Ветер истории

[Дилан]

Нужны комментарии от тех кто в теме.

С большой вероятностью очередная конспирология от истории. Документы уничтожены или навечно засекречены, бла-бла-бла... Нет, то что он мог вести каккие-то переговоры о сепаратном мире - это запросто. Армия разваливается, бардак в стране нарастает, это было очевидно любому хоть как-то информированному лицу. Но при этом сдавать приличный кусок территории со столицей. Не, не верю.

[MARHUZ]

Друзья!

Почитайте материалы РСДРП(б) за 1917-1918 годы. Выходило отдельной книжкой, можно в библиотеке найти. Там все дискуссии по сепаратному миру приведены и кто на чём стоял (из лидеров).

[Виктор1690]

Мое мнение нужно как можно быстрее заключать перемирие и мир с Германией. Скоро рухнет фронт и далее только позорная капитуляция в виде "Брестского мира". Отдать немцам Польшу по Брест пущай подавятся (все равно Польшу при любом раскладе не удержать)

[Лукич Самарский]

Отдать немцам Польшу по Брест пущай подавятся (все равно Польшу при любом раскладе не удержать)

Увы. К началу 1917 года Брест уже был под немцами ( http://lib.ru/MEMUARY/1939-1945/KRIWOSHEEW/map07.jpg ). Торг с ГИ возможен лишь за Украину, чтобы отдать лишь западные области. Никто, кроме большевиков на такое пойти не рискнул бы (и, скорее всего, в результате потеряли бы больше, чем по Брестскому миру).

[Петроградец]

Торг с ГИ возможен лишь за Украину, чтобы отдать лишь западные области.

Тут есть одна проблемка. будет трудно впарить германцам австрийскую территорию.

[Виктор1690]

Среди большевиков тож позорище Бресткого мира подписывать никто не хотел, даж жребий кто поедет тянули. Сейчас ситуация внешне (для немцев) лучше, и мир можно подписать на более выгодных условиях. Тем более без всяких послезнаний большевики знали что это не надолго, немецкая революция на подходе (напомню репарации золотом прошли тока первые транши:)))

[DeadMan]

мурзилка по броневикам немножко по броневикам. Все в одном месте.

[Петроградец]

