Путь к жизни - 2

[Uksus]

* * *

Как получилось скользнуть по незримой нити, связывающей создание с ним, Гельдом, лич не понял. Он просто захотел увидеть гонца, о котором сообщил один из охранников деревни, потянулся и... И в итоге не только увидел (и узнал — третий сын барона), но и сумел прочитать привезённое им письмо (а заодно и старосте внушение сделал. На всякий случай). Если коротко — барон просил о помощи. Его первый и второй сыновья вместе с частью дружины отправились убивать тварь, объявившуюся в баронстве. В итоге второй сильно покалечен, но жить будет, а вот первый... В письме говорилось, что жизнь первого сейчас с большим трудом поддерживают маги, но вот вылечить они не смогут, и потому...

Первым побуждением Гельда было выехать немедленно — лич знал, как живые ценят старших сыновей. Старшие — это наследники. Их по-другому учат, к ним по-другому относятся. Им предстоит сменить отцов, и этим всё сказано. Кроме того, немёртвый умел ценить хорошее отношение, а барон Кай всегда относился к нему, Гельду, хорошо. Поэтому следовало поторопиться. Но тут в памяти всплыли слова, которые в самом начале знакомства любил повторять Наставник: «Спеши медленно!»* - и лич задумался. Прежде всего, следовало взять с собой сына барона, потому что потом переправить его обратно будет не просто сложно, а очень сложно, вот только сейчас парень валялся без сознания (скорее всего, по причине сильной усталости) и вряд ли придёт в себя до утра (кстати, надо бы его тоже осмотреть — вдруг ранен). Затем не помешает собрать некоторые лекарства (если в запасах Нисси найдутся) или хотя бы травы, из которых их можно приготовить. Далее, провизия для баронета и Хассрата — куда уж тут без оборотня? Наконец, в письме говорилось, что тварь охотники так и не убили, а значит, нужно будет заняться и ею тоже, а это — редкие ингредиенты. Очень редкие. Кроме того (это дело лич в список не включил, поскольку мог заниматься им одновременно с другими), требовалось восполнить резерв — перенос сознания, как оказалось, заметно уменьшил запас Силы...

* Festina lente (лат.) - торопись медленно.

В итоге ездовая химера, на которой Гельд, Хасси и молодой (увы, с отбытием двух умертвий в Степь возможность выбора членов княжеской свиты изрядно сузилась. Кстати, ради такого дела плащ ему заменили) должны были добраться до Больших Ослов, отправилась в путь часа за три до рассвета. Шустро перебирая лапами, внешне несуразное творение некроманта двигалось знакомой (как лич однажды выяснил, даже частичное использование в качестве исходного материала человеческих черепов и позвоночников значительно повышает разумность изделий) дорогой. На его спине, устроившись со всеми возможными удобствами, о чём-то размышлял Гельд, позади него привычно подрёмывал Хассрат, а самым последним, на всякий случай придерживая оборотня за пояс, чтобы не свалился во сне, глазел по сторонам молодой, так до сих пор и не получивший имени...

[Uksus]

* * *

Шестьдесят лет. Много это или не много? И от чего зависит, много или нет? От расы? Безусловно. Для эльфов шесть десятков вёсен — это ещё даже не совершеннолетие (правда, тёмным эльфам такой пустяк не мешает пускаться во все тяжкие, вроде заговоров, покушений и тому подобного. По слухам). Для дварфов, живущих не меньше — уже мужчина, но ещё слишком молодой, чтобы иметь голос в присутствии старших (если, конечно, не спросят). Шестидесятилетний орк — воин в расцвете сил. Гоблин в этом возрасте — уже глубокий старик (хотя, болтают, их шаманы могут и по несколько сотен лет жить), которого в особо голодный год могут и в котёл сунуть (но только в особо голодный, а не как молва утверждает). Кобольды... Кто хоть что-нибудь знает о кобольдах, кроме того, что они существуют, обитают в совсем уж глубоких пещерах и рудознатцы получше дварфов? С ними даже торгуют, не встречаясь лично. Приносят на место обмена то, что хотят продать, а на следующее утро забирают плату. И ни поторговаться, ни поспорить. А ещё — тролли, великаны, оборотни, разные полукровки...

И хумансы. Самая многочисленная раса. И с точки зрения остальных — самая непонятная.

Но как бы ни отличались расы друг от друга, есть в них одно общее — не определить истинный возраст стоящего перед тобой, не заглянув ему в глаза. Если, конечно, умеешь видеть...

Глаза шестидесятилетнего барона, встретившего князя во дворе замка (ворота начали открывать, едва только завидели на дороге отряд нежити), больше подошли бы древнему старцу, уставшему от жизни и ждущему лишь дня, когда же она наконец закончится — пустота, безразличие... Только в самой глубине едва заметная искорка, которая, впрочем, довольно быстро разгорелась в маленький огонёк. Огонёк надежды.
«Не ждал, - понял Гельд. - Думал, не приеду». Внимательно оглядев барона — ссутулившиеся плечи, седину, которая в прошлую встречу была не такой обильной, трясущиеся руки — лич решил, что после сыновей (раз уж приехал, почему сразу не посмотреть и второго, гм, охотника?) займётся отцом. Рановато ему умирать, рановато. Даже для хумансов шесть десятков ещё не предел. Далеко не предел.
- Раненый? - ответив кивком на приветствие хозяина замка, поинтересовался немёртвый.
- Да-да...

Несколько раз тряхнув головой, Кайгар развернулся и направился в донжон, показывая дорогу. За ним двинулся Гельд, а следом, нагруженный двумя большими кожаными сумками, снятыми Хассратом с вьючной химеры, молодой. Сам оборотень остался с сопровождающей нежитью и с помощью умертвия принялся отцеплять от второй вьючной химеры гонца, закутанного в одеяла и привязанного к двум жердям — третьего сына барона после нескольких безуспешных попыток разбудить в конце концов повезли спящим, подкрепив сон от усталости заклинанием (свою работу юнец выполнил и имел право на отдых).

Подозвав двоих баронских дружинников из околачивающихся во дворе, перевёртыш показал им «груз», сообщил, что проснётся он только на следующий день, и попросил отнести куда-нибудь. Затем, оглядевшись и обнаружив под южной стеной свободное от построек место, загнал туда нежить, приказав первыми не нападать, после чего принялся осматриваться, выискивая, где бы присесть, однако найти не успел. Сзади раздалось вежливое покашливание, и замковый слуга, осведомившись, не Его ли Сиятельства человеком является Хасси, проводил его сначала на кухню, где оборотня вкусно и обильно покормили, а потом в отведённые князю покои на втором этаже донжона, состоявшие из двух небольших, но очень даже неплохо неплохо обставленных комнат с окнами, выходящими на главный двор. Тот самый, на котором разместилась нежить (кстати, её из этих окон было почти не видать — высокие, но узкие проёмы в сочетании с толщиной стен сильно затрудняли разглядывание чего-либо, что не находилось прямо перед ними). Кроме того в первой комнате обнаружились длинный широкий топчан, явно притащенный сюда недавно, и здоровенная деревянная лохань, которую, как сообщил слуга, наполнят водой по первому же требованию Его Сиятельства. Одобрительно хмыкнув, Хассрат отпустил слугу, ещё раз обошёл обе комнаты, внимательно оглядывая стены, после чего вернулся в первую, лёг на топчан и прикрыл глаза — если господину будет нужно, он позовёт, а пока можно и подремать...

[Uksus]

* * *

Господин в это время пребывал в раздумьях. Картина повреждений получалась довольно странной. Переломы, раздробления, разрывы, рассечения — понятно. Но вот эти мелкие множественные повреждения практически по всему телу?..

Грибник однажды показывал, как действует кислота на металл и как выедает железо ржавчина. Очень похоже. Очень. Но откуда? Из-за чего?.. Яд?..

Наставник, которому Гельд отправил изображение, ответил только через час, подтвердив догадку. Теперь нужно было решить, как это всё исправлять. Ну, заклинание очистки крови — само собой. Причём не в одном месте, а сразу в восьми — яд незнакомый, как будет вычищаться, неизвестно, так что...

Проблема состояла в том, что лечить требовалось всё сразу. Нет, речь шла не о костях, мышцах и связках. Их-то как раз можно было оставить на потом и восстанавливать не торопясь, по очереди. А вот внутренние органы... Мозг, сердце, печень, почки, лёгкие... Лечебные заклинания делились на четыре категории, и на всё тело могло действовать только высшее исцеление, которого не знали ни Злоглазый, ни тем более сам Гельд. Остальные — большое, среднее и малое — требовалось накладывать на конкретный орган или поражённый участок. Кроме того, заклинания приходилось подпитывать во всё время работы, а Силу они, за исключением малого исцеления, которое можно было подключить к ауре самого пациента, поглощали, как сухой песок воду.

Подумав, лич «отодвинул» лёгкие во вторую очередь. За ними последовали некоторые другие органы. Но всё равно оставалось слишком много...

Достав из висящего на поясе мешочка прихваченные с собой накопители, немёртвый аккуратно разложил их на стоящем у постели табурете, выбрал самый маленький и одно за другим «завязал» на него заклинания-фильтры. Затем взял следующий по величине кристалл, на который «подвесил» «сохранение»* (само собой, тёмный вариант, отличающийся от общепринятого). Дежуривший у раненого баронский маг, уловив разрешающий кивок князя, тут же развеял своё и облегчённо перевёл дух: работа, конечно, нетяжёлая — просто сидеть и, поддерживая невысокий уровень концентрации, питать заклинание Силой — однако ответственность!.. Гельд же тем временем принялся одно за другим плести заклинания большого исцеления, подключая каждое к своему накопителю — мозг, сердце, печень, почки... Когда он закончил, из семнадцати прихваченных в поездку кристаллов заняты оказались восемь.

Подождав, когда заклинания полностью развернутся и начнут работу, лич оценил расход Силы и повернулся к магу, продолжавшему сидеть в простом деревянном кресле:
- Накопители?
- Э-э-э... - живой явно не понял, что от него хотят.
- Есть? - уточнил немёртвый, мимоходом подумав, что следовало взять с собой Хасси. Чтобы объяснял.
- Д-да, - кивнул маг, поспешно стянул с мизинца левой руки узкое медное колечко со вделанным в него довольно крупным агатом, огранённым кабошоном, и протянул его Гельду.

Тот молча покачал головой: во-первых, слишком маленькая ёмкость, несмотря на размеры, во-вторых, слишком большое рассеивание. Проще говоря, камень плохо держал Силу. Но второе сейчас значения не имело — одни только фильтры высосут этот, с позволения сказать, накопитель меньше чем за полчаса, что уж говорить об исцелениях? Не выход. И Источник замка, к сожалению, тоже — он здесь «дикий», такой же, как Источники в Карсе, просто рассеивает Силу в окружающем мире. А приводить его в порядок — дело не на одну неделю, особенно если учесть отсутствие у Гельда нужного опыта. Нет, заряжать опустевшие накопители от него, конечно, можно и нужно, но вот использовать напрямую, как в родной башне...

Лич оторвался от размышлений, ещё раз проверил работу заклинаний и потребление Силы, после чего повернулся к барону, застывшему столбом у входа в комнату:
- Надо ждать час. Потом смотреть. Яд.
- Яд? - удивление в голосе старого Кайгара было каким-то тусклым, невыразительным.
- Яд, - повторил немёртвый. - Тварь ядовитая. Яд неизвестный, - и ещё раз: - Надо ждать час. Мне. Вам, - к барону подскочил молодой, протягивая пузырёк синего стекла, - выпить это и спать.
- А-а-а...
- Надо. Вашим магам через... - Гельд на несколько секунд задумался, - три часа быть здесь. До этого — отдыхать.
- Да, хорошо, я понял, - несколько раз кивнул барон, взял уже откупоренный пузырёк, осушил в два глотка и сразу же начал валиться в сторону — Ниссрита умела варить зелья...

[Uksus]

* * *

За тварью гонялись почти сутки. То ли она что-то почуяла, то ли по какой-то другой причине, но ушла из старого логова, забилась в глухую чащу и сидела тихо, не высовываясь. И если бы не Гельдова сеть — заклинание, позволяющее чуять живых и нежить на расстоянии мили вокруг, - так бы охотники и ушли ни с чем.

Тварь оказалась вульгулом — здоровенная, как лошадь, покрытая мелкой чешуёй, ненормально (раза в два против обычного) толстая, на мощных когтистых лапах, с массивной мордой на длинной гибкой шее и с ядовитым шипом на конце тоже длинного и гибкого хвоста. Выглядела она даже внушительнее мантикоры, вот только, на свою беду, значительно уступала той и скоростью, и прочностью шкуры. Что и решило дело. Лич просто вскочил ей на спину, уклонился от удара хвостом и всадил в хребет свой костяной нож, пустив по нему заклинание остановки сердца. Всё произошло настолько быстро, что сопровождающие Гельда и Хасси охотники и дружинники барона сначала ничего не поняли, а потом, когда зверюга зашаталась и рухнула на землю, не смогли удержаться от разочарованных восклицаний. Они ведь настроились на бой, пусть даже короткий, а тут...

Зато позже, когда Хассрат потрошил тушу, вытаскивая нужные органы (две печени, два жёлчных пузыря, две селезёнки, три ядовитые железы. Яичек, поскольку тварь оказалась самкой, не было), раздался довольный крик одного из дружинников: «Я же говорил! Я попал! Вот мой болт!» И действительно, в левом боку, чуть пониже лопатки из шкуры торчало оперение арбалетного болта, а вскрыв грудь, выяснили, что болт этот ещё и до сердца достал. До левого. Теперь стало ясно, почему тварь не стала драться до конца, а предпочла отступить — живучесть живучестью, а с некоторыми ранами лучше отлежаться, тем более когда есть где. Пробитое сердце, между прочим, выглядело вполне здоровым, а вот болт — железный прут толщиной в палец взрослого мужчины — оказался весь изъеден, как будто его долго и старательно поливали кислотой. Похоже, ещё неделя-другая, и он бы полностью растворился в теле зверюги. Сообразив, что это означает, Гельд посмотрел на оборотня, руки которого были измазаны вульгуловой кровью по самые плечи, но не заметил ничего опасного или просто ненормального. Вероятно, дело было в присущей зверю магии, но всё равно не помешает позже глянуть ещё раз. На всякий случай.

