Уникум. (Черновик).

[Владимир_1]

Название: Уникум.

Серия: Уникум. Книга первая.

Аннотация: Его всегда считали везучим. Ростислав не отрицал, он таким и был. И в этот раз Фортуна была на его стороне. «Боинг» был сбит зенитной ракетой, все пассажиры и экипаж погибли, но один пассажир выжил. Точнее выжила его душа, оказавшись в прошлом и в другом теле. А впереди одна из страшных войн в истории. Фортуне придётся изрядно постараться, чтобы наш Герой выжил. Хотя он и сам не промах.

Пролог.

Очнулся я в тот момент, когда меня переворачивали. От болей по всему телу очнутся пришлось, я даже застонал. Похоже обмывали. Знакомые ощущения. Как-то меня пяток гопников чуть до смерти не забили, в больнице лежал, также себя чувствовал. Этих гонщиков потом закопали, отморозки из бандитов девяностых что из тюрьмы вышли. Без денег были, вот и исполнили всех пятерых. Я их с помощью частного сыщика нашёл, двоих уверенно опознал. А тут помнил, что другое было, не гопники. Да уж, грабанулись так грабанулись. Я уж думал всё, изменила мне удача, а тут гляди, выжил. Летели мы из Египта, и вдруг взрыв в хвосте, до меня не дошло, а я в центре сидел, самолёт наш начал разваливаться и фигурки людей полетели вниз. Вот и я привязанный к креслу, тут целый ряд из трёх кресел был, вопя, тоже стал падать вниз. И почему на такие случаи парашюты в креслах не устраивают? Дёрнул за верёвочку и купол открылся. А так помнил, как падали вниз, ветер резал глаза, выбивая слёзы, рядом визжали две загорелые девушки, а потом удар о воду и всё. Уже тут очнулся. Да ещё как-то быстро.
- Очнулся? - отреагировав на мой стон, поинтересовалась пожилая санитарка в странном халате, завязки не спереди, а сзади. Она меня и обмывала. - Тебя только что из тюремной больницы привезли. Очнулась вчера девочка, рассказала всё. Разобрались что это не ты снасильничал, а те трое. Родители твои завтра придут, утром, а пока лечись.
Я же от непонимания случившегося просто молча пучил глаза. Точнее один глаз, второй так заплыл что не открывался, и пытался понять, что происходит. Тот на меня навалились образы, перегружая итак переполненную память и я вырубился, не видя уже как испуганно захлопотала вокруг меня санитарка.

В этот раз пробуждение было куда тяжелее. Несколько секунд я лежал, тупо глядя в белёный известью потолок, анализируя новую память. Да, попадос. Читал я книги о попаданцах, включая во Вторую Отечественную войну, так что знал о чём говорю. Значит, погиб я, но удача и моя Фортуна не подвели, выжил, переместившись в прошлое и в новое тело. Раньше звали меня Ростиславом Бардом. В детдоме так назвали, директор у нас был почётным бардом в ближайшем клубе ДК, он же меня на музыку и подсадил, а имя мне по очерёдности в списке досталось. Родительница, будучи школьницей, отказалась от меня ещё в роддоме. С детства я был инвалидом. К счастью не ума, одна нога короче другой на десять сантиметров. Видимо сказалось то что родительница молода была. Я уже потом нанял детектива и тот нашёл её. В тринадцать лет родила, каково? Пусть беспредельные девяностые были, но всё же перебор на мой взгляд. При всех моих достоинствах, жалостью и всепрощением я не страдал, я из злопамятных, так что отомстил. Развалил бизнес её мужа, квартира сгорела, так что те упали в нищету и покинули Уфу. И то, что у меня есть брат и сестра на принятие такого решения никак не повлияло. Они мне никто, так что сомнений не ведал мстя. В прочем, физического урона те не понесли, только материальный. Я посчитал что хватит и больше о тех не воспоминал до самой гибели.
Что я о себе могу рассказать? Я с детства был удачливым. Я не говорю, что везло во всём, и я в масле купался, но если я за что-то брался, то у меня это выходило. Думаю, именно поэтому я стал… кладоискателем. Удачный выбор. К моменту гибели, когда мне двадцать восемь исполнилось, я имел в Москве восемь квартир, семь сдавал и в одной жил, дорогой внедорожник, и второй старый «Дефендер» для выездов на поиск кладов. Вообще я в столице работал, и надо сказать много что тут было, есть и ещё найдут, один я больше двух сотен кладов нашёл. Вот с выездами на природу не так везло, всего три крупных клада и шесть небольших. Чем я увлекался? Путешествия и женщины. По последним. Не знаю, может это раньше психологической травмой было, но мой выбор в женщинах всегда был один. Внешность не важна, главное, чтобы это была сильная и уверенная в себе женщина с командными замашками. Причём подкаблучником я не был. Однако первой женщиной у меня была всё же одна из девчат старшей группы детдома. Это уж потом я на учительницу ближайшей школы переключился, где мы учились. Почему-то в первое время у меня в основном учительницы были, я раньше думал, что это психологический бзик, но нет, были и бизнес-леди, с одной так три года вместе прожили, пока не разбежались, и другие женщины с характером. Просто, пока учился под рукой были одинокие преподавательницы, с ними и крутил. Вот детей у меня не было, переболел в детстве одной болезнью и стал бесплодным. Да и боялся я маленьких детей. Хрупкие слишком. Понимаю, что это детская боязнь, но ничего не мог с собой поделать. А так всю жизнь был холостяком, личной свободой я очень дорожил. Зато очень многие одинокие женщины мне были благодарны. С некоторыми до сих пор встречаемся, точнее встречались, на дни рождения ходил. Встречали как родного. А так завещание написано, все квартиры отойдут моему детдому в Уфе. Ему завещал. Машины продадут и деньги уйдут на счёт детдома.
По второй моей страсти, это путешествия. Последние пять лет я проводил время полгода дома, в поисках кладов, и полгода в путешествиях. Особенно мне Южная Америка нравилась, а так как там в основном испанский в ходу был, я в охотку изучил его. Тем более одна из учительниц была по иностранным языкам, как раз испанскому. В универе преподавала. В инязе. Я туда поступить пытался, решив покорить столицу, но не прошёл по конкурсу. Детдомовских туда не брали, на свободные места только и только блатных, но с преподавателем в приёмной комиссии познакомился. Год жили вместе, пока не разбежались, так что та дала мне основы испанского и английского языков. Самое забавное та татаркой была, натуральная блондинка. Три неудачных попытки поступить в разные высшие учебные заведения, и я плюнул на это дело. Так что после окончания школы я нигде не учился и занимался поисками. Испанским я владел в совершенстве, а английским не так хорошо, лёгкий акцент присутствовал, ну и начал учить третий язык, основы получил, но развить не успел, погиб. А учить начал китайский. Сложный язык надо сказать, пока триста слов запомнил. Мизер. А изучать начал потому как три года назад переключился отдыхать на Азию, это я о Филиппинах и всё что вокруг, включая Индию, а китайский там вполне входу. Впрочем, как и английский. Брал моторную катер-яхту на прокат и отдыхал, путешествуя по местным морям неделями, бывало и пару месяцев. А как в Египте оказался? Да без денег фактически был, я на широкую ногу жил и отчисления по квартирам не помогали, а из находок два клада, да и те мизер. Вот и полетел в Египет. В Эмиратах я уже отдыхал, а тут решил с другой стороны Красного моря пожить. Два месяца отдыхал, меняя отели и города, я принципиально не пользовался туристическими компаниями или агентствами. Покупал билет и летел, бронируя номер через интернет. Оно так заметено дешевле. Так вот, в Египте мне не понравилось, народу много, особенно наших, борзоты и быдла. Поэтому жил в дорогих отелях, где были свои пляжи, тут наши тоже были, но куда меньше. В основном туристы из других стран. Итальянцы, германцы. А вообще я могу сказать так, за девять лет, а я с восемнадцати лет путешествую, поиск кладов начал в семнадцать, и накопления были, так что как получил загранпаспорт и купил первую квартиру в Москве, от государства я ничего не получал, отказался, то что предлагали мне не понравилось, авариный дом, ну и полетел в США. Хотел глянуть как там живут. Действительно ли так хорошо? Не впечатлило. Вот так и путешествовал. Много где побывал, в той же Бразилии так не по разу.
Это вся моя жизнь, можно долго её описывать, а она у меня ярко и хорошо проходила. Теперь по жизни Глеба Русина, в тело которого я попал. Знаете, очень некрасивая история вышла. Однако по порядку. Глеб в семье был нелюбимым ребёнком. Сам тот так не считал, но я, прокрутив его память, пришёл именно к этому выводу. Не нравилась мне его семья. Ну вот прям не нравилась и всё тут. По факту воротило от этих людей. Да, я детдомовский и как все воспитанники мечтал в детстве что придёт мама и заберёт меня, но розовые очки спали после десяти лет. Понимаю, что поздно, но я ещё тот фантазёр и мечтатель. Поэтому пусть я детдомовский и семья для меня святое, я этих людей за семью не считал и решил это удобный способ отказаться от них, объявив себя сиротой. Тем более Глебу уже восемнадцать исполнилось, два месяца как, совершеннолетний. Что вообще произошло? Глеб шёл с тренировки, он тяжёлой атлетикой увлекался, хотел на отца походить, да ещё тот ходок, дважды девицы приходили скандалы устраивать, а чтобы нравиться девушкам считал что должна быть красивая фигура. Я к слову также считал и был завсегдатаем качалок. Так вот, тот возвращался с тренировки, услышал то ли писк, то ли вскрик, ночь уже была, рванул на шум в кусты, а там трое. Девчонку лет четырнадцатая удерживали и совершали действия насильственного характера. Вот тот и вломился, и начал бить эту тройку. Тут на шум патруль милиции подоспел. Повязали всех. Девчонка без сознания, её в больницу. Тройка пела как соловьи, что застали Глеба над насилием, пытались помешать, но тот хорошо дрался, все три морды наливающимися синяками изукрашены были. Ну а так как один из подростков был сыном секретаря исполкома, стало ясно кому поверили. Родителей Глеба вызвали, а те, ворвавшись в кабинет, не стали ругать Глеба. Мать молча стояла, наблюдя, как отец, сбив того со стула, стал избивать. Менты не мешали, просто смотрели. Отец у Глеба под два метра, кулаки что кувалды. Сам Глеб в мать пошёл, невысокий, но про таких говорят, крепко сбит и ладно скроен. Вот отец настоящая громила двух метров ростом. Избивал тот профессионально, пусть не боксёр, всё же хирург, нельзя калечить руки, но куда бить знал. Нос сломал, пару зубов выбил, потом ногами по животу, рёбрам, старался в пах попасть. Мне кажется Глеб там и умер, от предательства родителей. Тот же кричал что не виноват, но ему не поверили. Потом всё затопила темнота и в его теле очнулся уже я. Как я понял санитарку, девчонка очнулась и правду рассказала, и из тюремной больнички меня в обычную перевезли. Непонятно зачем. На месте не могли вылечить?
Что по жизни Глеба. Сам он в Москве родился, это родители его из понаехавших. К слову, сам я из Уфы родом, в Москву поступать в иняз приехал да так и остался. Семья профессиональных врачей у Глеба. Мать педиатр, отец хирург. Старший брат в медицинском учится, на последнем курсе, в следующем году интернатура. Глеб, закончив десять классов тоже подал документы в медицинский универ, но я не он, медицина меня не привлекает. Да и пока не понятно, что делать. Нужно обдумать всё. Время есть пока в больнице нахожусь. Так вот, по мимо родителей и старшего брата у того есть две младших сестры-близняшки десяти лет. Тоже врачами хотят стать. Как я уже говорил, Глеба в семье не любили, и всё старший брат. За что он ненавидел младшего брата, я так и не понял, хотя всю память просмотрел. Однако факт остаётся фактом, портил тот репутацию брата как мог, подставлял. Может это тоже наложилось? Знали, что Глеб ходок, и веры ему нет. Старший брат даже сестёр подговаривал, те шустрые, с шилом в задницах, мелкие пакости это всё про них, и пакостили они Глебу. Однако тот прощал. Вообще не злобливый был, прощать умел. Хорошо, что у меня другой характер. С такой семейкой никаких врагов не надо, и хорошо, что для меня они чужие и привыкать к ним не нужно. У Глеб бабушка по матери была, в Подмосковье жила, но умерла полгода назад. Мать Глеба тут же продала её дом, девяти дней не прошло, хотя Глеб хотел оставить его себе. Вот ту тот любил всем сердцем и смерть бабушки стала для него сильным потрясением. Вообще Глеб военным хотел стать, танкистом, и по росту подходил, но родители мечтали о том, что все в семье врачами станут, а тот не смел отказать. Документы поданы, уже принят, в следующем месяце начаться уроки должны, но мне это не интересно. Да, забыл сообщить. Сейчас август тысяча девятьсот сорокового года. Вот такие дела.
Да, судя по шуму виду в окно, сейчас утро, значит всю ночь я знания принимал. А судя по шуму за дверью и довольно громкому знакомому женскому голосу, пришли родители Глеба. Говорить я не пробовал, всё болело, но если смогу, всё выскажу и пошлю их так далеко, как смогу, обрывая все родственные связи. Да и какие тут связи? Не было их никогда.

Глава 1. Вживление.

Поправив пилотку, я вышел из ворот военной академии. Основана эта академия по постановлению Совета Труда и Обороны СССР приказом Реввоенсовета СССР от тринадцатого мая тысяча девятьсот тридцать второго года как Военная академия механизации и моторизации РККА имени И. В. Сталина, на базе факультета механизации и моторизации Военно-технической академии имени Ф. Э. Дзержинского и Московского автотракторного института имени М. В. Ломоносова. Не смотря на то что выпускались тут из четырёх факультетов командиры в звании лейтенантов и соответствующих им, у меня в чёрных петлицах алели треугольники сержанта бронетанковых войск. Сегодня было четвёртое июня тысяча девятьсот девяносто сорок первого года. Пока шло всё как и задумывалось, пусть и не по плану.
Осмотревшись, я помахал рукой знакомой, к которой бегал во время увольнительной, да и в самоволку, чего уж тут, и переложив чемодан из правой в левую руку, быстрым шагом направился к той. Моя знакомая, дивчина двадцати шести лет от роду, с уже заметным животиком, моя работа, улыбнулась и позволила себя обнять. Мы же, не обращая внимания на недоумённые взгляды, разница в возрасте была заметна, да и не принято вот так вот свои чувства проявлять, но нам было всё равно, крепко поцеловались. Вдова морского командира-подводника, погибшего в Финскую, подхватила меня под локоток и поинтересовалась:
- Надолго отпустили?
- Поезд вечером.
- Успеем, - улыбнулась та и мы быстрым шагом направились к квартире, что та получила от работы.
Светлана Иванова, не смотря на то что всего два года назад жила в Ленинграде, где служил её мужа, после его гибели перебралась в столицу, благо поступила неплохое предложение по её специальности. Она была технологом-производственником. Работала на местном автозаводе, где выпускали грузовики «ЗИС». Вот как ценному специалисту ей и выделили из резервного фонда небольшую квартирку. Пусть небольшая, зато не коммуналка. То, что будущего у нас нет та хорошо знала, но своего женского счастья упускать не желала. Ну и попросила ей ребёнка заделать. Будет одна воспитывать. А я, когда мы встретились, сильно сомневался, что агрегат будет работать, да и что дети у меня будут. Отец Глеба отбил ему всё. Видели яйца у быка? Когда я свои осторожно и морщась нащупал, они были такого же размера, да ещё переливались в синяках. Потом конечно спали, но травма серьёзная, мог инвалидом стать. К счастью, обошлось. Пока мы со Светой идём к её квартире, тут минут пять ходу, опишу что со мной было.
Всё же когда я впервые сам увидел родителей Глеба, а не из его памяти образы взял, жуткая ненависть к ним та и колыхнулась во мне, однако я её скрыл, не задавил, злоба так и клубилась во мне, но скрыл. Материть и ругать я их не стал, просто тихим голосом сказал:
- Я сирота, родственников у меня нет. Попрошу покинуть палату.
После этого отвернулся и закрыл глаза, не общаясь с неприятными мне людьми. Те приносили извинения, но я молчал, так что потоптавшись, всё же ушли. Что интересно, у меня была одноместная палата, явно для большого начальства. Да и сама больница та, где родители Глеба работали. Видимо они и подсуетились, чувствуя свою вину. Однако прощать я не намерен, и не простил. К концу сентября, когда меня наконец выписали, мать одна пришла встретить. Глянув в её глаза полные тоски, я отвернулся и ушёл. Уже все поняли, что сына и брата они потеряли, а эта ходит. Прощать её было не за что. Муж её был махровым подкаблучником, та смотрела в кабинете следователя как избивают Глеба и молчала. А теперь прости-извини? Идите на хрен. Я так им и сказал. Вообще стоило бы подольше полежать. Всё же сломан нос, правая рука, два ребра и ещё в двух трещины, внутренние травмы, отец Глеба бил тяжёлыми сапогами в живот, вот так легко не лечатся, однако причины попросить выписать пораньше были. Я долго думал и размышлял, пока лежал в палате, что делать дальше и как жить. То, что жить буду хорошо, это и так понятно, помню все захоронки что находил в столице. Тут другое. Знаете, мне нравятся люди этого периода, они добрее и душевнее. Я не говорю родителях Глеба, дерьмо всегда найти можно. Тут как большая семья, всегда придут на помощь. Причём тут не только воспоминания Глеба, но и мои впечатления по работникам больницы. Окровавленную одежду постирали и погладили, выдавая при выписке. Сами. Родителей не просили, и похоже даже не вспомнили. Кстати, отношение к ним изменилось. Я особо и не скрывал своё мнение, описывая что было с Глебом, так что большая часть работников больницы была на моей стороне.
Так что я удумал. Скоро будет война, а оставаться в стороне я не хотел, а желал воевать, закончив войну фронтовиком, опытным солдатом. Может быть даже офицером. Потом устроюсь в столице и буду жить дальше. С путешествиями завязать можно, ну или летом по Союзу путешествовать, тоже большая страна с интересными уголками. До них ещё дожить нужно, так что планов я особо пока не строил. Да, можно отсидеться в тылу, возможности есть. Или вон сообщить правительству, как-нибудь, что я из будущего, так мне обеспечат безопасную жизнь. Пусть в клетке, даже не золотой или серебряной, но безопасной. У многих свои мечты есть, у меня тоже. Даже не одна. Вот одна из них - это встретить войну на Западной границе. Можно в качестве гражданского добраться до тех мест и так встретить войну, но я после долгих размышлений отказался от этой мысли. Не хочу летом сорок первого, будучи призванным и необученным быть брошенным под танки с одной винтовкой. Может это и вранье историков будущего, но такие случаи были. В общем, я решил получить воинскую специальность, даже хоть какой-то теоретический опыт перед началом войны, и стать одним из немногих кто прошёл её от начала до конца. Надеюсь моя Фортуна не подведёт. Лётчиком бы стать, эта специальность и после войны может пригодится, но по времени не успеваю.
А вот сообщить правительству о скорой войне я просто обязан. Надеюсь так меньше граждан погибнет. Информацию я собирался передавать письмами. Так и сделал. Покинув больницу, время десять часов дня было, мелочь на кармане имелась для трамвая, то что при мне на момент ареста было, забрали из милиции родители Глеба, а мелочь дали санитары. Хватило доехать до универа и забрать документы. Учёба уже шла, я отказался сам учиться, хотя родители Глеба были тут и договорились что я нагоню своих однокурсников. Глеб закончил школу с золотой медалью, и был не дурак, учёба давалась ему легко. Что интересно, я сам был из таких уникумов. Закончил школу с золотой медалью, а дальше стоп, детдомовских не брали в универы, тем более иногородних, иди в училище. В общем, решение принято и документы мне вернули. С документами на руках посетил один дом, где на чердаке были закопаны в земле золотые монеты, два десятка всего. Это насыпка для утепления, там и был небольшой схрон. Оружия там не было, но царские золотые червонцы имелись. Я успел продать золото на рынке местному скупщику что с плакатом ходил, и сняв комнату на неделю, обустроился. А на следующий день направился в военкомат. Призыв оказалось уже закончился, но меня приняли.
- В училище хочешь? - уточнил капитан, что принял у меня документы. Паспорт и свидетельство о рождении родители принесли, они у них хранились.
- Да, в пехоту. Мне сказали, что есть на полгода, сержанта получу.
- Общевойсковое, - кивнул тот. - Есть на окраине столицы такое училище. Только оно ещё неделю назад закрыло набор. Есть училище что готовит пулемётчиков и миномётчиков. Набор пока не закрыт. Тоже полгода время обучения идёт. Сержанта получишь, как и хотел.
- Хм, - задумался я, в принципе тоже стоящая профессия, так что кивнул, соглашаясь.
Личное дело на призывника Глеба Русина в этом военкомате было, ещё полгода назад завели, так что мне выдали направление в больницу, я прошёл за два дня медкомиссию, с трудом получил везде «годен», и первого октября был направлен в училище. Я не знаю везде такой бардак, или только в армии подобное вполне обычное дело, но на подходе к училищу нас остановили два командира, отобрали восемь человек из девятнадцати, и уже новый сопровождающий, к слову двигались пешком, направились обратно в центр столицы. Оказалось, при бронетанковой академии открыли курсы сержантского состава, готовить решили командиров танков и инженерно-танковых командиров. Ремонтников если проще. Я попал на факультет командиров танков. Я лично в танкисты очень сильно не хотел. Смертность на начальном этапе войны у них не просто большая, огромная, и шансов, даже с моей удачей, у меня будет мало. Однако никто не спрашивал согласия. Всё в принудительном порядке. Курсы организовались срочно, вот мы под первый набор и попали, всех гребли кто подходил. Абитуриентов набралось больше сотни, по тридцать человек на курсе, всего четыре группы. Не хватало командиров-танкистов, вот и начали готовить.
Делать нечего было, пришлось учится от и до. Со Светой я познакомился до призыва. Искал учителя немецкого языка, а та решила репетиторством подзаработать, немецкий Света чуть ли не как родной знала. Мы как-то быстро сошлись, до постели дело дошло уже на третий день, обоих это устраивало, так что я бегал к ней в нередкие увольнительные, мне как отличнику боевой и политической подготовки их часто давали, ну и в самоволки. Ни разу не попался. Немецкий язык в училище был, я на дополнительные курсы обучения этому языку записался. Причём за эти восемь месяцев отлично изучил немецкий. Говорю с сильным акцентом, но уже всё понимаю, пишу и читаю. Я не один такой полиглот, шестеро нас, один вообще монстр, за восемь месяцев изучил и говорит без акцента. Трое в моей группе были, включая полиглота, и мы для лучшего освоения только на немецком с ними общались, действительно помогало развить разговорный навык. Со Светой мы тоже общались только и только на немецком. Та поправляла меня, когда нужно. Глеб изучал английский, пусть плохонько, но знал его, так что я честно в личном деле указал что знаю его, теперь и немецкий, а вот про испанский скрыл. Под конец обучения я решил сменить имя, фамилию и отчество, с этим и подошёл к куратору нашей группы. Мол, хочу сменить, по личным мотивам. В принципе, тот знал причину. Мать Глеба приходила на свидание, нашла как-то где я устроился, хотя никому не говорил об этом. Знакомые Глеба тоже не знали, включая друзей и одноклассников. Так что при выпуске я получил удостоверение на сержанта бронетанковых войск Ростислава Барда. Секретная часть не возражала, в личном деле есть информация о смене данных и ладно. А что, мне мои прошлые ФИО, нравились, да и привык к ним уже. Сложнее было с секретарём комсомольской ячейки в училище. Тот менять не хотел, но два килограмма свежих пряников, что я принёс из самоволки, решили дело в мою пользу. Получил новенькие корочки комсомольца.
Вот так время и прошло, сегодня четвёртое июня тысяча девятьсот сорок первого года. Сталину, а писал я на его имя, мной отправлено семь бандеролей внутри которых толстые командирские тетради исписанные мелким убористым почерком, все они пронумерованы. Я описывал в следующих письмах в какой день и где какое письмо было отправлено по адресату. Это чтобы не потерялись. Не знаю дошли или нет, но всё что знал по войне и после неё, как всё сложилось, описал. Совесть успокоил, а то грызла. Первое письмо ещё до училища отправил. Меня призвали на пятый день с момента как я больницу покинул, и пусть в первое время щадящая физкультура была, врач в училище получил мою медкарту, но главное успел всё. А сейчас довольный, с предвкушением в душе прошёл в квартиру Светланы, та целый стол вкусностей наготовила. Но сначала я уволок её на кровать, по пути быстро избавляясь от новенькой формы. Долго не увидимся, а поезд сегодня, нужно хорошенько попрощаться.
Чуть позже, мы и пообедать успели, играя с грудью своей любовницы, мы обнажённые лежали в кровати, я сказал:
- Я не знаю увидимся ли мы когда или нет, но кое-что я тебе сообщу. В этом месяце начнётся война с немцами. Война страшная и долгая. В академии об этом узнал. Случайно подслушал разговор двух командиров. Из командировочных. Не верить я им не могу, они профессионалы своего дела, а от их анализа становится страшно, аж волосы дыбом встают. Точный день они сами не знают, но скорее всего в одно из воскресений, многие командиры дома, отдыхают все. Самое то для нападения. Я по направлению еду в Киевский военный округ, получается попаду в самую мясорубку. Честно скажу, я собираюсь дожить до конца войны, но как получится. Одним словом, во время войны помощи тебе с ребёнком от меня не будет, поэтому хочу оказать её вам сейчас. Тут на чердаке два тайника, сделали их буржуи во время Революции. Есть оружие и золото. Золото и одну единицу огнестрельного оружия я оставлю тебе. Как война начнётся, цены поползут вверх, введут продуктовые карточки. До этого момента тебе нужно накопить припасы дома, из долгохранящихся. Крупы и консервы. Ты пока на работу ходишь, возвращаясь покупай в магазине полную сумку каждый день, так и накопишь, надеюсь до конца войны хватит. Договорись о поставках свежего деревенского молока. Я видел тут возят мужички на телегах. Не знаю будут возить в войну или нет, всё равно контакт иметь стоит.
- У нас столовая на заводе.
- Там тоже по карточкам сделают. Резерв нужен. Особо не свети покупками, чтобы не обчистили квартиру. Я помочь не могу, поэтому сама поменяй половину золота. Лучше у зубных врачей. Если знакомые есть. Крайний случай скупщики на рынках. Там смотри обмануть могут, и проследи чтобы слежки не было. Ну и потихоньку трать на покупки. Всю наличку спусти, потом цены пойдут, держать не нужно. Оставшееся золото так на чердаке и держи, твоё НЗ будет, оружие лучше в квартире. Я покажу как им пользоваться. Давай одевайся, покажу тайники. Да «Наган» себе заберу.
Об оружии это да, было дело. Да и выбор очевиден, мне револьвер, Светлане пистолет. Тут дело в патронах. Шестнадцать к пистолету. Я в будущем расстрелял их все, и ни одной осечки. К «Нагану» всего четыре патрона, и пусть револьвер солдатский, без самовзвода, но из четырёх патронов, три дали осечки в будущем. Сейчас может все сработают, но рисковать я не хочу. Тем более достать патроны к этому оружию проблем для меня не будет, они танкистам по штату положены. Я натянул кальсоны и рубаху, потом галифе. Сапоги надевать не стал, одел полуботинки что в прихожей стояли. Это мои, у Светланы держал. Та халат накинула. Так мы и поднялись по шаткой деревянной приставной лестницы из подъезда на чердак через узкий люк. Там я и показал оба тайника. В стропилах спрятаны. Один я опустошил и убрал туда свои документы, школьный аттестат, свидетельство о рождении, пусть на старые ФИО, но пригодятся в будущем. Паспорт в военкомате остался. А шофёрское удостоверение я получил учась на курсах в академии. Половину золотых и серебряных монет изъяли, оружие, банкноты не трогали, тут царские и керенки были. Так и вернулись. Пока Светлана изучала монеты, сидя за столом, я почистил об единицы оружия.
- Чемодан я оставлю, возьму армейский вещмешок, - сказал я той, убирая заряженный «Наган» в сидор, как в дверь вдруг резко и громко заколотили.

