#464 Валентинович » 14.10.2012, 23:12
Нет, нас наверно кто-то сглазил, иного объяснения не находится. Или после того как попробовали супер-пересоленый суп, все наперекосяк идет.
Сначала коньяк нам боком вышел, хоть и выпили по чуть-чуть. Несмотря на хорошую закуску, конкретно захмелели. Вылезли, качаясь, из палатки, будто моряки на корабле во время шторма. Тут пришлось с взрослыми в прятки играть. Ну, именно мы им понадобились. То бревна разрубить, как будто топоры только у нас имеются, то какой иной вопрос, который без меня не решить…
Какое-то время в толпе танцующих у костра прятались, или в темень леса утекали. Но дискотека на природе завершилась быстро – батарейки в магнитофоне сели. Пришлось мне макнуться в реку, чтобы немного в себя прийти. А куда деться, если народ опять возжелал живого исполнения? И вновь вместе с Григорьевым исполняем песни. Только приходится их тщательно отбирать, чтобы опять непоняток не вышло. Пели все, что на дискотеке играли. Мне пришлось повторить спетые мной новые песни, «Скучаю» и «Зурбаган». Витя больше на нашу эстраду налегал, а я зарубежную играл, что была уже известна. Под конец посиделок исполнил «Фантом», зная, что Чиж только перепел её. Приняли на ура. Витя сказал что слышал другую трактовку песни. Ну да, вариантов имеется множество.
Сидели допоздна. Потихоньку ребята разбрелись, Елена Михайловна потянула Витю прочь, говоря, что спать ложиться пора.
- Завтра поговорим, - сказал мне Григорьев на прощание.
- Опять, наверно, будет в группу сватать, - улыбнулся Савин. – Ты соглашайся, Серег.
- Ага, - поддакнул Женька, - у тебя хорошо выходит.
- Молчите, уж, советнички. Сам как-нибудь решу.
Идти спать я не торопился, коньяк, и холодная вода в реке взбодрила не на шутку. Сидел, смотря на огонь, а в голове крутилась мелодия. Медленный мотив, похожий на множество песен, но и одновременно от них отличающийся. Интересно, откуда он? Я начал проигрывать его на гитаре. Друзья сразу оживились.
- Новая?
Я пожал плечами.
- Просто мелодия.
- Красивая, - проронил Ильяс, - и печальная.
- Да, - соглашаюсь, и тут же понимаю, что это музыка на стихи к «Неизвестному солдату».
Вот так, неожиданно, я песню сочинил. Никогда не получалось, а тут на тебе. Может, были нужны подобные, как сейчас, условия? Костер, друзья вокруг, луна светит…
- Гранита красного плита…
Лежат цветы со всех сторон.
А в центре яркая звезда,
Простая надпись без имен.
Вот же, черт возьми, пою, так… словами не выразить.
- И каждый вечно будет свят.
Ты помни родина меня.
Я - неизвестный ваш солдат.
Я - пламя вечного огня.
- Блин, - вздыхает Олег, - Серег, ну ты даешь, даже на слезу прошибло.
- Тебе точно надо петь, - кивает Переходников, немного отвернувшись, - и песни писать.
- Это случайно вышло.
- Случайности не случайны, - выдает Ильяс.
Я посмотрел на Расулова. Вот блин, человек востока, какие выражения выдает! Но разговор решил свернуть.
- Так, все – поднялся я, - спать пошли.
- Пошли, - зевнул Олег.
Плетемся к палаткам. У крайней, обнаружил наши рюкзаки, выставленные наружу. Интересно почему? Я осмотрел свой рюкзак, раздвинул мешки ребят, но искомого не обнаружил. Заглянул за угол – тут только чьи- то кеды стоят. Не понял, а спальник-то где?
- М-да – хмыкает Ильяс, заглядывая внутрь палатки.
Подсвечивая фонарем, смотрим внутрь. Слышалось сопение и причмокивание. Пацаны лежали, укрывшись одеялами, вплотную. Свободного места не было.
- Бит-ком. – По слогам произнес Ильяс.
- Пошли тогда во вторую.
И в следующей места не нашлось.
- Вот блин, - выругался Савин, - как шпроты в банке.
Переходников сунулся в следующую, и отскочил.
- Тут девчонки спят. Но мета навалом.
- Значит в четвертой тоже девчонки, - говорю я, и тут же обнаруживаю свой спальник, но не пустой, нем уже кто-то спит. Открываю клапан, смотрю, но из-за кучи волос и темноты ничего не понимаю. Ясно, что кто-то из девчонок, да только почему в моём спальнике, места в палатке, что ли не хватило? И почему спальник так раздуло?
- Олег, - прошу Савина, - посвети сюда.
Тускловатый лучик высвечивает два лица. Раевская и Смольнякова.
- Ух, ты! – изумляется Олег. – Как они влезли-то?
- Мне тоже интересно. Им что, места в палатке не хватило?
- Давай вытряхнем их, - предложил Ильяс, - да в воду…
- Пусть спят. – Махнул я рукой. – Утром с них спрошу.
