Механический солдат

[Hildor]

Скажу сразу - название не мое, назвали это проект другие люди. Начинался он на ВВВ больше года назад как совместный проект, но сейчас его веду в основном я.
Краткая аннотация.
В 1977 на Землю из 3015 из-за неизученной астроаномалии попадает прыжковый корабль с наемным отрядом, на вооружении которых были боевые роботы. Чем все закончилось (и закончиться) и есть это произведение.

Текущий Мехсолдат на ВВВ: http://forum.amahrov.ru/viewtopic.php?id=4396
Справочник по Мехсолу на ВВВ: http://forum.amahrov.ru/viewtopic.php?id=3571
Выкладка и справочник на СИ: http://zhurnal.lib.ru/z/ziganshin_s_o/
Вопросы специалистам: http://www.forums.cbtbooks.ru/viewtopic.php?f=1&t=2045

[ZLOY_GAD]

А где МехСол.

[Hildor]

А где МехСол.

Одним большим куском не выкладывается. Дроблю.

Операция «Чистое небо» прошла для 1-го авиаотряда в целом успешно, обратно вернулись все шесть «Тандерболтов». Три – невредимыми. А вот остальные два прилетели и сели не иначе как «на честном слове и на одном крыле». Механики и пилоты только головами качали, рассматривая поврежденные машины.
Первый «инвалид» получил свое, когда атаковал «Маверикаами» ангар. Из-за особенностей наведения он не мог толком маневрировать (боевой курс, этим все сказано), и его сверху атаковал дежурный «Гепард». Пилот смог уйти от атакующего АКИ буквально в последнюю долю секунды, но уберечься не смог. Лазер «Гепарда» прошел мимо фюзеляжа, аккуратно срезал честь двигателя и напоследок срезал часть горизонтального хвостового оперения. Части бешено вращающейся турбины разлетелись в разные стороны, выбивая вмятины в корпусе и крыльях, словно выстрел из огнемета полыхнуло снопом огня вспыхнувшее топливо. Пилот, к счастью, успел вовремя перекрыть подачу топлива. На базу самолет прилетел на одном двигателе, с обгорелым боком и работающим на половину рулем высоты. Пилота после посадки пришлось вытаскивать из кабины, сам он идти просто не мог.
Второй штурмовик встретился в воздухе с вражеским «Зейдлицем». И этот АКИ тут же наглядно продемонстрировал пилоту «Тандерболта», что штурмовик – это ни разу не истребитель. И слава Богу, что этот урок закончился всего лишь попаданием большого лазера в двигатель! Пилот не пострадал и смог посадить самолет на ВВП без особых трудностей.
А вот с третьим штурмовиком все было очень серьезно – он получил два попадания из лазера. Первый выстрел угодил в фюзеляж, пробив его насквозь. А вот второй угодил в крыло, разрезав его поперек почти на треть ширины. Пилот тут же вышел из боя и нырнул к самой земле, чем спас и себя, и машину. Выстрел лазера уничтожил гидросистему и почти всю проводку в крыле. Отказали все системы механизации крыла, оружейные подвески не реагировали ни на какие команды, сбросить боекомплект было невозможно. Крыло угрожающе покачивалось и скрипело. Но это было только начало. Когда буквально скребущий брюхом по земле самолет влетел в ущелье, спасаясь от преследования АКИ, по нему отстрелялись мехи. Причем свои же, что обидно. И попали ведь, что обидно вдвойне. Несчастный "Тандерболт" поймал шесть РДД - подарок от "Грифона" Легиона. Взрывы расковыряли штурмовику второй борт, к счастью - не задев пробитое лазером крыло. Самолет летел исключительно божьим провидением и на мате и уговорах своего пилота. Но честно продержался до аэродрома. Пилот отказался катапультироваться и на свой страх и риск посадил самолет. С крылом, которое могло отвалиться в любой момент, с неработающими закрылками, с покореженным фюзеляжем и с ракетами на боевом взводе на подвесках. Пилот, как только смог нормально воспринимать обращенные к нему слова (и вообще вести себя достаточно адекватно, что случилось только на следующий день), получил от начальства благодарность и чудовищный нагоняй. И прозвище, которой прилипло к нему на всю оставшуюся жизнь и обессмертило его имя – «Камикадзе».
Сам самолет аккуратно затащили в ангар, где он под постоянным прицелом нескольких камер подвергся медленному и вдумчивому препарированию. Там были получены ответы на многие вопросы, которые возникли у специалистов. Например, подтвердилось подозрение, что при попадании в корпус лазер задел топливный бак. Но система защиты, предназначенная в том числе и для защиты бака от кумулятивных снарядов, справилась и с повреждениями от лазера. При попадании в крыло ситуация оказалась гораздо хуже, чем предполагалась. В разрез от лазера попали только часть гидросистемы и проводки, и ситуация не должна была быть настолько критической. Но при тщательном осмотре выяснилось, что оставшаяся в стороне от разреза изоляция проводов просто сплавилась от жары, замкнув цепи на корпус и между собой. Трубки гидросистемы были порваны или закупорены резко испарившейся гидравлической жидкостью. Также были зафиксированы случаи повреждений из-за разлетевшихся брызг расплавленного металла. На счастье пилота, противопожарная система все же сработала и залила место повреждения фреоном, не дав возникнуть пожару.

Несколько часов после совещания герцога Кента в совсем другом месте тоже было штабное совещание. Проходило оно в командном центре Заимки. Состав штаба как-то сформировался сам собой. Со стороны командования силами милиции представителем был Давид Драх, интересы '501 легиона' представляли Соколов и Донахью, Вернер и Ракитин представляли собой разведку и контрразведку одновременно. Именно Вернер сейчас и держал слово.
- ... так что возиться в ущелье они будут еще долго. Таким темпом, по нашим прикидкам примерно полгода. Наше мнение - это прикрытие. Они использовали его для осмотра ущелья и задержки на планете. Все время вокруг севших 'Мулов' было оживленное движение, куда там космопорту или блокпостам.
В космопорте все спокойно, никаких видимых движений нет. Пострадавший 'Леопард' потихоньку латают снаружи и изнутри, 'Союз' дважды пытались выправить, но безрезультатно. Все АКИ затащили в дропы, сейчас на дорожке стоит только один 'Гепард'. Мехи ходят парными дозорами вокруг порта и блокпостов. Наши группы пытались подобраться поближе, но неудачно. Видимо, самых больших дураков мы уже выбили, а оставшиеся резко поумнели и больше ошибок не допускают.
Отто все же вскрыл файл в компьютере машины разведки. Опять ругается. Это был архив, в котором был один нормальный файл и несколько зашифрованных. В том, что нормальный, содержался приказ на выдвижение в определенную точку и указание связаться после прибытия. Тогда командир, видимо, должен был получить пароль для открытия следующего файла. В общем, Отто опять ломает данные. Точку мы определили, вот она. Место, в общем-то, обычное, довольно глухое и непримечательное. Мы туда послали 'Борогоз' - взвод Дымова, пусть оглядится. Может, и найдут что.
Что касается места посадки 'Мулов'. По показаниям разведки, от них постоянно отъезжают БТРы. Ездят они по трем маршрутам, причем каждый проходит по местам с высоким радиационным фоном. Поэтому проследить их очень сложно, пешим ходом по следам не пройдешь. Однозначно - следы путают, боятся нас. Через несколько дней в тот район подойдут еще три группы, попытаемся определить маршруты квадратно-гнездовым способом, но тут нужно время.
Проанализировав записи, сделанные с помощью специальной программе нашего «друга» Отто, мы вычислили три незарегистрированные послания, сделанных после объявления начала операции «Чистое небо» и перекрытия всех каналов связи. Два – пустышка. Их авторов мы нашли и проверили. Оба сообщения короткие, это голосовые сообщения о том, что их автор задерживается на работе. А вот последний… Кто-то, используя служебные протоколы, переслал в город кучу информации. Из-за ограниченной скорости передачи – всего несколько символов в каждом пакете – передача длилась около часа. Расшифровать сообщение мы не смогли, слишком сложный шифр. Система безопасности все эти сообщения спокойно пропускала и ничего не регистрировала. Отправителя вычислить не удалось, информация уходила с нескольких терминалов одновременно. Единственная зацепка – все эти терминалы находятся в одном помещении. Конкретно – в комнате, которую занимает служба связи.
Так каждая комната в центре находится под наблюдением, мы просмотрели записи камер. Ничего подозрительного. Расследование продолжается, пока же в комнате постоянно присутствует представитель контрразведки. На всякий случай. Сейчас специалисты по электронной безопасности настраивают дополнительные фильтры, что бы отслеживать повторное появление такой передачи. И пытаются понять, как такое вообще стало возможно. Видимо, эта дыра в системе защиты была введена специально и довольно давно, как бы еще не при проектировании.
- Что с нашими мехами?
- Все восстановлены, Лев Маркович. А вот АКИ еще в ремонте и будут там еще неделю. Ускорить этот процесс мы никак не можем. «Зейдлиц» и «Штука» потеряли слишком много брони, «Корсару» требуется серьезный ремонт – несколько выстрелов пробили броню и нанесли повреждения внутренней структуре. А второй «Корсар» вообще лежит полуразбитый на плоскогорье с аварийно заглушенным реактором. Хорошо, что пилот сумел дотянуть свою машину до более-менее подходящего места и смог нормально провести вынужденную посадку. Машину замаскировали, но вот о ее ремонте или эвакуации говорить пока еще рано. Если ее вообще возможно будет эвакуировать.
- Что с пленной?
- Которая «Кошка»? А что, Земля имеет на нее какие-то виды?
- Хм. В общем, да. И руководство нашей страны было бы не против лишнего пилота, а притащивший ее товарищ Акатов - тоже.
- А ему-то она зачем?!
- А натура у него такая, хомяческая. Тащит все, что сможет найти, обменять, оторвать и уволочь. Причем потом сам все приведет в порядок, разложит по полочкам, полюбуется и отдаст без вопросов, если надо для дела. Похоже, ему доставляет удовольствие сам процесс добычи и хранения. У него, по-моему, что угодно можно попросить – даже если этого у него нет, он в лепешку расшибется, но достанет. Вообще-то, по его словам, пилот ему не нужен, а Хокинс нужна ему исключительно как техник. Он говорит, что в его хозяйстве такой нужен. Что же касается подтекста вашего вопроса – нет, никакого поползновения в сторону «Кошки» он не предпринимает. И не предпримет. У него тут серьезный роман намечается, ему до других женщин дела нет.
- Роман?! А с кем, если не секрет?
- Не секрет, в общем. Помните хозяйку того склада в старой шахте, где наш Т-80 отсиживался со взводом Дымова? В общем, с ней. Похоже, сошелся характером на базе любви к собирательства, у нее на складе тоже запасы чуть ли не всего на свете есть. Но это все лирика. Так что там с пилотом?
- Да обычное, в общем-то, дело. Пирофобия – панический страх перед огнем, на который наложилось сильное потрясение. У всех пилотов мехов в той или иной степени присутствует страх перед огнем. Ракеты с боеголовкой «Инферно» являются наиболее дешевым и эффективным оружием пехоты в борьбе с мехами. Мехи сами по себе греются сильно, а атака зажигательными ракетами перегружает систему охлаждения до предела. Даже несколько ракет могут превратить любой мех в статую и заставить его прекратить огонь. Более плотный обстрел вызывает аварийную остановку реактора из-за перегрева, детонацию боеприпасов, отказ множества систем. К тому же при пробитой броне горящая огнесмесь попадает внутрь и вызывает пожар внутри меха. Все это может привести к тому, что кокпит превращается в топку. Иногда – буквально. Часты случаи, когда пилот просто сгорает заживо.
- А как же катапульта?
- Она часто отключается от жара или блокируется из-за заклинивших вышибных пластин на макушке меха. А сам пилот часто не может выбраться самостоятельно из-за повреждения механизма открытия аварийного люка, своего ранения или потери сознания. Да и вылезти порой нельзя – снаружи огненный ад. Даже если он при этом выживет… поверьте, очень часто потом он сожалеет, что не умер. В общем, этот страх вполне понятен и контролируем. Но если пилот когда-то горел сам или кто-то из его знакомых, то такой страх начинает давить на подсознание, постепенно выходит из-под контроля и начинает контролировать разум сам. У такого пилота при применении ракет «Инферно» может начаться паника, переходящая в паническое бегство или ступор. Он может ни с того ни с сего сбежать с поля боя, внезапно катапультироваться, открыть беспорядочный огонь, застыть статуей.… Много чего может быть. Такое явление известно, его тщательно отслеживают и лечат, ведь такой пилот в бою может подставить все подразделение и легко угробить свой мех. Но не всегда его могут выявить вовремя.
Случай с «Кошкой» Хокинс классический – когда-то она попала под атаку «Инферно», катапульта отказала, реактор заглушила система безопасности. Тогда она выкрутилась - подоспели остатки ее взвода, отбили атаку и рассеяли нападавших, но надлом в душе остался. После того, как во время патруля около блокпоста она оказалась под огнем «Ураганов», где ее чуть не накрыло зажигательными боеголовками, этот надлом сказался, и ее рассудок оказался на грани. А после того, как она попалась в ловушку в ущелье, он не выдержал. Слишком уж нереальное и подавляющее зрелище было. На неподготовленный разум действует просто убойно, а он у нее и так был неустойчивый. Вот он у нее и «поплыл».
- Это она рассказала? С ней можно говорить?
- Большую часть этой информации мы получили после анализа заключения нашего психолога и просмотра «черного ящика» ее «Феникса». Кое-что удалось узнать после осмотра ее вещей. Говорить с ней сейчас бесполезно, она ушла в себя и просто не услышит вопроса. Все только бормочет о падающем небе и что-то про стену огня. Сейчас мы ее держим на успокаивающих препаратах, но долго так продолжаться не может. Наркотик есть наркотик, каким бы легким он не был, и злоупотреблять им не следует. В таких случаях очень важна помощь близкого человека, его участие и сочувствие, но где его взять? Вот такая вот ситуация.
- Хорошо. А теперь основной вопрос на сегодня. Что делать дальше?
Мазур обвел взглядом всех присутствующих. На лице Давида было спокойствие, он явно все для себя решил, и менять свое решение не собирался. Вернер был странно задумчив. Его коллега Ракитин сейчас напоминал собаку, вставшую на след - хищный взгляд, напряженное состояние, азарт охотника... Сильно его задело это странное поведение герцога с предложением перемирия, очень сильно. И он приложит все силы, чтобы докопаться до правды. Оба командира 'Легиона' были внешне спокойны, но внутренне чувствовалось некоторое напряжение.
После некоторого молчания слово взял Донахью.
- На мой взгляд, необходимо продолжать следовать выработанной ранее стратегии и постараться полностью использовать тот факт, что силы противника больше не имеют превосходства в воздухе. Необходимо нанести налет на группу, дислоцированную около завала в ущелье. Или на конвой, идущий туда или оттуда. А еще лучше – ударить в момент пересменки, когда концентрация вражеских сил в лагере наибольшая. Космопорт сейчас для удара недоступен, его прикрывают орудия дропов. Удар по оставшимся блокпостам то же рискован, взлетевший вражеский АКИ прилетит за считанные минуты, штурмовики не успеют долететь до гор и превратятся в мишени. Кроме того, что мы нанесем непосредственный урон силам противника, мы также прекратим сбор информации о нас разведгруппами противника, которые осуществляют поиск в ущелье. Чем больше они найдут различных следов, тем быстрее они смогут сделать определенные выводы. Герцог сможет получить относительно точные данные о нашем вооружении и его возможностях, и тогда наше положение серьезно ухудшиться. Пока противник не знает точно, что ему противостоит и чего ему следует опасаться, и потому его можно довольно легко ввести в заблуждение и подсунуть нужную нам дезинформацию.
Атака должны быть максимально быстрой и внезапной, и произведена в самое ближайшее время. Чем больше мы ждем, тем больше поврежденных машин противник сумеет вернуть в строй, и тогда атака с воздуха станет невозможной. Атака космопорта и бой в ущелье наглядно показали, что наши штурмовики очень уязвимы для местного вооружения и бороться на равных с АКИ и мехами у них не получиться.
По данным разведки, противник в готовности держится только один легкий АКИ, а постоянно висеть в воздухе он не может. Пилоту нужен отдых, машине требуется техническое обслуживание, поэтому периодически «Гепард» возвращается в космопорт. Сам конвой и основной лагерь противника на дороге у входа в ущелье прикрывают примерно по одному пехотному взводу и меху, конвой привозит смену каждые сутки. Если провести атаку быстро и не спускаясь слишком низко, то мехи можно игнорировать. Пока мы можем использовать наше численное преимущество и выставить против одного легкого АКИ в воздухе и двух мехов на земле восемь «Тандерболтов», но что будет завтра? Через несколько дней? Через неделю?
- Извините, а возможно ли прикрыть ваши атмосферники с земли? И повторить сценарий «Чистого неба» для одного конкретного АКИ? Я, к сожалению, все еще плохо представляю возможности вашей техники. Какая-то она не очень привычная и… нелогичная, что ли.
Теперь заговорил Соколов:
- Извини, Давид, но только пехотой с ПЗРК. Из средств ПВО у нас есть «Буки» и один «Партизан». Из мехов это «Снайпер» Сиверса и «Катапульта» Смоллетта. Все они в полном порядке, но сейчас находятся в укрытии. Вывод их может быть обнаружен из космоса, и тогда и техника, и само укрытие окажутся под угрозой. В принципе, можно попытаться, но подвести технику слишком близко к вражескому лагерю опасно. Значит, развернуть ПВО мы должны будем где-то на подходах, а подходы – это горы, ущелья, небольшие плоскогорья. ПВО в таких условиях очень сложна, и наладить нормальную ее работу будет очень трудно. Слишком мало у нас времени и сил. В ущелье у нас были преимущества – нас не ждали, противник не знал особенностей нашего вооружения, мы знали примерные азимуты подходов и атак вражеских АКИ, к тому же при штурмовке наземных целей в условиях гор противник должен был сбрасывать скорость и снижаться, тем самым сильно облегчил нам жизнь. В случае предполагаемого воздушного боя всего этого уже не будет. Атаки будут происходить с высоты, на больших скоростях и со всех направлений. Положение можно было бы немного уровнять, если бы мы смогли расположить нашу технику на возвышениях, контролирующих предполагаемый район боя, на это необходимо время, серьезные усилия и привлечение специальной техники. Быстро и без посторонней помощи занять необходимую позицию может только «Катапульта», но, на мой взгляд, это слишком рискованно. Прыжки по горам – это всегда лотерея, и угробить машину можно очень легко. Поэтому оказать поддержку могут только рейдовые группы с ПЗРК. По крайней мере, они помогут штурмовикам сбросить с хвоста АКИ самим фактом запуска зенитных ракет. Но для самих групп это может быть очень опасно.
Хотя, как вариант, можно рассмотреть возможность вывода техники из укрытия, при условии, что точка выхода останется неизвестной для орбитального наблюдения.
- Ясно. Сколько атмосферников вы можете выделить для этого?
- В первом отряде осталось три «Тандерболта», задействуем их. Тем более, что место дислокации этого отряда, скорее всего, врагу уже известно. Если взлет самолетов и прошел незаметно для противника, то уж посадку он точно засек. А уж его агентура в городе – тем более. Все же аварийная посадка и транспортировка аварийных машин событие запоминающееся. Возможно, получится поднять и четвертый самолет, если у него успеют заменить пробитый двигатель.
Я думаю, что больше никого задействовать не нужно, две машины за один заход способны уничтожить все в лагере. Тем более, что цель уничтожить мехи перед нами не ставиться, насколько я понял. Я прав?
- Да, правы. Хорошо, другие предложения есть?
- Атака лагеря разведовательно-диверсионной группой.
- Там будут два меха, причем оба умеют прыгать и хорошо могут бороться с пехотой. Особенно «Поджигатель». Рискованно, очень рискованно. Даже если совместить обе атаки – с земли и с воздуха – и атаковать только лагерь, без конвоя, то все равно это очень рискованно. Но как вариант, я думаю, можно рассмотреть. Что еще?
- Использовать атаку для взятия «языка». Во время атаки вполне может подвернуться удобный случай.
- Хорошо. А как насчет…
Тем же вечером на главной базе четыре пехотных взвода: два взвода из состава «501 легиона» и два – из состава «Борогоза» начали подготовку к выходу. Несколько групп, осуществляющих разведку около космопорта и блокпостов, получили кодированные сообщения. На «Катапульту» Смоллетта снова начали устанавливать и заряжать контейнеры с ЗУР, а рядом с ним заряжались и проверялись два «Бука»-ветерана, уже успевшие повоевать в ущелье. А в подземном хранилище, находящемся под ангаром с рекламой тяжелой строительной техники, закипела работа. Три самолета готовились к вылету: заправлялись, вооружались, проверялись. На четвертом, стоящем в специальном боксе, техники гоняли свежеустановленный двигатель. Синоптики обещали на следующий день слабую облачность, и было решено попытаться использовать ее как прикрытие. Слабое прикрытие, конечно, но чем черт не шутит?