[Jitel]

включая во Вторую Отечественную войну

А, когда была первая? в 1812?

[Uksus]

Jitel, угу. Её так и называют: Отечественная война 1812.

[Владимир_1]

Мы замерли на миг, переглянувшись. Разогнувшись, продолжая держать в руке «Наган», я вопросительно посмотрел на Светлану. Та с работы отпросилась, чтобы проводить меня. Может с работы пришли, что срочное случилось? Та пожала плечами, сама не знала, при этом быстро убирая монеты в шкатулку. Пройдя к двери, я спросил:
- Кто там?
- Сантехник. Нужно срочно ключ от подвала. Заливает там. Прорвало опять.
Судя по хриплому пропитому голосу, действительно сантехник. Жаль не было дверного глазка. Светлана, что слышала сантехника, встав у меня за спиной, отмахнулась от моего вопросительного взгляда, шепнув на ухо:
- Всё нормально.
Та сняла ключ с вешалки и открыв дверь протянула ключ сантехнику. Вот и минусы жить на первом этаже рядом с дверью в подвал. Дом был сталинской постройки, но в этом подъезде малосемейки в основном, для не семейных специалистов как Светлана. Тридцать шесть квадратов её однокомнатная квартира со всеми удобствами. Закрыв дверь, та следом за мной прошла в комнату, и наблюдая как я аккуратно придерживая спускаю взведённый курок, и убираю револьвер в вещмешок, сказала со смешком:
- Меня поразило твоё спокойствие. Я подскочила от стука, чуть не родила в испуге, а тебе хоть бы хны.
- У меня атараксия.
- Что это?
- Это состояние которому свойственно отсутствие тревоги и беспокойства. Если проще, я не подвержен страху и вспышкам паники. В принципе это неплохо, но есть и минусы.
- В чём же?
Насчёт атараксии я сказал правду, это у меня из прошлой жизни. Я проверял, всё осталось. Однако, как я и говорил Светлане, есть и минусы.
- Я не был никогда военным и не знал что меня бесят люди отдающие мне приказы. Да ещё громким командным голосом. Имеется желание кулаком вбить слова обратно. Я пару раз чуть не сорвался. Знал бы о такой своей особенности, я бы от военных училищ подальше держался.
- И никак не помочь?
- Куратор в курсе, запись в личном деле об этом есть. Как мне пояснили, военная служба не моя стезя, отслужу год и демобилизуюсь. Надо было в университет какой идти, но сложилось так как сложилось. А проблему решить пробовали. Все командиры-преподаватели о ней извещены были и со мной общались теперь только громким командным голосом.
- Помогло?
- Спасала их моя высокая самовыдержка и отсутствие оружия в руках. Как я счастлив что этот кошмар закончился. А злобу в себе не копил, ты помогала сбрасывать.
- Так вот почему мы постель не покидали, и только в ней находились?
- Ага.
- А я ещё удивился откуда у тебя столько сил. Думала молодой, вот и неутомим, а ты всё это выпускал, все эмоции.
- Это да. В общем, как не печально, военная служба не для меня, а узнал я об этом поздно. Надеюсь привыкну. Как война закончиться быстрее пули на гражданку рвану.
- За восемь месяцев не привык, а тут привыкнешь? - хмыкнула та.
- Не трави душу. Ладно, времени мало, научу пистолетом пользоваться и применять.
На это час ушло, с учётом того что мы ещё двадцать минут покувыркались в постели, я новых сил накопил. Ну покувыркались слишком громко сказано, с животом Светы — это сложно, всё же шестой месяц срок пошёл, но главное можно, и мы делали. Та записала мои новые данные, чтобы в метрику ребёнка внести, после этого мы собрались и посетили фотоателье, где нам сделали снимок. Света на стуле, я за спинкой стоя в своей новенькой красноармейской форме. Только сегодня надел. Фото на память, та уже сама заберёт, когда фото готово будет. Кстати, на форме у меня два значка, Ворошиловский стрелок второй степени, до первой немного не дотянул, всё же другие приоритеты важнее были, не разорваться же мне. Ну и значок отличника академии. Пусть и курсов, но всё же. Такие значки всего восемнадцать человек получили. Я бы как отличник замкомвзвода мог стать, но блатных у нас в группе хватало, и без меня было кого назначить. Мы под ручку возвращались на квартиру, я покидать её, а точнее постель, до вечера не планировал, как заметил музыкальный магазин. Деньги у меня были в нагрудном кармане гимнастёрки, поэтому притормозив кивнул на магазин:
- Зайдём?
- А ты умеешь играть?
- На аккордеоне и баяне.
- А почему в училище не брал?
- Я же не идиот. В этом случае я бы напрочь лишился личного времени, которого и так было мизер. А тут нужно восстановить навык, всё же год не играл. Пальцы конечно я разрабатывал, есть специальная гимнастика чтобы их в тонусе держать, но это не то. Тут именно на инструменте навык нужно поддерживать.
- Ну да. Тут ты прав. Давай зайдём. А пальцы у тебя красивые, длинные и музыкальные.
- Бывший родитель планировал что я как и он хирургом стану.
- Жаль, что твои родители умерли, - посочувствовала Света.
Я её не говорил, что те умерли для меня, а не по-настоящему, пусть и дальше так считает.
- Да, жаль, - ответил я, козырнув командиру что шёл навстречу, капитан-артиллерист, и потянул за ручку, открывая тугую дверь, пропуская вперёд Светлану.
Мы прошли в магазин, кстати, совсем даже не пустой, тут с полтора десятка человек было. Несколько мам своим детишкам покупали их первый инструмент. Даже странно, среда, час дня, а столько народу. Мы прошли в зал с аккордеонами, где я завис, изучая ассортимент. Надо сказать, что о инструментах этих времён я мало что знал. Глеб был туг на ухо, не имел музыкального слуха, но к счастью у меня не было с этим проблем, я уже проверял, в академии был у одного курсанта баян, пробовал, получалось неплохо. Когда наконец появился продавец я уже выбрал. В принципе тут и выбирать было не из чего, оказалось в Союзе в данное время клавишные аккордеоны небыли распространены, баяны да гармоники, и всё. Поэтому те четыре аккордеоны что были выстелены на витрине оказались немецкими. Двух марок. Одна меня сразу не заинтересовал, а вот фирмы «Hohner», и с искривлённым для удобства руки грифом, очень даже понравился. Пока только внешним видом, как тот звучит я ещё не слышал. Накинув ремни на плечи, я отстегнул застёжку и проиграл пару нот, проверяя звучание. Пальцам пока непривычно, мне ещё предстоит изучать инструмент, но в принципе всё знакомо. Так что уже через десять минут я наигрывал незатейливую мелодию, продолжая знакомится с инструментом. Попробовал сыграть рок. Я этому учился в Бразилии, там классный мастер был по року на аккордеонах, но не получилось, сплошная фальшь. Нет, инструмент потянет такое звучание, я сам пока не тянул, нужно восстанавливать навык. Однако, чтобы сделать приятное Свете, стал наигрывать и приятным сочным баритоном запел, глядя той в глаза, уже никто не существовал для нас двоих, я и она:
- Темная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают.
В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь,
И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.

Как я люблю глубину твоих ласковых глаз,
Как я хочу к ним прижаться сейчас губами!
Темная ночь разделяет, любимая, нас,
И тревожная, черная степь пролегла между нами.

Верю в тебя, в дорогую подругу мою,
Эта вера от пули меня темной ночью хранила...
Радостно мне, я спокоен в смертельном бою,
Знаю встретишь с любовью меня, что б со мной ни случилось.

Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи.
Вот и сейчас надо мною она кружится.
Ты меня ждешь и у детской кроватки не спишь,
И поэтому знаю: со мной ничего не случится!.. (В. Агатов).

Света слушала внимательно, не отрывая глаз, а по щекам текли слёзы. У меня у самого защипало в глазах, хорошая песня, но сдержался. Я закончил, и сложив аккордеон, сдув меха, как раз застёгивал, когда услышал хлопки ладоней. Посмотрев в сторону прохода в соседний зал, увидел, что практически все посетили и продавцы слушали нас. Света отвернулась, утирая слёзы, хотя тут как раз стыдится нечего, а я, сняв инструмент, спросил у продавца:
- Сколько стоит, и есть ли чехол?
К счастью я уложился в сумму что у меня была, хотя и оставалось семьдесят рублей. И да, чехол был. Пока мы с продавцом всё это упаковывали, мне даже подарили бархатную тряпочку натирать инструмент, мы стали свидетелями забавного разговора между мамой и её сыном. Тот стал яростно уговаривать купить такой же аккордеон, обещая научится, хотя мама его была настроена на баян. Та была довольна, и дала себя уговорить. Как я понял, плохиш был против музыки и его явно силой собирались ею заниматься заставить, а тут сам захотел. Вот что хороший пример делает. Ещё двое парнишек, мамы которых выбивали скрипки, проводили нас грустными глазами. Повесив аккордеон на левое плечо, я так под ручку и дошёл со Светланой до её дома. Утечку устранили, соседка передала ключ, а то сантехник не достучался, нас не было. Мы же продолжили отдыхать, ну и я собирался потихоньку. Вещмешок пополнялся. Запасные портянки, исподнее, полотенце, мыло, новая зубная щётка, зубной порошок в жестяной баночке, и мыло. Всё это я купил и приготовил ранее, во время одного из увольнительных. Тут покупки проще совершать чем в самоволке. Патрули лютовали. Хорошо я бегаю быстро, не догнали, не то пару раз бы точно сидел на гауптвахте. Помимо выше перечисленного был армейский походный набор. Это не бритвенные принадлежности, хотя бриться я начал всего два месяца назад, а столовый. Старый, но на вид новый плоский армейский германский котелок с Империалистической, кто-то трофей продавал. Внутри кружка, и ложка-вилка. Два в одном. С одной стороны ложка, с другой вилка. Не знал что тут такое уже есть, купил с удовольствием. Котелок с крышкой, всё внутри, туда же пачку чая, соль и куски сахара до полного. Крышку еле закрыл. У бритвенного набора сама бритва, наша уже, но качество отменное, потом помазок и зеркальце. Само зеркальце в нагрудном кармане храню. Купил нож, похожий на финку, но с защитой чтобы пальцы не порезать, за голенищем носить буду. Ну и складной, он в котелке. Моток ниток с иголкой и отрез такни на подшивку подворотничка. Это пока всё. Сверху «Наган» положил. Плюс ещё Света приготовила еды чтобы до Киева хватило, но в вещмешок уже не хватит, так та в пакет завернула и бечёвкой перевязала. Там бутерброды, варёная курица, яйца, и лук с чесноком. Однако в сидор я всё же смог впихнуть две банки тушёнки, и десяток ржаных сухарей. Пусть НЗ будет. Переложил всё, чтобы припасы снизу были, уложил чтобы спину не натирать, и всё. Готов.
Когда час до отправления оставался, а у подъезда прогудела клаксоном машина, я такси заказал, таксофон на углу дома, далеко всё же до вокзала, как бы не опоздать, то Света, обнимая, всё же уговорил я её не провожать меня, сказала:
- У меня для тебя подарок есть.
Та отошла к шкафу, повозилась с одним из ящиков и обернулась, держа в руках половинку морского бинокля, его медные части заметно сверкали, явно недавно надраены. Мощная оптика, но без второй половинки получался монокуляр.
- Этот бинокль отца моего мужа, он был морским офицером. У него оставалось два сына, они разделили бинокль пополам. Мне он не нужен, а тебе пригодится.
- Спасибо, солнышко.
Отказываться я не стал, вещь нужная, к тому же от чистого сердца. Пусть медные части могут демаскировать, но будет возможность, закрашу их. Смог впихнуть его в вещмешок, теперь точно полный, после этого мы обнялись, крепко поцеловавшись, и я покинул эту квартиру и этот дом. Не знаю когда вернусь, но постараюсь, ребёнка навестить хочу. Такси аж «ЗИС-101» оказался, лимузин, вот на заднем сиденье и покатил к вокзалу. Доехали быстро, пробок нет, так что вовремя были. Правда мне всё равно старший группы попенял за опоздание, и внёс в список. Моё личное дело у него, отдаст в секретный отдел по прибытию. Нас в Киевский Особый военный округ аж пять десятков танкистов и ремонтников направляли, но вряд ли в одной части служить будем. Раскидают по разным, как я понимаю. Пока же мы ожидали приказа на погрузку. У нас в академии как-то никто не задумывался как нас повезут, я думаю новоиспечённые командиры, скажи им, и вприпрыжку рядом с поездом побегут, патриотизм просто зашкаливал. Я же прикинув посчитал что могут и в теплушках перевозить, однако мои предположения были обмануты. К воинскому эшелону, явно грузовому, прицепили два плацкартных вагона в конец. Командиры от лейтенантов и выше добирались до своих подразделений сами на гражданских поездах, а вот сержанты, младший начсостав нет, тут всё под команды и строем, как простых красноармейцев. В один вагон мы с трудом уместились, в другом были сержанты из пехотного училища. Точнее даже не уместились, четверо лишних, мест для них нет, пришлось у соседей устраиваться, там места были. Я же занял верхнюю полку чтобы меня не дёргали, сложил вещи и стал ожидать отправки. Наше купе через два от проводника, нужно ещё постельное получить. Однако обломали, так поедим, на матрасе спать будем, хорошо хоть валики подушек есть. Ничего, мы люди военные, нам не привыкать. Вон в мае перед выпуском целый месяц практика на танкодроме Кубинки была, изучали разные единицы бронетехники, так в палатках под шинелями спали.
Только тут парни и заметили музыкальный инструмент. Точнее они его и раньше видели, но с суетой прощания с родными, а много москвичей было среди новоиспечённых командиров, так что их провожали, не до того было, а тут наконец, когда спокойно сели, эшелон тронулся и мы покатили к окраине столицы, и прозвучал вопрос:
- Слав, ты чего инструмент имеешь?
Сказано было с такими интонациями что я насторожился. Меня итак блатным считали. Не многие наручные часы имели, а у меня были, «Командирские». Да и по мелочёвке я был в порядке. Не все подобным могли похвастаться, а инструмент был дорогим. Зависть в интонации к буржую, вот что мне не понравилось.
- Это подарок, - погладив чехол по боку, пояснил я.
- И играть умеешь?
Другой сокурсник, хмыкнув, пояснил:
- Умеет. Вон как на баяне Сидорчука наяривал.
- Слав, сыграй а? - попросил тот же завистник, но уже другим тоном.
- Чуть позже. А так играть буду. Мне руки и пальцы разработать нужно, да и инструмент новый, я на таком ещё не играл. Немец.
- В смысле?
- В смысле из Германии он. В музыкальном продавались, вот мне в подарок и купили.
А чуть позже я исполнил с пяток песен, мелодии пока простые, руки разрабатывал. Устали пальцы быстро, что мне не понравилось, будем больше играть. Всем понравились незатейливые новые для многих мотивы и песни, но дали отбой по вагону, так что легли спать.

Глава 2. Обманутые ожидания и первая стычка.

