#831 Владимир_1 » 24.12.2011, 12:59
Меня как-то быстро обхлопали, извлекли нож из-за голенища, и повели вслед за комиссаром, который уверенно шел куда-то вглубь леса. Полк ЗАП-а, что стоял тут до нас, неплохо все оборудовал, понятное дело была и землянка для особиста. Она находилась отдельно от остальных, метрах в пятидесяти в стороне, и судя по тому как уверенно шел комиссар он тут уже бывал. Заметив в стороне группу наших летчиков, которые наблюдали за нами, я быстро сложил руки за спину и повесив голову продолжил идти.
Землянка была большая, даже с перегородкой, где находился топчан для особиста. Посмотрев на окна под самым потолком, которые давали не так много света как хотелось бы, комиссар достал из кармана галифе спички и поджег фитиль, вставленный в расплющенный снаряд из под мелкокалиберного снаряда.
- Садитесь,- показал он мне на табурет, перед сбитого из ящиков стола.
Кроме комиссара, меня, Никифорова и еще одного гэбиста, в землянке больше никого не было, остальные трое остались снаружи.
- Я заместитель начальника политотдела фронта дивизионный комиссар Макаров. Теперь представься и ты, гражданин. То, что ты не Суворов мы выяснили еще неделю назад, как и то, что ты не являетесь гражданином Советского Союза.
Беседа была в доверительным тоном, поэтому я попробовал подергаться:
- Зачем вам это, товарищ дивизионный комиссар? Двадцать второго июня у меня началась новая жизнь, которая мне вполне нравиться. Присягу я принял, и сейчас служу в Красной Армии. Мне у вас нравиться.
- Понимаешь, какое дело. Сейчас нужны громкие победы в воздухе, и ты на это дело подходишь как никто другой. Десять зарегистрированных сбитых, угон самолета у немцев, отлично проведенный разведполет. После первой победы над Минском начали было освещать, как ты заметил твои победы, но выяснилось что ты появился из воздуха, вот и был приказ от начальника Военного Совета фронта выяснить о тебе все, пока попридерживая прессу. Вот мы и выясняем. Случайно проговорившись об угоне самолета, и твои незнания элементарных мелочей, которые знают, все кто живет в Союзе дало понять нам, что ты можно так сказать эмигрант. Догадаться откуда ты труда не составило, была проведена проверка, и вот теперь хотелось бы знать. Ты кто?
Комиссар говорил спокойным даже немного усталым тоном, меня даже потянуло все рассказать ему.
«- Психологи блин!»- подумал я, и задумчиво посмотрев на потолок, согласно кивнул.
- Я буду рассказывать, вы спрашивайте если что.
- Хорошо.
Никифоров, стал стенографировать за мной.
Тщательно выбирая слова, и следя за языком, я стал рассказывать про «свою жизнь».
- Отец у меня был, дворянином старого рода. В четырнадцатом пошел добровольцем в армию. Два года воевал за Россию, в шестнадцатом потерял ногу. Когда он вернулся после госпиталя домой, то женился на своей соседке, моей матери в которую был давно влюблен. Когда в России началась смута, он забрав семью, уехал во Францию, где у нас была небольшая усадьба с виноградниками. Там в двадцать четвертом году родился и я.
- Так значит тебе действительно семнадцать лет?
- Да два месяца назад исполнилось. Но для всех мне восемнадцать, а то еще выпрут куда-нибудь в запасной полк.
- Продолжай,- едва заметно улыбнувшись, сказал он.
- Двадцать втором, еще до моего рождения вернулся дядя Женя, брат моей матери. Он за Колчака воевал, раненный был. Так вот жили мы не сказать что богато, но на жизнь хватало. Когда отец заметил, что меня интересуют самолеты, то помог с этим. Так что с десяти лет вся моя жизнь связанна с авиацией. Сперва планеры, потом легкие одномоторные самолеты, а вот когда с Испанской войны вернулся один знакомый дяди Жени, то вот тогда началась настоящая учеба.
- Что за друг?
- Военный летчик. Он летал на мессершмитах. Говорил, что имел семь сбитых, два из них И-16. Он воевал с немцами, добровольцем.
- Фамилия?
- Жак Деверо, он погиб в небе Франции в сороковом году. Двух немцев сбил и сгорел самолете.
Такой летчик действительно существовал. Я видел его фотографии на стене героев, на аэродроме где летал.
- Продолжай.