[Hildor]

Облака и вправду появились, но какие-то хилые. Рассчитывать на них было бы глупо. Поэтому в ход пошел основной план атаки, не учитывающий погоду.
Ворота в космопорт открылись. Не замедляя хода, на дорогу вышла колонна техники. В ее голове шел легкий мех, напоминающий человека с огромным пистолетом в руке.

- Это Глаз-3, конвой прошел КПП порта, повторяю, конвой прошел через КПП. Состав – один мех, два танка и четыре ховера. Повторяю: один, два, четыре. Как слышите, прием.
- Это база, тебя понял. Один, два, четыре. Какой мех? Повторяю, какой мех в конвое, прием.
- Это Глаз-3, это «Оса», повторяю, это «Оса». Как поняли, прием.
- Это база, «Оса», принято. Отбой.

Четыре «Карнова» поднялись с площадок и повернулись в сторону космопорта. Разбившись на пары, конвертопланы разлетелись в разные стороны.

- Мостик, это третий. У нас четыре воздушные цели. Похоже, это тяжелые вертолеты. Разбились на пары, держат курс на блокпосты №1 и №3. Примерное время прибытия – через час.
- Понял тебя, третий. Продолжай наблюдение.
- Есть.

Лифт поскрипывал, медленно поднимая из глубины подземного хранилища самолет. Оскаленная зубастая пасть, налитые кровью глаза… и два двигателя, которые при взгляде с носа здорово напоминали огромные уши и придавали «Тандерболту» вид обозленного Чебурашки. Стоящий около ворот ангара часовой, в голове которого сложилась эта аналогия, заулыбался. Пилот штурмовика, проверяющий в этот момент работу бортовых систем, увидел это и скривился. Не нравились ему русские. Вот не нравились, и все. Все они были какие-то ненормальные.

Конвой медленно и осторожно входил в предгорья. Равнина плоскогорья сменилась холмами, покрытыми кустами, затем пошли рощи, которые постепенно превратились в сплошную стену деревьев и кустарника. Довольно редкую стену, но тем не менее. Именно где-то здесь из-за идиотизма нескольких самоуверенных дураков вражеский снайпер в течение нескольких секунд смог снять шесть человек. В том числе трех пилотов и командира. Так что все были настороже: мех постоянно прощупывал окружающее пространство сканерами, все пехотинцы сидели под защитой брони, стволы пушек и пулеметов танков и ховеров смотрели по сторонам.

- База, это Дозор-2. Конвой прошел точку Альфа. Повторяю, конвой прошел точку Альфа.
- Это База, тебя понял. Не высовывайся.
- Принято. Конец связи.

«Карновы» с натугой шло вверх. Под ними проплывали заснеженные пики и хребты. Не очень высокие, всего-то около километра с небольшим, но от этого не менее величественные. От них веяло каким-то первобытным величием и силой. Они словно взирали свысока на человека и усмехались.
Но пассажирам конвертопланов не было до окружающего пейзажа никакого дела. Они тщательно проверяли оружие и снаряжение. Сначала у себя, потом у соседа напротив. Потом снова у себя. Проверялось все, вплоть до того, насколько хорошо горит фонарик и насколько удобно закреплен пакет с сухим пайком. Горы ошибок не прощают.

- Чарли Альфа три, это Чарли Браво, ответь.
- Это Чарли Альфа три. Привет, Билли. Как жизнь?
- Нормально. Как у вас?
- Тихо. Когда будете?
- Через час. Начинайте паковать чемоданы.
- Уже упаковали. Давай быстрее.
- Торопишься? Интересно, куда?
- Чарли Альфа три, Чарли Браво, это Альфа два. Кончайте болтовню.
- Понял, молчу.
- Неужели? Не верю!
- Чарли Браво, это Альфа два. Заткнись!

- База, это Дозор-7. Конвой прошел точку Чарли. Повторяю, конвой прошел точку Чарли. РВП около часа. Повторяю, расчетное время прибытия около часа.
- Это База, тебя понял. Как пройдет, начинайте.
- Понял тебя, База. Это мы с удовольствием. Конец связи.

«Карнов» медленно летел вдоль хребта. Из открытого люка вниз на тросах слетали человеческие фигурки и грузовые контейнеры. В нескольких километрах то же самое происходило и со второй машиной.

- Мостик, это третий! Обе пары вертолетов сменили курс. Похоже, они хотят облететь блокпосты стороной.
- Сколько от них до блокпостов?
- Около сорока километров. Сейчас летят вдоль хребта, к нам не приближаются. Не спешат.
- Хм. Ладно, смотри дальше.
- Понял, слежу.

Джеймс Новак сначала радовался назначению в самую элитную эскадрилью США. Правда, радость была недолгой – ровно до той поры, как он узнал, что помимо новых стран и неба его ожидает работа с коммунистами. Ценой огромных усилий ему удалось сдержаться и не набить морду агенту ЦРУ. Однако доводы агента были ОЧЕНЬ убедительны. Или служба где скажут и выполнение всего, что прикажут, или пожизненное сидение вечным лейтенантом где-нибудь на Аляске. Где самым частым гостем у него будут белые медведи. И медведицы. Отказаться от карьеры Джеймс не мог себе позволить, и он скрепя сердце ушел с головой в освоение нового штурмовика.
А-10 подготовлены в рамках программы отличались от своих собратьев отсутствием заводских маркировок и качеством сборки в лучшую сторону. Машина была неплоха, несмотря на свою внешность, хотя и непривычна.
… когда Новак увидел гигантское яйцо, он был шокирован...
Нет, конечно, молодой пилот слышал о событиях, произошедших в семьдесят седьмом году в Европе. Но одно дело слышать и видеть фотографии разрушенного Мюнхена. И совсем другое - идти по коридорам корабля и ощущать его чуждость.
Полет к новому месту службы ему не понравился. Особенно из-за присутствия русских.
По прибытию на базу потянулись бесконечные тренировки с местными армейцами. Настоящим шоком для него был тот факт, что практически все местные тоже были РУССКИМИ! Ну, почти русскими. Джеймс выкладывался полностью, пытаясь как можно лучше выполнять свои обязанности, и потихоньку боролся с неприязнью. Не сказать, что бы очень удачно, но некоторые положительные подвижки были.
…Рев двигателей в замкнутом пространстве был оглушающим. Поморщившись, пилот развернул «Тандерболт» в сторону ворот. Штурмовик, выкрашенный в горный камуфляж и украшенный оскаленной пастью, ожил и двинулся вперед, постепенно набирая скорость. Полосы разметки на ВВП слились в непрерывные полосы, и самолет пошел вверх...

Двери ангара открылись, и из них с ревом выкатился самолет и начал разбег. Едва он оторвался от широкой и странно пустынной дороги, как из ангара тут же показался второй. Через минуту пара штурмовиков с подвесками, забитыми оружием, начали набирать высоту.

- Мостик, это третий! Зафиксирован взлет двух «Оводов», повторяю – «Оводы» в воздухе!
- Направление?!
- Блокпост №1! РВП – полчаса!
- Принято! Не спускай с них глаз.
- Понял!
- Появились, голубки.

Через десять минут после того, как по дороге пропылила колонна вражеской техники, кусты на обочинах зашевелились. На дороге появились несколько человеческих фигурок, закутанных в «лохматый» лесной камуфляж. И каждого из них была нашивка с эмблемой в виде странной шестеренки с цифрой «501» в центре. Послышались негромкие голоса, и разведывательный отряд с позывным «Дозор-7» принялся за работу.

Фредерик Грегерсон краем уха слушал переговоры по радио. Основное внимание его было сосредоточено на лежащей перед ним интерактивной карте, на которой отображалась текущая ситуация. В голове шел анализ:
- Два «Овода» летят по центру, две пары тяжелых вертолетов заходят с флангов. Что же это такое? Атака? Ловушка? Черт, а исправных АКИ всего ничего!
Скорость «Оводов» меньше, чем при атаке «Союза». Значит, могут дать скорость выше. Учтем. Что мы можем сделать? Поднять АКИ – это естественно и само собой напрашивается. Пока пилот добежит и запустит истребитель – это одна-две минуты. Долетит до блокпоста – еще две. Всего пускай будет четыре. Сколько же пролетит за четыре минуты атмосферник? Если по прямой, то тридцать-сорок километров. А может, и больше. А порт точно под присмотром. Значит, подготовку «Гепарда» к старту они точно засекут. Пока передадут информацию, пока переправят – минута долой. Значит, рассчитываем на тридцать километров.
От блокпоста до порта около тридцати километров. Еще столько же – от блокпоста до предгорий. А до ущелья-ловушки, кстати, всего сорок. И встречали там наши АКИ так горячо, что половина до сих пор в ремонте, а четверть проще выкинуть, чем починить. Местные хотят повторить однажды удавшуюся ловушку? Нелогично, но… черт его знает! Их уцелевшая техника после боя словно растворилась в этих горах, и где она сейчас? Уже ждет в засаде? От них всего можно ожидать! Или они нацелились всего лишь обработать блокпост? Вот так, прямолинейно и без изысков?
Грегерсон почувствовал, что потихоньку звереет. Местные пока что всегда действовали так, что под одним слоем действий и намерений ВСЕГДА скрывался другой! И самое смешное, что пока он будет искать второй, третий и двадцатый слой в очередном действии противника, его там может и не оказаться! Они просто сделают то, что было так очевидно, и потому отброшено! Старая игра «я знаю, что ты знаешь, что я знаю…». Проклятье!
Значит, что бы гарантированно перехватить «Оводы» до того, как они успеют улететь к опасной зоне, поднимать АКИ надо в тот момент, когда эти атмосферники начнут заход для атаки блокпоста. Не раньше. Иначе – развернуться и улетят. Может, так и сделать? Черт с ними, пусть летят? А вертолеты тогда для чего? Что они делают на флангах?
Грегерсон в раздражении ударил кулаком по столу. Чертов герцог Кент! Как так можно воевать?! Его словно подменили, в последнее время он ведет себя до жути странно. Его идиотские приказы и стремление решить все мирным путем связали его по рукам и ногам! Лишили его инициативы! И это уже обошлось им в уничтожение почти все авиации!
А что, если… Грегерсон рассмотрел появившуюся мысль. Интересно все может получиться. Даже очень. Что ж, попробуем.
- Пилотам, подготовиться! Наружу пока не высовывайтесь, ждите внутри.
Подождем.

