Массовое бегство тех, кого совсем недавно считали надеждой и опорой существующей власти, привело к страшному результату: в стране не было денег. Точнее, деньги были. Но это были ничем не обеспеченные и бесполезные бумажки, на которые было не возможно ничего купить. Треть продуктового рынка России обеспечивалось за счет ввоза продуктов купленных за валюту. Цены на импортные продукты сначала возросли пятикратно, рост цен на импорт потянул за собой цены на отечественные продукты. А позже стали закрываться магазины – продукты оказались очень дорогими для населения и спрос резко сократился. Владельцы продуктовых магазинов было поехали по селам закупать продукты у производителей, а там… Там царило запустение. И села были, и люди были. Не было только товарного производства сельскохозяйственной продукции в достаточном количестве. Сельскохозяйственное производство, как отрасль способная накормить население всей страны, в условиях весьма специфичного российского рынка было уничтожено. Уничтожено надежно. И восстановление сельского хозяйства потребовало бы работы в течении десятка лет, как минимум. Но эти десять лет нужно было как-то жить.
У рабочих предприятий, работающих по заказам СССР, дела были несколько лучше – СССР снабжал работающих на этих предприятия продовольственными пайками. Но этого было мало. В стране реально появилась угроза голода. И голод мог привести к массовым выступлениям граждан, которые бы смели всю вертикаль власти, так долго и упорно выстраиваемую с начала двухтысячных.
Единственное, что еще сдерживало народ, это была ВОЙНА. Та война, в которой практически у каждого был потерян родственник. Та война, которая и через семьдесят лет для многих была незаживающей раной. Только участие в той войне помогало держать страну под контролем. Еще помогало.
Настроение президента было плохим. Пожалуй, впервые за 12 лет, ему приходилось думать, как решать проблемы государства, а не определять долю бюджетного пирога для каждого из приближенных и получать свои дивиденды. Приватизация, о незыблемости которой столько раз говорил, оказалась миной под государством и его властью. Из страны вывозилась нефть, а деньги аккумулировались на счетах владельцев за границей, налоги не платились. Евросоюза четыре дня провел антимонопольное расследование и выставил «Газпрому» громадные штрафы за нарушения антимонопольного законодательства. Штрафы трехкратно превышали годовую прибыль «Газпрома» и, в обеспечении уплаты штрафов, все зарубежные счета были арестованы.
Даже Стабфонд оказался в недосягаемости – США требовали свободного доступа в мир за Аномалией. Законодатели США приняли поправку Ромни-Маккейна о запрете правительству РФ операций со счетами Стабфонда до тех пор, пока РФ не обеспечит свободный и паритетный доступ в другой мир. Из Госдепа неофициально сообщили о том, что если российское правительство не согласится с законными требованиями США, то ими будет воссоздан COCOM и РФ будет лишена доступа к высокотехнологичным товарам, медикаментам и Интернету.
Это был тупик. Тупик существующей экономической модели. Тупик привычного мироустройства. Модели, которую начинал строить еще с Собчаком, которую обязался защищать и обеспечить ее нерушимость в декабре девяносто девятого года. И нужен был выход из тупика, вот только где его искать, было совсем неясно.
Президент нажал кнопку вызова секретаря, и устало сказал:
- Примакова найдите и пригласите ко мне. Срочно. Это очень важно… И при несите мне чашечку кофе…
Через два часа состоялась встреча. Встреча, которая создала новую политическую систему в России и мире.
- Вы, наверное, испытываете чувство глубокого удовлетворения от всего происходящего?, - начал первым хозяин кабинета.
- Смотря от чего, господин президент, - ответил Примаков и развел руки в стороны.
Президент фыркнул.
- От того, что происходит с моей властью.
- С вашей властью ничего не происходит, господин президент. Вы все это сделали сами. Своими руками, своими решениями, своими законами. Все закономерно. Но я, так понимаю, вы меня пригласили не для того, что бы я критиковал вас, а зачем-то другим. Так что… Чем я могу быть вам полезен?
Президент скрестил руки на груди, откинулся на спинку кресла и с каким-то стоном выдохнул воздух через рот.