- Он учил летать меня. Техника воздушного боя мне давалась сразу, так что когда началась война, я был уже первоклассным летчиком, но кто пустит мальчишку в небо, поэтому я устроился на военный аэродром в качестве чернорабочего. Что-то вроде «принеси подай, иди н..хуй не мешай». За неделю до окончания войны на город, где мы жили был налет авиации, там находись части пехотной дивизии, артиллерия в основном, вот по ним и нанесли удар. Однако вылетевшие истребители атаковали их, и немцы скинули бомбы на город, не долетая до цели. Мои родители, младшая сестра, погибли под этими бомбами. Они спустились в подвал, когда объявили воздушную тревогу, и погибли там. Бомба попала в дом, пробила крышу, пол второго этажа, и разорвалась на первом, обрушив потолок погреба. Я почти неделю откапывал их, пока мы не достали тела. Врачи говорили, что они погибли мгновенно. Я месяц прожил рядом с развалинами, никак не мог поверить, что их уже нет. Там и нашел меня дядя Женя. Он воевал в бронетанковом полку, командиром автороты, пока не закончилась война. Неожиданно быстро закончилась. Он быстро настроил меня на нужный лад, нужно мстить. Поэтому мы стали вроде маков.
- Кем?
- Маки, французские партизаны. Хотя какие они партизаны? Плевок в сторону патруля, геройский поступок, а уж если мост поджечь, так диверсия на всю страну. Но мы были не такими, если уж диверсия. так чтобы .. ух.
- Ясно, продолжайте.
- Эта тайная война продолжалась месяца три, пока нас не предали. Те кому мы доверяли. Англичане, которые поставляли нам оружие боеприпасы и снаряжение, сдали наш отряд. Я не знаю почему, так как не был допущен к подобным сведеньям. Немцы практически полностью уничтожили отряд, но нескольким удалось уйти, в том числе и мне. Поездом я смог уехать в Польшу, где поселился у одной приятной вдовушки в Варшаве. А когда понял что немцы концентрируют войска, то решил перебраться к вам. И вот двадцатого июня я смог это сделать.
- Как именно.
- А, и смех и грех, как говориться.
- К границе вообще подобраться было не возможно. Постоянные патрули огромное количество войск. Я там почти неделю лазил, благо дядя Женя бывший пластун, многому меня научил. И вот случайно я увидел на поле немецкий самолет «шторьх», и трех человек рядом. Пилота и двух механиков. Там еще мотоцикл стоял. А у меня кроме пистолета ничего не было. Судя по всему «шторьх» сел на вынужденную, вот механики его и чинили, там капот был поднят. Ну, а дальше понятно, подобрался я поближе и стал ждать когда починят. Они закончили с ним, когда начало темнеть. Механики сразу уехали, а летчик устраиваться в кабине. Я сперва думал лететь собрался, оказалось спать. Там немецкая часть рядом была, поэтому я решил действовать тихо, подошел, разбудил летчика, оглушил его рукояткой, сел в самолет и взлетел. Взлететь то я взлетел, но почти сразу мотор стал сбоить, что-то они там не доделал, так что через пятнадцать минут он у меня совсем заглох пришлось планировать. Плюхнулся в болото. Чуть не утонул, пока выбирался. Выбрался, а где я понять не могу, то ли на нашей территории, то ли еще у немцев, но утром меня разбудили …
… я рассказывал монотонным тоном, заново переживая все что со мной случилось. Только сделал вставку, насчет капитана Борюсика, откуда я его знаю. Мол, нашел летчика у которого в планшете была фотография, с именами на оборотной стороне.
Комиссар частенько задавал мне вопросы, пытаясь поймать на не соответствии, какой аэродром, где я учился, какие там заведения рядом, в общем пытался поймать меня на несоответствии.
- Товарищ дивизионный комиссар, а можно мне начать жизнь с нового листа? Ну там из глубинки, сын пока, воздушный самородок. Новая жизнь, она и есть новая жизнь.
- Это решаю не я. Продолжай службу, решение будет приято. Кстати вот ты поешь песни, которые уже не только полк поет, но и вся дивизия. Их много. Откуда они? Особенно вот эта последняя. «Я ЛаГГ-истребитель».
- Я товарищ дивизионный комиссар с детства стихи для песен пишу. Как-то берутся они в голове. А это я в санчасти написал.
Я действительно стал устраивать концерты. которые все больше становились востребованными, летчикам после вылетов тоже хочеться отдыхать, и я давал им такую возможность, исполняя тщательно подобранный репертуар. «Истребитель», я спел вчера на вечернем концерте, после окончания полетов.
- Да я видел черновик, там много что было зачеркнуто и переписано заново.
Еще поговорив около часу, меня выпустили на свежий воздух.
Глядя вслед отъезжающей машины, которая увозила комиссара, я спросил у Никифорова:
- И что теперь будет?
- Скоро узнаем. Кстати, приказ отстранить тебя от полетов, все еще действует. Так что продолжай отрабатывать наряды.
И действительно эти три дня, что прошли с отъезда Макарова, были заняты учебой устава, шагистикой или отработкой нарядов, которые сыпались на меня как из рога изобилия. Ну по крайней мере я научился чистить картошку, и перезнакомился со всеми залетчиками в обоих полках.
Вызвали меня к особисту вечером десятого июля. Я как раз отвечал на вопросы начштаба, когда у него зазвонил телефон, и после короткого разговора, Смолин сказал, положив трубку:
- Ну, хорошо. Считай, что знание устава ты сдал, а теперь иди к Никифорову он тебя ждет.