- … Повторяю! Возможна атака с воздуха, на вас летят два «Овода»!
- Принято! Рассредоточиваемся!
Спокойствие блокпоста №1 разорвал вой сирены. Через несколько секунд вокруг бегали в кажущемся беспорядке люди, с ревом в поле выезжали носители РДД, с небо поднимались стволы тяжелых пулеметов. Через полминуты каждая щель ощетинилась оружием.

- Это Удар-1, подходим к точке Альфа.
- Удар-1, это база. Чуть ускорься, отстаешь от графика. Поворот по плану, пока все без изменения.
- Это Удар-1, вас понял.
Щелк.
- Как настроение, напарник? Памперс не забыл?
- Это Удар-2, все в порядке. Поворот через полминуты, не отвлекайся. После поболтаем.
«Зануда ты» - беззлобно подумал капитан Новак.
- Поворот! Ускоряемся!

- Мостик, мостик! Это третий!
- Слушаю!
- «Оводы» сменили курс и ускорились! Новый курс – на вас! Время прибытия – десять минут!
- Принято!

- Тревога! Возможна атака с воздуха!
- Дежурная машина, на взлет!
- Мартин! Давай на выход! Возможна атака с воздуха! Бегом в точку Гамма! Остальным – по местам! Бегом!
Из «Леопарда» вышел «Егерь», вооруженный пятью орудийными стволами, и не спеша пошел к ограде. За его спиной к стоящему в начале полосы «Гепарду» бежал пилот, держа под мышкой нейрошлем. Около самого АКИ суетились техи. Люки дропов закрывались, стволы лазеров, РРС и ракетных турелей пришли в движение. Двери нескольких ангаров раскрылись настежь, из некоторых стала выезжать бронетехника и выходить мехи, расходясь к позициям по периметру.

- Ворнер! Плохо дело!
- Что случилось?!
- Повторная передача! Расшифровке не поддается.
- Откуда?
- Оттуда же. Хуже другое – судя по логам, передача ушла несколько часов назад. Наш новый фильтр неэффективен, я сам узнал только потому, что залез в протоколы и просмотрел их вручную.
- Гадство! Нас ждут. Срочно – связь с «Легионом», отменяем операцию!
- Поздно. Они уже в воздухе, устойчивой связи с ними нет.
- Передать всем – вариант «Люцифер»! Повторяю – «Люцифер»!
- Принято, сообщение ушло.

- Дьявол!
- Чтоб тебя!
Подъемник скрипел, поднимаясь вверх. Стоящий на нем самолет гонял движки, проверяя их работу. А внизу техники лихорадочно выводили из бокса второй.

Замаскированная дверь, выглядевшая как кусок скалы, откатилась в сторону. Из темного проема медленно и аккуратно вышла металлическая туша «Катапульты» с необычной формой пусковыми. Следом за ним протиснулся «Снайпер». Дверь за мехами тут же закрылась. Повернувшись, «Катапульта» пошла в сторону космопорта, старательно прижимаясь к левой обочине. Чуть подождав, «Снайпер» пошел следом. Несколько сот метров их должен защитить от взгляда с орбиты нависающий скальный карниз, а там… А там посмотрим.

«Карновы», медленно летящие над заснеженной равниной, внезапно резко развернулись и, увеличив скорость, полетели обратно. Через минуту их заметили бойцы десанта, устраивающиеся на гребне небольшого хребта. Проводив конвертопланы взглядами, они не сказали ни слова. Только усерднее стали готовить позиции и распаковывать контейнеры с вооружением. Раз «Карновы» вернулись, значит, все пошло не по плану. И они, скорее всего, окажутся последней надеждой удирающих штурмовиков. Впрочем, как всегда. И если не они, то кто же?

- Это Удар-1, вас понял! Код «Люцифер» принял!
Щелк!
- Слышал, напарник?
- Так точно, Удар-1, слышал. Наши действия?
- А ты как думаешь?
- Уходить по запасному маршруту.
- Хм. Нет, напарник, мы так не поступим. Я ровняю, ты полируешь.

- Черт!
Грегерсон с некоторым недоумением наблюдал, как тяжелые вертолеты вдруг резко развернулись и полетели обратно. Спустя полминуты начали разворачиваться «Оводы». Что за….? Они что, хотели всего лишь прощупать его реакцию? Тогда зачем такие сложности? Так, а куда это несет атмосферники?

Пилот «Гепарда» свечой поднял свой АКИ в небо. Реактор работал на полную мощность, перегрузка резко вдавливала в кресло. Все, можно прекратить подъем. Быстрый взгляд на радар. Чисто! Хорошо, значит, со спущенными штанами нас не поймали. Начальство пока молчит. Ну и ладно. Начнем пока облет космопорта. И дадим побольше энергии на сенсоры. На всякий случай.

На карте были четко видно, как взлетевший АКИ нарезает круги вокруг защитного периметра. Все четыре вертолета, нырнув в ущелья, летели в сторону местной столицы. И все. Больше никаких целей не появлялось – ни воздушных, ни наземных. И что бы все это значило? А вот оба вражеских атмосферника сменили курс и продолжали лететь вперед. Им оставалось почти пять минут до разрушенного блокпоста, восемь – до космопорта… и минута до ущелья! Неужели все так просто? К черту все!
- Щит-2, твой выход! Всем Щитам! Ваша цель – «Оводы»! И берегитесь атаки с земли!
Через несколько секунд из открытых ворот дальнего ангара вырулил второй «Гепард» и начал разбег.

В лагере около заваленного входа в ущелье готовились к отправке обратно в порт. Оба меха бродили за периметром, в пределах прямой видимости, охрана держала периметр. Несколько человек готовили очередную партию разных предметов, набранных в ущелье. Небольшую партию, надо сказать. Все, что было около завала, уже успели собрать, а уходить дальше, вглубь ущелья, пока никто желанием не горел. И стремился оттянуть этот момент как можно дальше.
Неожиданно мехи разом развернулись и вскинули орудия на север, в сторону далекого Михайловска. Завыла сирена тревоги, забегали люди. А через полминуты появились те, кто вызвал такой переполох.
Первым «Тандерболт» обнаружил пилот «Беркута» и тут же выстрелил в него из установки РДД. Самолет летел на высоте почти полкилометра, был еще далековато, и другим вооружением достать его было практически невозможно. «Поджигатель» навел на далекий самолет оба средних лазера, но стрелять не стал. Ракеты промахнулись. Впрочем, пилот «Беркута» и не рассчитывал на попадание, слишком уж было далеко. Расчет был только на то, что самолет увернется от ракет и тем самым изменит курс. Но он не изменил. А через несколько секунд вниз полетел ответный привет.
Пара подкрылевых подвесок раскрылись, и вниз полетели бомбы. Самые обычные, осколочно-фугасные Мк82, весом 227 кг. Под каждой подвеской их висело по три штуки. Вниз улетело шесть. «Беркут» успел дать короткую очередь из своей автопушки, после чего прыгнул в сторону. «Поджигатель» прыгнул сразу, не пытаясь стрелять. Из среднего лазера этот атмосферник не достать, а кроме них у него были только огнеметы. В результате оба меха ушли из-под удара, один влево, второй вправо. Вот только…

Наблюдатель опустил бинокль. Машины «501 легиона» свою задачу выполнили, да еще как! Даже перевыполнили. Ему даже стало жалко тех, кто был в лагере – шансов выжить у них не было изначально. Даже то, что при объявлении тревоги почти весь лагерь начал разбегаться кто куда, им не помогло. Шесть бомб легли вокруг лагеря с диким разбросом, в сам лагерь не попала ни одна бомба! Зато досталось всему вокруг лагеря. Мехи уцелели, жаль. Успели упрыгать. И пропустили второй самолет. Тот вылетел абсолютно неожиданно, на малой высоте. И пролетел точно над лагерем. Теперь там, где когда-то был лагерь, было море огня. Жуткое зрелище – летящий за самолетом странный двойной след вдруг загорается и падает на землю огненным дождем. Вряд ли кто смог остаться в живых, оказавшись в этом аду. Жестко работают эти наемники. И где их только нашли?

«Тандерболт» Новака снижался. Сам капитан был доволен. Первая часть работы выполнена. Осталась вторая. Где там эта колонна? А то у него еще две подвески с бомбами остались. Да и напарника тоже есть что предложить. А вот и колонна! Ребята, вам не повезло!

[Hildor]

Erta

- Вот там! - воскликнул Алекс, указывая на горизонт. Несколько секунд назад откуда-то оттуда раздались звуки нескольких приглушенных взрывов. Ник одной рукой поднес электронный бинокль к глазам и посмотрел туда, куда показывал напарник. Бинокль остался как память об отце, на потертом ремне еще была видна дарственная надпись прежнего владельца. Две темные точки были хорошо видны на полуденном голубом небосклоне. Они медленно приближались к остановившейся колонне.
Ник машинально нажал кнопку, и картинка резко прыгнула навстречу:
В объектив Ник увидел странные, крестообразные в плане самолеты с двумя большими двигателям, со странными контейнерами под крыльями. Подкрутив настройки, он приблизил изображение еще немного. Через бинокль он уже смог рассмотреть обшивку странного аппарата, корпус машины, выкрашенный в защитный камуфляж и с какой-то талантливо нарисованной зубастой мордой. Плавно поведя чуть в сторону, он разглядел сквозь остекление пилота в странном сером комбинезоне. Закрытый шлем не позволил разглядеть выражение его лица, но Ник готов был спорить на что угодно - пилот стального уродца ухмылялся.
Смирьнофф отпустив бинокль, юркнул в люк и во весь голос заорал:
- Жми отсюда!
Ховер сорвался с места и понесся вперед по узкой дороге. Мгновеньем позже нос штурмовика окутался облаком дыма, из которого бил сноп огня. По дороге к колонне стремительно побежала стена разрывов. Пушка этого летающего урода выплевывала снаряды с ужасающей скоростью. Вот очередь досталась стоявшему первым "Скорпиону". Танк скрылся в облаке разрывов и пыли. А пушка атмосферника продолжала стрелять.
Штурмовик с ревом пронесся над колонной, сбросив над ее центром серию из шести бомб. Взрывы опрокинули два ховера, взорвался яркой вспышкой APC, разбросав куски обшивки по дороге. В этот момент Ник, который не мог оторваться от бинокля, заметил на крыле атакующей машины эмблему: шестеренку с какой-то вписанной в нее цифрой.
Штурмовики плавно разворачивались для второго захода.
Ховер, чудом избежавший гибели, несся на максимальной скорости. К несчастью, дорога была зажата между гигантских деревьев, а корни и различный мусор не позволяли скрыться под кронами исполинов. Алексу приходилось рискуя жизнью нестись прямо по дороге, никуда не сворачивая. Ник с ужасом увидел, как один из атмосферников снова открыл огонь. На этот раз удача от них отвернулась, и очередь тридцатимилиметровых снарядов вскрыла тонкую броню ховера, отрубив ему лопасти по правому борту. Изувеченная машина пропахала бортом глубокую борозду, взметнув целый фонтан искр, пыли и мелкого гравия, и на большой скорости врезалась в ствол дерева. Попутно вытряхнув при этом Ника.
Над деревьями, ревя двигателями, пролетел штурмовик, за которым тянулся странный двойной белесый след.

Hildor
Все на свете имеет свою цену, даже сыр в мышеловке. Особенно сыр в мышеловке.
Колонна вражеской техники после двух заходов штурмовиков была разгромлена. Один танк и один ховер попали под напалм и сейчас догорали на дороге. Еще один ховер разлетелся на куски после попадания бомбы. Еще два ховера смогли уйти из-под удара и слетели с дороги под защиту местных деревьев. Второй танк после обстрела из пушки стоял неподвижно, с ним было – не ясно. Разброс у 30мм пушки штурмовика был немаленький, а «Скорпион» все же покрепче, чем советские Т-62. Нескольких попаданий, достаточных для уничтожения земного танка, тут было явно недостаточно. Пилот «Осы» встал на дороге и поднял лазер, приготовившись встречать летящие «Оводы». Но после того, как по броне легкого меха застучали снаряды, выпущенные с расстояния в два километра, пилот резко передумал и решил, что тактическое отступление будет в данном случае наилучшим выходом. И прыгнул. Вот только очередь, напоследок зацепившая его ногу, подкорректировала полет, и мех, приземлившись, не смог удержать равновесие и упал.
Надо бы еще один заход, что бы добить всех окончательно, но тут ожила рация.
- Удар-1… мать… немедленно, по… к тебе… двое, как понял!?
- База, повторите.
Новак начал набор высоты, на высоте связь была гораздо лучше.
- Уходи немедленно, к тебе летят… и их два! Двое их летит!
- Понял, База!
Щелк!
- Напарник, а вот теперь по запасному маршруту! Схема 4, как понял?
- Это удар-2, вас понял. Схема 4, уход по запасному маршруту.
Два «Тандерболта» ускорились и разошлись.

На тактической карте две красные отметки, обозначающие «Оводов», начали неторопливо двигаться в сторону гор. За ними с гораздо большей скоростью двигались две другие отметки с пометками «Щит-1» и «Щит-2».

Вражеские АКИ настигли капитана Новака на полпути к горам. А это означало смертный приговор. Если в паре штурмовики еще могла как-то отбиться от одного АКИ, то в формате 2 на 2 шансов у них не было. Хотя «Тандерболт» мог выдать разовый залп гораздо более мощный, чем «Гепард». Скорострельная семиствольная пушка, две подвески с неуправляемыми ракетами и две ракеты «воздух-воздух» при удаче разнесли бы АКИ на клочки. Но у «Гепардов» было свои преимущества, которые резко увеличивали их шансы на победу.
Во-первых, броня. Пусть не настолько толстая, как на «Штуке» или «Чиппеве», но гораздо толще, чем у земного штурмовика.
Во-вторых, система ориентации в пространстве. Если штурмовик был заточен исключительно для атмосферы, то АКИ изначально ориентировались на космическое пространство. Там, где «Тандерболт» использовал аэродинамические устройства вроде спойлеров, элеронов, закрылок и прочего, «Гепард» использовал поворотные сопла. В итоге АКИ мог развернуться практически на одном месте, в отличие от атмосферного самолета. А это давало преимущество в виде большей маневренности. Маневрировать при боковых перегрузках в 6-8g для легких АКИ было нормой. А 20-тонный «Зейдлиц» мог вообще выдать и 10-12g, благо противоперегрузочный комбинезон значительно смягчал последствия таких перегрузок для пилота.
В-третьих, силовая установка. На «Тандере» стояли обычные двухконтурные турбовентиляторные двигатели, которые могли разогнать штурмовик до 700 км/час. А на «Гепарде» стоял термоядерный реактор, который в атмосфере легко разгонял до двух махов (а это 2500 км/час) даже такой аэродинамический кошмар как АКИ.
И было еще одно. У земных штурмовиков и топливо, и боеприпасы довольно быстро заканчивались. А АКИ мог летать в атмосфере сутками и стрелять из своих лазеров практически бесконечно, для него время полета ограничивалось только выносливостью пилота и нормальной работой теплообменников.