Двое суток мы добирались до Киева. Сразу видно, что эшелон не спешный, зелёного света на пути не было. Часто на перестанках стояли. Однако припасов хватило. Многие за водкой бегали на станциях, дежурные на это сквозь пальцы смотрели, но я не пил, один стакан, это мы обмывали звания, и на этом всё. Больше развлекал парней песнями. Я их сотнями помнил. Разучивал до тошноты и неприятия, сложно забыть теперь. Военных я много помнил, тем более пел их в детдоме по праздникам, особенно Победы, но тут не исполнял, рано для них, а вот о жизни или любви, это легко. Пальцы пока разрабатывались, но уже замечаю, фальшивить я стал меньше. Правда и минусы были, пока исполнял в наше купе набивалось народу до предела. Оказалось, я очень неплохо играл и главное пел. Голос у Глеба, а теперь и у меня, оказался чистым и очень хорошим. Разные песни мог исполнять, довольно широкий диапазон. Впрочем, в прошлой жизни у меня похожий голос был, потому так быстро и перестроился. Ломки голоса нет, пока не перетрудил связки, вот и набирался опыта, но если почую что всё, хватит, всё же связки не привычны к исполнению, то закрою концерты.
А так мы прибыли в десять часов дня, видимо специально рассчитали. Наши вагоны отцепили и эшелон ушёл дальше, а нас с пехотой строем направили к штабу округа. Вообще вроде как в училищах дают направление по местам службы, но у нас новообразованные курсы были, может поэтому? Да и пехота с нами. Так довели до штаба. Оставили ожидать у входа в штаб, тут рядом парк, вот там и стояли, ожидали со всеми вещами, сложив их у ног. Сопровождающие ушли в штаб округа, а чуть позже началось. Вызывали по десять человек, выдавали направление по месту службы, и отправляли в свободное плаванье. Мол, сами доберётесь, билеты у военного коменданта станции получите. Это всё вообще как? Я во втором десятке оказался. Направление в Девятнадцатую танковую дивизию, Двадцать Второго механизированного корпуса что входил в состав Пятой армии Киевского Особого военного округа. Так что получив направление, попрощался с ожидающими парнями, и прихватив вещи, у меня двое суток чтобы до части добраться, направился к рынку. Нужно прикупить припасов. Денег конечно немного, но хватит приобрести те же пирожки на дорогу. А то НЗ тратить не хочу.
Уйти я успел недалеко. Услышав дробный перестук сапог, обернулся, приметив знакомых парней. Трое меня нагоняли. Оказалось, они тоже в Девятнадцатую танковую дивизию направление получили. Хорошая новость, до Ровно, где та расположилась, вместе будем добираться. Причём один из трёх сержантов пехотинцем был, его в мотострелковый полк направили. Решили вместе ехать, но сначала на рынок, не я один пустой и без припасов. Где рынок мы узнали у прохожих, к слову, в городе на удивление много мужчин в военной форме было, мы вполне вписывались в струю, хотя наша молодость и привлекала внимание. Видно, что только надели новую форму и получили первое звание. Парни весело переговариваясь так и шли за мной. Пацаны восемнадцати лет. Как их ещё назвать? На их фоне я выглядел вполне неплохо, те и в училище тянулись ко мне, чувствуя, что я старше их по жизни и опытнее. Двое танкистов Сашка и Егор, а вот сержант из пехотного училища Антон Сверин. Познакомились пока шли. Денег было мало, у меня по сравнению остальными крупная сумма, пусть и семьдесят рублей. Однако накупить припасов мы смогли. Взяли три десятка пирожков, ехать всё же всю ночь, утром должны быть, на рассвете, потом буханку хлеба, шмат солёного сала, и немного овощей. На водку денег я не дал. Попили свежего пива из развозной бочки, и купив пять бутылок лимонада, дети, направились обратно.
А на станции военный комендант, уже сильно уставший к полудню, не обнадёжил, подходящий поезд на Ровно уже ушёл. Только что.
- Товарищ капитан, а попутные эшелоны есть? - поинтересовался я.
- Эшелон стоит, - подтвердил тот, как будто я не видел, только вот охраняли его бойцы НКВД. - Не советую. Не возьмут. Я просить не буду, а вам откажут.
- Спасибо, товарищ капитан.
Не мы одни уехать не успели, таких молодых сержантов, тут и лейтенанты были, на вокзале хватало. Поздно вечером ещё один поезд будет, в два часа ночи, это запасной вариант, а пока мы прогулялись по путям к эшелону. Не знаю что везли, но на охране настоящие церберы. Нам отказали, причём достаточно вежливо. Повздыхав, мы вернулись, и оставив вещи в камере-хранения направились гулять по городу. Денег особо не было, но на билеты в кино хватило. А мне понравилось. Этот фильм я ранее не видел, назывался «Гибель «Орла»», снятый в прошлом году. Так потянув время, вернулись на вокзал, забрав вещи, и стали ожидать дальше, поужинав в буфете. Развлекать народ не пришлось, радио работало и там давали сборник классической музыки. А когда прибыл поезд, по билетам прошли в вагон. Плацкартный естественно.

В девять часов утра следующего дня, сегодня седьмое июня было, я вышел из здания штаба нашей дивизии, и поинтересовался у парней:
- Куда вас?
Что примечательно, в нашу дивизию получили назначение не только мы четверо, а ещё пятеро. Мы уже на вокзале об этом узнали. Те наперебой стали сообщать полки, на что кивнув, я сообщил:
- Значит мы втроём в один полк. Меня тоже в тридцать седьмой танковый направили.
Радости в моём голосе не было, новейших танков в нашей дивизии нет от слова совсем. Ни «тридцатьчетвёрок», ни «КВ», что мы также изучали на полигоне в Кубинке. «БТ» разных версий, да «Т-26». Однако мне и тут не повезло. Ладно бы «БА», эти броневики в принципе неплохи при грамотном применении, но чёрт возьми, я получил под командование химический танк. Огнемётный, если проще. Тут степи вокруг, расстреляют до того как я сближусь и струю пущу. А учитывая слабую броню, и внутри баллоны с химической жидкостью, шансов уцелеть крайне мало. Нет, такие танки в городских боях королями бы стали, только я сомневаюсь, что до этого дойдёт. Не та местность. В первые дни все они будут потеряны от налётов с воздуха или расстреляны немцами. Двое других получили назначения на «Т-26». Считай повезло. Хотя кому как, вполне возможно, что фортуна повернётся ко мне лицом, со мной такое не раз бывало. Вроде в гуано погружаюсь, а оказывался в золоте. Это я образно. Попрощавшись с парнями, мы забрали вещи, сложенные в общую кучу, и направились прочь от штаба дивизии. Вещмешок у меня за спиной, на левом плече ремни аккордеона, я локтем его придерживаю, на правом боку командирская планшетка висит. Не новая, заметно ношенная и потёртая, но вполне справная. Выиграл в карты у лейтенанта на вокзале Киева, пока поезд наш ожидали. Играли по мелочи, но тот азартным оказался, а у меня математический склад ума, карты запоминаю, так что выигрывать раз за разом, а играли в подкидного, было не трудно. Тот честно отдал проигрыш, и поинтересовался как я выигрываю. Вот и я честно ответил, что карты запоминал. Тот не обиделся, но больше со мной не играл. В планшетке кроме бумажного свёртка с тремя пирожками, остальное всё съели, ничего больше не было.
Где находится полк нам сообщили, аж в пятнадцати километрах от города в летних лагерях. Попутной машины не было, утром три ушло в полк, надеюсь по дороге что попадётся. По пути мы постелили рынок, сбросились и купили сала кило, краюху хлеба, две луковицы и шесть варёных яиц. Пирожки брать не стали, надоели. Вот печенья пачку я приобрёл, обнулив наличность. Пачку убрал в планшетку. Надо бы фляжку купить, чтобы запас воды при себе иметь, но чего не было того не было. Ладно одну бутылку из-под лимонада не выкинул и прихватив, заткнул горлышко кочерыжкой, на рынке выпросил, а воду налил на колонке. Бутылку убрал в планшетку, а припасы в вещмешок одного из парней, тот полупустой у него, так и двинули вперёд, покинув окраину города. Кстати, на выходе нас патруль из комендатуры остановил, но документы в порядке, поэтому отпустили. Чуть позже нас подхватил водитель «полуторки», колхозники ехали в кузове, но и для нас место нашлось. Повезло, семь километров проехали, считай половину пути, и на перекрёстке нас высадили, указав куда идти. Так что поправив вещи, навешивая на себя, мы двинули по обочине полевой дороги в сторону летних лагерей нашего полка. Так шагая, обменивались шуточками, я анекдот рассказал, минут десять те над ним ржали, повторяя некоторые обороты. Так бы дальше и шли, как я негромко скомандовал:
- Ложись!
Витые рефлексы сработали, оба рухнули в песок следом за мной. Точнее мы с сержантом Егоровым в пыльную траву на обочине, а Олег Васин, на песок, он по дороге шёл, а почва в этих краях в основном песчаной была. Матерясь я теребил лямки скинутого вещмешка. Наконец развязав, достал половинку бинокля и встав на колени, стал рассматривать поворот дороги дальше, что проходил у густого ельника. Я раньше, пару минут назад приметил что мы нагоняем какого-то командира, похоже лейтенант, как и мы из молодых. Парни тоже его видели, но нагонять мы не спешили, нам втроём веселее. По форме понятно кто это, это мы в красноармейской форме, а у того командирская. Да и чемодан в руке. А приметил я как к нему из ельника выходят трое. Вроде трое было. Оружия не видел, но то что в гражданской одежде, это рассмотрел. А помня о бандитах в этих краях, среагировал вовремя. Нам повезло, что нас скрывала складка местности, по сути только головы видно было, прошли бы ещё метров сорок и нас полностью рассмотреть можно было бы. Да, поэтому похоже нас не заметили. А то что это бандиты я в свой морской монокуляр теперь видел отлично. В руках оружие. Лейтенанта уже разоружили, связывая руки за спиной, видимо сразу убивать не планируют, но тот новичок тут, значит секреты никакие выдать не может. Скорее всего измываться будут, когда ещё хватятся его. Тот видимо тоже понял, попытался сбить одного с ног, толчком плеча, но получил рукояткой пистолета по голове и поплыл, так что в ельник его фактически потащили. Четверо на дороге были, один сторожил, крутя головой, трое лейтенантом занимались. Однако шевеление в ельнике я рассмотрел, значит их больше. Убрав бинокль обратно, я достал «Наган». И проверяя барабан, под курок повернув первую камору с одним из четырёх патронов, сообщил парням, что молча ожидали пока я сообщу что происходит:
- Бандиты дальше, пленили нашего командира. Звание не рассмотрел, но вроде лейтенант. Молодой. Оглушили его и тащат в ельник… Эх, всего четыре патрона.
- Откуда оружие? - поинтересовался Васин.
- Тебе больше делать нечего? Именно это интересует? - даже удивился я. - Находка со времён Гражданской. Солдатский, без самовзвода. Как чувствовал, что может пригодится. Жаль патроны ненадёжны, может осечка быть.
- Что делать будем? - поинтересовался уже Егоров, похоже те оба приняли мой командование.
- Командира нашего освобождать. На стволы без оружия идти не хочется, но ельник густой, даст нам преимущество. Значит так, Васин, ты остаёшься тут с нашими вещами. Как подадим сигнал, подойдёшь с ними, - велел я снимая и планшетку. Не хочу, чтобы та мешала.
- Что за сигнал?
- Держи половинку бинокля. Как кто из нас выйдет на дорогу, и помашет рукой, значит всё в порядке. Если нет. Остановишь ближайшую машину что тут будет проезжать, сообщишь что произошло. Значит мы не справились.
- А почему я остаюсь?
- Егоров в рукопашной лучше тебя. Кстати, держи нож.
Достав из-за голенища нож, протянул Егорову. Хоть что-то. После этого укрываясь за складкой местности, фактически на карачках мы вдвоём рванули в сторону ельника. Дальше упали в высокую траву что нас скрыла и поползли вперёд. Полкилометра ползти. У нас конечно были военные игры, и по-пластунски ползать учили, но мало, так что сильно запыхались, пока добрались до опушки. Тут рывком перебрались под тень ёлок и смахивая пот, рубахи и гимнастёрки промокли от пота у обоих, пилотками лица вытирали. Жарко, солнце палило. Тот с ножом в руке, я с револьвером, так и стали красться вперёд. Я думал, что бандиты ушли вглубь ельника, но ошибся. Следы в мягкой почве мы нашли, но в сторону дороги, осмотрели всё рядом, но следов возвращения не было. Они что, всё ещё там на опушке? В принципе логично, не шумели, свидетелей нет, можно и не драпать куда подальше и ещё кого перехватить. Тут мы замерли, упав на землю, кто-то, шумно дыша и топая сапогами, бежал от дороги в нашу сторону. Шум приближался. Вот между ветвей ёлок мелькнул силуэт.
- Меняемся, - едва слышно скомандовал я, и мы, лёжа на павших иголках, быстро обменялись оружием, укрывшись за ёлками, те низкими лапами кого угодно скроют.

[dobryiviewer]

Ачипятка:
такни вместо ткани

Витые рефлексы сработали,

Вбитые рефлексы сработали,

[Panadol]

Отлично начинается, так держать!

[Владимир_1]

Напружинившись, я вскочил, сбивая его встречным ударом плеча с ног, то что это бандит, я уже рассмотрел. Одежда гражданская, ремень с подсумками на животе, карабин в руках, причём старый, немецкий ещё, видимо из вооружения Войска Польского. Такой скинув оружие и ремень, становится обычным крестьянином. Не за что арестовывать, но с оружием в руках это всё, финиш. Тот лишь хекнул, я сбил ему дыхалку, и бандит лишь сипел, пытаясь вздохнуть. Я же, упав ему коленями на грудь, хруст был отчётливым, вбил клинок в шею, не став вытаскивать нож, не хочу испачкаться. Так и стоял на бандите пока тот дёргался и скоблил каблуками сапог по прошлогодним иглам, докопавшись до песка. Одной рукой я тому рот закрывал, другой удерживал левую руку. Правой тот держался за рукоятку ножа, сам выдернув его из раны.
- Ты как? - спросил я напарника, что стоял на коленях чуть дальше, пытаясь унять приступы тошноты, старясь не смотреть на труп.
- Что-то плохо мне, - еле слышно прошептал тот.
- Ничего, - также негромко ответил я. - Со временем привыкнешь.
- Тебе и привыкать не нужно. Не в первый раз?
- Да нет, в этой жизни как раз первый.
Это действительно так, а вот в прошлой жизни чужие жизни я обрывал. Как это ни странно, в России своими руками я никого не убил, те гопники не в счёт, заказаны были, а вот за границей, бывало разное, и стрелять приходилось, и убивать. Ножом тоже резал. Бывало и меня резали. В принципе, как боец я средний, но этого хватало. Нога укороченная подводила, специально заказанная обувь не сильно спасала. Вы даже не представляете, как я был рад, получив вполне нормальное тело, бегом занялся, это внове для меня, спортом тоже. В основном физкультура в академии, но и этого немало держать себя в форме. Ладно, сейчас не об этом. Напарника я заметно успокоил, вроде ровно стал дышать, так что слез с трупа, а тот гарантировано мёртв, я быстро отстегнул ремень и отложил его в сторону, к карабину, что я сразу откинул в сторону. После этого быстро обыскал, за голенищами левого сапога нашёл классическую финку. Отдал её напарнику, тому пригодится. По карманам мелочёвку проверил и нашёл пистолет. Новенький «ТТ». Это не командира ли пленённого? И запасной магазин тут же. Пистолет отдал напарнику с запасным магазином, вернув себе «Наган». Нож окровавленный свой подобрал, тщательно вытерев его и свои руки от крови. Хороши у меня рукава гимнастёрки закатаны до локтей, не запачкал. Нож ушёл обратно за голенище. Потом застегнул поверх своего ремня ремень бандита с подсумками, проверил карабин, тот готов к выстрелу, пять патронов, потом проверил револьвер и сказал:
- У меня пять выстрелов. Один из карабина, сразу откидываю его в сторону, и четыре из «Нагана». Надеюсь патроны не подведут, так я смогу сделать выстрелы с максимальной скоростью. Противника желательно с первой секунды задавить массированным огнём. Так меньше шансов к сопротивлению. Двигаться будешь в пяти метрах от меня по правую руку. И ещё, приказы буду отдавать на немецком. Это дезориентирует противника, посчитают что немцы работают. Должно помочь.
- Понял.
- Готов?
- Да.
- Договоримся сразу, я стреляю первым, ты поддерживаешь, а теперь вперёд.
Держа оружие наизготовку, мы отошли от трупа, напарник скрылся за ёлкой, и мы тихим шагом, пригибаясь, направились в сторону дороги. Да, стоило бы посмотреть, что в той стороне куда этот бандит бежал, а я думаю там средство эвакуации, телеги или что подобное, наверняка и на охране кто, но рисковать не стал. Командир может и не дожить до нашего возвращения. Поэтому я и решил рискнуть, начав с боевой группы бандитов. Прошли мы метров двести, я шёл по следам бандитов, тот убитый мной тоже по этой тропке бежал, а напарник чуть в стороне, время от времени мы видели друг друга. Когда я впереди рассмотрел движение, то поднял руку, насторожив напарника. Показав рукой лечь, пополз вперёд, тот повторил за мной мои действия. К бандитам удалось сблизится аж на десять метров, это просто отлично, уж поверьте мне. Залёг я под ёлкой, чуть приподняв её нижние лапы, что касались земли. Насчитал я шестерых, седьмой пленённый командир, которого явно пытали. Думаю, бандитов больше, должен же кто-то присматривать за дорогой. Показав на бандитов и подняв три пальца указал на напарника, что напряжённо смотрел на меня. Мол, его трое, себе я остальных забирал. После этого достав «Наган», положив его под руку, прицелился из карабина, тут повезло, на линии траектории пули совместились тела двух бандитов, вот я и выстрелил, крича на немецком открыть огонь. Пуля мощная, винтовочная, легко пробила корпуса обоих, отчего те повалились. Один явно убит, второй верещал, пуля через живот прошла. А я же, схватив револьвер, также лёжа стал прицельно стрелять, слыша, как частит пистолет напарника. Когда у того опустел магазин, я выстрелил всего дважды. Уничтожил третьего из своих целей и добил подранка напарника. Раненого мной в живот бандита, напарник добил ранее. Вроде всех положили. Причём я продолжал криками отдавать приказы на окружение и добивание противника. Вскочив, я подбежал к стоянке бандитов и провёл контроль. Добавить всего одного пришлось. Убрав «Наган» в карман галифе, я расстегнул кобуру у одного из бандитов и достал старый «Парабеллум», у которого явно был справный хозяин что следил за оружием. Запасного магазина в кармашке я не нашёл, он в кармане пиджака оказался.
- Помоги лейтенанту, - велел я напарнику, что уже перезарядился и подбежал. - Вооружись, а я проверю наблюдателя на дороге.
Лейтенанта пытали, срезали кожу с головы, часть скальпа успели снять. Тот связан, кляп во рту измочаленный, смотрел на нас с такой надеждой, залитым кровью лицом, что даже немного поплохело. Так что напарник остался, стал резать верёвки, а я рванул дальше, внимательно поглядывая вокруг и держа пистолет наготове. Заметив в стороне движение, кто-то крался навстречу, сразу присел и дважды выстрелил по цели. Целился в корпус, и попал, услышал, как упал неизвестный, хрустя ветками ёлки, но успел выстреливать в ответ. Даже прицельно, пуля впилась в ствол у меня за спиной, стук хорошо слышно было. Обходя неизвестного по флангу, подойдя к нему сбоку, ещё дважды выстрелив в того, проведя контроль, и дальше сторожась выбежал на дорогу. Оп-па, на месте где мы оставили Васина, видна кабина грузовика, заметив, что меня увидели, помахал рукой над головой и побежал обратно. Добравшись до места стоянки, спросил у напарника, тот отпаивал лейтенанта из трофейной фляжки.
- Как вы тут?
- Врач нужен.
- Там машина на дороге, забирайте вещи и идите, быстро довезут до части и к врачу попадёте. А я пробегусь по следам, хочу глянуть откуда бандиты пришли. Смотрите не подстрелите меня случайно.
Осмотревшись, тут же и распотрошённый чемодан лейтенанта был, я быстро обыскал ближайших бандитов. У одного я такой же «Наган» как и у меня увидел. Но офицерский, самовзводный. Так что совершил обмен и все патроны прибрал, после чего прихватив брошенный мной карабин, вставляя на ходу новый патрон взамен потраченного, побежал по следам вглубь ельника. Надо сказать, недолго бежать пришлось, уже метров через четыреста ельник начал светлеть, и я, спустившись в овраг, сторожась дошёл до машины. Тут стоял «ЗИС», закиданный ветками. Хм, бандиты на нём приехали, и часового нет. Я вокруг машины всё осмотрел, судя по следам восемь их и было, летучая группа, напакостили и укатили. Наверняка и документы на машину в порядке. Саму машину я осмотрел, интересные находки были, быстро сделал схрон в выворотне, лопата с машины пригодилась, и побежал обратно. На месте стоянки бандитов чемодана и наших уже не было, более того, даже оружие было собрано и карманы вывернуты. Да и затоптано всё вокруг. А меня ведь всего полчаса не было. Оружие я уже спрятал в схроне, и карабин, и пистолет с револьвером, так что спокойно вышел на дорогу. Свистом привлёк внимание, чтобы не подстрелили. Меня сразу опознали, и я подошёл к «полуторке», где бинтовали голову спасённому командиру. Тут и мои напарники были, и ещё трое, один явно водитель, потом вооружённый карабином боец и командир, сопровождающий, в звании техник-интенданта первого ранга. Кузов крытый, что везли непонятно, я лишь мешки рассмотрел.
Подойдя к машине, я козырнул и обратился к интенданту, тот соответствовал званию старшего лейтенанта.
- Товарищ техник-интендант первого ранга, разрешите доложить?
- Докладывайте.
Вот я и доложил, как приметил нападение на нашего командира, и как мы его освободили, под конец сообщив:
-… уничтожив наблюдателя у дороги, решил проверить откуда пришли бандиты. Мной был обнаружен грузовик «ЗИС-пять» с крытым кузовом, закиданный ветками и замаскированный. Осмотрев его, бандитов всего было восемь судя по следам, все уничтожены, я вернулся к дороге. Доклад закончен, доложил сержант Бард.
Оказалось, тело наблюдателя те не обнаружили, в стороне прошли, а так бандитов видели, оружие собрали. В общем, интендант решил оставить меня тут, бойца для охраны, а сам отвезёт раненого и моих напарников в полк, мы из одной части. Сюда прибудет особист, он должен всё зафиксировать. Я лишь согласился, но вещи свои увести не дал, забрал вещмешок с аккордеоном, и планшетку. Машина, тарахтя мотором, укатила, а мы, устроившись в тени, стали ожидать. Я лежал и покусывая травинку расспрашивал бойца о службе в полку. Сам тот из комендантского взвода, сопровождал начпотылу. Особо тот о службе не говорил, секретность вокруг, шпиономания поголовная, а я пока не свой. Но некоторые байки описал. Мы и пообедали в месте, время обеда наступило. У того в сидоре паёк был, да и я выложил на общий стол, пусть печенье было с водой, но и это неплохо, заморили червяка. Особист в сопровождении отделения бойцов приехал через сорок минут, как мы отправили «полуторку», причём приехал на другой машине подобной модели, возможно дежурной. Вскочив и доложившись, тот был в звании младшего политрука, я начал показывать, что и где было, показал где лежит тело наблюдателя, его сразу стали обыскивать, отложив оружие, потом место стоянки и пыток лейтенанта, ну и где машина бандитов стоит.
Почти два часа убили. Водитель «полуторки» завёл грузовик бандитов и окольными путями выгнал на дорогу, подогнав к своей машине. В кузов «ЗИСа» все восемь тел и погрузили. За руль машины бандитов особист сам сел, видимо другие управлять не умели, а мне тот не предложил. Впрочем, я к нему в кабину и сел, вот мы и общались всю дорогу до места расположения полка. Многочисленные палатки, часть укрыта на опушке довольно большой рощи, другие открыто стоял, ровными рядами, стоянка техники, ряды танков, и пушек. Что удивительно в стороне пасся табун лошадей. А вот машин было мало, «эмку» приметил, и с пяток грузовиков разного типа, но для полка это ничто. Я читал что армейские машины направляли в колхозы для оказания помощи, видимо и тут также было, машины есть, но одолжены кому-то. А лошади скорее всего для пушек. Интересно, как они за танками поспевают? Меня высадили, и я со всеми вещами прошёл к большой палатке штаба полка. Там и встретил всех командиров, не смотря на субботу. Их собрали всё же такой случай, нападение на командира. Забрав мои документы, их оформить нужно, посадили писать рапорт. Попутно я узнал, что назначение получу в понедельник, тогда и с экипажем познакомят. Вообще кадрированных частей тут мало, но проведя мобилизацию в случае войны пополнят части призывниками из ближайших военкоматов. Там уже знают кого куда. То есть, да, часть техники стояла без полных экипажей, один-два бойца, что поддерживали технику на ходу.
Десяти минут мне хватило чтобы написать рапорт, его завизировали и помдежурного сопроводил в палатку, где уже отдыхали мои попутчики-сержанты. Койку получил, пусть и временную, постельное бельё, и я направился к кухне, оказалось мне оставили на обед, сержанты уже поели. Поел, после чего сходил к озеру. Тут пляж был, искупался, и вернулся в палатку. Форму сдал в стирку, после прошедшего боя это необходимо, хотя на ту кровь и не попала, я следил за этим, но извазюкался в песке и смоле. Мне новенький комбез старшина выдал, записав его за мной, пока в нём похожу. Вообще комбезы у танкистов двух цветов. Считается что чёрные у ремонтников, синие у самих танкистов. Однако по опыту знаю, что какие выдадут такие и носят. Мне чёрный выдали. Это ещё не всё. Раз я командир огнемётного танка, то мне положен специальный огнеупорный комбинезон с пропиткой, он серого цвета, покрытие блестит как у клеёнки. Долго пламя тот не держит, но выбраться из танка можно успеть, шансы повышаются, но мне выдали обычный. Наверное, тот что положено по штату чуть позже выдадут, когда приму под командование свою первую машину. Да, документы и удостоверение мне не вернули, видимо в понедельник отдадут, так что расположение полка лучше не покидать. Хорошо озеро, где воду набирают для кухонь и купаются, находится на территории. Вечером после ужина ещё раз искупаюсь. На довольствие меня поставили, в списки личного состава полка вносят, будем ждать. А пока отдыхать. Нам сегодня отдохнуть даль, а вот с понедельника заступаем на дежурство, нас внесут в очерёдность. Уверен, как самых молодых вперёд по графику выдвинут.

