#87 Цинни » 20.10.2022, 12:28
…Дневные тренировки становились все тяжелее – вдруг оказалось, что поначалу господин Эвард щадил своих учеников. Да и прочие наставники соревновались в требовательности и придирчивости. И все же Тим упрямо продолжал вечерние занятия с Гартом. Прознав об этом, в компанию решительно напросился Берт – «с целью совершенствования навыков». Тут уж у Лео лопнуло терпение – оказывается, друг прекрасно обходится и без него! Заявился к ним – как будто бы мимо проходил и заглянул от нечего делать. Думал, посмеются. А они обрадовались – дескать, давно ждали. Тим – и тот воспринял его приход как что-то само собой разумеющееся, не раз и не два сходился с ним в поединке уже по своей воле… и от Гарта доставалось им обоим поровну.
Одним словом, прав оказался господин Тео – они «втянулись». То, что казалось невыносимым на первых порах, теперь воспринималось как разминка. После настоящих тренировок Лео чувствовал себя так, как будто бы его завязали в узел и не торопятся развязывать. А наутро надо было учить проклятый язык, затверживать формулы и, что хуже всего, долбить правила придворного этикета. «Втянитесь, – повторял принц за ужином. – Верьте в себя и ешьте, как следует, даже если глаза на вот этот самый пудинг не смотрят. Я знаю, о чем говорю, меня и Эварда по той же методике дрессировали».
Но хуже всего приходилось Хлое: в то время как они все вместе набивали очередные шишки в тренировочном зале, она изнывала с компании пианино и сухопарого желтолицего маэстро. Едва учитель откланивался, она мчалась к своим. Она так и говорила – к своим, у своих, свои – и заметно гордилась, что может так говорить.
После занятий не расходились, сидели в оружейке – порой до тех пор, пока часы не возвещали одиннадцать пополудни – в этот час «детям» полагалось возвращаться в свои комнаты, Гарт следил за неукоснительным исполнением правил.
Говорили обо всем на свете – неизменно находилось что-то равно увлекательное для всех. Иной раз и о том, что Хлоя называла «политикой».
– Если к нам затесался предатель, в один прекрасный день выяснится, что мы настоящий кружок заговорщиков и нам грозят застенки замка королевы Катарины, – как-то раз с комической серьезностью предрекла она. – Кстати, не замечали: самые мрачные страницы истории, как правило, связаны с королевами, а не с королями?
Здесь не были в ходу титулы, и даже разница в возрасте с Гартом – старшим из них – быстро и незаметно стерлась. Девять лет и должность помощника начальника стражи дворца его королевского высочества раньше стали бы для Лео непреодолимой преградой. Он и к старшим братьям обращался на «вы» – так было принято дома. Нужно было попасть в такой переплет, что хуже и некуда, чтобы узнать: вежливость и уважение – не одно и то же. И правила – не оковы, а опора. И, демоны его побери, он не один в этом мире. С Гартом можно славно поболтать, сидя у камина. Во время тренировки – никаких вольностей, слово наставника – закон для ученика. Берту можно дерзить и во время занятий, но ни одна дерзость не останется безнаказанной. Хлоя… все-таки младшая сестра – это не то же самое, что старшие братья. Принц не ошибся – она слушалась его беспрекословно… ну, почти. Даже этого ее маэстро цвета осенней листвы он спас: «Сказано – учись!» Она могла поворчать и даже похныкать, но быстро успокаивалась. И каким-то лисьим чутьем улавливала, когда на него наваливалась тоска. Приходила, молча садилась рядом, брала его за руку – и не отпускала, пока не пояснялось у него в голове и в сердце… Просто, так просто! Совестно признаваться, но этот дом… язык не поворачивается сказать «дворец» – сразу стал для него родным. Он не видел настоящих дворцов, только читал. И сомневался, что вот этот – настоящий. Ну да, алебастр, позолота, хрусталь… А по сути – не то казарма, не то псарня, не то зверинец бродячих артистов, не то лечебница для душевнобольных. Он тут прижился? Ну так тому и быть!
Двое старших порой делали серьезный вид и величали друг друга «господином профессором» и «господином помощником начальника стражи» – но лишь во время споров. При этом Лео так выразительно кривился, что смотреть на него было «не то чтобы больно, но щекотно до жути», как однажды сказала Хлоя.
Девчонка вообще повадилась озвучивать общие мысли. Однажды, к примеру, призналась, что не понимает – как она раньше жила без их «Оружейного клуба», так они стали именовать себя с чьей-то легкой руки. С чьей? Никто не помнил. Наверное, это был один из тех единодушных порывов, которым они уже перестали удивляться. Или опять Хлоя постаралась?
