Всякое разное...Это не анекдоты!!!

[Uksus]

Мол, их корабли названы в честь мифического зверя со Старой Земли...

Тем временем молчаливый продолжил колотить по кнопкам, пока на карте не появилось уменьшенное изображение этого грузовика. Посмотрел, что получилось, удовлетворённо кивнул и чуть сдвинулся назад, как бы передавая право продолжения разговора своему старшему. Тот, выждав несколько секунд, сообщил, что именно такой корабль оба раза использовали грабители и именно на то место он садился. Потому что, - заказчик не стал дожидаться уточняющих вопросов, - долина только на карте выглядит ровной. На самом деле крупные камни, обломки скал, ямы и прочие элементы рельефа делают невозможным посадку более-менее крупного транспортного средства за границами четырёх участков. Из которых только к одному может подъехать наземный транспорт. К тому, на котором и нарисован корабль. Выждал ещё несколько секунд, давая присутствующим усвоить услышанное, и добавил, что более крупный корабль в долине не посадить вообще. Или посадить, но расставшись с надеждой, что он после этого взлетит...

Кивком подтвердив, что всё понял, начштаба отряда вопросительно посмотрел на Паука.
- Фонарь, - после секундной паузы отозвался тот и явно на всякий случай пояснил: - Остекление кабины.
- Нежелательно, - покачал головой наниматель, и, чтобы не показаться излишне придирчивым, добавил: - Можно повредить бортовой вычислитель. А это — данные.
- Тогда надо звать Гора, - хмыкнул Паук.
- Гора? - не понял контрразведчик.
- Главный инженер отряда, - вмешался куратор, которому, похоже, надоело притворяться мебелью. - Очень знающий специалист…

Очень знающий специалист появился через две минуты. Выслушал задачу, что-то посмотрел в своём планшете и наконец сообщил, что по его мнению начинать надо с передней опоры, а потом снести верхнюю турель. Этого вполне должно хватить для объяснения супостатам всей неприглядности их положения. Если же те попытаются улететь или начнут тянуть время, сначала всё же разнести фонарь, а потом контролировать внутреннее пространство рубки скорострельным лазером. Снаружи.

Несколько секунд все переваривали полученные сведения, затем старший контрразведчик, осторожно поинтересовался:
- А если промахнётся?..

Его, понятное дело, стали успокаивать. Мол, экспериментальная техника, пилот, прошедший особую подготовку, и вообще. В смысле, если взлетит — корабль, ясное дело, а не «Паучок», - данных тоже не будет. И пленных…

Уже, можно сказать, совсем успокоили, но тут Гор, который всё это время копался в своём планшете, сообщил, что если при модернизации, блоки памяти вычислителя не переносили, то ничего с данными не случится…

Само собой, сами-знаете-кто не то чтобы выразили недоверие, но попросили объяснить, на чём основывается данный вывод. Так что пришлось начальнику инженерно-хозяйственной службы отряда прямо на большом экране рисовать маркером предполагаемое расположение этих самых блоков. А также позиции «Паучка» и траектории снарядов. Тоже, понятное дело, предполагаемые. После чего наниматели, поразмышляв ещё около минуты, наконец согласились. Правда, сразу же поинтересовались, как «Паучок» незамеченным доберётся до огневой позиции.
- Вы имеете в виду третий спутник? - спросил Гал Калир после пятисекундного молчания.

Его заверили, что нет, со спутником как раз всё понятно, и отряду будет передан график окон, в которые можно передвигаться по поверхности, не опасаясь оказаться замеченным наблюдателем противника. А заказчиков беспокоит передвижение после появления транспорта. Мол, если заметят, то…

Судя по выражению лица инженера, ему очень хотелось спросить: «То что?» Однако вместо этого он ещё раз объяснил, что машина — экспериментальная и помимо прочих… достоинств имеет улучшенную систему маскировки. Очень сильно улучшенную. И уважаемому куратору об этом известно. А кроме того, позицию упомянутая машина займёт заранее, так что обнаружат её не раньше выстрела, то есть когда будет поздно...

Вопросительно посмотрев на куратора и увидев кивок, старший контрразведчик ненадолго о чём-то задумался, но в конце концов согласился.

Сказать, что все присутствующие облегчённо выдохнули, конечно, было бы преувеличением, однако что-то над собравшимися пролетело. Что-то такое, что почувствовали даже сами-знаете-кто. Почувствовали и некоторое время с подозрением оглядывались…

Недолго.

Потому что требовалось ещё обсудить действия остального отряда, и при этом опять могли выплыть какие-нибудь нештатные особенности стоящей на вооружении техники. На вооружении наёмников, понятное дело...

Однако обошлось без неожиданностей, и всего через сорок минут неторопливого обсуждения участники совещания пришли к выводу, что прятать в злополучной долине кого-то ещё, кроме машины Паука, не имеет смысла («блошек») да и вряд ли получится («цыплят»). К тому же что в первых, что во вторых условия обитания, мягко говоря, не очень. По той же причине не прошла идея засунуть пару-тройку машин в контейнеры вместо руды. А вот тяжи в ущельях… Штурмовик у дальнего от предполагаемого места действия выхода из долины, а его поддержка у ближнего…

Увы, дать однозначного ответа о возможности такого варианта наниматели не могли — просто не знали. Так что этот вопрос отложили на после прибытия и перешли к следующему: как вообще узнать, что нападение состоялось и пора идти встречать «гостей»? Или, точнее, имеются ли у приглашённых специалистов средства связи высокой помехозащищённости? Хотя бы на той самой широко разрекламированной экспериментальной машине?

При этом на сами-знаете-чьих лицах даже самый наблюдательный физиономист не углядел бы и тени издевки. Контрразведчиков и в самом деле интересовало наличие у нанятых исполнителей таких средств связи, потому что обычные на планете-руднике работали ненадёжно. А в некоторых районах располагавшиеся поблизости месторождения создавали в эфире помехи, пробиться через которые могла разве что радиостанция большой мощности. Ну или имевшая эту самую высокую помехозащищённость. Что же касается связи между стационарными объектами, она осуществлялась по оптоволоконным кабелям. Так что…

Некоторое время все собравшиеся размышляли над проблемой, пока один из пилотов не предложил выход, лежавший, как говорят в таких случаях, на поверхности: расчёт. То есть получить по кабелю сообщение об отправке каравана, прикинуть, когда он окажется в точке перехвата и…


Окончание следует

[Uksus]

То есть получить по кабелю сообщение об отправке каравана, прикинуть, когда он окажется в точке перехвата и…

Не заранее. Заранее как раз нельзя — противник может каким-то образом узнать о выдвижении в долину неизвестной техники и передумать. Нет, отправляться следует, когда он уже (по расчётам) никуда не денется, и первыми пустить «блошек», как самых быстрых. А уж десять-пятнадцать минут «Паучок» всяко продержится…

Это предложение «военный совет» переваривал довольно долго — почти две минуты. Потом спросили мнение «Паучка». То есть, конечно, Паука, его пилота. Услышали, что тот ничего невозможного в этом плане не видит. Подумали ещё раз и, на всякий случай порекомендовав оному пилоту перед открытием огня всё же крикнуть в эфир погромче, план приняли…

Когда уже стали расходиться, молчаливый контрразведчик подошёл к инженеру и спросил, почему в оснащении отряда отсутствует такое необходимое оборудование, как средства связи высокой помехозащищённости. Узнал, что, во-первых, не позволяет рейтинг отряда. Во-вторых, что когда — например, после успешного выполнения нынешнего заказа (при этом слове контрразведчик заметно поморщился) — он, рейтинг, позволит, это ещё не будет означать возможности данное оборудование приобрести. Как с той же ПКО, установки которой продаются почти везде и недорого, а вот ракеты к ним… И, в-третьих, даже если будут и рейтинг, и реальная возможность, его отряд всё равно не купит. Поскольку в, образно выражаясь, повседневной жизни - то есть при выполнении обычных заказов — оно не нужно и, если верить слухам, весьма капризно. То есть работает только с таким же оборудованием.

Объяснив всё это, инженер извинился и, отговорившись занятостью, отправился по своим делам. Контрразведчик же остался стоять с задумчивым видом, явно пытаясь как-то совместить вновь открывшиеся факты с привычной картиной мира...

* * *

Вот так и полетели…

Начальство, дабы занять мучающийся бездельем личный состав, прочитало курс лекций по технике (Гор), правовым аспектам действий наёмных отрядов (Степняк), ну и просто о вольной жизни (Командир). И что примечательно, сами-знаете-кто были замечены на всех лекциях. Причём внимательно слушающими. То ли им тоже делать было нечего, то ли решили кругозор расширить. Ну и перед самым прибытием состоялся ещё один инструктаж. На всякий случай. На котором — инструктаже, а не случае, - прозвучала интересная мысль: а что если супостаты решат выждать? Мол, не сразу грабить первый появившийся караван, а пропустить пару-тройку, а за это время подготовить предполагаемую базу к эвакуации? Всё равно ведь больше грабить не получится...

Судя по тому, что сами-знаете-кто ответили (точнее, говорливый ответил) почти сразу, эта мысль приходила и к ним тоже и они её думали. И додумались, что если на первые два каравана нападений не будет, в систему придётся вызывать флотскую группировку и устраивать тщательное прочёсывание. Потому что дело принципа. Ага. И государственного авторитета. Ну и, понятно, никаких плюшек нам с ними (с сами-знаете-кем) не достанется. Так что если кто-то то верит во что-нибудь, чему можно помолиться, пусть помолится — лишним не будет...

Лучше бы он промолчал!

