Плимутская бухта

[Bohaets]

Иногда любовь творит чудеса, ненависть способна тоже на многое, тем более выросшая из неистовой любви, ну а всё остальное лишь "мелкий побочный эффект". Персонажи первого куска взяты из «Великолепной четвёрки» Да, и Артур в своём амплуа.



Плимутская бухта
Мужчина лицом и фигурой напоминающий молодого Дэнни де Вито сидел за столиком уличного кафе напротив эйфелевой башни и растерянно вертел в руках кружку с остывшим кофе, который только чудом не проливался на костюм - тройку. Стул напротив был отодвинут, там стоял стакан с какой – то полупрозрачной жидкостью, на кромке которого были видны чёткие отпечатки яркой губной помады и лежал огромный букет алых роз, свешиваясь с края столика. Было понятно, что свидание с женщиной прошло неудачно. Посетитель настолько глубоко ушёл в себя, что не заметил подошедших трёх мужчин, которые отодвинули стулья от соседнего столика и подсели к нему. Очнулся сидевший только когда самый толстый из них зычным голосом с русским проносом потребовал у гарсона принести ему бутылку коньяка и шоколадку с изюмом. Он поднял голову и взглянул в монгольское лицо толстяка.
-«Шо Артур невесел сейчас коньяку принесут, выпьешь, отпустит» - быстро проговорил тот.
-«Бохаец, да иди ты со своим коньяком знаешь куда?»
-«Не лезь к нему» - одёрнул монгола один из подсевших, необычайно высокий молодой человек ростом более двух метров.
-«Да и ты тоже отстань Ариец» - отшил заступника Артур.
-«Вилкат, держись» - потребовал третий из подсевших, в противоположность толстому Бохайцу необычайно худой, от расстроенного Артура – «Чего тебе эта шалава вертлявая далась, пройдёт, перемелется, мука будет»
-«Ты ведь её даже не трахнул» - неудачно подбодрил Вилката Ариец.
-«Да что ты понимаешь, сволочь бессердечная, у тебя одно на уме»
-«В самом деле Комиссар, зачем она тебе. Других что – ли мало, найдёшь не один десяток» - обнадёжил его третий.
-«Сэй, мать твою, хоть ты соль на рану не сыпь, гад» - Артур согнулся, обхватив голову руками – «Нет, ну как она могла?»
-«А ты чего хотел?» - Ариец нагло спёр принесённую бутылку с коньяком у Бохайца, безуспешно пытавшегося разобрать написанное на современном французском языке меню, в котором упорно искал слова написанные привычным готическим шрифтом. – «Она ведь аристократка, голубая кровь, а ты простой армейский комиссар третьего ранга»
-«Во – во» - подтвердил отвлёкшийся от изучения названий французских кулинарных извращений Бохаец – «Хотя на Халхин – Голе начинал батальонным»
У Сэя зазвонил мобильник , он вытащил его и посмотрев на экран сбросил звонок.
-«Артур» - втолковывал упрямому комиссару Ариец – «Ты ведь большевик с ног до головы, а она дворянка до кончиков сосков. Кстати, ты поиграл с ними? Они у неё твёрдые?»
Вилкат вздохнул и ещё сильнее обхватил голову руками
-«Не умеешь объяснять не берись» - вновь вступил в разговор Сэй – «Пойми, ты бок о бок с Чапаевым рубился, Ленин тебе партбилет вручал, Деникина громил. А она в нанадцатом поколении кровь голубая, итить. Её предок, как его там, а да, Рэли, вроде Уолтер. Великую испанскую армаду разгромил. Так что понтов у неё на десяток принцесс хватит и ещё на пару герцогинь останется»
-«Кого там её предок разгромил?» - комиссар Вилкат убрал руки от головы и выпрямив спину впился хищным взглядом в лицо Сэя.
-«Великую армаду, Филиппа II, пятьсот лет назад»
-«Разгромил говоришь?» - переспросил Артур, допивая остывший кофе, на его лице заиграла зловещая улыбка, а брови хищно сдвинулись.
-«Ну да» - хором подтвердили Сэй, Ариец и Бохаец.