- А мы что будем делать? – интересуется Женька. - Где будем спать?
- В этой палатке, - говорю я и показываю на ту, где девчонки спят.
- Нет, с девчонками я спать не буду, - говорит Переходников, отодвигаясь, как будто мы его сейчас внутрь силой закинем. Мне стало смешно. Ну и ситуация! Пацаны трусят спать с девчонками в одной палатке! Хотя, я сам бы не стал…
- Почему? – выражает общий вопрос Женька. - Почему так вышло, что нам мест не хватило?
- Это понятно почему.
- И почему? – спрашивает Олег.
- А потому, - отвечаю, - считай – сколько пацанов, а сколько девчонок. Одной для них мало, вот и заняли две палатки, а парням пришлось как килькам набиться в остальные.
- Мне эта математика не нравится, - бурчит Женька, - где мы-то спать будем?
- У костра. Нас, похоже, невольно в часовые определили.
Идем обратно к костру. Бревна уже полностью прогорели. Огня почти нет, но жар идет от углей приличный. Спать охота, спасу нет. Начинаю клевать носом. М-да, это взрослым я ночи легко переносил. Мог сутками работать, или всю ночь на рыбалке с удочкой просидеть, а потом на ещё службу идти. Но это осталось п прошлом, или в будущем, не важно. Важно как эту ночь перенесу. В очередной раз клюнув головой, разозлился – с этим надо что-то делать. Второй час ночи, так долго мы не выдержим. На валунах сидеть неудобно. Кто-нибудь спросонья в угли свалится. Сходил к реке, умылся, вернулся к костру, растолкал друзей.
- Олег, Ильяс, Жека, вставайте.
- Что? – заморгал Переходников.
- Серег, и чего тебе не спится? – бурчит Савин.
- Потому что неудобно, - говорю, - вот и не спится. Поднимайтесь, пошли лап нарежем.
Расулов тряхнул головой и потер ладонями лицо.
- Чего нарежем? – спросил он.
- Каких лап? – удивленно моргает Женька. - У кого.
- У медведя, мля! Елочных, конечно!
- А зачем, в костер их что ли? Так дрова на это есть.
Ну, блин, городские! Хотя, чего их винить? Откуда им такой опыт как у меня взять?
- На голой земле лежать, простуду словим в момент, и это минимум , - объяснил я, – а лапы, то есть ветки елей можно по себя положить и спать спокойно. Только дров в костер набросать.
- Дров… - Ильяс сладко зевнул, - дров счас принесу.
Он повернулся, вгляделся за валуны и воскликнул:
- Дров нет.
- Как нет?
- А вот так – нет!
Я подошел к месту, где все дрова лежали. М-да, точно ничего нет. Остались мелкие веточки, но толку от них.
- Пипец! Приехали.
Нет, нас все-таки сглазили. Как могли так быстро сгореть те четыре бревна, что мы с горы притащили? Надо что-то решать.
- Ладно, разберемся. Олег, фонарик ещё свет дает?
Савин достал фонарь и нажал на кнопку.
- Еле-еле.
Ладно, хоть от луны свет какой-никакой. Показываю на склон «Лысого горшка».
- Сначала нарезаем елового лапника на подстилку, а затем лезем за дровами.
Пацаны смотрят на освещенный луной лес. Им явно неохота лезть в темноту, даже заметно, что побаиваются.
- Если спать хотите, -говорю я, - то делаем как сказал. Иначе придется на камнях задницы отсиживать.
- Раз надо, - опять зевает Ильяс, - так надо. Пошли, чего медлить.
Встав на откосе чуть выше ели, мы нарезали лапника и снесли все к кострищу, а потом полезли вверх.
М-да, подниматься на гору в темноте, то ещё развлечение. Фонарик светит тускло, батареи уже мяты не раз, скоро окончательно сдохнут, лунный свет только-только пробивался сквозь еловые ветви, но даже такого света хватало, чтобы не сбиться с тропы, да и мудрено тут заблудиться – лезь прямо в гору, и все.
Пол пути прошли, когда я решил передохнуть. Все-таки целый день на ногах, гудят, что твой трансформатор. Остановился аккурат у той ветки поперек тропки. Повернулся, глядя на поднимающихся следом друзей. Они вяло перебирали конечностями, будто спали на ходу. Понимаю, сам устал. Но без дров, которые мы оставили наверху, замерзнем к утру, а заболеть в начале лета не хочется.
Наконец они добрались до ветки. Вцепились и почти повисли на ней, тяжело дыша.
- Блин, сейчас ноги отвалятся, - жалуется Женька, - Это не «Лысый горшок», а Эверест какой-то.
- Да хоть Джомолунгма,- выдыхает Расулов.
- Это одно и тоже, - хмыкаю я, - полезли дальше.
Все вздыхают, смотрят вперед и…
- Мама!
- Кто это?
И все трое шарахнулись вниз.
Я медленно обернулся и вздрогнул – на меня смотрели огромные светящиеся глаза.