Мой любознательный сынишка, исправно перелопачивающий все хранилища данных, до которых у него получалось дотянуться, и при этом каким-то образом ухитрившийся просквозить мимо сведений о верах и религиях, после этих сами-знаете-чьих слов насел на меня с вопросами. И ведь не пошлёшь! А объяснить…

Нет, что-то я ему, конечно, рассказал. И он вроде бы даже понял… Но всё равно… Гора бы напрячь — он у нас знающий и рассказывать умеет — да только страшновато как-то. Всё же Малыш — он такой единственный. Аналогов, как говорится, не имеет. И как к нему те же наши отнесутся… В общем, подождём…


По прибытии отряд разделился на две части. Одна, состоящая из шести «блошек», двух «цыплят» и штурмовика, изображала патрулирование вокруг космодрома, а вторая, в которую вошли все остальные, кроме «Паучка», притворялась инвалидами. По мысли сами-знаете-кого, со стороны это должно было выглядеть, как потрёпанный на заказе наёмный отряд, которому повезло перехватить непыльную подработку, пока идёт ремонт повреждённых машин. Для понимающих. Для не очень понимающих — очередные вольняшки, имеющие слабое представление о комплектации боевых групп. Ну и для совсем ничего не понимающих… Н-да...

Что касается остальных, не задействованных в «постановке» «блошек» и «цыплят» так и оставили в контейнерах. Согласно наскоро написанному «сценарию», их должны были время от времени (когда мог видеть оставшийся спутник) извлекать наружу и устраивать «консилиум». А незанятых тяжей и нас во время первого по прилёте «окна» перегнали в случившийся неподалёку пустой ангар. Тяжей на гравиплатформах, ну а мы своим ходом дотопали...

На следующий день во время очередного «окна» съездили на рекогносцировку. Маленькой дружной компанией — мы с Командиром, наши сами-знаете-кто (оба) и местный представитель сами-знаете-кого в качестве водителя.

Так себе поездочка получилась: дорога вся в рытвинах, машина — лёгкий армейский вездеход… Ага, колёсная. Как объяснил водитель, самоходные гравиплатформы за пределами космодрома не используются — не выгодно. А буксируемые — их буксиры таскают. Тоже колёсные. Вот только у них эти самые колёса в рост человека, а у нашего вездеходика…

В общем, слово «ехали» можно смело заменять словом «переползали» - в смысле, с одного более-менее ровного участка на другой. Из-за чего на преодоление несчастных двадцати (плюс-минус) километров до долины у нас ушёл почти час.

С другой стороны, у Командира хватало времени глядеть по сторонам, присматривая себе укрытие. И вроде бы что-то подходящее было — два раза Дон даже просил остановиться и выходил из машины. Но оба раза, возвращаясь, качал головой: не то. Спрятаться-то можно, а вот быстро выбраться — увы. Ну а в долине уже я полез наружу. Забирался на валявшиеся тут и там глыбы и вёл съёмку. Мы потом с Малышом отснятое просмотрели, обдумали и прикинули. Ну и заодно запись поездки по ущелью обработали — метки расставили, ориентиры выделили… В общем, как обычно. И передали для изучения другим пилотам — чтобы знали, где лучше притормозить, а где можно и наддать. Ага — когда будут мчаться нам на выручку…

А ещё через день мы — я, Малыш и «Паучок» - аккуратно выползли на место проведения операции, затаились…

...и вот уже скоро сутки сидим в засаде в ожидании… в ожидании… вот этого вот каравана… которого сейчас… бу-у-дут…

Есть!

Малыш! Сигнал!..


19 ноября 2023 — 06 сентября 2024
Санкт-Петербург

[Uksus]

БЫВАЕТ...



Штурмовику не стоялось. Тяжёлая — массой более ста тонн — машина то и дело переступала с ноги на ногу, поводила из стороны в сторону корпусом, размахивала верхними конечностями. Дважды попыталась присесть, но оба раза на полпути отказывалась от своего намерения.

Пилоты других машин наблюдали за ним со слабым интересом, но никак происходящее не комментировали — пусть отряд и во втором эшелоне, однако нынешние наниматели к засорению эфира относились весьма трепетно. А поскольку организацию они представляли, прямо скажем, очень солидную, ссориться с ними по пустякам никому не хотелось.

Однако у всего есть предел. В том числе — у человеческой сознательности. И через десять минут наблюдения за танцами боевой машины в эфир ушёл короткий импульс, преобразованный блоками декодирования приёмников в ехидный вопрос:
- Черныш, у тебя что, шило в заднице?
- Мышцы, - буркнул Черныш, и болтовня в эфире сразу превратилась в общение по делу.

Примерно десять секунд все ждали, не последует ли продолжение, потом командир спросил, сможет ли Черныш работать.
- Не знаю, - честно ответил тот. - Не уверен, - и, поскольку начальство явно желало подробностей, добавил: - Что-то не то с мышцами.

В канале воцарилась тишина. Для шагающих машин мышцы — да-да синтетические, с КПД, превосходящим в разы любые другие известные движители, — вопрос не просто больной, а наибольнейший. И поэтому странное поведение штурмовика мгновенно перестало быть странным и обрело смысл: мышцы!
- Но тесты-то прошли! - подключился к обсуждению главный инженер отряда, как раз и устанавливавший на «Черныша» (да-да, название машины совпадает с позывным пилота! Зачем множить сущности?..) этот злосчастный комплект взамен повреждённого.
- Базовые! - с тяжёлым вздохом, исправно донесённым до абонента блоками кодирования-декодирования, возразил Черныш. - А расширенные выдают… - машина опять сделала попытку присесть и опять не довела её до конца… - полную хрень!

Ответа не последовало. Чтобы что-то сказать, главному инженеру требовалось обдумать результаты тех самых расширенных тестов, возможно, провести дополнительные тесты и снова обдумать все имеющиеся результаты. Но это — только после боя. А пока оставалось только перебирать в уме всю цепочку приведших к сегодняшним танцам событий…


А цепочка была из тех, после которых начинаешь если не верить, то уж, во всяком случае, задумываться о существовании высших сил. Начиная со снаряда, влетевшего «Чернышу» в левое бедро, пробившего броневой кожух и почти разорвавшего одну из мышц. И вроде бы чего тут такого — мало ли что в бою случается, однако послебоевой разбор выявил интересный факт: снаряд покинул ствол за полторы секунды, до того, как «Черныш» получил приказ подавить мешавшую соседям слева огневую точку и выдвинулся из-за укрытия.

Случайность?

Не исключено. Вот только артустановка, произведшая выстрел, в разбираемый промежуток времени должна была вести огонь в другом направлении. И вела. Потом отвернула на тридцать градусов, пальнула в сторону штурмовика и продолжила работать по прежней цели. Тоже случайность?..

Было рассмотрено несколько версий, начиная с указания произвести разовый выстрел по цели, находившейся по тому же азимуту и до вмешательства пресловутых высших сил, однако какого-либо подтверждения хотя бы одной из них получено не было. И даже у Черныша, пилота одноимённой машины, не было никаких предчувствий. Поэтому было принято решение до получения новых данных считать это попадание случайным.

И да — поставленная штурмовику задача всё равно была выполнена, поскольку, даже вынужденно опустившись на грунт, он сохранил возможность вести обстрел указанной цели.


Когда противник отступил — ненамного, на какую-то сотню метров, появилась возможность подогнать эвакуационную технику, и машину оттащили в тыл, где и обнаружили, что мелким ремонтом обойтись не удастся. И что мышцу придётся менять.

Состояние, в которое повергло службу снабжения это открытие, трудно назвать иначе, чем ужасом, поскольку по контракту обеспечение запасными частями в случае боевых повреждений лежало на заказчике. А значит, требовалось срочно (в идеале — вчера) раздобыть комплект движителей, тип «Синтетические мышечные волокна», для ШБМ (Шагающая Боевая Машина) класса А+, подтип «лягушка», модель «краб». Именно комплект, поскольку в силу некоторых особенностей движителей данного типа попытка ограничиться заменой только вышедших из строя волокон могла привести к рассинхронизации. С высокой вероятностью.

Или, говоря другими словами, машина могла начать хромать, терять равновесие, промахиваться…

Некоторым утешением служила скупка производителями неполных комплектов. Пусть и за сниженную цену. Существенно сниженную цену.

Впрочем, в данном случае проблема состояла не в стоимости запасных частей, а в скорости их доставки и установки, и потому служба снабжения перед обращением к производителю запросила склады оперативного подчинения. Когда же на одном из них обнаружился комплект, сходный по характеристикам, но с маркировкой другого производителя, затребовали его доставку в район нахождения наёмного отряда, благо комплект помещался в стандартный малый контейнер и находился в пределах суток полёта лёгкого транспорта.

После того как комплект был доставлен, инженер наёмников изучил всю приложенную документацию, на всякий случай посоветовался с пилотом, и так как причин возражать у того не нашлось, приступил к установке.

После установки движителей, согласно инструкции по эксплуатации шагающей техники, были проведены основные послеустановочные тесты, изучены их результаты и принято решение о проведении тестов расширенного типа. Однако за шесть часов до их начала противник предпринял контрнаступление, и наёмный отряд спешно выдвинулся на указанную позицию. Где пилот штурмовика, воспользовавшись ожиданием, решил провести расширенные тесты.


- Ну что? - не выдержал главный инженер спустя десять минут.
- Предварительно, нужно калибровать систему наведения и ещё всего и понемногу, - хмыкнул Черныш.
- А сейчас? - вмешался командир.
- С восьмисот метров по ростовой вряд ли попаду, с пятисот — не уверен. С двухсот — скорее всего, - после нескольких секунд сообщил пилот.
- А движение?
- Не знаю.
- Хорошо, - подвёл итог командир и начал раздавать приказы: - Внимание всем! Через двадцать минут выдвигаемся. До передовой порядок движения обычный. Скорость — десять. А там посмотрим. Вопросы?..

Вопросов не было. И ещё через тридцать минут прилетевший со стороны противника снаряд попал штурмовику в правое бедро и, пробив броневой кожух, почти разорвал одну из мышц…

13 – 20 сентября 2024 года
Санкт-Петербург

[Uksus]

ДЫРКА В ЗАБОРЕ

Формализованная сказка об освоении соседних миров.


«История освоения ближних миров»
учебник для младших курсов высших учебных заведений

Глава ...

Первыми отметились математики, на стыке двадцатого и двадцать первого веков умудрившиеся доказать возможность произвольного смещения по оси t. Или, другими словами, путешествия во времени. Правда, пока только в прошлое, но что нам стоит дом построить?

С другой стороны, а кому оно надо — напрягаться?..

