Маньяк 3. Егерь.

[Владимир_1]

Название:
Егерь.

Аннотация:
Что будет если разозлить зверья? Он впадёт в бешенство. А что будет, если открыта клетка и впереди враг? Игорь Сколов был выпущен из клетки, а врагов у него было много, и настала пора раздавать долги, стирая из истории насквозь прогнившую верхушку правительства Советского Союза.

***

Думаю, не стоит говорить, что во мне клокотало холодное бешенство после того как судья озвучил приговор. Кстати, странно, что мне вышку не дали в самом справедливом суде на планете. С возможностями отца убитого это было раз плюнуть. Однако как не изворачивался прокурор, но самооборона есть самооборона, тут адвокат постарался. Мне и так дали максимально по этой статье. Слишком много было свидетелей того случая. С другой стороны, как это помешает этим холуям, если им дали команду: Фас? Видно было что-то такое, из-за чего они не переходили черту. Ничего узнаю.
Артистом в данный момент я был так себе, честно сам себе это признаю, но пришлось играть до конца. Плечи после озвучивания приговора опустились, взгляд потух, упёрся в пол, я как-то сгорбился и как только судья закончил слушанье моего дела и озвучил приговор, то приказал конвою вывести меня из зала. Наручники уже были на мне, так что оба конвойных, у меня их было два, взяв меня за руки по обеим сторонам, подхватив под локти, повели из зала через коридор к дверям заднего двора, где стоял автозак, новенький Газ-52. Именно на нём меня и доставили к зданию суда. Машина ещё пахла заводской краской.
Как я уже говорил, слушанье было закрытым. Кроме десятка человек в зале никого не было. Адвокат, с жаром, но безуспешно боровшийся за меня, прокурор, судья, ну и остальные. Однако в зале был мужчина лет пятидесяти которого я не знал, но легко определил кто это. Тот самый отец погибшего из ЦК. Слишком взгляд его был переполнен холодной, я бы даже сказал лютой ненавистью, когда он смотрел на меня. Было ещё несколько незнакомых мне человек, вот и всё.
Как только мы вышли из зала, я сказал первому конвойному:
- В туалет хочу.
- Вернёмся в СИЗО, там и сходишь, - буркнул сержант.
- Сейчас напружу в штаны, скажу, ты не пустил.
- Да пусть сходит. Их всех пробивает на нервной почве, - вмешался второй с пустыми погонами.
- Что взводный сказал, когда мы его принимали? – повернулся сержант ко второму конвойному. – Что он особо опасен и на его уловки попадаться нельзя. Пусть прудит.
- Всё, не успели, - захныкал я, почувствовав, что по ногам сначала заструилось горячее, а потом штаны намокли и захолодили.
- Ну вот видишь, и вести не надо, сам всё сделал, - подтолкнул меня сержант. – Марш вперёд!
- Я по-большому хочу, - сделав пару шагов, сообщил я.
- Товарищ сержант, ну давайте его в туалет сводим, вот же дверь, - умоляюще попросил рядовой.
Было видно, что сержант колеблется, ему явно тоже не хотелось нюхать запахи в фургоне автозака. Тем более сейчас самая жара, машину наверняка напекло, и ароматы будут ещё те.
- Ну хорошо, - кивнул он и зачем-то поправил тяжёлую кобуру на боку. – Идём… Смотри у меня, если что огонь сразу на поражение.
До ворот во двор оставалось метров пять, когда конвойные так же страхуя меня, окрыли дверь слева по коридору и завели в туалет. По запаху, которую не перебивала даже хлорка, было сразу понятно назначение этого довольно большого помещения оклеенного кафелем. Наручники с меня снимать явно никто не собирался, более того открыв кабину, оба конвоира остались стоять рядом, даже не подумав закрыть дверцу. Всё правильно, так и должно быть.
Рядовой, было видно, молодой парень, недавно служит, не думаю что более года, поэтому он отвернулся, разглядывая потолок и стены, а вот сержант из старослужащих, по виду далеко за тридцать. Зубр ещё тот, вот он с меня взгляда не сводил, да и подчинённого теребил. Явно наставник, или это мне повезло попасться на такого. Одно меня тут радовало, мы одни в закрытом помещении, и в отличие от громилы рядового, сержант был вполне нормального роста. Не такой как я, но именно его форма, мне больше приглянулась.
Как только я опустил штаны до колен, сержант немного расслабился, но всё равно не сводил с меня пристального взгляда. Со спущенными штанами не побегаешь и не подерёшься, однако инструкция. Зря он так, для меня, что со спущенными штанами, что нет, разницы особой не было. В общем, уловив момент, как раз пристраиваясь на очко, видно это был туалет для зеков, я прыгнул к конвоирам. Рядовому хватило одного удара, а вот сержант опытный чертяка, попытался крутануться вокруг своей оси, гася силу удара, но я и таких ловких уделывал. Так что, от первого удара он поплыл, второй его нокаутировал. Причём всё это я проделал левой рукой, так как с помощью правой опускал бессознательную тушку рядового на пол, чтобы тот не произвёл много шума.
Быстро затащив рядового в кабинку туалета, где я сидел, закрыл его там изнутри, перебрался через верх наружу и с сержантом переместился в соседнюю. Там быстро избавился от наручников и стал сдирать форму с бессознательного тела. На то чтобы переодеться мне понадобилось две минуты. Не нужно говорить про горевшую спичку, я и так побил все рекорды, ведь нужно было эту одежду ещё снять, а это тоже непростое дело.
Открыв кобуру, я достал пистолет и с недоумением его осмотрел.
- Ни хрена себе табельное оружие, - пробормотал я.
В кобуре у сержанта оказался слегка потёртый, но вполне себе рабочий трофей с войны, «парабеллум». Причём это явно было табельное оружие. Я знал, что милиция их ещё использует, но уже выводит из оборота, заменяя служебным «Макаровым», но не думал что в конвойных войсках, он ещё оставался. Вот у рядового всё было проще и привычнее, «ТТ» и запасной магазин, я это всё заранее реквизировал. Роба полетела на тело сержанта, а я, поправив удавку галстука, надел фуражку, тут мне подошла рядового, у сержанта слишком большая была, и вышел из кабинки. Кобура с «парабеллумом» была на боку, а «ТТ» в кармане. Оружие проверять не было времени, однако я был уверено в его надёжности. Правда, если со мной играют, то вполне возможно оружие без боеприпасов, то есть с охолощенными патронами. В принципе в перестрелках я участвовать не собирался, так на всякий случай взял.
Ликвидировать конвой я не стал, хотя желание такое и имелось, да у меня было желание уничтожусь всю столицу, не то что этих двух недоумков, но я сдержался, было отчего. Ведь я собирался вернуть себе честное имя, и для этого мне требовалось вести себя корректно и достаточно вежливо, чтобы зацепок не было. Именно поэтому конвой и остался лежать в туалете без травм и других последствий. Хотя и в глубоком нокауте. Вот с судьёй другое дело, ещё нужно доказать что это я его.
Да-да, вы не ослышались. Пацан сказал, пацан сделал. Кажется, так говорят? Так вот, я обещал судье проблемы? Будут. Причём если будут вопросы в будущем, не я ли судью того, у меня будет железный аргумент. Я что сумасшедший разгуливать в форме конвойного по суду, опасаясь опознания и убивать того? Да я унёсся из здания суда быстрее своего визга. Это и сообщу, пусть попробуют доказать мою причастность, а в действительности, опустив фуражку на глаза, я спокойным шагом шёл по одному из коридоров здания, поглядывая на таблички у дверей, пока не остановился у одной. Там было то, что нужно. «Шишов. И.О», именно этот перец и дал мне пятнадцать лет.
Для местных я в форме был как невидимка, на меня мало кто обращал внимание, более того, совсем не обращал. Причём я мог ведь привлекать внимание, так как обувь, была мне на два размера больше. Ну не было подходящей у конвоя, и пришлось набить ботинки бумагой, чтобы они не болтались, но всё равно идти было неудобно, и походка у меня изменилась. Не в раскорячку конечно, но я стал немного косолапить. Так что, немного прикрыв лицо и невольно изменив походку, я и дошёл до кабинета нужного мне судьи и, с ходу постучавшись, услышав разрешение войти, толкнул дверь и прошёл в помещение.
В таких зданиях в прошлой жизни милицейского, а потом и полицейского офицера мне приходилось быть не раз, так что я знал, что меня ждёт. Более того, это здание сохранится и в будущем, я даже в нём был. Конкретно в этом помещение мне бывать не довелось, кажется, тут будет располагаться архив, но примерную планировку здания я знал и пока шёл к кабинету успел убедиться, что особых изменений в будущем не было, так что я свободно тут ориентировался.
Никакой приёмной или чего-то подобного тут не было, а сразу за дверью располагался кабинет Шишова Тёзки Олеговича.
- Что случилось, сержант? – раздеваясь, начал ко мне было оборачиваться судья, собираясь снять мантию. Он только что пришел, как и я из зала суда, так что разоблачиться не успел. Странно, видимо он где-то задержался, поэтому и не успел.
Меня только немного удивило, как он понял спиной, что я сержант, но заметив зеркало правее вешалки, понял, что тот разглядел меня в отражении и, судя по тому, как начали расширяться его глаза, он ещё и умудрился опознать меня. Опытный чел. Подскочив к судье, я ударом щепотки пальцев парализовал его, нужный удар у меня был хорошо отработан, после чего подхватив его подмышки, я сказал судье:
- Ну что тварь, как видишь я бываю пророком. Сказал, будут проблемы, теперь у тебя большие проблемы.
Сказать что-либо тот не мог, только хрипел, поэтому подтащив его к столу, я с силой опустил голову судьи, виском, об угол стола. После чего положил его на пол. Для всех, тот запнулся о край ковровой дорожки, я её подняли и загнул, и ударился головой о край стола. Несчастный случай, такое бывает. Проверив пульс, тот отсутствовал, я сразу подскочил к двери, покинул кабинет, и спокойным шагом, быстрым, но неспешным, направился к выходу. Тревога ещё не была поднята, да и вырубил я конвой, меньше трёх минут назад, когда оказался на выходе из здания суда и беспрепятственно его покинул.
В «Матросской тишине», куда мне возвращаться категорически не хотелось, сбежать было куда сложно, здесь же справился бы и ребёнок. Так что я не упустил своего шанса, да и с судьёй поквитался. Никто же его не заставлял идти на поводу у отца погибшего, так что получил он заслужено. Так вот, пребывая в одной из камер следственного изолятора «Матросской тишины» я успел подумать, пока было время, что буду делать. Первый план выполнен, я на свободе. Следующий? Да всё просто, папашка погибшего. Месть это святое и это блюдо подают холодным, а оно у меня замороженное, так что пора разморозить и ответить. Ещё у меня было в планах пройтись косой смерти по верхушке ЦК, уж больно хотелось, однако это могло помешать моим остальным планам. Они были достаточно просты. Обелить своё имя, чтобы не было проблем у родственников, убедится, что у меня всё в норме, инсценировать свою смерть. Как? Да просто. Тот ушлепок, из-за которого я попал в эту историю, спокойно живёт и коптит небо, так что воспользуемся нашей схожестью. Он погибнет вместо меня, ну а я контрабандными тропами покину Союз. Дочек позже заберу. Причина такого решения? Да просто, не могу я уже здесь, как удавку накинули на шею и душат. То нельзя, это… А я ведь привык к другой жизни и хотя тут уже освоился и вполне нормально живу, но не моё это. Вырос то я в Перестройку и ценности для меня имеют совсем другие моральные принципы, по сравнению с теми, что продвигают тут, в Союзе. Я как волк в овечьей шкуре, и хотя шкура начала сползать, надо успеть задрать как можно больше овец, прежде чем покинуть отару. Для меня тут стало слишком опасно. В общем, такая идея. В принципе можно громко хлопнуть дверью, уходя, когда инсценировка смерти будет произведена, и устроить охоту на зажравшихся членов ЦК, прежде чем покинуть страну, однако надо это всё обдумать. Позже, не сейчас, сейчас у меня было слишком много работы. План расписан по минутам и его нужно было выполнять.
Спустившись по ступенькам суда, я мельком посмотрел на папашу убитого, который на этих ступеньках, но дальше, у чёрной служебной «волги» разговаривал с высоким мужиком. Я его знал, этот был тот следователь, что вёл моё дело, он тоже был на заседании суда. Брать этого папашу у всех на виду, тут было два десятка свидетелей, плюс водители и пассажиры проезжающих по улице машин, я не хотел, вот это сразу припишут мне. Поэтому запомнив номер машины, ещё раз мельком глянул на беседовавших, поспешил вниз по улице подальше от здания суда. Кстати, папашка имел довольный вид, видимо всё же моя игра сработала, тот был доволен, что я «сломался» приговором. Ну-ну.
Когда я дошёл до первого перекрёстка, то обернувшись, обнаружил суету у здания, значит, мой побег был обнаружен.
- А вот это не хорошо, - пробормотал я, заметив что за мной бегут трое бойцов конвойных войск, включая того следователя, а из-за здания выезжает автозак. – Похоже, лопухов обнаружили раньше, чем я рассчитывал, а следователь сообщил, куда я пошёл. Он контролировал всё вокруг себя, профи мать его, ну и сразу сказал, куда пошёл странно знакомый сержант.
Последнее слова я обдумывал вслух на бегу, пытаясь разорвать дистанцию, но пока не получалось. Преследователи тоже оказались легки на ногу. Мне даже показалось что это бойцы антидиверсионной группы, именно эти подразделения и занимаются отловом, таких как я. Не знаю по какой причине я пришёл к такому выводу, но чуял, по повадкам, что это именно они. Вот это вот плохо, видимо кто-то просчитал возможность побега и, подсуетившись, придал основному конвою для подстраховки, этих бойцов. Видимо они во дворике ждали, а мы так и не появились, вот и сработали. Спецы мать их. Что ещё раздражало, у двоих были «калаши». Могли издали достать, но они пока не стреляли.
Заметив, что к тротуару у здания мимо которого я пробегал, пытается припарковаться дамочка, то даже глаза широко открыл от изумления и невольно улыбнулся. Если бы я не знал что сейчас шёл шестьдесят девятый год, точнее лето шестьдесят девятого, то невольно подумал бы что нахожусь в привычном для себя времени. В машине за рулём сидела классическая такая гламурная блондинка. Гламурная не по будущему, а с учётом этого времени. Чуть высунув язык от усердия, она пыталась припарковать свою машину. И не смотря на то, что у неё был не «мерседес» или «бентли», а самый обычный серенький горбатый «запорожец», она имела гордый вид обладательницы автомобиля.