Когда Хасси закончил вырезать и упаковывать наиболее ценные ингредиенты, сопровождающие шустро погрузили тушу на изготовленную прямо на месте волокушу, в которую впрягли цугом двух лошадей, и медленно направились к опушке, где стояла заблаговременно пригнанная телега — почему-то в исходе княжеской охоты никто из местных не усомнился. Лич же, решив, что уж домой-то охотники доберутся и сами, в сопровождении свиты отправился вперёд - в замке его ждали пациенты. Во-первых, старший сын барона — за прошедшие четыре дня Гельду удалось полностью очистить его тело от яда и залечить критические повреждения, так что теперь Кайгар-младший находился не под «сохранением», сильно замедлявшим все жизненные токи, а просто спал, время от времени просыпаясь, чтобы попить мясного отвара и настоев трав. Затем, второй сын — его, конечно, неплохо подлатали ещё до приезда лича, однако «неплохо» не означает «хорошо». Неправильно срастающиеся кости и не слишком удачно сшитые сухожилия... Не смертельно, но для воина, мягко говоря, неприятно. Конечно, специально куда-то ехать ради такой мелочи немёртвый не стал бы, однако сейчас, когда подвернулась возможность приобрести некоторый опыт, решил её не упускать. Наконец, сам барон. Случившееся, несмотря на благополучное окончание, изрядно его подкосило, так что Кайгар-старший начал всерьёз задумываться о передаче титула и всей власти в баронстве наследнику и даже несколько раз заговаривал на эту тему с князем, интересуясь его мнением. Гельд, которому такой поворот не нравился (если, конечно, немёртвому может что-либо не нравиться), в первые разы отмолчался, но в конце концов ответил в своей привычной манере: «Рано». Ему, видевшему на примере Наставника, до какого возраста может дожить хуманс, причём ведя активную жизнь, слышать об уходе «на отдых» в шестьдесят лет было странно. И что с того, что барон не маг, а простой смертный?.. Впрочем, с точки зрения политики передача власти наследнику роли не играла — всё, что лич успел узнать о традициях семьи Кай, говорило, что баронство всё равно останется союзником. Особенно теперь, после оказанных роду услуг — долг жизни считался одним из важнейших, и непонятные существа, называемые богами, очень не любили тех, кто о нём забывал...

В замке Гельд первым делом навестил магов и проверил, как у них идут дела с заполнением накопителей. Дела шли отвратительно. Магам приходилось сливать Силу из собственного резерва, который затем пополнять во время медитации. И если первое происходило достаточно быстро, то вот второе... Также свою роль играла и емкость кристаллов, просто гигантская в сравнении с возможностями «доноров». Иначе говоря, из двенадцати накопителей баронские маги еле-еле смогли заполнить один чуть больше чем на половину. Перед личем встал выбор: или задержаться ещё на неделю, или ограничиться долечиванием одного только наследника, поскольку расходовать собственный резерв или Силу из оставленных на крайний случай пяти кристаллов немёртвый не собирался — опасно.

Покрутив ситуацию так и этак, Гельд в конце концов остановился на втором варианте, подумав было, что можно пригласить барона навестить долину, скажем, вместе с торговым караваном. Однако поразмыслив ещё, пришёл к выводу, что сейчас такое приглашение будет неуместным. Вот если бы и в самом деле иметь снаружи замок или хотя бы башню... Тем более что маленькие химеры, отправленные на поиски Источников Силы, в самой долине ничего достаточно мощного не нашли, зато на Равнине, почти у самого входа в лабиринт ущелий, отыскали-таки кое-что интересное. Представляло оно собой проплешину размером с кладбище Карса, на которой не росли ни кусты, ни деревья и которую старательно обходили стороной звери и облетали птицы. Проплешину, буквально истекающую Силой. Силой Смерти. Наставник, побывавший там, предположил, что когда-то на этом месте сначала убили, а потом и захоронили очень много живых существ. Разумных существ. Очень много. Несколько десятков тысяч. Когда-то. В те времена, от которых сейчас не осталось ни легенд, ни даже слухов. В доимперские. И вот там поставить сначала башню, а потом замок...

После чего и гостей приглашать можно.

Пока же — Гельд посмотрел на зажатый в левой руке полупустой накопитель — пока долечить кайского наследника до такого состояния, когда ему для окончательного выздоровления будут требоваться только сон и нормальная еда, и возвращаться. Что же касается самого барона и его второго сына — в крайнем случае можно будет съездить сюда ещё раз.

[Uksus]

* * *

- ...полковник! Четвёртый Гвардейский полк...

Дарсиг шёл вдоль строя, внимательно оглядывая подчинённых и их «питомцев». Не потому, что рассчитывал обнаружить какой-то непорядок — нет. Всё давно собрано, уложено, что нужно — починено, что нельзя починить — заменено, чего не хватало — получено. И не один раз проверено. Нет, такой вот смотр перед выходом — это традиция...

«Армия держится на традициях, - любил повторять курсантам в Академии преподаватель строевой подготовки. - Заберите у армии её традиции, и она превратится даже не в наёмников — у тех тоже традиции, хотя и свои — она превратится в сброд. В толпу с оружием, которой всё равно, кого резать, где, когда... Сейчас вы это вряд ли поймёте, потому просто запомните: армия держится на двух вещах — на дисциплине и на традициях...»

Традиция... Неторопливо шагая вдоль строя, Вертин всматривался в глаза и лица подчинённых, выискивая страх, обречённость или, того хуже, предвкушение. Хотя откуда ему было взяться? Это не Первый Гвардейский, не Конная Гвардия Его Величества, которую набирали из отпрысков дворянских родов и которая нужна была, главным образом, чтобы блистать. На парадах. Во время королевских выездов. На постах у главного дворцового входа, у тронного зала... Нет, их тоже, конечно, учили, гоняя так, как не снилось кавалеристам в провинциальных гарнизонах, но... Если в голове ветер, а война представляется красивой атакой широким фронтом под пение серебряных труб, когда лучи восходящего солнца играют на начищенных кирасах и шлемах, когда багряные плащи развеваются за плечами подобно крыльям, когда... Конечно, взяться таким вот романтикам в Четвёртом Гвардейском неоткуда — Вертин лично беседовал с каждым кандидатом, все они отслужили по меньшей мере один срок, все попробовали чужой крови и узнали цвет своей. Все. Но люди со временем меняются, и мало ли... Тащить с собой упивающегося убийствами сумасшедшего... Однако тёмногвардейцы глядели уверенно и спокойно, и Дарсиг, дойдя до конца строя, где короткой шеренгой стояли неживые, едва заметно перевёл дух: люди в порядке, и это главное.

Немёртвых можно было и не осматривать. Снаряжение у них однозначно в порядке (будь иначе, сами бы доложили, они это усвоили), а чувства... Ну какие у мертвецов чувства, пусть даже у ходячих? Тем более если они свою прошлую жизнь не помнят? Тем не менее полковник проверил и их тоже, с удовлетворением полюбовавшись кольчугами и мечами дварфовой выделки (Главнокомандующий рявкнул на интендантов. А может, ещё и обматерил. Да не «может», а наверняка, иначе этих крыс не проймёшь) — кто знает, как в степи будет с Силой. Конечно, у каждого из мертвяков при себе накопитель с запасом на чёрный день. Как объяснял когда-то князь (на самом деле, понятное дело, его слуга-оборотень, но полковника давно уже не волновали подобные тонкости), при наличии достаточного количества Силы высшая нежить способна восстанавливать почти любые повреждения тела. Конечно, рука или нога заново не отрастут (а может, и отрастут. Князь, похоже, и сам этого точно не знал), но вот прирастить обратно оторванное (или случайно подвернувшееся) проблемы не составит. Но! Только! Если! Хватит! Силы!.. А кто знает, хватит ли её, чтобы просто добраться до Орды? И потому Дарсиг постарался обеспечить своим немёртвым подчинённым защиту получше, благо в предстоящей операции именно им предстоит играть одну из главных ролей.

Вернувшись на своё место перед строем, полковник скомандовал:
- Вольно!
- Вольно! - эхом отозвался командир первого взвода, по совместительству исполнявший обязанности начальника штаба. По уму, давно пора назначить его на эту должность официально, да только заменить пока некем.

Ещё раз пробежав глазами по ровным шеренгам, Дарсиг прочистил горло и заговорил:
- Господа гвардейцы, как вы знаете, мы — самая надёжная опора трона. Мы — самые верные. И мы — самые лучшие, - Вертин был не мастер говорить речи, однако трусливую мысль поручить сочинить что-нибудь, к примеру, одному из полковых жрецов отверг сразу же, как только она пришла в голову, и сейчас истекал потом, с трудом подбирая слова. - Для нас, господа, есть только один закон: король хочет — король получит. А потому... Смир-рно! Слушай приказ! - из поясной сумки появился свиток, перевитый шёлковым шнуром с печатью красного сургуча. - «Я, Кирхан Четвёртый, король Карсидии, повелеваю: Четвёртому Гвардейскому полку...»

Казалось, строй перестал дышать. В истории Четвёртого Гвардейского это был первый такой приказ, и люди, слушая, непроизвольно ещё сильнее вытягивались, ещё больше разворачивали плечи и выпячивали грудь. Потому что сегодня, сейчас, на заднем дворе поместья, переделанном под плац, начиналась боевая история полка. Та, которую будут рассказывать новичкам. Та, которую высекут золотыми буквами на чёрных мраморных или гранитных плитах. Наконец, та, которой будут хвастаться во время дружеских попоек с гвардейцами других полков...

Закончив чтение, Дарсиг аккуратно свернул пергамент в трубку, убрал его в поясную сумку, в очередной раз обвёл взглядом короткий («Мало нас, очень мало!») двухшереножный строй и взметнул вверх выхваченный из ножен палаш:
- За короля!..

[Uksus]

* * *

Тихое покашливание над ухом заставило барона встрепенуться. Непонимающе посмотрев на листы с отчётами деревенских старост — осень, время сбора урожая и всяческих подсчётов — которые до этого механически перекладывал с места на место, Кайгар перевёл взгляд на слугу, стоявшего у стола с деревянным подносом в руках. Немолодой уже человек, бывший когда-то дружинником и вынужденный оставить воинскую службу из-за раны, полученной в одной из стычек с разбойниками. Добрая треть замковой прислуги состояла из таких вот ветеранов, иные из которых уже скрипели суставами от старости, но уходить на покой упорно отказывались. Кто-то хромал, у кого-то плохо двигались руки («Как у Штоса», - подумал барон о своём втором сыне), кому-то приходилось поворачиваться всем телом, вместо того чтобы повернуть голову... Женатые, чьи семьи обитали в многочисленных пристройках к главному зданию, и так и не нашедшие себе пары. Все они, потеряв возможность служить своему господину оружием, не пожелали его оставить. Всем им так или иначе находилось дело. И все они не столько служили, сколько исполняли свой долг. Как и замковый знахарь, приславший очередные прописанные князем Гельдом отвары и настои. Как и этот вот, притащивший два маленьких оловянных стаканчика с наверняка отвратительной на вкус гадостью и большой оловянный же кубок с сильно разбавленным вином. Чтобы запить. И... - барон тряхнул головой - ...и никуда не деться. Его Сиятельство перед отъездом вынудил старого, уставшего от жизни Кайгара дать слово, что тот в течение следующих двух месяцев будет добросовестно исполнять всё предписанное, воздерживаясь от чрезмерных возлияний, совершая ежедневные часовые прогулки на свежем воздухе, укладываясь спать не позже полуночи и выпивая всю ту отраву, которую специально для него будет готовить знахарь. Да, никуда не деться, потому что мужчины — да и женщины — рода Кай всегда выполняли данные обещания. Даже в те времена, когда не были баронами...

Чтобы не тянуть с неприятной процедурой, Кайгар махом осушил один за другим оба стаканчика, высосал разом половину кубка и, заметив, как во взгляде слуги мелькнуло удовлетворение, раздражённо мотнул головой в сторону двери. Мол, убирайся. А когда тот вышел, невесело хмыкнул. Барон помнил, как они прятали глаза, когда с неудачной охоты привезли старшего. И как старательно рассматривали свои сапоги при встрече с ним, Кайгаром, когда он метался по замку, ожидая приезда князя и понимая, что тот вряд ли появится.

Однако же появился.

Варвар, что б его... богиня удачи не оставляла во всех его начинаниях. И приехал, и старшего вылечил, и второго посмотрел... Правда, лечить не стал, сказал, силы нет. Барон тогда не понял, а потом маги растолковали. Князь не о силе говорил, а о Силе. Магической. Которой привёз с собой прорву, которую потратил на старшего. Прорву и ещё те крохи, что сумели насобирать маги. Но как они об этом рассказывали! С какой смесью ужаса и восторга!..

Да-а-а... Одно дело быть кому-то обязанным, совсем другое — ещё и знать, сколько это стоило.

С другой стороны — а что от этого меняется? А ничего! Поскольку, если барон не разучился разбираться в людях, о цене князь и не вспомнит, а долг жизни — он всё равно долг жизни. Князь же, хоть и варвар и живёт по своим варварским обычаям...

Да. Варварские обычаи. Вот кому бы из соседей пришло в голову обставить убийство твари не как помощь в избавлении от напасти, а как охоту на чужих землях с позволения их хозяина? А? Да сам Кайгар предложил бы именно помощь! Князь же...