- Мы находимся на грани голода. Мы – это вся страна. Рубль обесценился и ничем не обеспечен. Зерновые интервенции на рынке зерна приводят только к скупке этого зерна. Зерно закладывают на долговременное хранение, в надежде на повышение цен, или тот час же вывозят за границу. Страну, самым натуральным образом, грабят. Механизмов, которые могли бы это остановить, у меня нет. Все в стране заточено под рыночную модель экономики. Письма и указания, которые рассылают министерства, не дают никакого эффекта. Мои же советники мне предлагают отменить контакты с СССР и Сталиным или допустить американцев в тот мир. Единственное что меня еще сдерживает – это настрой в обществе. Народ , практически, выступает уже единой силой на стороне СССР. У моего водителя на личном автомобиле на лобовом стекле закреплен портрет Сталина.,- говоривший начал бить себя пальцем грудь и чуть ли не кричать, - У МОЕГО ЛИЧНОГО ВОДИТЕЛЯ! Как это может быть! Я не могу отменить контакты с СССР – меня сметут. Я не могу допустить США к Аномалии, СССР сразу свернет все контакты. Я Н-И-Ч-Е-Г-О Н-Е М-О-Г-У. И что мне делать сейчас?
- Вы хотите удержаться у власти любой ценой или начать работать в интересах России?, - голос Примакова был по-прежнему ровным и спокойным. – Как только определитесь, так все сразу станет понятно. И действия, и меры, и контрмеры. Чего вы хотите добиться?
- Мне нужна власть, чтобы работать в интересах России.
- Хм… С двухтысячного года ее не было? Ладно, давайте по-другому: что вы хотите в результате всего получить? Только запомните, в могилу не взять ни машины, ни недвижимость, ни денег. Пора бы подумать о чем-то более важном. Возраст-то уже не юношеский, - во взгляде Примакова читалось напряженное ожидание ответа.
- Хорошо., - медленно протянул хозяин, - И что мы будем делать? Какой план вы предлагаете осуществлять?
- Сталинский., - усмехнулся гость. – Вам подробно рассказывать или как?
В течении четырех часов два человека обсуждали будущее внутренней и внешней политики России, будущее законодательство, меры по развитию экономики. Обсуждали то, что чуть позже на Западе назовут «Русским ренессансом».
Утром следующего дня «Российская газета» опубликовала Указ президента о введении в стране чрезвычайного положения. В стране создавался новый орган власти, который, ничуть не смущаясь, назвали ГКО. Государственный комитет обороны. ГКО состоял из пяти человек: президента, Примакова, Глазьева, Патрушева и… Кагановича Лазаря Моисеевича. Указы ГКО имели безусловное верховенство на всей территории Российской Федерации. Действие Конституции РФ 1993 года, как принятой с многочисленными фальсификациями, приостанавливалось до проведения всенародного референдума по новой редакции Конституции. Правительство РФ подчинялось ГКО. По отношению ко всем министрам и членам правительства вводилась безусловная и ни с кем не разделимая ответственность.
Первый же Указ ГКО шокировал. Всем российским банкам были запрещены прямые операции, связанные с переводом средств в зарубежные банки. Единственным банком, который получал право работать с зарубежными коммерческими организациями, был ВТБ24. Цена этого разрешения – национализация банка. Так же национализировался Сбербанк. Национализировались все нефтяные компании, «Газпром» преобразовывался в Министерство газовой промышленности, ОАО «РЖД» превращалось в Министерство путей сообщения, вся разрозненная электроэнергетическая отрасль национализировалась, сводилась в единую энергосистему и отныне называлась Министерством электроэнергетики. А еще в стране вводились карточки. Продуктовые карточки, по которым каждый гражданин мог купить по социальным ценам набор продуктов, обеспечивающий полноценную физиологическую норму по калориям и белку.