Среагировал я сразу, выбежал на дорогу, распахнул дверцу и, подхватив девицу по ноги и под надо сказать прелестную попку, которую успел пощупать, просто помог ей покинуть машину. Сделал я это быстро, поэтому её закрутило вокруг своей оси, а когда она остановилась, удерживая равновесие на каблуках, то машины рядом уже не было. Лишь мелькнули на перекрёстке стоп-сигналы поворачивающей вправо машины. Визг возмущённой автолюбительницы я уже не слышал, но он достался преследователям.
Повернув на перекрёстке, я поехал дальше с положенной скоростью, снова провернул право, двигаясь по параллельной улице, и снова вправо, возвращаясь к зданию суда. Надеюсь, тот папаша ещё не покинул его. Мне повезло, чёрная «волга» как раз отъезжала от здания суда, поэтому немного отстав, я пристроился за ними следом.
Фуражку я бросил на соседнее сиденье, ещё когда садился в машину, однако форма всё равно дискредитировала меня, нарушала можно сказать маскировку. Ничего не оставалось кроме как приспособиться, в машине я её так быстро не снять, тем более портупею придётся отстёгивать, поэтому намного опустившись ниже, чтобы торчала только голова, я и двигался следом за «волгой», стараясь не отсвечивать. Между нами всегда было три или четыре машины.
Когда служебная машина заехала во двор жилого здания для высшего чиновничьего состава, я проехал мимо арки, заметив как водитель, открыв заднюю дверцу, выпускает папашку. Именно такое кодовое имя я дал этому недоноску. Делать пока мне тут было нечего, ночью вернусь, поэтому проехав мимо, я поехал к одному из своих схронов, которые создал на всякий случай. Мысли покинуть Союз, у меня были и раньше, поэтому я готовился. Не специально, реально готовившись свалить, просто чтобы было, запасной вариант. Всего в Москве и области у меня было шесть таких схронов. Понимаю что мало, но что есть.
Доехав до первого, я покинул машину, запер и направился внутрь здания. Это был заселённый рабочими барак, готовившийся к выселению. Тут что-то планировали построить, и шесть двухэтажных бараков из красного кирпича планировалось снести. Схрон был на чердаке. Так что, поднявшись наверх, я откопал из-под битого шифера запылённый чемодан и, спустившись вниз, вернулся к машине. Потом доехал до берега реки, в кустах переоделся, форму аккуратно сложил и убрал в машину, оставшись в коричневых брюках и серой рубашке, теперь ничем не отличаясь от советского обывателя. В схроне было и оружие, вполне такой обычный «Макаров», так что он отправился в карман брюк вместе с запасными магазинами. Паспорт я убрал в нагрудный карман, туда же и водительское удостоверение. Комсомольский билет тоже имелся. Более того, даже удостоверение сотрудника милиции на тоже имя было. Как я уже говорил, по поддельным документам я собаку съел и являлся твёрдым середнячкам в изготовлении. Так что комплект запасных документов у меня был. Пока я являлся Сергеем Майским, младшим лейтенантом и простым гражданином.
Тут же в речке я искупался, можно сказать, отскабливая с себя воспоминания о камере, всё же не один сидел, почти сорок человек было, и сразу покрасив волосы в рыжий цвет. Не в яркий, а такой, какой обычно бывает у натуральных рыжих. Брови прошли туже процедуру. Да что они в паху и то покрасил, чтобы диссонанса не было, мало ли после долгого воздержания бабу приведу. Фото были у меня во всех документах чёрно-белые, так что не подкопаешься. Меня, конечно, постригли в камере, но они уже немного отросли, так что у меня был короткий ёжик. Не модно в это время, тут были в моде длинные причёски, но уже не так бросалось в глаза как совсем лысая голова. Хорошо еще, что до стрижки, оставалось три дня, раньше сбежал. Успел. Не обрили.
Отмыв чемодан от пыли, я проехал в город и снял номер в гостинице. Документы у меня были на ленинградца, как и удостоверение, командировочное удостоверение тоже было, так что я лишь внёс в него сегодняшнюю дату и спокойно заселился. Дальше просто, чемодан и спецсредства остались в номере. За них я был спокоен, командировочное удостоверение было от УВД Леноблгорисполкома, так что не подкопаешься, да и кто будет проверять сотрудника милиции? Ко мне вообще старались не лезть. Пришёл пешком с чемоданом, устроился, ушёл без него.
Вернувшись к машине, которую я оставил в соседнем квартале, поехал к МУРу и оставил «запорожец» неподалёку от входа. Любой, кто заглянет внутрь, заметит форму, так что недолго ему там стоять. Кроме формы, в машине было личное оружие конвоиров, их удостоверения и даже не тронутые портмоне. Им, конечно, влепят за то, что упустили меня, возможно, уволят за несоответствие, но статьи теперь за утерю документов и личного оружия не будет. Служаки же, чего их подставлять? Вот они мне пока ничего не сделали и своего внимания я на них не перенёс.
Таксист, который подобрал меня у здания МУРа, видимо принял меня за настоящего сотрудника, хотя удостоверения я и не предъявлял, поэтому, когда мы доехали до названного места, он остановил машину и получил оплату точно по счётчику, сразу же после высадки уехал, оставив меня на краю тротуара. Желудок уже подавал голодные рулады, поэтому прислушавшись к себе, я пробормотал избитую цитату:
- А в тюрьме сейчас макароны.
Осмотревшись, я энергичным шагом направился к ближайшей забегаловке «Общепита». Макарон сегодня в тюрьме не было, «любимая» у зеков гороховая каша должна была быть. Расписание питания в СИЗО за эти недели я успел вызубрить как Отче наш.
Пройдя в зал, я подошёл к стойке, за которой стаяла привычно тучная буфетчица, и озвучил заказ, получив ответ:
- Пельмени будут готовы через десять минут, макароны с котлеткой подам позже. Можете пока взять чай и бутерброды.
- Хорошо, - ответил я.
Оплатив заказ и приняв чай с тарелкой бутербродов, я прошёл к высокому столику, и стал наблюдать за улицей, вернее даже за аркой, что вела во двор зданий для проживания чиновников и их семей. Члены ЦК жили в других дома и странно, что этот обитал тут. Ну да ладно, посмотрим.
Столы со стульями тут тоже были, но располагались у стены. Понятное дело мне они не подходили, я ведь не только зашёл поздно пообедать, время было два часа, но и вёл наблюдение, поэтому и стоял за высоким столиком, его ещё «пивным» называли. Буфетчица, как ни странно сама всё вынесла на подносе, на них это непохоже, обычно подзывают к буфету, чтобы забрать заказ. Неужто срисовали? У этих глаз намётанный, можете мне поверить.
Когда я как раз заканчивал со вторым, то мельком обернувшись к очередному входящему, невольно поморщился. Вот ещё этого не хватало, облава. Особо я не беспокоился, но мало ли, могут и срисовать. А не беспокоился по той причине, что помимо окраски волос, зеркало показало, что я превзошёл себя и всё как надо, я ещё и родинку приклеил на скуле. Заменую такую, с копеечную монету. На фото в документах она тоже была. Прорабатывал я этот вариант, что придётся менять внешность, так что заранее подготовился. Именно поэтому я и поехал к тому схрону, в остальных был стандартный комплект документы, денег и остального имущество для работы нелегалом.
- Граждане, попрошу всех приготовить документы, - услышал я от входа.
Там было двое, один сотрудник милиции в форме старшины, другой сержант. Дело это было обычным, так что местные доходяги и такие же командировочные, как и я, зашевелились, доставая документы. Когда дошла очередь до меня, я показал открытые корочки.
- В командировке находитесь, товарищ младший лейтенант? – уточнил старшина. Особо он не робел и был уверен в себе. Сразу срисовал что я не местный.
- Именно, - вздохнул я и предъявил командировочное удостоверение, намёк старшины был слишком прозрачен, чтобы его не заметить.
Тот так же внимательно изучил бланк и кивнул, после чего козырнув, отправился изучать документы следующих посетителей этого заведения. Минут через пять работники милиции покинули точку общепита, следом заспешил и я. Старшина, конечно, меня не опознал, если я вообще успел попасть в сводку, да и что я ему, в одной конторе «работаем», но уверен, на заметку он меня взял, так что лучше покинуть это засвеченное место, мало ли. Старшина с сержантом стояли у милицейской машины, куда грузили двух тунеядцев, всё-таки попались некоторые, поэтому пройдя мимо я направился вверх по улице, подальше от нужного мне дома.
Сделав круг по кварталу, я вернулся на место и, изучив улицу, направился к одному из домов, слуховое окно чердака которого как раз выходило в нужную мне сторону. Бинокль у меня был. При мне был небольшой кожаный портфель на длинном ремне, для чиновников так сказать, там помимо уже распотрошённой пачки с тысячей рублей, был бинокль и некоторые необходимые мне в работе вещи, включая тонкие кожаные перчатки. В жару, что стояла снаружи, в них не походишь, так что лучше использовать их только когда никто не видит, ну или ночью. Так как-то спокойнее. Однако всё же отпечатки я старался нигде не оставлять. Даже машину и оружие протёр, прежде чем их бросить. В номере гостиницы поступил так же. Конечно это палево, вот так нагло устраиваться в ней, но я не считал, что меня вот так вот будут искать в ней. Где меня будут икать? У родителей, знакомых, по чердакам и подвалам, а не в гостиницах, где я нагло устроился да ещё под видом сотрудника милиции. Нет, прикрытие точно идеальное. Нужно думать действовать не шаблонно, так я и поступал.
До самой темноты я изучал дом, где жил нужный мне человек. Тот из-за которого я и попал в эту историю. Если бы эта сволочь так активно не вмешивалась в следствие, ничего бы не было. Дело бы даже до суда не дошло, у меня хоть и немного грязная, но всё же самооборона. Больше двухсот свидетелей видели, что я никого не трогал, это на меня нападали, ну а то, что так вышло, так обучен я так. Выводить противника из строя максимально эффективно. Что я виноват, что там два трупа и четыре навсегда искалечены? Так что раз вмешался, нужно ответить.
Как проникнуть в здание я уже определил, внизу была консьержка, но это не для меня, тем более я знал в какой квартире проживает нужный мне человек. Вернее даже не в квартиру, а знал балкон, на который он выходил покурить и где я его срисовал. Тем более дверь он не запер, оставив проветривать помещение. Реально было жарко.
Быстро спустившись с чердака вниз, мою одежду хоть выжимать можно было от пота, на ходу надевая перчатки, была глубокая ночь и мне никто не мешал, я подбежал к углу нужного здания и, ухватившись за трубу водостока, стал по ней подниматься на пятый этаж. Там ухватившись за ограждение, перевалился на крышу, невольно хрустнув железом. Успокоив дыхание, пополз по краю к нужному месту, под которым был необходимый мне балкон. В портфеле был моток верёвки, пять метров, но мне хватило. Привязав её к ограждению, предварительно проверив его на прочность, я спустился на третий этаж, проигнорировав балконы пятого и четвёртого, и осторожно ступил на перила третьего, именно этот балкон мне и был нужен.
Мягко спрыгнув на пол, я оставил верёвку висеть, да её и так не хватало, кусок виднелся под балконом четвёртого этажа, и тихо подкрался к полуоткрытой двери. Судя по бормотанию, там ещё не ложились спать. Зал, куда вела дверь с балкона, был тёмен и пуст, я прокрался к двери в коридор и осторожно выглянул. Тут тоже было темно, но в кухне явно кто-то был. Под закрытой дверью пробивался свет и именно оттуда слышались голоса. Кстати, квартира была отделана не хуже чем у меня, дорого, но безвкусно. У меня же дорого и со вкусом. Правда квартира была шестикомнатной, у меня поменьше будет.
Осторожно подкравшись к двери, я лёг на пол и прислушался. Там не было разговора, работало радио, и ему кто-то подпевал женским голосом. Похоже, это была домработница. Так и оказалось. Проверив детскую, где в маленьких кроватках спало двое детей, я заглянул в спальню к хозяевам. Оба спали на большой двуспальной кровати. Мельком осветив фонариком спящих, не разбудив их, я убедился, что это те, кто мне нужен. Тот самый папаша и, похоже, жена. Кстати их сын, лицо его я помнил, был очень похож на мать.
Дальше я действовал быстро, вырубил обоих и, связав, привёл в чувство. Кляпы не давали им сказать ни слова, да мне и не нужно было этого. Быстро описав, кто я, просто сказал, зачем пришёл и приступил. Особо пытать я не любил, душа к этому не лежала, а тут уж очень хотелось. Хотелось отвести душеньку за все те дни, что я провёл в камере ни за что. Так что мучился у меня хозяин квартиры почти сорок минут, пока не умер от остановки сердца. Увечий я ему не нанёс, так лишь синяки, потому как только тот сдох, реанимация для продолжения пыток не помогла, посмотрел на жену.
- Я с бабами и детьми не воюю, но и свидетелей не составляю, уж извини.
Тело мужа я поднял и отнёс к окну, положив так, как будто он полз к нему, но умер от остановки сердца. Да-да, я собирался устроить тут пожар, благо было чем. Потом я крепко вырубил жену, чтобы потом судмедэксперты определили, что в её легких был дым, снял с ней путы, ну и организовал пожар в их спальне. Честно говоря, меня мало волновало, погибнут ли оставшиеся дети или нет, о моих кто подумал? Однако когда я по верёвки поднялся на чердак и, сматывал её, с облегчением услышал крик, похоже та домработница подняла тревогу. Надеюсь, она спасёт детей, всё же очаг возгорания был в спальне хозяев. Ну а для пожарных я поступил просто, воткнул в сеть все электроприборы, так что свалят причину пожара на один из них. Ну а для пожара я использовал духи и одеколон хозяев, облив ими пол и кровать рядом с телами. Хорошо полыхнуло. Главное чтобы на них ничего не попало. Конечно эксперты в это время не то что в будущем, но смерть члена ЦКа будут расследовать очень и очень серьёзно. Подставляться по мелочи не хотелось, так что я и на крыше старался не оставлять следов.
Когда я по водосточной трубе спустился вниз и снял перчатки, то подбежал к зевкам и тоже заглянул в арку. Из окна третьего этажа вырывались языки пламени, суетились жители соседних квартир, спасая добро, а где-то вдали уже звучала сирена пожарной машины. Так что, изучив все, что происходило во дворе, я покинул зевак и, придерживая портфель, прижимая его к боку, поспешил прочь из этого района. По пути мне удалось поймать такси, и на ней я доехал до гостиницы. Дальше просто, душ, одежду в стирку, после чего на верёвку и спать.