И только Тим не участвовал в беседах. И как будто бы тяготился ими. Но не уходил – правила вежливости боялся нарушить, что ли? Спросят его о чем-нибудь незначительном – ответит, как учителю урок, – кто бы ни спросил, пускай и Лео, нелюбовь к которому он если и скрывал, то не слишком старательно. Да и к другим особой приязни не проявлял. Скажут ему зажечь свет или открыть окно – выполнит поручение неслышно и аккуратно, словно хорошо вышколенный слуга. И снова усядется в своем уголке. К нему давно, наверное, перестали бы обращаться, если бы все не чувствовали неловкость: как это так – вот он, рядом, можно ли его не замечать? Ничего не значащие вопросы, ничего не значащие ответы. Терпеливое молчание – единственный ответ на брань Гарта (Лео – тот мог и поспорить, все ж таки тут они не ученик и учитель, а добрые товарищи).
Единственный, кто не знал сомнений – можно побеспокоить угрюмого типа или нет, – Блик. Белый щенок хвостиком таскался за Тимом («Как заколдованный», – не упускал случая прокомментировать Лео), в то время как Волчонок и Малыш делили время между родителями и хозяевами. Сворачивался у него на коленях тугим клубком – иначе уже и не поместился бы («Интересно, что ты будешь делать, когда он с папашу своего вымахает?»). Ревниво вскидывался, когда Тима окликали («Эй, только не вздумай его на нас науськивать… мало ли, на что у тебя ума хватит!»). Тим перестал реагировать на выпады Лео, ограничившись одним-единственным ответом: «А я думал, шпильки – типично женский атрибут». Если во время учебных боев Лео пару раз удалось пробить его защиту, то ни одной победой в словесном поединке он похвастать не мог – Тим просто не принимал боя. Постоянно напряженный, будто ждет удара – и готов уклониться.
– Ну когда ты уже оттаешь? – на днях спросила Хлоя.
Он не ответил. Но девчонка, видать, подумала: если что-то разрешается мелкому собачонку, то ей тем более не возбраняется. Подсела к Тиму – точнее устроилась у его ног, уставилась снизу вверх, скорчила умильную мордашку и подобострастно заегозила:
– Слушай, а сразись со мной? Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! С Лео неинтересно, он мне нарочно уступает.
Лео возмущенно кашлянул. Нахалка сделала вид, что не поняла намека.
– Да и другие… даже господин Эвард – вроде и учит чему-то, вроде как и взаправду – а все как будто бы понарошку. Надоело! Хочется испытать свои силы. По-настоящему.
– По-настоящему – на тренировочном оружии? – Вот уж какого таланта нельзя не признать за этим молчуном, так это умения – если уж заговорит – превращать самые обыкновенные слова в насмешку. И тон как будто бы обычный, и физиономия равнодушная, а сразу понятно – сказано не просто так, а с подковыркой.
– Спрашиваешь, зачем тебе это нужно? – очень вольно истолковала его слова Хлоя. – Давай так: ты меня побьешь – я тебе натаскаю таких книжек, что ахнешь. Сам ты их нипочем не найдешь, а тебе это интересно.
Тим недоуменно приподнял бровь. Едва заметный намек на заинтересованность, но от девчонки он не укрылся.
– Я же видела, что ты читаешь, – поспешила она закрепить успех. – И у меня даже есть кое-какие мыслишки, почему тебе это интересно. В общем, не пожалеешь. Можешь сколько угодно говорить, что сам, все сам, но я в библиотеке ориентируюсь намного лучше. Только сначала, конечно, тебе надо победить, в чем я со-овсем не уверена, – она помолчала, словно давая ему возможность вспылить. Он смолчал. – Ну а если побеждаю я, ты сегодня же идешь со мной в парк. Пора вызволять тебя из заточения.
Хлоя, конечно, племянница дипломата и явно поднахваталась у дядюшки всяких хитростей, но на этот раз у нее ничего не выйдет – не поведется высокомерный тип на детскую подначку.
– Заметил – ты в любом случае не в проигрыше… ну, разве что в поединке мне уступишь… ты ведь этого не боишься, а? – сладеньким голосочком прирожденной подлизы пела девчонка, не желая признавать, что уже потерпела поражение.
Тим осторожно ссадил щенка на пол, поднялся. Он что, и вправду собирается…
– Я знала, что ты согласишься, – захлопала в ладоши Хлоя и юркнула из оружейки в зал. Тим, не спеша, но и не медля, – следом. Все остальные – и люди, и четвероногие стражи, – за ними: и поглядеть любопытно, и из виду выпускать нельзя, мало ли, что может в головы стукнуть двум сумасбродам?