Мы из Бреста

[lector]

..." освобождение нескольких десятков военнопленных,"...? десятков тысяч..

[master_iuda]

lector,
вы правы

[master_iuda]

Аккуратно поправив на спящей Елене шинель и плащ-палатку, Петрович поднялся с земли. Предутренние сумерки окутывали сосновый лес. Тут и там накрывшись шинелями и плащ - палатками, спали бойцы. Только часовые одиноко прохаживались около повозок и лошадей. Пора было будить поваров и ездовых. Скоро подъем, надо будет народ горячим накормить. Хорошо еще, что три дня назад удалось захватить пять грузовиков тыловой колонны, часть из них была с продовольствием, а то пришлось бы переходить на подножный корм. У большинства в сидорах только по неприкосновенному запасу и осталось. Его на сутки максимум можно было бы растянуть. Народ молодой, горячий. Привык на усиленном пайке сидеть. А где его в лесу найдешь? Только у немцев. Наши, отступая конечно многое наоставляли. Особенно оружия, а вот продовольствие мирное население по домам растащило. И ладно бы растащило, так еще и угробило половину. Нет, чтобы аккуратно взять мешок и домой. Ведь как специально вскрывали мешок посередине и половину высыпали на землю и уже оставшиеся несли домой. В Осиповичах и Бобруйске какие склады были с продовольствием… Как пленный тыловик их расписывал. Так слюнки текли. Так ведь наши же пейзане их растащили, а что не смогли, унести на землю рассыпали. И ведь не собрать у горожан то, что они утащили. Немцы на свои склады завели совсем мало. Так чуток. Разве этим тридцать тысяч доходяг накормишь. На один перекус. Но накормили. По чуть – чуть, понемногу. Чтоб животом не особо маялись. Кого бульончиком отпаивали, кого, чем покрепче. Многих в лазарет пришлось укладывать. Одни кости да кожа на них была. Какой им фронт и немцы. У врачей бы выжить. Наши - то вон, какие орлы. Все откормленные, да сытые. А что продуктов для парней жалеть было. Кому добавки хотелось всем давали. Не то, что в последние дни. Вроде и народа то в строю осталось всего две сотни человек. И раненых еще с полсотни. Да вот накормить их стало проблемой. Запасы, собранные по разным аэродромам и разгромленным гарнизонам, остались далеко позади. А складов набитых под завязку продовольствием под боком нет. Только с колес, если разведка сможет у немцев отбить или где найдет в селах. Но с тем и с другим проблема. У крестьян брать нечего, да и командир запретил. Народу в оккупации тяжело будет жить. Ну, а немцы в последнее время без большой охраны не ездят. Только колонной по пяток машин в сопровождении бронетранспортеров с пехотой. Тут по лесам народа хватает. И вояк и гражданских. И не все они спокойно к линии фронта идут или прячутся от всех. Постреливают. Вчера вот нам засаду испортили.
Шла колонна груженых подвод. Ее с тыла ждали, а она со стороны фронта появилась. Решили пропустить, другую подождать. Охраны то у колонны всего два десятка «пентюхов». Мы бы ее по-тихому взяли. Так нет же. «Левые» ухари из леса ее обстреляли и вспугнули ездовых. Те и устроили шум и гам на весь лес. На шум слетелось воронье на мотоциклах с пулеметами. Пришлось помогать парням, выпутываться из ловушки… Вступать в бой. Жечь патроны. А прибытка - то три пулемета – два из них «дегтяри», два десятка карабинов, чуток патронов и гранат, ну и повозки конечно. Лошади и повозки опять - таки наши. Трофейные. В повозках груз тоже трофейный – вещевка: шинели, бушлаты, плащи, форма и сапоги. Разведчики себе тоже кое - что подобрали – пару мотоциклов и немного бензина. Ухари, что первыми открыли стрельбу из леса так и не появились. Может, просто, испугались и сбежали. Пришлось и нам менять место засады, но больше в этот день так ничего и не удалось захватить. Танки и пехота толпами к линии фронта пошла. Вот и пришлось с полупустыми руками в лагерь возвращаться. Командир по этому поводу ничего не сказал. Лишь похвалил за трофеи. Он вообще в последние дни озабоченный ходит. И было отчего. Связь с командованием только настроили, так пришлось отдавать окруженцам в Слуцке. Им важнее. Радиостанцию во время боя уничтожили, а новой пока не нашли. Так что о связи с командованием и «Слуцкими сидельцами» можно только мечтать. Козлов с бронегруппой и артиллеристами в Бобруйске остался. Там же и госпиталь с большой частью тыловой колонны. Могилевич - тот объявился и почти сразу же снова пропал. Командир его, куда - то с новой группой, собранной из бывших пленных, из Старых Дорог отправил геройствовать. Хорошо еще, что основная часть отряда - разведчики, егеря, пограничники и «панцерники» все старые с нами остались. Не все конечно. Кого - то ранили, кто - то в боях погиб. Их места, проявившие себя в боях «штрафников» заняли. Часть взводов численно выросла. Снайпера, например. Скоро отдельной ротой будут. Командир обещал.
Трудно ему с нами. Всех желательно в целости и сохранности за линию фронта вывести, а это столько забот и тревог. Одни только немцы чего стоят. Благодаря Командиру мы из ловушки под Бобруйском вырвались. Правда, обратно к своим вернуться уже не смогли. Немцы вокруг были, куда не сунься. Да и сейчас они неподалеку расположились. Так что некогда ему отдыхать. Вон опять со своим Никитиным по постам с проверкой собрался. Да и мне прохлаждаться некогда пора людей поднимать …

[Умникус]

"...проявившие себя в боях «штрафников»(-и)..." Плюсую!