Утром, когда раздался стук в дверь, я крикнул:
- Входите, открыто!
Дверь толкнули, и показалась дежурная по этажу, которая принесла мне поглаженную одежду. Вчера я её быстро постирал и выжал, повесив сушиться в номере, а утром попросил дежурную погладить, вот она и принесла. Сам я сидел в одних трусах и майке, так что, поблагодарив дежурную, облачился и, направился завтракать. Вот только после него, собравшись, покинул номер. Я выписывался.
Вчера ночью, проводя пытки того гада, я также вёл и допрос. Стержня внутреннего него не было, сразу гнильё полезло, так что все, что нужно я узнал быстро. Тот всех сдал, кто помогал законопатить меня, даже список составил, но им я займусь позже. Сейчас стоит задача обелить своё имя. Как я это сделаю? Есть один план, рискованный, но мне подходил.
На такси я доехал до окраины Москвы, там, на общественном транспорте покинул столицу, перебравшись в Подмосковье. Дальше на попутной машине, в конце пешком, пока оказался там, где надо.
- Здорова Михылыч, - поздоровался я со старшим егерем. – Ильич тут, или его ещё не было?
- Да здесь, второй день на дальней заимке отдыхает, - охотно ответил тот. – Причём свиты почти и не было, так ближайшие друзья.
Кому-то покажется, что тот слишком разоткровенничался со мной, но он меня несколько раз видел с Брежневым, так что отвечал спокойно. Охрана меня не раз проверяла. Да-да, я был на месте любимого отдыха Генерального Секретаря, это было одно из мест, где он любил охотиться. Не то куда водил делегации или посольства, а где любил отдохнуть один или в кругу ближних товарищей и друзей. О том что Брежнев на охоте я узнал от того гада, тело которого сжёг вместе с ещё живой женой. Его, конечно, тоже вскроют, но определят остановку сердца, если тот до костей не выгорит, так что особо я не беспокоился.
- Подкинешь? – спросил я у него. – Не хочу десять километров пешком топать.
- Да тут и семи нет, - вздохнул егерь, и кивнул на «козлика» что стоял у дровяного сарая. – Садись, довезу.
Мы сели в машину и поехали к нужной заимке, пока ехали, я развлекал Михалыча разговорами. Особо тот ко мне не приглядывался, я смыл краску с волос, снова вернув себе натуральный цвет, да и родинку отлепил. Всё это я проделал на окраине леса, у ручья, там же и спрятал чемодан, так что при мне не было ничего, ни документов, ни оружия. Пробиваться буду к Брежневу через знакомство, тут документы не нужны, тем более с Брежневым я уже не раз встречался. Три, если быть точным. Тот меня хвалил, и за сценарий фильма, и за книги и за песни, то есть знал кто я такой. Тогда я пробился к нему через одного из телохранителей, вот и сейчас хотел поступить так же. Тем более два раза тот меня брал на совместную охоту и здесь меня знали.
Когда впереди показался пост, я немного напрягся, однако ничего. Подъехали, и лейтенант, что тут командовал, просто махнул рукой, разрешая проехать мимо. Это было странно, с учётом того что недавно на Ильича совершалось покушение. Это было зимой, там ещё космонавта убили. Так вот, охрана должна вести жесткий контроль окружения, а тут раз и пропустили. Правда, ситуацию пояснил мне сам Михалыч, заметив моё недоумение. Оказалось его знали, а пост просто должен был заворачивать всех неизвестных. Одно то, что я сижу рядом с ним показывало, что я свой, а встретить меня, посмотреть документы и всё остальное должны были дальше. Понятно, это просто внешнее оцепление, будет ещё внутреннее.
Всё так и оказалось, за километр до заимки нас остановил уже другой пост, вот это было серьёзно. Нас не только попросили выйти из машины и обыскали, но и осмотрели саму машину. Документов у меня не было, это напрягло охрану, но не сильно, один из поста был из телохранителей Брежнева и он меня узнал. Я отвёл его отойти в сторону и там попросил сообщить Ильичу, что прибыл Соколов для личной и очень срочной встречи. Тот покивал и отошёл. Он с кем-то долго разговаривал по рации, изредка бросая в мою сторону настороженные взгляды, после чего подозвал.
- Садись, едем.
Сели мы в машину егеря, причём оставив его с бойцами на посту, и поехали дальше. У входа меня снова обыскали, в этот раз очень серьёзно, даже ботинки велели снять, напомнили, что резких движений делать не надо и завели в заимку.
Первым дело, когда я вошел, то рассмотрел окровавленные бинты на обнажённой ноге Ильича. Тот полулежал в кресле, выставив ногу, которую как раз осматривал врач в белом халате, начав разматывать бинт. У окна стоял Щёлоков в охотничьем костюме, с патронташем, но без ружья. Теперь понято кто меня сдал, уж он-то точно должен знать о побеге особо опасного преступника.
- Здравствуйте, Леонид Ильич, - поздоровался я и тут же спросил. – Что с вами случилось? Стреляли?
Тот поморщился, но всё же ответил:
- Нет, сам на сучок напоролся. Штаны жалко, подарок одного посла. Охотничьи, специально для Африки… Зачем пришёл?
От двери меня подвели к стулу у стены и посадили в него. Всё время пока я сидел, ощущал ладони телохранителе на плечах. Сделать рывок у меня не было шансов, да и не хотелось, я прибыл сюда за другим. За справедливостью. Наи-ивны-ый.
- Вы уже в курсе о том, что со мной случилось? – осторожно спросил я, от ответа я и собирался отталкиваться. Всё шло у меня импровизацией.
- Просветили, - кивнул Брежнев, даже не покосившись в сторону Щёлокова.
- Представляю о чём. Так вот, я бы хотел заявить о своей невиновности и прошу присмотреть дело. Так же поставить на место отца одного из погибших. Он зарвался, если член ЦК то что, всё можно? Поэтому я и здесь. Я надеюсь на вашу помощь Леонид Ильич в разрешении этой проблемы.
- А как насчёт побега? – вмешался Щёлоков.
- А что побег? – натурально удивился я. – Мера вынужденная. Никто не пострадал, форму и оружие я вернул. Разве не так?
- Да, машину у здания Петровки мы обнаружили, это так. А судья?
- Какой ещё судья? – натурально удивился я.
- Знаешь, в такие совпадения я не верю, ты грозил ему, сбежал, а тут раз, его нашли мёртвым в своём же кабинете.
- Всё равно не понимаю, причём тут я, - пожал я плечами, чувствуя, как пальцы телохранителей крепко сжали их. - Я не грозил, лишь сказал, что всё ещё не закончено. Я разве был не прав? Всё так и было. Сбежал, отсиделся день, ну и, узнав, где находиться Леонид Ильич сразу оказался тут.
Сам Брежнев всё это время морщился. Нет от нашей беседы, я видел, что он внимательно слушает, по другому поводу. Врач продолжал отдирать ему бинты, пока не снял их, так что когда монолог мой был закончен, доктор почистил рану, намазал её чем-то и как раз начал бинтовать.
- Вот что, Игорь, - обратился ко мне Брежнев. – Скажу честно, помощи тебе от меня не будет. Раз суд вынес тебе приговор, значит, он справедлив. Пиши по инстанциям, а от меня помощи не жди. Её не будет.
- Вот оно как, – медленно проговорил я, чувствуя, что рушатся все мои планы, а в глубине души быстро разрастаясь, загорелся огонёк ненависти, но всё же я дал последний шанс. – Это окончательное решение?
- Да. Увести его и передать в руки правоохранительных органов.
Сгорбившись, я позволил повести себя к дверям, невпопад передвигая ноги, делая вид что сломался, но у самых дверей, разогнулся как пружина и нанёс два удара. Не сказать, что от меня это не ожидали, как раз наоборот, ожидали, да и спецами парни оказались очень крепкими, так что работали мы практически на равных. Ладно с тем что держал меня слева, вот его я вырубил, и похоже надолго, чистый нокаут, а второй, судя по работе, был спецом по греко-римской борьбе, вернее начинал с неё, поэтому на рефлексах пытался меня заломать. Я его тоже достал, но по касательной в голову, оглушив, поэтому работал он на инстинктах, позабыв всё чему его учили. Чувствуя, как трещат мои рёбра, телохранитель был зверски силён, я, наконец, дотянулся до его кобуры и, достав пистолет, прижав к боку, сделал два выстрела, после чего противник обмяк. Попадания в сердце, без шансов. Этим я отрезал себе дорогу назад. Вернее это Брежнев своим решением подтолкнул меня к этому и повлиял на свою дальнейшую судьбу.
Всё, пути назад были отрезаны, так что выхода у меня не было, только идти вперёд. Похоже, мои планы, вернее острое желание покинуть эту страну получили жизнь. Лёжа на полу, с трупом телохранителя на себе, я сразу открыл огонь. Пока мы боролись, особо ситуация в единственном помещении домика не изменилась, врач бинтовал, даже не обернувшись, а генерал сделал первый шаг к стойке с оружием. Вот ему и ушла следующая пуля. Схватившись за грудь тот осел, сползая по стене, оставляя на ней след крови. Вторая пуля вошла точно в переносицу Брежнева, третья в голову врача, четвёртая уже во второго телохранителя. Он был ещё жив. Мне требовалась полная зачистка, и я её проводил.
Естественно снаружи выстрелы слышали, поэтому нужно было спешить. Достав запасной магазин, я перезарядил «Макарова» и даже дотянулся до тела второго телохранителя, позаимствовав пистолет у него. Меня в этой ситуации радовало только одно, у того с кем я боролся пистолет был на боевом взводе, мне осталось лишь пальцем скинуть предохранитель и произвести выстрел что я и сделал. Одной рукой я бы не смог взвести оружие, вторую мне тот громила подмял, что продолжал лежать на мне. Сейчас я её освободил, и она была вооружена и очень опасна.
Уловка сработала, дверь распахнулась и, перепрыгивая через нас, ногу мне гады отдавили, вбежало трое. Ещё парочка страховали у окон, так что я сразу открыл огонь, в того что стоял на крыльце, в тройку в доме, и одного что мелькнул в окне, попал, но второй ушёл, нырнул вниз уходя от выстрела. С трудом скинув с себя телохранителя, я перезарядил и стал осматриваться. Снаружи было пусто, стояли машины дымился костер, над которым на треноги висел котелок. Хотя нет, под навесом за столом сидело трое, егеря, судя по одежде. Судя по выпученным глазам, они такого не ожидали, но когда я перекатом выкатился из окна и завалил последнего телохранителя, ну вернее крайнего, вот тогда они задёргались. Рядом со мной ударил в землю заряд картечи, а от егерей раздался грохот выстрела, потом второй, но я уже ушёл за поленницу дров и побежал вокруг. Под навесом обнаружилось двое егерей, один перезарядившись уже выцеливал меня, ища глазами, второй быстро снаряжал своё ружьё. Третьего не было видно.
Вооружённый меня заметил боковым зрением, но ничего не успел сделать, лишь сдавленно вскрикнуть, поворачивая ствол оружия в мою сторону, но тут же упал с двумя пулями в груди, досталось и второму, хоть он и нырнул под стол. Третьего я обнаружил в стоявшей рядом бане. Тот был безоружен, но я не остановился. Дело-то серьёзное, свидетелей в таком случае не оставляют. Ох не этого я ждал, не такой подлости. Вот и пришлось импровизировать. Другого шанса сбежать не будет, а в тюрьму я не хотел. С какой это радости? Ладно бы действительно заслужил. Если вся верхушка покрывает друг друга то что, я не могу их тронуть? Вот я так лично не считал. Все мы смертны.
Последнего егеря, перед тем как ликвидировать, я допросил. Быстро узнав у него, сколько людей было на заимке. Всё было верно, сколько положил, столько и было. Посмотрев на босые ноги, и пошевелив пальцами, я припомнил, где с меня сняли обувь, и поспешил туда.
Быстро пробежавшись и сделав контроль, было один недобиток, я собрался, и сев в машину направился к посту. На себя я накинул куртку одного из охотников, чтобы скрыть окровавленную рубаху. Меня так хорошо залило любителем борьбы, что одежду требовалось менять. Не отстираешь. Понятно, что охраны вокруг было много и у меня мало шансов, только вот почему их не было? Были. Это же охота, стреляют постоянно, тревоги с заимки не подняли, значит пока всё в норме. Так и оказалось. Не доехав поста, где нас остановили, я побежал дальше пешком. Оцепление меня не видело и не знало, а вот остальных свидетелей на обоих постах требовалось уничтожить. Пистолет я завернул в простыню, найденную на заимке, так что на некоторую глухоту выстрела я надеялся. Хоть не так далеко разнесётся. Всего на перекрёстке лесной дороги было семеро человек при машине. Один меня увёз к заимке, но остался Михылыч, значит, как и прежде, семеро.
Подобравшись к посту в плотную, меня не замечали, лишь Михалыч сидевший на поваленном стволе насторожился и стал крутить головой, видно почуял что-то. Он-то первый и лёг, нож вращаясь вошёл ему точно в спину, достав в сердце. Метнув оставшиеся три ножа, положив ещё трех, остальных я расстрелял из пистолета. Офицер оказался с боевым опытом и перекатом ушёл за машину, фактически увернувшись от выстрела. Но пока он лапал служебную кобуру на боку, я добрался и до него. Просто обойдя машину, за которой он укрывался.
Проверив пост на подранков, я пополнил боезапас и, сбегав за машиной, проехал пост, направляясь к следующему. Пальчики я не оставлял, точно вам говорю, всё за собой подтирал, так что проехав один пост я направился ко второму, уже не став бросать машину а проехал прямо так, напрямую. Конечно, простыня чуть приглушила звук, но всё же полностью его не убрала, однако сделала достаточно тихим, чтобы он не разнёсся далеко, так что на посту была тишь и благодать. Четыре солдата и тот самый офицер, лейтенант. Между постами было три километра, так что, похоже, звуки схватки до них не долетели и это радовало. Правда с поста их должны были предупредить по рации, что едет машина, а этого не было, так что они насторожились, и не зря.
На первом мосту тоже были солдаты и офицер и, хотя я их положил, расслабляться не стоило. Это были бойцы из внутренних войск. Эти, например элита, из дивизии Дзержинского. Так что, подъехав, я остановил машину по требованию и открыл огонь с двух рук. Простыня и тут помогла, выстрелы били слегка приглушённые, не звонкие хлопки. Проведя контроль, я поехал дальше, к основной базе. Именно туда я прибыл и оттуда меня забрал Михалыч. Если уже проводить зачистку, так проводить. Там было трое, их и нужно было убрать.
Бросив машину в кустах на подъезде, я тщательно протёр все места, где касался и не касался тоже, после чего уже побежал к строениям егеря. Брать автоматы бойцов я не стал, пистолетов мне хватало. Шуметь я не собирался. Да и палево это брать оружие убитых, найдут, сразу свяжут с убийством Брежневым, мне это надо? Так что именно поэтому я и проводил зачистку и собрался позже избавиться от всего, что могло меня привести к этой ликвидации, то есть связать с нею.