Четко отдав честь, я развернулся и сделав три уставный шага вышел из землянки.
- Читай,- кивнул он мне на папку одиноко лежащую у нег на столе.
Взяв ее, я присел на стул у окна, и развязал тесемку. При первых же словах, я облегченно вздохнул.
«- Они поверили мне. Черт возьми, они мне поверили!!»- именно так я думал, глядя на свою новую биографию в личном деле.
Первым мне на глаза попался приказ номер восемнадцать.
29 июня 1941г. г.Минск
п.1
В соотвествии с "Положением о порядке прохождения военной службы в РККА" призвать на военную службу прибывшего в добровольном порядке гр. СУВОРОВА Всеволода Александровича 1923 г.р. , урож....., русского, образования среднего, присвоить воинское звание "КРАСНОАРМЕЕЦ".
Красноармейца Суворова В.А.зачислить на все виды довольствия и направить для прохождения военной службы в 1 ав.эскадрилью на должность летчика - истребителя.
Закрепить за красноармейцем Суворовым С.А. самолет ЛаГГ бортовой номер 17.
Начальнику строевой части капитану Соломину подготовить в срок до 1 июля 1941г. необходимые документы на красноармейца Суворова В.А. как летчика.
Политруку Давыдову в срок до 30 июня привести к воинской присяге красноармейца Суворова В.А.
Командиру 1 эскадрильи капитану Капитонову принять у красноармейца Суворова В.А. зачет по знанию вверенной авиационной технике и летной подготовке, завести летную книжку.
п.5
За успешное проведение воздушного прикрытия жд.станции Минск 29 июня 1941г. и сбитые в бою с превосходящими силами противника 5 самолетов . Три Ю-87 и два Ме-19, летчику- истребителю 1ав.эск. красноармейцу СУВОРОВУ Всеволоду Александровичу присвоить воинское звание"СЕРЖАНТ".
Начальнику штаба в течении сегодняшнего дня подготовить материалы к награждению сержанта СУВОРОВА В.А. орденом "Боевого Красного Знамени" .
Командир в.части № 3167-23 майор Никитин.
«- Класс. Все оформлено строго как надо. Почитаем автобиографию!»- подумал я и стал листать, мельком глядя на увиденное, пока не нашел автобиографию.
- Учи, чтобы от зубов отскакивало. Понял?- спросил Никифоров, заметив что я читаю автобиографию.
- Товарищ лейтенант госбезопасности, а тут в приказе написано что я сержант, но я ведь ..
- Старшего сержанта, вам, товарищ старший сержант, присвоили за двух сбитых во время перегона истребителя, там приказ в конце. Ясно?
- Ясно, товарищ лейтенант госбезопасности.
Учил свою автобиографию я до утра, не выходя из землянки, и пока Никифоров не убедился что я все знаю, даже имена летчиков с которыми учился, а так же друзей в школе, он не отпускал меня.
- Завтра придешь, повторим. А пока свободен. Иди, отсыпайся,- сказал он, тоже как и я зевая.
Я шел и размышлял:
«- Вряд ли они мне так доверчиво поверили, но проверять затрачивая силы на выяснение моих слов, тоже нужно много времени. Поэтому они и поступили так логически. Летаю я, сбиваю, так какие проблемы, летай и дальше. Похоже, именно поэтому принципу он и решили. А это значит, я должен оправдать их доверие, и увеличить количество сбитых!»
На следующий день меня разбудили к обеду. Пообедав я сходил к Никифорову, и подтвердив, что все помню, направился в штаб. Где капитан Смолин по приказу майора Никитина включил меня в боевой график. Оттуда я направился к своему ястребку, на котором никто так и не летал, не было подготовленных пилотов.
- Ну что товарищ командир закончилась ваша «ссылка»?- спросил меня мой механик.
- Ну что вы Виктор Семенович. Это просто я довел командира, упрашивая, чтобы он допустил меня к полетам. Лютикова сказала, что я еще не годен, вот он меня в наряды и сунул. Чтобы не мешал.
- Ааа, понятно. А мы то уж думали .. А что это вас товарищ особист к себе вызывал?
- А вот это товарищ старшина не ваше дело. … Ну, ладно скажу уж. Интересовались они, откуда я умею летать на немецком самолете.
- А вы?
- Так я им так и сказал, что я и «пешку» до этого в глаза не видел, так летал же. Мне какая разница что за самолет, главное что на нем летать можно, вот так-то.
- Это бывает. А летчики из соседнего полка сказали что вас арестовали.
- Это когда мы к особисту шли?
- Да.
- Так я их видел и решил подшутить, вот и изобразил арестованного. М-да, зря наверное.
- Да пусть их. Ну что давайте, аппарат смотреть. От винта?
- От винта!
Я не писатель - я просто автор.
..эта фраза сломала мозг
).
А если серъезно -