Первое заседание ГКО открывал Примаков с докладом по сельскому хозяйству и перспективах экономического развития страны:
- Наиболее гипертрофированной для России является сфера розничной и оптовой торговли. Она равна почти трети ВВП. Это выше, чем у любой развитой или развивающейся страны, включая лидера постиндустриального мира США. Высокая доля в России внутренней торговли - следствие большого числа неэффективных, а зачастую криминальных посредников.(*)
Так, по данным за прошлый год, цена килограмма зерна от зернотрейдерских организаций колебалась от восьми до девяти рублей за килограмм. Из этой суммы непосредственные производители зерна получали от двух с половиной до четырех рублей за килограмм. В случае хорошего урожая цена на зерно опускалась еще ниже. Из одного килограмма зерна получают 700 грамм муки. Из 700 грамм муки можно сделать 2 полукилограммовые буханки хлеба. Цена буханки хлеба составляла 16 рублей. То есть, если мы избавимся от зернотрейдерских организаций, и производители будут продавать хлеб напрямую потребителю по цене трейдерских организаций, то двукратное увеличение доходов производителей не приведет к увеличению цены буханки хлеба в магазине. Прижав полусотни организаций, мы получим рост прибыли у производителей и их заинтересованность в увеличении производства зерна. Точно такая же картина с производителями молока и мяса. Посредники – это зло.
10 лет назад у нас было 117 миллионов гектаров посевных площадей. К сегодняшнему дню больше 40 миллионов гектаров оказалось заброшено, из них 20 миллионов уже успели полностью зарасти кустарником и деревьями и выпали из сельскохозяйственного оборота. В том числе - и в черноземной Курской области, над которой Д. Медведев восторгался сельскими красотами.(**)
Но рынки-то наши завалены продуктами, в том числе и отечественными! Да, завалены, но только с этой точки зрения судить о состоянии сельского хозяйства некорректно. На продукты питания в России тратится львиная часть дохода обычной семьи. А это означает одно: продукты по отношению к средней зарплате у нас ужасно дороги. Именно поэтому при избытке на рынке своего - и привозного - мяса потребляют его меньше, чем хотелось бы, и чем нужно по нормам потребления на одну российскую душу в год. Здесь мы все еще не достигли уровня даже 1989-го. Тогда, напомню, был кризис, СССР и его экономика летели в тартарары, однако потреблялось в пересчете на человека более 72 килограммов мяса, сейчас - порядка 50, и это уже прогресс, недавно было куда меньше. Минздрав, кстати, считает нормальным уровнем потребление минимум 70–75 килограммов мяса и мясопродуктов в год. Ну, о нынешнем среднедушевом годичном потреблении рыбы по сравнению с тем же 1989-м, учитывая, что рыба лишь чуть-чуть теперь уступает по цене мясу, и говорить не стоит: показатели мизерные. (**)
Многие наши экономисты, особенно правительственные при министре финансов Кудрине, считали и считают, что наличие обильных минерально-сырьевых богатств - это своеобразное "ресурсное проклятие", которое позволяет нам меньше думать и заботиться о росте ВВП за счет других источников, что приводит к отставанию в технико-технологическом развитии. А с учетом исчерпаемости таких ресурсов достигнутое с их помощью благосостояние не имеет будущего. В определенном плане такие выводы имеют под собой реальную основу. Однако они явно односторонние. Например, богатая нефтью Норвегия заняла одно из первых мест в Индексе человеческого развития ООН. Дело, следовательно, упирается в правильность и эффективность использования и управления доходами от продажи сырья, поступающими в страну.(*)
Сохранение энергосырьевого крена в специализации хозяйства грозит России превратиться в мирового поставщика энергии, сырья, финансового капитала, не нашедших применения у себя на родине. Эту тенденцию может переломить только новая индустриализация страны, иными словами, глубокие структурные сдвиги в пользу наукоемких отраслей промышленности, в первую очередь обрабатывающей. Нужно сказать, что в прошедшие годы этому по тем или иным причинам не уделялось достаточно внимания: с 1995 по 2006 годы доля инвестиций в машиностроение всех видов и приборостроение снизилась с 3 процентов до 2,4 процента от всего объема инвестиций в экономику. (*)
Можно было бы отметить относительно низкую долю обрабатывающей промышленности в развитых странах. Но это объясняется, во-первых, высокой эффективностью этих отраслей и, во-вторых, переносом части производства в развивающиеся страны. Что касается необходимости активной промышленной политики нашего государства, то это очевидно. Без регулирующего участия государства невозможно решить задачу изменения структуры экономики. Бессмысленно ждать решения этой задачи от рынка: рентабельность в высокотехнологичных обрабатывающих отраслях примерно в два раза меньше, чем в среднем по экономике, и в 3 - 4 раза ниже, чем в добыче топливно-энергетических ресурсов. От этого нельзя абстрагироваться. Противникам государственной активности в экономике можно было бы напомнить, что даже в Соединенных Штатах важнейшим рычагом развития полупроводниковой промышленности, производства в Силиконовой долине в целом были государственные военные и авиакосмические заказы. (*)
Почему дорого в России производить? Нет механизма по устранению диспаритета цен на сельскохозяйственную продукцию и используемую в сельскохозяйственном производстве промышленную продукцию. Так, за 20 реформенных лет по Кировской области - в других регионах ситуация сходная - средняя цена реализации молока выросла в 16 раз, мяса – в 13 раз, зерна – в 11 раз. В этот же период цены на дизельное топливо выросли в 366 раз, на электроэнергию – в 471, на сельхозтехнику – в 200-500, на минеральные удобрения – в 150 и более раз. Все ясно?(**)
70 процентов сельхозработ выполняется у нас по старым технологиям. Для новых нет техники и оборудования из-за их дороговизны. Парк тракторов в стране ежегодно сокращается на 7 процентов, зерноуборочных комбайнов – на 8 процентов. Что тут сказать? (**)
(*) тезисы докладов Примакова Е.М.