Уж через чес я голосовал на дороге, подняв руку. Достаточно быстро рядом остановился четырестапервый «москвич» и в открытое окно выгляну усатый мужчина:
- Куда?
- В Брянск.
- Не по пути до Калуги я тебя подброшу. Садись.
Поправив висевший на боку портфель, я сел рядом с водителем и закрыл дверь. Отрешённо глядя на поля, что медленно проплывали вдаль, я вдруг почувствовал озноб. Только сейчас я понял что натворил, но другого пути уже не было. Мне его не дали. Быстро взяв себя в руки, хватит рефлексировать, да и не моё это, я зло оскалился. Хотят войны? Вы её получите. Не знаю, кто начал эту партию со мной во главе, но пешкой я быть не собираюсь.
Планов у меня было море, но сначала это дочки. Меня будут искать, и они самое больное место, на которое противник сможет нажать. Вряд ли ликвидацию Брежнева припишут мне, я всё сделал хоть и кроваво, но чисто, однако перестрахуемся и вывезем их в безопасное место, так что направлялся я в Киев. Причём старался это сделать с максимальной скоростью.
Как только я расстался со словоохотливым водителем, то у озера, где никого не было, снова сменил внешность, став рыжим, проверил документы и, поймав следующую машину, поехал дальше. Как я уже говорил, путь мой лежал в Киев.

[Побратим Гошан]

Тапки::: если разозлить зверья \ самый отец погибшего из ЦК ( а покойник разве был в ЦК ?) \ окрыли дверь \ было желание уничтожусь \ , я её подняли и загнул \ сбежать было куда сложно, \ являлся твёрдым середнячкам \ я проехал в город и снял номер И ДАЛЕЕ Пришёл пешком с чемоданом (На чём приехал? машину оставил с формой недалеко? в то время машин было очень мало...) \ Где меня будут икать? \ внизу была консьержка ( в то время -вахтерша , лифтовая) \ было один недобиток \ Уж через чес \ вот что заметил...
Богатым будешь, только что подумал написать про маньяка. как тут уже полчаса выложена. Спасибо вкусно. но и перспектива зашатаешься...

[бигфут]

только что подумал написать про маньяка. как тут уже полчаса выложена.

Я тоже недавно вспоминал.

[lyaksey]

Как-то, уж совсем бессмысленно всё. Можно и переименовать из "Маньяка" в "Полного отморозка" и закинуть в раздел жёлтого ширпотреба. Впервые в шоке от автора, не ожидал такой гадости.

[bego]

Ув. автор а может не надо было сразу валить судью? Сначала сбежать потом к Брежневу, но его валить не стоит, иначе ГГ достанут рано или поздно, но достанут. Одиночка против системы не катит, просто закидают труппами. Ему дочек нужно поднимать. За границу дочками свалить, а потом годика через два три как шум уляжтся навестить всех по списку.

[бигфут]

Впервые в шоке от автора, не ожидал такой гадости.

Вы думали, что в 3-й части ГГ изменится, станет добрым и пушистым?

[Соловейчик]

Твою ж мать. ... Это хлеще сериала "Метод"... И чего Соколов добился?

[DeadMan]

Я уже писал в ветке у Евгения66, что пёс должен знать свое место и никогда не пытаться кусать руку хозяина, тогда у него всё будет: и кормёжка, и самки, и тёплая конура, и личные охотничьи угодия.
Сейчас пёс взбесился. А взбесившихся псоч пристреливают, не взирая на затраты. А против государства не в состоянии бороться никто! Положат сотню–две–три, но затравят. И прибьют именно как бешенного пса. И деваться ему некуда. Всё, труп. Дальше можно не писать.
Я еще, можнт быть, принял бы вариант "вор в законе" (был такой книгосериал), но после такой бессмысленной каши дороги ему нет никуда. Ни к властям, ни к "ворам", ни к буржуям.
Всё! Книга кончилась. Загнанный в заброшенный дом ГГ вгоняет себе в печень отвертку и осколком стекла режет себе вены. Увы...

[vorobei]

И кстати про космонавта - да, на Брежнева покушались, когда с ним в машине ехал космонавт(забыл кто), но не попали ни в кого.Леонид Ильич ещё "успокаивал" - дескать, ты не бойся, это в меня, не в тебя стреляют.

[Соловейчик]

И кстати про космонавта - да, на Брежнева покушались, когда с ним в машине ехал космонавт(забыл кто), но не попали ни в кого.Леонид Ильич ещё "успокаивал" - дескать, ты не бойся, это в меня, не в тебя стреляют.

Так во время покушения водителя убили! Покушение Ильина 1969 года?

[cheornii.sasha]

69 год.Время,когда партийная номенклатура стала набирать свою силу.Они уже отошли от войны,от страха за себя и теперь начинают упиваться властью.Сталина нет.Хрущева (которого все же побаивались) убрали. А Леня он свой в бутылку.Их там надо каждого третьего к стенке,тогда остальные(не плохие кстати работники) перестанут расхолаживаться и будут работать как при Сталине,на совесть.

[Андрей Д]

от первого удара он поплыл, второй его нокаутировал. Причём всё это я проделал левой рукой, так как с помощью правой опускал бессознательную тушку рядового на пол, чтобы тот не произвёл много шума.

В наручниках?

[Negoro]

"- Что случилось, сержант? – раздеваясь, начал ко мне было оборачиваться судья, собираясь снять мантию."-не было у советских судей мантий...это вас кто-то обманул.
" Пистолет я завернул в простыню, найденную на заимке, так что на некоторую глухоту выстрела я надеялся"-замотать ПМ в простыню и стрелять из него?! Ню-ню..хотелось бы посмотреть...максимум один выстрел...и надеяться на "глухоту" выстрела из-за намотанной тряпки...три раза ХА.
" Между постами было три километра, так что, похоже, звуки схватки до них не долетели и это радовало."-чё то я не пойму...3(ТРИ КАРЛ!)километра между постами(да ещё наверняка лес),там не то что ПМ заглушит,из ПК можно смело шмалять....где логика?
"Уж через чес я голосовал на дороге, подняв руку. Достаточно быстро рядом остановился четырестапервый «москвич» и в открытое окно выгляну усатый мужчина:
- Куда?
- В Брянск."-скажем так....до Киева автостопом точно не доедет,т.к.М-3 закончат только в 1976г...до Брянска-возможно(у меня был атлас автодорог 1970 г.там М-3 даже до Навли не доходила....Электричками гораздо проще,быстрее и (учитывая количество авто)безопаснее...