И ещё трофеями потом поделился. Правда, по рассказам сопровождавших его дружинников, что-то там такое себе отрезал, но то его право, а вот голова зверюги, которую сейчас со всей тщательностью выделывают, чтобы повесить на стену в главном зале... Да-да, именно в главном зале, где принимают гостей и проводятся пиры, ей самое место. И гостям про неё будут говорить: «Этого зверя добыл Его Сиятельство князь Гельд, охотясь на землях баронства»! Только так и никак иначе! Чтобы и чужой славы не присвоить, и свой интерес соблюсти. Заодно можно будет рассказывать любопытствующим, что убита тварь одним-единственным ударом. Пусть удивляются и не верят. Хотя неверящих вряд ли будет много — князя в этих краях ещё по прошлым подвигам помнят...

Князь...

Кайгар встал из-за стола, потянулся, прошёлся по кабинету и опять опустился на довольно грубо сколоченный деревянный стул с высокой спинкой, обтянутый толстой тёмно-синей тканью.

Князь...

От благодарностей за спасение наследника этот варвар, можно сказать, отмахнулся, что выглядело не слишком-то вежливо. Однако потом его слуга-перевёртыш объяснил. И про дружинника, выстрел которого заставил тварь отступить, не позволив добить горе-охотников. И про магов, догадавшихся замедлить жизненные токи старшего сына, пока искали целителя. И про Вая, третьего сына, сумевшего добраться до предгорий и передать письмо с просьбой о помощи... И выходило, что сам князь всего лишь доделал то, что начали другие.

Тогда, слушая рассказ оборотня, барон вдруг представил себе пиршественный зал со стенами из толстых неошкуренных брёвен, освещаемый чадящими факелами, шумную толпу воинов в кольчугах и стальных шлемах, расположившуюся за несколькими длинными столами, уставленными большими деревянными блюдами с лежащими на них запечёнными целиком дикими кабанами, и князя, стоящего на возвышении с большим кубком в руке... Нет! Не с кубком! С отделанным серебром рогом! Огромным полным до краёв рогом. И вот, поднимая этот рог, князь одного за другим называет своих воинов, коротко рассказывая, какой подвиг совершил каждый из них. И после каждого такого рассказа собравшиеся вскакивают на ноги и пьют за названного. Кубок за кубком, чаша за чашей. За каждого из присутствующих...

Глупость, конечно. Никто не станет сидеть за пиршественным столом в шлеме. Да и в кольчуге вряд ли кто на такой пир заявится. Наконец, после второго десятка осушенных кубков или чаш мало кто сможет подняться на ноги без посторонней помощи. Но... Но, тёмные боги побери, до чего же привлекательная глупость!.. И очень, очень хочется стоять вот так же, пусть не с рогом, пусть с обычным кубком...

Оттянув двумя пальцами ставший вдруг тесным ворот поношенного (дома же, чужие не увидят) камзола, барон покрутил шеей и глубоко вздохнул: опять накатило! Право слово, как на юнца какого! Явно настойки князевы виноваты. Хитрый варвар, услышав про желание Кайгара-старшего передать титул и дела Кайгару-младшему, похоже, решил вернуть старику вкус к жизни, добавив заодно и сил — руки-то трястись перестали, ноги при ходьбе не шаркают, одышка пропала, а в последние дни и глаза нет-нет, да зацепятся за выпуклости какой-нибудь из замковых служанок...

Хмыкнув, барон подумал, что Его Сиятельство не так уж и не прав: рановато пока на покой. Ещё успеется. Тем более что дело это нехитрое. Пока же можно, например, всё же женить наследника — невеста давно присмотрена и сговорена, шестнадцать ей месяц назад исполнилось, так что... Так что когда особый караван будет возвращаться из долины, можно и... Да, отпраздновать. Всё равно к этому времени все соседи соберутся, чтобы урвать свой кусочек благ от давнего договора. Заодно и на свадьбе побывают. Только предупредить заранее. А пока большая часть будет веселиться, он, Кайгар, обсудит с меньшей одну интересную мысль.

И — обязательно отправить приглашение князю. Этот хитрый варвар будет при обсуждении совсем не лишним...

[Uksus]

* * *

- И чего ты от меня хочешь? - буркнул Брухтарк, внимательно разглядывая даже не луг, целое поле короткой жёсткой травы, пожелтевшей, высохшей, но продолжавшей стоять. - А?

В ответ Гельд пожал плечами и склонил голову набок.

Грибник вздохнул: зануда. Такой же, как и его отец.
- Хорошо. Что ты хочешь от нас?
- Башню. Потом замок. Амулеты. Собирать Силу. Как в башне, - коротко, в своей обычной манере отозвался лич.
- Не расплатишься, - проворчал подземник, раньше чем успел полностью осознать, что именно понадобилось немёртвому, и тут же едва не уронил от изумления челюсть. - Че-го?!
- Сначала башню, - чуть более развёрнуто принялся объяснять лич. - Потом замок. Не сразу. Силу собирать с этого места. Для башни и замка, - затем, видя всё ещё широко распахнутые от удивления глаза мага, повернул голову к стоящему позади оборотню.
- Господину, - немедленно вступил в разговор Хассрат, чуть подшагнув вперёд, - нужно место, чтобы держать нежить и принимать гостей.
- Угу, - кивнул дварф и задумался. Думал он довольно долго, хмуря брови и время от времени загибая короткие толстые пальцы, как будто что-то подсчитывал. Наконец, придя к какому-то решению, покосился на немёртвого: - А чем платить будешь?
- Книги, - коротко ответил Гельд.
- Книги, - без особого интереса в голосе отозвался Грибник. Действительно, в библиотеке башни имелись несколько любопытных и полезных экземпляров, однако все их Брухтарк уже успел прочесть. Благо младший, в отличие от старшего, жлобом и жмотом не был. Конечно, не мешало бы заиметь себе копии, однако... Маловато будет. - А ещё?
- Сила.
- Много Силы, - тут же уточнил маг.
- Много, - согласился лич.

Позади него обеспокоенно шевельнулся Хасси: сейчас этот выжига выторгует у господина нечто совсем уж несуразное. Не потому, что оно ему действительно нужно или работа столько стоит, а просто так. Из любви к высокому искусству торговли. И ведь придётся потом отдавать!..
- А... - выжига замялся ненадолго. - А много — это сколько? - Сила в подземном поселении была в страшном дефиците, и от того, какое количество согласится отдать мертвец, зависело многое. Очень многое.
- Пятая часть собранного, - бледная рука с тонкими длинными пальцами указала на луг-поле.

За спиной немёртвого Хассрат с шипением втянул воздух сквозь стиснутые зубы, Брухтарк же сел, почти упал на землю и, дав от волнения петуха, спросил:
- Господин Гельд, а... за какой срок?..

[dj_artik]

Ой разводят Гельда, ой разводят... Пятую часть... Не жирно ли? Или срок будет маленьким?

[Uksus]

* * *

Шум в помещении, гордо именуемом Залом Совета, стоял уже больше четырёх часов. Сильный шум, неумолкающий. Поскольку Советов в этом зале собралось сегодня аж целых два — Совет Старейшин и Совет Мастеров. Виновник сборища, Брухтарк из рода Рахтарка Камнеметателя, именуемый также Брухтарком Грибником, уже осип, раз за разом отвечая на фактически одни и те же вопросы, задаваемые разными словами. Осип несмотря на то, что периодически, чтобы смазать глотку, прикладывался к большой кружке с пивом. А что делать? Новость, принесённая им в подгорное селение, была неимоверно важной и требовала всестороннего рассмотрения. Самого тщательного рассмотрения, поскольку могла в корне изменить всю жизнь народа. Точнее, тех его представителей, что обитали в данном селении. Кроме того, кто и когда видел дварфа, который промолчит, имея законную возможность высказаться? А если при этом ещё и думать, что говоришь, не обязательно?..

Вот и высказывались, то и дело перебивая друг друга.

Сначала дружными усилиями переубеждали тех, кто не желал «идти в кабалу к мертвяку». Переубеждали, со вкусом припоминая все допущенные теми ошибки, коих за долгую жизнь набралось... Н-да, набралось.

Потом перекрикивали считающих, что «и так хорошо живём». Тоже с примерами.

Затем некоторое время делили ещё не полученную Силу, споря, что важнее — поставить новые плавильни, укрепить своды в опасных штольнях, осушить нижние горизонты, где из-за затопления пришлось оставить несколько богатых жил, заложить новые грибницы или ещё что.

А потом кто-то (кто — Грибник не понял) вдруг спросил, а будет ли это честно. И сразу наступила тишина. Обмануть кого, пусть даже чужака, даже в худшие времена под Горой доблестью не считалось. Вот выторговать условия получше — да. Бия себя кулаком в грудь, указывая на недостатки, со вкусом описывая достоинства, упоминая о трудностях и сложностях — это пожалуйста, это сами боги велели, а вот обмануть... А ведь мертвяк для поселения был если и не своим, то уж точно не чужаком. Во-первых, потому что с его отцом — Гельдом-старшим — подземники сотрудничали долго и к взаимной выгоде. И пусть старый некромант неизменно оказывался победителем в торгах, что с того? Назначаемая им цена всегда была справедливой. Во-вторых, и сам мертвяк показал себя с лучшей стороны — даром что ли ему чуть было пояс Мастера не дали?..

Наконец, ну не может существо полутора десятков зим отроду считаться взрослым, не может! Будь оно хоть дважды воином, трижды магом и четырежды неживым! И пользоваться его неопытностью — потерять уважение к себе. Не говоря уж о том, что вряд ли подобное одобрят боги и духи предков...

Вот и молчали собравшиеся, переваривая чьё-то случайное замечание...
- Это, Брух, - зашевелился наконец Драхгарк Мастер ножей, - а сам-то ты что скажешь? Как оно? Стоит того работа?

Хорошенько прокашлявшись — в горле заметно першило, несмотря на выпитое пиво — Грибник промычал сначала что-то невразумительное, но потом, решившись, принялся объяснять:
- Да не стоит, понятно это! Только вот тут вот как получается. Замок тот мертвяку нужен, оно понятно. И Источник. Сильный он, Источник этот. И как раз Силу Смерти даёт.
- А... - не выдержал кто-то, но тут же умолк.
- Так вот, - продолжил Брухтарк, убедившись, что прерывать его не собираются, - тут такое дело выходит. Если навсегда, как Гельд предлагает, то, по справедливости, одну двадцатую брать надо, а то и меньше. А это уже нам поперёк жилы получается, потому как с такой мелочью связываться просто смысла нет. Я тут прикинул. Да. А если мы откажемся, то когда малыш себе хоть что-то построит... - маг пожал плечами.
- А что, оченно надо? - поинтересовались из дальнего угла Зала.
- Да как сказать, - снова пожал плечами Грибник. - Наставник... Ну, это который сейчас в башне живёт. Тоже маг. Он считает, что очень. Он, конечно, хуманс... Да, бывший. Но пожил много больше, чем отпущено этому роду, и разум имеет. И племя своё беспокойное получше многих знает. Вот так вот... - Брухтарк развёл руками, после чего схватил со стола кружку с остатками пива и приложился к ней, запрокидывая голову назад, вливая в себя последние капли напитка.

Члены обоих Советов молчали, обдумывая услышанное. Дело поворачивалось неожиданной стороной: согласиться — вроде как обмануть, не согласиться — вроде как в помощи отказать. Потом кто-то — явно из стариков — закряхтел, ворочаясь в каменном кресле. Кто-то — и не один — помянул богов и их шутки. Кто-то...

Минут через пять в Зале снова стоял несусветный гам.

Грибник поймал взгляд молодого дварфа, подпиравшего стену у выхода, махнул ему рукой и показал пустую кружку — сердце чуяло, что отмолчаться не получится, а пересохшее горло требовало смазки...

[Uksus]

* * *

Вчерашний совет закончился, как и следовало ожидать, ничем. Почтенные советники после долгих споров постановили отправить уважаемого мага в башню, дабы тот объяснил обитающему там личу недопустимость подобного рода предложений и выторговал менее выгодное. Во всяком случае, попытался выторговать — упрямством новый хозяин башни явно пошёл в своего предшественника. Результат оказался вполне ожидаемым — внимательно (уж в этом-то Брух научился разбираться) выслушав подземника, лич пожал плечами. Мол, не мои заботы. Хасси же коротко обронил: «Господин сказал своё слово». И всё. «Слово сказано» - против такого довода не попрёшь. Слишком уж древним был обычай и слишком распространённым. И если верить ходившим под Горой легендам, придумали его когда-то сами дварфы.

Потерпев неудачу, маг не отчаялся. Вместо этого он выпросил у Ниссриты настойку для лечения горла, тут же её употребил, после чего посоветовал нагрузить зельем мальца и отправить его в подгорное селение — и цену дадут справедливую, потому как торговаться с недорослем никто не станет, и разберут сразу. Вчера-то разошлись не потому, что что-то решили, а потому что, оказалось, даже лужёные дварфовы глотки не способны орать бесконечно. Затем Грибник уговорил Хассрата сходить в деревню, навестить Гримгирда, заявив, что надо посоветоваться, как решать возникшую проблему. Хасси, подумав, согласился — ему самому неоправданная щедрость господина не нравилась, а Садовод и вправду мог присоветовать что-нибудь умное.

Великан гостям обрадовался, благо основные работы в саду были закончены, а то, что оставалось, могло подождать, а узнав причину их появления, предложил позвать ещё и четвертьэльфа. Мол, три головы хорошо, но три головы и одна ушастая бестолковка всё же лучше. И вот, спустя полчаса неспешного обсуждения, как-то сам собой всплыл вопрос об отношении Гельда к долине и её обитателям.
- Ты им не сказал? - Элиранд, покачиваясь на табурете, задумчиво блуждал взглядом по комнате.
- Чтобы гора рухнула? - невесело хмыкнул Брухтарк, представив реакцию соплеменников на сообщение, что кто-то считает их своей собственностью.
- Н-да, - согласно кивнул Ушастый. - Эт точно. Лучше не рисковать... - он помолчал, явно над чем-то усиленно размышляя, потом спросил: - Слушай, Брух, а ты, когда работу прикидывал, что считал?

