихся артиллеристов. Он сообщил, что из артиллерии уцелело одно 45 мм орудие и два моих 82 мм миномета. Совместными усилиями из разбитых и поврежденных пушек можно собрать одно противотанковое орудие ЗиС-2. Боеприпасы к орудиям есть – насобирали по позициям и из обоза доставили, расчеты собраны, но не хватает подносчиков. После него продолжили доклады ротные. Они сообщили о результатах дня и сборе трофеев, количестве личного состава, наличии вооружения. В ротах осталось всего по 20 – 40 человек. Восстановлены траншеи, поврежденные в ходе боя, начата работа над еще одной линией окопов. Погибшие похоронены, списки и документы на них переданы Никитину. Телефонная связь между ротами и КП восстановлена. Личный состав, кроме наблюдателей и дежурных пулеметчиков отведен для отдыха во вторую линию траншей...
По окопам собрано около 200 «мосинок», немного гранат и патронов, имущества, продукты, каски. Патроны отданы пулеметчикам, а гранаты розданы личному составу. Ермаков с Петрищевым доложили, что их группы трофейными гранатами заминировали все подбитые танки и БТРы. Взяты трофеи: 16 пулеметов MG-34 и ДТ с запасными лентами, коробками, дисками и запчастями, 12 автоматов, 211 винтовок «Маузер – 98к», 2 снайперские винтовки СВТ, 16 пистолетов, бинокли, гранаты и патроны. С подбитой техники удалось снять 5 радиостанций и несколько автомобильных аккумуляторов. В ходе поиска добили немецких раненых, т.к. пленных брать толку никакого. Удалось собрать разной амуниции, продуктов по сухарным сумкам. После этого достали портфель и два немецких ранца набитых солдатскими книжками и жетонами убитых немцев. В портфеле нашлись несколько бутылок с коньяком, палка копченой колбасы и какие-то документы. Бутылками и колбасой тут же завладел Петрович.
– Что добру пропадать? – Смотря на меня, спросил Горохов. Получив согласие, он открыл бутылки и стал разливать коньяк по кружкам.
Не чокаясь, выпили, закусывая кусками колбасы, затем еще. По телу разлилось тепло, согревая и расслабляя душу.
Разделив трофеи по ротам, излишки приказал сдать Горохову на хранение. Туда же отправили собранное продовольствие, трофейные документы, амуницию и все советские винтовки, передав оставшиеся к ним патроны пулеметчикам. В завтрашнем бою будем использовать трофейное оружие. Поговорив еще о прошедшем дне, уточнив действия на завтра, допив и доев оставшееся, отправил всех по своим местам, отдыхать и готовиться к завтрашнему бою. Он обещал быть таким же горячим, как и предыдущий. О том, что завтра может стать последним днем нашей жизни, никто не стал ничего говорить. Все и так прекрасно это понимали. Приказа на отход так и не поступил.
Горохов предложил спать в окопе, куда он принес лапника. Я согласился. Предупредил дежурных, что нас надо поднять в 5 утра. Взяв плащ-палатки и положив под голову вещмешки, мы стали устраиваться спать в ответвлении окопа, оставив в блиндаже Володина, дежурных наблюдателей и связистов. Поспать нам не дали. Не успели мы устроиться, как в сопровождении Никитина, связистов, ординарца и нескольких бойцов с трофейными автоматами пришел капитан Потапов. Уставший, в запыленной форме, с перевязанной рукой, он спустился в блиндаж и, увидев термос с чистой водой, попросил кружку. Получив требуемое, молча выпил сразу несколько кружек воды.
– За весь день почти ничего не пил. Докладывай, что тут у вас. – Обратился он ко мне.
– Товарищ капитан, – опередив меня, обратился к нему Горохов, – может что перекусите? У нас тут тушенка и галеты есть, чайку быстро подогреем!
И не став дожидаться ответа, достал из вещмешка пару немецких банок с тушенкой, пачку галет и послал одного из связистов подогреть котелок с оставшимся чаем.
Видя эти действия Потапов только и смог сказать: «Хорошо вы тут устроились». Выслушав мой доклад о положении дел в батальоне, он стал рассказывать о дневном бое и положении в полку.