Легче всего решился вопрос с довольствием. Петросовет сам стремился закрепить ополчение за собой, и содержание бойцов рассматривал как один из способов приручения и контроля. Правда, возникла одна небольшая заминка. Один из незаметных помощников членов исполкома, я так и не понял кого из них, вдруг начал занудно доказывать, что довольствие положено только тем милиционерам, кто служит на постоянной основе, а не только по вечерам. От такого заявления вполне правильного по сути, даже сами члены исполкома растерялись. К счастью пришедшие требовать своего представители ополчения оказались матерыми волками различных диспутов и проблему даже не решили, а просто смели с барственной непринужденностью.
- Благодаря введению Петросоветом восьмичасового рабочего дня, рабочие теперь имеют возможность при желании полноценно трудиться и на заводах и вести патрулирование полную смену. Желание же у рабочих есть. Многие же участвуют в этой работе и воскресенье, тем самым посвящая милицейской службе времени больше, чем прежней своей работе. Так что оснований для ущемления их в довольствии нет совершенно никаких.
Исполком молча оценил признание его заслуг в улучшении условий труда рабочих и довольствие было выписано на всех. Так же милиции передавалось все имущество распущенной полиции.
Работа по привлечению и проверке бывших полицейских чинов пошла уже без меня, равно как и вся работа над созданием правоохранительных органов. Меня это направление работы ополчения уже не касалось, чему я искренне порадовался. У меня своих дел хватало. Назвать штабом то, что у нас организовалось, можно было даже не с натяжкой, а разве что с сарказмом. Ну а чему удивляться, если среди организаторов не было никого имеющего хоть какое-то представление о работе этого органа. Даже писаря штабного у нас не было для консультаций. Так что я просто разделил свои заботы на несколько направлений и назначил ответственных.
Штаба производства и вовсе не случилось. Вместо него создали отдел технического обеспечения во главе с Максимом. Человек он был проверенный в деле, технически грамотный и имел немалый авторитет среди мастеровых. Как выяснилось, старики уважали не только его самого как крепкого профессионала, но и все его семейство. Максим был слесарем потомственным на столько, что даже фамилию имел Слесарев. Ну а уж обаяния и энергичности ему на десятерых хватило бы. Уже в первые три дня на новой должности он успел побывать на всех заводах и фабриках, провести собрания в ячейках и утвердить на них ответственных по районам, чем крайне меня удивил. Дело в том, что планировалось назначать ответственных по предприятиям, а не по районам. Максим свое самоуправство обосновал существованием множества мелких предприятий, вплоть до отдельных частников-надомников и бродячих точильщиков. Довод был разумный, тем более, что ответственные были представителями крупных предприятий и по новой схеме, просто курировали еще и окрестную мелкоту.
После этого было проведено первое совещание теходела ополчения. Первым вопросом, о котором я предупреждал загодя, было перераспределение машин для бронирования. Ответственные, теперь гордо именуемые техкомиссарами, представили списки имеющихся у них в наличии грузовиков. Первая же сверка списков повергла меня в шок. Почти половины нахватанных в первые дни машин исчезла.
По большому счету, этого можно было ожидать, ведь их забирали вместе с шоферами. Проверять их на лояльность советам никто не додумался и многие, побыв некоторое время в новом ведомстве, быстро убедились, что никто за ними не следит и эксплуатации большой части машин в ближайшее время не предвидится. Да и довольствием водил не везде озаботились своевременно. Так что многие просто разъехались по старым местам, где хозяева их от греха старательно припрятали и без охраны не оставляли.
Традиционные в такой ситуации матюги были неприемлемы, учитывая добровольность и революционность структуры, поэтому я долго язвил и стыдил техкомиссаров. Они, вообще-то, были не причем, но краснели как виновные. Застыдив мужиков окончательно, я перешел к конструктиву. В итоге у нас имелось в наличии сорок два грузовика различных модификаций, три из которых были бронированы, еще восемь находились на разных стадиях готовности и в довесок по всему городу были найдены и доставлены на заводы тридцать один Шеффилд. Точнее бронеуродцы были двух моделей, но поскольку происхождение у них было родственное и состояние одинаково ущербное, то никто их не разделял. Так же мне сообщили, что еще двадцать три их собрата были отправлены куда-то на передку.
За час споров и звонков разным полезным знакомым, мы распределили машины. Если изначально их просто стаскивали на ближайшую площадку, то теперь объединили в группы по моделям и распределяли уже группы. Это должно было существенно сэкономить время и силы. Странно, что сразу никто не додумался до такой очевидной меры. Дальше распределяли приговоренные к разделке Шеффилды и составляли списки нужных материалов и вооружений. Хорошо еще, что народ был грамотный и знал, что требуется и что есть на местах, а то ведь специально к этой задаче не готовились. Кроме собственно бронеавтомобилей озадачил их изготовлений передвижных мастерских для ремонта машин в полевых условиях. Так же я на них повесил контроль работы народных изобретателей над гранатометами. Главное в этом направлении было пресекать дублирование конструкций, а то потом выбирать из сотен вариантов одного и того же замучаемся.
Дела мои сдвинулись с мертвой точки. До конца марта я еще дважды встречался сперва с самим Алексеевым, а потом с его представителем. На этот раз я брал на встречи представителей от ополчения. Так всем будет спокойней.
Военные поначалу затеяли тянуть резину с выдачей снаряжения, настаивая на подчинении добровольцев армейскому командованию. Их можно было понять, создавать своими руками альтернативную армию, вместо задуманных пропагандистских батальонов, им было совершенно не с руки. С другой стороны, после революции они никак не могли получить новых бронеавтомобилей. Я-то по наивности думал, что мои однокурсники сидят без дела из-за отсутствия машин. Оказалось машины есть, но правительство их зажало для «защиты революции» и армии не отдает. Не доверяют временные генералам, переворота опасаются. Ну а тут мы с планами массового производства бронеавтомобилей. Как устоять генералам перед соблазном? Никак! Так что и хочется и колется и служебная привычка не велит.