Тяжело вздохнув — опять говорить! - подземник принялся перечислять, машинально загибая толстые короткие пальцы:
- Котлован вырыть — раз. Фундамент уложить — два. Подземный этаж сделать, потому как кладовые и тюрьму надо — три. Саму главную башню...

Остальные внимательно слушали. Иногда кто-нибудь открывал было рот, но тут же закрывал его, не проронив ни звука. Наконец Грибник закончил:
- Оно, конечно, выглядит, как много, но только даже одной двадцатой Гельд с нами за год расплатится. Самое большее за два. А дальше? - оглядев собеседников, дварф вздохнул: - Вот то-то и оно, - после чего взял отставленную было в сторону кружку с пивом.
- Слушай, Брух, - первым не выдержал Хассрат, - а у вас там что, совсем магии... э-э-э... Силы этой самой нет, что вы её так цените?

Брухтарк закряхтел, буркнул что-то невразумительное, затем всё же оторвался от посудины:
- Ну как тебе сказать... - Сила в посёлке была. Аж четыре Источника. Два поддерживали плавильни, причём каждый обе сразу. На всякий случай. Ещё один освещал главные коридоры и важные помещения и обеспечивал приток свежего воздуха. Наконец, четвёртый грел пещеру с грибницами, благодаря которым подземники, случись что, могли бы прожить и без поставок еды с поверхности. Однако рассказывать об этом посторонним, пусть даже друзьям, дварфу не хотелось. - Есть немного, конечно. Но мало. И не хватает её. Сильно не хватает.
- По-ня-а-тно... - протянул Элиранд и покосился на Гримгирда. Тот, судя по сведённым бровям и наморщенному лбу, о чём-то усиленно размышлял. - А двадцатая часть — это много?
- С той проплешины-то? - Грибник утёр ладонью пену с усов. - А это примерно половина того, что Гельдова башня даёт.
- И вам, ты говорил, этого не хватит.
- На всё, что нужно, не хватит, - маг снова предпочёл обойтись без подробностей.
- А как вы её забирать будете? Силу? - продолжал допытываться Ушастый.
- Ход будем бить. И линию тянуть. А для этого помощь нужна будет. И малыша, и Наставника. И Сила из башни. В накопителях. Иначе провозимся Гора знает сколько. Да и стройку начинать, пока хода не будет...
- Ход, - неожиданно буркнул великан. - Ты про подземный ход не сказал. Из замка. А то и не один. Там Равнина. Без хода опасно.
- И вода, - добавил оборотень. - Господин гостей принимать будет. А им есть-пить надо...
- И гадить, - неожиданно добавил Ушастый, поднимаясь из-за стола. - А то напьются пива и начнут стены подмывать... Грим, тебе какой куст полить? - по долине ходил слух, что стоит четвертьэльфу побрызгать на какое-нибудь растение, и оно тут же пойдёт в рост.
- Весной приходи, - добродушно хмыкнул Садовод, небезосновательно считавший этот слух суеверием. - А пока, вон, до задка прогуляйся.

Весело оскалившись, четвертьэльф направился к выходу из комнаты, следом за ним пошёл и Хассрат. Его пока не подпирало, однако посетить отхожее место было не лишним. К тому же он по опыту знал, что до возвращения Элиранда Гримгирд не скажет ничего интересного.

Спустя пять минут, когда все снова сидели на своих местах, великан неожиданно заявил:
- Не стой стороны мы подходим. Совсем не с той. Понимаешь, Брух, наговорить про то, что ты упустил и что нужно сделать, можно много — конюшни, сараи, мебель, посуда...
- Броня, оружие, снаряжение, - добавил оборотень, воспользовавшись паузой.
- Во-во, - кивнул Садовод. - А суть в другом. Мы сейчас здесь, в долине, как живём? Как три разных народа. Вы, подземники, мы, надземники, и Гельд со своими. Оно, конечно, так с давних времён повелось, но только в те времена на много дней пути от выхода человеческого жилья не было. А сейчас?..

Гримгирд обвёл собеседников взглядом. Те явно пока не понимали, к чему он клонит.
- А сейчас уже две деревни есть. Большие Ослы и Малые. Причём Большие вроде как опять делиться собираются, потому как тесно им становится. И баронства, торговцы рассказывали, в нашу сторону расширяются. И выходит, что либо земли у выхода Гельд под себя подгребёт, либо на них кто чужой сядет. И вот тогда нам всем может стать очень весело. А подгребать... - великан вздохнул, - подгребать Гельд один не потянет. Тут всем вместе надо. А как вместе, если мы по разным углам сидим и каждый в свою дудку дует?
- Мы под мертвяка не пойдем, - нахмурился Грибник.
- А и не надо. Мертвяк — извини, Хасси, - он для этих, - большая голова мотнулась в сторону. - Они по-другому просто не поймут. Они там, у себя на Равнине, другого просто не знают. А для нас... Для нас есть долина, уходить из которой просто некуда, - Гримгирд снова вздохнул. - Вам ведь, Брух, если вы эту силу не получите, тоже уходить придётся. Не сейчас, так через пятьдесят лет. Или сто. Так ведь?

Подземник промолчал, но Садоводу его ответа и не требовалось.
- Да, придётся. А некуда. И нам некуда. И Гельду по большому счёту некуда. Дом у нас тут. Наш дом. Вот такие дела... Знаешь, Брух, я не уверен, что Гельд сам понимает, что делает, - продолжил великан после долгого тягостного молчания. - И не уверен, что Наставник это понимает. Или Хасси. Или ещё кто из башни. Но вот как-то так получается, что делает он нужное. Для всех нужное. Для долины. Вот так...

Мысли в голове Брухтарка ворочались тяжёлыми базальтовыми глыбами. И виновато в этом было не выпитое пиво. Правда. Неприглядная голая правда, которую под Горой старательно не замечали: уходить некуда. Может, и есть где свободные места. Может. Но где? И как туда добираться? Жёны, дети... Нажитое добро, наконец!.. Готов народ к такому?.. А обычаи поменять?..

Куда ни кинь...

А то, что предлагали Гельд с Гримгирдом — первый скорее всего по недомыслию, второй же по мудрости — давало отсрочку. В самом худшем случае. Или в самом лучшем?..

Брухтарку вдруг показалось, что на плечи ему рухнула вся тяжесть Горы и старается прижать, придавить, размазать по земле жалкую букашку, возомнившую о себе невесть что. Букашку, решившую, что может решать за весь свой народ.

Решать?

Да, именно решать. От того, что, кому и как он, Брухтарк Грибник из рода Рахтарка Камнеметателя, расскажет по возвращении в поселение, будет зависеть, какой путь будет избран народом отныне и... И навсегда...

Посмотрев в окно, дварф отметил, что пока не стемнело, и засобирался: надо ещё раз в башню заглянуть, зелье взять. А то ведь опять придётся много говорить. Что бы ни решил...

[Uksus]

* * *

Глаза сидящего в каменном мешке человека... - «Хуманса, - поправил себя Тор. - Человек — это слишком общее определение, а это явно хуманс. Причём, - мальчик проверил ауру узника, - чистокровный или почти чистокровный», - ...не выражали ничего. Даже обречённости. Материал давно смирился со своей долей. Смирился настолько, что перестал испытывать даже отчаяние, которое будущие тёмные маги видели в прошлые посещения. Да, материал был неновым, не один раз использованным, но всё равно перед каждым уроком мальчики проверяли его состояние, как будто видели в первый раз. Ибо для мага очень важно быть точным и аккуратным. Об этом говорили преподаватели в Академии, об этом говорил Его Сиятельство и об этом постоянно напоминал Наставник. Причём последний даже сопровождал напоминания примерами, к чему может привести невнимательность или неаккуратность при наложении того или иного заклинания. Иногда даже демонстрируя последствия таких ошибок на материале. «Пока есть возможность, - говорил он. - Пока Его Сиятельство не нашёл материалу лучшего применения».

Поначалу мальчишек шокировало такое отношение к людям. Им приходилось постоянно напоминать себе, что это преступники, причём совершившие что-то на самом деле ужасное, поскольку за обычную кражу в Карсидии к смерти не приговаривали. Потом шок сменился раздражением, которое со временем переродилось в такое же безразличие, как и то, которое сейчас овладело жертвой, а совсем недавно ребята даже начали чувствовать некоторый интерес (что тут же было отмечено внимательно следившим за их аурами Злоглазым). Это было правильно.

Рассказав Наставнику о своих наблюдениях и дождавшись кивка, что означало одновременно и согласие, и отсутствие вопросов, Тор с Рехом перешли к камере напротив, где всё повторилось. Обычный осмотр, осмотр ауры, доклад, кивок... Потом была третья камера, потом...

В четвёртой камере материал смотрел не с безразличием, а с отчаянием. Это было странно. Как объяснял Наставник, психическое состояние не может меняться само по себе, однако... Переглянувшись, тёмные перешли на магическое зрение и принялись внимательно исследовать ауру узника. Спустя несколько минут они дружно пожали плечами, снова переглянулись, и Рехар после кивка Торгаса повернулся к Злоглазому:
- Наставник, это хуманс с небольшой примесью орочьей крови, примерно четвёртое-пятое поколение. Телесное состояние удовлетворительное, а если учесть условия содержания, то даже хорошее. Травм нет, болезней нет. Душевное состояние, - паренёк немного помялся, - странное. Материал испытывает отчаяние. Почему-то.
- Почему?
- Я... - начал было Рех, но тут же поправился: - Мы не знаем. В ауре никаких посторонних... следов.
- Вы не видите никаких посторонних следов, - уточнил Злоглазый.
- Мы не видим, Наставник, - послушно согласился мальчик, поскольку учитель был прав — требования быть точным и аккуратным распространялись также на формулировки.

Лич внимательно посмотрел на учеников, после чего кивнул:
- Так лучше. Потому что следы там на самом деле есть. Ваш уровень силы у обоих позволяет их увидеть, но просто не хватает опыта. Ничего страшного. Со временем научитесь. Пока же... - немёртвый стремительно ухватил подопечных за воротники курток и отдёрнул назад, после чего продолжил как ни в чём не бывало: - ...запомните, что в таком состоянии и разумные существа, и неразумные способны на самые неожиданные поступки, - он кивком указал на пленника, внезапно подскочившего к решётке и упорно пытающегося дотянуться до своих мучителей. - У этого состояния есть две особенности. Первая — находящееся в нём существо совершенно глухо к доводам разума. Вторая — силы существа многократно увеличиваются.
- И-и... долго он будет... так? - посмотрев на тянущиеся к нему скрюченные от напряжения пальцы, Рех поёжился.
- Пока силы не кончатся, - пожал плечами бывший жрец. - И, кстати, реакция необязательно будет именно такой. С тем же успехом данный образец мог бы колотить головой о стену или просто сидеть и ничего не делать. В отличие от ярости, отчаяние непредсказуемо. Так что если вы думаете, что сможете использовать его для, скажем, усиления чьих-либо бойцовских качеств...

Мальчишки дружно замотали головами, показывая, что ни о чём подобном не думали.
- Что ж, прекрасно. Тогда давайте продолжим занятие. Итак, какое заклинание вы должны были выучить к сегодняшнему уроку?..

[Uksus]

* * *

Идти через Рилгер решили двумя отрядами. Первый, из живых орочьих послов, двигался днём, второй, из тёмногвардейцев и десятка изменённых — ночью. С первым ехал один из взводных магов, выискивая места Силы, на которых можно было бы подкормить нежить. На лошади ехал, само собой. Чтобы не привлекать лишнего внимания. А на его химере, со вторым отрядом, восседал Шурраг, игравший роль переводчика между изменёнными собратьями и карсидцами — лишённые возможности говорить умертвия неплохо умели изъясняться жестами, вот только чтобы их понимать, нужно было быть степняком. Кроме того, с первым отрядом шли вьючные лошади, везущие, помимо обычных дорожных припасов, тюки со стрелами и мешки с наконечниками для них — помощь Карсидии своему союзнику.

Мало. Очень мало. Но для чего-то более существенного пришлось бы брать телеги, что, соответственно, снизило бы скорость отряда даже на сухой дороге, а сейчас, когда дождь не прекращается, а просто меняет свою силу, переходя от ливня к мелкой мороси и обратно...

С другой стороны, испортившаяся погода вынуждала возможных путешественников сидеть под крышами, греясь у очагов и не путаясь под ногами (с одиноким всадником или пешцем разминуться не проблема, а вы попробуйте разойтись с обозом где-нибудь в лесу!). Увы, разбойники, а также дружинники местных баронов, притворяющиеся разбойниками и грабящие прохожих и проезжих, тоже сидели по своим норам. А жаль, жаль. Некоторый запас пищи был бы совсем не лишним... Впрочем, на это и не рассчитывали. Ни Главнокомандующий, принимавший самое непосредственное участие в планировании операции, ни Дарсиг, ни зеленошкурые – слишком ненадёжно, слишком зависит от воли случая. Проще купить в каком-нибудь попавшемся на пути селении скот. Или, если не захотят продать, украсть. Последнее сказал, а точнее, проворчал Гуррызг — старый вояка, возглавлявший посольство — после чего удостоился внимательного взгляда Его Высочества. Принц тогда ничего не сказал, однако за два дня до отправления нарочный доставил полковнику пакет, содержащий карту Рилгера и записку Главнокомандующего. На карте были отмечены четыре древних захоронения (увы, все они располагались достаточно далеко от проложенного маршрута), с пояснением, что это на крайний случай, в записке же напоминалось, что афишировать присутствие карсидских войск на рилгерской территории нежелательно.

