#265 wise » 19.05.2012, 19:55
Глава 11
Ночь. На небе светит яркая луна, так что видимость не много хуже чем иным днем. Ветер, слегка, теребит верхушки деревьев и шелестит листьями. На веранде госпиталя стоят два человека, и задушевно разговаривают. Гул далекой канонады, делает практически невозможным, разобрать их шопот, и поэтому они не очень опасаются, что их кто-то услышит.
- Да Василий, считай ты ему жизнь спас.
- Не только я, комдив тоже немало сделал. А вообще, он тебя должен благодарить, если-бы ты не попросил, вряд ли бы я, да и комдив решились на этот криминал.
- Ну не мог я иначе поступить, разве ты не видел, что этот летеха сотворил, а ему-бы все с рук сошло.
- Видел, поэтому и согласился, твоему Сереге помочь, но лучше бы я ему по морде заехал. Жаль не успел, Серега уж больно горячий был. Мне бы это практически ни чем не грозило, а ему расстрел светил.
- Но ты же видел, какая это гнида была, вот мужик и не устоял.
- Ладно Костя. Давай не будем об этом вспоминать. Не хочу думать, что в нашей армии такие люди, как этот лейтенант, есть. Вот давай лучше вспомним наше знакомство, я хоть его и плохо помню, но когда вспоминаю, меня распирает гордость, что у нас есть такие люди как ты.
- А чего такого я сделал, что бы ни сделал другой, на моем месте.
- Не скажи. Ты рисковал своей жизнью, хотя мог этого не делать, и тебя бы никто не смог в этом упрекнуть. На той неделе мы со Славиком за твое здоровье пили, вспоминали, как ты нас из горящего вагона зубами вырвал. И ведь это не метафора, так ведь и было, вспомни, как ты нас зубами хватал за воротник и вытаскивал, руки- то у тебя перебитые были. Смело можно сказать, что ты меня и комдива вырвал зубами у смерти. Или забыл, как дело было?
- Да помню я все. Но чего героического в этом, не понимаю.
- Дурак ты. Если бы все люди вели себя так, как ты, война бы давно закончилась.
- Все. Хватит обо мне, не люблю когда меня чересчур расхваливают. Ты мне лучше скажи вы со Славиком когда встретились?
- Да, недели за три как ты появился. Жаль наш комдив дислокацию сменил, так ведь толком и не посидели.
-Да, мир тесен, я не думал что вас увижу.
- Так и мы не думали, что встретимся.
- Скажи ка, с тезкой твоим, юным, как дела обстоят, он ведь не важно выглядел, а Серега просил меня за ним присмотреть.
- Да нормально все с ним, операцию перенес хорошо, организм молодой, быстро подниматься.
- Это радует.
- Давай-ка спать, наговоримся еще, я тебя еще не скоро выпишу. - сказал Василий, поправил свой белый халат, и пошел к двери.
Константин, окинул взглядом окрестности, глубоко вздохнул, и направился вслед за врачом.
Весь отпущенный на лечение срок, Константин периодически заглядывал к Василию, и они долго беседовали, хотя не так долго, как бы им хотелось. Поток раненых был довольно большой, и Василий постоянно пропадал в операционной и на обходах. Время шло медленно, как это всегда бывает, когда нечем заняться, а в госпитале с этим было туго. За пареньком, которого оставил на попечение Сергей постоянно приглядывал Семен, который не отходил от него не на шаг. Васька младший, так стали называть паренька, чтобы не путать о ком идет речь, привык к Семену, и стал называть его батей, хотя разница в возрасте между ними была невелика. Васька младший, на возражения Семена, лишь улыбался и говорил, что за ним так и родной отец не смотрел.
Ближе к выписке, троица больных постоянно держалась вместе, а в свободное время, к ним присоединялся врач, и они весело чего-то обсуждали. Но все хорошее рано или поздно заканчивается.
- Ну вот и все, пока мужики. Бог даст свидимся. Константин не забывай писать. - говорил Василий, обнимая Константина.
- Свидимся Васек, и спасибо, что похлопотал о переводе тезки к нам.
- Не за что. Удачи вам.
- Пока. - крикнул Константин, запрыгивая в кузов полуторки, в котором уже расположились Семен и Васек младший.
Машина, урча мотором, медленно поползла по грунтовой дороге. Василий долго смотрел вслед машине, лишь только, когда та скрылась из виду, он резко развернулся на месте и пошел в госпиталь, бормоча себе под нос, его любимую фразу:
- Работать, работать, работать, чтобы горесть забылась.
...
Алексей, мрачнее тучи, шел по кладбищу и искал могилу Семена. Приехав в Мурманск, он сначала не мог добраться до поселка, где жил Семен, а когда, ему это удалось, то выяснилось, что Мария Петровна, его жена, давно умерла, и дети, продав квартиру, переехали в другую область. Куда именно переехали дети, выяснить не удалось, однако соседи подсказали где находится могила Семена, и Алексей решил, что сходит хотя-бы на могилу, раз не удалось поговорить с его родственниками. Могилу действительно найти оказалось не сложно. Кладбище было не большим, и могила находилась недалеко от входа, прямо у изгороди. Подойдя ближе, он убедился, что не ошибся и положил на могилу цветы.
- Земля тебе пухом, Семен.- произнес Алексей, положив руку на надгробье.
- Здравствуйте молодой человек.- прозвучал чей то голос за спиной.
- Здравствуйте. - ответил Алексей, повернувшись на голос.
Позади него немного в стороне, на лавочке, сидел дряхленький лысый старичок.
- Вы знали Семена?- спросил старик.
- К сожалению, только по фотографиям и рассказам деда. Он был его другом. - ответил Алексей.