[master_iuda]

Умникус,
спасибо исправлю.

[master_iuda]

2 августа 1941 года. Белоруссия. Могилевская область.

Черт, как же не хотелось вылезать из под шинели. Хотелось еще погреться и понежиться. Но дела блин не дают поспать. Надо идти посты проверять. Моя очередь. Я так в последнее время от этого уклонялся. Переложив это на командиров взводов и ротных. Петрович вон тоже проснулся. За Еленой ухаживает. Потеплее шинель на ней запахивает. И правильно делает. Пусть девчонка поспит. Вымоталась с ранеными. Одна на кучу раненых мужиков. Хорошо еще, что Галина в Бобруйске осталась. Еле уговорил ее и остальных девушек там при госпитале для бывших военнопленных остаться. Чуйка была, что все это просто так не закончится. Слишком уж мы засветились. И было это совсем не трудно. Слишком громко о себе заявили, разгромив гарнизоны врага в куче городов и освободив несколько десятков пленных. Слишком ярко мы светились на фоне других. Даже на фоне бригады десантников, не говоря уж о наспех созданных из бывших пленных подразделениях. Слишком мы были сильны, удачливы и смелы. Ну, кто в трезвом уме и памяти будет штурмовать крупный немецкий гарнизон меньшими силами. Никто. А мы вот взяли и сделали. И не однажды.
Признаюсь, сначала было страшно, но потом боязнь, куда - то исчезла. Испарилась что ли. Особенно когда после боя у Синявки наша колонна приближалась к Филипповичам. Там располагались укрепления южного фланга Минско – Слуцкого укрепрайона линии Сталина. Точнее был расположен 4 боевой участок Слуцкого укрепрайона с целой кучей орудийно – пулеметных и артиллерийских полукапониров. Только на линии Филипповичи – Красная Дубрава находилось 12 таких укреплений. Не верилось, что немцы просто так оставят такую позицию и не постараются нас там остановить. Разведка что туда моталась, сообщила о наличии немецкого гарнизона в Филипповичах. Но, ни о численности и его расположении, что - либо узнать не удалось. Вот и пришлось перевоплощаться в немецкого штабного офицера и ехать в сопровождении переодетой охраны на место.
Село было похоже на растревоженный муравейник. У моста через приток реки Мажа два десятка пожилых солдат устанавливало несколько сорокапяток. Копошился народ и у бетонных артиллерийских полукапониров по обе стороны дороги на выезде из села. Увидев колонну, солдаты побросали свою работу и, расхватав оружие, заняли позиции. Пришлось останавливать колонну на дороге и идти разбираться, что тут происходит. У полукапонира меня встретил пожилой лейтенант вермахта. Представившийся командиром взвода по сбору трофеев и уточнивший цель нашего прибытия. Представился и я. Сообщив, что мы подкрепление, перебрасываемое к Слуцку в связи с высадкой русского десанта. Разобравшись, что к чему взводный дал команду продолжать работы. Солдаты с явным облегчением выполнили команду. И отложив карабины, продолжили копаться в траншеях.
По сообщению лейтенанта его взвод готовился перекрыть дорогу на Слуцк, используя для этого имеющиеся укрепления. Большинство из них находилось в недостроенном состоянии, но обороняться в них вполне можно. Для этого решено использовать имеющиеся у них трофеи. Станковые пулеметы и противотанковые орудия. О бое в Синявке лейтенант знал из сообщения командира батальона, что там располагалась. Я попросил разрешения осмотреть укрепления. Лейтенант великодушно мне это разрешил, и мы вместе зашли вовнутрь орудийного полукапонира. Моя охрана подъехала ближе и осталась на верху, смотреть, как трофейщики восстанавливают траншеи. Экскурсия оказалась короткой. Внутри несколько солдат устанавливало в амбразуру пулемет Максим. Как лейтенант собирался тут обороняться, я не знаю. Просто не успел спросить. Пистолет с глушителем был в кармане брюк, достать его не составило труда. Завершая воинский путь лейтенанта и его солдат, несколько раз практически бесшумно выстрелил. Успокоились и радисты, что устанавливали рацию рядом с входом. Никто не успел поднять шум или понять что происходит.

[lector]

..." и освободив несколько десятков пленных. "... #1763

[Петроградец]

несколько раз практически бесшумно выстрелил.

Даже очень хороший глушитель в бетонной коробке будет бумкать довольно звонко. Снаружи, да, вообще не услышат, а в внутри все звук будет громче обычного.

[master_iuda]

lector,
тысяч человек.

Петроградец,
вы правы. Но тем не менее он будет глуше обычного. А раз так то есть вероятность что пулеметчики не сразу сообщат что к чему.

[Петроградец]

вы правы. Но тем не менее он будет глуше обычного. А раз так то есть вероятность что пулеметчики не сразу сообщат что к чему.

Да это-то понятно. Просто в самом тексте получается, будто выстрел не просто глухой, а особенно глухой.