Поговорив с членами посольства, Вертин разыскал нескольких, которые в пору своей молодости бывали поблизости от некоторых из указанных мест (обычно путешествие зеленошкурых в большой мир начиналось со службы в рилгерской страже). По их словам, соваться туда определённо не стоило — и слава дурная, и люди в округе пропадают... А один даже припомнил случай, когда банда, прижатая к такому месту, предпочла сдаться и пойти в итоге кто на каторгу, а кто и на плаху.

Картина складывалась безрадостная. Выходило, что соваться туда следовало, только хорошенько приготовившись к бою. А кроме того, полковника не оставляло чувство, что он что-то упустил. Что-то очень важное. Увы, времени долго предаваться раздумьям не было, и Дарсиг отложил это на потом, надеясь, что само вспомнится.

А уже после перехода границы на днёвке Вертин подошёл к одному из взводных жрецов и спросил, есть ли такие захоронения в Карсидии, справедливо рассудив, что кому ещё и знать о них, как не служителям Милостивого. В ответ ему тут же назвали курганы к северу от столицы, возле которых тёмногвардейцы нередко устраивали стоянки при поездках к князю. Добавив, что именно там лич обзавёлся огромным костяным то ли скорпионом, то ли раком.

Об этой истории полковник знал и даже более того, в один из визитов к долине набрался смелости и попросил князя показать химеру, объяснив просьбу тем, что его люди могут столкнуться с чем-то подобным. Князь счёл причину уважительной и вызвал тварь к лагерю отряда, отказавшись, правда, демонстрировать её боевые возможности. Зато сообщил, что создание обладает разумом, хотя и не таким, как человеческий. Как следовало понимать это «не таким», он не сказал, однако Дарсигу хватило и одного только упоминания о разумности, чтобы осознать: с таким противником лучше не связываться. Если, конечно, не поступит приказ. А если поступит... Задачу полк выполнит, но на Плите Памяти*, пока ещё, к счастью, пустой, появится много имён...

* Плита Памяти — в Карсидии гранитная или мраморная плита как правило чёрного цвета, на которой высекаются имена погибших. Наличие ПП считается знаком отличия. ПП имеются у всех гвардейских полков, всех егерских полков и бригад и некоторых пехотных полков.

Познакомившись с бывшим обитателем курганов, полковник навестил Мясника, уже успевшего к тому времени стать ректором Королевской Академии Магии, и озадачил его вопросом, как бороться с высшей нежитью. «Путём бегства, - хмыкнул бывший Лиртво, а ныне мастер Лирт. Потом добавил, что если и существуют такие способы, то спрашивать о них следует не его, светлого мага и целителя, а Наставника, тёмного мага и некроманта. Но тоже вряд ли, поскольку, имея такого подопечного, давать кому-то оружие против него... - А вообще, Вертин, - добавил Мясник под конец, - мы сейчас разбираемся с наследством Ордена Света. Н-ну-у-у, знаете... Дневники, там, всякие, книги, рабочие тетради... И если найдём что-нибудь, что может вам помочь, я обязательно сообщу».

Потом эта история под напором повседневных забот сначала отодвинулась на второй план, а затем и вовсе забылась, и вот...

Внезапно пояснение на карте и записка всплыли в памяти, перемешались и сложились во фразу: «Поскольку афишировать присутствие Вашего подразделения на территории Рилгера крайне нежелательно, в случае обнаружения следует...» Как? Почему? Какая-то особая магия или просто фокусы разума? Какая, собственно, разница? Зато всё стало понятно и логично: если сядут на хвост и не удастся оторваться или отбиться, уходить в одно из обозначенных мест. Уходить, унося тела павших товарищей и уводя высшую нежить, а там — как пожелают боги. Главное — не оставлять доказательств своего присутствия, потому что...

Потому что политика, забери её Тьма! Когда-то давно Его Высочество сказал новоиспечённому полковнику Гвардии и командиру тёмногвардейцев, что в его звании человек становится ещё и политиком. Долгое время Вертину удавалось избегать этого смрадного болота, и вот, похоже, оно само нашло его. Ну что ж, жалеть и отказываться уже поздно. Нужно было раньше. А сейчас... Король хочет — король получит. За короля!..

[Uksus]

* * *

- Да пребудет с вами Милостивый, брат.
- Да пребудет он со всеми нами. Судя по вашему задумчивому виду, есть какие-то новости.
- От вас ничего не утаишь, брат... Вы совершенно правы, новости есть, вот только... Даже не знаю. Наши аналитики считают, что князя, вполне возможно, попытаются вовлечь в политику. А учитывая их любовь к осторожным формулировкам, это следует понимать, что наверняка попытаются.
- Н-да... Действительно... Подробности?
- Подробности... Боюсь, брат, мне придётся начать несколько... м-м-м... издалека.
- Ничего страшного, брат. Кстати, можете присесть, так будет удобнее и вам, и мне. Не люблю, знаете ли, задирать голову... Вина?
- Не откажусь... Благодарю вас... Итак. Несколько поколений назад в Диких Землях появился отряд наёмников под командованием некоего Кая. Проявив завидные энергию и упорство, эти наёмники подмяли под себя редкие свободные поселения, разбросанные на обширной территории, и заложили основу того, что сейчас называется баронством Кай. Как вы знаете, брат, в истории полно примеров, как потомки разбазаривают и разваливают созданное и собранное их отцами и дедами. Да, таких примеров более чем достаточно. Однако Каю в этом отношении повезло. Его потомки унаследовали упорство и целеустремлённость основателя рода, и в результате мы сейчас видим в Диких Землях если и не самое крупное, то уж точно самое сильное и богатое баронство. Которое, к тому же, имеет достаточно много союзников среди тамошних владетелей. Мы, как вы знаете, брат, давно уже к нему присматриваемся, однако не... м-м-м...
- Не спешим предлагать ему своё покровительство. Или, правильнее, не торопимся. Вы это хотели сказать?
- Да-да, именно это, брат, благодарю вас. Так вот. Однажды эта наша... м-м-м... неторопливость чуть было не привела к неприятным последствиям. Я говорю о том случае, когда заболела мать нынешнего барона и он обратился к Ордену Света за помощью. К счастью... хм-м... н-да... В общем, эти зазнайки отказались лечить в долг, из-за чего мать барона умерла, а его мнение об Ордене упало ниже некуда. Потом, возможно, в Ордене и жалели, однако было поздно. Нам достоверно известно о четырёх попытках Ордена как-то исправить ситуацию, а сколько их было на самом деле... Так вот, по мнению братьев из аналитической службы, баронство Кай вполне созрело, чтобы стать графством.
- Это они так выразились?
- Ну что вы, брат! Дождёшься от них такой определённости!
- Фу-у-у... Хвала Милостивому. А то я уж было подумал, что они там, у себя, внезапно заболели.
- Увы... то есть я хотел сказать, к счастью, нет. Они там полностью здоровы. Н-да. Так вот. Баронство не просто созрело. Его нынешний владелец уже начал предпринимать некоторые шаги в этом направлении. Прежде всего, как нам стало известно, барон вознамерился срочно женить своего наследника. Невеста, вторая дочь барона Вордира из владения Багол, не принесёт баронству Кай земельных или серьёзных финансовых приобретений в качестве приданого, зато обеспечит укрепление отношений с почти десятком мелких владений. Первоначально свадьбу планировалось провести в середине зимы, однако после неудачной охоты на тварь, когда наследник выжил исключительно благодаря помощи князя, барон Кай решил несколько поторопить события и...
- Кхм, простите, что прерываю, брат. Подробности выяснили?
- Очень немногие, брат. Тварь оказалась вульгулом. Судя по имеющимся описаниям, невероятно живуча и ядовита. Кстати, её голову барон Кай распорядился повесить в главном зале замка и объяснять всем желающим, что добыта она князем Гельдом. Так вот, князь, к которому барон Кай отправил гонца с просьбой о помощи... Знаете, брат, аналитики до сих пор не могут понять причин этого поступка. Разве что в свой предыдущий визит князь сообщил барону нечто такое, что позволило рассчитывать на помощь. Расчёты, как вы знаете, оправдались. Князь не только откликнулся на зов, но и сумел вытащить наследника чуть ли не из чертогов Милостивого. Затратив, по слухам, невероятное количество Силы.
- Собственной?
- Увы, брат, мы пока не смогли этого выяснить.
- Постарайтесь. Это очень важно.
- Будет исполнено, брат. Я продолжу?.. Кроме источника Силы, в этом деле есть ещё один непонятный момент. Вульгул, как я уже говорил, тварь ядовитая, и, как говорят записи, если не оказать отравленному помощь сразу, то спасти его уже не удаётся. Князь же... Н-да.
- Великое исцеление?
- Возможно, но маловероятно. Князю просто неоткуда было узнать это заклинание. Насколько нам известно, им не владел даже Наставник.
- Ну, Наставник и не целитель. Скорее, наоборот. Хотя вопрос и правда интересный. Однако продолжайте, прошу вас.
- Исцелив наследника и попутно прописав самому барону целый список всяких зелий, князь вернулся в долину. Барон же, придя в себя, подкорректировал планы по поводу женитьбы сына, распорядился обставить покои, в которых останавливался князь, со всей возможной роскошью и, судя по некоторым вскользь брошенным высказываниям, намерен пригласить его на свадьбу. Которая, по новым планам, должна состояться после возвращения особого каравана из долины. Всё равно все соседи соберутся к дележу пирога.
- Ну, пригласить и дождаться — вещи разные. И если лич сорвался с места, чтобы оказать помощь, это не значит, что он согласится куда-то отправиться из-за принятых у живых условностей. Или что-то изменилось?
- Наставник. По мнению аналитиков, Наставник своему подопечному уже всю плешь проел, доказывая, что нельзя сидеть в долине затворником и не обращать внимания на внешний мир. Они, конечно, выразились намного более почтительно и расплывчато, но и вы, брат, и я прекрасно знаем, о чём, точнее, о ком идёт речь.
- Да уж. Если бы не его, да простит меня Милостивый, занудство...
- Да простит Милостивый и меня тоже, но я с вами совершенно согласен, брат.
- Н-да... Если принять во внимание влияние Наставника, становится понятной и несуразно низкая цена, которую князь взял со степняков, и отправка им в помощь двух умертвий... А появление князя на свадьбе у барона придаст тому лишний вес в глазах соседей... Интересно, а барон вообще понимает, с чем пытается заигрывать?
- Сомневаюсь, брат. Я, например, не уверен, что сам это понимаю, а уж провинциал из захолустья...
- Вот именно. Поэтому, брат, озадачьте аналитиков, пусть подумают над вероятностью появления на севере герцогства под управлением нежити. Не в ближайшем будущем, а в отдалённом. И пусть также рассмотрят возможности нашего участия в этом деле. Тайного, само собой.
- Считаете, стоит?
- Когда это герцогство появится - а оно появится, или я плохо знаю Наставника - среди Храмов найдётся множество желающих распространить своё влияние и туда тоже. Причём на то, что там правит немёртвый, всем будет наплевать. Так что лучше заранее позаботиться о преимуществах.
- Да, брат. Я понял. Будет сделано.
- Хорошо. А сейчас давайте перейдём к другим делам. Что там у нас в Рилгере?..

[Uksus]

* * *

В последнее время любимым занятием Грибника стало изобретение ругательств, поскольку старые давно закончились, а повторяться маг не любил. Дело, которому дварф предавался всей широкой подгорной душой, ни шатко ни валко, но всё же шло, и выстрадав очередной перл изящной словесности, Брух немедленно обкладывал им мертвяка. Мысленно. Поскольку убить, конечно, не убьёт, но вот за бороду оттаскать может. В полном соответствии с заветами Гельда-старшего, кои Гельд-младший чтил пуще божественных (кроме прочего — ещё и потому, что до сих пор так и не понял, кто такие боги, где обитают, чем занимаются и для чего вообще нужны). Так вот этот …, который … и …, взял да и подсунул почтенному подземному магу рудного червя*, причём хорошего такого, жирного, отожравшегося, с пастью во всю штольню...

* Подсунуть рудного червя - (дварф.) подложить свинью.

Возвращаясь после того примечательного во всех отношениях разговора, Брухтарк успел обдумать слова великана и прийти к выводу, что тот прав. Поэтому в поселении прямиком направился к Гдахтургу Наковальне — старый булыжник хоть и любил противоречить всему и вся, однако и голову имел светлую. Нужно было только как следует запастись терпением, и тогда...

Наковальня сопротивлялся три вечера, а на четвёртый, когда Брух уже был готов плюнуть и пойти попробовать договориться с кем-нибудь другим, перестал грести пустую породу* и, как-то весь подобравшись, вдруг начал называть имена. Сначала тех, кто, как он пояснил, идею скорее всего поддержит. Их, конечно, нужно будет поуговаривать, но иначе никак — это ж почти традиция! Затем тех, кого уговаривать придётся уже всерьёз. И наконец тех, кого уговорить не получится. К последним относились самые старые дварфы, забывающие, что было час назад, но прекрасно помнящие времена своей молодости, но которые тем не менее пользовались большим уважением.

* Грести пустую породу — (дварф.) валять дурака.

Потом, когда Грибник подобрал отпавшую было челюсть, Гдахтург снова принялся называть имена. На этот раз тех, с кем должен будет поговорить Брухтарк. Таких оказалось немного, и все они, само собой, относились к первым. Подумав, Грибник кивнул — имеет смысл. Росли, можно сказать, вместе, если и не друзья, то очень хорошие приятели. По крайней мере есть надежда, что выслушают до конца, прежде чем посылать куда подальше. Да и есть чем их заинтересовать. Того же Жбана. Круму для его увлечения нужна Сила, а взять её негде. Н-да... Взятка, как говорят на поверхности. С другой стороны - как посмотреть. Во всяком случае под землёй Жбановы настойки пользуются успехом, и кто знает, вдруг они и на поверхности понравятся, а это...