Мне эти сомнения развевать было просто лень, тем более что времени такая работа займет много, а результат будет не надежен. Поэтому, я сразу поставил вопрос ребром.
- Автономность добровольцев итак неизбежна уже потому, что там, как и в других подразделениях, будет совет без одобрения которого ни один приказ не выполниться. С чего бы ополченцам быть более подконтрольным командованию, чем собственно армейские части? Если вы нам доверяете, то доверяйте полностью. Если не доверяете, то давайте не будем морочить друг другу голову. Скажите прямо, мы будем сотрудничать или нет?
Алексеев тогда долго молчал, хмуро меня разглядывая, а потом, наконец, решился и работа пошла. Нам выделялось пять тысяч комплектов снаряжения пехотинца под обещание выставить не меньше пятисот бойцов, выписали мандат позволяющий набирать инструкторов и какую-то странную бумагу для предъявления кандидатам, в которой сообщалось, что дело мы делаем нужное и сотрудничество с нами одобряется. Так же мне удалось выклянчить пять трехдюймовок для установки на бронеавтомобили под гарантии, что эти машины на фронт попадут обязательно, а всего мы выставим не меньше двадцати бронеавтомобилей. Так же выделялись комплекты снаряжения для самих броневиков. Я в первый момент не понял о чем речь, все не могу привыкнуть, что здесь так называют членом экипажа бронемашин. С этого момента меня тревожил только один вопрос, наберется ли пять сотен добровольцев. Ну да до этого еще дожить надо.
Окрыленный я рванул с новыми бумагами в Школу, где принялся расписывать перспективы работы инструктора. Особенно я напирал на нежелание правительства отдавать на фронт имеющиеся машины. После прочтения мандата и письма-одобрялки на меня посыпались уточняющие вопросы. Проговорили мы тогда до ночи. Ребят я оставил в совершеннейшем смятении чувств. Их картина мира просто рухнула. Не умещалось в их офицерских мозгах, как это правительство воюющей страны может отказывать в отправке оружия на фронт из-за недоверия армии. На этом фоне даже появление в столице самодеятельной армии с бронетехникой осталось как-то незамеченным.
Гораздо труднее пришлось с набором инструкторов для штаба. Штабные офицеры просто считали невместным для себя, возиться с какими-то непонятными не то ополченцами, не то мятежниками. Однако упорство, бумаги Алексеева и закон больших чисел сделали свое дело. Инструкторов и довольно толковых я набрал. Армия даже самая большая все равно остается одной гигантской коммуналкой, где каждый на виду и сведения распространяются мгновенно. Так что изначально я пытался договариваться, только с теми офицерами у кого была репутация профессионалов и патриотов. Практически все согласившиеся сотрудничать были из раненных и сразу предупредили, что как только восстановятся после лечения, сразу вернуться в действующую армию. Я каждый раз соглашался, беря обещание, что они помогут подобрать себе замену. Текучка кадров, особенно руководящих и преподавательских крайне вредна для дела, но люди, не стремящиеся на фронт во время войны, просто не годились для обучения бойцов военному делу. Ну, по крайней мере, я считаю так.
Правда, несколько тыловиков я все же завербовал. Службу снабжения я планировал создать свою, достаточно крепкую, чтобы не зависеть от милости армейцев и в будущем способную вырасти в единую службу тыла всей красной армии. Местная система снабжения с выделением денег полкам для закупки продовольствия на месте и прочими удивительными традициями и порядками, меня категорически не устраивала. Удивительно, но даже в таком неромантичном и не особо уважаемом деле, как интендантская служба встречаются фанатики и романтики своего дела. Именно таких я и нашел. Перетащить их к себе было невероятно трудно! Они же не скучающие без дела раненные фронтовики, люди занятые и осознающие важность своей работы. Выход мне подсказал один из фронтовиков. Я просто пошел к их начальству и договорился. Ну не любят нигде излишне старательных, тем более, если они при этом еще и излишне честные. Так что за небольшое, практически символическое вознаграждение важный тыловой чин пошел на встречу народным нуждам и временно отстранил зануд-правдоборцев от службы. Соблазнить оглушенных внезапным начальственным гневом служак было уже делом техники. Тем более, что в наших прошлых беседах, я много рассуждал о своем проекте единой службы тыла. Идея их завораживала своей глобальностью и потенциалом, но тогда верность служебному долгу пересилила личные желания, а теперь я их взял тепленькими, а одного так и вовсе просто вынесли из кабака в бессознательном состоянии. Проспавшись, он сильно удивился, узнав, что дал согласие на работу инструктором.
Работа закипела. Штаб ополчения инструктора, язвя и глумясь над нашими потугами, начали создавать с нуля, включая и службу тыла при нем. Были организованы классы обучения командиров всех уровней. Понятно, что это будут эрзац-командиры, но других у нас не было. Для меня же было важным закрепить в мозгах саму необходимость обучения.
Пришедшие ко мне однокурсники вели занятия по тактике в ящике с песком. Я внес ажиотаж, предложив концепцию мобильных групп из бронетехники и мотопехоты или кавалерии. Ребята сидели ночами напролет, придумывая для них тактические схемы и прорабатывая боевое расписание. Даже штабисты увлеклись новой идеей и подключились к работе. Практические же занятия проводили на трех разных полигонах как на имеющихся уже готовых бронеавтомобилях, так и на загруженных до расчетного веса грузовиках. Ополченцы, конечно, по-первости чувствовали себя глупо стоя возле простеньких макетов орудий и стеснялись изображать положенные действия. Даже мне приходили жаловаться, что их к детским играм принуждают, но потом втянулись. Тем более, что тренировались на макетах и реальном оружии поочередно. Ребята прочувствовали со временем полезность упражнений у макета, особенно на ходу и уже бодро кричали «выстрел!» и поднимали красный флажок.