- Уходи! Это приказ!
- Но, сэр, я могу…
- Не можешь! Уходи! Быстрее! У тебя еще есть шанс!
- Есть, сэр.
Удар-2 удирал на полной скорости, прижимаясь к земле. До контрольной точки оставалось лететь совсем ничего. Всего лишь одну минуту. Целую минуту.
Новак снова закрутил головой, выискивая врага. Вражеские АКИ должны были показаться в любую секунду. И где же они? А, ладно! «Тандерболт» Новака начал разворачиваться обратно. И почти тут же на радаре появились две отметки от догоняющих АКИ. Отлично! Ну что, потанцуем?

Когда одинокий «Овод» развернулся в атаку на пару «Гепардов», пилоты АКИ слегка обалдели. Но замешательство длилось всего несколько секунд. В наушниках раздался голос Грегерсона:
- Щит-1, разберись с ним. Щит-2, попробуй догнать второй «Овод». Если не сможешь догнать до лагеря, возвращайся. Пусть уходит.
- Есть, сэр!
«Гепарды» начали расходиться.

- Ты это куда? Тебе туда нельзя!
Штурмовик резко вильнул в направлении второго АКИ, который собирался преследовать напарника Новака. С пилонов, где были установлены пусковые установки «Гидра», сорвались две ракеты и полетели к «Гепарду». Тот резко ушел в сторону, сбросил газ и резким виражом развернулся носом к «Тандерболту». Результатом такого странного маневры стало то, что АКИ на несколько секунд словно замер в воздухе в трех километрах от самолета Новака.
- Ну ни фига себе! Спасибо, дорогой! Лови!
Скорострельный 30-мм «Мститель» раскрутился и плюнул огнем. Трассеры слились в одну огненную линию, которая соединила «Тандерболт» с «Гепардом». Несмотря на приличное рассеивание снарядов, несколько секунд АКИ дрожал и дергался от многочисленных попаданий. После чего пилот врубил полный газ и с максимальным ускорением рванул в небо.

Пилот ведущего «Гепарда» собирался покончить с одиноким «Оводом» максимально быстро. Судя по данным предыдущего боя, атмосферник брони практически не имел, хотя вооружение у него было довольно приличное. Главное было не подставляться под огонь. Но «Овод» не собирался с ним драться. Вместо этого он развернулся на пересечение курса его ведомого и выстрелил в его сторону парой ракет. И ведомый тут же попытался воспроизвести маневр «Чиппевы» над ущельем-ловушкой. И неосмотрительно подставился под огонь, практически лишившись скорости в результате этого маневра. И пилот вражеского атмосферника воспользовался этим в полной мере. Нос его машины окутал дым, из которого бил непрерывный сноп огня. А те две ракеты, от которых стремился избавиться напарник, просто пролетели в стороне. Это были, видимо, что-то вроде обычных РДД, а не самонаводящиеся ракеты. Вражеский пилот их обманул.
- Ах, ты ….!

- Это Щит-2, получил множественные повреждения, преследовать цель не могу. Повторяю, я поврежден.
- Щит-2, это База. Тебя понял. Возвращайся.

- Так тебе!
Вот только радовался Новак не долго. Почти тут же его машину ощутимо встряхнуло. В кабине заревели предупреждающие сигналы.
«Критическое повреждение правого двигателя!»
«Пожар в правом двигателе!»
«Отказ противопожарной системы!»
«Критическое повреждение гидросистемы!»
«Повреждение ….»
«Отказ ….»
«Потеря…»
Хвост земного штурмовика окутался дымом, машину потащило в сторону и закрутило. Над «Тандерболтом» промелькнула тень пролетающего мимо «Гепарда». Казалось, он пролетел над самым штурмовиком, разминувшись буквально на пару миллиметров.
Джеймс сориентировался быстро. Это бой он проиграл. Но у напарника появился шанс уйти целым и невредимым. Что же, это была его авантюра, и платить за нее тоже ему. Машину уже не спасти, но напоследок…
Атмосферник, постоянно дергаясь и рыская, тяжело развернулся носом в сторону заходящего на повторный заход АКИ и разразился шквалом огня. Скорострельная пушка лихорадочно выстреливала остатки своего боекомплекта, из-под крыльев парами вылетали неуправляемые ракеты. Толку от такого огня было практически никакого, постоянное рысканье самолета не давало толком прицелиться, но «Гепард» резко шарахнулся в сторону, уходя от огня. Капитан Новак начал поворачивать «Тандерболт» следом, пытаясь удержать вражескую машину в прицеле. Еще немного… Еще чуть-чуть… Ну давай же… Есть!
Через несколько секунд пушка смолкла, выстрелив последний снаряд, парой секунд позже опустели пусковые, отстреляв все ракеты. Но своей цели пилот добился. Крайние подкрылевые подвески были пусты. И капитан ВВС США Джеймс Новак, бросив штурвал, дернул за ручку катапульты.
РАЗ! Сработавшие пиропатроны отстрелили фонарь кабины, который тут же унесло набегающим потоком воздуха. Ремни, натянутые пиропатронами, притянули и зафиксировали руки и ноги. Голова пилота зафиксировалась в подголовнике.
ДВА! Пороховой ускоритель отстрелил кресло вместе с пилотом в небо.
ТРИ! Несколько зарядов пластиковой взрывчатки, предусмотрительно заложенных еще на Земле, превратили всю электронную начинку самолета в месиво из металла, пластика и керамики. Приборная панель, кувыркаясь и дымясь, улетела вслед за пилотом. Кабина заполнилась огнем и дымом. Уцелевший двигатель заглох. Самолет, лишившийся тяги и управления, сорвался в штопор и через несколько секунд воткнулся в каменистую почву предгорий Рифейских гор. Взрыв остатков топлива окончательно превратил самолет в кучу обгорелого металлолома. А пилота, повисшего на парашюте, понесло ветром в сторону заснеженных пиков. В сторону столицы.

Пилот «Гепарда» вовремя увел свою машину из-под огня, в нее попало всего несколько снарядов. Большого вреда они не принесли, так, пара царапин. Ракеты, похоже, были выпушены пилотом «Овода» вообще наугад, все они шли мимо. А затем было самое лучшее зрелище в жизни: вражеский пилот покинул свою машину.
- Не такие уж вы и крутые. Так себе, если честно.
Вражеский атмосферник окутался дымом и клюнул носом вниз. А в кокпите раздался резкий сигнал тревоги:
«Incoming missiles!»
Пока разум пытался определить, откуда прилетели эти чертовы ракеты и кто их выпустил, тело сработало на автомате, повинуясь вбитым рефлексам. «Гепард» резко ускорился и резко ушел в сторону, уходя с траектории полета ракет.
«Incoming missiles!»
На радаре появились две отметки, приближающиеся откуда-то сзади.
Новый вираж ломаным зигзагом с набором высоты.
«Incoming missiles!»
Отметки от ракет продолжали неудержимо приближаться к центру экрана, условной точке, означающей АКИ.
Пилот «Гепарда» покрылся холодным потом. Значит, не все ракеты, что выпустил в него пилот «Овода», были обычными РДД. А весь тот шквал огня был предназначен для маскировки этих двух ракет. В голове замелькали воспоминания о вчерашнем брифинге.
«Поражают сопла… Видимо, используют для наведения тепло… Довольно медленные, но АКИ догонят… Время полета немногим больше, чем у РДД… Высокая маневренность… Маневр «Чиппи» смог сбить наведение у нескольких ракет… Чем большая мощность проходит через сопла, тем заметнее вы будете… Летит по спрямленной траектории…». Все не то! Ладно, посмотрим, кто кого. Чтобы какая-то тупая железка смогла переиграть человека-пилота? Да никогда в жизни!
«Гепард» с максимальным ускорением рванул вперед, уже не пытаясь маневрируя. Обе отметки на радаре продолжали приближаться к центру экрана, но уже гораздо медленнее.

- Удар-1 уничтожен! Что с пилотом?
- Неизвестно! Но, похоже, машину сбил не противник. Больше похоже на работу самоликвидатора.
- Есть сообщение от наблюдателя! Он видит парашют пилота!
- Отлично! Поднимайте спасателей!
- Там еще вражеский АКИ ошивается.
- Пока вы соберетесь, он уже улетит. И пусть наблюдатель отследит место приземление пилота.
- Есть!
В пригороде столицы небольшой тягач начал медленно вытягивать из ангара вертолет. Несколько непривычного для этой планеты вида. На борт Ка-29 спешила команда спасателей: пара врачей и полдюжины закованных в штурмовые доспехи солдат. Почти у каждого на спине висели одноразовые гранатометы, пара тащила на себе тяжелые вьюки со «Шмелями». Пара ПЗРК и тяжелый пулемет входили в штатный комплект и крепились в боевом отделении. Да и сам по себе вертолет был не безоружен – пара блоков НАРов С-5 и пулемет в носовой турели были готовы сказать свое веское слово.

Двигатель «Гепарда» выдавал все, что мог, и перегрузка медленно, но верно размазывала пилота по ложементу. Но это было не самым плохим. Вот то, что преследующие АКИ две ракеты разгонялись еще быстрее – вот это было действительно плохо. Но какое-то время пилот выиграл. И собирался его использовать.
«Значит, наводятся на тепло? И летят по спрямленной траектории? Получайте!» АКИ резко лег на крыло и скользнул вниз, в небольшое ущелье. Первая преследующая ракета перевалила через край и устремилась следом, а вот вторая, потеряв сигнал, пролетела мимо и через несколько секунд взорвалась. Пилот, увидев, как погасла на радаре одна отметка, удовлетворенно улыбнулся. Уже легче, одно попадание в сопла его машина, скорее всего, перенесет. Но, как говориться, на Аллаха надейся, а верблюда привязывай. И АКИ заложил еще один вираж в сторону заснеженных гор.

Лежащий под маскировочной накидкой стрелок-зенитчик «501 легиона» еле заметно дернулся и к чему-то прислушался. Затем медленно поднялся. В разных местах поднялись еще несколько человек. Все они дружно стали доставать из контейнеров длинные трубы ПЗРК. Половина стрелков была из США и доставали новые, еще толком не опробованные «Стингеры». Вторая половина была родом из СССР и доставала «Стрелы». Затем все они дружно повернулись в указанном направлении и подняли трубы пусковых на плечи.

Новый вираж, опять вираж и еще один. Вторая «сильно умная» ракета при очередном повороте зацепила склон небольшой горы. Ударом ее закрутило и бросило в сторону. После нескольких секунд беспорядочного кувыркания сработал самоликвидатор, и ракета разлетелась в клочья. Пилот «Гепарда» ухмыльнулся. Все же он смог уйти! Плевать, что все тело будет в синяках, а лицо будет как у вампира – бледное и с красными глазами. Плевать! Он победил!
АКИ начал разворот в сторону далекого космопорта. Пилот краем сознания отметил, что в процессе удирания от этих чертовых ракет он довольно сильно углубился в горы. Впрочем, где ему еще можно было найти столько подходящих расщелин, вершин и уступов?
«Incoming missiles!»
Пилот выдал в пространство короткую, но очень емкую фразу. На дисплее радара возникали отметки от летящих ракет: две… пять… восемь. Судя по данным, обстрел велся с земли. АКИ словно прыгнул вперед, снова разгоняясь на пределе мощности. На пилота снова навалилась чудовищная перегрузка.

Холод. Такое простое слово, но как много можно вложить в него! Все рассказы о его коварстве, его равнодушии и мощи не могут передать даже тысячной части того, ЧТО такое холод на самом деле. И человек начинает это понимать, только столкнувшись с ним лицом к лицу.
Никакие описания не смогут передать то странное чувство, которое охватывает человека при первом касании холода. Чувства иррационального, непознаваемого, но неизбежного. И как через все тело молнией проходит дрожь, после которой человек вдруг с удивлением и страхом понимает, что и его ноги, и руки стали плохо сгибаться, а лицо стало неприятно щипать. Никакие слова не передадут того чувства бессилия и злости, когда понимаешь, что бежать при таком холоде невозможно, потому что ты уже через несколько шагов начинаешь вдруг задыхаться, горло словно обдирает наждаком, а в груди поселяется морозно-невыносимый ком, мешающий дышать. Никакие наставления не научат, как вести себя, когда пальцы, вроде бы надежно укрытые в перчатках, начинают слушаться с замедлением. А руки и ноги как-то незаметно лишились своей силы, из-за чего у тебя вдруг вырывается из рук опора, и ты летишь кувырком в сугроб. Никакие знания не уменьшат того ужаса, который испытываешь при виде того, как при касании голого металла пистолета на нем остаются кусочки твоей кожи, а ты не чувствуешь ничего – ни боли, ни касания.
Холод – это просто одна из изначальных природных сил. Он был задолго до прихода человека, он будет после его ухода. Холод вечен, ему нет дела до нелепых дерганий какого-то там человека, который пытается выжить после катапультирования из разваливающегося в полете самолета. У него все впереди, ведь однажды все окажется в его власти. Достаточно все лишь подождать. Не имеет значения, сколько именно: миллион лет, миллиард… Холод – это полное равнодушие. Равнодушие к жизни и равнодушие к смерти. Равнодушие к силе и равнодушие к бессилию. Равнодушие к ярости и равнодушие к мольбам. Холод - это начало и конец всего. Глупо, бесконечно глупо было бросать ему вызов…
Пилот штурмовика «Тандерболт-2», капитана ВВС США Джеймса Новака, дрожа крупной дрожью, судорожно потрошил контейнер с аварийным комплектом. По сравнению со стандартным земным он раздулся почти вдвое. Все добавочное пространство и часть основного занимала огромная и теплая меховая парка. Сделанная из меха местного медведя, она была чудовищно тяжелая, но от холода и ветра защищала великолепно. Закутавшись в нее с головой, Новак почувствовал, как огромный ледяной шар в груди начинает потихоньку рассасываться, а конечности начинает колоть от прилива крови. Через час, уже согревшись, он услышал стрекот лопастей спасательного вертолета.