Обговорив детали, Брухтарк собрался уже прощаться, когда Наковальня неожиданно спросил, почему он до сих пор не женат. Грибник только плечами пожал — мол, так получилось. Не до того как-то.
«Не до того ему, - буркнул Гдахтург. - А что он единственный маг в посёлке, так просто из головы вылетело. А долг перед народом, а? В общем, кончилось твоё «не до того»».

От такого заявления Брух снова уронил челюсть, а Наковальня, как-то странно хмыкнув, продолжил:
«В общем, у Железной Подошвы прапраправнучка подросла. Старик в ней души не чает. А ещё думает, что у неё способности есть. К магии. Вот тебе и невеста. Так что не пучь глаза, как в отхожем месте при запоре, а иди думай. И завтра согласный приходи».

Вот тогда-то Брухтарк и высказал в первый раз всё, что думает о втравившем его в эту историю Гельде. Мысленно.

Позже, несколько придя в себя и успокоившись, Грибник обдумал полученный приказ-предложение и был вынужден признать, что старый булыжник прав. И с долгом перед народом — случись что, поселение без мага останется и наступит задница, поскольку в башню не набегаешься да и маги там не той направленности. А с женой же - то есть пока что невестой, конечно — проще. У подгорного народа учить женщин магии было не принято, но то чужих, своих же — жён, дочерей — это как муж и отец пожелает. Если, конечно, он сам маг. Н-да.

Далее, никаких сомнений, что у Наковальни, решившего выступить сватом, сладится, тоже не было — если девочка и впрямь Силу чувствует, лучшего мужа, чем Грибник, ей не найти. Потому что есть надежда, что и дети способности родителей унаследуют.

Наконец, этот самый Артарк Железная Подошва из рода Вартурга Костлявого как раз и есть один из тех старых пер... э-э-э... уважаемых Старейшин, которых не уговорить. И хотя старику явно не один раз свод на голову падал, родство он чтит свято и Брухтарка поддержит только потому, что тот — зять. Остальные же... Хранители традиций, что б их в дальнем забое... Н-да. В общем, есть надежда. Есть. И в этом Наковальня прав. Во всём прав, чтоб ему! И когда только придумать успел? С виду ведь простой, как железная отливка, а вот гляди ж ты...

Затем Грибник задумался о тех изменениях, которые наступят в его жизни в связи с женитьбой, и на язык запросилась очередная порция крепких выражений. И пошло-поехало. Уговоры-уговоры-уговоры... Привычные ругательства закончились, когда один из уговариваемых заявил, что, мол, интересы народа и общины — это понятно. Забота о будущем народа — тоже. Но народ из кого состоит? Правильно, из отдельных дварфов, и вот у этого конкретного его представителя проблема уже сейчас. А именно — в отхожем месте воняет. Пришлось Бруху переться в башню, выпрашивать немного Силы в долг, поскольку сейчас расплатиться оказалось просто нечем. Удивлённый такой срочностью Наставник (если, конечно, нежить может удивляться) поинтересовался причинами, и маг неожиданно для себя выложил ему всё. И про заказ (Злоглазый о нём знал), и про споры, вызванные предложенной оплатой («Следовало ожидать!»), и про мысли Гримгирда («Ну наконец-то хоть кто-то умный нашёлся!»), и про то, во что это вылилось для самого Грибника. Не упоминая, само собой, о вынужденной женитьбе — это, так сказать, внутреннее дело народа. Нет, на свадьбу Брух обитателей башни, конечно, пригласит, но вот о её причинах им знать совсем не обязательно.

Внимательно выслушав подземника, бывший жрец залил ему в накопитель, сколько туда влезло, сказал, что об оплате «уважаемый Брухтарк» пусть не беспокоится, чем едва не вверг этого самого уважаемого в ступор — торговаться старик умел ненамного хуже оборотня — и пригласил, случись что, обращаться ещё. Мол, Садовод совершенно прав — дело делаем общее и проблемы надо решать сообща.

Всю обратную дорогу Брух пребывал в состоянии глубокой задумчивости. Неизвестно с чего появившаяся мысль, что все с этого дела чего-то получат, один только он не получит ничего, раскалённым шилом сверлила мозг. Нет, ну правда: Гельд — замок, который впору любому из равнинных королей, и Источник, которому позавидует любой архимаг. Злоглазый — продвижение каких-то хитромудрых планов, Грим с Ушастым — безопасность своих любимых садов... Даже прапраправнучка Железной Подошвы получит! Неплохого... Да какой там, отличного мужа она получит, хотя в этом деле ни при чём совершенно! А Брухтарк Грибник? Что получит он, кроме головной боли, сбитых по самую задницу ног и саднящей глотки? А? Сделавший... э-э-э... сделающий большую часть работы, между прочим. Даже главного виновника всей этой катавасии не обложить как следует. Потому как... Да и ржа с ней, с этой бородой! Авось не выдерет. Главное, подгадать так, чтобы лишних глаз не было, и...

Представив, как высказывает малолетнему личу своё о нём мнение, выраженное многоэтажной конструкцией (кстати, её ещё надо будет составить!), Грибник встряхнулся, расправил ссутулившиеся было плечи и бодро зашагал в сторону своей мастерской — удовольствие удовольствием, а клятый амулет нужно таки сделать...

[Uksus]

* * *

Ветер нёс с собой запахи. Отчётливые — мокрой травы и раскисшей после недавно закончившихся долгих осенних дождей земли. И едва ощутимые — дыма далёкого костра, навоза, пота многих коней. Ветер пах степью...

Границу с Рилгером отряд пересёк без проблем. Да и граница-то... Редкая цепь невысоких холмов, на вершинах которых были устроены наблюдательные посты, сейчас большей частью пустующие из-за трудностей с подвозом людей и снабжения, а также по причине всё тех же дождей. Пока земля не высохнет или не замёрзнет, набегов не будет, а значит, можно и немного расслабиться. И потому оба отряда, встретив проводников, соединились в один и средь бела дня, не скрываясь покинули страну, в которой вяло, едва заметно тлели искры гражданской войны.

Отъехав от границы на два полёта стрелы, орки — и живые, и немёртвые — дружно остановились и принялись вглядываться вдаль. При этом изменённые даже откинули прежде низко надвинутые капюшоны, как будто те им мешали, явив окружающему миру заполненные тьмой глазницы.

Дарсиг, подъехавший было, чтобы спросить о причинах остановки, посмотрел на расслабленные лица живых союзников и отъехал обратно к своим. Орки вернулись после пусть недолгого по сравнению с предыдущими путешествиями, но отсутствия и сейчас приветствовали родной дом, без слов спрашивая его, как он жил, всё ли в порядке, не случилось ли чего...

Поняв, что незапланированная остановка может затянуться, полковник вздохнул и принялся вспоминать вроде бы переход, а по сути рейд по условно вражеской территории. Всё прошло относительно благополучно. Были, правда, два скользких момента. Один раз зеленошкурые столкнулись с парой каких-то дворянчиков, сопровождаемых шестью охранниками. Эти титулованные недоумки имели глупость не стесняясь в выражениях потребовать, чтобы им уступили дорогу. После чего были аккуратно (синяки не в счёт) спешены (охрана тоже), обезоружены и отпущены на все четыре стороны с напутствием впредь хорошенько подумать, прежде чем на кого-либо тявкать. Оружие было выброшено в придорожные кусты, стоило только незадачливым поборникам дворянской чести скрыться из виду, а лошадей передали отряду Вертина для подкормки нежити. Правда, сначала заехали вместе с ними в Горал, третий по величине город Рилгера, расположенный чуть в стороне от маршрута, где ввалились в тамошнюю мэрию и заявили протест по поводу оскорбления, нанесённого неизвестными посольству Великой Степи. Мэр, знакомый с характером и нравами южных соседей не понаслышке, не стал отправлять их к городскому судье, в чью компетенцию входили подобные дела, или уговаривать потерпевших не поднимать шума. Вместо этого он предложил оформить официальную жалобу, дабы иметь основания наказать виновных и получить причитающуюся компенсацию. Зеленошкурые в ответ заявили, что виновные уже наказаны, компенсация получена, а к властям они обратились, дабы не возникло неясностей в будущем. После чего удалились, а присоединившись к остальным, принялись возмущаться, что им — им! - предложили ПОДАТЬ ЖАЛОБУ!!!

Когда тёмногвардейский маг, путешествовавший с посольством, рассказал эту историю своему командиру, тот не сдержавшись фыркнул. Пройдоха мэр ухитрился несколькими словами избавить город от толпы зеленошкурых, способных изрядно осложнить жизнь горожан, и фактически замять дело. Частично, конечно, поскольку ещё не появились пострадавшие. Однако полковник готов был поставить своё месячное жалованье, что когда появятся и начнут требовать справедливости (в их понимании), этот самый мэр вкупе с городским судьёй их осадят, намекнув, скажем, на государственную измену и объяснив, каких трудов стоило уговорить зеленошкурых не подавать официальной жалобы...

Второй инцидент произошёл за четыре дня до выхода к границе. Обеспокоенный повышенным расходом силы у химер Дарсиг попросил главу посольства прикупить ещё голов сорок бычков или коров, и тот отправился к ближайшему скототорговцу. Который, как оказалось, имел то ли большой зуб на степняков, то ли непомерную жадность. Во всяком случае, запрошенная торгашом цена оказалась настолько выходящей за рамки разумного, что старик сплюнул и в сердцах пожелал сквалыге, чтобы его скот сожрала нежить, после чего развернулся и ушёл, что-то бормоча о вконец потерявших страх и совесть хумансах.

Проклятие исполнилось в первую же ночь. Стая нежити, перепугав сторожей до полных штанов светящимися ядовито-зелёным светом глазами и клыками (особый состав, приготовленный придворными алхимиками специально для этого похода), частью порвала, а частью выпила досуха всех животных, которые оказались в загонах и поблизости. После чего удалилась в ту же сторону, с которой появилась — в направлении ближайшего плохого места, о чём говорили хорошо различимые следы...

Пришлось, конечно, сделать крюк на случай, если кто-нибудь особо дотошный решит проехать или пройти по следу, однако по такой погоде никакой дотошности не хватит больше чем на пару часов, так что крюк этот вышел не особо и большим. Авантюра, конечно, но намного меньшая, чем угонять стадо по грязи, в которую кони проваливаются по бабки, а то и глубже. А что наверняка пойдут слухи... Да и пусть их. Главное — Силы взяли намного больше, чем планировали сначала, «подкормив» не только химер, но и гончих, и умертвий да ещё и накопители заполнив. И не попались...

Наконец урук-хай закончили свой странный ритуал, и Гуррызг, в свою очередь подъехав к Дарсигу, указал на юго-восток:
- Нам туда. К старым курганам. Там много мёртвых. Должна быть ваша Сила.
- Веди, - кивнул Вертин и, обернувшись к своим, дал сигнал приготовиться к движению.

[Uksus]

* * *

Сидя на стволе поваленного то ли бурей, то ли временем, то ли ещё чем-то дерева, Грибник наблюдал за бродящей по проплешине группой. Впереди вышагивали — иначе не скажешь — Гельд с Наставником, почти сразу за ними семенили ученики, а чуть подальше брели Хасси, державший в руке молоток, и тащивший связку кольев Фельд.

Угу. Вот именно. Молодой всё же получил имя, и маг сильно удивился, когда об этом узнал. Что ж такое сотворил поднятый, что хозяин башни удостоил его наречением? Любопытство подзуживало спросить кого-нибудь, здравый же смысл твердил, что оно совсем не нужно — своих проблем хватает.

Между тем, дела на проплешине шли своим чередом. Наставник с Гельдом время от времени останавливались, Наставник что-то объяснял малолетним оболтусам (Брух был убеждён, что все мальчишки в этом возрасте — оболтусы), те кивали, иногда задавали вопросы, Злоглазый указывал на какое-нибудь место, и подошедший оборотень вбивал туда очередной кол. Сначала Грибник тоже ходил с ними, однако быстро понял, что ничего полезного не узнает — тёмная магия вообще и магия Смерти в частности не для него. Поэтому отошёл к краю проплешины, где ожидал своей очереди Румхгарк Большое Ухо.

Румх был подземником во всех смыслах примечательным. Он не только носил имя основателя рода, но и, что встречалось крайне редко, такое же прозвище. Но это ещё не всё. Совершенно не обладая магическими способностями, Большое Ухо лучше всех в поселении умел «слушать» Гору, даже лучше самого Брухтарка. Это умение было наследственным, оно передавалось через поколение и только по мужской линии. И вот потому-то Брух и вытащил Большое Ухо на, как он выразился, небольшую прогулку за пределами долины, пообещав при этом интересную работу. Румхгарк, уже довольно долго сидевший без любимого дела — слушать Гору — охотно согласился и теперь ждал, когда мертвяки определятся с местом будущей стройки, чтобы хорошенько там всё проверить. На всякий случай — решение-то будет только после каравана, когда Грибник женится и тестя на свою сторону перетянет. Пока же члены Совета просто собирались посидеть, поругаться, поорать в своё удовольствие. Хотя по делу, конечно, тоже говорили и, как заметил маг, каждый раз всё больше склонялись в нужную сторону. У него даже мелькнула мысль, что можно было не бегать и не возиться с уговорами, и он уже почти собрался высказать её Наковальне, когда вдруг заметил на одном из сборищ, как тот наблюдает за присутствующими, и понял, что всё не просто так. Что после каждого такого сборища хитрец перетягивает на свою сторону кого-то из списка. Одного, вряд ли больше. А потом, на очередном Совете, выбирает следующего.