Днем немцы по гати через болото, смяв охранение, обошли позиции 1-го батальона и ударили через позиции противотанкистов ему в тыл и правый фланг. Только контратака находившихся на второй линии обороны бойцов 3-го батальона спасла положение. Контратака удалась, правда стоила она больших потерь. Прорвавшиеся немцы были частично уничтожены, частично загнаны в болото, где до сих пор и находятся, нависая над нашим правым флангом и угрожая очередным прорывом. В 1-м и 3-м батальонах огромные потери. Под огнем противника часть бойцов струсила и дезертировала, задержать и собрать их не удалось. Командование остатками 1-го батальона принял на себя командир 2-й роты лейтенант Кулаков – из «севостьяновских окруженцев». Батальон удержал свои позиции благодаря «окруженцам». Ротами командуют сержанты. В строю полка, без учета моих бойцов осталось чуть больше 420 человек, из них много раненых. Средств усиления и тяжелого вооружения практически не осталось – кроме нескольких противотанковых 45 мм орудий и моих минометов. Боеприпасы к ним есть, но вот артиллеристов в расчетах мало. Связи с дивизией нет. Послано несколько конных посыльных с донесением о положении дел. Сведений от них пока нет, возможно, к утру что-то проясниться. Поставленную задачу – остановить противника на этих позициях – полк выполнил. Удерживать позиции имеющимися средствами практически невозможно, но приказа на отступление нет. Утром придется держать оборону тем, что есть. Немцы знают о расположении наших минных полей и сегодняшних ошибок уже не совершат. Наступать видимо будут через болото, где они закрепились, во фланг 1 батальона. Но там саперы фугасами из артиллерийских снарядов постарались закрыть им проходы. Кроме того Кулаков туда часть своих бойцов переместил. 3-й батальон занимает прочные позиции. Резервов нет, вероятность получения подкреплений мала. С наступлением темноты, часть тяжелораненых, на уцелевших повозках, удалось отправить в тыл, а в санчасти еще остается около 200 человек раненых, в том числе и из нашего батальона и их тоже нужно срочно эвакуировать. Так что держаться придется до конца...
С благодарностью кивнув Горохову, подавшему кружку с горячим чаем, Потапов с усмешкой спросил: « Трофеев много собрали? Давай делись!».
Доложив об итогах сбора трофеев, уменьшив данные пополам, я пожаловался на отсутствие боеприпасов. Потапов приказал передать часть трофеев в другие батальоны. Там положение хуже, чем у нас. Пока мы разговаривали, Горохов принес еще один полный вещмешок с немецкой фляжкой и передал ординарцу Потапова, со словами: «Там потом поедите». Проверив связь и тепло попрощавшись, Потапов с ординарцем и бойцами ушел в ночь на свой КП.
Проводив командира полка, мы стали вновь устраиваться спать. Война войной, а отдыхать надо, тем более что утром предстоит бой. Укладываясь на дне окопа, спросил Петровича:
– Что, ты, там Потапову положил?
– Да так, немного продуктов да фляжку шнапса. Пусть подкрепятся, у них там с едой плохо. Что-то не видел я кухонь в их тылу. Командир он не плохой, я тут с бойцами, что его сопровождали, поговорил. Он остатки 3-его батальона сам в контратаку водил, 6 немцев из пистолета уложил. А рану ему немец в рукопашной штыком пропорол. Кроме того кто-то ему в спину стрелял, да только бок поцарапал.
-Установили, кто стрелял?
-Нет.
- Ты с утра пораньше, отправь штук 5 пулеметов с боеприпасами, 10 автоматов, гранат и еще там, что сам решишь в 1 батальон и для 3-го что-то выдели. Насчет кухни тоже надо порешать, одну из батальонных отдай, чего парни голодать будут.
– Сделаю, – ответил Горохов.
-Петрович, ты мне вот что скажи. Ты чего к Елене спать не пошел?
-Да так, слегка поцапались. Я ей предлагал домой ехать, а она не хочет. Говорит, что здесь со мной останется. Баба она хорошая, да никак не поймет, что ее тут убить или покалечить могут. Ну и поругались.
-Ясно все с вами. Прав ты Петрович не бабское это дело на войне быть. Им солдат рожать надо и своих мужиков дожидаться, а не тут наше дерьмо собирать .
- Вот и я о том же. – Пробормотал Петрович и тут же уснул, размеренно засопев.
http://samlib.ru/s/sizow_w_n/
Жжешь Слава.При наличии линейной связи либо радио связи командир вышедшего из за линии фронта войскового соединения должен связаться со 
Ну армейцы то тута сюда генералы это дело ещё могут порешать,а вот другое ведомство это всегда разбор с вынесом голов,тут армейцев может спасти только если 
Ведь команда на боевые действия в положенном порядке не поступала,а разговор к делу не пришьёшь.Мало ли о чём говорил тем более с человеком из другого ведомства. 