[zemlyanin]

ГГ загнан в угол одним из партократов . Кредо ГГ - обиды себе и родственникам не прощаю . Обидели не заслуженно ? Да .Месть ? Да .Так что убийство судьи нормально . Убийство партократа нормально . Убийство Брежнева -косяк . Девятка бы не подпустила ГГ к Брежневу ,хоть ты тысячу раз знакомый кого угодно . Проползти тропами и буреломом ,может да ,а может и нет . 99,9999% нет .
Возможно только в городе в каком-нибудь здании пробраться к Брежневу .Поэтому ГГ не мог пообщаться с первым лицом СССР .
До Ильина ,с его покушением (обидно ,не удавшимся ), оружейные комнаты в воинских частях были без дверей ,пирамиды с оружием не запирались ,запирались только боеприпасы .Это так, отступление .
ГГ начал добирать к Киеву по киевской трассе . До первого поста ГАИ .До Калуги ГГ не добрался ,а уже вступил в схватку с милицией и ..... Только зайцем в кузовах автомашин .Нелегально .Как альтернативный вариант добираться в Киев через Беларуссию.Или через Ленинград .Хотя он уже засветился питерскими корками .Другая альтернатива покупка тяжёлого мотоцикла типа Урала или Днепра и потайными тропами .А проще переодевание в офицера и купейном вагоне до Киева .
А в то время продавцы в деревенских магазинах ,половина руководства колхозов и совхозов являлось сексотами у милиции (план у них был завербовать как можно больше ,занимались этим ОБЭП и Уголовный розыск ) .
Конечно у дочерей его ждут ,но это у Вас будет продолжение .

[tamerlan]

Э... Мужики, хватит учить автора! Да, определенный элемент косячества есть, но мы не знаем, что задумал автор. Лично я увидел лишь один косяк: ну не было в советские времена у судей мантий. Это уже, по моему, их ввели в перестроечный период, когда массово стали копировать западный образ жизни, начиная перенимать даже введение должности президента и т.д.

[DeadMan]

Главная ошибка автора - он начал писать.
1. И самое главное: никто его семье не угрожает и отвечает он только за себя!
Запустив это кровавую вакханалию, он поставил под удар СЕМЬЮ, о которой он якобы заботится.
2. Сбежал - уходи. Для чего это убийство судьи? Он такой же сторожевой пес, как и ГГ и от него (в данном случае) ничего не зависит.
3. Убил судью, и тут же засветился. Для чего гнилые отмазы у Брежнева, мол это не я.
4. Убийство партаппаратчика: "я женщин и детей не убиваю", и тут же оставляет их задыхаться.
5. Духи и одеколон в качестве катализатора? Да от него вонять будет на два квартала!
6. Цепочка побег-убийство-поджог с убийством - МВД и КГБ стоят на ушах. А Дорогой Леонид Ильич спокойно охотится. и к нему спокойно через три(!) кольца пропускают?
7. Совет Брежнева, просто сесть, в данной ситуации абсолютно логичен и верен.
8. ПОсле кровавой зачистки Щелокова, Брежнева и охраны на уши будет поставлена не только МВД, КГБ, но и армия. Что за этим последует, писал выше.
9. В стране (да и за рубежом) ГГ известен шибко сильно. ПОэт/композитор/писатель. Да просто пущеный слух, что "нашего любимца" хотят осудить за то, что он оборонялся.... Страна ещё помнит Хрущевскую "оттепель"!
10. Далее 2 варианта; либо выходит с лишением погон и продолжением писательской деятельности под надзором (вариант Сахаров), либо, всего лишь превышение.
В первом варианте обида, эмиграция и вариант "набоков".
Вариант посадили: побег, побег за границу и вариант Крамаров/Попов/Нуриев.
А вот за бугром может маньячить сколько угодно, но и там конец один - отвертка в печень и перерезаные вены.

Есть правда, совсем фантастический вариант: захватить остров у папуасов и стать главным людоедом

Добавлено спустя 2 минуты 44 секунды:

ннотация:
Что будет если разозлить зверя? Он впадёт в бешенство.

Бешеного зверя уничтожают. Всегда!

Добавлено спустя 5 минут 29 секунд:


Добавлено спустя 4 минуты 8 секунд:
Кстати, да – суд в составе народного судьи и двух народных заседателей. Их тоже мочить?
А ведь они расскажут, что судили известного..., а он сбежал и убил судью. Вот такая гнида оказался!

[Владимир_1]