[master_iuda]

Мое появление из Дота с платочком в руках послужило сигналом к действию. Бойцы к этому времени уже покинули бронетранспортеры, сосредоточившись небольшими группами с разных сторон от них. Дальнейшее было ожидаемо. Короткий и жестокий бой на уничтожение противника. То же самое в это же время произошло и у мостов. Итог был прост и ясен. Село стало нашим. Мы не сильно пошумели, так слегка. Для остроты момента. Немцы просто не ожидали такого подвоха от камрадов. Оба полукапонира и батарея были захвачены, дорога стала свободной. Правда пришлось вновь оставлять гарнизон в селе, зачищать остальные точки и разбираться с трофеями.
В Гулевичах тоже сработали на твердую четверку. Почти без стрельбы нами был захвачен командный пункт боевого участка. Сигнал о захвате никуда не пошел. Мы же пополнили свой арсенал еще одной рацией.
Вскоре я рассматривал в бинокль Слуцк, сравнивая его с той схемой, что была у меня. Что можно о нем сказать. Небольшой городок так тысяч на двадцать. С нашей наглой роже только его и брать. Спасибо пленным, что бывали в городе, а то бы заблудились в его улицах. Пришлось всему народу снова менять форму.
В город мы вошли, как и положено войсковой колонне вермахта. Аккуратно, дисциплинированно и без большого шума. Правда, часть колонны по своим маршрутам отправилась, но не ставить, же немцев об этом в известность. Зря, что ли мои парни перерисовывали схему с указанием объектов, что они должны захватить. Хотя стоит признать, немецкое командование было радо нашему прибытию. Оно почти в полном составе вышло нас встречать на центральной площади. А как мы были рады, что они все вместе собрались. Пришлось им показать, что такое путч в отдельно взятом городе. Первыми были захвачены посты на въезде в город и патрули по центральным улицам. Потом вокзал, мосты, комендатура, полицейское управление, военные городки, штаб дислоцировавшегося тут охранного полка. Гарнизонную службу нес охранный полк, ослабленный нами в предыдущих боях. Тех солдат, что осталось в городе, хватало лишь на несение комендантской службы и охрану нескольких сборно – пересыльных пунктов и лагерей для военнопленных.
Вот ведь никогда не думал, что в одном городе можно собрать так много пленных. Разместили их на территории военных городков. На каждый лагерь приходилось по одной охранной роте. Еще две роты находилось в резерве.
Вообще это глупо драться против танков и штурмовой пехоты, поддерживаемых зенитными пулеметами, на неподготовленных позициях. Среди немцев таких глупцов оказалось достаточно. Особенно тех, что стояли на вышках. За что и поплатились. Как и те, что пытались обороняться в караулках и административных зданиях. Но против танков с винтовкой и ручным пулеметом особо не навоюешь. Так что бой в городских условиях длительным не был.
Так же быстро были захвачены склад ГСМ и военного имущества в селе Новодворцы и Лесище.
Свой штаб я разместил в 13 военном городке в помещении штаба 210-ой стрелковой дивизии. Сам городок пострадал в ходе боев достаточно сильно, но здание штаба сохранилось. Теперь сюда стекалась информация с захваченных объектов, разведгрупп и штурмовых подразделений. Они продвинулись в сторону Старых Дорог, Уречья и Солигорска.
В который раз пришлось менять свои планы. Особенно после того как я увидел толпу пленных за колючей проволокой. Я - то думал, что возьмем город, выпустим пленных, они разойдутся по лесам, пополнят партизан. А мы спокойно пойдем по своим делам . Все это оказалось несбыточной мечтой. Народ, сидящий за колючей проволокой, был слишком истощен, и его было слишком много. Бросать их в таком положении было нельзя.
В офицерском лагере содержалось порядка тысячи человек. Разного возраста, званий и специальностей.

[master_iuda]