Глава 3. Неожиданный поворот.

Двое суток пролетели как миг. Мы отдыхали, в волейбол играли, тут игровая площадка была, по утрам физкультура для всех, с этим в полку строго. Меня последним в штаб вызвали, уже одиннадцать часов дня было. Обоих напарников назначали на должности, как те и ожидали получили парни по пушечному «Т-26», сейчас их сопроводят в те роты где они служить будут. У них не только роты разные, но и батальоны. Вот вызвали и меня. Сначала командир полка поблагодарил за помощь в спасании командира их полка, тот кстати отпускником был, а так с прошлого года в полку служит. Благодарность с занесением в личное дело, приказ уже направлен. Однако наградили меня не этим, направили также командовать на пушечный «Т-26». К слову, в полку только эти танки и были, даже химические на их базе, плюс несколько пулемётных, так что выбор невелик, и пушечные тут одни из лучших. Главное теперь чтобы машина не проблемная попалась.
Сопровождающий довёл меня до расположения нашего батальона. Васин тут же служит, только в другой роте, я познакомился с комбатом, после чего мне показали машину и познакомили с экипажем. Тут только командира не было, механик и башнер имелись. Мехвод красноармеец Жилин, и башнер красноармеец Бухов, оба прошлого года призыва, хоть немного, но службу знают, как и свою машину. Их командир этой весной демобилизовался. Вот так я и приступил к службе. Танк не новый, линейный образца тысяча девятьсот тридцать третьего года, самый массовый вариант, с малым ресурсом, и приёмником без нормальной рации. Пришлось изрядно поработать, чтобы привести его в порядок, благо проблем с материальной частью и запчастями удалось решить, зам по тылу оказался неплох. Так ладно это, на меня ещё два танка нашего взвода повесили, что не имели полных экипажей. Всего во взводе пять танков одного типа, но чёрт возьми, разных заводов, а это значит запчасти не подойдут, после боя не снимешь с подбитого. Был ещё старший сержант, командир танка, из старослужащих, он за своим следил и ещё одним, что командира взвода. Тот имелся, но лежал в госпитале с банальным аппендицитом. В общем, я серьёзно насел на зампотылу батальона, так что постепенно все три танка вводились в строй. Теперь есть шанс что те не сломаются на дороге и их не придётся бросать на обочине. Опасность для них одна, Люфтваффе.
Старший сержант Окулов, именно так, через о, тот старослужащий во взводе, замещал командира, вот тот и гонял меня как молодого. Делать нечего, служба есть служба. Так всё и шло к двадцать второму июня. Полк так и не покидал летние лагеря. Какие учения и тренировки? Людей особо нет, полк был небоеготовым, если по чесноку. Нет, если война и проведут мобилизацию, то за сутки тот будет в полном порядке, но пока тот не готов. Это все понимали. Не в одном нашем полку так. В принципе особо меня это не удивляет, я готовил свой экипаж, парни молодцы, рвали жилы, но повышали свой опыт, мы часто сидели в танке, в основном по утрам и вечерам, когда железо остыло и внутри не духовка, и тренировались на взаимодействие, и было видно, что получается. Так вот, это всё суета привычная, я размышлял о другом. А о письмах что оправлял в Кремль на имя товарища Иванова, псевдоним Сталина. Должно быть хоть что-то, хоть какое-то шевеление что я засеку, но не было ничего подобного, всё шло как обычно, как в прошлом что я помню. Неужели письма не дошли?
Сегодня двадцатое июня было, утро, я отдыхал со своим экипажем в тени танка после завтрака, лёжа на траве, как приметил кто к нам направляется полковой особист. Тот вообще ко мне пытался подкатить с претензиями, мол, слишком спокоен я был пока бандитов убивал, вот и описал о своей атараксии и что это такое. Отстал, видимо у врачей решил собрать информацию, и получил её, раз больше не вызывал. А тут снова чего-то нужно. А насчёт того, что приказы на немецком отдавал, объяснил военной хитростью.
- Смирно! - скомандовал я.
Мы вскочили, и я доложился что работаем по распорядку, сейчас у нас по расписанию теоретический обзор по ведению боя с закрытых и замаскированных позиций.
- Вольно, - махнул тот рукой и спросил. - Сержант, вам известны танки типа «Клим Ворошилов»?
- Я бы не сказал что хорошо, но помогал механикам ремонтировать «единицу». Мы ему и двигатель поменяли, ресурс там в ноль ушёл. Также за штурвалом около десяти часов провёл на самом танке и плюс двенадцать на тягаче-эвакуаторе на базе «КВ». Это на полигоне было.
- Да, так мне и сообщил Васин. Он ведь из одной с вами группы?
- Так и есть, товарищ младший политрук.
- Я оформил вам командировку, получите паёк, машина ожидает у штаба полка. Двадцать минут вам.
- Есть, - ковырнул я, и отдав экипажу распоряжения, рванул в сторону палатки старшины. Так как есть, в комбезе, на ремне «Наган», как я и думал его и выдали, даже номер в удостоверение вписали, шлемофон на голове.
Получив у старшины новенький сидор с пайком на двое суток, видимо на столько командировка и предполагается, я добежал до нашей взводной палатки, забрал свой вещмешок и вскоре оказался у дежурной машины, и мы сразу рванули прочь. В открытом кузове я один был, особист в кабину к водителю сел. Ехали не так и долго, уже через полчаса спустились в низину где застряла громада «КВ-2», скрытого чехлом. Задача вытащить его, помочь парням из другой танковой дивизии, дальше те перегонят к месту дислокации сами. А задача оказалась сложнее. Танк не только застрял, тут весь его экипаж в наличии был, но и движок стуканул, дав клину. Ждут новый, как и тягач. Моя задача помочь ремонтникам, раз знаю эту машину. Она в армии пока новая, танкисты её не знают. С Финской «КВ» на вооружении, а из-за секретности танкисты эти машины до сих пор не знают. Вот уж бред. Да я слышал байку что их заправляли бензином, а не соляркой, но мне кажется это именно байка.
Когда пришёл тягач с краном, а чуть позже и двигатель привезли, то работали до упаду. Но за сутки всё поменяли. Секретность навели серьёзную, особист ближайшей части отвечал, то есть нашего полка. Я даже не знаю какой дивизии эти танкисты, и куда гонят новую технику. А перегоняли ночью, явно из Ровно, под охраной и скрытыми под чехлами. По следам тут несколько танков проехали дальше, больше трёх «КВ» точно, но сколько не скажу, да и не интересовался. Особист бдит, носится вокруг, пугает всех, кто с нами сближается. Целый взвод стрелков на охране. Однако сделали, танк выдернули, и тот пыхтя от натуги поднявшись на склон покатил дальше, а я уснул прямо в кузове «полуторки», был вечер двадцать первого июня. Когда в полк прибыли. Отдал комбез стирать, как и исподнее, проверил все вещи, и отправился спать. А утром проснулся от грохота близкой бомбёжки, отчего полог платки трясся как сумасшедший. Так началась война, которую я ждал и не желал её. И да, письма похоже не дошли, даже не помогло что в следующем указано в какой ящик и когда опущено предыдущее. Не знаю в чём я ошибся, но факт остаётся фактом. А ведь времени должно было хватит проверить информацию. Хотя бы по залежам нефти в Татарстане, золоте и алмазам в Сибири.

Вскочив, откидывая тонкое оделяло, спал я нагишом, и мне было пофиг что в палатке три десятка занятых коек стояло, два взвода разместилось, после того что пришлось выдержать с «КВ-2», с тем авралом что был, я вообще никакой. Хорошо сил хватило отмыться. И да, душевых тут нет. Хочешь помыться, озеро под боком. Причём у песчаного пляжа бьют ключи и вода там ледяная. Уже давно вырубили в стороне камыши сделали спуск к воде с мостками, там вода теплее. Но я поленился с усталости туда идти, зато взбодрился в холодной воде, щёлочью отмывая следы масла с рук. Сейчас же, как и все вскочив с койки, прислушался к близкой бомбардировке, рёву моторов над головой и пулемётными очередям, и заорал:
- Покинуть палатку! Залечь ожидая окончания бомбардировки!
Схватив в охапку вещи, вчера специально всё заготовил, я одним из последних покинул палатку, и вовремя, чуть позже та сложилась от удара взрывной волны и обзавелась осколочными и пулевыми отверстиями. Один из штурмовиков прошёлся пушками и пулемётами по палаткам. Глядя как горят несколько танков на стоянке, ещё несколько лежат на боку, прицельно бомбы сбрасываю гады, я только обматерил немецких лётчиков, среди лежавших на боку был и мой. После подобного ремонт там более чем серьёзный и не на один день. Рухнув в траву чуть в стороне, я переждал, когда надо мной пройдёт очередной бомбардировщик, и вскочив рванул к роще. То, что я обнажён мне нисколько не мешало. Удивительно, но факт, в полку даже среди прачек не было никого женского пола. Пять дней назад в полк прибыл военфельдшер, я сразу же рванул смотреть, но и он парнем оказался. Кстати, парни из моего экипажа не потерялись в панике вокруг, а держались рядом со мной. Так что мы впятером забежав в рощу и укрылись среди деревьев. С нами ещё двое прицепом шли, видимо заметили, что мы панике не поддались, и решили поблизости держатся.
- Одеться, - велел я.
Хм, только мой мехвод форму прихватил, хотя сапоги забыл, так что мы с ним стали быстро одеваться. Комбез я сдал в стирку, надел свою форму сержанта. Сапоги натянул, портянки свежие, как и комплект нательного белья. Это запасной был, основной в стирке, как и комбез. Пилотку пока убрал в сидор, а надел шлемофон. Проворил документы в кармане гимнастёрки, удостоверение командира и корочки комсомольца. Планшетку на боку, ремень с «Наганом» уже застегнул. Причём помимо аккордеона при мне два сидора было. Один мой, второй мне выдали с пайком. Последнего не было, съели всё пока танк ремонтировали. Так что я сложил его и убрал в свой вещмешок. К слову, мне как командиру танка не всё выдали что требуется. Выдали много что, даже круглый армейский котелок и ложку, уж описывать не буду, но я не получил бинокля и планшетки с картой. Мол, нету в наличии. Ладно планшетка своя, с ней ходил, а бинокль половинка морского. К слову, когда подкрашивали танк я закрасил зелёным медные части бинокля, теперь хоть демаскировать не будет. В будущем краска облупиться, там грунтовку сперва наложить нужно было, но пока нормально.
Проверив «Наган», убрал обратно в кобуру и прислушивавшись к близкими пулемётным заполошным очередям, проворчал:
- Проснулись.
Это я о двух пулемётных установках счетверённых пулемётов, что были размещены в кузовах двух «полуторок». Те открыли огонь только сейчас, когда немцы, завершив работу, удалялись.
- Встаём. Немцы убрались. Сейчас наша задача помочь раненым. Дальше как командование решит.
А вот паники и неразберихи хватало, но постепенно они сходили на нет. Я же, командуя, смог создать островок спокойствия и с помощью носилок, получили в санчасти, стали сносить туда раненых. Медики, те что выжили, одна бомба ухнула у их палаток, оказывали раненым срочную помочь, чтобы кровью не истекли. Пять машин с ранеными направили в Ровно, в медсанбат. Там разберутся кого куда. У нас же шло распределение танков среди выживших. Мой осмотрел инженер и признал повреждённым. И да, мне с мехводом достался «ХТ-26», а так как машина для экипажа из двух человек, наш башнер направился усиливать другой экипаж. Танк был на ходу, но осколок бомбы пробил броню с левой стороны. К счастью, повреждений танк больше не получил, не считая согнутого рычага управления. Осколок выбросили, отверстие заткнули тряпкой, мы перенесли и сложили на корме танка свои вещи, после чего принялись за заправку баков и огненной смеси, да и патроны к пулемёту получили. Тут кроме огнемёта в башне и «ДТ» был установлен. К слову, кроме дежурного взвода, остальные танки, имея полное вооружения на борту, не имели боеприпасы и топливо, всё было изъято. По технике безопасности. В других частях было несколько случаев возгораний танков из-за разных неисправностей, и от взрывов пострадали соседние танки, вот и поступил такой приказ. Действует он уже два года. После заправки я добежал до палатки интендантов, её только пулями слегка побило, а так та на месте стояла. Чуть покосилась на один бок, но уже выправили. Ну и стал требовать получение специального огнеупорного комбинезона. Вообще это жуткий дефицит, но я знал, что у интендантов они есть. К счастью, интенданты пока не пришли в себя, и я смог получить что хотел. Свой сразу натянул поверх формы, скинув сапоги. Как раз по размеру. А мехводу чуть позже отнёс. Правда, ему достался повреждённый, одна штанина пулей пробита, но тот не расстроился, тоже комбез сменил. Так вместе мы последние пулемётные диски и набили патронами. То, что осталось, около трёх сотен патронов, убрали в мой запасной вещмешок, туда же десять гранат «Ф-1», запалы отдельно, ну и пять пачек патронов к «Наганам», мы с мехводом одинаково вооружены личным оружием были.
Все боеготовые танки, куда входил и наш, приказали перегнать к дороге, что вела на трассу Ровно-Луцк, вот там и стали формировать новые подразделения. Мой танк вошёл в отдельную роту огнемётных танков, всего семь машин набралось, что были на ходу, командование ротой принял старший лейтенант Фёдоров, командир роты боевого обеспечения полка. Экипажи выстроились у своих танков, и комиссар, что только что прибыл из Ровно, кстати, пригнал десяток грузовиков, видимо забрав у народного хозяйства, в половине были призывники. Их уже распределяли по подразделениям, а грузовики встали под загрузку топливом и боеприпасами. К одному цепляли уцелевшую полевую армейскую кухню. Так вот, комиссар закатил речь на полчаса, а говорить тот мог, как и зажечь злость на вероломного врага. Сам я с интересом слушал. А когда поступил приказ «по машинам», мы с Серёгой Жилиным быстро устроились в танке, и вскоре включившись в колонну направились куда-то в сторону границы. Сам я сидел в открытом люке, свесив ноги внутрь башни. Хорошо очки выдали вместе с шлемофоном, спасали от пыли что стояла над колонной, сильно демаскируя нас. Глянув на часы, определил, что покинули мы распоряжение в час дня. К слову, завтрака не было, а вот обед имел место быть, горячий, с кухонь, суп был рисовый с рыбой и свежий хлеб с чаем. Второго не было. На три дня сухпая выдали каждому экипажу. Длины шнура шлемофона не хватало чтобы подключится к оборудованию внутренней связи. Да даже если бы и хватало, то подключаться не к чему. Оборудование было изъято, видимо на ремонт. Так что мы с меховодом договорились о сигналах. Хлопаю по правому плечу, повернуть направо, по левому - соответственно, налево. Бью по спине, дать максимальный газ. По голову хлопаю, стоп машина. Пока хватит. И вот так внимательно наблюдая за небом, я и ехал в сторону где приму свой первый бой. Я надеюсь, что доедем, движок что-то подозрительно постукивает, и будет этот бой. Достав из сидор половинку бинокля убрал в планшетку, мой комбинезон карманов не имел. Время от времени я видел самолёты ы стороне, монокуляр показывал, что немцы. Только один раз наши были. Чую скоро налетят.

[dobryiviewer]

Тебе больше делать нечего? Именно это интересует? - даже удивился я. - Находка со времён Гражданской.

Особист в сопровождении отделения бойцов приехал через сорок минут

Сразу вопрос: почему особист не прицепился к "незаконному хранения оружия"? За это полагается срок.

Я надеюсь, что доедем, движок что-то подозрительно постукивает, и будет этот бой.

По сути всё правильно, но как то сложно для восприятия. Может как то уточните формулировку?
Например: Я надеюсь, что доедем и будет бой. Но вот движок что-то подозрительно постукивает - можем попросту встать на дороге.

[Лукич Самарский]

Честно говоря, среди многого прочего несколько смущает выбор автором персонажей на роль ГГ и их окружения.
То "продвинутый" чеченец из тейпа, минимум до конца двухтысячных практикующего рабовладение.
То, вдруг отец новой тушки ГГ (хирург, между прочим), начинает избивать (даже не просто избивать - намеренно калечить) того прямо в отделении милиции при полном непротивлении сотрудников оного. Это в Москве образца 1940-го года.
А то, что многие ситуации и действия героев никак не кореллируются с описываемой эпохой, давно уже стало визитной карточкой книг автора.
При этом перо у автора "подвешено" очень хорошо в части удержания интереса читателя (почти как у Дюма).

"И куды же бедному читателю податься"?

И баян хрипит,
И мелодия - эрзац
Но ведь слушают!!!

[Владимир_1]

Двигались мы около часа. Я уже приметил как встали два танка из-за поломок, один парил, вокруг суетились экипажи машин. Вроде в хвосте двигается ремонтная летучка на базе «полуторки», нам ставя задачу об этом не сообщили, но я сам её приметил. Может помогут, введут в строй. Однако наш танк пока уверенно пёр вперёд. Что вообще это за машина? Переделка из двух башенного пулемётного танка в огнемётный. Одну башню сняли, там теперь люк для загрузки боеприпаса и огненной смеси. В оставшейся башне разместили пусковую установку и оставили пулемёт. Стало заметно тесно, но в принципе в башне я помещался, вести бой можно. По боеприпасу скажу так, тысяча пятьсот двенадцать патронов к ДТ, ровно двадцать четыре диска. Дальность огнеметания смеси из мазута и керосина — тридцать пять метров. Количество односекундных выстрелов — семьдесят. За один выстрел под давлением сжатого воздуха выбрасывалось пять литров огнесмеси. Поджигалась смесь от факела горящего бензина, а бензин — от электрической запальной свечи. Проверка показала, что всё работает штатно. Может ходовая у танка и убитая, гусеницы «лысые», в любой момент можем потерять, Жилин сказал много изношенных траков и палец, движок стучит, но пока двигаемся.
Так мы и катили до трассы Ровно-Луцк. Та забита была. Никакого регулировщика на перекрёстке, поэтому колонна наша поворачивая двигалась по обочине, а не по самой дороге. Тут на дороге начали встречаться следы бомбёжек и исковерканные куски металла, ранее бывшие автомобилями, до прямых попаданий. Скелеты сгоревших. Похоронные команды копали братские могли чуть в стороне от дороги, снося туда павших. Санитарные колонны попадались на пути. Временами встречались брошенные танки, только у трёх было видно экипажи что ждали ремонтников. Были даже на вид целые, видимо из-за поломок брошенные. Странно, но приметил брошенный «Т-28». У нас в дивизии таких машин нет. Да и тактический знак на башне показал, что машина из танковой бригады. Так и двигались, пока я не заметил, что на нас заходит восемь «Лаптёжников», я их по неубирающимся шасси узнал. Кстати, летний лагерь нашего полка тоже они штурмовали.
- Воздух! - крикнул я, и тут же ударял носком сапога по спине мехвода и нажал подошвой на правое плечо. Мы по обочине с правой стороне трассы двигались.
Движок тут же взревел, и танк набирая скорость начал поворачивать, уходя в поле, давя урожай местного колхоза. И как назло открытые поля вокруг, степи, укрыться негде. Многие экипажи повторяли наш манёвр, кто-то не стал, бросая машины и разбегаясь, но град бомб уже обрушился на колонны, что двигались по дороге. Спустившись в башню, я изогнулся и крикнул мехводу в ухо.
- Скинь скорость, движок подозрительно стучит. Немцы пока колонну бьют. Двигайся зигзагом.
Тот лишь кивнул, показывая, что слышал. Скорость тот действительно сбросил. Устроившись на сиденье командира, наблюдая как крутятся в синеве неба штурмовики, я ожидал атаки. Всё же несколько «Лаптёжников» начали охотится на одиночные машины, обстреливая с помощью пушек и пулемётов. Тут к счастью нами никто не заинтересовался, но на поле заполыхало три костра. Над одним танком факел был огромный, это горела огнемётная машина. Когда колонну наконец собрали, и я вернул танк на своё место в расположении нашей роте, то узнал, что в роте уцелело всего три танка, мой четвёртый. Однако торопили, поэтому оставив повреждённые машины, мы снова направились дальше. Дальше я поступал зеркально, как видел, что нас собираются бомбить, сразу уводил танк подальше от дороги. Ещё три бомбёжки мы пережили, и во время одной такой, одинокий «мессер» всё же пытался нас погонять, но нажимая мехводу то на правое плечо, то на левое, всё же избежали прямых попаданий. Пару раз пули били по броне, винтовочного калибра, но уходили в рикошет. Повезло. Правда, мы разулись, лопнул всё же один трак на левой гусенице, час убили на ремонт, и помчались нагонять наших, войдя в колонну ещё из трёх танков, те тоже нагоняли своих после ремонта.
Так вечер и наступил, не успели мы сблизится с противником до темноты и войти в боевое соприкосновение. Регулировщик на дороге направил мой танк и ещё один в сторону леса, у нас тактические знаки одной дивизии были, Девятнадцатой танковой. Там я и обнаружил свой полк, так что мы поставили машину в расположении нашей роты, к вечеру от неё всего три машины осталось, моя третья. Ужина горячего не было, пришлось паёк использовать. К слову, мы даже ели на ходу. Сначала я, сидя в башне, потом поменялся с Жилиным. Мне тоже нужен опыт управления танка, поэтому в дороге мы менялись, полтора часа мехвод за рычагами, полтора я. К слову, на место стоянки мы заехали с полными баками, а должны были с практически сухими. А слили с брошенных. Почему-то об этом никто не задумывался. И что вы думаете? Топливо так и не подвезли, так что мы отбыли ко сну, устроившись под танком. Саму машину я запер, у меня специальный ключ от замков люков был.