[YUGOROSS]

Работа закипела. Штаб ополчения инструктора, язвя и глумясь над нашими потугами, начали создавать с нуля, включая и службу тыла при нем

Ну, вот. А меня затиранили на другом форуме, обвиняя в том, что фантастику превратил в "производственный роман". Но как же хорошо читается описание организации реального дела! Или это я такой хомячина, что млею от описаний решения организационных вопросов? Подозреваю, что не только во мне дело. Процесс созидания чего бы ни было из "вторичного сырья", а тем более вообще почти из ничего завораживает нормального, не до конца заражённого "потребляшеством" чела. Спасибо за проду.

[Дилан]

Ну, вот. А меня затиранили на другом форуме, обвиняя в том, что фантастику превратил в "производственный роман".

Как всегда дело в мере.
Когда идет сплошное приключалово, враги ложатся тысячами, нужные трофеи из них вылетают веером вперемешку с выбитыми зубами, а верные спутники саморождаются "в тряпье" - это просто скучно. Но и художественно оформленный оружейный (станковый, автомобильный и т.д.) справочник, где 90% текста обсасываются ТТХ - скучно не менее.
А вот когда более менее среднее, когда есть и действие и обоснование того, что ГГ свою сначала команду, а потом и победу не на помойке нашел, а долго выстраивал... Вот это уже интересно.

[леликМ]

Ну, вот. А меня затиранили на другом форуме,

И ты прибежал жалиться на другом форуме!
Ты слушай, слушай, что тебе Дилан говорит.
Мне-то уже надоело тебя вразумлять.

Но и художественно оформленный оружейный (станковый, автомобильный и т.д.) справочник, где 90% текста обсасываются ТТХ - скучно не менее.