Нет, всё же не зря под Горой так уважительно, можно даже сказать, трепетно относятся к возрасту. Гдахтург ненамного-то и старше, всего на две с половиной сотни лет, а вот гляди ж ты. Наверняка ведь в уговорах нет-нет, да обронит что-то вроде: «Даже такой пристукнутый кузнечным молотом по башке, как...» - или: «Только такой пристукнутый кузнечным молотом по башке, как...» Да и результаты беготни Грибника наверняка использует. Мол, даже молодёжь сообразила. Конечно, со Старейшинами такое не пройдёт — тут же начнут вопить, что эта молодёжь совсем распустилась, заветы предков забывать стала и тому подобное, но для них Наковальня, похоже, приготовил кое-что другое. И именно поэтому посоветовал магу не сидеть сиднем в ожидании свадьбы, а заняться составлением подробного плана, что, где и как надо будет делать. И совета спрашивать у тех, кто в том или ином деле лучший. У того же Большого Уха.

Прав Гдахтург, ой как прав! Брухтарк это вот только что понял. Ведь взять, к примеру, будущую Брухову жену. Есть у неё Дар, есть. И хочет девочка магию знать. Вот только собственный запас Силы совсем невеликий имеет. На десяток простых заклинаний хватит, а потом будет несколько дней ждать, пока он восстановится. Потом-то, конечно, и медитировать научится, и запас раскачается, но когда это будет? А хочется-то сейчас! Сразу! И о чём она любимому прапрапрадедушке плакаться будет? А? А любимой прапрапрабабушке? И кому эта прапрапрабабушка будет потом плешь проедать? А? Вот то-то!

Не в пустых пещерах старейшины обитают, не в пустых. У каждого наверняка найдётся родич, который любимым делом заняться не может, потому как не нужно оно в поселении. И каменотёсы есть, и строители, и тоннельщики. И по посуде мастера, и по мебели. И что они все сделают, если дать им НАДЕЖДУ? Надежду заняться этим самым любимым делом?

А Наковальня, судя по всему, своим уже занялся. Вон как ловко интригу сплёл. Аж зависть берёт...

Мертвяки, похоже, наконец-то закончили. Колья в конце концов образовали круг примерно четырёхсот пятидесяти шагов в поперечнике. Тут не то что на замок, на небольшую крепость места хватит.

Хотя нет, не закончили. Направились в середину круга, где Хасси снова взялся за молоток, выписывая ещё один круг, намного меньший. Потом Наставник повернулся к дварфам и взмахнул рукой, приглашая их подойти. Когда же те приблизились, принялся объяснять:
- Вот здесь, почтенные мастера, можно копать спокойно, внизу захоронений нет, ничьих костей не потревожите. Только вот в этом месте, - он указал на маленький круг, - надо бы поосторожнее. Здесь, похоже, алтари сохранились...
- Гхм, - прервал Злоглазого Брухтарк, решив сразу уточнить важный вопрос. - Наставник, а эти алтари, они, того, работают?

Внимательно посмотрев на мага, лич медленно кивнул:
- Знаете, мастер, а вы правы. Будет лучше, если в этом месте станут копать наши создания. Так действительно будет безопаснее.

Грибник тоже кивнул: такой вариант его полностью устраивал. Злоглазый же продолжил:
- А мы, пока вы работаете, отметим могилы. На всякий случай. Они тут вроде лучей звезды — от середины расходятся.

Маг кивнул снова: правильно, тут много чего рыть придётся, и лучше знать, где этого делать не стоит. Те же собиратели по всей проплешине разносить нужно. И каналы от них к башне. И всё это на поверхности лучше не оставлять, а то мало ли. И... И Брух вдруг обнаружил, что снова остался не у дел: личи со своими ушли отмечать границы захоронений, Ухо принялся «слушать», а ему вроде как и заняться нечем. Прикинуть количество собирателей и места их размещения? Так пока не будет ясности с могилами — никак. А что ещё?..

Потоптавшись на месте, Грибник в конце концов отошёл к уже знакомому дереву, снова уселся и принялся размышлять о... О странностях бытия, в общем. Например, почему здесь, у края Сила Смерти давит намного меньше, чем в середине. Нет, разница, конечно, должна быть, но не такая заметная. Одна странность. Другая — почему эта самая Сила Смерти на расстоянии в полсотни шагов от проплешины почти не ощущается? Что её отсекает? Барьер? А какой? Магический? А почему он не ощущается? И почему возле него Сила давит настолько меньше? Или...

Проверив на всякий случай свой запас, маг охнул: четверти как не бывало! Когда?! Как?! И самое главное — кто?! Оглядевшись по сторонам, Грибник обнаружил позади, меньше чем в полуметре ветви куста, которые раньше, когда Брух только садился на ствол, находились метрах в полутора, с подозрением посмотрел на них и задумчиво сам себя поправил:
- Или что...

[Uksus]

* * *

«Сезия узколистая, она же сезия кинжальная (листья формой напоминают клинок кинжала), она же сезия всеядная, она же сезия-обжора. Растение с магическими свойствами. Имеет относительно тонкий (не более четырёх дюймов) гладкий основной ствол и множество значительно более тонких ветвей, растущих от корня и в диком состоянии (при отсутствии подрезки) достигающих длины основного ствола. Что позволяет относить данное растение одновременно и к кустам, и к деревьям. Наиболее крупные экземпляры достигают в высоту трёх метров. Таких размеров растение достигает (при благоприятных условиях) в первые десять лет после прорастания семени, после чего на верхушке основного ствола появляется соцветие в виде метёлки, а основной ствол перестаёт расти в высоту и продолжает рост исключительно в толщину, пока не достигнет наибольшего значения. Цветы разделяются на мужские и женские, при этом на одном растении могут быть цветы только одного пола. Цветёт сезия узколистая в конце весны-начале лета независимо от погодных условий, однако семена, по косвенным данным, вызревают исключительно при наличии достаточно высокого магического фона. Сезия узколистая имеет свойство поглощать магическую силу любого типа, за что получила названия сезии всеядной и сезии-обжоры. Пластинки из древесины сезии узколистой, имеющие толщину в четверть дюйма, по косвенным данным, способны без вреда для себя выдержать молнию или огненный шар, выпущенные магом уровня, примерно соответствующего уровню имперского магистра. К настоящему времени на территории Империи обнаружены только два растения сезии узколистой, которые перенесены в парк Императорского Дворца. К сожалению, оба растения женские. Премия за достоверные сведения об иных растениях сезии узколистой составляет сто золотых империалов (выплачивается только после подтверждения). В случае же, если новое растение окажется мужским, премия будет увеличена до одной тысячи золотых империалов».

Наставник поднял голову от фолианта и уставился своими наполненными тьмой глазницами на Грибника:
- А вы, мастер Брухтарк, оказывается, богач. Там, насколько я понял, кусты этой сезии вокруг всей проплешины стеной стоят.
- А толку? - хмыкнул Брух. - Или почтенные господа некроманты готовы вызвать дух одного из императоров, чтобы он убедился в достоверности сведений и рассказал, где припрятал золотишко?
- Боюсь, - обозначил улыбку Злоглазый, - даже если мы с малышом объединим силы, у нас ничего не получится.
- А ты говоришь — богач! - снова хмыкнул Брухтарк и о чём-то задумался.

В это время в своём углу шевельнулся оборотень, и Тервиз тут же на это отреагировал:
- Да, Хасси?
- Описание какое-то странное. Что-то тут не сходится. Не знаю.
- В каком смысле не сходится?
- Ну-у-у... Всего два куста, а они знают, как растёт, докуда вырастает, и вообще... - покачал головой перевёртыш.
- Хм, вот ты о чём. Н-да. Жаль, ученики спят, был бы им наглядный урок. Н-да. Всё просто, Хасси. Те, кто составлял этот указатель, - лич положил руку на фолиант, - пользовались записями, сделанными раньше другими людьми.
- Наворовали, - буркнул, отвлёкшись от своих мыслей, Брухтарк.
- Ну почему сразу наворовали? - Наставник раскрыл книгу на титульном листе. - Вот. «При составлении сего указателя использовались...» Так. Ага: «...а также сведения, приведённые в указателях, составленных ранее». Так что не наворовали, а... м-м-м... взяли попользоваться.

Явно оставшийся при своём мнении дварф фыркнул, однако продолжать тему не стал. Вместо этого заговорил о другом:
- Вы мне, почтенные, вот что скажите. Что мы с этой обжорой делать будем? - он обвёл взглядом сидящих на кухне. - Она ж вам все следящие заклинания, какие развесите, сожрёт. И нежить, если в ней спрятать, высосет.
- Это если надолго спрятать, - заявил оборотень, явно выражая мысли Гельда, которому лень было открывать рот. Потом вздохнул: - А рубить жалко, - давным-давно, когда Хасси был совсем маленьким, такими же кустами был обсажен их огород. Ну, может, листья были немного другие.
- Жалко не жалко, - буркнул Грибник, - а если Грим с Ушастым узнают, они нас с кишками съедят. И с их содержимым.
- Ну так пусть возьмут себе по парочке, - предложил Наставник, - а остальные...
- Подарить. Королю, - соизволил сказать своё веское слово хозяин башни. - Пару.
- Подарить?! - от возмущения у Брухтарка перехватило дыхание.
- У карсидского короля жена скоро родить должна, - привычно принялся объяснять Хассрат. - Положено подарок сделать. Традиция, - посмотрел на побагровевшее лицо дварфа и посоветовал уже от себя: - Брух, ты бы выдохнул, а то господину тебя поднимать придётся.

Грибник закашлялся, потом торопливо приложился к кружке с успевшим остыть отваром и не отрываясь выдул половину. Почти сразу же к нему подошла Ниссрита, сидевшая в стороне настолько тихо, что о её присутствии все как-то забыли, и подала другую, исходящую паром. Поблагодарив женщину кивком, подземник, прекрасно понявший, в каком смысле его поднимут, что-то пробурчал по поводу мертвяцких шуточек, которые, оказывается, заразны. После чего, набрав в широкую бочкообразную грудь побольше воздуха, принялся излагать свои мысли:
- Вы, почтенные, не поймите меня неправильно. Рождение ребёнка — дело великое, и боги подарок по таком случаю, само собой, одобряют. Только вы вот о чём подумайте. Что будет, если кто про этот подарок узнает? Про такой подарок узнает, а?

Личи переглянулись. Склонный всегда думать прежде всего о безопасности, Гельд принял правоту подземника не сомневаясь ни мгновения. Злоглазый, в свою очередь, мог бы, конечно, возразить, опираясь на большой жизненный опыт, однако опыт этот твердил, что стоит только разойтись слуху о несметных богатствах, якобы валяющихся под ногами... Беда в том, что проплешина довольно далеко от Ослов и по обычаям (они же заодно и законы) Диких Земель Гельд объявить те места своими пока не может, а этих обычаев лучше бы придерживаться, чтобы не терять репутацию у вольных баронов. Сейчас-то она не особо и нужна, а вот в будущем, в том самом, на которое у него, Тервиза Злоглазого, имеются планы... Нет, если уж малышу повезло стать героем в глазах ближайших соседей, пусть так оно и остаётся. И потому Наставник тоже кивнул, соглашаясь с дварфом и добавив вслух:
- Ты прав, Брух. С такими подарками лучше подождать. Вот только...
- Да найдём мы, что этому вашему королю подарить! - не удержался и перебил Грибник — дало себя знать постоянное участие в Советах, где подобное было в порядке вещей. - Тем более что... Когда там прибавление ожидается? - он повернулся к Гельду.
- В середине зимы.
- Во! Значит, отправить можно будет только с весенним караваном, а то ведь заранее с такими событиями поздравлять...

Все закивали — примета на самом деле дурная. Лучше не рисковать. И самое неприятное — были случаи, когда она сбывалась.

Довольный, что ему удалось убедить всех в своей правоте, подземник приосанился, огладил с утра не чёсаную бороду и предложил:
- А что, почтенные, может, о башне поговорим? А то ведь перед тем как строить, хорошенько подумать надо. Может, скажете, что и как вам лучше?

[Uksus]

* * *

Домой Грибник возвращался, держа в руке аккуратно свёрнутые в трубочку листы с рисунками. Листы бумаги. Нет, Брухтарк её и раньше, конечно, видел, но со стороны, а попросить показать поближе как-то стеснялся - маг, дварф, не мальчик уже, а со своим любопытством справиться не может! А сейчас и просить не пришлось, Гельд сам принёс. И эти новомодные пишущие палочки, как их... э-э-э... ка-ран-даши. Во. Удобные. Никаких чернил, никаких чернильниц. Кляксу не посадишь. Случайно на стол не прольёшь. Или, что того хуже, на какую-нибудь книгу. И от воды не расплываются.

Хм-м-м, не так-то уж и удобно. К примеру, если ученические чернила брать, так они с пергамента легко смываются. Что-то записал, потом стало ненужно, смыл, и пергамент можно заново использовать. А уж если не пергамент — свой ни под Горой, ни в долине не выделывают — а просто кожа, так ей и сносу нет. Выглядит, правда, как... Как кожа, на которой раз двадцать написали, а потом столько же раз смыли написанное. Самому пользоваться ещё куда ни шло, а вот кому чужому показать...

С другой стороны, раньше ещё хуже было. В те времена, когда с поверхностью торговали мало. Или когда просто не с кем торговать было. Или нечем. Нет, под Горой всегда найдётся, что предложить, это наверху, бывает, заплатить не могут, и тогда приходится своими силами обходиться. Приходилось. Тем, что ещё предки придумали. Далёкие предки. Это ведь только сейчас народ, что ни говори, а размяк. Не измельчал, как иной раз Старейшины ворчат, а именно размяк. Потому что проще купить, чем добывать самим. Но что предки придумали, дварфы помнят. Как из тех же грибов, к примеру, не только еду делать, но и материю. Как на подземных тварей охотиться. Как... В общем, много чего память народа хранит, очень много, потому как за старое знание не только потом плачено, но и кровью. Жизнями. И забыть его — плюнуть на предков, а такого ни один подземник не сделает. Предки — это святое. Это как боги. Н-да...