- Пост 17, вражеский АКИ пролетел в направлении 2-15-8.
- Пост 43, видел АКИ, курс 3-5-4.
- Пост 12…
- Пост 31…
Сообщения следовали одно за другим. Дежурный офицер стремительно делал на электронной тактической карте пометки: линии, точки, какие-то цифры… По ним можно было проследить все эволюции в движении вражеского «Гепарда». Вот он заходит на земной штурмовик, делает разворот и тут же делает несколько виражей, уходя от огня подбитого самолета. Вот он резко, с максимальным ускорением начинает движение в сторону гор. Вот он начинает крутиться, нарезая круги и петли вокруг нескольких невысоких пиков и ущелий. А вот он начинает спокойный и плавный разворот назад, к космодрому. И при этом оказывается рядом с заслоном, высаженным всего час назад «Карновым». И снова начинает беспорядочно крутиться вокруг горных пиков, то ныряя вниз, то взмывая вверх, пытаясь оторваться от своры зенитных ракет. Интересно, как он себя чувствует?

А чувствовал пилот «Гепарда» себя плохо. Постоянные перегрузки, резкие виражи, психологический пресс – все это сейчас давило на пилота. Глаза смотрели на приборы сквозь красную дымку; губы ощущали солоноватый вкус крови, вытекающей из носа; руки дрожали. За ту минуту, что прошли с момента обстрела его машины с земли он успел уже несколько раз сменить курс и высоту, облететь одну горную вершину и нырнуть в какую-то неглубокую расщелину. Из восьми ракет на хвосте осталось только три. Четыре сошли с дистанции, а одна на вираже смогла подлететь на критическое расстояние и взорвалась. Большого ущерба она не нанесла, но диагностическая программа предупредила об уменьшении тяги одного сопла на 5%.
АКИ снова ускорился, разгоняясь до предела. Затем вдруг резко, практически на месте развернулся и нырнул в кстати оказавшееся рядом ущелье, достаточно широкую для того, чтобы в ней смог нормально пролететь АКИ. Одна из преследовавших его ракет удачно вписалась в склон и взорвалась, выбросив в воздух кучу пыли и щебня. Остальные две развернулись более удачно и продолжили преследование такой верткой цели.

Как этот чертов «Гепард» прилетел, Смоллетт не видел. И сигнала из центра не было, и радар был чист практически до последней секунды. Все было спокойно, его «Катапульта» на пару со «Снайпером» Сиверса стояли уступом на дороге, как вдруг в уши ворвался предупредительный крик Джонни, а через секунду замолотили обе автопушки «Снайпера». А на дисплее радара появилась воздушная цель, летевшая на низкой высоте. Секундного замешательства оказалось достаточно, этот чертов АКИ ушел куда-то в сторону и скрылся за склоном. Все, что смог сделать Александр, это выстрелить парой своих ракет в ту же сторону, что и улетевший АКИ. Вдруг повезет?

Джонни Сиверс был собой доволен. Вбитые в подкорку рефлексы, наработанные почти десятилетием постоянных боев, не подвели. Всего семь секунд этот АКИ был у него в поле зрения, но ему этого хватило. Хватило и на то, чтобы навести оружие, и на то, чтобы выстрелить. И увидеть струю пара и куски брони, отлетающие от цели. Мех медленно остывал после такого залпа, индикатор нагрева мигал желтым светом, а Сиверс мучил компьютер. Наконец тот обработал данные и выдал результат. Получилось, что шансы на попадание у него были так себе, всего где-то 30%. А датчики зафиксировали три попадания: два из больших лазеров и одно из автопушки. Для выстрела фактически навскидку это был очень хороший результат.

В кокпите стояла жара. Постоянный форсаж двигателя приводил к постоянному перегреву, но радиаторы худо-бедно, но справлялись. Сейчас же удачные выстрел этого «Снайпера» снес броню с крыла и разбил находящиеся там радиаторы. И полностью выводить вырабатываемое реактором тепло стало невозможно. Во время ухода с линии огня «Гепард» догнала одна из ракет и взорвалась почти внутри маршевого сопла. АКИ несколько секунд трясло, пока бортовой компьютер смог восстановить нормальное управление и компенсировать дисбаланс тяги, возникший из-за повреждения стенки сопла. Но тяга упала на треть.
Пилот АКИ тяжело дышал, и каждый вздох вызывал вспышки боли в груди. Все лицо его было залито кровью. Красные от лопнувших капилляров глаза почти ничего не видели. Руки двигались с трудом, ноги затекли и не почти ощущались. В уши словно засунули затычки, звуки были какие-то искаженные и приглушенные, словно он слышал их из-под воды. Резкие переменные перегрузки сделали свое черное дело, поэтому только через несколько секунд пилот наконец-то понял, что за сообщение пытается донести до него бортовой компьютер.
«Incoming missiles!».
С трудом сфокусировав взгляд, сквозь кроваво-красную дымку пилот увидел на радаре две точки, догоняющие его машину.
- Будьте вы прокляты! – опухшие губы с трудом шевельнулись, выплюнув вместе с проклятием кровавой слюной. Рука пилота судорожно нащупала рычаг катапульты и с дернула его. Перегрузка от старта катапульты оказалась той соломинкой, которая сломала спину верблюда – пилот потерял сознание.
Через несколько секунд одна ракеты, пущенная Александром Смоллеттом, взорвала хвост «Гепарда». Машина встала на дыбы, из разбитого хвоста ударил столб огня. Эффект от попадания этой ракеты ни шел ни в какое сравнение со слабенькой ракетой ПЗРК. С развороченным соплом АКИ начал кувыркаться, падая на землю. Бортовой комп пытался выправить положение, но тут в АКИ воткнулась вторая ракета. Теперь «Гепард» был обречен. И через несколько секунд он врезался в склон горы. Так любимого режиссерами взрыва не было: ракет, снарядов и бензина на борту АКИ не было, а реактор автоматика заглушила за секунду до падения. «Гепард» просто разлетелся на куски, которые рассеялись по всему склону горы.

[Hildor]

- Что же мы в итоге получили?
Давид Драх посмотрел вначале на карту, потом на присутствующих Соколова и Донахью.
- Из положительного – уничтожили вражеский лагерь, частично уничтожили конвой, уничтожили вражеский АКИ. Пилот спасен. Захвачен пленник – доложился Соколов.
- Замечательно! А из отрицательного?! Мы раскрыли положение 1-го авиаотряда. Хотя ладно, они и так его знали. Мы раскрыли место базирования спасательной службы и ударных вертолетов. Ваших вертолетов! Но не это главное. Мы раскрыли положение бункера, где сейчас находятся мехи. Ваши мехи! Мы раскрыли наличие у нас переносных зенитных комплексов. Мы потеряли атмосферник! И упустили второй «Гепард»! И все из-за какого-то придурка-пилота, которому захотелось поиграть в героя! Не надо было ничего выводить и отдать приказ заслону сидеть и не дергаться!
Вы можете мне объяснить, какого черта он игнорировал приказ на сворачивание операции и полетел к этому чертовому конвою?! Если бы он полетел назад, в горы, а не к конвою, то АКИ начали бы его перехват как раз над заслоном! И тогда и наш штурмовик уцелел бы, а оба АКИ были бы сбиты! И весь план полетел псу под хвост из-за одного пилота, решившего стать героем! И его героизм тут не оправдание! Одна только засветка бункера с мехами не стоит нескольких убитых солдат противника и пару подбитых транспортов! Уничтоженный АКИ? Уничтожен он был исключительно случайно! Этот ваш Новак смог навестись и выстрелить зенитными ракетами. А если бы не смог? Тогда оба ваших штурмовика остались бы в горах! В виде кучки хлама!
Пилот «Гепарда» во время маневрирования сначала выскочил на заслон, а потом – на ваши противовоздушные мехи! А если бы не выскочил? Тогда все данные по вашим ракетам уже были бы известны герцогу! А за обоими вашими мехами уж точно тут же стали наблюдать очень внимательно. И уже наверняка примерно определили, откуда они вышли и куда вернулись!
Чувствовать себя лейтенантами на разносе у генерала – такого ощущения оба офицера с Земли не испытывали уже давно. Тем более что недовольство Давида было понятно. И виноваты были оба – Донахью потому, что все пилоты штурмовиков были его подчиненными, а Соколов – потому что он был командиром «501 легиона» и отвечал за всех.
- Сэр, но мы высадили заслон специально для того, чтобы атаковать залетевшие вглубь гор вражеские АКИ – попытался оправдаться Донахью.
- Мы высадили его в первую очередь для того, чтобы помочь штурмовикам оторваться от преследования вражеского АКИ! А в данном случае этого не было! В тот момент, когда ваша пехота обстреляла тот «Гепард» Новак уже болтался под парашютом! А его второй номер уже улетел. И стрелять должны были все зенитчики, а не половина! А от 16 ракет никакой АКИ не улетит и не увернется!
- Но засечь наши мехи они могли и раньше, чем они открыли огонь – попробовал вставить свое мнение Соколов.
Давид устало глянул на обоих землян и заговорил почти спокойно.
- Как? Они не выделялись ни в тепловом, ни в видимом диапазонах. Маскировочная окраска не давала их разглядеть при беглом осмотре, а в летний день камни нагреваются не на много меньше, чем металл меха. А магнитным сканером с орбиты отдельный мех не разглядишь. Нет, их засекли в тот момент, когда они открыли огонь. И что гораздо хуже – они наверняка определили, что ваша «Катапульта» открыла огонь управляемыми ракетами. О чем они подумают, увидев это, я даже не берусь предсказать.
Ну а самое главное...Почему вы сбили только ОДИН АКИ? Что, так сложно было заманить на засаду оба?! Этот Новак не мог слегка промазать, снайпер хренов?!!

- Что же мы в итоге получили?
Герцог Кент тяжело посмотрел на вытянувшихся перед экраном Грегерсона и Гроссмана.
- Вы были предупреждены о возможной операции местных. Вы имели достаточно времени на подготовку. И в итоге вы потеряли один АКИ, танк и два ховера! Это не считая почти взвода солдат! Разменяв все это на один атмосферник!
- Сэр… - попытался трепыхнуться Грегерсон.
- Что, Фредерик? – ласково поинтересовался герцог.
Грегерсон закашлял. Слишком уж ласковым был тон вопроса. И выражение лица герцога было… обещающим.
Собравшись с мыслями и с духом, Фредерик начал:
- Сэр, ваш информатор не указал ни точного времени, ни характера предстоящей операции. Мы не смогли четко среагировать на налет «Оводов». Ускорение ремонта одного АКИ хоть и позволило вернуть его в строй, но плохо отразилось на его боеготовности. После короткого обстрела с вражеского атмосферника он практически на половину лишился брони. Не из-за того, что она была пробита, а из-за того, что она просто отлетела. Он был вынужден вернуться обратно в порт. Что касается потери другого «Гепарда», то это было следствием нескольких случайностей. Сначала его обстрелял самонаводящимися ракетами «Овод», затем вследствие своих маневров он нарвался сразу на две засады.
- Да? Предположим. А как вы оправдаете уничтожение лагеря и практически уничтоженный конвой?
- Сэр… Простите, но спасти их было практически невозможно. Лагерь разбомбили с большой высоты, а затем залили горючей смесью. К тому моменту, когда к лагерю прибыли спасатели, там было всего трое выживших, двое из которых были пилотами мехов. Конвой сначала расстреляли с большого расстояния, затем также обработали бомбами и огнесмесью. Во всех случаях атака велась с дальней дистанции, превышающей дальность эффективного огня нашего вооружения. Этот огонь рассеял защитников и не позволил им организовать нормальную оборону. Последующая бомбардировка вообще не оставляла никаких шансов. Сэр, эти наемники действуют предельно жестко, а их основным мерилом в действиях является эффективность.
- Фредерик, так действуют ВСЕ наемники!
- Да, сэр! Верно, сэр! Но их всегда что-то ограничивает: стоимость ремонта и боеприпасов, общественное мнение, нормы морали… Этих не ограничивает ничего. У них есть цель, и они добиваются ее любыми путями. Их логика не укладывается в норму. К примеру, для уничтожения всего одного АКИ они устроили полномасштабную засаду с участием мехов, пехоты и атмосферников.
- Да? А я почему-то думал, что их целью было уничтожение нашего лагеря.
- Да, сэр. И это тоже. Но тогда почему по нашему АКИ стреляло все, что можно?
- А почему вы не запустили АКИ раньше? Почему ждали так долго?
- Сэр, я хотел гарантированно подбить эти «Оводы» и попытаться захватить пилотов. И если бы не выход из боя ведомого «Гепарда», то я бы добился успеха.
- Вот оно что! Ладно, что касается пехоты, я согласен – потери стоили бы результат. Но что ты получил в итоге? А в итоге ты потерял один АКИ, второй отправил в ремонт. Облажался ты, полковник!
- Сэр, я готов понести любое наказание!
- Понесешь, Фредерик. Кажется, я это уже говорил, причем не так давно. Не так ли?
- Да, сэр! Говорили.
- Ясно. Что еще можете сказать по итогам вашего гениального плана?
- Сэр, подход спасательной группы был задержан диверсионной группой противника. На подступах к месту боя дорога оказалась заминирована в нескольких местах. Разминирование было проведено успешно, пострадавших нет. Однако задержка составила почти два часа.
Получены данные о возможном противодействии ракетам противника. Пилот «Гепарда» маневрированием смог избежать попадания в свой АКИ восьми ракет из 10 выпущенных. Уничтожение его машины объясняется исключительно чрезмерной нагрузкой на пилота при маневрировании. Сам пилот был эвакуирован спасательным «Ферретом».
- Удивительно, как его не сбили! Ему сильно повезло, что его не заметили.
- Сэр… его заметили.
- Что?!
- После того, как был подобран пилот «Гепарда», пилот вертолета решил сделать небольшой круг и увидел в нескольких сотнях метрах от себя группу людей. Двое держали на плечах длинные трубы и целились в него.
- И что? Черт, Фредерик, я что, каждое слово должен из тебя вытягивать?!
- Ничего, сэр. Они просто стояли и смотрели. Наш вертолет без проблем вернулся на базу. Пилот АКИ сейчас в медблоке.
- Стояли и смотрели…
- Да, сэр.
-Почему же они не стреляли?
- Видимо, потому, что на «Феррете» был нарисован красный крест.
Герцог Кент потер рукой лоб и нахмурился.
- Ладно. Это все?
- Нет, сэр. Мы достаточно точно локализовали место, откуда вышли и затем вернулись вражеские мехи. Мы знаем места, откуда стартовали вражеские атмосферники, вертолеты и конвертопланы. Мы знаем, как уходить от вражеских ракет. Мы знаем, что и сколько несут вражеские атмосферники. Мы получили данные об управляемых ракетах, запускаемых с атмосферников, с земли и с мехов. Мы собрали множество следов с места, где был атакован наш конвой: гильзы, снаряды, осколки. Это даст нам достаточно данных о вооружении авиации наемников.
- То есть ты считаешь, что произошедшее как бы разведка боем?
- Да, сэр, считаю.
- А не дорога ли цена для этого?
Грегерсон промолчал. Отвечать ему было нечего. Его план был неплох. Размен лагеря и 16 человек на 2 атмосферника (а если повезет – то и их пилотов), по его мнению, был неплохим. Выгоды от этого было больше, чем потерь. Но несколько случайностей – и весь план полетел к чертям. И кому теперь интересен его план? Да никому. Важен результат, а он как раз совсем не тот, что предполагался. Хотя полученные данные и важны, но вот цена за них заплачена действительно чересчур уж большая.
- Ясно. Через несколько дней будет проведена одна операция. Подробностей вам знать не нужно, однако готовьте людей и технику к маршу и десанту.
- К маршу куда, сэр?
- К столице этой чертовой планетки, Фредерик. В самое пекло.
С усмешкой глянув в лицо обалдевшего от такого известия Грегерсона, герцог Кент отключился. Оставив Фредерика на пару с Гроссманом гадать, не сошел ли он с ума окончательно.
А сам герцог связался с неведомым абонентом и сказал одно слово: «Начинай».