[Васильич]

что еще двадцать три их собрата были отправлены куда-то на передку.

что еще двадцать три их собрата были отправлены куда-то на переделку.

За час споров и звонков разным полезным знакомым, мы распределили машины.

За час споров и звонков разным полезным знакомым мы распределили машины. (запятая не нужна)

[Петроградец]

что еще двадцать три их собрата были отправлены куда-то на переделку.


За час споров и звонков разным полезным знакомым мы распределили машины. (запятая не нужна)[/quote]
Спасибо!

[EugenOS]

Мне эти сомнения развевать было просто лень,

- С некоторой долей сомнения. но все же. По-моему сомнения развеИвать. А развЕватьСЯ могут флаги.

Я в первый момент не понял о чем речь, все не могу привыкнуть, что здесь так называют членом экипажа бронемашин.

- чем чем называют?

[Петроградец]

- Временные провокаторов выдали!
Яша был так возбужден небывалым событием, что даже поздороваться забыл, что для него было нехарактерно.
- И что, много неожиданностей открылось? – спокойно спросил я.
Лично у меня деятели Временного Правительства больше всего ассоциировались с либеральной тусовкой моего времени. Об их поведении во власти, я много слышал от отца, когда случались разговоры о политике, да и читать доводилось немало и всяких видео по сети гуляло достаточно. Так что не знаю, насколько достоверный образ у меня сложился, но вполне определенный. Историю про сдачу Козыревым нашей системы прослушки американцам я знал и не сильно удивился этой выходке нынешних демократов.
- Пока еще не известно. Бумаги только привезли, сейчас разбираются.
- Но господа… простите, товарищи, это же невозможно! - Полковник Соловьев оторопело переводил взгляд с Яши на меня. Соловьев был нашим инструктором по штабной работе и сейчас зашел ко мне разбираться с порядками внутри ополчения. – Я к жандармам никакой симпатии на испытываю, но ведь эти люди служили государству с риском для жизни, доверились ему… Это же предательство!
- Это завоевание революции! Свободному обществу провокаторы не нужны. И вообще, мы победили и имеем полное право судить и карать шпионов.
- Да нет, Яша, тут товарищ полковник полностью прав. Ты смотришь на это с точки зрения противостояния революционеров и охранки. Но раз уж, как ты заметил, мы победили, то надо смотреть с точки зрения государственных интересов. Потому что теперь государственная власть это именно те, кто раньше был революционерами. Хотя на счет победы, я думаю, ты поторопился.
- Что ты имеешь в виду?
- Во-первых, сядь, наконец. Чаю хочешь?
Яша плюхнулся на стул и, на секунду задумавшись, резко кивнул.
- Буду.
Я подвинул ему чайник с чашкой и вопросительно посмотрел на полковника. Тот кивнул и сам взял чашку. Засиживались мы тут часто допоздна, поэтому чайный набор уже прочно прописался на общем столе.
- Итак, рассказывай по порядку. Во-первых, это не первоапрельская шутка?
- Нет, конечно. – Ответил Яша, наливая себе чай – Помнишь, мы выдвигали требование выдать провокаторов, действующих в наших рядах? Так вот, правительство вначале отказалось, а тут вдруг внезапно сами прислали посыльного и с письмом. Мол, так и так, просили – забирайте. Ну наши сразу же и рванули туда толпой. Сейчас все собираются для зачитывания списков и личных дел. Так почему ты считаешь, что это не победа?
- Для нас, конечно, это успех – мы свои ряды отчистим. Но успех это именно потому, что мы еще не победили. Сейчас к власти пришла странная компания, руководящаяся своими личными интересами и странными фантазиями. Вот, к примеру, они искренне полагают, что если дать народу права и свободы, то больше ему ничего и не надо. О том, что для реализации прав еще надо иметь и возможность, они не думают. А может, и думают и специально не дают. Так что право есть икру ложками есть у каждого, а возможность, сам понимаешь.
Теперь, что до предательства. Тут товарищ полковник уже все сказал. Люди служили России. Из патриотизма или из корысти, другой вопрос. Государство их на службу призвало и должно защищать так же, как и они его. Да, того государства больше нет, но Россия-то осталась! Если бы временные думали о стране, то агентуру эту берегли бы из принципа. Вот если бы я получил власть и вскрыв архивы узнал, что мой самый доверенный помощник – провокатор, то я бы не карал его, а пожал руку и сказа: «Молодец! Отлично справился со своей работой. Не твоя вина, что победил все-таки я. А теперь давай-ка послужи Отечеству на новом месте».