Однако старое старым, а от нового народ тоже никогда не отказывался. От хорошего нового, само собой. А эти... ка-ран-да-ши штука явно интересная. Надо будет спросить у торговцев, когда караван придёт. И заказать, если что. А там, глядишь, и самим делать. Не такие, а лучше, намного лучше — не может такого быть, чтобы мастера народа не смогли что-то делать лучше надземников. Н-да...

Остановившись, Грибник недовольно тряхнул головой: что-то не туда его несёт, не туда. Одно дело ещё не закончил, а уже за другое браться собирается. Совсем как хумансы, чтоб их. Тут ещё с башней, а потом замком разбираться и разбираться. Правда, уже начали, Брух даже уговорил Гельда с Наставником делать не три подземных этажа, как они хотели, а четыре. В самом деле, если три, то придётся рыть ещё метра два под фундамент, а там ещё столько же — и скальное основание! Которое только подровнять, и оно лучше любого фундамента будет.

Маг покосился на зажатые в руке рисунки - вот теперь можно брать Большое Ухо и идти к строителям советоваться дальше. Точнее, пусть друг с другом советуются, а он, Брухтарк, займётся магическими вопросами, благо их не меньше, а может, даже и больше. Например, как переправлять Силу с проплешины в поселение. С накопителями-то не набегаешься! А обычные способы хороши только на небольших расстояниях, на больших же такие потери будут, что от одной пятой как раз одна двадцатая и останется. Правда, что-то Брух на эту тему когда-то читал, вот только когда и где... Кстати, может, имеет смысл здесь канал развести? Чтобы и в поселение Сила шла, и в башню? Надо будет с Наставником обсудить. Гельду-то что, ему сейчас хватает, и ладно. А что потом будет... Не привык он пока о будущем думать, не привык.

Ещё не помешает руны защиты в памяти освежить, а главное — как их накладывать, чтобы, кхм, накладок не было. Н-да. Потом опять Румха взять и вместе с ним прикинуть, как тоннель вести... Или пусть один сходит?.. Или... Или попросить Гельда, чтобы молодого в сопровождение дал? Фельд который?

Хм-м-м, Гельд, Фельд. Фельд, Гельд... Гельд-Фельд, Фельд-Гельд... Тьфу! Придумают же!

В общем, работы ещё полный забой, не знаешь, за что в первую очередь хвататься, а тут ещё карандаши эти... Нет, подождут, не к спеху.

Заметив, что так и продолжает стоять, Грибник снова тряхнул головой, на этот раз с досадой, и заторопился к дому.

[Uksus]

* * *

Через неделю после того, как степь подмёрзла и химеры перестали проваливаться на каждом шагу, к лагерю пришёл караван. Дюжина молодых зеленошкурых под командованием седого, покрытого шрамами орка привели три десятка лошадей, навьюченных тюками с тёплой одеждой и различной едой. Кроме того, точно так же привезли два десятка живых баранов — на всякий случай.

Появление каравана изрядно расшевелило тёмногвардейцев, успевших подустать от вынужденного безделья — снаряжение осмотрели и привели в порядок ещё в первые дни стоянки, в караул всем полком не пойдёшь, животных, которые бы требовали ухода, нет... Нет, какие-то занятия Вертин своим подчинённым находил, однако для привыкших к совсем другим нагрузкам людей этого было недостаточно. Кроме того, прибытие гостей могло означать также, что дело наконец-то сдвинулось.

Так и оказалось. Вместе со снабжением прибывшие привезли приглашение уважаемым союзникам и Братьям-по-Смерти - так ещё во время перехода решили называть себя изменённые, сообщив об этом сородичам, - присутствовать на совете вождей. Но сначала — если, конечно, нежити не нужна пища — неплохо бы отпраздновать встречу свежим мясом.

Предложение было встречено с неподдельным энтузиазмом, поскольку и химеры, и изменённые, благодаря высокому уровню Силы, в дополнительной подпитке не нуждались. Взводные маги, уже давно привыкшие к эманациям смерти и потому от истощения резервов не страдавшие, с негодованием отвергли привезённое среди прочих грузов топливо — кизяки — и принялись сооружать некое подобие костров, благо соответствующий опыт имелся. Несколько человек вместе с приехавшими орками занялись подготовкой мяса, остальные же увлеклись примеркой обновок. Территория наполнилась шутками, беззлобными подначками, смехом. Дарсиг взирал на всё это с высоты занимаемого положения и внутренне улыбался — напряжение, сковывающее людей последние недели, наконец-то начало их отпускать. Ненадолго, конечно, поскольку уже завтра поход продолжится, но хотя бы несколько часов такой вот беззаботности — уже хорошо...

На следующий день отряд быстро свернул лагерь и приготовился к движению. Подарков — а одежда, как и прочее привезённое, была именно подарками — никто не надевал, поскольку вещи явно шились на орков и люди в них буквально тонули. В тулуп можно было завернуться так, что даже макушка не торчала, и при этом его полы волочились по земле, в валенки же (во всяком случае, нечто очень на них похожее) ноги влезали вместе с сапогами. Зеленошкурые, видя такое безобразие, только разводили руками, при этом их лица выражали неподдельное огорчение — увы, никто не ожидал, что король Карсидии пришлёт подмогу, вот и собирали в спешке то, что оказалось под рукой. Пришлось Дарсигу заверить представителей степного народа, что ничего страшного не случилось. Мол, бойцы у него привычные, это не первый их зимний поход, так что всё необходимое привезено с собой. Что же касается подарков, то очень даже хорошо, что они оказались... м-м-м... несколько великоваты, иначе дома никто не поверит, что их привезли из степи. Объяснение, конечно, так себе, но очень уж не хотелось зеленошкурым думать, что их труды (а попробуйте срочно найти восемь десятков новых или почти новых тулупов!) пропали втуне, и потому было встречено весьма благосклонно. Похвастаться подарком от друга — что может быть естественнее? Успокоившись, орки осмотрели зимнюю экипировку тёмногвардейцев, восхищенно поцокали языками, покивали и в один голос сообщили, что таки да, подходяще. С умом сделано. Гости не замёрзнут даже под пронизывающими степными ветрами. В общем, проблема разрешилась ко всеобщему удовлетворению. Правда, палатки степнякам не понравились — что это за жильё, куда приходится забираться на четвереньках и где нельзя встать во весь рост?

Двигались не спеша, рысью, и потому путь от курганов к месту сбора занял почти три дня, которые Вертин провёл с пользой, расспрашивая старшего об обычаях их народа, плохих местах, нежити и тварях. Отвечал тот охотно, подробно объясняя, когда полковника будут считать голосом его короля, когда — вождём отряда, а когда просто воином, и как следует себя вести в каждой ситуации. Когда следует презрительно отвернуться, когда — бросить вызов, когда — просто дать в морду. Когда полученный вызов можно принять, а когда — не принимать ни в коем случае. Объяснения сопровождались примерами из жизни, притчами, а иногда даже отрывками из баллад, точнее, из того, что заменяло здешним жителям эти самые баллады. Слушая эти рассказы, Дарсиг поражался сложности местного этикета и недоумевал, почему в королевствах степняков считают варварами. Из-за нежелания сидеть всё время на одном месте? Из-за крайней непривередливости в отношении всяких там жизненных удобств? Ну так пройдитесь по окраинам любой столицы и посмотрите, как живут нищие! Кстати, ещё из бесед с Шуррагом полковник выяснил, что такого понятия, как нищенство, в степи не существует. Орк, у которого есть оружие, уже не нищий, а орков без оружия не бывает. И в роду для всех найдётся место у костра и кусок мяса. А если у кого-то не осталось близких родичей, его всегда примут дальние. И это варвары?!

О плохих местах было сказано, что да, такие есть. Их старательно обходят стороной. Даже всякие сорвиголовы предпочитают доказывать свою храбрость в набегах на соседей, а не в попытках пролезть туда, куда и степная гадюка не пролезет. Ещё оказалось, что старые курганы плохим местом не считаются. Да, это захоронение. Да, очень большое. Вот только лежат там предки Народа, которые не станут причинять вред собственным потомкам, а также их враги, тоже бывшие достойными и сильными воинами. Когда-то давно, когда молодой тогда Империи надоели постоянные набеги соседей, там прогремела великая битва, в которой воины Степи пали почти все, но и сами отправили за Грань множество имперских воинов. И победители, поражённые мужеством противников, поступили с их телами так же, как и с телами своих павших, похоронив их в общих могилах и насыпав высокие курганы. И именно после той битвы Великая Степь вошла в состав Империи.

Конечно, даже в таком месте может завестись какая-нибудь пакость, поскольку злые духи любят осложнять жизнь смертным, и потому шаманы внимательно следят за ним, время от времени проводя необходимые ритуалы.

О шаманах степняки отзывались неоднозначно. С одной стороны признавая их безусловную полезность, с другой же ругая за непомерную жадность, вечную грызню друг с другом и столь же вечные попытки сунуть нос не в свои дела. А в ответ на вопрос, не было ли у посольства неприятностей из-за двух оставленных князю говорящих с духами, раздался смех: бубноносцы, конечно, попробовали поднять вой, но тут же заткнулись, стоило лишь спросить, что бы они стали делать, вернись эти двое в степь нежитью.

Потом старик стал расспрашивать о жизни в Карсидии, по которой когда-то изрядно попутешествовал, вспоминая знакомых, но тут Вертин ничем помочь не мог: среди гвардейцев таких не было, в том полку, где он служил до перевода в гвардию, тоже. Так что скоро разговор сам собой вернулся обратно к делам степи.
- Лучший способ борьбы с нежитью, - ухмылялся зеленошкурый, краем глаза косясь на внимательно слушавших молодых соплеменников, - быстрый бег. И я не шучу. Это ходячего костяка можно в одиночку завалить, а вот стая костяных собак, как у вас, и небольшой отряд порвёт. И аркан на них не накинешь — шустрые слишком. И умные. Умнее живых. От стрелы уворачиваются раньше, чем ты её выпустишь. Пока две тебя спереди цапнуть пытаются, третья сзади подползает...

Дарсиг слушал внимательно. Судя по описанию, здешние костяные гончие совсем не похожи на встречающихся в Карсидии. Но и дома выходить против стаи, не имея в отряде мага, было сродни самоубийству. Здесь же...
- ...Слабый шаман с такими не справится, сильный же просто не поедет. Зачем ему? Вот и получается, что остаётся только бежать. А ещё лучше — не лезть в те места, где они водятся. Они от своих нор не уходят. Во всяком случае, старики такого не рассказывали. Зато рассказывали, что, бывало, воины и эти твари стояли и смотрели друг на друга. Просто стояли и просто смотрели. Говорят, однажды...

К исходу третьего дня старый орк вывел отряд на вершину холма, остановил коня и указал вперёд:
- Большой Стан. Видишь три шатра в середине?

Внизу, у подножия вокруг общего центра правильными кольцами расположились множество шатров, и в самой середине действительно стояли три больших, превосходивших остальные размерами раза в два.
- Красный — для главного вождя, - продолжил орк, убедившись, что чужак увидел и оценил увиденное. - Чёрный — для шаманов. Белый — пока пуст. Полковник Вертин Дарсиг! - голос старика зазвучал торжественно: - Будь гостем! Прими тепло наших костров! Великая Степь приветствует тебя!

[Uksus]

* * *

- ...хуманс примерно на три четверти. Остальное — орки, дварфы, лесные эльфы, тёмные... Да, тёмные эльфы, только тут как-то непонятно, Наставник. Судя по ауре, их крови много, но... - мальчик замялся, - как бы... Вроде как бабушка или дедушка, но...
- Скорее всего, Рехар, - Злоглазый решил помочь ученику, - тёмные эльфы были в предках и матери, и отца. Дальше?
- Они сложились и проявились в материале...
- В пациенте.

Голос лича звучал как всегда ровно, однако Рех почувствовал, как по спине пробежала стая холодных мурашек. Он явно сейчас ляпнул что-то не то! Сильно не то! Между тем Злоглазый повернулся к обсуждаемому:
- Прошу прощения, почтенный. Дети пока ещё только учатся и потому путаются в понятиях, - лич склонил голову, выражая таким образом огорчение случившимся.

Обсуждаемый, довольно молодой охотник, ухитрившийся сломать ногу сразу в трёх местах, причём так, что их деревенская травница не раздумывая посоветовала вызывать кого-нибудь из башни, поскольку сама она ничего сделать не может, затряс головой:
- Ну что вы, господин... э-э-э... Наставник! Какие извинения! Понятное дело — ученики! Сам таким был! Только... это... - находясь под действием мощного обезболивающего заклинания, пациент мог позволить себе думать не только о пострадавшей конечности, - про тёмных... это...
- Совершенно точно, почтенный, - хмыкнул Злоглазый.

Ещё раз кивнув, охотник задумался о том, что боги любят преподносить смертным сюрпризы. Свои, божественные. Вот как у него. Сначала казавшийся вполне надёжным выступ обламывается в самый неподходящий момент. Потом из башни вместо ихней травницы-оборотнихи приезжает вдруг мертвяк, да не один, а с учениками! Потом ученики эти выкладывают тебе чуть ли не всю твою родословную... Кстати, про лесных эльфов — сущая правда. Это дед Ушастого тут когда-то славно погулял. Между прочим, чуть ли не единственный за всю историю долины, кому удалось не только войти в неё, но и выйти — больно уж тосковал по своим лесам. И про дварфов тоже правда, но тут известно лишь когда, а кто именно из подземников отметился... А вот тёмные...

Охотник увлёкся попытками разобраться в своём происхождении и очнулся от раздумий, только когда его потрясли за плечо и предупредили, что сейчас может быть больно. Кивнув, он тут же получил в зубы оструганную палочку с приказом сжать её посильнее и приготовился терпеть. Однако боли всё не было и не было, и в конце концов ему сказали, что всё, нога цела, но до завтрашнего утра наступать на неё нельзя. Что же касается платы за лечение... Торг был коротким, и вскоре маги попрощались, уселись на свою тварь — охотник видел это в окно — и отбыли...