Об открытии математиков поговорили и забыли. Все. Кроме энтузиастов. Которые начали копать. И накопали. И пришли к физикам. А те схватились за головы: идея-то — на поверхности! И потому, что прикапывать этих, что закапывать то, что они накопали, просто нет смысла! Рано или поздно появится ещё какой-нибудь... гений, и понесёт своё, но уже не им, таким хорошим, умным и мудрым, радеющим не о себе, а обо всём человечестве, а тем, другим — беспринципным тупым подонкам, плагиаторам, только и думающим-и-так-далее…

В общем, физики сказали: «Мы в деле!»

И завертелось…

Долго вертелось, больше десяти лет. Кто-то не выдерживал и уходил, кто-то приходил посмотреть — и оставался. Число участников проекта постепенно уменьшалось… А потом, в один прекрасный, без преувеличения, день очередная опытная установка выдала пробой! Маленький такой пробойчик — пару сантиметров в диаметре, и недолгий — четыре секунды. И истаяла. Дымом и пламенем. И пламя тоже истаяло. Раньше, чем до него успели донести сорванный со штатного места огнетушитель. И остался только дым...

Однако фиксирующая аппаратура, исправно включаемая при любых экспериментах, всё… зафиксировала. Успела. И эту запись пересматривали не раз и не два — сначала не верящие своим глазам участники проекта, потом…

«Потом» было позже, а в тот день никто больше не работал. Из разных тёмных уголков были извлечены припасённые на такой случай… вкусности, и под выведенную на установленный в лаборатории большой экран закольцованную запись События…

Именно тогда и прозвучали вошедшие в Историю (во всяком случае, в историю Проекта) слова. Когда один из пришедших позже спросил у одного из «основателей», с чего всё началось. «Основатель» же, прожевав хрустящий маринованный огурчик, задумчиво произнёс: «Понимаешь, мы подумали, что если постулат о невозможности путешествий во времени оказался ложным, то таким же ложным может оказаться предположение, что в нашей реальности все прочие измерения, кроме длины, ширины, высоты и времени, закапсулированы. И начали копать...»

Со временем этот ответ ужался до «Мы подумали и начали копать» и превратился в поговорку, но, опять же, до того как это случилось, должно было пройти ещё много времени, а в тот день… Точнее, на следующий…

Сюрпризы!.. Приятные и не очень. К первым, безусловно, относятся переселение Проекта в научный городок с предоставлением сотрудникам жилья в расположенных неподалёку коттеджах, финансирование и, как пошутил один из техников (а кто, по-вашему, аппаратуру на коленке собирал?), постановка на довольствие. Ко вторым — куратор и засекречивание Проекта. До «Совершенно секретно. Особой государственной важности».

Впрочем, последнее — ненадолго. До следующих испытаний. Точнее - до того, как были проанализированы результаты серии пробоев и сделаны выводы. А ещё точнее — до доклада об этих выводах. О том, что по ту сторону висящей в воздухе дырки совсем не Земля. То есть не совсем Земля. В смысле, Земля, конечно, но не наша. Это раз. Что больше четырёх минут и восемнадцати секунд дырка не держится — схлопывается. Что если сразу после схлопывания пробить новую дырку с теми же установками… э-э-э… установки, по ту сторону будет уже… Не-Совсем-Земля, конечно, но другое место. Ну и напоследок, потребление энергии при увеличении диаметра… отверстия растёт пропорционально кубу.

Резюмируя: в чужое сверхсекретное хранилище не залезешь, ядерный заряд под кровать вражескому правителю не засунешь и, наконец, если тут что, то туда не сбежишь...

Нет, финансирование не сняли. Урезали. Да и то не слишком. А вот из грифа секретности убрали сначала ОГВ, а потом и СС. Оставили просто С. А ещё месяц спустя аккуратно слили в сеть.

Почему именно слили, а не само утекло? Н-ну-у… Это, конечно, домыслы. Основанные в том числе на слишком малой вздрюченности куратора после визитов к Большим Начальникам. И тем не менее.

Тем не менее, гриф «Секретно» остался, а задачу слегка переформулировали. Вместо «Найти Дорогу к Звёздам» теперь значилось «Найти Хоть Что-то Полезное».

И они искали.

И находили.

Сначала — оптимальный (в плане использования выделяемых лимитов энергии) размер окна. Шесть сантиметров. Шесть и четыре десятых, если точно. Потом под этот размер, чтобы проходило не задевая легко режущих конструкционную сталь краёв, спроектировали и изготовили устройство захвата. Устройство это, практически сразу обозванное шаловливой ручонкой, представляло из себя полутораметровую штангу с четырьмя «пальцами» на одном конце и рукояткой, оными «пальцами» управляющей, на другом. Его просовывали в окно, подводили хватательным концом к интересующему объекту, дёргали за рукоятку и быстро вытаскивали обратно…

Большей частью добычей становилась всякая ерунда, но случались и ценные, хм, находки. Например, явно старинное украшение из платины с драгоценными камнями. Или деталь неизвестного назначения из неизвестного сплава. То есть кусок детали — вся она в окно не пролезла.

Но это — то, что было, хм, изъято официально. Неофициально же…

Впрочем, обитателей лаборатории дела внешнего мира интересовали лишь постольку, поскольку позволяли заниматься любимыми изысканиями. В частности, поскольку была высказана мысль, что для увеличения продолжительности существования окна необходимо производить подстройку параметров в процессе работы…


Продолжение следует

[Uksus]

Дёрнули математиков. Для самого что ни на есть математического дела — создания модели установки пробоя и её работы. Математической, понятное дело.

Математики поупирались, ссылаясь на занятость, но так как дёрганье было оформлено, как государственный заказ, деваться им было некуда. Да и, если честно, ничего нового от них не требовалось — так, взять старые уравнения, свести их вместе и написать пояснения. В теории. На практике же вместо написания пояснений выделили в распоряжение лаборатории одного из аспирантов. Отвечать на вопросы.

Аспирант нос не задирал, на окружающих, как на низших, не смотрел, на вопросы отвечал чётко… В общем, обычный нормальный парень, каких много. Даром что математик. Так что через неделю, когда надобность в подсказках отпала и консультанта можно было отправлять назад, ему предложили остаться. Благо срок командировки изначально не оговаривался. Само собой, предложили с благословения куратора, решившего, что свой математик, который, случись что, посчитает сразу и без дополнительных уговоров, лишним не будет. Тем более что зарплату ему чужое ведомство платит.

Аспирант прижился: помогал с вычислениями, изучал установку, копался (с разрешения куратора) в архивах и потихоньку готовился к защите кандидатской. Ну и, само собой, участвовал во всякого рода летучках, пятиминутках и прочих междусобойчиках. На одном из которых и задал тот самый вопрос: а почему, собственно? Когда же его попросили уточнить, быстро нарисовал график с двумя пиками и объяснил, что правый — это при нынешней потребляемой мощности, а левый, соответственно, при на порядок меньшей. И видя непонимание на лицах, добавил, что речь о той фигне, которой установка как раз и пробивает дырки к соседям. И если есть желание попробовать, то все необходимые расчёты сделаны.

Желание было. И даже очень большое, поскольку все понимали, что их любимый Проект упёрся в тупик. А тут всего-то и требовалось — пощёлкать тумблером да покрутить верньер. Даже начальство уведомлять не нужно, поскольку речь идёт не о выделении дополнительных мощностей, а наоборот, о снижении потребляемых. То есть об экономии, что всегда приветствовалось и поощрялось. Оставалось лишь выполнить дневное задание. На всякий случай. А вот потом…

К вечеру народ слегка подостыл — кто-то вспомнил, что обещал семье не задерживаться, кто-то просто устал, а у кого-то нашлись другие причины. Так что ко времени проведения испытания в лаборатории оставались только дежурный оператор, автор идеи ну и старший группы разработчиков - должность в этом коллективе очень и очень формальная, но надо же кому-то изображать виноватого перед начальством? Ну и подавать команды в исторические моменты…

Говорят, что многим великим событиям предшествуют периоды, когда их будущие участники и свидетели сначала слабо, а потом всё сильнее и сильнее ощущают надвигающееся что-то.

Сейчас такого не было. Старший, не принимая какой-либо торжественной позы (всё равно в кадр не попадал), просто сказал: «Давай». Оператор щёлкнул тумблером включения, и между эмиттерами поля пробоя возник чёрный эллипс максимальной высоты и ширины два и один метр соответственно.

Строго говоря, это уже тянуло на открытие, но для полноты результатов следовало дождаться схлопывания окна. Однако через положенные четыре минуты и восемнадцать секунд эллипс продолжал висеть в воздухе, одновременно маня и отпугивая своей абсолютной чернотой. И через следующие четыре минуты и восемнадцать секунд. И через третьи… И через пятые… И через… Во время одиннадцатого периода из тьмы вдруг высунулось длинное щупальце, и оператор, действуя строго по инструкции, ударил по большой красной кнопке, расположенной посередине пульта...

Первыми примчались бойцы из группы быстрого реагирования. Посмотрели на продолжающее дёргаться щупальце, на свои автоматы, скептически похмыкали, однако всё равно взяли зону перехода на прицел, а сотрудников лаборатории вежливо, но настойчиво оттеснили к выходу.

Вторым прибежал куратор. Будучи холостым, он обитал в общежитии, корпус которого возвышался в полусотне метров от лабораторного. Бежал он, явно настраиваясь устроить всеобщий разгон и даже рот заранее распахнул. И так и застыл: с раскрытым ртом, ошалевшими глазами и багровой… физиономией. Правда, быстро пришёл в себя и попробовал протолкаться вперёд — посмотреть, из-за чего сыр-бор, а когда его не пустили, не стал настаивать. Отошёл к подопечным, обозрел начальственным оком их довольно-испуганные (очень довольные и слегка испуганные) лица, скептически хмыкнул и достал из кармана пиджака сигареты. Посмотрел на них, вспомнил, что в лабораторном корпусе курение строжайше запрещено, и убрал обратно.

Наконец, третьими прибыли сотрудники радиобиохимической защиты. Двое. Как и положено: в радиобиохимзащитных костюмах, с баллонами огнемётов на спинах и раструбами в руках...