Примерно такое же положение было и в других местах. Согласно документам комендатуры на 3-ем армейском сборно-пересыльном пункте по документам было порядка 4 тысяч человек, на 19-ом – восемь тысяч, в отделении 337 шталага -10 тысяч, в 341 – до 30 тысяч, в отделении 314 дулага – две тысячи.
Одним из первых объектов, куда я прибыл, после захвата города стал лагерь, расположенный в военном городке на ул. Карла Либкнехта.
Вся территория лагеря была ограждена колючей проволокой в несколько рядов. Пара бараков и полуразрушенное здание казармы стали убежищем для двух десятков тысяч военнопленных. Фильтр работал вовсю. Пограничники, снова переодевшись в советскую военную форму, отделяли зерна от плевел. Всех проверенных они формировали в колонны по несколько десятков человек и направляли в остальные военные городки приводить себя в порядок.
Филатова с остальными медсестрами проводила медицинский осмотр освобожденных. Очень многие пленные срочно требовали госпитализации. Немцы пленных практически не кормили, медицинской помощи не оказывали. Физическое истощение, загноившиеся раны, вши вот лишь небольшой перечень заболеваний, находившиеся у бывших пленных.
Ежедневно только в этом лагере от истощения умирало двести человек. Что говорить о других. И как тут народ бросать на выживание в лесу. Хорошо если половина сможет выжить. Так что пришлось все планы отправлять коту под хвост. Требовалось выиграть время и дать возможность народу прийти себя. Немцы нам его вряд ли готовы были дать. Единственный путь был в наших активных наступательных действиях. Надо было заставить врага распылять свои силы. И сделать это могли только мои бойцы. Других сил способных это выполнить в тот момент времени не наблюдалось. Из общего количества освобожденных только шестую часть можно было поставить под ружье. И то с большими оговорками. Остальных требовалось откармливать, лечить и главное отмывать.
Да и в городе требовалось срочно навести порядок. Часть пленных, получив свободу, решила, что все теперь можно. Занялась банальным грабежом оставшихся от немцев складов. Срочно пришлось формировать комендантскую службу, обеспечивать охрану и оборону города. Хорошо, что в офицерском лагере нашлось достаточное количество старших и средних командиров, на которых можно было возложить часть этих функций. Хотя бы организацию питания и снабжения освобожденных. Формированием новых подразделений занялись мои сержанты. Под комендатуру и организацию штаба сводной группы было использовано двухэтажное здание Коммерческого училища. Формируемые части размещались в казармах военных городков.
Григорьев оказался очень отважным мужиком. Со своими бойцами нанес удар по железнодорожному узлу и аэродрому Барановичей. Отступая к Ляховичам он, взорвав все мосты, прикрывшись от преследователей реками и болотами, закрепился на подступах к городу и достаточно удачно отражал все атаки немцев.И все это несмотря на массированные авианалеты немцев.
Сафонов тоже ухитрился отметиться, нанес артиллерийский удар по Лунинцу. Да вдобавок еще и на Логишин ударил танками и ротой Маслова. Правда, в сам город не вошел. Ограничился обстрелом, захватом и подрывом мостов на автомобильной дороге Логишин – Ганцевичи, а также на железнодорожной и автомобильной дорогах Лунинец - Ганцевичи. По железной дороге отойдя к станции Люща, закрепился на достигнутых рубежах. На связь с ним вышли партизаны. Во взаимодействии с ними он достаточно успешно отражал слабые попытки противника вернуть утраченное.
То же самое было и у Пономарева. Закрепившись в Клецке он, пополнившись бывшими пленными и частью местных жителей, нанес удар в сторону Несвежа. Правда, дальше п. Лань пройти не смог. Немцы тоже не зевали. Их подразделения атаковали и сбили разведку Виктора. Тому пришлось отступать к мосту через реку Лань и, подорвав его закрепиться на южном берегу реки. Все попытки переправиться на свой берег им активно пресекались.
Бросать захваченные позиции все трое категорически не хотели. Их отряды пополнялись за счет местных жителей и окруженцев.
Козлов по ходу дела в районе с. Новое Гутково захватил вражеский аэродром с несколькими требующего ремонта штурмовиками Ю-87 и бомбардировщиком Хенкель. В качестве бонуса нам достались вполне исправные несколько «СБ» и «Ишачков», большие склады ГСМ и бомб, оставленные врагу нашими доблестными летчиками в ходе отступления. Нашумел конечно, но да игра стоила свеч. Тем более что немцы уже были в курсе захвата города. А еще один аэродром нам вполне мог пригодиться, в складывавшейся обстановке у меня были планы на него. Аэродром находился в исправном состоянии. Поэтому я связался с нашим лесным аэродромом и приказал перегнать на него один из наших «Шторьхов». Туда же направились и часть летно-технического состава освобожденного из плена.
К концу дня это было сделано. Примерно в тоже время Козлов ворвался в Старые Дороги.

[fayar]

Всё здорово!
Но хотелось бы :
1) Подробной карты тех мест с пометками рубежей и векторов наступлений
2) Перечня героев, кто когда, откуда и куда. Читая отрывками, порой теряешься в фамилиях командиров. Приходится вспоминать кто откуда взялся и на что был назначен командовать.

Наверное, это капризничаю, но хотелось бы, чтоб картинку боевых действий полноценно представлять и в полном объеме

[master_iuda]

fayar,
постараюсь выложить. Хотя все практически все герои постоянно упоминаются.
Старшина Горохов - зам. по хоз.
Сержант Ерофеев - чистый зам ГГ.
Сержант Козлов - командир бронегруппы батальона.
Майор Паршин - летчик, командир авиагруппы батальона
лейтенант Пономарев - из "штрафников", один из первых освобожденных пленных в районе Бреста. Принимал участие в захвате радиоузла, Пружан, Березовки. Командир сводной роты. Его рота брала ,Русиновичи, Клецк.
лейтенант Сафонов - тоже самое. Командир артпоезда (дивизиона поездов), действовавшего на линии Ганцевичи - Ляховичи.
Политрук Григорьев - командир сводной группы пленных, взявших Ляховичи.

[fayar]

Хорошо, но мало :)
Этих то более-менее помню.
Хотя вот, например, что значит "Ерофеев - чистый зам ГГ"?
Козлов - спец по бронетанкам, но чем сейчас командует, танковой ротой? И так вроде бы по последним событиям получается, что это то ли отдельная рота у него уже, то ли его кому-то бронегруппой дали впридачу для выполнения особого задания.
Маслов - фамилию помню, но подзабыл откуда взялся и почему его поставили на роту (пехотную?).
Могилевич? Это еще из самых первых штрафников, отправленных впервые пошуметь для отвлечения из-под Пружан?
Филатова? Галина?
Елена?
Были еще всяческие сержанты из егерей, Никитин (? денщик ГГ?). Что с ними?

