Atran писал(а):которые присосались к России сразу после смерти Сталина и расплодились в немерянных количествах ныне?
В начале февраля 1924г. Сталин направляет следующую записку членам Политбюро.
По сути дела мы сдаем в концессию не Ленские прииски, а необъятные территории Восточной и Западной Сибири… Центр договора собственно не в золотых приисках, а в свинце, цинке и меди, имеющих решающее значение для войны. Сдаются в концессию не только месторождения этих и подобных им металлов, но еще леса, угольные шахты, железнодорожные ветки, подвижной состав, речные пристани, пароходы и баржи, рыбные промыслы, пахотные земли и т.д. и т.п. Это будет целое государство в государстве со своим радиотелеграфом, со своей авиацией, со своей валютой, ибо господа концессионеры признают только доллары и фунты. Это будет наиболее привилегированное предприятие из всех существующих государственных предприятий, ибо оно не платит ввозных и вывозных пошлин на целый ряд лет, и оно совершенно свободно от контрольно-ревизионного надзора государственных органов. Это есть в полном смысле слова монопольное общество, получающее неслыханные привилегии на 50 лет за мизерную плату (5-6% валовой добычи). «Лена Голдфилдс» помимо трети российской золотодобычи в Якутии получала угольные шахты Кузбасса, Зыряно-Змеиногорское месторождение цинка и свинца на Алтае.Оценим неполный перечень уральских активов, на которые претендовала «Лена Голдфилдс»: Ревдинский, Бисертский, Северский металлургические заводы, Дегтярское и Зюзельское месторождения меди, Ревдинские железные рудники, Егоршинские угольные копи.
Договор между советским правительством и акционерным обществом The Lena Goldfields Limited был заключен 14 ноября 1925 года. Time Magazine сообщал, что контракт является крупнейшим с момента большевистской революции и даёт компании хорошую компенсацию за потери, понесённые во время национализации: «Концессия покрывает область около 1,5 миллиона акров полей золота, серебра, меди и свинца, стоимость которых была оценена в 150 миллионов долларов». Окончательный вариант договора, по-видимому, мало чем отличался от того, что был на руках у Сталина в феврале 1924-го. Только доля отчислений добытого золота выросла до 7%.
Еще шли споры вокруг «Лены Голдфилдс», а на повестку дня встал другой проект «супер-концессии». Речь шла о разработке марганцевых руд в районе Чиатуры на западе Грузии. До Первой мировой войны на этом месторождении добывалась почти половина мировых запасов марганца. Претендентом на его эксплуатацию выступил американский предприниматель Аверелл Гарриман.
Красин лоббировал интересы «Дойче банка», который, в альянсе с наркомвнешторговской фирмой «Аркос», предлагал более выгодные условия по Чиатуре, чем Гарриман. Позиция Наркомата внешней торговли вызвала неприкрытое раздражение председателя Главного концессионного комитета Георгия Пятакова, который жаловался, что немцы и Красин ему «путают карты». На эту претензию нарком отреагировал не без сарказма в послании от 12 ноября 1924 года: «Если т. Пятаков считает, что поступление в ГКК предложения более выгодного, чем американские предложения, путает карты т.Пятакова, то я должен придти к выводу о чрезвычайно странной постановке всех переговоров по поводу этой концессии».
Политбюро ЦК РКП(б) на заседании от 04.12.1924 года признало «желательным отдачу предпочтения германцам даже в том случае, если их предложения будут несколько менее выгодны, чем предложения американцев». Между тем, Красин продолжал разоблачать изъяны предложения Гарримана: «Передача прав по договору так называемым «деловым друзьям» означает, что концессию берет не Гарриман, а неведомо кто, и так как Гарриман вообще не дает никаких гарантий и залога, то весь договор превращается в одностороннее обязательство советского правительства».
Казалось, дело Гарримана безнадежно. Однако прошло полтора месяца после заседания Политбюро, и 20 января 1925 года состоялся пленум ЦК, где ситуация развернулась на 180 градусов.
Торжествующий Пятаков заявил, что немцы уличены в нечестной игре, сговорились с американцами, и потому Гарриману альтернативы нет, тем более он готов предоставить аванс в размере 1 млн рублей. Спустя полгода, а точнее 12 июня с Гарриманом было подписано концессионное соглашение на разработку Чиатурских марганцевых рудников сроком на 20 лет. При этом вывоз руды не предусматривал уплаты сборов и пошлин. Остается вспомнить слова Красина о «чрезвычайно странной постановке всех переговоров по поводу этой концессии».
…Незадолго до заключения договора с «Леной Голдфилдс», а именно 30 апреля 1925 года председатель ГКК Пятаков распространил следующую справку среди участников Пленума ЦК РКП(б): «Концессионер находится в непосредственной связи с американским банком «Кун, Леб и К°», который должен произвести основное финансирование концессионного предприятия». В альянсе с этим банковским синдикатом находился и семейный бизнес Гарриманов. Железнодорожная империя отца Аверелла Гарримана – Эдварда полностью финансировалась Яковом Шиффом из «Кун, Леб и К°». С помощью этого банка Гарриман-старший провернул в свое время аферу, принесшую ему более 65 миллионов долларов – фантастическая по тем временам сумма.
«Кун, Леб и К°» называют главным спонсором российского революционного движения и Октябрьского переворота. Профессор Стэнфордского университета Энтони Саттон так описывает мотивы, двигавшие нью-йоркскими финансистами: «…Они желали рынков, которые могли бы эксплуатировать монопольно…». Перед победившей партией большевиков неминуемо вставал вопрос о вознаграждении своих благодетелей. Посол Временного правительства в США Борис Бахметьев утверждал, что в период 1918-1922 гг. большевики передали «Кун, Леб и К°» 600 миллионов рублей золотом. Скорее всего, горно-металлургическая империя «Лены Голдфилдс» и Чиатурский марганец Гаррримана – по крайней мере, по первоначальному замыслу концессионеров и их кремлевских покровителей – составляли часть такой компенсации.
В 1918-м в беседе с английским резидентом Брюсом Локкартом помощник Томпсона расписал как досужие слухи то, что в Советской России его шеф хочет получить алтайскую медь, что он уже получил для себя 500.000 акров лучших лесов в России, Транссибирскую железнодорожную магистраль, монополию на российскую платину. Слухи слухами, но перечисленное напоминает черновой вариант активов будущей концессии «Лена Голдфилдс».
Человек не может жить без сердца, без печени, без почек. Зато, сука, без мозгов хохлы спокойно живут целыми поколениями.
Зрада — неизбежный финал и изначальная часть любой перемоги. Перемога происходит из зрады, ради зрады и достигает зрады в высшей точке переможности.