В этот раз машина была грузовой. Сидя рядом с водителем, я опёрся виском о холодное боковое стекло двери и размышлял о своих дальнейших шагах. Меня крутила какая-то не правильность, непонимание буквально бесило, что-то тут не так. Меня так увлёк этот анализ, что я не сразу заметил, что ямы на дорогах стали глубже, и грузовик бросало из стороны в сторону, отчего стекло окна стало всё сильнее и сильнее бить меня по лицу… По лицу?!..
-… давай, очнись… - услышал я сквозь шум в голове, в котором постепенно стихал рёв мотора грузовика.
Приоткрыв глаза, я рассмотрел усатое лицо того самого телохранителя, с которым боролся, спец по греко-римской борьбе. Несколько секунд я непонимающе смотрел на него, после чего застонал от огорчения и с некоторым облегчением спросил у него:
- Рывок не получился?
- Нет. Как дёрнулся, Афанасий тебя зафиксировал, а я приложил, - указал тот мне свой внушительный кулак.
- Понятно, - с огромным облегчением вздохнул я.
Парни легендарной «девятки» не такие уж и лохи и завалить их, как это было у меня в навеянных сотрясением «воспоминаниях», нечего было и делать. Зубры те ещё. Одно радовало, Брежнев жив, он конечно полное чмо, но проблем с его гибелью мне было не нужно.
Теперь мне была понятна та странность, что всё то время крутила меня пока я ловил глюки. Всё было не правильно, но в глюках я поступал как ни странно логично. В бою я имею ввиду, а вот остальное не то что импровизация, хрень полной воды. Ну, куда тот я в глюках попёрся?! Какой автостоп, нафиг?! Не-е, клюки они и есть клюки. Причём у меня были такие, что я не сразу стал улавливать некоторую несуразность, а тут меня «разбудили», не дали покайфовать до конца.
- Мы где? – прохрипел я.
- На внутреннем посту. Вызвали автозак с конвоирами, скоро тебя заберут. Ты почти три часа был в отключке.
- Ясно, - осторожно кивнул я и, сделав несколько глотков из серебряной фляжки усатого, потом ухватившись за поданную руку, как оказалось руки у меня были снова скованны наручниками, принял сидячее положение, отчего меня повело в сторону. – Сотрясение средней тяжести, хорошо ты меня приголубил.
- Сам виноват, - усмехнулся тот, закрывая крышку и убирая флягу во внутренний карман пиджака. – Чего хотел добиться-то?
- Поговорить хотел с Брежневым, дать ему шанс передумать.
- Шанс передумать? – хохотнул телохранитель. – Это ты загнул.
Я уже заканчивал осматриваться, мы действительно были на том посту, который я уничтожил первым в своих воспоминаниях, вокруг шелестели листьями деревья, стояла машина и бродили бойцы. В общем, всё как обычно.
- Да это я от сотряса бормочу, сам не понимая что, - отмахнулся я. – Слушай, а ты случайно греко-римской борьбой не занимался?
- Ты откуда знаешь? – удивился тот. – КМС получил в юности.
- А у Афанасия револьвера не было иностранного, помощника твоего? Он на лодыжке его крепит. Маленький такой, пятизарядный, хромированный.
- Есть, - уже серьёзно насторожился усатый. – Ты откуда знаешь?
- Интересные у меня глюки, - задумался я, но усатый тряхнул меня за плечи, поэтому пришлось пояснить. – Когда ты меня приголубил кулачищем своим, я не сразу сознание потерял. Револьвер не рассмотрел, просто понял, что у него что-то есть, штанина обрисовала, а у тебя движения и походка борца.
- Вот оно что, понятно… Кстати, слышу завывания движка, похоже автозак едет.
Прислушавшись, я осторожно кивнул, действительно стало слышно двигатель грузовой машины. Свалить с поста мне не удастся, я уже прикинул и понял, что меня страхуют трое, остальные, если что на подхвате. Не-е, гиблое дело тут махаться. Я конечно с сильным сотрясением загнул и старательно его играл, но шансов тут у меня не было. Надеюсь, они будут в автозаке. Кстати, я был в носках.
- Обувь моя где?
- Чего нет, того нет, уж извини, - развёл усатый руками, вставая на ноги. – На заимке забыли.
- Фигово. Помоги встать, что-то меня мутит и взгляд не могу никак сфокусировать.
- На контузию похоже, – уверенно сказал тот и помог мне подняться на ноги, отчего меня повело в сторону, и я буквально выплюнул, содрогаясь, свой далёкий завтрак. То есть меня тошнило. Ну а так как ел я уже давно, то в основном желчью.
Честно говоря ситуация меня не радовала, я конечно словил глюков и то что Брежнев живой, хорошая новость, не загонят и искать так сильно не будут, но вот даже тогда, в глюках я был свободен, сейчас нет. Вот это и бесило больше всего. Тут не сбежишь, посадят в автозак, а там накрученные конвоиры уже так не подставятся, то есть шансов сбежать были не то что малы, их фактически не было.
Усатый помог мне сесть на ствол поваленного дерева, тот самый, где остался меня ждать Михалыч, его, кстати говоря, не было. Я немного ещё поиграл, меня трясло, и я нервно дергал головой, с трудом фиксируя взгляд на лице усатого, то есть продолжал игру. У меня, конечно, есть сотрясение, действительно подташнивало, отчего и удалось вызвать тошноту, но не так сильно. Скорее всего, у меня была лёгкая степень, так что и с ней можно повоевать. Тело слушалось, и это главное.
- Ты не в курсе, почему Брежнев согласился со мной встретиться? Странно, зачем он это сделал, если и через вас мог сразу передать свой отказ и сдать милиции?
- В курсе, конечно, я как раз вёл журнал учёта посетителей и выписал тебя. Сперва когда пришло сообщение, Леонид Ильич дал добро, а тут и мы и генерал через свои каналы узнали, что за тип к нему в гости набивается. Так что пока тебя обыскивали и снимали обувь, и доложили всё Брежневу. Тот, правда от встречи почему-то отказываться не стал и велел тебя привести.
- Почему отказал в разборе моего дела, в курсе?
- А вот эта уже закрытая информация.
Похоже, усатый сам не знал, поэтому и ответил так. Сейчас он стоял рядом и наблюдал, как подъехавший к посту автозак останавливается и выпускает из нутра трёх солдат конвойных войск, офицера и двух бойцов. Последние уже были с автоматами и были мне хорошо знакомы. Это были те самые конвойные, от которых я ушел. У рядового был синяк на подбородке, а у сержанта на скуле. Оба смотрели на меня недобро.
Пока усатый передавал меня офицеру, автозак успел развернуться, а сержант поменял наручники на свои, а те новенькие вернул усатому. Кстати, сковали в этот раз сзади, за спиной, видимо это чтобы таким резвым не был. После чего меня подвели к машине и заперли внутри, в отсеке для заключённых. Тут же в тамбуре устроились оба конвоира, офицер сел в кабину к водителю, после чего мы поехали по лесной дороге обратно в «Матросскую тишину». А-а-а, не хочу!!!
Всё то время пока меня принимали и усаживали в машину, я делал вид, что у меня сильный сотряс, если уж играть, то до конца. У входа в автозак меня снова начало тошнить, отчего я залил желчью, помогла вода из фляги, не только сапоги сержанта, но и его галифе, отчего он сейчас сидел на скамейке и отирал их. Его взгляд и так был не добрый, а тут вообще стал злым.
Руки у меня были скованны сзади, к тому же конвоиры, когда принимали меня, очень тщательно обыскали, да сержант ещё тогда явно специально наступил мне каблуком сапог на босую ногу, сволочь. Чуть пальцы не раздавил, но я сдержался от стона, хоть и отомстил ему потом, испачкав брюки. Так вот, обыск провели тщательный, но главного не усмотрели, отмычка всё же была. Так что, мотаясь из стороны в сторону согласно неровности дороги, ехали мы медленно, я содрал небольшую кровавую корочку и достал из-под кожи крохотную отмычку, которую загнул туда на всякий случай перед встречей с Брежневым. Случай крайний, так что воспользуемся им.
Отмычка сработала как надо, я снял наручники с левой руки и застегнул их на правой, чтобы они не мешали болтаясь. По моим прикидкам мы уже проехали внешний пост вэвэшников, так что я стал вести себя ещё более тяжело, как будто меня растрясло дорогой и, упав на пол, стал захлебываться, изображая тошноту. Меня действительно тошнило, не сильно, но всё же, так что играть было легко.
- Твою мать! - заметив это безобразие, сразу же заорал сержант, он понял, что я сейчас банально захлебнусь. О сотрясении им сказал тот усатый, предупредив, чтобы ехали они осторожно, не растрясли.
Вскочив, тот несколько раз ударил прикладом автомата в перегородку, за которой была кабина, отчего тональность режима работы мотора машины сразу сменился, автозак явно останавливался, и бросился открывать дверь. Рядовой его страховал.
Лежал я так, что тому пришлось перепрыгивать через мои ноги, присев рядом сержант попытался положить меня набок, чтобы я не захлебнулся, судороги похожие на эпилепсию ещё содрогали меня отчего у него ни чего не получалось, а тут уже я сработал. Совместный удар ногами по ногам рядового и тот падает на меня, однако я, используя помощь сержанта уже качусь в сторону, так что конвоир падает на своего напарника, сбивая сержанта с ног и они падают на пол. Дальше просто, я вскочил на ноги и двумя ударами вырубил обоих.
- Похоже, у вас карма такая, - хмыкнул я.
Ещё не всё было закончено, но я был на пути к освобождению, поэтому позволил себе немного радости. Кстати, меня действительно немного шатало, вот это было плохо, нужно будет где-то потом отлежаться, если всё же освобожусь.
Подхватив новенький «АК» я проверил снаряжённость и довольно кивнул, рожок был полон, патрон в патроннике. Подскочив к внешней двери, её уже открывали, я наставил оружие на капитана, и тихо сказал:
- Руки держим на виду. Пять шагов назад, руки на затылок, лечь лицом вниз. Быстро!
Спрыгивать с высокого кузова я не стал, всё же не в том был состоянии, поэтому, как только капитан выполнил мои приказы, осторожно спустился и наставил оружие на водителя что уже достал из кобуры пистолет. Так что тот положил его на сиденье и покинул кабину. Целился я в него через открытую офицером пассажирскую дверь. Как только он лёг рядом с капитаном, я разоружил того, после чего пристегнул их своими наручниками к подножке автозака. Ключи от наручников взял у офицера, у конвойных их почему-то не оказалось.
С интересом изучая документы офицера, я удивлённо посмотрел на него:
- Ты Михальченко, сержант… Братья что ли?
- Родной, - хмуро кивнул тот.
- Теперь понятно, почему тот на службе всё ещё. Прикрыл, да?
- Теперь не удастся, - ещё больше помрачнел тот. Понимал, что и сам попал под удар.
Дальше просто, собрал всё оружие и убрал в кабину, переоделся, загнал конвоиров в фургон автозака и запер там, после чего поехал в сторону трассы. Кстати, сержанта я снова раздел, позаимствовав у него форму, а у рядового фуражку и ботинки. Испачканные брюки снимать не стал, кто меня видит в кабине машины, только верх, этого хватило, а обувь была нужна, без неё везли.
Забрав по пути чемодан с вещами, я выехал на дорогу и погнал в Москву, именно там я и собирался спрятаться. Моими трофеями были два «макаровых» с водителя и офицера, а так же два «АК-47» конвоиров. К каждому было по три полному рожку. Как и в прошлый раз забирать оружие я не собирался. Ещё не хватало, чтобы меня гоняли из-за него по всей стране. Честно говоря, у меня и своего хватало.
Добравшись до окраины Москвы, я загнал автозак в заброшенный двор домов приготовленных к сносу. Они уже без окон стояли и, хрустя битым кирпичом, подогнал машину к одной из стен. Уже был вечер, вот-вот стемнеет, но когда их найдут, я не знал, мало ли завтра напечёт, всё же внутри как в печке. Заглушив мотор, я пару секунд посидел, мысленно пробегая по своему телу, тестируя можно сказать, после чего открыв дверь, осторожно ступил на усыпанную мелким кирпичом землю и стал расстёгивать пуговицы формы. Переодевшись в свою одежду, она была, конечно, немного помята, но в принципе чистая и пока носить до замены её было можно. Лишь обувь я оставил, моя на заимке осталась.
Форму я бросил на пол кабины, закрывая так оружие от чужого взгляда. Лишь все патроны я прибрал от пистолетов, пригодятся. Кстати, я так же стёр свои отпечатки, после чего проверив пистолет в кармане, уже свой, из схрона, с чемоданом в руке поспешил прочь со двора. Из фургона стучали, но я прикрикнул на них, предупредив, если что, дать очередь по ним. Кому повезёт – кому нет.
Мне пришлось дождаться темноты, так что это время я провёл с пользой. Добрался до работающего водопровода, рядом была колонка, и под ней сменил цвет волос на рыжий, чтобы соответствовало. Потом родинку на место, проверка документов, ну а дальше стемнело, и я покинул двор. Кстати, конвоиры не видели, что я делал, к заднему борту, где было небольшое окошко, я не подходил.
Этот район Москвы почти весь готовился к сносу, так что я шёл по мёртвым улицам, глядя на скелеты старых домов. Даже не домов, скорее бараков, что массово строили перед войной и после. Прохладный ночной ветер, немного освежил меня, но всё равно, состояние было не очень, однако я крепился, и даже изредка останавливаясь, посыпал свои следы табаком из распотрошённых папирос капитана. Нужно сбить собак со следа, а они точно будут.
Меня сильно мучил голод, я даже начал ощущать слабость от него. Всё же в последний раз ел утром, да и то, что не успело перевариться, просто вышло наружу. Частично я играл, частично мне действительно было плохо. Когда потянулся жилой район, я увеличил шаг, крутя головой. Мне нужна была машина, которую я собирался угнать. Чемодан, конечно, не такой тяжёлый, но всё же руку оттягивал, а я ещё не в той форме, чтобы долго носить даже такие тяжести. Да и свалить нужно было как можно дальше.
Пару машин я пропустил, нечего хватать первые попавшиеся, а продолжая углубляться в ночные улочки Москвы, фонарей было мало, чуть ли не на ощупь шёл, продолжал поиск машины. Мне повезло, я обнаружил «Победу» припаркованную на одной из улиц. Пощупав капот, я определил, что машину только что поставили тут, мотор ещё горячий. Быстро отмычкой открыв дверь, я сел в салон, убрав чемодан на заднее сиденье, и запустил двигатель. Всего мне понадобилось шесть секунд, чтобы открыть дверь и одиннадцать на замок зажигания. Я его даже вскрывать не стал, отмычкой завёл. Тёплый мотор сразу схватился, так что я включил первую передачу и спокойно, можно сказать, неторопливо тронувшись с места, поехал в конец этой улицы. Мне нужно было покинуть Москву, этим я и собирался заняться, однако сначала требовалось заехать в круглосуточный магазин и сделать запас продуктов. В чемодане у меня ничего не было, да и в автозаке тоже, так что я оставался голодным.
Купив в круглосуточном магазине три буханки хлеба, пару банок консервов, немного специй, докторской колбасы, пару бутылок лимонада, пакет чая и пачку сахара, я отъехал от магазина, и едва сдерживая себя, накромсав ножом бутерброд, впился в него. Вот так утоляя голод, я достал карту и, подсвечивая фонариком, стал изучать её. Это была карта Москвы и Московской области. На ней были отмечены все стационарные посты ГАИ на сто километров от столицы. Дальше не было, карта заканчивалась. Так что задача у меня стояла такая, за ночь, покинуть пределы Москвы и Московской области и встать на отдых где-нибудь в лесу. Бак наполовину полон, хватит горючего.
Закончив с поздним ужином, два бутерброда съел, и сейчас на ходу добивая третий, я управлял машиной одной рукой, направился к окраине столицы, собираясь её покинуть. Вот так, оставив в стороне стационарные посты ГАИ, я выехал на дорогу, что вела в Брянск, и поехал на ней. В Киев, а я направлялся туда, я собирался добраться на поезде, машина для меня лишь средство побега из города. Поиски, конечно, будут, причём против меня бросят противодиверсионные группы, но не такие как если бы Брежнев был убит. Блин, я не верующий, но слава богу что он жив. Клюки, идите прочь.
Всё же мне удалось уйти за сто первый километр. Тут на краю карты был обширный лес, поэтому заметив при свете фар съезд к нему, я съехал и, углубившись на сотню метров, остановил и заглушил машину. Бак почти пустой, но ещё на полусотню километров хватит. Замаскировав ветками машину, я забрался на заднее сиденье, убрав чемодан на переднее, и спокойно уснул. Мне действительно требовался отдых, чтобы прийти в себя. В этой ситуации, в которую я попал, меня фактически устраивало всё. Главное я свободен, остальное не важно. Лишь одно я принял как данность, больше в руки советского правосудия я попадать не хотел, то есть, если у местных сыщиков будет шанс взять меня, отбиваться буду до конца, а последнюю пулю приберегу для себя. Тюрьма - это не для меня.

Утром, намочив руки росой, я протёр лицо, так умывшись, и сделав ещё бутербродов, стал неторопливо завтракать, обдумывая свои шаги. Проспал я всего четыре часа, но мне хватило, нужно было торопиться. Сознание был ясным, чувствовал я себя в принципе хорошо, хоть и не отлично, так что ещё побултыхаемся, взбивая масло.
В Брянск двигаться мне пока не следует, на поезд можно сесть и на ближайших станциях, как и планировал, дальше двигаясь до Киева, но нужно немного поработать с документами. Командировочные-то у меня в Москву, а тут Киев.
Позавтракав, я открыл бутылку лимонада и попил. После этого достал карту, вторую уже всего Союза, и примерно прикинул, где проходит ветка железной дороги на Брянск, а потом и Киев. Закончив изучение карты, тут, похоже, километров двадцать будут до ближайшей станции, я занялся документами. В этом чемодане у меня был набор юного поддельных дел мастера и все необходимые бланки. Так что я за час успел нарисовать себе новое командировочное на вчерашнюю дату, и даже немного обмять его, как будто носил его в кармане. Всё, как и положено.
От машины я избавился просто, загнал в реку. Свидетелей не было, так что, побулькав пузырями, та ушла на дно, ну а я, поправив висевший на плече на длинном ремне портфель, взял в левую руку чемодан и энергичным шагом направился в сторону ближайшей железнодорожной станции. Во всей этой истории я сожалел только об одной, что та удобная и разношенная обувь осталась на заимке, эти ботинки были мне велики и был вероятность, что я собью ноги в них, но без них было ещё хуже, так что пришлось приноравливаться и идти. В принципе ничего, к обеду вышел к селу, довольно крупному, и прошёл к станции. Там купил билет на ближайший поезд до Киева, это был ночной, и направился на поиски обувного магазина. Ботинки нужно было менять.
Обувного в селе не было, но был небольшой рынок, где торговали всякой всячиной, именно там я завис, и именно там приобрёл всё что нужно. В чемодан отправился трёхлитровый котелок, старое, но чистое одеяло, тарелка с ложкой, вилкой, ножом, ну и специи конечно же. Там же купил крепкие и разношенные ботинки, они мне были по ноге, пачку носков, кожаную куртку, ну и кепку. Брюки поменял, купил новые чёрного цвета. Подумав и пару запасных рубах взял, хотя покупка куртки и съела немалую часть моих денежных запасов. Однако надо, холодно бывает по утрам.
Помимо этого я накупил пирожков, свежих овощей, и всего того что пригодиться путешествующего поездом пассажиру. Кстати, я взял купейное место. Верхняя полка.
В общем, наполовину потратив свои средства, я покинул рынок. А он находился у станции, видно большая часть покупателей были с поездов, что стояли тут до десяти минут, и засел в буфете, где продолжил ждать. Меня никто не трогал, я так сидел и спокойно дожидался темноты. Лишь одно я не делал, не покупал местную еду, пообедал и поужинал купленными на рынке пирожками, закусив их огурцами и луком. Хорошо и вкусно. Хотя нет, всё же соврал, купил в буфете чай и розетки с зефиром, свежие и вкусные. Их только принесли и я не смог удержаться.
Поезд подошёл во время, в час ночи, я в небольшой толпе так же направился на перрон, там нашёл свой вагон, предъявил билет проводнику, у меня был мужчина, и был, как и трое других новых пассажиров, сопровождён в купе. Один из пассажиров оказался моим попутчиком по купе, его была нижняя полка. Стараясь не разбудить ещё одного пассажира, четвёртое место было свободным, мы положили вещи на багажные полки, после чего получили от проводника слегка сыроватое бельё, застелили, за это время всё же разбудив пассажира, парня лет восемнадцати на вид, познакомились, ну и уже тогда легли спать. Тот, что сел со мной на одной станции, предложил для знакомства водочки, но мы с парнем отказались, так что, выключив свет, мы уснули.