Я понимаю, что если бы читалось одной книгой зараз, то проблем восприятия не было бы. Всё очень живо и динамично. Но когда пишется и читается кусками 1-2 раза в неделю, приходится вспоминать-загружать как будто старую прерванную шахматную партию. Вот что бы с этим можно было бы сделать? Прям на ум картинки с зарисовками из карт к ключевым событиям приходят с подписанными стрелками движущихся подразделений, а в легенде к ним указаны имена командиров и их статус

[master_iuda]

немного переделанный текст от 30.10 и 31.10 + продолжение

Мое появление из Дота с платочком в руках послужило сигналом к действию. Бойцы к этому времени уже покинули бронетранспортеры, сосредоточившись небольшими группами с разных сторон от них. Дальнейшее было ожидаемо. Короткий и жестокий бой на уничтожение противника. То же самое в это же время произошло и у мостов. Итог был прост и ясен. Село стало нашим. Мы не сильно пошумели, так слегка. Для остроты момента. Немцы просто не ожидали такого подвоха от камрадов. Оба полукапонира и батарея были захвачены, дорога стала свободной. Правда пришлось вновь оставлять гарнизон в селе, зачищать остальные точки и разбираться с трофеями.
В Гулевичах тоже сработали на твердую четверку. Почти без стрельбы нами был захвачен командный пункт боевого участка. Сигнал о захвате никуда не пошел. Мы же пополнили свой арсенал еще одной рацией….
Вскоре я рассматривал в бинокль Слуцк, сравнивая его с той схемой, что была у меня. Что можно о нем сказать. Небольшой городок так тысяч на двадцать. С нашей наглой роже только его и брать. Спасибо пленным, что бывали в городе, а то бы заблудились в его улицах. Пришлось всему народу снова менять форму.
В город мы вошли, как и положено войсковой колонне вермахта. Аккуратно, дисциплинированно и без большого шума. Правда, часть колонны по своим маршрутам отправилась, но не ставить, же немцев об этом в известность. Зря, что ли мои парни перерисовывали схему с указанием объектов, что они должны захватить. Хотя стоит признать, немецкое командование было радо нашему прибытию. Во всяком случаи комендант и еще несколько старших офицеров вышедших нас встречать на центральной площади. А как мы были рады, что они все вместе собрались. Пришлось им показать, что такое путч в отдельно взятом городе. Первыми были захвачены посты на въезде в город и патрули по центральным улицам. Потом вокзал, мосты, комендатура, полицейское управление, военные городки, штаб дислоцировавшегося тут охранного полка. Гарнизонную службу в городе нес охранный полк, ослабленный нами в предыдущих боях. Тех солдат, что осталось в городе, хватало лишь на несение комендантской службы и охрану военнопленных.
Вот ведь никогда не думал, что в одном городе можно собрать так много пленных. Разместили их на территории военных городков. На каждый лагерь приходилось по одной охранной роте. Еще две роты находилось в резерве.
Вообще это глупо драться против танков и штурмовой пехоты, поддерживаемых зенитными пулеметами, на неподготовленных позициях. Среди немцев таких глупцов оказалось достаточно. Особенно тех, что стояли на вышках. За что и поплатились. Как и те, что пытались обороняться в караулках и административных зданиях. Но против танков с винтовкой и ручным пулеметом особо не навоюешь. Так что бой в городских условиях длительным не был.
Так же быстро были захвачены Слуцкая гарнизонная автобронетанковая мастерская, склад ГСМ и военного имущества в селе Новодворцы и Лесище.
Свой штаб я первоначально разместил в здании немецкой комендатуры, а затем перебрался в 13 военный городок в помещение бывшего штаба нашей 210-ой стрелковой дивизии. Сам городок пострадал в ходе боев достаточно сильно, но здание штаба сохранилось. Работал узел проводной связи. Сюда стекалась информация с захваченных объектов, разведгрупп и штурмовых подразделений. Они продвинулись в сторону Старых Дорог, Уречья и Солигорска. Следом за разведчиками, практически не встречая сопротивления, двигались танкисты и мотопехота.
Григорьев оказался очень отважным мужиком. Со своими бойцами нанес удар по железнодорожному узлу и аэродрому Барановичей. Отступая к Ляховичам он, взорвав все мосты, прикрывшись от преследователей реками и болотами, закрепился на подступах к городу и достаточно удачно отражал все атаки немцев.
Сафонов тоже ухитрился отметиться, нанес артиллерийский удар по Лунинцу. Затем взорвав мосты на железнодорожной и автомобильной дорогах Лунинец – Ганцевичи, отошел к станции Люща и закрепился на достигнутых рубежах. Вдобавок еще и на Логишин ударил несколькими танками и десантным взводом из роты Маслова. Правда, в сам город не вошел. Ограничился обстрелом постов на въезде в город, захватом и подрывом мостов на автомобильной дороге Логишин – Ганцевичи. С ним на связь вышли партизаны. Во взаимодействии с ними Николай достаточно успешно отражал попытки противника вернуть утраченное.