Этих бойцы пропустили без разговоров — всякие формы жизни по их ведомству. Радиобиохимики, даже не поблагодарив, подошли, посмотрели, переглянулись… и отошли. Полностью игнорируя направленные на них вопросительно-недоумевающие взгляды, однако свои… плевалки от места нахождения чужеродной формы жизни не отводили.

Ожидание затягивалось. Некоторые даже начали проявлять признаки нетерпения, когда, наконец, в и без того не слишком просторную лабораторию втиснулась ещё пара костюмированных типов. Без огнемётов, но зато с приличных размеров прозрачным ящиком кубической формы и парой тех самых шаловливых ручонок. Быстро загрузив всё ещё дёргающийся кусок иномирной твари в ящик, трофейщики (а как их ещё назвать?) прихватили добычу и покинули помещение. После этого первая пара борцов со всякой заразой вскинула свои раструбы и залила площадку перед эмиттерами, а заодно и их, какой-то белой пеной. Потом прозвучал приказ закрыть глаза и задержать дыхание, после которого эти хрен-знает-чего-мётчики в две струи обработали и всех присутствующих. И пока обработанные отплёвывались и подбирали подходящие к случаю слова, унесли ноги…

На следующий день, ближе к полудню, в лаборатории собралась небольшая толпа начальников, начиная с куратора и выше. Посмотрели записи, помолчали, попросили повторит включение. Тут же по обе стороны площадки пробоя материализовались два бойца, прибывшие в лабораторию ранним утром и непонятно где до этого скрывавшиеся. И вооружены они были уже не пистолетами-пулемётами, как вчера, а просто пулемётами. И как пояснил прибывший с ними тем же утром начальник службы безопасности комплекса, теперь пост в лаборатории будет круглосуточным. До тех пор, пока уважаемые (рядом с последним словом явственно звучали кавычки) учёные и изобретатели не разберутся, во что же они влезли, и не обеспечат безопасность этого… влезания...

Появление чёрного эллипса было встречено молчанием — высокие, в некоторых смыслах, гости просто стояли и смотрели. Минуту… две… пять… А потом кто-то пробормотал:
- Кромка…*

*Имеется в виду первоначальное значение этого слова, которое по какой-то причине постарались вычистить из интернета. А именно: 1) граница между нашим миром и миром магическим, в котором есть те же реки, озёра, горы и т.п. и, вдобавок, магия; 2) место обитания кромешников.

Так начался очередной этап освоения Внеземелья…


Продолжение следует

[Uksus]

Так начался очередной этап освоения Внеземелья…

Участникам проекта предложили выбор: остаться на старом месте и изображать полезную деятельность либо перейти в новое подразделение. В то, которое и займётся, как выразился один из предлагающих, доведением их изобретения до ума. Предупредив, что при любом выборе уровень секретности, как и уровень ответственности, возрастут многократно. Пусть даже формально ничего не изменится. И показали две цифры. Для сравнения. Мощность, затрачиваемую на открытие окна установкой, и мощность энергооболочки среднего человека…

После этого началось нечто невообразимое. Фольклористы и этнографы получили множество грантов на организации экспедиций и проведение исследований дохристианской славянской культуры. Ко всякого рода шаманам, жрецам, колдуньям, ведуньям и им подобным, даже если от них явственно тянуло прохиндейством, стали наведываться приятные в общении мужчины и женщины, интересующиеся контактами с духами предков, а также всякими домовыми, банными, овинными и прочей нечистью. Были сняты с архивных полок отчёты о всякого рода паранормальных исследованиях и поисках способных к подобного рода деятельности индивидуумов. Сняты, оттёрты от пыли, тщательно проанализированы и реанимированы. И всё это с одной единственной целью: возродить способы нетехнического (оно же безинструментальное) проникновения на Кромку. Или, как было решено называть эту область, в Междумирье. Потому что каких-либо сомнений в существовании подобных способов в древности не осталось…

Бывший Проект, а теперь административный отдел с неудобопроизносимым названием при штабе округа, тоже озадачили. Причём так, что сотрудники едва не взвыли. Однако куратор (новый, поскольку прежний ради соблюдения всё той же секретности остался на старом месте), укоризненно покачав головой, заявил, что не так страшен чёрт, как его малютка. И вообще: «Вы ведь изобретатели, правильно? Так что сядьте, подумайте, и начинайте копать. Народ на вас надеется!»

Поначалу результаты «копания» ограничивались мелкими достижениями с одной стороны, к которым можно было отнести, а) установленный состав атмосферы за окном, почти аналогичный земному. В смысле отсутствия выхлопных газов и тому подобного. И б) отсутствие в пробах воздуха болезнетворных бактерий, микробов и вирусов. Ну и продуктов радиоактивного распада тоже.

К серьёзным провалам же, с другой стороны… Хотя почему провал? Просто объективная реальность, дан… э-э-э… ни коим образом не зависящая от деятельности исследовательской группы. Правда, так называемые успехи — они тоже из этой самой, которая объективная, но зачем заострять на этом внимание?..

В общем, электроника. Та самая, без которой в современной жизни… Н-да. Короче, не работает она там. Мало того, она ещё и ломается. В смысле, запустить её потом здесь…

При этом ломается как просунутая включённой через окно, так и та, которую попытались включить уже там. А вот выключенная, то есть неработающая, переносит путешествия туда-сюда вполне спокойно…

Конечно, эту проблему всё же решили. Но на её месте тут же возникли другие, а за ними — ещё, ещё и ещё. Так что когда, наконец, объявили о пробном переходе, никто в это просто не поверил. Думали, чья-то шутка. Кого-то или из грёбаных психологов, решивших таким вот образом улучшить моральный климат в коллективе, или не менее грёбаного начальства, пожелавшего встряхнуть, расшевелить, мотивировать… И только когда, отменив плановые включения (сначала их хотели назвать открытиями, но поскромничали), стали монтировать в стартовой зоне раздвижной пандус, поняли: это не розыгрыш. Всё будет по-настоящему…


Строго говоря, первая попытка на полноценный переход не тянула. Испытатель, одетый в костюм вроде тех, которые обожали радиобиохимики, обвешанный механическими (и не только) кинокамерами и прочими средствами контроля окружающей обстановки, с привязанным к поясу толстым шнуром, увитым разноцветными проводами, после включения установки и запуска всей навешанной машинерии просто шагнул во тьму. И так же просто вышел. Через минуту. Потому что, как объяснил руководитель испытаний, в противном случае через минуту и пять секунд его бы оттуда выдернули. За тот самый шнур с проводами.

После изучения добытых материалов (девяносто процентов из них дублировали полученное ранее группой Проекта) переход был признан успешным. Вследствие чего поступило распоряжение создать установку, открывающую окно размерами три метра в высоту и два в ширину — освоение Междумирья набирало обороты…

Полгода спустя новая установка работала почти без перерыва. Четыре группы, состоящих из четырёх охранников (постоянный состав) и одного специалиста (прикомандированный) каждая, сменяя друг друга, едва ли не по молекулам просеивали территорию в радиусе километра от окна. Первоначально групп было пять с соотношением «охрана - специалисты» три плюс два. Вооружение — ручные пулемёты (отсечённое щупальце ещё не забылось), шоковые гранаты и ножи. И поскольку ходили недалеко, это считали достаточным. Мол, если что - отступать к окну, сдерживая нападающих гранатами и пулемётным огнём.

Логично? С точки зрения обычного мира — вполне. А вот с точки зрения Кромки…

Невозвращение одной из исследовательских групп не вызвало ни удивления, ни, тем более, истерики даже в лёгкой форме. Чего-то подобного ожидали с самого начала. Ожидали и готовились. И когда неприятное событие произошло, сразу же, без малейшего скрипа в хорошо смазанных колёсах заработала машина чрезвычайных мер.

Прежде всего, отменили следующие выходы. До особого распоряжения. И одновременно включился отсчёт контрольного времени. Сутки. И хотя этот промежуток был взят, откровенно говоря, с потолка, никаких возражений у кого-либо он не вызвал. Все причастные понимали: столько времени выделялось, чтобы возможные волнения на той стороне улеглись. И да: все уходящие на ту сторону знали, что в случае чего раньше, чем через сутки, спасатели не появятся…

Как только отсчитывающий время ожидания таймер подал сигнал, в так и не закрывавшееся окно один за другим скользнули шесть бойцов поисково-спасательной группы. Все они успели побывать на той стороне, все имели опыт работы в чрезвычайных ситуациях и все были морально готовы если не к любым, то к большинству возможных ситуаций. И единственное жёсткое условие, которое им поставили, - вернуться не позднее, чем через четыре часа после выхода. Остальное — по обстоятельствам.

Группа вернулась через час и двадцать три минуты, неся снаряжение пропавших. Изрядно погрызенное и почти полностью приведённое в негодность. И ни грамма того, что можно было бы предать земле…

Причины этого выяснились позднее, когда удалось снять информацию с вынесенных носителей. Как и причины агрессивности местного... зверья?..


Продолжение следует

[Uksus]

Причины этого выяснились позднее, когда удалось снять информацию с вынесенных носителей. Как и причины агрессивности местного... зверья?..

Как известно, один из основополагающих принципов построения нормальной армии — единоначалие. Данное утверждение проверено не то что веками — тысячелетиями. Вот только понимать его, как оказалось, можно по-разному. Например, в вопросах обеспечения безопасности главный — старший сопровождения. А в вопросах научно-исследовательских…

Когда один из научников ткнул пальцем в сидящее в кустах неподалёку непонятное существо и заявил, что данный образец ему категорически необходим, ближайший охранник, в полном соответствии с инструкцией, достал пистолет и выстрелил. И попал. Но не убил. Существо, оглушительно вереща, кинулось наутёк, а стрелок с научником…

Если бы старший группы отдал в тот момент приказ на отход, очень возможно, что по меньшей мере двое из пяти и остались (относительно) целыми. Но! Поскольку вопрос касался научно-исследовательской части выхода… Так что приказ этот прозвучал лишь три минуты спустя. Когда чутьё командира буквально взвыло (отметка об этом обнаружилась во всех вынесенных регистраторах), он, нарушая инструкцию, приказал немедленно возвращаться… На что был проинформирован о превышении полномочий и о незаконности распоряжения…

Результат — последний из группы не дошёл до окна каких-то пяти шагов...