За ночь мы проскочили Калугу, Брянск и к утру уже тихо шли по окраине Киева. Пока паренёк бегал за чаем, мы собрали всё, что было на завтрак. То есть, все, что у меня оставалось, у других запасы поболее будут.
- Сам откуда будешь? – спросил полный пожилой и усатый мужчина, тот, что со мной сел, у молодого парня. Его Сергеем звали, тёзки по моей легенде.
- Москвич, - гордо ответил тот. - В милиции после армии работаю.
Я, как и толстяк удивился, парень выглядел моложе.
- Два месяца уже, водителем, - пояснил тот, заметив наше удивление.
- Понятно, - усмехнулся я. – Ты оказывается не только тёзка мне, но ещё коллега. Тоже в Киев по работе?
- Не-е, на похороны еду. Бабушка у меня умерла. А вы кем работаете, где?
- Уголовный розыск.
Особо я распространяться не спешил, да и мало разговаривал с попутчиками, играя молчаливого бирюка.
- О, серьёзно, - кивнул тот и тут же добавил. – Сейчас за чаем к проводнику бегал, так узнал, что документы проверяют. Три наряда на последней станции село.
- А, это побег был в Москве, - махнул я рукой. – Обычные розыскные мероприятия.
- А что за побег, кто сбежал? – тут же заинтересовался тёзка, который, похоже, был не в курсе моего побега, но ответить ему не успел, в дверь постучались и она отошла в сторону. В коридоре стоял сержант милиции. Козырнув он представился:
- Младший сержант Никаноров. Транспортный отдел милиции, попрошу предъявить ваши документы.
Особо разоблачения я не боялся, родинка на месте, я её перед сном снимаю, а утром надеваю, точно на нужное место, чтобы с фото в документах соответствовало. Мы с тёзкой прошли проверку нормально, а вот к попутчику сержант прицепился было. Оказалось усатый был из недавно освобождённых по УДО, но к счастью у него было разрешение участкового покидать село, так что разобрались. То-то он так насторожился, когда мы познакомились, да и представился он трактористом. Судя по статье, он кого-то убил. Особо мне было не интересно узнать кого, но тёзка насел на него и тот пояснил. Задавил во время погрузки трактором спавшего в стогу сена напарника. Причём трезвым был. Несчастный случай, но три года колонии дали. Отсидел два.
Мы успели позавтракать, пока поезд заходил на станцию, сдать бельё и посуду, так что когда поезд замер у перрона я следом за остальными пассажирами, шёл в середине, покинул вагон, осмотрелся и энергичным шагом направился к выходу. Тёзку тут встречала родня, усатый куда-то пропал, так что, покинув вокзал, я отошёл подальше и тормознул частника.
- Куда? – спросил тот.
В городе мне могли встретиться знакомые, закон подлости ещё никто не отменял, и хотя я довольно сильно изменил свою внешность, меня могли узнать. Поэтому я решил не рисковать, а сразу заняться делом. Было шесть утра, у меня достаточно времени, чтобы подготовиться. Частник довёз меня до окраины, где и оставил. Дальше просто, пользуясь тем, что на улицах пока мало народу, город только просыпался, я спрятал чемодан в кустах сирени и направился на поиски средства передвижения. Использовать я его собирался довольно продолжительное время, так что выбор должен был быть хорош, я бы даже сказал качественным. Не хочу заниматься ремонтом в полевых условиях, тем более при отсутствии запасных частей.
В одном дворе я заметил три машины, что накрыты автомобильными чехлами, под одним стояла «Победа», машина неплохая, но слишком прожорливая. Под другой был «москвич», причём древний как яйцо мамонта, ну и под третьим зелёный «запор», вот его-то я и взял. Тем более чехол был замусорен, что ясно показывало, что машину давно не трогали. Перебросив чехол на соседний «запор», я проверил машину, и запустил давно стоявший мотор. Машина оказалась в порядке, в этом мне повезло, так что я спокойно выехал со двора, из которого уже начали выходить первые жители. Кто детей в садик повёл, кто на работу. Хорошо машина стояла в глубине двора и на меня особо не обращали внимания. Это в плюс.
Забрав свои вещи из кустов, я заехал на заправку, бак был практически полностью пустой, на донышке и заправился под пробку. Более того, купил у заправщика канистру, переплатив вдвое и заправил её. После чего проехав в нужный район, тут рядом находился дом родителей, припарковал машину в тени дерева, место укромное, перебрался на заднее сиденье и, достав из чемодана нужные бланки, стал рисовать поддельные документы на машину. Номера я сменил, так что писал на них. А сделал просто. Заметив машину со схожим номером, но всё же другим, я просто перекинул номера с «запора» на тот «москвич». Правда по документам у меня будет другой номер. Что мне трудно из тройки сделать восьмерку, а единицы четвёрку? Сейчас времени нет, спалюсь, а вот покину город, сделаю. Ладно хоть на подделку документов время нашлось.
К восьми, как и ожидалось, вдали на улице показалась «Волга» отца, та зелёная, первая моя, подаренная потом бате. Он доехал до садика, который я караулил и припарковался. Наблюдая, как тот неловко выбрался из машины и, припадая на один бок, с клюкой в руке обошёл машину, стал помогать моим дочкам выбраться, вздохнул. Родные мне люди. Батя не успел, те уже открыли дверь и егозами сказали у неё. Закрыв дверь, он замер на секунду, и обернулся, пристально меня разглядывая. Я стоял на другой стороне улицы, но он всё равно меня узнал.
Пока тот ехал и парковался я вычислил топтунов. Машина была одна, старая на вид «Победа». Так что пока отец парковался, я покинул свой «запор», тот стоял в переулке и не бросался в глаза, и легкой походкой вышел на улицу к садику. Проходя мимо машины топтунов, её как раз покидал один, вырубил сперва его, закинув обратно в салон бессознательное тело, а потом ударом по затылку и второго, водителя. Их было всего двое, уже хорошо. Особо на нашу возню никто не обратил внимания, хотя молодых родителей, что вели детей в садик, хватало. Так что, посадив топтунов так, как будто они просто отдыхают, я покинул машину и встал у капота, вот тогда-то батя меня и заметил. Он-то меня знал, так что, не смотря на маскировку, опознал сразу по тысяче мелких деталей.
Махну ему рукой, приветствуя, я перешёл проезжую часть и подошёл ближе.
- Привет, батя, - подойдя, обнял я отца, тот тоже похлопал меня по спине, крепко обнимая. - Осьминожки, привет.
Дочки поначалу насторожено разглядывали меня, прячась за деда, но так называл их только я, голос узнали, да и внешность тоже, так что с радостным визгом бросились ко мне в объятия. Пришлось присесть, чтобы подхватить их всех троих на руки.
- Какие тяжёлые стали, это вас бабушка так откормила? – спросил я, под их хихиканье.
Александра, Евгения и Максимилиана очень радовались моему появлению и, щебеча, стали перебивая друг друга рассказывать, как они скучали и хотели видеть папу. Судя по загару, недавно дочки и батя вернулись с Чёрного моря после традиционного семейного отдыха.
- Давно от бабушки приехали? – спросил я батю.
- Неделю уже как, - после чего немного помолчал и неуверенно спросил. - Ты значит сбежал?
- Да, сидеть пятнадцать лет желания у меня не было.
- Пятнадцать лет?! – ахнул батя.
- Я тоже был удивлён, но именно пятнадцать дали, вот и вырубив конвой, сошёл с этого пути. Батя, жизни мне тут не дадут, так что я забираю дочек, вас и хочу уходить заграницу. Времени мало, решай быстро.
Батя молодец, проанализировал ситуацию и покачал головой. В принципе я этого ждал и просто предложил на удачу.
- Вот что я тебе скажу сынок. Ты езжай, забери внучек и езжай, я знаю, ты сможешь уехать, но мы не поедем. У меня тут семья, все родственники, друзья фронтовые, наконец. А вот брата с женой тебе лучше забрать, житья ему не дадут, затравят.
- Лады. Сейчас я забрать его не смогу, обузой будет. Пусть живёт в моей квартире, переоформит её на себя. Я собираюсь инсценировать свою гибель, так что всё законно. Машина моя я так понимаю и так у него.
- Да. Он забрал её как ты и просил, когда тебя арестовали, да и в квартиру переедет. Думаю, со службы его попрут, пока там будет жить.
- Ладно батя, уговаривать тебя не буду, вижу что ты всё решил и это не спонтанное решение. Толю предупреди, чтобы ждал, я обаятельно за ним вернусь. А сейчас, давай прощаться, сам понимаешь, времени у нас остаётся очень мало.
- Это да.
Мы пообнимались, прощаясь, дочки уже зная, что уезжают со мной, тоже прощались. Отец обнял каждую из внучек, поцеловав на прощание, я знал, что они были его любимицами. Перед тем как уйти, я сказал:
- Где в квартире у меня сейф, ты знаешь, где запасной ключ - тоже. Там все документы и мои награды, прибери, как память будут. Счета потом переведите на себя, там солидные суммы.
- Хорошо, - кивнул он и со слезами на глазах провожал нас, пока мы шли к «запору».
Чтобы не привлекать внимания он сел в машину и поехал домой, мы помахали ему вслед рукой, отчего он посигналил, после чего сели в машину, дочек я устроил на заднем сиденье и, выехав из переулка, поехал к выезду из города. В поезде с дочками мне делать нечего, сразу вычислят, слишком приметные они, а вот на машине, не торопясь, объезжая по просёлочным дорогам все посты, можно спокойно добраться до Ленинграда, а ехал я именно туда. В течение одного, а скорее всего двух месяцев меня будут активно искать, конечно, можно пересидеть где-то в укромном месте и уже спокойно вернуться. Но к чему? Если есть время, то можно покинуть страну и легализоваться заграницей, получив там настоящие документы. Есть люди, которые легко это пробьют. Я про тех двух юристов нанятых мной за проценты по патентам. Оба довольно крупные игроки и нужные связи имеют. Получу французские документы на себя и дочек, и тут же через посольство попрошу сменить его на штатовское. Да-да, я собирался перебраться в штаты. В принципе можно обойтись и приобрести документы, но уже коренного американца четвёртого поколения в самих штатах, поддельные, но всё же. Нужно подумать. Хорошо у меня все деньги с патентов шли на номерные счета, и требовался лишь специальный код, чтобы получить доступ к счёту и кроме меня его никто не знал. У меня, конечно, есть сбережения, большая часть естественно заморожена в сбербанке, но и часть валютой находилась в схроне. Заберу это всё и в бега. Думаю, денег хватит. Не думаю, уверен в этом.
До того как покинуть Киев, чувствуя что утекает время, скоро топтунов обнаружат, я их крепко вырубил, мы заскочили в магазин детской одежды, всё же дочек я можно сказать неподготовленными перехватил, без вещей и эти вещи нам были нужны. Пока мы ехали те щебетали, не умолкая, Женька так вообще ко мне на колени перебралась и довольная млела. Я многое узнал из их жизни, как они отдыхали на море, как ввернулись и вот уже как три дня ходили в этот садик, где обзавелись новыми друзьями. В общем, огромное количество информации на меня одного. Я даже слова вставить не мог, лишь, когда подъехали к магазину я выпустил их и велел идти за собой.
Магазин только открылся, но это не мешало сонной продавщице выдать нам комплект детского девичья белья, каждой по паре штанишек, шорт, и рубах. Платья у них и так были, они в них в садик приехали. Взял я так же пару полотенец, обувь дополнительную и главное в соседнем отделе детский горшок. Вещь в походе нужная, поверьте мне. Одного пока хватит, по очереди ходить будут. Как ожидалась, продавцы тут тоже торговали дефицитом из-под прилавка, так что я дополнительно купил у них два куска мыла с яблочным ароматом, детские зубные щётки, расчёску, и зубную пасту. Она и для взрослых годилась, но зубная щётка у меня была. В общем, собрались хорошо. Покинуть город мы вполне успели и стали от него удаляться. Потом спрятав машину в посадке, я сходил в деревню, где в сельском магазине накупил продуктов. Детей и машину я не светил. Ну а дальше мы так и ехали, больше всё просёлками, не выезжая на трассу. К вечеру мы проехали половину дороги, после чего я вернулся на трассу. Документы теперь были в норме, номера я переделал, чтобы соответствовало написанному в документах на машину. Более того, написал ложные метрики для дочек. Теперь у меня было две дочки и сын, Максим, так что я убедил Максимилиану убедительно играть мальчика. Не пригодилось, за всё время нас ни разу не остановили, хотя пару раз мы и проезжали мимо постов, где не смогли объехать.
За час до темноты я свернул с трассы, Москва уже осталась за спиной, мы ехали по трассе на Ленинград, и немного проехав по полевой дороге, заехали в лес. На опушке я вставать не стал, а проехав чуть дальше и найдя малоезженую, я бы даже сказал заброшенную лесную дорогу, загнал свою крохотную машину вглубь, пока не убедился, что техника и лагерь с воздуха не просматриваются. Да-да, я видел вертолёты и уверен, что даже с неба ведутся поиски, однако несмотря на то, что мы давно ушли из зоны поисков, я всё равно осторожничал, всё же не один.
За время пути мы питались в основном бутербродами. Так что на ужин я решил приготовить горячее, сварить суп, хлеб у нас был. Канистра с водой у нас имелась, в пути купили в хозяйственном магазине, тоже, кстати, из-под прилавка, а наполнили, предварительно помыв, на ближайшей колонке. Так что, достав купленную в том же магазине где и канистра, складную лопатку, я вырыл ямку и развёл бездымный костёр, пока мои осьминожки бегали вокруг, изучая местность. Горшок я уже достал и поставил отдельно, если захотят, знают где. В принципе в дороге, поэтому делу мы останавливались часто, так что уверен, терпеть не будут. Пока над костерком булькал котелок с водой, я всё приготовил. В машине решил расположить дочек, одеяло им пойдёт, а сам, укрывшись курткой, устроюсь на земле, нарубив маленьким топориком лапника. Топорик я приобрёл там же где лопатку и канистру. Правда после вкусного и горячего ужина, когда дочек разморило, выяснилось, что отдельно устроиться мне не удастся, им хотелось спать с папой. Так что я подумал, и мы уснули прямо в салоне машины. Хитрая и быстрая Саша успела устроиться на мне, ну а две остальные дочурки рядом. Одеяла хватило, большое было, всех укрыло.