-«А это мы ещё посмотрим!!!» - фарфоровое блюдце разлетелось от резко поставленной на него пустой кофейной чашки





Герцог Медина - Сидония, Алонсо Перес де Гусман, верховный адмирал Счастливой армады, стоял с непокрытой головой на квартердеке своего флагманского галеона «Сан – Мартин», лежавшего в дрейфе и задумчиво разглядывал английский берег. Зелёные поля, деревья, река, о господи, как не похожи они на выжженные зноем земли родной Андалусии. Хорошо, что сейчас середина лета, хоть июль уже и клонится к концу, двадцатое число как никак, но тепло. Скоро обед и если подует ветер то можно согреться кубком старой малаги, несколько бутылок которой он захватил ещё из Лиссабона и теперь они лежали переложенные пучками сухой травы у него в каюте. Впрочем выпить похоже придётся не дожидаясь обеда, слишком сильно он переживает тот спор, что разгорелся на утреннем совещании, по поводу действий в отношении английского флота, что стоит сейчас в Плимуте. Этот Жуан Мартинес де Рекальде, даром, что только вице – адмирал, но наглости ему не занимать. Только подумать, бросил завуалированное обвинение в трусости ему, своему командиру. А намёки на флотоводческую бесталанность со сторону Педро де Вальдеса и Гуго де Монкада были просто невыносимы. Благо имеются инструкции короля, что запрещают вступать в сражение с неприятельским флотом до соединения с войсками герцога Пармы. «Если – бы король видел , какую блестящую возможность предоставляет судьба испанцам, он, конечно, приказал бы атаковать Плимут» - мысленно передразнил Медина – Сидония наглого Алонзо де Лейва. Раз так , то пусть король и решает, а он как верховный адмирал поступил абсолютно правильно отправив в Эскориал письмо, в котором сообщил, что военный совет постановил, что армада не должна двигаться восточнее Плимута, пока от герцога Пармы не будет получено известие о готовности его армии к посадке на корабли. Предосторожность конечно излишняя. Герцог полностью готов не только к посадке, но и к высадке, даже все пустые бочки скупил в Зеландии, для плотов. Нет, но какие наглецы его офицеры. Такие расстройства доведут до сердечного приступа, он срочно должен выпить вина. Герцог уже обернулся к слуге, безмолвно стоявшему у него за правым плечом, но из бочки вороньего гнезда донёсся неразборчивый вопль и через секунду дежурный матрос начал стремительно спускаться по вантам, быстро переступая босыми ногами.
Герцог мгновенно забыл о вине и схватив подзорную трубу навёл её на узкое стофутовое горло выхода из гавани. Неужели англичане решились атаковать? Каким образом, ведь им мешает ветер? Выпустили галеры и пинасы? Выход из гавани был чист и только в глубине её виднелись десятки английских кораблей со свёрнутыми парусами. По трапу быстро поднялся дежурный офицер.
-«Смотрящий заметил в нескольких милях на юге несколько кораблей» - офицер изящно поклонился.
-«На юге?» - герцог Медина – Сидония недоумённо свёл брови –«Разве отставшие корабли не подошли ещё вчера. Сколько их?»
-«Не знаю, Ваша светлость, около двадцати, пока трудно разобрать»
-«Отправьте пару пинас Педро де Асиньи, пусть посмотрит» - приказал верховный адмирал, мгновенно забывая о каком то отряде, есть проблемы поважнее. Нет, какие наглецы, оспаривать его решение.
-«Принеси мне вина» - добавил он обращаясь к слуге.
Верховный адмирал сделал несколько глотков из принесённого кубка и пожалел, что на всей эскадре не найти снега для вина, развернул свиток с донесением от шпиона и погрузился в чтение. Ветер трепал листы и глаза начали болеть от постоянной перефокусровки. Медина – Сидония проследовал в каюту, где не снимая сапог прилёг на кровать покрытую шёлковым покрывалом и смежил веки. Ему показалось, что он проспал всего несколько минут, когда осторожный стук в дверь разбудил адмирала.
-«Войдите» - крикнул герцог садясь на кровати.
В дверном проёме снова возник дежурный офицер.
-«Вернулись пинасы Педро де Асиньи, что ходили проверять приближающиеся суда»
-«Вот как? И кто это?»
-«Это корабли какого – то купца ведущего дела в Номбре де Диосе, он называет себя Дон Кихотом из Ла Манчи. Говорит, что пятнадцать лет назад дьявол Дрейк сжёг его товар в Сан Хуан де Улоа. Услышав о походе он нанял людей и купил корабли. Теперь хочет присоединиться к нам со своим отрядом. Во время разговора всё твердил о мести»
-«Точно не переодетые англичане?»