Реакция руководства последовала сразу же после просмотра видеоматериалов и прочтения аналитической справки: выходы приостановить (хотя к тому времени они и так уже были прекращены, но надо же контролировать процесс?)!

Ну а дальше пошли изменения. Прежде всего — в инструкции: командиру группы давалась почти абсолютная (вплоть до немедленного возвращения) власть. В случае неподчинения прикомандированного предписывалось (именно так!) использовать любые средства, вплоть до самых крайних. Командированный, в свою очередь, лишался всех прав, кроме права совещательного голоса. И — да: именно командированный, в единственном числе. Поскольку новые группы формировались из расчёта «четыре — один». Во избежание.

И ещё одно изменение в инструкции было сделано: запрет на применение оружия. Исключая случаи прямого нападения. Опять же — во избежание.

Наконец, не обошли вниманием и само оружие. Во-первых, по причине низкой (предположительно) эффективности. Во-вторых, кому-то из аналитиков пришло в голову, что громкие звуки приманивают хищников. И хотя бесспорных доказательств этой гипотезы не нашлось, пулемёты были заменены арбалетами (современными), пистолеты обзавелись глушителями, а вместо светошумовых гранат бойцам выдали вспышки. Правда, переснаряжать патроны серебряными пулями и серебрить наконечники не стали. Мол, и так сойдёт. И плевать, что образцы биоматериала, взятые с того злосчастного щупальца, демонстрируют резко негативную реакцию на ионы серебра...

Потом были доукомплектация, перетасовка и отработка обращения с новым вооружением и взаимодействия. Занявшие в общей сложности двадцать суток. И — продолжение исследования неизвестной зоны краткосрочными рейдами.

Полгода всё шло как обычно: охрана охраняла, исследователь исследовал. Командир следил за теми и другим, поправляя, подсказывая и, при необходимости, одёргивая, а также за часами, чтобы своевременно скомандовать возвращение. А через полгода в рапортах, которые в обязательном порядке писали все участники выходов, начали появляться упоминания об ощущении чужого взгляда. Практически на каждом выходе. В одной и той же части изучаемого района.

На пятый день об ощущении было доложено руководству (официально), а на десятый последовало (опять же официально) распоряжение попытаться установить контакт в соответствии с разработанным планом. То есть сначала предложить неведомому наблюдателю обмен, а потом, по мере укрепления торговых связей, постепенно склонить и к общению.

Процедура обмена разрабатывалась с особым тщанием. В качестве «стола» использовался кусок льняной (без добавления синтетических волокон!) ткани квадратной формы с чёрной горизонтальной полосой шириной десять миллиметров посередине. Полоса делила «стол» на (условно) части участвующих в обмене сторон. Контактёр должен был подойти к предполагаемому месту обмена в одиночку. Не торопясь. Точно так же не торопясь расстелить ткань, расположить предлагаемые товары на стороне аборигена, ближе к разделительной полосе, после чего приложить руку к сердцу, совершить лёгкий поклон и отойти к основной группе. После чего группа должна вернуться к месту перехода.

Логично? На первый и второй взгляды — да. Правда, вызывал вопросы перечень предлагаемых товаров, но тут решили положиться на мнение фольклористов — уж кому, как не им, знать, что предпочитают сказочные (ну а какие ещё, если в сказочном, с точки зрения современного человека, мире живут?), гм, персонажи…


Доказательства высокой разумности аборигена были получены уже на втором выходе, когда контактёр обнаружил на «столе» не просто плату за предоставленные товары, а встречное предложение. Проще говоря, напротив заинтересовавших местного предметов на стороне землян оказались какие-то листики, травинки и даже, напротив коробочки с солью, большая неизвестная ягода. Кроме того, болтик с гайкой были передвинуты точно на разделительную линию, а аккуратно сложенный лоскут синтетической ткани оказался задвинут далеко на сторону гостей.

Не показывая каких-либо чувств, контактёр аккуратно разложил предложенную плату в специальные контейнеры, передвинул дальше на сторону аборигена товары, за которые её предлагали, и собрал то, от чего торговый партнёр отказался. То, что лежало на разделительной линии, так на ней и осталось…

По возвращении возник вопрос: продолжать ли торговлю или подождать результатов анализа полученных образцов. Дискуссии не получилось, поскольку сторонник продолжения с самого начала напомнил, что целью, гм, «торговли» является именно налаживание доверительных отношений. И что если сравнить стоимость переданных средств со стоимостью представительских подарков… Последний аргумент добил сторонников лозунга «Экономика должна быть экономной» окончательно. И, судя по тому, что больше данный вопрос не поднимался, бесповоротно…


Окончание следует

[Uksus]

И, судя по тому, что больше данный вопрос не поднимался, бесповоротно…


Для третьего раза были отобраны ножи — судя по уцелевшим записям погибшей группы, в условиях Кромки вещь совсем не лишняя. Два. Один — булатный, изготовленный известным мастером, другой — фабричной выделки. Оба пригодны как для боя, так и для хозработ, но булатный при этом… красивее. Складные же ножи с двумя, тремя и шестью лезвиями решили пока придержать. Кроме того, разложив очередное предложение, прихвативший несколько деталей с отверстиями контактёр несколько минут неторопливо показывал, как с помощью болтика и гайки их можно скреплять друг с другом. А на четвёртый день, когда группа уже ушла на ту сторону, с ответственным за выпуск связался начальник лаборатории, проводившей анализ образцов, и приказным тоном попросил увеличить количество доставляемых биологических материалов. Срочно. При этом сообщение ответственного о том, что группа уже ушла, было отвергнуто как несущественное.

Причина такого поведения выяснилась на вечернем совещании, когда всё так же взволнованный начлаб сообщил, что обнаруженные в образцах соединения могут стать исходным материалом чуть ли не для панацеи. Ягоды же содержат (тс-с-с! это страшная тайна!) вещество, способное повернуть вспять процесс старения…

Правда, пока что это всё было только на уровне предположений, чтобы подтвердить (или опровергнуть, но это произнесено не было) которые как раз и требовалось увеличение количества исходных материалов…

Открытия, принесённые четвёртым днём контакта, оказались не столько открытиями, сколько подтверждением сделанных аналитиками предположений: контрагент отдавал предпочтение продуктам и материалам, изготовленным с использованием ручного труда. Исключение составили только ножи — здесь предпочтение было отдано так называемому холодному железу…

Кроме того, итоги четвёртого дня позволили несколько разобраться в системе ценностей торговых партнёров: выше всего они ценили листики. Во всяком случае, именно их предложили за фабричный нож. А вот омолаживающие (предположительно) ягоды оказались всего лишь где-то в середине шкалы…

Осталось уточнить ещё несколько вопросов. А именно — будет ли спрос на драгоценные и другие металлы, а также на некоторые образцы промышленной продукции. В частности — на инструменты. Как простые, так и скомпонованные друг с другом (мультитулы). Кроме того, новый начальник лаборатории предоставил перечень интересующих исследователей материалов с указанием желаемых количества и сроков поставки. Перечень этот был рассмотрен и… отложен на будущее, поскольку в настоящее время на первом месте стояло получение сведений о Кромке, а также о восстановлении утерянных навыков работы с ней. Как то: вход и выход в произвольном месте и без использования технических средств, ориентирование, правила безопасности вообще и правила безопасности при контактах с её обитателями. То есть для начала требовалось укрепить уже установленный контакт. И именно с этой целью контактёру было выдано разрешение на использование вербального общения. В случае необходимости. В частности, таковой было признано непонятное отношение контрагента к болту с гайкой, выложенных им на разделительной линии. Версий было несколько, но ни одна из них не могла похвастаться доказанностью.

В пятом выходе, по успевшей уже сложиться традиции для обмена были предложены ломти пшеничного и ржаного хлеба, а также кусок колбасы. Всё ручной выделки. Плюс к этому обычное количество соли. Из нового — небольшие слитки меди, серебра, золота, а также, по рекомендации аналитиков, алюминия, вольфрама и титана. Из образцов промышленных товаров — складные ножи промышленного изготовления с двумя, четырьмя и шестью лезвиями. Закончив выкладку, контактёр сел на землю со своей стороны «стола» и, коснувшись болта с гайкой, произнёс рекомендованную фразу: «Я не понимаю».

Контрагент раздумывал почти две минуты, прежде чем произнести с нейтральной интонацией:
- Мёртвое око отверни.
- Мёртвое око?
- На шлеме у тебя.

Решив, что речь идёт о тактической камере, контактёр снял шлем и положил его рядом с собой, так, чтобы объектив был направлен в сторону.

Догадка оказалась верной: спустя одиннадцать секунд после этого из кустов с противоположной стороны «стола» появился абориген...


* * *


Приложение ...

«Описание контрагента, условное обозначение «Домовой» (выдержка из отчёта об установлении контакта)

Рост около 50 сантиметров, телосложение пропорциональное, цвет глаз — неопределённый, волосы чёрные, до плеч, всклокоченные. Борода и усы чёрные, длинные (неухоженные), до середины груди.

Головной убор идентичен мурмолке.

Одежда схожа с крестьянской одеждой XIX века. Обувь — предположительно валенки. Состояние одежды: ветхая (рассмотреть возможность передачи ткани ручной выделки).

Голос — бас. Чистый, без хрипов и других посторонних звуков. Интонации нейтральные, ближе к доброжелательным.

Речь соответствует современной литературной (!). Без жаргонизмов. С редкими вставками выражений, характерных для средних и древних веков. Как то: «домовые мы», «человече», «здрав будь».

Жестикуляция сдержанная. «Домовой» предположительно владеет обеими руками одинаково...»


* * *


Приложение ...