Ты пойми, Яша, тот, кто берет власть, принимает и все наследие и ответственность. Ответственность же требует это наследие использовать рачительно и вдумчиво на благо народа и страны. В данном случаи, речь идет о наследии кадровом. Нет, есть, конечно, конченные враги, губившие людей ради личных целей. Тот же Гапон или Азеф. Но есть и честные служаки. Таких победив, надо перетаскивать на свою сторону. Народ-то у нас один. Согласятся они служить народу, пусть служат. Не согласны, сами свой путь выбрали. Стало быть, врагами и остались. Тут и говорить уже не о чем.
Да я собственно не об этом, а о том, что временные не просто несколько провокаторов сдали. Они показали, что дел с ними иметь нельзя. Жандармы им уже никогда точной информации не дадут. И, вот увидишь, они так со всеми слоями и группами общества рассорятся и уйдут в небытие. Главное, чтобы страна к тому времени не рухнула.
Я отхлебнул чаю. Яша и полковник, для которого я это говорил в большей степени, чем для Фридмана, молчали, переваривая новые мысли.
- Да уж… а что они с армией сделали и говорить не хочется. – задумчиво протянул Соловьев.
- Интересно ты рассуждаешь. – Яша решительным глотком допил чай – Многие с тобой не согласятся, даже в предательстве обвинят… Побегу я, а то пропущу все. Уже начать скоро должны. Ты идешь?
- Нет, у меня работы полно. Думаю, там и без меня энтузиастов найдется достаточно.
Яша удивленно поднял брови, потом пожал плечами и выбежал из кабинета, схватит напоследок сушку с подноса. Соловьев некоторое время молча потягивал чай, а потом покачал головой.
- Не понимаю, Сергей Алексеевич, как вы, такой убежденный защитник государства оказались среди мятежников и даже, страшно сказать, противников государства как такового. Решительно не понимаю.
- А что, по-вашему, представляет из себя государство?
- С удовольствием выслушаю вашу точку зрения.
- Государство это всего лишь система взаимодействия больших масс народа для достижения общих целей. Ну, как-то так примерно. Из чего следует, что носителем государственности является именно народ, а не цари или элита. Так что, тот, кто стоит за интересы народа, тот стоит за государство, даже если сам считает иначе. Вот так и получается, что нынче мятежники в большей степени государственники, чем правительство. В конце концов, кто как не правители несут ответственность за результаты своего правления? Так что в свержении царизма наибольшая заслуга именно царей. Ну а как совместить защиту государства с защитой нынешнего правительства я после сегодняшней новости даже представить не могу.
- Хм, ловко! В оценке нынешнего правительства я с вами, пожалуй, даже соглашусь. – Полковник поставил чашку и, уставившись куда-то в стену, проговорил – Знаете, Сергей Алексеевич, я, чем больше смотрю на происходящее, тем больше рад, что офицерам Русской Императорской Армии запрещено интересоваться политикой.
Я не стал напоминать ему, что армия уже не императорская и запрет этот отменен.
- Так вы, собственно, с чем ко мне пришли?
- Ах, да… Видите ли, Сергей Алексеевич, мы прекрасно понимаем, что у вас тут свои порядки, отличные от армии. Впрочем, нынче и в армии порядки отличные от армии, ну да сейчас не о ней. Так вот, мы вовсе не хотим лезть в чужой монастырь со своим уставом, но отсутствие уставных обращений, да и вообще уставных отношений, серьезно мешает дисциплине. Да и самим сол… бойцам будет проще, если они будут точно знать, как надлежит действовать в каждой ситуации.
- Ну, в качестве уставного у нас принято обращение «товарищ» с добавлением должности. Например «товарищ боец» или «товарищ командир». Если командиров больше одного, то можно уточнить – «товарищ комроты».
- Понятно. И где же можно увидеть этот устав?
- Э-э-э… пока нигде.
- Хм… Сергей Алексеевич, кстати, а как называется ваша должность?
- Пока никак. Формального названия для нее не придумали, просто назначили ответственным за организацию дружин.
- Как же к вам обращаться тогда?