-«Точно, старший матрос с одной пинасы узнал своих старых приятелей по лиссабонским кабакам и даже переговорил. Купец появился через пару дней после нашего ухода, купил списанные галеры, что продавались на баржи, нанял лучших корабельных плотников и загрузил новый балласт. За то время, что мы стояли в Ла – Корунье суда были отремонтированы» - офицер запнулся – «Одно только странно»
-«Что именно» - Медина – Сидония наконец окончательно сел на кровати и протёр глаза.
-«Он говорил, что видел эти галеры в порту, они те – же самые, спору нет, но матрос сам был в юности подмастерьем у корабельного плотника и клянётся, что такой ремонт обойдётся дороже строительства новых»
-«Ничего странного» - буркнул Медина – Сидония – «Каждый испанец ненавидит дьявола Дрейка и нет в Кадисе купца, который – бы не понёс от него ущерб. Что ещё интересного?»
-«Ничего, купец извиняется, говорит, что не думал так быстро догнать нас, считал, что настигнет только у Дюнкерка и не успел подготовить каюту для Вашего офицера, но клянётся что к ночи она будет готова. Педро де Асинья видел, что её завешивают коврами и собирают там кровать. Просит назначить Вашим представителем его троюродного брата.»
Герцог задумался, но ненадолго. Педро де Асинья был одним из немногих офицеров, кто поддержал его утром на совете, почему – бы не отблагодарить лояльного дворянина?
-«Пусть родственник Педро рано утром отправляется туда и первым делом осмотрит все галеры, пересчитает пушки, бочонки с порохом, ядра и картечь, проверит запасы провианта, впрочем брат объяснит ему сам»
-«Безусловно»
Герцог поднялся и путаясь пальцами в ремешках сам нацепил шпагу, надо подняться на палубу, может наконец задует ветерок и разгонит остатки сна, было – бы неплохо. Узкий трап с короткими ступеньками снова вывел его на квартердек, где утром он так переживал за неудачное совещание. Медина – Сидония поправил кружевное жабо и расправил короткую бородку. Надо заказать свинцовую гребёнку, чтобы расчёсывая одновременно закрашивать седину. У юных красавиц он конечно не найдёт успеха, но его вполне устроит и симпатичная тридцатилетняя вдовушка донна Юлия, что после смерти мужа вернулась ко двору Эскориала. Герцог развернулся в сторону океана и увидел длинную цепочку галер, что медленно шли под парусами со втянутыми внутрь вёслами. Вытянутый нос, бушприты вместо срубленных резных фигур уродуют прикрученные пеньковыми верёвками кулеврины. Типичное проявление купеческого прагматизма. Пусть будет некрасиво, главное – функционально. Дюжина галер конечно немного, но для простого купца сумма расхода немалая и если матрос прав, то на ремонт этой флотилии потрачено не менее двух тысяч дукатов, а то и все три. Интересно, сколько товара потерял купец в Сан Хуан де Улоа, что пошёл на такие расходы?
-«Куда они направляются?» - спросил Медина – Сидония
-«Им приказано стать за Армадой» - недоумённо глядя на короткий строй низких судов ответил лейтенант – «Что за идиоты? Асинья наверняка имел ввиду с востока, а они лезут к самому берегу. Там ведь могут быть орудия еретиков»
-«Купец!» - презрительно бросил Медина – Сидония, вкладывая в это слово всю ничтожность презираемого любым испанским грандом сословия.
-«И тем не менее он добрый католик, раз потратил огромную сумму на богоугодное дело помощи Армаде» - возразил дежурный офицер
-«Армада не нуждается ни в чьей помощи, но что касается затрат, то тут Вы правы, ведь дюжина галер это не менее полутора тысяч галерных рабов и шестьсот солдат. Хм, очень богатый купец. Наверное опустошил весь ливорнский рынок?»
-«Асинья говорит, что все гребцы наняты в лиссабонских предместьях. Занят последний матрос, платят больше чем солдату»
-«Ещё – бы, быть гребцом на галере»
-«Послать к нему шлюпку, чтобы предупредить об опасности близости к берегу?»
Медина – Сидония на секунду задумался, но быстро принял решение.