Утро встретило нас во всё том же лесу. После завтрака, кухня всё же прибыла утром, была гречка с тушёнкой, чуть подслащённый чай и душистый белый хлеб. Это редкость, обычно у нас ржаной. Так вот, после завтрака пошёл крик по стоянке, командиров танков собирали у танка командира полка. Его «двадцать шестой» стоял метрах в ста от нашего, у двух грузовиков с зенитками. Это всё что осталось от зенитной защиты полка, а было в наличии шесть единиц. Мало, но и их потеряли во время марша.
Когда все собрались, я тоже стоял в толпе, изредка морщась и потирая колено, стукнулся, когда из танка выбирался, для танкистов обычное дело в синяках ходить и с отдавленными пальцами, так что на меня особо не обращали внимания. В общем, шёл опрос по состоянию машин и наличию топлива, начальник штаба записывал.
- У меня «химик». Полный боекомплект и полный топливные баки, - сообщил я, когда дошла очередь до меня.
Мой ответ тут же привлёк ко мне всеобщее внимание. Как-то разом все в изумлении повернулись ко мне. Осмотревшись, я с некоторым удивлением поинтересовался:
- А вам что, брошенные танки не встречались? Слил. Была бы моя воля, я бы ещё гусеницы сменил, у меня изношены, вот-вот слетят. Точнее рвал уже. Жаль лимит времени, а то бы поменял «резину».
В общем, с части танков слили бензин, с моего аж половину, опустошая баки, но наскрести смогли на двадцать две машины, остальные оставались тут, ожидать, когда подвезут топливо. Этим начальник штаба занимался. Наш комбат тоже оставался. Мы же, выстраиваясь в колонну покидали укрывший нас на ночь лес и возвращаясь на трассу направились дальше. Луцк мы ещё вчера проехали, и я уверен, что уже сегодня мы повстречаемся с немцами и начнутся первые боестолкновения. Главное дожить, а то авиация противника вообще обнаглела. Кстати, сегодня утром, в восемь часов, а мы выдвинулись в семь утра, мы видели воздушный бой. Три наших «ишачка» спустили двух «Лаптёжников», ещё три уходили к себе с дымами. Потерь наши соколы не понесли, мы радовались как дети, кидая шлемофоны в небо, провожая наших ребят. Вчера мы видели четыре воздушных боя, но с такими последствиями не было, во всех четырёх наши соколы несли потери. В одном бою так потеряли все истребители. Из шести только двое смогли спуститься на парашютах. Остальные лётчики погибли. Вот так с хорошим настроением мы и катили дальше. И чем дальше, тем ближе становились дымы на горизонте, и уже стала слышна артиллерия, поехали мимо разбомблённой гаубичной батареи, значит фронт действительно близко. А когда над головой у меня пронеслась очередь с трассирующими паулями, я нырнул в люк башни, сообщая мехводу:
- Передовая близко.
Вдали виднелось какое-то село, только окраину, остальное скрыто яблоневыми садами. И похоже в селе немцы, на подступах горело несколько наших танков. Я на ходу пытался присмотреться в свой бинокль, но не уверен, тряска мешала, вроде и убитые красноармейцы там были на поле. Да, в этом неизвестном мне селе, там церковь имелась, явно засели немцы. Впереди по дороге виднелись позиции наших бойцов, что заканчивали окапываться, а наша колонна свернула к строениям колхоза, там вроде коровники и свинарники были. Тут нас и накрыли артиллерией. Уверен, корректировщик на колокольне устроился, оттуда вид закачаешься, наши тылы на десятки километров видно. А били по нам из чего-то лёгкого, скорее всего лёгкие полевые гаубицы. У немцев их немало. Было повреждено два танка, один полыхнул, к счастью экипаж успел покинуть машину, помогая раненому мехводу, а мы укрылись за постройками, которые немцы стали с маниакальным упорством разносить снарядами. Видимо проблем с ними у противника не было. Сидя за рычагами, сейчас моя очередь была, я поставил машину впритирку к крепкой стене коровника из красного кирпича, тут ещё несколько наших машин уместилось, остальные за другими подобными крепкими постройками укрывались. Первым делом что мы сделали? Правильно, отливать побежали. Командир полка ушёл к командованию дивизии, что тут оборону держала. Оказалось, тут же в коровниках и штаб стрелкового корпуса был. Это я по слуху ориентируюсь, что разошёлся. Номер корпуса не знаю, да и что за генерал-майор мелькнул, наблюдая за селом в бинокль, вскоре скрывшись в укрытии, без понятия.
Оставив Жилина осматривать ходовую, тот простукивал гусеницы, я забрал обе наши пустые фляжки, к сожалению, больше ёмкостей для перевозки воды у нас не было, плюс котелок прихватил, чтобы Жилин попил, и побежал к пруду дальше. Пусть тот открыт, но из пулемёта не достать. До окраины села где засели немцы, было чуть больше двух километров. Не я один такой был, жаждущий напиться. Вот и я сам напившись и наполнив фляги, не обращая внимания на редкий свист пуль, что пролетали над головой, приметил в кустах камыша местных мальчишек, и подойдя к ним, подозвал, чтобы выбрались.
- Сержант Бард, - козырнул я и уточнил на всякий случай. - Вы из села?
Кроме детей там было несколько женщин и девчат, те прятались в камышах. Оказалось, местных только трое, остальные беженцы. Им я посоветовал уходить как можно быстрее, надолго мы немцев не удержим, но потерь постараемся нанести им побольше. Именно с местными, что утром затемно пришли на пруд на рыбалку, он единственный крупный водоём вблизи, я и пообщался. Надо сказать, пообщался очень даже продуктивно. Немцы ворвались в село часа два назад, выбив немногочисленные воинские, в основном тыловые, советские подразделения, и стали сразу укрепляться на окраине. Рыбаков было семеро, четверо убежали домой, эти трое остались, не понимая, как матери о них беспокоятся. Было две попытки выбить немцев из села. Обе закончили трагично, большими потерями. Семь танков застыли разбитыми массами. С учётом того что все они были лёгкими. Ничего удивительного. Закончив, я набрал в котелок свежей воды и вернулся к своей машине. Кстати, трое раненых появилось, пули на излёте поймали, немцы всё же стреляли по водоносам. Один убит, пуля в голову попал. Передав Сергею котелок полный воды, и пока тот жадно пил воду, весь выхлебал, почти литр воды, я убрал фляжки в машину. А пока тот пил, выдал некоторую информацию.
- У немцев на окраине точно противотанковые пушки есть, они из нас дуршлаг сделают. Атаковать в лоб смерти подобно.
- Что делать будем? - вытирая губы и вытряхнув из котелка последние капли, поинтересовался мехвод.
- Есть она идея. Пацаны из села подсказали что в стороне проходимый овраг есть, идёт мимо села в стороне, с левого фланга, зато поднявшись наверх, до окраины метров пятьдесят будет, рывком доберёмся, а дальше всё жечь что увидим. Но осторожно, не стоит забывать о жителях села.
- А овраг не заминирован?
- Когда бы они успели? Заслон наверняка есть с пулемётом, но мы его вполне сметём… О, вызывают командиров машин. Ну всё, я на совещание, сейчас приказ на атаку получим.
Добежав до строя командиров, я выслушал что вскоре мы атакуем село. Как я и думал в лоб. Заодно интересовались сколько топлива осталось.
- Километров на сорок, товарищ подполковник, - доложился я комполка. - Товарищ командир, есть свежая информация. Узнал от жителей села. Тут овраг от пруда начинается. Проходит мимо села, там можно укрыться от губительного села противотанковых пушек противника. Выйдем во фланг, там метров пятьдесят до села от оврага, и атакуем.
- У нас приказ поставлен ясный, атаковать село. Выполнять приказ, - с хмурым видом бросил тот.
- Есть, - козырнул я.
Что ж, что мог я сделал, но у меня звание слишком мало чтобы отдавать приказы и продавливать своё решение, однако комполка под конец постановки задачи, в атаку идёт семнадцать танков, считая мой, добавил, чтобы мы «действовали по обстановке». А мне обстановка говорит, что нужно идти оврагом. Да и жить хочется. Фортуна моя девушка конечно капризная, но запросто так не помогает. На диване не полежишь, получая выигранные призы и бонусы. Нужно самому стремиться, и когда поднапряжёшь силы, и кажется вот-вот запретный плод свалиться в руки, а он всё не падает, то она подтолкнёт и плод всё же становится моим. Так что без труда и своего ума мне ничего не добиться. А та уже поможет где это нужно. За свою жизнь я давно это понял, и не ошибся, всё так и есть. Опыт прожитой жизни доказал.

Глава 4. Первый бой.

После получения приказа командиры разбежались по своим машинам, готовя их к бою. Пока я снимал чехол со ствола огнемёта, а как же, пыль забьётся, выстрел и огнь пойдёт обратно, а мехвод вкручивал запалы в гранаты, я и описал какой приказ поступил.
- Значит атакуем, - сделал тот вывод.
- Не совсем, - мы устроились в машине, я разложил гранаты, чтобы были под рукой, взвёл затвор пулемёта, приготовив его к бою, и открывая вентили баллонов со сжатым воздухом и горючей смесью, пронаблюдал как поджег зажигает факел, нормально, загорелся, после чего потушил. - Идём оврагом.
- А как же приказ?
- Комполка велел действовать по обстановке. Я вижу обстановку, нужно идти по оврагу.
- Под трибунал попадём.
- Беру ответственность на себя. Ты выполнял мои приказы, так что не волнуйся. Кстати, запускай двигатель.
- Да я не про это, если уж виноваты, то обоим отвечать.
- Победителей не судят, так что стоит выполнить приказ и ворваться в село. Поэтому всё зависит от тебя. Главное, чтобы машина не подвела.
- Я постараюсь. Движок постукивает, но ещё живой. Только сразу говорю командир, если долго на предельных оборотах будем двигаться, точно запорем.
- Вот и следи чтобы с ним всё в порядке было. О, приказ на выдвижение. Постараемся уйти на левый фланг, поближе к оврагу.
Танки дымя выхлопами стали покидать укрытия, артиллерия уже полчаса как перестала их обстреливать, но те ещё горели, обвалившиеся крыши дымили. На месте стоянки осталось три танка, повреждены осколками были, так что четырнадцать нас в атаку выдвинулось. Мне удалось переместить машину на край левого фланга, но мы пока двигались в общем строю. Как я отметил, про овраг советские командиры всё же знали, там на дне разместилась миномётная батарея, батальонные подносы, а чуть дальше перекрывал овраг станковый пулемёт «ДС» с расчётом. Немцы пока не стреляли, только гаубичная батарея открыла беспокоящий огонь, судя по количеству вставших разрывов при первом залпе, на батарее было пять орудий. Немцы на окраине села пока молчали, мы не вошли в зону уверенного поражения. Лично я, будучи на месте командира что находился в селе подпустил советские подразделения поближе, и только тогда расстрелял, не давая никому уйти. К слову, когда мы удалились от наспех вырытых стрелковых ячеек метров на сто, в атаку поднялась, пехота и бегом последовала за нами. В стороне виднелся знаменосец. Нажав подошвой сапога на левое плечо меховода, и когда машина начала поворачивать ударил по спине, так что тот начал разгонять танк. Больше с обороной в селе сближаться не стоит, мы уже вошли в зону поражения противотанковыми пушками. Меньше километра осталось. Танк как будто пинка получил, рванув вперёд. До склона оврага было метров двести. Мы их проехали меньше чем за минуту. И по нам били, несколько болванок зарылось рядом, но попаданий не было. Сергей сделал невозможное, на поле разогнал машину до тридцати километров в час, другие машины шли едва на двадцати, выше невозможно, почва мягкая, вспаханная. Во так давя рожь мы и добрались до склона, я нажал на голову, сбив тому шлемофон на глаза, и Сергей, притормозив, мягко спустил танк в овраг, к счастью не разулись, и повернув начали двигаться по оврагу в сторону села. Кстати, я успел отметить что две роты стрелков последовали за нами, стараясь нагнать.
Двигались мы уверенно, я поглядел в смотровые щели, поэтому, когда повернули, и обнаружили длинный открытый участок метров на шестьдесят, то я сразу открыл огонь. У немцев тут был заслон, но на удивление крохотный. Всего отделение солдат при пулемёте. Те как раз поднимались из окопчиков, вырытых для стрельбы из положения лёжа, собираясь явно отойти, против танка им просто нечего противопоставить, вот я их и застал, когда они снимались с позиции. Двенадцать солдат при фельдфебеле визуально видел, и «МГ-34». Его как раз снимали с треноги. Рёв движка те видимо поздно расслышали и сплоховали. Кстати, перед позициями немцев было несколько кочек, которые я не сразу опознал как убитых красноармейцев. Видимо на разведку послали, вот и напоролись. Я сразу нажал на голову Серёга, попав на затылок, но тот понял, и остановил машину, так что я длинной очередью смёл семерых. Пулемётчик у немцев успел подхватить пулемёт и дал от живота очередь, неприятно зацокали пули по лобовой броне, пробития вроде нет, но свалился, словив несколько пуль от меня. Оставшиеся шестеро успели уйти за поворот, позиция у немцев была рядом с ним. Нажав на спину, отчего танк рванул вперёд, я так доехал до поворота, объехав лежавших убитых, как наших, так и немцев, и открыл огонь расстреливая оставшегося противника. Тут им деваться было не куда. Трое подняли руки, но очередь скосила их. В плен я не беру. Двое поднялись наверх, но их кто-то тут же срезал и те повалившись покатились на дно оврага. Нажав на затылок мехвода, отчего танк встал, я сделал из пулемёта контроль, и осмотревшись, вроде никого, быстро открыл люк. Снова осмотревшись, одним слитным движением покинул машину, что тарахтела на холостом ходу. В руке был «Наган». Трофеи — это всё. Но дал отчётности требуется забрать документы убитых солдат, чтобы задницу прикрыть. Так что я мигом пронёсся, собирая документы, подранков не было, да прибрал два «МП» с подсумками, чехлами запасных магазинов, и кобурами пистолетов. У фельдфебеля автомат был, и видимо командира отделения в звании обер-ефрейтора. Ещё я прихватил ранец фельдфебеля, может там что интересное? Забит плотно, думаю его с трудом закрыли. Вернувшись к танку, я забрался на корму, и спустился в башню, подав Сергею один автомат с подсумками, это его теперь, тот принял, ранец трофейный убрал под баллоны к нашим сидорам, места мизер, но втиснул к аккордеону, когда я заметил, как из-за поворота выбегают несколько бойцов, впереди бежал здоровяк с ручным пулемётом в руках, со сбившейся на глаза каской.
Решив подождать, да и десант взять, пригодится, я выбрался на броню и расстегнув свой ремень с кобурой «Нагана», убрав в башню, застегнул немецкий. Тот удобный, с плечевыми ремнями. Даже подгонять по фигуре не пришлось. Поправив подсумки и кобуру пистолета, «Парабеллум» оказался, дождался командира в звании лейтенанта, когда тот подойдёт, бойцам, что окружили танк, я разрешил собрать с тел немцев что им понравится, трое бойцов убежали дальше в дозор, ну и доложился, сообщив свои планы. Кстати, из оврага я мог выглянуть, встав на корме. Атака на село была отбита с большими потерями для наших подразделений. Четыре танка видел, как маневрируя отходили задним ходом, горело больше. Но сколько точно, не знаю, дым мешал. Немцы наших на четыреста метров подпустили, когда врезали. Один танк на сто метров сблизился с околицей, но заполыхал. Медлить мы не стали, я взял на броню десант, человек десять вместилось, и мы покатили по дну оврага дальше, сзади подпирали другие взвода стрелков что следовали за нами. Так мы и добрались до места подъёма, выходя во фланг обороне противника. Медлить я не стал, нас отлично было видно с колокольни, тем более дозорные доложили, что немцы вручную катят на эту сторону противотанковую пушку. Взвод бойцов, используя овраг как окоп, открыли огонь по расчёту пушки. До них было метров сто, как мой танк поднялся на луг, и мы погнали к околице. Сюда около взвода солдат немцы успели перекинуть и пушку, но последнюю не успели развернуть, расчёт перебит плотным огнём. Когда я добрался до околицы, подминая плетень, въезжая в чей-то сад, отсюда два пулемёта било, то открыл огонь из своего «ДТ», уничтожая противника. Пятерых точно срезал и расчёт пулемёта мы раздавили. А приметив плотную группу солдат, выбегающих со двора дома, ударил с секундной задержкой струёй смеси, почти двадцать человек вспыхнуло и жутко крича пытались сбить пламя, но мы ушли в сторону, сбивая хлипкую оборону. Так что те две роты что последовали за мной, практически не встретили сопротивления, пока бежали от оврага к селу. Дальше началась зачистка, кое-где дошло и до рукопашной, а я направился дальше. Мне нужно выйти в тыл обороны противника как можно быстрее, что так встретила наших, и если не выбить, то сильно ослабить ту. Нужно успеть пока те круговую оборону не организовали.
Проломив дощатые ворота, мы выехали со двора на улицу, это другой двор, не тот откуда я встретил огнём солдат противника, и повернув, слыша, как по броне стучат гранаты, немцы бросали, дали полный газ. Гранаты рванули за кормой, но одна на корме, серьёзно нас оглушив. Вроде и слабенькая, их ещё «колотушками» прозвали, с длинной ручкой, а всё равно сильно оглушила. Но мы двигались дальше. Я сменил диск, это уже третий, два расстрелял, в запасе ещё двадцать один имеется в специальных нишах, и открыл люк бросил две гранаты «Ф-1» во двор мимо которого мы проезжали, куда как я видел, как раз перезарядка пулемёта шла, забежало несколько солдат. Подарочек от советских танкистов. Закрыв люк, продолжая ногами управлять мехводом, я выехал на околицу за спиной немцев, тут батарея противотанковых пушек замаскирована была, две пушки срочно разворачивали нам на встречу. Но главное не это, кормой к нам стояли две самоходки «артштурм». Действовал я молниеносно, ведя пулемётный огонь по расчётам противотанковых пушек, заставляя их залечь, дал двухсекундную струю по окопу с пехотой, вой было слышно даже через рёв движка, после чего повернул башню и дал секундную струю в корму одной самоходки, и подкатив ко второй, что пыталась спешно развернуться на месте, между ними метров пятьдесят было, запалил и ту. Потом пушки поджёг, ящики со снарядами, и так двигаясь по околице и расстреливал всё что видел. При этом похоже наши это рассмотрели, несмотря на дымы от сгоревших танков, начали спешную атаку. Да и струи огненной смеси не заметить невозможно. Немцы, видя это, просто убирались с дороги бросая тяжёлое вооружение. Я жёг всё. Баллоны на две трети опустели, когда я повернул вглубь села, а то на крайний правый фланг ушли, немцев и обороны тут уже не было.
Добравшись до центральной улицы, другие пусты были, я даже захохотал от радости. Та забита техникой была, грузовики, легковые машины, транспортёры, танков так и не рассмотрел, да и самоходок видимо только две было, те что горят сейчас на околице на выезде. Немцы паниковали, разворачивались, сталкивались, глохли, а моё появление вообще у них ужас вызвало. Часто работая пулемётом, и заметно реже огнемётом, я прошёл по центральной улице сжигая и ну и уничтожая что видел. Тут танк вдруг резко повернул, вломившись в чей-то сад, проломив плетень. Молодец, Сергей. Рассмотрел противотанковые пушки что ожидали нас на выезде. Я их тоже увидел, но позднее, а так укрылись за домом и развернувшись по дворам и огородами вернулись к площади, где стояла церковь и было несколько легковых машин, похоже в церкви штаб устроился. Меня тут еще не было, так что пулемётом разбил стёкла в уцелевших окнах и пустил внутрь секундную струю.
Спустившись к мехводу, я прокричал ему на уху:
- Серёга, подомни одну машину, чтобы передок поднялся. Хочу струёй колокольню сжечь, а то у меня ствол не поднимается.
- Хорошо! - проорал тот.
Подмяв кузов грузового «Опеля», отчего передок действительно задрался, я прицелился и дал струю. С трудом, но достал. Полыхнула колокольня здорово. Немцы не ушли, как я и предполагал, провода наверх тянулись, видно стержень антенны. Два огненных комка, ранее бывших солдатами противника, выпрыгнули, жутко крича, разбившись о землю, а мы, съехав с машины, продолжили расстреливать всё что видели. Смесь закончилась, как раз по колокольне последнее выпустил, но площадь мы покинуть не смогли. Вот так ни с того с сего лопнула гусеница и мы разулись, съехав с неё. Пришлось вести бой в окружении, благо подобраться к нам близко сложно, только с одной стороны до дома метров шестьдесят. Да ещё один гад из противотанкового ружья нам точно в мотор попал. Хорошо я его срезал и не давал пулемётных огнём подобраться к ружью и продолжать нас расстреливать. Так что Сергей работал из автомата через люк мехвода, чуть приподняв его, а я крутил башней. Уже пятнадцать дисков опустело, шестнадцатый расстреливал по мелькавшим тут и там немцам, когда наконец на площадь начали выбегать бойцы в такой знакомой форме защитного цвета. Успели вовремя, немцы нас чуть не закидали связками гранат. Да и шестовые мины готовили подвести под прикрытием бронетранспортёра. Его сжёг первым выехавший на площадь «Т-26». К моему удивлению танков было много, только через площадь проехало одиннадцать. А когда один свернул к нам с тактическими знаками нашего полка и номером командира нашего батальона, я понял, что те танки что ожидали топлива, получили его и добрались до села, поучаствовав в атаке.
Площадь уже зачистили, церковь полыхала, поэтому я отдал приказ мехводу:
- Покинуть машину!
Говорил громко, у меня в ушах звенело, что уж про Серёгу говорить. Комбат тоже выбрался из танка, устало вытирая потное лицо. На щеке у того была кровавая царапина, видимо жглась от пота. Мы сами мокрыми от пота были, но старались выглядеть бодрячком.
- Докладывайте, - приказал капитан.
Однако доложить я не успел. На площадь въехала кавалькада машин, единственная зенитка в кузове «ЗИС» тут же взяла под контроль небо, а к нам подъехала побитая осколками и пулями «эмка». Все стёкла вынесены, но та была на ходу. Машину покинул уже знакомый генерал-майор, с ним двое полковников и один полковой комиссар. Те подошли к нам, мы вытянулись, ожидая неприятностей от начальства. От них всегда неприятности идут.
- Кто первым ворвался в село? - сходу спросил генерал.
- Мой танк, товарищ генерал-майор. Экипаж сержанта Барда и мехвода красноармейца Жилина.
- Почему атаковали через овраг?
- Командир полка приказал действовать по обстановке, товарищ генерал-майор. Атака в лоб была обречена на провал из-за сильной противотанковый защиты обороны противника, поэтому я решил выйти им во фланг. Информация про овраг получена от мальчишек-рыбаков, я сообщил об этом командиру. За мной повернуло две роты стрелков. В овраге сбив и уничтожив заслон, тринадцать солдат противника, при станковом пулемёте, их документы у меня планшетке, я совместно с пехотой атаковал село, воровались на территорию, уничтожив до взвода солдат. После чего направился максимально быстрым ходом к околице, где противник выстроил оборону, решив ударить с тыла. Мне это удалось, уничтожено пулемётным огнём и огненной смесью две самоходки, семнадцать противотанковых пушек, три склада боеприпасов, до двух рот солдат, большая часть сожжена. Закончив с обороной, направился в центр села. На главной улице где проходит трасса застал автоколонну в панике, пытались сбежать. Атаковал, расстреливая. Уничтожено и повреждено применено сорок грузовиков и два бронетранспортёра. Чудом избежав противотанковой засады на противоположной стороне села, вернулся в центр, где смог сжечь штаб в церкви и корректировщиков на колокольне, но потерял гусеницу, лишившись хода. Пришлось принять бой в окружении, покинуть машину не мог из-за плотного огня противника. Танк не боеспособен, противотанковым ружьём попали в мотор. Держались до подхода наших, уничтожив до двух отделений солдат. Сержант Бард, доклад закончил.
Генерал, покачавшись с пятки на носок, сообщил:
- Когда я увидел, как один танк покинул поле боя, хотел отдать приказ отправить командира под трибунал, но именно благодаря вам мы взяли это село. Я не командир вашего корпуса, но корпус входит в мою армию. Личным приказом я награждаю вас орденами «Красной Звезды» с повышением в званиях. Это всё что я могу сделать. Спасибо, товарищи.
Генерал обнял каждого, после чего, когда принесли две красные коробочки, документы у меня и у Сергея забрали, тот сам приколол награды к груди. Я расстегнул комбез и гимнастёрку, после этого нам вернули удостоверения и выдали корочки на награды с внесёнными номерами. Кстати, пока я докладывал, прибыл начальник штаба нашего полка, тот слышал окончание моего доклада и что решил генерал, пообещав всё оформить быстро. Генерал со свитой укатил, а нам велели идти к одной из машин, там в кузове и разместился штаб. Комбат, быстро опросив нас, осмотрел мой танк и приказав оставить его, тот был повреждён серьёзно, велел искать себе другую машину. Скоро в тыл отправится автоколонна с ранеными, довезут станции в Луцке. Там до Ровно и до расположения нашего полка, получим восстановленный танк. А так нам в удостоверения внесли новую информацию, писарь ворчал что те влажные от пота, но теперь я стал старшим сержантом, а Серёга младшим. Я написал рапорт, автоматы пришлось сдать, документы убитых немцев тоже, после чего мы вернулись к танку, забрали свои вещи, я пулемёт снял, мы забрали пять дисков и загруженные до предела направились к санитарной колонне, что готовилась уезжать. Раненых много было. Одна машина для безлошадных танкистов. Пока не дошло до того что танкисты воюют в рядах пехоты, поэтому мы надеялись получить восстановленные в ремонтных мастерских дивизии танки. Когда колонна тронулась, скинув верх комбеза, и гимнастку, ох как приятно ветерок мокрую нательную рубаху обдувал, прокалывая петлицы, Сергей занимался тем же, треугольники мы получили в штабе полка, не новые, и я подозревал сняты с убитых, сказал:
- Войница.
- Что-что? - не расслышал мехвод.
- Я говорю село называется Войница. Надо будет запомнить.