- Да запросто, «товарищ Волков».
- Хорошо. Так вот, товарищ Волков, я Вам настоятельно рекомендую озаботиться скорейшим созданием устава. Иначе я опасаюсь появления конфликтов от непонимания. Я даже могу Вам порекомендовать весьма сведущего в этом деле специалиста. Это генерал Павел Оттович Крауз – большой знаток различных уставов самых разных стран и служб. Его нетрудно найти. Павел Оттович уже давно на пенсии и его практически всегда можно застать дома.
Соловьев написал на бумажке адрес и протянул мне.
- Прошу Вас, не затягивайте этот вопрос.
- Обещаю, товарищ инструктор!
- Благодарю Вас. На этом у меня все, разрешите откланяться.
Полковник, коротко кивнув, вышел из кабинета. Дверь он закрыл не до конца и я слышал, как одевая шинель он бормотал: «Хм, «товарищ инструктор»… Куда катится мир...»
Хороший он, все-таки офицер и человек. Не возмущается, не скандалит, а честно старается упорядочить местную жизнь. Если учесть, что сам он человек временный и действует тут добровольно, то и вовсе подвижником можно считать.
Уже вечером я сидел за столом в уютном кабинете на набережной Фонтанки и объяснял генералу Краузу особенности взаимоотношений добровольцев в ополчении.
- Но как же вы обходитесь одними должностями, без званий? Это же неудобно!
- Зато логично. Воинское звание, если смотреть с практической точки зрения, просто указатель уровня квалификации военнослужащего. У ополченцев военной квалификации нет как явления. Командиры выборные и после боев, наверное, будут перестановки. По сути, они равны между собой не по идейным соображениям, а по факту. Кто в итоге станет командовать, а кто подчиняться зависит не от прежних заслуг или знаний, которые не связаны с военным делом, а от личных качеств. Так что, давать им звания будет и бессмысленно и бесчестно. Ничто не должно препятствовать выдвижению лучших на новые должности. Вот когда жизнь расставит всех по своим местам и наладиться система подготовки кадров, тогда и будет иметь смысл вводить звания.
- Чтож, звучит разумно, хотя и непривычно, знаете ли.
Мы проговорили допоздна, старик был радостно возбужден принципиально новым типом устава, который мне предстояло создать. Без него я бы не справился. Ведь устав, это не набор параграфов, это цельная система. Крауз брался такую систему создать. Большую часть мы решили просто перенять у армейского устава. Если говорить точно, то у армии мы позаимствовали все, касающееся практической деятельности: устав караульной службы, боевой устав и пр. Настоящая работа шла над уставом строевым.
- Ну что же, теперь более-менее понятно, что у нас должно получиться. Весьма занятная вещь, однако, обещает получиться. Есть некоторое сходство с французской армией времен первой республики, но все же совершенно новый устав! Так чем Вы думаете его начать?
- Как чем? Первым пунктом! – я поднял глаза к потолку и процитировал навечно врезавшееся в память – Боец Красной Гвардии должен стойко переносить все тяготы и лишения военной службы.
- Прекрасное начало! – Похвалил Павел Оттович и потер ладошки.
Я еще много раз заходил к нему и один и с инструкторами и с ребятами из партячейки, утрясая детали, а через три недели Устав Красной Гвардии был отпечатан тиражом в сто экземпляров и роздан в роты. Результат не замедлил проявиться – примерно десятая часть ополченцев тихо или со скандалом покинули наши ряды. Ну да это никого не удивило, текучка итак была страшной.
Многим надоедала однообразная отработка стандартных приемов. Ротные занятия по тактике несколько улучшили ситуацию, особенно появление первых бронеавтомобилей. Тогда довольно много ранее ушедших вернулись в строй. Хорошо еще, что и инструкторы-фронтовики и имеющиеся среди рабочих ветераны японской войны единодушно утверждали необходимость занятий и смеялись над заявлениями молодежи, о том, что они уже всему научились. Ну а окончательно закрепило личный состав только довольствие. Правда, действенным рычагом это было только на молодежь и чернорабочих. Квалифицированные мастера зарабатывали неплохо и в пайке не нуждались.
Но это все было позже, а утром второго апреля меня разбудил Фридман и с потерянным видом сообщил: «Представляешь, Шурканов провокатором оказался».