Лю Шань не спал. Снова. Раз за разом он прогонял на своем компьютере видеоотчет, пересланный с дежурного «Леопарда» на орбите. Задача перед ним стояла простая – определить параметры примененных противником ракет. А это означало много, очень много нудной и тяжелой работы.
Вроде бы все просто – почти все время «Гепард» вели с орбиты, тщательно снимая высококонтрастной камерой и сам АКИ, и летящие за ним ракеты. В кресле пилота был урезанный вариант «черного ящика», из которого тоже можно было извлечь много интересного. Но…
Как определить габаритные размеры ракеты? По сравнению с каким-то известным размером. Например, по сравнению с АКИ. Его размеры известны с точностью до сантиметра. Но замерять можно только в тот момент, когда четко видно и сам АКИ, и преследующую его ракету. А таких кадров не так уж и много. Рассмотреть белую ракету на фоне снега… трудно. К тому же далеко не всегда АКИ находится на экране в том же положении, что на чертеже. Нет, куда чаще он крениться, пикирует или выходит из пике. И тогда для точного определения размера проекции надо знать точные углы крена и дифферента. А где их взять? Только из «черного ящика», но тут необходима точная синхронизация данных из «ящика» и изображения на экране.
Да и сама камера, несмотря на всю свою точность и высокое разрешение, имеет свой предел. Величину ракет приходилось вымерять по пикселям, настолько маленьким было изображение. А ширина ракеты равна, скажем, пяти пикселям. А это значит, что на деле – от 4 до 6, в зависимости от того, по какому алгоритму обрабатывалось изображение. И тут уже ничего точно не определишь. Какую цифру взять?
А как насчет определения величины заряда? Как его определить? Вот к примеру. Две первых ракеты взорвались: одна в воздухе, другая – воткнувшись в грунт. А какой там грунт? Песок? Известняк? Гранит? И место взрыва не осмотришь, и пробы грунта не проведешь. Из второй группы две ракеты поразили АКИ, вроде бы, оно! Но из-за малого количества данных, поступающих на «черный ящик» в катапультируемом кресле, ни величины повреждений, ни точки подрыва заряда, ни характера разрушения не узнать. Только данные диагностической программы, причем только вывод. А штатный «Черный ящик» сейчас валяется где-то в горах. Эх, будь он здесь, как много неясных моментов прояснилось бы! И точное положение в пространстве в любой момент времени, и величины ускорений, и какие повреждения, и полные данные сенсоров… Да много чего.
Лю Шань протер руками слезящиеся глаза и снова уставился в экран. Слева от него другой техник, такой же замотанный и усталый, рассматривал изображение куска брони с несколькими выбоинами. Иногда бросая взгляд на стоящий его на столе слегка помятый 30мм снаряд, один из нескольких, подобранных на месте расстрела колонны.

[Hildor]

ZLOY_GAD, как провести правку текста? На что нажать?

[Uksus]

Hildor

Через 30 минут после выкладки - уже никак.

[ZLOY_GAD]

Кнопочка правка. Средненькая но учти полчаса на один текст. Если что кидай мне я вставлю.

[Hildor]

Кнопочка правка. Средненькая но учти полчаса на один текст. Если что кидай мне я вставлю.

Нда. Невесело. Просто у меня первый кусок продублировался. Надо убрать.

[Uksus]

Какой пост выкинуть?
Или просто удалить кусок текста?

Если второе - нужен номер поста и с какой по какую фразы.

[Little]

Какой пост выкинуть?

Пост№3 и №4 дубли, насколько я заметил...

[Hildor]

Какой пост выкинуть?

Пост№3 и №4 дубли, насколько я заметил...

Угу. №4 надо убрать. Полностью.

[Uksus]

Сделано.

[MrGuner]

Иногда бросая взгляд на стоящий его на столе слегка помятый 30мм снаряд,

Я думаю калибр сложно установить будет.


15- Учебный, 14 - Подкалиберный, 13 - ОФ

Фугасный снаряд разорвёт, а у подкалиберного сердечник меньше диаметра снаряда.

[Hildor]

Иногда бросая взгляд на стоящий его на столе слегка помятый 30мм снаряд,

Я думаю калибр сложно установить будет.

GAU-8, которая стоит на "Тандере", гильзы выкидывает наружу. Маркировка на них есть. Кроме того, не сказано, какое это снаряд. Мог быть и не сработавший ОФ.

ЗЫ. Прочитал сообщение на ВВВ. http://forum.amahrov.ru/viewtopic.php?id=4396&p=51#p670634
Много думал.

[bagss439]

тогда тех самоубийца в плане того что снаряд просто на столе стоит мало ли рванет

[Александр]

гильзы выкидывает наружу

тогда и смотреть он должен на помятую гильзу...
а снаряды похожи...

[Hildor]

гильзы выкидывает наружу

тогда и смотреть он должен на помятую гильзу...
а снаряды похожи...

Перед ним стоит задача оценить снаряд, а не гильзу.
Образец повреждений есть, чем повредили - вот, перед глазами. Работай!

Продолжаю выкладку. Эти куски остаются неизменными.

Бригадный генерал Донахью сидел за столом и печально смотрел на лист бумаги. На ней был напечатан краткий отчет об эффективности применения ПЗРК и некоторые идеи по поводу повышения их убойности. Очень важная и нужная информация, но генералу было не до нее. Сейчас он страдал от явления, которое какой-то остряк перевел с русского языка как 'амфифобная асфикция'. Генерал, правда, совершенно не понимал, причем тут жаба, но выражение было интересное.
Открылась дверь, и в комнату вошел еще более печальный Соколов.
- И как все прошло?
- Нормально. Техники проверили состояние трофеев и расписались в актах технического осмотра, потом мы с Давидом расписались в актах передачи имущества. Сейчас все грузят, через полчаса увозят.
- Акатов как?
- У-у-у! Вселенская скорбь и детская обида. Посмотришь на него и чувствуешь себя так, словно у ребенка конфету отбираешь. Правда, против ничего не сказал, все трофеи показал и отдал полностью.
- Значит, у нас остались только 'Феникс', «Страйкер» и одна РРС от 'Мародера'?
- Увы. 'Цикаду' мы все равно не в состоянии отремонтировать - нет запчастей, а остальное пошло довеском. 'Феникс' мы хотя бы можем сразу использовать, благо опыт применения и эксплуатации у нас есть.
- Пилота нет.
- Верно, своего нет. А брать местного не желательно.
- Подождем до Земли. Все же один дополнительный мех это уже очень хорошо.
- Не спорю.
Разговор утих. Через несколько минут из открывшегося в теле горы тоннеля выехал тягач и направился в сторону Михайловска. На нем лежала заботливо укрытая защитной накидкой одноногая 'Цикада'. Как бы ни хотелось все это оставить себе, в контракте указывалось четко - половина всех трофеев принадлежит работодателю, то есть правительству планеты Новая Заимка. Хорошо, что наемники имели преимущественное право при разделе и потому могли выбирать, что брать. Взамен правительство обеспечивало мехов 'Легиона' ремонтом и боеприпасами... но все же, все же... жаба душила командиров со страшной силой.

Тройка разведчиков шла по ущелью, крутя головой во все стороны. Задачка у них была из разряда 'пойди туда, не знаю, куда и найди то, не знаю что'. Ущелье это было указано в качестве конечного пункта для маршрута уничтоженного конвоя. Вот только было неясно, что тут должна была делать машина электроразведки. Нет, что что-то искать - это понятно. Но вот что... И это 'что-то' разведчики и должны были попытаться найти.
Само ущелье было очень красиво. Склоны, поросшие невысоким кустарником, маленькие рощицы могучих кедров на дне ущелья, несколько кристально-чистых родников и одно маленькое озеро, отсутствие всяких следов цивилизации... Идеальное место для пикников. Вот только вся эта нетронутость была неспроста: за одной из стен ущелья начиналась рукотворная пустыня. Смертельно опасная, серо-черная, радиоактивная. За хребтом начиналась область, попавшая вначале под удар ядерной бомбардировки, а затем засыпанная радиоактивным пеплом с множеством радиоактивных изотопов. Там, всего в нескольких десятках километров лежали руины бывшей столицы Заимки. И с противоположной стороны от этих руин сейчас стояли четыре дропа, принесших на планету потомка человека, создавшего эту пустыню - герцога Кента.
Высокий хребет защитил тогда долину от волны огня и света, отразил сметающую все перед собой ударную волну, и встал непреодолимой стеной на пути радиоактивного ветра. Только благодаря этому хребту долина сохранилась в почти первозданном виде, хотя местами приборы регистрировали чуть повышенный радиационный фон. И еще это ущелье было большим. Пока одно отделение обустраивало место будущей стоянки, еще два, разбившись на пары и тройки, проводило первичный осмотр. Осмотр быстрый и поверхностный, но необходимый. Самый дальний маршрут - до дальнего конца ущелья - Дымов взял себе.
Прибыли они на место утром, после ночного марш-броска. Место могло быть под наблюдением, и требования по маскировке были жесткими. Неделю назад пролетавший в стороне 'Карнов' сбросил их на плоскогорье, и с тех взвод без устали топтал ночами горные дороги, таща на себе огромный рюкзаки. Они несли мало оружия, но много продовольствия и кое-какие инструменты. Любое транспортное средство было под запретом, даже привычные квадроциклы. Да и не влезли бы они в транспортный отсек, у 'Карнова' при своей грузоподъемности он отнюдь не резиновый. Когда взвод со своими рюкзаками набился в него, тот стал сильно напоминать банку со шпротами. Но все когда-то кончается, кончился и этот затяжной ночной марш-бросок.
Пока поход по ущелью не принес ничего. Везде одно и то же. Нетронутая, девственная природа, никаких следов человека. Трава, кусты, деревья - разных оттенков зеленого. Камни и скалы - серые со слабыми вкраплениями белого и черного. Тройка бойцов медленно, но уверенно подходила к концу ущелья. Глядя на все это, Дымов сильно засомневался, что они найдут хоть что-то. Нет, взвод 'Борогоза' был в состоянии обыскать тут все сверху донизу, заглянуть под каждый кустик и пересчитать все орехи в шишках местных кедров, но хоть намекните, что искать!
До дальней стены тройка подошла уже вечером. Возвращаться решили утром, бродить ночью в незнакомом месте без особой нужды никто не хотел - за прошедшую неделю этого удовольствия все успели хлебнуть через край. И разведчики стали готовиться к ночевке на опушке ближайшей рощи. Костер разводить было нельзя, поэтому ужинать пришлось всухомятку, сухпайком. После ужина Дымов устало сел на корень ближайшего дерева и уставился на стену ущелья. Высокая, серая, она уступами поднималась почти на километр вверх. До ее подножья роща не доходила несколько десятков метров, хотя трава росла у самой стены, и на самой стене, цепляясь за малейшие щели и пышно разрастаясь на уступах и маленьких террасах. И не скажешь, что противоположный склон этой горы полностью безжизненный, а тамошняя стена до сих пор носит следы огня, легко плавившего камень. Солнце закатилось, и уставшие разведчики пошли спать. Дымову выпала утренняя караульная смена.
Спал Дымов крепко, но вот сны были не очень. То ему снилась волна огня, влетающая в открытую дверь, то вдруг он оказывался лежащим в земле, а на него опускалась каменная плита, а напоследок вдруг приснился его сержант-наставник из учебки, принимающий у него экзамен по маскировке на местности и ругающий его за то, что тот неправильно подобрал расцветку камуфляжной накидки. В итоге проснулся лейтенант на полчаса до начала своей смены. Поняв, что уснуть уже не выйдет, он встал и сменил караульного. Обрадованный таким поворотом караульный пошел спать, а Дымов накинул накидку и отошел чуть в сторону от стоянки и затаился на опушке. По пути поймав себя на том, что попутно проверяет соответствие расцветки накидки и окружающей растительности. Нет, ну приснится же такое! Тот экзамен он, кстати, завалил. Вроде бы все сделал как надо, а получился полный провал. Засекли его сразу, а потом ему пришлось еще битых два часа выслушивать, кто он такой. Словно наяву, он услышал:
- Запомни, что в природе нет прямых линий! Вообще!! Нигде!!! И тем более нет таких 'ровных' цветов! Посмотри на траву! Кажется, что вся она одного цвета, но это не так! Каждая травинка чуть темнее или чуть светлее, чем соседняя. А у тебя что?! Края накидки ровные, а сама она строго одноцветная. Думаешь, ты спрятался? Нет, ты подставил себя и других! Ты бы еще табличку рядом с собой повесил - 'Ищите здесь'! Да тебя с орбиты увидеть можно!!!
Экзамен тогда пришлось пересдавать. Потом были другие экзамены, потом заявление и новая учебка, уже на базе 'Борогоза'. Да, почти десять лет прошло, он уж и забыл почти тот случай, а вот на тебе - вспомнилось. К чему бы это? Солнце еще не поднялось, а макушка хребта начала краснеть и наливаться светом. Все, пора вставать.
Уже собравшись и позавтракав, Дымов в последний раз окинул взглядом скалы и развернулся к ним спиной. И застыл. Слова сержанта снова зазвучали в голове, а откуда-то из подсознания завопил сигнал тревоги. 'В природе нет прямых линий'. А он только что видел идеально прямую линию. Еле видимую, скрытую кустами и скалами, но, несомненно, прямую. И абсолютно чуждую всему этому пейзажу...