Утром, мы позавтракали вчерашним разогретым супом, его было немого, так что я потом ещё и чай вскипятил с бутербродами, мы собрались и, заняв свои места в машине, покинув лес, направились дальше. На ближайшей заправке я залил полный бак, снова пополнив опустевшую канистру, и мы поехали дальше.
Гнать прямо по трассе я не спешил. В основном по просёлочным двигался, по второстепенным, но всё же в сторону Ленинграда. Это конечно заметно сказывалось на времени и скорости движения, но в принципе я действительно не спешил. Кто-то скажет, что я зря направляюсь в Ленинград, да у меня там есть знакомый отлаженный контрабандный канал, о котором в комитете наверняка знают, так ведь я на него и не рассчитывал. Перед арестом я стал пользоваться другим, недавно созданным каналом. Уверен он пока был известен малому числу людей, так что именно так, морем я и собирался покинуть территорию родной страны. Схронов на корабле хватало, главное чтобы он был на месте. Если нет, подождём, не страшно.
За двадцать километров до Ленинграда, я съехал с трассы, так как уже километров тридцать ехал по ней, сокращая расстояние, и дальше ехал второстепенной дорогой. Так мы и ехали, от села к деревне, от деревни до другой деревни, пока не оказался на окраине города. Постов тут не было, так что незаметно для следящего органа Союза, я оказался в нужном мне городе. Можно сказать в конечном пункте. Кстати, пока мы двигаясь по окраине пробираемся к порту, стоит помянуть об одной особенности, которую я пока не озвучивал. Дочек я учил английскому с трёх лет, как они говорить начали, так что за эти полтора года, они вполне научились на нём разговаривать, по крайней мере, всё прекрасно понимали. Поэтому ещё отъехав от Киева, я сказал им, что мы будем теперь разговаривать только на этом языке, чтобы, мол, они учились дальше, не забывая его. Ну мы и учились. Дочкам, конечно, было сложно, они постоянно путали английские слова, заменяя их русскими, но главное дело шло. Ничего, за пару месяцев они восстановят знания и наберутся новых, уж я-то позабочусь. Да и ещё, о причинах выбрать для жизни штаты. Причины были. Например, сейчас они ещё не успели оскотиниться до тех, что я помнил в будущем, то есть нормальные люди более или мне нормальная страна, главное чтобы дочки росли хорошими людьми. Дальше видно будет. Ну и образ жизни в штатах мне импонирует, и я бы даже сказал, был привычным. Да-да, он мне был ближе, чем в Союзе. Я конечно и тут неплохо пристроился, однако множество ограничений всё же сказывалось. В общем, я хотел перебраться свободную страну, где всё можно и штаты меня вполне устраивали. Хочу самолёт, пожалуйста, яхту? Так только плати. Не-е, в Союзе мне всё же душно. Думаю, я давно бы свалил, если бы не семья и дочки, из-за них держался, прикипел душой, а сейчас всё, без шансов, только рывок на волю.
Когда вдали показались портовые краны, первый признак приближения порта, я свернул с улицы на параллельную и направился по ней. Тут были дома частной постройки, дальше окраина и дачи, жителей города. В этих районах я плохо ориентировался, но мне это было и не нужно. Причина банальна, я искал место, где смогу переждать с дочками некоторое время, желательно заброшенный с недавних пор дом. Такой попался один, но он мне не подошёл, по приусадебному участку было видно, что за ним ухаживают, хотя дом и осмотрел. Женька меня давно уже теребила за рукав, просясь в туалет, долго терпела, вот и сводил её, пока никого не было, а берлогу я нам всё же нашёл. Сделал просто, купил газету и в раздел объявлений нашёл, где сдают комнаты, квартиры и дома. Во многих объявлениях предлагалось жить с хозяевами, то есть они помещения сдавали, что меня не устраивало, так что я искал отдельное помещение без присмотра чужих людей. Нашёл один такой, даже не дом, а дача на окраине. Сдавали её не дорого, хозяева находились за границей, как я понял, они были из министерства торговли. Квартиру уже сдали, сейчас и дачу нам пристроили. Мы доехали до места, оформили всё и я уплатил сразу за месяц вперёд. Родственники хозяев уехали, а я с детьми закончив изучать дачу, у неё было три жилые комнаты, стали разгружать машину, которую загнал на участок и поставил у сарая.
Уже вечерело, когда я оставил детей одних, взрослые, уже четыре с половиной годика, приученные, покатил в порт. Через час у меня уже была необходимая информация. Не через свои старые связи, узнал у одного работника порта, что французский сухогруз, работавший на постоянной линии Гавр-Ленинград, ещё не пришёл. Дня через четыре ожидается. Парня я встретил в точке общепита, где он накачивался пивом, так что информация получена из сторонних источников. Я ещё походил по соседним пивным, и получил ту же информацию. Подтвердилась, значит.
Когда я вернулся, все три дочки сидели в большой комнате и рисовали раскраски. Думаете, почем я их в таком возрасте одних оставил? Да всё просто, есть у них такой пунктик, раскраску дашь, три-четыре часа полной тишины гарантированно, любят они это дело, знай, цветные карандаши покупай и затачивай. Я об этом прекрасно знал и всё что нужно заранее купил. Ещё там, в Киеве, а тут пригодилось. При возвращении я заскочил в магазин и купил продуктов на неделю, так что пока дочки продолжали заниматься своими делами, пришлось отвлечься, чтобы поточить карандаши, приготовил ужин. Вот так вот мы и добрались до Ленинграда. Осталось только дождаться. Дождаться возможности обрести свободу.

Следующие четыре дня прошли вполне нормально, я ждал прихода участкового, он мог проверить, кто заселился на подведомственной ему территории, однако он так и не появлялся. Это хорошо. За эти четыре дня, докупив всё что надо, водил по одной дочек в разные парикмахерские и сменил имидж, теперь у дочек были короткие причёски, каре. Короткие такие, почти мальчишеские.
Нужный сухогруз пришёл ещё ночью, я узнал это от своего осведомителя завербованного на днях. Удостоверения сотрудника милиции вполне хватило. Он и сообщил о прибытии нужного судна. Как я уже говорил эти дни я не сидел на месте ровно, вернее хорошо так поработал. Теперь у меня были документы на гражданина Франции Мишеля Лурье, со штампами таможенного контроля разных стран, то есть я успел попутешествовать, сделал метрики своим дочкам. Звали их теперь по новым документам Жанна, Мишель и Алекс. То, что они не говорят на этом языке, меня волновало мало. Главное документы есть, это важно. Даты рождения вписал настоящие, мудрить тут не стал.
Думаю, стоит пояснить о том, как образовался этот стабильно работающий канал. Я ведь не раз приезжал в Ленинград встречать свои особо важные грузы, родственники через меня много чего заказывали, так вот, там я познакомился со старпомом этого корыта, выпил с ним пару раз ну и мы после знакомства и создали этого канал. Не так просто, сперва он мне по мелочи заказы доставлял, пробовали, как пойдёт, а потом уже серьёзный поток грузов пошёл. Тот, что основной, меня излишне напрягал. Часть заказов, что я делал, мои партнёры или не спешили выполнять, или отказывались, объясняя невозможностью, а этот Франциск, доставлял всё что нужно. Он даже организовал несколько схронов на борту и хвастался, что не только крупногабаритные грузы прятать может, но и людей. Намёк был понятен, так что воспользуемся этим.
Сегодня встречаться не будем, пока разгрузка идёт, а за неё как раз старпом отвечает, лучше к нему не лезть, а вот когда он сойдёт на берег отдохнуть, у него обычно около суток бывает, а если какой груз задерживается в пути, то и больше, там и пообщаемся. Так что этот пятый день, я посвятил сборам. Машину утопил в болоте, так что при нас остался чемодан и тот портфель, больше в принципе и не надо. Одежда у меня одна, хватает пока. Вся детская и их остальные вещи в чемодане, документы в портфеле. Прорвёмся.

К счастью всё получилось и сейчас я слушал шум судового двигателя, находясь в тайнике, что располагался в схроне ниже ватерлинии, рядом с машинным отделением. Встреча с Франциском, что произошла три дня назад прошла нормально, тот не удивился моему желанию покинуть страну, озвучил сумму за нас четверых, просил в советских рублях, видимо что-то тут хотел купить и ночью, в обход погранцов и таможенников провёл к себе на борт. Один, он даже подвахтенного отпустил, лишь потом вернув его к трапу. Укрыв нас в схроне, он указал, как тут работает туалет, всё замкнуто, идёт в отдельный бак, поэтому постоянно попросил не пользовать, не то переполниться, а освободить до стоянки в порту он его не сможет. Палиться перед командой не хотел. Врет, скорее всего, наверняка кто-то из команды был в доле. А так душ тут тоже был и две койки. Он реально подготовился к тому, что будет вывозить людей. Просил он за это нехило, я бы сказал очень нехило. Судя по новизне, мы были у него первые, чем его изрядно обрадовали, видимо он радовался, что не зря старался.
Вот так вот мы прожили с дочурками два дня в этой небольшой, но в принципе уютной каюте без иллюминаторов, после чего судно покинуло порт и сейчас шло в нейтральные воды. Уф, неужто получилось? Ещё раз вздохнув. В этот раз с облегчением, я поднял книжку и продолжил читать сказку на английском языке. Время было вечерне, пора укладывать дочек. Ужин был хороший. Старпом принёс, хотя у нас и своё есть, НЗ, так что норма. Отравить или усыпить никто нас не пытался, везут к свободе, так что, почему не радоваться? Я и радовался. Схроны что сделал в Ленинграде, подчистил, я теперь при деньгах и документах. Есть чему радоваться, но пока загадывать на будущее всё же не буду, примета плохая.

***

[lyaksey]

Всё , вопрос снят. Володя, мантию поправь(Убери).

[Владимир_1]

Угу.

[DeadMan]

Билеты на проходящий поезд продавались без мест, куда проводник посадит. Начальник поезда подавал информацию по наличию свободных мест по вагонам: 1й – 4 места, 6й – 2 места и тд.