-«Нет, скоро вечер. Еретики не успеют перетащить орудия, а утром в тумане и пошлём, предупредим этого кретина»
Последние галеры миновали флагмана и начали выстраиваться невдалеке от берега. Старый герцог только покачал головой. До берега от силы мушкетный выстрел. Даже ему, далёкому от флотоводства человеку, ставшему верховным адмиралом лишь вследствие несвоевременной смерти де Базана было ясно, что расстояние мизерное.
-«Только ничего не соображающий в военном деле купец станет так близко» - покачал головой герцог, направляясь в свою каюту.
Приготовленный на первое суп был слишком щедро приправлен пряностями и герцог с нетерпением перешёл к сочным свиным котлетам, когда до его слуха докатился пушечный выстрел, потом ещё и ещё один. Медина – Сидония решительно схватил салфетку и вытер руки, оттолкнув пажа, пытавшегося подать ему розовую воду для омовения. Бросив испачканный жиром кусок батиста в проходе он, как юноша взлетел по трапу, на ходу составляя приказы для парирования удара англичан наконец решившихся напасть на армаду.
Дежурный офицер уже ожидал герцога на баке, молча показывая рукой на источник тревоги. Медина – Сидония выхватил подзорную трубу и опершись о низкий гакаборт пытался разглядеть непонятные манёвры купеческой флотилии Дона Кихота из Ла Манчи, которая постепенно окутывалась орудийным дымом и совершала непонятные манёвры на вёслах, причём на некоторых галерах уже успели завалить мачты в предбоевое положение. Герцог грубо выругался, совершенно очевидно галеры нацелились войти в гавань, а навстречу им уже спешили английские суда.
-«Что происходит?» - резко спросил герцог у срочно спустившегося марсового.
-«Галеры почти становились на якорь, когда по ним вроде выстрелили с берега из пушки. Крайняя из галер стрельнула в ответ и начала двигаться в порт, за ней остальные»
-«Чёрт» - помянул нечистого герцог
Между тем первые галеры уже проникли в узость стофутовой горловины входа в бухту., где и вступили в схватку с матросами английских кораблей, которые видя невозможность орудийного обстрела низкобортных португальских галер храбро кинулись на абордаж. Их напор дал возможность закалённым в палубных схватках бухты Кадиса и замка Сагриш английским отрядам прорваться почти на середину палубы, где и закипели схватки сразу на трех галерах. Более высокий борт позволял англичанам спрыгивать прямо на корабли противника и сразу идти в бой. Поначалу всё складывалось неплохо и на первой галере сопротивлялась только группа искусных рубак закованных в кирасы и высоких морионах с перьями, во главе которых дрался низкорослый, но необычайно быстрый саблист орудовавший странным клинком с длинной рукоятью. Даже сгоряча кинувшийся в бой многоопытный Уолтер Рэли был вынужден быстро выйти и разорвать дистанцию, заслонившись гвардейцами личной охраны; погибающими, но мужественно оттеснившими испанца от командира. Дела на паре соседних галер обстояли несколько хуже. Уверенный в численном превосходстве личный состав английских абордажных команд резонно не учёл в расчетах гребцов, вполне обоснованно полагая, что закованные в цепи мусульманские рабы только помогут им. Они были неприятно удивлены, когда последние оказались свободными наёмниками, да ещё добрыми католиками которые, справившись с растерянностью, бросили вёсла и похватав сложенные под лавками тесаки сами кинулись в бой. Наступление застопорилось.