John Harder

Лю Шань лишь внешне оставался спокойным, его внутреннее состояние было насыщено различными эмоциями. В основном негативными. И главное место среди этого осиного гнезда занимало презрение. Доктрина КомСтара была ему предельно ясна и раньше, но только сейчас он постиг всю ее мудрость - если хоть один идиот, подобный Грегорсону или герцогу Кенту (не говоря уже о Цирцинусе) получит в свои руки всю мощь современного оружия, то последствия для мирного населения будут непредсказуемы. Все что у них есть - это жадность и глупость. В результате нельзя не отдать должное Легионерам - их засадная тактика оказалась просто великолепна. А в сочетании с технологическим превосходством - смертоносна. В результате вот уже неделю техники были заняты анализом добытых на поле боя артефактов или ремонтом побитой техники. Лю Шаню все это время было не продохнуть от навалившихся дел, так что только сейчас, выкроив пару часов свободного времени, он смог заняться отчетом и анализом произошедшего. Но и после формирования отчета положительных эмоций не прибавилось. Трудно хорошо относиться к командованию, которое настолько бездумно проигрывает войну.
В течение всей операции, которую провел Легион против сил вторжения, они владели инициативой. А Грегорсон спокойно передал ее и даже не попытался перехватить - и это учитывая то, что на Заимке прекрасно знали про нападение, и заранее подготовились. И каков результат? Силы вторжения сели в космопорте, заняли несколько позиций, прервали все сообщение на планете и... остановились, предложив местной милиции повариться в собственном соку. Да вот только те уже давно сварились вкрутую. Настолько вкрутую, что еще до посадки оккупантов разработали сложную систему засад, замаскировали в скалах технику и просто-напросто ждали противника. Первые беспокоящие удары были лишь отвлечением внимания. За это время Легион провел позиционную съемку блокпостов оккупантов, и начал операцию по ликвидации одного из тактических бонусов своего противника - превосходства в воздухе.
Все строилось по принципу засад. Сперва Легионеры выкатили из укрытий парочку - да-да, именно парочку - своих артустановок. Ничего принципиально нового, просто оригинальное использование хорошо забытого старого. Взяли легкий танк 'Страйкер' и хорошенько потрудились над ним с напильником. В результате танк остался без брони и с более легким двигателем, но зато получил возможность нести баллистический компьютер и целых шестнадцать(!) одноразовых установок 'Стрела-4'. Вот в этих установках и была вся соль. Нет ни механизма перезарядки, ни подачи боезапаса, ни самого боезапаса - просто ракета, лежащая на направляющих. Один раз выехать, отстреляться и быстро-быстро смыться, пока рассерженные противники не пришли давать сдачи (брони-то нет). Что и проделали обе установки. Просто, сердито и эффективно. Принципиально нового тут только одноразовые 'Стрелы', и то - не так уж и сложно выдумать и сделать такое. Гораздо интереснее сам факт наличия 'Стрел' у периферийных наемников. Что дает намек на их происхождение - или же потомки войск Узурпатора, или потомки исчезнувших войск Керенского. Еще одно 'племя Минесоты'*? В любом случае они пришли с планеты, на которой имеются серьезные научные, технические и производственные мощности. Уже ценнейшая информация.
Следующий шаг Легионеры просчитали досконально: применение АКИ. Тут все просто - отход 'Страйкеров' прикрывала парочка модифицированных 'Бульдогов'. И тут тоже не обошлось без утраченных технологий - судя по скорости и эффективности ведения огня, танки также были модифицированы для одной конкретной задачи - ПВО. Выкинув все вооружение и большую часть брони, в них поставили две пушки класса 'Ultra-AC/5', добавили все тот же баллистический компьютер, а прицельную систему жестко переоборудовали на ведение воздушных целей. Для «Стингрея» получился очень неприятный сюрприз. Настолько неприятный, что летевший с ним в паре 'Корсар' даже не стал пытаться выполнить заход на цель, ждал подхода штурмовиков. Хотя вполне мог ценой не менее тяжелых повреждений повредить или уничтожить хотя бы один танк. И будет удивительно, если Грегорсон не вставит этому трусу хороший фитиль - вроде бы, он остался жив в этой катавасии.
Далее - засада. А ведь не первый раз нападают на Заимку, должны были бы знать, насколько хорошие мастера подобных фокусов тут обитают. Однако Грегорсону подкинули пряник в виде якобы потерпевшей аварию пусковой установки, и тот загорелся сильным желанием ее захватить. Толку с нее самой было бы чуть, ведь пусковые 'Стрел' не являются большим секретом. Вот если бы там были ракеты... Но, так или иначе, а крыса полезла в крысоловку всеми четырьмя лапами и хвостом. Результат: четыре меха до сих пор не раскопали, два меха только что закончили ремонтировать и еще два меха улетучились в виде трофеев противника. Потери очень серьезные. С точки зрения тактики - это работа не легионеров, а заимчан. Их стиль.
Дальше - больше. Атака АКИ, отбитая с очень небольшими потерями. Два 'Бульдога' были уничтожены, «Партизан» поврежден так, что дальше будет годен только на запчасти. Повреждены также два атмосферника 'Легиона'. Причем один из них потерял ни много ни мало двигатель, который позже разыскали техники Грегорсона. Но это ему не помешало продолжать полет, хотя воевать он уже не мог. Второй атмосферник продемонстрировал солидную живучесть, преследуя отходящую 'Чиппеву', но, получив пару попаданий лазеров, отвалил в сторону.
Вспомнив про атмосферники, Лю Шань немного отвлекся. Он уже написал отчет по подобранному двигателю, упустив некоторые мелочи, как всегда. Этот жидкостный турбореактивный двигатель - лишь сменная ячейка блока. У атмосферника таких ячеек целых два, что дает возможность спасти аппарат в случае повреждений. Если учесть, что бронирование двигателя лишь немного превосходит противопульное и вдобавок уязвимо для огня лазеров, то такое резервирование оправдано. Но оно дорого. Куда проще было бы сделать один двигатель, как следует его забронировав. Но, так или иначе, а эта идея срабатывает. Эти атмосферные машины вооружены все теми же одноразовыми ракетными блоками 'Стрел'. Кроме стрел, отмечены бочкообразные блоки под крыльями, очень похожие на одноразовые установки РДД. Наверняка ими они и являются. Бочонки были даже на глаз разными - видимо, это РДД15 и РДД10. Для определения этих машин на радаре им уже дали кодовое имя 'Овод'. Судя по данным визуальных наблюдений, «Овод» нес в носу семь штук крупнокалиберных пулеметов, синхронизированных друг с другом, и пару противовоздушных самонаводящихся ракет на крыльях. 'Овод', атаковавший порт, вооружался шестью 'Стрелами' и парой одноразовых РДД10. А 'Овод', атаковавший лагерь, нес вместо «Стрел» шесть штук бомб. А его напарник – баки с зажигательной смесью навроде той, что снаряжают боеголовки «Дьяволов». Все что нужно для штурмовки наземных целей. Было также очень похоже, что и РДД, и «Стрелы», и бомбы на самом деле висели под корпусом атмосферника на каких-то специальных пилонах, предназначенных для подвеса чего угодно. Просуммировав все вместе, этот 'Овод' - хороший, без учета применения 'Стрел' очень дешевый и в меру живучий штурмовик. Не слишком скоростная машина, но маневренная. Уверенно себя чувствует на низких высотах. Приемлемо защищен от обычных средств ПВО, в роли которых сейчас выступают легкие и средние автопушки и РДД. Действует стаей по принципу 'выстрелил и улетел'. Требует прикрытия сверху в виде АКИ. У противника как минимум шесть подобных машин, хотя две машины под вопросом. Для самообороны какой-нибудь заштатной планеты, которая не может себе позволить купить 'Чиппевы' или 'Штуки', машинка очень даже неплохая, хотя и жестко специализированная.
'Бульдоги' легионеры делали по старым схемам, относящимся к предку этого весьма надежного танка. Но из своих материалов. Опять броня не держит лазеры. Не держит она и снаряды, хотя ракетам противостоит более-менее сносно. Такое впечатление, что эти танки вообще не рассчитаны на ответный огонь по ним со стороны противника. Не так уж и нелогично было бы, если бы именно танки не выбирались в качестве приоритетной и наиболее легкоуничтожимой цели для атак с воздуха. Впрочем, если их противниками чаще всего выступают 'Оводы', то и специализация бронирования, и вооружение вполне оправдывают себя. Да что там говорить - даже против АКИ вооружение себя оправдало на все 100%. В прямой бой им идти противопоказано. Их стезя - противовоздушные засады и охрана конвоев. И опять, что характерно для легионеров, на лицо жесткая специализация боевой техники.
Как и чуть раньше, по АКИ были применены многочисленные противовоздушные ракеты. Хорошие, надо сказать, ракеты. По целям вроде 'Оводов' очень даже эффективные. А по АКИ - только стаей, да и то не слишком. Сперва легионерам просто повезло - пилоты АКИ не восприняли эти ракеты как нечто опасное, и подставили им свои спинки, которые были легко пробиты. Потом оказалось, что эти ракеты наводятся на тепло двигателя, и уйти от них легче легкого, если только тебя не преследует в этот момент другой АКИ. Так увернулась от ракет 'Чиппева' и отчаянно уворачивался «Гепард». Именно такими ракетами вооружены 'Оводы'. Кроме того, как оказалось, существуют и пехотные установки для пусков. Теперь о них знают, и эффективность будет низка. Но что интересно - оружие-то не из дешевых. И применяют его активно и в большом количестве. А эффективность - так себе. Если пилот знает про фокус с двигателями, то легко уйдет. Очередное расточительство легионеров налицо. Это они, скорее всего, РДД переделали в такое чудо. Собственно, несложно, но и эффективность не стоит затрат на переделку. И опять - жесткая специализация.
Вторая группа ракет - это все те же 'Стрелы' с боеголовкой, аналогичной такой же у РДД, только несколько более усложненной. Наведение тоже аналогичное. Различается только скорость - РДД быстрее, их системы наведения проще, так как, к примеру, незачем закладываться на разворот ракеты или уход цели из узкого сектора. Эти же 'Стрелы' медленнее. Для АКИ этого хватает. Минусы: ракету можно легко сбить кормовыми лазерами, а ее электронная начинка серьезно усложняется. Плюсы - более высокая точность попадания. Корсарам стоило лететь по прямой линии и отстреливаться кормовыми лазерами - и их бы не задело. Пилот «Гепарда» так и поступил - и смог уйти.
Мало того. Судя по найденным остаткам, электроника на ракетах установлена не просто примитивная, а очень примитивная. Местами это такая допотопность, что просто удивляет. Электронные лампы это нечто ископаемое, про которое даже сейчас, во время упадка технологий знают, не вспоминают. А вот в головках наведения ракет легионеров эти исторические раритеты стоят наравне с примитивными полупроводниковыми устройствами. Далее, вся эта электроника аналоговая, а не цифровая. Помехозащищенность такого устройства должна быть очень низкой, однако почему-то такого не происходит. Жаль, что невозможно протестировать устройства в рабочем режиме, приходится ковыряться с разбитыми остатками. Что имеем? С одной стороны, при такой примитивности электроники замахиваться на цифровую обработку сигналов не стоит. С другой стороны, специализированная на конкретной цели она намного проще цифровой, а легионеры - мастера специализации абсолютно во всем. Но все-таки, почему вся электроника, явно сделанная недавно, такая примитивная? Ради экономии денег на одноразовые устройства?
Наконец, бой мехи против мехов. Тут все более-менее обычно, если не считать мощности пушек легионеров, которые сравнимы с пушками гаусса по мощности, превосходят их по дальнобойности и гораздо менее массивны и более компактны. Причина - одноразовость стволов орудий. Их хватит на один-два, максимум десяток боев. Такое вооружение давно сошло со сцены, уступив место более дешевым системам, которые не требовали качественной переделки после каждого боя. Однако Легионеры применили его, и с успехом. Разовым. У них нет никакого снабжения для восполнения потерь боеприпасов и расстрелянных стволов, а значит, вся их техника не выдержит долгой кампании. Что же это за наемники, которые рискуют разориться на одной только доставке запчастей для своей техники?
В общем, все как-то очень дорого для наемников с периферийного мира и как-то слишком нерентабельно не только для Великих Домов, но даже для Ушедших подразделений времен Звездной Лиги. Есть кое-какие идеи и много новинок, но все они так или иначе связаны с недостатками и отсталостью имеющегося вооружения, а не с развитием уже существующих систем.
Интересных новинок, тем не менее, хватает. Во-первых, конечно, специализация 'Стрел' по типу применения. Такие системы более эффективны в своем классе, чем универсальные, но с другой стороны, требуют индивидуального подхода к своему производству. Одна из причин имеющейся универсальности техники - ее производит считанное количество заводов. Видимо, у легионеров такой проблемы нет. А значит, это очень густонаселенный мир.
Во-вторых, крупнокалиберные пулеметы с 'Оводов'. Соединить несколько пулеметов в массив с одной системой наведения - такого еще никому в голову не приходило. К тому же и сами эти пулеметы больше похожи на легкие скорострельные орудия - как минимум вдвое превосходят стандартные как по мощности, так и по дальности. Возникает, вопрос - почему они потратили место на пулеметы, вместо того чтобы воткнуть туда же пару средних лазеров или установки ракет ближнего радиуса. По весу вошли бы пара РБД4 с боезапасом к ним. По мощности примерно так же, по дальности лучше. Тем более, что ракетное вооружение у 'Легиона' доминирует. Если учесть, что эти машины явно предназначены для штурмовки наземных целей, то применение РБД было бы эффективнее пулеметов. Хотя это как раз мелочь.
В-третьих, одноразовые ракетные системы. Для хрупких одноразовых атмосферников или танков - весьма эффективное оружие.
В-четвертых, загадочное электромагнитное оружие, импульс которого вырубил всю электронику на мехах, попавших в засаду. Уцелело только то, что было отключено или хорошо заземлено, да и то не все.
Итак, что имеем. На вооружении Легиона стоят технологии, которые сохранились только у КомСтара. Плюс кое-что, чего нет даже у КомСтара - а именно баллистические вычислительные системы, существенно увеличивающие точность ведения огня на любой дистанции. Также Легионеры продемонстрировали принципиально новый подход к комплектации своих войск: их боевые системы узко специализированы на какой-то конкретной задаче, но ее выполняют идеально. Очевидно, что это не 'кочевники' вроде того же, 'племени Минесоты', так как они демонстрируют довольно сложные заводские переделки существующих вариантов вооружения. Вывод может быть только один: Легионеры пришли с некоего технологически продвинутого мира, который как-то умудрился не попасть в справочники КомСтара. Единственный вариант такого события - этот мир образовался до того, как зародился сам КомСтар. Косвенно это подтверждают технологии: нет ни лазерного оружия, ни мехов, зато танки и противокинетическое бронирование весьма развиты. Но недавно на него наткнулись какие-то наемные силы и установили контакт. Впрочем, почему это 'какие-то'? Очень даже известно, какие именно - это был 'Пепелатц', который три года где-то пропадал, и вдруг объявился, привезя этих самых 'Легионеров'. То есть, этот мир взял курс на контакт и интеграцию с Внутренней Сферой, но очень-очень осторожно, проверяя как свои возможности, так и возможности современных войск, которые могут ему противостоять. Это косвенно подтверждает запрос на вмешательство дипкорпуса, который сделал Адепт в рядах легионеров. Единственное, что приходит в голову - это потомки переселенцев с 'Левиафана', пропавшего на заре расселения человечества по космосу. Их так и не обнаружили, а между тем такой затерянный мир мог развиваться в своем направлении. Это очень интересно.
Назовем этот мир Энигма.
Еще раз мысленно проанализировав свои выводы, Лю Шань понял, что сразу после отправки сообщения в разведцентр, он постарается перебежать на сторону 'Легионеров' или попасть к ним в плен. Важность инфоромации о местоположении Энигмы была критической в судьбе всей Внутренней Сферы.
*Племя Минесоты. - Одна из 'жгучих тайн' мира БТ. В конце 2800 г. Некий кочующий флот нанес удар по планетам пространства Синдиката Дракона, при этом продемонстрировав существенное превосходство в технологиях над войсками обороняющихся. В последствие удалось установить лишь принадлежность атакующих к одному из подразделений, покинувших Внутреннюю Сферу вместе с армией Сил Обороны Звездной Лиги.