То же самое было и у Пономарева. Закрепившись в Клецке он, пополнившись бывшими пленными и добровольцами из местных жителей, нанес удар в сторону Несвежа. Правда, дальше п. Лань пройти не смог. Немцы тоже не зевали. Их подразделения атаковали и сбили разведку Виктора. Тому пришлось отступать к мосту через реку Лань и, подорвав его, закрепиться на южном берегу реки. Все попытки немцев переправиться на свой берег им активно пресекались.
Бросать захваченные позиции все трое категорически не хотели. Их отряды пополнялись за счет местных жителей и окруженцев. И это несмотря на массированные налеты люфтвафее.
На фоне этих успехов, мне в который раз пришлось менять свои планы. Особенно после того как я увидел толпу пленных за колючей проволокой. Я - то думал, что возьмем город, выпустим пленных, они разойдутся по лесам, пополнят партизан. А мы спокойно пойдем по своим делам. Все это оказалось несбыточной мечтой. Народ, сидящий за колючей проволокой, был слишком истощен, и его было слишком много. Бросать их в таком положении было нельзя.
В офицерском лагере Х-А содержалось порядка восемьсот человек. Разного возраста, званий, специальностей и физического состояния. Примерно такое же положение было и в других местах. Согласно документам комендатуры города на 19-ом армейском сборно-пересыльном пункте было – восемь тысяч человек, в отделении 337 шталага – до 10 тысяч, в 341 – до 30 тысяч, в отделении 314 дулага – две тысячи. В 220 дулаге - 4 тысяч человек.
После уничтожения немецкой охраны никого из пленных мои бойцы на улицу не выпускали.
Кто бы, что бы ни говорил, но армия держится на командном составе. Теми силами, что были у меня в распоряжении, удержать город и окрестности, поддерживать порядок было практически не реально. Кроме того значительную часть личного состава пришлось направить в другие города и поселки Слутчины. Именно поэтому я первым делом направился в офлаг.
Возбужденная боем моих бойцов с немецкой охраной толпа за колючей проволокой бурлила и напирала на ограждение. Да так что бойцам пришлось несколько раз пальнуть в воздух. Мое и бойцов «гвардии» появление в форме НКВД немного снизило накал страстей. Времени было мало. Дав команду на построение, сразу же пришлось брать быка за рога. Схема была наработана и уже неоднократно опробована. Объявив о захвате города и освобождении командиров из плена. Предупредил, что все они для прохождения проверки зачисляются в состав штрафного батальона. По итогам, которой будет решена их дальнейшая судьба. Все раненые и больные были направлены в лазарет. Куда Филатова передала все медикаменты из захваченного немецкого госпиталя.
Следом были выведены сотрудники и бойцы войск НКВД и разведчики. Затем все танкисты и артиллеристы. Они были направлены на Литейно – механический завод и МТС готовить к боям трофейную технику. Там были захвачены наши трофейные танки и ремонтировавшаяся немецкая бронетехника. Кроме того часть зенитных установок еще не была укомплектована расчетами.
Все остальные командиры были сведены в четыре стрелковые роты. Часть старших офицеров были отобраны для работы в штабе. Лагерь пустел по мере фильтрации личного состава. Помогло то, что лагерную картотеку удалось захватить практически целой. Немецкая администрация лагеря искала способы поскорее смыться и об уничтожении картотеки не обеспокоилась. Мои «погранцы» быстро в ней разобрались, кроме того в бою за лагерь уцелели и писари из числа военнопленных. Так что с фильтром комсостава проблем не возникло. Всего полсотни человек ее не прошло. Остальные были направлены на патрулирование улиц и в Новодворцы. Туда же ушла моя батарея тяжелых орудий и оставшаяся танковая рота.
Часть командиров была использована для формирования подразделений из пленных красноармейцев.
Следующим объектом, куда я прибыл, стал лагерь, расположенный в военном городке на ул. Карла Либкнехта. Ситуация там была куда хуже чем в офлаге. Народ был злой, измученный и голодный. Вся территория лагеря была ограждена колючей проволокой в несколько рядов. Пара бараков и полуразрушенное здание казармы стали убежищем для трех десятков тысяч военнопленных. Фильтр работал вовсю. Пограничники, снова переодевшись в советскую военную форму, отделяли зерна от плевел. Всех проверенных они формировали в колонны по несколько десятков человек и направляли в остальные военные городки приводить себя в порядок.
Среди военнопленных нашлось около сотни курсантов 3 и 4 батальонов Бобруйского военно -тракторного училища, попавших в плен при обороне города. Не воспользоваться этим было бы верхом не профессионализма. Их всех я включил в свой отряд.
Филатова с медсестрами проводила медицинский осмотр освобожденных. Очень многие пленные срочно требовали госпитализации. Немцы пленных практически не кормили, медицинской помощи не оказывали. Физическое истощение, загноившиеся раны, вши вот лишь небольшой перечень заболеваний, находившихся у бывших пленных.
Ежедневно только в этом лагере от истощения умирало двести человек. На западной окраине лагеря в длинном и глубоком рву трупы погибших лежали в несколько рядов. Что говорить о других лагерях.