«Расшифровка аудиозаписи первой беседы контактёра с контрагентом, условное обозначение «Домовой»

Д: - ...Искателя обидели. Щупальце ему отсекли. Да так ровно!.. Чем, интересно?
К: - Окно перехода аварийно закрылось.
Д: - Само?! (утрированное удивление)
К: - Оператор закрыл. Согласно инструкции. Да и выглядело это щупальце, знаешь ли…
Д: - Оно так… Их специально таких выводили. Чтобы кто попало не бросался. Так-то они безобидные. Хотя, конечно, выглядят… Как говорится, кто ж знал… Бывает… Перепугались… Да так, что и Малуша, небось, потом с гору показался… Нет?
К: <молчание>
. . .
Д: - Вот скажи: Кромка — это, по-твоему, что?
К: - Пространство между мирами. Междумирье.
Д: - А ещё?
К: - Мир.
Д: - А ещё?
К: <молчание>
Д: - <вздох> А ещё, человече, это граница. Стена. Забор, если тебе так понятнее. А вы со своими высоконаучными методами в этом заборе дырку-то и проломили… <вздох>
К: - Почему дырку?!
Д: - А что?
К: - Ну-у-у…
Д: - Во-во… Ладно, хватит на сегодня. Давай расходиться, а то твои, небось, вспотели уже, условные знаки подавая...


* * *


Приложение …

«Приказ № … от …

… этап Программы считать законченным успешно. Участникам выплатить премии в размере должностного оклада.

… к очередному этапу приступить по готовности.

Присвоить очередному этапу кодовое обозначение «Дырка в заборе».

Начальник программы …



18 сентября — 24 октября 2024
Санкт Петербург

[Uksus]

Чужак
По мотивам романа «Товарищ Кощей»

Все имена и события вымышлены, любые совпадения с реальными людьми и событиями случайны.

Стая мчалась по тёмным коридорам, преследуя так вкусно пахнущую Добычу, когда внезапно взвывшее Чувство Опасности заставило остановиться и замереть в нерешительности, подрагивая ноздрями, пытаясь отыскать во множестве незнакомых запахов тот, что заставил прекратить погоню. Впереди была Еда, до которой оставалось совсем немного. Но где-то там, впереди, была и Опасность…

Сомнения разрешил вылетевший из стены и пробивший голову вожаку камешек. Оставшиеся в живых твари развернулись и понеслись обратно, вниз, в уютную Темноту. Подальше от такой опасной Поверхности…

Прошло не больше минуты, прежде чем от той же стены, из которой вылетел судьбоносный камень, отделилась тень, повисела неподвижно и, наконец, уплотнилась в фигуру гуманоида. Высокого. Плотного. Широкоплечего.

Около минуты этот гуманоид стоял, поворачивая голову в глухом шлеме то вправо, то влево, потом подошёл к лежащей посреди коридора туше и опять замер…

* * *

Слушающему мешать нельзя!

Эту истину живущим за Кромкой внушают едва ли не с рождения и не устают повторять до конца жизни.

Нельзя! Потому что его ошибка может обойтись не просто дорого. Очень дорого! И это помнил не один только Велигор, но и все, кто сейчас находился на Северном посту, сторожащем проход на Третий нижний уровень. И потому все передвижения были прекращены, а команды передавались исключительно жестами.

Хотя какие тут команды? Всё давно подготовлено, осталось только нажать на педали спуска. Когда рука Слушающего, подавая сигнал, рванётся вниз…

Однако не рванулась, а медленно опустилась чуть ниже плеча, после чего Слушающий, не раскрывая глаз, пробормотал: «Не понимаю...»

Прошло десять секунд, прежде чем Велигор негромко спросил, что не так.
- Сбежали… - коротко отозвался Слушающий. - Испугались… - и замолчал.

Велигор потянулся почесать затылок, но вспомнил, что на голове шлем (положено по тревоге), ругнулся и задумался. Сегодня дежурил Чуйка. Или, как его ещё называли, Чуй. И то, и другое — прозвища, полученные ещё в детстве, примерно в то время, когда была обнаружена его повышенная склонность к владению Даром. Таких переводили из обычных школ в особые интернаты и там растили из них целителей, воинов, дрессировщиков, поисковиков и много кого ещё. Но прежде всего — Слушающих. Так вот Чуйке ещё тогда прочили большое будущее. И он не разочаровал, став одним из лучших Слушающих. Но это не означает, что он больше ничего не умел — людей за Кромкой было не настолько много, чтобы растить узких специалистов. Просто Чуйке нравилось Слушать (или же он считал, что так принесёт больше пользы), и когда был выбор…

Обо всём этом десятник Велигор узнал, когда знакомился с личными делами будущих подчинённых. Поскольку поход предстоял долгий, в места повышенной опасности. Да и вообще: командир просто не может не знать, на что способные его подчинённые. Иначе какой же он командир?..

Но это лирика. Физика же состоит в том, что один из лучших Слушающих не может разобраться, что же он Слышит. Хотя во время обучения им чуть ли не энциклопедию от корки до корки зачитывают!

Решив, что лучше быть живым параноиком, чем мёртвым пофигистом, Велигор собрался было объявить тревогу и уже раскрыл рот, но вовремя вспомнил, что ещё не отменил предыдущую, и просто выругался. Чтобы не выглядеть глупо перед подчинёнными.

Так прошло около получаса. Бойцы, с разрешения Велигора, по очереди отлучались ненадолго по естественной надобности, операторы паромётов снизили давление в рабочих камерах до половины, Чуйка…

Чуйка Слушал. И Слушал. И… наконец, выдохнул: «Идёт!» Потом огляделся по сторонам и посоветовал убрать оружие. Личное. На всякий случай. А то вдруг поймёт неправильно…

Покивав, Велигор повторил распоряжение, вбросил в ножны ещё прадедовскую (пра-пра-прадедовскую, если точно) саблю и посмотрел на паромёты, однако Чуйка сказал, что не надо. Помолчал, Вслушиваясь, и добавил: «Поймёт...»

Прошло ещё с четверть часа, прежде чем в проёме показалась сначала голова в необычном шарообразном шлеме, закрытом спереди непрозрачным щитком. Затем, по мере того как неизвестный поднимался по проходу, плечи, грудь…

Наконец, сделав в последний шаг, гость остановился, огляделся по сторонам — светящие в лицо фонари ему явно не мешали — и произнёс:
- Доброго времени суток, уважаемые. Поздорову ли?
- Хвала Живе, поздорову, - отозвался Чуйка и тут же спросил: - А ты, добрый молодец, поздорову ли?
- А что мне сделается? - хмыкнул добрый молодец, и, подождав немного, приподнял левую руку, на которой, обвязанная белым шнуром, висела большая звериная голова: - Надо кому? Только без клыков.

Секунд десять на посту царила тишина, а потом грянуло: кто-то поминал Чернобога, кто-то взывал к магическому растению под названием хрен, кто-то (и не один!) выражался совсем уж неприлично… Правда, продолжалось это недолго. Только до тех пор, пока пришедший в себя от изумления Велигор не подобрал отпавшую челюсть и не рявкнул: «Тихо!» После чего галдёж прекратился так же быстро, как и начался. Велигор же, на всякий случай обведя подчинённых грозным взглядом, повернулся к пришлому:
- Это… человече… а где это ты это добыл?
- Там, - кивнул пришлый в сторону проёма.
- А… далеко?
- Н-ну… если я не сбился… четыреста тридцать шагов, - с сомнением проговорил чужак, что-то прикинул и добавил: - Моих...
- Э-э-э…
- Около трёхсот сорока метров… Ну, или чуть меньше двухсот саженей. Маховых.

Позади Велигора кто-то прыснул, но десятник не обратил на это внимания. Он решал важную задачу: стоит или не стоит? Правда, решал быстро: минуты не прошло, как Велигор, придя к выводу, что всё же стоит, спросил пришлого:
- Проводишь?
- Она тяжёлая, - вздохнул пришелец. - А шкуру снимать долго.
- Да в Пекло эту шкуру! - отмахнулся Велигор. - Научники за тушу премию дадут. Половина тебе, половина нам. Как, а?
- Клыки не верну! - тут же решительно отмёл все возможные притязания чужак. - И когти тоже!..


Продолжение следует...

[Uksus]

- Клыки не верну! - тут же решительно отмёл все возможные притязания чужак. - И когти тоже!..


Пошли ввосьмером: сам Велигор, гость (называть чужаком того, кто согласился тебе помочь, показалось десятнику как-то неловко) и шестеро бойцов. Самых крепких в десятке. Четверо — тащить тушу, двое — прикрывать. Ну и на подмену, кхм, таскунам…

Правда, у Велигора почему-то возникло ощущение, что если кто и сможет прикрыть группу, так это именно гость. Не зря же Чуй потребовал убрать оружие. Явно что-то… почуял - в этом десятник уверился, когда перед выходом пришлый сначала спросил, как они собираются тащить тушу, которая «вот посюда», показывая себе на середину груди. Потом скомандовал построение и провёл краткий инструктаж. Куда только исчезли расслабленность и лёгкий налёт разгильдяйства? Перед бойцами вдруг появился матёрый зверь. Вожак, явно не один год водивший свою стаю по всяким разным местам. И - Велигор готов был поклясться чем угодно — приводивший её обратно.

Коротко описав предстоящую дорогу - триста сорок метров, два поворота, ответвлений нет - и объяснив, как проходить эти самые повороты, поинтересовался, есть ли вопросы (таковых не оказалось), оглядел строй и объяснил, кто за кем идёт. Велигор, что было ожидаемо, оказался замыкающим, а сам гость встал первым...

Туда дошли спокойно. Останавливаясь перед поворотами в ожидании, когда проводник проверит, нет ли за ними чего опасного, и шустро проскакивая за угол, когда пришлый давал отмашку. Велигор слышал о похожем способе прохождения. На инструктажах рассказывали. Правда, применяли его, только начиная с четвёртого подземного уровня. Там, где лабиринт из простой путаницы коридоров превращался в Лабиринт, меняющийся как ему заблагорассудится и то и дело норовящий разделить группу на части. На втором подземном, где проводились основные работы, о подобном не слыхивали. На третьем вообще-то тоже… Но говорить это во время выхода…

Сложности начались, когда группа дошла до места. А точнее, когда тушу попробовали перемещать.

Ну, поднять-то её, конечно, подняли — четыре здоровых лба, у каждого косая сажень в плечах. И даже пронесли. Медленно. Метров десять… Потом опустили на пол, перевели дух и развернулись кто куда. Чтобы не встречаться взглядом с товарищами…

Тягостное молчание нарушил пришелец, сначала приказав отставить ре-флек-сии, а потом сообщив, что понесут все. Бойцы встанут по бокам, старший («Десятник Велигор», - представился Велигор, непроизвольно вытягиваясь и кляня себя, что не догадался сделать это раньше) держит... хвост, а сам пришлый — шею. «Идём в ногу, под счёт. Десятник командует».