[Hildor]

Hildor

Выходящая в дальний поиск группа экономит на всем, кроме вооружения и боеприпасов. Даже на еде. В данном случае это означало, что Дымов оказался в положении лисы, увидевшей виноград: «видит око, да зуб неймет». Тонкая полоска серого цвета, привлекшая его внимание, находилась над небольшой террасой на высоте около тридцати метров, и лезть туда без снаряжения было бы крайне рискованно. Поэтому было решено, что один возвращается в лагерь за альпинистским снаряжением, а оставшиеся двое остаются и осматриваются более тщательно.
Дымов еще раз внимательно осмотрел склон. Нет, такая полоска была только одна. И видно было ее только с одного места. Чуть дальше от стены – и ее закрывали стволы кедров. Чуть ближе – ее закрывал карниз. Чуть влево или вправо – и она скрывалась за густыми зарослями кустов и травы. Как подозревал лейтенант, эту полоску вообще не должно было быть видно. Повезло ему, что и говорить.
Попасть на карниз удалось только через сутки, когда подошли остальные бойцы «Борогоза» с альпинистским снаряжением. Тогда Дымов и смог вблизи осмотреть эту странную полосу. И оказалась она верхним краем бетонного п-образного блока, чуть выступающего из скалы и выходившем на небольшой карниз. Когда же Дымов сунулся внутрь блока, то тут же наткнулся на стальную решетку. Солидную такую решетку, выглядевшую почти новой и тщательно заделанной в бетонный блок и скальный пол.
Решетку аккуратно взорвали и кое-как выволокли на карниз. Но, проползя после нескольких метров на карачках, Дымов уперся в следующее препятствие – стальные жалюзи, закрывающие бетонную трубу, ведущую вертикально вниз. За дело опять взялись саперы, небольшими порциями взрывчатки выламывающие по одной пластинке за раз. Через несколько часов вход в трубу стал достаточно велик для того, что бы в него мог протиснуться человек. Тогда вниз на тросе стал спускаться доброволец. И десятью метрами ниже наткнулся на вентилятор. Вентиляционная шахта, стало быть. Пролезть между лопастями было невозможно, поэтому за дело снова взялись саперы. Взрыв срезал несколько лопастей, открыв дальнейший путь вниз. Спустившись еще на несколько метров, спецназ наконец-то достиг дна шахты, от которой горизонтально вглубь горы уходила бетонная труба. Недалеко, правда, всего пару десятков метров. Дальше дорогу перекрывал завал. Единственной хорошей новостью было то, что перед завалом, внизу трубы, было отверстие, наглухо перекрытое стальной решеткой. А за решеткой была пустота и темнота. На эту решетку ушли остатки взрывчатки, саперы выгребли все свои запасы. Очень уж крепким были металл решеток и лопастей.
То, что это явно не какая-то заброшенная шахта, Дымов догадался быстро. Не нужно на вентиляционном стволе шахты такое обилие самых разнообразных датчиков и большое количество каких-то странных углублений и бугорков. Хотя все это было давно и безнадежно мертво: смазка в подшипниках вентилятора и жалюзи закаменела от времени, а вокруг лежали целые пласты пыли – под ложечкой порой предательски екало. Вон тот бугорок частично осыпался и приоткрыл какую-то хитрую форсунку, а из во-о-он той впадины внизу точно торчал ствол пулемета. А что может сделать в замкнутом пространстве трубы бешено рикошетирующие пули или мощный огнемет, Дымов знал отлично и не понаслышке. Приходилось применять и то, и другое.

Зал был темен и пуст. И стоял он таким уже больше двухсот лет. Сначала умерли звуки, последним звуком был звон катящейся по бетону латуни. Через несколько часов погасло освещение, после истощения последнего аварийного аккумулятора. И пришла долгая, холодная тьма. Тьма забвения. Но сейчас…
Сначала в пустом помещении раздался еле слышный звук: что-то похожее на легкий, почти неслышимый вздох. Вот только кто может дышать там, где жизни не было, да и быть не могло? Но потом звук повторился снова, и снова, и снова, становясь все громче. Затем к нему добавились и другие звуки: звонкие удары от падений металла на камень, скрип синтетики, шорохи ткани. Звуки нарастали и утихали, сплетались и смешивались. В полной темноте стали проскальзывать еле видимые отблески света: красного, желтого, белого. Апофеозом стала мощнейшая вспышка, осветившая весь зал и грохот взрыва, а окончанием – звон упавшей на пол вентиляционной решетки, выбитой взрывом. Решетка, крутясь и взбивая маленькие фонтанчики пыли, проскользнула до стенки зала, ударилась о нее и остановилась. Снова наступила тишина, но это уже была другая тишина. Эта тишина была наполнена ожиданием. Сюда вернулись люди. И тьма отступила…

Первым на пол неизвестного помещения спустился разведчик с прибором радиационной и химической разведки. Бывали случаи, как говорится. Но приборы показали почти норму. Разве что радиация была немного повышена…
По тросу на пол спустились три пары и тут же развернулись в разные стороны. По полу мелькали лучи фонарей, раздавались осторожные шаги и еле слышные разговоры. Пары медленно расходились, тщательно осматривая все вокруг. Поднятая пыль ограничивала видимость, поэтому ни потолок, ни дальние стены не просматривались. Ближняя стена была осмотрена сразу же, но ничего интересного там не было – голая бетонная поверхность.
Первая пара, ушедшая вдоль стены налево, через десяток шагов наткнулась на завал. Огромный кусок скалы, словно лезвие гигантской гильотины, пробил потолок и остановился, уткнувшись в пол. По остаткам пола было видно, что изначально помещение было естественной пещерой, которую просто облагородили, выровняв и залив бетоном. Путь дальше был отрезан стеной из обрушившегося камня и бетона. Вторая пара, ушедшая вдоль стены направо, добралась до угла помещения и обнаружила там закрытую дверь. Открыть ее не получилось, а взрывать было банально нечем, вся взрывчатка закончилась. Для последнего заряда, выбившего решетку, пришлось выпотрошить все заначки. Поэтому вторая пара, доложившись, так же неспешно пошла вдоль новой стены. А вот третья пара, которая ушла к противоположной стене, нашла там не только эту самую стену, но и кое-что еще.

Дымов медленно шел вперед, к дальней стене, где мелькали лучи фонарей. Он уже знал, куда надо смотреть, поэтому устремил взгляд не себе под ноги, а вперед и вверх. По мере того, как он подходил, и темноты проступали смутные тени, которые с каждым шагом становились все отчетливее и постепенно складывались в единую картину.
Да! Разведчики не ошиблись, перед лейтенантом стояла легенда. Выгнутые назад ноги, раскрытые подобно клешням захваты, вытянутый в ширину массивный торс… Мех, который приняли на вооружение перед самым распадом Звездной Лиги и который из-за этого успели выпустить в ничтожно малых количествах. Мех, требования к которому сформулировал сам генерал Керенский. Мех, способный уничтожить ЛЮБОГО противостоящего ему меха за один залп. Легендарный KGС-0000. «Королевский краб».
Чем ближе подходил Дымов, тем больше деталей проступало из темноты, и тем яснее становилось, что прошлое обошлось с легендой более чем жестоко. Вот пробоина в броне на торсе, где должна была быть установка РДД15. Машине повезло, что она успела расстрелять весь свой запас ракет. Вот разбитый метким попаданием сустав на левой ноге, из-за чего машина стоит скособочившись. На месте обоих АС20 – пустота, видимо, оба орудия сняли. Кокпит разбит, только искореженные куски металла торчат во все стороны и видны следы огня. Видимо, меху досталось очень сильно. Так сильно, что его не стали ремонтировать сразу, а просто сняли все ценное и оставили до лучших времен. Которые так и не наступили. Все шестеро разведчиков молча стояли вокруг левой ноги мехи. Дымов подошел и посмотрел туда, куда светили все фонари. И увидел.
Прислонившись спиной к ступне меха, на полу полулежал труп. Сухой воздух и никакая вентиляция привели к тому, что тело мумифицировалось, и перед лейтенантом лежал скелет, обтянутый сухой кожей. Судя по комбезу, при жизни это был техник. В правой руке у трупа был зажат маленький короткоствольный пистолет, у ног лежал маленький темный цилиндрик гильзы. Затылок у бывшего теха был разнесен выстрелом вдребезги. Видимо, человек предпочел расстаться с жизнью таким быстрым и относительно безболезненным способом - сунув ствол в рот и спустив курок, а не медленно умирать от недостатка воды и пищи или от радиации.
Присев на корточки, Дымов посветил на грудь трупа. На темной ткани неожиданно ярко блеснули несколько эмблем и значков. Значок «Мастер-техник»; рядом с ним – значок с силуэтом «Атласа», говорящий о том, что его владелец был пилотом с правом пилотирования мехов весом до 100 тонн; значок «Пилот-снайпер»; значок «Специалист-энергетик». А выше них была вышита эмблема: черный круг с белой головой оскалившегося медведя, с цифрой «1» на левом краю и цифрой «3» на правом. Дымов медленно закрыл свои глаза ладонью…
Такую эмблему носило одно-единственное подразделение за всю историю планеты Новая Заимка. Это был первый батальон сил самообороны, на вооружении которого стояли пилоты и мехи, пришедшие на планету вместе с Владиславом Федоровичем Мазуром почти сразу после окончания войны с узурпатором. Ветераны боев против Стефана Амариса, прошедшие через горнило множества сражений. Элита вооруженных сил планеты. Лучшие из лучших.
Первый батальон был расквартирован в столице и должен был защищать ее в случае нападения. Там были его штаб, склады, казармы, госпиталь. И во время первой высадки гвардии герцога Кента они встали на защиту города. Неделю превосходящие силы противника пытались выбить их из города и космопорта, еще того, первого, построенного инженерами Звездной Лиги. Неделю бои не прекращались ни на секунду. Батальон терял людей и машины, но враг так и не смог пройти сквозь его заслоны. Остатки батальона сгорели в огне ядерных взрывов, никто не спасся – ни мехи, ни люди.
Судя по цифрам на эмблеме, погибший был приписан к третьему лэнсу первой роты. Насколько помнил Дымов, этот лэнс имел на вооружении штурмовые и тяжелые мехи. Видимо, когда-то это помещение было ремонтной мастерской батальона, а «Королевский краб» получил свои повреждения в той жестокой битве и был доставлен сюда для ремонта. А затем орбитальная бомбардировка вызвала обвал, и выход завалило, заперев человека внутри мастерской как в склепе. Тогда выходило, что перед Дымовым были останки последнего человека и последнего меха из всего легендарного первого батальона.

Степан

Александров вылез из башни «Партизана», привычно ловким движением соскользнул на землю и, пройдя несколько метров, устало опустился в потёртое кресло, честно украденное командиром «двойки» неизвестно где. «Моя тонкая и трепетная натура не может вынести казённой мебели, от одного вида которой начинает болеть задница» - так он аргументировал появление данного изделия мебельной промышленности в боксе зенитчиков. Да, когда они прибыли сюда четырём зенитным самоходкам отвели отдельный небольшой бокс, где они с комфортом и разместились. Сейчас в боксе сиротливо стояла одна зенитка из четырёх – «Енисей» катался где-то по территории, проверяя электронику после ремонта, а бывшая «двойка» работала в качестве тягача – ремонтировать то, что осталось от башни после работы штурмовика, было бессмысленно.
Вспомнив ночной бой, Павел ощутил привычную досаду и горечь. Успешная, чтоб ей, операция, ага. Нет, в целом всё неплохо, но своим ходом на базу вернулся только он – от экипажа второй машины остался только мехвод, один «Енисей» в куски, второй первый день как резвиться после ремонта – пришлось срезать остатки крыла и перебрать всю электронику. И это после единственного попадания «кирпича», которое чудом не отправило экипаж машины в мир иной.
Той ночью враг им припомнил всё – и недостаток опыта работы на новой технике, и специфику работы этой техники, и забвение мудрого правила «ударил-убежал», и много чего ещё. Чёртова железяка, по недоразумению именуемая танком, разворачивалась слишком долго и не смогла попасть в здоровенную не маневрирующую цель, чем подписала приговор напарникам. А тут ещё эти… Когда Павел в очередной раз услышал «гениальную» фразу что, мол, надо было на «Енисей» дополнительную броню навесить, тогда глядишь и живы были бы он с трудом подавил желание приложить «умника» лбом о об эту самую броню «Партизана», причем столько раз, сколько нужно что бы она трескаться и отлетать начала. Чтоб, так сказать, почувствовал на себе. Если ему непонятно, что для самоходной зенитки важнее скорость наведения и мощь огня. Если не увидел, что тоненькая допброня под огнём противника с Т-80 слетела даже быстрее, чем ящики с ЗИПом. Если, в конце концов, не понял, что спасти два экипажа могли только принципиально другие машины.
Павел криво усмехнулся. Более чем прав оказался тот англичанин, который долго разглядывал «Партизан», а потом сказал «О…» и добавил что-то непонятное. На вопрос, что он хотел этим сказать, тот ответил, что, мол, эта машина и есть это непонятное. С трудом продравшись сквозь недостаточное понимание языка, удалось выяснить, что англичанин сравнивает этот «тяжёлый танк» с двухфунтовым зенитным автоматом, жаргонное название которого переводили как «пом-пом». Тот автомат отличался большим количеством стволов (до восьми в одной установке) и сравнительно невысокой начальной скоростью снаряда, что в свою очередь предопределяло невысокую точность стрельбы, которую конструкторы решили компенсировать большим количеством снарядов из многих стволов. Получилось у них не очень…
Также и здесь – четыре ствола должны были выдать лавину огня и компенсировать как невысокую начальную скорость, так и не слишком изощренную систему наведения. Получилось… примерно как у англичан. Пушки «Партизана» обладали колоссальной живучестью и надёжностью, но никак не точностью и скорострельностью, а система наведения, при всех своих достоинствах, стреляла больше в район цели, чем по ней. Вот если бы «снайперскую» систему – у того пушек меньше, а стреляет он точнее.
Вспомнив про «Снайпер», Павел невольно улыбнулся. И подумал, что не встреть он тогда Джона, то всё могло закончится гораздо хуже. При их первой встрече Сиверс махал руками так, будто он не Джонни, а Джованни – очень уж эмоционально, с применением цветистых «непереводимых идиоматических выражений» он характеризовал спецов, отлаживавших его мех. Немного остыв, он подробно и доходчиво объяснил и причину такой реакции, и даже причину ошибок техников. Отстрел летунов супостата – это особый жанр и стандартная настройка «строго по инструкции» для машин ПВО строго противопоказана, особенно, если мех не новый и имеет собственный «характер»... Дальше последовал длинный перечень недоработок технарей, за которые им следовало пообрывать руки, хотя Джонни отметил высокую техническую грамотность настройщиков – большую часть ошибок, характерных для новичков, они избежали, но и того, что осталось с головой хватило, что бы даже такой флегматик как Сиверс пришёл в ярость.
Тогда Александров внимательно выслушал всё, что сказал новый боец легиона и вместе со всем экипажем провозился три дня, приводя вверенный командованием «Партизан» в боеспособное состояние. Танк не мех, но если одна и та же элементная база, то и проблемы схожие, так что теперь Павел внимательно прислушивался ко всему, что говорил Сиверс. Понемногу они сошлись на почве профессиональных интересов – Джонни оказался стрелком от бога, да ещё с золотыми руками. Впрочем других на «Снайпере» сыскать трудно, очень уж машина специфическая.
Ладно, Джонни, конечно, парень мировой, но что с танком-то делать? Павел ещё раз посмотрел на застывшую в углу громадину и глубоко задумался.