[леликМ]

Вот когда жизнь расставит всех по своим местам и наладитЬся система

Знак Ь лишний.

[Лукич Самарский]

Но есть и честные служаки. Таких победив, надо перетаскивать на свою сторону.

Поскольку часть фразы "Таких победив" не является деепричастным оборотом, то само деепричастие "победив" нужно обособить запятыми с обеих сторон.

Да я собственно не об этом, а о том, что временные не просто несколько провокаторов сдали.

Вводное слово "собственно" должно выделяться знаками препинания (http://www.gramota.ru/spravka/punctum/58_690).

- Не понимаю, Сергей Алексеевич, как вы, такой убежденный защитник государства оказались среди мятежников и даже, страшно сказать, противников государства как такового.

ПМСМ, "даже" в этом случае является союзом, и выделяться запятыми должна конструкция "даже страшно сказать" (http://www.gramota.ru/spravka/punctum/58_148).

Хороший он, все-таки офицер и человек. Не возмущается, не скандалит, а честно старается упорядочить местную жизнь.

"Всё-таки"- частица (хотя и хочется выделить его запятыми как вводное слово), поэтому запятая в этом предложении не нужна (http://www.gramota.ru/spravka/punctum/58_115).

У ополченцев военной квалификации нет как явления. Командиры выборные и после боев, наверное, будут перестановки.

В сложносочинённом предложении, связанном из простых союзом "и", ставится запятая перед соединяющим союзом (http://www.licey.net/russian/phonetics/3_10_2 или http://www.portal-slovo.ru/philology/37435.php?ELEMENT_ID=37435&PAGEN_2=2 , см. п. IV).

Ну да это никого не удивило, текучка итак была страшной.
Многим надоедала однообразная отработка стандартных приемов.

Раздельно: "и так".

И ещё одно соображение. Когда зашла речь о списках провокаторов, ГГ, ПМСМ, вполне мог выразить сомнение в их достоверности. Ну, как-нибудь так:

- Нет, у меня работы полно. Думаю, там и без меня энтузиастов найдется достаточно. Да и не уверен, что этим спискам можно доверять. Ведь самых полезных агентов жандармы, уверен, оттуда убрали, а записать в провокаторы кого их наших задним, так сказать, числом - милое дело. Хорошему канцеляристу новое личное дело слепить на основе чьего-то досье - на пару часов работы. Так что, эти списки ещё проверять и проверять надо.

[Петроградец]

Спасибо!

[леликМ]

Лукич Самарский, плюсик за "провокаторов"!

[Александр Ф]

А как это дело в канцелярии зарегистрируют, номера тех лет ведь уже выбраны? А ведомости на получение оплаты? А агентурные записки?
Лажа колется на раз-два. У революционеров такие зубры имелись, которые эти подделки сразу раскусят.
Тем более, тогда среди революционеров непонятно было " где кончается Беня, а где начинается полиция". Услышав такие предположения от ГГ, Яша про себя ухмыльнется "лошарик, мол".