«Дон Кихот» сделал привычное движение, чтобы снять пилотку и вытереть пот с лица, но ладонь наткнулась на стальной гребень мориона. Снимать шлем «купец» не решился, рассудочно помыслив, что несмотря на отсутствие в этой эпохе снайперских винтовок, пищали и тем более лучников никто не отменял, да и до расчёски можно добраться только сняв раззолоченную кирасу. Череда коротких схваток, в которой верная катана не раз спасла жизнь владельца всё таки порядком его вымотала. Предоставив личной страже право отбиваться от противника он напряжённо смотрел в сторону кораблей Великой Армады. Нет, ни над одним не поднялись паруса. Медина – Сидония не придёт к нему на помощь, план похоже рухнул. Впрочем возможно ещё слишком рано и марсовые команды великих галеонов просто не успели подняться по вантам. Не исключено, что герцог преодолеет свою нерешительность и двинет Счастливую армаду в бой. Ведь его матросы и солдаты особенно хорошо сражаются при спокойной воде, как раз в условиях плимутской бухты. «Значит Великую Армаду твой предок разгромил?! Да хрен без соли, курва благородная!» - яростно подумал Вилкат – «Я тебе покажу, кузькину мать, шлюха». Усталый рубака всё таки промокнул затянутыми в замшевую перчатку пальцами набухшие от пота брови. «Жаль твой прапра, до чёрта там этих пра, в общем дедушка ушёл, а хотелось его башку тебе подарить, но ещё не вечер». «Дон Кихот» жадно посмотрел на нос галеры, где верные стражи перевязывали раненого в его последнем отчаянном рывке, Уолтера Рэли. –«Эх, не смог пробиться, не смог» - «купец» машинально погладил прорубленную в трёх местах кирасу, когда он бросился в атаку, напрочь игнорируя оборону. Только высокое искусство талантливого толедского оружейника спасло ему жизнь. Охранники Рэли нанёсшие кирасе эти шрамы лежали мёртвыми на узком трапе, мешая атакующим и без того с трудом дерущихся против отборных головорезов Лиссабона и Севильи. Дон Кихот как будто небрежно махнул катаной снизу вверх. Лезвие прорубило нижнюю челюсть, верхнюю, нос, переносицу и пройдя через лобовую кость жалобно звякнуло о бургонет очередного охранника Рэли снизу. «Нижнее забрало пристегнул – бы, дубина» - буркнул Дон Кихот на литовском – «Или не лез вперёд». Его стражник, которого как раз и теснил этот противник взглянул на хозяина и благодарно кивнул. Вилкат в ответ только поднял руку с зажатой в ней катаной.
За спиной послышался стук дерева по дереву, Дон Кихот резко обернулся, но увидел только одну из своих галер, что швартовалась к корме за его спиной По сдвинутым вплотную вёслам, как по трапу его наёмники спешно перебегали на помощь своему командиру, сразу кидаясь в атаку на неприятельских матросов, которые заколебались и даже отступили ближе к носу. На остальные три галеры, сцепившихся с противником поперек всей узкой горловины бухты тоже перебегала подмога. «Не поможет» - в отчаянии осознал Дон Кихот – «Не поможет». Поверхность бухты была черна от лодок на которых солдаты Дрейка и бойцы Хокинса спешили на помощь вляпавшемуся Рэли. «Как много лодок» - подумал купец и развернулся в сторону моря. Корабли армады по – прежнему стояли с зарифленными парусами. «Их тысяч двенадцать против шестисот у меня. Мнда, ну что – ж, план номер два».
Он внимательно рассмотрел другие галеры перегородившие проход и достал из вшитого в брюки кармана дико смотревшийся среди средневекового антуража электронный пульт. «Жаль» - пробормотал Дон Кихот последовательно нажимая четыре клавиши и пряча прибор обратно в карман. Лёгкий толчок в подошвы сапог почувствовал только он.
-«Хрен ты у меня уплывёшь прародитель динамщиц. Достану гнида»
-«Уходим на твою галеру» - приказал он командиру прибывших наёмников.
-«Но…» - начал было тот, показывая рукой с зажатым в ней окровавленным мечом в сторону бухты.
-«Английские ядра пробили корпус, мы сейчас потонем»
Со стороны соседней галеры донеслась заглушившая шум боя кабацкая брань, похоже там ситуация обстояла точно также. Командир наёмников пожал плечами, жалованье выплачено позавчера, до трактиров и разбитных девчонок Бретани день хода. Если хозяин решил, что бой проигран, пусть так и будет. Ему даже лучше, остался жив, здоров и при деньгах, да продлит всеблагой господь дни хозяина.
Благородный Дон Кихот совсем неблагородно первым покинул тонущий корабль, за ним шустро перебежали остальные и перенесли раненых. Последними на борт поднялись солдаты его личной стражи, державшие заслон. Впрочем державшие – сказано слишком громко. Когда англичане поняли, что галера тонет, они прекратили атаку, вернулись на своё судно и увели обессиленного Уолтера Рэли, не забыв правда утащить персидский ковёр и серебряный сервиз работы Бенвенуто Челлини из носовой каюты. Вёсла опустились в воду и гребцы с хэканьем налегли на них. Вскоре четвёрка обречённых галер скрылась под водой, над поверхностью которой остались торчать только окровавленные надстройки.