http://www.rg.ru/2012/06/09/primakov.html(**) тезисы докладов Примакова Е.М.
http://www.stoletie.ru/obschestvo/uslyshit_li_putin_primakova_552.htm Поэтому предлагаю следующее: Использовать опыт плановой экономики и рыночные механизмы.
1. Создать государственное предприятие «Заготзерно». Данное предприятие будет кредитовать крестьян ГСМ, зерном, удобрениями, техникой и запчастями. Крестьяне долг будут гасить продукцией по твердым ценам, определенным еще весной. Тем самым, мы сможем избежать сезонного снижения цен на зерно и другую сельскохозяйственную продукцию. Схема, примерно, выглядит так: в начале года крестьянин поддает заявку в «Заготзерно» на поставку определенного количестве ГСМ, зерна, удобрений, техники и запчастей. «Заготзерно» указывает цену этого товара в объеме зерна. Цена зерна рассчитывается из среднегодовой цены. Таким образом, крестьянин будет знать, что спрос на его продукцию гарантирован, не будет никаких процентов по кредиту. Собранное зерно сверх договора крестьянин может свободно реализовать на рынке.
2. Уцелевшие отечественные предприятия испытывают недостаток оборотных средств. Поэтому предлагаю ввести следующий алгоритм: государство вносит на депозит полную стоимость, например, самолета. С этого депозита оплачивается труд рабочих и инженеров, материалы, электричество и прочие необходимые ресурсы. И только после завершения работы предприятие получает всю сумму с депозита. Так мы застрахуемся от затягивания работ.
3. Цена на ресурсы, добываемые в России, электричество и ГСМ, если сравнивать уровень зарплат, завышен в 4-5 раз. Предлагаю снизить стоимость электричества для всех потребителей до 80 копеек за кВт, цену литра бензина и ДТ уменьшить до 15 рублей. При себестоимости литра бензина в 6 рублей, прибыли в 3 рубля и акциза в 6 рублей – это вполне достижимо.
4. Так же предлагаю провести масштабную модернизацию НПЗ и довести выход светлых нефтепродуктов до 700 килограммов с одной тонны нефти. Опыт Белоруссии показывает, что это абсолютно реальные цифры.
5. Крайне важный вопрос. Мы не можем простить преступления совершенные против граждан страны. Это я как раз говорю об организаторах приватизации и самой приватизации. Считаю крайне важным, чтобы Генпрокуратура и Следственный комитет провели проверку по фактам приватизации общенародной собственности, залоговым аукционам и дало этому правовую оценку. Без этого народ нам не поверит.
Это самое важное и первоочередное на мой взгляд. Доклад закончил.
Утром следующего дня в «Российской газете» появились новые указы. А в «Матросской тишине» появился новый постоялец. Табличка на двери сообщала: «Чубайс А.Б., 1955 год рождения».
Самый простительный недостаток человека - легковерие.
В деле распространения здравых мыслей не обойтись, чтобы кто-нибудь паскудой не назвал (c) Салтыков-Щедрин