[Panadol]

Спасибо!

[dobryiviewer]

Но дал отчётности требуется забрать документы убитых солдат, чтобы задницу прикрыть.
можно и так:
Но дЛЯ отчётности требуется забрать документы убитых солдат, чтобы задницу прикрыть.

[Владимир_1]

Закончив приводить в порядок форму согласно моему новому званию, я снова надел гимнастику, та через голову надевалась, как рубаха, застегнул пуговицы, но не все, жарко, и снова натянув комбинезон, застегнул ремень с «Наганом» и проверил вещи. Два моих вещмешка с припасами и вещами, трофейный ранец с фельдфебеля, который я и не подумал сдавать, и аккордеон. У Жилина всего один вещмешок. Тот ещё получил пулемёт и боезапас к нему. Фляги мы на ремнях подвесили. Воду залили из колодца в селе, а то после боя приложились, вот разом и опустошили. Так и катили. Наша машина обогнала санитарную колонну, уж больно те медленно ехали, и в одиночку мы погнали дальше. Что я отметил, брошенной техники хватало, но в основном экипажи были при машинах. Я думаю они бросали свои танки, когда немцы приближались. Кто успевал уничтожить, поджигая, кто нет.
Что по поводу награждения, то это не более чем счастливый случай. Если бы не генерал, то мы бы в качестве десанта продолжали атаковать, гоня выбитых из села немцев. Может быть даже и под трибунал попал. Тут да, победителей не судят, но если представить на миг что до села мы не доехали, да гусеница порвалась, то это всё, финиш. Я своё награждение воспринял спокойно, как должное. Хорошо что у генерала вообще такие награды нашлись в запасе. Возможно даже последние отдал. Вот Серёга Жилин воспринял награждение как праздник, как лучший день в своей жизни, так что ехали мы в машине под его радость и шуточки. У кого-то из танкистов нашлась фляжка с водкой, так что мы отметили награждение, я тоже глотнул. Фляжка мигом опустела. Несколько командиров танков, трое их было, один из моего батальона, собрались у меня, и я описывал как шёл бой. Те сами были в бою, чудом спаслись, комполка вот погиб в атаке, но мой рассказ поразил их. Что они видели? Атаку, удар от попадания, огонь что врывается в боевое отделение, спешно покидая свои машины. Даже особо и пострелять по противнику не успели, несколько выстрелов осколочными на ходу сделали, вот и всё. Так что, то что я творил в селе, те не слушали, а внимали с жадностью. Так что общее мнение, эти награды мы не заслужили, тут не «Красные Звёзды», а к Героям представлять нужно. В основном об этом до конца маршрута и говорили. Дорога прошла благополучно, пару раз «мессеры» мелькали, одна пара даже пытались атаковать, да мы так дали из одиннадцати стволов, не я один «ДТ» снял со своего танка, что те шугнувшись удрали искать менее зубастую добычу.
Так и доехали до Луцка, а там нас стопорнули на посту, на въезде. Я сразу понял, дело плохо, рассмотрев двух командиров-танкистов. Майора и старлея. Их издалека видно, в синих комбезах перевитых ремнями и в шлемофонах. К слову, о шлемофонах. Они не похожи на те что были в польском сериале «Четыре танкиста и собака», ушек для ларингофонов нет. Сейчас используются устаревшие, и по виду действительно шлемы, пусть и ребристые сверху. У меня у самого такой. Вот так остановив нас, велели оружие оставить в кузове, это пулемётов касалось, и выстроится у машины, а вещи мы забрали. Старший среди нас, лейтенант Кузмин, командир роты в моём батальоне, но только третьей, мы с Жилиным из первой, построил двадцать трёх танкистов. Сам тот в кабине ехал, а кузов «ЗИСа» нас вполне вместил. Когда шеренга была выстроена по росту, это заняло некоторое время, майор вышел вперёд и сообщил:
- Я майор Северов, из оперативного штаба Двадцать Второго мехкорпуса. Все кто знает танки «Три-Четыре», прошу выйти из строя.
Строй как стоял, так и стоял, глядя на майора. Тоже нашёл у кого спрашивать, у танкистов из лёгкой танковой дивизии, они кроме «Т-26» и «БТ» разных версий ничего больше и в глаза не видели. Тот устало вздохнул, и всё же пояснил:
- Нами получено десять новейших танков модели «Три-Четыре». Они сейчас на станции ожидают разгрузки. Мне нужны экипажи.
Подумав на миг, я кивнул сам себе и вышел из строя. Больше строй никто не покинул.
- Жилин?
Тот уловил вопрос в моём тоне и вышел из строя, пояснив:
- Я не знаю этот танк, товарищ майор, но если командир просит, значит дело стоящее.
Майор перевёл взгляд на меня и решил уточнить:
- Сержант, откуда эту машину знаете?
- Заканчивал сержантские курсы в академии бронетанковых войск в Москве, товарищ майор. На танкодроме в Кубинке изучил все типы. «КВ» тоже знаю. Тридцать часов за рычагами просидел. Помогал ремонтникам.
- А «Три-Четыре»?
- Как и все курсанты четыре часа. Два круга по танкодрому сделал.
- Хоть что-то. Других всё равно нет.
Не знаю почему майор опрашивал, всё равно всех забрал, так что мы снова погрузились в кузов «Зиса» и покрутившись по улочкам, доехали до станции. Майор с молчаливым старлеем ехал с нами. На платформах действительно стояли «тридцатьчетвёрки», увидев их, я довольно кивнул. Пушки «Ф-34», очень неплохи, по сравнению с «Л-11». Разгрузившись, «ЗИС» укатил, у водителя свои приказы были, майор поспешил уйти, а мы, сложив вещи в общую кучу, у меня больше всех было, получили приказ от старшего лейтенанта, что носил фамилию Труханов, приказ строится.
- Старший сержант Бард. Вы сможете согнать танки с платформ?
- Думаю да, товарищ старший лейтенант. Только нужно два помощника-регулировщика.
- Добро. Выберите двух и приступайте. Поторопитесь, пока стервятники не налетели.
- Есть, - козырнул я.
Выдернув из строя Жилина и ещё одного сержанта, тоже командира танка, побежал к платформам эшелона. Первая стояла у эстакады, у паровоза машинист с помощником курили, тот будет состав уводить дальше, подавая следующую, как будут освобождены предыдущие. Танки закрыты были. Дав ключ Жилину, велел открыть верхние люки и механика-водителя у всех танков, пусть проветрятся. Сам же нырнув в башенный люк первого, ох и духовка, открыл люк мехвода, и осмотревшись, включил массу, проверил коробку передач, потом баллоны со сжатым воздухом, полны, но и аккумулятор стоял заряженный. Нажав на кнопку насоса я в течении пары секунд слышал как тот работает в корме, после чего нажал большим пальцем на пуск стартера и после полутора секунд ожидания тот взревел мощным мотором, танк был готов к спуску. Только я не спешил этого делать. На каждой платформе было по два танка, эшелон укорочен, видимо ещё что-то прицеплено было, но уже отцепили, лишь в конце два грузовых вагона. Так вот, выбиравшись наружу, на свежий воздух, я добежал до первого танка, оставив второй урчать на холостом ходу. Тут тоже без проблем запустил движок, и дальше наблюдая за помощниками, те показывали, что делать, подыгрывая рычагами, смог сдавая задом с лёгким разворотом скатить танк по эстакаде на землю, где развернув машину и врубив третью скорость, разгоняясь, рванул к дальним строениям. Труханов сообщил что там будет стоянка. Пара танкистов в качестве регулировщиков показали куда поставить бронемашину, что я и сделал. Всё заглушил, массу выключил, и рванул бегом обратно, вскоре поставив рядом с первым танком и второй. Их уже маскировали.
Машинист подавал платформы к эстакаде, а я спускал танки. Пока работал, прикинул расклады. Похоже я знаю что меня ждёт, основной состав танкистов с которыми я доехал до Луцка уже распределяли по машинам, стрелки-радисты, башнеры, кому-то повезло командиром танка стать, а мне сто процентов в мехводы. С ними проблема, майор, я так думаю и решал эту проблему с поисками нужных специалистов. И да, майор не командир роты, им Труханов стал, лейтенант Кузмин командиром первого взвода, а Северов искал специалистов и подготовлял роту к выдвижению. Так-то тот в форме должен быть, но у майора оказывается свой броневик был, тот вернулся откуда-то, на нём ездил, потому и ходил в таком виде. А пока даже неизвестно к какой дивизии эту роту придадут. Танк я себе уже выбрал, Жилин туда стрелком-радистом, тот вещи наши перенёс. Труханов согласился с моим выбором и тут же сделал мой танк своим. То есть, назначил машиной командира роты. Хитрец. Остальные танкисты были заняты, вскрыв те два вагона, доставали ящики с боеприпасами, снаряды в основном осколочные были, бронебойных мизер, едва двадцать процентов. Ящики переносились к шеренге танков, и складывались в штабеля. Боеукладки-то пустые. Патроны тоже были. Ладно хоть вооружение на месте, пулемёты. Те что при нас были отправились на «ЗИСе» в расположение дивизии.
Оба вагона освободили, и эшелон ушёл. Он срочно где-то нужен был. А мы занялись машинами. Заправлять вот не требовалось, баки к счастью полными были, так что вскрывали ящики, протирали снаряды от консервационной смазки, от солидола, и стали укладывать по местам. Башнер нашей машины уже изучил что-где, осмотрел чемоданы под ногами и стал укладывать снаряды как ему удобно, мы подвали через верхний люк. Втроём работали, Труханов ходил, наблюдал как работа идёт у других экипажей, подсказывая при нужде. Похоже тот эти танки знал. Наконец со снарядами покончено, семьдесят семь штук, теперь пулемётные диски, а их сорок шесть в боекомплекте. Вот и снаряжали, доставая пустые и возвращая в ниши снаряжённые. Когда закончили как раз ужин наступил, шесть вечера было. И тут ротный порадовал, работали душевые в железнодорожном Депо поблизости, как и столовая, так что выставив часовых, заперев люки танков, мы прошли к столовой, а потом и в душевую. Вот так жить можно. А пока мылись нам быстро простирали исподнее и форму, и даже высушили, тут сушилки были, и всё для глажки. Комбез я надевать не стал. Вместо шлемофона пилотку надел, так и вернулись к машинам свежие и сытые. Тюк комбеза и шлемофон нёс в руке.
- За что наградили? - поинтересовался майор Северов, что встретил нас у танков. Было видно, что орден новенький, как и у Жилина, что тоже не преминул похвастаться им.
- За захват большого села силами одного танка, с нанесением противнику больших потерь, товарищ майор.
- Это как?
- На «ХТ-двадцать шесть» обошли занятое противником село, и ударили с фланга. В ударе участвовал мой танк и две роты стрелков. То, что мы выйдем на них с тыла те не ожидали. Сжёг две самоходки, два бронетранспортёра, смесью бил по противотанковым пушкам. Не знаю были повреждения или нет, колёса горели. Две роты пехоты на моём счету и штаб, плюс автотехники несколько десятков. Это сегодня было, в одиннадцать часов дня. Там присутствовал командующий нашей Пятой армии, он и наградил нас на месте с повышением в звании. А так как танк мой подбили на площади, в мотор попали, хорошо не вспыхнул, то нас направили за новыми машинами.
- А тут мы встретились, - понятливо кивнул майор. - Старшину присвоили?
- Я сержантом был, месяца нет как из учёбки. Штаб полка тоже в селе был, там всё быстро и оформили.
- Понятно. Со штабом вашей дивизии я уже связался, там в курсе что вас откомандировали в моё распоряжение. Мне удалось найти ещё двух мехводов на «Три-Четыре» с опытом, нужно срочно перегнать танки в укрытие. Чудо что пока налётов нет. По три машины отгоните на опушку леса у Луцка. Даю сутки на ознакомление с машинами, после этого в бой.
- Есть, - козырнул я.
Майор ещё танкистов привёл, всё же нас не хватало, по факт по два человека на машину выходило, не считая машины ротного, у нас полный, а тут до штата практически довели. Мехводы были, но по другим машинам, лёгким, придётся на ходу учить. Труханов знал куда перегнать танки, так что тот сидел на башне своей командирской машины, которой я правил, маскировку мы уже сняли, да танки мусором замаскированы были, и три первые машины двинули по улочкам к выезду, а там и до леса. Внутренняя связь работала отлично, я пояснял Жилину что делаю, что за что отвечает и что ни в коем случае не стоит делать чтобы не запороть движок, коробку или ходовую, что не так и трудно. Сырые эти такни ещё. В общем, учил так как нас инструктора в Кубинке обучали, опытные черти, заняли что говорить. Тут на месте машина ожидала. Мы оставили танки, и на «полуторке», как я понял её за нами закрепили, вернулись обратно. Жилина я с собой взял, и перегнали три следующих танка. Теперь я на месте стрелка сидел, а тот на месте мехвода, потом ещё один взвод перегнали, и последний танк почему-то мне приказали пригнать. А я и его на Жилина свалил и тот вполне уверенно это сделал, о чём я Труханову доложил и тот Жилина назначил мехводом на один из танков. Подготовил. А на место него другой танкист пришёл. Как раз стрелок с «Т-28». Пулемёт знал, а вот рацию нет, пришлось учить, я неплохо с ней знаком. А мне поставили задачу к утру обучить других мехводов. Моя методика понравилась ротному. Да и что там за методика. Главное сообщить что нельзя делать, и что можно. Как управлять. Да те сами опытные, справятся. Однако задача поставлена, пришлось выполнять, так что до утра мне и пятерым танкистам не удалось сомкнуть глаз, после тяжёлого дня с не менее тяжёлым боем, это было трудно, однако вроде всё что нужно я им дал. Труханов правильно говорил, учили меня настоящее мастера танкисты-испытатели и те знали все слабые стороны этого типа бронетехники. Спать мы легли в три часа ночи, закрыв танк что использовали как учебный макет. Не заводили, я наблюдал что делали мехводы и поправлял их. Теоретический опыт передавал, но хоть такой.

Глава 5. Рейд.