Удобно устроившись на английском королевском троне, злорадно используемым Медина – Сидонией в качестве кресла последний, сидя в тронном - же зале Уайтхолла, превращённом в собственный кабинет, продолжал составление письма испанскому королю Филиппу II, впрочем после вчерашней победоносной битвы уже и английскому королю Филиппу I.
«… В настоящий момент Лондон со всеми предместьями находится полностью во власти Вашего Величества, в чём я несомненно усматриваю волю господню и результаты Вашего вдохновенного упорства в деле сокрушения подлых еретиков.». Со стороны настежь распахнутых ставень послышался орудийный выстрел. Герцог раздражённо поморщился. Упрямые королевские йомены, засевшие в Тауэре отказались сдаться, надеясь на помощь и подняли мост. Интересно, откуда эта помощь могла к ним прийти. Конечно Уэльс будет драться, да и на севере предстоит борьба с Яковом шотландским, что спешно вторгся в Нортумберленд и осадил растерявшихся жителей Морпета. Ну кто он, как не падальщик, после такого. Впрочем о йоменах можно забыть. Орудийный выстрел говорит о том, что брешь – батарея наконец установлена и самое позднее через пару дней обстрела из пушек стена рухнет. Жаль только, что ему не удалось засвидетельствовать своё почтение королеве Елизавете. Морская блокада наличными силами просто невозможна и корабль с королевой и драгоценностями английской короны сумел легко ускользнуть. Медина – Сидония улыбнулся. Зато ему достался королевский гардероб из двух тысяч нарядных платьев. У королевы с донной Юлией примерно одинаковые формы, а безупречность роскошной вышивки понятна даже ему, старому вояке. Сердце молодой вдовушки не может не дрогнуть перед чередой непрерывных подарков, впрочем к чёрту сердце. Главное, чтобы у неё подломились ноги. Если дарить по десять платьев в день, то через неделю, максимум две она точно станет его. Однако надо вернуться к отчёту которого с нетерпением ожидает король. Перо опустилось в чернильницу. «В городе захвачено сто восемьдесят пушек, а также запасы пороха, селитры и ядер количество которых уточняется». Громкий стук в дверь прервал сухой перечень трофеев испанских побед. Вошедший в комнату давешний дежурный офицер быстро доложил: - «Герцог Пармский». Медина – Сидония нахмурился. Столь быстрое возвращение Александра Фарнезе могло говорить только о том, что ему не удалось захватить Плимут ударом с уши, или, не дай господь, он разгромлен. Неужели форт Скресдон оказался столь крепким орешком? Не может быть!
Вошедший в тронный зал, превращённый Мединой – Сидонией в свой кабинет , наместник Нидерландов прежде всего поприветствовал верховного адмирала и поклонился.
-«Рад видеть Вас дорогой герцог в добром здравии» - Медина – Сидония запнулся – «Тем более, что в порту Тилбери, где мы расстались, Вы испытывали некоторое недомогание. Признаюсь, это тревожило меня»
-«Всего лишь приступ морской болезни» - Фарнезе поморщился ибо Медина – Сидония даром, что никудышный адмирал, на воде держался бодро – «На суше он прошёл почти мгновенно»
-«Слава богу» - размашисто перекрестился Медина – Сидония и осторожно, чтобы не обидеть собеседника, поинтересовался – «Надеюсь Ваше здоровье так – же хорошо, как Ваши дела на юге?»
Александр Фарнезе усмехнулся и пригладив бороду прищурился.
-«Вас конечно интересуют наши дела в Плимуте?»
-«Это самый близкий Ла – Корунье порт» - подтвердил Медина – Сидония – «И хотя Лондон более приспособлен для операций, именно в Плимут удобнее всего перебрасывать подкрепления для войск на юге»
-«Вы будете разочарованы, порт нельзя полностью использовать»
-«Что Вы хотите этим сказать?» - Медина – Сидония напрягся – «Штурм был удачен, или форт Скресдон до сих пор в осаде?»
--«Никакой осады нет, впрочем и штурм не состоялся. Гарнизон ушёл незадолго до нашего прибытия. В их сопротивлении не было смысла.» - Фарнезе расстегнул пряжки ремней на груди и снял портупею с двуручником за спиной. Упорный, но гибкий в тактических ходах боец, он никогда не любил шпагу и надевал её только в необходимых случаях, да пару раз позировал с ней перед живописцами.