И как тут народ бросать на выживание в лесу. Хорошо если половина сможет выжить. Так что пришлось все планы отправлять коту под хвост. Требовалось выиграть время и дать возможность народу прийти себя. Немцы нам его вряд ли готовы были дать. Единственный путь был в наших активных наступательных действиях. Надо было заставить врага распылять свои силы. И сделать это могли только мои бойцы. Других сил способных это выполнить в тот момент времени не наблюдалось. Из общего количества освобожденных только шестую часть можно было поставить под ружье. И то с большими оговорками. Остальных требовалось откармливать, лечить и главное отмывать.
Для этого были задействованы все имевшиеся в городе бани. Часть военной формы нашли на захваченных складах. Не обошли вниманием и погибших немцев. А где я еще мог бы найти военной одежды на шестьдесят тысяч человек.
Формированием новых подразделений занялись мои сержанты и бывшие пленные командиры. Под комендатуру и организацию штаба сводной группы было использовано двухэтажное здание Коммерческого училища. Вновь формируемые подразделения размещались в казармах военных городков. Для сплачивания подразделений много времени ни я ни немцы дать не могли.
Уже после обеда над городом появилась «рама», а около трех часов дня немцы нанесли первый авиаудар по городу. Если раму мы сбить не могли, то на «штуках» отыгрались. Два десятка зенитных установок, орудий и пулеметов не дали немцам точно отбомбиться. Два самолета дымя, ушли в сторону Барановичей. До конца дня люфваффе еще дважды пытались отбомбиться по городу. Бомбы попали в здание кинотеатра, колхозный театр, дом пионеров и стадион. Несколько десятков человек было убито и около полусотни ранено.
Попробовали они ворваться в город и по земле выдвинув из Уречье до батальона пехоты со средствами усиления. Но фокус не удался. Не зря же я, предвидя такой ход врага, переместил в Новодворцы свои резервы. Бой произошел на моих условиях между селами Ломки и Загрядье. Автоколонна врага была обстреляна тяжелой артиллерией, а затем атакована танками и пехотой. Поле боя осталось за нами. Остатки батальона противника отошли к Мерешино. Бой обошелся нам дорого. Три танка мы потеряли в боя с разведкой и головным дозором врага. Еще два при разгроме колонны. Всего же мы потеряли тридцать человек погибшими, более семидесяти ранеными и полтора десятка пропало без вести. Правда, немцам бой обошелся куда дороже. Только на поле боя мы насчитали около трех сотен трупов, еще около сорока человек захватили в плен. В качестве трофеев нам досталось девять автомобилей, несколько десятков лошадей, три «колотушки», одно 75 мм. пушка, 3 станковых и 12 ручных пулемета, 3 противотанковых ружья. Преследовать немцев я тогда запретил.
Еще больше больших успехов добился Козлов. Он, наступая в сторону города Старые Дороги, по ходу дела в районе с. Новое Гутково захватил вражеский аэродром с несколькими требующего ремонта штурмовиками Ю-87, бомбардировщиком Хенкель, радиостанцией и ремонтниками. В качестве бонуса нам достались в разной степени исправности несколько «СБ», «Ишачков» и «Чаек», склады ГСМ, вещевого имущества и боеприпасов, оставленные врагу нашими доблестными летчиками в ходе отступления. Кроме того там же было освобождено двести пленных. Аэродром находился в исправном состоянии и готов был принимать борта.
Николай решил не останавливаться на достигнутом и выдвинул два танковых взвода с стрелковой ротой по дороге в сторону Уречье. У села Круглое отряду попалась спешащая на помощь люфтам автоколонна перевозившая роту из гарнизона Уречья. Недолго думая танкисты ударили по врагу. Разгром был полный. В качестве трофеев бойцы захватили несколько мотоциклов, два грузовика, боеприпасы и оружие, пленных. Их продвижение дальше на Уречье я тогда тоже остановил.
Конечно, Николай нашумел, но игра стоила свеч. Тем более что немцы уже были в курсе захвата Слуцка. А еще один аэродром нам вполне мог пригодиться, в складывавшейся обстановке у меня были планы на него. Поэтому я связался с нашим лесным аэродромом и приказал перегнать на него один из наших «Шторьхов». Туда же направились и часть летно-технического состава освобожденного из плена в Слуцке общей численностью почти в три сотни человек. Остальные же готовили аэродром в Слуцке.
Козлов же продолжил наступление и к вечеру ворвался в Старые Дороги. На западной окраине города его отрядом были захвачен военный горок 46-ой автотранспортной бригады и 85 автобронетанковой ремонтной базы. Основной бой разгорелся вокруг железнодорожного вокзала и станции, где закрепились остатки гарнизона. Но к полуночи городок был полностью захвачен. На территории автобазы и города были захвачены автомашины, трактора, запасы ГСМ и запчастей. В городе было освобождено 300 пленных, привлеченных немцами к работам на станции. Кроме того в больнице находилось еще около 200 наших раненых бойцов.