К счастью никто не стал бросать необученную роту в бой. Нет, у танкистов мотивации и желания было просто огромное количество, но похоже приоритеты в использовании нашей роты изменились. Ей нашли другое задание. Какое не знаю, до меня его не довели. Я больше скажу, Труханов тоже в неведенье находился, что его изрядно бесило. И он прав. Ведь ему нужно спланировать маршрут, скорость движения, места заправок и осмотра машин, проверяя как те дорогу выдерживают. Я не знаю, что удумали, но новый приказ поступил, отдыхать нам этот день, набираться сил, изучать и осваивать машины. А вот ночью с двадцать четвёртого по двадцать пятое двинем… куда-то.
После завтрака мне дали возможность отдохнуть до обеда, а после до полудня я учил мехводов управлять их танками, уже в реале, покатавшись. По пять километров каждому вышло, но хоть так. Потом на пять часов отбой и как стемнело рота покинула место стоянки. С нами три грузовика было. Мало конечно, боеприпаса, продовольствия и топлива много не возьмёшь, но машины заправили под пробки. Причём подъезжал топливозаправщик, редкость в наше время. Да, час времени с разрешения ротного на концерт я потратил, вся рота собралась и слушала меня. Пел песни семидесятых, хорошие и добрые. Даже «Чёрный кот» был. Все старались отбросить тревожные мысли, о первых танковых боях мы услышали от водителя машины что за продовольствием ездил в Луцк, говорят рубка старшая стоит, а мы тут сидим непонятно что ждём. Новейшие машины простаивают, а могли бы серьёзно нашим помочь, как они там на лёгких танках, «консервных банках», как их назвали некоторые танкисты, с немцами дерутся? К слову, пришлось поговорить с Трухановым. Тот велел заменить большую часть осколочных снарядом на бронебойные, чтобы две трети их было. На первый взгляд решение верное, но на мой глупейшее. Я знал, что за бои развернулись рядом, и наши танкисты очень редко встречаются с немецкими, больше с пехотой, что и жжёт их за милую душу. Так что большая часть снарядов, это я о бронебойных, для нас мёртвый груз. Объяснял спокойно, девая сделать выводы с той информации что я сообщил, но убедить не смог. Снаряды были поменяны.
Что за задание у нас так и не довели до бойцов роты, один Труханов знал, а по его лицу не поймёшь куда нас бросили. Это большая или маленькая задница? Двигался мой танк впереди, с трассой не сближались, по просёлочным, часто встречая бредущие стрелковые части с уставшими бойцами. На перекрёстке, куда мы и шли, нас ждал пулемётный «БА», что и будет дальше выполнять роль проводника. Двигались всю ночь с тремя остановками по полчаса. То, что мы ушли глубоко в тыл противника, поняли даже самые тупые, но о задании так ничего и не узнали. В принципе, в таком случае секретность действительно должна быть превыше всего, что и обеспечит выполнение задания. Однако выехали под деревья какого-то леса и начали маскировать машины. Дальше поужинали и отбыли ко сну, выставив усиленные посты часовых. Где мы находимся я знал примерно, где-то в районе Владимир-Волынска, но что нам тут делать непонятно. Атаковать железнодорожную станцию? Фронтовой аэродром? Штаб? Не знаю что, но чую тут больше политика замешана. Показать, что и в тылу стоит о нас помнить. Значит удар нужен такой чтобы даже за границей союзники заговорили. Нас используют в тёмную, просто поступил приказ, без речей комиссаров или политруков, хотя последний есть, прибыл за час до отхода, на одном из грузовиков ехал. Однако и он не заводил нас готовя к бою и большим свершениям. Может тут перед боем это сделает? Вполне логично.
Вы будете смеяться, но когда нас разбудили, а время было час по полудню, то выстроив бойцов роты, включая трёх разведчиков с «БА», Труханов и сообщил цель задания, после него и политрук выступил с зажигательной речью. Я случайно угадал. Причём по всем позициям. Наша задача атаковать крупный аэродром, к слову бывший наш, где уже размещались немецкие авиачасти, перегнав туда свои самолёты. Ни много-нимало, а двести единиц разведка засекла. Потом атакуем железнодорожную станцию, нанести как можно больше повреждений, взывав пожары. После чего расстрелять опоры железнодорожного моста, обрушив его. Немцы уже больно его охраняют от нашей авиации, а взорвать при отступлении не смогли. После этого как раз наступит темнота, и мы уходим обратно. Тут уже можно самим повеселиться, громя тылы противника. Я в шоке, похоже наши командиры не знают чувство меры. Ладно аэродром, фактор неожиданности может сработать, если начнём с него, а вроде так и спланировано, но вот атакуя станцию мы и поляжем, пытаясь пробить оборону. О нас уже будут знать, и зенитки там должны быть. До моста дело не дойдёт, уверен. А так Труханов уже и сам понял, что ошибку совершил, сменив боезапас, а в кузове двух грузовиков не так много осколочных снарядов, но тот всё же приказал поменять. Вот и возникают такие казусы, если даже от командира подразделения скрывают цель задания.
Я привычно провёл осмотр машины, а так как меня назначили старшим техником по роте, пришлось обойти остальные. Танки пережили ночной бросок вполне достойно. Если уж все десять добрались до места, то это о чём-то говорит. Хотя в паре моментах пришлось мехводам подсказать. Две машины вызвали у меня тревогу, всё же неопытные, вот почти и запороли машины. С ними возился долго, объясняя, что сделали не так и что могло случится. Пришлось подшаманить слегка их машины. Особо сделать ничего не мог, тут бронеплиту над двигателем поднимать нужно, а она почти тонну весит, но надеюсь бой выдержат и выполнят задание, там и бросить можно будет в случае крайней нужды. На буксир брать не будем, с другими неопытными мехводами ещё больше машин выведем из строя. Разведчиков не было, те пешком куда-то убежали, а за час до наступления начала операции меня взывал Труханов, я как раз решил проверить-таки ранец фельдфебеля, всё руки до него не доходят, а то ротный ругается что я барахольщик и в танке места нет, как прибежал посыльный от него.
- Разведка вернулась. О нас похоже не знают. Они при возвращении тут совсем рядом наш танк брошенный обнаружили. Говорят, «КВ-два». Ты у нас специалист по ним, время есть, сходи посмотри. Только бегом.
- Есть, - козырнул я.
Рядом топтался молодой парень из разведчиков, экипажу «БА» пришлось вокруг на своих двоих разведку проводить. Вот мне парнишку и выделили, примерно моих лет. Сначала я сбегал к грузовику, где стояли бочки с топливом. Заправку мы уже закончили, так что те пусты, я прихватил две канистры с соляркой, чую что танк тупо бросили как топливо закончилось, отчего иначе в лес загонять? Тот действительно недалеко был, пока разведчик бегал вокруг, я пыхтя пёр эти канистры. Надо было кого из танкистов привлечь для помощи, но да ладно, сам с усталости сглупил. Меньше километра мы прошли и вышли к махине тяжёлого танка. Осмотревшись, тот ветками был забросан, от хвойных деревьев, тут лес хвойный был, довольно кивнул. Хорошо спрятали.
- Пробегись по следам, нужно замаскировать место въезда в лес, - велел я разведчику, и как тот убежал, достав ключ я открыл танк, тот заперт был, открывал осторожно на предмет минирования, но всё было в порядке. Не миновано.
Танк бывал в бою. Я начитал двадцать восемь попаданий от мелкокалиберных противотанковых пушек, и семь от чего-то посерьёзнее. В основном попадания в башню были, но похоже машина в порядке, пробитий нет. Проверил веткой, открыв бак, сухо, на последних каплях горючего загнали в лес. Тот от опушки в ста метрах стоял. Сняли два из трёх пулемётов, оставив спаренный с орудием, и ушли. К орудию два снаряда, двадцать семь дисков с патронами, остальные тридцать пусты. Остальное видимо с собой забрали сколько смогли. Проверил электрику, аккумулятор чуть дохлый, но приборы засветились, электромотор повернул башню туда-сюда. В порядке машина, как я и думал. Воронку я нашёл там где и должна быть, под сиденьем мехвода. Выбравшись наружу, вставил ту в горловину и стал сливать топливо из канистр в бак. Сорок литров это конечно мизер, километров на сорок, но хоть что-то. Не то чтобы это предчувствие, но иметь запасной вариант если вдруг потеряю машину, всё же хочется. Так слив солярку, я закрыл горловину, тут как раз и разведчик прибежал, доложившись:
- Следы танкисты сами лапником замаскировали, неплохо, но я поправил, нужно специально искать чтобы их найти.
- Ясно. Как тут с противником вокруг? Если пошумим засекут?
- Никого рядом не заметил, товарищ старший сержант.
- Отлично. Посмотри вокруг, а я проверю танк и разверну его.
Вернувшись в боевой отсек, я устроился на месте мехвода, и проведя нужные процедуры, баллоны со сжатым воздухом пусты оказались, пришлось аккумулятор использовать. Ничего, насос поработал, подавая топливо, после чего нажал на запуск стартера. Две секунды крутил, пока двигатель не взревел мощным басом. Оставив того тарахтеть на холостом ходу, аккумулятор подзаряжался, я выбрался через люк стрелка и осмотрелся. Вот кстати, у мехвода своего люка не было, он рядом у стрелка имелся. Вылезать проблема. Разведчик морщился, шумим, я же, прикинул как разворачивать, почва песчаная, но застрять всё же возможно, и решил, что стоит рискнуть, так что вернувшись обратно, включил первую скорость и стронул танк с места. Отлично, коробка, двигатель и ходовая в порядке. После чего потянул на себя рычаг и танк загребая левой гусеницей песок, с остановившейся правой, начал крутится на месте. Большой разворот не получится, деревья мешают. Поворот удался и я, проехав чуть вперёд, стал передком в сторону откуда этот танк приехал. После этого заглушил двигатель и выключил массу, привёл лёгкую консервацию. Закрыв танк, заперев, я убрал ключ от люка под правую гусеницу, после чего мы с бойцом снова замаскировали «КВ» лапником и бегом рванули обратно. Опаздываем. Это всё на всякий случай. Вот и схрон у летних лагерей нашего полка у Ровно, с трофеями с бандитов, тоже у меня на всякий случай. Песок там мягкий, зарыл на полметра. Мало ли пригодится. А топливо найти можно, если так уж нужно вывернусь и найду.
Успели едва-едва, ротный глянул недовольно, но доклад выслушал.
- На ходу значит и без боекомплекта? - пробормотал тот и потёр подбородок, потом решил. - Медленный он, оставляем. Но командованию при возвращении сообщим. Всё, по машинам!
Быстро вперёд ногами нырнув в люк на своё место, я воткнул штекер шлемофона и сообщив что на связи, запустил двигатель. После чего выехав на опушку, «БА» уже стоял, так и двинул вперёд, следом за броневиком. Труханов сидя в открытом люке сообщал куда ехать, где прибавить скорости, а где и сбросить. Двигались всё же на максимальной, и что радовало пыль скрывал нас, непонятно кто едет, поэтому охрана аэродрома и не поняла сразу что происходит, а когда мы ворвались на территорию, уже поздно было.
- Дави! - заорал ротный и я подмял хвост двухмоторного бомбардировщика. Вроде «Дорнье».
Если раньше я только думал, что специальность механика-водителя мне не нравится, то теперь я мог об этом говорить уже уверено. Ещё как не нравится. Ну не моё. Вот будучи командиром танка я ощущал себя на своём месте. Так что в последнее время я размышлял и прикидывал как соскочить и вернутся на должность командира бронемашины. Пока ничего в голову не приходило, разве что потерять танк. Как-то очень не хотелось бы, в этом случае и я могу не выжить. Может этот «КВ» и не пригодится, но такие схроны на чёрный день я старюсь оставлять. В прошлой жизни тоже делал. Из двух десятков только три пригодились. Да и то без особой нужды, тупо лень идти было деньги снимать. Так вот, по плану налёта на аэродром. Зачем снаряды тратить если самолёты можно уничтожить банально раздавив? Истребители полностью, более крупные самолёты по хвосту проехать, без хвостов же те не полетят. Вот и разбились на группы, шесть танков зачищают охрану, уничтожая зенитчиков, и бьют по казармам и палаткам с личным составом, их броневик поддерживает, двигаясь позади. Четыре танка, считая ротного, уничтожают самолёты и материальную часть. На всё про всё выделено полчаса, после чего скорым маршем идём к Владимир-Волынску. К станции. Немцы уже активно её используют, поставляя всё необходимое.
Я радостно заорал, давя очередной «Лаптёжник», тут и они были, это уже третий на моем счету. В общем, веселись на стоянке знатно. Несколько самолётов немцы пытались поднять в воздух, видимо дежурные, но их расстреляли, миндальничать не стали, не пожалев снаряды. В общем, я бой особо и не видел, что там в узкие смотровые щели мехвода увидишь? Что перед тобой то и видел, только и слышал команды Труханова. Однако с аэродром мы закончили и помчались на предельной скорости в сторону города. Да, рота уменьшилась на одну боевую единицу. Одну «тридцатьчетвёрку» немцы всё же сожгли. А разведке повезло, всё ещё с нами. Грузовики укрыты, выполним задание, прихватим и направимся к своим. К моему удивлению, но и налёт на станцию удался. Нет я в шоке. Слишком много от нас хотели, с собранной наспех танковой роты. Я ещё верил, что с аэродромом всё получится благодаря фактору неожиданности, но то что станцию расстреляем, покатавшись по улицам города, потеряв всего три танка и броневик, вот это удивило. Множество пожаров гревших складов за спиной показывали, что рейд уже удался. А вот у моста нас ждали. Откуда там взялись четыре тяжёлых крупнокалиберных зенитных орудия, те самые «ахт-ахт», да ещё установленных на прямую наводку, явно наспех, не знаю, но они подпустили нас на дистанцию километра, а мы атаковали фронтом, тут местность открытая, поле, и банально расстреляли.
Ротный орал и матерился, видя, как вспыхнули две «тридцатьчетвёрки», но мы мчались на предельной скорости вперёд, активно маневрируя, сбивая прицел. И это помогало, пока не попали, хотя один раз танк и содрогнулся. Но это был рикошет. Тут вдруг новый страшный удар, попали, я чуть не потерялся. Однако двигатель ревел, танк продолжал мчаться вперёд, покачиваясь на неровностях, слушаясь моих команд, но стало странно светло, и стрелок-радист, что обернулся назад, вытаращил глаза и прокричал мне на ухо, почему-то внутренняя связь не работала.
- Командира нет!
Я не понял его, и обернулся, сразу сообразив, что произошло. Снаряд просто снёс башню нашего танка, срезав ноги командира по колена, он выше сидел, и поперёк туловища башнера. Страшное зрелище, кровью завоняло и разорванными внутренностями. Ясно, то-то танком легче стало управлять, несколько тонн стали и брони потеряли. С этой батареей ловить нам нечего так что я потянул левый рычаг на себя, и поворачивая погнал прочь, продолжая идти зигзагами. Вскоре нас скрыла складка местности, и мы, выехав на дорогу, распугивая всё живое помчались прочь. Стрелка я отправил к проёму где башня была, тот подсказывал куда едем, убрав ноги командира к башнеру, а то у него тоже обзора не было. Пулемёт стрелок прихватил, в случае чего мог открыть огонь сидя как в окопе. Тот и сообщил, проорав в ухо, что две «тридцатьчетвёрки», старясь не отстать, идут следом за нами. Я сбросил скорость до среднего, так что те нас нагнали, пристроившись за кормой, а стрелку я велел искать где мы грузовики оставили, нужно доложится политруку. Теперь он за старшего. Нужно ещё узнать кто уцелел в тех двух танках. К счастью стрелок приметил знакомый разъезд, там были следы нашего движения, так что вернули куда нужно, вскоре добравшись до стоянки грузовиков. Нашли, пусть по факту и случайно. А выжил лейтенант Кузмин, по номеру на башне танка ясно стало. Кто второй не знаю. Он мне незнаком был. Жилин выжил, он мехвод у Кузмина. Вот только на стоянке где мы грузовики оставили шёл бой. Было видно, как полыхает машина и трассеры мелькают. Там шла активная перестрелка. Да ё-ё-ё.

[dobryiviewer]

Закончив приводить в порядок форму согласно моему новому званию, я снова надел гимнастику, та через голову надевалась, как рубаха,

Всё же
Закончив приводить в порядок форму согласно моему новому званию, я снова надел гимнастЁРку, та через голову надевалась, как рубаха,

[lerner]

Так что большая часть снарядов, это я о бронебойных, для нас мёртвый груз. Объяснял спокойно, девая сделать выводы с той информации что я сообщил, но убедить не смог.

Бронебойные - это же болванки, совершенно безвредные. Так что по 4-5 ящиков, раз уж ротному нужно было 40 снарядов бронебойных иметь на каждой машине, совершенно не напрягаясь можно было закрепить на броне за башней. Даже если повредить пулей или снарядом, так только испортит выстрел и ничего больше - это же не осколочно-фугасные снаряды.

[Владимир_1]

Притормаживая, я пропустил два шедших за мной танка вперёд, их командиры тоже разобрались что происходит и с ходу открыли огонь из пулемётов, несколько раз ударила пушка. Да и мой стрелок, младший сержант Губин, тоже стрелял. Пусть вечер, темнеть ещё не начинало, полчаса до наступления темноты, но видимо видели куда стрелять. Я сдал чуть в сторону, чтобы стрелку никто не мешал. Хватило пяти минут, немцы, те что уцелели спешно отошли, и вскоре, когда к нам вышли выжившие, всего двое из водителей, политрук и остальные погибли, стало ясно что произошло. По следам от наших танков на них наткнулся патруль на трёх мотоциклах. Из девяти немцев ушли двое, трупы семерых и все три мотоцикла обнаружили тут же. Один на ходу был. Кстати, Кузьмин оказывается подобрал двоих из экипажа танка подбитых зенитками у моста. Мехвода и стрелка. Тут тоже попадание в башню, но с пробитием было, погибли у них командир и башнер. А танк загорелся. Едва покинуть успели, там порох в снарядах начал гореть, да и то у стрелка ноги опалило сильно.
Пока спешно копали могилу, части тела командира роты и башнера уже достали, Кузмин собрав командиров, меня в том числе, сообщил:
- Я решил, как закончим с погребением, немедленно уходить к нашим. У нас два танка остался, и один без башни. Из грузовиков ничего на ходу нет. Людей на броню примем и уйдём.
- Товарищ лейтенант, предлагаю забрать «КВ», - подал я голос.
- Какой ещё «КВ»? - удивился тот.
- Разведчики обнаружили в этом лесу брошенный танк… - я кратко описал что было ранее днём.
- Скорость у него не велика. Могут перехватить, или засаду по пути устроить, - морщась, задумчиво протянул тот. - Какова у него дальность хода?
- При полных баках по дороге чуть больше двухсот, по пресечённой чуть больше ста. По дороге может скорость держать тридцать километров в час, по пересечённой пятнадцать.
- До Луцка по прямой километров семьдесят, но пока крутимся по полевым дорогам все сто пятьдесят будет. Баки я так понимаю сухие?
- Я там пару канистр слил, километров на сорок, не больше.
- Конечно привести такой танк будет просто отлично, но рисковать я не хочу. Судя по карте нам три брода нужно пройти и один мост. Один брод и мост такого монстра точно не выдержат. Оставляем.
Тут я задумался. Идти с группой лейтенанта Кузмина я не желал. Это не было чуечкой или чем подобным, но желания у меня действительно не было. Поэтому я сразу принял решение.
- Товарищ лейтенант. Разрешите оставить вашу группу. Я могу и один танк перегнать. В этом случае мне не придётся поддерживать одну с вами скорость, трансмиссия может не выдержать, больное место у «КВ», а я по-тихому проведу стороной, обойдя главные направления наступления немцев.
- Они фронтом наступают, да и патрули исключать нельзя, - отмахнулся тот, но в голосе лейтенанта отчётливо было слышно заинтересованность.
- Что мне эти патрули? - хмыкнул я.
- Хорошо, разрешаю.
- Мне бы приказ от вас, чтобы если что предъявить, когда к нашим выйду.
- Хм, логично.
Отойдя к борту своего танка, тот достал из планшетки блокнот, и в несколько строк написал приказ, не забыв указать своё звание и должность, и расписавшись, передал мне. По этому приказу я перегоняю танк в распоряжение командования нашей Девятнадцатой танковой дивизии для пополнения экипажем и боеприпасами. После этого, когда уже стемнело, после того как похоронили павших, я дождался, когда наши уедут, на мой танк, точнее то что от него остался, сели те парни что Кузмин подобрал, эту машину тот не захотел бросать, можно и вернуть в строй сняв башню с подбитого. Его даже отмыть успели, пару вёдер воды от реки принесли, она ту неподалёку была. Вещи мои у ног сложены, из оружия только «Наган». Так вот, когда те укатили, я вздохнул, и присел у трофейного ранца, чую что правильное решение принял, но так ли это увидим в будущем. Открыв ранец, я стал искать фонарик. С трупа обер-ефрейтора я снял такой, но он разрядился ещё когда я обучал неопытных мехводов управлять «тридцатьчетвёрками». А у фельдфебеля не было, и я надеялся найти в ранце. Если нет, есть трупы мотоциклистов из патруля. Жаль со старшего забрали планшетку с картой, та Кузмину ушла, мне бы та тоже пригодилась, да и оружие всё забрали, сложили в тот танк что без башни. А мотоцикл что уцелел бросили, он не нужен был.
Первым что мне попался это футляр с новеньким фотоаппаратом. Настоящий советский «ФЭД-Б». Генеральский. Директор детдома где я рос и учился был страстным коллекционером фотоаппаратов, так что не удивительно что у нас в детдоме было несколько кружков, включая фотокружок. Так что такой фотоаппарат я держал в руках, и даже заряжал. В общем, использовать мог. Убрав фотоаппарат обратно в чехол, обнаружил пять новеньких фотоплёнок. Живём. Вести фоторепортаж о наших действиях, это здорово. Эх, раньше бы знать о нём, я бы задокументировал как мы аэродром громим. А что, развернулся, открыл люк и сделал фото раздавленных самолётов, а дальше к станции бы рванули. А теперь то уж что печалится? Отложив плёнки и фотоаппарат в сторону поискал что ещё есть. Пара пачек патронов для «Парабеллума», кошелёк с марками, непочатая пачка советских десятирублёвых банкнот, две банки консервированной колбасы, упаковка советских макарон, пачка галет, стопка писем, два чистых блокнота, и котелок с рыльно-мыльными принадлежностями, а вот фонарика не было. Снова всё сложив, письма из дома фельдфебеля позже прочитаю, я оставил вещи и прогулялся к мотоциклам, обыскивая тела. Оп-па, а немцев-то убито не семеро, а восемь, одного не заметили, в кусты откатился и залёг, где и умер от ран. Значит один ушёл. Выжившие говорили, что мотоциклы полные были, по трое на каждом.
Немец «МП» вооружён был, ремень перехлестнулся на шее, потому тот его и не потерял. Я снял автомат и подсумки, да и всю мелочёвку выгреб, включая наручные часы. Почему-то у него в карманах два одинаковых перочинных ножика было. Зачем ему два? Немец рядовой, пистолета не имел, да и автомат мне не знаком, «МП» это я от балды его так назвал. Он имел деревянный приклад, но горловина с магазином сбоку, как у английского «СТЭНа». Коробчатые магазины на двадцать патронов, один в пистолет-пулемёт вставлен и шесть в шести чехлах. Немец успел расстрелять тот что в автомате, остальные не тронуты. Что примечательно, на ремне подсумки были, в одной две гранаты-колотушки, в другой запас патронов. Была ещё фляжка и коробка с противогазом. Ничего выкидывать я не стал. Нашёл у одного из мотоциклов распотрошённый ранец и сложил часть находок в него, после чего осмотрел мотоциклы. М-да, почти всё забрали, но канистру с бензином в держателе на одной из колясок оставили, снял и отложил. После этого остальных убитых обыскал. Видимо наши побрезговали их обыскивать, это да, сейчас к мародёрам отношение серьёзное. Однако шесть наручных часов, два фонарика, причём один редкий, «жучок» с самоподзаводом, нашёл. В будущем я такие фонарики видел, не знал что они тут уже были. Этот трофей я никому не отдам. Да, жужжанием тот может выдать мой месторасположение, но и рядом с противником я его использовать не планирую. Тем более свет может выдать меня, не только жужжание. Зато о батарейках думать не нужно, надолго его хватит. Всё это я убрал во второй немецкий ранец. Ременную систему с подсумками я уже на себя на кинул, всё снял, только фляжку кобуру и «Наганом» и три чехла с магазинами к автомату оставил. Лишнее носить я не хотел. Разобравшись, сменил магазин у «МП», я уже знал, что это за оружие. На ствольной коробке выбито что это «МП-18», не ошибся, и вот так вернулся к своим вещам, и понял, что за раз всё не унесу. Может мотоцикл использовать? Да нет, сейчас шухер вокруг стоит после наших действий, наверняка скоро тут немцы будут, на шум перестрелки подтянутся. Ну или посты выставят, ночь, а ночью немцы не воюют, может и утром тут будут. Нет, так шуметь нельзя. Поэтому целый мотоцикл я заминировал, подложил под заднее колесо гранату. У меня была одна «Ф-1», вот её и использовал, прижав спусковой рычаг колесом.
Устало поведя плечами, укатали меня последние несколько суток, я прикинул как это всё нести. Да уж, оброс барахлом, и ведь не бросишь, всё нужное. Сначала нужно убрать с опушки вещи, рядом место боя, гарью, сгоревшим порохом несёт и кровью, и отнёс в сторону метров на сто в два этапа. После этого чехол с аккордеоном за спину, тут ремни как у вещмешков, удобно. Потом ранец фельдфебеля в правую руку и вещмешок с личными вещами в левую. Автомат при мне, на правом боку висит, на левом планшетка, и вот так быстрым шагом направимся в лес. Ну как быстрым, фонарик использовать не получится, руки заняты, так что шёл осторожно, стелясь, старясь не повредить глаза. Потому и наклонил голову, выставив лоб. К счастью зрение уже адаптировалось, несколько раз ветки скользили по лицу, царапаясь, но в ствол какого дерева не врезался. Так и добрался до танка. Выходить не спешил, опасаясь засады. Оставил вещи и обошёл вокруг стоянки, однако тихо. Так что сложив вещи на корме, я побежал обратно. Теперь второй мой вещмешок, второй трофейный ранец, и канистра с бензином. Последняя на всякий случай, вдруг танк придётся оставить, уничтожив, можно какой брошенной машиной воспользоваться, у которой бензин закончился. В этот раз руки тоже заняты, но шёл я уверенно. И где-то на середине пусти мне послышалось, что где-то рядом, с правой стороны, донёсся сердитый шёпот, и замолк. Замерев, я несколько секунд прислушивался. Поставив канистру и ранец на землю, я достал трофейный фонарик, трёхцветный, советский, видимо немец затрофееил где-то, и сделав несколько шагов в сторону где мне показалось шёпот был, держа автомат наизготовку, снова прислушался. Две минуты так стоял. Мне не нравились чужаки у моей стоянки. Нет, ждать я не собирался, немцы точно обнаружат мой танк, обыскивая всё вокруг, значит этой же ночью нужно покинуть лес и отъехать подальше, это сложно, я понимаю, танк в бою был и все фары разбиты, а ехать ночью это игра в угадайку, застряну где или перевернусь. Танк вполне валкий из-за массивной башни и боковые наклоны под определённым углом не переносит.
Ещё из-за шёпота я не понял кто говорит, мужчина или женщина, о чём речь тоже не расслышал, но почему-то мне показалось что это девушка, нежный контральто был. Да и кто будет ночью в лесу сидеть? Наши скорее всего. А мне помощники нужны, хотя бы в качестве наблюдателей, чтобы подсказывали куда ехать и где поворачивать. У мехвода обзор никакой, тем более на «КВ» и ночью. Тут снова шёпот пошёл, точно девушка, просилась до реки, пить хотелось той. Но другой голос шёпотом велел той соблюдать тишину. Хм, две девушки вроде. Включив фонарик, я осветил метрах в шести от себя не двух, а аж трёх девушек в военной форме, что сидели у ствола дуба и крутили головами, прислушиваясь. Почти сразу раздался испуганный визг в два голоса, на что я не сдержав усмешки, сказал:
- Милые девушки, принца на белом коне ждали? Я тут. Принц позже подойдёт.
Тут уже не удержавшись я засмеялся. Одна из девушек, рыжая, та закрывалась рукой от слепящего света, луч фонарика мазнул по петлицам, была военфельдшером, лейтенантом, если на армейские звания переводить, вторая тоже, а третья сержант. Так вот, этот военфельдшер, она одна не визжала, строгим подрагивающим голосом поинтересовалась:
- Вы кто?
Выключив фонарик, я тут же затараторил, докалывая:
- Товарищ военфельдшер. Старший сержант Бард, командир танка. Попрошу предъявить ваши документы.
Подойдя к девушкам, те уже встали на ноги, изучил все три удостоверения и предписания. Оказалось, те двигались к месту новой службы, попали под бомбёжку, куда не сунься везде немцы. Добрались до этого леса и две суток уже тут прячутся. Харчи вчера закончились. А тут страшная стрельба рядом, вот и прячутся, ожидая пока время пройдёт. Я же предъявил своё удостоверение, что военфельдшер Лютова, та самая рыжая, что не визжала, внимательно изучила с помощью моего фонарика. Вернув, та попросила сообщить что я делаю тут. Сразу видно, что форму на днях надела. Убрав документ обратно в карман, доложился:
- В составе сводной танковой роты выполнял задание совершить глубокий рейд в тыл противника. Задача уничтожить фронтовой аэродром противника, атаковать железнодорожную станцию во Владимир-Волынский, и железнодорожный мост. Танки новейшие, «тридцатьчетвёрки», десять единиц. Атака аэродрома и станции увенчались успехом благодаря неожиданности, уничтожено более двухсот немецких самолётов разных типов. Были расстреляны склады на станции, что вызвало взрывы и пожары. Однако при атаке моста попали в засаду и были расстреляны тяжёлыми зенитками. Так погиб командир роты. Были вынуждены прекратить атаку и отойти. Уцелело два танка. Два с половиной, у одного башню снесло. Командование принял лейтенант Кузмин. Мы вернулись на место стоянки где оставили машины обеспечения, но там шёл бой, это рядом, тут на опушке леса, нас вы и слышали. Уничтожив патруль немцев, лейтенант забрал выживших и выдвинулся в сторону наших войск. Рейд был признан успешным. Вовремя стоянки в этом лесу был найден тяжёлый танк, брошен экипажем, а так как из всех я один знаю эту машину, мне было приказано эвакуировать её к нашим. А когда направлялся к танку, то встретил вас. На этом всё.
- Товарища старший сержант, вы может взять нас с собой?
- Вполне, товарищ военфельдшер. Правда я не принц, да и конь у меня железный и выкрашен в защитный цвет, но возьму. Плату я предпочитаю брать натурой, но ладно, в этот раз просто так довезу, - и сменив тон на серьёзный спросил. - Вы как, есть-то хотите?
Ответом мне было бурчание трёх желудков и голодные взгляды.
- Ладно, дойдём до танка там покормлю. Товарищ военфельдшер, вы мне подсвечивайте дорогу, а я вещи понесу