И пошли. Сначала два десятка шагов медленно, потом, когда все освоились, начали понемногу ускоряться и к первому повороту подходили уже почти нормальным шагом. Там пришлый скомандовал: «Идём!» - и группа прошла поворот, лишь немного замедлившись. А вот у второго поворота гость приказал остановиться, с минуту к чему-то прислушивался, после чего спросил Велигора, можно ли добавить ходу. Услышав же, что можно, всё так же коротко приказал: «Добавляем. Пошли».

Так что последний участок пути группа преодолела ускоренным шагом, а когда уже почти поднялась наверх, пол задрожал, позади послышался громкий скрежет, а с потолка посыпались пыль и мелкие камни. Самое же необычное случилось, когда группа, включая всё так же идущего последним Велигора, отдалилась от прохода на несколько шагов. Края проёма как-то странно потекли навстречу друг другу, и спустя полминуты на месте проёма оказалась стена. Самая обычная. Каменная. Такая же, как и все другие стены второго подземного уровня.
- Охренеть, - прокашлявшись, пробормотал кто-то из бойцов, выражая общее мнение присутствующих. - Мы ж теперь…
- ...знаменитости, - закончил за него другой. - Чтоб меня кикиморы закусали…

Велигор, полностью согласный с обоими, поморщился: знаменитости — это, конечно, хорошо. Но вот научники теперь душу вынут, добиваясь подробностей, поскольку никому раньше видеть подобное не доводилось. А если и доводилось, то дожить до момента, когда можно было рассказать кому-то, не удавалось. А рядом с въедливостью научников не только возможность попасть к кикиморам на зуб, но и нагоняй за самовольный спуск на третий уровень выглядел не так уж и страшно. Тем более что награду всё равно выдадут. Так что его обещание пришлому…

Велигора как будто ударило: пришлый! Он же почувствовал, что коридоры начнут меняться! И если кто даже не проболтается, а просто упомянет, что под конец они почти бежали и то едва успели…

Самое неприятное — что ничего уже не сделать. Проход закрылся, а в пещерке не спрячешься. Да и потом, предлагать такое — не уважать прежде всего себя. А вот предупредить… Да и познакомиться заодно. А то не по-человечески оно как-то…

Решив так, Велигор отвёл пришлого в сторону и для начала назвался сам. Не коротко, как перед этим, а полностью:
- Велигор, сын Горимира, внука Истислава из рода Новомирова. Особого отряда княжьей стражи десятник, - и посмотрел гостю прямо в… забрало.

Гость же хмыкнул и снял шлем, явив любопытным взглядам (помещение небольшое, запал прошёл, а тут старшой с пришлым о чём-то толкуют… Интересно же!) гладко выбритые лицо и голову. Провёл рукой по голому черепу и пояснил:
- Привычка. С войны осталась.

Десятник задумался: в последние лет пять никто из перешедших за Кромку ни о чём таком не говорил. Да и до этого… Однако ж вот. Или это пришлый так шутит? «Надобно уточнить», - решил Велигор и спросил:
- Это с какой? Давно была?
- Да скоро уже сто лет будет, - потемнев лицом, ответил гость. - Юбилей…

«Не шутит, - понял десятник. - Вспоминает...»


Продолжение следует...

[Uksus]

«Не шутит, - понял десятник. - Вспоминает...»

Так они простояли с минуту, потом гость встрепенулся:
- Извини, не представился. Сергей из рода Гусевых. Генерал-майор войск особого назначения, - посмотрел на непонимающее лицо Велигора и пояснил: - Если по-вашему, то темник особой дружины Великого князя.
- Виноват, господин темник! - вытянулся десятник.
- Всё в порядке, - отмахнулся Гусев. - Это называется стечением обстоятельств. Я должен был представиться в самом начале, но не сложилось. Так что — вольно, и давай просто поговорим. Ты ведь что-то хотел?
- Так то… - начал было Велигор, но тут же поправился: - Да. Предупредить. Скоро тут научники появятся. Приставать начнут. Допытываться…
- Опрос свидетелей, - хмыкнул Гусев.
- Опрос сви… Точно! - обрадовался десятник, примерив новое выражение сложившейся ситуации. - В общем, ты, это… - Велигор замялся, - это… не убивай их, ладно? Они хорошие. Просто… ну…
- На науке двинутые, - подсказал гость.
- Точно! - повторил десятник и начал объяснять: - Понимаешь, что коридоры могут меняться, мы давно знаем. Правда, думали, что это только с четвёртого подземного начинается. А туда никто не ходит. Почти. А тут — на втором… - он вздохнул и опять попросил: - Не убивай, а?

Пришлый кивнул и вдруг скомандовал:
- Замри!

Велигор от неожиданности вытянулся и даже дышать перестал, следя одними глазами, как темник что-то в нём высматривает. Высматривает, высматривает…
- Всё, десятник, можешь шевелиться, - наконец выдохнул тот. Надел свой странный шлем и тоже застыл. На целую минуту. Потом повернулся, присел, мазнул пальцем по запылённой станине парострела и опять застыл. На то же время. Потом ещё раз и ещё. Аккуратно обходя замерших кто где стоял бойцов, пока не добрался до бывшего прохода. Там, проверив пыль в последний раз, повернулся к бойцам и не снимая шлема сообщил:
- Траванулись вы, парни. Пылью. В ней какая-то гадость мелкая. То ли споры, то ли ещё что, - оглядел удивлённых бойцов и окликнул: - Десятник!
- Здесь! - отозвался Велигор.
- Связь есть?
- Сейчас проверим, - Велигор повернулся к бойцу, стоявшему возле небольшого рупора, приделанного к уходящей во тьму коридора трубе: - Светлан, проверь!

Светлан, среднего роста, русоволосый, лет двадцати на вид парень кивнул, вытащил из гнёзд на поясе два недлинных металлических стержня и отстучал по трубе короткую частую дробь. Пять секунд спустя такая же дробь послышалась из рупора.
- Есть связь! - сообщил десятник удивлённо наблюдающему за перестукиванием темнику. И пояснил: - Электричество тут плохо работает. И обереги часто сбоят. А по железной трубе звук идёт далеко и быстро.
- Неплохо! - качнул головой темник и попросил: - Передай, пусть пришлют средства защиты органов дыхания и средства для сбора редкой пыли. Срочно.

Нахмурившись, Велигор несколько секунд пытался понять, что такого понадобилось гостю, но в конце концов решил, что на той стороне сами разберутся. Мол, умники на то и умники. И опять повернулся к Светлану:
- Слышал?
- Слышал, - кивнул тот.
- Передавай.

После подтверждения получения десятник, по рекомендации гостя, вывел бойцов в коридор — поскольку вторжения не предвиделось, находиться в явно зараженном помещении не было необходимости. Там они просидели около четверти часа, прежде чем из лагеря прислали ответ. «Ждите». Коротко и… непонятно. Чего ждать? Прибытия затребованного? Инструкций? Солнцеворота?.. Уже почти пришедший в нормальное состояние Велигор ругнулся, заработав удивлённые взгляды подчинённых: раньше десятник такого себе не позволял.

Как выяснилось всего лишь полчаса спустя, ждать следовало визитёров…

Первым на слабо освещённый участок коридора выскочил парень лет двадцати пяти на вид, одетый в новенький, необмятый рабочий комбинезон и белую пластиковую каску вроде тех, в которых на Земле любят щеголять всякого уровня начальники. Отличительной особенностью данного представителя подвида «человек прямоходящий руководящий» было лицо. Точнее, его ненормально-багровый цвет, прекрасно различимый даже в падающем из прохода в пещеру свете.

Явно накрутивший себя (или накрученный другими) индивидуум с трудом затормозил и, глядя куда-то поверх голов сидящих, заорал:
- Эт-то что за посиделки?! Пач-чему не на местах?! Да я…

Что означало это «да я», осталось неизвестным, потому что со стороны пещеры вдруг прилетело резкое «цыц» и у самого входа поднялась высокая фигура с головой, закрытой необычным шарообразным шлемом. Приблизившись к онемевшему крикуну, фигура постояла, глядя… куда-то, после чего позвала:
- Десятник!
- Здесь, воевода! - подскочил Велигор.
- Кто это?
- Помощник начальника главного лагеря, воевода!
- Первый выход?
- Так точно! - со скрытой радостью сдал взбалмошного начальника Велигор.
- Значит, будем учить, - хмыкнул пришлый. - Десятник, вольно! Можешь сесть, - подождал, пока тот опустится на своё место, сделал два шага назад и скомандовал онемевшему: - Упор лёжа принять! Корпус держать прямо! На счёт «раз» руки сгибаются в локтях! На счёт «два» выпрямляются! Делай… раз!

После десятого раза пришлый отдал новый приказ:
- Пятьдесят отжиманий! Считать самостоятельно! Вслух! Делай!

На тридцатом разе на свет вышли и другие визитёры, явно посчитавшие излишним куда-то там торопиться и потому приотставшие. Вышли, посмотрели, подождали, а когда помначлагеря, хрипло выдохнув: «Пятьдесят!» - получил команду «Вольно!» и рухнул на пол, возглавлявшая прибывших сухонькая старушка, тоже в рабочем комбинезоне, но явно ношеном, поинтересовалась, что, вообще, происходит.
- Проводится работа по воспитанию подрастающего поколения в духе идей Ленина-Сталина, - хмыкнул пришлый, снял шлем и представился: - Генерал-майор войск особого назначения Гусев.
- Ярослава Панасовна, - после почти минуты молчания представилась старушка и вдруг спросила: - Дядько, а ты чёрт?..



Окончание следует...

[Uksus]

- Ярослава Панасовна, - после почти минуты молчания представилась старушка и вдруг спросила: - Дядько, а ты чёрт?..