- А можно узнать, как зовут вашего деда?
- Константин Иосифич, только его не зовут, а звали, он к сожалению умер.
- Да, да, как я не догадался. Извините, я не представился. Меня зовут Василий Григорьевич.
- Очень приятно, Алексей. Я так понимаю, вы знали Семена?
- Знал. И твоего деда знал тоже. Мы вместе воевали... Столько времени прошло. - ответил старик и поднял взгляд в небо.
- А вы случайно не знаете как погиб Семен? Дед говорил, что произошло что-то странное. - спросил Алексей у старика.
- Как точно он погиб не могу сказать, и погиб-ли он вообще, хота в тот момент находился рядом. Если вы не спешите, я могу вам рассказать. Только, пожалуйста, пройдем ко мне домой, я что-то замерз, старость не радость.
- Да нет не спешу. Я собственно и приехал поговорить о Семене с его родственниками, но никого не нашел.
- Да, да. Никого не осталось, я один. Иди за мной Алексей, здесь не далеко.
Старик привел Алексея к небольшому но крепкому дому, и открыв калитку пригласил Алексея пройти. Пока старик возился с замком на входной двери, Алексей рассматривал палисадник, в котором было посажено много цветов. Справившись с замком, Василий Григорьевич пригласил Алексея в дом.
Дом казался небольшим только снаружи, на что Алексей обратил внимание, когда подходил к нему. Но зайдя внутрь оказалось, что пространства в нем предостаточно. Внутреннее убранство дома было не богатым, однако та аккуратность, с которой все было расставлено, а так же чистота, говорили что старик хороший хозяйственник, и просто аккуратный человек. Комната была довольно просторной, у одной стены стояли два кресла, между которыми располагался журнальный столик, а у другой стоял диван и сервант. остальное пространство было свободным, не считая небольшого телевизора стоящего в углу. Стены комнаты были увешаны фотографиями, в основном военных лет, на которых Алексей увидел своего деда, Семена, и других уже знакомых ему по дедовским фотографиям людей. Старик прошел на кухню ставить чайник, предварительно усадив своего гостя в кресло.
- Вы не возражаете? - спросил Василий Григорьевич, выходя с кухни с бутылочкой какого-то напитка, судя по всему спиртного.
- Нет.
- И правильно. Очень хорошая настойка, на травах, сам делаю. - сказал он, и поставил бутылку на журнальный столик.
Подойдя к серванту, старик достал стопки, а затем сел во второе кресло, и стал разливать настойку.
-Давайте выпьем за вашего деда. Он был очень хороший человек. А потом я вам расскажу, как пропал Семен. - произнес старик, подавая Алексею стопку.
Опрокинув стопку, Василий Григорьевич, занюхал ее рукавом и вдруг вскочил с кресла.
- Ой. Старый пень. Совсем забыл, про закуску. Извините сейчас принесу. - произнес старик, и скрылся на кухне.
Все произошло так быстро, что Алексей не успел ничего сказать. Уже через пару минут, на столике красовались бутерброды с икрой, украшенные зеленью, и тонко нарезанная колбаса, умело выложенная на тарелку, так же появился графин с компотом, в котором плавали кубики льда.
- Вы очень умело управляетесь с сервировкой стола. - с восторгом в голосе, сказал Алексей.
- Поживи с мое, и ты научишься. Я ведь давно один живу, а чувство прекрасного имею, так что пришлось научиться.- произнес старик, подошел к стене, снял фотографию и сел в кресло, развернув ее так, чтобы Алексею было видно.
- Вот посмотрите. На этой фотографии мои лучшие друзья. Вот твой дед, вот Семен, вот Сергей, а вот это я, совсем еще молодой. - произнес Василий Григорьевич, указывая пальцем людей на фотографии, затем он тяжело вздохнул и добавил, - Никого не осталось. Сначала Семен, затем Сергей, потом Костя... Я остался один, совсем один.
Василий Григорьевич поднялся с кресла и повесил фотографию на место, затем резко повернулся и сказал:
- Знаешь Алексей, ведь сегодня годовщина пропажи Семена.
- Почему пропажи? Мне дед сказал, что в него молния попала.- удивился Алексей.
- Дед вам не все рассказал, да его при этом моменте и не было, а я был и все видел. Я вам сейчас расскажу, только давайте за Семена выпьем, где бы он ни был.
Выпив еще по стопке настойки, на этот раз под хорошую закуску, Василий Григорьевич начал свой рассказ:
- Только прошу тебя, не перебивай, и не считай меня сумасшедшим, я тебе расскажу, как было на самом деле, в тот проклятый день. Мы никому об этом не рассказывали, чтобы нас за сумасшедших не приняли. Но сейчас уже можно, мне терять нечего, я остался один, давно один.
- Но ведь кроме друзей ведь есть семья, дети. Почему вы все время говорите, что остались один.
- В том то и дело, не сложилось у меня с семьей, такое случается, особенно на войне. Последствие неудачного ранения, так что детей у меня нет, а жена ушла давным-давно.
- Извините.
- Да ладно, я уже привык. Так на чем я остановился? А! Об обстоятельствах пропажи Семена изначально знали трое, я и еще два человека, которые были на баркасе. Мы договорились с ними никому об этом случае не рассказывать. Почему сейчас поймешь. Так вот, не смотря на договор, я рассказал про это еще двоим, Сергею и твоему деду. С ними мы так же решили, что рассказывать правду не нужно, слишком она необычная.
- Что там такого случилось, о чем нельзя говорить?
- Слушай. Дело было так...
Мы знаем ровно столько,
сколько нам дано осмыслить...