Глава 6. Окончание рейда и последствия.

Лютова подсвечивая фонариком пронаблюдала как я забрал ранец и канистру и дальше мы пошли к танку. Блондинка первой, я за ней и две других следом, стараясь не отстать. Так и добрались. Когда военфельдшер осветила танк, все трое ахнули от вида громады. Видимо ранее им такие танки не попадались. Сложив вещи у первой кучи, я быстро убрал маскировку, достал ключ и открыл танк, все люки, проветривая его. После этого спустившись с кормы на землю, принёс вещи на корму, девчата пока рядом стояли, и достав из ранца фельдфебеля харчи, две банки консервированной колбасы и пачку галет, вскрыл консервы, и выдав нож и ложку Лютовой, дав также фляжку полную воду, предложил подкрепится. Сам я пока не хотел.
- Вам желательно горячей бы еды поесть, но сейчас времени нет на приготовления. Покинем лес. Отъедем поближе к нашим, там видно будет. За ночь до наших можем и не добраться.
Пока те жадно насыщались, левая надгусеничная полка у них как стол была, я убрал вещи в танк, сложив так чтобы те не мешали. Сами девчат без вещей были, поэтому я решил избавится от части вещмешков. Поэтому освободил один сидор, убрав внутрь выданный мне в части круглый армейский котелок, ложку, полотенце и небольшой кусок мыла. Из еды пять ржаных сухарей. Оба трофейных ранца тоже освободил, в оба по немецкому полотенцу, кускам мыла, я один на три части разрезал. Потом в один ранец котелок фельдфебеля, банку с тушёнкой, а в другой пачку макарон. К сожалению, больше котелков не было. Остальное в свой вещмешок сложил. Выбравшись наружу через большой кормовой люк, протянул вещи девчатам, говоря:
- Я смотрю вы совсем без вещей, а мне без надобности. Тут трофейные полотенца, советую их постирать, не много припасов, утварь армейская. Два котелка, на третий собрать не смог. Фляжек две, моя что у вас и трофейная, но она пустая. Трофейную дарю вам.
Те поблагодарили, и приняли. Трофейную фляжку я вручил Лютовой. Кстати, вооружены только военфельдшеры были, в кобурах «ТТ», но патронов нет, расстреляли с испугу по немецким самолётам. У меня тоже такого боезапаса не было. Ничего, будет возможность, найдём. Те всю колбасу и галеты съели, как бутерброды сделали, и так поели. Кстати, от девчат приятно пахло, тут после боя от тебя потом и кровь несёт, а они нет, чистенькие. Я поинтересовался, от меня, например, несло потом, гарью, порохом, и кровью, оказалось те соблюдали гигиену, устраивались у водоёмов и ночью мылись. Страшно, но делали. В общем, вещи они забрали, поблагодарили, я описал кому что досталось, единственный нож у меня, я обоим военфельдшером те два трофейных складных ножа отдал, дальше стал устраивать их в танке. Кстати, у меня один сидор остался и естественно в него всё не уйдёт из вещмешка и ранцев что я отдал. Просто в танке я пустой рваный сидор нашёл, что прошлый экипаж бросил, туда всё и сложил, фотоаппарат уже в свой вещмешок. Я зарядил пулемёт спаренный с орудием, и обнаружил что орудие-то заряжено. Значит три выстрела осталось. Я разрядил его, убрав гильзу, опасался случайного выстрела, а пулемёт пусть заражен будет, так что усадил Лютову на место наводчика, показал на что нажимать чтобы пулемёт стрелял. Да пофиг что не прицельно, пугнуть хватит и ладно. Остальных усадил на место командира и заряжающего, так они мне мешать не будут. Военфельдшера Банину, усадил на место командира. Вещей танкисты оставили мало, но запасной шлемофон, пусть сильно потасканный, оставили, благо тот был рабочий. Я включил массу и проверил, внутренняя связь у нас двоих будет, а радиостанция не работал. Видимо встряхнули лампы. В общем, Банина должна наблюдать за округой, сообщать мне что нет так, можно сказать управлять мной. Я бы Лютову посадил, характер мне её понравился, но у Баниной зрение отличное в темноте хорошо видит.
- Если кому до ветру нужно, лучше сейчас сходить, потом некогда будет.
Захотели все трое, так что выпустив их, я и сам хотел, и запустив движок, схватился со второго раза, оставил урчать на холостом ходу и выбравшись через люк стрелка, тоже по-быстрому сбегал, и вернувшись, закрыв все люки, включав внутреннее освещение, проверил как все устроились, после этого выключил освоение, мешало наблюдать за округой, и стронув танк с места двинул по старой колее на опушку. Ветки наверняка шуршали о броню, но мы этого не слышали, рёв движка и лязг гусениц заглушал. Я проверил связь, «ТПУ» работало, Баниан меня отлично слышала, хоть шорох помех всё же был, но не сильный, вот я и попросил ту:
- Товарища военфельдшер, вы поглядывайте по сторонам, если увидите какие танки, наши, подбитые или брошенные, вы мне говорите. Нам топливо нужно и пулемёты, усилить вооружение танка.
- Я разве рассмотрю их?
- Тёмные массы ищите, а я сам гляну грузовик это или танк.
- Хорошо, буду смотреть.
Выехали мы из леса с противоположной стороны от стоянки наших машин обеспечения и прошедшего боя, так что я по плохо укатанной полевой дороге, где «двойка» шла с натугой, объехал лес и встал у берега реки. До стоянки метров пятьдесят. Пока ехали аккумуляторы активно заряжались, генератор был в порядке. Так что остановив танк я заглушил двигатель. Тут я планировал задержатся. С этим да, стоит объяснить. Представьте себе, что танк стоит и на холостых оборотах урчит пять минут. Прикинули примерный расход топлива? Так вот, при запаске двигателя расход топлива как раз и соответствует пяти минутам работы на холостом ходу. А раз я тут с полчаса стоять планировал, то с чего это ему работать и дефицитное топливо тратить? Тем более я хотел осмотреть две машины что не горели. Вообще наши там уже полазили, поэтому я к ним не подходил, но а вдруг сколько-то солярки найду? Тем более машина с бочками как раз и не горела. Вот и решил глянуть.
Сначала я смотрелся и прислушался. Похоже чужих тут не было, поэтому велел девчатам сбегать к реке и пополнить фляги, да и пить хочется, а я пока трофеи осмотрю. Я же не всё собрал с немцев.
- Девчата, полчаса есть, если хотите окунутся, то полчаса у вас есть. Сержант, держи автомат, а то у вас совсем ничего нет.
Отдав автомат сержанту медицинской службы Юдиной, показав ей как им пользоваться, я побежал к месту стоянки, столбик света от моего «жучка» прыгал по сторонам. Второй фонарик я девчатам отдал. Взять те же мотоциклетные очки, это у нас дефицит, их строго по учёту выдают, командирам танков, редко мехводам. Не знаю, как у других, у нас в полку было именно так, я свои очки еле получить смог. Поэтому все очки сразу прибрали. Повторный и тщательный смотр мотоциклов дал мне тюк плаща, пулями не тронут, так что отложил, потом немного инструментов, ну и пробежался по машинам. Неожиданно в кабине «ЗИСа» нашёл карабин в зажимах. Проверил, магазин полный. Отнёс трофеи к девчатам, сменил «ПП» на карабин, Юдина отлично его знала и обрадовалась. Инструменты и плащ убрал в танк. В дождь вещь нужная. Ну и вернулся. Начал ворочать бочки в кузове, все пять пустые, но в трёх канистрах обнаружил содержимое. В одной соляра, в двух других моторное масло, а мой «КВ» ест масло как не в себя. Тоже вещь нужная. Отнеся находки к танку, слил соляру в бак и открыв горловину масляного бака проверил сколько там. Почти на дне, так что пол канистры масла разом ушло. Обе канистры убрал в танк, и с той где солярка была, побежал к «ЗИСу». Бочки пусты, это так, но на дне что-то плескалось, думаю там с мутью, так что достав ведро на одной из машины, накрыл чистой тряпицей что нашёл в кабине другого грузовика, и переворачивая бочки сливал что было. Одну бочку не тронул, в ней бензин раньше был. Сам вытек, пулями побита бочка была, впрочем, как и другие. Пол ведра набралось. В нашем положении и это в радость. Отряхнув тряпку, мусор и муть всё же были, отнёс ведро к танку и тоже в бак перелил. Да, в одном из грузовиков два армейских советских котелка нашёл, целые, и стеклянная фляга. Прихватил. Котелок Юдиной ушёл, как и фляга, второй убрал в машину. После этого быстро раздевшись до нага, всё равно ничего не видно, девчата уже сохли на берегу, они и полотенца выданные постирали, вот и ухнул в воду. Ох и хорошо. Речка мелкая, по пояс едва, но лёжа можно по течению плыть. Вот так охладившись и намывшись, пяти минут хватило, я отмыл комбез от грязи и брызг крови, снова надел что ранее носил, только комбез отдельно сложил, жарко, и мы, погрузившись в машину, движок схватился сразу, покатили прочь от этого места.
Куда ехать я знал, тут одна дорога до перекрёстка, там брод через речку на которой и был мост, что мы не смогли уничтожить. Уверен, что там заслон есть, но наши прошли, и наверняка меня там не ждут, решив, что русская рейдовая танковая группа ушла. Когда мы сюда двигались, то по другому броду переправились, он далеко, в сорока километрах отсюда, вот он пуст был, а до этого всего восемь километров. Когда мы перекрёсток проезжали, Труханов сказал, что тут повернём, когда возвращаться будем, прорвёмся через заслон, он там был, как сообщила разведка. Я запомнил. Потом я у Кузмина осмотрел карту, взятую у старшего немецкого патруля. Да, заслон там указан, так что дорогу запомнил. Брод мы прошли на максимальной скорости, аж волну подняли. Глубина метр, захлестнуло смотровые щели, но дно твёрдое. Ранее прошедшие танки Кузмина не разбили его, так что ревя двигателем я поднялся по песчаному склону и покатил дальше. Пока переправлялись, Лютова стреляла до опустошения диска в сторону огоньков, что направляли в нашу строну злых ос. К слову, противотанковая пушка тут была, я раздавил её с кем-то из расчёта. Жаль не всех. Пять новых попаданий заимели, пулемёты я не считаю, танк двинул прочь. Может пушек и больше было, но тут и Кузмин проходил, мог выбить. Со своего места я этого не мог видеть. А Банина ничего не сказать не могла, только то что со всех сторон по нам стреляли. Это ей поморщилось, максимум взвод тут был. Да, «тридцатьчетвёрок» подбитых у брода не было, значит наши все прорвались. Это хорошо.
Отъехав от брода километров на пять, чтобы солдаты с заслона нас не слышали, я остановил танк, заглушив хорошо потрудившийся мотор. Честно сказать, я бы раньше встал, но Банина только сейчас рассмотрела несколько больших тёмных силуэтов на обочине дороги. Нужно глянуть. И ещё. Дальше мы не поедем. Три снаряда в боеукладке, а задание мы до конца не выполнили. Да, я соборуюсь повернуть, проехать десять километров и как рассветёт прицельно расстрелять мост, желательно быки. Хотя бы один. Немцы железную дорогу уже используют, до ближайшей станции грузы доставляют, так что мост уже важен для них. Возвращаться со снарядами к нашим не стоит, скажут бегу с поле боя, раз есть чем биться, нужно биться. Я и сам так считал, везти снаряды к нашим глупо. Пока же открыв люк стрелка, выглянув, внимательно осмотрелся, девчата сидели как мышки. Закрыв люк, я сменил Лютову и поменял диск на полный, приготовив пулемёт к бою, а то та не умела. В брезентовом мешке были стрелянные гильзы, я прихватил его с собой, открыв кормовую дверь башни и выбравшись на корму. Было тихо, слышно, как стрекотали сверчки. Высыпав гильзы, вернулся и надел мешок на место, после чего велев Юдиной охранять танк, пусть на корме постоит, остальным разрешил покинуть машину и подышать свежим воздухом, а сам придерживая «ПП», стал осматривать что там у дороги. То, что это не немцы ясно, они без костров в чистом поле не ночуют.
Так и оказалось, несколько грузовиков, я пробежался и осмотрел кузова, в одном нашёл цинк патронов, но не пулемётные, для винтовки. Всё равно прихватил, для карабина Юдиной пойдут. Также было два танка, в «БТ-2» пусто, всё снято, а вот у «Т-26» спаренный «ДТ» стоял, я тут же сбегал за инструментами и споро его снял, мешочек для гильз тоже прихватил. Ну и установил в башне. Это кормовой пулемёт, им Банина будет пользоваться. Чуть позже покажу, как и что нужно делать. Также забрал все снаряжённые пулемётные диски, выкинув наружу пустые. Боекомплект у пулемётов полный. Сейчас ещё бы один и по штату их было бы. Зато в «БТ» нашёл шлемофон, что вручил Лютовой. После этого более тщательно осмотрел грузовики. Было четыре расстрелянных и брошенных, три сгоревших остова и два танка. Они не горели. Тут и до меня кто-то не раз побывал, вымели под чистую. Я и цинк с патронами-то случайно нашёл под пустыми ящиками из-под снарядов. К «сорокапятке». Другие поленились ящики выкинуть, а я нет. На полу в кабине одного из грузовиков нашёл россыпью патроны к «Нагану» и раздавленную пачку. Жаль не к «ТТ», но я и этому рад. Продовольствия не было, я дважды прошёлся. После этого мы вернулись в танк, я показал Баниной как использовать пулемёт, та приложилась к прикладу пару раз, пробуя наводить. Пулемёт не взведен, показал где затвор, на этом всё, запустил двигатель и покатил прочь, свернув в чистое поле.
Двигались мы не до моста, встали в овраге с хорошим твёрдым дном. Рядом ельник, так что я туда сделал с десяток ходок с девчатами, лапник рубили, вот так замаскировав танк, теперь тот на большой куст похож, жаль колея хорошо видна, и с земли, и с воздуха. Тут никак не замаскируешь. Сообщив девчатам что теперь на них охрана, выдал каждой часы из трофеев, специально с секундной стрелкой выбирал, им как медиком это нужно, сказал, что подарок от меня лично, трофеи. Завёл и время установил по своим, сообщив сколько каждая дежурит. Взял лопату и вырыл ямку для костра, ветки я собрал, чтобы бездымный был. Лопату оставил, это чтобы в туалет ходить. Ну и сообщив, когда меня будить, вскоре отбыл ко сну, устроившись под танком. По три часа каждой дежурить, автомат с подсумками отдал. Он лучше, чем карабин. Я под танком расстелил брезент, тюк был на правой надгусеничной полкой, оба военфельдшера забрались ко мне, и вскоре мы уснули. За два часа до рассвета. А до моста километра три сталась. Тяжёлые зенитки с той стороны, не помешают, сближусь, а главное высунуть башню, и прямой наводкой расстреляю один бык. Это я к чему. Ещё в академии я получил прозвище Уникум. Я ещё в тире заметил, что куда смотрю туда и попадаю из револьвера или винтовки, да и с ручным пулемётом на ты, хотя раньше дел с ними не имел. Это Глеб. Вот в прошлой жизни мне приходилось стрелять из найденного в тайниках оружия, расстреливая все патроны. Там тоже попадал куда целился, но я думал так все могут, и только на танкодроме в Кубинке, когда нам дали сделать несколько выстрелов из орудий и пушек разных танков, стало ясно что я действительно уникум. Из того же «КВ-2» я не один раз выстрелил для ознакомления, как другие курсанты, в почти тридцать. Прямой наводкой в три километра я попадал туда куда хотел, а с коротким стволом танковой гаубицы считалось что это невозможно. Я же разрушил эту уверенность. С закрытой позиции не стрелял, смысл не видел, а прямой наводкой одни попадания. Даже не рядом, тут пропах три-пять метров и промахом-то не считается, а именно прямое накрытие, так что я был в себе уверен. Боеприпас в танке один, осколочно-фугасная стальная гаубичная граната ОФ-530 массой сорок килограмм. Трёх попаданий в одно место должно хватить. Я надеюсь на это.

[lerner]

Боеприпас в танке один, осколочно-фугасная стальная гаубичная граната ОФ-530 массой сорок килограмм. Трёх попаданий в одно место должно хватить. Я надеюсь на это.

Риск высок, а разбить бетонный бык большого железнодорожного моста осколочно-фугасным может и не получиться. Разве что подкараулить проходящий поезд с боеприпасами, ну или в остатки боекомплекта добавить бетонобойный снаряд, у которого вес был одинаковым с осколочным - 40 кг. (по крайней мере в статья в Википедии дает ссылку на использование такого снаряда, разумеется не на полном заряде).
Ну, а раз уж ГГ уникум, то можно и то и то, т.е. и состав рвануть и по быкам ударить, что-бы строго по букве приказа. Через мост составы могут замедлять ход, так что не все вагоны перевернуться, а горящие деревянные обломки вагонов состава раскалят металлических конструкций моста, ослабят их закалку и сделают полностью непригодными к восстановлению. Бронебойно-зажигательные патроны в один диск собрать и из спаренного с пушкой пулемета засадить в уцелевшие цистерны и вагоны.

Вот только вопрос - как после такого бенефиса в светлое время суток он оттуда унесет ноги. Это июнь, максимальный день, значит восход в 3 часа. Допустим, что охрана не утратила связь, значит доложит и через час там будет самолет. Да и пост противника на броде тоже наверняка уже доложил про танк, так что два и два немцы сложат. В принципе, за час можно далеко уехать, но КВ-2 действительно тяжелая машина, так что у ГГ должен быть готовый план действий.

[Uksus]

Вообще-то у КВ-2 в БК должны быть бетонобойные снаряды. Исходя из "общей идеологии", так сказать. Ибо он именно для ковыряния дотов как раз и создавался.

[Medved_]

Боекомплект орудия составлял 36 выстрелов раздельного заряжания. Стрельба на полном заряде категорически запрещалась, так как из-за большой отдачи и отката могло заклинить башню, от сотрясения могли пострадать узлы и агрегаты моторно-трансмиссионной группы. По последней причине стрельба дозволялась только с места, что ещё больше повышало уязвимость танка в бою.

Вопрос: Бетонобойный снаряд, насколько я помню, вообще требовал половинного заряда пороха. Значет ли о таких тонкостях ГГ ? Вроде же он только водил КВ-ху, не стрелял? Т.е. он угробит танк после первого же выстрела.


ЗЫ: Да! Категорически присоединяюсь к lerner - немцы тут же наведут самолёт и поймают ГГ как кур в ощип...

[dobryiviewer]

разбить бетонный бык большого железнодорожного моста осколочно-фугасным может и не получиться.

Не берусь утверждать категорически - я не военный, но вот в разрушение быка снарядом не верю от слова "совсем". Было более удачное предложение:

подкараулить проходящий поезд с боеприпасами

Прошу простить что использую чужой пост, но "с языка сняли". Когда читал, хотел именно это и написать. Так что выражаю признательность участнику lerner, за хороший пост.