[Петроградец]

Не обошли вниманием и погибших немцев. А где я еще мог бы найти военной одежды на шестьдесят тысяч человек.

а зачем цыклиться на военной одежде? Возможно для реализма стоит добавить спецодежду городских служб типа пожарных, одежду из магазинов и пожертвования горожан? А обноски собственной формы пленников надевать или даже нашивать поверх для узнаваемости? В любом случаи при разнообразии одежды, особенно немецкой формы и невозможности узнавать своих в лицо из за количества нужны опознавалки. Повязки на пример.

и полтора десятка пропало без вести.

каким образом? Поле осталось за нашими, площадь его не так велика, уходили спокойно. Тут и одного потерять умудриться надо.

Несколько десятков человек было убито и около полусотни ранено.

Лучше указать сколько именно десятков погибло, а то по ощущениям погибших больше раненых.
Еще цепляет глаз потери танков. Обычно большую часть подбитых танков возвращают в строй после небольшого ремонта.

[master_iuda]

Петроградец,

По форме . С одеждой большие проблемы. Местное население после отхода наших войск активно занялось грабежом. Грабили все что только можно - аптеки, магазины, предприятия. Уносили все. Немцы в первые дни оккупации этому не препятствовали. Население Слуца -по переписи 21 тыс с копейками. Из них 14670 евреи. На третий день оккупации часть города в северной части - 450 домов, компактного проживания еврейской диаспоры были обнесены колючей проволокой . Так возникло 1-е Слуцкое гетто (всего их было 2. Второе возникло после уничтожения первого), куда были переселены все нетрудоспособные евреи.Фактически сразу же комендатура устроила изъятие ценностей (в т.ч. тканей и одежды) у еврейской диаспоры. Кроме того поощрялись действия местной полицейской власти тащивших все что нравилось. Одежду тащили в первую очередь.Поэтому найти в городе одежду трудновато будет. Поэтому сбор и распределение одежды погибших немцев вполне нормальная мера. Отличительные знаки - повязки есть. Немного ранее по тексту я о них писал.
Педикулез страшная штука заболел один - вши появились у всех кто рядом. Методы борьбы просты и эффективны. Но в условиях малого времени лучшим является - помывка, побривка всего волосатого, смена и обработка белья.
Как сбегают с поля боя? Просто. Оврагами.
За подсказку с погибшими при авианалете спасибо. Исправлю.
Потери танков. Согласен исправлю в тексте.

fayar,
спасибо за мнение. Я думаю что если читать полный текст то лучше на Самиздате. Здесь я выкладываю для обсуждения куски написанного текста.
В отношении карты. Такая идея есть. Но я не очень хорошо работаю с компом. Если у кого из читателей есть возможность ее вести и выкладывать буду только рад.
Сам я работаю с картами нашего и немецкого Генштаба...

[BORIS_MM]

По форме . С одеждой большие проблемы. Местное население после отхода наших войск активно занялось грабежом. Грабили все что только можно - аптеки, магазины, предприятия. Уносили все. Немцы в первые дни оккупации этому не препятствовали. Население Слуца -по переписи 21 тыс с копейками. Из них 14670 евреи. На третий день оккупации часть города в северной части - 450 домов, компактного проживания еврейской диаспоры были обнесены колючей проволокой . Так возникло 1-е Слуцкое гетто (всего их было 2. Второе возникло после уничтожения первого), куда были переселены все нетрудоспособные евреи.Фактически сразу же комендатура устроила изъятие ценностей (в т.ч. тканей и одежды) у еврейской диаспоры. Кроме того поощрялись действия местной полицейской власти тащивших все что нравилось. Одежду тащили в первую очередь.Поэтому найти в городе одежду трудновато будет. Поэтому сбор и распределение одежды погибших немцев вполне нормальная мера. Отличительные знаки - повязки есть. Немного ранее по тексту я о них писал.

Судя по мемуарам партизан - окруженцев летом - осенью 41_го с одеждой у них особых проблем не было. И цивильное и форменное можно было сравнительно просто выпросить или выменять у населения ( военное даже проще - слишком многие из попавших в окружение старались срочно избавиться от формы). А вот с обувь с самого начала было жутким дефицитом ( в том числе и трофейная). Проблемы с одеждой начались с наступлением холодов - у населения излишков теплой одежда не было, а немцы сами ее не имели. И только в 42_м - 43_м партизаны были вынуждены массово перейти на использование трофейного обмундирования.
А немецкое обмундирование тогда рисковали носить единицы - немцы за это расстреливали на месте. И, к тому же, любые отличительные знаки (повязки, пилотки со звездой и т.п) видны реально только в близи и свои из другой группы могли издали принять тебя за немца...
В Вашем же случае - в районе Слуцка была куча военных городков. Немцам тогда наши интендантские склады с обмундированием были на х... не нужны, да и по каптеркам б/у тоже должно было быть море... Так, что одеть всех в нашу форму, как мне видится, не проблема. Трофейное же обмундирование можно использовать для подраздилений , маскирующихся "под немцев".

[master_iuda]

BORIS_MM,
вы правы во многом. Но задайте себе вопрос . А вообще в 1941 г. в Белоруссии были партизаны? Для меня данный вопрос признаюсь был откровением. Слишком много вопросом возникает потом, когда данный вопрос начинаешь изучать....
в отношении обмундирования. Вы во многом правы. Действительно немцы расстреливали тех кто носил элементы военной формы вермахта. Т.К. в вермахте особо не было тех кто еее(форму) продавал . Поэтому если кто ее носил - то снимал с убитого. Что естественно каралось. Бандит он и в Африке бандит.
Элементы военно формы вермахта в РККА носили достаточно долго. есть куча фото где бойцы РККА носят немецкие мундиры после 1945 г., да и после 1944 тоже хватает. Отличительные знаки на чужой форме использовали многие. Ничего необычного в этом не было.Немецкую форму носили наши , советскую немцы и хорваты. А мифы - создаются людьми.....
Партизаны например часто одевали низ вермахта, а верх РККА и наоборот. После попадания в плен партизан частенько направляли в лагерь для военнопленных, а не расстреливали на месте как это подается в некоторых произведениях советской мифологии. Тоже самое и у нас. Тех наших соотечественников кто носил мундиры вермахта одних расстреливали, других отпускали... в несоответствие с договоренностями с союзниками.
Склады доставшиеся немцам использовались для обеспечения пленных и лишь небольшая часть для абвера. ...
Как бы это не казалось необычным многое открывается при более полном изучении вопроса. в Качестве примера сотрудники ГФП после 1941 г. никогда не носили черные мундиры. Ими отдаривались сотрудники местной полиции....