Двуручный фламберг прошедший с владельцем не одну схватку бережно лёг на стол.
-«Они не стали защищать один из главнейших портов? Как такое могло произойти? Конечно сброд Дрейка, Хокинса и Рэли подонки и пираты, но не трусы. Бежать на кораблях и оставить страну врагу… Воистину, правду говорят, что пират человек без роду – племени и подобен номаду»
-«Корабли остались в гавани» - коротко ответил Фарнезе, без приглашения садясь на английский трон – «Никогда не думал, что буду сидеть в этом кресле в этом зале»
-«Как в гавани? Они сражались в бухте? Вы пришли слишком быстро, а дозоры не заметили приближения Вашей армии?» - и увидев, что собеседник собирается встать поспешно добавил - «Сидите герцог, сидите, Вы устали с дороги. Но что там произошло?»
-«Мои отряды вошли в город без боя, никакого сопротивления не было, если не считать пары схваток с не успевшими скрыться мародёрами» - Фарнезе на секунду рассеянно замер, задумчиво глядя в одну точку – «Корабли стояли у пирсов, полностью разграбленные, без единой ценной вещи и единого дуката в корабельных кассах и разумеется без команд. Правда целые, думаю в будущем году их можно будет включить в состав Армады»
-«Бежали, трусливые собаки, ну конечно. Кишка тонка у подлых воров сражаться честном бою А почему только через год? Они так сильно повреждены? Может лучше забыть о них, ибо хвала господу наши потери незначительны, даже не утрачен ни один галеон, а убыль в мелких судах будет покрыта за счёт присланных королём всего через месяц»
-«Корабли абсолютно целы, не считая повреждённой оснастки, но моряки из моих фламандцев говорят, что это пустяк»
Растерянный вид Медина – Сидонии говорил красноречивей любых слов, впрочем и он не молчал.
-«Во имя господа, что произошло?»
-«Вы помните того купца о котором рассказывали мне во время последней встречи, он со своими галерами ещё хотел участвовать в делах Армады»
-«Дон Кихот из Ла – Манчи? Я лично так и не видел его, но бой наблюдал внимательно. Он схватился с кораблями Рэли в плимутской бухте, потерял четыре галеры из дюжины, англичане не потеряли ни одного корабля. Да, конечно помню. Это было сокрушительное поражение купеческого сословия. Наверняка и в людях его потери были значительны»
-«Четыре старых галеры» - Фарнезе усмехнулся – «Не хотел – бы я с ним играть в кости. Если он и дальше будет вкладывать деньги так удачно, как в эти галеры, то скоро станет богаче Фуггеров»
-«Да что – же там произошло, ради всего святого?» - Медина – Сидония уже был очень взволнован, проклятый купец ушёл на следующий день, сообщив, что отправляется в Ла – Корунью ремонтировать повреждённый такелаж. За ужином все офицеры соревновались в остроумии надсмехаясь над незадачливым торговцем возомнившим себя Александром Македонским.
-«На галерах не было камней для балласта, вместо них погрузили мешки с итальянской пуццоланой и песком» - Фарнезе наконец справился с завязками кирасы и теперь снимал её.
-«Пуццоланой?» - растерянно переспросил Медина – Сидония, садясь на один из стульев.
-«Это такой порошок из камня что добывают каторжники в каменоломнях возле Везувия. Если добавить его в строительный раствор, то тот будет твердеть даже под водой»
Увидев непонимающий взгляд верховного адмирала, Фарнезе пояснил:
-«Он таким образом построил стену поперёк выхода из бухты, корабли еретиков просто не смогли её покинуть»
-«О боже»
-«Нет, всего лишь купец»
-«А знаете герцог» - снявший кирасу Фарнезе наконец поставил её рядом с троном – «Посмотрев на корабли в плимутской бухте и пересчитав их я усомнился в том, что Армада победила – бы, доведись ей вступить в бой с ними.»
-«Совершенно напрасно» - резко ответил справившийся с растерянностью Медина – Сидония – «Счастливая Армада несокрушима и непобедима»
-«Не разделяю Вашей уверенности» - Фарнезе вздохнул – «Но то лишь теория, не имеющая основы. Армада победила, да хранит господь Испанию»
-«Именно так» - как эхо отозвался Медина – Сидония – «Победила»