* * *

- ...А потом, когда поднялся шум и эти начали хватать всех подряд, мамка нас всех ухватила и… - старушка опустила голову, шумно высморкалась в большой носовой платок, который комкала в руках, и продолжила: - А здесь нас встретили. Ну, не прямо здесь, конечно. В Закромешье. И не сразу. Но быстро. Ещё до темноты. Переночевали в лесу. И пошли к людям. Ну а там уж устроились… Мамка в больничку устроилась, санитаркой. А нас — Богданку, Михася и меня — на учёбу взяли.

Гусев покивал: всё правильно. Если мамка смогла в Закромешье пробиться, да не одна, значит, и у детей её способности могут оказаться. Смущало одно — как их так быстро отыскали?

Как будто почувствовав (а может, и в самом деле почувствовав) его сомнения, старушка продолжила:
- Мы тогда удивлялись: как так. Только появились… а тут… А оказалось, нас искали… Ну, не нас конкретно, а… - она ненадолго задумалась, прежде чем продолжить более связно: - В Закромешье людей мало. Не критически мало, когда начинает грозить вырождение, но всё же, - теперь это была именно Ярослава Панасовна. Преподаватель, читающий лекцию перед большой аудиторией. - Конечно, попадают сюда не так уж и редко, но! - костлявый палец уткнулся в потолок, - дебри, зверьё, зимой — холод… А нам нужна свежая кровь! - старушка вздохнула. - Поэтому, когда ведуны нашли способ находить пришедших, была создана особая дружина. Тех, кто ищет и спасает… Вот один из них и…

Сидящий в двух шагах от беседующих Велигор затаил дыхание: упаси боги, заметят и подумают не то! А он… Он не подслушивал! Он просто сидел! А они… Они же… Они не шептались! Они…
- Замри!

Десятник застыл, а потом осторожно, очень осторожно приоткрыл зажмуренные глаза и посмотрел на присевшего напротив гостя. Тот опять, как час назад, что-то в нём высматривал. Высматривал, высматривал и…
- Всё, десятник. Можешь дышать. - Затем повернулся к присевшей рядом Волчице - то есть Ярославе Панасовне! - и пояснил: - Вот тебе и наглядная демонстрация. Приступ паники. Второй с момента заражения.
- Всё же заражение? - огромная зверюга потянулась лапой к груди Велигора, но не угрожающе, а как-то по-домашнему, что ли? А потом перед глазами всё поплыло, и десятник потерял сознание...


Все лечебницы пахнут одинаково. Велигор знал это, поскольку за свою не такую уж и долгую службу успел побывать в четырёх. А эта — он осторожно потянул носом воздух — похоже, пятая. Значит?..

Значит, он уже не на Кромке, а дома. Перенесли. А это, по меньшей мере, три дня. Которые он провалялся без памяти. А неплохо его приложило!..

Или не приложило?..

А что тогда? Отравление? Чары? Споры, о которых говорил пришлый воевода?..

Воевода!

Из головы десятника как будто туман выдуло, и он вспомнил и чужака (то есть, конечно, гостя), и добытую им тварь, которую они общими усилиями перетащили с третьего подземного на пост. И изменение коридоров, и клуб пыли, и…

...приступы паники...

Ничем не объяснимые приступы. Которым он постыдно поддался. Дважды. Тогда. А сейчас?..

Внимательно и не спеша, как учили, Велигор перебрал свои ощущения, не обнаружил никаких неправильностей и перебрал их ещё раз. Для полной уверенности (опять же — как учили). И только потом продолжил просматривать воспоминания.

И прежде всего — первый приступ. Точнее, ощущения, которые он тогда испытал. А потом сравнил их с нынешними. Тоже дважды. И тоже не нашёл ничего, что вызывало бы тревогу. Значит?..

«Ничего не значит!» - сердито оборвал себя Велигор. Он пока ещё не вспомнил, как потерял сознание. А без этого делать какие-либо выводы преждевременно.

Приступ остановил воевода. Своим приказом. Не сразу, конечно. Но пока он осматривал десятника, паника сначала уменьшилась, о потом и вовсе сошла на нет. И за тем, как пришлый осматривает пещеру, Велигор следил уже почти спокойно. И сообщение в главный лагерь приказывал отправить спокойно, и бойцов в проход выводил, и ждал, и наблюдал за «проведением работы по воспитанию подрастающего поколения»…

Хотя нет! Не спокойно. Глядя, как воевода воспитывает наглого юнца, десятник жутко ему (воеводе, понятное дело) завидовал...

А вот потом, когда начальница экспедиции Ярослава Панасовна, сильнейшая из ныне живущих ведьм Закромешья, называемая за глаза Волчицей, а когда и Лютой Волчицей, стояла, прижавшись к пришлому, а по лицу её текли слёзы...

Тогда Велигора посетили сразу две мысли. Первая, когда-то услышанная и, как теперь выяснилось, запомненная - «Теперь я видел всё!». И вторая: «Расскажи кому...» Хотя что тогда, что сейчас Велигор подумал, что если кто и расскажет об увиденном, то точно не он…

Решив для себя этот вопрос, десятник продолжил вспоминать и вскоре дошёл до второго приступа. Когда он испугался, что…

Испугался! А в первый раз… А в первый раз — встревожился? Потому что от воеводы повеяло таким неудовольствием, что…

Велигор вздохнул: как им объясняли, страх — это нормально. И тревога. И нужно просто с ними справиться, и тогда всё будет хорошо. Если справиться! А если впадаешь в панику?..

Стиснув зубы, чтобы не выругаться (мало ли кто сейчас рядом), Велигор в который раз проверил себя, опять не нашёл ничего, выходящего за рамки нормального, облегчённо выдохнул и, поскольку дальше вспоминать было нечего, осторожно приоткрыл глаза и огляделся. Белёный потолок, справа — небольшое окно, через которое можно было увидеть кусочек голубого неба, слева… Слева стык между потолком и стеной, тоже белёной. Разглядеть что-либо ещё, лёжа на спине с головой на низкой подушке, не получалось. Велигор попробовал пошевелиться, и тут же где-то рядом раздалось знакомое чириканье лекарского оберега, на которое как пчёлы на мёд слетелись молодые, судя по голосам, смешливые девицы. С шутками и прибаутками обиходившие подопечного, взбившие подушку и под конец сунувшие в губы носик поильничка с каким-то горьким лекарским зельем.
«Как всегда», - успел подумать десятник, засыпая...

Проснувшись на следующий день с рассветом, Велигор долго лежал неподвижно, чтобы не побеспокоить наверняка придремавших под утро (все мы люди) помощниц лекаря. И только когда различил лёгкие шаги за дверью, повернул голову. И всё повторилось: чириканье, щебетание, поильничек… Только вот вкус у зелья был иной, вместо сонливости случился прилив бодрости и после первого поильничка в губы ткнулся носик другого. С куриным бульоном.

Потом девицы убежали по своим делам, а Велигор занялся разглядыванием рук. Вроде бы своих — об этом говорили мелкие шрамы, полученные в разное время при разных обстоятельствах. Но в то же время странно худых. Таких у него никогда не было. И вот это несоответствие увлекло десятника настолько, что он едва не вздрогнул, услышав рядом:
- А чего ты хотел? Десять дней на внутривенном питании.

Однако не вздрогнул, за что мысленно себя похвалил, после чего осторожно повернул голову и поздоровался:
- Доброго тебе утра, Ярослава Панасовна.

Благосклонно кивнув в ответ, ведунья присела на стоящий рядом с кроватью стул и принялась водить над Велигором раскрытой ладонью. Сам десятник тоже так умел, поскольку Силой хоть и совсем чуть-чуть, но владел. А значит, был обучен это своё «чуть-чуть» применять. Чуть-чуть…

Впрочем, этого хватало на оказание первой помощи и понимание большей части того, что с ним делают в лекарских палатах. Как сейчас, например, - обычный осмотр, даже несколько поверхностный. Что говорило о…

Велигор отогнал непрошеные мысли: сглазишь ещё и застрянешь здесь… Нет уж, лучше подождать… чуть-чуть.

Ждать и правда пришлось совсем немного — меньше минуты. Затем ведунья опустила руку, откинулась на спинку стула, опять улыбнулась и рассказала десятнику, что его ожидает в ближайшем будущем. Сегодня — лежать в палате, с завтрашнего дня — прогулки по саду при лечебнице, ну а как начнёт уверенно стоять — тренировки. То есть опять — как в прошлые разы.

А от благодарности Ярослава Панасовна не то чтобы отмахнулась, а отказалась. Мол, не её надо благодарить, а пришлого воеводу и Чуйку. Первого — за упёртость, а второго — за то, что послушал первого и начал лечить себя ещё на Кромке. И вылечил! Правда, сил потратил столько, что сам уже идти не мог. Однако же, оклемавшись, рассказал, что к чему, так что с остальными было проще. И как будто зная, о чём захочет спросить пациент, сообщила, что с его десятком всё хорошо, уже начали восстанавливаться, и дело осталось только за десятником. То есть за Велигором. И как только оный Велигор будет в состоянии, так всех сразу и наградят.
- А… - начал было десятник, - но ведунья перебила: - И за тварь тоже.
- Ярослава Панасовна! - подскочил Велигор. - С тварью! Половина награды — воеводе! Уговор у нас! - откинулся на подушку, перевёл дух и закончил: - Я сам предложил...

С полминуты Ярослава Панасовна о чём-то размышляла, не отводя от Велигора нечитаемого взгляда, потом, наконец, кивнула:
- Хорошо. Я передам князю.
- А…
- Сегодня же. А ты пока отдыхай… - Она ещё раз улыбнулась, встала и пошла к выходу.

Проводив её взглядом, Велигор повозился, устраиваясь поудобнее, прикрыл глаза и заснул. Увидев, к своему огромному удивлению, сидящего рядом, на том самом стуле, с которого недавно встала Ярослава Волчица, рослого чужака в незнакомой форме и с обритой налысо головой. Чужак держал на коленях маленькую, лет пяти девочку и что-то ей негромко рассказывал. Девочка внимательно слушала, потом указала на десятника рукой и о чём-то спросила, чужак что-то ответил, затем посмотрел на Велигора и неожиданно подмигнул…


18 сентября — 15 ноября 2024
Санкт-Петербург